Глава 22. Последние слова

Раздираемый противоречивыми чувствами, я мчался вверх по ступенькам и остановился, только чтобы подобрать свой мешок и фонарь. Я думал, Маб пойдет со мной, но она лишь кивнула мне на прощание:

– Я не смогу там пройти из-за препятствия, Том. Я выберусь через вход, который открыла твоя мама. Увидимся позже.

Я ничего не ответил – боялся, что дрогнет голос и сдерживаемые внутри слезы вырвутся наружу.

Я быстро спустился по винтовой лестнице и пересек огромный пустынный зал, надеясь, что двигаюсь в правильном направлении.

Наконец, достигнув невидимой преграды, я увидел за ней тени Алисы, Аркрайта и Ведьмака. Я быстро прошел через препятствие.

– Ох, Том! – воскликнула Алиса, бросаясь ко мне. – Тебя не было так долго! Мы так и не нашли другой вход, поэтому вернулись сюда – дожидаться твоего возвращения. Мы торчим здесь уже целую вечность. Я боялась, что с тобой приключилась беда и ты не вернешься, – она внезапно остановилась и посмотрела мне в глаза. – Но случилось что-то действительно ужасное, да?

Я кивнул, но слова застряли у меня в горле.

– Том, ты ранен, – горестно сказала она, нежно прикасаясь к моим опаленным волосам и болезненному ожогу на лице.

– Ничего страшного, – ответил я. – Ничего, что могло бы сравниться с тем, что произошло только что…

– Давай, парень, – произнес Ведьмак удивительно мягким голосом. – Расскажи нам все…

– Это касается мамы. Она сражается с Ордин и сказала, что они обе погибнут, но это уничтожит Орд. Нам надо выбираться отсюда как можно скорее.

– И ничего нельзя сделать, Том? Мы ничем не можем ей помочь? – воскликнула Алиса.

Я покачал головой и почувствовал, как горячие слезы обожгли лицо:

– Все, что мы можем сейчас сделать, – это выполнить ее последнее желание – выбраться в безопасное место до того, как разрушится цитадель: она скоро исчезнет через портал.

– Если мы в это время еще будем здесь, то все унесемся во тьму! – мрачно заметил Аркрайт, качая головой.

На дальнейшее обсуждение времени не было. С бешеной скоростью мы помчались через темные залы и коридоры Орд, вниз по ступенькам и переходам, спускаясь к внутреннему двору цитадели.

Вскоре нам стало нестерпимо жарко, и дело было не только в напряжении сил. Воздух сам по себе раскалился, стены начали излучать жар. Цитадель снова готовилась пройти через огненный портал и вернуться в свой настоящий дом. Ее обитатели, так и не получившие возможности вырваться в мир и опустошить его, опять впадали в дремоту. В какой-то момент появился пылающий шар огненного элементаля, но Ведьмак ткнул его своим посохом, и тот просто отлетел, затухая.

Мы уже почти добрались до прохода, который вел во внутренний двор, и были близки к тому, чтобы покинуть Орд, когда это случилось. Из-за стены за нами вынырнул еще один огненный шар. Он был большой, непрозрачный и очень опасный, и он приближался к нам слишком быстро. А с ним еще два элементаля. Мы обратились в бегство.

Я оглянулся. Они нас догоняли, и их было уже больше трех. Может, шесть или семь.

Мы добежали до прохода. Перед узким входом в него Аркрайт остановился.

– Идите! – Он потряс посохом. – Я задержу их!

– Нет! Мы встретим их вместе! – крикнул Ведьмак.

– Какой смысл погибнуть всем? – возразил Аркрайт. – Выведите мальчика в безопасное место. Он важнее всего, и вы это знаете!

Ведьмак колебался.

– Уходите, пока у вас еще есть шанс! – настаивал Аркрайт. – Я последую за вами сразу, как только смогу.

Ведьмак схватил меня за плечо и толкнул в проход. Я попытался сопротивляться, но Алиса взяла меня за другую руку и потащила вперед.

Мне удалось разок оглянуться. Аркрайт стоял к нам спиной, готовый отразить атаку своим посохом. Пылающий шар спикировал на него, и Аркрайт ударил элементаля клинком – это все, что я успел увидеть.

