Давыд Жестокий (ок. 1058–1112)
После того как центральная власть стала приходить в упадок, князья-изгои превратились для страны в серьезную, даже главную внутриполитическую проблему.
Сын рано умершего Игоря Ярославича, в общем-то малозначительный и не имевший собственного удела князек Давыд Игоревич целых двадцать лет держал в напряжении всю Русь своими происками и злодействами.
Этот Рюрикович был классическим бароном-разбойником, которыми изобилует история средневековой Европы — жадным до добычи, безжалостным и коварным.
Свое восхождение он тоже начал с Тьмутаракани. Вместе с другим изгоем, Володарем (сыном отравленного Ростислава), они в 1081 году захватили этот приазовский город, выгнав посадника, правившего там от имени черниговского князя.
Через два года другой изгой, Олег Святославич, о ком рассказ впереди, прогнал молодых хищников. Тогда они отправились в западную Русь и забрали себе (в 1084 г.) Владимир-Волынский, но и там продержались недолго — авантюристов выдавил Владимир Мономах.
После этого Давыд стал действовать изобретательней. Он обосновался в низовьях Днепра и стал грабить купеческие караваны, фактически блокировав всю киевскую торговлю с Византией. Этот шантаж оказался продуктивнее территориальных захватов. Великий князь предпочел договориться с неугомонным племянником и наконец дал ему собственную землю — маленькую Дорогобужскую волость.
Но на этот кусок зарился другой племянник, владимир-волынский князь Ярополк Изяславич. Он взбунтовался было против великого князя, но вновь пришел грозный Мономах — и Ярополк убежал в Польшу.
Из-за этого Давыду Игоревичу вдруг досталась вся владимир-волынская земля, однако ненадолго. Через год Ярополк помирился с Киевом и получил княжество обратно. Но Давыд, вкусив настоящего богатства, уже не хотел довольствоваться малым.
Вскоре Ярополк был убит одним из своих дружинников, которому после этого удалось скрыться. Кто подослал убийцу, так и осталось неизвестным. По логике qui prodest главным подозреваемым следует считать Давыда Игоревича, поскольку он по старшинству должен был унаследовать владения убитого, что и произошло.
В 1097 году первый съезд Рюриковичей, которые после опустошительной половецкой войны и всех распрей решили урегулировать свои взаимоотношения, утвердил Давыда в качестве владимир-волынского князя.
Однако, как пишет Карамзин, «сей торжественный союз был в одно время заключен и нарушен самым гнуснейшим злодейством, коего воспоминание должно быть оскорбительно для самого отдаленнейшего потомства».
Казалось бы, Давыд Игоревич добился всего, о чем желал. Но его алчность была непомерна. Ему захотелось прибрать к рукам владения соседа, теребовльского князя Василько, который к тому же казался Давыду опасным. Василько собирал у себя войско из «черных клобуков» — якобы готовился к походу на Польшу, но подозрительному Давыду, мерявшему по себе, эти приготовления очень не нравились.
История о том, как Давыд Игоревич обошелся с Василько, изложена в летописи во всех подробностях.
Сначала Давыд стал настраивать против своего соседа великого князя Святополка, утверждая, будто Василько собирает силы неспроста — хочет захватить Киев. Затем улучил момент, когда теребовльский князь наведался в столицу, и посоветовал Святополку пригласить его на именины, хотя знал, что Василько торопится домой и задержаться не сможет.
«Видишь, не хочет тебя знать, находясь в твоей волости; что же будет, когда придет в свою землю? Увидишь, что займет города твои Туров, Пинск и другие, тогда помянешь меня; созови киевлян, схвати его и отдай мне», — сказал Давыд великому князю, когда Василько ответил, что на именины не придет.
Тут Святополк поверил в навет и пригласил к себе Василько якобы для короткой встречи: «Да аще не хощеши ждати до имянин моих, и прииди ныне, да целуеши мя, и поседимы вси с Давыдом». Ничего не подозревая, Василько явился. Великий князь вышел из горницы, будто бы отдать распоряжения слугам. После этого гостя арестовали, заковали в кандалы и поместили под стражу.
На другой день Святополк стал жаловаться боярам на предполагаемого заговорщика, но, видимо, не нашел у своего окружения поддержки и, если верить летописи, стал склоняться к тому, чтобы освободить теребовльского князя. Однако Давыд попросил передать узника ему, на что великий князь охотно согласился — умыл руки.
Вывезя пленника из Киева, Давыд расправился со своим врагом невиданным на Руси способом.
«И в ту же ночь повезли Василька в Белгород — небольшой город около Киева, верстах в десяти; и привезли его в телеге закованным, высадили из телеги и повели в избу малую. И, сидя там, увидел Василько торчина, точившего нож, и понял, что хотят его ослепить, и возопил к Богу с плачем великим и со стенаньями. И вот вошли посланные Святополком и Давыдом Сновид Изечевич, конюх Святополков, и Дмитр, конюх Давыдов, и начали расстилать ковер, и, разостлав, схватили Василька, и хотели его повалить; и боролись с ним крепко, и не смогли его повалить. И вот влезли другие, и повалили его, и связали его, и, сняв доску с печи, положили на грудь ему. И сели по сторонам доски Сновид Изечевич и Дмитр, и не могли удержать его. И подошли двое других, и сняли другую доску с печи, и сели, и придавили так сильно, что грудь затрещала. И приступил торчин, по имени Берендий, овчарь Святополков, держа нож, и хотел ударить ему в глаз, и, промахнувшись глаза, перерезал ему лицо, и видна рана та у Василька поныне. И затем ударил его в глаз, и исторг глаз, и потом — в другой глаз, и вынул другой глаз. И был он в то время, как мертвый. И, взяв его на ковре, взвалили его на телегу, как мертвого, повезли во Владимир»[10].
Из этого текста видно, что в ослеплении участвовали и люди, посланные великим князем, так что злодеяние, очевидно, свершилось по санкции Святополка. Но впоследствии он открестился от этого преступления и свалил всю вину на Давыда, который стал объектом всеобщего осуждения. Русские князья «печална быста вельми и начаста плакатися, рекуща, яко “Сего не было в роде нашем”».
Действительно, политических конкурентов, принадлежащих к царскому роду, устраняли через ослепление в Византии. В Руси этот «не берущий смертного греха на душу» метод был применен впервые. В дальнейшем он войдет в арсенал межродственной борьбы Рюриковичей и столь единодушного возмущения вызывать уже не будет, но в 1097 году против Давыда Игоревича ополчились все.
Ослепление Василька
Ф. Бруни
Другие злодейства Давыда, несравненно более кровавые (например, однажды он приказал перебить всех жителей города Всеволож), такого гнева не вызывали, поскольку подобное случалось и раньше. Убивали прежде и князей-родственников — но не калечили.
Вместо того чтоб расширить владения за счет земель несчастного Василька, Давыд лишился своего Владимир-Волынского княжества. В качестве наказания он был перемещен в скромную Червенскую волость, а когда не согласился с этим, остался вовсе ни с чем.
Но не такой это был человек, чтобы смириться с провалом своих планов. В последующие несколько лет он вновь и вновь пытался вернуть себе Волынь. (Одним из эпизодов этой войны был описанный выше разгром в союзе с «шелудивым» ханом Буняком армии венгерского короля, союзника Святополка).
В конце концов, во время очередной попытки князей договориться о мире, на Витичевском съезде 1100 года, настырному Давыду Игоревичу отвели несколько волостей, разбросанных по западной Руси.
Этим постаревший в многолетних сварах изгой и удовлетворился.