29

Сам факт того что Крис, владелец широко известного в узких кругах ломбарда Золотой самородок покинул свое заведение и самолично явился в далекий корабельный ангар… сам факт этого говорил о многом.

Либо Крис испытывал ко мне настоящие дружеские чувства и решил меня проведать… это бред. Невозможно.

Либо Крис испытывал ко мне внезапно вспыхнувшие любовные чувства… это еще больший бред. Отброшено.

Либо Крису было что предложить… а вот это уже оптимальный вариант. И при этом сразу становится ясно, что речь не о дешевых наручных часах никому не известной марки.

И с последним выбором я не ошибся — это был деловой визит.

Крис прибыл чисто выбритым, в поношенном, но аккуратно выглаженном костюме и даже при галстуке. И с подарком сразу подчеркнувшим мой резко изменившийся статус — едва только мы поздоровались, как мне вручили блестящий светлым металлом перстень с глубоко выдавленным рисунком на печатке.

Официальная эмблема Невезухи.

Стилизованный венок из сплетенных хвостатых звезд-комет, где звезды из желтого металла, а хвосты из белого. В верхней части, над венком, висит отчеканенная надпись «ТехТранзит218». Посередине квадратный крест, а за ним скрещенные гаечный ключ и медицинский шприц. И в самом низу скромный номер с маленькими желтыми цифирками «000017». Общая эмблема принадлежала, по сути, не нашей Невезухе, а всей линии станций «ТехТранзит», давно уже больше не строящихся. Надпись «218» относила перстень к конкретной станции — нашей. А номер внизу «000017» приводил к конкретному человеку. К одному из первых кто ее заселил. Три первых цифры равных «0» говорили, что этот человек не только из первых жителей, но еще и из тех, кто участвовал в ее строительстве. По традиции первым эшелоном на подобные космические сооружения заселяли ровным счетом девятьсот девяносто девять жителей. Такова примета на успешную «вживаемость». Столько же, по той же традиции, выпускали специальных перстней — девятьсот девяносто девать. Три последние цифры на перстне приводили к имени человека что некогда получил его. Можно было бы смело посмотреть в официальной именной базе на странице станции, но этого не требовалось. Я знал имя человека которому вручили перстень — Тимофей Градский. Инженер. Мой прадед. Именно ему вручили перстень с номером «000017», о чем много раз упоминалось в нашей семейной хронике.

Поразительно…

Застыв словно столб, я держал на ладони наследие моей семьи. Начищенное до яркого блеска, с единственной царапинкой по левой части печатки, перечеркивающей одну из звездочек. Царапина появилась, когда мой прадед Тимофей одним ударом правой сбил с ног чересчур наглого гостя станции вздумавшего облапать мою прабабушку — тогда мои предки еще не были женаты. Но после столь мощного удара в челюсть наглеца прабабушка окончательно влюбилась в своего рыцаря. И благодаря этому появился на свет мой дед, а затем все остальные поколения Градских. Вот так вот…

Кольцо исчезло из нашей семьи уже при мне. Кажется, в то время, когда мне было годика три от роду. Потому что на одной из старых цифровых фотографий меня маленького прижимает к себе отец и на пальце его правой руки отчетливо различим именно этот перстень. И на более поздних фото семейная реликвия не появлялась.

— Настоящий… — без малейших вопросительных интонаций произнес я, осторожно надевая перстень на безымянный палец правой руки.

— Настоящий — едва-едва заметно улыбнулся Крис, ворочая шеей в непривычно тугом воротнике костюма — Подарок.

— Это очень щедрый подарок, Крис — взглянул я на хозяина Лавки — Для меня эта веща бесценна.

— Подарок — повторил Крис.

— Проходи — спохватился я, указывая рукой на импровизированный обеденный стол. Там уже суетился старый механик Вафамыч, расставляя дочиста отмытые стеклянные стопочки и бокалы. Рядышком встала бутылка неплохого по нашим меркам ржаного виски «Old Texas» — Присаживайся. Чем богаты.

