Глава 29

Хруст ветки под ногой заглушил негромкий посторонний звук. Хлопка подствольного ампуломета Борис не услышал.

Только — ш-ш-ших! Что-то прошелестело по высокому кустарнику, через который он пробирался. Наверное, кусты его и спасли, отклонив снаряд в сторону.

Звяк! Шприц-ампула разбился о дерево, возле головы Бориса. Игла застряла в коре. Брызги парализатора и осколки разбитого пластика чуть не попали в лицо.

— Ложись! — Борис упал в густую траву сам и свалил Наташку. Стараясь не тревожить кусты, они отползли чуть в сторону и назад. Залегли в глубоком овражке. Замерли.

Второй шприц сбил листья над их головами. Третий вошел в землю сильно правее.

Кто-то палил в них нелеталкой. То ли их хотели взять живыми, то ли просто не хотели лишнего шума. Судя по всему, стреляли через широкую старую просеку, которую только что миновали Борис и Наташка. Когда-то здесь проходила ЛЭП. Теперь остались только покосившиеся столбы с обрывками проводов.

Наверное, их засекли, когда они переходили открытое пространство. Когда почти перешли уже.

Но вот кто стрелял?

Это вполне могли быть хэдхантеры, идущие по следу диких егерей. А могли быть и охотники Корня, решившие отомстить за старшого.

В зарослях на противоположной стороне просеки вроде бы наметилось слабое шевеление. А может быть, и нет. Может, просто показалось.

Борис прижался щекой к автоматному прикладу. Нет, в густом кустарнике и разросшемся подлеске ничего не разобрать! Указательный палец правой руки лежал на курке «калаша», пальцами левой руки Борис оглаживал спусковой крючок подствольника. Он готов был ответить и пулей, и шприцом. Лишь бы цель оказалась в зоне видимости.

Пока цель таилась в «зеленке». Но как только преследователи высунутся на просеку…

Кажется, их с Наташкой тоже потеряли из виду. И выходить на открытое пространство таинственные стрелки не спешат. Осторожничают.

Ладно… Ждать. Не шевелиться. Сейчас нельзя поддаваться панике. Ломанешься через заросли — непременно обнаружишь себя. Тогда — пиши пропало. Второй раз не промажут.

Тишина. Спокойствие леса. Щебечут птички.

Секунды тянулись медленно, как попавшая в поле зрения Бориса смоляная капля на шершавом стволе. Секунды обращались в минуты. Минуты утекали еще медленнее. Одна, вторая, третья…

Наташка что-то высмотрела в сплошной зеленой стене напротив. Саданула из подствольника. Негромкий хлопок, отсутствие вспышки… Такой выстрел вряд ли выдаст их позицию. А небольшое расстояние делало стрельбу из ампулометов не менее эффективной, чем огонь боевыми. Наташкин шприц бесследно исчез в зарослях на противоположной стороне. Попала чернявая? Нет? Не понятно…

— Эй, Берест! Натаха! Вы ведь там где-то залегли?! — От крика, донесшегося с противоположной стороны просеки, вспорхнули мелкие птахи, — Хватит фигней страдать! Выходите давайте!

Голос Борис узнал сразу. Кричал Корень. Значит, все-таки их догнали егеря.

— Плохо ты, Наташка, старшого прикладом приласкала, — шепотом попенял Борис, — Очухался, гад.

— Так второпях же я его, — процедила она, — И откуда мне было знать, что у Корня черепушка такой крепкой окажется.

— Если сдадитесь сами и вернете «валюту» — может быть, будете жить! — пообещал Корень.

Ага, помнится, то же самое он говорил и пленному хэдхантеру из патруля.

— Во всяком случае, умрете быстро.

Вот это еще похоже на правду. Только такой расклад не устраивал Бориса.

Он разглядел в зарослях едва заметную пятнистую фигуру. Подивился: до чего все же похожими друг на друга во время охоты становятся хэды и дикие егеря. Прицелился…

Однако выстрелить не успел.

В поясницу, под рюкзак, уткнулось что-то твердое. Очень напоминающее ствол «калаша».

— Тихо-тихо-тихо-тихо, — быстрым и ласковым шепотом проговорили сзади. Голос показался Борису смутно знакомым, — Лежим спокойно. Головками не вертим. Автоматики медленно и аккуратненько отодвигаем в сторону. Хреново! Выходит, их окружили. Но как же к ним подошли-то. Незаметно так, неслышно…

Дернуться или хотя бы оглянуться Борис не решался. Когда тебя уже припечатали стволом к земле, лучше не рыпаться. По крайней мере, до тех пор, пока ситуация не прояснится. Сейчас ясности не было никакой.

Единственное, что он себе позволил, — это чуть скосить глаза в сторону Наташки.

Чернявая тоже была под прицелом. Над девушкой нависла бесформенная фигура в балохонистом маскхалате с огромным капюшоном, закрывавшим лицо.

Между лопаток Наташки упирался ствол хэдхантерского автомата. Но их держат на мушке явно не хэды. И не бойцы Корня: у тех нет таких маскхалатов.

