Пролог

6 июля 2016 года, 21:40

Усадьба Грибово, Московская область

– А здесь точно можно разводить костер? – поинтересовалась Ира, когда от мелкого хвороста уже занялись деревяшки покрупнее и огонь стал более или менее устойчивым.

Макс, занимавшийся костром, выразительно посмотрел на нее исподлобья, мол, очень своевременный вопрос. Юля, сидевшая рядом на каком-то перевернутом ящике, бог весть откуда здесь взявшемся, только поежилась, поднимая глаза к темнеющему над их головами потолку.

Ее больше заботил вопрос: можно ли вообще здесь находиться? Не рухнет ли старое здание, много на своем веку повидавшее, погребя их под собой? Но спрашивать об этом стоило до того, как они сюда пришли, а потому она промолчала. Витя сказал, что они часто тут собираются, и никого до сих пор не пришибло, значит, здесь достаточно безопасно.

– А тыкву ты на фига притащила? – вдруг хохотнул Витя, едва не подавившись пивом, которое отхлебывал, естественно, прямо из горлышка бутылки.

Все моментально повернулись к Моте, как раз вытаскивавшей из объемной матерчатой сумки тыкву, страшно скалящую зубастый рот. Прежде, чем Юля успела поинтересоваться, где подруга взяла тыкву в июле, она поняла, что та пластмассовая. Видимо, была куплена по случаю ближе к Хэллоуину в прошлом или даже позапрошлом году.

Мотя – миниатюрная блондинка с самым пустым и бессмысленным взглядом, какой Юля когда-либо видела – только хлопнула глазами.

– Так ведь праздник мертвых, разве нет?

Витя прыснул и пробормотал что-то вроде «вот дурында», но Макс метнул на него свирепый взгляд, и он примирительно вскинул руку, мол, я ничего такого не говорил, тебе послышалось.

– Коть, Иван Купала – это не праздник мертвых, – пояснил он подружке, с которой встречался последние три месяца. – Этот праздник связан с летним солнцестоянием.

Мотя пару раз двинула челюстями, перекатывая по рту жвачку и выразительно глядя на Макса.

– Ты сам сказал, что Хэллоуин – это пришлый праздник, который нам навязывают американские сатанисты, а Иван Купала – это такой же праздник, но наш родной. Так?

– Да, но…

– А Хэллоуин – это праздник мертвых. Значит, Купала – это тоже праздник мертвых. В чем я не права?

В ее вопросе послышались раздражение и вызов. Теперь уже хихикнула и Ира, обменявшись взглядами с Юлей. С логикой Моти не поспоришь, да никто и не стал бы: она ужасно злилась, когда чего-то не понимала. Не понимала она часто и совершенно не желала слушать чьи-либо аргументы, а потому окружающим обычно было проще согласиться с ней, чем спорить.

Вот и сейчас Юля тихо пробормотала, не желая разжигать конфликт:

– Да какая разница? Там разгул нечисти, тут разгул нечисти. Не все ли равно, по какой причине?

Ира фыркнула, закатив глаза, Витя покачал головой, снова прикладываясь к бутылке, а Макс махнул рукой, поднимаясь с пола у окончательно разгоревшегося костра и отряхивая руки.

– Ну, в общем-то, ты права.

Мотя приняла его слова на свой счет, а потому победно улыбнулась и торжественно поставила пластмассовую тыкву рядом с собой, предварительно щелкнув выключателем, зажегшим внутри маленькую лампочку. Зловещее лицо вспыхнуло дьявольской подсветкой, заставив Юлю поморщиться.

В магазине или обычной городской квартире подобный китайский ширпотреб даже в тематическое время не производил на нее впечатления, но здесь, за городом, в старой полуразрушенной усадьбе с обшарпанными стенами и выбитыми окнами да после заката, когда небо еще светлеет, а в домах по углам уже ползут пугающие тени, все воспринималось иначе.

Юля снова обвела взглядом помещение, в котором они устроились. Наверное, когда-то здесь был бальный зал или что-то вроде того: высокий потолок практически терялся в вечерних сумерках, огромного пустого пространства вполне хватало, чтобы сыграть в футбол, а во внешних стенах зияли огромные дыры, бывшие когда-то окнами.

Теперь уже трудно представить, что когда-то это место было богатым и роскошным, что здесь собирались женщины в красивых длинных платьях и мужчины в смешных костюмах и мундирах. Туда-сюда сновали слуги, обнося гостей настоящим французским шампанским, а приглашенные музыканты играли где-нибудь в уголке. Полыхал камин, ныне превратившийся в нишу для мусора, звучали голоса, шуршание вееров и приглушенный смех.

На несколько секунд воображение Юли так разыгралось, что она почти увидела это былое великолепие, вероятно, почерпнутое из какого-нибудь фильма, но потом звякнула пивная бутылка, которую Витя поставил рядом с собой. Он сидел прямо на полу, подстелив лишь какой-то старый грязный плед, нашедшийся в багажнике не менее старой машины Макса.

– Значит, Хэллоуин – это праздник американских сатанистов? – насмешливо переспросила Ира, глядя на Макса с плохо скрываемым высокомерием.

Она устроилась удобнее всех, прихватив с собой из дома маленькую складную табуретку. Кажется, с такими ходят на рыбалку. Видимо, позаимствовала у отца.

– Или просто Хэллоуин осенью, когда уже холодно и вот так не посидишь в атмосферной заброшенке, – хмыкнул Витя. – А денег на кафешку всегда не хватает и завтра на учебу, поэтому отмечать его – вообще никакого кайфа.

Макс снова бросил на друга недовольный взгляд, сопроводив его неприличным жестом, из-за чего Мотя глупо хихикнула. Она тоже достала из сумки бутылку пива, только поменьше и «женского»: со вкусом не то грейпфрута, не то лимона.

– Так к слову о городских легендах, – вернулся Макс к прежней теме, прерванной обсуждением костра и Хэллоуина. Вместе с тем он достал из рюкзака маленькую колонку, через которую собирался включить музыку со своего телефона. – Это истории типа такой. В одной квартире как-то ночью никому не давал спать звук капающей на кухне воды. Знаете, такое навязчивое и ритмичное «кап-кап-кап», которое вроде и тихое, но сводит тебя с ума и не дает уснуть? Так вот, сначала встал и ушел на кухню отец, но так и не вернулся, а звук не исчез.

Макс сделал драматическую паузу, но выдержать ее не удалось: колонка с телефоном как раз подружились по «блютусу», и давящую тишину старой усадьбы, нарушаемую лишь треском костра, наполнил мерный бит и невнятный речитатив, в котором Юле удавалось разобрать почему-то только нецензурные слова.

– Тогда из кровати вылезла мать и тоже пошла на кухню, за отцом, но и она не вернулась, а вода продолжала капать.

С этими словами Макс вытащил из рюкзака бутылку пива, но тут уж Юля не выдержала и не смолчала:

– Эй, ты же за рулем!

Макс оскорбленно покосился на нее и демонстративно протянул бутылку Ире.

– Это для дамы. За кого ты меня принимаешь? Батя меня живьем в землю зароет, если я попадусь пьяным за рулем.

Юля смутилась и виновато пожала плечами. Надо было сразу обратить внимание на то, что пиво дорогое, импортное, а такое в их компании пьет только Ирка. Точнее, начала пить с недавних пор. Черт ее знает, где она берет деньги, вроде подрабатывают они вместе в одном косметическом магазине, а на ту зарплату сильно не разбежишься. Тут или дорогое пиво и регулярные походы в кино и боулинг, или качественная косметика, или брендовые шмотки – на все не хватит. А Ирке почему-то хватает.

– А ты не пьешь? – поинтересовался Витя, глядя на Юлю сквозь пламя костра. Он откупоривал уже вторую бутылку. – А то могу с тобой поделиться своим.

Предложение, произнесенное более низким, чем обычно, голосом, прозвучало немного двусмысленно. Юля метнула взгляд на Иру: ей казалось, что они с Витей пара, но возможно, сам Витя об этом ничего не знал. Или на самом деле ничего такого не имел в виду. Однако взгляд Иры выразительно намекал, что Юлю испепелят быстрее, чем она успеет шевельнуться, согласившись на предложение.

Не то чтобы она вообще собиралась на него соглашаться.

– Нет, спасибо.

– Что, мамка строгая? – хихикнула Мотя.

Юля только криво улыбнулась и отрицательно качнула головой. Все обстояло скорее наоборот, но объяснять не хотелось. Все равно сверстники, еще не до конца вырвавшиеся из родительского гнезда, никогда не понимали, что пить и курить совершенно неинтересно, если тебе это никто не запрещает и никак тебя не контролирует.

– Народ, вы дальше слушать будете или нет? – обиженно вопросил Макс.

Все тут же изобразили живой интерес, и он продолжил:

– Так вот, значит, мать тоже пропала, дети остались в комнате одни, а на кухне все капало и капало. Наконец старшая девочка не выдержала и отправилась за родителями, но тоже не вернулась. Маленький мальчик лежал-лежал, натянув одеяло до самого подбородка. Ему было страшно и пойти посмотреть, куда все делись, и оставаться в комнате одному. В итоге он тоже встал и отправился на кухню, а там…

– Вся семья сгрудилась вокруг мойки и изо всех сил кран закручивает, – перебила Ира.

Мотя рассмеялась, Витя загоготал, а Макс громко выругался.

– Вот совсем не такой конец у этой истории! – возразил он.

– А какой? – поинтересовалась Юля, поскольку ей было одновременно жутко и интересно.

– А вот не скажу теперь, – вредным тоном заявил Макс, явно желая, чтобы его начали упрашивать.

Однако вместо этого Ира снова закатила глаза и заявила:

– Да фигня все это. Никакая это не городская легенда, а обычная лагерная страшилка для младших школьников.

– А что тогда по-твоему городская легенда? – поинтересовался Витя.

– Современный городской фольклор. Стремные истории, якобы происходившие со знакомыми знакомых или с кем-то из твоего города, – без запинки выдала Ира.

– Класс! Мудрость, почерпнутая из америкосовских фильмов, – презрительно бросил Макс.

– А ты, типа, теперь и фильмы их тоже не смотришь? – удивился Витя. – Разве мы не с тобой на первом курсе ходили на «Мстителей», и ты потом буквально писался от восторга? Или это был какой-то другой Макс?

Друг только оскорбленно дернул плечом и коротко изрек:

– Ошибки молодости.

– А я думала, что городские легенды – это просто страшные истории, связанные с каким-то городом, которые не очень-то тянут на настоящие, – призналась Юля. – Вроде пражского голема или призраков парижских катакомб…

– Или вот говорят, что в нашем городе есть здание, в котором время от времени лифт, идущий на первый этаж, не открывает двери, а неожиданно едет дальше и как будто опускается в подвал, но там нет шахты. И на самом деле это не подвал, а преисподняя, – заявила Мотя, закончив свой рассказ зловещим шепотом.

– И что это за здание? – насмешливо поинтересовался Витя.

– А кто же тебе скажет? – возмутилась Мотя. – В том-то и прикол. Это может случиться где угодно и когда угодно.

Витя и Ира рассмеялись ее серьезному и слегка напуганному тону, а Юля тревожно обернулась: ей послышался какой-то шум за темным провалом давно сорванных дверей на входе в зал. Как будто кто-то шел и что-то задел ногой в темноте.

– Вот вам смешно, а я как услышала, теперь везде спускаюсь по лестнице, чтобы случайно не оказаться в том лифте, – обиженно протянула Мотя.

– Тише, – попросила Юля.

Смех друзей, музыка из маленькой беспроводной колонки и ноющий голос Моти мешали ей вслушиваться.

Витя жестом велел Максу заглушить музыку, и тот почему-то беспрекословно подчинился. Ира и Мотя замерли, напряженно глядя на Юлю, а та всматривалась в темнеющий в дальнем конце помещения широкий дверной проем.

– Что там? – тихо поинтересовался Витя, поднимаясь с пола.

– Не знаю, как будто шел кто-то. А теперь все стихло.

– Это местный призрак, – замогильным голосом произнес Макс, за что получил тычок от Моти.

– Да тебе наверняка просто послышалось, – предположила Ира.

Но едва она это произнесла, как шаги возобновились, и теперь их услышали все: кто-то медленно, но неотвратимо приближался к ним.

– А здесь есть охрана? – успела спросить Мотя, вскочив с места.

Они все повскакали на ноги, словно собираясь бежать, но никто так и не тронулся с места. Даже тогда, когда в дверном проеме возникла мощная мужская фигура. Юля лишь слегка дернулась, увидев вошедшего.

Он не был ей знаком, но выглядел старше их компании. Майка с каким-то невнятным принтом – или его просто было трудно разглядеть в полутьме – обтягивала накачанное тело. Обнаженные руки бугрились мускулами, кожу покрывали татуировки. Мужчина приближался к ним, держа руки в карманах черных джинсов, тяжелые ботинки слегка позвякивали при каждом шаге, словно на них были шпоры, но скорее дело было в металлических набойках.

– Ну, че вы все так напряглись? – хмыкнул мужчина, останавливаясь в нескольких шагах и улыбаясь. – Я просто на огонек заглянул. Место тут общественное, знаете ли. А там дождик начался, вот я и заехал переждать.

– На велике, что ли? – поинтересовался Макс.

– На мотике, – в тон ему ответил незнакомец. – Погреться пустите?

Юля молча надеялась, что кто-нибудь скажет «нет». Мужчина ей не нравился: было в нем что-то неприятное и опасное. Она вообще не очень любила незнакомцев, а уж незнакомцев с татуировками, которые бродят вечером по заброшенным усадьбам в одиночестве – тем более. К тому же ей казалось странным, что в их зале с выбитыми окнами не слышно дождя, а на мужчине абсолютно сухая одежда.

– Так чего, пустите или как? – повторил мужчина, обводя их компанию пытливым взглядом.

Тот наконец остановился на Ире, и Юля краем глаза заметила, как подруга тут же расправила плечи, выдвинув почти несуществующую грудь вперед, и приняла более расслабленную и более соблазнительную позу. Высокая и худая, она походила на фотомодель, а потому всегда привлекала к себе взгляды мужчин.

– Садись. Почему нет? – ответила она за всех, приглашающе кивая головой на место между собой и Витей.

Последний недобро сощурился, глядя на нее, но промолчал.

Незнакомец обошел небольшой костер, сел прямо на грязный пол, скрестив перед собой ноги, и тут же закинул в рот сигарету из неизвестно откуда взявшейся пачки. Видимо, достал ее из заднего кармана джинсов, пока шел. Макс тут же стрельнул у него сигарету.

– Так что? У вас тут типа ночные посиделки у костра со страшилками? – спросил незнакомец, выпуская изо рта первое облачко едкого дыма. – Или вы через него прыгать собрались, взявшись за руки?

Его взгляд тем временем оценивающе скользнул по Моте и даже ненадолго задержался на Юле, от чего та ссутулилась сильнее. Не нравилось ей такое внимание.

Зато оно явно нравилось Ире, которая, напротив, меняла одну соблазнительную позу на другую.

– Для прыжков костерчик маловат. Так что да, с тебя страшилка. Знаешь какие-нибудь интересные? – томно поинтересовалась она, «стреляя» глазками.

Мужчина кивнул, снова затягиваясь сигаретой и теперь уже глядя только на костер.

– Да, есть у меня одна подходящая. Как раз про это местечко. Слышали местную легенду о Настасье?

– Нет, – ответил ему нестройный хор.

