Книга: Сплетая жизнь. Академия Избранных 3



Сплетая жизнь. Академия Избранных 3

Глава первая. Испытание

Слышишь, разносится гулкое эхо?

Ведьму готовят к венцу.

Но я скажу ей: примерь-ка доспехи,

Платье тебе ни к лицу.

(группа Флер)


Уткнувшись лбом в холодный серый гранит пола, я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. С минуты на минуту в зал, где нет ни мебели, ни каких-то иных интерьерных красот, за что можно было бы зацепиться искушенному взгляду, а только огромные арочные окна с витражами, войдет самый главный для меня мужчина на ближайшие сутки.

Он суров, несколько грузен для своих лет и страдает одышкой, живя с постоянно скачущим давлением. Его круглое лицо напоминало спелый помидор, что по цвету, что по форме. Позволяя себе с интересом рассматривать его, когда он чинной походкой колобка перекатывался в зал и забирал на испытания очередного соискателя в члены Ордена, я тут же вспоминала старый добрый мультфильм «Чиполлино». Наверное, Джанни Родари, описывал своего синьора Помидора, исходил из характеристик именно этого человека.

Я увидела его не сразу, не без труда выделив из основной рыцарской братии, прибыв в замок Миравет. Это был один из самых известных форпостов братьев-рыцарей Ордена Храма, и добраться сюда стоило немало трудов, и что печальнее, денег, которые я умела считать.

Получив добро от администрации академии, где я умудрилась вопреки всему пережить осень, очень долгую зиму и часть дождливой весны, мне пришлось около недели испытывать свой организм на прочность и, пытаясь справиться с некстати возникшей морской болезнью в трюме корабля. Представляя, что со мной будет, когда я соберусь обратно, мой организм заранее готовился к забастовке по этому поводу.

С тяжелым баулом за спиной и тайным облегчением я сошла на берег, не сразу поняв, что, наконец, очутилась на твердой почве и еще долгое время моя походка отличалась особой пружинистостью, как если бы меня качало по волнам. Хмуро оглядев портовый городок, раскинувшийся у самого подножия горы, я отметила, что все дома были выстроены в одном стиле: фасад выкладывался из белого круглого и чуть продолговатого камня, а крыша была неизменного благородного бордового оттенка. Миравет, а именно так назывался и сам замок храмовников, и город, с которым он был выстроен совсем рядом, только-только готовился просыпаться и встречать новый день.

Оглядевшись по сторонам и не увидев никого, кроме загорелого бородатого мужчины, со скучающим видом, сидевшего в небольшой потрепанной кибитке, в которую была впряжена такого же повидавшего вида гнедая кобылка, я с большим трудом уговорила его отвезти меня к входным воротам замка. Этот бессовестный человек стряс с меня половину стипендии, не желая слушать никаких доводов про бедность несчастных курсантов магических академий и мою тяжелую жизнь, в частности.

Будучи оптимистом, я не стала отчаиваться и самозабвенно, от души мстила ему за жадность всю дорогу до Миравета, распевая старинные цыганские романсы, и даже сумела выжать скупую мужскую слезу. Только подозреваю, что выжалась она не благодаря проникновенным текстам, а исключительно из-за моего бездарного исполнения. Да, это было мое тайное оружие, и пользовалась я им хоть и редко, но всегда попадала точно в цель.

Мужчина попался понятливый и взял только половину от заявленной суммы. Вернее, основная часть денег у него просто выпала из трясущихся рук, а тратить время и собирать он их не стал, а то вдруг мне захочется продолжить концерт. Поэтому он как-то безнадежно выругался, махнул рукой, схватился за поводья и умчал обратно. Мне даже показалась, что полудохлая кобылка ожила и в спешном порядке отыскала в себе навыки рысака, потому что притопила так, что за ними, по дороге плотной завесой встала пыль.

Всю неделю я просидела в каюте, безумно волнуясь, хватит ли у меня сил и знаний, чтобы пройти вступительные испытания в эту сложную, но такую нужную этому миру структуру. Я не была уверена в исходе экзаменов, но отступать не имела права, иначе у меня начнутся очень большие проблемы.

Поэтому отбросив все сомнения и обогнув толпящихся на опущенном мосту юношей, которые в ужасе смотрели на высокие неприступные стены замка, расположенные на высоте 220 метров над уровнем моря, я направилась именно к этому гиганту, едва увидела. Я не собиралась как-то выделяться среди остальных поступающих, просто по простоте душевной, испытывая искреннее желание помочь, мне хотелось, чтобы как можно меньше людей испытывало недуги.

Он долго рассматривал меня, пока я, неуверенно улыбаясь, предлагала свою помощь, объясняла, как можно померить давление и что вообще это такое. А уж как важно держать его в тонусе…

А потом, видя, что мужчина все-таки меня внимательно слушает, безмерно обрадовалась, что мое красноречие не пропадает даром и предложила написать недорогой и эффективный травяной рецепт для нормализации его состояния. Друзья давно говорили, что мне пора успокоиться и не пытаться помочь всем, но что ж поделаешь, для меня клятва Гиппократа не простые слова.

Как только я замолчала и выжидающе развела руками, мол, что будем делать, он громыхнул басом так, что находящиеся рядом юнцы, пытающиеся подслушать нашу беседу, испуганно присели. Да что говорить, я сама бы отшатнулась, если бы не удержалась в последний момент.

- Зачем?

Услышав столь странный вопрос, я, слегка оторопев, пробормотала:

- Ну, чтобы вы хорошо себя чувствовали.

Синьор Помидор, носящий в мире имя Альфред, хмыкнул и проговорил с многозначительной улыбкой:

- Я так понимаю, вы Ярослава? Сколько живу, но на своем веку ни разу не видел, чтобы женщине приспичило вступать в рыцарский орден. Великий комтур рассказал мне о вас много интересного и вас извиняет только то, что большую часть жизни вы прожили в другом мире, а привыкнуть к нашим порядкам еще не успели.

Услышав о Вернере, втором лице Ордена Солнца, я нахмурилась. Все дело в том, что именно он, против моей воли перенес меня с Патриарших прудов в Хаадрад чуть меньше года назад. Так уж сложилось, что я из тех людей, кто не терпит над собой давления и терпеть не могут используемый в свой адрес шантаж. Поэтому наши отношения с храмовником нельзя назвать безоблачными, скорее они были весьма специфичными.

Я безмерно уважала его за ум и железную хватку, и несмотря на все недомолвки и наше нежелание договориться между собой, все-таки он, хоть и любил провернуть дело в свою пользу, но был настоящим рыцарем. Не таким, как преподносят нам в учебниках истории: не обремененным интеллектом железным болваном. И, как ни странно, он тоже меня уважал, хоть в этом мире и не принято воспринимать женщину как отдельно взятого человека. Уважал, приходя в бешенство от моей принципиальности во многих вопросах и ослиного упрямства, которое у меня могло проснуться даже тогда, когда это было не нужно, но со скрипом принимал все, как есть.

В общем, безмерно ценя друг друга, мы старательно избегали личного общения, не желая пересекаться без необходимости. Спасибо и на том, что вместо красного диплома нейрохирурга и в дальнейшей блестящей службы в каком-нибудь госпитале, о котором я мечтала с детских лет, мне пришлось учиться на оперативном факультете в аз-Зайтуне. Это конечно тоже весьма древняя и уважаемая по всему миру академия, но не Бурденко, далеко не Бурденко.

Считая, что на нынешнем факультете мне не повезло проучиться весь первый год по досадной ошибке, я тщетно уговаривала ректора отправить меня туда, где мне было хотя бы интересно – факультет целительства. Там я хотя бы не выглядела такой смешной и беззащитной, как среди сильных мужчин, любящих оружие и главное, умеющих с ним работать, я уж не говорю о других необходимых знаниях и навыках. Будучи целителем, я могла бы приносить людям пользу, как редкий маг, способный видеть энергетические потоки и умеющий изменять их направления. А все остальное, так уж сложилось, было мне не доступно.

Нет, я, конечно, могла выбрать другой пусть, пройти определенный ритуал и «вскрыть» себя, став настоящим магом с хорошими задатками и практически безграничным запасом сил. Но и способность видеть магию везде, где ее использовали, все нити, из которых она состояла, ушла бы безвозвратно. Так что между работой мускулов и заклинаниями, которые используются для защиты чьих-то аристократических задниц, я выбрала возможность делать то, что умею и хочу: лечить людей.

Именно поэтому, да и по некоторым другим причинам, чтобы иметь за спиной защиту и ресурсы одной из самых уважаемых и влиятельных структур в этом мире, я стояла у входных ворот в Миравет и думала, что ответить этому мужчине, не понимающему, что лучше жить здоровым, чем выживать после инсульта. Несмотря на поражающий воображение уровень магии, именно с медициной здесь было все очень плохо и имело самые туманные перспективы.

Одаренные дети могли спокойно перелетать с места на место, чтобы не утруждать свои ноги, но стянуть более-менее глубокий порез, уже нет: не хватало ни сил, ни знаний, ни умений. Но хуже этого, многие просто не понимали, что большинство болезней можно и нужно лечить, что это не чье-то хитрое проклятие. Я не говорю уже о том, что проводить операции здесь было запрещено и любой мог умереть от простого аппендицита, не получив разрешение на оказание помощи. Ковыряться в кишках, тут, видите ли, признак некромантии, которую местная инквизиция стремилась искоренить путем стандартного метода: дыбы и костра.

Придя к выводу, что если позволить так с собой разговаривать, то это очень плохо скажется на моей дальнейшей жизни, потому что об меня начнут вытирать ноги все кому не лень, благо здесь миром правит тот, кто сильнее или громче, я осторожно пробормотала:

- Ну, прощения я не просила, мы с вами оба взрослые люди и понимаем, что у каждого может быть свое мнение и видение ситуации. Давайте не будем вешать ярлыки заранее, идет?

Мужчина, своим телосложением больше похожий на орка, чем на чистокровного человека, расхохотался. Внушительный живот затрясся в такт его движениям и этого не мог скрыть даже легкий доспех, на который он небрежно накинул белоснежное сюрко до колен, где на спине и животе красовался вышитый золотой крест.

- Ярлыки? Вот что, девица, вижу, вы меня не поняли, ну здесь я не в обиде, чего-то иного от женщин ожидать и не приходится, до сих пор не понимаю, зачем вам дают бюджетные места в аз-Зайтуне? Давно бы оставили учебу для мужчин, как более способных.

Тема эта была бесконечная в любом обществе, слое населения и даже мире, а я не любила обсуждать подобные вопросы, потому что такие разговоры практически всегда заканчивались переходом на личности и оскорблениями. Поэтому пытаясь пресечь подобные мысли, которые ни к чему хорошему не приведут, я попыталась вежливо перевести разговор на более насущные проблемы:

- Эти вопросы вы можете задать лично ректору Артуру Уэйту, я думаю, он с удовольствием выслушает ваши доводы и даже может быть, удовлетворит. Может, вы будете так любезны, подсказать, куда можно обратиться по вопросам зачисления? А то мы ждем уже больше часа, а к нам так никто и не вышел. Соискателей очень много, боюсь, что скоро на мосту уже не хватит места…

Я не зря побеспокоилась об этом: будущие адепты Ордена все прибывали и прибывали. Некоторые, особенно одаренные или просто избалованные возможностями родителей, приезжали с большим сопровождением: пажи, простые воины и даже другие рыцари, что желали поддержать своего именитого господина. Если так и будет продолжаться, то скоро половина дороги до города, будет заставлена разбитыми палатками богатых аристократов и тех, кто просто решил выбиться, что называется, в люди.

Передернувшись, я обернулась к синьору Помидору, но он только моргая, молча смотрел на меня. Это длилось достаточно долгий период времени, так что я начала беспокоиться, может быть, у меня вырвалось что-то очень грубое? Не хотелось бы, чтобы меня выгнали раньше, чем началось всеобщее испытание.

Очень переживая за свою дальнейшую судьбу, а еще больше не желая возвращаться в академию несолоно хлебавши, я сглотнула и нервно поинтересовалась:

- Вы меня слышали?

Мужчина подумал, стоит ли отвечать никчемной женщине, но видимо решил, что так будет гораздо проще от меня отделаться и громыхнул:

- К сожалению, да, хотя хотелось бы, чтобы вас здесь не было. Я понятно излагаю?

- Куда уж понятней, - насупилась я, но тут же упрямо переспросила, - так к кому я могу обратиться по поводу испытания? Заставлять нас стоять на солнце перед входными воротами, это жестоко. Ладно, я, одета в легкое платье, но посмотрите на других соискателей, они ведь все в железе…

Юноши и молодые люди постарше и, правда, зачем-то приехали, надев полные доспехи. Если нас и дальше будут обходить элементарным гостеприимством, то находясь на открытом палящем солнце в тридцатиградусную жару, они рискуют свариться заживо.

- Печетесь о других? – несколько удивленно протянул Помидор, - похвально, но только не в вашем положении.

- Вот только не надо говорить о моем положении, подумайте лучше о своем, - не сдержавшись, поморщилась я, вот не люблю, когда начинают демонстративно жалеть, хотя с удовольствием съели бы без соли.

Мужчина развеселился, видимо эта ситуация его забавляла:

- Мне мое положение нравиться гораздо больше, чем ваше, потому что вы соискательница, а я главный экзаменатор и могу по секрету вам шепнуть: вы мне не нравитесь.

Это было несколько неожиданно, но я почти сориентировалась в том, как следует себя вести, чтобы сгладить назревающий конфликт. Только вот Помидор пошел ва-банк и решил действовать быстро и подло:

- Вижу, с первых слов вы меня не поняли, поэтому пойдем другим путем. Вы мне тут кажется, взятку предлагали, причем очень сомнительного содержания, думали, я растаю от заботы о моем здоровье? Раз уж вы хотели попасть внутрь замка, так пойдемте, проведу сразу в кабинет Великого комтура, он как раз должен был прибыть к началу испытаний.

Услышав, что Вернер находится здесь, хотя в этом не было ничего удивительного, он ведь должен видеть, кого набирает в Орден, тем более что это происходит раз в год, я еле сдержалась от желания собрать свои вещи и дунуть обратно в академию. Уж его-то мне видеть совсем не хотелось, как думаю и ему меня.

- Вот уж кого не ждала… Подождите, вы обвиняете меня во взятке?!

Синьор Помидор старательно выпучил глаза:

- Упаси меня Творец, я так и сказал? Что вы, конечно же, нет, так может сказать только суд, если до этого, конечно, дойдет, я же предлагаю дать оценку вашим действиям непосредственно Великому комтуру. Вы же не отрицаете, что предлагали мне помощь? А в данной ситуации, когда только от меня зависит, поступите вы в Орден Солнца или нет, это звучит двояко, согласны?

Я отчетливо скрипнула зубами: на прошлой неделе, успешно сдав экзамены в связи с окончанием первого курса в академии аз-Зайтун, меня сразу же вызвал к себе ректор и с ходу заявил, что я зря трачу свое драгоценное время, планируя поступить в Орден. Артур Уэйт долго ходил вокруг да около, пытаясь меня убедить в том, что прекрасно понимает, как мне тяжело, раз спустя много месяцев мне никак не удается адаптироваться. Видимо место, где я жила раньше, сильно отличается от нынешних реалий жизни.

Я знала, что он отчасти прав, никто действительно не захочет возиться с обузой в моем лице, но вступить в рыцарские ряды было не просто целью, а жизненной необходимостью. В конце концов, если раньше никто из женского пола не пытался как-то изменить общепринятые порядки, потому что их это устраивало, то это не значит, что для себя я вижу подобный выбор.

Ну не хочу я выходить замуж по указанию свыше, потому что все носители дара подотчетны, и пронумерованы от рождения, и подлежат обязательному продолжению рода. Причем, это касается только женской половины, мужчина мог искать себе невесту, а затем и жену много лет, а вот барышня выходила из академии по окончанию обучения уже глубоко замужней дамой.

И если для изменения ситуации мне нужно примерить рыцарские шпоры, значит, я это сделаю и уже давно морально приготовилась не только к косым взглядам со стороны, но и к прямому давлению.

Единственное, чего я не учла, так это того, что меня начнут топить не на самом испытании, что было ожидаемое, а сразу, не дав войти в замок и кто: главный экзаменатор. Это же надо выдумать такую глупость про взятку, просто уму непостижимо. Ах, если бы снадобьем от давления можно было бы решать все важные вопросы в моем мире, сколько бы здоровых и довольных людей тогда было на свете!

Обреченно вздохнув, так как я прекрасно понимала, что просто так ничего не решиться, мне пришлось прибегнуть к маленькому шантажу:

- Как жаль, что придется встречаться с Вернером по такому поводу. Вы знаете, он так не любит видеть меня расстроенной. Ну что ж, если вы увидели в моей человечности какой-то подвох, я готова пойти даже на это, чтобы развеять сомнения в своей искренности.



- Вы называете его просто Вернером? – уже желая обернуться и дать знак, чтобы я шла за ним, оркоподобный мужчина притормозил, уже не выглядя таким уверенным как в самом начале.

Узнаю железную руку его милости: фон Озрельн всегда был крут в управлении, его даже Великий Магистр, что, в общем-то, должен стоять во главе всего, в тайне опасается своего будущего преемника. Наверное, я бы тоже его боялась, но, когда нас долгое время откровенно сватали друг другу, это чувство пропало, так и не успев возродиться.

Зная, что не совсем хорошо пользоваться такими методами, да и до комтура это обязательно дойдет, я изобразила недоумение:

- Вы же сказали, что он вам рассказывал про меня? Хотите сказать, то, что Вернер мой бывший жених, и мы не заключили союз лишь по независящим от нас причинам, он вам не говорил?

Выглядеть глупо не любит никто, особенно если внешне ты создаешь впечатление сильного и опасного индивида, с которым не стоит связываться. Вот и синьор Помидор сначала заметался, пытаясь быстро придумать, как ему правильно реагировать на подобное заявление, ведь статус невесты неоднозначен, а возлюбленной я вполне могу оставаться даже сейчас. Вернер, скорый в решениях и быстрый на расправу, за подобное обращение и угрозы по головке его точно не погладит.

Чтобы помочь главному экзаменатору принять правильное решение, я усиленно замахала рукой, старательно демонстрируя, что мне жарко и вообще, долгая дорога успела меня утомить.

- Ну что вы встали? Ведите меня уже к Вернеру, хоть повидаюсь напоследок со своим старым другом.

Дернувшись, синьор Помидор недовольно смерил меня взглядом, как бы говоря, что мне здесь не просто не рады, а желают скорейшей и мучительной смерти, тон он сменил, сделав его более любезным.

- Я думаю, не стоит беспокоить Великого комтура по таким пустякам, мы вполне способны решить все сами.

Я задумчиво прикусила краешек длинного ногтя, который старательно полировала весь морской путь сюда:

- Вы думаете?

Гигант уверенно закивал:

- Конечно. А пока постойте здесь несколько минут, я узнаю, приготовили ли зал для первого круга соискателей, где вы сможете отдохнуть и подождать прохождения испытания. К сожалению, по правилам, более достойные условия: братскую келью и пищу, я смогу вам предложить только после основных мероприятий.

Стараясь не улыбаться, чтобы не выдать свою вынужденную хитрость, я часто и быстро закивала:

- Конечно-конечно, как видите, я никуда не тороплюсь.

Экзаменатор нервно развернулся и исчез за неприступными стенами Миравет, но вернулся и, правда, как обещал, довольно быстро. Стараясь не смотреть в мою сторону, он поднял сжатый кулак над головой и оббитые железом створки дубовых дверей, начали распахиваться сами по себе.

Соискатели, кидая на меня любопытствующие и зачастую недоброжелательные взгляды, быстро подхватились и едва ли не побежали вперед. Чтобы не стать жертвой их сапог, я взвалила свой баул на спину и юркнула в самое безопасное место: за синьора Помидора. Ему такое соседство вряд ли пришлось по вкусу, но помня о Вернере, он, конечно же, тактично промолчал и только махнул рукой в сторону открывшегося прохода. Смекнув, что он собирается оказать мне услугу и самолично провести до зала, я едва не запрыгала от радости, но вовремя взяла себя в руки. Без его помощи я смогла бы пробиться туда только к завтрашнему дню, не воевать же мне с мужчинами, закованными в железо? У нас совсем разные весовые категории, причем во всех смыслах этого слова.

И вот, по прошествии нескольких часов, я сидела прямо на полу, подогнув под себя ноги, вставая лишь изредка, когда ступни начинало покалывать, и это было невозможно терпеть. Рядом находилось, по меньшей мере, сотня молодых мужчин: кто-то смиренно сидел и ждал своей очереди, как я, кто-то нервно ходил из угла в угол и что-то бубнил себе под нос, кто-то старался спать, привалившись к колоннам или стенам. Радует только одно, дальше стен сопровождение не пускали и здесь присутствовали действительно те, кто собирался поступать в услужение храмовникам.

Сначала моя персона вызывала бурный интерес с их стороны, но я всем видом дала понять, что общаться ни с кем не намерена, а те, кто стоял рядом и слышал часть разговора с экзаменатором, быстро распустил слухи по поводу меня и Великого комтура. Разумеется, через некоторое время это обросло такими подробностями, что я всерьез начала задумываться, а может, это я где-то ударилась головой и уже не помню, что меня дома ждет несколько детей? В любом случае, теперь на меня даже коситься боялись, что меня вполне устраивало.

Очередь из соискателей продвигалась очень медленно. Заходя в зал, Альфред мрачно окидывал нас изучающим взглядом, уж не знаю, что он хотел найти в наших глазах, измученных ожиданием, но каждый раз натыкаясь на меня, он выбирал сидящего рядом. Может быть, он делал это специально, чтобы я скучала и изнывала от ничего неделания как можно дальше, но народ быстро смекнул, что возле меня самое козырное место. И как только соискателя забирали, за освободившийся пятачок начиналась практически самая настоящая драка.

Просидев безрезультатно так еще раз, я при следующем появлении синьора Помидора решительно встала и подошла поближе, чтобы меня было лучше видно. Он заметил мое движение, а также то, что в последний момент я все-таки остановилась и не стала приближаться и, приподняв сросшиеся на переносице темные брови, поинтересовался:

- Вы хотели обратиться ко мне?

Обращаться я не хотела, потому что идти вперед значило, что испытание вот-вот начнется, а мне было дико страшно, но и бездумно сидеть так дальше, я уже не могла.

- Да, у меня всего один вопрос, как долго длятся испытания?

Альфред изобразил фальшивое сочувствие, сквозь которое проступил яд:

- Что, у соискателя не хватает терпения? А вы помните одиннадцатое правило Ордена Храма, то, что должно быть в арсенале у каждого брата по Творцу? У каждого, кто мечтает стать рыцарем или уже им стал.

Вот чего-чего, а братом мне быть не хотелось, меня вполне устраивало мое положение, но выделываться не время, тем более экзаменатор не на моей стороне и пришлось кивнуть:

- Да, конечно. Терпение, это одно из высших добродетелей, что способно вынести любое лишение.

Альфред согласно кивнул и участливо поинтересовался:

- Ну и как, помогает?

Я поняла его намек и безропотно села на место: он ведь прав, хватит и того, что благодаря моей наглости мы вообще здесь оказались. Сидя в зале, я сама того не желая слушала обрывки разговоров и поняла, что вовремя подсуетилась: нас могли продержать перед воротами до самой ночи, потом впустить одну часть соискателей и уже их держать до утра внутри. И лишь когда часть окончательно изведется, допустить к испытаниям. Конечно, немалая часть сразу же отсеется, уже заранее устав и начав делать всякие глупости, свойственные раздраженным и вымотанным людям.

Так что этому гиганту можно было сказать только одно: большое спасибо. Сам того не желая, он умудрился вовремя отрезвить меня, иначе бы я, недолго думая наломала бы здесь дров.

Решив убить время с пользой, я достала небольшую записную книжку, куда вносила важные для меня цитаты и мысли и принялась перечитывать. Мне так легче было сосредоточиться и думать, а потом сама не заметила, как впала в состояния дремы. Вроде и все чувствую, замечаю, что происходит вокруг, но при этом разум отключен и на первый взгляд я вроде бы сплю.

Экзаменатор так и ходил вокруг меня, стабильно забирая всех, кто умудрялся отвоевать место рядом. А потом, уже к тому времени, как солнце начало тепло прощаться и ласково окрасило белые стены зала в красное золото, Альфред, наконец, остановился прямо напротив меня и тихо позвал, впервые обратившись на "ты".

- Он сказал, что тебе пора, так что вставай, пришла твоя очередь.

Я с трудом разлепила веки и мутно взглянула на расплывающуюся фигуру мужчины:

- Он – это кто?

О чудо, Альфред протянул мне руку, помогая встать и вместо того, чтобы смотреть, как я пытаюсь справиться с баулом, легко подхватил походную сумку:

- В ближайшие часы это тебе не понадобиться, а он, это Оракул или ты про испытания ничего не знаешь?

Он уже ушел далеко вперед, почти подойдя к дверям, за которые уходили соискатели и больше не возвращались, поэтому никто не знал, прошел кто-то испытание или нет, я очнулась и два счета догнала его. Альфред распахнул одну створку и принялся терпеливо ждать, пока я юркну внутрь. Не веря собственным глазам, благо перемены в поведении синьора Помидора были разительны, я не заставила себя долго ждать и тут же прошмыгнула через его руку.

- Про это в ваших источниках нигде ничего не написано, хотя я пролазила даже запрещенные секции, но и в них не нашла даже упоминания, - я на секунду замолчала, припоминая рассказы единственного сына Вернера, которому не посчастливилось учиться со мной на одном курсе:

- Хотя Ральф что-то такое мне говорил, но мельком, мне уже не вспомнить. Тем более он упомянул, что испытания индивидуальные, у каждого свое, поэтому нет смысла готовиться. Это так?

Услышав имя сына Великого комтура, экзаменатор осторожно прикрыл двери, махнул рукой вперед, чтобы я шла прямо по пустому коридору, и уже не спускал с меня внимательного взгляда.

- Ты знаешь сэра Озрельна младшего?

Вспомнив смазливого рыцаря, непонятно зачем отправившегося учиться в третьей по счету академии, я ностальгически улыбнулась: кто бы мог подумать, что по врагам можно скучать спустя всего неделю. А его именно так и можно было назвать, поскольку, между нами, так же пробежала черная кошка несостоявшегося замужества, мы оба сопротивлялись, как могли и теперь, счастливо живем, соблюдая вооруженный нейтралитет.

Когда я попала в этот мир, то думала, что стоит немного подучиться, узнать все правила перехода через Границы и уж там мне легко удастся вернуться обратно. Это уже потом выяснилось, что, подписав с аз-Зайтуном договор об обучении на три года и последующей отработкой затраченных на меня средств из бюджета, я еще не скоро смогу это сделать. И ладно бы все на этом закончилось, но здесь существовала, на мой взгляд, дикая традиция: каждый год первокурсники участвовали в так называемом Аукционе Невест. Там, каждая из одаренных девушек, которых набиралось не больше сотни, так как не каждая семья хотела видеть у себя в стенах обученную ведьму или провидицу, проходила через унизительную процедуру продажи.

Суть сводилась к тому, что за девушку любо количество предполагаемых женихов предлагало любую посильную сумму, и выигрывал тот, кто предложит больше. Деньги уплачивались как добровольный взнос в аз-Зайтун, а между женихом и невестой подписывался брачный договор, где девушка обязывалась уйти с молодым мужчиной под венец, как только сдаст последний выпускной экзамен.

Будучи на коротком поводке у администрации, я все же сумела избежать подобной участи, оставив притязания семьи благородных Озрельнов, чему Вернер был очень не рад. Но что поделаешь, всегда выигрывает тот, кто готов идти до конца в своих целях. И чтобы на меня снова не надели подобный поводок и больше не дергали за ошейник, я решилась прийти в святая святых рыцарства и стать одной из них, но главное: свободной. И пусть все кричат, что это невозможно и неправильно, но в Уставе Ордена Солнца про половой признак ничего не сказано, а власть суда в этом мире беспрекословная. Главное верить, в этой силе я уже успела убедиться.

- Пересекались, - туманно проговорила я, не желая вдаваться в подробности.

Если он узнает, что Ральф тоже претендовал на мою руку и сердце, при этом совершенно того не желая, боюсь, он составит обо мне превратное впечатление. Мне-то все равно, что он там будет думать, главное, чтобы сейчас это не отразилось на моих результатах.

- А Оракул? – напомнила я Альфреду, пока мы шли куда-то вперед, и конца и края этому коридору не было, - он сам выбирает, кого приглашать к себе?

Наконец мы приблизились к стрельчатой арке, украшенной живыми белыми цветами. Впереди сияла такая же белая дверь, как и вокруг. Я заметила, что в этом месте, данный цвет был возведен во что-то типа культа. Интересно, это символ чистоты и непорочности или смерти, что значит, не существует никаких границ, только наши мысли, что сами по себе оковы?

- А об этом вы, Ярослава, можете пообщаться с самим Оракулом, если он захочет, то ответит на любой ваш вопрос.

А не захочет, не ответит, хорошая перспектива.

- Ну и что вы стоите, вы же так рвались вперед? – с усмешкой поинтересовался экзаменатор, когда понял, что на этот раз я никуда не рвусь.

Было страшно, но не от отчаяния, когда уже ничего не вернешь и не исправишь, а когда именно не хочется ничего делать и исправлять. Проведя вспотевшими ладонями по грубой льняной темно-синей юбке, я нервно проговорила:

- Я и сейчас рвусь!

- Заметно, смотрите от рвения ручку двери не отдерите.

Эту колкость я проглотила, он может говорить что угодно, а мое право не слышать это и не реагировать. А потом, решившись, вцепилась в теплый круглый металл, очень похожий на современные офисные дверные ручки, повернула по часовой стрелке и, не услышав даже скрипа, сглотнув, быстро вошла внутрь. Быстро, потому что несмотря на уверенность, боялась передумать в последний момент.

Внутри я ожидала увидеть все, что угодно, но только не пустой зал, на пример того, где я просидела с утра и до самого вечера. Единственное отличие: посреди зала находился алтарь из огромного необработанного камня. На него, из-под стеклянного купола под потолком, падал тусклый лунный свет. Неужели, пока мы шли, успело так сильно стемнеть? А ведь по моим внутренним ощущениям, прошло не больше пятнадцати минут.

- А ты меньше всего доверяй внутренним ощущениям, ибо они редко основываются на сердечном зове и больше на эмоциях, - сочувственно проговорил кто-то.

Стараясь не выказать интуитивного страха перед всем необъяснимым, я неспешно огляделась вокруг себя: в зале никого, кроме меня, не было. Сколько времени прошло, а привыкнуть к подобным фокусам не могу. До сих пор вздрагиваю, когда прихожу в библиотеку академии, а навстречу мне выплывает Хранитель Слова – старый и дружелюбный дух, живший в аз-Зайтуне со времен его основания. Но там-то я своими глазами вижу, хоть и не могу потрогать руками и тем самым успокоиться себя, а здесь все гораздо сложнее: откуда ждать подвоха?

Голос, для которого моим мысли явно не являлись чем-то секретным, даже обиделся:

- Вот что за люди пошли, все стараются перепроверить, пересмотреть, постоянно ждут удара в спину или подвоха. Разве это жизнь, когда постоянно дергаешься?

Может быть, мне после этого и должно было бы быть стыдно, но я только больше закрылась, уклоняясь от контакта, и непроизвольно ответила словами из известного фильма:

- Не мы такие, жизнь такая.

Голос развеселился:

- Главное, это суметь вовремя переложить свою ответственность на кого-то, а еще лучше на обстоятельства, да?

Я осторожно пробормотала:

- Главное суметь это вовремя признать, а не прятаться.

Либо у меня обман зрения, либо впереди, прямо в центре алтаря начал просматриваться самый настоящий крест в половину моего роста. Просто крест, без изображений, символов и прочих знаков. Не веря собственным глазам, я решила подойти ближе и неспешно двинулась вперед.

Мои слова были искренними, я действительно считала так, как говорила и Голос заинтересовался:

- А ты признаешь?

- Иногда да, иногда нет, это зависит от настроя, и с кем имеешь дело.

- То есть что такое быть гибкой, ты знаешь?

Чувствуя в вопросе Голоса некую двойственность, которая резанула слух, я поспешно поправила собеседника:

- Я надеюсь, вы не путаете умение быть гибким и прогибаться?

- А ты разделяешь эти два понятия?

Готова поспорить, кто бы там со мной не говорил, но он слегка удивился, а я уверенно заговорила, стараясь так, чтобы меня правильно поняли:

- Гибкость – это способность изменять намеченный вначале план по решению поставленной задачи, не изменяя при этом своим принципам, а значит и самому себе. А вот прогибаться, значит добиваться своей цели любыми способами, в том числе, которые противоречат нормам. Кажется, мы сейчас обхватили сразу несколько пунктов Устава Ордена.

Голос молчал, может быть обдумывал мои слова, а может, решил оставить меня на время одну, чтобы я заскучала или вконец запугала сама себя.

Крест, воткнутый прямо в алтарь, был на самом деле, и это была не просто иллюзия, а вполне себе материальный, скованный из какого-то странного темного металла. Повинуясь какой-то внутренней потребности, я дотронулась до его основания и с тихим шипением отдернула руку: на нежной коже сразу двух пальцев прямо на глазах вздулись пузыри. Крест оказался на удивление горячим, хотя по виду и не скажешь.

Засунув пальцы в рот, я с обиженным видом принялась обсасывать кожу, больно было до слез. Видимо это происшествие не осталось не замеченным, потому что Голос, наконец, ожил:



- Ну и как тебе наш артефакт?

Я тут же насторожилась: мало ли, дотронулась до магической вещицы, подхватила проклятие, и жить мне осталось меньше десяти минут. К таким вещам, попадающимся на пути сплошь и рядом, я уже привыкла. Только сейчас посмотреть на крест внутренним зрением сразу же, у меня почему-то вылетело и головы. Но сейчас, сосредоточившись, я ничего не увидела: крест как крест, без признаков магической силы или вмешательства.

- Но это ведь простой крест.

- Простой – если только ты не видишь ничего, кроме изображения, а ты посмотри на него, как символ света и жизни во всех проявлениях. Ты никогда не думала, почему Орден называет себя Храмом Солнца?

Страх, благодаря размеренной беседе и вкрадчивому тону незаметно улегся и больше не поднимал головы. Я сама не заметила, как втянулась в разговор и начала посматривать на алтарь с возросшим интересом.

- Логично предположить, что солнце дает жизнь всему, начиная от букашек и растений, в темноте мы бы вряд ли сумели выжить, замерзли. Раньше солнце, а соответственно и огонь считались священными.

Голос немного потеплел, видимо не думал, что я попытаюсь вникнуть в его объяснения:

- Достаточно прозаично, но, тем не менее, общий смысл верен. Солнце и огонь священны так же, как и то, что дает и охраняет жизнь. Крест, это и то, и другое, и четыре стороны света, четыре стихии, четыре сезона. Непрерывное движение и именно здесь, где соприкасается Время и Пространство, берет свое начало храм, посвященный Творцу, что дал нам этот мир. Орден охраняет изначальный порядок, который был завещан. Его Устав ни разу не переписывался, хотя охотников находилось немало. И год от года, становится все труднее сдерживать молодых да ранних, тех, кто стремится своей горячностью наломать дров.

Он говорил и говорил, а я понимала каждое слово, поскольку все сказанное было обращено именно ко мне. Я ведь пришла в чужие для себя порядки и не желала подстраиваться под них. Но ведь это было связано не с тем, что моя гордость пострадает от этого, просто я знала, что иначе потеряю себя, а с этим и смысл жизни. Вставать каждое утро только потому, что надо умыться, причесаться поесть и что-то сделать, потому что все что-то делают?

Голос ведь не зря завел разговор именно про это, только чудом пока избегая темы смирения и гордыни, и как ему объяснить понятными словами то, что творилось у меня на душе, я просто не знала. Конечно, со стороны это, кажется, как юношеское старание грести все под себя, потому что молодость все исправит, она жаждет двигаться вперед, неважно, с чем и куда. Но ведь это было не так! Я просто хотела сохранить свой мир и если он кому-то покажется более живым и осмысленным, чем его, я буду только рада поделиться.

Так и найдя правильных слов, я все же попыталась защитить свои позиции:

- Вы сказали, что общий смысл верен, но не все понимают важность этого движения. Но ведь старшие рыцари, опытные магистры и прочие братья по Ордену, должны наставлять таких молодых и горячих. Без их силы и энергии все придет в запустение и для кого тогда хранить этот мир? Движение и жизнь устроены так, что старое должно уходить, а на смену ему приходит все новое. В ваших силах научить и поддержать юных соискателей, чтобы они не рушили, а приумножали.

- А что готова делать ты, впитывать основы и приумножать или начать все заново, что проще?

Я усмехнулась:

- Зачем изобретать велосипед? До нас уже все давно придумано, я могу только найти то, что мне по душе и жить этим.

- Так почему не живешь, если здесь есть все, чем жить. Твоя душа в смятении и покоя впереди нет, как можно хранить и оберегать огонь, дающий жизнь, когда ты сама не знаешь, ради чего живешь?

Я несогласно развела руками:

- В смятении не душа, а разум, потому что со смыслом и идеями я согласна, а вот исполнение, выходящее за стены Ордена, сильно хромает. Я храню этот огонь доступными мне способами и хочу делать еще больше, но для этого мне нужна поддержка, одной ничего не сделать.

- Ради чего ты живешь?

Вопрос был поставлен прямолинейно. Отвечать надо сразу, не задумываясь, и я так и сделала:

- Ради света, ради любви, быть тем самым форпостом для того, кто слабее меня, прежде чем он упадет. Я не знаю, как можно помочь душевно и материально каждому, но пробую сделать хоть что-то, спасая человеку жизнь. Каждый из нас в отдельности, это огонек, и все, кто находиться рядом, могут раздуть его до невероятных размеров, а может потушить. Я хочу сохранить это в себе, несмотря ни на что. Это не значит, что я влезаю в вашу систему, просто мне не хочется, чтобы сломали мою.

Голос слушал меня внимательно, хотя я говорила сбивчиво и долго подбирала слова, а когда я закончила, спросил:

- И что ты будешь делать, если не пройдешь сегодняшнее испытание?

Сердце неприятно кольнуло, об этом думать не хотелось, но пришлось отвечать:

- Я буду продолжать стараться помочь каждому, если увижу, что ему это надо. Дело не только во врачебной этике, просто по-другому я не понимаю, как можно жить и пройти мимо.

- И ты думаешь, что в Ордене так думают все?

Наверное, мне показалось, но в голосе невидимого собеседника прозвучала какая-то горечь, словно он сам жалел, что задал такой вопрос.

- Вряд ли, обычно беспрекословная вера в добро проходят у молодых людей, когда они переживают первые серьезные трудности. Главное не обозлиться и не сломаться, мне кажется, вместе, сообща это проще сделать, когда видишь пример своего товарища, чем в одиночку. Я пришла потому, что мне нужна эта поддержка, я не хочу плутать здесь одна.

Вдруг передо мной мелькнул и исчез алтарь, а лунный свет заслонился то ли тучей, то ли еще чем-то, я не поняла, поскольку в зале резко похолодало и потемнело. Голос тоже молчал, и что делать в этой ситуации я просто не знала. Позвав своего собеседника несколько раз и поняв, что сеанс окончен и нужно было как-то выбираться, или сесть и ждать неизвестно чего, но, конечно же, я выбрала первый вариант.

Выставив вперед руки, я отправилась искать выход на ощупь и нашла, наверное, спустя только полчаса, причем дверь, на которую я косилась в самом начале, мне удалось нарваться в совершенно другом месте. Решив, что куда-нибудь она меня все-таки выведет, я решительно толкнула ее вперед.

В глаза ударил яркий свет и, прикрыв их ладонью, я решительно шагнула вперед. Преодолев световое препятствие, мне, наконец, удалось разглядеть, куда же меня занесла моя неугомонная натура.

- Добрый вечер, - вежливо кивнула я трем молодым людям, которые с самым блаженным видом сидели в удобных на вид креслах.

Комната была не большой, без окон и освещалась лишь небольшим магическим шаром, который сам по себе висел под самым потолком. Мужчины переглянулись между собой и, не сговариваясь, встав, направились ко мне. Если это мое испытание, то можно даже не рыпаться, потому что мне точно их не победить.

Робко улыбнувшись, я попыталась решить дело миром.

- Может, поговорим?

Глава вторая. Верный недруг

Глава вторая. Верный недруг

Разговаривать они не хотели, продолжая меня разглядывать с каким-то странным интересом. Думаю, если бы им дали микроскоп, и они знали, что с ним делать, то меня быстренько разобрали бы на материал для исследований. Иначе затем так пристрастно разглядывать мою персону, хотя сейчас там особо не было на что любоваться.

Вперед, растолкав двоих долговязых парней, облаченных в кольчуги очень дорогой, тонкой работы, судя по всему, эльфийской, вырвался парень с задорно блестевшими серо-голубыми, слегка раскосыми глазами. И даже несмотря на темные вихрастые волосы, которые вопреки закону притяжения торчали во все стороны и загорелую, шоколадную кожу, он был чертовски похож на отъевшегося лиса. Детские ямочки на чуть полноватых румяных щеках, походная одежда темно-рыжего цвета только добавляли сходства с этим зверем. Ростом паренек был почти с меня, что значит гораздо ниже других представителей сильного пола, но судя по широкой радушной улыбке, данное обстоятельство его нисколько не смущало.

- А я вас заприметил еще у ворот и даже ни минуты не сомневался, что вы окажетесь в числе тех, чью кандидатуру одобрит Оракул, - молодой человек почтительно склонил передо мной голову.

Этого я никак не ожидала, заранее приготовившись к тому, что многие соискатели, да и просто члены Ордена будут плевать мне вслед. Разумеется, когда я этого не вижу, мы ведь все из себя исключительного приличные люди с высокой культурой. Но больше всего меня смутила фраза о том, что я уже оказалась в числе тех, кто прошел испытание, потому что раньше мне казалось, что эта беседа была только подготовкой к какому-то важному действию.

Я уже открыла рот, чтобы уточнить этот вопрос, но молодой человек, едва касаясь моего локтя короткими пальцами с широкими фалангами, осторожно отвел меня в сторону, оставив тех двоих на месте. Мужчины переглянулись, но настаивать на нашем обществе, к счастью, не стали и вернулись в свои кресла. Конечно, какой-то откровенной агрессии они ко мне не проявляли, но не нужно было быть эмпатом, чтобы понять, что мне здесь более чем не рады. Да и плевать, я не мешок с деньгами, чтобы все падали от моей персоны в обморок от восторга.

- Не поверите, но на самом деле я давно мечтал с вами познакомиться, - понизив голос до интимного шепота, пробормотал парень, - и когда месяц назад отец сказал, что в этом году сама Ярослава Краснословская, приемная дочь Великого магистра, прибудет в Миравет, я готов был пуститься в пляс. Меня остановило только то, что это бы странно выглядело, но я, правда, очень рад видеть вас здесь.

Понятия не имея, откуда обо мне мог узнать человек, которого мне никогда до этого момента не доводилось видеть, я растерянно пробормотала:

- Ну, хоть кто-то рад меня видеть в этой обители.

Мужчина обаятельно улыбнулся, продемонстрировав мелкие, но ровные и острые зубы:

- Не думайте ни о ком плохо, Ярослава, просто вы первая женщина в истории Ордена, которая решилась пройти через жесткий отбор в ряды рыцарей, а это знаете ли, колоссальный вызов обществу. Сегодня вы присоединяетесь к храмовникам, а завтра поднимется вопрос о женских правах повсеместно. Мало кому может понравиться, что его супруга, сестра или дочь, начнет свободно изъявлять свою волю, не посчитавшись со старшим в семье. Куда мы скатимся?

Я сморщилась от подобного заявления, потому что не собиралась нарушать местные традиции и устои, боже упаси ввязываться в столь неблагодарное дело. На самом деле меня интересовала только моя собственная свобода и жизнь, а остальные могут вариться в своем котле сколько угодно, если им так нравится. Я не спасительница мира, да и кому помогать: здесь все устроено так, что никому ничего не надо, а женщин вполне устраивает та жизнь, которая спокойно течет уже много веков без изменений.

- Никуда вы не скатитесь, а если и катитесь, то меня это не интересует, - заверила я собеседника в своих самых честных намерениях, - мне это нужно только для себя, так что не беспокойтесь, никого больше это не коснется и толп девиц, желающих попасть в эту обитель, вы вряд ли когда-нибудь увидите. Лучше скажите, откуда вы так хорошо осведомлены обо мне?

Молодой мужчина хитро сощурил глаза, ни дать ни взять, упитанный хищник, развалившийся после удачной охоты и ужина у себя в теплой норке:

- В мире мы насчитаем не больше пяти десятков переселенцев из других параллелей, и моя семья давно занимается изучением вашего феномена, вы не первая, кто в первый год своей жизни у нас так громко заявил о себе. Поэтому за иномирянами принято следить на государственном уровне и мне бесконечно жаль, что вы уже выбрали для себя гражданство. Я бы с удовольствием пригасил вас к нам, в Южные земли.

Услышав это, я не удивилась, но категорически запротестовала:

- Вы, наверное, меня с кем-то путаете, потому что я не только не заявляла о себе, но тихо сидела в стенах аз-Зайтуна и старалась хоть что-то понять о себе и разобраться в происходящем. Так что мне не до ваших придворных игр, уж извините.

Моя горячность нисколько его не убедила, даже напротив, развеселила. Мы как раз отошли в противоположный от других соискателей угол, и любезно поддерживая меня за локоток, он помог мне присесть на свободный, грубо сколоченный дубовый стул. Расположившись напротив меня, Лис, как я окрестила его про себя, шепнул:

- Леди Ярослава, вы могли даже просто уйти в монастырь и не высовываться оттуда, но о вас все равно бы говорили хотя бы из-за участия в вашей жизни таких одиозных фигур, как сэр Озрельн, наш Великий комтур и правой руки Великого Инквизитора, господина Гаспара де Кирога. Ох, не спорьте, по вашим глазам вижу, что вы хотите опровергнуть степень их попечения о вас, но вы же не будете отрицать, что лично знакомы с каждым из них?

Меня все больше и больше увлекала подобная осведомленность моего собеседника, особенно если учесть, что он так ловко повернул разговор, что «забыл» представиться и я понятия не имела, перед кем открываю душу. А ведь в этом мире надо быть очень осторожной, иначе потом можно получить ворох проблем, с которыми уже не справишься.

- Давайте не будем вводить друг друга в заблуждение, - вместо ответа улыбнулась я не менее широко, нагло используя жест собеседника, - и называть меня леди тоже не надо, я не знатного происхождения и моя фамилия не значится в ваших списках, как дворянская.

- Насколько помню, вы дочь одного из известных исследователей, а при жизни он был из довольно богатого рода виконтов Эрве.

- Я от нее уже один раз официально отказалась и не горю желанием возвращаться к этому вопросу.

Услышав эту ненавистную фамилию, я против воли поджала губы: именно из-за родственничков меня и вытащили сюда менее чем год назад и едва не отдали на съедение некромантам, которые решили, будто я могу и хочу занять свободное место в высшей иерархии секты. Стать той же, кем и был виконт Эрве, в мире более известный как некромант и врачеватель Лукос Шимаре.

Именно тогда я и познакомилась с Инквизицией и, в частности, их кардиналом, надо сказать, очень неприятный был тип, но дело свое знал и изловил на своем веку немало некромантов. Раньше я думала, что инквизиторы воюют против нечистой силы и с успехом сжигают на костре ведьм, но здесь они заняты поимкой более опасных существ: низших демонов, паразитирующих на живых и некромантов, которые ставят запрещённые опыты с кровью и телами почивших.

Разговаривать о своей жизни мне не хотелось, я не имела привычки выкладывать всю информацию первому встречному, поэтому спросила прямо и без стеснений:

- Вы кто такой?

Серо-голубые глаза собеседника маслянисто блеснули:

- А я разве не представился? Мое имя Раймунд Тулузский, граф Лангедлока, что находится в Южной Франкии, моя семья всю жизнь положила на борьбу с суровыми методами работы Инквизиции. Нам никогда не нравилось, что они суют свой нос в дела практически всего мира, для этого есть Орден, оплот закона и порядка. Так что, когда всплыла ваша персона и мы узнали, что Инквизиция присматривает за вами так же, как и Верховный Магистр, мы не могли не наблюдать за вашей жизнью. Теперь понимаете мое восхищение? Вы так ловко отделались от назойливой опеки кардиналов, что навеки покорили мою семью.

Честно говоря, я ничего не понимала, но имя мне было очень знакомо и когда мне удалось понять, откуда именно, то едва не вскочила на ноги:

- Раймунд Шестой, тот самый?

- Меня иногда так называют, - мужчина продолжал улыбаться, но уже с изрядной долей настороженности, - но откуда вы?..

- Не берите в голову, - тут же махнула я рукой, - просто в моем мире был такой суровый мужчина и он боролся с Ватиканом, прямо как вы сейчас с Инквизицией… Так что там с Оракулом? Признаться, я не поняла, мы все только что прошли испытание или вы пошутили?

- Да, Ярослава, всего четверо соискателя из доброй сотни претендентов прошли через испытание Оракулом, - спокойно подтвердил Раймунд, - сидя в этом помещении уже много часов, мы слышим, как те, кто не смог справится, уходят через другую дверь. Многим не повезло.

- Не четверо, а трое, - недовольно проворчал кто-то, услышав, о чем мы говорим, - господа, не будем же мы всерьез считать эту девушку за одного из нас?

Слушая эти провокационные разговоры, я могла только сидеть на своем месте и улыбаться. Какая уже разница кто и что думает по поводу моего нахождения здесь, это уже ни на что не влияет. Я слышала уже много подобных слов в свой адрес, чтобы успеть стать равнодушной ко всему этому. Главное, мое личное отношение к Ордену и желание присоединится к рыцарской касте, а плевки – так это все от бессильной злости и зависти, хуже, если бы никто вообще не реагировал на мое присутствие.

- Не «не повезло», а не достойны! – буркнул взрослый мужчина с плоским лицом, - Оракул хоть и изменил форму испытания, но он все равно никогда не ошибается и избирает только достойных. За последние шесть лет только восемнадцать соискателей из двадцати тысяч испытуемых, были допущены до торжественного возведения в рыцари Ордена Солнца, поэтому, если Оракул решил, что она лучшая, значит, это должны принять и мы.

Это было сказано таким уверенным тоном, что спорить с говорившим никто не решился, ну и, конечно же, я тоже не стала этого делать, не мои это разборки. Жаль, что Оракул общался только с кандидатами в рыцари, потому что если бы через него проходили все, кто желает вступить в ряды Ордена, то может, среди храмовников не было бы мерзавцев и предателей.

Знала я одного такого лично, который не только с большим удовольствием брал взятки, но и однажды украл из обители храмовников артефакт – чашу Сангреаля, по совместительству мою родовую реликвию. Тот артефакт был достаточно своенравен, имея все признаки живой разумной души и даже пугал меня, поэтому в один прекрасный момент я решилась и бросила его в печь кузницы, где он благополучно и расплавился. Облегчение, которое я испытала в тот момент, просто не передать словами…

К счастью, никто кроме меня и моей лучшей, да и, пожалуй, единственной подруги, про это не знает. Иначе бы Орден и Инквизиция, быстро найдя общий язык между собой, линчевали бы меня без суда и следствия за уничтожение столь бесценного предмета. Но артефакт, который исцеляет болезни людей, но при этом кларет жизненную силу из хозяина и подчиняет его себе, должен был быть уничтожен. Что я с успехом и проделала, не желая стать бесплатным приложением к магическому артефакту. Здесь надо менять принципы медицинской помощи, а не лечить магическими предметами чьих-то богатых отпрысков, забывая про всех остальных, а именно это бы меня и заставили сделать, если бы узнали, что Сангреаль попал ко мне в руки окольными путями. Ненавижу халяву, веру в собственную исключительность и когда меня пытаются заставить сделать то, чего я не хочу.

- Как изменили? – хмуро поинтересовалась я, не понимая, что здесь вообще происходит.

Мне-то показалось, что я просто пообщалась с интересным собеседником, так сказать перед началом самого испытания, но, похоже, что это и было тем самым испытанием. Чудеса.

- Насколько мне известно, претендент на звание рыцаря Ордена должен пробыть в каком-то специальном темном зале всю ночь и суметь преодолеть те искушения, что пошлет ему Оракул. Но уж никак не проводить беседу с ним самим!

- А вот так, - с сочувствующей улыбкой отозвался Раймунд.

Хорошо, что кроме него разговаривать со мной больше никто не стремился, более того, все старательно делали вид, что это именно я не достойна общения с ними, но при этом они были повернуты в нашу сторону, чтобы имелась возможность услышать все, о чем мы говорим. Вот ведь люди пошли, им и зазорно перекинуться со мной парой слов, чтобы вдруг не уронить свой престиж, но и удовлетворить любопытство тоже хочется. Даже в этом месте в почете двойные стандарты, когда уже мне на пути будут встречаться чистые душой и помыслом люди?

- Как? – не давая увести разговор в другое русло и вцепившись в мужчину как репейник, уточнила я.

Раймунд тяжело вздохнул, наверное, он уже пожалел, что связался со мной:

- Изменение испытания проведено по просьбе Великого Комтура, потому что он не может находиться здесь целый месяц, а именно столько раньше длились испытания, желающих-то попасть на такое престижное место много. Вот Оракул и придумал входить с каждым соискателем в личный контакт, и кто ему приглянулся, кто сумел ответить на все его вопросы, попадает в это помещение, где мы сейчас с вами и отдыхаем. Но на самом деле это только начало, потому что дальше нас ждет беседа с сэром Озрельном, и именно он будет принимать окончательное решение, оденет ли соискатель золотые рыцарские шпоры или нет.

Сказать, что это было для меня ударом, не сказать ничего. Вернер никогда в жизни не допустит, чтобы я вошла в ряды храмовников, как рыцарь. Простым обслуживающим персоналом – пожалуйста, ему даже будет интересно понаблюдать за этим и не упустить возможности прокомментировать, но подарить женщине привилегии рыцарского сословия, да ни за что! Тем более после некоторых событий мы с ним не общается, то есть вообще, только вот теперь обратного пути ни у него, ни у меня, не было.

Мое молчание Раймунд Тулузский воспринял по-своему и взял безвольную ладонь в свои крепкие мозолистые руки, сделал вид, что поцеловал ее: я была без перчаток, а касаться неприкрытой кожи женщины на людях, было верхом неприличия, причем он опозорил бы этим жестом именно меня, а не себя. Оценив деликатность, с которой он подошел к моему утешению, я слабо улыбнулась.

- Мне странно, что вы не радуетесь, что оказались достойной Оракула, - полувопросительным тоном проговорил будущий рыцарь, а сомнений в том, что он с блеском пройдет беседу в Вернера, у меня не было.

Задумавшись над некстати свалившимися проблемами, я уклончиво проговорила:

- Конечно, я рада, просто мне казалось, что Оракул здесь нечто вроде святыни и его слова, это истина в последней инстанции, а теперь нам всем придется ждать еще и второго этапа. Жаль.

Молодой человек, стараясь пригладить торчащие во все стороны вихры, хохотнул:

- Так-то оно так, но и воли Великого комтура никто не может ослушаться, вы же его видели. Попробуй ему не подчиниться: это из области невероятного.

Самое смешное, что он прав, Вернер прирожденный руководитель, жесткий и цепкий, стоит такому хоть раз попасться в руки, то все, пиши – пропало, он обязательно вытрясет из тебя душу. На мне как-то он тоже пытался опробовать свою железную хватку, но я, зная подобный тип людей, вовремя осознала размер грозящей мне опасности и быстренько сбежала, за что мне совершенно не было стыдно.

- Хорошо, но почему он долго не может находиться при испытуемых? – никак не могла понять я, хоть и чувствовала, что это очень важно.

На это мне собеседник ответить уже не мог, потому что, к сожалению, не владел информацией в полной мере, зато тут же слово вставил один из тех, кто активно грел уши во время нашего разговора:

- Великий Магистр при смерти, вы разве не слышали про это? Так что сэр Озрельн, будучи его воспитанником с самых малых лет, старается не отходить от него.

- Как при смерти?

Воистину, сегодня просто день открытий! С Магистром мы тоже не поддерживали отношений, да и видела я его всего лишь раз, когда очутилась в Хаадраде и тыкалась из угла в угол, как слепой котенок. Тогда он и произвел на меня неизгладимое впечатление: пожилой, но еще крепкий мужчина с горящим интересом к жизни, такой жажды ко всему новому не всегда даже у молодых можно встретить. Сколько благодаря хитрым манипуляциям и расставленным на меня сетям, он попил крови, просто не счесть.

Да, я знала, что он несколько месяцев назад слег с каким-то недугом. Только занимаясь своей жизнью и решением насущных проблем, я малодушно не стала интересоваться деталями, пустив все на самотек. Вот только сейчас мне было бесконечно стыдно за упущенное время, ведь вполне возможно, что мои знания чем-то да могли помочь.

Смешно сказать, но некоторое время назад я была готова даже проклясть Магистра и даже считала его своим личным врагом. Это потом прошло время: сначала месяц, затем полгода, а потом еще несколько месяцев и я стала ценить то, что на самом деле сделал для меня Отто фон Керпен. Без него я бы ни за что не нашла столько друзей, настоящих, а не просто тех, с кем можно хорошо провести время. Я уж не говорю о том, что поняла, что собой представляю и даже умудрилась влюбиться в совсем не подходящего мне персонажа. Чтобы стать счастливой и по-настоящему оценить этот дар, иногда стоит потерять свою прошлую жизнь, поставив все с ног на голову.

- Я бы и рад просветить вас на этот счет, но…- говоривший осекся, глядя на то, как в комнату, через потайной ход вошел безликий храмовник.

Безликий потому, что как я его не старалась разглядеть, но лица запомнить так и не смогла, мужчина оказался счастливым обладателем абсолютно невнятной внешности. Такому надо идти в шпионы, где он был бы не заменим. Единственное, что отложилось у меня в голове, так это то, что мужчина носил сюрко с золотым крестом прямо поверх стеганого кафтана, с кожаным плетеным поясом.

Он оглядел притихших соискателей ничего не выражающим взглядом и нашел меня. Почувствовав себя крайне неуютно, я сразу припомнила все свои грехи, но могла поклясться, что именно с ним нигде не пересекалась, а значит и обидеть никак не могла. Только храмовник все равно продолжал смотреть так, будто я ему по-крупному задолжала.

- Я полагаю, что Ярослава это вы?

Не слыша собственного голоса, я хрипло просипела:

- Правильно полагаете.

Он кивнул, бросил «идите за мной» и пошел обратно к проходу в стене. Сглотнув и едва успев ответить на вскинутый в мою поддержку кулак Раймунда, я торопливо побежала за ним. Коридор, по которому суровый мужчина вел меня, был очень узким и предназначался для одного человека, вдвоем здесь уже не развернешься. Мы, то поднимались, то опускались, но по ощущениям, постоянно шли по кругу. Наконец, он притормозил около неприметной двери, мимо которой я бы проскочила, даже не обратив внимания, она даже по цвету сливалась со стенами.

- Вам сюда.

Храмовник прошел чуть вперед, бряцая коваными сапогами и освобождая мне место для маневра, выжидающе замер, изредка бросая косые взгляды. Не удержавшись, я все-таки поблагодарила его за составленную мне компанию, хотя с таким мрачным типом, как он, будь моя воля, даже в один общественный транспорт не села бы. Своим откровенным пренебрежением и недовольством он портил мне всю ауру.

С быстро бьющимся сердцем я толкнула дверь и, не дожидаясь приглашения, просочилась внутрь. Это не было актом наглости с моей стороны, просто я боялась, что если услышу голос сэра Озрельна старшего, то подожму хвост и убегу обратно и плевать, что там подумают остальные.

Он видимо чего-то такого ждал, потому что вскинулся сразу, стоило мне войти, хотя двигалась я бесшумно. За то время, что мы с ним не виделись, мой старый знакомый сильно изменился. Он по-прежнему был сильным, мощным мужчиной лет тридцати на вид, только теперь носил сильно отросшие темные волосы в низком хвостике, а под серыми глазами, смотрящими на тебя практически все время с непередаваемой суровостью, пролегли глубокие тени. Но это можно было объяснить, с болезнью Верховного Магистра все храмовники переживали не лучшие времени.

- Не могу сказать, что рад тебя видеть, - ровным голосом произнес комтур, рассматривая меня с таким же интересом, как и я его.

Все как в старые добрые времена, ничего не меняется, даже радость встречи такая же.

- Спасибо за откровенность, можно я отвечу тем же?

- Как будто если я скажу, что нет, нельзя, тебя это остановит, - чуть усмехнувшись, разрешил мужчина и указал на простой табурет напротив своего стола, где он уже успел расположиться.

Больше в небольшой комнатушке, где не было даже окна, ничего из мебели не находилось. Только голые каменные стены, прислонившись о которые, можно было легко ободраться. Я с удовольствием села на предложенное место и крайне неодобрительно покосилась на Вернера: широкий подбородок скрывала прилично отросшая борода, за которой, он как видно, тщательно ухаживал, постоянно подбривал и приглаживал топорщащиеся волоски.