Ведьмак, Алиса и я пересекли двор и бросились вниз по туннелю, чтобы оказаться за пределами Орд. Мы со всех ног бежали к Каламбаке, увязая в образовавшейся после потопа грязи. Вскоре мы обнаружили и других выживших. Несколько ведьм, включая Грималкин и Маб с сестрами, мчались немного впереди нас. Мы нагнали их – и даже мой учитель, увидев спасшихся, похоже, испытал некоторое облегчение.

За нашей спиной раздался оглушительный рев – казалось, в ярости бьется раненое животное. Мы оглянулись. Над цитаделью снова висела черная грозовая туча. Она вспыхивала зигзагами молний, пытаясь обратить верхушки витых башенок в пылающие шары.

Мы почувствовали за спиной жар – он становился все сильнее и нестерпимее – и поняли, что надо бежать дальше, и как можно быстрее. В любой момент огненная артерия соединит тучу с землей. Какого размера она будет? Не охватит ли огонь и нас, если мы окажемся слишком близко? Наконец, задыхаясь от бега, мы обернулись на вой баньши^[3], исходящий от огненного столба. И снова столб пульсировал и извивался, Орд еще можно было увидеть, верхушки башенок раскалились добела. Я подумал о маме, которая в одной из комнат все еще крепко держала Ордин в смертельных объятиях. На наших глазах цитадель разрушалась, а башни опрокидывались. Орд возвращалась во тьму, но переход уничтожал ее.

А вместе с ней и Ордин, которая уже никогда не сможет явиться в наш мир. И в этом аду погибнет и мама. Все мое существо сотрясалось от рыданий, когда я думал об этом.

А еще там остался Билл Аркрайт. Удалось ли ему задержать наших преследователей и выбраться самому?

В это время пожар потух, и сильный ветер ударил нам в спину; воздух стягивался к тому месту, где когда-то стояла Орд. Когда ветер стих, зарядил мелкий дождик. Я закрыл глаза – и словно снова очутился в Графстве.

Мы долго ждали Аркрайта, но он так и не появился. Скорее всего он погиб.

Мы молча двинулись в сторону Каламбаки к Метеоре, которая находилась за городом. По моему лицу вперемешку с каплями дождя катились слезы.

Мы обогнули Каламбаку и направились к Мегале, самому большому монастырю Метеоры. Ведьмак решил, что нам следует навестить отца игумена и рассказать ему о случившемся.

Мама говорила, что женщинам там не рады, но я не стал ему об этом напоминать, и Алиса поднялась по ступенькам вместе с нами. Она приготовила успокаивающую мазь из трав, которые носила в своем кожаном мешочке, и прикладывала ее к моим ожогам. Алиса не использовала никакой магии – она применяла те же средства, что и многие целители в Графстве. Боль сразу утихла, но мистер Грегори неодобрительно покачал головой. Что бы Алиса для меня ни делала, он все равно не доверял ей. Я приготовился встать на ее защиту. Алиса сыграла свою роль в спасении монастырей, и если монахи не разрешат ей войти, я тоже поверну назад.

Но нас без проблем пропустили внутрь и сразу же проводили к отцу игумену. Мы снова оказались в его спартанской келье и застали этого тощего священника с серым лицом за молитвой. Мы терпеливо ждали. Я вспоминал наш последний визит, когда мама еще была жива. Наконец отец игумен поднял глаза и улыбнулся.

– Добро пожаловать, – поприветствовал он нас. – Я счастлив видеть вас, ибо полагаю, вы победили – иначе никто из вас не остался бы в живых…

– Ради нашей победы погибла мама! – выпалил я. Я сказал это с болью и горечью, но прозвучало это как упрек.

Священник ласково улыбнулся мне:

– Если тебе станет хоть немного легче, то знай: твоя мама с радостью пожертвовала жизнью ради избавления этого мира от нашего врага. Мы много беседовали с ней в прошлом году, и однажды она призналась, что умрет, но добьется этого. Она никогда не говорила тебе об этом, Томас?

Я покачал головой. Казалось, этот старый священник знал о моей маме больше, чем я. Боль сдавила мне грудь. Мама понимала, что отправляется на смерть, и до самого последнего момента скрывала это от меня. Я глубоко вдохнул: я знал, что должен спросить у него еще кое-что. Мне непременно надо было это узнать.