– Тогда слушайте. Давно дело было, уж пару веков назад. Прислуживала в этом доме девка из крепостных. Симпатичная такая, все при ней. Вот хозяин на нее глаз и положил. А она и не против была, потому что работа ее постепенно свелась к одному – хозяина радовать. Он ей за это платья, побрякушки дарил и уже к ней служанку приставил. Конечно, семью его это не особо радовало, он все-таки княжеских кровей был, но терпели. Мол, надо же холостому мужику, для здоровья, значит. А девка, говорят, тоже непростая была. В деревне ее с детства в ведьмовстве подозревали. Дурной глаз у нее был. Так что может она и сама приворожила хозяина. Потому что, когда тот все-таки женился под давлением семьи и был вынужден отправить любовницу из дома, все плохо кончилось. Молодая жена не прожила с ним и полугода: заболела и умерла.

– Может, она ее просто траванула? – хмуро предположил Витя.

– Нет, я ж говорю: не было ее к тому времени в доме, в деревню вернулась. Где этому факту, кстати, никто тоже не обрадовался. Люди надеялись, что после смерти жены князь вернет любовницу обратно, к себе, но не сложилось: он уехал в Европу, а Настя так и осталась в деревне. И видать, что-то там тоже неладно складывалось, потому что ополчились местные против Насти. Нашлись те, кто расшатал народ на тему ведьмовства, вот они девку и утопили.

– В смысле, заставили пройти испытание водой? – уточнила Юля.

Незнакомец кивнул, продолжая смотреть в огонь. От этого его рассказ почему-то звучал особенно жутко.

– Вот бы хоть одна из таких девчонок и правда оказалась ведьмой, – хмыкнула Ира, потягивая пиво. – Устроила бы уродам, что ее топили, веселенькое светопреставление.

– Настя, вполне вероятно, и правда была ведьмой, – заметил незнакомец, – только защитить себя не смогла. А все потому, что был у нее с князем уговор, еще когда она в его доме жила: никогда не писать ее портретов. Князь нарушил его, когда собрался жениться. Захотел, чтобы Настя хотя бы так осталась в его доме, и заказал ее портрет художнику, который какое-то время гостил у него, наблюдал за ней и писал портрет по памяти, поскольку Настя ни за что не стала бы позировать. Все это князь провернул в тайне от нее, но считается, что этот портрет оттянул часть ее сил на себя, сделав Настю слабее, потому она и не смогла постоять за себя.

– Вот козел, – огорченно выдохнула Мотя.

– И что было дальше? – поинтересовалась Юля.

Незнакомец наконец оторвался от созерцания огня и посмотрел прямо ей в глаза, отчего у нее по спине пробежал холодок, за которым последовали колючие мурашки.

– Князь вернулся, узнал о случившемся и был безутешен. Повесил портрет Насти, который до того хранил в укромном месте, в своей спальне. Говорят, подолгу сидел и просто смотрел на него. Иногда слышали, как он с ним разговаривает. Однажды утром князя нашли у портрета мертвым. Его рот и легкие были полны воды, словно он утонул прямо посреди комнаты.

– Это что, Настька к нему пришла и отомстила? – уточнил Макс одновременно и насмешливо, и напряженно.

Незнакомец выбросил окурок в костер и пожал плечами.

– Так говорят. Говорят, она до сих пор где-то здесь. Семья князя пыталась избавиться от портрета: его и жгли, и топили, и выбрасывали. Да только он каждый раз возвращался в дом, а вместе с ним возвращалась и Настя: постоянно кто-то слышал звук ее шагов. Такой, знаете, когда мокрыми босыми ногами по полу топают. Некоторые видели фигуру женскую на фоне окон или просто тень на стене. Говорят, иногда она тихонько пела. Тогда мать князя велела спрятать портрет в потайной комнате, повесить его лицевой стороной к стене и запереть комнату навсегда. После этого Настю на какое-то время перестали видеть. А потом на полу стали появляться мокрые следы. И до сих пор появляются.

– Ой, да можно подумать, – скептически проворчал Витя. – Этот дом с тех пор уже чьим только ни был, и что в нем только ни находилось. Все разрушено, часть стен обвалилась. Здесь только пожаров случилось штуки три. Ни портрет, ни тайная комната не уцелели бы.

– Говорят, она где-то в подвале, – меланхолично пожал плечами мужчина. – Тот почти не пострадал ни от времени, ни от пожаров. Портрет, по всей видимости, тоже несколько раз находили, потому что стали поговаривать, что ему можно задать вопрос. Погадать на будущее, так сказать. Главное – не переворачивать. Мол, если перевернуть и посмотреть, Настя освободится. И никому от этого добра не будет.

В зале повисла тишина, которую вновь прерывал только треск огня. Собравшиеся вокруг него переглядывались, сохраняя невозмутимые выражения лиц, как будто хотели сначала посмотреть, как другие реагируют на историю, верят ли.

– Откуда ты все это знаешь? – наконец нарушила тишину Ира, снова игриво покосившись на незнакомца.

Тот только еще раз пожал плечами.

– Я местный. У нас тут все знают эту историю. А вы городские, надо думать? Раз первый раз слышите.

– Да, мы из Шелково, – брякнула Мотя, и Юля прикрыла глаза, борясь с раздражением. Она почему-то считала плохой идеей рассказывать о себе такого рода подробности. Мужчина все еще казался похожим на бандита. Пусть и весьма симпатичного бандита.

– А пойдемте поищем эту комнату? – неожиданно предложил Макс.

– Сегодня? – удивился незнакомец. – Ты серьезно? Сегодня купальская ночь, Настя и так может бродить здесь, как у себя дома. Не боишься встретиться с ней?

– С чего бы? Если встретим ее, получится крутое групповое селфи. Кто со мной?

Он вскочил на ноги, обводя взглядом друзей.

– Мне не нравится эта идея, – призналась Юля.

– Ты что, призрака испугалась? – насмешливо поинтересовалась Ира.

– Меня больше тревожит то, что это здание рушится, – объяснила Юля обиженно. – Мне не нравится идея залезть на ночь глядя в подвал и застрять там, если какое-нибудь перекрытие все-таки обвалится.

– Да ладно тебе, – протянул Макс. – Усадьба тут триста лет стоит и еще столько же стоять будет.

– Я, пожалуй, тоже прогуляюсь, – улыбнулась Ира, пружинисто поднимаясь на ноги. – Вить, ты как?

Конечно, тот сразу тоже встал и отряхнул джинсы, готовый к приключениям. Следом нехотя выпрямилась Мотя. Только Юля и незнакомец остались на своих местах.

– А ты что? – удивилась Ира, обращаясь к мужчине.

– Я туда не пойду, определенно, – мотнул он головой. – Ни за какие селфи не стану связываться с мертвячкой. Посижу тут лучше с живой девушкой.

Он снова перевел взгляд на Юлю, поиграв бровями, а для той мрачный темный подвал, грозящий обрушиться на голову в любое мгновение, неожиданно показался не таким уж пугающим. Она уже собиралась заявить, что пойдет с остальными, когда заметила недовольное выражение, промелькнувшее на лице Иры. Кажется, та решила, что поставила не на тот номер.

– Не оставляй меня одну, – шепотом попросила Юля, вцепившись Ире в руку.

Подруга томно вздохнула, делая вид, что подобное поведение кажется ей ребячеством, но все же села на место.

Теперь уже скривился Витя, но его остаться никто так и не попросил, поэтому пришлось уйти с Максом и Мотей. Ребята включили фонарики в смартфонах и, подбадривая друг друга нелепыми восклицаниями типа: «Я иду искать», «Настя, где ты?» и тому подобное, скрылись из вида.

В огромном зале снова повисло неловкое молчание, а костер тем временем начал прогорать. Ему требовалась подпитка.

– Пойду, что ли, дров еще найду, – неожиданно предложил незнакомец.

– Там же вроде как дождь начинался, – напомнила Юля, недоверчиво посмотрев на него. – Все промокло, наверное?

Все трое непроизвольно прислушались: дождь нигде не шуршал, да и в выбитые окна им не пахло.

– Может быть, он передумал? – весело предположил незнакомец. – Пойду посмотрю.

И вместо того, чтобы выйти через дверь, он выбрался на улицу прямо в окно к крайнему неудовольствию Иры.

– По-моему, надо валить отсюда, – заметила Юля. – Не нравится мне этот мужик.

– Да ладно тебе, – отмахнулась Ира. – Прям можно подумать, все мужики мира мечтают тебя изнасиловать, похитить или убить. Скромнее надо быть, Юльчик.

Юля только молча насупилась и больше не проронила ни слова.

Так они и просидели в полной тишине несколько томительно долгих минут, пока ее не разрушил пронзительный крик. Юля и Ира вскочили как по команде, инстинктивно прижавшись друг к другу и замерев.

Крик оборвался ненадолго, но секунды спустя послышался вновь.

– Это Мотька, – выдохнула Ира.

И несмотря на то, что ноги сводило от ужаса, обе девушки побежали на крик, на ходу доставая смартфоны и включая фонарики.

– Мотя? Где ты? – крикнула Ира, когда они выбежали из зала и оказались в каком-то коридоре.

Но подруга то ли не услышала их, то ли просто не могла внятно говорить. Она только кричала. Замолкала на несколько секунд, очевидно, чтобы набрать воздуха в легкие, а потом кричала снова. Оставалось только ориентироваться на этот крик, чтобы найти ее.

Девушкам удалось это сделать последними. Когда они наконец нашли комнату, в которой надрывалась подруга, Макс и Витя были уже там. Макс обнимал и тормошил бьющуюся в истерике девушку, а Витя сидел рядом, растерянно качая головой.

– Что случилось? – спросила Юля, падая на колени рядом с Мотей.

– Ты чего, Зай? – более мягко вопросила Ира, оставаясь стоять и лишь склоняясь к подруге, чтобы погладить по голове.

– Она… была здесь… Видела ее… Она… я… тут…

Мотя лишь бессвязно бормотала, не в силах взять себя в руки и ответить четко, но хотя бы кричать перестала, когда осознала, что все друзья уже здесь.

Юле хватило этих обрывочных фраз, чтобы понять, о чем идет речь. Она испуганно выпрямилась, обводя светом фонарика комнату, прежнее назначение которой теперь уже было не угадать. И сама едва не заорала, когда в одном из дверных проемов (а тут их было по меньшей мере три) у самого пола мелькнул беловатый край длинного подола.

Это длилось всего одно мгновение, ей могло и показаться, но ужас все равно пронзил Юлю с ног до головы, парализуя и заставляя сжать смартфон с такой силой, что руке стало немного больно. Часть Юли хотела шагнуть вперед, добраться до выхода и выглянуть в коридор, чтобы убедиться в том, что она видела, но внутренний голос твердил, что это плохая идея. И Юля осталась на месте.

Она снова опустилась на корточки рядом с успокаивающейся Мотей, вместе с остальными друзьями утешая перепуганную девушку, которая теперь просто беззвучно плакала, уткнувшись в плечо Макса. Но даже бормоча ободряющие глупости, Юля продолжала прислушиваться и вскинула голову, как только услышала со стороны того прохода шаги. Однако в дверном проеме показался татуированный незнакомец, ушедший за дровами. Он напряженно хмурился, тоже освещая смартфоном то сгрудившуюся в центре обшарпанной комнаты компанию, то коридор, по которому предположительно ушел призрак.

– Вот о чем я вам говорил, – наконец назидательно изрек он. – Не надо тревожить Настю.

Он кивнул на что-то, и на этот раз Юля не выдержала. Встала, подошла к мужчине и выглянула в коридор. Луч фонарика незнакомца опустился на пол, и там в свалявшейся пыли отчетливо были видны следы мокрых босых ног и капли воды, упавшие не то с волос, не то с одежды.

Глава 1

31 июля 2016 года, 14:25

г. Москва

Последний день июля в Москве выдался жарким, но пасмурным: все небо с самого утра затягивали плотные тучи, периодически порывался накрапывать противный дождик, а потому в кафе с утра хватало работы. Выстраивались очереди желающих взять кофе «с собой» и подсластить себе дорогу от метро до офиса, забегали посидеть за чашечкой те, кто еще вчера предпочитал просто слоняться по городу, а во время ланча, когда действовало специальное меню с более низкими ценами, народ набегал и в хорошую погоду.

Аля носилась от столика к столику с удвоенным энтузиазмом новичка, который еще не научился «табанить». Старательно записывала каждый заказ, проговаривала про себя, на какой столик что несет, и с особой осторожностью придерживала тяжелый поднос, поскольку пока не научилась лавировать в узких проходах между мебелью так, чтобы не терять равновесие.

В итоге на поднос, столы и в блокнот она смотрела куда внимательнее, чем под ноги и на лица клиентов. И когда мужчина, сидевший за маленьким столиком в среднем ряду, неожиданно выбросил в сторону руку, делая знак остановиться, она мысленно покрыла его матом с ног до головы.

Мало того, что ее пока еще раздражала эта барская манера подзывать официантов взмахом руки, но она едва успела затормозить так, чтобы не опрокинуть поднос, на котором стояла чашка эспрессо для этого самого мужчины, сидевшего к ней спиной, и два больших карамельных капучино и пара тортиков для дам в углу.

Однако прежде, чем она успела хотя бы просто выдохнуть, не то что прокомментировать вслух, выставленная в сторону пятерня сложилась в назидательно торчащий указательный палец, который позже выразительно опустился вниз, привлекая к чему-то ее внимание.

Аля отвела поднос в сторону, опустила взгляд и обнаружила, что мужчина остановил ее буквально в одном шаге от сумки, не то упавшей, не то просто брошенной в проходе. Конкретно этой траекторией Аля с момента прихода мужчины еще не пробегала, а потому сумку не видела, и если бы она за нее запнулась, то упал бы, скорее всего, не только поднос.

Раздражение тут же сменилось благодарностью и чувством легкого стыда – за то, что успела мысленно обругать человека, который просто так странно ей помог.

– Вы не могли бы убрать сумку с прохода? – обратилась Аля к девушке, чей стул был ближе всего к бесхозной сумке.

Девица, у которой хватало пирсинга как в ушах, так и в носу и губах, лениво обернулась и с видом человека, делающего другому великое одолжение, подтянула сумку к себе, оставив ее лежать теперь почти под стулом. После чего снова направила все свое внимание на молодого человека, сидевшего напротив. А может быть, это была ее подруга: порой трудно определить.

– Спасибо, – поблагодарила Аля девушку, хотя та уже не обращала на нее никакого внимания. – И вам тоже, – добавила она, ставя перед мужчиной эспрессо и маленький стакан с водой.

– Не за что, – отозвался тот и развернул к ней блокнот, лежавший у него под рукой. – Услуга за услугу: скажите, пожалуйста, что здесь нарисовано?

Аля лишь скользнула взглядом по блокноту и успела заметить, что мужчина держит в руке простой карандаш, которым и был сделан набросок. Рассматривать, во что складывались штрихи всех оттенков серого, Але было некогда, к тому же поднос все еще оставался тяжелым, а женщины за столиком в углу уже нетерпеливо посматривали в ее сторону. Долго расшаркиваться перед человеком, заказавшим только эспрессо, смысла не было: он все равно едва ли оставит внятные чаевые, а флиртовать с клиентами – даже хорошо одетыми и весьма симпатичными – она и вовсе не видела смысла, ведь у нее уже имелся парень, которого она любила.

– Вы же сами это нарисовали, – заметила она тоном, пресекающем всякие намеки на флирт.

Аля уже собиралась уйти, но мужчина неожиданно коснулся ее руки своей, останавливая.

– И все же, будьте так любезны взглянуть. Моя благодарность будет выразительнее вашей.

Она едва не скрипнула зубами. Вот привязался! Попыталась бросить на клиента многозначительный взгляд, давая понять, что ей некогда, но наткнулась на непроницаемо черные стекла солнечных очков. С учетом полного отсутствия солнца на улице это показалось странным, но Аля за пару недель работы навидалась всякого.

Мужчина полез во внутренний карман пиджака за кошельком, и его намек неожиданно стал гораздо прозрачнее. Может быть, ей все же обломятся чаевые. Аля вздохнула и вгляделась в рисунок.