- Что, все слова позабыла?

- Глядя на такую мохнатую красоту, не только это забудешь. Ты зачем себе гнездо на лице развел или времени нет, в зеркало посмотреться?

- Это единственное, что ты хочешь у меня спросить? – сузив глаза, спокойно поинтересовался мой бывший кандидат в мужья.

- Вообще-то нет, - говорила я быстро, потому что боялась, что Вернер сейчас встанет и скажет, что мне можно отправляться обратно в академию и Орден в моих услугах не нуждается.

- Еще я хотела узнать, где нужно расписаться о вступлении в Орден Солнца и когда будет происходить торжественное посвящение в рыцари?

Великий комтур сцепив руки замком, закинул их за голову. Стул под ним начал трещать, но пока держался молодцом и не рассыпался. Очень надеюсь, что я сейчас так же стойко выдержу разговор с сэром Озрельном, хотя далеко не факт: как-то слишком ласково он на меня посматривает, не к добру.

- Осмелюсь спросить, а ты тут причем?

Сказано это было таким тоном, как будто я грязными заскорузлыми руками полезла трогать всемирно признанные святыни. Вот и все, более четкого отказа можно больше не ждать. Только было одно «но»: я уже дала себе зарок, что без шпор о возвращении в академию не может быть и речи.

- Осмелюсь спросить, а почему бы и нет? Например, ваш Оракул был весьма рад со мной пообщаться или его слово уже ничего не значит? Но тогда я просто не понимаю, к чему это все.

Я видела, что Вернер дико устал, даже не стал надевать привычные доспехи, хотя раньше редко когда носил свободные рубашки, как сейчас. Рыцарь просто жаждал поскорее разделаться со всеми соискателями, которые были ему побоку и добраться до портала, чтобы вновь сесть у постели Отто. В душе шевельнулась жалость, это ведь всегда грустно, когда большие и сильные люди находятся на грани, они не могут себе позволить жаловаться и просить утешения. Сильные люди стараются никому не показывать, как им плохо и этим еще больше закапывают себя.

- Потому что Орден еще не настолько слаб, чтобы нуждаться в помощи женщин, - прямо произнес он, лишь с трудом, не отводя от меня взгляд.

Я застыла: получается, он догадывался, что моя персона подойдет Оракулу по всем параметрам и решился на такой отчаянный шаг, впервые в истории храмовников изменив порядок прохождения испытаний. Сделал все, лишь бы не дать мне встать в один ряд с ним! Серьезный подход и чертовски приятно, что весь этот переполох был создан в мою честь.

Хорошо, не получается по-хорошему, пойдем по другому пути. Я тебя слишком хорошо знаю, ты зациклен на правильной жизни и никогда не пройдешь мимо того, кому нужна помощь. Нужно всего лишь правильно преподнести эту информацию, чтобы у тебя не было шанса соскользнуть. Рыцарь и все этим сказано.

- А что, если женщина нуждается в Ордене?

- Эта женщина нуждается в хорошей порке, а не Ордене!

Испугавшись, что он прямо сейчас к этому и приступит, поскольку у Озрельна слова с делом никогда не расходились, я буркнула:

- Вообще-то я помолвлена, так что на вашем месте не стала бы мечтать о подобных вещах.

Вернер закатил глаза:

- Я мечтаю только об одном, вернуть тебя обратно туда, откуда взял, но это невозможно, ты же теперь сама отсюда не уйдешь.

- Раньше надо было думать, когда я несколько месяцев подряд просилась обратно.

- А теперь ты помолвлена и ни за что не бросишь жениха? – хмыкнул рыцарь.

Не то, чтобы он был прав, но доля истины в его словах имелась. И кстати про помолвку это я немного преувеличила, поскольку синигами, духи льда, не знают такой традиции, она им абсолютно чужда. Не знаю, зачем я сейчас все это вспомнила и вытащила на обсуждение, потому что в жизни все было намного сложнее.

Самаэль был готов пойти ради меня на любой безумный шаг, даже жениться, чего лично я бы, будь мужчиной, никогда бы не сделала. Но чтобы сделать это по закону, требовалось получить разрешения от Мудрецов Севера, старейшин, которые правят его кланом. А для этого мы оба должны присутствовать у них перед глазами, но ни времени, ни возможности пока не было. Вернее, я планировала это сделать летом, во время каникул, только вот предполагаемый жених уперся рогом и категорически отказывался показывать меня главам клана.

Как-то Ядвига обмолвилась, что Мудрецы взамен на согласие заключить союз, собираются что-то потребовать от меня, но вот что именно, она не знала, а я сама никак не могла добиться правды от Самаэля. Он отшучивался, отмалчивался, а под конец заявил, что уйдет из рода и нам никуда не придется ехать, брак ведь можно заключить и по законам людей. А этого уже я не могла допустить, потому что эйфория свежих чувств уйдет, а помнить об утраченных возможностях он будет всегда. Мне не хотелось рисковать и добавлять масла в огонь.

- Какая разница? – вопросом на вопрос откликнулась я, - мы сейчас обсуждаем гораздо более важную тему, чем моя личная жизнь.

- Ярослава, если ты уже выбрала себе спутника жизни, то вряд ли кто-то сможет навязать тебе другого, как это было раньше, так что тебе нет смысла тратить свою жизнь на служение идеалам.

Это было справедливо замечено, только это раньше для меня было первым стимулом пройти испытания. А сейчас к этому добавилось кое-что более важное.

- Ошибаешься, как раз на это и есть смысл тратить свою жизнь. Потому что любовь и хорошие отношения могут пройти, а идеалы должны расти и крепнуть, чтобы будущие поколения не валились без поддержки.

Я говорила на полном серьезе, отставив шутки в сторону.

- Тогда зачем тебе это?

Глубоко вздохнув, я выпалила на одном дыхании:

- Мне нужны возможности для восстановления бывших ресурсов Ассоциации Врачевателей, чтобы Инквизиция перестала запрещать лечить больных, тем самым обрекая их на смерть. Чем тебе не служение идеалу?

- Я слышал, преподаватель аз-Зайтуна подала в Ассоциацию заявку на рассмотрение о введении новых способов диагностики и лечения, приложив к этому несколько томов с исследованиями и доказательствами положительной динамики в состоянии больных, - больше утвердительно, чем спрашивая, произнес сэр Озрельн.

Я была вынуждена признаться, что это не ее рук дело, а только моя инициатива и большая часть практического исполнения:

- Она подала эту заявку под моим руководством, по сути, там стоит только ее фамилия и подпись.

- Я так и думал, - Вернер улыбнулся краешком губ, - рассмотрение назначили через месяц и заявление завернут. Извини, но Инквизиция, и правда не подарит вам, целителям, возможность покопаться в кишках больных.

Мужчина стих и посмотрел на меня с какой-то жалостью, как бы говоря, что зря стараешься. Врачеватели здесь никогда и ничего не решали, это политика и мне в нее никто не даст влезть. Что ж, пусть будет так, он просто еще не знает, на что на самом деле способны целители. Это здесь, в Хаадраде порез пытаются заговорить и не могут, в то же время, считая больных аппендицитом проклятыми, но прогресс придет и на их улицу, как когда-то пришел на Землю, пережив все остальное.

Поняв, что Вернер твердо решил испортить мне жизнь, я на всякий случай все же уточнила:

- То есть, в поддержке ты мне отказываешь?

Мужчина тут же разгадал вопрос с подтекстом и хмыкнул:

- Я отказываю тебе только во вступлении в рыцари Ордена, но не в поддержке, так что, если хочешь, можешь обсудить со мной план дальнейших действий, я подумаю, что можно сделать. Но все это будет носить не официальный характер, ты же понимаешь, извини. Сейчас, пока у нас фактически нет Магистра, всю систему изнутри потряхивает, как при землетрясении. Поднимают голову те, кто хотел бы приложить свою руку к управлению всей структурой и, если я откровенно начну поддерживать твою кандидатуру, нас заклюет весь свет!

- Хочешь сказать, ты рискнул бы пойти против чужого мнения, если Великий Магистр был бы здоров? – намеренно усомнилась я.

- Не просто Магистр, потому что это всего лишь пост и его может занять кто угодно, а именно Отто. У него железная рука, но при этом достаточно опыта и мудрости, чтобы обойти все подводные камни. Он бы рискнул сделать из тебя рыцаря: если кто из нас не боится перемен, так это Отто фон Керпен.

Нет, дело не в отчаянной храбрости, просто Отто, старый лис и тертый калач, с удовольствием бы понаблюдал за тем, как многие его недруги впадают в истерику, узнав, что теперь среди рыцарей Храма присутствует женщина. А Инквизиция вообще встала бы на уши и подала ноту протеста: как же это так, в оплоте святости и справедливости, служит правнучка некроманта, с которыми и борются кардиналы. Не сомневаюсь, что Магистр получил бы огромное удовольствие, глядя на то, как лицо Великого Инквизитора в бешенстве перекашивается и только б разводил руками, говоря, а что я могу сделать, это выбор Оракула.

Только вот у Вернера сейчас слишком шаткое положение, чтобы вступать со всеми в конфронтацию и уже одно то, что он принимает меня и обещает поддержку, пусть и тайную, дорогого стоило. Только вот меня это все равно не устраивало, я знала, что мне было нужно и полумеры здесь не уместны. Если понадобиться, я готова пойти в обычный обслуживающий персонал и годами добиваться включения в касту рыцарей, но за пять, десять, пятнадцать лет от подобного отношения погибнет большое количество людей только потому, что им запрещено было оказывать нормальную, по меркам моего мира, медицинскую помощь. Я не ученый и не великий врач, но организовать талантливые умы и руки вполне способна в силу того, что знаю, что и как надо делать. Мне даже не нужно на это разрешение, по большей части плевать на Инквизицию, главное, чтобы никто не мешал делать свою работу.

Очень не хочется пользоваться столь низкими методами, как шантаж, но что делать, коли, другого варианта нет. Тем более что пока я не рыцарь, надо спешить пользоваться всеми доступными средствами, потому что потом мне уже многое будет нельзя. Как ни странно, в успехе я не сомневалась: не отроют здесь, полезу в окно в другом месте, где-нибудь да повезет.

- Вернер, не вынуждай меня, - не глядя в сторону комтура, тихо попросила я.

- Только не говори, что собираешься мне угрожать, - мужчина не сдержал улыбки, хотя это и правда было смешно, на свой счет я не заблуждалась и прекрасно видела, что у нас разные весовые категории.

Я ведь не сумасшедшая, чтобы вступать в прямую борьбу со столь умелым противником, лучше воспользоваться старыми добрыми методами славного партизанского прошлого страны, в которой родилась и выросла. Это намного эффективнее, чем биться головой об стену в надежде переломить ситуацию.

- Сам-то понял, что сказал? Какие еще угрозы, у меня и мыслей не было, я просто собираюсь предложить тебе взятку.

Вот чего Вернер не ожидал, так именно этого, причем я сказала это таким будничным тоном, словно ни на минуту не сомневалась, что он согласиться. Великий комтур сощурился, поглядывая на меня искоса, и спросил с напряженным интересом:

- И что ты хочешь предложить? Золото, информацию? Прости, большего предположить я не могу, с фантазией беда.

Я оценила его тактичность и правда, у меня не было ни того, ни другого, ни даже третьего. Но в тоже время, то, что имелось, было сейчас гораздо ценнее всего остального.

- Давай обойдемся без пошлостей.

- А давай, - он с готовностью кивнул и наклонился ко мне, перегнувшись через стол, - тогда ума не приложу, что ты хочешь предложить?

Я развела руками и улыбнулась:

- Себя.

Реакция Вернера была не однозначной, он резко отпрянул, словно всерьез опасался, что я тут же накинусь на него с недвусмысленными намерениями, хотя этого у меня и в мыслях не было. Как уже было сказано, у нас слишком разные весовые категории, такие люди редко сходятся. Пришлось спешно убеждать его, что он неправильно обо мне подумал:

- Что ты так затрясся? Честно говоря, не думала, что это так тебя испугает, с виду ты кажешься более мужественным. Тем более что предлагаю я себя не тебе.

Вернер окончательно запутался, но выглядел донельзя заинтригованным:

- Это все упрощает, но тогда кому?

- Вернер, ты плохо соображаешь, тебе точно нужно срочно отдохнуть, так недолго и до срыва себя довести, кто тогда за Орден будет отвечать? Я хотела предложить тебе свои услуги в осмотре Великого Магистра, вполне возможно, что я смогу что-то сделать для него. Конечно, пока я не знаю, что именно с ним случилось, что он несколько месяцев не встает с постели, но вдруг мне удастся помочь?

Вернер хотел сказать что-то обидное, я видела это по его блеснувшим глазам, мол, не тебе, девчонке, соперничать с мировыми целителями, а другие вряд ли были допущены к Отто. Но все-таки сдержался, видимо вспомнил, что в моем мире лечение людей было поставлено на поток и во многих случаях достигало положительного результата. А здесь смертность фиксировалась в четырех случаях из десяти. Чаши Сангреаля у меня уже не было, с ее помощью я смогла бы исцелить любой недуг за несколько минут, но и мои знания ведь тоже что-то, да стоят. И комтур об этом прекрасно знал. Наверное, уже влез в мои работы, подготовленные к комиссии в Ассоциации, и все подробно изучил.

Я поставила его в очень неудобное положение: с одной стороны у него появился маленький, но все же шанс помочь своему учителю, с другой я повела себя ужасно, фактически торгуясь с ним жизнью близкого человека. Идти в таком случаю на поводу, означало бы, что он поддерживает подобные методы, а это не про Вернера.

- Ваши целители говорят что-то определенное?

Вернер задумчиво пошевелил губами, не издавая ни звука, а потом пробурчал:

- Они не знаю, что с Отто, у него повреждены практически все внутренние органы, даже глаза начали стремительно слепнуть.

Звучало жутковато, но это могло быть все, что угодно и притом, вполне поддающееся лечению.

- Но хоть какие-то прогнозы они дают?

Лицо рыцаря окаменело:

- Дают. Говорят, что еще несколько недель протянет, а потом надо готовиться к передаче полномочий.

Чувствуя себя последней сволочью, я заявила:

- Ну, тем более, ты ничего не теряешь. Дай мне возможность просто его осмотреть, ваши целители могут только на энергетическом уровне определить, что происходит, но не поймут причин. Вдруг не все так страшно?

- Ты считаешь это этичным? – вдруг вырвалось у него, - сначала сидишь, рассказываешь о том, как ты мечтаешь помогать людям, при этом пытаясь убедить меня в своей бескорыстности и честности, а сама, едва почуяв выгоду, пытаешься обозначить цену за свою помощь? Не знаю, как ты смогла обойти Оракул, но это уже слишком.

Чего-то подобного я и ожидала от своего старого знакомца. Вот только пронять меня всеми этими красивыми, но пустыми словами уже было трудновато.

- Только не надо высокопарных изречений. Оставь это для своих учеников, хорошо? Терпеть не могу ярых моралистов, особенно когда они начинают учить меня жизни. Нельзя быть столь категоричным, кроме белого и черного в мире существует масса других оттенков.

- То есть, ты сейчас не манипулируешь моим желанием помочь Отто? – не поверил мне Вернер, на что я потрясла указательным пальцем прямо перед его носом:

- Именно твоим желанием я и манипулирую, но никак не жизнью Магистра, а это две большие разницы.

- И в чем же?

Вот репей, а все почему-то именно меня считают приставучей, хотя хватка комтура гораздо более сильная, чем у меня.

- Давай лучше поговорим о тебе, - не повелась я на провокацию, - чем лучше ты, который из-за своих личных убеждений готов отказаться от реального шанса на спасение Отто? Почему бы не поступить честнее и не спросить самого Магистра или хотя бы других его учеников, что они думают по поводу этого?

Вернер отчетливо застонал, переспорить ему меня вряд ли удастся:

- Ну почему ты все время извращаешь то, о чем я говорю? И все время умничаешь?

- Смысл извращать то, что само по себе и является извращением? – удивилась я подобной реакции и скромно добавила, - и почему бы не блеснуть умом, когда это удается? И вообще, помнишь десятый пункт Кодекса?

Великий комтур колебался, но не потому, что я намекнула ему на личные претензии к моему стилю ведения переговоров, а потому что ему на самом деле хотелось помочь Магистру, и он боялся испытать ложную надежду, ведь я не всесильна, вполне могу осмотреть Отто и подтвердить слова признанных целителей. А там уже ему ничего не останется, как смириться, а это страшнее всего, когда уже не на что рассчитывать.

- Помни о грации, это умение рыцаря реагировать на изменения, надо быть готовым к ним, настолько гибким, чтобы не сломаться. И не путай, я не говорю о том, чтобы прогибаться, имея в виду именно гибкость. Так будь же гибким, Вернер, тем более я не требую чего-то сверх возможного, а только того, что принадлежит мне и так по праву. А то получается, что, когда тебе надо ты можешь быстро изменить свои принципы, и порядок проведения испытаний меняется вслед за тобой. А когда тебе выгодно, ты сразу вспоминаешь про то, что плохо, что хорошо. А по сути, именно мои цели в итоге благороднее твоих желаний.

- Хорошо, - прошипел мужчина.

Не ожидая, что он не попытается даже оправдаться, я опешила:

- Что?

- Пусть будет так, - повторил Вернер и на этот раз куда более уверенно, - видимо сама судьба толкает меня на этот шаг. Ты получишь возможность для осмотра Великого Магистра, но имей в виду, если он не поправиться, ты и близко не подойдешь к Ордену и будешь искать иные способы получить желаемое, поняла?

Комтур не шутил, он хотел от меня железных гарантий, что я сделаю все, чтобы помочь Отто. Он почему-то думал, что если указать мне такие рамки и поставить под вопрос все будущее, то я буду больше стараться. И, честно говоря, меня это сильно обидело: я в любом случае бы постаралась для Магистра и сделала все возможное и невозможное, чтобы он встал на ноги и без всяких угроз в свой адрес. Даже больше: если вы Вернер сейчас не согласился на мои условия, я все равно бы постаралась попасть к Отто и что-то сделать, вот только Вернер, после своего заявления, об этом не узнает. Пусть теперь мучится, думая, что пошел на сделку с дьяволом. Совесть – это личный ад каждого из нас, судья эффективнее того, кто служит Фемиде.

- Согласна, - с неприязнью отозвалась я и встала, показывая, что аудиенция на этом окончена, и нам больше не о чем говорить, - когда я могу увидеть Великого магистра?

Вернер тоже встал, его распирали противоречивые чувства и трудно с ними бороться, сидя на жестком стуле:

- Все испытания закончатся только к полуночи, а утром будет проведена торжественная часть, на которой я обязан присутствовать, после этого мы с тобой отправимся к Магистру, воспользовавшись порталом.

Услышав это, я забеспокоилась:

- Тогда будь другом, сообщи об этом ректору, потому что он отпускал меня только в Миравет и обратно и через десять дней я должна быть в академии, собраться и быстро отправиться за оперативной группой, которую собрал Шармад. Завтра начинается трех месячная практика, правда не знаю, где именно она будет проходить, и кто входит в группу, кроме меня самой, конечно.

- Вот уж кем мы не будем, так это друзьями.

Не больно-то и хотелось, главное, Вернер не будет ничего делать за моей спиной и на этом спасибо.

- Об остальном не беспокойся. Шармад уже отвел практикантов на место, вы будете проходить службу при дворе Его Величества Уэстфорда, короля Адальвора и именно там, в местном госпитале Святой Иоанны находится Магистр. Так что считай это подарком, не придется пропускать ни практику, ни плыть в академию. Кажется, море тебе не слишком понравилось?

Он еще и издевается надо мной, но это простительно, ибо все от бессилия.

- А кто в группе? – с замиранием сердца спросила я, надеясь увидеть определенных ребят, по которым успела безумно соскучиться.

- В этом году было принято решение создать сборную группу, в целях экономии выделяемых средств на ваше обучение. Так что там будет мой сын, Ральф фон Озрельн и его невеста Матильда фон Клаунсберг, Самаэль Корнуолл Маар, Лерой Ярдлей, Ядвига Брусничкина и еще несколько представителей других академий, один из них, кстати, сегодня так же проходит испытание в Миравете. Только есть одно, но…

- А можно без всяких «но»? – с надеждой, что все обойдется, пробормотала я, но Вернер лишь усмехнулся:

- Боюсь, что нет. Шармада, вашего преподавателя в срочном порядке вызвали домой, уж не знаю, что у него там случилось, и вести ваше обучение вызвался кардинал Гаспар де Кирога. Его Величество удивился, Инквизиция редко проводит практику курсантов, но поддержал его кандидатуру. Правда, хорошая новость?

- Для меня или для господина Гаспара? – уточнила я на всякий случай.

- Для вас обоих, - все с той же усмешкой произнес комтур, - я с удовольствием буду следить за ходом придворной практики, благо Его Величество Уэстфорда я посещаю несколько раз в неделю.

Я обреченно зажмурилась: вот так, хочешь, чтобы все было как можно лучше, а получается, как всегда. Надежда, что цепной пес Великого Инквизитора забыл про меня, оказалось лишь надеждой.

Глава четвертая. Во дворец

Вернер фон Озрельн долго и пытливо всматривался мне в глаза, уж не знаю, что он хотел там обнаружить, совесть или хоть какие-то зачатки разума, но судя по едва заметной тени, пробежавшей по его лицу, ему не удалось ни того, ни другого. Это не могло не радовать, потому что в этом случае он не сможет возложить на меня слишком много обязанностей. А раз так, то я заметно приободрилась и даже сумела развернуть плечи, почувствовав невероятную легкость от прикосновений его прохладных пальцев к моим вискам. Сонливое состояние и звон в голове ушли быстро, кто бы мог подумать, что старый рыцарь владеет врачевательским искусством, хотя бы начальным.

- Ну что, какой диагноз? – преувеличенно бодрым голосом поинтересовалась я, когда молчание затянулось на слишком долгое время.

- А что ты хочешь от меня услышать? Воздействие было, да ты и сама об этом знаешь, но плохо то, что я никак не могу понять, как именно это могло случиться, ведь охранная магия нигде не задета.

Посматривая на комтура, я тоже ощутила нечто вроде беспокойства. Если уж такой опытный воин и неплохой маг, как сэр Озрельн не может разобраться что к чему, то куда уж мне лезть? Но, тем не менее, я все же спросила:

— Значит, действовали по-другому, не традиционным способом напролом, ведь есть и другие методы, кроме силовых?

- Есть, - со странным смешком отозвался Вернер и наконец, отпустил мою голову, перестав считывать чужую энергетику, - но вряд ли тебе это понравиться.

- Ну, для начала не стоит за меня решать, вдруг ты ошибаешься.

- Хорошо, - слишком легко согласился мужчина, чтобы можно было поверить в добрые новости, - воздействовать можно напрямую, не задевая защитное поле вокруг храма, чтобы никто ничего не почувствовал и не насторожился, только для этого тебя надо очень хорошо знать, изучить энергетику и ментальное тело. Есть на примете такая способная личность?

- Вот вечно от вас рыцарей гадости исходят, - с неудовольствием отозвалась я, - намекаешь, что мне надо подозревать всех друзей? А вдруг это Гаспар решил мне прибавить головной боли? Сам знаешь, как сильно он меня любит, была бы его воля, давно бы обвинил в некромантии и сжег на очищающем костре.

Хотя в подобную теорию я отказываюсь верить, кардинал никогда бы не стал ко мне прикасаться вот так, с явным намеком на нечто большее, чем простой понятный флирт. Его от такой перспективы бы давно скрутило от язвы, уж я-то знаю, о чем говорю. Да, был период, когда он собирался взять меня в жены, потому что представительницы прекрасного пола, владеющие магическим даром хоть в малой степени, по общепринятому закону обязаны выходить замуж сразу после окончания магической академии. А Гаспару де Кирога очень не хотелось терять ценный для исследований материал в моем лице. Подозреваю, что он сразу же запер бы меня в подвалах инквизиции и начал ставить опыты, пытаясь разобраться, как можно было скрестись во мне сразу несколько рас, которые априори не дают людям потомства. Слава богу, большая часть формул и расчетов для ритуала, призванного зачать химеру, утрачена.

- Вряд ли, - задумчиво протянул Вернер, - я хорошо знаю этого кардинала, он пользуется особым расположением Великого Инквизитора, но несмотря на всю свою свинскую натуру, опускаться до такого он бы не стал.

- До чего пускаться-то? Он не угрожал, не обвинял, скорее, предупреждал и просил поторопиться. Хотя сон оставил после себя неприятный осадок…

- Ты не поняла, кардинал де Кирога даже если бы захотел явиться к тебе в сознание, то не стал бы этого делать. Во-первых, для него это пустая трата времени, во-вторых, он чистокровный орк, но ни разу не шаман, а значит, не владеет ментальной магией, и проникать в сознание не способен. Кроме того, он ведь не находился при тебе неотрывно несколько недель? А по-другому изучить тебя так хорошо, чтобы напрямую связываться, минуя защиту, невозможно.

- То есть ты опять намекаешь на ребят, - с грустью заключила я, не желая даже думать о том, что такое возможно.

Ладно бы это было сделано с целью розыгрыша, я бы порычала, но не беспокоилась. Но принимать облик кардинала, от которого у меня по коже бегали огромные мурашки? Даже мои беспутные друзья не стали бы так поступать со мной, не верю.

- Не намекаю, а говорю прямо, - мягко поправил меня Вернер, - сама подумай, то, что ты собираешься отправляться во дворец, знает очень ограниченный круг людей.

- Да перестань, вся академия аз-Зайтун знает, кто и куда получил распределение на летнюю практику! Тем более рядом располагается портовый город, куда стекаются торговцы со всех частей света, как в таких условиях можно говорить о секретности?

- Хорошо, - опять же легко согласился сэр Озрельн и взглянул мне прямо в глаза, - но то, что Великий Магистр смертельно болен, знают лишь единицы.

Я сначала замерла, а потом, вспомнив кое-что, легкомысленно отмахнулась:

- Не хочу тебя слишком разочаровывать, но про болезнь господина Отто уже знают и те, кто пытался пройти испытание и вступить в рыцарские ряды Ордена.

Вернер не смутился, хотя по чуть порозовевшим кончикам ушей я поняла, что моя информация до него дошла, и более того она ему не понравилась.

- В любом случае, кто бы это ни был, но он желает, чтобы ты помогла Магистру и отчего-то верит, что ты сможешь это сделать, - продолжил рыцарь как нив чем не бывало.

Я не стала его разочаровывать, потому что тот, кто использовал личину Гаспара, а потом и моего жениха, ни разу не назвал имен, да и про дворец упомянул лишь вскользь. Так что у меня не было никаких предпосылок для того, чтобы думать о Магистре и королевском дворце Его Величества Уэстфорда. А вот то, что подобными фокусами мог развлекаться кто-то из моего близкого круга, меня напрягало. Я никогда не думала, что так легко можно воздействовать на сознание, ведь, по сути, хороший маг может сделать все что угодно, а ты и противопоставить ему ничего не сможешь!

Вернер каким-то образом сумел уловить мое померкшее настроение и успокаивающе проговорил:

- Давай пока не думать об этом, лучше посоветоваться с Магистром, он лучше разбирается во всех этих ментальных вывертах, чем я и даже преподаватели в аз-Зайтуне. Он сможет подсказать, что делать и как найти того, кто так бесцеремонно вторгся в твое сознание, тебе ведь этот факт смущает?

На самом деле меня больше беспокоило, что рядом со мной может находиться тот, кому по большому счету наплевать на мое личное пространство, а значит и на меня. Только вот делиться со своими мыслями я с ним не стану, как-нибудь сама попробую разобраться.

- Конечно, смущает, я бы даже сказала, это выводит из себя, ходят ко мне в голову, как к себе домой.

- Разберемся. А сейчас нам уже пора отправляться во дворец, скоро начнется прием в одном из залов, где Его Величество официально откроет начало новой практики его любимой академии. Он ведь когда-то и сам заканчивал ее, ты об этом знала?

Конечно, не знала, да и зачем?

- Я думала, практика уже началась, раз ребята прибыли в Адальвор пару дней назад.

Вернер посмотрел на меня, и с великим возмущением возведя очи к потолку, проворчал:

- Как ты могла подумать, что мы можем начать, не дождавшись тебя? Его Величество Уэстфорд категорически заявил, что повременит с торжественным открытием, пока ты не освободишься и не присоединишься к своей группе. Ты должна радоваться, тебе оказана такая великая честь!

Честно говоря, я смутилась. Несмотря на все, что со мной произошло раньше, и кем я стала сейчас, во мне не было никакого ощущения исключительности, даже наоборот. Ну, попала я в этот мир, ну удочерил меня Великий Магистр, ну сумела я уничтожить Сангреаль, о чем, кстати, никто не знает кроме моей подруги Ядвиги, иначе сидеть мне сейчас где-нибудь в пыточных подвалах, никто бы не помог. Но это ведь были лишь определенные стечения обстоятельств, кроме дара целителя, которым я обязана лишь жутким ритуалам Лукоса Шимаре, у меня больше ничего нет. Я даже пользоваться магией как самая плохенькая ведьма не могу. Я способно только различать магические потоки и менять их так, как мне нужно. Конечно, это редкая способность, но создавать что-то самой, мне не дано. А тут такое признание, что я просто теряюсь…

Неосознанно приосанившись, я пробормотала:

- Что, прямо так и сказал?

Вернер направился к выходу, фыркая на ходу:

- Издеваешься? Да король даже имени твоего не знает, просто в тот самый день, когда твоя группа прибыла в столицу, его наследник упал с коня и серьезно сломал ногу, поэтому было не до церемоний. Ты идешь?

С меня упала такая огромная гора, что я не просто иду, а лечу! Как хорошо быть тихой и не заметной, а то я уже испугалась, что заставят говорить какую-нибудь речь, а как себя вести в подобном обществе я совершенно не знала и тут же опозорилась бы.

Раймунд Тулузский терпеливо ждал нас у донжона, высокой восьмиугольной башни, построенной на значительном расстоянии от крепостной стены. Праздный народ уже давно разбрелся по внутренним дворам, где для них были накрыты столы, но молодого рыцаря это не интересовало. В его жизни и без того было много пиров, что отказаться от еще одного ничего не стоило. Поравнявшись с ним, Вернер кинул на меня такой суровый взгляд исподлобья, что я мигом поняла, чего от меня ждут и всем своим видом изобразила смиренность и кротость. Раймунд весело хмыкнул, отчего-то сразу не поверив в мои искренние намерения стать ему хорошей ученицей, хотя я на самом деле собиралась вобрать в себя как можно больше того, что он решит мне преподать.

- Я уже понял, что вы знакомы, поэтому не будем тратить время на обмен любезностями. Сэр Раймунд, я надеюсь, что под вашим чутким руководством, через некоторое время в дамуазо будет не узнать ту Ярославу, что стоит перед нами сейчас.

Услышав не знакомое слово, я тут же насторожилась:

- Даму… Что?

- Дамуазо, - чуть удивленно повторил сэр Раймунд, - паж, оруженосец. По правилам, обучение дамуазо длиться семь лет, но вы ведь стремитесь встать не на обычный путь рыцарства, а служить Ордену. Поэтому у вас с комтуром своя договоренность о сроках и да, леди Ярослава, такие вещи нужно знать.

Поняв, что Вернер не оскорблял меня каким-то завуалированным словом, я тут же успокоилась и, покаявшись, опустила голову:

- Я действительно как-то упустила это из виду, интересуясь только историей Ордена и совсем забыла, что рыцарями становятся и вне стен крепостей Храма Солнца.

Круглое лицо молодого мужчины тут же смягчилось, из серо-голубых глаз ушла та легкая укоризна, что появилась, когда я задала свой дурацкий вопрос. Пока я думала над тем, что мне придется учиться всю жизнь, мы зашли в темный прохладный донжон, где располагались оружейные комнаты и продовольственные склады и поднялись на последний, третий этаж. Там, по словам сэра Озрельна в одном из помещений был выстроен стационарный портал, ведущий не просто в столицу Адальвора, а напрямую в королевский дворец, вернее в одну из башен.

Заглянув в небольшую комнату, я разочарованно чихнула: совершенно пустая комнатушка, к тому же до неприличия грязная, везде пыль, вон там, в левом углу под узким оконцем вижу паутину, на которой обреченно повисли останки мошек-неудачниц. Внимание привлекал только пол, каменный, с вделанным в него идеально ровным кругом из какого-то металла прямо посередине помещения. От него шли знаки, отдаленно напоминающие нечто среднее между кабалистической символикой и древними скандинавскими рунами.

- Встаньте в середину круга и постарайтесь расслабиться и ни о чем не думать, я пока подготовлюсь к переходу.

- Сэр Озрельн, - уважительным тоном протянул Раймунд, безропотно делая то, что ему сказали, - вы хотите перенести нас всех сразу?

Я встала рядышком, прекрасно понимая его удивление: перенести на большое расстояние одного, даже двоих — это еще, куда ни шло, но сразу троих? На такой шаг были способны только очень сильные маги и главное опытные. Я уже привыкла думать о Вернере как о талантливом военачальнике и хозяйственнике, как о втором лице в Ордене после Великого Магистра, но ни как о могущественном маге. Он не создавал такого впечатления, наверно потому, что не спешил демонстрировать свою силу направо и налево, как сделали бы многие, будь на его месте.

Вернер ничего не ответил, он сосредоточенно проверял письмена на полу, в которых я практически ничего не понимала, видя некоторые знаки впервые в жизни. Через пару минут он закончил и, присоединившись к нам, принялся что-то бормотать под нос, затем прислонил сложенные к груди ладони и закрыл глаза. Немного подумав, я тоже опустила веки, памятуя, как неприятно пользоваться стационарным порталом. Вроде не страшно и не смертельно, это я точно знала, не здесь еще ни разу не было сбоев, но каждый раз присутствовало ощущение, как будто тебя выворачивает наизнанку. Даже сейчас мне слегка стало плохо, не иначе как в ожидании тошноты.

Через пару минут, почувствовав, меня сильно начало тянуть к земле, а сердце перепуганной птицей колотиться так, будто рвется наружу, я с трудом приоткрыла один глаз и увидела, как на меня косятся два рыцаря, да еще скалят зубы. Увидев, что вокруг меня уже не та мрачная обстановка, мне пришлось открывать и второй глаз. Над нами высились идеально ровные отшлифованные до блеска белые стены, а вместо крыши над головой был виден лишь стремительно темнеющий горизонт. Сверху на меня насмешливо поглядывали далекие желтые звезды, вон одна подмигнув на прощание, сорвалась в стремительный полет, оставляя за собой едва заметный золотистый след. Теплый ветер озорно зарылся в волосы, окончательно растрепав не длинную косу. Подхватив волосы лентой, я ловко перевязала их на затылке, с тоской думая, что порядком отросшую шевелюру мне уже жалко укорачивать до привычного каре. Так быстро мои волосы, как в этом мире, еще никогда не росли. Вот они преимущества жизни без консервантов и стабилизаторов вкуса!

- Мы что уже на месте?

- Не хватило спецэффектов? – понятливо усмехнулся Вернер, протягивая руку и помогая мне подняться с колен, - в следующий раз обязательно добавлю что-нибудь типа шаровой молнии или каких-нибудь леденящих душу звуков. Вы ведь без богатого арсенала рыночных фокусников не можете, да?

Я брезгливо отряхнула юбку длинного платья от пыли и грязи, этой пакости даже в этом странном месте было более чем в достаточном объеме. Все-таки у сэра Озрельна очень тяжелый характер, он любое слово способен вывернуть так, что смысл сказанного может измениться кардинально. Я, конечно, ничуть не лучше его, но хотя бы время от времени пытаюсь отыскать в себе человеческие черты и сдерживаться, причем не всегда безуспешно.

- Я всего лишь имела в виду, что ничего особенного не почувствовала, хотя, когда пользовалась порталом в прошлый раз, вы должны помнить, нас Великий Магистр так отправлял в академию, то первые минуты мне вообще хотелось умереть, так было тошно.

Ресницы сэра Озрельна дрогнули, похвала и коту приятна, особенно такому.

- У меня были кое-какие мысли по поводу порталов, я много лет изучал их особенности и, в конце концов, доработал ритуал перехода, - с затаенной гордостью ответил мужчина.

Нет, не гордостью, гордыней. Это я поняла, едва взглянув в глаза довольного комтура. Интересно, где он прячет смиренность, которая воспевается всеми рыцарями и не только теми, кто принадлежит Ордену?

- Признаюсь, вы меня удивили, - похвалила я мужчину, который ждал более бурного восхищения в свой адрес.

Я осторожно подошла вплотную к стенам, верх которых был украшен зубцами в форме «ласточкиного хвоста» со щелевидными бойницами, отдаленно напомнившими мне Кремлевские стены на Боровицком холме, и выглянула наружу. Мы находились на вершине одной из восьми крепостных башен, тянувшихся по всему периметру каменной ограды, защищавшей небольшой дворец, расположенный на небольшом возвышении рядом с погружающимся в ночь городом.

Отсюда мне хорошо было видно, что столица Адальвора растянулась по огромной плодородной долине, словно гигантский спрут, раскидав свои щупальца далеко от основных кварталов. Скальен, что означает в переводе с древнеэльфийского языка, который сейчас даже ушастый народ с трудом может понять: колыбель. По слухам столица и правда была на редкость спокойным и тихим местом, где не было даже специальных ночных патрулей из-за чрезвычайно низкой преступности. Просто рай на земле, а не город.

- Мы идем? – негромко позвал Вернер, он опустился на колени и куда-то нажав, открыл проход вниз и, оглянувшись, я увидела крутую лестницу, - церемония открытия летней дворцовой практики уже должна была начаться.

- Предлагаешь мне предстать перед вашим королем в этом? – я многозначительно провела ладонью по пыльному платью, но комтур лишь равнодушно пожал плечами:

- Твои вещи из крепости я перенесу в следующий раз, так что не обессудь, мы ведь торопились или тебе вдруг захотелось поразить Его Величество своим внешним видом? Что-то я раньше не замечал за тобой подобных наклонностей.

- Боюсь, что, увидев перед собой грязную и встрепанную курсантку, он будет в большем изумлении, чем, если бы я оделась во что-то парадное, - хмуро ответила я, уже догадываясь, что мне придется предстать перед придворными хлыщами в своем нынешнем потрепанном виде.

Вообще мне было безразлично кто и что подумает по этому поводу, чужие люди и останутся чужими людьми, просто не хотелось бы, чтобы за спиной говорили об аз-Зайтуне нелицеприятные вещи, ведь академию напрямую свяжут со мной так же, как и с остальными курсантами. Не думаю, что они скажут мне спасибо за подобную славу.

- Так даже лучше, - на полном серьезе вдруг заявил Раймунд, - королева очень ревнива и на дух не переносит красивых женщин, так что вы сейчас в очень выигрышной позиции.

— Это вы так мягко намекнули мне, что королева не станет ко мне ревновать? – невольно улыбнулась я, не став добавлять, что на некрасивых женщин действительно никто не смотрит.

Раймунд отчаянно покраснел, поняв, что только что угодил в лужу благодаря своему заявлению, хотя он как рыцарь, наоборот, должен воспевать красоту и изящность любой леди, будь она хоть трижды похожа на лошадь.

- Вы меня не так поняли. Я никогда не умел говорить красивых слов, зато у меня неплохо получается бытовая магия, хотите я очищу ваше платье? Я даже знаю особое заклинание, которое сотворит вам великолепную прическу.

Вернер, едва не застонав, скрипнул зубами и отошел в сторону. Если сначала я колебалась, боясь довериться магии, которая напрямую воздействует на внешний вид, то сейчас была просто обязана сделать приятное серу Озрельну хотя бы потому, что он бы свой шанс в отношении меня точно б не упустил. Решившись, я выдохнула:

- Хочу, только давайте начнем с волос, а то там такой колтун, боюсь, вам придется повозиться, чтобы справиться с ним.

Раймунд обрадовано кивнул, краска начала медленно сходить с его широкого лица с пухлыми детскими щечками, которое из-за смущения слилось с алым сюрко. Он бережно снял с волос темно-синюю ленту, вручил ее мне, и деловито вцепившись в затылок, принялся бормотать какую-то абракадабру, попеременно отрываясь от моей головы и делая странные пассы руками. Такими движениями обычно вырывают горло врагу или душат, а не пытаются сотворить красоту. Испугавшись за свою жизнь, я замерла и старалась вообще не двигаться. Через некоторое время раздался громкий хлопок, запахло палеными волосами. Страшась дотронуться до результатов деятельности молодого рыцаря, я настороженно поинтересовалась:

- Все?

Вернер, всматриваясь в раскинувшийся под стенами город, обернулся и смерил меня задумчивым взглядом, я отчетливо увидела, как в его глазах мелькнуло тщательно скрытое злорадство, и заволновалась еще сильнее. Не говоря больше не слова, я пощупала голову трясущимися руками, уже не надеясь найти на положенном месте хоть один уцелевший клок волос. К счастью для Раймунда моя шевелюра все-таки оказалась на месте, только вместо положенной прически, колтун стал еще более выдающимся, а волосы как будто были вымочены в пиве и потом их тщательно начесали тупыми зубцами плоской расчёски, за счет чего они стояли дыбом без помощи вредного лака.

- Красиво? – страшным голосом спросила я, уже понимая, что исправить ситуацию можно, только если хорошенько вымыть голову, вот только времени для этого уже не было.

Молодой мужчина в панике рухнул мне в ноги и, взявшись за край подола, быстро прошептал:

- Это было какое-то недоразумение, подождите, сейчас я кое-что проверю…

Что он там собрался проверять, я знать не хотела, поэтому громко запротестовав, попыталась вырвать юбку из его цепких рук. Да какое там, он держался за ткань так, словно от этого зависела его жизнь! Раздался второй хлопок, нас заволокло легкой, но очень едкой дымкой, от которой я тут же закашлялась, и из глаз потекли слезы. Оставалось только порадоваться, что я не взяла с собой косметичку, иначе бы вся тушь оказалась у меня сейчас на щеках.

Едва дым рассеялся, я взглянула на дело рук непутевого рыцаря и не сумела сдержать зубного скрежета: во многих местах этот бытовой «маг» проделал мне дырки размером с хороший мужской кулак и ладно бы они были где-то внизу, так некоторые даже расположились недалеко от пикантных мест. Чуть раскосые глаза Раймунда распахнулись в таком ужасе, что он на некоторое время перестал походить на лиса.

- Теперь уж я точно произведу фурор, - заключила я и, сумев справиться с голосом, добавила, - королева точно не станет ко мне ревновать своего супруга.

- Я... Не хотел… Я…

- Скажи сэру Раймунду спасибо, - вдруг негромко посоветовал Вернер, с непроницаемым лицом осмотрев меня с головы до ног, хотя я была готова поклясться, что он с трудом сдерживается, чтобы не расхохотаться.

Я тут же взвилась:

- За что?!

- Что он использовал второе заклинание лишь на платье, а не начал работать с ним на волосах, хотя мог. Он ведь все перепутал, ты разве не заметила?

Я представила, что могло со мной сделаться, и содрогнулась. Куда смотрит Инквизиция? Надо воевать не только с некромантами и ритуалами, завязанными на крови, но и нещадно пороть подобных неучей!

- Теперь-то вы готовы? – спокойно поинтересовался Вернер и указал на лестницу.

- Лучше спросите об этом короля, не мне же на себя смотреть!

- Леди Ярослава, я, правда, не хотел, - успел шепнуть Раймунд, пока я спускалась, - а король ничего не скажет, у него крепкие нервы.

Это третий рыцарь в моей жизни, который не умеет скрывать сарказм.

- Вы все время извиняетесь, потому что боитесь? – тем же тоном ответила я, он дернулся.

- Правильно делаете, я не вечно буду вашим оруженосцем!

Очень надеюсь, что по дороге до места проведения церемонии мне не попадется ни одно зеркало.

Глава третья. Вверх дном

Твердые даже на вид губы искривились в многозначительной усмешке. То и дело верхняя, пунцово-красная губа приподнималась, словно передо мной сидел не крупный, сильный орк, в руках которого на ближайшие два месяца была без преувеличения вся моя жизнь, а фыркающий конь. Он, давно заметив, как сильно меня раздражает демонстрация верхних клыков, старался выпячивать их при каждом удобном случае.

Красивые, крупные глаза, выделявшиеся на бронзовом безносом лице, просто кричали о триумфе своего владельца. Он ловил меня почти год, то шантажируя, то пытаясь взять на преступлении, но поймать смог лишь сейчас, упиваясь своей властью надо мной. Странно, но я полулежала на роскошной тахте с золотым орнаментом и не испытывала к нему никакой ненависти. Мужчина, без малого двухметрового роста, всегда облаченный в дорогой костюм, встал и пододвинул кресло ближе ко мне. Он обожал подчеркивать свой высокий статус, если бы мы сейчас находились в моем мире, ему прекрасно бы подошла роль бывшего авторитета, занявшегося легальным бизнесом и знающим толк в безумно дорогих, стильных вещах.

Наклонившись ко мне, он вцепился в мое лицо горящим взглядом, от которого по телу начало разливаться странно будоражащее тепло. Мозгом я понимала, что в трезвом уме и твердой памяти никогда бы не стала реагировать так на кардинала Гаспара де Кирога, своего личного врага, который стремиться всеми правдами и неправдами перетащить меня к себе на службу. Хотя не сомневаюсь, что он в тайне мечтает вскрыть меня где-нибудь по-тихому, чтобы узнать, как расположен организм у химеры, которая была зачата при помощи ритуалов, а не обычным стандартным для всех способом.

- Привет, - Гаспар едва ли не облизывался, получив меня в свое полное распоряжение.

Я хмуро вскинулась, еще раз проверив, не ослабла ли веревка на заведенных за спину запястьях и равнодушно бросила ему, как дворняге:

- Пошел к черту.

- К кому? – глаза орка непроизвольно расширились, жаль, но здесь не существовало ни рая, ни ада, так не было и чертей, хотя демоны жили и даже ходили днем среди обычных людей, прекрасно при этом себя ощущая.

Так что даже если захочешь выругаться так, чтобы тебя поняли все окружающие, то не сможешь. Вернее, выругаться — это мое священное право, которое у меня никто никогда не отберет, но ведь никакого удовольствия нет в том, чтобы сказать собеседнику какую-нибудь гадость и в ответ получить лишь недоумевающий взгляд! Нет, я хочу, чтобы Гаспар знал, что я о нем думаю, а не просто догадывался о том, какими эпитетами не редко награждаю этого мужчину у себя в голове.

- К демону, - со вкусом ответила я, послушно поправляясь, - уточнять надо, куда именно или сам догадаешься?

Глаза Гаспара, правой руки Великого Инквизитора, превратились в две маленькие щелки, где-то на их дне полыхали костры Преисподней, обещая мне самые изощренные пытки, только было одно «но»: если бы он хотел причинить мне вред, то давно уже бы сделал это. А так я могу сколько угодно безнаказанно поливать его помоями, а он будет это терпеть. Возникает вопрос, почему?

- Выписывай два направления, - в тон ответил Гаспар, - потому что ты в любом случае отправишься со мной.

Мне не оставалось ничего, кроме как расхохотаться, жаль, нельзя его пнуть, ноги связаны, а так я бы сейчас с большим удовольствием нарушила рыцарскую заповедь, гласящую, что нельзя поднимать руку на слабого.

- Я рад, что у тебя хорошее настроение, - осклабился орк, как-то странно рассматривая меня, я бы даже сказала с вожделением, если бы не побоялась об этом подумать.

- При взгляде на тебя любой захочет посмеяться, - сочувственно ответила я, - а что, ты не знал?

Гаспар властным жестом хозяина положил свою руку на мою щиколотку, и только после этого я с ужасом отметила, что лежу в бесстыдно задравшемся платье до самого нижнего белья. Взгляд кардинала стал пугающе маслянистым, отчего я занервничала еще больше: одно дело хамить ему и знать, что он не посмеет и пальцем меня тронуть, другое дело понимать, что не все так просто. Что я вообще здесь делаю и откуда он взялся? Помню, как провела ночь в келье, которую для меня выделили в Миравет, а потом все, кто прошел испытание, в том числе и я, собрались в Юбилейном зале на торжественное принятие присяги от молодых рыцарей. Сэр Озрельн разрешил мне посмотреть на это великолепное зрелище в ряду приглашенных почетных зрителей, чтобы знала, к чему готовиться в будущем, если конечно сумею помочь Великому Магистру.

Я села в один ряд с какими-то богато одетыми людьми и все, больше ничего не помню. Открыла глаза уже здесь, но в голове не укладывается, почему напротив меня сидит кардинал собственной персоной, когда он должен начинать вести занятия для отобранной группы курсантом при дворе Его Величества Уэстфорда в Адальворе. Мелькнула мысль, что этот мерзавец похитил меня прямо с торжественной церемонии, но поверить в этом было просто невозможно. Быть такого не может, иначе кардинала просто бы раскатали в тонкий блин прямо там, в зале и были бы правы.

Так и не придя ни к какой правдоподобной мысли, я подумала, что уже можно начинать не просто нервничать, а паниковать и заерзала, когда рука Гаспара деловито поползла вверх по колену и останавливаться на взятом рубеже явно не собиралась.

- Чувствуешь? – многозначительно подмигнув, спросил кардинал, наклоняясь ко мне ближе.

Я с готовностью кивнула, глядя ему прямо в глаза. Мужчина торжествующе улыбнулся, дернув от переизбытка эмоций головой. Он как всегда тщательно следил за собой, с любовью выбривая на висках и затылке сложные узоры, сохраняя волосы лишь на небольшой участке темени, что собирал в высокий черный хвост.

- Что чувствуешь?

- Трупный запах.

Гаспар де Кирога на мгновение растерял весь свой романтический порыв и даже убрал руку, добравшуюся уже до середины бедра. Собственно, нечто подобного я как раз и добивалась.

- Какой еще трупный запах?

Копируя усмешку мужчины, я любезно пояснила:

- Твой конечно или ты думаешь, что после всего этого будешь жить, поживать, да добра наживать?

Орк даже восхитился такой наглости с моей стороны, еще бы, ведь это именно я была в этот момент связана и находилась в его полной власти, а никак не он:

- То есть, ты мне угрожаешь?

От такой пошлости, я даже не сразу собралась с мыслями, растерявшись.

- А мне вот больше нечего делать, как расходовать драгоценные силы на пустую болтовню?

Мужчина одобрительно хмыкнул:

- Не ожидал, растешь, можно даже сказать, что умнеешь прямо-таки на глазах.

Я сначала зарделась от подобного замечания, все-таки бесценно, когда твои враги оценивают тебя по достоинству, а потом насторожилась, а что это он, собственно, пытается пустить мне пыль в глаза?

- Если я заслужила от тебя пряник, то может быть, скажешь, что мы здесь делаем?

Орк равнодушно пожал плечами, на глазах превращаясь в моего жениха, почему-то облаченного в белый смокинг с красной бабочкой. Его серебряные волосы, которые он зимой срезал почти полностью, успели отрасти до плеч, и теперь сливались с костюмом, который совершенно ему не шел. Испуганно заморгав, я прошептала:

- Что здесь происходит?

Самаэль печально улыбнулся тонкими бескровными губами, на бледном лице горели только черные зеркальные глаза, радужка которых занимала весь белок:

- А я тебя предупреждал, что Орден тебе не нужен, смотри, к чему это привело?

- К чему?

Синигами приложил палец к губам, давая знак, чтобы я замолчала и слушала его:

- Тебе надо бросать все и торопиться во дворец, скоро начнется самое интересное и, если тебя не будет рядом, он умрет.

Чувствуя, как по жилам потихоньку начинает замерзать кровь, я уже кричала:

- Да что здесь происходит?!

Где-то сбоку послышался чей-то мужской голос, в котором отчетливо слышалась тревога:

- Леди, вам плохо?

Сначала меня похлопали по щекам, но мое сознание упрямо противилось чужому воздействию, и только дождавшись хорошей, хлесткой пощечины, я сумела очнуться. Слава богу, это был всего лишь сон, хотя на удивление правдоподобный, я прямо-таки ощущала прикосновения кардинала, даже его обычная ухмылка выглядела по-особенному натурально.

Встряхнувшись, я огляделась и захотела провалиться сквозь землю прямо вместе со скамьей, на которой сидела. Потому что весь зал, где находилось не меньше двухсот человек, вместе с принимающими присягу рыцарями, смотрел только на мое бледное лицо с выпученными от страха глазами. Великий комтур, стоящий по центру на вершине небольшого постамента из белого камня с обнаженным клинком, бросил в мою сторону тяжелый взгляд, так что боюсь, после церемонии меня ждет разбирательство на тему, как я посмела заснуть прямо во время присяги. Ведь не объяснить же ему, что я этого не хотела, и это был, так сказать, форс-мажор!

- С вами все в порядке? – раздался откуда-то сбоку тихий голос.

Я с трудом сфокусировала взгляд на говорившем немолодом мужчине с пышными усами, длинные кончики которых были подкручены горячими щипцами и теперь задорно смотрели вверх.

- Ничего, все хорошо, это было видение, просто дурное видение…

Сначала я хотела сказать, что была погружена в осознанный сон, но мне вряд ли поверят, что уснула не сама, а по чьей-то неизвестной воле. Так что я быстро спохватилась, прикусила язык и не стала посвящать никого из тех, кто так и продолжил коситься на мое бледное лицо. Сидящие впереди меня мужчины, облаченные в парадные доспехи с диковинными узорами и в костюмы из дорогих, редких тканей, обменялись встревоженными взглядами. Все правильно, никакая посторонняя магия не должна была проникнуть сквозь защиту храма, где мы сейчас находились. Именно это меня и пугало больше всего, а не только то, что кто-то заявился в мое замутненное сознание под личиной Гаспара и Самаэля.

- Может быть, вас отвезти в лекарский отсек, чтобы вас осмотрели? С видениями не шутят, поверьте, - на полном серьезе произнес усач и, ощущая себя на редкость паршиво, я попыталась найти в себе силы, чтобы улыбнутся:

- Спасибо, обязательно, но только после церемонии.

Мужчина, одетый в обычный черный камзол без знаков отличий, равнодушно пожал плечами, как бы говоря, что это мое дело и потеряв ко мне интерес, отвернулся. Я незаметно перевела дыхание: нет, это не просто видение, в первую очередь это послание, только мне никак не удается понять, почему кардинал предстал в таком странном амплуа, и в какой дворец мне надо спешить, чтобы спасти загадочного «некто» от смерти? Кожа в тех местах, где меня касался «Гаспар» во сне, горела даже после пробуждения и немного покраснела, так бывает при легком раздражении. Это не только принесло некоторые неудобства, но и отрезвило.

Продолжая размышлять о странном происшествии, я поймала еще один многозначительный, косой взгляд сэра Озрельна. Он стоял, прямой как струна, грозно развернув широкие плечи и выпятив вперед квадратный подбородок, видимо это нужно было для создания особенно торжественной атмосферы. Вернер, всегда предпочитавший носить элементы доспехов, сегодня почему-то решил обойтись обыкновенными шоссами, темно-синими штанами, облегающими его длинные стройные ноги и двумя туниками. Нижняя, камиза, была такого же цвета, как и шоссы. А верхняя, котта, белоснежная, с искусной золотой вышивкой, как нельзя лучше подчеркивала благородный статус владельца. Сверху мужчина накинул простой плащ, он был такого же белого цвета, как и котта, лишь на спине был виден огромный золотой крест, что величественно мерцал под солнечными лучами, что упорно продирались сквозь витражные окна.

Как только гости, заполнившие просторный зал, где не было ничего, кроме скамеек и высоких голых стен, что не были украшены даже привычными барельефами, стихли и даже дышали через раз, боясь что-то пропустить, сэр Озрельн громко проговорил:

- Я рад приветствовать тех собратьев, что бросили свои дела и решили прибыть на акколаду, на это знаменательное событие для всего нашего Ордена, куда мы сегодня принимаем не только новых братьев, но и посвящаем некоторых из них, доказавших, что они лучшие, в рыцари! В этом году тех, кто достоин столь высокого звания и золотых шпор всего восемь человек, но все они яркие представители своих земель, предков, учителей и изначально несут в себе все то, что Орден старается прививать в душах наших последователей и просто страждущих, уже не один век.

Посередине зала, глядя прямо перед собой и стараясь не отвлекаться даже на речь Великого комтура, стояло восемь молодых мужчин. Кто-то из них был выше и вообще внушительней, кто-то более тонок в кости и низкого роста, но все без исключения были подтянуты и смотрели на зал с таким огнем в широко распахнутых глазах, что даже меня, обладательницы, в общем-то, циничной натуры, на некоторое время взяла оторопь. Со школьных времен я была убеждена, что рыцари, это малообразованные, но очень практичные люди, которые своего коня и военное обмундирование ценят выше всего остального. Такой легко может убить слугу, просто потому что тот не успел учтиво поклониться или сделал это недостаточно подобострастно. Рыцарь спокойно отдаст свою родственницу, к примеру, родную дочь, более богатому, но старому или безобразному соседу, ради выгодных вливаний в собственный кошелек. А все эти знаменитые Крестовые Походы были затеяны не ради высокой христианской идеи: нести свет по всему миру, а ради разграбления и утверждения железной власти.

А сейчас, глядя на озаренные внутренним светом лица мужчин, которые одной ногой уже возвышались над простыми воинами, я готова была задуматься, что не все здесь мерят деньгами, а любая материальная практичность объясняется жизненной необходимостью. Все восемь кандидатов в рыцари, были облачены в одинаковые белые рубашки, алое сюрко, коричневые шоссы и золотые шпоры. Великий комтур говорил что-то еще, но я его уже не слышала, погружаясь с головой в торжественный момент и чувствуя, что даже немного завидую тем, кто уже перешел свой главный рубеж. Остается только надеяться, что мне тоже предстоит совсем скоро стоять на акколаде, отсчитывая минуты до посвящения.

Наконец замолчав, сэр Озрельн принял у помощника из рук перевязь с мечом и подошел к первому кандидату. Быстро опоясав его, Вернер легонько ударил новоявленного рыцаря по затылку и негромко произнес:

- Будь храбр.

Проделав эту процедуру восемь раз, Великий комтур вернулся на свое место и обвел весь зал внимательным взглядом:

- Я сознательно сократил посвящение лишь до этой части, опустив мероприятия, призванные продемонстрировать вашу ловкость и мастерство в воинском искусстве, поскольку мы очень сильно ограниченны во времени. Но надеюсь, что это нисколько не скажется на вашем служении во имя справедливости и истины, которую Творец принес в этот мир вместе с Уставом нашего Ордена.

Зал одобрительно загудел, подтверждая слова Вернера, здесь же собрались мужчины, им не нужны лишние развлечения, которые только развращают дух и разум. И так было понятно, что просто так в рыцари Ордена не пролезть, так что ни к чему все лишние мероприятия. Чуть улыбнувшись подобной реакции гостей, комтур уже мягче продолжил свою речь:

- А сейчас я надеюсь увидеть всех вас во внутренних дворах замка, где наши послушники постарались накрыть праздничные столы, достойные великих королей, чтобы вы могли отметить такое великое событие, как расширение рядов Ордена Солнца!

Словно вторя словам старого рыцаря, где-то под куполом Юбилейного зала раздался невидимый гонг, оглушивший своей звонкостью добрую половину гостей. Все, как будто только и ждавшие сигнала, подскочили с лавок и торопливо заспешили к выходу: кто-то очень предусмотрительный успел распахнуть настежь огромные, толстые дубовые двери. Чтобы не мешаться и не пасть нечаянной жертвой под тяжелыми сапогами торопящихся к еде мужчин, я быстро юркнула к стене, на ощупь отыскала нишу и застыла там, пережидая в безопасном месте общую давку.

Стараясь не упустить комтура из вида, я встала на цыпочки и отчаянно завертела головой. Увидеть Вернера сразу у меня не получилось, слишком много народу толпилось в зале, но все же я умудрилась выхватить мужчину взглядом: он стоял за каменным постаментом, с которого толкал пламенную речь всего несколько минут назад и увлеченно беседовал с каким-то новоиспеченным, темноволосым рыцарем. Мне даже показалось, что я узнала его, но к своему стыду не могла вспомнить, как его точно звали. То ли Раймон, то ли Раймунд, хотя и не мудрено, после пережитого видения моя голова напоминала чугунную кастрюлю, о которую время от времени стучали половником.

Как только все зрители, наконец, вышли наружу, я ловко вынырнула из своего укрытия и стремительно направилась прямо к Вернеру. Тот явно заметил меня еще издали, но не подал вида, продолжив что-то втолковывать молодому последователю. Прикусив губу, я сначала замерла на середине пути: сэр Озрельн вполне может намеренно тянуть с разговором, чтобы испытать мое терпение и еще лишний раз ткнуть носом в мою не сдержанность, когда рыцарь должен всегда быть всегда невозмутимым и спокойным. Это раньше я бы немедля влезла в чужую беседу, не посчитав это верхом невоспитанности, потому что предварительно потрудилась бы извиниться за подобную наглость, но сейчас многие вольности отходили на второй план и уже были мне не доступны. Хотя, положив руку на сердце, если дело потребует решительных действий, я и сейчас влезу в любой разговор, и даже, наверно буду потом переживать из-за этого, но Вернер вчера ясно дал понять, что следит за мной и моими манерами. В Ордене очень ревностно относятся к соблюдению дистанции между всеми членами рыцарско-духовной общины. И сейчас, когда я в шаге от вступления в огромную дружную семью, придется немного нажать себе на горло и принять их правила поведения.