— Вы, русские, славны своей щедростью — потер ладони хозяин ломбарда, втягивая носом доносящийся из кастрюли запах — Пахнет супом. Пахнет хорошо. Жидкое, горячее и вкусное — нельзя переоценить благословление Господа, можно лишь смиренно поблагодарить и вкусить дары его…

Вот это да… не ожидал столь цветистых выражений от Криса. Никогда нельзя быть уверенным, что изучил человека на сто процентов — даже если он член твоей семьи.

— Свекольник — довольно улыбнулся Вафамыч, обрадованный прозвучавшей похвалой — Вкус не хуже запаха. По моему особому рецепту. Знаменитый русский суп.

Свеклы в свекольнике не было стопроцентно. Только если приправа имитирующая ее вкус — что уже неплохо. Старый механик умел и любил готовить. А я наслаждался результатами его кулинарных достижений, искренне не понимая, как можно из некачественного пищевого концентрата и толики приправ приготовить такую вкуснятину.

— А я водочки — вздохнул Вафамыч, пододвигая бутылку со «Старым Техасом» мне, а сам берясь за крохотную емкость в двести миллилитров — Приму на душу чуток. Под супчик горячий. Лео, а тебе маслица ливануть?

— Я не робот! И не механизм! Я личность! — гордо донеслось из поставленного на стол динамика сопряженного с беспроводной камерой снабженной аккумулятором и мощной присоской.

— Тогда садись за стол и покушай супа — столь же радушно предложил старик.

— Я Электронная Личность! — делая упор на начале каждого слова, провозгласил Лео.

— А-а-а… ну тогда сделай пару глотков постоянного тока, личность ты наша. А потом прополощи горлышко переменным. Только сильно не налегай на выпивку.

— Вот так и живем — улыбнулся я, скрывая очередной приступ слабости. Доктор ушел совсем недавно, перед этим высказав все, что он думает обо мне в частности и о моем будущем. Но хотя бы ногу перестало скручивать спазмами — Виски, Крис? Или водочки? Есть и ром, найдется коньяк, можно отыскать абсент.

— Мои предки из Америки. Я буду виски.

— Отличный выбор — согласился я, усаживаясь напротив и беря бутылку — Я, к сожалению не могу. Доктор категорически запретил, ничего не поделаешь.

— Понимаю — кивнул Крис, немного распуская галстук — Здоровье важно. Особенно при такой работе как у тебя. Что ж, выпьем. За понимание!

— За понимание — поддержал я, чокаясь кружкой с кофе. Звенькнул стопочкой и Вафамыч, лихо опрокинув в рот пятьдесят граммов водки и, крякнув, тут же закусив ложкой густого и красноватого супа-свекольника.

— Эх! — с сожалением пробормотал старик механик — Знаете, сынки, чем лучше всего закусывать рюмочку холодной водочки? А?

— Не знаю — признался я, а Крис отрицательно качнул головой, заново наполняя свою рюмку.

— Крылышки! Куриные крылышки в пряном медовом соусе! Господи Боже! Какая ж это вкуснятина! И блюдо простое до жути… немного томатного соуса, меда, молотого черного перца, смешать все в одной посудине… эх… лучше и не продолжать, а то мы тут все слюной захлебнемся. Но лучшей закуски под правильную водочку не сыскать — как на мой вкус! Рецепт древний, правильный…

— Суп очень вкусный — хмыкнул я, с удовольствием отправляя в рот ложку густого супа.

— Ничего-ничего — вздохнул старик — Вот как чуть деньжата заведутся, обязательно угощу! А суп кушайте пока не остыл.

— Очень вкусно — поддержал меня Крис, с большим интересом прислушиваясь к словам старого механика про куриные крылышки — У меня есть знакомый на двенадцатой куриной ферме, что на реакторном уровне. Могу достать несколько килограмм крылышек почти по себестоимости.

Вот и еще одна сторона владельца Золотого Самородка о коей я и не подозревал — ему очень сильно нравится вкусная еда. Вон как заблестели глаза на худом лице со впалыми щеками. Или это от рюмки виски?