Он оказался не таким уж нагромождением штрихов, как ей почудилось сначала. Вполне отчетливо была видна девушка, лежащая в круге с раскинутыми в стороны руками и ногами, закрытыми глазами и приоткрытым ртом. Аля нахмурилась, присмотревшись внимательнее: из-под тела выбегали линии, которые, если подумать, наверняка могли бы складываться в звезду. Аля видела такое в кино.

– Вероятно, это ритуальное убийство? Я угадала?

– Что заставило вас так подумать?

– Ну, тут девушка, у нее закрыты глаза, и она лежит в круге на пентаграмме, возможно…

Аля осеклась, когда снова перевела взгляд на мужчину. Тот как раз раскрыл кошелек и выбирал в нем купюру, чтобы расплатиться за кофе. Но он не смотрел на них, а выбирал на ощупь. Наконец вытащил одну, которой можно было оплатить три больших эспрессо, и положил на столик рядом с уже пустой чашкой.

– Благодарю. Сдачи не надо.

Непривычно медленно он отодвинулся со стулом назад и осторожно поднялся на ноги. Взял со столика белую трубку, на которую Аля сначала не обратила внимания, и одним движением разложил ее в длинную трость, какой пользуются слепые.

– Всего доброго, – попрощался мужчина, нашарив на столе блокнот, и направился к выходу из кафе, проверяя кончиком трости дорогу.

– До свидания, – растерянно выдохнула Аля, забирая со столика деньги и глядя мужчине вслед.

«Надо же, такой молодой, симпатичный и одет хорошо, а инвалид, – подумалось ей. – Жаль».

– Девушка, мы заказ сегодня дождемся или как? – раздраженно окликнула ее одна из дам, сидевших в углу, заставляя скинуть с себя оцепенение и вернуться к работе.

– Да, уже несу, – быстро ответила Аля, торопливо направляясь к их столику.

Хотя, по ее мнению, обеим женщинам стоило воздержаться и от тортиков, и от кофе с карамельным сиропом в кружке размером с маленькое ведро.

– Извините за ожидание, – заученно добавила она, расставляя перед женщинами чашки и тарелки.

И лишь на обратном пути к барной стойке она задалась вопросом: как же мужчина рисовал, если он слепой?

Глава 2

3 сентября 2016 года, 02:36

г. Шелково, Московская область

Телефонный звонок разбудил ее посреди ночи. Юля не сразу поняла, что происходит и почему звонит будильник, если за окном такая темень. Потом сообразила, что это не будильник, а входящий вызов, и сердце тревожно встрепенулось, застучало быстрее. Никто никогда не ждет от ночных звонков ничего хорошего.

– Да? Алло? – прохрипела Юля в трубку. Голос со сна не подчинялся.

Из трубки послышался какой-то шум: то ли жужжание, то ли шипение, то ли все сразу. На заднем плане играла музыка и переливался женский смех. И еще какая-то смесь звуков, которую сонный мозг не мог идентифицировать.

– Алло, кто это? Мам, ты?

Юля прикусила язык, но поздно: она ведь даже не знает, который час! Мать наверняка вернулась, пока она спала. А если нет, то не стала бы звонить ей среди ночи.

– Юлька? Слышишь меня? – раздался в трубке громкий, бодрый, пьяный и при этом хорошо знакомый голос. – Ты там где? Спишь?

Ирка. Юля отняла телефон от уха, чтобы взглянуть на время. Половина третьего ночи. Да она обалдела!

Или что-то случилось?

– Сплю, конечно, – буркнула Юля. – Чего тебе?

– Поехали с нами! – позвала Ира весело и залилась пьяным смехом. – Собирайся, сейчас заедем за тобой.

– Куда? Ты с ума сошла?

– В усадьбу! Будем говорить с портретом и просить предсказать нам будущее!

Ира снова расхохоталась, но теперь смех послышался дальше, как будто она отложила телефон в сторону. Или просто уронила, потому что в трубке добавилось шуршаний и шумов, после чего звонок оборвался.

Юля раздраженно выругалась сквозь зубы и зажала кнопку уменьшения звука, выводя телефон в беззвучный режим. С этой пьяной дурочки станется позвонить еще пару раз, а у Юли нет времени выслушивать ее бредни. Оставалось надеяться, что подруге хватит ума не ломиться в дверь, зовя куда-то ехать.

Шлепнув телефон на письменный стол, стоящий рядом с диваном, на котором она спала, Юля раздраженно заворочалась, меняя бок и позу, устраиваясь поудобнее.

Последнее время поведение Иры Юлю удручало. Они подружились давно, еще в детстве. Учились в параллельных классах, но жили в соседних домах, поэтому часто шли вместе на уроки и с уроков. А после школы устроились подрабатывать в один косметический магазин, взяв себе одну ставку на двоих, чтобы было удобнее сочетать работу с учебой. Там достаточно лояльно относились к такому. Главное – чтобы в каждый момент работало запланированное количество подготовленных консультантов. Юле поначалу казалось удобным работать так с подругой: они сами решали, кто когда выйдет, деля двенадцатичасовые рабочие дни, повторяющиеся по графику «два через два» по своему усмотрению.

Однако в последние полгода Иру словно подменили. Она стала чаще просить не столько поменяться рабочими часами, сколько взять на себя часть ее времени.

– Ты же все равно получишь за них деньги. Разве тебе не нужны лишние?

Юля от лишних денег никогда не отказывалась, потому что лишних у нее никогда и не было, но это все равно выглядело странно. К тому же одно дело работать больше летом, когда свободного времени хватает, и совсем другое – надрываться во время учебы. А порой и во вред ей.

Слабая надежда на то, что с началом учебного года Ира перестанет наглеть, развеялась как раз накануне, когда подруга внезапно заявилась к Юле домой. Сначала, как показалось, чтобы похвастаться новым платьем.

– Как тебе? – весело поинтересовалась она, прямо на пороге поворачиваясь вокруг своей оси, демонстрируя модельную фигуру и короткое облегающее изумрудно-зеленое коктейльное платье с изящными блестками и кружевом.

Платье смотрелось «дорого» и сидело на высокой худощавой Ирке просто идеально. Хоть сейчас фотографируй для какого-нибудь модного журнала или хотя бы каталога. Выбеленные до цвета «платиновая блондинка» волосы еще лежали на голове в легком беспорядке, но что-то подсказывало Юле, что ими займутся в ближайшее время.

– Класс! – искренне выдохнула она, разглядывая подругу и слегка завидуя и ее телосложению, и новому платью. – Ты куда сегодня такая красивая?

– На вечеринку, в Москву, – пояснила Ира, без приглашения пересекая небольшую прихожую и проходя в кухню, где Юля как раз пила чай.

Она только вернулась из колледжа, не обнаружила в холодильнике никакой еды, зато нашла записку от мамы, сообщавшую, что та будет поздно, а потому Юле предстоит самой забрать брата от бабушки с дедушкой и накормить ужином. Она не стала торопиться исполнять сестринский долг, решив немного насладиться одиночеством и чаем с хрустящими вафельными трубочками со сливочной начинкой.

Предложения угоститься Ира тоже ждать не стала: плеснула себе в чашку кипятка из все еще горячего чайника, кинула в него пакетик, села за стол и взялась за хрустящую палочку. Юля привычно позавидовала и ее бесшабашной дерзости. Сама она не решилась бы брать в руки еду в таком красивом платье, чтобы не запачкать его.

– Что за вечеринка? – поинтересовалась, садясь обратно на свое место и берясь за опустевшую наполовину кружку с чаем.

На то, что подруга не позвала ее с собой, Юля не обижалась: Ира развлекалась чаще, и это давно стало само собой разумеющимся.

– Да так, презентация какая-то, – отмахнулась Ира. – Я чего пришла? Сможешь взять мой завтрашний рабочий день? Я вернусь поздно, утром просто не встану.

Она игриво закатила глаза, откусывая от трубочки нарочито соблазнительным движением, хотя Юля прекрасно понимала, что соблазнять ее у Иры нет причин. Просто она всегда была такой: осознающей собственную привлекательность и постоянно ее демонстрирующей.

– Взять? – уточнила Юля. – Опять не поменяться? Я ведь в воскресенье работаю. Давай махнемся просто, чтобы у меня хотя бы один выходной остался. Учеба все-таки началась.

Ира поморщилась. Почти наверняка она в своем учебном заведении еще не появлялась.

– В воскресенье я собираюсь пройтись по магазинам. Надо немного обновить лук, понимаешь? Новый сезон и все такое.

Теперь глаза закатила и Юля, но не игриво, а раздраженно. Конечно, где уж тут работать, когда у тебя то вечеринки, то шоппинг. На мгновение взяла злость: вот почему одним все, а другим ничего?

– И как тебе на все хватает: и на вечеринки, и на шмотки, если ты за лето и половину своего времени не отработала? Колись, ты встретила принца на белом коне?

– Если бы, – хмыкнула Ира. – Но думаю, этот нюанс – вопрос ближайшего времени. Я просто нашла более денежную подработку.

– Неужели? – удивилась Юля. – А чего тогда совсем не уволишься? Там явно платят больше. У меня было бы время летом найти другую напарницу.

– Ну, родакам я же должна объяснять, откуда у меня деньги. По крайней мере, пока живу у них. А если я им расскажу про подработку, они с катушек слетят.

Юля хлопнула глазами. Значит, тут что-то нечисто.

– Только не говори, что бегаешь ночами по городу и делаешь «закладки», – напряженно попросила она. – Сейчас в новостях о таком постоянно говорят. В городской группе недавно предупреждали, что это кажется невинным и неопасным, но на самом деле можно и присесть на несколько лет.

– Конечно, нет! – возмутилась Ира. – Как ты могла обо мне такое подумать? Только дураки связываются с наркотиками. Нет, я планирую в ближайшее время вырваться из этой дыры, а не провалиться в дыру поглубже.

– Тогда что за подработка?

Ира замялась, но потом окинула Юлю оценивающим взглядом и решилась:

– Эскорт-услуги.

У Юли отвисла челюсть.

– Девочкой по вызову, что ли?

– Да нет! Это не проституция. – Ира оскорбленно дернула плечом. – Просто состоятельным, немолодым и порой не очень красивым мужчинам тоже хочется светиться на мероприятиях рядом с молодой красивой подружкой. Ты просто идешь с ним куда-то, смеешься его шуткам, позволяешь себя обнять или заглянуть в декольте. Молчишь, когда нужно молчать, поддерживаешь беседу, когда нужно ее поддержать. Как мероприятие закончилось – разошлись. Секс тут опционален, никто не заставляет. Но можно, конечно, иногда удачно обменять его на хороший подарок. Откуда, думаешь, у меня айфон?

– Тогда чем это отличается от проституции? – не поняла Юля, все еще слегка шокированная признанием подруги.

– Тем, что ты спишь только с тем, с кем захочешь, – повторила Ира таким тоном, словно разговаривала с недоразвитым ребенком. – А когда ты спишь с тем, с кем хочешь, – это не проституция, а активная сексуальная жизнь. Там, между прочим, попадаются весьма симпатичные иностранцы, приезжающие сюда по делам. Им некогда искать подружку, и они как правило очень щедры. Если повезет, можно потом и уехать куда-нибудь в Америку или на худой конец в Германию. Девчонки говорят, были случаи. Но шансов подцепить просто богатого «папика» на постоянку больше, конечно. Это тоже решит все проблемы. Жениться, может, и не женится, но обеспечит.

Юля промолчала, напряженно глядя на нее. То, что подруга говорила, в ее понимании никак не вязалось с воодушевленным тоном, которым произносились слова.

Ира раздраженно вздохнула.

– Что ты на меня так смотришь? Осуждаешь? По-твоему, лучше с одноклассником Сашкой, у которого ни денег, ни перспектив, днем в отсутствие родителей под одеялом возиться? Когда потом он тебя просто кидает, не оставив на память ни одного мало-мальски значимого подарка. Он тебя хоть в Макдак сводил? Хотя бы один раз?

Юля опустила взгляд в чашку, обиженно насупившись. Такого удара по больному она от подруги не ожидала. Это было уже подло. С Сашкой у них все закрутилось еще на выпускном, они встречались чуть больше года после этого, пока она не поступила в колледж. У нее резко стало меньше времени, и Сашке надоело ждать «стыковок» их графиков. Он начал встречаться с кем-то в своем Лестехе, а Юля так и не смогла «запасть» на кого-то другого. Она долго переживала их разрыв, а потом оказалась слишком занята. Или просто убеждала себя в этом.

– Вот и завидуй молча, – проворчала Ира смущенно, осознав, что перегнула палку. – Или, хочешь, могу попробовать тебя пристроить.

Она снова скользнула по Юле оценивающим взглядом, от которого той захотелось закрыться.

– Тебе, конечно, хорошо бы скинуть килограмма три хотя бы, а лучше пять, чтобы бедра поаккуратнее стали, но зато у тебя грудь есть. Я, как только накоплю, себе тоже сделаю. И волосы, конечно, хорошо бы в салоне красить, а не дома. У тебя ужасно вульгарный рыжий получается.

Юля машинально и немного нервно провела рукой по волосам. Обсуждение – и тем более осуждение – своей внешности она не любила. Иллюзий на ее счет и так не имела. Да, грудь есть, но к ней в нагрузку шли полноватые бедра и слишком большая, по сравнению с той же Иркой, попа. Носить такие короткие платья и юбки, как подруга, Юля не могла, а потому предпочитала не вылезать из джинсов. А что касается волос… Родной «мышиный» цвет она со второго курса исправляла краской, но красила волосы дома сама, и цвет никогда не получался таким, как у модели на коробке или у прядки на карте оттенков в магазине. Это еще ничего, раньше было хуже. Поначалу у нее не получался даже равномерный цвет, целые пряди оставались не прокрашенными.

– Да нет, спасибо, я воздержусь, – буркнула она. – Как-то не верится, что кто-то будет платить мне хорошие деньги за то, чтобы я просто стояла рядом, а потом ехала домой.

– Как знаешь, – снова дернула плечом Ира. – Так возьмешь мой день?

– Только с утра, – твердо заявила Юля, считая такой вариант практически отказом. Отказывать по-настоящему она не умела. – В три ты должна меня сменить.

– Сойдет, – натянуто улыбнулась Ира, вскакивая с места. – Ладно, побегу. Мне еще в салон на укладку и макияж, некогда рассиживаться. Кстати, это все, – она соблазнительно изогнулась, демонстрируя платье и для верности тыкая в себя указательными пальцами, – всего лишь аванс за мероприятие. И я уверена, что сегодня мне повезет: на вечеринке обязательно будет подходящий мужчина.

– Откуда такая уверенность?

Ира обворожительно улыбнулась, подмигнула и почти пропела:

– Скоро холода, кто-то должен вывезти меня в теплые края.

Раздражение Юли только усилилось, но она, конечно, все равно встала и проводила подругу до выхода.

И в ужасе оцепенела, когда за дверью вместо привычного общего коридора оказался другой: длинный, темный, обшарпанный, чужой. В дальнем конце стояла едва различимая женская фигура в просторной белой рубахе до пола.

Ира шагнула вперед, как будто не замечая изменившейся реальности, и лишь с недоумением обернулась, когда Юля окликнула ее дрожащим голосом. Фигура за ее спиной внезапно оказалась ближе.

Прежде, чем Юля успела что-то сделать для подруги, заверещал будильник. Она дернулась, приподнимаясь на руках над подушкой. Комнату уже наполнял утренний свет, никакой Иры рядом не было, зато смартфон заливался веселой мелодией, которую Юля поторопилась выключить.