- Леди Ярослава, - почувствовав мой укоризненный взгляд между лопаток, ко мне обернулся собеседник комтура, - и вы здесь? А я, признаться думал, куда вы пропали, ведь испытание Оракулом вам все же удалось пройти.

Слово «удалось» у молодого рыцаря непроизвольно прозвучало так, словно это была какая-то ошибка и мне просто повезло. Он и сам это понял, судя по дрогнувшим зрачкам. И с неудовольствием заметил, что я тоже это поняла, но заострять внимание на подобном не собираюсь, больно надо. Осмотрев вихрастые волосы собеседника Вернера и его плотный коричневый загар, я, наконец, вспомнила, как зовут этого малого: Раймунд Тулузский.

Сэр Озрельн, наконец, соизволил обратить внимание, что они не одни в Юбилейном зале и благосклонно кивнул мне:

- Леди Ярослава, рад видеть вас в добром здравии, хотя мне показалось, что вы еще недавно чувствовали себя не очень хорошо. Какие-то проблемы?

- Я не леди, - твердо глядя комтуру в глаза, негромко ответила я, - вам ведь известно, что я отказалась от фамилии, не желая хоть как-то относить себя к роду Эрве. Так что я как была просто курсанткой Краснословской, так ею и останусь.

Серо-голубые глаза Раймунда восхищенно блеснули: как же, где он еще найдет такую полоумную даму, которая добровольно откажется от привилегий и права называться аристократкой. Только я сделала это не ради того, чтобы все обращали на меня внимание и за спиной восхищались мужеством или что там обычно приписывается длинными языками. А для того, чтобы не иметь ничего общего с родом Эрве, который породил самое настоящее чудовище, моего прапрадеда, Лукоса Шимаре, сумасшедшего ученого, который ставил магические эксперименты сначала на собственной дочери, потом на внучке, и наконец, добравшись до меня, сделал все, чтобы я родилась химерой. Мало приятного в том, чтобы знать, что ты появилась на свет лишь благодаря ритуалу, а собственная мать, стремясь избавиться от ненужного плода, родила тебя в другом мире и бросила, там не испытывая никаких угрызений совести. За время моего нахождения в мире Хаадрад я успела узнать, кровь каких рас течет во мне, поскольку каждый эксперимент Лукос подробно записывал в своих дневниках, но так и не узнала, кем был мой отец. Да и не хочу знать, если честно, ровно так же, как и носить ненавистную фамилию Эрве. Лучше быть простым магом и пытаться самой как-то устроиться в новой жизни, чем учиться улыбаться, тем, кто меня боится и в тайне жалеет, вернее, испытывает жалость: два похожих слова, а на самом деле в них заключен разный смысл.

- Леди, - так же твердо проговорил Вернер, - вас ведь усыновил сам Великий Магистр, так будьте же благодарны ему за этот шаг, все-таки он дорогого ему стоил.

Услышав это, я не смогла сдержать улыбки:

- Что же в нем такого дорогого, может быть бумага, на котором была изложена воля Магистра? Его милость Отто сам вытащил меня в этот мир с вашей помощью, а вы требуете моей благодарности? То, что я привыкла к Хаадраду и больше не стремлюсь обратно, приняв свой новый путь, совсем не значит, что я забыла и смирилась с вашим вероломством по отношению ко мне.

- Об этом вам лучше поговорить с самим Великим Магистром, - не поддаваясь на провокацию, спокойно подхватил сэр Озрельн, - если, конечно, не боитесь услышать многое из того, после чего вам придется перекраивать ваше представление о мире и людях, в частности. Но вы мне так и не ответили, у вас какие-то проблемы?

Я многозначительно покосилась на развесившего уши около нас Раймунда, но Вернер сделал вид, что не понимает намеков, зато новоиспеченный рыцарь сумел сообразить, что он здесь лишний. Чуть усмехнувшись левым уголком губ, он поклонился наставнику и, сказав, что будет ждать у донжона, вышел из зала, старательно чеканя шаг. Сбросив маску благородной надменности, Вернер устало покосился на мое удивленное лицо:

- Между прочим, тебе с ним практику проходить, а ты его так бесцеремонно выгнала.

- Пихаешь своих рыцарей во все щели? – неодобрительно покачала я головой, - что ему делать при королевском дворе? Это совсем не то поле для битвы, которое ему нужно.

- Я решил включить его в состав практикантов не по этой причине, - тут же парировал Вернер, - у каждого рыцаря должен быть наставник, готовящий его к посвящению и дальнейшей службе. Я надеюсь, ты понимаешь, что у меня на твою подготовку нет времени, да и не по рангу мне возиться с девкой, пусть и талантливой, а Раймунд хоть и примерно одного с тобой возраста, но достаточно умен и опытен, чтобы направить тебя туда, куда надо.

Я решила тактично промолчать, в конце концов, ему виднее, кто должен меня обучать. Одно то, что он признал необходимость этого, а также, сказав, что я талантлива, спасает его от многих претензий с моей стороны.

- Мы отправляемся во дворец через полчаса, с помощью стационарного портала, успеешь собраться?

Я дернула головой, показывая, что, конечно, успею, вещей то со мной немного и поспешно добавила:

- Вернер, как можно наслать на человека сон-видение, если это здание храма окружено мощными заклятиями ваших монахов?

Мужчина остро взглянул на меня:

- Так ты не спала? А я уж думал, что ты вконец обнаглела…

Не выдержав незаслуженной обиды, я проворчала:

- Ну, хоть ты-то меня не позорь! Сам подумай, как я могла позволить себе подобное отношение к людям, которые всю сознательную жизнь шли именно к этому дню?

- Похвально, что ты понимаешь серьезность и трудность подготовки рыцарей, - согласно кивнул комтур, - что ты видела?

Я коротко рассказала ему, не решаясь освещать интимные подробности поведения Гаспара, и выжидающе уставилась на сэра Озрельна, может он сумеет подсказать что-то дельное, что поможет мне разобраться в ситуации.

Глава пятая. Признание

Охрана дворца блистала редкой в моем представлении мужественной красотой и статью. Каждый из гвардейцев прошел жесткий отбор исходя не только из воинских умений, но и внешнего вида. Они были похожи друг на друга, как родственники: рослые, с благородными чертами лица, прямыми носами, умными голубыми глазами. Величественная архитектура дворца, конечно, тоже привлекала внимание, здесь, несомненно, было на что посмотреть помимо охраны, но все равно здание не вызывало такого восхищенного трепета, как величественная королевская гвардия, олицетворяющая мощь его величества Уэстфорда.

- Надо было проситься в эту гвардию, а не в Орден, там бы хотя бы у меня всегда было хорошее настроение и желание что-то делать… - очень тихо пробормотала я, с восторгом осматриваясь по сторонам: красно-желтая форма только подчеркивала высокий статут этих воинов и безупречно подходила к их светлым, одухотворенным лицам.

- Я ошибаюсь или ты вроде замуж собиралась? – со смешком отозвался Вернер так тихо, чтобы его услышала только я.

Пройдя мимо еще одного поста и ощутив, что мир вообще-то намного прекраснее, чем мы его себе представляем, я нехотя проворчала:

- А причем здесь это? Я ведь всего лишь восхищаюсь красотой и силой, какая разница, в чем именно она заключена? Пусть это будет оружие, украшение, тот же самый дворец, женщина или мужчина.

Вопрос был риторическим, я не ждала ответа, в конце концов, спорить здесь было не о чем, но Вернер все же решился вступить в спор и вяло прокомментировал:

- Я бы хотел посмотреть на тебя, если бы твой жених восхищался сейчас изысканностью и красотой какой-нибудь великосветской львицы с тем же пылом, что и ты.

Какое чудо, что Самаэль достаточно умный и взрослый мужчина, который не страдает подобным примитивом, иначе мы бы с ним просто не нашли общего языка.

- Уверяю вас, что это бы я пережила, он ведь не слепой и подобное отношение ко мне, говорит гораздо больше, чем многочисленные слова. Только делам и стоит доверять, сэр Озрельн.

Великий комтур обратил внимание, что сейчас я без особой необходимости перешла на «вы», так всегда происходило, когда я была чем-то не довольна. Он тоже пользовался этим приемом, когда между нами наступало временное охлаждение, это тормозило от проявления негатива лучше, чем молчание или употребление слов, за которые потом обычно становиться очень стыдно.

- Откуда такая уверенность?

- Потому что среди многих и лучших, он выбрал именно меня и до сих пор остается рядом, хотя много раз мог все бросить и по совету Мудрецов своего клана найти более подходящую невесту. Пусть не герцогиню, это все-таки слишком высокое положение даже для него, но на баронессу Самаэль вполне мог бы рассчитывать.

Как я не старалась, но это прозвучало немного с большей гордыней, чем планировалось изначально. Это, конечно же, тут же услышал Вернер и не преминул демонстративно хмыкнуть, чтобы и я осознала свою оплошность и сумела взять себя в руки. Спасибо и на том, что промолчал и не стал развивать тему, хотя мог. Он вообще не особо стесняется, когда меня надо ткнуть носом в какую-нибудь ошибку и более того, делает это с огромным удовольствием.

В этот момент мы как раз подошли к высоким арочным дверям, оббитым золотыми вензелями с вкраплениями из изумрудов. Рядом стояла стража и двое лакеев в красно-золотой парадной одежде с бриллиантовыми орденами на левой стороне груди. При виде нас все они тут же подобрались, почтительно поклонились, и сэр Озрельн с улыбкой кивнул в их сторону:

- Вы пока идите, все уже давно началось, а я сам найду вас попозже, меня Магистр ждет.

Мне очень не хотелось идти туда без моральной поддержки в виде Великого комтура за спиной, поэтому я притормозила, борясь с желанием схватить мужчину за руки и потащить за собой:

- Сэр Озрельн, а можно с вами? Мне ведь тоже нужно к господину Отто, вы ведь помните наш уговор, так стоит ли тянуть?

По глазам Вернера было видно, что он прекрасно понимает мое смятение, но сделать ничего не может, сейчас мое дело — это быть представленной королю и его придворным.

- Я сначала должен сам с ним поговорить. Вы же знаете, что Великий Магистр вполне может отказаться от вашей помощи, тогда и уговор потеряет силу. Вы этого хотите? Ему сначала надо долго и упорно разъяснять, что это необходимо в его нынешнем положении.

Конечно, я этого не хотела, но Отто фон Керпен обладал внешне мягким, но на самом деле очень крутым нравом. За двадцать лет правления огромными ресурсами Ордена, хочешь, не хочешь, научишься быть резким и властным человеком, даже если ты мушек из паутины спасаешь. С него станется послать и Вернера, и тем более меня, если ему вдруг что-то не понравится. Разумеется, это он сделает самым культурным способом, хотя тебе и будет казаться, что ты с головой искупалась в городской канаве, куда сливают все и не только помои. А именно так, скорее всего и случится, потому что принять помощь от женщины старый рыцарь, стоящий на мужском превосходстве и силе, посчитает своим личным позором. Ну, ничего, это уже дело десятое, сначала надо дождаться, что именно скажет Вернер, может, я зря переживаю, и он не станет вставлять мне палки в колеса.

Коротко поклонившись и лихо стукнув пятками латных сапог, отчего весело звякнули золотые рыцарские шпоры, сэр Озрельн круто развернулся и пошел по коридору в обратном направлении. Пока я задумчиво смотрела ему в след, рядышком мелькнуло красное сюрко новоиспеченного рыцаря: сэр Раймунд, видимо, не желая разделить со мной вынужденный позор, шепнул что-то лакеям, те подобострастно кивнули и распахнули двери, куда молодой человек шустро юркнул. От такого коварства у меня даже на мгновение в глазах потемнело и, не помня себя от крайнего возмущения, я ринулась за ним. Увидев, что к залу мчится всклокоченное нечто с голодными горящими зелеными глазами, один из лакеев предусмотрительно отшагнул в сторону и возмущенно пискнул:

- Вы куда собрались? Без представления нельзя, хотя бы имя назовите!

Вот еще, буду я на себя такой грех брать, ничего с Раймундом не случится, если ко двору представят его одного, а я всего лишь побуду рядом, пусть подумают, что он везде таскает свою личную прислугу. И пусть мой внешний вид далек от идеала, но эти вопросы уже возникнут лично к нему. Может быть, после обвинения в скупости и чрезмерной жестокости его немного отрезвят, и молодой граф начнет тратить время не только на мечты по борьбе с инквизицией, а на свое обучение в магическом искусстве.

Я настигла его, когда он застыл в небольшом павильоне, прижавшись всем телом к стене, и с заячьим любопытством заглядывал за арку, за которой в огромном зале придворные живо и лихо отплясывали что-то вроде польки, только чуточку быстрей и еще напористей. Мельком глянув на пары, великолепные одежды которых, переливаясь, блестели драгоценными камнями вшитые прямо в юбки платьев и рукава камзолов, я перевела взгляд на свою юбку, прожженную в нескольких местах и лишь неимоверным усилием воли, подавила отчаянную злость. Можно вспомнить поговорку, когда не одежда красит человека, а человек одежду, но сейчас, на мой взгляд, это слабенькое утешение. Очень странное чувство, когда даже прислуга, разносящая прохладительные напитки между спокойно беседующими гостями, в несколько раз богаче одета, чем я.

- Сэр Раймунд, по-рыцарски ли это оставлять даму одну, особенно если мы вместе пришли? – прошипела я на ухо молодому человеку, неслышно подойдя к нему вплотную сзади.

От неожиданности он подпрыгнул на месте, нервно дернулся в сторону и развернулся ко мне. С огромным удовольствием я увидела, как медленно начинает сползать веселая улыбка с его круглого, холеного лица. Видимо рыцарь не ожидал, что я ринусь следом за ним, подумав, что это ниже моего достоинства и это стало для него неприятным сюрпризом. Почему-то так и хотелось по-детски воскликнуть: та-дам, а вот и я!

- И вы здесь?

- А где мне надо быть? – с тактичным любопытством отозвалась я и еще раз выглянула в зал.

Свет был слегка приглушен. В особых случаях магические светильники, которые имели практически неиссякаемый запас энергии, заменялся обычными восковыми свечами, не иначе в такие моменты хозяева хотели создать особую атмосферу. Вдоль стен в особых нишах стояли старинные подсвечники в человеческий рост с пятью чашами на толстых витых основаниях. Сами стены – настоящее произведение искусства, светло-желтые, в золотых орнаментах и гигантских барельефах, куда были вставлены крупные алмазы, рубины, изумруды. Везде огромные пузатые вазы с искусными росписями в виде батальных и охотничьих сцен с гнутыми золотыми ручками по бокам. В центре под веселую музыку танцуют не меньше пятидесяти пар и это лишь малая часть собравшихся. По углам зала высокородные гости собираются в отдельные группировки, все как на подбор важные: любое движение руки или головы тщательно контролируемое и выверенное, каждый взгляд, брошенный даже искоса полон скрытого превосходства и достоинства.

- Я подумал, что вы не захотите присутствовать при торжественной части, - моментально нашелся с ответом Раймунд, - зачем вам? Лучше отдохнуть, прийти в себя.

Ну, конечно, и пропустить все самое интересное, чтобы потом несколько часов выслушивать претензии со стороны сэра Озрельна и кардинала Гаспара. Причем именно орк точно заметит мое отсутствие и ни за что на свете не упустит шанса выставить на посмешище. В этом свете даже реакция короля меня волнует меньше, чем господина де Кирога, он вернее испортит мне жизнь, чем Его Величество. Возможностей больше, ибо из Адальвора я всегда могу уехать в любую другую точку мира, а от Инквизиции, что оплела большинство стран как паук, вряд ли спрячешься.

- С чего это вдруг? – я откровенно посмотрела ему прямо в глаза: ну скажи мне что-нибудь про то, как я выгляжу.

Раймунд стушевался, что-то прочитав у меня во взгляде, и довольно ловко обошел опасную тему, не зря при первой встрече он напомнил мне лиса:

- Просто вам не обязательно тратить свое время на подобные глупости, а вот мне, к сожалению, придется предстать перед его величеством Уэстфордом, так как я его подданный, а он довольно пристально следит за всеми своими людьми, которым удается стать рыцарями. Нас ведь не так много, как может показаться на первый взгляд.

Если Раймунд думал, что после его признания я с ним соглашусь, то он жестоко ошибся.

- Да что вы говорите, ваша светлость, - воскликнула я с чрезмерной радостью, от которой поморщился даже готовый ко всему Раймунд, - но к счастью, с некоторых пор я тоже подданная Его Величества. Буквально несколько месяцев назад мне удалось получить гражданство Великого Адальвора, которое король подписал собственной рукой. Представляете?

- Представляю, - сквозь зубы и с мученической улыбкой отозвался мужчина, поглядывая в зал поверх моего плеча, — это случаем не ваши будущие коллеги? Смотрите, рядом с Его Величеством Уэстфордом.

Проследив направление его взгляда, я обернулась. Как-то незаметно быстрая, какая-то воинственная музыка стихла, пары медленно вежливо поклонились и разошлись в противоположные друг от друга стороны. Своих ребят я с трудом отыскала в первых рядах пестро одетых гостей по правую руку от королевской четы. Его Величество Уэстфорд восседал на троне с высокой спинкой и подлокотниками, которое стояло на достаточном возвышении от мраморного пола, и с милостивой улыбкой кидал в переполненный зал усталые взгляды. Это был совсем немолодой мужчина, скорее старик, худощавый, но прямой и строгий: он изо всех сил старался казаться сильным и на многое способным. Хотя длинные тонкие пальцы, лежащие на широких деревянных подлокотниках, мелко подрагивали, выдавая подступивший к королю старческий тремор. Если приглядеться внимательней, то можно увидеть, что и голову Его Величеству было трудновато держать прямо на протяжении нескольких часов подряд, хотя он очень старался. Острый подбородок постоянно клонился в низ, к впалой груди.

Жидкие седые волосы были тщательно зачесаны назад и придавлены простым золотым обручем без лишних изысков. Набрякшие и покрасневшие веки, наполовину скрывавшие под собой еще зоркие глаза, придавали лицу короля одутловатость, присущую всем пьющим людям. Вообще он со своей простой одеждой выделялся здесь как белый голубь среди воронья: обычные туфли, камзол без украшений и вставок, сильно сужающиеся к щиколоткам простые темные брюки.

Рядом, на постаменте пониже, стоял трон Ее Величества, разительно отличающийся от того, на котором восседал король. Он был облицован золотой басмой, орнамент сильно напоминал восточные мотивы, и украшен бирюзой, рубинами, хризолитом, топазами и огромным количеством жемчуга. Женщина, сидящая на нем с поистине императорским величием, была невероятно молодой и красивой. Полные вишневые губы складывались в загадочную полуулыбку, большие темные глаза казались огромными из-за аккуратных, четко выведенных черных дуг бровей. Ее Величество Виктория была небольшого роста, с красивой очень ладной фигурой, которую только подчеркивало пурпурное приталенное платье с низким вырезом. Черные длинные волосы, которые прижимает изящная бриллиантовая диадема, падают на узкие плечи красивыми волнами. Всем своим видом она воплощала нежность и игривую ласку, направленную исключительно на венценосного супруга. Едва она украдкой кидала на Его Величество взгляд, для понимающего толк в мимике сразу становилось понятно, что это был не только брак по расчету, но и, как ни странно по любви: сколько трепетного, почти материнского тепла было на дне ее глаз.

Стоило королеве Виктории слегка улыбнуться, как зал моментально стих, словно по волшебству. У меня сложилось впечатление, что именно придворные слушают мягкое слово королевы охотнее, чем ее супруга. Она грациозно привстала со своего места, слегка наклонила головку, и хитро стрельнув глазами в сторону небольшой группы практикантов, прощебетала:

- Я слышала, что среди наших талантливых курсантов из аз-Зайтуна, которые по старой доброй традиции прибыли на королевскую практику, есть не только будущие великие маги, но великолепные певцы. Не смею просить вас, но, если вдруг кому-то из вас захочется усладить наш слух и лишний раз подчеркнуть ваши разносторонние умения, я и Его Величество Уэстфорд будем только рады.

Король, воспользовавшись тем, что все смотрят на его великолепную супругу, а не на него, задремал на минутку, но услышав свое имя, тут же приосанился, всхрапнул как бьющий копытом боевой конь и с важным видом поддакнул:

- Да, да, мы будем премного благодарны. Кто из вас смелее остальных?

Музыканты, стоящие на специальных балкончиках, разбросанных под потолком по всему залу, дружно сложили инструменты. Кто-то из них выбежал в зал с лютней и, преклонив колено, подал своей королеве. Судя по удивлению, мелькнувшему на лице женщины, он просто воспользовался ситуацией, чтобы к ней подойти. Но все же Виктория приняла подношение и с благодарностью кивнула отважному пареньку, который тут же бросился в толпу.

- Вот, смотрите, инструмент уже есть… - королева многозначительно посмотрела в сторону моих будущих коллег.

Я, затаив дыхание, не осторожно выдвинулась вперед, хотя выходить в зал, пока один из ответственных за торжественный прием не объявит твое имя, было строжайше запрещено. Впереди, прямо за Ядвигой, облаченной в лиловое платье, совершенно не шедшее ей и рядом с сэром Ральфом, стоял Самаэль. Выражение полного равнодушия на белом нервном лице резко контрастировало с общей атмосферой зала. Серебристые волосы синигами падали на плечи, обтянутые узким черным кителем с серебряными вставками, что только подчеркивало абсолютно черные глаза: зеркальная радужка занимала весь белок, создавая пугающий магнетизм. Когда смотришь ему в лицо первый раз, кажется, что видишь пришельца, а не выходца из народа ледяных духов. Увидев себя в отражении его глаз, мне было немного жутко, по лицу Самаэля редко можно было прочитать какие-то эмоции, это немного накладывало отпечаток на общение.

Словно почувствовав, что на него кто-то пристально смотрит, он спокойно и безошибочно повернул голову в мою сторону, отодвинуться обратно я уже не успела: он меня увидел. В груди забилось что-то теплое и одновременно тревожное, напоминая о сложностях наших отношений, которые никак не хотели складываться в единый пазл. Чем больше времени мы проводили вместе, тем больше у нас было разногласий, и каждый с горечью начинал понимать, какая огромная пропасть лежит, между нами. Но сейчас, спустя десть дней разлуки, я была безумно рада его видеть, а проблемы… Даст бог, как-нибудь решим.

Самаэль чуть улыбнулся уголком губ, показывая, что прочитал мои мысли и полностью с ними согласен, хотя мы и расстались перед моим отплытием в замок храмовников, слегка повздорив: он категорически против моего вступления в Орден, но при этом не делает никаких альтернативных шагов.

- Куда вы вылезли, леди Ярослава, назад! – охнув, Раймунд совсем не почтительно схватил меня за талию и втащил обратно под арку.

- Я всего лишь хочу посмотреть!

Я дернулась было обратно, но он перегородил мне дорогу, решительно сдвинув брови.

- Как только нас объявят, тогда и выйдем, а сейчас, будьте добры вести себя как подобает истинной леди!

Я сделала вид, что польщена и, поманив мужчину пальцем, тихо рявкнула на ухо:

- Как хорошо, что я не леди, а значит, мне ничего не подобает!

Обогнув оглохшего на одно ухо рыцаря, я тихонько выглянула из-за угла арки и оторопела: Самаэль со всей почтительностью, на которую был способен, принял из рук королевы лютню и, развернувшись к ней спиной, что было грубым нарушением этикета, несколько раз провел ладонью по струнам, настраиваясь. Как ни странно, но Виктория не придала этому значение, вернулась на свое место и в глубокой задумчивости взяла супруга за руку. Самаэль, бросив в мою сторону теплый взгляд, запел приятным, чуть хрипловатым голосом, запел:

- Запомни меня таким, как сейчас - беспечным и молодым, в рубашке, повисшей на острых плечах, пускающим в небо дым. Не спящим, растрепанным….

Я слушала, как зачарованная, сразу поняв, что это не просто набор красивых слов: он пел душой, пытаясь сказать то, что не всегда можно даже с глазу на глаз, потому что боишься получить ответ, и вряд ли мне удастся наслаждаться его голосом часто. До этого момента я и понятия не имела, что он так умеет.

- Нагим, заходящим в ночной океан, пугающим криком птиц, с десятками шрамов, царапин и ран, с укусами у ключиц. Бесстрашным, отчаянным, смелым и злым, не знающим слова ''нет'', на толику грешным, на четверть святым, держащим в ладонях свет…

Раймунд сначала хотел сказать мне что-то нелицеприятное, это было видно по его побледневшему лицу и решительно стиснутым губам, но вслушавшись в то, что твориться в зале, он передумал и напряженно посмотрел в сторону поющего. Самаэль медленно прошелся по залу, поклонился королю с королевой, извиняясь за недавнюю оплошность и развернувшись к нашей арке, неторопливо пошел в мою сторону.

- Запомни мой образ, когда в полутьме целую твое лицо, запомни мой голос и след на стекле от выдоха хрупких слов...

Я выпрямилась до хруста в спине, с ужасом понимая, что синигами не остановиться на полпути, он не только вкладывает в слова определенный смысл, но и хочет получить подтверждение им здесь и сейчас, на глазах огромного скопления народа. Видимо, чтобы потом я не отнекивалась, что он неправильно меня понял.

- И если когда-то, спустя десять зим, ты встретишь меня в толпе, найдешь меня серым, безликим, пустым, ушедшим в чужую тень, схвати меня крепко, сожми воротник, встряхни меня за плечо, скажи, что я трус, неудачник и псих, брани меня горячо…

Безумная мысль о том, что нужно подхватиться и выскочить отсюда, иначе произойдет что-то, чего уже не изменишь, навязчиво закружилась в моей голове. Сначала я поддалась панике, но пристальный взгляд Самаэля, который так самоотверженно открылся перед всем миром лишь бы суметь докричаться до меня, остановил. Стараясь не превратиться в жалкий комок от сочувствия самой к себе, я уверенно шагнула ему на встречу. Какое там к черту платье, плевать на него и на то, что обо мне подумает королевский двор тысячу раз. Я даже совершенно не расстроюсь, если мне откажут в чести быть принятой у Его Величества. Что мне король, когда за спиной готовы встать все силы Ордена Храма, а рядом мужчина, не боявшийся отдать за меня все, что имеет: себя самого.

Самаэлю оставалось сделать до меня всего два шага, но он притормозил, убрал руки со струн и в полнейшей тишине не допел, а тихо, вкрадчиво договорил:

- Заставь меня вспомнить ночной океан, рассветы, ромашки, джаз. Прижми свои губы к холодным губам, заставь меня вспомнить нас.

Стоявшие по обе стороны от меня, юные барышни на выданье, растроганные тем, как умело Самаэль исполнил свою песню, суетливо вытирали глазки ажурными именными платочками. Публика, вначале стушевавшаяся после моего странного появления, решила, что я не стою их внимания и взорвалась бурными аплодисментами в адрес синигами, который опустил свой инструмент и, улыбаясь так, что показались верхние острые клыки, опустился передо мной на одно колено. Всем своим видом он демонстрировал, что ему глубоко плевать на общественное мнение и все, о чем он пел было посвящено только мне одной. Поняли это и барышни и уже бросали на меня не брезгливо-недоуменные взгляды, а недовольно-ревнивые.

Гордость за Самаэля переполняла все нутро, я охнула и кинулась его поднимать, но он был упрям и встал на ноги не сразу, а выдержав нужное ему время, успев при этом шепнуть:

- Не суетись, пора бы тебе принимать все это как должное.

- А можно это «должное» я приму где-нибудь в другом месте, а не перед глазами королевской четы? – я ворчала скорее по привычке, хотя на самом деле мне было безумно приятно и немного неудобно, и синигами это понимал.

Едва общий гвалт стих, раздались редкие размеренные хлопки. Вцепившись в плечи жениха, как в спасительный круг, я выглянула из-за него и мысленно чертыхнулась: королева Виктория, решив продемонстрировать свои положительные эмоции, привстала со своего трона и изобразила «бурные» аплодисменты. Только в отличие от нее, все-таки впечатлительной женщины и уже потом супруги властного правителя, суровое выражение лица Его Величества не сулило ни мне, ни Самаэлю ничего хорошего.

Пока не стало поздно, я распрямила плечи и вышла из-под защиты синигами, намереваясь сдаться с потрохами, все-таки влюбленным везде должна быть дорога, может быть, если заранее покаяться, причем прилюдно, нас и не съедят.

Ломая мою спасительную операцию в пух и прах, вперед вылетел запыхавшийся Раймунд и встал так, чтобы за ним не было видно ни меня, ни синигами. Конечно, рыцарь обладал достаточно плотным телосложением, если не сказать пухлым, так что ему бы это с успехом удалось, если Самаэль был маленьким и щупленьким, как я, потерявшая все лишние килограммы после многочисленных тренировок в аз-Зайтуне. И пока я не успела придумать, как правильно на все это реагировать, он низко поклонился сперва королю, потом королеве и срывающимся от волнения голосом произнес:

- Ваше величество, прошу не судить слишком строго моего дамуазо за столь дерзкое появление без предварительного оглашения. Это целиком и полностью моя недоработка, о чем я безумно сожалею! Леди Керпен никогда не была при таком великолепном дворе, растерялась и по незнанию своему нарушила этикет…

- Этикет это всего лишь условности, молодой сэр, - холодно перебил молодого графа Его Величество Уэстфорд и специально сделал паузу, чтобы рыцарь мог назваться, тем самым выйдя из обезличенной персоны.

- Раймунд Тулузский, Ваше Величество, - с готовностью отозвался молодой человек и вновь поклонился, - граф Лангедлока из Южной Франкии. Хоть это и не ваша страна, но сначала мой отец был вашим преданным вассалом, а четыре года назад, и я принес вам клятву верности.

Король кивнул в знак того, что услышал и продолжил:

- Как я сказал, этикет — это ерунда, но этой леди, да и вами тоже, был нарушен издревле установленный и за последние триста лет ни разу не поменявшийся порядок церемонии проведения торжественного приема в честь лучших курсантов одной из самых великих академий! Все наши законы подчинены мудрым наставлениям предков, и даже я не позволяю себе отойти от них хоть в малейшей степени, хотя дворцовые порядки сложны. Где церемониймейстеры, почему допустили?

Королева Виктория, размеренно кивавшая головой после каждого слова недовольного монарха, вдруг с сочувствием покосилась в сторону побелевшего, но не отступившего Раймунда, чего я никак от него не ожидала, и повернулась к супругу:

- Муж мой, ты даже не дашь выговориться этому юноше, где же твоя мудрость, которую прославляют уже сорок лет? Да и давно ли ты видел дамуазо женского пола, да еще такого очаровательного? Я лично никогда.

Королева сделала вид, что ни на чем не настаивает, но монарх все равно прислушался к ее словам, и видимо уже не в первый раз. И пусть Его Величество продолжил все так же хмурить кустистые седые брови, но смотрел на нас уже без былой неприязни.

- Это еще кто? – одними губами прошептал Самаэль, держа спину напряженно-прямой.

- Мой рыцарь, - не подумав, ляпнула я.

В конце концов, меня сейчас больше занимало то, как нас в итоге примут и не вышвырнут ли из столицы, а не разбирательства кто, что и откуда.

- Что?

С неудовольствием покосившись на возмутившегося моими последними словами синигами, я вдруг поняла, какую двусмысленность допустила и тут же попыталась исправить ситуацию:

- В смысле я ему прислуживаю.

- Каким это образом? – ядовито поинтересовался Самаэль, чуть повысив голос.

Королева Виктория с интересом покосилась в нашу сторону, я виновато пожала плечами, показывая, что подобного больше не повториться и как можно тише прошептала:

- Ты не так меня понял, я сейчас что-то вроде оруженосца. Не смотри на меня так, я потом все объясню!

Если бы мы сейчас были не на королевском приеме, а где-нибудь на приеме чуть проще, хотя бы у герцога или маркиза, Самаэль вряд ли стал бы дожидаться, пока улягутся страсти и потребовал объясниться прямо здесь и сейчас. Странно, почему я думала, что он спокойный, как скала, даже временами аморфный, если ситуация позволяла сидеть на месте и вообще не двигаться?

- Ты права, жена моя, до этого момента я тоже никогда не видел дамуазо-женщину, и, если бы ты не обратила на это внимание, вряд ли бы я заметил.

Разумеется, меня ведь так легко спутать с мужчиной, не отличить, просто одно лицо! Раймунд покосился через плечо и неожиданно подмигнул, мол, не расстраивайся, в данном случае для тебя это большой плюс.

- Леди Керпен… Где-то я уже слышал эту фамилию… Подойдите с вашим защитником ко мне! – король повелительно махнул в нашу сторону рукой, которая, тут же обессилев, опустилась на мягкую обивку трона.

Его Величество Уэстфорд пришел к власти сорок лет назад, находясь уже в солидном возрасте: на тот момент ему было сто двадцать девять лет. Для человека в мире Хаадрад это неплохой возраст, до него доживало только процентов сорок от общей массы населения и умирало в оставшиеся десять лет. Королю повезло, у него был слабенький дар провидца, который попытались развить в нашей академии, развив некоторые навыки присущие всем магам, поэтому к своему почтенному возрасту, он неплохо держался и даже мог сам ходить. Хотя память, как я уже успела понять, начала ему отказывать, иначе он бы сразу вспомнил про Великого Магистра, который лежит в лучшем госпитале Адальвора, здесь же, в столице.

Я передвигала ногами через силу, не слыша, но чувствуя, как со всех сторон на нас сыпется яд пока что безобидных фраз, а меня местные дамы рассматривают со смесью брезгливости и одновременно восхищения, связанного именно с тем, что я осмелилась вылезти на передний план в статусе дамуазо. На середине пути, под общие смешки я неудачно подвернула ногу и обязательно должна была бы упасть на радость зубоскалящим придворным, но Раймунд успел вовремя подхватить меня поперек талии и дальше повел уже под руку.

Растянув губы в улыбке и смотря чуть поверх голов монаршей четы, я сквозь зубы пробормотала:

- Не стоит так у всех на виду хватать меня.

- И это благодарность?

- Спасибо.

- Пожалуйста.

Дойдя до помоста, на который специальными стальными пластинами крепились оба трона, Раймунд до боли сжал мне локоть и заставил выполнить что-то наподобие книксена. Погрузившись с головой в книги с магическими таинствами и литературу, посвященную Ордену, я совершенно не интересовалась этой стороной жизни, и как оказалось, зря. Сейчас бы мне это сильно помогло.

- Леди Керпен? – неожиданно скрипучим голосом проговорил Уэстфорд, с усилием приподнимая набрякшие веки.

Из-под них блеснули необычайно яркие голубые глаза, в которых я не увидела ни капли старческого слабоумия, подумав о нем буквально мгновение назад. Неожиданно мне стало стыдно, что я могла так некрасиво помыслить, в конце концов, нельзя судить по чьей-то внешности о самом человеке, она часто бывает обманчива.

Я почтительно склонила голову при этом, старательно пряча глаза, чтобы никто не догадался, как на самом деле я отношусь к подобным мероприятиям и королевской власти соответственно. Нет, ничего плохого, просто это не мое и склоняться перед кем-то, когда всю жизнь цепляешься за самое дорогое, что у тебя есть – за гордость, мне было очень сложно.

- Ваше… Ваше величество, - с трудом выговорив-выплюнув необходимо обращение, я вновь присела в глубоком книксене, который на этот раз удался мне гораздо лучше, чем в прошлый раз.

- Жена моя, ты посмотри, как корежит и передергивает нашу гостью, когда она пытается склониться перед нами и не может, - голос короля прозвучал саркастично и так тихо, чтобы его слышали только мы с Раймундом.

- Не иначе внебрачная дочь короля, только они держаться с таким достоинством, - одобрительно заметила Виктория, подхватывая игру своего венценосного супруга.

Я выпрямилась и метнула обеспокоенный взгляд в сторону рыцаря: и что теперь делать, не объяснять же властителям Адальвора, что я просто невежда в некоторых вопросах? Хотя Уэстфорд на самом деле оказался прав, для меня это было самой настоящей пыткой.

Раймунд правильно расшифровал все, что я хочу ему сказать и тут же попытался поправить положение:

- Ваше величество, мы сожалеем, что опоздали на торжественное открытие летней практики при вашем великолепном дворе и вряд ли что-то сможет нас оправдать, но мы не в силах были справиться с обстоятельствами раньше. А что касается фамилии леди Керпен, то вы постоянно слышите ее, когда речь идет о Великом Магистре Ордена Солнца: это его приемная дочь.

- А что, у приемной дочери могущественного Ордена нет своего языка? – хмыкнул Уэстфорд в ответ на страстную речь рыцаря, при этом все это время он смотрел исключительно на меня.

А я старательно боролась с желанием что-нибудь сказать, развернуться и уйти, чтобы заняться чем-то более полезным, чем гнуть спины перед кем бы то ни было. И, кажется, это поняли все, включая самого монарха.

- У меня есть язык, Ваше Величество, просто я не знаю, что нужно говорить в такой ситуации, - чистосердечно призналась я и мне кажется, это было лучшее из того, что у меня получилось бы сейчас сделать.

Уэстфорд неожиданно улыбнулся, от чего его длинный, крючковатый нос, сломанный в нескольких местах еще в очень древние времена, сместился куда-то в сторону:

- Для начала, леди Керпен, вы должны выразить, как счастливы находиться сегодня здесь и видеть его величество с супругой.

Чуть скрипнув зубами от продолжающейся пытки, я попыталась изобразить то, о чем меня просили:

- Э-э... Выражаю.

Раймунд не глядя, с размаху наступил мне сапогом на мысок туфли, чтобы я перестала валять дурака, хотя на самом деле все мое привычное красноречие просто куда-то исчезло. Едва не взвыв дурным голосом на весь зал, который замер и смотрел только на нас, ловя каждое оброненное слово, я прохрипела сквозь плотно сжатые зубы:

- Положив руку на сердце, я с огромным удовольствием говорю вам, как счастлива, стоять здесь в этом великолепном зале, где столько людей пьют и танцуют, наполняя свою жизнь смыслом. Мне сложно выразить, как я благодарна случаю, который помог мне встретиться с Вашим Величеством и заявить со всей ответственностью, что вы – великий государь!

Королева Виктория опустила лукавый взгляд куда-то в пол, и молча спрятав понимающую усмешку, погладила ладонь своего супруга, который хмуро скривил губы. Наконец король дернулся, как будто его ударили чем-то тяжелым и подозрительно пробормотал:

- Не совсем понял, где вы меня только что облили кое-чем гадким, даже не уверен, что это слово можно произносить вслух, но то, что никто меня не хвалил, цедя каждое слово, это точно. Вы уверенны, что нам не нужно поменяться местами?

Я почувствовала, как земля буквально зашаталась под ногами, а моя шея приблизилась к эшафоту как никогда близко. И без объяснений ясно, что здесь могут повесить и за меньшее, но, как назло, все слова оправданий вылетели, да и смешно бы прозвучало, если бы я сказала, что во всем виноват несносный граф, который едва не увеличил мою ступню на пару размеров.

- Нет, не стоит, - я отчаянно дернула головой, надеясь, что Уэстфорд не усмотрит в моем нынешнем тоне какое-то новое оскорбление в свой адрес.

- Думаете? – король сделал вид, что раздумывает и повернулся к супруге, которая едва сдерживалась от того, чтобы не засмеяться в голос, не пойму, правда только, что именно ее так забавляло, - как думаешь, может мне пора на покой? Смотри, какая смена растет, уверенная в себе, знает, как правильно расставить силы.

- О нет, супруг мой, не бросайте меня так рано, - Виктория нежно провела ладонью по узловатым пальцам короля и посмотрела на него с такой любовью, что мне стало неуютно и что уж скрывать, немного завидно.

- Леди Керпен, - королева перевела на меня взгляд темных блестящих глаз и мягко пропела, - я давно дружу с Отто. Надеюсь, Творец дарует ему больше здоровья, чтобы он как можно дольше радовал нас своим присутствием в этом мире. От него я много слышала о вас и не ошибусь, если скажу, что ваше имя Ярослава?

Услышав это, Уэстфорд едва не подскочил на своем троне, как мальчишка и, потерев ладони, воскликнул:

- Точно! Я вспомнил: Ярослава Краснословская, вы еще должны были явиться лично, чтобы принести мне присягу верности.

Не понимая, что происходит, я осторожно уточнила:

- Не присягу. Я должна подтвердить свое желание быть гражданкой Адальвора. Именно об этом я и подавала прошение несколько месяцев назад, вы удовлетворили его, благодаря чему мне удалось отправить заявку на вступление в Орден. Если вы так близко общаетесь с Великим Магистром, то наверняка знаете об этом, как и о многом другом.

- Разумеется, - взгляд короля неожиданно стал колючим, он пробежался пристальным взглядом по моему испорченному платью, - видимо вы как раз оттуда. Но в моих словах нет никакой ошибки. Как только вы пройдете процедуру принятия рыцарских шпор, вы явитесь в этот зал, чтобы принести мне клятву верности.

С трудом удержав челюсть на месте, и слыша, как рядом натужно сопит Раймунд, я пробормотала:

- Но я не помню, чтобы в Кодексе Ордена, да и других документах, было какое-то упоминание о том, чтобы рыцарь обязан приносить клятву непосредственно королю, тем более что это означает, что…

- Вассал моего вассала не мой вассал, - важно кивнул Уэстфорд, подтверждая мою догадку, которую я не успела высказать, - все, верно, поэтому я стараюсь выискивать бриллианты среди подделок и приближать их к себе, пока кто-нибудь другой не утащил в свою нору.

Это прозвучало как намек на признание моих талантов или скрытых возможностей, которых на самом деле у меня не было. Нормального, полноценного мага из меня никогда не получиться, а то, что я умею и могу делать, здесь еще не востребовано. Казалось, что Ее Величество догадалась, что я думаю об этом и тут же попыталась перевести тему, чтобы я не стала задавать ненужные вопросы:

- Леди Керпен, граф, мы рады приветствовать вас на торжественном открытии летней практики. Но, правила есть правила, вы явились без объявления и во избежание подобных эксцессов, думаю, что стоит что-то поручить, лично вам двоим. И короне польза, и вам урок на будущее, да дорогой?

Уэстфорд понятия не имел, что задумала его супруга, это было видно по мелькнувшему на усталом лице изумлению, но он быстро нашелся и важно надув щеки, подтвердил:

- Да, дорогая, конечно, ты абсолютно права. Тем более это было сделано в вызывающе неподобающем виде!

Переведя тяжелый взгляд с одного на другого, у меня появился вопрос: а кто правит Адальвором на самом деле?

- Тогда решено, - Виктория посмотрела мне прямо в глаза и чуть наклонила голову, ни дать ни взять, кобра, а я перед ней трясущийся кролик, принесенный на обед, - думаю, вам даже самой будет интересно, если вы возьметесь за ночные дежурства в качестве главной медсестры нашего госпиталя, а сэр Раймунд вам поможет.

Я думала, что граф уже тысячу раз пожалел, что связался со мной, вернее его связал Вернер, но он почему-то радостным голосом воскликнул:

- Мы счастливы, Ваше величество, это очень великодушно и мудро!

Мы с Викторией одновременно покосились на болтуна, только она удивленно, а я подозрительно, не понимая, где здесь подвох.

- Я очень рада, что для вас это не в тягость, - медленно протянула королева, наконец, отмирая, - можете приступить с завтрашнего дня. Придете в главный корпус госпиталя и спросите Милену, она вам покажет и расскажет все, что вам нужно знать и видеть. Так что можем считать, что вы представлены ко двору, но не забывайте, что теперь я лично буду присматривать за вами.

Обмануться сладким нежным голосом Виктории было бы возможно, если бы я не видела, что она с такой же милой улыбкой с легкостью может свернуть шею не только мне, но и Раймунду. Не знаю, откуда у меня взялась такая уверенность, но от королевы так ощутимо повеяло невероятной мощью, что я посчитала за благо промолчать.

- Леди Керпен, граф, - тем временем нейтральным голосом проговорил Уэстфорд, кивая нам обоим.

Раймунд снова до боли сжал мне локоть, пытаясь обратить внимание на себя. Одновременно склонив спины перед венценосными супругами, мы в один голос выдохнули:

- Ваши Величества…

Королева негромко хмыкнула:

- Вставайте уже, пока спины не сорвали и так вижу, что они у вас не гнуться в нужную сторону. Добро пожаловать в Скальен.

Оглушенная подобным приемом и спешно анализируя все, что нам было сказано прямым и скрытым текстом, я дала Раймунду увести себя. Стоило нам отойти от короля с супругой, как снова зазвучала музыка и пусть первое мгновение нас пытались сторониться, но уже через минуту нас подхватили и понесли по залу под веселый такт. Я попыталась растолкать танцующих, чтобы вырваться из этого сумасшедшего дома и найти друзей, но Раймунд дернул меня обратно и попытался увлечь в танец.

- Ваша милость, вам не кажется, что это уже слишком? – прокричала я на ухо молодому графу, едва улучила удачный момент, когда оказалась к нему очень близко.

В ответ Раймунд поднял руку и закружил меня вокруг себя, а потом, подхватив за талию, плавно перенес на другую сторону и только после этого невинно проронил:

- Вы о чем? Я хотел с вами поговорить до того, как вас украдут сокурсники.

- А без танца это никак нельзя сделать?

Уловив тоску в моем голосе, которую я не стала скрывать от него, мужчина неожиданно недовольно буркнул:

- Если вы так беспокоитесь о своем женихе, то напрасно, ему даже полезно будет увидеть, что его невеста может пользоваться успехом у других мужчин. Крепче любить будет.

Мне совсем не понравилось, что разговор начал уходить куда-то в ненужную сторону и резко сбросила руки рыцаря со своей спины, но он был во много раз сильней, да и подготовлен, и отпускать меня совсем не собирался.

- Ярослава, да перестаньте вы хорохориться, я совсем не это имел в виду. Просто ваш друг может и подождать несколько минут, не думайте, что я собираюсь претендовать на его место!

- Спасибо, успокоили, а то впору было начинать переживать, - ядовито ответила я и при следующих вращающихся движениях совершенно случайно задела мужчину по шее.

Раймунд скривился от боли, но не стал зацикливаться на замечаниях в мой адрес и проговорил:

- Я надеюсь, вы рады, что нас отправили прямиком в госпиталь и дали все карты на руки?

- Какие еще карты?

- Помните, я вам говорил, что мой род мечтает поставить Инквизицию на место и наладить соответствующее нашему уровню лечение для благородного сословия и простых граждан. Так вот, мы сможем начать свое продвижение именно в госпитале!

Всмотревшись в восторженное лицо рыцаря, я не смогла сдержать скабрезной ухмылки:

- Конечно же, продвижение вы собираетесь осуществить за мой счет, заслышав, что я собираю материалы для Ассоциации врачевателей, чтобы созвать комиссию и поднять вопрос о принятии новых методик?

- Ну почему же только за ваш счет, - простодушно отозвался Раймунд, - на самом деле я тоже собираюсь поучаствовать, а кроме меня подтянуться и другие люди, так что не думаете, что вы одна.

Что-то сомневаюсь я в таком искреннем стремлении помочь бедным, обреченным на муки и смерть пациентам, которых невозможно вылечить магией. В любом случае идти у кого-то на поводу я точно не собираюсь.

- Вот и действуйте со своими людьми, я вам зачем?

- Я в курсе, что вы из другого мира и ваши знания могут сильно пригодиться нам в противодействии Инквизиции, которая не разрешает лечить людей оперативным путем!

Моя ухмылка стала еще более нахальной и жесткой.

- Значит, вы должны быть в курсе и того, что кардинал Инквизиции, на которую вы капаете слюной, уже один раз предупредил меня, чтобы я сидела тихо и не высовывалась со своими иномирными знаниями и умениями. Знаете, сэр Раймунд, он показался мне очень убедительным. Хотите оказаться на моем месте?

Мой прямой отказ явился для рыцаря полной неожиданностью, наверно он думал, что я буду безумно счастлива от его предложения влиться в группу, противодействующую практически всесильной организации и подставить свою шею под удар. Какая же я сволочь, что не хочу этого и предпочитаю кушать пирожные в стороне и наблюдать за всем с краю.

- Как вы можете думать о себе в момент, когда от неспособности целителей сделать что-то путное, умирает огромное количество не только людей, но и представителей других рас?

- Так вы интернационал? Похвально, но я вас разочарую, потому что не могу отказать себе в удовольствии заявить, что не только могу думать о своей бесценной персоне, но и буду это делать впредь, несмотря ни на что.

Вырвавшись, наконец, из кольца рук опешившего от моих слов рыцаря, я продралась сквозь толпу танцующих и буквально вывалилась к одной из стен. Чуть отдышавшись, я огляделась вокруг и примерзла к полу: Самаэль смотрел на меня огненным от злости взглядом, стоя всего в шагах в пяти. Мелькнула паническая мысль о том, видел ли он, как я танцую с Раймундом или нет, можно выдохнуть. Пока я мысленно металась и думала, как буду оправдываться, он поджал бескровные тонкие губы и двинулся ко мне, рассекая попадавшихся на пути людей как ледокол льдины.

- О, Ярослава Краснословская, давненько о вас не было ничего слышно, вы случаем не заболели? – раздался за спиной сладкий до ужаса голос кардинала Гаспара де Кирога.

Едва удержавшись от того, чтобы не вжать голову в плечи, я облегченно выдохнула: никогда еще я не была так рада Инквизиции, как сейчас.

Глава шестая. По праву дочери

Гаспар был одет, как всегда, с иголочки: я не помню ни одну нашу встречу, чтобы он появился в помятой одежде или не с идеально зачесанными черными волосами. Кардинал де Кирога по праву мог считаться главным педантом среди орков. Высок, под два метра и широк в плечах, он облачился в шикарный костюм по моде моего мира: видимо решил подчеркнуть, что если кому, и позволено шататься по мирам, то только ему. Королевский синий оттенок очень шел к его хитро сощуренным серым глазам.

Смерив меня многозначительным взглядом, он в полном восторге спросил:

- Ярослава, я смотрю, вы с энтузиазмом взялись за моду, вводите новый тренд?

Я вспыхнула до корней волос: каждый встречный считает нужным намекнуть мне на непрезентабельный внешний вид! Не давая воли чувствам, пришлось отвечать спокойным, чуть ленивым тоном, лишь бы никто не заметил моего неудовольствия, а то прицепятся и уже не отлипнут:

- У меня, знаете ли, личный стилист и как видите, это пользуется определенным успехом, по крайней мере, королева оценила по достоинству. Хотите, я и вас передам в его нежные, чуткие руки, наверняка он сможет посоветовать что-то дельное?

Гаспар поспешно помотал головой в разные стороны и даже отступил от меня на полшага назад:

- Благодарю, но для меня это, право слово, слишком кардинально, я лучше по старинке.

Хорошо помня о том, что ковать железо надо пока оно горячо, я шагнула к нему с желанием дотронуться и с большим трудом переборов этот порыв: не поймет, здесь не принято хватать друг друга, чтобы передать свои эмоции. Но чтобы доставить мужчине особенное удовольствие, я с жаром воскликнула:

- Вы не знаете, от чего отказываетесь, вам определенно стоит задуматься о будущем, которое вас ждет. Может быть, при дворе Его Величества вы смогли бы достигнуть еще больших результатов, чем поиски и пытки некромантов.

Орк с интересом посмотрел мне в глаза, пытаясь понять, что именно скрыто за моими пафосными словами. Гаспар, к сожалению, дураком не был и явно не поверил в ту восторженную чепуху, что я несла, да и правильно сделал. Будь я на его месте, тоже не поверила бы. Женщинам вообще верить нельзя. Ни одной. Лучшая подруга не в счет, поскольку у нее зачастую вообще нет какого-то определенного пола.

- Меня мое место пока устраивает, - с легкой усмешкой проговорил мужчина и с едва ощутимой ехидцей, к которой я была чувствительна, добавил, - тем более что вы всегда будете под присмотром. А из тени короля трудно будет следить за каждым вашим шагом.

Я хотела бы сказать, что это только детям присуще мечтать о несбыточных сказках, но мы взрослые, откуда столько наивности, но вовремя прикусила язык, мне незачем сейчас провоцировать кардинала: это всегда успеется.

Глянув поверх моей головы, он кивнул вставшему позади меня Самаэлю, от которого я тут же почувствовала неприятный холод, что явилось для меня полной неожиданностью. Синигами, духи льда, прирожденные убийцы берущие заказы только на тех, кому и так недолго осталось жить, могли заморозить одним своим присутствием любого, кто не входит в их близкий круг общения. Это мне повезло, что так получилось, что Самаэль принял меня сразу и безоговорочно, поэтому подобного дискомфорта я была лишена. Но откуда сейчас это зимнее дыхание?

- Я рад, что вы все-таки не сбежали от нас под стены Ордена, - тем временем продолжил Гаспар, плавно переходя на более официальный тон, - но сейчас у меня совсем нет времени, чтобы интересоваться, как все прошло, поговорим об этом завтра на занятиях. А сейчас отдаю вас в руки жениха, он, кстати, назначен старшим объединенной группы практикантов, и сам прекрасно справиться с вашим размещением во дворце. Так что по всем организационным вопросам к нему и только к нему!

Подчеркнуто вежливо кивнув и стукнув каблуками блестящих туфель с квадратными носами, он в то же мгновение слился с веселящимися дворянами, собравшимися сегодня в этом зале, чтобы посмотреть на будущий цвет правящей короны. Это поспешное бегство удивило меня, особенно если учесть, что подобное поведение не было свойственно этому горделивому и местами настырному орку.

- Ты решила свои вопросы с королем и королевой? – неожиданно мягко проговорил Самаэль, кладя мне руки на плечи и разворачивая к своему лицу.

Сейчас он снова напоминал мне того спокойного мужчину, как гладь остывшего озера, в уверенности и размеренности которого я нуждалась не меньше, чем в воздухе. К своей чести, он быстро сумел взять себя в руки, наверняка жалея о недавней вспышке. Я с надеждой посмотрела в его черные зеркальные глаза, ловя собственное отражение, и с готовностью кивнула:

- Да, только из-за нашего опоздания нас с сэром Раймундом на неделю определили в помощники при госпитале. Придется немного потрудиться во славу местной медицины, но это ведь ерунда?

Вновь ставшие теплыми, пальцы Самаэля на секунду сжались, когда я упомянула имя молодого графа, но ерничать по этому поводу он не стал, только чуть нахмурился:

- Не совсем понимаю, как ты вообще оказалась рядом с этим хлыщом?

Убедившись, что меня не считают виноватой во всех смертных грехах, что было очень хорошо, иначе бы неизбежно наступило разочарование в этом мужчине, так уж мы женщины устроены, я набрала в легкие больше воздуха, чтобы пожаловаться на свою сложную жизнь, но не успела. Какое-то визжащее, огненно-рыжее облако появилось буквально из ниоткуда и принялось страстно душить меня. В нос ударил приторно-сладкий аромат духов, от которых тут же защипало глаза и захотелось чихать. С трудом удержавшись на ногах, я прохрипела из последних сил:

- Умираю…

Это было самое настоящее чудо, что меня услышали и тут же соизволили отпустить. Я бы обязательно сварилась кубарем куда-нибудь под ноги танцующим парам, если чьи-то крепкие руки не подхватили меня в следующий момент и поставили на место. Перед носом замельтешил маленький кулачок с фигой и звонкий голос, который мог принадлежать только Ядвиге, припечатал:

- А вот не дождешься, я тебе такого удовольствия не доставлю!

- Ты знаешь, что ты изверг, сатрап и Ярославаненавистница?

Ядвига, чудо как похорошевшая за тот короткий срок, что я ее не видела, захлопала в ладоши, как будто я отвесила в ее адрес самые изысканные комплименты. Пышное голубое платье, которое было на ней, удачно оттеняло огромные ярко-синие глаза, блестевшие как драгоценные камни. В обрамлении пышных завитых волос круглое милое личико с острым подбородком напоминало сердечко. Чуть скосив глаза, я увидела, что меня под локти аккуратно поддерживает радостно скалящийся Идрис. Очень жаль, что его брат-близнец, голубоглазый высоченный парень с длинным языком, не вошел в нашу практикующую группировку. С ним у меня был установлен более плотный контакт, хотя Идрис тоже был магом хоть куда, пусть и начинающим.

- Я тоже рада тебя видеть, пусть и в таком виде. Ты только расскажи, в каком месте тебя так помотало, даже зависть берет! А то мы сидим тут и тухнем, с этим кардиналом одна сплошная дисциплина, а по тебе видно, что развеялась и жизнь полна приключений.

Я тут же вспомнила рыцаря, к которому меня приставили, чтобы он немного натаскал меня, и была вынуждена с этим согласиться: помотало, так помотало.

- Я с удовольствием все расскажу, но для начала надо уйти в более спокойное место, не хочется кричать и мешать другим.

Ядвига согласно кивнула и так резко развернулась к наблюдающему за нами Самаэлю, что ее распущенные волосы взметнулись вверх как языки пламени.

- Самаэль, нас уже разместили, а что насчет Ярославы: она будет жить со мной или ей выделили отдельные покои?

- Нет, отдельных покоев не будет, - негромко проговорил Самаэль, как-то странно покосившись в мою сторону, - я решу этот вопрос, но перетереть всем косточки вы сможете попозже.

- Ты ее забираешь? – не скрывая острого разочарования, простонала подруга, но как ей не хотелось начать меня пытать по всем фронтам, она понимала и главное поддерживала то, что нам нужно было сейчас побыть с синигами вдвоем, а то у нас и так катастрофически не хватает на это времени, постоянно что-то случается.

- Забираю, - кивнул мой жених, и едва касаясь моего локтя, вывел из зала.

В коридоре все так же дежурили гвардейцы и церемониймейстеры, которые при виде меня, невольной возмутительницы покоя, дружно задрали нос и отвернулись, как будто меня нет, а значит, нет и проблемы. Гениально, надо бы тоже так начать делать, вдруг и правда синдром страуса поможет.

- А куда мы идем? – поинтересовалась я, когда мы ушли довольно далеко от торжественного зала и несколько раз завернули за угол.

- К нам в апартаменты, - таким спокойным голосом, словно это само собой разумелось, ответил Самаэль и махнул рукой вперед, показывая, что нам еще долго идти, - ты ведь только прибыла и насколько знаю с помощью портала? Обычно эти магические штуки отнимают много сил, ты устала, так что сначала отдохнешь.

Если бы на месте Самаэля был какой-то другой парень, то от подобного предложения, подразумевающего в первую очередь совместную жизнь, без которой я, без преувеличения последнее время чувствовала себя немного неуютно, я бы только обрадовалась. Но Самаэль был синигами и любая физическая связь с женщинами не их рода, превращали несчастных в безвольную куклу, живущую только ради удовольствия хозяина. У нас же проблема была в ином: я не человек, во мне намешано много кровей разных народов, причем путем ритуалов, через которые проходило несколько поколений моих родственниц. Так уж получилось, что моя кровь и энергетика сильнее, чем даже у синигами и любое прикосновение к коже превращало в куклу именно его, а не меня.

Этот печальный факт обнаружился не сразу, а спустя несколько месяцев как я умудрилась попасть в академию и разглядеть в Самаэле того, с кем не прочь пройти эту жить рука об руку. Но как только стало ясно, что мой жених начинает терять собственную волю даже от простого поцелуя, а его превосходная защита разбивается об меня, хотя я ничего для этого не делаю, это стало для нас настоящей проблемой. Решить ее могло только благословение Мудрецов Севера, управляющих кланом Самаэля. Но сколько бы раз я не заикалась о том, что неплохо бы съездить к ним и пройти через процедуру бракосочетания, принятого у них, тем более что Мудрецы заранее дали нам разрешение на это, Самаэль категорически отказывался. Я понимала, что они запросили от меня что-то такое, за что он боится и не хочет подвергать риску, пообещав, что найдет выход и нам не придется всю жизнь смотреть друг на друга без возможности хотя бы обнять и почувствовать тепло.

Резко притормозив и чувствуя, как сильно в груди бьется моментально взволновавшееся сердце, я, не веря в собственные слова, пробормотала:

- Хочешь сказать, что ты нашел выход?..

На лице Самаэля редко играла беспечная мальчишеская улыбка, но сейчас это был тот самым момент. Он зачем-то взлохматил серебристые волосы, губы подрагивали в едва сдерживаемой улыбке, которая нет-нет да проглядывала, отчего резко очерченные высокие скулы выгляди еще более заостренными.

- Думаю да, иначе, зачем бы я стал нас обоих мучить?

К сожалению или наоборот, к счастью, я мало доверчивая личность и пока не получу доказательства, верить в чьи-то слова, даже если они сказаны близким человеком, категорически отказываюсь. Поэтому я подозрительно посмотрела ему в глаза и хмыкнула:

- Подробности будут?