Наташка тоже проявила благоразумие и решила не геройствовать. Она уже делала, что было приказано: медленно, без резких движений, отстраняла от себя оружие.

— Умница, девочка, — похвалили чернявую. — Ну а ты чего ждешь?

Борис почувствовал болезненный тычок в копчик.

— Особое приглашение нужно?

Нет, определенно, ему был знаком этот голос. Борис вспомнил наконец, кому он принадлежал.

— Шило? — удивленно спросил он.

Откуда здесь взялась охрана тайных троп болотного схрона диких? Вроде до Синих болот еще далековато.

— Я сказал, автомат в сторону, — сердито процедил Шило, — Не нервируй меня.

Борис медлил. Вряд ли такая встреча могла быть случайной. Вероятно, Корень связался по рации с Дедом и объяснил ему ситуацию. Со своей точки зрения конечно же, объяснил. Дед послал на подмогу своих людей. И вот пожалуйста… Дикие взяли их с Наташкой в клещи. Егеря Корня выгнали дичь прямиком на засаду. Хотя нет, даже гнать не пришлось. Они сами вышли на Шило. И ничего хорошего им теперь не светило.

Борис покрепче сжал автомат. Напрягся всем телом, намереваясь резко перевернуться на спину и сбить чужой ствол в сторону.

Но «калаш» уже оторвался от его спины. Шило оказался тертым калачом и раскусил замысел Бориса.

Над ухом раздался хлопок подствольной пневматики. В землю, у самой щеки Бориса, вонзилась шприц-ампула.

— Лежать! — приказал Шило, — Расслабиться!

Ага… И получать удовольствие…

Борис стиснул зубы. Было ясно: с этими парнями такие номера не проходят.

— Еще раз — и шприцом в таз, — предупредил Шило. — Автомат отодвинь. Живо. Больше ждать не буду.

На этот раз ничего не оставалось, как выполнить приказ. Едва пальцы Бориса отпустили цевье, как чьи-то проворные руки схватили его «калаш». Все. Теперь он был безоружен и беспомощен.

— Молодцы, — с облегчением выдохнул Шило. — Свободны. Оба.

Голос его стал более дружелюбным.

Борис удивленно оглянулся. В каком смысле свободны-то?

А похоже — в прямом.

Сзади стояли четверо в маскхалатах — по двое за спиной у каждого. Овраг, в котором затаились Бо-ис и Наташка, закрывал от егерей Корня и самого Шило, и его подручных.

Обезоружив Бориса и Наташку, те больше не проявляли признаков агрессии. Наоборот, вполне себе приязненно скалились из-под похожих на скомканную листву капюшонов.

— Извиняюсь за грубость, — пробормотал Шило, — уж вы не обижайтесь, ребятки. Пришлось действовать жестко, чтобы вы нас с перепугу не перестреляли.

Борис переглянулся с Наташкой. Все верно. Могли бы и перестрелять. Да и сейчас вообще-то могут. Наверное, поэтому команда Шило не спешит возвращать им оружие.

Борис уже намеревался поднять эту тему: все-таки когда Корень со своей кодлой пожалуют с той стороны просеки, начнутся разборки. И лучше в этот момент быть со стволом, чем без. Однако он не успел вымолвить и слова, как…

— Привет, Натаха! — донеслось из кустов на дне оврага, — Здорово, Берест!

Дед?! Точно он! Но ему-то что здесь надо? Борис изумленно хлопал глазами. Наташка, похоже, тоже ничего не понимала.

Вслед за Дедом к ним подтягивались другие дикие. Все — при оружии. Борис ждал, что будет дальше.

Дед поднялся по присыпанному листвой склону. Крикнул через просеку.

— Корень, слышь?! Это Дед. Можешь выходить Сами выводить своих орлов. Берест и Натаха у нас. Стрелять не будут.

Так… Значит, о том, что за ними охотится Корень, Дед все-таки знает. Наверное, слышал, как старшой кричал им через просеку. Но почему же тогда их до сих пор не скрутили? Борис запутался окончательно.

Через просеку уже перебегали егеря Корня. Вышел и сам Корень. Как показалось Борису — несколько озадаченный и растерянный. Голова старшого была забинтована. А вот Гарика среди диких охотников не было. Видимо, рыжего постигла та же участь, которая постигает всех егерей, словивших шприц-ампулу и ставших обузой для группы. Печальная участь. Избавление от трес-рабства через смерть.

Корню в этом плане подфартило больше. Наверное, после удара прикладом старшой быстро очухался и его пустить в расход не успели. Наташка права: крепкоголовый оказался гад!

— Дед, ты что здесь делаешь? — был первый вопрос Корня.

— Вас встречаю, — хмыкнул Дед.

Пару секунд Корень непонимающе хлопал глазами. Дед улыбался.

— Как охота? — наконец спросил он.

— Хорошо, — пробормотал Корень.

— Добыча?

— Много.

— Караван?

— Уничтожен.

— Тресы?

— Их столица уже не получит.

— Ну вот и славно, — удовлетворенно кивнул Дед. — Молодец, Корень. Я в тебя верил. Хвосты есть?