3 сентября 2016 года, 07:55

Утро началось бодро. Оказалось, что мать ночью так и не вернулась, а это означало, что придется готовить младшему брату Семке полноценный завтрак, а не просто по-быстрому сварить кофе и съесть банан.

Юля уже достала из шкафчика упаковку овсянки и полезла в холодильник за молоком, когда деятельный Семка взобрался на табуретку, собираясь дотянуться до пачки с шоколадными шариками.

– А ну слезай, – велела Юля строго, захлопывая только что открытую дверцу шкафа прямо перед его носом. – Сегодня на завтрак каша.

– Я не хочу кашу! – тут же заныл Семка, состроив умильную рожицу, которая в сочетании со взъерошенными после сна волосами и пижамой с пингвинами могла растопить какое угодно сердце. – Я хочу шарики!

– Ты знаешь правила: шоколадные шарики только по воскресеньям, – отрезала Юля, чье сердце растопить было не так-то просто. Особенно когда она не выспалась и торопилась. – И не надо на меня так смотреть! Слезай давай, не задерживай, а то я на работу опоздаю.

– Но раз ты идешь на работу, значит, сегодня воскресенье! – с нелепой детской хитростью заявил Семка, уже спрыгивая с табуретки. – Значит, можно есть шарики.

Юля на несколько секунд зависла, доставая ковшик, в котором всегда варила кашу. Ведь действительно: ей на работу в воскресенье, а раз она туда собралась, значит, это уже сегодня?

В следующую секунду подтормаживающие шестеренки в голове прокрутились, все встало на свои места, и Юля с облегчение поставила ковшик на плиту.

– Сегодня суббота, просто сегодня мне тоже нужно на работу, – объяснила она, поворачивая ручку на плите.

Конфорка под ковшиком налилась красным, а Юля снова зависла, глядя на две картонные коробки на столе рядом с плитой и пытаясь понять, зачем вытащила из холодильника апельсиновый сок. Пришлось тряхнуть головой, чтобы сообразить, что она вытащила его по ошибке, перепутав с пакетом молока.

Семка тем временем сел за стол и, болтая ногами, заныл:

– Хочу шарики, хочу шарики… Не хочу кашу, хочу шарики!

Хоть ему недавно и исполнилось восемь лет, вел он себя порой так, словно ему по-прежнему пять. Юля мысленно сосчитала до десяти, убирая в холодильник пакет сока и все-таки доставая оттуда молоко. Плеснула его в ковшик, левой рукой неловко разблокировав экран смартфона. Следовало позвонить матери, ведь та не знает, что Юля сегодня работает и ей стоит поторопиться домой. Чрезмерно активного Семку было совершенно противопоказано оставлять дома одного.

Палец застыл над экраном, когда Юля заметила, что у нее висит непринятый вызов. Ира звонила ей снова в 3.35. Хорошо, что выключила звук!

На мгновение появилось желание в отместку набрать Ирке сейчас. Поинтересоваться, чего хотела. Судя по тому, какой длинной у нее была ночь, она только недавно легла и отсыпается. Однако Юля отмела эту идею и смахнула уведомление о пропущенном вызове с экрана. Пусть спит.

Вместо этого из памяти был вызван абонент «Мама». Юля прижала телефон плечом к уху, чтобы освободить руки и отмерить необходимое количество овсяных хлопьев. На заднем плане Семка все еще ныл про шоколадные шарики, но она давно научилась игнорировать его и только вслушивалась в гудки.

Наконец те сменились вялым сонным «Алло?»

– Мам, ты где?

– Юлька? Чего тебе не спится-то?

– Я на работу собираюсь, – сообщила Юля отрывисто, перехватывая выскальзывающий аппарат рукой.

Другая рука уже помешивала в закипающем молоке овсянку.

– Сегодня же суббота? – все тем же сонным голосом удивилась мама. – Ты же в воскресенье работаешь?

– Так получилось, что сегодня тоже. До обеда. Ирка попросила подменить.

– Ох уж эта твоя Ирка, – вздохнули на том конце. – Сколько ты будешь позволять ей перекладывать на тебя свои обязанности?

Юля раздраженно закатила глаза, на время оставляя кашу без присмотра, чтобы достать из холодильника голубику. Она знала только один способ заставить брата есть овсянку.

– Да кто бы говорил, – пробормотала она, но судя по отсутствию реакции, мама не услышала. Возможно, она вообще так и не проснулась. У нее ночь, судя по всему, тоже была долгая. – Ты когда вернешься? Мне через полчаса выходить. Успеешь?

– Шутишь? – возмутилась мама. – Через час, не раньше.

– Но Семка один останется…

– Ничего с ним не случится, он уже не маленький. Включи ему мультики, пусть смотрит.

– А разве нет какого-нибудь закона, запрещающего оставлять восьмилетних детей одних дома?

– Я абсолютно уверена, что там имеется в виду на несколько дней, а не на полчаса.

Каша подозрительно зашипела и стала уже слишком густой, поэтому Юля торопливо переставила ее на соседнюю конфорку. Пререкаться стало некогда, и она быстро бросила в трубку:

– Ладно, поняла, не задерживайся. Пока.

И она сбросила вызов, искренне надеясь, что мама после этого выползла из постели, где бы та постель ни находилась, а не накрылась снова одеялом, чтобы досмотреть прерванный сон.

Семка устал канючить и требовать шоколадные шарики, поэтому теперь просто сидел за столом со скорбным видом угнетаемого класса и болтал ногами, глядя на шипящую кофеварку, которая стояла здесь же, на столе.

Юля выложила кашу на тарелку и украсила ягодами, сложив из них «смайлик». Это как всегда подействовало на Семку магическим образом: он заулыбался и покорно взялся за ложку, заявив только, чтобы Юля не расслаблялась:

– Хочу кофе!

– Тебе нельзя кофе, – возразила Юля, наливая себе целую чашку и добавляя сверху молока.

– Почему?

– Потому что мал еще. И ты все равно не будешь его пить.

– Но я хочу! – снова заныл Семка.

Юля резким движением поставила перед ним собственную чашку и предложила:

– На, пей!

А сама занялась бананом. Говорят, люди делятся на две категории: на тех, кто моет бананы перед тем, как их съесть, и тех, кто этого не делает. Юля относилась к первой.

Семка, несколько удивленный внезапной покладистостью сестры, взял чашку обеими руками и сделал большой глоток. Тут же скривился и издал выразительный звук, означающий недовольство.

– Гадость какая!

– Я же говорила, – хмыкнула Юля, забирая чашку и садясь с ней и бананом на другой конец стола.

– Пойдем гулять? – тут же предложил жаждущий внимания и постоянной «движухи» брат. – Погода хорошая. Пойдем на площадку к реке?

Вдоль набережной пару лет назад настроили разных развлечений, в том числе странных конструкций с паутинами канатов внутри, и Семка обожал в них лазить. Взрослые едва ли могли представить, кем он воображал себя в тот момент.

– Я не могу, – вздохнула Юля. – Я же на работу иду. Мама придет, она с тобой погуляет.

– Ну да, она погуляет, – тут же надулся брат, ковыряя кашу. – Ей всегда некогда.

С этим трудно было поспорить. И Юля смогла предложить только один вариант:

– Меня в три должны сменить, можем погулять после обеда. Погода вряд ли испортится.

Семка тут же воодушевился и активнее заработал ложкой, а в дверь внезапно позвонили. Поскольку не было ни единого шанса, что это мама за пару минут материализовалась дома, Юля непроизвольно напряглась. Никого столь ранним утром в субботу они не ждали, а внеплановые визиты – как и ночные звонки – редко несут с собой что-то хорошее. К тому же открывать посторонним дверь в ночной рубашке и халате Юля не любила, а одеться еще не успела.

К счастью, на пороге обнаружился совсем даже не посторонний, а вполне родной дядя Никита, мамин старший брат.

– Привет, Юль, – немного заполошно поздоровался он, сразу проходя внутрь.

Он всегда суетился и куда-то торопился, хотя торопиться ему обычно было некуда: сколько Юля его помнила, он никогда нигде постоянно не работал и не был женат.

– У вас тараканы есть? – поинтересовался дядя, разуваясь и шаря немного диким взглядом по ламинату. Видимо, уже искал тараканов.

– Вроде не было никогда, – удивленно протянула Юля, настороженно наблюдая за тем, как он, разувшись, резко упал на колени и опустил голову к полу, направляя ищущий и алчущий взгляд вдоль его поверхности.

– Точно нет? Может, где-то все же ползают? Мне всего один нужен.

Он вскочил на ноги, слишком легко для своей грузной комплекции, и побрел на кухню. Там он быстро чмокнул Семку в светлую макушку и принялся шарить по шкафчикам. Юля последовала за ним, чувствуя, как градус настороженности в ней повышается с каждой секундой.

– Дядь Ник, ты чего? – поинтересовалась она, когда тот снова опустился на колени, пытливо заглядывая в щель между кухонным шкафом и плитой. – Ты уже с утра выпил, что ли?

– Да ты чего? Я никогда… А зеленый обмылок у тебя есть?

Тут Юля заподозрила, что пил он, возможно, и накануне, но водка попалась «паленая», и к утру любимый дядя словил глюки.

– Не хочу тебя расстраивать, но у меня никакого обмылка нет: ни зеленого, ни розового, ни белого. Мы пользуемся жидким мылом. А тебе зачем?

Дядя Никита вновь выпрямился, привалился спиной к шкафчику и сокрушенно вздохнул, хмурясь.

– Надо мне, Юль. Судьба моя решается. Нужны красная шариковая ручка, зеленый обмылок и таракан. Ручку я в магазине купил, а вот с обмылком и тараканом – проблема. Где бы взять?

– Что значит – судьба решается?

– Да к женщине меня тут одной отвели, к знающей. Ведунья она. Сказала, что сглаз на мне, но можно его снять. А я ведь давно чувствую, что что-то не так со мной. Вот не прет же, во всем, да, Юль? Знаешь же сама. Так вот нужны красная ручка, зеленый обмылок и таракан. Она там пошаманит с этим – и все у меня будет хорошо.

Юля не сдержалась: демонстративно прижала раскрытую ладонь к лицу и покачала головой. Порой ей казалось, что в их семье она единственный взрослый человек. Мама все бегает по мужикам, ищет себе третьего мужа, как будто ей восемнадцать, а не тридцать восемь. А ее брат, которому уже миновало сорок, как оказалось, верит в сглаз и в то, что вечные проблемы с работой и женщинами можно решить с помощью зеленого обмылка и таракана. Ах да, еще шариковой ручки, обязательно красной.

– Ладно, дядь Ник, ты пока у нас тараканов поищи с часочек, заодно с Семкой побудешь. Я на работу, а мама скоро придет. Если хочешь есть, холодильник весь твой, но там ничего нет, кроме помидоров, апельсинового сока и яиц.

Заявив это, она скрылась с ворохом одежды в ванной, чтобы спокойно переодеться и накраситься. Дресс-кода у них на работе особого не было, подходили любые темные штаны, а футболки раздавали фирменные, но за макияжем и маникюром сотрудниц внимательно следили.

Из квартиры она вылетела маленьким ураганом, на ходу натягивая куртку и вытаскивая из-под нее волосы. Точнее, попыталась вылететь, потому что дверь уткнулась в какое-то препятствие, которого не было еще двадцать минут назад, когда она открывала дяде.

– Эй, девушка, осторожнее, – низким голосом пожурил ее мужчина в какой-то униформе, Юля не успела разглядеть.

Заметила только, что дверь в квартиру рядом, где последние три недели шел непрекращающийся ремонт, распахнута, а двое мужчин пытаются внести диван, который не очень-то вписывается в проем.

– Извините, – пробормотала Юля, захлопывая за собой дверь и дожидаясь, пока изнутри лязгнет засов. От дяди всякого можно ожидать, он порой плохо держит мысль. Лишь бы маму дождался, а не бросал Семку одного.

Дожидаясь лифта, она вставила в уши «затычки» и включила на телефоне музыку, а войдя в кабину, нервно посмотрела на часы. Похоже, придется идти очень быстрым шагом. И лучше срезать через парк.

Из лифта Юля выскочила чуть ли не бегом и на лестнице, ведущей к выходу, налетела на мужчину, как раз поднимавшегося вверх. Подвели тормозящее освещение, включающееся по велению датчика шума, и заевшая молния на куртке, которую она все никак не могла застегнуть.

Бросив еще одно короткое извинение и даже не взглянув на едва не снесенного соседа, Юля вылетела из подъезда и поспешила на работу.

3 сентября 2016 года, 14:30

На работу она прибежала вовремя, еще и осталось пять минут на то, чтобы перевести дыхание. Даже больше, если учесть, что по выходным к девяти утра безумные толпы не ломились в двери магазина косметики и бытовой химии. Они придут позже, часам к одиннадцати, тогда и надо будет бегать по залу, как электровеник, предлагая покупательницам ненужные им консультации, поправляя выкладку товара и время от времени становясь на третью кассу, чтобы не возникали очереди.

Часов до десяти можно было бы вообще не суетиться, а лениво пить чай с печеньем, если бы не дурацкие правила компании, предписывающие постоянно заниматься какой-нибудь работой даже в пустом, идеально подготовленном зале магазина. Вот и приходилось слоняться между стеллажами, делая вид, что поправляешь бесчисленные коробочки с краской для волос или сортируешь колготки по размеру и цвету под пристальным наблюдением видеокамер и менеджера. А печенье таскать тайком и грызть всухомятку, потому что не на шутку проголодалась.

Каждый день происходило одно и то же. В бесполезных попытках похудеть Юля утром давала себе слово, что сегодня же начнет есть мало. Небольшой фрукт на завтрак, тарелку овощного супа на обед и салат на ужин. Утром план казался простым, потому что после пробуждения есть она не хотела никогда. Завтрак из кофе и банана выглядел вполне приемлемо.

Вот только голод неожиданно набрасывался, едва Юля доходила до работы. Причем зверский. Она пыталась перебить его, таская из общих запасов печенье, сушки и конфетки, а в колледже покупала маленькую упаковку сухариков, чтобы дотерпеть до овощного супа на обед, но в итоге к обеду хотела есть еще сильнее. Дело заканчивалось или хот-догом, или бургером из Макдональдса, или огромным бутербродом с колбасой дома, потому что суп все равно никто не сварил. С салатом на ужин тоже редко складывалось, но к утру Юля была полна решимости попытаться начать худеть снова, чтобы однажды стать такой же тощей, как Ирка.

Мысли о подруге преследовали ее целый день. После каждого раздраженного ответа посетительницы, во время бессмысленного перекладывания товара с места на место, чтобы «не сидеть без дела», когда ноги начали привычно гудеть от того, что нельзя присесть дольше, чем на пять минут раз в час. Юля представляла себе Иру в ее шикарном коктейльном платье с идеально уложенными волосами с бокалом игристого вина в руке, смеющуюся и танцующую в окружении хорошо одетых мужчин голливудской внешности. Представляла, как та идет по магазинам и легко тратит заработанные за ночь деньги на обновки, а потом сидит на маникюре, потягивая из огромного стакана карамельный кофе с шапочкой из взбитых сливок. Просто потому, что может себе это позволить. А потом и вовсе уезжает на дорогой курорт, пока сама Юлька так и пыхтит в промозглом ноябрьском Подмосковье, получая профессию, которую заранее ненавидит, и работая в магазине, от химических запахов которого к вечеру ужасно болит голова.

Может, права Ирка? И нет в этом ничего такого, просто способ быстро заработать денег и хорошо устроиться в жизни? Чтобы получать от нее удовольствие, а не бегать по замкнутому кругу дом-работа-сходила в кино раз в сто лет… С бесконечной необходимостью сопоставлять желания с финансовыми возможностями и фееричным летним отдыхом у бабушки с дедушкой на даче, где надо то клубнику пропалывать, то огурцы поливать, то картошку сажать. Как будто в магазине этой картошки нет.