Самаэль беспечно рассмеялся, но это напрягло меня еще больше, хотя должно было успокоить.

- Увидишь, потом если захочешь, можешь и расспросить.

Расспросить я хотела прямо сейчас, но увидела издалека, в нашу сторону торопиться, практически бежит сэр Озрельн старший с крайне озабоченным лицом. Испугавшись, что с Великим Магистром могло что-то случиться, я бросилась ему навстречу.

- Вернер, что случилось?

Вернер остановился и посмотрел на меня тяжелым, изучающим взглядом, на его суровом, будто бы высеченном из гранита лице боролись сомнение на счет того стоит ли мне вообще что-то говорить и необъяснимая тоска.

- Я сожалею, Ярослава, но кроме того, что Великий магистр плох, он еще и категорически отказывается от того, чтобы ты его навестила.

Это заявление прозвучало, как приговор, хуже, чем прямой удар под дых. Я хотела было что-то сказать просто для того, чтобы услышать свой голос, но из меня вырвалось только хрипение. Схватившись за стенку рукой, дрожащей от переполняющих меня эмоций, я с трудом перевела дыхание: давно у меня не было такого сокрушительного поражения. Откуда-то из глубины начало подниматься глухое раздражение на Вернера и всех остальных рыцарей, на всю местную бюрократическую систему, на аз-Зайтун, что сидел у меня в печенках. Даже на короля и королеву, создавших вокруг себя никому не нужный двор, на который уходила львиная доля налогов, на Инквизицию, успевшую попить не малую долю моей крови, на некромантов… ну на этих просто потому, что сволочи, и все плохое происходит именно из-за них.

Что значит, Великий Магистр не желает меня видеть? Это была его инициатива, чтобы переместить меня в этот мир, а сейчас, скажите, пожалуйста, какая цаца, он не согласен со мной увидеться! Можно подумать я напрашиваюсь на свидание, а не по делу, которое напрямую касается его же здоровья. Это я должна гнуть пальцы и раздуваться пузырем, раздумывая, желаю видеть своего «приемного отца» или пусть еще погуляет.

Пока я раздувалась как жаба, раздумывая над тем, как выразить все, что я думаю в более-менее приличную форму, а не тем словами, что крутились в голове, Вернер сочувственно глянул на меня и пожал плечами:

- Видимо это судьба, так что смирись Ярослава, выходи замуж и не думай о глупостях. Орден постарается поддерживать этот мир и без твоей помощи.

- И что, нет никаких вариантов? – беззвучно прошептала я побелевшими губами, с трудом сдерживаясь от банальной женской истерики.

Слишком долго мне вставляли палки в колеса, а я как проклятый ослик терпеливо искала выход из разных ситуаций, что подкидывала судьба. Я привыкла все переносить стойко и с улыбкой, уверенная, что завтрашний день в любом случае будет лучше, чем сегодняшний. Да и с Вернером у нас сложился не то, чтобы союз, но мы оба понимали друг друга, и я наивно верила, что он всегда будет поддерживать меня, пусть не явно, все-таки слов одобрений я так ни разу от него и не услышала. Но он всегда незримо присутствовал за спиной, что давало мне дополнительные силы, как мудрый старший брат, которого мне так не хватало. Конечно, сначала он делал все, чтобы я помучилась, куда же без этого, но все равно каждый раз оказывалось, что он без вопросов и молча готов подставить свое плечо. Только почему сейчас он топит меня, зная, как важно мне получить право на золотые шпоры? Не понимаю, и это задевает сильнее, чем решение Великого Магистра, что со старика-то взять…

- Ярослава, ты не помнишь наш уговор? – как-то слишком устало проговорил сэр Озрельн, отводя взгляд, видимо ему тоже наш разговор не доставлял никакого удовольствия.

Я вдруг с ужасом поняла, что он сейчас прощается со мной и отрезает возможность на наши дальнейшие взаимоотношения. Он ведь знает, что может быть мне другом, либо врагом. Слишком я его уважаю, чтобы портить наши отношения пошлым нейтралитетом. Это был двойной удар, не понятно, как я еще на ногах стою.

- Значит, - не чувствуя ни рук, ни ног, я заставила себя выпрямиться и не отводить от него прямого взгляда: вот выкуси, если хочешь, можешь прятаться, а я не стану, - это все?

У старого рыцаря мелькнула странная, грустная усмешка, но в глаза он, по-прежнему, старался не смотреть. Это было так на него не похоже, что спинным мозгом я заподозрила какую-то двойную игру, словно что-то важное он не мог мне сказать прямым текстом.

- Главное, ты знаешь, что делать. Удачи вам, леди Керпен.

Он обогнул меня по невидимой дуге и, не оборачиваясь, ушел, стараясь держать спину ровно, но мне, успевшей неплохо изучить его, было понятно, что мужчина в подавленном состоянии и с трудом передвигает ноги. Великий Магистр для него был большим отцом, не то, что мне. В глазах застыли предательские слезы, но в голове вдруг прозвучали последние слова Комтура. Конечно, Вернер, я знаю, что делать, но совсем не то, что ты думаешь.

- Ярослава, я надеюсь, ты в порядке? – обеспокоенно проговорил Самаэль, подойдя ко мне, едва рыцарь скрылся из виду.

Я благодарно улыбнулась ему, высокого оценив тактичность, с которой он подходил ко всему, что касалось меня. Правда, вышло как-то жалко, но я старалась, чтобы синигами ничего не понял, не хочется, чтобы он переживал и принимал все близко к сердцу. Но с тем же успехом можно было обмануть бога, который тебя создал.

- Все хорошо, даже прекрасно. Нет, волшебно!

Мой преувеличенный бодрый голос напугал Самаэля даже больше, если бы я расплакалась или накричала на кого-нибудь чтобы немного выпустить пар.

- Я так понял, что у тебя какие-то проблемы с Орденом и, судя по твоим поджатым губам, ты задумала что-то ужасное? Надеюсь, хоть кто-нибудь, но выживет.

Я посмотрела на молодого мужчину с неудовольствием:

- Неужели я стала такой предсказуемой?

- Ничуть, - Самаэль широко улыбнулся и повел меня куда-то дальше по коридорам, через сквозные арки, - просто я не могу представить, что ты оставишь все, как есть. Расскажешь, что у вас произошло?

Я смущенно потупилась, загораясь идеей, которая активно подпитывалась от праведного гнева, пожирающего меня изнутри. Вернер сам того, не подозревая только что запустил у бомбы часовой механизм, слишком долго я пыталась вникнуть в чужие правила, лишь изредка, чисто по-женски пытаясь вклинить свое слово. А сейчас словно отпустило, лавина тронулась и полетела под горные склоны, с каждой секундой набирая оборот.

Припустив ресницы, чтобы скрыть злой блеск в глазах, я улыбнулась уже по-настоящему:

- Обязательно, но давай мы сначала сходим в госпиталь, а то стажировка начинается только с завтрашнего дня и пока за нами никто не присматривает, мы можем проникнуть туда незамеченными. А потом сразу же в твои покои, да?

На самом деле идея навестить Великого Магистра прямо сейчас, имела две цели. Первая: надо ковать железо, пока горячо и пока у меня все внутри кипит и требует немедленного выхода, я готова потягаться хоть с Великим Инквизитором и мне ничего не страшно. А во-вторых, это неплохой повод, чтобы отложить наше с Самаэлем более близкое общение, на которое он неустанно намекает уже полчаса, хотя почти год об этом даже не заикался. Нет, конечно, я давно хотела этого, можно даже сказать мечтала, как всякая нормальная и здоровая влюбленная женщина, но почему-то именно сейчас меня не отпускало ощущение, что в данный момент это не слишком хорошая идея. Мне казалось, что Самаэль чего-то не договаривает и оттого сильно рискует.

- Что прости? – мужчина посмотрел на меня с таким откровенным сарказмом, что я задумалась.

- Я говорила о магистре…

- Ярослава, - синигами вздохнул так тяжело, что у меня моментально защемило сердце, и я мысленно подняла лапки.

- Ярослава, - повторил он терпеливо, вцепившись в рукав платья и буквально таща за собой, - ты, конечно, меня извини, но сегодня твой обожаемый Орден попробует прожить без тебя, а завтра я сделаю все, что ты захочешь. Даже на Северную Звезду слетаю, если тебе вдруг приспичит.

- Но магистр умирает…

- Это я умираю, безумно соскучившись по своей женщине, не зная где она, что с ней и видя, как вокруг нее увиваются какие-то молодые рыцари, - отрезал Самаэль железным тоном, - а такие как Отто фон Керпен живут долго и счастливо, наблюдая за тем, как другие мечутся перед ними на задних лапках. Сегодня я не собираюсь ни с кем тебя делить, а завтра попробуем спасти твой мир вместе, если, конечно, за ночь у меня не получиться переубедить тебя, идет?

Что я могла ответить, когда он всюду прав на все сто процентов?

Глава седьмая. Когда планы расходятся с реальностью

Едва оказавшись в покоях Самаэля, заботливо предоставленных ему королевской четой, я мысленно выдохнула и с чарующей улыбкой повернулась к своему мужчине. Знаю, он соскучился по мне не меньше, чем я по нему. Но вместо того, чтобы обнять невесту после разлуки и перейти от слов к активным действиям, синигами буквально шарахнулся от меня в противоположную сторону. Для меня это не явилось открытием, честно говоря, чего-то подобного я и ожидала, но это уже ни в какие ворота не лезет!

- Эль, - угрожающе проворчала я и начала наступать на него с весьма недвусмысленными намерениями, - ты меня звал? Звал…

В комнате было достаточно темно, поэтому я могла лишь наблюдать силуэт Самаэля и двигалась скорее по наитию, чем действительно видела, куда ставить ногу. Вот только ответил мне не он, а бархатный женский голос, который я определенно где-то слышала совсем недавно.

- О, милая Ярослава, не сердитесь на него, это я попросила уважаемого Самаэля устроить нам встречу в неформальной обстановке. К сожалению, и стены имеют уши, поэтому подойти к вам напрямую я просто не могла.

Синигами воспользовался заминкой и поспешно хлопнул в ладоши: над нашими головами тут же мягко засветились магические шары, кружившиеся под самым потолком. Щурясь из-за резкой смены освещения, я с недоумением рассматривала женщину, восседающую в роскошном кресле обитым ценнейшим красным бархатом. Королева Виктория, величественно держа голову прямо, с материнской улыбкой посматривала то на смущенного мужчину, то на меня.

- Самаэль, я надеюсь, ее величество здесь не для того, чтобы оказать нам поддержку? - со скромным намеком проговорила я, на что синигами тут же отозвался со смешком:

- Нет, что ты...

- Так, понятно, значит это заговор, - уже с раздражением проговорила я и резко развернулась к виновато заморгавшему Самаэлю, который ловко обвел меня вокруг пальца.

- Определенно, твой сюрприз удался.

- Он еще впереди, - с готовность откликнулся Самаэль, но я в притворном ужасе схватилась за сердце.

- Только не надо угроз!

Желание завершить этот красивый вечер так же сказочно романтично как он и начинался, пропало напрочь. Вот уж точно надо было слушать свой внутренний голос и навестить магистра, чтоб он уже не мог так спокойно лежать в госпитале, как раньше. После меня вообще многое меняется, это я уже заметила.

Самаэль, чувствуя мое мрачное настроение, поспешно проговорил:

- Ее величество умоляла меня провести ее к тебе, да так, чтобы никто этого не видел. У нее очень серьезное дело, Яра, как раз по твоей части. Уверен, если ты ответишь ей взаимностью, то она сможет помочь в воплощении твоих планов и тебе больше не придется оббивать пороги Ордена!

Звучало заманчиво, только почему он начинает обсуждать мои планы при посторонних?!

- И ты, Брут… - спокойно проговорила я, вспомнив последние слова Цезаря, когда он умирал на руках бывших соратников.

Что-то мне не очень хочется повторять его судьбу.

- Ярослава…

«Вот мучайся теперь, чувствуй себя виноватым» - мелькнула мелочная, но такая приятная мыслишка. Проигнорировав разволновавшегося Самаэля, я с независимым видом обратилась к королеве, которая все это время наблюдала за нами с улыбкой.

- И чем вызвана подобная конспирация? Нет, я уже поняла, вы не хотели, чтобы нас видели вместе, только не понятно почему. Право слово, мне даже неловко, что не вы меня вызвали к себе, а решили спуститься с Олимпа прямо на грешную землю!

Сарказма в моем голосе было хоть отбавляй, а я не только не скрывала этого, но и усиленно подчеркивала. Дурная привычка, дурная голова, дурной язык.

- В другой ситуации так бы и было, - важно кивнула Виктория, наплевав на мой тон, слова и вообще на меня, - но сейчас мне нужна ваша помощь. А я слышала, что в вашем стиле отказать кому угодно, если вы посчитаете это правильным. Я не могу рисковать жизнью и здоровьем моего единственного сына, поэтому отбросила все сомнения и мысли о том, кто я и пришла.

Было чертовски приятно слышать, что про меня активно распространяют слухи, доходящие до столь высоких особ. Если уж королева собирает обо мне данные, то я действительно чего-то стою! Стоп…

- Ваше величество, а причем тут ваш сын и я? – нахмурившись, поинтересовалась я, - не вижу связи…

Самаэль, заманивший меня в свое логово и как истинный мужчина в итоге, сбежавший от всех проблем, бочком протиснулся к диванам, стоящим друг напротив друга. Посреди зала расположился низкий на ножках-лапах, на нем чайный сервис из фарфора с золотыми вензелями, в углах расписные вазы с человеческий рост, всюду темно-зеленые ковры с длинным ворсом, гобелены изображавших пышных дам, плывущих в облаках и все, больше ничего. Просторная гостиная для встреч с друзьями, но никак не место для проживания пары, на которое мне некогда намекал синигами. Обманул. Почему он не может сразу сказать, чего так боится, словно я не пойму или ужаснусь чему-то? Или мне действительно что-то угрожает?!

Королева повела взглядом на рядом стоящий с ней диван, пришлось подойти ближе и опуститься на мягкое сидение. Чувствую, сейчас от меня станут требовать невозможное, иначе с чего ей быть такой любезной со мной?

- Мой сын недавно сломал ногу, крайне неудачно, как сказали целители, - пояснила королева, едва я оказалась рядом, - надежды, что все срастется само, нет. Но если бы Лео просто хромал или никогда не смог ходить, я не стала бы роптать и смирилась! Хотя для будущего короля то не слишком хороший знак…

Рассуждать на подобные темы, если я не видела пострадавшего лично, мне не хотелось. Это все равно, что писать сочинение по книге, которую ты не читала. Подавив быстро растущее раздражение на непонятную ситуацию, между нами, я проговорила:

- Я вам сочувствую, но зачем вы все это рассказываете мне?

Королева и Самаэль переглянулись, причем это выглядело так естественно, будто они знали друг друга очень давно. Синигами едва заметно пожал плечами, как бы говоря «я же тебя предупреждал», но поймав мой внимательный взгляд, неожиданно покраснел до кончиков острых ушей. Ох, чую, здесь тоже попахивает какой-то тайной, даже пованивает!

- Вы врачеватель и не отрицайте это, не поможет. А также у меня есть проверенные, точные данные, что вы лучшая. Не знаю, с чем это связано, может даже с даром, унаследованным благодаря опытам вашего прадеда Лукоса или знаниям, принесенным из другого мира. Это неважно и меня не волнует, но факт есть факт.

Ее величество на моих глазах вытащила толстую книгу прямо из воздуха и, открыв где-то в середине, продолжила:

- Вам всего за несколько месяцев удалось достичь высоких результатов по выздоровлению, обратившихся в лечебное крыло академии, повысив эффективность до восьмидесяти процентов против тридцати! А это больше пятидесяти человек, восемь из которых были неизлечимы по меркам простых целителей. Ярослава, у меня нет слов, это потрясающе!

Против воли я зарделась от похвалы, доброе слово и кошке приятно, чего уже скрывать. Но точность данных, которые приводила королева, настораживала. Это точно была моя статистика, приведенная в отчетах, которые я скрупулёзно готовила для выступления в Ассоциации Врачевателей, мечтая поставить вопрос о признании моих методов лечения - законными. Если это когда-нибудь случиться, и они пойдут против Инквизиции, разрешив создать госпиталь по новому образцу, который я создам сама, лишь бы мне никто не мешал, люди этого мира перестанут умирать от аппендицита или потому, что у роженицы плод расположен неправильно и требуется кесарево сечение.

Виктория правильно поняла мой красноречивый взгляд и улыбнулась.

- Да, у меня полная копия всех отчетов по вашим практикам. Мне поступали все документы из аз-Зайтуна, так что для меня не секрет, что у вас в академии работает подпольная операционная. Кажется, именно это слово вы использовали в своих дневниках?

Вот значит как. По любому сдал кто-то из своих, спасибо, что не напрямую Великому Инквизитору.

Виктория отложила талмуд и стремительно встав, принялась мерить зал широкими шагами, так несвойственными высокородной даме. Куда только делась ее неспешная грация дикой кошки и королевская невозмутимость? Сейчас на меня смотрели обычные глаза обычной матери. В такие моменты понимаешь, что если что-то случается с близким, любимым человеком, то совершенно не важно, кто ты: властительница мира или кухарка. Горе бьет одинаково больно по всем, у кого есть сердце, и душа не превратилась в рудимент.

- Да, ваше величество, со словом вы угадали и раз вы в курсе таких мелочей, то наверняка знаете и то, что все делается за спиной Инквизиции. И Гаспар де Кирога ходит за мной по пятам, вынюхивая и высматривая малейшую провинность. Если он узнает, что я снова вмешивалась в тела пациентов так, как запрещает это делать его организация, дрова для костра мне специально привезут самые сырые…

Я не спрашивала, что она собирает делать с тем, куда сунула нос, но она сама ответила:

- Ни он, никто другой об этом никогда не узнает, клянусь! От вас мне нужно только согласие помочь моему сыну и все, вы будете свободны. Никто не будет вас шантажировать, и вы спокойно продолжите заниматься в стенах аз-Зайтуна тем, чем занимаетесь сейчас.

Я разочарованно открыла рот: и это все?! А как же обещание всех благ на земле, титулов, самых красивых мужчин к моим ногам? Королева должна понимать, что любая работа нуждается в правильной стимуляции, иначе это будет очередная халтура. Видимо до этого момента ее величество общалось исключительно с теми, кто был ослеплен ее положением. Слава богу, мои мозги не отключаются при виде королевской короны, пусть она одевает их хоть по три штуки за один раз.

- То есть, я пробую помочь вашему сыну, хотя пока даже не представляю, чем именно, а вы всего лишь замалчиваете о моей практике?

Королева вскинулась, интуитивно поняв по моему тону, что не все так просто, как бы ей хотелось, и настороженно кивнула. Самаэль, сев напротив нас, превратился в живой камень и старался быть как можно более не заметным. Глупый, как будто я могу забыть о нем и его действиях? С ним я буду разговаривать без посторонних и по-другому.

- Знаете, попав в ваш мир, я постоянно хотела сказать эти слова, но сдерживалась, потому что было нельзя, нужно было выживать, - доверительно сообщила я им обоим и сладко прищурившись, пропела, - нет, нет и еще раз нет! Господи, кто бы знал, как бывает хорошо, когда просто кому-то отказываешь…

Ее величество не поверила, что я так легко и просто отказываюсь от монаршей милости быть использованной. Это ведь такая честь! А внутри медленно разливалось блаженное тепло: я смогла! Сумела сказать нет, потому что хотела это сделать, несмотря ни на что. Не это ли свобода? А мальчику я действительно вряд ли могу чем-то помочь. С момента падения прошло слишком много времени и если он слег, то мои скромные возможности в травматологии не смогут принести ему даже временное облегчение. Пусть целители обезболивают, сколько могут, а я не сильна в магии, у меня просто нет подобного дара.

- Вы отдаете себе отчет… - начала было шипеть женщина, но я, с сочувствием глядя на нее, обронила:

- Ваше величество, вы не с того начинаете.

Виктория с недовольным лицом, так не похожа на ту, что я видела рядом с пожилым королем, опустилась в кресло. Надо отдать ей должное, в руки она взяла себя быстро и когда начала говорить, то голос уже не дрожал:

- И с чего, по-вашему, мне стоило бы начать?

Ну, вот мы и подошли к самому главному, теперь главное не продешевить.

- Вы все правильно понимаете, ваше величество, только не хотите принять факт того, что любое действие, да даже мысль, должны оплачиваться. Проще говоря, кроме угроз вы можете мне предложить что-то еще, более существенное?

Виктория едва не задохнулась от возмущения, по праву рождения считая, что ей все обязаны. Может быть и так, но ведь это не я обращаюсь к ней за помощью!

- Ваше величество, с Ярославой лучше договариваться, - предостерегающе заявил Самаэль, пока королева не успела ляпнуть что-нибудь непоправимое, - толку будет больше.

- И что она хочет? – презрительно фыркнула женщина, - денег, драгоценностей, должность моей ведущей фрейлины?

Представив, что мне придется вставать в четыре часа утра, чтобы подготовиться к утреннему туалету королевы, а потом помогать наводить ей красоту и прочий ужас, меня затрясло.

- Нет уж, не хочу быть главной по заколкам, давайте что-нибудь проще! Например, вы берете документы, что у вас на руках и обеспечиваете съезд Ассоциации Врачевателей. Я буду требовать разрешения на исследования и проведения операций, а вы перед всеми меня поддержите. С вашей поддержкой можно будет считать, что большая часть голосов будет на нашей стороне!

Голова закружилась от возможных перспектив: с такой поддержкой за спиной можно попробовать потягаться и с Великой Инквизицией! Только, судя по мрачному взгляду Виктории, она не слишком разделяла мою радость.

- Вы теряете чувство реальности, - холодно припечатала она, но развивать тему не стала.

Знаю я таких особей: изображают из себя неприступные глыбы. Потом ждут, пока ты сама начнешь поднимать важную тему и развивать ее, а потом, видя, что собеседник не идет на контакт, в испуге предлагаешь варианты, уже не слишком тебе выгодные. Это у нас от страха остаться ни с чем, хотя было бы лучше вообще прекратить изначально торговаться. Что я и сделала: изобразила разочарование и пожала плечами.

- Вижу, что диалога у нас как не было, так и не будет. Ну, на «нет» и суда нет.

- Яра… - начал было Самаэль заступаться уже за ее величество, но я кинула в его сторону такой «ласковый» взгляд, что он резко замолчал и больше не делал попыток вклиниться в наш разговор.

Виктория молчала долго, пытаясь осознать новую реальность. Никто не собирался делать ей скидок только по причине того, что она королева. Это нужно было обдумать и понять, сможет ли ее величество принять мои условия. Вообще, я выставила достаточно жесткий ультиматум, потому что, по сути, ее выступление против инквизиции может сильно испортить отношения с могущественной организацией. Не хотелось бы мне оказаться на ее месте.

- Его величество не поддержит этого, он не станет воевать с инквизиторами, - вдруг тихо проговорила Виктория, пряча взгляд в сторону, - но я… Я рискну. Пусть будет, по-вашему, раз без этого никак.

Я заставила себя промолчать и только кивнуть на это. Совесть стонала и требовала не измываться над матерью, разумеется, она сделает ради сына все возможное, лишь бы был шанс, даже если придется пойти на сделку с дьяволом. Королева прекрасно видела мою внутреннюю борьбу, и хотела было надавить на больное место, но я успела первой.

- Рискните, потому что пока вы поддерживаете ужасающие законы Инквизиции, страдают многие дети одного возраста с вашим сыном. Только у них рядом даже целителей нет, им-то что делать? Лечить нельзя, да не умеете вы этого, а на магию слишком мало надежды…

Виктории не слишком понравилось, что я взяла на себя смелость и отчитываю ее в присутствии синигами. Я и сама понимала, что меня заносит, поэтому быстро перевела тему.

- Не будем ничего откладывать. Раз уж мы нашли общий язык, то предлагаю осмотреть вашего сына прямо сейчас, а после этого уже обсудим все детали.

Темные глаза королевы вспыхнули надеждой.

- Так вы действительно можете помочь?!

Ну как я могу обещать что-то конкретное, когда не видела то, с чем мне придется столкнуться? Я даже приблизительно на богиню пока не тяну. Только как об этом сказать матери, чье сердце едва не выпрыгивало сейчас из груди?

- Пока речь идет о простом осмотре, давайте будем отталкиваться от этого?

Виктория прекрасно владела собой. Она грациозно встала с кресла и, наградив меня взглядом полным высокомерного превосходства, повелительно проговорила:

- Нас не должны видеть вместе, по крайней мере, пока не было съезда врачевателей. Поэтому я буду ждать вас возле портретной галереи у Сиреневой башни. Постарайтесь не привлекать к себе внимание.

Об этом она могла меня и не просить: нарываться на шныряющего по всем углам Гаспара, мне сейчас было тоже не с руки. Едва ее величество ушла, как я повернулась к Самаэлю, но все заготовленные слова возмущения застыли и так и не были сказаны вслух. А зачем тратить силы, когда и так все понятно? Он с невозмутимым видом, вместо того чтобы пояснить свою ложь, разливал по бокалам темно-красное вино. Меня всегда удивляла особенность его народа быть всегда как лед, спокойным и размеренным: по крайней мере, внешне.

- Нам надо поговорить, - заявила я, понимая, что он будет, как всегда, увиливать.

Едва речь заходила о Мудрецах Севера, способных освятить наш союз, после чего я хотя бы смогу спокойно обнять своего мужчину, чтобы после этого он не потерял собственное «я», Самаэль быстро ретировался. Я знала, что обычно у синигами именно женщины зачастую растворялись в избранниках, если жених не соглашался преподносить дар за невесту. Отдав то, что просили Мудрецы, синигами подтверждал любовь к своей женщине, оставляя ей разум и свободу, правда, большая часть мужчин предпочитала все-таки иметь рядом просто тень.

У нас же с Самаэлем все наоборот, из-за особенностей моей крови: после благословения брака, стать тенью рисковал именно он. Я была готова отдать этим Мудрецам все, что они хотят, лишь бы жить полноценной жизнью, но синигами почему-то встал на дыбы и отказывался вести меня к ним!

Самаэль попытался улыбнуться и аккуратные клыки, гораздо более длинные, чем у людей, хищно блеснули в полутьме:

- Мы обязательно поговорим, главное, не волнуйся. Попробуй, это урожай прошлого года…

Я в полнейшем ступоре посмотрела на протянутый бокал и начала заводиться. Он постоянно пытается оградить меня от всего на свете, что хорошо, но забывая, что это жизнь и мне нужен не защитник, а любимый мужчина! Я не хочу всю жизнь прятаться и ждать, когда меня соизволят просветить относительно происходящего. И вообще, мне уже пора задуматься о детях.

- Мы поговорим сейчас, - я подняла на мужчину ледяной взгляд.

Эль не дрогнул, как будто все что происходило, было забавным недоразумением.

-Я тоже скучал. Может, расскажешь, как там Орден, не самоликвидировался после того, как ты приехала? Я так понимаю, посвящение в рыцари ты не прошла.

Бокал я не взяла — это преступление пить перед осмотром.

- Пройду, это вопрос пары недель. Эль, я не спрашиваю, почему нельзя было сказать мне, как есть. Ты же знаешь, я бы сделала все, как ты просишь. Все эти фантазии, недоговорки… Я ведь сразу поняла, что никакого выхода ты не нашел!

Синигами спокойно отпил из бокала, демонстративно прищурился, смакуя вино, и только после этого соизволил отреагировать:

- Ты о Виктории? Мне пришлось, потому что я понимаю, как для тебя важно то, чем ты занимаешься в аз-Зайтуне и знал, что помощь королеве ты сможешь повернуть в свою пользу. Как видишь, не ошибся.

Правильно думал, но все омрачается тем, как ты это обставил. Как мне верить тому, что лукавит в таких мелочах, хотя ничего такого в этой ситуации, что требовало бы такого, я не увидела!

- Ошибся, Эль. Не надо было разыгрывать комедию из нашей с тобой проблемы, но раз ты сам поднял эту тему… Почему ты избегаешь Мудрецов? Что они требуют от меня взамен на сохранение твоей индивидуальности?

Самаэль, наконец, чуть вздрогнул, видимо он не ожидал, что я сделаю такой резкий переход к интересующей меня теме.

- Яра, не переживай по этому поводу, - он попытался беспечно улыбнуться, но вышло у него это не очень, - как я говорил, мы поедем ко мне на родину после практики и сыграем свадьбу. Мои родители тебя уже ждут.

- Говорил, - согласно кивнула я, - только мне не нужна рядом бессловесная кукла! Я не пойду на подобный шаг, зная, что это привяжет тебя ко мне навсегда, и ты никогда даже слово «нет» сказать мне не сможешь.

- Что ты хочешь этим сказать?

На белом восковом лице синигами отразилась паника, которую он тут же запрятал куда-то вглубь себя, но я успела это заметить и сделать определенные выводы. Он так боится меня потерять, что готов добровольно примерить роль марионетки, лишь бы быть рядом. Но как ему объяснить, что такой жертвы мне не надо? Прости, Эль, но этого принять я не смогу.

- Если ты не расскажешь мне, что потребовали Мудрецы в обмен на нашу нормальную жизнь с тобой, - медленно проговорила я, специально растягивая слова, чтобы они лучше доходили до мужчины, - никакой свадьбы не будет.

Самаэль выронил бокал и смотрел на меня с таким отчаянием, что я почувствовала себя палачом. Но так лучше, чем видеть, как прикасаясь к нему, я вытягиваю из него жизнь.

- Я не требую ответа прямо сейчас, подумай. Думаю, трех дней тебе хватит, я приду так же вечером и Эль…

Мужчина молчал, это пугало больше, чем, если бы он хоть как-то выказал свое отношение к происходящему.

- Не ломай нам обоим жизнь. Гораздо проще все обсудить в самом начале, чем потом исправлять ошибки, которые возможно уже и не исправить.

Оставаться с ним в одном помещении, было не выносимо, и, развернувшись, я буквально выбежала из апартаментов, но, не увидев перед собой препятствие, неизвестно откуда появившееся, стукнулась лбом обо что-то твердое и тут же услышала злобное шипение.

- Раймунд? – пораженно воскликнула я, - ты что, следишь за мной?

- Нет, - молодой рыцарь с достоинством отряхнул сюрко и вытянулся, чтобы казаться выше, чем я, но, разумеется, у него этого не получилось, - просто присматриваю. Мне показалось, что это не будет лишним.

А мне показалось, что не будет лишним отправить его к чертям, но не успела. Впереди, в полутемной арке мелькнул светлый, до боли знакомый силуэт. Если бы я не знала, что магистр Ордена находится рядом с дворцом, всего в нескольких минутах в госпитале, не поверила бы своим глазам! Но почему он здесь в такое позднее время, да и как вообще он мог встать, если, по словам Вернера, прикован к кровати и готовится отойти в мир иной? Схватив возмущенно пискнувшего Раймунда за запястье, я с силой потащила его к той самой арке. Мне же нужен свидетель того, что я не сошла с ума, если увижу своего приемного отца еще раз?

- Ярослава, вы мне сейчас руку оторвете, если будете так тянуть!..

- Тише вы, - шикнула я, ступая буквально на цыпочках, рыцарь, посмотрев на мои старания, стал идти так же бесшумно и уже не пытался возмущаться.

Все-таки есть что-то хорошее в Орденах: дисциплина там, на высшем уровне, и пользоваться ее плодами одно удовольствие. Я с бешено стучащим сердцем выглянула в коридор, но там никого не было, только бесконечные арки сквозных порталов, огромные портреты и магические свечи на красивых витых подсвечниках, прибитых к каменным стенам.

- Никого…

Раймунд хотел сказать какую-то гадость, но взглянув в мое расстроенное лицо, неожиданно мягко поинтересовался:

- А кого вы ожидали увидеть, призрака?

Несмотря на длинную белую рубаху, магистр меньше всего напоминал приведение, да и двигался он очень энергично. В такие галлюцинации мне просто не вериться.

- Один знакомый… А что там, в конце коридора?

Раймунд проследил за направлением моего взгляда и неуверенно пробормотал:

- Там нет жилых помещений, библиотека, закрытый фонд и лестница, ведущая на первый этаж, сразу в сад, минуя основное здание. Хотите посмотреть?

Я разрывалась между тем, чтобы кинуться вперед и попытался отыскать свое видение и желанием броситься в госпиталь и навестить Отто там. То, что меня не пустят, не пугало, я и не собиралась попадать туда официальным путем. Если магистр отказался меня видеть, то наверняка предусмотрел возможность того, что рано или поздно я решусь пробраться к нему и заранее предупредил охрану у ворот и у своих дверей. Про наличие рыцарей, дежуривших у Отто, я знала, по словам комтура.

Пришлось решиться на крайние меры.

- Раймунд, мне срочно нужна ваша помощь! Пожалуйста, пробегитесь по коридору, осмотрите все-все, что привлечет внимание, а я побегу в госпиталь, проверю свою догадку…

- Ярослава, вы меня пугаете!

Я сама боюсь, у меня такие дикие мысли в голове, что страшно даже на секунду закрыть глаза…

- Я не уверена, но, похоже, что видела Великого магистра. Только не делайте большие глаза, давайте мы просто проверим!

И опять молодой рыцарь меня поразил, в хорошем смысле этого слова. Было видно, что он не верит мне, но заинтригованный, все же решил проверить и, кивнув, пошел в ту же сторону, куда и «призрак». Не теряя времени, я бросилась к госпиталю: если Отто не окажется в палате, то у меня возникнет столько вопросов, что я лопну прямо там, на месте. И Вернеру уж точно не отделаться от меня, пока он мне не расскажет, что происходит!

Здание госпиталя находилось совсем рядом с дворцом, и попасть туда можно было через Маленький сад, небольшая березовая аллея вела прямо к центральному входу. Мне он был совсем не нужен, я собиралась проникнуть через задний вход. Насколько помню рассказы комтура, то Отто лежит на втором этаже, в покоях с очень красивым видом из витражного окна, мол, такого больше ни у кого нет, - это знак уважения от монаршей четы, они поселили его в палате для королевских особ.

- Ярослава… - чуть слышно выдохнул кто-то сбоку, со стороны кустов шиповника.

Дернувшись вперед и едва не упав, я подпрыгнула и как-то умудрилась развернуться прямо в воздухе. Все-таки тренировки у орка не прошли даром, сейчас умела уже гораздо больше, чем когда только пришла в этот мир. Рядом никого не было, а к кусту я подходить не решилась: для владения магией у меня не было соответствующих способностей, но ее структуру распознавала в виде разноцветных нитей и могла менять узор, пользуясь чужими возможностями. Так что, кто-то в кустах напротив и находился, при этом от него пусть и не шло никакой агрессии, но при желании он мог легко размазать меня тонким слоем по земле. Колоссальная мощь, я видела дар такой силы только у некоторых магов, даже наш ректор не обладал и половиной подобной силы. Так что убегать было бессмысленно.

- Кто здесь? – хриплым от волнения голосом проговорила я, - не прячься, ты ведь знаешь, что мне удается видеть магию и через преграды.

Кусты зашевелились, заставив меня напрячься еще сильней, вот уж не думала, что меня послушают с первого раза! Но когда показалась знакомая долговязая фигура, закутанная в серый плащ по колени и теплые карие глаза, я поняла, что сплю, иначе и быть не могло.

- Ты?!

Глава восьмая. Возвращение Диониса

- Я так рад тебя видеть, - восторженно зашептал Дионис и, выбравшись из кустов, сделал по направлению ко мне пару осторожных шагов, видимо проверяя, брошусь ли я от него прочь или нет.

- Надеюсь, такого же ответа ты от меня не ждешь? – осторожно пробормотала я, оставаясь стоять на месте.

Когда он понял, что никуда убегать я не собираюсь, то улыбнулся. Его жесты стали уверенней, и парень попытался ухватить меня за руку, желая стащить с тропинки. Я интуитивно дернулась в сторону и встала в стойку, всем своим видом показывая, что готова и к силовой борьбе. Это вызвало у молодого человека понимающую, но чуть-чуть грустную улыбку.

Когда он резко исчез из академии, пусть и, оказавшись связанным с некромантами, вся наша компания и в особенности Ядвига, проникшаяся к нему более нежными чувствами, чем следовало при наличии жениха, сильно переживали за жизнь Диониса. Для нас он оставался другом, но увидев его сейчас перед собой, честно говоря, я бы предпочла, чтобы мы все-таки не пересекались.

- Я не сделаю тебе ничего плохого, клянусь, - несколько умоляющим тоном пробормотал он и, подтверждая свои добрые намерения, показал раскрытые ладони.

- Охотно верю, - соврала я, не моргнув глазом, и не торопилась возвращаться из стойки в нормальное положение, - поэтому не спрашиваю, где ты был эти полгода и почему не давал о себе знать. Но что ты сейчас забыл здесь, в столице?!

По лицу Диониса пробежала тень, было видно, что он не слишком хочет вдаваться в подробности. Он нервно пригладил ладонью короткие темные волосы, стоящие ежиком, и попытался улыбнуться.

- Это долгая история. Я хотел бы тебе все рассказать, но сейчас не слишком подходящий момент для этого. Давай хотя бы уйдем с дороги? Сейчас Отто будет возвращаться в свою палату и, если он увидит нас, это будет очень плохо.

Причем здесь магистр мне было не понятно, особенно в связи с тем, что я сама его искала. Но обратила внимание на то, что приятель назвал главного храмовника по имени.

- Боишься, что он вызовет кого-то из Ордена? – понимающе протянула я, даже не думая слушаться, - тебя ведь до сих пор ищут, и не только рыцари, но и следователи Инквизиции.

Дионис поморщился, словно съел какой-то тухлый продукт.

- Об этом потом, а сейчас ты должна мне поверить. Давай просто проследим за ним, и ты сама все поймешь!

Я как раз и собиралась это сделать, только без подсказок со стороны Диониса и тем более без его присутствия. Но меня всегда раздражали заявления, что я кому-то и что-то должна: с какой стати интересно? Не знаю, каким образом Дионис понял, что перегнул палку и положение нужно срочно спасать, но он вдруг в умаляющем жесте протянул ко мне обе ладони и быстро затараторил:

- Это ведь именно я позвал тебя сюда, ты же поняла? Ну конечно поняла, иначе бы не приехала во дворец. Нам нужно спасти мальчика и остановить Отто, пока он не вошел в полную силу!

Не понимая, о чем он говорит, я чуть нахмурилась.

- Звал?

Дионис радостно закивал.

- Я не знал, как к тебе пробиться, ты в это время была в каком-то странном месте. Слишком закрытом и поэтому пришлось пролезать через образы тех, кто тебе неприятен… Трогать тех, кто тебе нравится я не решился, иначе воздействие могло быть слишком сильным. Я не хотел рисковать твоим здоровьем, а все остальное получилось так, как получилось…

Как по щелчку пальцев у меня неожиданно сложился весь пазл. Вот кто наслал мне, то ужасающее, странное ведение с образом Гаспара, от которого меня всякий раз бросало в дрожь и отвращение, стоило мне вспомнить, как инквизитор прикасался ко мне! Я нехорошо улыбнулась и, сжав кулаки, пошла прямо на виновника моих кошмаров. Тот сообразил, что что-то не так и радостный блеск в его глазах померк так же быстро, как и появился. От немедленной расправы его спас подозрительный шум со стороны дворца. Мы замерли, напряженно вслушиваясь в тишину, и в одно мгновение бросились в кусты. При этом что удивительно, не шелохнулась ни одна веточка: вот они, чудеса конспирации!

- Сиди тихо и не высовывайся, я накрою нас защитным куполом, чтобы он не учуял, - вдруг жестким голосом, который я никогда до этого у него не замечала, проговорил Дионис.

Он принялся что-то бормотать себе под нос на незнакомом мне певучем языке, ничего подобного в аз-Зайтуне не преподавали. Я хоть и была официально освобождена от всех магических практик, кроме занятий с Зоаром и целительства, но упорно посещала все лекции. Пусть такого, как многие маги я никогда не смогу сделать, но хотя бы буду знать, из чего они черпают свою мощь. А кто предупрежден, тот вооружен.

Нас окутала мерцающая, как бриллиант, тонкая сеть, чем-то похожая на рыболовную. Насколько я понимаю из того, что происходит, Дионис не просто прикрыл нас от чужого взгляда, но и сделал так, что мы «слились» с окружающей средой. Что-то не припомню я, чтобы он умел нечто подобное, да и сил у него тогда было на порядок меньше. Тоже что ли в бега удариться, может, так же сумею колдовать направо и налево?

Я осторожно, чтобы не пораниться, немного раздвинула ветки, усеянные колючками, и не прогадала. Как раз в этот момент магистр появился как из тумана, резко и незаметно. Кидая по сторонам цепкий взгляд, он чуть задержался на нашей засаде, мне даже показалось, что он повел по воздуху длинным носом, но если прошел дальше, торопливо передвигая по-старчески худыми ногами, то не заметил ничего подозрительного. Не знаю почему, но в этот момент было безумно страшно. Некогда иронично смотрящие на мир светлые глаза Отто фон Керпена горели безумным желтым огнем, как будто это был совсем не он. Хотя еще крепкое тело, аккуратно подстриженная белоснежная борода и такая же дикая грива седых волос, рассыпанных по плечам, чуть суетливые движения – все это было его.

Едва он отошел от нас на приличное расстояние, я заметила, как он что-то держал под мышкой, какой-то сверток, напоминающий собой свернутый рулон бумаги. Я чуть было не спросила у Диониса, что это может быть, и почему за этим нужно было отправляться во дворец в темное время суток, да еще с такой спешкой, как парень с силой зажал мне рот. Я протестующе замычала и тут магистр, будто бы услышав шум, хотя это было невозможно из-за того, что старик отошел на большое расстояние, резко обернулся и пошел к нам. Вот теперь, глядя в перекосившееся лицо приемного отца, мне действительно стало страшно. Дионису теперь совсем не надо было меня держать, я и так застыла, как смоляная капля на стволе дерева.

Магистр не стал приближаться к нам вплотную, ограничившись изучением воздуха и ничего так и не найдя для себя, фыркнул и буквально вприпрыжку побежал к госпиталю.

В изнеможении я уткнулась в плечо молодого мага и потрясенно выдавила:

- Он совсем не похож на того магистра, кого я знаю… От одного взгляда можно умереть, словно и не человек вовсе.

- А он перестал быть человеком, как только смешал свою кровь с демонской, - любезно пояснил Дионис и тактично попытался отлепить меня от себя.

Но не тут-то было, от пережитого ужаса у меня пальцы окаменели и ни в какую не желали отпускать добычу. Так-то лучше, теперь он от меня никуда не сбежит.

- Но, когда он успел? Я видела его всего лишь раз, но тогда он был как ты, да и в Ордене сразу же заметили бы изменения, так что это невозможно. Тем более что демоны закрытая раса и любые контакты с ней запрещены для людей.

Дионис внимательно слушал мои жалкие рассуждения и смотрел со снисходительной брезгливостью, мол, как ты с такой наивной верой в чудеса дожила до своего возраста?

- Так ты еще ничего не поняла? Ярослава, включай голову или твое желание встать в один ряд со шпороносителями затмило способность мыслить?

Это было сказано достаточно грубо, но справедливо, тем более что я действительно не понимала, что здесь происходит и на что намекает маг.

- А что я должна понять? Здесь кругом одни тайны и чем глубже в них влезаешь, тем их больше! Я не верю, что Отто мог…

- Раньше его звали иначе, и ты прекрасно знаешь, как. Я и Итан долгое время считали, что он погиб больше двадцати лет назад, но после того, как Художник погиб, понял, что это не так, - негромко перебил меня Дионис и выжидающе приподнял правую бровь.

Я хотела переспросить, что это значит, но не проронила ни слова. То, что он говорил, было невероятно, но очень походило на правду. По крайней мере, теперь можно было бы объяснить все странности, творящиеся вокруг меня.

- Вижу, на тебя снисходит озарение, - одобрительно хмыкнул парень, окончательно растеряв схожесть со своим прошлым образом, - ты так упорно изучала историю Ордена, желая найти хоть малейшую зацепку, чтобы вступить туда. Сообразив, что как только на тебя наденут пояс, посвятив, тем самым в рыцари Храма. Ты станешь вхожа в любой храм, и некоторое время будешь неотлучно жить в Акко Великого магистра. Отто испугался, что ты поймешь, что он скрывает, тебе-то замылить глаза не так просто, другое мышление. Через некоторое время ты бы стала догадываться, что с ним что-то не то, размышлять…

- Вспомнила бы, что Отто появился при Ордене не больше двадцати пяти лет назад, придя простым послушником и всего за несколько лет каким-то невероятным образом, дослужился до высшей ступени, - пробормотала я, прокручивая в голове прочитанные абзацы десятков книг, - в «Хрониках» это называли божественным чудом. Никто не мог понять, как такое могло произойти, что Оракул храма, после скоропостижной смерти предыдущего магистра, указал на простого рыцаря.

- Я до сих пор не знаю, как он обошел защиту Оракула и смог временно управлять его сознанием, - с сожалением отозвался Дионис, - и боюсь, что не узнаю. Тем более что сам Оракул не помнит этот момент. Для него избрание нового магистра прошло как в тумане. А все подумали, что это вмешался сам Создатель: такие слухи активно распространял сам Отто через своих помощников.

- Ты хочешь сказать… - язык плохо слушался и я, не в силах высказать вслух свою догадку, замолчала.

- Более двадцати лет назад за твоим прадедом шла охота, Инквизиция буквально дышала ему в затылок, следователям не хватало совсем немного для того, чтобы взять его, - мрачным голосом подтвердил мои догадки Дионис, - он прекрасно знал об этом и готовился. Ты ведь читала материалы и знаешь, что хоть Лукоса и признали погибшим, но его тела так и не нашли, списав на проделки некромантов, якобы мстивших величайшему целителю.

- Двадцать лет назад пропадает Лукос и примерно в тоже время при Ордене появляется уже не молодой послушник, - протянула я, - и связей у него было достаточно, чтобы хорошо устроиться с новым именем и биографией. Хороший ход, потому что, если бы он остался на прежнем месте его бы не спасли хорошие отношения с высшей аристократией и королями нескольких стран.

Лукос не погиб, многие годы он управлял Орденом, продолжая тайно поддерживать некромантские секты через десятые руки, чтобы никто, оказавшись в руках следователей, не смог указать на него. Теперь понятно, почему инквизиторы ничего не могли сделать: едва зачищалась одна подпольная группа, как тут же на ее место вставало две новых. С новыми возможностями Лукоса это было так легко сделать! И понятно, почему Сангреаль так легко оказался в руках преступников и можно только радоваться, что похищенная чаша была фальшивкой, а оригинал попал ко мне. Как только я сумела решиться и уничтожить ее, мне не понятно до сих пор... Но получается, что Отто не просто так искал меня в другом мире и перетащил сюда, прикрываясь необходимостью защитить от Художника, бывшего всего лишь послушной куклой в его руках.

Вспомнив об Итане, погибшем на моих глазах, я нахмурилась.

- Подожди, но я хорошо помню, как Художник говорил, что Лукос погиб и он был уверен в этом на сто процентов! Тем более что он хотел поставить меня на его место, отказываясь руководить некромантским движением…

- Да, он был в этом уверен и действовал по большей части от своего имени, но Лукос всегда незримо присутствовал при наших сборах и оказывал влияние на все действия, - Дионис благосклонно кивнул на все мои рассуждения, - магистру не надо было даже связываться с моим приемным отцом, чтобы произносить приказы вслух. Ты ведь знаешь, что Лукос спас Итана от смерти и привязал к себе договором, тем самым получив полный контроль над его душой и разумом. Во многом, все, что было сделано за последние двадцать лет, это было воплощением не высказанных вслух приказов Лукоса. Когда Итан заключил договор с магистром, он перестал быть моим отцом и принадлежать себе.

- Мне сложно во все это поверить: Лукос – магистр… Я слышала от следователей, что Итан воспитывал тебя, - стараясь не выказать сочувствия, негромко проговорила я, - но ты сам выбрал свой путь и не просто так оказался в нашей компании, я права?

Дионис чуть скривил губы, но врать было бесполезно, ему пришлось согласиться с моими размышлениями.

- Да, не зря, но я отговаривал Художника от того, чтобы вмешиваться в твою жизнь, прекрасно видя, что ты не пойдешь по нашей дороге, но он не слушал. И в тот самый день, когда я отказался ему помогать, надеясь, что это его остановит, он с Браозом решил меня нейтрализовать на время, чтобы не мешал. А вы с Самаэлем решили, что мне нужна помощь и помчались спасать. Спасибо, конечно, что не бросили, этого я никак не ожидал, но случилось то, что случилось.

В голове гудело от обилия информации. Я догадывалась, что Художник действовал не сам по себе, чувствовала, что есть кто-то, кто стоит за всем этим, но, чтобы Лукос был жив? Какая ирония, словно желая посмеяться над всеми, он прилюдно подтвердил нашу связь, назвав приемной дочерью…

- Значит, на самом деле я нужна была не твоему приемному отцу как преемница его хозяина, а самому магистру. Но зачем, Дионис? Отто с самого первого дня мог попытаться перетянуть меня на свою сторону…

- Ты не нужна ему в качестве действующей силы, только твоя кровь, - резко обрубил маг, - а Итан начал выходить из-под контроля, потому что его мозг начал разрушаться. Он мог найти тебя в другом мире и спутать магистру все карты. А Отто был не готов к этому, да он и сейчас не готов тебя использовать, потому что не до конца проработал ритуал. Об этом говорит, что он пробрался во дворец его величества Уэстфорда и уже которую ночь бегает в закрытую часть библиотеки, выверяет формулы, чтобы завершить расчет! Он всегда мечтал обрести реальный дар целителя и мага, но получал лишь крохи, а все доставалось то дочери, то внучке, то тебе! Заключив договор с демонами, он обрел магическую силу, но она легко блокируется инквизиторами, поэтому Отто-Лукос никогда не ходил на общие собрания. Он хочет получить твою кровь, чтобы забрать способности всех тех рас, что в тебе есть.

- Это невозможно…

- Если он смог создать химеру, которая не только выжила, но и полностью самостоятельна, то сможет, - процедил Дионис, злясь на то, что я как Фома Неверующая, отрицаю все, что слышу.

- Я слежу за ним полгода, едва поняв, кто он на самом деле и могу с уверенностью сказать, что он почти закончил свои исследования. Дело осталось за малым – забрать у шестерых их энергию, потому что Лукосу не хватает даже тех сил, что дают ему демоны и после этого он придет за тобой. Именно поэтому я искал тебя и говорил, чтобы ты торопилась, потому что его жертвы погибнут уже через два дня, если ничего не сделать!

- Ты хочешь сказать, что рыцари, наблюдающие Отто каждый день, ни о чем не догадывались? А Вернер, он что, с ним заодно? Этого не может быть, некроманты убили его невесту, он никогда не будет играть под их дудку!

- Переживания за близких застилают глаза и Вернер не исключение. Он не мог подумать об этом, так же, как и ты, - молодой маг пожал плечами, не видя никаких проблем, - подумай сама. Стоило тебе заявить, что ты мечтаешь об Ордене, как Отто «заболел». Прикрываясь слабостью, чтобы его никто не беспокоил, он активизировал работу подпольных групп некромантов, продолжая свои изыскания, из-за которых Инквизиция так ополчилась на него.

Дионис сел прямо на землю и подтянув к себе колени, облокотился спиной о толстый ствол ели. Опасность быть обнаруженным миновала, и Дионис выглядел умиротворенным, почти таким же, каким я знала его раньше.

- Про какие жертвы ты говорил? – спросила я, уже догадываясь, что среди них находится маленький принц, ведь легче легкого «сосать» энергию жизни у ребенка.

Разумеется, подобный паразитизм сразу виден любому целителю, но с таким уровнем знаний как у Лукоса, можно было не удивляться, что никто ничего не понял.

- Я знаю только двоих, это сын королевы Виктории и их служанка, которая сейчас находится в госпитале, - задумчиво проговорил Дионис, - остальные там же, но их нужно искать. К сожалению, это все, что я могу сказать, потому что ни разу не был внутри здания.

С этим можно было разобраться, нужно только немного времени и сноровки, чтобы Отто-Лукос ничего не узнал раньше времени. Если все это - правда и магистр не тот, за кого себя выдает, то нас всех ждут огромные проблемы. Вернее, по большей части меня, ведь ему нужен результат его предыдущих исследования, моя кровь, вобравшая в себя сразу несколько несовместимых рас. Спасибо Дионису за предупреждение и за то, что он, рискуя своей свободой и жизнью, пробрался на территорию дворца, только…

- А тебе это зачем? – полюбопытствовала я, - успел удрать от следователей и самого Лукаса, так и жил бы спокойно. Или хочешь отомстить за смерть отца? Так мсти мне, ведь это я, по сути, виновата в гибели Итана, пусть и косвенно.

Конечно, виноватой я себя нисколько не считала, совсем даже наоборот. Если бы тогда со мной рядом не оказалось ни Самаэля, ни вовремя подоспевшего Шармада, боюсь даже представить, что было бы.

- Ты тут не причем, - дернулся Дионис, - я отговаривал его от безумных идей. Говорил, что хватит идти на поводу у памяти Лукоса, но он был безумно предан ему и хотел найти в твоем лице нового хозяина. Я слишком поздно понял, что Лукос жив и то, по косвенным признакам: после смерти Художника кто-то начал активно зачищать следы и ловко управлять оставшимися силами некромантов.

Дионис с трудом отвел взгляд в сторону и прошипел:

- Я мечтаю добраться до магистра, но одному мне не справиться. Здесь слишком много сотрудников Инквизиции, они чуют меня за сотни метров и никогда не дадут приблизиться к Отто. Это из-за него Итан так сильно изменился, он не должен был заключать тот договор о продлении жизни…

Я вспомнила безумные желтые глаза Художника, почти такие же, как у магистра сегодня, и не удержалась от комментария:

- Никакой договор с демонами не меняет того, что вы с отцом некроманты и убивали людей. Дионис, ты понимаешь, о чем я говорю и не надо сладких речей о том, что вы искали возможность соединить между собой целительство и медицину моего мира. Ты ведь прекрасно понимаешь, что это невозможно. Либо приземленная техника, либо энергетика, по-другому нельзя.

- А я думал, ты будешь возмущаться по поводу того, что я собираюсь тебя использовать, чтобы добраться до Лукоса, - вдруг усмехнулся молодой маг, а я, удивленно покосившись на него, расхохоталась.

С чего он взял, что я такая дурочка и буду переживать по поводу полного отсутствия у него бескорыстного отношения к моей персоне? Я давно привыкла, что всем что-то нужно друг от друга. Даже влюбленные пары ищут наслаждений от присутствия второй половины. А та любовь, о которой поют барды, когда ты готов отдать все, ради другого. Ну что ж, не спорю, бывает, но эти песни не про нас. Хотя мне бы так хотелось, что уж лукавить. А кому не мечтается почувствовать себя исключением, а не просто товаром?

- Прости, не удержалась, - хрипло выдавила я и вытерла выступившую слезу, - очень уж забавное у тебя лицо было. Нет, Дионис, я не собираюсь возмущаться. Представляю, какое лицо было бы у Отто, если б я сейчас зашла к нему. Боюсь, это были бы последние часы моей жизни, если конечно все, что ты мне рассказал, не преувеличение.

Он пожал плечами.

- Я не жду, что ты мне поверишь, но ты можешь ничего не делать и ждать, пока он придет за тобой. А можешь прийти к сыну ее величества Виктории и проверить мои слова о шести жертвах. Седьмой будешь ты, но тут уж крутись сама, я не могу явно помогать тебе, чтобы не привлечь не нужного внимания.

Он хотел добавить что-то еще, а у меня оставалось к нему много вопросов, но он как-то напрягся, уставился вдаль так, словно ничего не видел, и напряженно шепнув:

- За тобой идут, целая делегация. Даже интересно, что в тебе такого особенного, что вокруг тебя все так крутятся? Хотя, впрочем, какая разница… Я скоро найду тебя сам. Торопись с маленьким принцем, мне не хочется, чтобы планы магистра увенчались успехом.

Он исчез. Только ветки кустов слегка качнулись, будто подул ветерок. Со стороны тропинки послышался паникующий голосок Ядвиги:

- Ярослава, ты где?

- Да что ей делать в лесу ночью? – недовольно пробурчал Ральф, - плюнула на своего синигами, который бегает от нее как ошпаренный, нашла себе сговорчивого гвардейца и отдыхает, пока можно. В аз-Зайтуне такой вольности не будет!

- Ты бы помолчал, - рыкнул на него Лерой, - Раймунд сказал, что она побежала в сторону госпиталя, увидев какого-то призрака. У меня нет причин не верить рыцарю Ордена!

- А у меня есть, - фыркнул сын комтура, - они все поголовно пройдохи, особенно этот граф.

- Вообще-то ты тоже рыцарь, - ехидно вставила ведунья, на что Ральф расстроено пробормотал:

- Точно, я и забыл…

Из кустов вылезать не хотелось, я все еще была под впечатлением от встречи с Дионисом, которого и не надеялась увидеть живым. И еще в ступоре от полученной информации. Но если сейчас не показаться, то мои друзья с легкостью разнесут госпиталь по камешку в поисках моей персоны. Выглянув на тропинку, я увидела только удаляющиеся спины близких мне людей и с досадой отметила, что Самаэля среди них не было. Хотя это и понятно: Раймунд, беспокоясь о моей шкуре, отыскал ребят. Но идти к синигами, которого почему-то невзлюбил с первого взгляда, он никогда бы не стал.

- Ну, и далеко вы собрались? Меня в той стороне точно нет.

Глава девятая. Подстава

- Живая-я! – радостно закричала Ядвига и бросилась мне на шею, слегка придушив, - и невредимая!

- Если ты меня не отпустишь, то это точно ненадолго, - прохрипела я, пытаясь освободиться из железных тисков объятий ведуньи.

Только Ядвига была девушкой упертой, и пока она сама не решила, что хватит, не отпускала.

- Ну, а где же обещанное нам страшное приведение? – недовольно цыкнул Ральф, не успев даже снять парадные доспехи после королевского приема, - я так торопился посмотреть на то, как Яра будет его рассеивать. А тут выходит, что уже все, мы опоздали?

- Приведение невозможно рассеять, - нравоучительным тоном проворчал Лерой.

Он пристально осмотрел меня на предмет ранений, оставшись довольным тем фактом, что их не нашел.

- Его можно только успокоить с помощью специальных ритуалов. Не забывай, что души бессмертны, в какой форме бы они не находились.

- То есть, ты успела его упокоить до нашего прихода? – радостно оскалившись, воскликнул рыцарь.

Ума не приложу, что его все время так веселит моя скромная персона? Он с момента нашего знакомства и до сегодняшнего дня, был уверен, что я способна только на гадости. Поэтому ничего хорошего от меня не ждал и вот, поди же ты, еще и другим не советует! Мне хотелось топнуть ногой, сказать что-нибудь резкое, чтобы они перестали дурачиться и не воспринимали происходящее, как очередное приключение.

Жаль, что объяснить им что-то нельзя и придется сдерживать свои комментарии по поводу Лукоса и воскресшего Диониса. Хотя, если бы не определенная слабость Ядвиги перед этим молодым магом, то вполне возможно, что я все-таки открыла перед ними все карты. Решить любую проблему коллективом гораздо проще и быстрей, чем в одиночку. Возможно, но не обязательно.

- Да не смогла бы он этого сделать, даже если очень захотела, - резко вступилась за меня Ядвига, - вы ведь все знаете, что практическая магия ей не доступна!

- А кто говорит о магии? Она одним видом способна это сделать, смотри, как глазами сверкает? Просто дикая кошка! – хмыкнул Ральф и вдруг серьезно посмотрел на меня, - ну, а теперь рассказывай, во что ты вляпалась на этот раз. Может нам сразу за помощью сбегать, чтобы время не терять?

Такого резкого перехода я не ожидала и попыталась отделаться ничего не значащими фразами.

- Да ну что вы, ничего такого, что не могло бы подождать. Мне кстати пора, нужно кое-что сделать. Так что встретимся завтра, на практике, хорошо?

- Неужели ты так спешишь к королеве? Я почему-то думал, что ты равнодушна к людям, наделенным властью, - невинным тоном проговорил Лерой, - но ты не переживай. Мы никуда не торопимся и с удовольствием тебя проводим. Правда, ребята?

Если быть откровенной сама с собой, то ни к подобному повороту событий, ни подобному заявлению приятеля, я не удивилась. Скорее всего, здесь подсуетился вездесущий Самаэль. Никогда не поверю, что ребята в подобном составе, без чопорной невесты рыцаря, просто так решили прогуляться по дворцу именно в том месте, где обитает синигами и пробегал мимо Раймунд, постоянно что-то вынюхивающий. Руку даю на отсечение, в Орден он поступил не просто так. Наверняка молодой граф хочет втянуть братьев по оружию в войну собственного рода против Инквизиции. И меня заодно, раз уж подвернулась под руку. Только в моем случае ему ничего не светит: я на чужие рубежи подписываться не собираюсь.

- Конечно, спешу, когда было иначе?