– Орд разрушилась и снова вернулась во тьму. Мама сейчас там? В ловушке тьмы?

Отец игумен довольно долго молчал. Мне показалось, что он осторожно подбирал слова. Наверняка новости окажутся скверными, подумал я.

– Я верю в бесконечное милосердие Господа, Томас. Без этого мы все обречены, ибо все мы грешны, каждый из нас. Мы будем молиться за нее. Это все, что мы можем сделать.

Я подавил рыдание. Я очень хотел побыть наедине со своим горем, но вынужден был слушать детальный рассказ Ведьмака о том, что произошло в Орд.

После этого мы пошли в katholicon. Однажды я уже слышал здесь возносящееся к куполу пение монахов. Сегодня, сказал отец игумен, они молились за маму и других погибших в цитадели. Я попытался представить, что мама действительно ушла к свету, но не был в этом уверен. Я думал о совершенных ею много лет назад злодеяниях. Не навредило ли это ей? Не отрезало ли путь к свету? Она так стремилась возместить причиненное зло, и мысль, что ей уготована вечность во тьме, казалась невыносимой. Это было несправедливо. Мир казался ужасным и жестоким. Совсем скоро меня ждет встреча с Врагом. Я надеялся, что мама сможет вооружить меня против него. Но теперь я остался один.

На следующий день мы с учителем поговорили обо всем случившемся. Вскоре мы отправимся на берег, а пока отдыхали и восстанавливали силы перед долгим путешествием домой. Ведьмак отвел меня подальше от костра, наверняка чтобы нас не слышала Алиса. Мы сели на землю и начали разговор.

Я рассказал ему, что перед тем, как пожертвовать своей жизнью, мама вновь превратилась в дикую ламию. Я не утаил ничего – но, конечно, не сообщил о ее истинной сущности и о сделке, которую заключил с дьяволом в обмен на возможность победить. В этом я бы никогда не мог ему признаться – мне предстояло разобраться с этим самому. Ведь дьявол придет за мной уже следующей ночью.

Я чувствовал себя так, словно меня все дальше и дальше уносило от моего учителя. Он пожертвовал своими принципами – отправился с нами в Грецию и принял участие в бит

Когда я закончил свой рассказ, Ведьмак вздохнул, затем полез в карман своего плаща и вытащил два письма:

– Первое письмо твоя мама написала мне. Второе для тебя, парень. Я прочитал оба. Из-за них я изменил свое решение и, несмотря на все свои опасения, в конце концов отправился в Грецию.

Он протянул письма, и я взял адресованное мне.

Сложив письмо, я положил его в карман. Это единственное, что осталось от мамы. Ее последние слова для меня. Затем я принялся читать письмо, которое она написала моему учителю, – письмо, заставившее его покинуть Чипенден и, отбросив все сомнения, отправиться с нами в Грецию.

– Она была великой женщиной, – сказал Ведьмак. – Конечно, я не одобрял ее методов, но она делала то, что, как ей казалось, была должна. Теперь ее родина станет более спокойным местом. На самом деле и в Графстве, да и во всем мире, тоже станет безопаснее.

Ведьмак был снисходителен к маме, но никогда – к Алисе. Впрочем, он, конечно, не знал всей правды. Я не смогу рассказать ему, что мама была Ламией, матерью целого выводка ведьм и чудовищ. Он никогда не сможет с этим смириться. И это еще один секрет, который мы никогда не разделим. И который, возможно, отдалит нас друг от друга.

– А как насчет Алисы? Вы сделаете так, как просила мама?

Ведьмак задумчиво погладил свою бороду. Затем кивнул, но его лицо было напряжено:

– Ты все еще мой ученик, парень. Теперь, когда Билл Аркрайт погиб, я обязан помочь тебе всем, чем могу, и продолжить твое обучение. Да, это не обсуждается. Но девочка меня тревожит. Не важно, как сильно я буду заботиться о ней и как ее контролировать – все может обернуться не так, как надо. Тем не менее я согласен попробовать – по крайней мере пока. После всего, что сделала твоя мама, как я могу отказаться?