— Правда? — оживился Вафамыч — Вот это да! И почем килограмм? В крылышках ведь мяса всего ничего, одни косточки. Да и наши куры гибридные больше не крылышками, а ножками славны на весь космический сектор. Но…

— Но — мягко перебил я — Но о вкусностях поговорим чуть позже — и, кстати я только за. Буду рад снова встретиться и под хороший алкоголь насладиться хорошей едой. Почему бы и нет. Вот только думается мне, что мистер Крис пришел сегодня не только ради рецепта куриных крылышек в пряном медовом соусе. Верно?

— Верно, Тим — согласился тот, поднимая руку с новой дозой виски — За взаимопонимание, как говорят у русских.

— За оно самое — фыркнул я, отхлебывая кофе. Может добавить чайную ложку коньяка в свой безалкогольный напиток? Нет,… пожалуй, не стоит. Синтетический коньяк и антибиотики, блокаторы и обезболивающее не самая лучшая и не самая прогнозируемая в мире смесь. Но как же смачно и со вкусом Вафамыч с Крисом употребляют водочку и виски…

Да и вообще, из-за общей картины, я невольно замедлился, не став сразу наваливаться на гостя с расспросами.

Очень уж сюрреалистично все выглядит…

Огромнейший ангар частично освещен, частично погружен во тьму — мы экономим электричество, освещая лишь участки, где проводятся работы, и где живем мы сами.

В ангаре стоит древний многотонный корпус космического судна, покрытый шрамами и рубцами, рваными дырами и вздутиями. Над ним, на специальных тросах, висит похожий на бочонок робот Пятый, орудующий огнем сварки, выравнивающий края одного из проломов в верхней части рубки-плавника.

И в стороне, рядом с комнатой контроля, прямо в ангаре, под одним из круглых светильников, стоит накрытый обеденный стол, сооруженный из пластиковых ящиков и накрытый пластиковой же скатертью с крупными фиолетовыми цветами. За столом сидят и мирно беседуют три человека различного возраста, пьющие алкоголь и вкушающие свекольный суп… да… я не ошибся, зрелище не из обычных. А Лео еще и включил тихую классическую музыку, наполнив гулкий ангар звуками играющего пианино,… или рояля… я не знаю, в чем разница.

Но вдоволь насмотревшись на окружающий нас антураж и наслушавшись музыки, я выждал до тех пор, пока Крис не доест первую тарелку свекольника и не смочит горло третьей порцией виски. И только тогда я задал вопрос, но совсем иной нежели планировал до этого:

— Перстень, Крис. Если ты не против… — я запнулся, ибо старался очень тщательно выбирать слова, оценивая их вежливость и мудрость — Не мог бы ты сказать, как перстень попал к тебе и как долго он у тебя.

— Восемнадцать лет, Тим — окончательно развязав узел галстука, Крис утер рот махоньким квадратным полотенцем — взятым мною с апартаментов первых смертников и трижды постиранным, причем первые два раза с двойной дозой порошка.

— Восемнадцать — повторил я — Это большой срок.

— Твой отец принес перстень моему отцу — продолжил собеседник, благосклонно глядя на то, как Вафамыч ловко подливает ему виски — Я уже помогал ему, хоть и был прыщавым подростком с мыслями только о толстой Полли с соседнего спального сектора. У нее была большущая грудь, шикарная задница и громкий визгливый смех. Не девушка, а мечта с двойной нормой холестерина. Но речь не о ней, к тому же сейчас она больше смахивает на умирающую от ожирения слониху, если ты знаешь, как обычно выглядят слоны и что это вообще такое. Я помогал с семейным делом, но у штурвала бизнеса все еще стоял мой славный папаша мир его праху. В тот день я разбирал и чистил наручные часы с имитацией под золото и платину. Должен был подойти корабль транспортной корпорации «Нова Нигерия». На таких кораблях полно чернокожих парней, а они любят, когда золото и платина сверкают на их темной коже — пусть даже это дешевая подделка. В общем, именно по этой причине, я толком и не расслышал всю беседу наших отцов. Но понял, что твой отец заложил несколько ценных для него вещей, причем просил довольно большую сумму. Это был даже не заклад,… скорее твой отец просил деньги взаймы. И получил их. Насколько я помню, деньги требовались отцу твоей матери, чье сердце пошло вразнос и требовалась срочная трансплантация. Имплантат.

— Я помню — медленно кивнул я — Помню. И Лео помнит… да?