- Значит, я и Ральф пойдем с тобой, - просто ответил Лерой, словно это было само собой разумеющимся шагом, - не спорь. По глазам вижу, как тебе этого не хочется. Нам передали пожелание от ее величества, что тебе может понадобиться наша помощь. К сожалению, в чем именно она заключается, мы не в курсе, но отказаться не могли.

Неприятный момент. Оказывается, Виктория умеет делать шахматные ходы, а я по своей наивности думала, что женщины этого мира двигаются исключительно вперед. Настоящая королева, везде успела подсуетиться. Видимо, она пошла на этот шаг, чтобы я не сделала что-то не то: врачеватель-теоретик и обучающийся на целителя Ральф, смогут присмотреть за мной.

Переведя суровый взгляд на ведунью, шагнувшую за надежную спину Лероя, я хмыкнула:

- А ты что, за компанию? С женихом не сидится? Не косись на меня, я знаю, что ко двору вы прибыли вместе.

Из-за плеча хитро улыбающегося парня тут же показался кончик нос рыжеволосой словенки.

- Я ведь тебя поддержать хочу, как иначе-то?

- Не верь ей, - весело отозвался Ральф, подмигивая засмущавшейся ведунье, что меня и насторожило, - ей просто интересно, что именно ее величество Виктория от тебя хочет.

Подобное поведение подруги то же было вполне ожидаемым. Будь я на ее месте, сделала бы точно так же, из крайней любознательности.

Чего именно хочет незабвенная Виктория, я рассказала по дороге до палаты маленького принца, который на деле оказался не таким уж и крохой. Это был крепкий мальчишка лет двенадцати, с умными темными глазами, под которыми пролегли глубокие тени. Не смотря на все, что он сейчас испытывал, будущий наследник вел себя не по-детски мужественно, ни на что не жаловался и даже пытался улыбаться.

Виктория встречала нас в общем зале апартаментов сына, занимавших три смежные комнаты. Она, поняв, что я не слишком одобряю ее методы и молчу только из уважения к материнскому горю, бледно улыбнулась и попробовала заглянуть в глаза. Ребята, только сейчас осознав, что их ждет не увеселительная прогулка, смущенно отворачивалась от женщины, у которой паника начала проглядывать даже сквозь печать врожденной царственности. Не знаю, игра это или нет, но смотреть на королеву без жалости сейчас было просто невозможно. Но я смотрела, у нас с ней договор о сотрудничестве, а это значит, что ко всему происходящем надо относиться как к работе.

Мальчика, бледно-синего, вскоре после нашего появления, погрузили в искусственный сон. В огромной кровати, в белоснежных простынях, выделявшимся на фоне зеленовато-золотистой комнаты, он казался тряпичной куклой. Принц что-то бубнил пухлыми губами, искусанными в кровь от боли, которую уже с трудом блокировали заклинания и беспокойно ворочался. То, что мальчишку мучил жар, а двое стоящих рядом с ним целителя с важными лицами академиков, даже не пытались помочь, говорило о многом. Мужчины уже решили, что не стоит принца лишний раз мучить и продлевать его агонию, пусть уйдет на тот свет тихо и быстро. Не знаю, в каком состоянии королевский госпиталь, но одного взгляда на придворных мне хватило, чтобы понять, что мы не сработаемся.

Быстро подойдя к огромному ложу с великолепным тяжелым балдахином из парчи с золотой нитью, я рывком отбросила одеяло. Ну, нельзя же укутывать беднягу по самый подбородок, это же парник! Теперь я верила Дилану безоговорочно: он был прав, говоря, что наследник может умереть. По спальне пронесся судорожный вздох: мой, королевы и двух идиотов в белых халатах. Ребята, оценив обстановку, встали около ее величества, приготовившись подхватить ее в любой момент.

- Сколько дней назад он упал с лошади? – процедила я, внимательно рассматривая повреждения мягких тканей в районе лодыжки, осторожно приспустив перед этим повязки.

Мальчишке не повезло: открытый перелом еще никогда не срастался сам по себе. Тем более при первом осмотре я не смогла распознать единую линию перелома, а кость была раздроблена на осколки.

- Сегодня четвертый день, - незамедлительно ответила Виктория, а один из целителей, по наглому взгляду вижу - вельможа при дворе, оскорблено фыркнул:

- Ваше величество, вы уверены, что эта…мм-м…девица, потомок великого Шимаре?

Я даже не удостоила его взглядом: спорить и что-то доказывать ему, мне было не с руки и более того, лень. За время, проведенное в аз-Зайтуне, мне удалось объяснить местным умельцам, какое множество нужных инструментов можно создать из стали. И теперь в моем арсенале было три великолепных по качеству набора. Я решилась на это, мечтая, что смогу доказать: эффективное лечение возможно без магии, которую в этой области и так применяли в малом количестве. Я хотела, чтобы целителями становились не только те, кто способен видеть энергетическую структуру человека и воздействовать на нее, но и простые люди, обделенные даром, но имеющие голову, терпение и сострадание. И только сегодня у меня наконец, появился реальный шанс доказать это быстро и при поддержке самой королевы. Наследнику не поможет никакая магия, здесь не надо быть специалистом, чтобы это понимать.

- Ваше величество, придется оперировать, другого выхода нет, - твердо, но с нужной ноткой сочувствия, чтобы женщина прониклась серьезностью ситуации, проговорила я.

- Гарантий я вам не дам, потому что подобное воочию вижу впервые. Если вы согласны, то прикажите слугам принести из моих личных вещей белый ящик с красным крестом посередине. И еще нужен стол, много света, чистые простыни, горячая вода… Все это нужно обработать, думаю ваши целители в курсе необходимых процедур. О помещении они тоже смогут позаботиться.

- Я уже все вам сказала, леди Керпен, - вскинулась Виктория, выделив фамилию моего усыновителя, - и решения не изменю. Думаете, я не вижу, как плохо моему мальчику?

Нет, ему не плохо, все серьезней. Если у меня ничего не выйдет, а что именно делать, я знаю только в теории, то он умрет. Вслух я, этого, разумеется, не сказала, но королева была далеко не глупой женщиной и все поняла без продолжений. Вперед вышли те самые целители, загнавшие принца одной ногой в могилу, потому что полностью положились на неработающую при подобных травмах магию. Они даже не заморачивались с обработкой раны!

- Ваше величество, я не могу молчать, - едва не рыча от негодования, произнес один из них, - вы…

- Либо молчите и помогайте, либо я попрошу вас вывести. Мне бунт на корабле сейчас не нужен, - прямо заявила я и, не тратя времени впустую, принялась за ногу мальчишки.

Мой чемоданчик отыскали быстро, а так уже лежали нужные готовые растворы, часть рецептов из которых я позаимствовала из магических талмудов. Целители, как ни странно, соизволили проявить мудрость и хоть продолжили ворчать, но сделали все, чтобы не отвлекать меня. При этом они следили за каждым моим действием, оценивая и запоминая все, что я делаю.

Под временную операционную нам отвели небольшой кабинет, обрабатывать который бросились Ральф с Лероем, сразу поняв, что к чему. Не высказать простыми словами, как я была им сейчас благодарна и не столько за посильную помощь, сколько за поддержку. Ведь они прекрасно понимают, что независимо от результатов операции, нас всех вновь ждут проблемы. Такое уже было чуть меньше года назад и вряд ли Инквизиция простит то, что вновь твориться у них под носом и даже ее величество Виктория не сможет нас защитить, если тот же Гаспар захочет крови.

Правда, я все же надеюсь на созыв Ассоциации врачевателей. Только они смогут побороться за место под солнцем, и может быть, даже, изменить подход к местной медицине. И вот тогда все, что мы делаем, будет не зря! А если принц не выдержит… Там уже все равно: итог известен.

Ядвига, понимая всю серьезность момента, с силой утащила Викторию в соседнюю комнату. От вида бледной матери, руки, конечно, не тряслись, но настрой сбивался. Подготовившись, я покосилась на замершего рядом Ральфа: у него было непривычно серьезное выражение лица, что никак не красило первую язву академии. Я не смогла удержаться от улыбки, на что молодой рыцарь среагировал моментально.

- Я знаю, что моя великолепная харизма и безупречная внешность вызывает у девушек ступор, но давай мы переключимся на принца!

Я сделала вид, что задумалась и с интересом спросила:

- А что мне за это будет?

Ральф, явно чувствуя себя просветителем, нехотя буркнул:

- Нельзя во всем искать выгоду. Как можно жить с такими меркантильными замашками?

- Лучше, чем без них.

Не хотелось его разочаровывать тем, что именно из этого жизнь и состоит и мы никогда не делаем ничего просто так. Даже дышим по причине желания жить. Времени на дискуссии не было, лежачий в беспамятстве мальчишка слабел на глазах. Переглянувшись, мы начали.

- Господа, - осмотрев мальчика еще раз, я обратилась к врачевателям, - мне нужно, чтобы вы записали показатели жизнедеятельности принца прежде, чем мы введем периферийную систему…

- Вы еще имеете наглость ставить опыты на его высочестве? – возмущенно ахнул один из них, но выглядело это крайне ненатурально, что мужчина тут же сник и попытался сделать вид, что тут не при чем.

Терпеть не могу вот таких честолюбивых «праведников», у меня от них зубы сводит. Я покосилась на сосредоточенного Лероя, вставшего рядом со мной и шепнула:

- Запишешь? К началу, температура…

Тщательно обработав операционное поле и решив не ставить «экран», который готовится из стерильной простыни, мы подошли к самому главному.

- Лерой, надо здесь расширить… Вот так, да…

- Что с фиксацией?

- Рано, - глухо буркнула я, постоянно покрываясь испариной.

Ральф, тщательно следя за моим состоянием, тут же промокнул мне лоб салфеткой. Процесс шел медленно и тяжело, хотя другого я и не ожидала.

- Я на будущее спросил…

Говорить в такие моменты о будущем – плохая примета, но отдергивать парня я не стала.

- Ральф, подключай свои способности, почисти здесь…

Рыцарь был очень талантливым парнем, на радость папе и даже иногда послушным, что делало его на вес золота. Одинаково хорош в роли оперативника и врачевателя, он тут же подошел ближе к принцу и едва не касаясь его травмированной ноги, сложил перед собой две ладони. От них тут же прошло едва заметное свечение, я почувствовала, как воздух вокруг нас сгустился и стало ощутимо жарче.

Осознанно и по привычке, я старалась не полагаться на магию, поэтому никак не могла к ней привыкнуть. Но в некоторых случаях, как сейчас, она просто не заменима. Вот так вот постоянно страхуя друг друга и сменяя, мы колдовали над мальчишкой целую вечность. Когда мы закончили, в пору было нас самих класть рядом с принцем: колоссальное напряжение не прошло бесследно.

- Можете продолжать поддерживать его высочество так же, как это делали, - устало пробормотала я, оставляя спящего мальчика на попечение одного из врачевателей и выходя в соседний зал, - но там на столе я оставила инструкцию и препарат, который поможет ему быстрее восстановится.

Врачеватель, видя, что принц не только не скончался от наших «зверств», но и перестал походить на бледную моль благодаря усилиям Ральфа, щедро поделившегося с ним своей жизненной силой, отнесся к моим словам с куда большим вниманием.

- Наверно, я должен сказать вам спасибо, - проскрипел мужчина, потирая закрытые глубоко посаженные глаза, - но не буду. Его высочество еще не пришел в себя и еще надо посмотреть динамику…

- О, не утруждайте себя, - со смешком разрешил Лерой, неожиданно возникая рядом с нами, - Ярослава у нас альтруистка. Ее хлебом не корми, дай кому-нибудь помочь… Надо, не надо, то уже не важно!

Врачеватель недоверчиво хмыкнул, но на меня посмотрел со смесью брезгливости и жалости. Я его понимала: в этом мире слово «помощь» синоним дурости, чуть ли не болезнь. Чтобы я не успела ничего сказать, оперативник с широкой улыбкой на лице, радостно стукнул меня по спине. Только приятель забыл, что я мало похожа на наших одногруппников и от его удара, мой несчастный хребет едва не переломился пополам. Он, конечно, сообразил, что переборщил, но было уже поздно. Ядвига, проводившая королеву к сыну, успела заметить маневр Лероя и тут же набросилась на него с кулаками.

- Верзила не отесанный, точная копия своего несносного братца! Ты когда думать головой начнешь?

- Никогда! – Лерой ржал, как здоровый конь и вдруг признался, сильно понизив голос, - это больно.

- С чего вдруг? – опешила ведунья и без того большие круглые глаза увеличились в размере.

- Мысли всякие появляются, иногда даже спать мешают, - охотно пояснил Лерой, - начинаешь оценивать все: себя, свою жизнь… Сразу возникает потребность что-то делать… А зачем? Лучше без этого, без лишней суеты, так больше свободного времени.

Ни Ядвига, ни тем более я, не нашлись, что на это ответить. Более того, мы неосознанно поймали себя на мысли, что приятель в чем-то даже прав. Он никуда не спешит, проживает каждый день в свое удовольствие. А самое главное, он не нервничает, и стресс не влияет на его здоровье. Это у нас, не понятно почему до сих пор глаз не дергается.

- Яра, - шепнула подруга, - я к нему больше не подойду. Его рассуждения заставляют меня ощущать бессмысленность моей жизни. Как все прошло?

Я с ребятами, оставшись в гостиной в одиночестве, в изнеможении рухнули на диваны и кресла, расположенные друг напротив друга.

- Пока еще рано об этом говорить, - Ральф первым взял слово, - да и мало я понял из того, что делала Ярослава.

- Не важно что, главное результат. Как его высочество придет в себя, так и будет видно.

Видно, будет только к исходу суток-двух, это самое опасное время после вмешательства. Но я надеялась на лучшее, тем более что ребята сильно помогли и облегчили магией почти весь процесс. С такой поддержкой просто не может быть все плохо.

Из покоев принца, с прямой спиной, размеренно вышла Виктория. Видно, она убедилась, что мы не сделали ее сыну ничего плохого и немного успокоилась. При виде ее, я торопливо вскочила на встрече ее величеству с желанием увести ее в сторону. Сейчас, когда время больше не поджимало, можно было задать интересующие меня вопросы. Главное — это сделать без лишних ушей.

- Ярослава, я как раз хотела с вами поговорить.

У Виктории поменялась не только походка, но и тон. Она больше не заискивала и всячески демонстрировала четкие границы, между нами. Как всякому нормальному человеку мне не нравилось прогибаться и когда прогибаются передо мной. Было в этом что-то пошлое и не естественное, но сейчас меня такая перемена насторожила. Виктория слишком быстро сменила тактику, значит, уже не нуждается во мне, как всего пару часов назад.

Оставив друзей в зале, я вошла следом за ее величеством в покои крепко спящего принца. Бросив в его сторону одним мимолетный взгляд, я тут же отвернулась. Прошло еще слишком мало времени, и я до сих пор не осознала, что сумела сделать. Потому мне нужно было еще немного времени, чтобы успокоиться и принять все, как данность.

По молчаливому приказу Виктории, от постели мальчишка тут же отошли дежурившие врачеватели и незаметно исчезли за неприметной дверкой возле шкафов. Женщина, неся себя с непередаваемым чувством достоинства и не обращая на меня никакого внимания, подошла к единственному креслу. Не торопясь расправив пышную юбку, Виктория, демонстративно глядя в витражное окно, опустилась на мягкое сидение. Как-то мне не слишком нравится атмосфера, в которой мы собираемся разговаривать.

По негласному этикету я должна была терпеливо ждать, пока ко мне обратится особа благородных кровей. И в первые за долгое время пожалела, что отказалась принять фамилию матери, а с ней и титул. Так-то он мне и сейчас не нужен если подумать, но имея статус и положение, человеку можно немножко больше, чем простому смертному.

Виктория молчала, явно тяня время. Это могло продолжатся бесконечно, но я устала и хотела внести ясность в нашу договоренность. Поэтому мысленно выдохнув, представила, что со мной сделает куратор практики Гаспар де Кирога и осознанно нарушила правила. Я первая заговорила с королевой.

- Ваше величество, когда я могу ожидать конференцию с Ассоциацией Врачевателей, где вы обещали поддержать мое выступление?

Виктория изумленно приподняла правую, красиво подрисованную бровь и уставилась на меня так, словно до этого не замечала моего присутствия. Ее величество долго смотрела мне в глаза и уж не знаю, что именно она хотела там найти, но наконец ответила:

- А ты никогда от своего не отступаешь, готова вырвать желаемое любым способом?

Фраза про любой способ мне не слишком понравилась. Никто не знает, на что способен на самом деле, пока его не прижмут к стене. Вот и мне не хотелось даже думать об этом и расстраиваться, представляя, какой монстр до поры до времени спит внутри.

- А вы когда решили обратиться ко мне, рассчитывали на другое?

Уже ничего нельзя было исправить, это все равно дойдет до куратора и наказание я получу в любом случае. Ну так хоть капля удовольствия в этом тоже должна была присутствовать, поэтому я, не дожидаясь реакции ее величества, добавила:

- Судя по всему, рассчитывали. Не привыкли, когда что-то получается не по- вашему желанию?

Я ожидала, что ее величество плюнет на свое неземное происхождение и не досягаемость положения и пусть соврет, но пообещает мне все звезды этого мира. Ну ладно, я не привередлива, пусть будет хоть одна звезда, но самая-самая, чтобы не нервничала. Только я по неопытности своей не подумала, что монархи самые счастливые люди на свете: им нет смысла опускаться до простых смертных и искать себе оправдания. Сделали и сделали, вот им так захотелось. А может и не им совсем, а мизинцу левой ступни, в этом случае с них вообще никакого спроса. Зачем врать, когда можешь послать по любому адресу глядя в глаза, а тебя потом еще и благодарить будут за оказанную честь? Вот и Виктория, подумала, как быстрее будет от меня избавиться и приняла верное решение: на тратить свое время на пустые обещания.

Демонстративно оценив идеальный маникюр, королева с улыбкой хищника припечатала:

- А у меня все получается именно так, как я того хочу и сейчас не исключение. Как понимаешь, я использую для этого все возможные способы. И тебе советую.

Лицемерная коронованная сволочь. Старясь, чтобы ее величество не прочитала в моих глазах все, что о ней думаю, чтобы не оказаться в подвалах дворца, я спокойно проговорила:

- Если я и решусь на все возможные способы, то только не ради спасения собственной шкуры. Для этого должен быть более глобальный повод.

- А спасение единственного сына – это не глобальный повод? – чуть прищурившись, невозмутимо поинтересовалась Виктория и не дожидаясь ответа, стукнула ладошкой по подлокотнику, - всю свою жизнь я только и слышу никому не нужные рассуждения о морали. Что можно, что нельзя! Раньше я вынуждена была придерживаться этих рамок… И вот что я тебе скажу, девочка…

Не знаю, чем, но я ее задела, то было видно невооруженным глазом. Иначе зачем ей пытаться что-то мне объяснить или доказать? Только если через это она ищет подтверждение собственным мыслям.

- Я дождалась того момента, когда имею право на все. Оставь свои принципиальные взгляды для таких же, как сама и не путай свой мирок и королевское право! Захочу и ты с друзьями окажешься на другом краю земли, защищая интересы моего королевства. Захочу, сгниете в тюрьме, и никто о вас даже не вспомнит. Благодари небо, что я обратила на тебя внимание и признала твой талант и умения. На этом все!

Она проворно, совсем по-змеиному выскользнула из кресла и проходя мимо меня, шепнула:

- В этом мире никому нельзя доверять и идти на поводу наивности. Сначала оплата – потом дело. Надеюсь, это будет тебе уроком… Ты мне понравилась и, если я в тебе не ошиблась, быстро оправишься и станешь умней. А об Ассоциации забудь, Инквизиция никогда не даст разрешение на то, что ты делаешь.

Я заставила себя отвернутся и не смотреть на то, как она уходит, специально виляя задом, чтобы спровоцировать меня на вспышку гнева и получить моральный повод на самом деле кинуть нас всех в казематы. Нет ж, такого удовольствия я ни ей, никому еще не доставлю. Но и спускать на тормозах подобное я просто не могла. Мне казалось что-то у нас общество прогнило настолько, что пробы ставить не где, а оказалось все совсем наоборот. В моем доме хотя бы прикрываются культом заботы о здоровье и жизни человека.

Плохо видя, что передо мной, я добралась до кровати спящего мальчика и сжала кулаки. Ну кто, кто мне мешал получить подтверждение нашей договоренности? Ведь знала же, что все могло закончится именно так: используют и выкинут.

За спиной бесшумно открылась дверь и оба врачевателя, стараясь не шуметь, но и не красться, прошли в зал. Один из них неуверенно кашлянул, будто не знал как себя вести и что говорить, хотя еще недавно вел себя весьма уверенно.

- Ярослава… Так получилось, что мы в курсе произошедшего…

Какой позор, не хватало чтобы в меня еще и пальцем тыкали и шушукались за спиной! Поправив принцу одеяло, я процедила:

- Не думала, что ее величество любит обсуждать свои дела со всем окружением.

- Нет, вы не так поняли, - поспешно поправился мужчина и махнув коллеге, чтобы не вмешивался, шагнул ко мне, - она просто показывала собранные о ваших исследования документы и спрашивала, что мы думаем по этому поводу. Кроме нас больше никто про это не знает и… Знаете, спасибо.

Слышать это ярых скептиков, уверенных только в собственной правоте, было не только забавно, но и неожиданно. Не поверив своим ушам с первого раза, я обернулась к говорившему и подозрительно уточнила:

- Что вы сказали?

Врачеватель стушевался, видимо не привык признавать свои ошибки и беспомощно оглянулся на коллегу. Тот был все-таки немного помоложе, поэтому не так подвержен одной модели и видимо в глубине души еще жаждал чего-то нового и эффективного. Старясь казаться непререкаемым авторитетом в своем деле, мужчина, чем-то напоминающий мне испанца, пробормотал свысока:

- Вы, юная леди, сумели удивить, что положительно сказалось на впечатлении о ваших, прямо скажем, не стандартных изысканиях… И мы хотели сказать, что если бы Ассоциация на самом деле созывала конференцию о принятии новых методов лечения, с целью надавить на Инквизицию…

Он замолчал, с видимым трудом подбирая слова и никак не мог решиться произнести то, что думал. Мне же было чертовски важно услышать мнение этих непробиваемых врачевателей. Я чувствовала, что еще немного и решусь на самый сумасшедший, но очень важный шаг в моей жизни. Мне нужен был толчок и не поглаживание по спине и создание райских условий для работы, а пинок, желательно с размаху.

- То? Чтобы было на этой конференции?

- Мы бы поддержали ваши сумасшедшие идеи, - заявили они в один голос и тут же отвели взгляд, - но ее величество никогда не отдаст им документы…

- Она их вообще никому не отдаст, - проговорила я с отчаянно бьющемся сердцем, понимая, что после моих слов дороги назад не будет, - потому что в первую очередь это ударит по ней… Инквизиция может спокойно обвинить ее высокородную особу в пособничестве некромантам и запереть в подземелье так же легко, как и меня… Но…

- Госпожа, я бы на вашем месте даже думать об этом не рисковал, - смертельно побелев, заявил «испанец».

- О чем? – с невинным видом уточнила я, наступая на мужчин с недвусмысленными намерениями подавить своей решительностью, - о том, что вы как врачеватели должны в первую очередь думать о спасении жизни своих больных? Или не должны?

Врачеватели переглянулись и обреченно кивнули. Ну слава богу, хоть это неизменно для обоих миров!

- Вот и думайте! А созыв конференции я вам обеспечу…

- Мы не можем пойти против ее величества даже такой ценой, - непререкаемо заявил «испанец».

Как хорошо, что верность, основываемая из чувства страха, явление временное. Убери источник и все может поменяться в ту же секунду. Виктория настолько уверена в собственном величии и непререкаемости своей воли, что перестала утруждать себя смотреть на людей не как на прислугу. Даже такой пока еще малозначимый человек как я, если упрется рогом, может разрушить весь ее мир. И пусть рухнет мой собственный, но может под грязными обломками сможет родится что-то достойное? Инквизиция не может бесконечно давить у людей надежду в то, что их дети перестанут умирать от банального аппендицита и другого в этом же духе.

- При чем тут вы? Я всего лишь хочу, чтобы вы выступили на конференции Ассоциации, когда она наконец соберется.

- Пока ее величество у власти, у нас ничего не получится, - покачали головами врачеватели, - вся аристократия под колпаком инквизиции. У Великого Инквизитора слишком много различных рычажков, чтобы уметь доводить свою позицию для семей, в руках которых много власти.

Если Виктория окажется в казематах, местных аристократам придется приподнять спрятанные в песок головы. Никто же из них не захочет быть следующим? Пусть между властью и Инквизицией долгие годы был нейтралитет, но ничто не вечно и этому можно положить конец.

- Я вам дала мысль для размышления, и вы меня услышали, - я многозначительно улыбнулась и вышла точно так же, как до этого дефилировала Виктория.

Только в отличие от нее, я имею право на такую походку и прямую спину. Потому что из нас двоих границ по достижению к цели не существует только у меня. Ее величество никогда не пойдет на то, что нарушит ее собственный покой, а то сильно связывает руки.

Едва я вышла к друзьям, как они тут же облепили меня со всех сторон, но увидев на лице беспечную улыбку, ничуть ей не поверили. И когда они успели так хорошо меня изучить?

- Ну и что случилось на тот раз? – хмуро поинтересовалась ведунья.

- Не сложно догадаться, - фыркнул Ральф, как всегда, не щадя моих чувств.

Может быть именно поэтому я доверяю ему свои переживания и проблемы чаще, чем кому-либо? Он не станет сюсюкаться, а скорее ударит по хребтине, чтобы собрала мысли в кулак и начала барахтаться. Жестко, за то действенно.

- Судя по всему, ее величество просто кинула нашу Яру, еще и наверняка поглумилась, - рыцарь закончил свою мысль обидным смешком.

Они дружно качали головами, кроме Лероя, который смотрел на меня слишком пристально. Он-то первым и сообразил, что моя улыбка вовсе не наиграна и насторожился.

- Что-то не нравится мне твой душевный подъем…

Правильно. То, что я задумала, в некоторых государствах называют переворотом. Ну а что поделать, не я первая начала, так хоть сама закончу!

Глава десятая. Победный ход пешки

Ночь прошла почти без сна. Оказавшись в гостиной Самаэля, с которым я старалась не пересекаться взглядами, мне пришлось рассказать о своих планах. Вернее, я и собиралась это сделать, потому что без посторонней помощи провернуть такое нереально. Но вместо поддержки, на которую я рассчитывала и можно сказать ставила почти все, поднялся шум и ругань. Я даже не представляла, что они могут так орать! А с виду приличные люди… Даже Раймунд, на связи которого я посматривала с недвусмысленным вожделением, отличился. Один только Самаэль, как всегда, держал себя в руках и лишь когда приятели разошлись не на шутку, рыкнул:

- Тихо!

Что уж говорить, от его пробирающего до костей голоса даже я присела и вжала голову в плечи. Ядвигу так вообще пробрало: она выпучила глаза и облокотившись о Лероя, который готов был подхватить девушку, начала икать. В гостином зале повисла мертвая тишина, чем синигами был весьма доволен. Хмыкнув и окинув ребят равнодушным взглядом, он повернулся ко мне.

- Я правильно понял, что ты решила сесть в тюрьму, добровольно сдав себя Инквизиции, лишь бы королеву посадили напротив твоей камеры?

Звучало так, как в доброй присказке: назло бабушке отморожу уши.

- Согласна, выглядит не очень, но вы мне как раз и нужны!

- Я понимаю, - спокойно кивнул Лерой, - тебе одной будет скучно, хочешь, чтобы мы составили тебе компанию. На соседних койках и возможно потом и на костре. Вместе и гореть веселее!

- О вас я не скажу ни слова, - горячо заверила я ребят, - а также о тех, кто помогал мне в исследованиях и практиках! Во всех документах, которые вела лично я, записывая каждый процесс, нет ни слова о том, что кто-то был причастен помимо меня.

- Ну да, разумеется, а мимо охраны в лечебное крыло Академии ты просачивалась, - язвительно прокомментировала Ядвига, но конкретного отношения все еще не высказала.

К слову, никто сразу не сказал нет. Ребята просто пытались понять меня и разобраться во всем так, чтобы мой план сработал как можно более эффективно и без потерь с нашей стороны. Понимая это, я благодарно посмотрела каждому в лицо и пояснила:

- Когда я только начала собирать материал, то уже тогда договорилась со всеми участниками опытов. Ни чье имя нигде не будет упомянуто, а проходила я в крыло, предварительно усыпив охрану.

- Думаешь следователи этому поверят?

- Нет, - я даже не сомневалась в этом, - но с косвенными уликами они никого арестовать не могут, пусть их все и бояться. А чего-то существеннее у них не будет…

- Пока против тебя не станут применять пытки, - глухо отозвался Раймунд, - ты прости, что я сомневаюсь в твоей выдержке. Но не каждый мужчина выдерживает допросы следователей, а поскольку ты будешь именно в статусе подозреваемой, то будет разрешено применять любые методы воздействия. Против некромантов не действуют никакие послабления, тебе даже адвокат не положен.

- А я и не собираюсь давать им шанс что-то себе сделать… Все гораздо проще и интересней.

Я в подробностях рассказала о своих мыслях и не особо стеснялась в выражениях. Для мужчин так доходит проще и быстрее, а Ядвига уже привыкла ко всему, выращенная вместе с четырьмя старшими братьями. Дослушав до конца и ни разу при том меня не перебив, Ральф расхохотался и вытирая выступившие слезы, простонал:

- Сумасшедшая, у меня просто нет слов… Может все-таки выйдешь замуж за моего отца? Я ничего не имею против такой мачехи. Все будут бояться связываться с нашей семьей!

Даже если я вдруг, по какой-то причине этого захотела, то Великий комтур быстренько вернул меня с небес на землю. Не поддаваясь на явную провокацию со стороны Озрельна младшего, Самаэль, хоть и сверкнув глазами, оставался так же невозмутим.

- Сожалею, но тебе и твоему отцу придется забыть об этом. Хотя лично я не против такого сына как ты. Хочешь, мы тебя усыновим?

Смеяться Ральф перестал сразу, едва до него дошел смысл сказанного. Покосившись на синигами, многозначительно рассматривающего свои черные когти, по слухам бывшие острее, чем бритва, молодой рыцарь посчитал за лучшее промолчать.

- Сумасшедшая или нет, тем не менее это может сработать… - тем временем задумчиво проговорил Раймунд, не обращая на нас никакого внимания.

Я давно заметила, что этот граф, недавно получивший рыцарские шпоры и пропускной билет в Орден, как-то слишком зациклен на себе и нелюдим. Ему ведь даже не нужен был собеседник, он спокойно мог вести беседы сам с собой и не считал это отклонением.

- А ты уверена, что нас не схватят? – уточнил прагматичный Лерой, - одно слово королевы, что ты проводила операцию не одна и мы тут же окажемся в твоем положении. Тогда всему конец, из подземелья мы не сможем сделать то, о чем ты говоришь.

- Королевские врачеватели этого никогда не подтвердят, иначе их самих бросят в застенки. Они всячески будут убеждать следователей, что я была одна и то, меня пропустили по приказу ее величества. Намекните им, что я все беру на себя и им нет нужны рассказывать, что при операции присутствовали вы и они. Да и время у вас есть, чтобы состряпать алиби.

- Королеву выслушают, но слишком сильно браться за нас не будут, когда поймут, что она изо всех сил наговаривает, - закивала Ядвига, у которой глаза зажглись опасным огоньком, - не беспокойся. Мы сделаем все в точности, как ты сказала. Главное, чтобы Ральф и Раймунд не подкачали.

- Я надежен, как скала, - надменно фыркнул Озрельн, но всю идиллию испортило надменное заявление графа:

- Я попрошу не забывать, что среди вас находится граф и рыцарь.

Мы даже не нашлись, что ему на это ответить. Поняв, что он сказал сейчас что-то не то, граф Лангедлока из Южной Франкии прищурил серо-голубые глаза и рассерженно фыркнул:

- Ладно, пока мы наедине и здесь нет посторонних ушей, можете опускать «ваша светлость». Но на людях будьте добры соблюдать этикет!

Трогать сейчас этого молодого пухлого мужчину, у которого пояс был застегнут на последнюю дырочку, опасно. У него слишком много связей здесь, которые нам нужны как воздух. И заартачься он, нам будет тяжело поднять аристократов, напуганных решительными действиями Инквизиции, на борьбу за собственное выживание. Они и после ареста королевы бы продолжали молчать, но на граф у нас и есть, чтобы «объяснить» им, как обнаглели следователи Великой Инквизиции. И что они вообще планирует провести показательный рейд среди дворян, выявляя тех, кто был приближен к Виктории и многих кинут в подземелье просто для массовости. А там и эшафот не за горами…

Понимая важность миссии Раймунда, смолчала даже Ядвига, хотя больше всего вспышки недовольства я ожидала от нее. Но Ядвига не была бы ею, если бы под конец не пропела, перебарщивая со сладостью в голосе:

- Конечно, ваша светлость, не извольте беспокоиться. Вы сами видите, что мы совсем простые люди и не привыкли находится в таком блистательном обществе, что теряемся и забываем о правилах приличия. А вы еще так долго это терпели, я просто восхищена вашей выдержкой!

Стараясь не расхохотаться, я зажала зубами кулак и поспешно отвернулась. Ральф, услышав столь прочувственную тираду был уязвлен до глубины души и тут же обиженно воскликнул:

- А чем мое общество тебе не «блистательное»? Я, между прочим, полноценный виконт!

- Я бы на твоем месте молчал, - шепнул Лерой, - и не позорился.

- Вот-вот, - подхватила Ядвига, - что такое какой-то там виконт и такой образованный, восхитительный граф Тулузский…

Раймунд покраснел от удовольствия, даже не подозревая, что ядовитая ведунья всего лишь издевается над ним. Хотя что уж говорить, Ральф этого тоже не понял и теперь пыхтел, сидя в своем кресле и рисковал вот-вот задымиться. Разошлись мы под утро, оставив каждому додумывать детали самостоятельно. Самаэль хотел было задержаться и что-то сказать мне, но я была непреклонна и выставила его за дверь так же, как и остальных.

С момента нашего последнего разговора я уже успела остыть и вместо того, чтобы обижаться, пыталась понять, почему он так себя ведет. В том, что синигами просто оберегает меня так, как умеет, не было сомнений. Только вот от этого было не легче, хотелось забиться в угол и выть. Но едва это желание превысило все допустимые нормы, я вспомнила лицо кардинала де Кирога и всхлипнув от смеха, зарылась в подушку. У меня эмоциональный подрыв пройдет, а вот какого ему будет завтра после моего заявления, даже представлять не хочется.

Главное до этого успеть собрать информацию о Великом магистре и уже состоявшихся жертвах. Быть следующей мне вовсе не хочется. Если, конечно, Дионис меня не обманул и Отто это тот самый Лукос Шимаре.

Подскочила я всего через несколько часов, чувствуя не бывалый прилив сил. И только приведя себя в порядок, запоздало сообразила, что выделить мне апартаменты так никто и не удосужился. И выходит, я ночью выставила прочь Самаэля из его собственного жилья! То-то он так уходить не хотел, смирившись со своей участью лишь в последний момент.

- И ведь не сказал ничего… - расстроилась я, но тут же воспряла духом, - если не сказал, то все нормально. Не пропадет!

У дверей стояли мои вещи, видимо ее величество распорядилась притащить мой хлам именно в опочивальню синигами, что странно. Честь незамужней девушки в этом мире блюлась строго, по крайней мере внешне. А тут на те, Виктория открыто дала мне понять, что не считает меня не то, что ровней, но даже приличной магичкой, раз посчитала возможным наше сожительство с Самаэлем.

- Ничего, - прошипела я, заплетая длинные черные пряди в толстую косу и украшая все это широкой атласной лентой в тон простому платью, - скоро тебе отольют все кошкины слезки… В казематах никто маникюр делать тебе не будет.

Съев завтрак, который принесли незаметно для меня, я буквально стрелой помчалась в госпиталь. На подносе, который очутился на столике пока я собиралась в ванной комнате, лежал свиток с расписанием занятий. И единственной надписью там был приказ незамедлительно явится в холл через запасной вход. Что там забыл наш куратор Гаспар, было не понятно, но опаздывать не стоило. Себе дороже.

Прибежала я последней, что меня нисколько не удивило. Ребята, вместе с пополнением стояли в просторном светлом зале без мебели и каких-либо привычных для аристократов украшений. Напротив, заложив руки за спину и громко стуча каблуками сапог с высокими голенищами, прохаживался кардинал. Он был как всегда подтянут, идеально выбрит и с тщательно зачесанными волосами. Смуглая кожа, словно натертая маслом, как-то слишком зловеще поблескивала в естественном свете. Или это я уже себя так накрутила, зная, что еще немного и мне будет не до смеха? Придется играть свою роль до конца, стараясь выдавить из себя как можно больше страха, чтобы никто не заметил подвоха.

Заметив меня краем глаза, Гаспар резко развернулся и вперил в меня тяжелый взгляд серых, как сталь глаз. Неприятный тип, хотя и хорош для орка, даже слишком. Но меня всегда пугали красивые мужчины, было в них что-то неправильное: то ли цена, которую они в любом случае выставят, и ты никуда не денешься, будешь платить. То ли непонятное содержание, прячущееся за притягательно шуршащей обёрткой. Тем более этот экземпляр обладал знаменитым орчьим нравом: быстро выходил из себя, не стеснялся проявлять агрессию и не боялся последствий своего поведения. Такой убьет, если ему просто наступить на ногу, а потом еще и оживит на время, чтобы ты перед ним извинилась.

- Я уже и не надеялся вас сегодня увидеть, - как-то слишком любезно произнес кардинал, дождавшись, пока я вольюсь в строй.

Как правило, подобная вежливость с его стороны, ничем хорошим не заканчивалась, потому я все же решила расставить точки над «и»:

- Вы хотели сказать наоборот, что надеялись?

- А вот и нет, - радушно улыбнулся он, продемонстрировал длинные верхние клыки, чем совсем сбил меня с толку, - наоборот. Я рад, что вы все же нашли время и посетили наш любительский кружок.

- Я не…

- И пока вы не убежали, позвольте сопроводить вас всех в палату к Великому магистру, - тем временем продолжил Гаспар, переставая гипнотизировать меня, - его заместитель, Вернер фон Озрельн, был так любезен, что разрешил нам навестить одного из самых знаменитых глав Ордена. Вам, как оперативникам, будет полезно послушать его.

Что-то было здесь не так, я чувствовала это кожей, но что именно понять не могла. Вернер отказал мне в посещении моего «отца», который так настойчиво втюхивал свою фамилию, а здесь целая делегация будет топтаться и ничего, пусть?

Следующая фраза кардинала лишь укрепила мои подозрения.

- У магистра будет для всех вас специальное задание, по итогам которого я буду оценивать вам всю практику. Поэтому будьте внимательны и отнеситесь к этому серьезно.

- Ты чего притихла? – с любопытством шепнул Ральф.

Он на мгновение оставил свою невесту и пошел рядом со мной. Пришлось улыбаться и врать, что ему показалось и вообще, все идет как нельзя лучше. Пришлось улыбаться и врать, что ему показалось и вообще, все идет как нельзя лучше. Хотя на самом деле, после слов Диониса, встречаться с Отто мне не хотелось.

- Когда начнем? – тихонько спросила Ядвига, когда он поравнялся с возлюбленной и больше не косился в нашу сторону.

Девушка тут же вцепилась в него и прижала к себе, чтобы рыцарь больше никуда не дернулся. Судя по счастливой улыбке, Ральф, он бы с удовольствием приковал себя к ней, чтоб наверняка не исчезла.

- После палат, - чуть подумав, прошептала я в ответ, - нам как раз очень кстати будет большое количество свидетелей.

Гуськом, едва не наступая друг другу на пятки, мы, встречая удивленные взгляды местного персонала, поднялись на последний, третий этаж. Гаспар, время от времени косился на меня, явно задумав какую-то гадость. И когда он, отведя нас к нужным дверям, пропустил курсантов вперед, схватил меня за руку, не давая пройти, я совсем не удивилась.

- После занятий не убегай, мне нужно с тобой поговорить.

Хоть я и собиралась в скором времени сама к нему подойти, но от неожиданности сердце ушло в пятки. Я даже не успела ничего спросить у кардинала. Гаспар исчез за дверьми раньше, чем я успела взять себя в руки и открыть рот. Не с такими нервами, как у меня, лезть в большие политические игры.

Отто сидел у большого витражного окна за столом, в массивном кресле с широкими подлокотниками и маленькими, гнутыми ножками. Голова была надежно зафиксирована с помощью двух подушек, а ноги укутаны теплым пледом так, что даже ступней не было видно. Как только я вошла, магистр бросил на меня строгий и неприязненный взгляд, который тут же потух. Отто попытался улыбнуться и сгладить испорченное впечатление, старая кожа натянулась, но на том все и закончилось.

- Я счастлив видеть вас, - твердым голосом протянул магистр, дождавшись пока курсанты окружат его полукругом и с уважением поклоняться.

Я попыталась встать за спиной кардинала, отличавшегося высоким ростом и широкими плечами, так магистр не будет меня видеть, но не успела.

- Ярослава, девочка моя, подойди ближе, что ты там ютишься… - пытаясь изобразить слабость и старческую немощность, Отто говорил нарочито тихо, - мы с тобой ведь совсем не чужие друг другу, верно?

Он наверняка созвал всех к себе, чтобы проверить меня: не подозреваю ли я что-то. А чтобы не вызывать подозрений, ему потребовались лишние люди. Если я ни о чем не догадываюсь, то допрос при свидетелях меня не насторожит.

Я широко улыбнулась и выглянув из-за спины кардинала, закивала.

- Вы «удочерили» меня, в свое время пытаясь так своеобразно помочь. Как ваше самочувствие? Сэр Озрельн как-то говорил, что вы серьезно больны, но никто не знает, что с вами.

- Никто не знает? Так давайте мы посмотрим, вдруг королевские врачеватели что-то просмотрели, - тут же простодушно предложил Ральф.

Ему все никак неймется, дай только попрактиковать свои способности по делу и без. Особенно это касалось талантов врачевателя, открытых у него совсем недавно. И я вынуждена признать, что он большой молодец не только как оперативник, но и во многих других сферах. Не говоря уже о том, что рыцарь хорош собой, богат, любит и любим. Так, стоп, я что ему завидую? Это очень плохое чувство, но когда оно направлено на противоположный пол, то дело попахивает шизофренией.

Отто рассмеялся, будто рыцарь сказал что-то смешное.

- Здесь превосходные врачеватели, но поверь мне, даже они не всесильны простив старости. Я думаю, все связано именно с этим, мне ведь уже больше трехсот лет. Для мага это солидный возраст, чтобы мечтать уйти на покой. Вот даже ноги отказали, все жду не дождусь, когда уже отправлюсь на круг перерождений… Девочка моя. А как давно ты виделась с Вернером? Он мне почти ничего о тебе не рассказывает, хотя я часто спрашиваю…

Отказали ноги? У всех бы они так отказывали. Я сама видела, как быстро и ловко он бегал этой ночью, сомнений быть не может. Хотя был ли это на самом деле Отто, а не кто-то под его личиной, еще тот вопрос. Дионис тоже доверять нельзя, он запросто может вести собственную игру. Чтобы проверить это наверняка, я взяла со стола пиалу с мелкой черной ягодой, напоминавшей смородину, и вплотную подошла к старику.

- На днях, - не став уточнять, ответила я, - он помог добраться до дворца. Жаль, что в этом году у меня не получилось пройти испытание…

Я сказала об этом специально, желая посмотреть на его реакцию. Но судя по рассеянно блуждающему взгляду Великого магистра, он думал о чем-то своем и попусту меня не видел. Спотыкнувшись на ровном месте, я не смогла удержать пиалу, хотя даже не пыталась и ягоды весело рассыплись по светлому ковру с длинным ворсом.

- Вот неуклюжая, руки совсем не держат, - расстроенно пробормотала я и кинулась собирать провиант, - сейчас я все исправлю!

Ребята хотели мне помочь, но я так цыкнула н них, чтобы не мешались, что они не рискнули ослушаться. Ползая возле магистра на коленях, я не заметно стянула с пояса булавку и пользуясь удачным моментом, пока на меня никто не смотрит, быстро воткнула ее в ногу Отто. От неожиданности и боли он едва не выскочил из кресла, но вовремя вспомнил, что он здесь вообще-то уже помирать собрался и схватился за грудь. Выглядело театрально, но я смотрела на это с интересом, как на комедию. Решил изобразить сердечный приступ, старый интриган? Судя по его дальнейшим крикам и вздохам, именно это Отто и делал.

Ральф и Лерой кинулись к нему, но кардинал, оценив обстановку, в два счета выставил нас из роскошно обставленной палаты. Ребята рвались помочь или на худой конец услышать, какое задание им приготовили, но Гаспар недобро глянул в их сторону и крикнул врачевателям, чтобы те срочно прошли к магистру. Приказав нам его ждать, орк исчез за дверьми, оставив нас в пустынном коридоре со стерильно-белыми стенами и таким же полом.

- Как думаете, что со стариком? – шепотом спросила Ядвига, едва мы остались одни.

- Это не старик, а Великий магистр Ордена Отто фон Керпен, - тут же поправил ее Раймунд нравоучительным тоном, - будет жаль, если для него все здесь и закончится. Это большая потеря для всех нас.

«Воспаление хитрости у него, а не старость», - мелькнула у меня подозрительная мысль. Парализованные конечности не могут так остро реагировать на боль. Значит мне той ночью действительно попался Отто, и Дионис не врал. Поворот, однако.

- Не преувеличивай трагедию, - поморщился Ральф, которого уже начал доставать нудный нрав графа, - это естественный процесс. Рано или поздно уходят все и магистр не исключение.

- Я понимаю вас, виконт. Для вас конечно же лучше рано, чем поздно.

- К чему ты это? – свистящим от злости голосом поинтересовался рыцарь у Раймунда, но тот и не думал идти на попятную, словно специально нарываясь на конфликт.

- А что тут не понятного? Все очень просто. Ваш отец – Великий комтур, а это должность второго лица Ордена. Фактически, именно он сейчас и управляет всем и почти сто процентов, что после ухода фон Керпена, именно сэр Озрельн займет место Великого магистра. Так что вы не стесняйтесь уж, не скрывайте свою радость…

Вот что графу стоило сделать – так это научится иногда молчать со своей дотошной любовью к порядку и желанием докопаться до всего и сразу. Ральф, не желающий терпеть подобные выпады в сторону отца, были ли они правдивы или нет, положил ладонь на рукоять меча и попытался его вытащить. Все замерли, в ужасе глядя на то, как наш план рушится прямо на глазах. Я понимаю оскорбленные чувства рыцаря, иначе он просто не может, да и свидетелей слишком много. Но как только Ральф вызовет графа на поединок, все пропало!

Не успела я схватится за голову и что-то придумать, как впереди мелькнула чья-то тень. Из-за скорости было не разобрать, что именно происходит. Но через мгновение, после чудовищного удара, Раймунд пролетел пару метров и врезался в стену. Не сильно, чтобы что-то себе сломать, но ощутимо. Не понимающе глядя на пораженно застывших товарищей, даже не думающих заступится за него, он медленно сполз на пол и на короткое время отключился. Подозреваю, что просто от шока, что на него осмелились поднять руку. Напротив, стоял Самаэль и любовно гладил разбитые костяшки на кулаке.

Ральф, немного остывший благодаря увиденному, вернул в ножны наполовину вытащенный меч. Если бы он полностью обнажил его, то без поединка не обошлось. Правила есть правила, не они нами написаны и не нам их отменять.

- Ну и зачем ты помешал мне? Проучил бы его один раз, в следующий бы думал, где и что можно говорить.

- Сейчас только ваших дуэлей нам не хватало, - просто, как будто ничего не произошло, отозвался синигами и кивнул девушкам, чтобы ты привели Раймунда в чувство.

- Кто-то из вас двоих тогда точно бы пострадал, а пока вы для дела нужны оба. Нельзя же из-за такой ерунды расстраивать Ярославу?

Ральф как-то странно посмотрел на меня, будто это я свалила графа с ног.

- А ты? Он же сейчас очнется.

- И что? На дуэль он меня не вызовет, я по вашим глупым человеческим мерам не лорд, с таким зазорно скрещивать оружие. А жаловаться куратору он не станет. Главное, что вы все успокоились.

Самаэль подмигнул мне и встал рядом, как бы говоря: не волнуйся, я прослежу, чтобы все было нормально и от дела ничего не отвлекало. Только я даже не успела поблагодарить его за своевременное вмешательство, которое сохранило одному из драчунов здоровье или даже жизнь. Двери палаты Великого магистра с глухим стуком распахнулись и оттуда вышел очень недовольный Гаспар.

Поравнявшись с нами, он прорычал:

- Магистр ужасно себя чувствует… Не знаю как, но это точно твоих рук дело, я чувствую это!

Где-то я уже это слышала, при чем дословно. Гаспар когда-то точь-в-точь с такой же интонацией обвинял меня в отравлении пособника Художника, ставшего после всего овощем. Но сейчас, как и тогда, доказательств у него не было. Именно это и раздражало кардинала, бедолага.

- Что именно? – вполне натурально удивилась я и отступила, когда орк начал трясти указательным пальцем перед самым моим носом.

- Приступ у магистра, врачеватели его еле откачали! Пока ты не появилась и не подошла к нему, все было нормально. Я говорил ректору, что тебя нельзя допускать к занятиям, слишком не предсказуема, а потому опасна!

- Если вы заметили, то в палате я была не одна.

Если б одно мое появление и в самом деле вызывало такой эффект, то у меня не осталось бы врагов. Я даже не прочь приобнять самого кардинала и проверить его убеждения в деле. Авось и его тряханёт?

На моих глаза выступили слезы, пришлось прикусить язык для правдоподобности. А для пущего эффекта, чтобы все видели, как сильно я переживаю, начала отчаянно шмыгать носом. Лерой и Самаэль тут же отреагировали, быстро поменяв опасную тему. Незачем злить кардинала, а то начнет копать еще глубже не в том направлении, в котором нужно. Лучше я сама сначала во всем разберусь.

- Господин Кирога, может хватит? Вы лучше о задании от магистра расскажите, не будем терять времени.

Пока Лерой задвигал меня за спину синигами, я успела шепнуть ему:

- Готовься, сейчас начнем, пока вокруг нас много народа.

Мое заявление должны услышать все, так сарафанное радио заработает на нужную мощность быстрее. Как можно больше людей должны знать, что королева использовала запрещенные практики несмотря на запреты. Так больше шансов, что Инквизиция не сможет замять дело, ей придется реагировать.

Как только Виктория попадет в казематы, то местная аристократия не на шутку перепугается за свою шкуру. И тут подключатся Ральф с графом, чтобы перетянуть на нашу сторону как можно больше силы. Только в этом случае нас не только послушают, но и услышат.

- А это еще что? – не довольно добавил Гаспар, оглядываясь на очнувшегося Раймунда, - граф, что здесь происходит?

Раймунд не без труда поднялся на ноги, предварительно вытерев кровь с лица от разбитых губ и носа.

- Ничего господин куратор. Наше общение оказалось несколько более тесным, чем я думал.

Гаспар одобрительно хмыкнул: жалобщиков он не любил.

- Очень тесным, результат на лицо.

- На лице, - негромко хихикнула Ядвига, но тут же осеклась, поймав холодный взгляд орка и недовольный графа.

- Не знаю, за что вам, оболтусам такая честь, - вдруг произнес Гаспар, - глава Ордена предложил в качестве альтернативы использовать в наших занятиях Орденские принципы. Я не мало слышал о них и вынужден признать, глядя на ваше безобразное поведение, что это неплохой вариант для того, чтобы научить вас действовать сообща и давить конфликты в самом зародыше.

Вопреки всему, Ральф и граф озабоченно переглянулись. Они-то не понаслышке были осведомлены о методах обучения храмовников. И что-то мне не нравится их хмурые лица.

- Господин куратор, вы говорите о…

- О Лабиринте, - не став затягивать, сообщил де Кирога, - вас на несколько часов оставят в лабиринте с определенным заданием. Если справитесь, то каждого из вас ждет награда лично от магистра. Ну а я буду знать, что передо мной не сборище неучей и капризных детишек, а будущие оперативники. Умные, зрелые и умеющие извлекать пользу для себя из любой мелочи.

Я снова покосилась на Ральфа, но тот уже улыбался, чуточку пренебрежительно. Значит рыцарь ожидал что-то более серьезного, чем предложенное испытание. Одного не пойму, зачем все это Отто?

- Вы все сейчас отправитесь в малый королевский сад, - скомандовал Гаспар, - и уже оттуда пройдете к заброшенным каменоломням. Для вас уже подготовлен первый уровень, и ваша задача отыскать кое-какой артефакт и вместе с ним, дружно прийти к финишу.

- И это все? – недоуменно переспросила Матильда, невеста Ральфа.

- Нет, не все, - с чарующей улыбкой отозвался кардинал, видимо ему нравились блондинки, - прийти к финишу вы должны все вместе. Поэтому если кто-то сломает себе ногу, вы будете тащить товарища на себе. Вам ясно?

- Господин куратор, - негромко позвала я, когда все стихли, - простите, но больше я не могу сдерживаться. У меня нет сил молчать!

Кардинал запнулся на полу слове, видимо он хотел еще немного постращать нас, но я перебила.

- Вы о чем, курсантка?

- О совести, - воодушевленно заявила я, выходя из строя и махая руками, чтобы привлечь к себе внимание, - о своей не спокойной совести! Она уязвлена, не дает мне спать, ем и то через раз. Правда по многу и самое вкусное, что делать, плоть слаба…

- И что у вас там с совестью? – с неподдельным интересом обратился ко мне Гаспар, но я уже начала входить во вкус и так просто заканчивать речь пошлым и банальным признанием не собиралась.

Может быть это мой первый и последний звездный час, а значит его нужно использовать со всей страстью.

- Уязвлена она, вы что, не слышали? Черные мысли посетили мой разум и дух поддался соблазнительной власти над телами других людей. Нет, действовала я из благородных намерений, но вкус власти, осознание что в твоих руках жизнь… Я бы пережила все это, но совесть предательница, никак не дает мне покоя.

По мере моей речи челюсть орка открывалась все шире и шире. Что именно я говорю Гаспар не особо понимал, но уловив эмоции, полностью им отдался. Правда быстро пришел в себя и постарался закончить балаган, благо нас стали окружать люди из местного персонала, привеченные бесплатным представлением.

- Так что вы там сделали? – в нетерпении перебил меня кардинал.

Вот что значит существо без чувства прекрасного: даже не оценил моих творческих стараний. Ему лишь бы все приземлить и опошлить. Сдавшись, я опустила голову и покаянно проговорила:

- Сегодня ночью я оперировала принца…

- Что делали?!

Понимая, что такие слова здесь не в обиходе, я попыталась тут же поправится, но судя по многочисленных вздохам сделала только хуже:

- Ну, резала ему ногу…

Гаспар сначала побелел, потом побагровел и вцепившись в воротник моего платья, попытался меня встряхнуть. Хорошо рядом находился Самаэль и многозначительно опустил ему ладонь на плечо, в то время как, с другой стороны, ту же манипуляцию проделал Лерой.

- Да это все не то, что вы думаете! Лечила я мальчика, лечила! К слову, он идет на поправку, можете спросить у врачевателей… Просто не в моих силах умолчать, это ведь против правил.

- Ты понимаешь, что после таких признаний, я должен тебя арестовать до выяснения, а потом отвезти в управление, где тобой займутся совсем другие специалисты? – со странной интонацией проговорил Гаспар.

Мне показалось или он за меня переживает, даже боится? Нет, с чего бы, быть такого не может. Кто угодно, только не тот железный дровосек!

- Понимаю, - всхлипнула я, - но я честный человек, не в моих правилах идти против законного порядка.

Услышав это, Гаспар и ребята против воли улыбнулись. Только я не совсем понимаю, это смешки по поводу моей честности или о том, что не нарушаю закон?

- Но как ты решилась? - все еще не веря, спросил кардинал, быстро соображая, что же со мной делать, — это ведь принц! Я вообще не понимаю, как можно было до такого дойти…

Очень просто: есть люди, которым невозможно отказать. Даже если исполнение их просьбы будет означать твой собственный конец. Ее величество Виктория как раз из этих уникальных людей.

- Меня попросили, отказаться не было никакой возможности.

- Тебе угрожали? – тут же вмешался Ральф, подводя разговор к нужному направлению.

- Ее величество не угрожает, ей просто надо приказать и все, ты уже не можешь не повиноваться.

- Что ты сказала? – вскричал кардинал, - королева?!

Рядом с нами стало не просто многолюдно, а тесно, как в очереди за билетами на культовый фильм. А тишина такая, что слышно, как дышат на другом конце коридора. Как там Виктория говорила: для достижения цели нужно использовать все возможные методы? Надеюсь, ей понравится, что я очень старательная ученица.

- А как бы еще я ночью попала в палату к его высочеству? – ответила я вопросом на вопрос.

Что в душе Гаспара творилось в этот момент я могла только догадываться. Но, когда он коротко распорядился найти следователей, организовать прямую связь с Великим Инквизитором, я поняла, что пока все идет по плану. Главное не упустить момент и дожать их, заставить решится на арест такой важной персоны. Вспомнив лицо Виктории, полное превосходства слона над жуком, я едва не потерла руки. Ее ждет большой сюрприз.

- А ты, - Гаспар выглядел не столько разозленным, сколько уставшим, - пойдем со мной.

- Куда?!

Я уже готова была в подземелье, поэтому ничего не боялась, но смешок орка заставил напрячься:

- Чаем тебя угощу. Зеленым. С жасмином. Думаю, тебе понравится.

- Тогда угостите и меня, - послышался приятный баритон и между нами встал Самаэль, - потому что именно я был посыльным между ее величеством и Ярославой. А потом еще и сопровождал ее до госпиталя, и присутствовал на самом процессе. Кровищи было, жуть…

Гаспар ничуть не удивился и кивнул появившейся страже, чтобы те взяли нас в кольцо. Ребята, как мы и договаривались, тут же испарились в неизвестном для куратора направлении. У них своя задача, а со следователями можно пообщаться и потом.

- Ты совсем с ума сошел? – зашипела я на ухо синигами, когда нас повели по коридорам прочь из госпиталя, - мы так не договаривались!

- Ты вообще редко о чем со мной договариваешься, не заметила? Тем более, я для дела сейчас бесполезен, а так хоть за тобой присмотрю…

Против воли я почувствовала себя виноватой. Не потому, что втянула Самаэля в разборки, тем более не факт, что они закончатся именно так, как мы планировала. А потому, что практически не интересовалась его мнением ни по какому из вопросов. Незаметно я стала вести себя точно так же, как и он, что только отдаляло нас друг от друга. Но он хоть вовремя осознал то, пытаясь как-то наладить отношения, вытащить меня из привычной раковины. А я как упертый баран, твердила сама себе о том, что он должен и не должен. О чем я?! Теплоту и доверие можно отдавать только добровольно, не требуя ничего взамен и может быть тогда наладится отдача.

В итоге я сделала все, чтобы он пошел за мной… Эгоистка. Нет, не сомневаюсь, что он и так бы отправился следом, но это было бы обговорено. Это должно было стать нашим общим решением. Как же важно иметь общее мнение, согласие… О чем я только думала…

- Самаэль…

- Тише, у нас впереди несколько неприятных часов. Лучше собирайся с мыслями. А потом… Все остальное можно решить потом.

Как ни странно, он улыбался, да так заразительно, что во дворец я вошла сияя, как лампочка Ильича. Оглянувшись на нас и увидев наши довольные лица, Гаспар даже притормозил. Образ узников Инквизиции у него почему-то никак не вязался с нашими образами.

Глава одиннадцатая. Святая Инквизиция

- Высоко преподобный сэр… - радостно прокричал, влетев в душную комнату с низким потолком, старый знакомый лейтенант Ильес.

Он бросился к кардиналу, со всей страстностью пожал ему руку и едва не облобызал Гаспара с ног до головы. При виде такой умилительной картины я не сдержала улыбку, что почему-то сильно задело орка. Гаспар при появлении лейтенанта вздрогнул от неожиданности и быстро, мелкими шажками посеменил за спинку стула, на котором я сидела: видимо от греха подальше. Но старший следователь по особым поручениям и не собирался больше никого пугать своим воодушевленным видом. Буду надеяться, что кардинала ему вполне хватило.

- Ярослава Краснословская? – тут же смерив меня удивленным взглядом, протянул Ильес, — вот уж так встреча… Не ожидал, не ожидал. Когда меня в срочном порядке вызвали в столицу, прямо во дворец, то я и подумать не мог, что судьба нас сведет снова.

В порядке безопасности, правда не известно моей или тех, кто собирается вести допрос, руки у меня были сведены за спину и крепко связаны. Чувствовалось, что конечности начинают затекать и долго я так не высижу. Хотя и понимаю, что тот вопрос никого здесь в принципе больше не волнует.