Время приближалось к трем, и Юля начала тревожно поглядывать на часы, думая, не позвонить ли Ире. Вдруг та забыла о том, что должна ее сменить? Она не появлялась в мессенджерах, ничего не постила в соцсети. Может быть, до сих пор спит?

Однако бить тревогу и доставать подругу звонками и сообщениями раньше времени Юле казалось некрасивым, поэтому она только поглядывала на улицу через большое окно, высматривая Иру среди прохожих. А тех по случаю хорошей погоды и выходного дня было довольно много.

«Довысматривалась», – обреченно подумала она примерно без пяти минут три, когда ее взгляд неожиданно встретился со взглядом смутно знакомого мужчины, припарковавшего у обочины мотоцикл.

Юля задержалась на его лице только потому, что мозг не сразу смог подсунуть нужное воспоминание: откуда она может знать этого парня? Когда наконец вспомнила и поспешно отвернулась, было уже поздно. Мужчина успел улыбнуться ей, помахать рукой и направиться ко входу в магазин.

– Привет, – поздоровался он, выловив ее в зале, где она безуспешно попыталась спрятаться.

– Здрасьте.

– Вот я и нашел тебя.

– А вы меня искали?

– Еще бы, ты же контактов не оставила, – усмехнулся он. – А ты мне понравилась.

Юля недоверчиво покосилась на него. Тогда в усадьбе ей показалось, что незнакомому байкеру понравилась Ира. И его откровение сейчас прозвучало одновременно лестно и пугающе.

– Неужели? – хмыкнула она и тут же отвернулась к витрине с заколками, делая вид, что там срочно нужно навести порядок, поскольку заметила, как вышедший в зал менеджер бросил на нее недовольный взгляд. – Извините, я не могу с вами болтать, нам запрещено тратить рабочее время на личные разговоры.

– Так пойдем, проконсультируешь меня по пенкам для бритья, – не растерялся мужчина. – Это ведь твоя работа, Юля?

Он ткнул пальцем в бейджик у нее на груди, где были указаны имя и должность – продавец-консультант.

– Кстати, я Алексей. Можно просто Леха и на «ты».

– Нам нельзя на «ты» с клиентами, – возразила Юля, покорно провожая Алексея к стенду с мужской косметикой. – У вас есть какие-то предпочтения по брендам или стране происхождения? Какой у вас тип кожи?

Задав последний вопрос, она непроизвольно подняла взгляд на его лицо, слегка заросшее все еще модной трехдневной щетиной. Отметила про себя, что кожа точно не чувствительная, не склонная к раздражениям. И вместе с тем мысленно признала, что мужчина довольно красив в своей киношной брутальности. Может быть, он никакой и не бандит, а просто вдохновился каким-нибудь экранным образом и копирует его? На молодого Жерара Батлера смахивает и в целом похож на одного из его персонажей, только Юля никак не могла вспомнить, на какого именно.

На вид мужчине – или, скорее, парню – было больше двадцати пяти, но меньше тридцати. Он действительно обладал внушительной мускулатурой, как ей и запомнилось, но сейчас, когда многочисленные татуировки скрывались под кожаной курткой, а вокруг было светло и толпились люди, не выглядел так уж страшно. Хотя что-то опасное в его образе все равно чувствовалось. Опасное и, как это часто бывает, притягательное. А еще он очень соблазнительно улыбался. Уверенно и немного нахально. И так смотрел, что сердце само собой начинало биться быстрее.

– Во сколько ты заканчиваешь? – поинтересовался Алексей вместо ответа на ее вопрос.

Юля снова машинально посмотрела на часы. Без двух минут три. Ира уже должна была появиться, но похоже, опаздывала. Или просто забила.

– Магазин работает до девяти, – ответила она со вздохом. И зачем-то добавила: – Меня должны были сменить в три, но, видимо, что-то не сложилось.

– Значит, в девять? – уточнил Алексей, беря наугад одну из пенок и разглядывая ее, как будто крайне заинтересовался. – Отлично, буду ждать тебя у магазина в девять. Можем сходить в кино, а потом на пиццу. Ты любишь пиццу, Юля?

– Не думаю, что у меня получится, – попыталась отказаться та.

– Да ты не бойся, я угощаю. И да, это не будет значить, что ты мне что-то должна. Это просто кино и ужин. Мне не в напряг.

– Даешь понять, что при деньгах? – не удержалась Юля, забыв о том, что с покупателями нельзя общаться на «ты».

Он картинно задрал нос, чем вызвал искреннюю улыбку.

– Не без этого. Можем потом по городу покататься. Когда пробки на проспекте заканчиваются, по нему, знаешь, как можно разогнаться? Кажется, вот-вот взлетишь.

– Боюсь, полеты на мотоцикле меня не интересуют, – нервно усмехнулась Юля, одновременно испытывая страх и восторг. Точно, как на американских горках.

С ней редко столь настойчиво заигрывали. Пожалуй, она не могла припомнить ни одного подобного случая за последние два года. Это было приятно, но вместе с тем рождало кучу вопросов. Что нужно этому парню? Чего он привязался? Она ведь не Ирка, чтобы быть от нее в таком восторге…

– А что тебя интересует? – тут же зацепился за ее фразу Алексей, поставив на полку одну пенку и взяв другую. – Можем сходить в боулинг. Давай, Юленька, подскажи, чем мне тебя завлечь?

– А зачем тебе меня завлекать? – тут же снова напряглась она.

Алексей уже начал снова говорить что-то о том, как она ему понравилась, но Юля отвлеклась на завибрировавший в заднем кармане джинсов смартфон. На экране высвечивались фотография и имя Иры. Наверняка звонит сказать, что никак не может выйти на работу.

– Извини, – бросила она Алексею, проводя пальцем по экрану, чтобы разблокировать его. – И где тебя черти носят? – раздраженно спросила она в трубку.

Трубка помолчала, а потом неожиданно заговорила мужским голосом:

– Это Юлия?

Сердце вновь забилось быстрее, а рука почему-то мигом вспотела.

– Да. А вы кто?

– Капитан Соболев, я из полиции. Полагаю, вы знакомы с владелицей этого номера – Ириной Рязановой?

– Да, – снова настороженно отозвался Юля, чувствуя, как неприятно потянуло и заныло в животе. – Она моя подруга. С ней что-то случилось?

– Где вы сейчас находитесь? Мы хотели бы подъехать, поговорить с вами.

– Я на работе, – Юля назвала адрес магазина. – А что все-таки случилось?

В трубке повисла небольшая пауза, после чего мужчина угрюмо сообщил:

– Ваша подруга погибла этой ночью.

Глава 3

3 сентября 2016 года, 14:30

Усадьба Грибово, Московская область

Место можно было бы даже назвать красивым: много зелени, едва тронутой осенней лихорадкой, высокие сосны, наверняка стоявшие тут еще до появления усадьбы, блаженная тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы, клекотом птиц и перестуком дятла вдалеке. Но идиллическую картину портили здания: маленькие, обшарпанные, медленно умирающие под разрушительным воздействием времени и окружающей среды. Триумфальная арка, когда-то гордо встречавшая гостей славного дома, теперь торчала угрюмым предостережением: не ходите дальше, если не хотите видеть тлен и разложение. За ней виднелся такой же облезлый, местами обрушившийся, корпус восточного флигеля. Главное здание – дворец – находилось дальше, с дороги его не было видно.

Капитан Соболев оставил машину там же, где уже стояли другие, поскольку ворота Триумфальной арки были закрыты и на территорию усадьбы оказалось не въехать. Их, конечно, откроют для труповозки, но пока, видимо, не нашли того, кто владеет ключами. Но ничего, погода стоит отличная, можно и прогуляться немного, прежде чем упасть в объятия очередного кошмара, сотворенного человеком.

Дворец, который так и не восстановили после пожара десятилетней давности, выглядел совсем уныло: пустые окна, трещины, местами полностью сошедшая штукатурка, обнажающая кирпичную кладку, провалившаяся крыша. С улицы казалось, что внутрь и не войти – некуда, но судя по всему, на первом этаже какие-то помещения сохранились. Правда, нырять в темный провал дверного проема все равно не хотелось. Здание выглядело хрупким, пальцем ткни – развалится.

Возможно, именно поэтому его старший коллега – Петр Григорьевич – решил поговорить со свидетельницей, обнаружившей тело, на улице.

Это была женщина на вид сильно за шестьдесят, в спортивных штанах и слишком теплой для начала сентября куртке. В которой она все равно зябко ежилась, как будто мерзла. Должно быть, от полученного стресса. К ее ногам жалась собака пестрой расцветки и неопределимой породы. Для Соболева неопределимой: он в них не разбирался. Что-то среднего размера с короткой шерстью. Собака жалобно поскуливала и нервно металась вокруг хозяйки, то ли пытаясь спрятаться, то ли требуя поскорее уйти отсюда.

– Значит, вы часто гуляете с собакой тут? – это был первый вопрос Петра Григорьевича, который Соболев расслышал отчетливо.

– Нет, мы обычно гуляем ближе к церкви и кладбищу, – возразила женщина, неопределенно мотнув головой. – К самой усадьбе не приближаемся, Тишке тут не нравится.

Она наклонилась и потрепала поскуливающего пса по загривку, тихонько обещая ему, что они скоро пойдут домой. Соболев как раз подошел к ним и пожал руку Петра Григорьевича в безмолвном приветствии.

– А на кладбище Тишке, значит, нравится? – удивленно уточнил он, без приглашения вклиниваясь в беседу. – Я думал, собаки не любят покойников.

Женщина смерила его недовольным взглядом и дернула плечом.

– Так на кладбище покойнички упокоенные, а тут… – она резко замолчала, поджав губы.

Соболев вопросительно посмотрел на Петра Григорьевича, но тот только развел руками, мол, понятия не имею, о чем она говорит.

– А тут беспокойные? – уточнил Соболев с улыбкой, которую многие женщины назвали бы неотразимой.

Но свидетельница к ним не относилась. Она только отвернулась, заранее на что-то обидевшись. Наверняка предпочла бы сразу уйти, да не хотела неприятностей с полицией.

– Мы к усадьбе стараемся не ходить, – изрекла наконец сдержанно, глядя в сторону дворца. – Чтобы Хозяйку не гневить. Не любит она, когда тут шастают всякие.

– Хозяйка? – переспросил Петр Григорьевич. – В смысле, нынешняя владелица Грибово?

Женщина презрительно хмыкнула и махнула рукой.

– Да разве ж это хозяева? Купили все, а теперь сами не знают, что с этим местом делать. Отреставрировать хотели да снова санаторий организовать, так не дала она. Не нужны ей тут чужие.

– Кто не дал? – не понял Соболев, чувствуя себя немножечко глупо. – Хозяйка?

– Она самая, – вздохнула женщина. – Вот, ей-богу, сама во все это не верила никогда, просто на всякий случай стороной обходила усадьбу. А сегодня, когда Тишку сюда понесло, прям почувствовала неладное. Так прям сразу и поняла: случилось здесь что-то. А когда девчонку увидела…

Она снова вздохнула, перекрестилась и, понизив голос, добавила:

– Утопила она ее, вот, ей-богу, утопила. Вы проверьте – и сами убедитесь.

Соболев с Петром Григорьевичем переглянулись. Они давно работали вместе, и им часто не требовались слова, чтобы понять друг друга. Взгляд Соболева красноречиво вопрошал: «Что, неужели причина смерти – утопление?» Петр Григорьевич в ответ только чуть скривил рот и едва заметно кивнул на вход. Мол, иди и сам посмотри, что там как. Соболев так и сделал, услышав напоследок, как за спиной напарник флегматично уточнил:

– Значит, вы обычно гуляете по кладбищу, а сегодня собака потянула вас к усадьбе?..

Что ответила женщина, Соболев уже не услышал: старый дом успел его проглотить. Он дохнул в лицо гнилой прохладой и на несколько секунд как будто оглушил. По крайней мере, Соболеву показалось, что звуки вдруг исчезли. Должно быть, особенность старых строений: даже в полуразрушенном виде в них звукоизоляция лучше, чем в современных квартирах.

Куда идти, он понял не сразу. Лишь когда слуха коснулось эхо знакомых голосов, определился с направлением. За голосами последовал характерный звук фотосъемки, а после пары поворотов коридора забрезжил и свет, указавший пункт назначения.

Погибшая лежала в одном из наиболее удачно сохранившихся помещений. Как минимум, здесь не преследовало ощущение, что потолок вот-вот рухнет тебе на голову, и пол везде был целехонек, в отличие от коридора, в котором Соболев едва не покалечился, вовремя не заметив провал.

На вид девушке было лет двадцать-двадцать пять. Красивая, ухоженная. В вечернем платье. Или как это называется, когда платье вычурное, но короткое? Тонкие руки раскинуты в стороны, длинные стройные ноги широко разведены, отчего платье задралось, демонстрируя нижнее белье. То было на месте, целое. Значит, изнасилования не было, даже попытки.

«Раскинулась звездочкой», – промелькнула неуместная мысль, и только после этого мозг осознал то, что глаз, конечно, увидел сразу.

Девушка лежала в начерченном на полу круге, идеально повторяя позой вписанную в него пятиконечную звезду. Соболеву стало не по себе.

– А я думал, что вас называют оперативниками, потому что вы все делаете оперативно.

Вслед за насмешливым замечанием худощавого, высокого и совсем седого, хотя еще и совсем не старого, эксперта-криминалиста и судмедэксперта в одном лице раздался щелчок фотоаппарата, в помещении полыхнула вспышка.

Соболев поморщился. Да, он, судя по всему, приехал на место последним. Эксперт Логинов вовсю работал, молодой следователь, на которого никто не мог смотреть без улыбки, тихо заполнял протокол, притулившись на раскладном стульчике у стены. В тускло освещенное помещение уже успели притащить лампы.

– Пробки, – коротко изрек Соболев, не желая объяснять реальные причины задержки. – Я был далеко, когда меня вызвали.

Логинов только хмыкнул в ответ, не поверив. Конечно, за это время можно было и из Москвы доехать, а Соболев находился на местном стадионе, когда ему сообщили. Просто была суббота – выстраданный день, в который он водил сына на занятия в футбольную секцию вот уже целый месяц без срывов, вопреки мрачным предсказаниям бывшей. С походом в кафе после тренировки. Посиделки за пиццей и так пришлось сократить, но жертвовать ими полностью Соболев не стал. И объяснять это никому не хотел, предпочитая сразу сосредоточиться на работе.

Его взгляд скользнул выше, к лицу жертвы. На лицо ему до сих пор приходилось заставлять себя смотреть. Остальные части мертвого тела почему-то не вызывали неприятное, сосущее ощущение внутри, в районе живота, а вот лица – да. Лица превращали мертвые тела в мертвых людей.

Это лицо – молодое, узкое, в обрамлении очень светлых волос – было спокойным, умиротворенным. Как будто принадлежало спящей, а не мертвой. Нижняя челюсть безвольно отвисла, рот приоткрылся, а во рту…

Соболев не поверил собственным глазам и наклонился ближе, чтобы посмотреть.

– Эй! Перчатки! – резко окликнул его Логинов, который уже закончил с осмотром и фотографированием тела и теперь фиксировал мелкие детали вокруг. – Слышишь, Соболев? Руками не трогай.

– Димыч, это что, вода у нее во рту? – вместо ответа поинтересовался Соболев.

– Предположительно, – сухо отозвался Логинов. – Точнее скажу после анализа, пробу уже взял. А ты бы все-таки перчатки надел, пока не схватил чего-нибудь.

Соболев послушался, одновременно задавая следующий вопрос:

– Дим, что это за хрень вокруг нее?

– Пентаграмма, – невозмутимо отозвался эксперт, больше не отвлекаясь от своего основного занятия.