— Да. Имплантат был куплен, установлен. Успешно прижился — проинформировал Лео — На этом хорошие новости закончены. Последовал молниеносный сепсис, резкое ухудшение, три дня под капельницей, отказ одного органа за другим и смерть.

— Верно — произнес я — Дед из больницы так и не вышел. А семья оказалась в долгах. Имплантат считался уже бэушным и был продан позже за копейки. Так вот значит, как отец достал тогда деньги. В Золотом самородке.

— В Золотом самородке — согласился Крис — Мой отец выразил соболезнование. Но ты сам понимаешь, Тим — личное это личное, а бизнес это бизнес.

— Не спорю.

— И твой отец практически погасил долг, хотя на это ушли годы — как назло в то время с работой на Невезухе было совсем туго. И к чести моего отца — Крис осушил свою стопку, хрустнул пластинкой пищевого концентрата со вкусом черного хлеба и продолжил — К чести моего папаши, он прикрутил проценты. Не стал загонять твою семью в западню кредитных ставок. И понемногу долг уменьшался, а твой отец забирал одну вещь за другой. Предпоследней он забрал серебряную заколку для волос. А до этого серебряный же портсигар с дарственной надписью «Тиму младшему от Тима старшего». Я лично отдал вещи, поэтому помню.

— Они пропали — вздохнул я — В день, когда пьяный пилот протаранил обшивку станции и напоил ни в чем неповинных людей вакуумом.

— Кто-то забрал. Мародеры — понятливо кивнул Крис — Смешно, но я предлагал мистеру Градскому старшему забрать и перстень. Но он отказался — сказал, что сначала отдаст долго полностью, до последнего кредита.

— Узнаю отца.

— А затем, спустя несколько дней, случилось то страшное несчастье. И перстень остался у меня. Ты стал сиротой.

— И ты ничего мне никогда не говорил о перстне — задумчиво произнес я.

— А зачем? — Крис заглянул мне в глаза — Давай честно, Тим. Кем ты был всего месяц назад? Только честно скажи.

— Никем — легко признал я — Парнем любящим быстро заработать пару кредов, взять блок синтет-пива, пригласить легкодоступную подругу и весело провести вечер. А на следующий день все сначала. Но конченым неудачником вроде не являлся.

— Это пока. Ты молод, ты здоров. Но это пока. Я владею ломбардом. Каждый день я вижу молодых парней. Они приходят ко мне снова и снова, и я замечаю, как тускнеют их глаза, как уменьшаются их запросы, как грязнее и больнее они становятся. А потом эти люди больше не приходят и, спустя пару другую дней, я узнаю из слухов, что никто больше не явится за поцарапанным саксофоном или механическим будильником. Ты был точно таким же, Тим. Молодым парнем плывущим по течению и лишь старающимся держаться если не середины, то хотя бы подальше от грязных берегов. Какой смысл отдавать вещь тому, кто вскоре сам принесет ее обратно? Но на твой счет я ошибся, дружище. Тебе удалось меня удивить. Тебе удалось измениться.

— Да ты поэт, Крис — искренне удивился я — И что же во мне изменилось? Ах да… я стал…

— Гроссом. Ты вдруг взял в руки весло, развернулся и начал грести против течения. И что удивительно — тебе это удалось. Ты был никем, а вот теперь стал кем-то. Во мне проснулось уважение к тебе, Тим. И вот я пришел и принес тебе перстень. И хотя я потерял почти раритет, с очень неплохим номером… я не переживаю по этому поводу. Хотя коллекция стала беднее…

— Коллекция?

— Не только твой отец приносил перстень Невезухи — усмехнулся Крис, выдохнул и влил в себя еще дозу виски — А суп еще остался?

— Остался! — заверил его заслушавшийся Вафамыч — Сейчас подолью добавочки. Тим, ты тоже давай-ка налегай на ложку! Тебе восстанавливаться надо.

— Угу — кивнул я, машинально зачерпывая суп.

— В моем ломбарде больше пяти сотен таких перстней. У конкурента из Алмазного кулона подобных символов чуть меньше. Но твой вернулся обратно к Тимофею Градскому — пусть он и младше на пару поколений.