- Считайте, что я по вам соскучилась и решила организовать таким оригинальным образом нашу новую встречу.

Ильес при моем признании даже отшатнулся, будто я была заразна. Чтобы усилить эффект, я тут же поделилась своим новым наблюдением:

- Не вижу на вашем лице улыбки, будто вы и не рады нашему успешному тандему.

Ильес сделал вид, что я обращалась не к нему. Он измерил комнатушку шагами, в движении скидывая с себя жемчужно-серый плащ и кинул его на обшарпанный стол, единственный предмет мебели помимо пары стульев. Оставшись в черном костюме без нашивок и прочих украшений, он сел напротив меня, всего в полуметре и принялся рассматривать с непередаваемым брезгливым любопытством.

- Не хочу вас пугать Ярослава, но видимо вы чего-то недопонимаете… Дело в том, что работники Святой Инквизиции не встречаются с подозреваемыми дважды. Обвиняемый в итоге либо подтверждает свою причастность ко всему, что ему вменяется. Либо с него снимаются все подозрения, а это случается крайне редко. На моей памяти подобных случаев было всего три. И более того я в курсе того, что оправданные после освобождения съезжали с насиженных мест в течение суток. Кроме вас, разумеется. Вы не только решили остаться там, где все и происходило наше более раннее общение, но и продолжили вляпываться во всякие… Я даже не знаю как это назвать. Ситуации? Неприятности? Все гораздо серьезнее, Ярослава, даже хуже, чем в прошлый раз, потому что от покушения на принца просто так не отмыться…

Еловые шишки, я уже оказывается не просто связана с некромантами, но и на принца покушалась! Судя по тому, что его высочество быстро идет на поправку, все мои «усилия» прошли даром. А если вспомнить какими методами Инквизиция добивалась результата в моем мире, то ничего удивительного в словах лейтенанта нет. Я после таких «следственных мероприятий» тоже бы быстренько съехала, чтобы они не передумали и не вернулись за мной. Это полная ерунда, что молния не бьет в одно место дважды. Еще как бьет! А особо «везучим» может попасть и в третий. Судя по всему, я как раз из «этих», особо «везучих».

- Вот видите, я ваше счастливое исключение. Мы встречаемся второй раз.

- Главное, чтобы не в последний, - на полном серьезе произнес лейтенант, - видите ли, я очень не люблю процедуру аутодафе. Хотя вы все еще можете принять фамилию матери и деда, все-таки аристократом отсекают голову. Это более эстетично и практически без мук. Подумайте. Я плохого не посоветую.

Не ожидала такой заботы от следователя, была б более чувствительной особой, обязательно прослезилась бы. Но вот между лопаток предостерегающий холодок все-таки пробежал. Этот Ильес полностью уверен в своей правоте и более того, в силе.

- Пока мой коллега беседует с вашим сокурсником, я бы хотел задать вам несколько вопросов. Вы ведь не против?

Гаспар, стараясь не смотреть в мою сторону, достал из ящика стола кипу бумаг. Приготовившись что-то строчить там, орк буркнул:

- С ним уже есть какое-либо продвижение?

Лейтенант, пристально следя за моей мимикой, тут же отрапортовал:

- Очень сознательный юноша, даром что не человек. Сознается во всем, что ни спросишь, хотя сержанту кажется, что он просто издевается над всеми нами. А про ее величество Викторию этот парень сказал все в точности, как и ожидалось. Мы как раз сейчас должны проверить некоторые нюансы… Жаль только, что королеву никто не может найти. Как сквозь землю провалилась!

А Виктория оказалась проворней, чем я думала. Но все равно это ненадолго. Даже если не брать в расчет ее сына, то без денег и драгоценностей ей далеко не уйти. А я слышала, что его величество Уэстфорд, взбешенный возможными проблемами со Святой Инквизицией, тут же приказал выставить охрану в сокровищнице и личных покоях Виктории. Да и коллеги лейтенанта ходят по дворцу, как у себя дома, пытаясь протиснутся в каждую щель. Так что вольная жизнь Виктории обречен на провал.

Словно услышав мои мысли, Гаспар тут же сообщил:

- Великий Инквизитор дал добро на арест ее величества. Во избежание помощи от местной аристократии, как только королева будет поймана, ее надо будет тут же сопроводить к нам. Там уже и будем со всем разбираться.

- Да, согласен. Несмотря на то, что все старательно делают вид, что готовы сотрудничать с нами… спиной к ним я бы не поворачивался.

Лейтенант забрал из рук кардинала те самые собрания моих исследований, что мне недавно демонстрировала Виктория. Помахав перед моим носом документами, Ильес с крайней степенью учтивости поинтересовался:

- Не хотите рассказать, что это? Я с большим удовольствием послушаю.

Я тут же приободрилась. Если со мной и дальше будут так вежливо обращаться, то, пожалуй, здесь можно и задержаться.

- Не хочу, но отказать вам нет никаких сил.

Ильес недоверчиво прищурился, но было видно, что мои слова подействовали на него как свежая жирная сметана на кота. И без этого долговязый и до безобразия худой мужчина, подтянулся и визуально стал еще выше.

- Ну так и не отказывайте. Что это?

- Мои работы. И даже надеюсь, что талантливые. Откройте, посмотрите, думаю, вам как специалисту будет интересно.

Он немного помолчал, взгляд темных глубоко посаженных глаз моментально стал колючим. А когда начал говорить, то в голосе ощутимо прибавилось металла:

- Талант? Смотрел я, чем вы там занимались… Чтобы резать людей, оказывается нужен талант?

- А вот с этим не ко мне, извините, - отрезала я, - у меня все работы связаны только с лечением тех, кому это действительно нужно. Практически все, что там написано, это безнадежные случаи для ваших врачевателей, хотя по моим меркам там нет ничего особенно. Абсолютно стандартные ситуации! Их можно и нужно ввести в норму, как успешно лечащиеся… В отличие от вас, я пытаюсь помочь людям. Если сомневаетесь, спросите у тех, кого я вытащила с того света!

Почему-то эти слова задели именно Гаспара. Он подошел ближе и встал так, чтобы слабый свет падал прямо ему в лицо. Кардинал смотрел пытливо, пытаясь что-то разглядеть в моих глазах и понять, о чем я думаю.

- Считаешь себя спасительницей человечества? Как это говорят… Избранной?

- Вот только давайте обойдемся без пошлостей и не надо опускать меня до уровня идиотки, - поморщилась я, не желая примирять на себя предлагаемую роль.

- Но это же… - кардинал кивнул на бумаги в руках следователя, - все для спасения несчастных больных… Это ведь так приятно, чувствовать себя исключением? Когда чья-то хрупкая жизнь в твоих руках и только тебе решать, что будет дальше… Впечатляющая мощь и признание. Власть окрыляет, не так ли?

Он говорил таким тихим, обволакивающим голосом, что можно было согласиться с чем угодно. Я почувствовала, как мелкие мурашки побежали по коже, одна стайка за другой. Теперь что, каждый встречный будет видеть меня насквозь? А я была уверена, что вся такая таинственная, загадочная и никто даже подумать не может, что именно скрывается у меня внутри. Единственное, что утешает: Гаспар все-таки ошибся. Никакого чувства власти и жажды славы у меня нет и не было. Да и откуда бы этому взяться? Я делаю только то, что должна, в полном соответствии с врачебной этикой.

Я поощрительно улыбнулась.

- Хороший психологический прием, но как всегда мимо, господин куратор. Мимо!

- Ярослава, я бы на твоем месте не вел себя столь легкомысленно, - произнес Ильес небрежно, - все очень серьезно. За пособничество некромантам всегда следует только одно наказание – аутодафе. А ты не просто участвовала в этих мерзких практиках, собирая ужасающие по-своему цинизму данные, но и собиралась учить этому других.

- Как хорошо, что вы все-таки на своем месте, а не на моем. Нам вдвоем было бы тесно, - выдохнула я с видимым облегчением.

Ильес с недовольным лицом, делавшим его неуловимо похожим на коршуна, резко встал и вновь прошелся по комнате. Пустая, без украшений, с серыми стенами, без окон, она находилась не в подвале, на что я изначально рассчитывала, а в одной из башен. Почти под самой крышей с острым шпилем. Беспокоит только одно: если меня вечером не переведут вниз, то отсюда будет гораздо сложнее совершить побег.

- Мы в любом случае будем разговаривать не здесь, - с хищной улыбкой уточнил Гаспар, но это меня нисколько не напугало, и он с нажимом добавил:

- А это так, всего лишь прелюдия. Подумай об этом на досуге, немного времени у тебя будет.

Чтобы об всем подумать мне хватило всего несколько секунд. Зачем затягивать?

- Господин куратор, вы и такие слова знаете?

Гаспар лишь улыбнулся, но отвечать на провокационный вопрос не стал. Он что-то негромко проговорил лейтенанту, отчего тот тут же расцвел, будто ему пообещали выплатить годовалую премию. Хотя может быть так оно и было? Орк, не переставая что-то втолковывать ему, взял Ильеса под локоть и вывел из комнаты. Глухой звук поворачиваемого замка отозвался в голове острой болью. Подождав для приличия минуту, я начала паниковать. Это что они меня тут одну решили бросить? В таком беспомощном состоянии?

- Это уже ни в какие ворота не лезет, господа!.. Эй! Таа-аам, за бортом!

«За бортом» меня или не слышали, или не хотели слышать. Полнейшая тишина. Закусив губу, я напряглась и попыталась подпрыгнуть вместе со стулом, чтобы добиться как можно больше шума. Единственное, что у меня хорошо получилось – это свалиться прямо на холодный грязный пол. Хорошо, что хоть лицом туда не ткнулась.

- Лейтенант! Кардинал! Я хочу, чтобы меня допросили! Нет, я требую!

Вставать без рук было тяжеловато, но через некоторое время я все же справилась и поднявшись, принялась барабанить в дверь ногами. Через час, сходя с ума от незнания обстановки, я готова была обрадоваться даже жесткому допросу. Убить все равно не убьют, а так хоть кто-нибудь придет! А там уже все можно решить, узнать, перетерпеть… И еще, меня не отпускало беспокойство за Самаэля, мало ли что с ним могли сделать.

- Если… если ты сейчас не придешь, Гаспар… Я тебе этого никогда не прощу!

Последнюю фразу я прокричала во все горло, понимаю, что эффекта от нее не должно было быть, толку мало, но зато хоть полегчало.

- Уже боюсь, - послышался довольный смешок из-за двери и через мгновение она распахнулась, едва не задев меня по носу.

Гаспар, переодевшись в бесформенную рубаху и такие же штаны, теплого, винного оттенка, вошел в комнату без сопровождения лейтенанта. Закрыв за собой дверь, он бросил мне длинный плащ с капюшоном и непререкаемым тоном приказал:

- Одевайся. И капюшон на лицо надвинь так, чтобы тебя сразу не узнали.

- Решили увести меня туда, где никто не станет искать? – скептически отозвалась я и хоть плащ одела, мало ли, но идти с ним никуда не собиралась.

- Мысль хорошая и почти что правильная, - спокойно ответил Гаспар, принимаясь развязывать мне руки, - я бы еще по периметру выставил охрану, чтоб наверняка. Но увы, у меня нет возможности ограничивать твое перемещение…

Подозревая кардинала в неблаговидных намерениях и не честной игре, я дождалась, когда он освободит меня, после чего отпрыгнула в другой конец комнаты.

- Стойте там, где сейчас стоите! Иначе я буду кричать.

Видя, что на орка мое заявление не произвело никакого впечатления, я поспешно добавила:

- Громко!

Гаспар видимо ожидал чего-то подобного, поэтому даже бровью не повел.

- Кричи на здоровье, этому никто не удивится. Ярослава, не бойся, я не собираюсь причинять тебе вред.

Он немного подумал и добавил:

- А даже если бы и хотел, то не смог. Пойдем скорее, время поджимает, а я еще должен успеть вывести тебя отсюда, пока никто не видит…

Может с кем-то случаются чудеса или в них кто-то до сих пор верит, но это история не про меня. Гаспар никогда бы не стал играть в моей жизнь спасителя, антураж не тот. Не просто потому, что не мог и не хотел, это изначально невозможно и противоречит законам природы!

- Не понимаю, - честно призналась я, отказываясь приближаться к орку, - сейчас я уже вообще ничего не понимаю…

- Завидую твоему положению, - негромко фыркнул Гаспар, - у нас нет времени. Этот настырный Ильес сейчас окончит с осмотром королевских палат в госпитале и самого принца, и прибежит сюда. Твоя отправка к нам уже решенное дело, и вот оттуда сбежать уже не получится. Поэтому ты либо решаешь спасти свою шкуру прямо сейчас, либо получаешь полный комплекс проблем.

Говорил он убедительно, но о таких невероятных вещах, что внутри все мучительно переворачивалось. Мне никак нельзя отправляться в их ведомство, оттуда просто не выйти, если только вперед ногами, что в мои планы не входило. Но Гаспар…

- Звучит дико, но откуда такая забота обо мне? Выглядит не слишком натурально, но в чем именно подвох, понять не могу.

- Да мне плевать как это выглядит, - начал выходить из себя Гаспар, в котором заговорила несдержанный орчий темперамент, - я делаю то не для тебя, а по слову твоего покровителя. И почему такие связи достаются девчонке?!

Как ни странно, но сейчас я ему поверила сразу же. Такой как Гаспар де Кирога может поступиться правилами только из-за приказа хозяина, тому, кому он верен безраздельно. Понять бы к кому орк испытывает такие щепетильные чувства. И чего вдруг его хозяин так печется обо мне? Мысль о том, что это может быть Великий Инквизитор, я вычеркнула сразу же. Это слишком невероятно даже для этого сумасшедшего мира, в котором мне приходиться жить. Да и с чего бы властителю умов, жизней, главе всесильной организации желать моего освобождения?

- Кто?

- Ты остаешься или идешь со мной? Все это можешь спросить и после…

Решив, что Гаспару ни к чему меня обманывать, я решилась и пошла за ним. В темном коридоре, плохо освещаемом магическими свечами, потратившими большую часть энергии, действительно никого не было. Ни предполагаемой стражи, никого из сотрудников Инквизиции, не говоря уже о следователях.

- Куда мы идем?

- На заброшенные каменоломни, там тебя никто не станет искать, не догадается. А у меня будет несколько часов, чтобы придумать дальнейшие ходы.

- А я так надеялась, что мне удастся избежать практики, - выдохнула я, стараясь двигаться бесшумно, след в след за кардиналом.

Тот провел меня к крутой каменной лестнице и схватив за руку, потащил вниз.

- Тебе полезно будет, да и ваша команда поработает, - ехидно ответил Гаспар, наверняка радуясь, что хотя бы здесь сумел подложить мне свинью.

- А Самаэль? Он тоже будет выполнять задание от магистра, а потом будет переправлен вместо со мной?

На тот раз Гаспар отмолчался, что мне сильно не понравилось. Мы уже спустились на первый этаж и петляли через сквозные галереи, медленно приближаясь к одному из выходов с башни. С силой вырвав руку из цепкого захвата, едва не оставив кардиналу в подарок свою конечность, я встала как вкопанная и наотрез отказалась продолжать путь.

- Что это за фокусы? У нас не больше двух минут!

- Без Самаэля я никуда не пойду…

- Дура!

Может и так, но он ведь пошел за мной, не зная, что будет дальше, как я могу оставить его в руках следователей, а сама спасаться?

- Я останусь, - еще тверже проговорила я, чем вывела Гаспара из себя окончательно.

Тяжело дыша, он приблизился ко мне и прорычал:

- Свалилась же ты на мою голову. Ношусь с тобой, как пингвин с яйцом, пылинки сдуваю, лишь бы ничего не случилось… Когда я соглашался на это, то не знал, с чем именно мне придется столкнутся! Как только я переправлю тебя в другое место, то попрошу Эспиноса отстранить меня от той почетной работы!!

- Великий Инквизитор приказал тебе охранять меня? – чувствуя, как меня переполняет восторг приближающегося сумасшествия, прошептала я.

Гаспар чуть побледнел, но быстро пришел в себя.

- Я знал, что без своего драгоценного женишка ты и шагу не ступишь… Он ждет нас на подступах к каменоломням. Поторопимся!

- Если ты врешь, то сильно об этом пожалеешь.

- Я уже давно обо всем пожалел, - с горечью признался Гаспар, которому роль няньки уже настолько надоела, что он был готов на все. Лишь бы избавиться от меня.

Оставшуюся часть пути мы были вынуждены проделывать короткими перебежками. Полуденное солнце приятно согревало, успешно продираясь сквозь высокие кроны деревьев. Гаспар все-таки не обманул: Самаэль стоял совершенно не скрываясь, облокотившись спиной о темно-серый, покрытый глубокими бороздами ствол липы. Услышав наши торопливые шаги, а может просто почувствовав, он безошибочно посмотрел в ту сторону, откуда мы должны были выскочить.

Отбросив стеснение (не перед кардиналом же сдерживаться), я, едва увидев знакомый силуэт, сразу побежала на встречу Самаэлю. У меня была одна единственная цель: вцепиться в него и больше не отпускать. Мужчина шагнул навстречу, подхватил меня, как будто я была не тяжелее воздуха и закружив, прижал к себе.

- Я надеялся, что кардинал не обманет. Не верил, но к счастью, ошибся… Не ускользай больше, иначе я так когда-нибудь сойду с ума.

- Я не думала, что нас растащат по разным углам, прости, не доработка… Обычно все совсем наоборот, по крайней мере на первое время.

Самаэль вздохнул и прижал меня к себе еще крепче, будто я должна превратиться в птицу и улететь. Стало стыдно за свою непредусмотрительность, хотя совсем не хотела никого волновать. Особенно его.

- Я понимаю, что это не твоя вина… Но давай постараемся, чтобы таких ситуаций больше не было.

Я бы с радостью, но иногда жизнь сама расставляет приоритеты. Хотелось бы, конечно, чтобы все делалось только по собственному желанию, но мы ведь не боги. К сожалению, я ведь пообещать не могу нормальной спокойной жизни даже в отдаленном будущем.

И без того пергаментно-белая кожа Самаэля стала бледнеть, хотя куда уж больше. Он моментально приобрел болезненный вид, хотя силился улыбаться и держаться как ни в чем не бывало. Вспомнив о особенностях наших отношений, я охнула и тут же с трудом, но сбросила его руки и шагнула назад. Кровь бурлила, в теле была такая приятная легкость, будто мне поменяли аккумулятор. Если синигами чувствуют себя примерно так же от простого прикосновения к своей женщине, то им можно только позавидовать. Жаль, что только твоя половина при этом страдает…

- Больше так не делай, - предупредила я жениха, сунув ему под нос сжатый кулак, чтобы сильнее проникся моей решительностью, - понял? По крайней мере пока мы не поговорим с твоими Мудрецами. Ты мне живой нужен и здоровый.

При упоминании Мудрецов Севера, синигами тут же помрачнел. Эх, узнать бы поскорей, почему он так не хочет нашей встречи с ними.

- Вы закончили? Мы можем идти? – хмуро уточнил Гаспар, спешно подходя к нам, - я не могу долго прохлаждаться, иначе возникнут вопросы. Вам же не нужно, чтобы и вам их задавали?

Времени и правда не было, но сейчас нужно было разъяснить хотя бы один момент. Повернувшись к кардиналу лицом к лицу и уперев руки в бока, хотя я терпеть не могу подобные позы, и заявила:

- Почему Великий Инквизитор так печется обо мне? И что больше всего меня напрягает, делает это через десятые руки и в тайне ото всех остальных.

Гаспар возвел очи к небу, пошевелил губами что-то беззвучно говоря облакам и решительно ответил:

- Как только здесь все уляжется, я отправлю вас обоих в нашу вотчину. Не делайте такие лица, я же не говорю, что вы поедете в качестве обвиняемых! Прибудешь на место и спросишь у него лично!

Гаспар аккуратно подтолкнул меня в спину, заставляя идти вперед.

Шагая за кардиналом, который шел впереди всего в нескольких метрах от нас, я долго пыталась молчать и не показывать свой взволнованный вид. Но потом подумала, что это уже слишком и шепнула Самаэлю на ухо:

- Знаешь, я почему-то совсем не жажду встречи с Великим Инквизитором.

Мало того, что не жажду. Подобная перспектива уже в скором будущем приводит меня в ужас.

- Не переживай, я тоже, - синигами понимающе усмехнулся и добавил мягким голосом, - да думаю, что вообще нет таких, кто бы желал подобной встречи. Это как последний шаг.

Шаг в пропасть, откуда уже не возвращаются.

- А кто он вообще, этот Эспиноса? Я о нем практически ничего не слышала

- Я мало что могу рассказать тебе о нем, его мало кто видел. Едва приняв свой сан, он больше не отлучался из Толедо, где и находится сердце Инквизиции. Даже с приближенными он общается через специальную ширму, так что не удивлюсь, что Гаспар никогда не видел его в лицо.

- И к чему такая конспирация? – не поняла я, на что синигами лишь пожал плечами, - и когда Эспиноса стал во главе всего? Откуда он вообще взялся?

- Точно не скажу, но не раньше, чем сто лет назад. Слышал, что мужчина он суровый, дотошный, так что руль правления держит давно и крепко… Вроде был в какой-то обители послушником, книги переводил, потом выбился до следователя. Затем была должность кардинала, минуя все остальные ступени и уже после смерти предшественника, его единогласно избрали на Тайном совете. Эспиноса перебрался в Толедо и стал затворником.

- Скажи мне, а зачем человеку постоянно скрывать свое лицо? Зачем избегать личного общения, когда инквизитору важнее всего – то прямо взгляд в глаза?

Мы обменялись многозначительными взглядами, поняв друг друга без лишних слов. И тут, все разрозненные детали начали медленно собираться в единый пазл.

- А когда начались гонения на некромантов? Ведь к ним не всегда испытывали ненависть пополам со страхом. Должно же было что-то случиться?

Самаэль призадумался, пытаясь отыскать в памяти хоть какие-то крупицы нужных знаний.

- Ты права… Как раз лет сто назад в Школе Инквизиторов произошла самая настоящая катастрофа, я даже не помню, что где-то было бы подобное… На выпускном вечере погибли почти все выпускницы. Что из себя представляют курсантки этого учебного заведения, я тебе вот так сразу не скажу, организация скрытая, как и чему учат они не распространяются. Именно поэтому о том случае мало что известно до сих пор. Но отметь, что после этого случая начались облавы на некромантские общины, а еще через пару лет этот вид магической практики запретили. Врачевательская система, тесно завязанная на некромантских исследованиях, тоже перетерпела серьезные изменения… Ну ты об особенностях наших целителей знаешь не понаслышке.

По мере того, как Самаэль говорил, я вспоминала, что сама слышала о том случае. Больше пятидесяти талантливых девушек погибли, выпив предложенный кем-то из сокурсников только что изобретенный напиток. У девушек почти все родители были высокопоставленными лицами, которые заставили персонал Школы и следователей провести тщательное расследование.

По итогам процесса, было обвинено трое магов, в свободное время практикующих некромантию и делающих в этом направлении немалые успехи. Их тут же забрали в Толедо, как и многих тех, с кем они были связаны по своим интересам. Выяснилось, что молодые люди не так давно до трагедии составили рецепт нового напитка, свойства которого должны были переплюнуть все известные энергетики и стимуляторы для мозга. Не истощая организм, человек мог не спать несколько суток и прекрасно чувствовать себя при этом, мыслительный процесс ускорялся, а магический запас возрастал многократно.

Конечно, ни одна из курсанток Школы, желающих провести выпускной вечер на полную катушку, не смогла отказаться от предложения попробовать напиток с такими свойствами. Ингредиенты были подобраны таким образом, что состав действовал только на женский организм. Иначе жертв было бы больше…

- Эспиноса как раз только пришел к власти и тут же показал свой крутой нрав. Даже для инквизитора, он очень суров. Если не сказать жесток, - продолжил Самаэль после некоторого молчания.

Мы ускорили шаг и почти бежали за Гаспаром, поэтому говорить стало сложнее. Тем более нам нужно было постараться, чтобы кардинал не слышал, о чем мы шушукаемся между собой.

- Кстати, почему те курсанты решились на отравление так никто и не понял. Те некроманты до последнего клялись, что не при чем и с напитком кто-то что-то сделал. Ну а Эспиноса моментально вцепился и раскрутил тот случай по максимуму, чтобы развязать войну против некромантов. Тогда столько показательных расправ было устроено, страшно вспомнить…

Не знаю почему, но это все не спроста. Чую, что нынешний Великий Инквизитор связан с тем случаем и некромантов загнобили не просто так.

- Если этот Эспиноса такой противник этой магии и всего, с чем связаны некроманты, то, как он может приказывать Гаспару вывести меня с допроса? Да еще и так, чтобы об этом никто не знал!

- Это как раз и понятно, он не хочет, чтобы связь с тобой легла тенью на его кристальной репутации.

Связь? Я рассмеялась, хотя сделать то на бегу было сложно.

- Какая связь может быть у Великого Инквизитора и химерой вроде меня? Внучки злого гения, преступника и некроманта?

На этот раз Самаэль промолчал, не зная, что говорить на это. Мне было сложнее: я не знала даже в каком направлении думать. В этот момент мы наконец добрались до заброшенной шахты, откуда много лет назад строители добывали камень для дворца и садов. Остановившись возле входа в вид темной мрачной дыры, где были видны только первые пять ступенек, Гаспар просиял. Он даже не посчитал нужным скрывать свою радость от нашего расставания. Кардинал только суетливо похлопал себя по внушительным карманам штанов, выудил оттуда что-то и протянул нам. Сунув свой любопытный нос ему чуть ли не в ладонь, я увидела два прозрачных идеально овальных камешка.

- Это Светоч, очень редкие камни, время непрерывной работы около восьми часов. Но столько вам и не понадобится. Если пройдете прямо и никуда сворачивать не будете, часа через три вынырните на противоположном конце столицы. Я постараюсь встретить вас там, но, если меня не будет на месте, то ждите.

Я безбоязненно взяла один из камешков. Он был обжигающе холоден, но через мгновение кожа ладони никакого дискомфорта больше не ощущала.

- Ребята тоже идут этим маршрутом? – с невинным видом уточнил Самаэль и без колебаний забрал второй камень.

- Нет, но выйти они должны в той же точке, что и вы. Не забывайте, что они все еще курсанты академии аз-Зайтун и им нужно выполнить задание.

Услышав про академию, я с замирающим сердцем уточнила:

- А мы значит больше не курсанты?

Гаспар покосился в мою сторону и с сочувствием протянул:

- Ваше исключение всего лишь вопрос времени. Так что не думайте об этом и идите, помните, что сворачивать не надо.

Без каких-либо прощальных слов Гаспар круто развернулся и исчез в лесной чаще. Не скажу, что новость об исключении меня расстроила, вовсе нет. Просто я никак не могла привыкнуть к скорости, с которой сменялись новости.

- Быстрые же они на расправу, - равнодушно бросил Самаэль, которому диплом аз-Зайтуна тоже был не особо нужен.

Обучение в академии — это скорее дань уважения семейной традиции, чем реальная необходимость. Видя, что синигами полез в шахту, я тут же ринулась за ним.

- Вот куда ты полез, даже не проверив что там впереди? Меня-то подожди, я тоже так хочу!

Еле-еле, цепляясь за ступеньки и выступы в стенах, мы добрались до первого уровня. Ощутив под ногами твердую почву, мы тут же выхватили Светочи и приподняли ладони на уровне глаз. Тут же, без наших стараний, вспыхнули два луча ослепительного света. Посчитав что такой мощи нам уже предостаточно, я сунула свой камень в карман юбки. Через пару секунд он тут же потух, больше не слепя глаза.

- Невероятно, такая дикая красота и не скажешь, что в получасе дворец и шумная столица…

Проходы были скрупулезно вычищены, далеко вперед или проложенные бетонные дорожки. На стенах, в узком коридоре, были видны потрясающие по красоте натечные образования. Шахта состояла из трех уровней, протяженных на много километров и первый, располагался в мраморовидных породах.

Чем глубже мы входили в причудливую пещеру, в которой организовали шахту, тем холоднее становилось. Пройдя десятиметровый вход, мы спустились в самую настоящую галерею, здесь бы экскурсии водить, а не мучить экспериментами магов. Стены переливались удивительными по форме сталактитами, натечными драпировками словно светящимися изнутри и сталагмитами, чем-то напоминающие человеческие фигуры в движении.

Выбежав вперед, я замерла перед огромным белым изваянием, от которого шла дорога к каменным водопадам и гелактитовым «цветам». От невероятного зрелища и непередаваемой простыми словами мощи, у меня сам по себе приоткрылся рот и вырвался вздох восхищения. Все, что я видела в этом мире до этого момента, померкло. Хотя были места, с которых я бы с удовольствием осталась жить, но это… Великолепно.

- Если тебе нравится здесь, то от моего дома ты будешь в восторге, - шепнул Самаэль, подходя сзади, - на Ледяном острове полно таких мест.

Я улыбнулась подобной ненавязчивости, но не успела ничего ответить, заметив что-то темное за одним из камней. Зайдя за него, не удержалась от вскрика:

- Ядвига!

Ведунья лежала на боку, подтянув к груди ноги и обхватив их руками. Яркие рыжие волосы, предмет черной зависти среди большинства курсанток, в беспорядке разметались по каменному полу. Бледное лицо в россыпи веснушек словно заострилось, как будто она…

- Жива!

Трясущимися руками проверив у подруги пульс, я с облегчением привалилась к стене. Но потом быстро опомнилась и принялась ощупывать подругу на предмет повреждений.

- Ярослава, здесь еще один… - встревоженно позвал Самаэль.

Предварительно убедившись, что с Ядвигой все в порядке и она просто крепко спит под действием какой-то магии, в которой мне не разобраться, я встала и пошла в сторону синигами. Он стоял в противоположном конце зала, возле искусственно сделанной ниши и что-то рассматривал там с озабоченным видом.

- Он тоже жив, по крайней мере пока… Не могу понять, что это за магия, какая-то дикая смесь. Впервые такое вижу.

Ральф лежал в такой же позе, как и ведунья. Только в отличие от подруги у него была разбита голова, а вдоль скулы шел глубокий кровоточащий порез.

- Помоги его растормошить… - прохрипела я через силу, пытаясь привести рыцаря в чувство.

Я видела, что он почти не подвергся магической атаке и его задело лишь по касательной, а значит рыцаря можно попробовать расшевелить. Видимо именно потому младший из Озрельна и получил оглушающий удар по голове.

- Да приди же ты в себя… Ральф!

- Если бы на меня шипели таким тоном, - хмыкнул Самаэль, - то я бы тоже не очнулся. Побоялся.

- Может мне еще с опахалами возле него встать? – чуть тише пробормотала я, жалея, что у меня нет с собой аптечки.

С нашатырем дело бы пошло куда быстрее и гораздо веселее.

- Достаточно будет всего лишь поцелуя, который развеет злые чары, и прекрасный принц очнется… - едва слышно прошептал рыцарь, не рискуя шевелиться и открывать глаза, чтобы не заработать фингал.

- Так давай я тебя осчастливлю, - тут же предложил синигами и схватив рыцаря за грудки, притянул к себе.

- Потом никакие чары будут не страшны, принц!

- Да какой из меня принц, - тут же принялся отнекиваться Ральф и попытался высвободиться из цепких рук синигами, - так, жалкая пародия… Так что обойдемся без сказочных атрибутов!

Эль прищурился черные глаза без белков:

- Смотри сам, но, если что, ты знаешь к кому обратиться. В миг проведу эффективные антимагические меры!

- Не хочу прерывать ваше воркование, но что здесь произошло и где все остальные?

Последние слова я произнесла, уже возвращаясь к Ядвиге. Рыцарю ничего страшного не грозило, всего лишь ссадины, а они быстро заживут. А вот что с подругой, надо было еще разобраться. Ральф осторожно потрогал голову, морщась в моменты, когда нащупывал больные месте. А потом мрачно признался:

- Сожалею, но ничего определенного сказать не могу… Мы шли друг за другом, твоя рыжая подружка отстала, чего мы сразу и не заметили. Потом раздался крик, было похоже, что ее режут, я прибежал первым, а Ядвига лежит. Я так и не понял, что с ней… Подошел, а тут что-то в меня летит, на силу увернулся, не знаю, как и заметил. И это при том, что я был очень осторожен и просматривал пространство внутренним зрением: никого рядом не было!

- Прямо привидение какое-то, - хмыкнул Самаэль, - как по голове били, тоже не почувствовал?

То, что Ядвига и Ральф живы, внушало определённый оптимизм в отношении других членов нашей команды. Странно только что их следов нигде не было видно, хотя какая-то борьба здесь определенно происходила.

- Не ерничай, на здоровье может плохо сказаться… - грубо ответил Ральф и словно что-то припоминая, пробурчал, - странно конечно, но я почувствовал его только за секунду до удара. Он словно возник из воздуха и туда же вернулся. Как такое может быть?

- У того, кто напал на вас есть с собой либо очень мощный артефакт, либо он сам мастерски умеет маскироваться. Но это должен быть кто-то по уровню не ниже магистра боевой магии, - предположил Самаэль и оставив рыцаря лелеять свои шишки, подошел ко мне.

- Здесь тоже никаких следов. Впервые вижу, чтобы магия не отображала индивидуальных особенностей своего хозяина.

- Главное, что она не пострадала, а просто спит, - ответила я, сожалея, что ничем не могу помочь и погладила ведунью по голове.

- Может, все так и было задумано? Ральф, все это входит в программу испытаний Ордена?

Рыцарь отрицательно качнул головой, разбивая все мои розовые надежды на то, что во происходящем никто конкретно не виноват.

- Лабиринт на подобные сюрпризы не рассчитан. Испытуемые должны только думать, чтобы избежать ловушки и держаться друг за друга. Это испытание на командную работу.

- Ребята бы вас не оставили, значит что-то случилось. Надо найти их.

Самаэль помог рыцарю встать и кивнул в сторону дорожки, ведущей дальше, вглубь шахты. Ядвигу, после коротких переговоров мы решили оставить, благо спать ей судя по дозе магического излучения оставалось не меньше трех часов, а время поджимало и нужно было звать помощь. Единственное, чтобы она не простудилась, я сняла с себя плащ и подоткнула под нее.

Ральф передвигался медленно, все-таки удар по голове давал о себе знать, но он упрямо шел вперед. Что у него сейчас творилось в душе я понятие не имела. Наверняка мысли о невесте, находившейся неизвестно, где и не понятно в каком состоянии, сводила с ума. Я не эгоистка и переживаю за каждого из группы, но проблем хватает и без того, чтобы печалиться о Матильде.

Мы старались идти тем же маршрутом, что и ребята, но уже через полчаса поняли, что заблудились. Гаспар давал им карту, но она осталась у Лероя, и Ральф не помнил особых подробностей.

- И не надо смотреть на меня так, - буркнул рыцарь, чувствуя обжигающие взгляды между лопаток, - я не обладаю исключительной памятью.

- Да мы уже заметили, мог бы и не хвастаться.

- Я видел карту всего несколько секунд… Стойте, вы это слышите?

Мы притормозили возле небольшой развилки и прислушались. С правой стороны, из какого-то зала были слышны глухие шепотки и бормотание. Самаэль молча отдал мне свой Светоч, чтобы он ему не мешался, а сам вместе с рыцарем поспешил на источник звука. Лезть вперед не хотелось, мужчины лучше меня со всем разберутся, но оставаться одной в шахте, когда над головой низкий потолок, над которым давят тонны камней, не хотелось. Так что пришлось собраться с духом и бежать за ними следом. Когда я их догнала и вбежала в небольшой зал, Ральф пытался приподнять от пола какого-то отчаянно верещавшего и вертлявого парня. А Самаэль в это время старательно приводил в чувство Лероя, лежащего в обнимку со сладко спящим Раймундом. У последнего с уголка по-детски пухлых губ даже стекала тоненькая ниточка слюны.

- Гадёныш… Вот уж кого не ждал увидеть не только здесь, но и вообще

- Да я ничего… Ничего не сделал! Отпусти!

Ральф так и не смог поднять «гаденыша», а у меня, как я ни старалась никак не выходило рассмотреть его лицо. Темные волосы паренька надежно укрывали его от излишне любопытных взглядов. Зато рыцарь подгадал момент и успел перевернуть его, а потом от души пнуть ногой. Зайдя с другого края, я присмотрелась еще раз и ахнула: Дионис!

- Ральф, погоди, не бей его!

- Хорошая идея, мне нравится, - прорычал рыцарь и наконец поднял стонущего некроманта за шкирку, - лучше сразу убить! Этот мерзавец что-то сделал с ребятами, но что именно признаваться не хочет!

- Может, потому что это действительно сделал не он? Ральф, он ничего нам плохого не сделал даже тогда, просто так сложились обстоятельства, не тебе ли об этом знать!

Я повисла на руке рыцаря, пока он не принялся душить Диониса, но проще было сдвинуть горный массив, чем сдержать пыл храмовника. Привлеченный шумом и криками, подошел Самаэль и дело пошло немного веселей. Хорошо хоть синигами не полез в драку. Он хорошо знал, что Дионис никакой не предатель, поэтому отнесся к его появлению спокойнее.

- Успокойся, - коротко приказал Эль и отпустил рыцаря только тогда, когда он прекратил трясти полуобморочного некроманта за грудки.

Голова Диониса безвольно болталась из стороны в сторону, он когда Ральф фыркнул и отпустил его, парень сумел удержаться и не упасть нам в ноги.

- Ты то, что здесь делаешь?

Дионис как-то дико и одновременно обреченно покосился в мою сторону, после чего сглотнул и только потом прошептал:

- Это не я… ребята, клянусь вам, это все не я!

У парня едва не началась истерика, такое поведение захочешь не сыграешь. Под неодобрительным взглядом Ральфа, синигами поинтересовался:

- А кто тогда?

- Я… Я не знаю, честное слово… Меня ударили по голове, когда я вылезал из дворцового подвала, там расположен черный ход, о нем мало кто знает… Очнулся уже здесь, а вы подошли всего спустя пару минут после этого… Клянусь, я никого не видел!

Звучало правдоподобно, да и смысл Дионису врать, да еще оказавшись в таком положении? Я даже с одного беглого взгляда заметила сильную гематому у него на затылке, да и лицо расцарапано о камни, видно упал не слишком удачно потеряв сознание. Но Ральфу этого было мало, и он неприязненно сморщил свой аристократический нос.

- Вы только посмотрите на него, клясться еще смеет… Все так легко и просто, да? У нас тут нечаянно сонное царство образовалось, а этот хлыщ делает вид, что не при чем… Думаешь, здесь одни простаки собрались? Я тебя насквозь вижу!

Дионис как-то резко, без перехода перестал трястись словно листик на ветру и с обидой буркнул:

- Это ваше право, думать, как вам хочется, но я действительно не при чем и не знаю, почему они оказались здесь в таком состоянии! Я никого не видел, меня притащили сюда уже без сознания! Можете сдать меня следователям, да кому угодно…

- Кстати о следователях, - вдруг задумался Ральф и повернулся к нам с Самаэлем, - вы как здесь очутились? Мы собирались отправится за вами сразу же после прохождения испытания.

- Долгая история, - отмахнулась я, - да и ты с первого раза, не поверишь.

Вот за что я уважаю и ценю Ральфа, он воспринимает слово «нет». Да, потом он вытрясет мне душу, докапываясь до мельчайших подробностей, но делать то не в той обстановке, как сейчас, не станет.

- А у нас все прошло гладко. Мы сделали все, о чем ты нас просила. Только вот…

Ральф многозначительно уставился на Диониса и едва не облизнулся. Некромант, у которого и так были сильно расшатаны нервы, едва не подпрыгнул на месте и закричал:

- Я сказал правду! Слышите меня? Правду!

Откуда-то сбоку раздался смешок. А потом приятный баритон с легкой ленцой проговорил:

- Правда – всего лишь одна из сотых, тысячных частей истины, а она многолика… И как известно, у каждого своя. То, что кажется правдой для тебя, для других всего лишь бред, которому не место среди признанных догм.

Со стороны коридора, освещая себе путь простой, не магической свечкой вышел Отто фон Керпен. Старый интриган, как я и думала, передвигался без посторонней помощи и вообще выглядел на редкость бодро для своих лет. Самаэль придвинулся ко мне ближе, кожей чувствуя, что происходит что-то опасное. А Ральф, смутно ощущая беспокойство, вытаращился на Великого магистра как на привидение.

- Что здесь происходит?!

А уж как я бы это хотела знать…

Глава двенадцатая. Глава Ордена

Отто выглядел безумно счастливым, но его лихорадочный блеск в глазах мне сильно не нравился. Глядя на едва не пританцовывающего на месте магистра, мы с ребятами встали друг к другу как можно ближе. Глава Ордена, словно подчеркивая свой высокий статус, вырядился в белоснежные, струящиеся одежды, придававшие старику свежий вид.

- Великий магистр, вы… - сил на то, чтобы продолжить свою мысль у Ральфа не хватило.

Головой он понимал, что происходит что-то дурное и вообще магистр сейчас должен находиться не здесь. Но сердце, до сих пор верившее во что-то светлое, не давало додумать и принять это.

- Младший Озрельн? Вырос, возмужал. А я почему-то все думаю о тебе, как о маленьком мальчике, - с улыбкой кивнул ему Отто.

Тон у магистра был на удивление доброжелательным. Так никогда и не скажешь, что передо мной ненормальный ученый, прославившийся благодаря своей жестокости.

- Впрочем, все это мелочи. Так что ты мне хотел сказать?

- Вы… - стараясь подобрать правильные слова, рыцарь окончательно растерялся и не смог выдавить что-то осмысленное.

- Не стесняйся, мой мальчик, здесь же все свои, - любезно разрешил старик и не дождавшись пока рыцарь что-нибудь ответит, добавил:

- Почему он еще не развалился, не рассыпался в труху? И почему этот старый дурак вдруг еще и ходить стал?

Приятель выглядел смущенным, будто его застали за чем-то постыдным. Отто это понравилось, и он довольно погладил ухоженную белую бороду с редкими рыжеватыми волосками. Магистр явно наслаждался всеобщим замешательством и то и дело окидывал нас не по-стариковски цепким взглядом. Я вдруг поймала себя на мысли, что не знаю его реального возраста. То, что он говорил про триста лет - это полная ерунда. Великий магистр запросто мог приписать себе любой возраст.

Неожиданно он рассмеялся и шутливо погрозил указательным пальцем.

- А вы этого так ждали, да? А тут раз – и такой неожиданный, неприятный сюрприз. Может поделитесь, каково это, ощущать себя неудачниками? Я жив, полон сил и вот-вот получу то, к чему шел долгие годы, чего не скажешь о вас…

Отто выдержал театральную паузу и вдруг сузив яркие голубые глаза, зло прошипел:

- Не дождетесь… Не вы первые, не вы последние. И все, кто желал мне смерти, сам находил путь к могиле.

- Великий магистр, вы о чем? Мне странно слышать подобную речь именно от вас…

- Зато погляди на свою подругу, как она спокойна и невозмутима. Наверняка она знает, почему мы собрались здесь и именно в таком составе. Или Дионис, славный малый, с которым мы провернули много успешных дел. Иногда я даже предаюсь ностальгии, понимая, что все это скоро закончится…

К сожалению, я действительно догадывалась, но только относительно того, почему он позаботился о проведении «испытания». Отто приблизился к нам на несколько шагов, но все равно встал на отдалении, чтобы у него была возможность маневрировать.

- Что ты молчишь, да еще глаза отвел? Пытаешься сделать вид, что ничего не знаешь?

Некромант с мукой в глазах посмотрел на магистра и процедил:

- Не было никаких заданий. Я никогда не работал на вас!

- Все такие принципиальные, даже не знаю, в какую сторону отплевываться… Все, что доносил тебе Художник, это исключительно мои идеи.

- Ты его заставил! – отчаянно крикнул Дионис, у которого упоминание о погибшем маге вызывало сильную реакцию, - сам бы он никогда не пошел на это! Договор с тобой полностью контролировал его!

Отто смотрел на эмоциональные всплески молодого мага с ухмылкой сытого хищника. Ему осталось только поурчать для полного сходства.

- Ошибаешься, мой мальчик. Я вообще не при чем. Даже можно сказать, что я наиболее потерпевшая сторона из всех. Художнику повезло, его нет, а значит нет и договора, который он заключал и кстати не со мной.

- А с кем? – не поверил некромант, на что магистр вновь предпочел умолчать.

Нужно было срочно что-то придумать и сделать, потому что он нас отсюда вряд ли выпустит добровольно. Я специально и незаметно наступила Самаэлю на ногу, и он умница, не стал ни охать, ни что-либо говорить. Нащупав мою руку, синигами крепко сжал ее, показывая, что готов к любым действиям. В отличие от Ральфа, он-то сразу догадался что перед нами не просто глава Ордена, а тот, кто стоял за Художником и всем тем безобразием, что недавно творилось в аз-Зайтуне.

- В хрониках о некромантах, Сангреале и опытах с кровью, которые проводил Лукос Шимаре, упоминаются демоны, - негромко проговорила я.

Мне нужно было концентрировать внимание Отто полностью на себе, чтобы старик не слишком смотрел по сторонам.

- Правда вскользь, но думаю на самом деле во всей этой истории они играют ключевую роль.

Как ни странно, но при упоминании демонов, Отто, а вернее будет сказать Лукос, мой сумасшедший дед, взбесился. Он резко махнул кулаком, раскрывая его. С ладони тут же посыпался белый порошок, образовавший облако. Едва эта странная смесь достигла пола, как неожиданно вспыхнула ярким светом, ослепив нас на миг. Мы отшатнулись, инстинктивно прикрывая глаза и когда открыли, то поняли, что оказались в ловушке. Белый свет превратился в мертвенно-желтый огонь, сквозь который было все хорошо видно, но он занимал большую площадь, так что перепрыгнуть его бы не получилось. Самаэль и Ральф, ругаясь не впопад, едва успели оттащить крепко спящих ребят.

- Значит, моя мысль была правильной, - резюмировала я, лихорадочно думая, что же делать теперь после всего этого.

Может Гаспару надоест ждать нас с Самаэлем у выхода из шахты, и он решит спуститься сюда? Почему-то мне кажется, что Отто-Лукос, прекрасно осведомленный обо всем, что происходит во дворце и, в частности, в столице, предусмотрел такой вариант.

- Не правильная, - шикнул магистр и принялся что-то теребить на поясе.

Присмотревшись, я сумела увидеть, что у него там с боку болтается кожаный мешочек. Чем-то он мне напомнил кошелек для мелочи, но не будет же магистр пересчитывать монеты в такое время?

- Это я ключевая фигура, а не эти рогатые бездари! Что могут эти краснокожие ленивые ничтожества? Их мозг давно атрофировался за ненадобностью! Жаль, что от природы им дана невероятная магическая мощь. Такие, как они не должны ею обладать!

- Вообще-то среди демонов таких уникумов ничтожно мало, меньше сотни. Остальные, напрочь лишены каких-либо способностей к магии, - непонимающе протянул Ральф, - о какой тогда мощи идет речь?

Вся мрачная картина событий всего этого года неожиданно сложилась. Нет, Лукос не был сумасшедшим. Напротив, все что он делал имело четкую логику и научное обоснование.

- А он и делал все, чтобы у демонов рождалось только одаренное потомство. Все некроманты, увлекшиеся его учением и практикам с кровью, работали на ритуал, который будет способствовать выведению жизнеспособного вида, в котором учтены только самые сильные стороны. Только вряд ли они знали, что все будет завязано на одной расе…

- Ты неплохо разбираешься в вопросе, - захихикал Отто-Лукас, - только все равно не знаешь самого главного. Бедная девочка, все время убегала от своей судьбы, тратила силы в пустую, но все равно угодила туда, куда надо. Как не старалась твоя мать, но все равно не спасла. Твоя жизнь ляжет в основу величайшего открытия и только такие ничтожества, как вот этот вот рыцарь рядом с тобой, дешевый поборник никому не нужных идеалов, пытаются остановить прогресс.

Упоминание о Таисе, которую мне сложно не только воспринимать как мать, но и просто назвать так, всколыхнуло внутри что-то мерзкое и темное. Никогда до этого я не испытывала ничего подобного. Злость, перемешанная с желанием сделать стоящему передо мной монстру что-то плохое, и чтобы он непременно при этом страдал, выбила из легких весь воздух. Пытаясь отдышаться, я повисла на Ральфе, бросившегося придержать мое заваливающееся на бок тело. Всего несколько секунд и все внимание, которое до этого было приковано к Лукосу, досталось мне.

- Ярослава, что с тобой?

- Ты слепой?! Ей воздуха не хватает, распусти ей шнуровку на груди!

- Сейчас… - Самаэль послушно потянулся к петелькам, но в последний момент застыл и возмущенно уставился на рыцаря.

- Ничего я расшнуровывать не буду, по крайней мере в твоем присутствии!

- Да не очень-то и хотелось, - обиженно фыркнул Ральф и сделал вид, что отвернулся, - твоя невеста в конце концов, а не моя. Ты за ее жизнь отвечаешь.

Упоминание о том, что я могу умереть прямо сейчас, заставили Самаэля заскрипеть зубами, но все же решиться на предложение храмовника. Только когда он все-таки принялся за петельки, рядом завозился Дионис и оттолкнув синигами, принялся водить раскрытой ладонью перед моим лицом. Тут же кожу неприятно защипало, моментально заслезились глаза и пришлось их прикрыть.

- Два идиота, чему вас только учат в академии… Это не удушье, из нее лезет демоническая тьма! Правда я понять не могу, откуда в ней это, но тем не менее…

Ребята в ужасе присмотрелись ко мне, но, судя по всему, понятия не имели, как Дионис смог определить, что со мной что-то не то. Неожиданно из-за его странных манипуляций стало легче, из меня будто бы вышла огромная пробка и я потеряла желание вцепиться Отто в глотку и добраться до самой трахеи. Фантомное ощущение теплой крови на губах заставило по-настоящему отплеваться в сторону и поймав понимающий взгляд некроманта, я через силу прохрипела:

- У нас сегодня вечер открытий… Что еще за демоническая тьма?

Дионис дернулся было, желая дать объяснения, но в это время магистр закричал нечеловеческим от радости голосом:

- Я знал, я верил, что моя система сработает! Каждый ритуал зачатия, каждая руна дала результат!

- Значит это правда, - потерянно прошептал некромант, закатывая глаза, - я боялся именно этого…

Дионис глубоко вдохнул и…потерял сознание. Мы уставились на сонное царство, образовавшееся вокруг нас, и бросились приводить некроманта в чувство. Но какое там, даже если он и симулировал, то со знанием дела!

- Ну все, - прорычал Ральф и одним движением поднялся на ноги, - я ничего не понимаю, но Святая Инквизиция во всем разберется! Вам всем не мешало бы с ней пообщаться!

Рыцарь принялся чертить двумя пальцами боевые руны прямо в воздухе. Они вспыхивали алым светом и тут же испарялись, будто их и не было. А потом, когда связка была почти закончена и оставалось произнести всего несколько слов, чтобы завершить цепочку заклинания и придать ему силу, напитав своей энергией, младший Озрельн вскрикнул. Замахав рукой, он принялся тихо бурчать какие-то ругательства, но конкретных слов было не разобрать. Мельком глянув, что там у него произошло, я прокашлялась и протянула:

- Сильный ожог.

- Надеюсь это достаточно для того, чтобы вы все поняли? – довольным голосом произнес магистр и почти вплотную подошел к нам: ровно на столько, насколько позволяло магическое пламя.

- Огонь не только поглощает нашу магию, но и обращает ее на нас, - мрачно ответил Самаэль и пытаясь выпустить пар, ударил кулаком по каменной стене.

Я ожидала что сейчас он скорчится от боли, брызнет кровь, но у него даже ссадины не осталось. Почему-то раньше у меня даже догадок не было о том, как хорошо быть синигами. Кожа толще, чем у слона.

- Я даже не думал, что весь процесс создания химеры, окажется настолько впечатляюще эффективным… - в полном восторге шептал Отто, глядя на меня не отрываясь.

С минуту мы играли в молчанку, пытаясь прожечь друг друга тяжелыми взглядами. У профессионалов говорят получается подпалить врагу шкуру, жаль, что это история не про меня.

- Это невероятно… Как хорошо, что я все-таки сумел тебя найти. Но главное Художник по моей наводке перетащил тебя из того никчемного мира… Ты мне нужна, Ярослава, очень-очень. Вместе мы перевернем не только этот мир, но и другие!

- Забудь.

Самаэль был спокоен и голос его звучал почти равнодушно. Да и на не состоявшегося гения он смотрел совершенно без страха. Скорее с легким беспокойством от того, что не знал, чего от Отто ждать дальше.

Лукос Шимаре, много лет назад инсценировавший свою смерть и обманом заполучивший место в Ордене, а потом и звание Великого магистра, словно не слышал синигами. Он все продолжал твердить:

- Ты самое прекрасное, самое дорогое что есть у этого мира… Как только я сообщу демонам, что эксперимент удался не на сто, а на двести процентов, они признают тебя своей госпожой! Ты станешь Властительницей! В тебе не только лучшие качества самых сильных рас, но и демоническая сущность, в которой немеряно силы!

- Ты ненормальный, - с ненавистью и жалостью к себе, прошептала я и сделала то, на что способна только настоящая женщина.

Я показала исходящему слюной старику оттопыренный средний палец, к сожалению, ничего действенней того у меня не было, а после спряталась за надежную мужскую спину. Я, конечно, за спасение мира, но предпочитаю, чтобы всю черную работу выполняли сильные руки. По крайней мере до тех пор, пока моя помощь не потребуется.

- Такой же, как и ты, одержимая идеей возродить здесь медицину. Зачем? Лечить этих ущербных ублюдков? Лучше мы создадим новую расу, на основе безграничных демонических возможностей.

В который раз услышав о демонах, у меня в голосе словно щелкнуло.

- Моя мать, Таиса… Ты подложил ее под демона? А поскольку ты работал на них, то и имя в своих бумагах обозначать не стал, верно?

Лукосу не хотелось тратить свое драгоценное время на выяснение отношений, поэтому он поморщился, но все же предложил:

- Если ты пойдешь со мной, то я расскажу тебе все, что ты захочешь. Не вижу смысла ничего скрывать, ведь я собираюсь работать с тобой бок о бок. Моя девочка нужна мне живой и невредимой.

- Она не твоя и никуда с тобой не пойдет, - теряя самообладание, рыкнул Ральф и синигами тут же его поддержал:

- Скоро здесь будут следователи Инквизиции, потому тебе лучше сматываться, пока еще ноги ходят.

Хамство он проигнорировал и по-прежнему смотрел только на меня. Просто удивительно как сейчас он не походил на того любознательного и добродушного старика, которого я встретила, едва попав в этот мир. Передо мной стоял побитый жизнью мужчина средних лет, только полностью седой и весь в морщинах. Но глаза, яростно сверкающие в полутемном помещении, говорили, что перед нами все еще опасный и полный сил матерый зверь.

- Я имею прав на нее больше, чем кто-либо из вас. Я ее родной дед, а вы кто, мелкая пыль под ногами? Ярослава… Я никогда не мог пользоваться магией в полной мере, как того хотел и уже давно составил нужный ритуал. Не хватало только того достойного, с кем можно будет обменяться кровью… Сейчас у меня есть ты. И если моя девочка согласится его провести и потом пойти со мной, я отпущу всех твоих друзей. Живыми.

Это был самый большой аргумент из тех, что я слышала за свою жизнь. Не могло быть и речи о том, чтобы рисковать жизнями ребят. Плевать на ритуал, я ведь не бессмертным его сделаю, а там будет время все решить…более кардинально.

- Но ведь Лукос погиб… - начал было Ральф и осекся, поняв, что тела тогда не нашли.

Была просто взорвавшаяся лаборатория.

- У нас мало времени, - поторопил меня «родственничек», - или ты сама решишься на правильный шаг или я убью их всех, таких беззащитных и силой заберу с собой. И буду убивать до тех пор, пока ты не осознаешь свой путь. На сколько чужих жизней тебя хватит?

Чудовище. Мерзкое грязное чудовище. Как таких земля носит? Хотя что это я за глупости спрашиваю: именно таких и носит как нельзя лучше. Они потом хорошо землю удобряют. Так сказать, все восемьдесят килограммов для улучшения урожайности.

Вывернувшись из рук защитников, я подлетела к огню.

- Я согласна. Как мне перейти на ту сторону?

Не веря в то, что все так просто и я даже не торгуюсь, Лукос вытащил что-то из мешочка и без предупреждения кинул мне. С глазомером у меня, как и с магией – одинаково отвратительно, но небольшой бледно-зеленый камешек поймать все-таки удалось. Не слушая криков Самаэля и Ральфа, чтобы я не сходила с ума и не велась на шантаж полоумного старикашки, мне удалось пройти через огонь не получив ожог. Отто-Лукос тут же поспешил ко мне, но я предупредительно выставила руки через собой.

- Их жизнь в обмен на то, что я иду с тобой туда, куда ты скажешь.

- Их жизнь вообще ничего не стоила, но раз она для тебя ценна, то пусть так и будет. Времени не осталось, ложись на пол, я сделаю все остальное, иначе мы не сможем уйти из столицы незаметно для инквизиторов. Мне нужна сила, много силы…

Неужели Гаспар сообразит, что мы отсутствуем не просто так и нам нужна помощь и придет? Рассчитывать на это не приходится, но вдруг мне наконец повезет? Стараясь не думать о том, что магистр может уничтожить всех по одному щелчку пальцев, используя простые алхимические соединения, я покачала головой.

- Сначала я хочу знать все… Только потом ритуал. Я хочу понимать, кому доверяю свою жизнь.

- Стараешься торговаться? – неожиданно улыбнулся мужчина, с одобрением смерив меня взглядом, — вот сейчас я начинаю узнавать свои корни. Спрашивай.

Ребята перестали сыпать магистру неосуществимыми угрозами и замолчали. Им тоже хотелось узнать, что и почему происходит и как они докатились до такой жизни, когда вынуждены стоять лицом к лицу с врагом и не иметь при этом возможности что-либо сделать. Страшный сон, особенно для рыцаря, призванного защищать невинных.

- С чего все началось?

- Да ни с чего, просто мне надоело, что потомок знаменитой фамилии не может осилить даже простейшего заклинание. Зато мои сестры, тетка, мать, лечили одним прикосновением. Знаешь как было обидно? И как-то так получилось, что я призвал демона…

Я приподняла брови в вопросе и недоуменно уточнила:

- Призвал?

- Демоны живут эфирном мире, а находиться здесь могут только сильнейшие, те самые экземпляры, что обладают сильным даром. Мало кто из них любит свое место обитания, по больше части они все хотят жить среди нас. К счастью, заключая специальный договор с этой расой, ты становишься приближенным к ним и можешь частично пользоваться силой того, кто его подписал. Жаль, что они не сказали мне, что эффект передачи магической силы действует всего пять лет, а сам договор вечен…

Помимо воли я улыбнулась: ну хоть кто-то смог обставить этого мерзавца, пусть и в малом. Хотя страшно представить, что было бы, если б сила сохранилась и по сей день.

- Я был вынужден использовать полученные возможности, чтобы лечить этих смертных людишек, в которых не было ничего, кроме мяса и костей. Многие из них даже не обладали даром или хотя бы фамилией!

- Зачем?

Отто облизал сухие потрескавшиеся губы.

- Это все договор, его невозможно не выполнить, Художник попался на тот же крючок… Я должен был разработать ритуал, который позволил бы демонам чаще рожать детей с сильным даром. Они хотят жить здесь, среди нас, чувствовать ветер и солнце… Эта же тема была интереса и мне. Ведь если бы все получилось, я бы смог сам стать такими же, как они, только немного изменив формулу!

- Поэтому и начал экспериментировать сначала на дочери, потом на внучке и в итоге получил непонятно что - меня?

Жизнь нескольких женщин была разрушена до основания благодаря вмешательству сумасшедшего отца. Я до сих пор не понимаю и уже не смогу понять никогда, как такое может быть. Деньги, сила, власть… Как будто это может согреть, поддержать и потом все перенесется в другую жизнь после смерти.

- Я оказывал честь своим потомкам, а ты стала самым совершенным творением в истории. Все химеры, сотворенные до тебя, не стоят даже ногтя в твоей руки! Мне плевать на твой дар врачевателя, главное, что в тебе есть демоническая тьма, которая никогда и никому не передавалась… Это их сущность, которая питает каждого демона и помогает поддерживать жизнь.

- Я хотела убить… Как это может поддерживать?!

- Сила демона преобразуется через неконтролируемую злость, ненависть, желание разрушить, причинить вред… Ты зажалась, а надо было расслабиться и выпустить ее. Вместо нее к тебе пришла бы невероятная мощь!

Я чувствовала себя не могущественной, а грязной и липкой. То, что говорил Лукос, вгоняло в оторопь. Меньше всего мне хочется искать наслаждение и силу через чужие муки. И меньше всего мне хочется быть монстром. Пусть он расскажет все свои мысли и идеи, чтобы Ральф и Самаэль могли обо всем доложить следователям. Так проще будет перекрыть канал взаимодействия с демонами.