– Так у нас тут что, какое-то ритуальное убийство или вроде того?

– Возможно. Но это не точно. Пройдись по зданию, увидишь на стенах и не такое. Пентаграммы, козлиные морды, перевернутые кресты, всякие символы, надписи типа: «Славься, Сатана» и цитаты из глупых песен. Дети шалят. Могли и пентаграмму нарисовать для какой-нибудь своей игры, а убийца потом ею просто воспользовался.

Соболев кивнул, искренне надеясь, что так и было и они не имеют дело с поехавшим на почве какого-нибудь псевдорелигиозного дерьма психом.

– Документы, личные вещи при ней были?

– Да, там вон сумка и все ее содержимое на ящике, можешь смотреть, я все отснял уже. Только осторожно, отпечатки не смажь. Не думаю, что там есть что-то интересное, но мало ли…

– Не учи ученого, – тихо и беззлобно огрызнулся Соболев, присаживаясь на корточки рядом с указанным ящиком, чтобы рассмотреть нехитрое имущество жертвы в тусклом освещении.

Свет с улицы сюда проникал с трудом: вымахавшие деревья и кусты закрывали пустые окна от солнечных лучей, а лампы искусственного освещения были направлены на тело и место вокруг него, чтобы при осмотре не пропустить ничего важного. Ящик с содержимым сумки стоял в сторонке.

Впрочем, рассматривать было особо нечего: паспорт, банковская карта, помада, немного наличности, смартфон. Не очень новый, но все-таки целый «айфон».

«Не ограбление», – машинально отметил Соболев и непроизвольно покосился на тело внутри пентаграммы. Только бы пронесло…

Он ткнул в экран смартфона. Аппарат не потребовал никакого кода, спокойно показал россыпь иконок приложений. Стандартный набор: несколько соцсетей, музыка, камера, браузер, сообщения, звонки.

Через тонкий латекс перчатки экран воспринимал команды хуже, но все-таки послушно высветил список последних вызовов.

– А у нас есть предполагаемое время смерти?

– От половины третьего до половины пятого утра, точнее пока сказать не могу, – угрюмо отозвался Логинов.

– Последний раз с ее телефона звонили в 3.35, – заметил Соболев. – Но вызов остался без ответа. На тот же номер звонили примерно за час до этого и разговор длился тридцать восемь секунд.

– И кому звонила погибшая? – неожиданно поинтересовался над его головой бодрый голос Петра Григорьевича, присоединившегося к коллегам.

– Некой Юльке. Если, конечно, это она звонила. Надо узнать у Юльки, пожалуй.

Соболев ткнул в иконку вызова номера, но звонок тут же сорвался.

– Здесь прием никакой, – заметил следователь, давая понять, что он все же следит за происходящим вокруг, а не только скребет ручкой в протоколе. – Как в бункере. Лучше с улицы звонить.

– Отпечатки, – строго напомнил Логинов, когда Соболев осторожно взял смартфон за края, чтобы выйти с ним на улицу.

– Я буду нежен и осторожен, – торжественно заявил тот.

В коридоре он вновь едва не провалился в дыру в полу, в последний момент удержал ногу и поставил в другое место.

Сигнал появился еще в паре шагов от выхода, Соболев сразу вызвал интересующий его номер и включил громкую связь, чтобы не прижимать телефон к уху, оставляя на нем лишние следы.

– И где тебя черти носят? – раздраженно спросила трубка после нескольких гудков.

Соболев даже остановился на мгновение, удивленно вскинув брови.

– Это Юлия? – уточнил он.

– Да. А вы кто? – после небольшой паузы ответил теперь уже не раздраженный, а заметно испуганный голос.

– Капитан Соболев, полиция, – сообщил он, выходя на улицу и щурясь от яркого солнечного света. – Полагаю, вы знакомы с владелицей этого номера – Ириной Рязановой?

– Да. Она моя подруга. С ней что-то случилось?

– Где вы сейчас находитесь? – поинтересовался Соболев, отворачиваясь от солнца и шагая вдоль облупленной стены дворца. – Мы хотели бы подъехать, поговорить с вами.

– Я на работе, – девушка без запинки назвала адрес магазина в центре города, который Соболев хорошо знал. – А что все-таки случилось?

Наверное, не стоило этого говорить по телефону, лучше сообщать такие вещи, глядя человеку в глаза, но он все же не стал тянуть:

– Ваша подруга погибла этой ночью.

На том конце ахнули и, кажется, едва не выронили трубку.

– К…как? Как погибла? – сдавленно переспросила готовая расплакаться Юля.

– Мы сейчас подъедем и все вам объясним, – пообещал Соболев, сам не замечая, как дошел до угла здания.

Он нажал на сброс, продолжая аккуратно держать смартфон за бока. Оторвавшийся от экрана взгляд тут же зацепился за то, чего просто не должно было быть впереди, среди деревьев. Нет, там действительно пролегала узкая дорога, на которой едва ли разошлись бы две машины, но ведь въезд на территорию усадьбы был закрыт… Если только его не успели открыть. Но почему-то Соболеву показалось, что машина – тонированный черный БМВ – стоит тут уже некоторое время, а не приехал только что.

Соболев прищурился, пытаясь рассмотреть людей в салоне. Стекла были лишь затемнены, а не закрыты непроницаемой тонировкой полностью, поэтому ему удалось увидеть, что в машине как минимум двое: водитель и пассажир на заднем сиденье. Однако больше не позволяли разглядеть неудачно падающие солнечные лучи, бликующие на стеклах.

Стоило сделать шаг вперед, к машине, как у той ожил двигатель. Водитель торопливо развернулся и поехал прочь, Соболев едва успел подойти достаточно близко, чтобы рассмотреть номер. Запомнить его целиком не удалось, он торопливо вбил свободной рукой в собственный смартфон только три цифры и регион. Номера у машины оказались московскими.

Глава 4

3 сентября 2016 года, 19:23

г. Шелково, Московская область

Юля возвращалась домой, не разбирая дороги и не замечая ничего вокруг. После разговора с полицейскими она впала в такую прострацию, что ее пораньше отпустили с работы. Толку от нее в магазине все равно не было.

Они приехали примерно через полчаса после звонка. Алексей, узнав, что случилось, и услышав про полицию, испарился, не прощаясь. А может быть, он и попрощался, просто Юля не услышала. Она уже после звонка перестала находить себе место, но какое-то время в ней жила слабая надежда на то, что это какая-то ошибка или глупый и очень жестокий розыгрыш.

Но потом полицейские появились в магазине. Парочка, словно сошедшая с экрана телевизора: один пожилой (по мнению Юли), невысокий и пузатый с нелепо торчащими в разные стороны ушами, другой моложе и гораздо симпатичнее – высокий, крепкий, с неожиданно мягким, сочувствующим взглядом.

С разрешения менеджера Юля проводила их в подсобные помещения, где находились склад, кабинет руководства и комната отдыха персонала. Там и говорили.

Полицейские расспрашивали об Ире, об их отношениях, о ее ночном звонке. Юля старалась отвечать четко и по делу, ничего не утаивая, но все равно сбивалась и путалась, а иногда просто замолкала, почувствовав, как спазм сжимает горло. И сама удивлялась тому, что до сих пор не ревет в три ручья. Наверное, она до конца так и не поверила в происходящее, все еще считала, что это ошибка или дурной сон.

Ее внимательно слушали, не перебивая и не пытаясь поймать на противоречиях или запутать. Более молодой полицейский заметно удивился, когда Юля упомянула службу эскорта и вечеринку, на которую собиралась Ира. Пожилой только тихо хмыкнул и что-то записал себе в блокнот, как будто ничего другого от Иры и не ожидал. Юлю это покоробило, но она промолчала. Может быть, он просто уже слишком долго работает и всякого наслушался, потому его ничто и не удивляет?

– А название агентства, через которое работала ваша подруга, не знаете? – поинтересовался полицейский помоложе. Кажется, это он представился как капитан Соболев еще по телефону. Он и при личной встрече представился, даже по имени-отчеству, но Юля не запомнила.

Она покачала головой.

– Я и о том, что она там работает, узнала буквально накануне, раньше Ирка о таком не упоминала. Она, наверняка, и работала там не так давно. Она стала регулярно отдавать мне свои смены и тратить заметно больше, чем мы тут зарабатываем, в начале лета. Весной тоже случалось, что она просила выйти за нее, а не поменяться, но я думала, дело в учебе.

Соболев кивнул, а его напарник снова что-то черканул в блокноте.

Они задавали еще какие-то вопросы: о семье Иры, об известных Юле конфликтах, но та не смогла ответить ничего внятного. Семья как семья, а Ирка хоть порой и вела себя как стерва, с людьми в целом ладила и врагов не имела. Странным показался вопрос о том, увлекалась ли подруга оккультизмом или чем-то в этом роде. Юля растерянно пожала плечами.

– Она читала гороскопы, как и все. Раньше, еще в школе, мы иногда гадали на суженного или вызывали Пушкина в темной комнате… Обычные детские игры. Никто из нас особо в это не верил.

– И вам не показалось странным, что она решила на ночь глядя поехать в Грибово, чтобы спросить о будущем у портрета? – поинтересовался Соболев.

Юля застыла, не мигая глядя на него.

– А ее… Она там погибла, да?

Следом ее накрыло внезапное осознание, и Юля, непроизвольно повысив голос, истерично добавила:

– Когда? Во сколько это произошло?

Полицейские переглянулись, старый едва заметно качнул головой, и Соболев ответил уклончиво:

– Точное время смерти пока не определено.

– Она звонила мне. Еще раз где-то час спустя. Но я поставила телефон на беззвучный режим и не услышала.

– Да, мы знаем. Это был последний вызов с ее телефона, – признался Соболев.

Сердце екнуло в груди и зашлось в безумном ритме. Юлю бросило сначала в холод, а потом сразу в жар. Она поняла – и взгляд Соболева это подтверждал – что именно тогда Ирка скорее всего и погибла. Вероятно, второй раз она набрала номер Юли, пытаясь позвать на помощь. Но телефон стоял на беззвучном режиме, потому она его не услышала. И Ирку убили.

С того момента она больше ни о чем не могла думать. Навязчивая мысль крутилась в голове, распаляя чувство вины. Слабый голос разума пытался убедить, что это глупо, что она все равно ничем не смогла бы помочь, что Ире следовало звонить в службу спасения, а не ей, но это едва помогало. Юля впала в прострацию, бесконечно возвращаясь в воображении к ночному звонку, к тому, что и как следовало сказать Ирке. И что можно было бы сделать, если бы подруга смогла до нее дозвониться.

Слезами ее накрыло уже по дороге домой. В одно мгновение да с такой силой, что Юля едва не задохнулась. Словно кто-то резко ударил кулаком в солнечное сплетение, вышибая из легких воздух. Даже в глазах слегка потемнело, хотя это могло быть иллюзией.

Юля остановилась, схватилась за перила моста, по которому шла, и оперлась на них согнутыми в локтях руками, силясь сделать вдох. Получился громкий всхлип. Хорошо, что людей почти не было, а те единицы, что проходили мимо, не имели желания вмешиваться в Юлину драму, какой бы она ни была. Поэтому она могла просто плакать, почти не сдерживаясь, глядя сквозь застилающие глаза слезы на черную воду внизу, расчерченную золотыми дорожками – отражениями уличных фонарей.

Через какое-то время она успокоилась, вытерла лицо руками – сколько ни пыталась себя приучить, платки и бумажные салфетки в сумке никогда не таскала – и пошла дальше, к дому, низко опустив голову, чтобы никто не видел зареванного лица. Впрочем, никто все равно на нее не смотрел: никому не было дела.

Подходя к дому, Юля окончательно успокоилась. По крайней мере, ей так казалось. Только сердце в груди продолжало биться быстрее обычного, как будто она всю дорогу бежала, а не еле тащилась.

В подъезде, к счастью, никого не оказалось, на ее вызов грузовой лифт приехал пустым, почти исключая вероятность ненужных встреч с соседями.

Везение кончилось в последний момент: дверь с привычным скрежетом уже поползла закрываться, но неожиданно громыхнула, остановилась и снова открылась. Быстрый – и от неожиданности немного испуганный – взгляд все прояснил: какой-то мужчина успел поймать дверцу и остановить лифт.

Он вошел и сразу шагнул в дальний угол. Юля продолжала смотреть в пол, все еще не желая демонстрировать окружающим покрасневшее опухшее лицо.

– Нажмите восьмой, пожалуйста, – неожиданно попросил мужчина.

– Он нажат, – машинально отозвалась Юля, поскольку и сама ехала на восьмой.

Голос ее прозвучал простуженно: хрипло и «в нос». А в голове мелькнула раздраженная мысль о том, как порой невнимательны люди: сам, что ли, не видит, что нужная кнопка горит?

– Спасибо, – вежливо отозвался мужчина.

При других обстоятельствах Юлю наверняка заинтересовало бы, кто он и к кому едет, ведь на своей площадке она так или иначе знала в лицо всех соседей, а мужчину видела впервые, но сегодня был не тот день. Она с трудом дождалась, когда лифт дополз до этажа, дернулся, останавливаясь, и снова открыл скрипучую дверь.

Из просторной кабины вылетела, как только щель позволила. На ходу вытащила ключи и торопливо вставила в замок сначала один, потом второй, спеша спрятаться в родной квартире.

Немного просчиталась, поскольку остаться наедине с мыслями и внезапно обрушившемся горем не удалось. Из кухни на звук открываемой двери уже шла мама, вытирая руки маленьким полотенцем.

– Ты чего так поздно? И на звонки не отвечаешь? Семка тебя с трех часов ждет, все глаза проглядел. Вы же погулять договорились… Что случилось?

Последний вопрос был задан уже совсем другим тоном: Юля наконец оторвала от пола взгляд и подняла на маму заплаканное лицо.

– Ирку убили, – с трудом выдавила она, чувствуя, как горло снова перехватывает от этих слов.

– Ох… – только и смогла выдохнуть мама.

А потом шагнула к Юле и обняла ее. Та снова расплакалась.

* * *

Стоя в лифте, Влад прислушивался к дыханию юной соседки. В том, что это именно девушка из квартиры напротив, он не сомневался: Игорь видел, как она вошла в подъезд.

Дышала она тяжело, контролируя себя, хотя сама едва ли это замечала. Старалась не шмыгать носом, но тот все равно заметно сопел, как у человека с тяжелой простудой. Или человека, который только что плакал.

Когда дверь лифта распахнулась, девушка стремительно вылетела в коридор, гремя ключами, извлеченными, скорее всего, из кармана куртки.

Влад торопиться не стал, но и трость решил не раскладывать: на этаже он быстро научился ориентироваться. Выйти из лифта, повернуть налево, пять шагов, дверь в общий коридор (обязательно переступить порожек), еще раз налево, здесь уже целых десять шагов, почти до упора. Его дверь снова слева.

Он мог пройти этот путь быстрее, но специально подождал, пока входная дверь соседской квартиры захлопнется за расстроенной девушкой. Только тогда он открыл дверь на этаж и дошел до своей, радуясь тому, что как минимум в этом конце коридора никто не имеет обыкновения выставлять в общее помещение свои вещи.

Звонок на этот раз нашелся сразу: Влад уже привык к тому, как именно нужно вытянуть и согнуть руку в локте, чтобы попасть прямо на мягкую квадратную кнопку.

В квартире разлилась приглушенная стенами трель звонка и послышались шаги, щелкнул замок и петли едва слышно скрипнули. За мгновения до этого Влад успел шагнуть назад, чтобы дать дорогу открывающейся наружу внешней двери.

– Ты уже? – голос сестры прозвучал огорченно, заставив Влада удивленно приподнять брови.