— Была облава.

— А сейчас?

Корень пожал плечами. — Вчера вроде хэды отстали. Но может быть, еще идут по следу. Я точно не знаю.

— Не знаешь? — Дед перестал улыбаться. Он в упор смотрел на старшого. — Тогда объясни хотя бы, чем ты сейчас занимаешься?

Корень перевел взгляд на Бориса с Наташкой.

— Дед, мне с этими двоими разобраться нужно.

— Чего так?

— Они на меня напали, — Корень тронул рукой повязку на голове, — Прямо на охоте.

— В самом деле? — Дед недоверчиво поднял бровь. — И как же ты уцелел? Когда на кого-то нападают во время охоты, он обычно погибает.

— Повезло, — буркнул старшой.

— Наверное, ты очень везучий, да, Корень? Корень нахмурился:

— Слушай, Дед, я тебя что-то не понимаю. Мы оба знаем, что полагается за покушение на старшого группы.

Дед пожал плечами:

— Ну вообще-то, пока я вижу, это ты охотишься на этих двоих, а не наоборот.

Корень прищурился. У старшого нервно дернулась правая щека. «Начинает злиться», — понял Борис.

— Они украли чужую добычу!

— Чужую? — переспросил Дед, — Украли?

Он покосился на рюкзак Бориса и авоськи с хэдхантерскими головами, привязанные к поясу Наташки.

— А я-то считал, что после удачной охоты хорошим бойцам достается их доля, — По губам Деда вновь скользнула улыбка. — Натаха, насколько мне известно хороший боец. И этого Береста ты сам расхваливал. Так зачем им красть чужое, если они просто могли взять свое? Или, может быть, им не дали такой возможности?

Борис настороженно наблюдал за Дедом. Интересно, он дурака валяет или в самом деле пытается изображать справедливость и подобие непредвзятого суда?

Егеря из группы Корня растерянно переминались за спиной старшого. Похоже, их тоже озадачила реакция Деда и его неожиданное заступничество за беглецов.

— Короче, сделаем так, — вновь заговорил Дед, — Спорная добыча объявляется собственностью Союза. Чтоб ни вашим, ни нашим. Натаха, Берест, сдайте «валюту».

Борис снял рюкзак и бросил его к ногам Шило. Наташка отцепила от пояса сетчатые сумки, положила их возле рюкзака. Лучше уж отдать хэдхантерские головы, чем лишиться своих.

— Хорошо, — кивнул Дед. — Будем считать, что инцидент исчерпан. Или ты чем-то не доволен, Корень?

— Дед, эти двое — даже не члены Союза, — выдавил старшой, — Они чужаки. Чего ты из-за них так печешься?

Корень направил автомат на Бориса и Наташку. Шило и его команда тут же вскинули оружие и взяли Корня на мушку. У старшого аж челюсть отвисла. Такого оборота он явно не ожидал.

Дед перехватил его «калаш» за цевье и пригнул ствол к земле.

— Не дури, Корень, — негромко, но отчетливо произнес Дед. — Убери автомат. С этими двумя хотят поговорить.

— Кто? — прохрипел Корень.

— Ван.

Ого! Борис и Наташка переглянулись. Выходит, ими заинтересовался таинственный китаец, стоящий во главе Союза! Это меняло дело. Это могло быть их спасением.

Старшой задышал тяжело и шумно. Все лицо его покраснело и покрылось пятнами. Пальцы, вцепившиеся в оружие, побелели от напряжения. Видимо, просто так отпустить Бориса и Наташку было сейчас выше его сил. Гнев мешал ему адекватно оценивать ситуацию. Бурлящая ярость не позволяла смириться с поражением.

— Ты забыл законы Союза, Дед? За воровство и нападение на старшого мобильной группы полагается…

— Главный закон Союза — прямой приказ Вана, — отрезал Дед. — Ван устанавливал наши законы, но сам он стоит над ними.

Еще секунду или две Дед и Корень смотрели в глаза друг другу.

— Ван далеко, — наконец процедил Корень.

Дед медленно покачал головой.

— Он ближе, чем ты думаешь, Корень. Так что не говори того, что хочешь сказать сейчас и о чем сильно пожалеешь потом, когда слова уже будут произнесены. И тем более не делай того, чего не сможешь исправить.

Борису показалось, что он слышит, как в наступившем тишине Корень скрипит зубами. Скрежещет, но молчит. Терпит.

— Или ты пойдешь против воли Вана и против Союза? — добивал его Дед. — Или…

Дед перевел взгляд на егерей, толпившихся за Корнем.

Или кто-то из вас решится на это? Бойцы Корня, потупив взоры, отступили от старшого группы. Корень сплюнул. Забросил автомат на плечо. Отвернулся.

Этот спор закончился не в пользу Корня.

— Идите за мной, — велел Дед Борису и Наташке, — Шило, возьми «валюту». Корень, ты со своей группой остаешься здесь. Выставишь заслон и прикроешь нас. На тот случай, если за вами все еще гонятся хэды.