- Почему сбежала… Таиса? – едва замявшись, с трудом проговорила я, - если все, что делалось, было направлено только на благо?

- Моя внучка идиотка, - недовольно процедил Отто, - узнав, что беременна от демона, она попыталась сбежать в другой мир, чтобы спрятать тебя. Думала, что тебя никто и никогда не сможет там найти. Не могу понять, как такая наивная дура могла появиться в моей семье?

Он хотел сплюнуть, но опомнился: интеллигенты же так не делают.

- Таиса делала все, чтобы не дать тебе встать на предназначенную дорогу. Твое потомство превзойдет все, что я делал до этого! Они принесут этому миру таких магов, которых он никогда не видел… Главное подобрать подходящего донора – отца среди высших демонов, это очистит кровь… Таиса наивно полагала, что если исчезнет из твоей жизни, то магия в тебе, как и демоническая тьма, никогда не проснется.

- Получается, что Таиса не хотела отказываться от меня? – не поверила я своим ушам.

Я видела эту женщину всего два раза в жизни и оба оставили неизгладимое впечатление. А судя по словам старого некроманта, Таиса делала все, чтобы отвадить меня от «любящего прадедушки», его планов и грядущих проблем. Только сейчас я вспоминаю ее странный взгляд, направленный на меня: грустный, знающий что-то гадкое, бессильный и радостный от нашей встречи. Тогда я не придала этому значение, предпочитая лелеять обиду воспитанной в детдоме девчонки. А она появилась в моей жизни всего лишь для того, чтобы проверить как я живу, а не чтобы позлорадствовать.

- Нет, - скривился старик, - умоляла оставить все, как есть. Говорила, что даже смерилась с тем, что твой отец демон. Дура! Сал бы я связываться с демоном! Я свел Таису с одним из лучших его представителей, Ателардом фон Вальдингом. Это демон высшей касты, один из лучших в их иерархии!

Я беззвучно прошептала имя отца, стараясь запомнить, хотя мать как-то раз упомянула про него.

- Но зачем надо было привлекать силы некромантов? Из-за ваших опытов многих хороших людей арестовали и казнили!

- Большинство некромантов в свое время были заняты в сфере целительства, - охотно пояснил Отто-Лукос, видимо это была его любимая тема, - а я много лечил, нередко преподавал, за мной шли толпы поклонников… Меня начали приглашать в уважаемые дома, благодаря чему я получил доступ к закрытым библиотекам… Нужные ритуалы я создавал по крупицам знаний… Об этом узнали мои ученики, потом их коллеги… Движение организовалось само, так уж получилось…

- Но и распускать ты это движение не спешил…

Отто широко улыбнулся и тут же закивал.

- А зачем? Это же глаза, уши, лишние руки… Они добывали много интересной информации, мы вместе разрабатывали эффективные ритуалы, о них я расскажу тебе потом и всему обучу… Тяжело стало, когда на нас начала нападать Святая Инквизиция. Пришлось залечь на дно… Благодаря серьезным связям, я оказался в Ордене…

С бешено стучащим сердцем, я, боясь услышать «да», проговорила:

- Вернер Озрельн… Он знал?

- Нет, - с сожалением ответил магистр, - хотя я был бы рад такому помощнику. Умен, силен, верен… Только верен не мне, а делу и идее, которая давно заменила ему семью. Я бы его сына с удовольствием прибрал к рукам, но этот сосунок такой же…

Я бросила быстрый взгляд в сторону рыцаря. Тот стоял с идеально прямой спиной, не шевелясь, боясь пропустить хоть слово. Самаэль выглядел не лучше: бледный, осунувшийся.

- Но зачем нужно было вытаскивать меня из дома с такими сложностями? А Сангреаль?

Магистр насупился, время шло, но не ответить он не мог. Понимал, что в противном случае добровольного сотрудничества ждать от меня не следовало.

- Я почти довел до совершенства ритуал передачи и увеличения силы, как другому носителю, так и собственным детям… Ты нужна была рядом. Пришло время понаблюдать за тобой и понять, что ты из себя представляешь и что именно унаследовала через кровь с помощью моих расчетов.

- Поэтому меня и отправили в аз-Зайтун, где были твои следователи?

- В условиях реального обучения ты быстрее раскрылась, именно на то и была сделана ставка. Конечно, я мог сделать так, чтобы ты жила там в тех же условиях, что детишки дворян… Но там совсем другой круг общения, еще и охрана на этажах. Мне было бы сложнее добраться до тебя, если бы ты мне срочно понадобилась. Но ты ведь не сердишься на меня, что пришлось немного пожить как простой курсантке…

- Лучше бы я оставалась дома, - чистосердечно призналась я, вспоминая любимые бульвары и Патриаршие Пруды, где провела много счастливых часов.

Старик вдруг набычился. Он не понимал, почему я не радуюсь открывшейся возможности лечь на жертвенный алтарь во имя лучшей жизни для демонов. По мне так пусть пропадут все скопом в своем эфирном мире. Хотят питаться страхами, болью и злостью? Ну что ж, им придется походить голодными.

- Лучше б твоя мать думала головой, а не шла на поводу у женских эмоций.

Мне сложно было рассуждать на эту тему. Чужая душа – потемки. Смогла бы я оставить своего ребенка, пусть и беспокоясь о его безопасности? Наверно, нет. А если бы и да, то сделала все, чтобы ему больше ничего не угрожало и рос он, ни в чем не нуждаясь. И нигде имя Лукоса больше бы не всплыло.

Магистр достал небольшой холщовый мешочек и кивнул в сторону коридора.

- Я там подготовил один из залов. Давай быстрее закончим со всем этим.

Я в умоляющем жесте вскинула руки перед собой.

- Ты ничего не сказал про Сангреаль… Ты ведь знал, что это подделка? Не жалко было убивать молодых храмовников?

- Я никого не убивал, - отмахнулся Лукос и вдруг сообразив, что именно сейчас я сказала, застыл, - ты знаешь и про это? Откуда?!

Что-то непонятное и от того жуткое мелькнуло в его глазах. Я шагнула назад, посильнее ухватилась, за рукоять ножа, стянутого с молчаливого согласия у Ральфа. Чтобы Отто-Лукос не понял, что не так уж я и беззащитна, пришлось вцепиться в юбку, скрывая оружие самозащиты в складках ткани.

- Ты нашла настоящий кубок, который у меня украли, - догадался Лукос и сделал два уверенных шага ко мне, я повторила его движение, но только в противоположную сторону, - и где он? Я использовал его как сосуд, куда скидывал демоническую силу, полученную от своих покровителей… Копил годами, поэтому он лечил любые болезни, мог даже отодвинуть старость… Как другие ученые ничего не поняли, думая, что все только благодаря им, до сих пор не понимаю.

Вот как. Все думали, что это генератор для исцеления, что называется от Создателя. Здесь же все гораздо прозаичнее: всего лишь ворованная мощь, которая постепенно заканчивалась. Теперь понятно, почему Сангреалю нужна была кровь перед каждым совершенным им чудом. И тем более ясно, почему мне было плохо, когда чаша находилась рядом.

- Я его уничтожила.

Наверно магистр уже давно смирился с потерей артефакта, потому что особо ничем не показал своего недовольства.

- Ничего, мы с тобой еще создадим. Будет гораздо мощней, чем был. Хотя жаль, он бы и сейчас мог нам пригодиться, тогда все было построено для того, чтобы его отыскать. Мы перерыли дома многих потомков создателей… Пошли, обо всем остальном можно поговорить и после.

Он продолжал что-то бурчать под нос и пытался схватить меня за запястье. Но я была готова к таким действиям и пока что мне удавалось выворачиваться.

- Чувствую, скоро сюда придет верная собака Великого Инквизитора со всей стаей. Надо поторопиться… Что ты бегаешь от меня? Мы ведь договаривались?

Он серьезно? Какие могут быть договоренности с тем, кто готов подставить тебя в любую минуту?

Сил у магистра своих нет, так что мне нужно опасаться только готовых заклинаний в виде порошков на его поясе. И едва Отто-Лукос, натужно дыша словно после марш-броска, с остервенением попытался достать оттуда очередную пакость, я бросилась вперед. Строить четкий план того, что я хотела добиться этим поступком было бессмысленно. Главное было не дать ему воспользоваться сумкой с магическими снадобьями.

Самаэль и Ральф в один голос заорали, чтобы я не дурила и сбежала через коридор. Это предложение было логичным: направлять по моему следу что-то смертоносное Лукос бы не стал. Самой высшей ценностью для него была именно моя жизнь. А от всего остального я спокойно могла убежать. Какой бы в действительности у магистра возраст не был, бегать как юный мальчишка он явно уже не может.

- Ты не слышала, что я сказал? – в отчаянии кричал Эль, - беги! Понимаешь меня? Быстро беги отсюда к выходу!

- Да заткнитесь вы, провокаторы… - прошипел Лукос и вскинул зажатый кулак к верху.

Не помня себя от страха за жизнь ребят и по большей части за жизнь синигами, я с размаха влетела в магистра и повалила его с ног. Что-то алое вспыхнуло перед глазами, я почувствовала отвратительный, тошнотворный запах. Лукос сумел вывернуться из моей бульдожьей хватки и попытался ударить в лицо. Убить так не убьет, но оглушить можно запросто. Вот где пригодились уроки Шармада, хотя я и пыталась от них отказаться! Скорее по наитию, чем осознанно, я умудрилась избежать удара и нащупав едва не выпавший нож, ударила мужчину по руке. Старик стариком, но его физической форме мог позавидовать любой молодой мужчина. Просто так мне с ним не справиться.

Он закричал, страшно и протяжно, как зверь. Перехватив нож поудобнее, я попыталась нанести ему еще одно ранение, не смертельное, а так, чтобы Лукос больше не мог сопротивляться. Только в этот раз магистр был начеку и быстро вывернул мне руку, легко швырнул на пол и тут же прижал телом, подмяв под себя.

- Стер-рва-а… Лучше тебе немножко отдохнуть…

Обезоружить меня не составило для Отто большого труда.

- Не трогай ее!

Такого отчаянного голоса я у Самаэля не слышала никогда.

- Она мой пропуск в новую жизнь, - с выразительной ухмылкой отозвался Лукос и придерживая меня одной рукой, достал какие-то мелкие прозрачные кристаллы.

Боясь, что это лишит меня воли, я начала активно сопротивляться заранее зная, что силы не равны.

- Упертая…

Лукос попытался разжать мне челюсти и положить туда пару кристаллов. Но я вовремя расслабилась, отчего старик тут же немного успокоился, видимо думая, что на этом наша борьба закончилась. А потом я вцепилась в его руку зубами и сжала их с такой силой, что тут же почувствовала по рту солоноватый привкус крови. То, что происходило дальше, можно описать обычными словами.

Ускользающее сознание затопила всепоглощающая ненависть. Темная, бурлящая негативная энергия буквально распирала меня изнутри. И она вовсе не была абстрактной. Один вид Лукоса приводил меня в какое-то неистовство. Грызть зубами, царапать, вырываться, бить – ничего другого мне сейчас не надо было. Лишь бы он, источник всех моих бед, страдал! Весь мир в одно мгновение сузилось до одного единственного магистра. Он что-то уловил, в глазах впервые появилось что-то похожее на страх. Такую бурю удовольствия я наверно не испытывала еще ни разу в жизни, как при осознании, что Отто боится именно меня.

Не знаю, откуда взялись силы, но чуть отдышавшись, я легко оторвала от себя руки магистра и ударила так, как учил Шармад. Старик даже не успел понять, что произошло и отлетел в сторону. Оскалившись и ничего не замечая вокруг, кроме Лукоса, я кинулась к нему и принялась душить.

- Демоническая…

От голоса Лукоса меня едва не затрясло. Сейчас меня от магистра не смогла бы оторвать никакая сила на свете… На плечи легли теплые тяжелые ладони.

- Он того не стоит… Отпусти его, расслабь руки.

Плевать на все. Особенно на то, кто и чего стоит. Иногда смысл всей жизни может заключаться в идее избавить мир от чего-то опасного. Лукос – опухоль, которую по-другому не убрать. Он снова воспользуется связями и ускользнет, а потом продолжит отравлять жизнь мне и моему окружению. Не выйдет.

- Ярослава… - нежно, едва дыша проговорил самый дорогой голос на свете, - повернись ко мне…

Самаэль. Неожиданно, но темная волна внутри меня недовольно заворчала, но отступила. Всего на шаг, но мне этого хватило, чтобы взять разум под свой контроль. С ужасом уставившись на уже посиневшего Лукоса и свои рук, сжимавшие его горло, я вскрикнула и отшатнулась. Этого мне еще не хватало!

Самаэль тут же подхватил меня на руки и прижал к себе. Стоявший рядом Гаспар негромко фыркнул:

- Ей нужно немного поспать, пока она не бросилась на кого-нибудь еще.

Самаэль кивнул и нажал мне куда-то в район шеи. Посмотрев в его глаза осоловевшим, ничего не понимающим взглядом, я потеряла сознание.

Глава тринадцатая. Великий Инквизитор

Почти блаженное состояние, когда в голове не роятся лишние мысли и тело почти не чувствуется, было нарушено едва слышным шепотом.

- Три дня уже… Может пора выводить ее из этого состояния?

Кажется, этот приглушенный голос принадлежит Лерою. И если сначала я хотела открыть глаза и показать, что не сплю, то после тих слов передумала. Стало жутко интересно, о каком состоянии он говорит.

- А зачем? Давай все так оставим, - слегка насмешливым голосом проговорил Гаспар.

Ничего другого я от него и не ожидала.

- Мне она нужна здесь, - непреклонно заявил приятный баритон, принадлежащий Самаэлю, - рядом со мной.

- Не понимаешь ты своего счастья, - посетовал кардинал, - так она никуда не влезет, не спорит, не подбивает вас на сумасшедшие поступки… Лежит себе такая красивая, спокойная, умиротворенная…

- А главное молча, - подсказал Раймунд.

Я всегда знала, что на графа положиться нельзя. Предатель.

- Именно, - Гаспар такой неожиданной поддержке обрадовался, - молчащая женщина – волшебница, почти фея. Ты подумай, Самаэль, потом же ее не заткнешь.

Вместо ответа мой жених угрожающе прорычал:

- Оставьте свое особо ценное мнение при себе! Я…

Угрозы кардиналу, правой руке Великого Инквизитора, высказанные при свидетелях, не могли остаться без внимания и должной реакции. Чтобы не допустить не поправимых последствий, я нащупала левой рукой бортик кровати и резко сев, выдавила из себя:

- Сожалею, но вам еще немного придется меня потерпеть.

Я лежала на огромной кровати, с резной спинкой, в куче взбитых подушек. На краю, у ног сидел мой жених с невозмутимым видом. Услышав мой недовольный голос, он сначала вскочил на ноги и, зацепившись длинным мыском сапога о край роскошного бежевого ковра, едва не упал. Не сводя с меня взгляда зеркальных черных глаз, он рухнул обратно. Подмигнув ему, я покосилась на Гаспара и графа. Они с большим удовольствием развалились в удобных креслах. До того, как я очнулась, эта парочка неторопливо пила чай из красиво расписанного чайника, держа изящную фарфоровую посуду в руках и оттопырив при этом мизинчики в сторону.

- Вы же не против? – глядя на то, как Раймунд, пышущий здоровьем, будто совсем недавно не валялся без сознания в каменоломне, едва не опрокинул на свой безупречно-элегантный жемчужно-серый костюм чашку с горячим напитком, я слегка пригорюнилась.

Обидно было, что все-таки не ошпарился и не оставил на одежде пятна. Пока Гаспар раздумывал над ответом на мое смелое утверждение, ко мне бросился Лерой, быстро отвернувшись от окна. И он обязательно схватил бы меня в эмоциональном порыве, но Самаэль успел раньше. Прижав меня к себе, жених натужно прошептал:

- Я уже не знал, каким богам молиться. Как же ты меня напугала…

- Не тебя, а нас, - весело уточнил Лерой и от избытка добрых чувств, хлопнул меня по плечу.

Если бы я в этот момент стояла, то обязательно рухнула от удара.

- Спокойней! Так и плеча можно лишиться!

- Плечо, - неожиданно зло фыркнул Гаспар и, приподнявшись из кресла, уверенным шагом направился к окну.

Как раз к тому месту, откуда только что отошел Лерой.

- А то, что ты едва не потеряла разум, это ничего страшного? То, что ты и остальные курсанты едва не погибли, тебя тоже не волнует?

До этого момента я на самом деле не помнила ничего подобного. Но стоило кардиналу намекнуть на события, связанные с Отто-Лукосом, как между лопаток пробежал предостерегающий холодок. Быстро осмотрев покои, где меня разместили (судя по роскоши, это красота принадлежала знатной и очень богатой даме), я нервно сглотнула и выдавила из себя:

- А где Ральф и Ядвига? Не говоря уже о Матильде…

Мужчины дружно переглянулись и отвели взгляды в сторону. Самаэль уже успел отсесть чуть дальше, чтобы я не тянула с него энергию, поэтому пришлось хватать и трясти Лероя.

- Что с ними? Где?!

- Ядвига заканчивает проходить проверку на одержимость, - любезно уточнил Гаспар, понимая, что от меня ему никак иначе не отделаться, - мы все прошли через эту процедуру. Так положено, после встречи с демоном или носителем демонической сущности.

Что-то внутри больно кольнуло. Слова кардинала прозвучали слишком многозначительного и не сулили мне ничего хорошего.

- Упоминая демона, ты имеешь в виду меня? – спокойно уточнила я, - а где Ральф?

Тут Гаспар дал слабину, дернулся и с сожалением в голосе произнес:

- Ральф сейчас в провинции Клаунсберг и пробудет там не меньше недели.

Услышав название провинции, я вместо того, чтобы успокоиться, нахмурилась.

- Матильда фон Клаунсберг, дочь барона Джона… Он среди практики поехал погостить в земли невесты?

Лерой уже осторожней, без резких движений положи на мое плечо руку и слегка сжал.

- Матильда погибла. Организм не перенес некоторые ингредиенты из усыпляющей смеси, которую магистр распылил в шахте. Ее нашли не сразу: девушка забралась в дальние коридоры.

Вот почему мы с Самаэлем не видели ее в залах, где спали остальные ребята. Я никогда с ней общалась, между нами была огромная социальная пропасть, но зла ей не желала. Главное, что девица действительно любила Ральфа и готова была пойти на все ради него. Семью Озрельнов преследует какой-то рок. Сначала Вернер пострадал от некромантов, те принесли его любимую женщину в жертву во время какого-то ритуала. Теперь его собственный сын переживает подобную трагедию…

Не знаю, что именно нужно говорить в таком случае, но я все же прошептала:

- Мне жаль… Я надеялась, что обойдется без жертв. Когда я отключилась и где мы сейчас? Не помню, чтобы меня куда-то тащили… Про Диониса, наверно, нет смысла спрашивать?

- Мы во дворце, его величество очень радушный король. Когда замешаны некроманты, без жертв не обходится, - с неприязнью отозвался Гаспар, глядя куда-то вдаль, - Дионис доставлен в Толедо. С ним уже работают наши инквизиторы. Мы знаем, что сам он никому не причинял вред и пытался противостоять и своему воспитателю, и Лукосу. Все это, разумеется, будет учтено.

- И? – поинтересовался Лерой, скептически приподняв светлые брови.

- Его ждет казнь не на медленном огне, а на обычном? Велика разница!

- Разница есть, ощущения совсем другие, - без тени улыбки ответил кардинал, не глядя в нашу сторону, - и да, все решит Великий Инквизитор. Велика вероятность, что аутодафе, которое вы так пошло назвали казнью, будет заменена на другое наказание. От меня здесь уже ничего не зависит. Ярослава…

Я промолчала, внутренне напрягаясь. Перед тем как потерять сознание, я хорошо помню пожирающее чувство ненависти. Это было так жутко, как дико, что возвращаться в то состояние мне совершенно не хотелось.

- Что ты чувствовала, когда Отто предлагал тебе объединиться? Когда обещал полмира к ногам?

Хорошо, что до подобных обещаний не дошло. Или он просто не собирался делиться со мной успехами, думая о собственном положении. Изначально было ясно, что Лукос беспокоиться только о своем благополучии.

- Жажды завладеть миром не было, - пробубнила я в ответ, не желая усугублять тему, - мы вообще как-то сразу не сошлись во взглядах. Еще в нашу первую встречу, когда я была уверенна, что передо мной добродушный пенсионер.

- Отто меньше всего походит на милого и доброго старикашку.

- Если уж храмовники не заметили, что их Великий магистр настолько далек от идеала, то уж ко мне какие могут быть вопросы? – резонно возразила я на недовольство Гаспара.

Было видно, что он пытается найти хотя бы косвенное подтверждение моей вины. Но при этом он опасается открыто давить и задавать более жесткие вопросы. Неужели Великий Инквизитор подсуетился и здесь?

- Так может мне кто-нибудь расскажет, где я и что было после того, как сознание меня покинуло?

Самаэль успокаивающе улыбнулся.

- Когда ты потеряла над собой контроль и начала душить магистра, появился кардинал со своей свитой. Они быстро разобрались, что происходит, убрали последствия использования готовых заклятий в виде зелий и порошков. Ребята быстро пришли в себя, только ничего не помнили и до сих пор память к ним пока не вернулась. Я бросился к тебе, чтобы помочь Гаспару оттащить от Лукоса.

- Оттащить? – подозрительно уточнила я, - ты так говоришь, будто это как стадо слонов сдвинуть, а не девушку.

- Ты была хуже стада слонов, - мрачно подтвердил Гаспар, уставившись мне в глаза, - неуправляемая, сильнее нас вместе взятых. Это потом, когда твой жених рассказал про откровения Шимаре о папаше-демоне, я все понял.

Гаспар отвернулся, вновь возвращаясь к просмотру пейзажей за окном.

- Обычно всегда заметно есть ли у человека внутри сущность, питающаяся его эмоциями, мыслями, силой. В тебе же дремала кровь предков, которую Лукос каким-то невероятным образом смог передать тебе. И я очень надеюсь, что то, что сидит внутри, будет продолжать спать. Все, что связано с демонами у нас под особым контролем. Ты же не хочешь попасть в карантин?

Что это такое я понятия не имела. И более того, я считала это везением чистой воды. Пусть и дальше я нахожусь в подобном неведении.

- Не хочу.

Другого ответа Гаспар не ожидал: кто же признается в своих черных мыслях.

- Кровь демонов в минуту опасности дала о себе знать. Видимо ты так сильно ненавидела Лукоса, что она сработала как катализатор.

- Я уже давно поняла, что с родственниками мне не повезло. И что там с этим липовым магистром? Сдал всех, кто на него работал?

- Он попытался назвать имена… Все-таки, мы умеем находить подход к любому человеку. Но то ли наши методы ему не слишком пришлись по вкусу, то ли его договор с демонами истек, едва Лукос попал к нам в руки.

Я попыталась встать, поскольку, лежа воспринимать такую информацию было невозможно. Но Самаэль был начеку и не дал мне этого сделать, перегородив путь. Всплеснув руками от негодования, я простонала:

- И что, снова все насмарку? Ведь когда вы расследовали дело Художника, то большая часть предателей и в Ордене, и в вашем ведомстве просто затаилась!

- Именно поэтому мы и не прекращали раскручивать эту нить, - с важным видом кивнул Раймунд и сделал символичный глоток из чашки, - даже более того. Великий магистр был давно у нас на подозрении. Слишком часто и слишком серьезные утечки шли с Ордена. Вся иерархия там построена так, что доступ к информации имеют всего несколько храмовников. Так что мы все время следили за вами. Кстати, я давно уже примерил шпоры рыцаря, и пришлось проходить эту процедуру еще раз, чтобы быть поближе к тебе. Никто не интересовал некромантов так, как твоя персона.

- Видимо Отто сообразил, что верхушкой Ордена заинтересовались, и поэтому сбежал сюда, - подхватил Гаспар, но мне было уже все равно.

Я смотрела только на лоснящегося графа и мечтала вцепиться ему в горло так же, как некогда магистру. Около меня он решил пофилонить, так сказать, ловить на живца. А как талантливо изображал надутого от важности недотепу? Мерзавец. Все вокруг меня сплошь предатели и мерзавцы.

- Значит, ты работаешь на Инквизицию?

- Ну почему каждый так и норовит мне «тыкнуть», что за воспитание у нынешней молодежи? – рыцарь брезгливо сморщил нос, - не работаю, а сотрудничаю. Орден имеет много точек соприкосновения с разными сферами и движениями.

- Поэтому ты так набивался ко мне в друзья? Пытался спровоцировать на мнимую борьбу с Инквизицией? Мол, они перегнули палку и их надо разогнать?!

Нет, ну каков гад! А ведь я почти, что поверила ему тогда, даже прониклась к нему уважением. Конечно, в любом случае я бы не стала ему помогать, терпеть не могу под ковёрные игры, но ведь сочувствовала Раймунду!

Граф неожиданно широко, совсем по-мальчишески улыбнулся.

- Да, надо же было убедиться в твоей лояльности к власти. Не волнуйся, проверку ты выдержала на "отлично", не повелась.

- Я к ней не лояльна! Меня много чего не устраивает!

- Да-да помню, но и ты ведь не враг. И за спиной строить козни не будешь. Неплохо же все получилось, верно?

- Самое печальное, что никому нельзя верить. Одни обманывают, пытаясь прикрыть свои отвратительные делишки, другие представляют действия как исключительное благо. Но каждый из них старается лишь ради собственной выгоды.

Позволив себе эту тираду, я обратилась к Гаспару:

- Вы нашли всех, кто связан с Лукосом? Я имею в виду не только учеников – некромантов. В первую очередь меня интересуют те, кто продвигал его. Те, кто помог скрыться под именем Отто.

- Ты будешь удивлена, услышав эти фамилии, - хохотнул Лерой и многозначительно замолчал.

Гаспар назвал несколько фамилий, приближенных к его величеству Уэстфорду… и его молодую супругу. В королевстве существовала целая подпольная фабрика по совершенствованию некроматических ритуалов. И если бы не несчастье, случившееся с принцем, так все бы продолжалось при молчаливой поддержке королевского двора.

- К слову, ее величество Виктория изначально не собиралась делать то, что пообещала тебе, - с тщательно скрываемым сочувствием сообщил кардинал, - и не слышала она про тебя ничего. Это Лукос подкинул ей мысль и документы, собранные из госпиталя, подтверждающие, что ты можешь ей помочь. Он хотел, чтобы появилось то, чем можно тебя шантажировать помимо взятых заложников. За принца тебе бы голову сняли без разбирательств… Но, ты все переиграла по-своему. Кстати, королева сейчас так же, где и Дионис. Только решение по ее делу не будет мягким.

Я опустила голову. Только у меня появилось желание спросить, знала ли Инквизиция о помощи принцу до того, как я попыталась поставить Викторию на место. Как Гаспар мне прямым текстом заявил, что они следили за всем, что здесь происходило. Теперь я даже не удивляюсь, что куратором в последний момент сделали кардинала, вместо преподавателя. Все было хорошо, но я никак не могла понять, почему Гаспар или кто-то из его коллег не остановили меня там, в палатах принца?

- Почему?..

Кардинал сразу понял, о чем я, но отвечать не спешил. Как-то слишком тяжко вздохнув, он вернулся в свое кресло.

- Великий Инквизитор приказал не мешать… Он хотел убедиться, что твоя кровь химеры не возьмет над разумом верх и мальчик пойдет на поправку.

- Вы готовы были рискнуть жизнью принца ради этого? – не поверила я.

Удивительно, но Гаспар смутился.

- Великий Инквизитор был настолько уверен в тебе, и я не знаю почему. Возражать ему никто не может, тем более что он вновь оказался прав. Принц идет на поправку. Следя за вами, мы вышли на того, за кем гонялись многие годы… Орден и многие другие структуры ждут масштабные преобразования.

В спальню бесшумной тенью скользнул какой-то невзрачный человек. Он был одет во все серое, с непонятным цветом глаз и невыразительным лицом. Идеальный клерк, шпион или наёмный убийца. Захочешь, не запомнишь. Он склонился к уху кардинала, что-то шепнул и так же стремительно исчез, как и появился. Гаспар взволнованно вскочил на ноги и приказал всем, кроме меня, выйти из апартаментов.

- Но кардинал, мы ведь еще не договорили, - не понял Раймунд, отчего произошла такая резкая перемена.

Меньше всего ему хотелось сейчас двигаться. За три дня, после того, как и освободили, графу пришлось слишком много помогать следователям. Он-то рассчитывал, что после роли «наживки» сможет уйти на заслуженный отдых, но не тут-то было. И вот на тебе, его блаженную тишину вновь нарушают.

Гаспар чуть сузил серые глаза и оскалился.

- Великий Инквизитор прибыл во дворец его величества Уэстфорда и желает почтить Краснословскую аудиенцией. Я сказал: вышли все.

Я моргнула, а графа уже здесь словно и не было. Лерой замешкался, но я отпустила его восвояси, пусть лучше пойдет и займется делом. Но вот Самаэль наотрез отказался уходить, чем сильно выводил кардинала из себя. Гаспар вообще терпеть не мог, когда ему перечили.

- Это тебе не с преподавателями спорить! Ты хоть отдаешь себе отчет, что творишь?

Синигами было абсолютно плевать, он даже не изменился в лице.

- Гаспар, что ты пристал к юноше? По-моему, он достаточно ясно выразил свое нежелание оставлять невесту одну. Весьма похвальное желание, кстати.

Этот голос… он был каким-то слегка металлическим, глухим и напоминал робота. Но в тоже время в нем было столько неподдельных, живых эмоций, что влюблял в себя сразу и ты совершенно не можешь этому противиться. Гаспар молодым козликом тут же кинулся к окнам, схватил длинную палку с резной рукоятью и концом, на котором была расположена металлическая рогатка, принялся сдвигать шторы. Едва спальня погрузилась в приятную тьму и на прикроватных тумбочках вспыхнули свечи, я увидела огромную фигуру, надежно укутанную в плащ. Я не знала, что собой представляет Великий Инквизитор, но то, что он выше двух метров и кресло, в которое он попытался усесться, вместило его не до конца, впечатляло. Но больше всего меня удивило то, что не было чувства дискомфорта. Хотя как-то отреагировать на появление одного из хозяев этого мира я должна была.

- Яра, - едва слышно шепнул Самаэль, напрягаясь, - он не человек. Не орк, не тролль, не какой-нибудь полукровка. Я вообще не знаю, что он такое!

Я ничего не ответила. Почему-то мне показалось, что Великий Инквизитор слышит не только, о чем говорит синигами, но и легко читает наши мысли.

- Гаспар, проверь пока, чем там его величество занимается. Я планирую навестить его позже.

Вот так. Здесь не король решает, дать ли не дать аудиенцию, а инквизитор думает: а не посетить ли его величество. Заносчивый и горделивый до безумия орк сдержанно поклонился владыке и быстро ретировался прочь. Было видно, что ему больше нравится находиться вне общества Эспиносы, хотя это и понятно.

- Не переживай, - почти ласково проговорил гость и от его голоса у меня побежали мурашки, - я не стану тебя выгонять. Наоборот, мне хотелось посмотреть на вас двоих.

Я знаю, вернее, чувствую, когда Самаэль начинает переживать. Внешне это заметить сложно, но видимо, мы так прочно с ним связаны, что я понимаю сразу, что ем не спокойно. Сейчас мой жених был озадачен и напуган, видимо не зная, чем для нас обернется внимание такого господина.

- Даже если вы прикажете, я все равно не уйду, - честно предупредил Самаэль.

Я уже говорила, как сильно благодарна ему? Всегда и во всем чувствовать поддержку близкого друга, даже если он не рядом, это редчайший дар в жизни. Не знать, что есть кто-то за твоими плечами, а именно чувствовать. Несмотря ни на что, я оказалась везучей.

Великий Инквизитор покачал головой и словно улыбнулся. Его лицо было скрыто, но я заметила, как нет-нет да блеснут то его глаза, ядовито-желтые, то в них мелькнет отражение свечей. Было немного жутко, от непонимания кто перед нами, но не более того.

- Смелый, это хорошо… Только почему на ней нет серьги твоего рода?

Самаэль не ожидал такого вопроса, хотел что-то ответить, но быстро увял, сделав вид, что его одолел кашель.

- И причем тут серьга? – не сдержала я своего любопытства, хотя дала себе зарок молчать, пока не спросят.

Эспиноса тут же ответил со всей любезностью:

- Когда синигами отводит избранницу к Мудрецам Севера, и они проводят над парой нужные манипуляции. То в самом конце, новоиспеченный супруг одевает себе одну серьгу с лунным камнем и вторую дарит возлюбленной. Снять их невозможно и после смерти, поэтому синигами женятся лишь раз.

- Какая хорошая традиция, - мурлыкнула я и слегка пнула Самаэля, севшего ко мне спиной, - вот что значит и в горе, и в радости. Воистину единственный брак на всю жизнь… Господин Великий Инквизитор задал очень интересный вопрос. Не знаю как вас, но меня ответ волнует.

Самаэль скис окончательно. И почему все мужчины так боятся брака? Причем ни до, ни после бракосочетания никто не жалуется, но сам шаг вызывает дикий ступор? Это что, природная защита на клеточном уровне?

- Мудрецы просят слишком высокую цену за то, чтобы объявить Ярославу моей супругой, - наконец прошептал синигами, - поэтому мы проведем процедуру по законам людей. Сразу после того, как вся эта история с Лукосом и некромантами закончится.

Опять двадцать пять. И снова никто не спросил, что я думаю по этому поводу! Вскочив на ноги, я едва не запуталась в длинной белоснежной сорочке, доходившей мне до пят. И кто придумал, что в этом саване следует спать приличным дамам? Отвратительней одежды, чем эта и еще, пожалуй, кроме мужских стринг, я еще не видела.

- А вот не хочу по человеческим законам! Хочу так, как принято у вас! Один раз - и все! По крайней мере, если я умру, то буду знать, что мое законное место больше никто не займет.

Самаэль недоуменно покосился на мой возмущенный вид и расхохотался.

- Я даже не думал, что ты такая собственница! Как только сумела скрывать это так долго?

- Не переживай, - я его тут же «утешила», - во мне еще много неизведанных тайн.

- Я знаю, что с тобой не соскучишься, но тема Мудрецов закрыта.

Придется пользоваться запрещенными приемами. На что только не пойдешь ради красивой свадьбы! Грустно улыбнувшись и опустив плечи, я едва слышно пробормотала:

- Ты настолько во мне не уверен, что даже не хочешь спросить, что я думаю по этому поводу? Может быть, узнав все, я сама поддержу твое решение?

Самаэль стиснул зубы и продолжал молчать. Иногда мне кажется, что он камень, а не мужчина.

- Скорее он боится, что, узнав о жестоких нравах племен Ледяного Острова, невеста в ужасе сбежит, - подсказал Эспиноса, добровольно играя роль арбитра или… кукловода?

Оставив жениха на некоторое время в покое, пусть подумает и осознает глупость подобного поведения в отношении меня, я подошла ближе к главе Святой Инквизиции и встала напротив него на расстоянии вытянутой руки.

- А что вам до племен? До их традиций? До нас, в конце концов?

Эспиноса спокойно выслушал мое недовольство его вмешательством в наш тесный круг и ответил:

- Потому что то, что делают Мудрецы, может решить сразу несколько проблем.

- Ваших? – уточнил Самаэль с присущим ему сарказмом.

- Наших. У нас с вами общие проблемы, которые пришло время решить. Догадываешься, почему я упомянул твою расу? Думаю, ты уже понял, что твоя кандидатура в мужья Ярославе меня полностью устраивает.

- Это очень важное сообщение, буду иметь в виду, - хмыкнула я, но тихо.

Самаэль задумался, на скулах заиграли желваки, а потом он неуверенно кивнул. Эспиноса, словно получив разрешение, пояснил:

- Мудрецы Севера – это девять старцев, по одному от каждого значимого рода синигами. Они по сути своей собиратели лучших качеств молодых соплеменников. Ничего нельзя взять, не отдав. Процесс полностью основан на этих правилах… В момент соединения двух судеб, Мудрецы дарят паре связующую их нить, взамен забирая одну из способностей женщины или мужчины. Выбор падает на того, кто обладает более необычным даром.

Я слушала очень внимательно, понимая, что Самаэль пытался защитить меня до последнего. Было и так ясно, что Мудрецы хотели что-то забрать именно у меня. Это не гордость из-за уникальности моей личности, просто и так понятно, что никто в добром здравии и трезвом уме не забудет ущипнуть «кусочек» от химеры.

- Зачастую это все же женщины, - продолжил гость, - у некоторых забирали дар красоты, способность к пению, магические навыки. Была девушка, у которой забрали зрение, но пара так любила друг друга, что пошла на это.

- А если не соглашаться на такой «обмен», то избранница впадает в полную власть мужа, - продолжил Самаэль, - именно так произошло у Браоза и Лисаветы Монфор. Ты должна их помнить.

Забыть погибшую жену курсанта, оказавшегося одним из некромантов, я не смогла бы при всем желании. Только любовь там была исключительно у Лисаветы, тогда как Браоза просто все устраивало. Наверно, он, поэтому отказался от полной формы бракосочетания, ограничившись рабским положением жены.

- В нашем случае, был дан такой же выбор… Я не хочу никаких жертв.

- Либо отдать дар невесты, либо сделать Самаэля твоей личной тенью, - проговорил Великий Инквизитор, - так получилось, что твоя кровь подавляет волю избранника. Если бы не сущность химеры, все было бы наоборот. Эль знает, что ты не пойдешь на то, чтобы он стал рабом в твоих руках.

Спасибо моему прадеду еще раз, ко всему сумел приложить руку.

- Не вижу проблем, - пожала я плечами, - пусть забирают то, что им там нужно. Самаэль, видишь, ничего страшного не произошло. Надо было тебе изначально обо всем мне рассказать, сразу бы обо всем и договорились!

Синигами пытливо посмотрел мне в глаза, и в этом время я старательно улыбалась, чтобы успокоить его. Только что-то мне подсказывает, что одних улыбок маловато.

- Ты не понимаешь! Я не хочу, чтобы ты выбирала… Ты даже не знаешь, что именно они хотят!

- Чтобы это не было, я уверенна: дар стоит того, чтобы жить с любимым мужем в спокойствии и счастье. Столько лет жила без этих ваших способностей, даже не зная имени матери и столько еще прожив без этого.

Я никогда раньше даже намекала, не говорила о любви к нему, до конца, не будучи уверенной ни в нем, ни в себе. И сейчас услышав об этом, Самаэль в отчаянье схватился за голову.

- Я знаю, что это дело всей твоей жизни… Нельзя отобрав одну любовь и цель, пытаться заменить ее! То, что истинно, не должно иметь жертв!

- Ты старше меня в несколько раз, а веришь в предания старины? Ты всегда и за все должен платить. А как иначе? Как по-другому ты будешь ценить то, что у тебя есть, то, что получил?

Самаэль сдался не сразу. Было видно, что он ни в чем не уверен, но знал, что я в любом случае от него не отстану, пока не узнаю все, что хочу.

- Им нужен дар твоей крови, так что после этих Мудрецов ты не сможешь никому помочь. Придется забыть и об Ассоциации, и обо всем, что с этим связано…

- Мне кажется, вы торопитесь, юноша, - встрял Эспиноса, - тем более что все продемонстрированное Ярославой не является продуктом крови химеры. Это исключительно ее знания и наработанный опыт. Так что из-за Мудрецов ставить крест на Ассоциации я бы не стал. Я внимательно следил за всем, что происходило в лечебном крыле аз-Зайтуна. И мало того, что я впечатлен результатами, мне очень нравится сама идея лечения с помощью лекарств, а не только с помощью магии. Возможности целителей сильно ограничены по сравнению с тем, что демонстрировала ваша невеста.

- Верно, на одну лишь магию полагаться нельзя… - пролепетала я и тут поняла, ЧТО именно он сказал.

Великий Инквизитор, устроивший войну против некромантов и всех мероприятий, где людям делали надрезы, проколы и прочее, заявил, глядя мне в глаза, что мои идеи ему нравятся! При этом Эспиноса давал добро на брак с Самаэлем, при котором я лишусь способностей химеры. Хотя по идее за моим феноменом должна выстроиться огромная очередь исследователей и в первую очередь именно из его ведомства!

Самаэль тоже не понимал, с чего мы удостоились такого почетного внимания со стороны Святой Инквизиции. Одних они ведут на костер, а других под венец?!

- Я все же никак не могу понять, какое вашей организации дело до нас?

- Не стоит так волноваться. Просто случилось то, чего я боялся: начала просыпаться демоническая часть крови Ярославы. Это очень опасно и в первую очередь для нее самой. Видеть ее среди пациентов нашей Школы или в камерах для одержимых, мне бы не хотелось. Поэтому здесь всего два пути…

- Мудрецы могут заблокировать проявления злой крови Яры, - догадливо протянул Эль, - забрав дары химеры, пусть с ней уйдет и сила целителя…

- Она ее не развивает, если ты не заметил. Так что ей это только на пользу. Особенности химеры не будут отвлекать от знаний ее мира, - кивнул Эспиноса, - либо ей придется отправиться со мной в Толедо. Несмотря ни на что, я не могу рисковать людьми и теми, кто хочет встать под нашу защиту. Демоническую сущность может контролировать только чистокровный демон. Лукос поставил эксперимент, и я не хочу знать, чем именно он может закончиться.

Самаэль, да и я тоже, были в ужасе от призрачно обозначенных перспектив. Становиться монстром я не планирую.

- Я тоже не хочу, - быстро заявил Эль.

- А я хочу, - громко произнесла я, привлекая к себе внимание, - хочу знать, что значит «несмотря ни на что»? Вам не кажется, что это выходит за рамки обычной вежливости?

Великий Инквизитор наверняка ждал этого вопроса, поскольку с готовностью сорвал капюшон с головы.

- Вам придется дать магическую клятву о том, что сейчас увидели и еще услышите. Я очень не люблю сплетни.

- Я-я даже понимаю п-почему… - пропищала я тоненьким голоском.

Ожидая чего угодно, мне в голову не могла прийти мысль о том, что почетный пост Великого Инквизитора может занимать демон! Я никогда не видела их раньше, даже на иллюстрациях в книгах, но сразу поняла, кто передо мной. Темная кожа, подозреваю, что красного оттенка, без нормального освещения точнее не понять. У желтых глаз, делавших похожими Эспиносу на рептилию, кожа огрубела и потрескалась, образуя глубокие складки. Лицо какое-то плоское, то же отсутствие носа, как и у орков, нет ресниц и бровей. Шевелюры тоже нет, уши заостренные, мочки странной каплевидной формы. Зато темные рога, отдающие металлическим блеском, были роскошны. Их было два, в форме полукруга. Они чуть изгибались на концах, как у быков и хищно целились прямо в сторону предполагаемого противника.

Дав нам, немного времени, чтобы налюбоваться на него, Эспиноса встал на ноги. Мой взгляд упал на его ступни, обутые в высокие сапоги размера сорок седьмого, не меньше. Места в такой огромной, как мне казалось спальне, тут же катастрофически стало мало. Как при таких данных он больше ста лет умудрялся скрывать свое истинное лицо или… все в курсе, но молчат, делая вид что так и надо?

- Самаэль, невесту свою придержи, - грубым басом выдал главный инквизитор, - мне кажется, она сейчас упадет в обморок.

Надо же, чарующий баритон тоже оказался фикцией.

- Не стоит, я держусь, - заверила я мужчин бесцветным голосом и присела обратно на кровать, - это мало для того, чтобы выбить почву у меня из-под ног. А… кто-нибудь еще знает?

- Высший Совет Святой Инквизиции, они же преподаватели в Школе, ну и Гаспар, конечно. Ему нельзя было не сказать об этом, иначе он бы не смог присматривать за тобой с учетом всех особенностей. К сожалению, я не сразу узнал, что Лукос выдернул тебя из другого мира. Таиса сделала ошибку, не рассказав мне об этом сразу.

Вот это уже больше походит на то, что выбивает почву из-под ног. Сразу, да так, что потом и не встанешь.

- Вы знакомы с моей матерью?

Демон очаровательно улыбнулся, даже ямочки на щеках появились. Что-то алое вспыхнуло у него во рту, и я заворожено уставилась на длинный раздвоенный язык.

- Более чем. Это ведь не твой прадед познакомил нас: так получилось. Она не должна была забеременеть, но тут же подсуетился Лукос, о чем я даже не подразумевал. А Таиса была почему-то уверенна, что я непременно участвовал в ритуале! Вот она и сбежала не только от Лукоса, но и от меня. Была назначена свадьба, на которую Таиса не пришла и с тех пор мы общаемся только по поводу тебя. У нее твой характер. Один раз заденешь и все, что-то доказывать бесполезно…

Самаэль бросил в мою сторону опасливый взгляд, увидел, как я замерла с раскрытым ртом, и выдал наше общее предположение:

- Ателар фон Вальдинг?

- Не люблю это имя… Так меня действительно звали… когда-то. Надеюсь, не надо объяснять, что, несмотря на произошедшие ситуации, я не хочу вреда собственной дочери?

Мы молчали, усевшись рядышком, как нахохлившиеся воробьи в преддверии холодов. Ателар или Эспиноса, мне уже все равно кого и как называть, задумчиво покосился на оставленные пустые чашки из-под чая. Пожевав мясистые губы, он выхватил темную пыльную бутыль с красной печатью прямо из воздуха. Только сейчас я обратила внимание на то, что на его руках были перчатки из очень тонкой кожи. И как он не пытался откупорить бутылку, из-за них у демона ничего не получалось. Наконец ему все это надоело, и он быстро снял ненужную деталь гардероба. После чего сразу же ловко поддел пробку длинным загнутым когтем.

Едва у демона получилось то, что он задумывал, Ателар кивнул в нашу сторону:

- Будете? Красное, из погребов виконтессы Таисы Эрве. За знакомство.

Замечательно. Мало того что руководитель Святой Инквизиции самый настоящий высший демон, так он еще и мелкий воришка.

Самаэль натужно закашлялся.

- Ну, не каждый день я знакомлюсь с будущим свекром…

- Со свекром демоном, - мрачно добавила я, размышляя об абсурдности своей жизни.

И раньше-то все было не как у людей, а теперь и подавно!

- Со свекром инквизитором, - вдруг развеселился Самаэль, но как по мне, это была уже нервная реакция.

- С Великим Инквизитором, - без тени улыбки произнес Эспиноса, напомнив, что проблемы только-только начинаются.

Он разлил красное вино по чашкам, раздал нам, а сам вернулся обратно в кресло с початой бутылью.

- Я хочу знать все с самого начала.

Эспиноса хотел отшутиться, но посмотрел в мое серьезное лицо и не стал рисковать.

- Тот мир, откуда я пришел, совсем не похож на этот, Хаадрад… Он темный, там всегда шумно, очень тесно и невыносимо жарко. Это не та жизнь, о которой вы имеете представление и должны что-то знать. Мы существуем, беря силы в муках и, если кому и удается вырваться, никакой зависти к нему нет. Те демоны обречены.

Чем больше говорил Великий Инквизитор, тем больше я приходила в ужас. Сколько же еще в жизни неизведанного и такого, что имеет совсем иную природу, чем мы привыкли. Везде маски, нелепые декорации и все делают вид, что игра по непонятным правилам — это нормальное явление.

Демоны попадали в другие миры через разрывы в пространстве и если не находили себе тело-хозяина и не цеплялись к нему, как паразиты, то погибали в течение суток. Других к тому миру призывали сами маги, сумев расшифровать имя и номер в сложной демонической иерархии. С помощью заклятья такие демоны получали защиту и могли жить, не паразитируя, беря силы из внешних источников. Единственное «но»: они становились рабами и полностью зависели от желаний мага.

Эспиносе в каком-то смысле повезло. Маг, который отыскал к нему ключик, вызвал его и что-то напутал с ритуалом привязки. В итоге незадачливый маг остался без верного помощника и подозреваю, что без жизни тоже, а демон получил возможность жить в другом мире и ни в ком не нуждаться. Несколько лет Эспиноса просто блуждал, наслаждаясь неожиданно свалившейся на него свободой, пока, в конце концов, не понял, что ему это надоело.

Будучи высшим демоном, он имел непреодолимую тягу к информации, причем ему было все равно, какого она рода. Главное, чтобы ее было много. Облазив самые крупные мировые библиотеки, он остановился на закрытых архивах Святой Инквизиции. Некоторое время Эспиноса морально страдал, понимая, что соваться туда демону – то чистой воды самоубийство. Но страсть была сильней, и разум не мог долго бороться с ней. В тайне проникнув внутрь вражеской территории и буквально проглотив первые пару томов, повествующих о том, чего опасаются демоны и как лучше с ними бороться, он смеялся до слез.

- Никогда еще я не видел такого скопления глупостей и пафоса в одном месте, - хохотнул демон и утер выступившие слезы.

Интересно, сами-то составители тех опусов, хотя бы раз видели демона? На месте Эспиносы я бы явилась к ним лично и вежливо попросила исполнить что-нибудь из их же трудов, так сказать, на наглядном пособии.

Нынешнему Великому Инквизитору безумно нравился Хаадрад, здесь он не страдал и почти осознал, что такое счастье в человеческом понимании. Только все чаще сюда проникали низшие сущности и его сородичи. Понимая, что большое скопление демонов погубит все, что ему полюбилось, Эспиноса решил помочь хаадрадцам, причем выбрал для этого весьма оригинальный способ.

- Я долго искал того, кому могу показаться на глаза и не слушать многочасовые истерики. При этом мне нужен был кто-то именно из этой организации. Они ведь единственные, кто действительно понимает реальную угрозу и пытается спасти людей от этого. Выбор пал на курсанта Школы Инквизиции из нового набора. Я заприметил его сразу, на первом же испытании. Тогда ему было всего семнадцать лет, бойкий, большой энтузиаст и выдумщик.

- И что, истерик при знакомстве не было?

Я не зря спросила именно это: первым моим позывом был именно крик. И то, я сумела его подавить только благодаря тому, что видела много чего помимо учебников и курсантских тусовок. А детишки Хаадрада обычно дальше комнаты и сада не выходят. И мне сложно представить, что Эспиноса мог найти кого-то, кто не испугается его появления перед собой.

- Нет, я в нем не ошибся, - не без гордости сообщил демон, - он с достоинством упал в обморок, на этом все недопонимания между нами были исчерпаны. Придя в себя, этот парень даже не показал, что удивлен моему появлению.

Того юношу и звали Ателаром, чье имя впоследствии и забрал себе демон. Эспиноса, не рискуя больше никому попадаться на глаза, с того момента начал плотно общаться с юношей. Вместе они написали множество стоящих работ и разработали действенные практики против сородичей Эспиносы.

- Курсанты Школы обучаются всего три курса, каждый из них рассчитан на четыре месяца. Потом они прикрепляются к опытному сотруднику и несколько лет усердно практикуют. После чего принимается решение, какую работу ему доверить. Ателар, благодаря своему таланту и нашим совместным действиям, попал к экзорцистам… Это те, кто борется с подселенцами в тела и сознания людей. Мы вместе прошли путь от простого следователя и до кардинала. Только едва он получил этот почетный сан, Ателар погиб… по своей глупости и моему недосмотру.

Спрашивать, как именно это произошло, я не стала, хотя мне было любопытно. Но и без лишних слов было понятно, что демону неприятно вспоминать об этом и, как ни странно, это прозвучит, но тот парнишка действительно запал ему в душу. Если у таких особ, как Эспиноса, она, конечно, есть.

Сообразив, что об отце я думаю, как о третьем лице и никак не ассоциирую с собой, у меня вырвался тяжкий вздох. Со мной видимо что-то не так, потому что мне было абсолютно все равно. Прошло то время, когда мне было нужно понимать, что я не одна и у меня есть родственники, семья. Даже в тот момент, когда Лукос заявил, что моя мать на самом деле не старалась от меня избавиться, а хотела спасти, во мне почти ничего не шевельнулось. Только небольшое сожаление, что узнала об этом… так поздно.

- Мне нужно было уходить, хотя я уже прижился там, в подвалах. Облюбовал несколько помещений под лаборатории, библиотеку и спальню…

Пока демон думал, куда ему податься, ведь оставаться в организации, которая борется именно с такими же существами, как он, Эспиноса долго не мог. Только не успел он ничего предпринять, как его навестило несколько представителей того самого преподавательского совета, составляющих сердце Инквизиции. Он думал, что они пришли его убивать и мучительно размышлял, что не хочет причинять им вред, но без боя они его не выпустит. Какого же было его удивление, что никто не собирался нападать на него и изгонять обратно!

- Они показали мне тетради Алетара, оказывается, он несколько лет вел личный дневник и описывал почти каждый день своей жизни. А я совсем забыл, что на каждом шагу там сидят опытные следователи и психологи. Они следят за каждым своим курсантом и сотрудником, даже постельное белье проверяют, чтобы быть в курсе личной жизни.

На Эспиносу не стали открывать охоту потому, что заинтересовались его странным поведением. А потом поняли, как выгодно иметь на своей стороне столь могущественного союзника и, поступившись собственными убеждениями, разумеется, исключительно для пользы обществу, предложили демону занять место погибшего друга. Эспиноса долго размышлять не стал и принял сан кардинала под личиной Ателарда, приняв новое имя и продолжая работать в лаборатории. По ночам он наведывался в закрытую часть библиотеки и старался не попадаться на глаза простым сотрудникам. Шло время, через несколько лет погибает Великий Инквизитор и внутри организации разгорается самая настоящая борьба за власть. Каждый хотел занять это место и урвать кусок пожирнее. Нашелся умный человек и предложил кандидатуру демона, зарекомендовавшего себя очень ценным кадром, принесшим пользы больше, чем половина Инквизиции. Неожиданно с этим согласились все, в тайне рассчитывая, что демон, зарывшийся в пыльных талмудах вместо того, чтобы питаться энергией людей, не станет заниматься политикой.

- Пришлось перекроить под себя всю структуру, - равнодушно сообщил Эспиноса, - были те, кто сопротивлялся. Но такие давились в зародыше, жестко, поэтому бунты прекратились быстро, и все обошлось без последствий.

Наверное, они даже подумать не могли, что демон будет способен так закручивать гайки и всерьез возьмется за ряды.

- Это интересно, история прихода к власти одного из диктаторов… - кивнула я, - но как получилось, что ты развязал войну с некромантами? Откуда взялся Лукос, и кто дал ему с подвижниками создать Сангреаль? Не поверю, что вы не знали, что все беды идут от рода моего прадеда!

Все-таки хорошо, что у меня хватило гордости или дурости, не знаю, чего во мне больше, и я отказалась от этой фамилии. Пусть варятся без меня в своей исторической помойке.

- Лукос не обладал какими-то серьезными зачатками для магического роста, - продолжил демон, - зависть к собственным сестрам и даже к талантам матери сильно подкосили его. Несмотря на большой ум, он был полон комплексов и не терпел чужих успехов.

- Я где-то читал, что у него было семь старших сестер, несколько теток и ни одного мужчины в роду, - подлила я масла в огонь.

Самаэль, видимо знакомый с подобной семейной обстановкой, не выдержал и пробурчал:

- Это конечно ни разу не оправдывает наклонности Лукоса, но я его понимаю.

Эспиноса задумчиво посмотрел на грустного синигами и с серьезным видом кивнул. Кто бы мог подумать, что демоническое существо может так сильно очеловечится? Хотя, что я вообще знаю о демонах? Ничего.

- У женщин рода Эрве, осознающих свою безграничную власть и особое положение, был отвратительный характер. И малышу Лукосу доставалось по полной программе, тем более что его взросление прошло без отца, тот погиб едва мальчику исполнился год. Так что заступиться за будущего ученого было некому.

- А что случилось с его отцом?

Демон скорбно поджал губы и процедил сквозь зубы:

- Царство женщин не предполагает в нем равенства. Ты либо подчиняешься прихотям и капризам повелительниц, либо тебя изведут. Это вопрос времени. Впрочем, даже если играть по правилам женщин, то все равно в конце пути ждет неминуемая гибель. Мужественность не живет там, где потакают чрезмерным амбициям женщин. Так что твой предок просто не выдержал давления. Лукос когда-нибудь последовал бы за ним не в силах сопротивляться напору сестер и матери, тем более что никто не собирался заниматься его образованием, и жизнь мальчика ждала не завидная.

- В любом случае все бы кончилось плачевно… - еще мрачнее проговорил Самаэль, словно речь шла о нем.

- Да, если бы Лукос не нарвался в свое время на одного из высших демонов. К сожалению, призвать моего сородича к ответу сейчас мы не сможем, но постараемся когда-нибудь это сделать. Уже не один год лучшие умы Инквизиции работают над ритуалами призыва к высшим демонам, чтобы в момент появления они попадали под полный контроль мага и могли быть уничтожены без сопротивления. Как вы уже поняли, Лукос заключил с ним договор. Имя называть не буду, ни к чему, чтобы он нас мог слышать.

Вопреки распространенному мнению, демонам не нужен ни человек, ни тем более его жалкая, слишком хрупкая жизнь. А вот наша энергия для этих созданий самое настоящее лакомство, вызывающее непреодолимую зависимость. Согласившись на помощь демонов, Лукос завещал отдать им все свои силы без остатка, когда придет время или, будут исполнены все договоренности. Лукос погиб не потому, что я такая молодец и одним махом могу прикончить опытного некроманта. А потому что от него получили все, что хотели и перестали защищать.

Ритуалы, которые разрабатывал мой предок для своих подопечных некромантов, по договору так работали и на демонов. При определенных действиях с жертвами, освобождалось такое колоссальное количество энергии, что мир демонов на время превращался в самый настоящий оазис блаженства. Ради покоя и ощущения безграничного счастья, когда нет боли и нигде не печет, демоны готовы опутывать в свои сети все новых последователей. Некроманты превратились в послушных слуг, поставляющих своим хозяевам все новые и новые источники временного рая.

Понимая, что Хаадрад рано или поздно окажется на грани, Великая Инквизиция старалась изо всех сил и пыталась найти рабов договоров, чтобы отложить войну за ресурсы на максимально поздний срок.

- Когда-нибудь мои сородичи все равно найдут лазейку, чтобы получать больше энергии, - уверенно заявил Эспиноса, - но, чтобы этого не случилось прямо завтра, некромантов и объявили вне закона.

Да, сильно пострадало искусство врачевателей, магам запрещены манипуляции с кровью и некоторые люди были просто обречены на смерть от болезней. Только магия некромантов настолько тонка, чтобы работать с эфирными планами живых организмов и вмешательство других специалистов не приносило никакого результата. Но другого выхода просто не было: большая часть некромантов попала под влияние демонов.

Услышав такую точку зрения, я поняла ее и возможно когда-нибудь сумею принять. Но сейчас недоумение все равно никуда не делось: почему все так любят идти самыми легкими путями? Почему-то я не сомневалась, что, если бы инквизиторы захотели, но нашли способ решить проблему магии крови менее… радикально.

- А вот с Сангреалем все сложнее… - продолжил демон, - долгое время мы не имели понятия о Лукосе, как о противнике. Да и создание этого артефакта не было инициировано со стороны демонов. Лукосу было мало последователей его идей, ему хотелось больше известности, власти и силы. Он мечтал, чтобы о нем говорили больше и именно как о Шимаре, а не продолжателе рода Эрве. Пользуясь поддержкой королевской семьи и других придворных, он в обход волеизъявления Инквизиции пыталась создать химеру…

Лукос хотел убедиться, что его дети смогут унаследовать приобретенную им силу и умения через кровь. Эта идея не была лишена смысла, так как он на самом деле изобрел ритуал, при котором полученная особь могла не только полноценно развиваться, но и наследовать лучшие качества родителей. Сангреаль, в основу которого вошла кровь многих рас, наделял своего хозяина невероятными возможностями. Только ему не удалось попользоваться им свое удовольствие: кто-то из помощников вскоре украл магический кубок. Даже не знаю, радоваться этому или нет? Наверно все-таки первое, а то мало ли как Лукос придумал бы спустя какое-то время как можно использовать артефакт.

- И когда же вы узнали, что именно Лукос за всем стоит и кто помогает ему? – негромко проговорила я, - и почему после этого ваша всесильная организация, перед которой робеют даже короли и… не покарала тех, кто прикрывает его? Он ведь не только поставлял демонам новые жертвы через свои чудовищные ритуалы, но и, по сути, пытался вывести новую расу. Если бы он не умер, а ускользнул снова, то когда-нибудь в тот мир пришли бы создания гораздо страшнее демонов.

Ведь не обязательно же химерам наследовать не только лучшие качества своих родителей, они вполне могут отличаться чем-то еще? А избранным всегда мало места под солнцем, эра человека и других рас рано или поздно пришла бы к закату. Демоны не стали бы уничтожать все живое: им ведь нужны источники наслаждения? А химерам нет.

- Мы все поняли, когда Сангреаль начал забирать жизни тех, кто им пользовался… У Лукоса, к примеру, эта чаша не забирала много сил, как у своего создателя, а вот других выпивала до дна.