— И я благодарен тебе безмерно, Крис.

— Как и я тебе. Нечасто удается выпить виски и поесть супа сидя рядом со строящимся космическим кораблем. Ну, за успех!

— За успех! — поддержал его Вафамыч.

— За успех — откликнулся и я, бросая косой взгляд на свою все еще разбитую ржавую мечту.

Только что случилось нечто очень важное.

Сначала все показалось мне бредом, затем я удивился, потом был поражен до глубины души. А сейчас я почувствовал самую настоящую гордость за самого себя. Ведь Крис, этот человек с хриплым простуженным голосом, принес мне настоящую драгоценность. Мало того что перстень вернулся к Градским — пока что я последний представитель нашего рода. Главное — я только сейчас по настоящему осознал насколько иначе начали смотреть на меня люди живущие на Богом забытой Невезухе.

Я больше для них не «Тим на побегушках» или «Тим поломойка», «Тим сирота».

Нет.

Теперь я Тимофей Градский. Мистер Градский. Я серьезный человек с серьезными намерениями.

И перстень это подчеркнул. Сел на палец словно влитой, будто по моим меркам его и отливали. А получил я его от человека, что всю свою жизнь буквально варится в человеческой грязи, который может понять цену любого встречного с первого взгляда. Да, можно смело сказать, что я много добился за последний месяц. Я изменился не только внутренне, но и «внешне» — в глазах живущих здесь людей.

— Я не знал обо всей описанной части из семейной хроники — удивленно и обиженно произнес голос Лео из динамика, беспроводная камера недовольно дернулась, направив зрачок объектива на меня.

— Как и я. Видимо отец не желал об этом распространяться. Как и мама. Крис, благодарю что сохранил эту вещь для меня. Я ценю это. И если тебе потребуется помощь, я буду рад оказать тебе услугу.

— Отлично сказано — вздохнул хозяин Лавки — Просто отлично сказано, друг. Но если говорить начистоту, сейчас мне хочется предложить тебе небольшую экскурсию завтрашним утром.

— И куда?

— На главный склад Золотого самородка. Он принадлежит нашей семье несколько поколений. Давным-давно складское помещение было выкуплено нами и с тех пор заполняется самыми разными предметами. Я почту за честь, если ты согласишься пройтись по складу и бросить взгляд на пару другую предметов. Вдруг что приглянется или покажется полезным. И мои цены не покажутся тебе завышенными.

— Я не против — несколько нерешительно ответил я — Вот только все мои мысли и доходы устремлены сейчас на вон ту железную болванку с дырами. Мне нравятся механические будильники, я неплохо отношусь к саксофонам, но в эти дни я больше обрадуюсь мотку электрического кабеля с не истлевшей изоляцией.

— Разоряются и закладывают вещи не только обычные работяги и музыканты неудачники, Тим. Эти грешат и механики, владельцы мастерских, хозяева разбитых судов и запчастей. Я хозяин ломбарда. Я принимаю все. Особенно в таком месте как наша Невезуха. Кое что из имеющегося не больше чем старый хлам, принятый еще моим прадедом и пролежавший на складе больше ста лет. Найдется и оборудование чуть поновее. Есть запчасти и комплектующие к самой различной технике. И если ты только пожелаешь, завтра утром я буду рад устроить для тебя большую распродажу по самым низким ценам и с отличнейшими скидками. Что скажешь, дружище?

— Что скажу? Я скажу — с великой радостью, Крис. Завтра утром, за час до станционного рассвета, мы с тобой отправимся на твой склад и хорошенько там осмотримся. Вафамыч, а ты как? Не хочешь осмотреться на старом складе?

— Кто ж откажется? Сходим! Но тогда заплатки на корпус начну ставить не с утра, а самое раннее с обеда.

— Не проблема. Вдруг на складе Криса мы наткнемся на самый настоящий золотой самородок?

— А знаешь — вполне может и наткнетесь — хрипло рассмеялся Крис, свинчивая с бутылки пробку — Там столько всего, что и я не ориентируюсь идеально, где и что лежит, стоит или висит. Там настоящий музей.

— Отлично. Значит, обогатимся еще и морально интеллектуально…