Он-то полагал, что она будет недовольна его задержкой до самого вечера. Все-таки ей еще в Москву возвращаться, а он ушел на весь день, не взяв с собой ключи, чем, как считал, поломал ей все планы.

Шагнув в квартиру – снова осторожно переступив порог, за который можно зацепиться ногой, – и оказавшись на мгновение в объятиях Тины, поцеловавшей его в щеку, Влад понял, в чем дело. Запах знакомых духов смешивался с мятной жвачкой и едва уловимым ароматом алкоголя. Скорее всего, вина, красного, выдержанного, но насчет последнего Влад не был уверен на сто процентов.

– А ты еще не заскучала здесь? – удивился он вслух, делая вид, что ничего не заметил.

Пока говорил, нашел рукой небольшой комод справа, осторожно положил на него сложенную трость и темные очки, снял ботинки и оставил их на коврике, местоположение которого тоже успел запомнить. Повернулся, продолжая держаться рукой за комод, осторожно, медленнее обычного шагнул вперед и безошибочно попал в дверной проем комнаты.

– Помочь? – участливо поинтересовалась Тина, наверняка напряженно наблюдая за его неуверенными передвижениями.

Он не мог видеть ее взгляд, но чувствовал его.

– Нет, спасибо, нужно запоминать, что где, – отозвался Влад, все так же медленно добредая до дивана и опускаясь на него с некоторым облегчением.

– Как съездили? – поинтересовалась сестра.

По ламинату громыхнули, скрипнув, колесики офисного кресла, выдвинутого из-за стола. Подобное «рабочее место» в доме слепого человека едва ли было необходимо, но Влад при переезде настоял на нем, и никто не посмел убеждать его в том, что оно не нужно.

– Бестолково, – признал он, не вдаваясь в подробности. – Завтра поедем снова. Может быть, больше повезет.

Куда он ездил со своим водителем и зачем, Тина не знала, но задавать вопросов не стала. Вместо этого Влад услышал, как по письменному столу что-то быстро шаркнуло. По звуку это не было похоже на изящную ножку винного бокала, скорее на тяжелое дно большой кружки.

– Ужин и обед на завтра я приготовила, продукты в холодильнике разложила, как обычно, – сообщила Тина, меняя тему. – Может быть, мне остаться до завтра? Пока ты окончательно освоишься.

Влад снова удивленно приподнял брови.

– А Олег не заскучает без жены?

У сестры вырвался какой-то странный, но явно неодобрительный звук.

– Он едва ли заметит, что меня второй день нет. У них с Темой сейчас горячая пора: встречи, конференции, презентации. Иногда мне кажется, что Олег женился на нашем старшем брате, а не на мне, так удачно он влился в семейный бизнес…

Тина осеклась, наверняка поморщившись, но Влад только улыбнулся. Олег ворвался в их жизнь тогда же, когда он потерял зрение, и как только стал членом семьи, постепенно успешно заменил его при старшем брате. Свято место пусто не бывает.

– И все же, не стоит, – отозвался Влад. – Займись лучше собой или просто отдохни. Ты и так мне помогла с переездом.

– Уверен, что справишься здесь один?

В ее голосе слышались неподдельные волнение и забота, которые всегда грели сердце. Губы сами собой растянулись в улыбке.

– Пора учиться.

Влад не стал озвучивать, почему пора, сестра и так прекрасно знала, что зрение к нему уже не вернется. Крошечная возможность оставалась, но все врачи в один голос твердили: лучше освоиться с этой жизнью, чем рисковать лишиться всякой.

– К тому же, я не один, – добавил он бодро. – Со мной Игорь и к моим услугам вся сфера обслуживания.

– Которая в Шелково, конечно, цветет пышным цветом, – фыркнула Тина.

Но настаивать больше не стала. Колесики снова прокатились по полу, кресло скрипнуло, а Тина встала, забирая чашку со стола. Влад слышал, как она прошла на кухню, поставила ее в посудомойку, вернулась в комнату и снова подошла к письменному столу. Звуки почти стихли, сестра даже дыхание затаила, но чуткий слух Влада все равно уловил еще один крошечный шорох.

– Ты на машине? – уточнил он отстраненно.

– Да, стоит во дворе.

– Тогда поставь обратно бутылку и набери Игорю, он тебя отвезет.

Тина шумно вздохнула и нарочито резко, с громким стуком поставила бутылку на стол.

– Знаешь, иногда мне кажется, что ты со своей слепотой просто прикалываешься, а на самом деле прекрасно нас всех видишь.

– Набери Игорю, – упрямо повторил Влад. – Или я сам его наберу.

– И что, мне здесь машину оставлять? – капризно возразила Тина.

– Он отвезет тебя на твоей машине, а потом вернется своим ходом.

На это сестра ничего не смогла возразить, просто недовольно зашуршала вещами. Как будто это он заставлял ее пить!

– Может, тебя еще раз провести по квартире? – напоследок предложила она.

– Не нужно, – заверил Влад, поднимаясь, – просто убедись, что везде выключила свет.

Он проводил ее до двери, она снова чмокнула его в щеку и выпорхнула из квартиры. Тина всегда была легкой и порой казалось, что она летает, а не ходит. Такими он и представлял сейчас все ее движения.

Влад закрыл за сестрой дверь, оставив ключ в замке, чтобы не пришлось потом его искать. Вернулся в комнату, подошел к музыкальному центру, стоящему на комоде напротив дивана. У зрячих в таком месте обычно находится телевизор, а у него стояла аудиосистема. Влад был одним из тех людей, которые до сих пор пользуются компакт-дисками. Просто с ними и с кнопочным музыкальным центром было проще управляться на ощупь.

Он точно знал, в какой последовательности стоят диски в подставке. Выбрал третий сверху – сборник легкой классической музыки. Той, что не грузит мозг, а помогает расслабиться и не мешает думать.

Когда музыка зазвучала, переместился к шкафу, в котором стояли винные бокалы. Тина может пытаться обмануть его слух, но ему самому обманывать некого. И даже когда не видишь посуды, из которой пьешь, все равно очень важно, как ее ощущают руки и губы.

С бокалом Влад подошел к столу. Его движения были медленными, плавными, осторожными. К этой аккуратной медлительности он долго привыкал. В прежней жизни он всегда двигался стремительно, резко, но то время прошло и уже не вернется. С этой мыслью он постепенно смирился.

Теперь кресло скрипнуло уже под ним, когда он сел за стол. Рука нашла оставленную сестрой бутылку. Судя по весу и тому, как внутри плескалась жидкость, Тина уговорила почти половину. Влад сокрушенно покачал головой: и после этого она собиралась сесть за руль? Надо бы поговорить с Олегом или Артемом. Муж должен уделять внимание жене, а не только бизнесу. Наверное, Тина просто чувствует себя одинокой и брошенной, потому порой ведет себя неразумно.

В емкий бокал вино плеснулось на слух. Влад снова закупорил бутылку и отставил в сторону. Из ящика стола были извлечены блокнот и простой карандаш, которые жили там постоянно.

Чистый лист лег под правую руку, карандаш удобно устроился в пальцах. Вино – сухое, терпкое и, судя по всему, действительно выдержанное – приятно ущипнуло язык. Из колонок лилась музыка, печально стонущие скрипки ласкали слух. Острый кончик карандаша лениво царапал поверхность листа, а Влад все ждал, когда на него снизойдет «озарение», но ничего не происходило.

Голову забивали обрывочные воспоминания, словно что-то всколыхнуло их, давно похороненных где-то на дне сознания. Мокрое до черноты полотно асфальта снова летело под колеса, дворники время от времени смахивали с лобового стекла капли ненавязчивого дождя, небо впереди постепенно светлело. Шоссе, петляющее между невероятно высокими и наверняка очень древними деревьями, было пустынным. Часы на приборной панели показывали почти шесть утра. Радиоприемник уже вторую мелодию подряд убаюкивал слишком мягким джазом, и Влад помнил, как захотел сменить станцию, чтобы не задремать прямо за рулем.

А больше он не помнил ничего.

Глава 5

4 сентября 2016 года, 14:50

г. Шелково, Московская область

– Причина смерти, как ни странно, действительно утопление, – Димыч, он же Дмитрий Логинов, шлепнул на стол следователя, за которым уже примостился с чашкой чая и баранками Петр Григорьевич, папку со своим экспертным отчетом.

Следователь потянулся за папкой, но Соболев, от переизбытка энергии беспокойно шатавшийся по скромному кабинету, оказался проворнее: подцепил ее за секунду до того, как тонкие пальцы Велесова коснулись угрюмо-синего пластика.

– Она захлебнулась водой из реки? – удивленно уточнил он, пробегая глазами строчки отчета и игнорируя недовольный взгляд смешно надувшегося следователя.

– Так точно, – согласился Логинов, подтягивая к столу еще один стул, на котором и устроился.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, но от реки до усадьбы минут десять бодрой ходьбы, – заметил Петр Григорьевич, размачивая в приторно-сладком и очень крепком чае очередную баранку.

– Это если по протоптанным дорожкам идти, – возразил Логинов. – А есть место, где река изгибается и подходит к усадьбе ближе, но там берег крутой и лес густой между дворцом и водой. Зато дойти можно минут за пять. Но это не так важно: тело после смерти не перемещали, то есть, погибла девушка в том же помещении, где ее нашли.

– И как именно она могла нахлебаться речной воды во дворце? – поинтересовался Велесов.

Логинов повернулся к нему с невероятно серьезным выражением лица, которому Соболев даже немного позавидовал. Он на нового следователя без улыбки смотреть не мог, хотя тот работал с ними уже с полгода и даже успел показать себя толковым парнем. Проблема была в том, что он оказался самым молодым в следственной группе – ему едва исполнилось двадцать восемь, а щуплая комплекция, небольшой рост и слабенькая растительность на лице заставляли его выглядеть моложе лет на десять. Или хотя бы на восемь.

– Скорее всего, убийца принес воду с собой и утопил жертву в ней. В крови Рязановой просто нереальное количество алкоголя. Проще говоря, она была мертвецки пьяна в момент гибели, вероятно, не осознавала происходящее. Убийце достаточно было сунуть ее голову в ведро или вливать воду в рот, пока девушка не захлебнется. Судя по положению и состоянию тела, я ставлю на второе.

– Ну и зачем вся эта дичь? – снова подал голос Петр Григорьевич, хотя в нем не слышалось ни капли интереса. Казалось, он просто изо всех сил пытается поддержать давно наскучившую ему беседу.

– Часть ритуала убийцы? – предположил Соболев, вопросительно глядя на эксперта. И тут же сокрушенно добавил: – Господи, неужели серийник? Только этого нам не хватало.

– Так, давай только заранее кипишь не разводить! – неожиданно строго велел Петр Григорьевич. – Пока ничто не указывает на серию.

– Но, как я понимаю, кое-что указывает на ритуальное убийство в рамках какого-то… культа? – с затаенным возбуждением, которое показалось Соболеву странным и нездоровым, поинтересовался следователь Велесов.

– Хм… Практика говорит в пользу того, что по-настоящему ритуальных убийств не бывает, – осторожно ответил Логинов. – Как правило, мы либо имеем дело с психом, который прикидывается сектантом, либо не имеем дело с убийствами. Большинство сект и общин создается с одной целью: обогащения организатора. Есть и те, кто просто тащится от контроля над другими и всеобщего обожания, но как правило если дело там и доходит до убийств, то их так не обставляют.

– Но ведь вы нашли на полу пентаграмму, – с нажимом напомнил Велесов. – Кстати, удалось ее в деталях рассмотреть?

– Да, я там продублировал отдельным рисунком, – Логинов кивнул на папку, которую Соболев по-прежнему держал в руках. – Но создается впечатление, что начерчена она была за какое-то время до убийства. За несколько часов или даже за сутки. Возможно, она вообще не имеет отношения к убийству.

– Как ты это определил? – удивился Соболев.

– Песок, – лаконично и слегка высокомерно изрек Логинов, делая паузу.

Сколько Соболев успел повидать экспертов, а все они любили, чтобы их упрашивали объяснить подробнее. Велесов не стал его разочаровывать:

– Что – песок?

– Песок намело поверх линий. Вы же видели там окна? Оттуда дует ветер, песчинки перемещаются по полу там, где нет преград. Эти песчинки я обнаружил поверх линий в разных частях пентаграммы. Даже там, где их не могло быть, если бы тело положили в круг сразу. Какое-то время пентаграмма была просто начерчена и ее заметало мелким песком несколько часов. Ее мог рисовать не убийца.

– Но тело лежало внутри, прекрасно вписывалось в звезду, – возразил Велесов, все-таки отобрав у оперативника папку и найдя в ней нужное изображение, – руки и ноги жертвы были раскинуты четко по лучам. Оно там помещалось.

– Минутное вдохновение? – предположил Соболев. – Убийца увидел пентаграмму, оставленную сатанинским шабашем, и решил положить тело на нее, чтобы запутать следствие.

– Шабаши – это у ведьм, – меланхолично поправил Петр Григорьевич, звучно прихлебывая чай, но никто не обратил на его слова внимания.

– А воду из реки он притащил тоже только для того, чтобы запутать следствие? – фыркнул Велесов.

Ответить никто не успел: резкий писклявый звонок внутреннего телефона помешал.

– Да? – бросил молодой следователь в трубку немного раздраженно.

Однако лицо его тут же просветлело, и после недолгого молчания он отозвался уже с большим энтузиазмом:

– Да, конечно, выпишите пропуска и пусть кто-нибудь проводит их ко мне. Мы ждем.

– Мы кого-то ждем? – удивленно поинтересовался Логинов, тряхнув седой головой.

– Это… сторонние эксперты, назовем их так, – почему-то смутился Велесов. – Из Института Исследования Необъяснимого^[1].

– Из чего? – переспросил Петр Григорьевич, не донеся до рта очередную баранку. Его глаза изумленно округлились, что на обычно невыразительном лице демонстрировало крайнюю степень замешательства.

Велесов неловко передернул плечами, почему-то тревожно обернувшись на Соболева, единственного, кто по-прежнему стоял и находился вне поля его зрения.

– Проще говоря, они занимаются всякой чертовщиной, как коммерческая структура, но поскольку государство выделяет им какие-то гранты, органам правопорядка в некоторых сложных ситуациях они помогают бесплатно, – скороговоркой выпалил он. – Я хотел, чтобы они взглянули на пентаграмму и сказали, есть ли в ней что-нибудь… А еще эта история с портретом, которую рассказала подруга убитой… В общем, хотелось бы понять, нужно ли идти по этому пути или все это туфта…

– А для нас это не очевидно? – насмешливо уточнил Петр Григорьевич. Забытая баранка так и висела в воздухе, нелепо застыв на полпути в рот.

– Я хотел бы послушать разные мнения, – заявил следователь, стараясь выглядеть уверенно и независимо. – Собирался просто послать им схему пентаграммы, но одна из их следственных групп оказалась сейчас в Москве, поэтому они предложили заехать к нам лично.

– Как мило с их стороны, – хмыкнул Соболев, обменявшись выразительным взглядом с экспертом Логиновым, который, судя по виду, как раз решал, обидеться ему на такое недоверие следователя или нет.

В дверь коротко постучали, и она тут же распахнулась, хотя никто не успел пригласить гостей внутрь, они вошли сами. Их было трое: первым вошел мужчина лет сорока с небольшим, за ним следовала неожиданно красивая блондинка, такую никто не ожидает увидеть в какой бы то ни было следственной группе, последним вошел мужчина лет пятидесяти, неприметной внешности, но по какой-то причине заставляющий нервничать любого, кто на него посмотрит.

В небольшом кабинете, где уже и так находились четверо, сразу стало тесно. Велесов приветственно вскочил на ноги, Логинов тоже поднялся с места, но более плавно. Последним встал Петр Григорьевич, прихватив со стола чашку и горсть баранок.