После слов демона, я вспомнила странные ощущения во время использования Сангреаля и, не удержавшись, передернулась. Если бы во мне не текла кровь Лукоса, то, скорее всего я бы сейчас здесь не сидела. Это движение не осталось не замеченным, и взгляд Эспиносы ощутимо прожег все мое нутро. Мысленно запаниковав, я ответила демону самой лучезарной улыбкой, на которую была только способна. Но этот гад нисколько не проникся моим обаянием и подозрительно поинтересовался:

- К сожалению, чаша считается утерянной, но… Может ты что-нибудь слышала? Лукос что-нибудь говорил по этому поводу?

Недолго думая, я приняла серьезный вид, будто всеми силами пыталась вспомнить о Сангреале и с наигранным разочарованием ответила, что девичья память очень коротка. Даже полный идиот тут же сообразил бы, что это вранье, но именно этого я и добивалась. Пусть не думает, что я возьму и растаю от внезапно нахлынувших чувств и примусь выкладывать все тайны мирозданья.

Эспиноса недаром занял место Великого Инквизитора, потому что с полу взгляда все понял именно так, как надо и давить на меня не решился. Не сомневаюсь, что, подготовившись, как следует, он вернется к этому вопросу, и я подумаю, стоит ли овчинка выделки. Со мной можно только договариваться и никак иначе.

- Значит, в ближайшее время мы услышим о громких чистках в рядах магов, - резюмировал Самаэль. Его очень раздражал наш взаимный обмен многозначительными взглядами.

Эспиноса, чуть улыбнулся, показывая, что оценил мой тонкий намек и кивнул.

- Уже начались, и они коснутся не только обычных магов или Ордена, в котором даже после последней зачистки остались те, кто верен демонам. Не думаю, что его величеству Уэстфорду удастся долго удерживать власть после того, как инквизиторы официально предъявят обвинения его супруге. Свои же придворные его и снимут.

- Плевать на Уэстфорда и его супругу, - равнодушно отозвалась я, хотя малолетнего принца было жалко, он-то ни в чем не виноват, просто ребенок, - что будет с нами?

- А я все думал, когда ты решишься задать этот вопрос, - в шутливой манере отозвался Эспиноса, но надолго его не хватило, и он тут же посерьезнел, - это зависит только от тебя.

- Выбор, я так понимаю, не велик.

Может попроситься обратно, в Москву? Клятвенно пообещать, что никогда и никому не расскажу про Хаадрад и магов? Мысль неплохая, но без Самаэля мне ничего этого не нужно, а там он не выживет.

- Кровь демона вряд ли перестанет проявлять себя, - жестко припечатал Великий Инквизитор, - поэтому либо ты последуешь за некромантами, либо пройдешь через руки Мудрецов Севера.

И почему демоны так любят сводить все к пошлости и грязи? Я-то приготовилась к долгим уговорам, что без меня этот мир просто погибнет, а Эспиноса сразу дал понять, что не очень-то я здесь и нужна. Как неприятно это осознавать, но он прав: выход один. Но ведь никто не мешает мне поторговаться, верно?

- Через руки не пойду, - тут же предупредила я, нахмурившись, - лучше уж в ваши застенки. Буду проверять насколько крепкие нервы у стражей Инквизиции.

- Я тебя им не отдам, - тут же вставил Самаэль, приняв наш разговор за чистую монету, наивный, - он сказал, что Мудрецы смогут помочь и забрать у тебя все лишнее…

- Они там много чего определят в свою пользу, я потом останусь ни с чем… Лучше буду гордым орлом, вскормленным в неволе!

Не знаю почему, но синигами обиделся. Это было видно по тому, как мгновенно вспыхнул опасный огонек на дне его глаз: черные зеркала на лице тут же бешено заблестели.

- Что, брак со мной тебе настолько не приятен?

- Совсем недавно он был неприятен тебе. С появлением всемогущего свекра что-то изменилось?

Демон поперхнулся, но встревать не стал, почуяв, что ему сейчас не совсем рады. Только на Самаэля мой провокационный вопрос не произвел должного эффекта, он словно ожидал нечто подобное и был к этому готов.

- Изменилось, - невозмутимо кивнул синигами, сверля меня странным взглядом в упор, - я хочу, чтобы ты была рядом со мной, а стала пособием для молодых курсантов Школы Инквизиторов.

Мне бы тоже этого хотелось, но согласиться на все сразу я просто не могла. Вот так всегда! Стоит женщине получить то, чего она так долго ждала, как оказывается, что нужно что-то еще. Зачастую, даже неважно, что именно, но без этого ничего не выйдет. Я решила посмотреть на реакцию Эспиносы и зашла издалека.

- Ты же сам говорил, что не хочешь портить мне жизнь и заставлять выбирать между призванием и собой. Меня не пугает роль подопытного кролика, может, со временем, это даже понравится.

Самаэль скрипнул зубами, а Великий Инквизитор хмыкнул и лениво бросил:

- Боишься, что после свадьбы останешься не у дел?

- Этого вам надо бояться, - просветила я демона по доброте душевной, - нерастраченная женская энергия знаешь, к чему ведет?

- Догадываюсь, и демонстрировать мне это пока не надо. Я уже сказал, что твои работы в сфере врачевательства должны быть рассмотрены на высшем уровне.

- На уровне Ассоциации врачевателей, - уточнила я тоном, не терпящим возражений, - на собрании которой должно быть разрешено лечение теми методами, что приняты в моем мире.

- Чтобы принять эти методы, кое-кому нужно сначала доказать, что они работают.

- На это нужно официальное разрешение, - напомнила я, - и собрание должно быть проведено до встречи с Мудрецами Севера.

Эспиносе не нравилась моя позиция, но сказать что-то против нее он не мог, поэтому обратился к синигами:

- Ты так и будешь смотреть на все это сквозь пальцы? Она шантажирует меня браком с тобой, хотя как любая нормальная женщина должна вцепиться в своего жениха и наоборот предлагать все, лишь бы никто не передумал!

Я мысленно замерла, не сводя с жениха пристального взгляда. Если он поведется на эту чушь, то нам не по пути. Самаэль никогда не должен сомневаться, что слово «мы» важнее всего остального. Но если к этому я хочу присовокупить что-то еще, что сделает наш с ним мир еще гармоничнее и ярче, то почему бы нет? Он поймал мой взгляд и неожиданно подмигнул. У меня словно камень с души свалился: чтобы я не сказала, как бы себя не повела, он никогда не станет во мне сомневаться. И у нас будет много времени, чтобы я научилась этому у него.

- Глупо сравнивать свою женщину с другими, - назидательно проговорил Самаэль и пожал плечами, - свой выбор я сделал не зависимо ни от чего. И если Ярославе для полного счастья не хватает своего маленького госпиталя, то почему бы нет?

Госпиталя. Почему раньше не думала об этом именно в таком контексте? Мне нужна именно база, на которой можно выстроить новый мир в местной медицине! Мало толка от разрешения на операции, нужны те, кто будет перенимать наработанный опыт, и привносить что-то свое. И дело пойдет гораздо быстрее и веселей, когда маги, путешествующие по другим мирам, будут приносить из своих походов книги и практики, которые смогут поправить здоровье быстро и качественно!

Эспиноса смерил нас хмурым взглядом и едва не сплюнул на пол.

- Не знаю, что из этого выйдет, но я дам тебе шанс… Только убеждать магов из Ассоциации будешь сама!

Думаю, что после того, как Великая Инквизиция даст добро на проведение подобного собрания, особо убежать кого-то не придется. С этой сладкой мыслью, а также понимаем, что рядом со мной есть плечо, на которое можно всегда опереться, я согласилась. Как хорошо, что демона не пришлось уговаривать дать мне шанс начать новую жизнь в качестве замужней дамы. Хотя Самаэль не дал бы меня в обиду даже Великому Инквизитору.

Дав понять, что аудиенция на сегодня окончена, Эспиноса резко встал.

- Собрание состоится послезавтра. Думаю, этого времени тебе хватит, чтобы подготовиться.

Самаэль осторожно сжал мои вмиг ослабшие пальцы и ободряюще шепнул:

- Даже не думай. Мы все тебе поможем.

Эспиноса каким-то образом услышал слова синигами и дернулся.

- Помощники… Я уже начинаю жалеть о своем решении, но уговор есть уговор. После этого вы с Самаэлем сразу же отправляетесь в Толедо, где вас будут ждать. Вашу компанию я предупрежу, что если они подумают помочь вам сбежать, то ничего хорошего можете не ждать.

Кто же бежит от своего счастья? Точно не я, и так уже извелась вся, пора налаживать свою жизнь. Но в ответ я лишь мило улыбнулась:

- Все зависит от того, как пройдет сбор Ассоциации.

Эпилог. Свадебная церемония

Принято считать, что все женщины мечтают надеть бело свадебное платье и помчаться в ЗАГС. Дорога до Толедо, города, в котором у Инквизиции располагался центральный штаб, заняла всего неделю. И все это время я с удовольствием представляла себя в роскошном наряде невесты, рядом с прекрасным женихом. То, что у синигами могут быть другие традиции, меня почему-то ничуть не смущало. Мне не представлялось, что после всех уговоров выйти за него замуж, Самаэль будет против белого цвета в моем облачении вместо черного, красного или любого другого. Кто же знал, что окажется намного сложнее?!

- То есть как это, идти к алтарю голой?! – возмущенно вспыхнула я, с непониманием глядя на присланную Мудрецами помощницу.

Знатной дамой я не считалась, поэтому большого штата прислуги мне до конца свадьбы не полагалось. Мудрецы Севера, кстати, по этой же причине стали видеться со мной до церемонии, хотя имели ко мне нешуточный интерес. Я этому обстоятельству ничуть не расстроилась, тем более что вид церемониально наряда моментально вышиб из моей головы все мысли. Дело в том, что его не было. Вообще.

Девушка из рода синигами, удивительно хрупкая, нежная, вся словно состоящая из воздуха, смотрела на меня не менее возмущенно. Тонкие крылья изящного носика гневно трепетали, а длинные белоснежные волосы, уложенные в высокую сложную прическу, наэлектризовались и временами потрескивали. Я замерла в оборонительной позиции, подозрительно косясь на роскошную шевелюру компаньонки. Если у нее волосы все-таки зашевелятся, я же сбегу от испуга с собственной свадьбы! И так нервы ни к черту, вздрагиваю от каждого шороха. Медузы Горгоны мне только не хватало для полноты ощущений.

-Не голой, а обнаженной! – поджав полные красные губы, процедила девица и посмотрела так, словно я должна была провалиться от стыда под пол.

Как же так: не уловить столь великую разницу! Я фыркнула:

- Вот теперь я спокойна. Ни гости, ни жених, ни даже Мудрецы ничего не заметят.

Очаровательные острые ушки моей вынужденной собеседницы окрасились в нежный розовый цвет. По обычаям синигами, невесту на церемонию сопровождают только те девушки, что не вошли в брачный возраст. Считаются, что у таких особ самые чистые мысли, и они не смогут омрачить торжество нечистоплотностью. Не знаю, чем провинилась конкретно та девица, если ее сослали в мое общество, но ей будет тяжело. Удачу, как гласят их поверья, я невинной девушке точно не принесу.

- У вас очень ограниченное мышление, - с укором произнесла она и сделала попытку ухватиться за шнуровку на моем платье, чтобы помочь подготовиться к скорому ритуалу.

Но я была начеку и конечно так просто даваться в ее цепкие руки не собиралась. Дернувшись, я не удержалась равновесие и упала прямо в кресло, на котором лежало тщательно расправленный ритуальный саван с золотым шитьем по подолу. Предполагалось, что я должна его скинуть, едва подойду к алтарю. Такой шаг символично обозначает мою чистоту и готовность поделиться ею с миром, мол, мне нечего скрывать. На мой взгляд, этот мир еще был не готов лицезреть подобные откровения, и успокаивало только то, что Самаэлю подобный жест придется по вкусу. О зрителях я старалась не думать, но мысли, почему надо обнажаться при всех упрямо лезли в голову и уходить оттуда не хотели.

- У меня?!

- Я имею в виду людей, - цокнула языком помощница, досадуя на мою придирчивость.

Да, я цеплялась за каждое слово, надеясь отодвинуть момент, после которого дороги назад уже не будет. Ну не так я себе представляла собственную свадьбу, не так! Надо было соглашаться на предложение Самаэля все сделать по человеческим традициям, но нет, мне хотелось сделать ему приятное. Теперь вот не знаю, куда бежать…

По огромным зеркальным глазам синигами было видно, что она хочет согнать меня с ритуальных тряпок и нацепить их на меня силой. Но я уже решила, что не дамся. Я отказываюсь так издеваться над собой! Девица, наконец, поняла, что со мной просто так не сладить и через силу пояснила:

- У вас есть одна черта, которая все перечеркивает. Люди так любят все усложнять, особенно там, где это невозможно. Вместо того чтобы сделать все как надо и просто наслаждаться моментом, вы придумываете себе призрачные препятствия.

Я бы прислушалась к тихому, размеренному голосу, который убаюкивал разум против воли, если б с ее лица на миг не исчезла маска участия и не проглянула хитрая лисья моська. Нет, нас такими дешевыми приемами не возьмешь!

- Вокруг одни извращенцы, - с сожалением констатировала я и, покачав головой, будничным тоном заявила, - в чем мать родила не пойду. Для вас это может быть и символично, но гости с моей стороны таких выкрутасов не поймут.

Сказала это и поняла, что вру. Ребята не просто поймут, а поддержат, но мне потом не жить. Хорошо, что еще Ральф, первая язва в академии, еще не вернулся из земель погибшей невесты. Но комментариев Лероя, на пару с Ядвигой, прихватившей с собой будущего мужа, хватит за глаза.

- Символично, тем более что вы рождаетесь для этого мира заново. Связываете свою жизнь с супругом и Хаадрадом навсегда. Лишние стены, которые вы награждаете вокруг себя, в том числе и одеждой, могут только помешать. Только о каких гостях идет речь?

Предчувствуя подвох, я тут же уточнила:

- О тех, что прибыли на церемонию.

Девушка, держа спину идеально ровной, села напротив меня на самый краешек резного стула. По ленивым движениям, которыми компаньонка расправляла юбки пышного платья кремового оттенка, было понятно, что она просто тянет время и наслаждается моим тщательно скрываемым испугом. Через некоторое время, решив, что стресса с меня хватит, она вдруг заявила:

- Все гости, приглашенные на свадебные торжества, пируют в залах с того момента, как взошло солнце. На саму церемонию никто, кроме вас и жениха, не допускается. Вы должны предстать друг перед другом в чистом, первозданном виде и никто посторонний этого видеть не должен. Вся магия, которая произойдет между вами, ни в коем случае не должна распылиться на кого-то еще.


Эти слова меня несказанно обрадовали, но было два момента, о которых я тут же высказалась.

- Но Мудрецы ведь должны контролировать весь процесс, вдруг что-то пройдет не так… И вообще, как это, пируют? Я тут значит нервничаю, места себе не нахожу, а моя подруга и окружение веселится?

Компаньонка неожиданно улыбнулась и ехидно добавила:

- Не забывайте про вашего будущего мужа. К церемонии готовится только невеста.

Такого удара под дых снести было невозможно. Значит, я одна мучаюсь, а Самаэль где-то на первых этажах произносит радостные тосты и ни о чем не думает? Я решительно протестую против такого произвола!

- Веди меня к ним.

Девушка даже не поняла сразу, что я сказала и, опешив, пробормотала:

- Зачем? До вечера осталось не так много времени, а вам еще нужно пройти процедуру очищения…

- Хочу посмотреть в бесстыжие глаза жениха, который бросил меня одну! Хватит, очистилась на сто лет вперед…

Девица смотрела на меня со смесью страха и восхищения, но быстро сообразила, что я не шучу. Всплеснув руками, она вцепилась в рукав моего платья и потащила на себя. Ткань предательски затрещала, но натиск синигами все же выдержала.

- Так нельзя! Это… это непринято! Вы не должны видеть ни жениха, ни гостей до того момента, как пройдете процедуру!

- Я смотрю вы здесь хорошо устроились… Мне, значит, медитация, мысли о чистоте и собственном предназначении, а остальные поют песни, кушают сочное жареное мясо…

При словах о еде, в животе тут же заурчало. Уже долгое время во рту у меня даже маковой росинки не было и ближайшие несколько часов быть не должно. Мы замерли, резко замолчав и покосившись на виновника паузы.

Я согласна с тем, что мне приходится немного побыть на диете, но почему это не касается сильной половины нашей пары? Нет, так не пойдет. Если в горе и радости, как говорят, то надо начинать сразу! Компаньонка что-то поняла по моему горящему взгляду и взмолилась:

- Вы не можете пойти туда!

- Могу.

- Но… почему?

- Потому что у меня каменное сердце. И твой печальный взгляд, которым ты смотришь на меня, ничего не меняет!

Девица тут же ощерилась и вполне натурально прорычала:

- Я не дам вам нарушить правила!

И что мне с ней делать, драться? Я смерила возможную противницу задумчивым взглядом и пришла к выводу, что переходить грань не стоит. Проще дождаться, когда она потеряет бдительность и чем-нибудь легонько оглушить.

- Я не дам вам испортить свадьбу, они слишком редко у нас случаются, - продолжила синигами уже более мягким тоном, словно не замечая происходящих во мне изменений, - поэтому я пойду с вами.

Если можно выбить почву из-под ног одной фразой, то у этой девицы это вышло легко и непринужденно. Я даже не сразу сообразила, что именно она сейчас сказала.

- То есть я могу спуститься к жениху и высказать ему все, что думаю об этой свадьбе?

Синигами силой потушила дьявольский огонек в глазах и попыталась изобразить ледяную статую, которую я наблюдала все предыдущие часы. Девушка кокетливо поправила прическу, приосанилась, выпятив вперед достаточно внушительные достоинства и процедила:

- Вы не успокоитесь, верно? А я приставлена к вам, чтобы во всем помогать и не допустить чего-то из ряда вон выходящего… Вы ведь не станете делать что-то, за что вам будет мучительно стыдно?

Раздавать обещания было легко, тем более, когда знаешь, что из-за нечеткости формулировки у тебя полностью развязаны руки. Мне-то за себя стыдно не будет в любом случае, чего бы я не совершила. А уж про остальных уговора не было.

- Мне - не будет, - тут же заверила я компаньонку и принялась быстро расшнуровывать корсаж на платье, чтобы облачиться в предлагаемый саван.

С меня не убудет, если немножко походить в ритуальной одежде. Зато компаньонка покажет мне, где предатели устроили веселый пир, пользуясь случаем, что рядом нет главного действующего лица. От Самаэля и Ядвиги я подобной подставы не ожидала!

- Мудрецы сейчас на медитации, так что у вас будет где-то около получаса, - предупредила синигами, прежде чем выпустить меня из спальни, - нам нужно будет вернуться до того, как нас хвататься.

Я с радостью ринулась вперед, но не сделав и трех шагов, притормозила. А с чего вдруг ей мне помогать, тем более надсмотрщица в первые минуты, узнав о моих планах, была возмущена до глубины души? Что-то здесь не чисто.

- Подожди… А зачем вообще идти мне навстречу, когда ты легко можешь позвать охрану и просто заставить сделать все, что требуется по протоколу?

Компаньонка неожиданно тепло улыбнулась, больше не напоминая ледышку.

- А мне было интересно, кого выбрал мой младший брат. Тем более его уже много лет пытаются женить на представительницах весьма влиятельных родов. Но еще никому не удалось добиться от него столько внимания, как тебе.

Она резко замолчала, чтобы в полной мере оценить реакцию на свои слова. Только я не собиралась вступать в полемику, чем расстроила и одновременно разозлила синигами. Конечно, можно списать поступок этой девчонки на беспокойство о брате, но что за мода в этом мире постоянно меня проверять? Все только и делают, что присматриваются и оценивают каждый мой шаг. А что будет, если я на взгляд сестры Самаэля начну ему вредить, то, что, меня отсюда выживут? Каждый считает вполне нормальным вмешиваться в мою жизнь и устанавливать в ней свои порядки. Даже долгожданная свадьба и та проходит по чужому сценарию! С какой стати? Никакой ритуальной нагрузки наша разлука не несет, синигами просто лишний раз хотят подчеркнуть особый статус жениха, только и всего! Хватит с Мудрецов Севера и того, что они получат в дар за церемонию особенности моей крови. Ну или проклятие, это с какой стороны посмотреть.


- Ну и как, оценила? – ровным тоном осведомилась я, в то же время осторожно осматривая покои в поисках чего-нибудь, чем можно забаррикадировать дверь с внешней стороны.

- Со всех сторон рассмотрела? Могу еще и спиной повернуться, уверенна, до тебя пока еще не дошла вся моя глубина.

Бледная кожа девушки покрылась мелкими многочисленными красными пятнами. Кто бы мог подумать, что до нее дойдет истинный смысл моего предложения? Пока сестра Самаэля не опустилась до рукоприкладства, я метнулась к столику, удачно расположенному возле дверей, и схватила лежащий там посох. Он был украшен серебряными вставками и полудрагоценными камнями и наверняка нес какой-то смысл в предстоящей церемонии. Ничего, теперь послужит на благо моего счастья и спокойствия.

Синигами слишком поздно сообразила, что именно я собираюсь делать и не успела ничего предпринять. Я оказалась быстрее, и проворно выскочив за двери, вставила посох в ручки так, чтобы девушка не сумела в ближайшее время выбраться и испортить мне своим кислым видом один из лучших дней в жизни. Зачем я это сделала, ведь цели сейчас у нас с ней были схожи? А чтобы семья Самаэля раз и навсегда поняла, что в нашу жизнь вмешиваться не следует. Мудрецы все равно нас найдут и проведут церемонию, но пусть она пройдет не в душной темной комнате, выделенной инквизиторами и под их присмотром, а там, где мы сами этого захотим. Главы племени Ледяного острова проглотят это: им я нужна не меньше, чем они мне.

- Осталось решить одну маленькую проблему… - прошептала я, чувствуя, как тело начинает бить озноб из-за сквозняка, гуляющего по босым ногам, - где пируют эти предатели, пока я тут мерзну?

Великий Инквизитор заботливо освободил нас от лишнего внимания со стороны следователей, разрешив не участвовать в допросах и прочих проверках и поселил нас в своей резиденции в Толедо. Эспиноса видимо страдал гигантоманией, как и все демоны. Потому что его «скромный» дом, как он сам его называл, превышал размеры дворца Уэстфорда раза в два. Где искать пирующих друзей в такой махине я понятия не имела. Пройдя через несколько сквозных порталов и оказавшись в узком коридоре, где кроме каменных стен больше ничего не было, я поняла, что заблудилась. Где-то впереди послышались уверенные шаги и чем-то неторопливый разговор. Первым импульсом было сбежать, спрятаться, чтобы меня никто не увидел, но я подавила его и осталась. В конце концов, мое нахождение здесь легитимно и нет нужды скрываться. Ну а саван… Мало ли какие у меня пристрастия!

Парочка работников Эспиносы заметили меня не сразу. В своем наряде, прижавшись к стене, я почти слилась с ней. Поэтому стоило мне шагнуть к ним навстречу, как мужчины резко отпрыгнули назад, пытаясь понять, что за опасность их подстерегла.

Я кашлянула, привлекая их внимание и смущенно пролепетала:

- Извините… Не подскажите, как пройти в зал, где сейчас празднуют свадьбу?

Мужчины были очень молоды, не больше двадцати лет, наверно послушники. Стоило им переглянуться, как остроконечные капюшоны сползли, открывая перепуганные лица. Один из них недоуменно вытаращился на меня, вряд ли распознав мою речь. А вот второй быстро сообразил, что я не приведение и не собираюсь на них нападать и несколько раз быстро кивнул.

- Он на первом этаже, возле главной лестницы… По коридору налево, там через арку выйдете на пролет и вниз…

Я благодарно кивнула смышленому пареньку и с независимым видом продефилировала мимо них. Вернее, попыталась. Едва мне стоило поравняться со случайным собеседником, как он наклонился и быстро шепнул:

- О свадьбе Ледяного клана все только и говорят, обычно синигами не проводят никаких мероприятий за пределами своих земель… Я сразу понял, что вы и есть та самая Ярослава.

«Та самая» прозвучало так многозначительно, что я не решилась уточнять, что это значит. Кто-то бы обрадовался такой популярности, но я насторожилась. В мире, где каждый старается получить выгоду и на каждом углу ждет подвох, надо быть начеку.

- Обычно, я выгляжу иначе…

Послушники выразительно взглянули на саван и пальцы ног, которыми я постукивала по полу. Тот, кто пошел со мной на контакт, мягко улыбнулся и заговорщицки шепнул:

- Великий Инквизитор сказал гостям с Ледяного озера, что это плохая идея запирать леди Керпен в спальне и ждать пока она очиститься. Ведь вы сбежите при первой же возможности… Он, кстати, был против, чтобы к вам приставили охрану. Сказал, что не хочет ни кем рисковать…

- Нас что, обсуждают на каждом углу? – протянула я, сомневаясь, что демон будет распространять налево и направо свои размышления на мой счет.

Но за подобную заботу спасибо, не ожидала.

- Нет, конечно, просто я встречал и размещал всех прибывших к нам гостей. Поэтому знаю немного больше, чем даже инквизиторы. У вас еще есть время до церемонии, успеете…

Юнец распоясался окончательно и будто мы были знакомы не один день, хитро подмигнул мне на прощание. Надо будет передать Эспиносе при встрече, что я не всегда бываю так предсказуема. И надо отдать ему должное, он неплохо рассчитал мои дальнейшие шаги: безликая стража, дежурившая у входа в зал, при моем появлении без слов распахнула золотые кованые двери. Только красной ковровой дорожки не хватило для того, чтобы все было идеально. Ну и оркестр бы не помешал.

- И почему меня не покидает ощущение, что я в ловушке…

Зал был огромен, с двумя ярусами балконов по всему периметру. Что там происходило видно не было: каждый балкон был целомудренно прикрыт белыми занавесками. Многометровые стены выкрашены в жемчужно-серый цвет и без украшений, рисунков, вензелей и гобеленов смотрелись строго и пусто. Ничего другого от Святой Инквизиции ожидать не приходилось, но при взгляде на продуктовое ассорти стола в голову лезли совсем другие мысли.


Стол из выбеленного дуба располагался буквой «П» и был рассчитан примерно на двести персон. Эспиноса, призывавший своих последователей к умеренности и аскезе, видимо сам к этому не очень стремился. Ну не уживаются в моем сознании убеждения инквизиторов, замахнувшихся на полную безгрешность, и толстые поджаренные поросята истекающих ароматным соком.

В животе при виде «постных» блюд вновь заурчало, но в этот раз я была к этому готова. Поэтому, не смущаясь от взглядов притихших гостей, направилась прямо в сторону Эспиносы. Честно говоря, дело было совсем не в нем, просто демон сидел рядом с великолепного вида грудкой, в которой почти не было белых прожилок. Она уже была нарезана тонкими ломтиками и ждала своя счастливую хозяйку.

Отыскав взглядом двузубую вилку, я временно экспроприировала ее и в полнейшей тишине…

- Божественно… Это не может быть создано человеком… - я не удержалась от искушения и отправила в рот еще один кусочек.

Ради такого можно было немного поголодать.

- Яра… - едва слышно шепнула Ядвига, сидевшая неподалеку, всего через две персоны от демона, - садись к нам.

Какое гостеприимство, а я думала, что про меня уже и не вспомнят. Отвлекаться от кулинарного шедевра я не стала, поэтому лишь отрицательно пожала плечами. Гости, не знакомые мне за исключением нескольких персон, отмерли и активно зашептались. А вот Самаэля среди них не было.

- Вы можете взять это блюдо с собой, - величественно разрешил Эспиноса, глядя на меня сверху вниз.

Я перестала жевать, с сожалением покосилась на мечту всех гурманов и внесла контрпредложение:

- Так может лучше я заберу своего жениха?

- Ваше Святейшество, только не говорите, что это и есть избранница нашего Самаэля? – с непонятным выражением, воскликнул сидящий рядом с демоном синигами.

Слышать подобное обращение к Эспиносе для меня было дико, но слова гостя заставили присмотреться к нему. Посторонний не стал бы называть Эля своим, но и его родителей здесь быть не должно. Они не могли бросить все и примчаться по первому зову в Толедо, о чем и написали в официальном поздравлении… Или могли? Чтобы нечаянно не сесть в лужу и не испортиться отношения в первую же встречу с родителем Эльфредо, я заставила себя промолчать и запихнула в рот сразу три куска грудинки. Хоть отъемся за это время.

Эспиноса послал в мою сторону взгляд полный укоризны и тяжко вздохнув, ответил:

- Хорошо, тогда я лучше помолчу.

Синигами все понял и уставился на меня черными глазами, так похожими на зеркала. Кто их разберет, этих ледяных духов, они все тонкие, жилистые, белокожие и мало чем отличаются друг от друга. Для меня Самаэль ни на кого не похож, но вот его сородичей отличить друг от друга я не могу. Только вот костюм, на который нашиты сотни алмазов был слишком дорогим для простого синигами. В длинные светлые волосы гостя были вплетены серебристые нити с мелким жемчугом. Я знала, что это знак главы рода, при чем влиятельного и не последнего в общей иерархии Ледяного острова.

- Избранница, как я смотрю, тоже предпочитает молчать? – с неожиданной усмешкой отозвался он.

По правую руку от него сидело еще около тридцати представителей закрытого клана ледяных духов, не в пример скромнее одетых. Я одним мощным движением проглотила нежнейшее сочное мясо и вынужденно прохрипела:

- Иногда это лучшее, что я могу сделать.

Даже если этот мужчина и не любил людей, но мой ответ ему явно понравился. Он перестал пронзать меня взглядом и благосклонно кивнул.

- Я рад, что женщина понимает это уже в столь юном возрасте. Пожалуй, я доволен выбором сына. По крайней мере, на первый взгляд.

Я могла испортить ему настроение, заявив, что это понимание на самом деле посещает меня редко, но не стала. Люблю делать сюрпризы и удивлять.

- Наконец я познакомилась с семьей Самаэля… - ничуть не покривив душой, произнесла я, - только где он сам?

Эспиноса украдкой бросил взгляд в сторону своего кардинала, все это время пытавшегося стать как можно более незаметным. Я все поняла и уважительно кивнув будущему свекру, с большим удовольствием ретировалась на другой край стола. Мне повезло, рядом с Гаспаром как раз было одно свободное местечко. Ядвига с тревогой покосилась в мою сторону и пыталась что-то втолковать Лерою и жениху. Может уговаривала их ни во что не вмешиваться.

- Познакомившись с тобой я перестал чему-либо удивляться, - хмуро отозвался Гаспар, хотя я еще ничего не успела ему сказать, - и сейчас ждал, что вот-вот появишься. Только я не понял, почему Самаэль не успел тебя перехватить?

- Хочешь сказать, что он отправился за мной?

Только идя сюда я никого, кроме двух послушников не встретила.

- Ну, разумеется, твой синигами знает, что к медитации ты не способна, поэтому не хотел лишний раз травмировать тебя и думал скорректировать некоторые правила…

Что говорил кардинал я уже не слушала, поняв, что черноглазый упрямец в последний раз попытается сделать все по-своему. Вцепившись в темно-серый рукав Гаспара, я выпалила:

- Где находится комната, в которой планируется церемония?

За что люблю кардинала: он всегда сразу понимает, когда можно задавать вопросы, а когда нет. Ответил орк сразу, пытаясь сделать это как можно более обстоятельно. Вскочив, я со всех ног бросилась по описанному им маршруту, надеясь успеть до того, как Мудрецам надоест синигами, и они решат наказать его за наглость. Я знала, что такие случаи бывали.

К башне с красной остроконечной крышей я добралась уже через десять минут и буквально влетела на последний, четвертый этаж. Сразу попыталась войти в единственное помещение, надеясь, что Эль за дверью, но она оказалась запертой. Из-под низа и многочисленных щелей сильно тянуло холодом. Обнаженные руки и ноги тут же покрылись гусиной кожей, а внутри образовалась сосущая пустота. Так бывало, когда синигами пользовался магией рода, а я оказывалась рядом… Значит, он точно там.


- Да что же это… Эль, открывай!

Стараясь не впадать в панику, я дернула витую ручку пару раз и словно одумавшись, на третий раз раздался щелчок и дверь подалась моему напору. Вряд ли кто-то решится напасть на меня, по крайней мере сразу, поэтому внутрь я вошла без опасений. В круглой башне не было никакой мебели, а из источников света маленькое круглое окошко под самое крышей.

Самаэль был в бессознательном состоянии и сидел, привалившись спиной к стене, руки с ладонями, сжатыми в кулаки, безвольно висели вдоль тела. Кроме него в небольшом помещении больше никого не было. Остановившись чтобы оглядеться и не заметив ничего странного, я бросилась к Элю. Только мне пришла в голову коварная идея попрактиковать на нем врачебным зуд, как синигами сморщился и чуть приоткрыл глаза. Увидев мою хищную улыбку, Эль тут же попытался вновь нырнуть в спасительный обморок. Но не тут-то было, я вовремя вцепилась в белоснежный воротник свободной рубахи и радостно выдохнула:

- Ну здравствуй, любимый! Не поверишь, я даже успела соскучиться…

По моему тону Эль понял, что лучше не притворяться, а принять судьбу такой, какая она есть и осторожно приоткрыл один глаз.

- Не поверишь, я тоже…

- Заметила, - скептически проговорила я, демонстративно оглядывая тесное помещение, - расскажешь, что ты тут делаешь?

Самаэль смущенно отвел взгляд в сторону и если бы мог, то обязательно б покраснел.

- Особо ничего. Лежу, как видишь, отдыхаю.

- А что меня не позвал? Вместе бы… отдохнули.

Самаэль не умел врать и не собирался этому учиться, именно поэтому он мне сразу и понравился. Помыкавшись и пытаясь что-то сказать, в конце концов синигами сдался и опустил голову. Подождав для острастки еще немного, чтобы он в полной мере насладился муками совести, проговорила:

- Я так понимаю, договориться с Мудрецами не вышло?

- Я не могу смириться с тем, что за церемонию должна расплачиваться именно ты.

- Тебя волнует только это? – чуть отодвинувшись, негромко пробормотала я, - кто и сколько отдаст?

Он сразу понял, к чему именно я клоню и попытался объяснить, что просто хотел сделать все для того, чтобы не было жертв. Хотя бы для того, чтобы понимать, что все возможное пройдено.

- Если ты думаешь, что я беспокоюсь о собственном самолюбии, но это не так…

- Подтверждаем, это не так, - раздался за спиной чей-то холодный голос, в котором не было ни одной эмоции, - такого дурака еще поискать надо. Ни слова о себе, только об избраннице, чем крайне нас разочаровал. Продолжатель рода синигами должен быть другим.

Если голос и мог обладать магией, то этот был как раз таким. Меня едва не скрутило от боли, на глазах тут же выступили слезы, а из легких вышибло весь воздух. Я беззвучно открывала рот, упав перед женихом на колени и ничего не видя перед собой. Такого я еще никогда не испытывала. Ужас, безысходность от которой даже взвыть не можешь, мысли и те скованны льдом.

- Прекратите, - прорычал Эль, моментально превращаясь из добродушного и безотказного парня во что-то дикое и непонятное, от того жуткое, - она здесь вообще не при чем! Это только мой выбор, и вы должны повиноваться ему! Так прописано в ваших законах!

Ответил ему уже другой голос, но и он ничем не отличался от предыдущего, разве что был менее грубым.

- Поздновато ты о наших законах вспомнил… По ним ты должен был предстать перед нами вместе с невестой. А ты? Пришел требовать…

- Не хорошо, - цыкнул третий, невидимый собеседник, - синигами так себя не ведут. Осмотрительность – главная черта нашего народа.

Самаэль понимал, что во всем виноват только он. Только как это исправить? Смотреть на то, как я мучусь, задыхаясь, он не мог и простонал:

- Отпустите ее… Прийти сюда одному была только моя неделя, лучше возьмите мою силу, но не причиняйте боль ей!

- Вы только посмотрите на него, опять требует, - неожиданно восхитился тот, кого я услышала первым, - какая молодежь пошла, не воспитанная… Жизнь и так в наших руках, но все равно готов бросится вперед ради комфорта избранницы… Не знаю как для вас, а для меня это показатель.

Вопрос моего дара для них это всего лишь комфорт? Хорошие здесь порядки! Эль попытался приподнять меня и что-то сделал, потому что дышать стало легче. Боль, пронизывающая все тело, никуда не ушла, но теперь я хоть чувствовала. Что все еще жива.

Ситуация просто требовала моего вмешательcтва, поэтому я нашла в себе силы и выдавила:

- А это у нас семейное…

Магия голосов Мудрецов Севера ощутимо ослабла, я даже могла пошевелиться.

- Хорошо, - резко проговорил кто-то из глав Ледяного озера, - будем считать, что твоя… просьба, назовем это так, не была высказана. И вы либо сейчас проводите церемонию…

- Либо уже никогда, - ехидно добавил третий, - а там и то, о чем ты просил, никогда не произойдет без нашего благословления.

Я зацепилась сознанием за последние слова невидимки, но приставать к ним с расспросами прямо сейчас, когда от любого слова зависит наше будущее, не рискнула. Можно и дальше изображать возмущение, но переглянувшись с Элем, мы поняли, то больше тянуть нет смысла. Можно бежать от себя сколько угодно долго, но либо бы найдемся, либо сейчас отвернемся друг от друга и больше никогда не встретимся. Я едва заметно кивнула, чтоб Эль тоже принял решение и озвучил его сам. Синигами на миг прикрыл глаза, а когда открыл, решительно заявил:

- Мы готовы.

Какая-то неведомая сила, сопротивляться которой было просто невозможно, тут же прижала нас к полу. Не ожидая подобного подвоха, мое тело распласталось как морская звезда. Если бы кто-то из Мудрецов хоть на миг мне показался, я б до него дотянулась… Сверху хмыкнули и напротив возник полупрозрачный образ старца. Он был ниже меня ростом почти на голову, сутул, с аккуратно подстриженной короткой бородой. Весь то ли седой, то ли просто светлый, не разобрать. Только глаза были такими же как у Самаэля, только еще больше.


- Почему все воспринимают нас, как неизбежное зло? – вдруг посетовал он, - хотя мы просто следим за балансом сил в нашей расе. Как можно обижаться на учителя, который заставляет вас упражняться, чтобы дать знания? Мы знаем как облегчить жизнь, зачем сопротивляться?

Они были правы, это я понимала и без демонстрации доказательств. Но Мудрецам не нужны были ответы были ответы, они видели все, что им нужно было без лишних слов.

- Закройте глаза и возьмитесь за руки…

Оторваться от пола было совершенно невозможно, но Эль обхватил меня за талию и помог встать на ноги. Убедившись, что я больше не валюсь, он отпустил меня и нащупал ладонь. Мир не раскололся на двое, в глазах не заплясали звезды. Просто вдруг тела и ощущение физической реальности перестали существовать, и я уже не помнила, а были ли они когда-нибудь? Как хорошо в невесомости, без мыслей и желаний, в совершенной пустоте… Рядом мелькнул огонек, вызывая что-то похожее на любопытство и мне вдруг понадобилось плыть рядом с ним. Почему-то именно так было бы правильней. Невероятное тепло заполнило все пространство вокруг, стоило соединиться с яркой точкой – я только в конце поняла, что это было душа Самаэля. Именно он сумел опомниться и отыскать мене в небытие среди миллиардов других. Жар и одновременно свежий бриз, тяжесть и полет, чувства, заполнившие меня до краев. Я никогда не думала, что способна испытывать такие яркие ощущения. Хочу ли я отдаться во власть этого безумного вихря?

- Готова ли ты отдать часть себя, чтобы получить все?

Резкие слова заставили слегка протрезветь, но я готова была только к тому, чтобы рассмеяться? Отдать часть? Да берите все, что хотите! У меня уже есть весь мир, зачем мне какие-то крохи?

- Дар?

У меня не было рта, но я как-то сумела выдавить из себя:

- Берите…

Я ожидала, что будет больно и заранее приготовилась к этому, не имея представления как может быть иначе. Но стало легко. Всего лишь легко и от этого так хорошо, что я рассмеялась. Оказывается надо было всего лишь избавиться от Злой крови, почувствовать себя человеком, чтобы осознать, что теперь то счастье придет ко мне на порог.

Я почувствовала, что у меня снова есть руки, а сердце колотиться как сумасшедшее. Оно не просто пытается выпрыгнуть из груди, а словно отмеряет дикий ритм, готовя меня к новой жизни. Стоило Самаэлю прикоснуться к моим дрожащим пальцам, как я послушно замерла и полностью ему доверилась. Он выведет меня из любого плена, я знаю…

Когда все закончилось, я очнулась в руках у Самаэля. Он, прижимая меня к себе, медленно покачивал из стороны в сторону. Видимо надеялся, что я усну, убаюканная такими движениями, и не стану задавать не удобные вопросы. Чуть напрягшись, чтобы показать, что я в сознании, пробормотала:

- Только не ври, что ты хотел попросить не лишать меня дара. Так подставлять перед Святой Инквизицией ты бы меня не стал, тем более зная, кто у них глава. Что ты требовал у Мудрецов!

- Ты помнишь об этом? – изумился Эль, прижимая меня к себе еще сильнее, - но… Ты была почти без сознания!

- Почти не считается, - проворчала я, с удовольствием зарываясь носом в его рубаху.

Неужели все получилось? Никакого дискомфорта не ощущается, только долгожданное тепло рядом. Совсем близко и теперь только мое. И больше не тянет отдернуть руки и не пугает ледяное дыхание Самаэля. А Мудрецы Севера, видимо решив, что на этот раз с нас хватит их внимания, бесследно удалились. Я знаю, что стоит мне шагнуть на землю синигами, как они появятся и разговор между нами будет долгим и тяжелым, но это все потом, не сейчас.

- Я просто хотел попросить, чтобы Мудрецы не меняли твоего тела… Ты ведь знаешь, когда они настраивают наши энергетические поля друг на друга, убирают не совместимые узлы и переходы, то женщины становятся внешне похожими на мужа. Среди людей совсем мало наших избранниц и привыкание к новому образу проходит тяжело…

- И что? – не поняла я, - ты сам давал мне книги, где описана ваша раса и сейчас ничего нового для себя не услышала. Стать Снегурочкой не страшно. В моем мире знаешь какие деньги девушки отдают за идеально ровный блонд, а здесь даже волосы не портятся!

Сказав это, я тут же покосилась на распущенные локоны и осеклась: волосы не поменяли цвет, оставаясь такими же темными, как и до церемонии. Не понимая, что происходит, я тут же проверила уши: мягкие, аккуратные, человеческие. У Самаэля они торчали словно у коня, задорно выглядывая из-за волос и радовали острыми кончиками. О том, что все происходящее не было сном, напоминала лишь брачная серьга в форме капли, да слегка саднящая мочка.

- Но Мудрецы же связали нас, - растерянно пробормотала я, - почему тогда нет никаких внешних изменений…

- Видимо потому, что они услышали меня, хотя не собиралась идти против правил, - сверкнув улыбкой, прошептал Эль и зажмурился, предполагаю, что от приступа счастья, а не потому, что он не мог на меня смотреть.

- Не расстраивайся, на церемонию это никак не влияет, - негромко произнес синигами и ухватив меня за подбородок, чуть приподнял голову, заставляя посмотреть ему в глаза, - тем более что одно изменение точно есть, самое важное…

Глаза Самаэля отражали не хуже зеркала, что для меня как для девушки было очень удобно. Всегда можно было понять все ли в порядке с внешностью.

- Мои глаза…

Они стали такими же, как у Самаэля, потеряв свой изумрудный блеск, которым я втайне очень гордилась. Наверно, это единственная потеря, о которой я буду иногда вспоминать.

- Теперь, когда мы отправляемся на Ледяное озеро, ты сможешь видеть, как танцуют потоки нашей силы даже без магического дара. И ночь теперь не станет слишком сильно отличаться от дня.

- И ради этой ерунды ты так рисковал? – не поверила, завороженно глядя в собственное отражение.


Эль смущенно отвернулся и буркнул:

- Вот, стараешься, а тебе даже спасибо ни разу не сказали… Просто мне не хотелось бы смотреть на твои мучения, когда мы бы собрались завести ребенка…

Так, здесь тоже есть какие-то особенности? Я прищурилась и протянула:

- Например?

- Синигами вынашивают детей дольше, чем вы, люди. Полтора года на мальчика и два года уходит на девочку, потому что у них более сложная энергетическая структура.

Я задумчиво прикусила нижнюю губу и тщательно взвешивая каждое слово, медленно проговорила:

- Иногда мне кажется, что это не забота, а тщательно спланированное издевательство. Давай договоримся, что прежде, чем защитить меня от чего-то, ты спросишь, нужно ли это, хорошо? Мудрецы могли просто перешагнуть через тебя и пойти дальше. Девять месяцев или полтора года… Думаю, мы как-нибудь разберемся. В любом случае ребенок - это счастье, сколько бы я его не носила.

- То есть, тебя совсем не пугает это?

- Меня пугает, что мой муж идиот и держит меня за такую же особу! Эль, ты попробуй просто разговаривать со мной, может понравится! Это поможет избежать многие ошибки и решить разногласия, если мы будем делиться своими мнениями и желаниями. И не бежала б я сюда, не зная, застану живым или нет!

Самаэль растерянно улыбнулся. Крыть было нечем, он и сам это понимал, поэтом не спешил кидаться обещаниями. Зная, что сейчас я все равно ни во что не поверю.

- Я попробую больше не разочаровывать тебя.

- А я постараюсь быть благодарным слушателем, - вынуждена была ответить я.

В голове вертелись совсем другие слова, но не портить же себе день свадьбы? Синигами что-то почуял и привлек меня к себе, после чего мягко коснулся быстро бьющейся венки на шее.

- Может, ты наконец поцелуешь меня? Хочется наконец понять, не совершила ли я фатальную ошибку, выйдя замуж за кота в мешке…

- А я все ждал, когда ты меня об этом попросишь…

- Вот наглец, тебя еще и уговаривать надо? – возмутилась я, замечая, что видеть и правда стала четче, а краски словно стали более контрастными.

Он приблизи свое лицо к моему, так, что я чувствовала горячее дыхание и по спине ползли мурашки в предвкушении чего-то неизведанного.

- По правилам первая брачная ночь может состояться только в пределах Ледяного озера, иначе наша связь может разорваться. Только там брак будет считаться заключенным по всем правилам.

Вот теперь я понимаю почему так довольно ухмылялся Гаспар, когда я подхватилась и побежала на поиски жениха. Он прекрасно знал обо всех нюансах. В памяти всплыло письмо, которое мне прислали накануне, и я похолодела. Будь у меня меньше принципов, то моей личной жизнь пришел бы конец!

- Что случилось? – уловив изменения в моем настроении. Эль насторожился, - только не говори, что ты завтра не собираешься отправляться со мной в наш клан.

Собравшись с духом, я смело посмотрела ему в лицо, избегая прямого столкновения взглядов и выпалила:

- Конечно нет, как ты мог такое подумать!

- Ну разумеется, - иронично улыбнулся синигами, - именно потому произошла такая заминка в голосе, и ты испытываешь странную неловкость. Не знаешь, как выразить свою радость? Из академии нас исключили, твоя Ассоциация рукоплескала стоя после выступления и теперь ты можешь практиковать свое врачевательство, где и когда потребуется.

Я молчала, слегка насупившись. Все было именно так, как он сказал. Так долго готовилась в сбору Ассоциации врачевателей, собирала материала, разрабатывала проникновенную речь… А в итоге мне помогло появление Гаспара, правой руки Великого Инквизитора. Он заявился на собрание в скромном костюме светло-серого оттенка, похожий на безликого клерка какого-нибудь мелкого банка. Но стоило ему невзначай обронить, что Святая Инквизиция полностью поддерживает молодого исследователя в моем лице, как отношение самодовольных магов изменилось. Они больше не перебивали меня, пытаясь изловить на выдумках и вранье. Не закидывали десятками глупых вопросов, совершенно не относящихся к методам хирургического лечения. Из клоуна доброй воли я превратилась в вестника невероятных откровений. Надо ли говорить, что они приняли все, что я им говорила? Было достигнуто то, к чему я шла долгое время: снять запрет на операции и манипуляции с кровью. Только особого удовлетворения я не испытала.

До тех пор, пока вчера, перед самым началом моего вынужденного заключения в спальне и подготовке к свадебной церемонии, я не получила письмо из академии. Ректор аз-Зайтуна предлагал мне вернуться. Но не в качестве курсантки, а как заведующая экспериментальной лабораторией. Там я и десятки других врачевателей могли бы заняться отработкой навыков, обучением молодых кадров и поиском новых решений. Браться за самые тяжелые случаи, когда на местных магов уже нет надежды и пытаться сделать невозможное, прославляя аз-Зайтун. В качестве подачки, хотя на вряд ли руководство академии хотело, чтобы это выглядело именно так, скрываясь под маской жестов доброй воли, мне предложили восстановить Самаэля в правах и принять на новый учебный год. Бесплатно. Я была счастлива, что меня оценили, оказывается мне не хватало именно этого. Но больше всего радости я испытала, когда писала ректору ответ.

- И что же было в том письме? – Эль не стал скрывать свое недовольство, видимо боялся, что я помчусь в Сатамашто.

Он еще спрашивает? Как будто я проглочу, что нам кинули кость, будто бродячим голодным псам, словно у нас нет никакого самоуважения? О, я помню, как сейчас вид той тухлой вареной морковки, которую впервые увидела в день зачисления в аз-Зайтун. Для меня ничего не поменяется, даже если вместо того рациона начнут подавать лобстеров.

- Ничего особенного. Поделилась самым популярным маршрутом в моей стране, - буркнула я, - они давно напрашивались, чтобы им указали адрес.


Самаэль тут же расслабился, из глаз ушла обидная тревога.

- Значит, завтра мы сможем вернуться домой?

Я счастливо прищурилась и потянулась к нему, слегка приоткрыв рот. У меня еще никогда не было такого места, которое можно было бы так назвать. А еще я никогда не испытывала такую сладкую беспомощность перед мужчиной, с которым время не замирало, нет. Оно неслось с бешенной скоростью, заставляя крепче впиваться в его губы, будто дальше них больше ничего нет. Оторваться, значит умереть от нехватки воздуха и чувства, что сердце вот-вот разорвется… Хмель ударил в голову нам обоим, но знание, что это сейчас повредит, заставлял дрожать в страстной муке и… держаться.

- Скоро я познакомлю тебя со своей семьей, думаю, тебе понравятся мои родственники… - прошептал супруг, когда именно он нашел в себе силы прекратить сумасшедшую тягу друг к другу и я, дуясь на весь мир как ребенок, через некоторое время пригрелась у него на груди и затихла.

Говорить, что на его отца и одну из старших сестер я успела насмотреться, не рискнула. Мало ли, вдруг он собирался это сделать в спокойной обстановке, а не так, как получилось у меня? Черт, старшая сестра…

- Эль, а давай вернемся в зал, а то боюсь нам ничего не достанется из богатых продуктовых запасов моего отца? Раз уж брачная ночь откладывается на несколько дней, а сидеть здесь в темноте, только дразнить друг друга…

По-моему, ему было уже все равно, куда идти и что делать. Все, чего он хотел, уже получил. Впрочем, как и я. Надо только выпустить сестру Эля из-под ареста и попытаться убедить, чтобы это осталось, между нами. Не хочется открываться перед свекром с самых непредсказуемых моих сторон. Пусть еще немного повисает в облаках беспечности и сытой жизни.

На перекрестье галерей, где коридоры расходились в разные стороны, я повисла на руке супруга и просительно прошептала:

- Я быстро сбегаю до спальни, переоденусь и присоединюсь, хорошо? А то в этом наряде боюсь совсем замерзнуть…

Эль улыбнулся одними глазами и сделал над собой усилие, чтобы отпустить мою руку. Получилось не сразу, раза с третьего и то, мне пришлось вмешаться и буквально отпрыгнуть. Надеюсь, что это последний раз, когда я вынуждена что-то скрывать от него.

- Передай Лерою и Ядвиге, что скоро я начну готовиться к их свадьбе. У меня на Родине принято дарить подарки по такому случаю, так что никто из них не отвертится!

- Может, не стоит? – Эля ощутимо передернуло от мысли, куда может завести моя фантазия в плане подготовки сюрприза, - все-таки торжественный ужин в самом разгаре. Не знаю как у них, но у меня бы аппетит после таких заявлений точно бы ухудшился.

- Много есть вредно.

Когда супруг все-таки развернулся и двинулся в сторону зала, я со всех ног полетела освобождать его сестру. Надеюсь, она не слишком на меня зла?

- Ай…

Было ощущение, что я налетела на камень, не понятно, как возникший на моем пути. В глазах потемнело, и я упала бы навзничь, если б чьи-то сильные руки меня не подхватили и не прижали к стене.

- Замужней женщине не пристало носиться по коридорам, - насмешливо пропел над ухом знакомый глубокий бархатистый голос.

Вернер, не верю! Я широко распахнула глаза и не смогла сдержать улыбки: отец Ральфа, с легкой кольчуге надетой на ярко-синее сюрко, стоял напротив меня. Никаких суровых взглядов, холодности, которую он всегда призывал в моменты нашего общения, только легкая ироничная полуулыбка и радость от встречи.

- Не пристало к замужней женщин с разговорами подходить в этих самых коридорах! – выпалила я и тихо добавила, - рада, что ты в добром здравии и тебя не задела вся эта история. Пригласишь на церемонию назначения тебя на должность Великого Магистра?

Старый рыцарь демонстративно закатил глаза.

- А тебе нужны какие-то бумажки? Я думал ты и без них приедешь, по старой памяти. Хотя нет, скрывать не буду, я прибыл в Толедо именно для того, чтобы позвать тебя на церемонию и еще сделать предложение. Рад, что успел, и ты не уехала за супругом. С тех мест тебя было бы трудновато достать даже нашему Ордену…

Я была так рада его видеть, словно он был мне самым родным человеком на свете, что внутри не возникло никакого протеста и дискомфорта. Он никогда не сделает мне ничего плохого, теперь я это понимаю.

- Предложение? Я думала, ты никогда на это не решишься… - улыбнулась я, глядя на него снизу вверх, - только долго что-то собирался с мыслями. Свадебная церемония прошла успешно.

Он задержал взгляд на серьге, которую я специально не стала прикрывать волосами.

- Не знаю, как это переживу, но попробую, говорят, время лечит… Раз с этим не получилось, разреши сделать тебе другое предложение. Думаю, для тебя оно имеет больше смысла, чем замужество.

Шутливый тон Великого комтура никак не клеился с его серьезным видом.

- Ты, как всегда, умеешь заинтриговать.

- Что ты, никакой интриги. Помня, как ты стремилась получить рыцарское звание и что Оракул все-таки был пройден… А главное, то, как в одиночку ты все это время шла к цели и боролась за жизни других, пытаясь донести до всех то, о чем до сих пор гудит вся Ассоциация… Я и другие уважаемые рыцари, решили воспользоваться своим правом и передать тебе перевязь меча и шпоры. Я бы хотел это сделать через неделю, на церемонии принятия мною новой должности. Думаю, ты заслужила, чтобы весь Орден видел это.

Я закрыла лицо руками, стараясь не выдать своего истинного отношения к предложению Вернера. Если ректор шел на поводу того, что Ассоциация, науськанная Святой Инквизицией, начала смотреть мне в рот, то к комтуру это не имело никакого отношения. Это другой человек и по чье-то указке ничего делать не будет, чтобы там ни было. И сейчас – это целиком и полностью лишь его инициатива, не зависевшая от моей быстро растущей популярности. А ведь я хотела эти шпоры, веря, что есть еще места, где честь и крепкое плечо товарища не пустой звук… Убедилась ли я в этом? Глядя сейчас Вернеру прямо в глаза, безусловно. Но… Мечты никогда не исчезают, но иногда наступает момент, когда ты их перерастаешь. Я так долго и упорно стучала в закрытые двери, что устала и просто вынесла их вместе со стенами. Время идти дальше, зачем мне то, что осталось далеко позади?


- Ты ставишь меня перед тяжким выбором, - капризно надув губы, протянула я и часто-часто захлопала ресницами, - но если я поеду с тобой, то моя первая брачная ночь откладывается на неопределенный срок. Эдак я вообще старой девой останусь, потому что после принятия рыцарства, ты наверняка навесишь на меня какие-то дела. Ну уж нет, лучше я с мужем поеду, у меня еще его отец не знает какое сыну сокровище досталось. Надо же срочно просветить!

- Ты ставишь на одну планку шпоры и брачную ночь? – не поверил Вернер, вперив в меня пронзительный взгляд.

Подавив желание сделаться как можно менее заметной и уползти куда-нибудь, я надула губы еще сильнее:

- Не одну, а несколько, много-много ночей, счастливых и…

Комтур поморщился и поднял ладони, показывая, что понял и мне не стоит продолжать.

- Я был не готов к такому повороту, но думаю, что ты еще передумаешь… А Орден всегда будет готов принять тебя под свою защиту и поддержать, помни об этом и ничего не бойся. Все закончилось. Я лично проверяю каждого, кто уже служит в стенах братства и тех, кто подает заявки. Инквизиция очистила все.

Перед глазами встало восковое, побелевшее лицо Ральфа, узнавшего что его Матильды больше нет. Глупая, нелепая смерть, которой не должно было быть.

- Ральф…

- Не беспокойся о нем, переживает, но держится в рамках, - слишком быстро, чтобы не насторожится, ответил Вернер и впервые за все время, что я его знаю, отвел взгляд в сторону.

- Что-то долго он находится в землях своей невесты.

- Несколько дней назад он вернулся оттуда и сейчас находиться здесь, в Толедо.

- Он все-таки прибыл на мою свадьбу, - не веря в это, радостно выдохнула я, но осекалась.

Судя по мрачному виду Вернера, его эта новость не только не радовала, но и сильно беспокоила.

- Он передавал тебе наилучшие пожелания и сожалел, что не может поздравить лично.

Не понимая, что происходит, я недоуменно протянула:

- Но почему?

- Потому что он подал прошение на исключение его из Ордена Храма и решил влиться в ряды инквизиторов, - процедил комтур, тем не менее быстро беря себя в руки, - он вбил себе в голову, что проклят. И не сможет очиститься, пока не уничтожит всех демонов, что проникли в наш мир и не закроет им входы к нам. Сделать это можно только служа экзорцистом… Я пока не смог его отговорить.

- А он действительно проклят?

Вернер вздохнул и нехотя кивнул.

- Это передается у нас по мужской линии… Ни одна женщина не может долгое время пробыть с нами. Кто-то уходит самостоятельно, а кто-то вот так, погибает. То же было с матерью Ральфа.

Видя то, как он переживает за сына, хоть и старается этого не показывать, я вдруг подумала о своей недавно обретенной семье. Может, не стоит быть столь категоричной и надо хотя бы попытаться выслушать мать, подпустить отца ближе? Эспиноса, словно чувствуя за собой вину, старался за моей спиной устроить тотальную опеку, чем вызывал раздражение. Думаю, что со временем я смогу дать шанс им обоим, надо только уложить все произошедшие изменения в голове. Но фамилию Эрве я точно никогда не возьму.

Со стороны улицы раздались дикие крики. Не сговариваясь, мы подлетели к галерее, одна стена которой представляла собой огромные арочные окна без стекла и выглянули наружу. По большому заднему двору особняка Эспиносы лихорадочно бегала целая толпа мужчина с длинных серых плащах с капюшонами, надвинутыми на лица.

- Что там происходит?

- Ничего странного, не обращай внимания, - хмыкнул Вернер, на некоторое время отвлекаясь от своей несчастливой личной жизни, с которой только его сын решил побороться, - прибыв сюда, я слышал, как один их экзорцистов пытался избавить больного от демона и изобразил печать, закрывающей проход между двумя мирами. Что-то там пошло не так и вместо этого, он призвал сюда другого демона. Только вот что странно: демоном оказалась девушка, которая очень ругается на нерадивых магов и требует вернуть ее обратно.

Я представила себе подобную картину и не удержалась от смешка.

- Они вызвали сюда иномирянку?

Вернер вспомнил как перетаскивал меня из Москвы в Хаадрад и тоже улыбнулся.

- Точно, только как так получилось, никто не понимает. А инквизиторы ее точно не отпустят, она же появилась в демонской печати…

Девушку, Ральфа и, да и вообще всех было безумно жалко, но вряд ли сестра Эля оценит мое стремление помогать всем и сразу. Поэтому пока Вернер с интересом рассматривал паникующих внизу экзорцистов, я на цыпочках двинулась в коридор, а оттуда уже со всех ног побежала в сторону спальни. Только бы она еще была там, а не выбралась и пошла в зал, где торжество шло полным ходом. Иначе вместо собственного госпиталя на Ледяном озере и крепкой семьи, придется разбираться с многочисленными родственниками Самаэля, которые не особо любят людей…

- В крайнем случае, воспользуюсь предложением Вернера, - решила я, - Орден точно сможет принять двух беженцев и спасти от разъяренного клана.


август 2017 – август 2018


на главную | Сплетая жизнь. Академия Избранных 3 | настройки

Текст книги загружен, загружаются изображения
Всего проголосовало: 3
Средний рейтинг 4.0 из 5



Оцените эту книгу