Следователь торопливо представил своих коллег, разошедшихся к стенам кабинета, чтобы освободить пространство гостям, и представился сам. Соболев удовлетворенно отметил, что по лицам прибывших пробежало замешательство, когда они узнали, что он возглавляет группу.

– Меня зовут Владимир Дементьев, – в свою очередь представился мужчина помоложе. – А это мои коллеги – Евстахий Велориевич и Лилия Петровна.

Велесов предложил им садиться и засуетился насчет третьего стула, но Дементьев заверил, что постоит, поэтому к столу сели только его старший коллега и дама. Суть дела Велесов изложил коротко, за несколько минут, особо не вдаваясь в подробности личности жертвы и сосредоточившись только на месте обнаружения тела, причине смерти и фотографиях пентаграммы. Оперативники и эксперт все это время угрюмо молчали.

– Грибово? – переспросил Евстахий Велориевич, едва только услышал название усадьбы.

– Вам знакомо это место? – удивился Велесов.

– Оно имеет большое культурно-историческое значение, так что да. К тому же, – он вдруг поправил очки на переносице, хотя они и так сидели идеально, – с ним связана одна интересная легенда.

– Про Хозяйку? – неожиданно для самого себя зацепился за эти слова Соболев.

И буквально почувствовал взгляд, которым одарил его напарник. Тяжелый такой, недовольный.

Евстахий Велориевич задумался на секунду, как будто вспоминая, и кивнул.

– Да, так порой называют якобы обитающий там дух. На самом деле она была крепостной, прислуживала в доме, но у нее случился роман с хозяином, он чуть ли не жениться на ней собирался, но, конечно, не женился.

– Конечно, – хмыкнула Лилия, которой Соболеву совсем не хотелось добавлять отчество. Имя – красивое и утонченное – красотке подходило, а простоватое отчество – нет.

– Деревенские считали девушку ведьмой и однажды, когда хозяин Грибово был в отъезде, утопили, – продолжил Евстахий Велориевич, как будто не услышав этой вставки. – Вернувшийся хозяин был безутешен и даже повесил в своей спальне портрет погибшей любовницы. У портрета его однажды утром и нашли, захлебнувшимся неизвестно откуда взявшейся водой.

– Речной? – напряженно уточнил Логинов.

– А вот этого тогда никто не стал проверять, – Евстахий Велориевич посмотрел на него с едва заметной улыбкой. – Но некоторые называли это «поцелуем смерти утопленницы». И с тех пор мертвую девушку регулярно видели, слышали или чувствовали в усадьбе. Когда ее портрет спрятали где-то в подвале, повесив лицевой стороной к стене, это прекратилось. Но житья с тех пор хозяевам там не было. Их преследовали кошмарные сны, несчастные случаи, болезни. В конце концов, семья была вынуждена продать усадьбу, но кто бы ее ни покупал, никто так и не смог долго использовать. Тогда и стали говорить, что теперь Настасья – так звали ту крепостную – единственная истинная хозяйка дома. Коей она и должна была стать, если бы хозяин на ней женился.

Соболев повернулся к Петру Григорьевичу, вяло хрустящему последней баранкой. Взгляд его красноречиво говорил, мол, все сходится: и женщина, обнаружившая тело, Хозяйку упоминала, и подруга жертвы похожую историю рассказывала. Напарник только пожал плечами, мол, мало ли кто чего рассказывает, а какие ваши доказательства?

– Предположим, легенда действительно существует, – неожиданно серьезно заговорил Логинов, – но одно с другим никак не вяжется. Если речная вода в легких жертвы – отсылка к этой истории, то смысл послания не ясен. Убита девушка, вряд ли утопленница полезла бы к ней с поцелуями. И при чем тут тогда пентаграмма?

– Кстати, что вы можете о ней сказать? – поинтересовался Велесов у Евстахия Велориевича, поскольку остальные на схематичное изображение даже не взглянули. Дементьев смотрел только фотографии с места обнаружения тела, а красавица-блондинка, как ни странно, больше внимания уделила отчету о вскрытии и протоколам.

– К сожалению, ничего конкретного, – вздохнул тот. – Пентаграмма – символ распространенный и используется во многих культах. По сути это защитный круг, разделенный на сектора. Дьявол, как обычно, кроется в деталях. В данном случае, в символах, размещенных в этих секторах, если они есть. Видите?

Он указал на закорючки, изображенные в треугольниках лучей звезды.

– Эти символы, скорее всего, и раскрывают назначение ритуала, но мне они не знакомы. Или это редкая школа магии, или просто современная ерунда, которая порой выдается за магию. Сказать сложно, но я могу провести исследование.

– Мы также можем взять под наблюдение усадьбу и провести более глубокие исторические изыскания, чтобы понять, есть ли что-то реальное в основе известной сейчас легенды, – предложил Дементьев. – У нас уже сложилась наработанная схема подобных расследований. Хотя лично я сомневаюсь, что в данном случае виновато аномальное. Ваш убийца из плоти и крови. Во что бы он ни верил.

Соболев, все это время подпиравший спиной стенку, даже выпрямился от такого неожиданного заключения, моментально зауважав Дементьева. Когда очкарик принялся рассказывать свою легенду, он уверовал в то, что эти чудики сейчас будут давить на тему с утопленницей, чтобы впарить им свою помощь. Может быть, и бесплатную, но под это дело они потом выбьют еще какой грант…

Велесов тем временем заметно смутился и извиняющимся тоном признал:

– Не думаю, что сейчас у меня достаточно оснований для обращения за подобного рода помощью. Но если вы сможете точнее нам сказать, означают ли что-то символы в пентаграмме, мы будем вам очень благодарны.

Евстахий Велориевич кивнул, снова поправив идеально сидящие очки. Соболев решил, что это движение – нечто вроде нервного тика или просто дурной привычки.

– Дадите мне копию рисунка? – поинтересовался между тем пожилой исследователь необъяснимого.

Велесов заверил его, что он может взять эту.

– И спасибо за исторический экскурс, – добавил он. – Всю жизнь живу в Шелково, а первый раз слышу эту историю про усадьбу. Но я никогда не интересовался местным фольклором.

– А зря, это бывает полезно, – улыбнулся Евстахий Велориевич, поднимаясь со стула.

Лилия последовала его примеру, и все трое гостей потянулись к выходу, обещая оставаться на связи и заверяя, что в случае чего, они готовы вернуться с полноценным расследованием.

В последний момент Соболев все же остановил их вопросом:

– А это правда, что портрет может предсказывать будущее?

От изумленного взгляда сразу шести пар глаз на него едва не напала нервная икота, и он поторопился уточнить:

– В смысле, действительно ли говорят, что он так делает?

Евстахий Велориевич вновь поправил очки и улыбнулся.

– Да, есть такие упоминания. Правда, я сомневаюсь, что кому-то на самом деле удалось поговорить с портретом Настасьи о будущем.

– Это-то понятно…

– Нет, я не в том смысле, – торопливо перебил Евстахий Велориевич. – Я не думаю, что комнату, в которой спрятали портрет, когда-либо находили.

– Тогда откуда взялись разговоры? – завороженно уточнил Велесов с видом ребенка, желающего услышать еще одну сказку.

Но Евстахий Велориевич его разочаровал, пожав плечами.

– Возможно, кто-то хотел, чтобы ее нашли, вот и пустил… мотивирующий слух.

Дверь за ними закрылась в вязкой тишине, которую какое-то время спустя нарушил Петр Григорьевич, еще раз смачно хлебнув чая.

– Так чего? – спросил он, возвращаясь к своему обычному меланхоличному тону, демонстрирующему полное отсутствие заинтересованности в происходящем. – Будем ловить утопленницу или работаем как обычно?

– Работаем, конечно, – кивнул Велесов, снова пытаясь выглядеть уверенно и на этот раз значительно, отчего Соболеву стало еще смешнее. – Вам удалось узнать, на какой вечеринке работала Рязанова в ночь своей гибели?

– Пока не выяснили даже название агентства, через которое она работала, – признался Петр Григорьевич, возвращаясь за стол. – Девица это надежно скрывала, в окружении никто не в курсе. Пытаемся получить доступ к ее банковскому счету, но сам понимаешь – дело не быстрое, к тому же выходные… А если деньги ей кидали на какой-нибудь кошелек или она получала их в конверте, то вообще не доискаться.

– Надо найти, – серьезно заявил Велесов. – Подруга Рязановой утверждает, что во время звонка та сказала: «Мы едем». Возможно, она ехала в усадьбу с кем-то с вечеринки. Этот человек может быть свидетелем. Или убийцей.

– Не-а, – неожиданно оживился Соболев, тоже подходя к столу и упираясь в него руками. На губах его играла торжествующая улыбка. – Ты сказал кое-что важное, пока эти ребята были здесь. Далеко не все знают историю усадьбы. Пожалуй, только такие вот очкастые заучки, – он кивнул на стул, на котором сидел Евстахий Велориевич, – всякие фрики, интересующиеся аномальщиной…

– И местные, грибовские, – добавил Петр Григорьевич, назидательно подняв вверх указательный палец. – Вроде той женщины с собакой.

Соболев согласно кивнул и продолжил свою мысль:

– Ирина ехала с вечеринки, да, но она ехала с тем, кого знала, и кто знал легенду…

– А если она просто рассказала легенду своему спутнику? – возразил Велесов.

– Это не спонтанное убийство, – вклинился Логинов. – Даже если предположить, что пентаграмму заранее нарисовал кто-то другой, убийца подготовил воду из реки. Или как минимум подготовил достаточно вместительный сосуд, чтобы ее принести. Обычной пол-литровой бутылкой там было не обойтись.

– Вот именно! – обрадовался Соболев. – У него был план, а значит, был мотив. Поэтому это кто-то из ее окружения, кто знает легенду.

– Хорошо, работайте в этом направлении, – кивнул Велесов. – Но насчет вечеринки все же выясните.

Глава 6

Юле хотелось одного: лечь на диван, отвернуться к спинке, накрыться одеялом, заткнуть уши музыкой и пролежать так пару дней, тоскуя, злясь и коря себя.

Не вышло. Мама, конечно, выслушала, посочувствовала, даже сварила ее любимый какао и насыпала туда мелких зефирок, которые назывались красивым вкусным словом «маршмеллоу». Само наличие дома таких необычных сладостей говорило о том, что какао был запланирован еще до печального известия о гибели Иры. Вероятно, мама купила зефирки по дороге домой в качестве безмолвного извинения за то, что не пришла ночевать. Только по таким маленьким жестам Юля и понимала, что она все-таки чувствует себя виноватой, когда забывает о них – или просто «забивает» – в процессе бурной личной жизни.

Но после какао и сочувственных кивков последовал вздох и краткий вердикт:

– Рано или поздно с ней должно было случиться что-то подобное.

С чего мама это взяла, Юля понятия не имела, но спрашивать не стала. Она давно заметила, что у взрослых – к которым она по привычке себя не причисляла, невзирая на работу и «ребенка» в виде младшего брата – есть такая особенность: когда что-то случается, они старательно делают вид, что давно это предвидели. Даже если на самом деле ничто не предвещало и никаких мыслей на этот счет у них не было.

Желание продолжать разговор у Юли отпало, поэтому, когда мама попросила все же сходить с братом на набережную, иначе он весь вечер будет ныть, даже спорить на стала.

Утром ее ждала собственная смена на работе, поэтому, несмотря на почти бессонную ночь, пришлось вставать, одеваться, наносить макияж, а потом дежурно улыбаться клиентам. Жизнь не останавливается с чьей-то смертью. Ее непрерывный поток несет тебя дальше, не давая времени на скорбь. Может быть, так оно и лучше. Чем сильнее занята, тем меньше времени на страдания. И вот уже к середине дня она почти забыла о случившемся, забегавшись: в воскресенье всегда хватало народу.

Лишь в редкие моменты, когда происходило что-то забавное или наоборот раздражающее, Юля ловила себя на том, что тянется за телефоном и собирается рассказать об этом Ирке в мессенджере. Горло сразу перехватывало и глаза начинало щипать, но она смаргивала непрошенные слезы и гнала эти мысли прочь. Не хватало только разрыдаться посреди торгового зала.

Витя появился в магазине после восьми с неожиданным приглашением: они с ребятами решили устроить прощание с Ирой, поехав в усадьбу.

– С ума сошли? – возмутилась Юля, услышав об этом. – Там же наверняка полиция, следственные действия, эксперты – вот это все, что в кино показывают…

– Да прям, думаешь, они там круглые сутки сидят? – фыркнул Витя. – Давно уж разошлись наверняка.

Он выглядел нервным, взвинченным и немного пугал Юлю. Казалось, если она станет отпираться и дальше, он ударит ее и закатит скандал прямо на глазах у всех. Публичных скандалов Юля почему-то всегда боялась до нервного паралича.

– Я работаю до девяти, – попыталась увильнуть она, – так что не смогу.

– Мы подождем, – заверил Витя и тут же пошел на выход, не дав ей ответить.

Когда Юля вышла из закрывшегося магазина, ее действительно ждали. Она попыталась сделать вид, что не заметила припаркованную у края дороги машину Макса, благо пешеходная зона тут была широкой, но ей посигналили и окликнули по имени. Пришлось подойти.

– Ребят, это правда очень плохая идея, – Юля снова попыталась воззвать к их рассудку, наклонившись к окну со стороны водителя, у которого опустили стекло. – Вы предлагаете ехать на ночь глядя туда, где только что убили человека…

– Мы же будем вместе, – заметил Макс. – Ничего с нами не случится. Уроды, убивающие девчонок, не связываются с парнями. Так что не бойся. Залезай.

«Я не хочу», – крутилось у Юли на языке, но за такую фразу ей часто попадало в детстве и с годами она разучилась ее говорить.

– Я не понял, – Витя, сидевший рядом с Максом на пассажирском сиденье, наклонился к окну, ловя ее взгляд. Глаза у него были мутные, речь – нечеткая. – Чьей лучшей подругой была Ирка? Мы ее память хотим почтить. Или тебе наплевать на нее?

Это стало последней каплей. Юля раздраженно дернула на себя заднюю дверцу. Сидевшей на засаленном диванчике Моте пришлось подвинуться.

4 сентября 2016 года, 20:43

Усадьба Грибово, Московская область

На звукоизоляцию салона в БМВ жаловаться не приходилось, поэтому прежде, чем Игорь ушел, оставив его в одиночестве, Влад попросил приоткрыть окно с той стороны, где он сидел. Не очень-то помогло, конечно: вокруг стояла почти мертвая тишина. Но так он хотя бы слышал взволнованный шепот листвы и отдаленную трель какой-то птицы. Шум шоссе сюда не доходил. То ли разбивался о стену деревьев, то ли просто не существовал вовсе: Игорь упоминал, что движение тут не особо напряженное.

Тишина заставляла Влада нервничать, но если бы кто-то увидел его в данный момент, то напряжения и тревоги не заметил бы. Влад научился контролировать выражение лица задолго до того, как лишился зрения. Еще когда активно участвовал в делах семьи. В бизнесе нужно всегда излучать уверенность, спокойствие и расположение к тем, с кем общаешься, даже если они вызывают у тебя позывы тошноты, а от страха сорвать сделку и оказаться неудачником в глазах отца и старшего брата болезненно сводит живот.

Влад все-таки непроизвольно дернулся, когда дверца рядом резко распахнулась и угнетающая тишина разбилась о негромкий голос водителя:

– Чисто. Они ушли.

Лаконичность была его фирменным стилем. К чему тратить лишние слова, если и так понятно, что он имеет в виду? Полиция сделала все, что хотела, и убралась, наверняка оставив бесполезные границы в виде предупреждающих лент, мол, ты туда не ходи, ты сюда ходи, а лучше вовсе не ходи. Влад мысленно задался вопросом, почему они не оставили какой-нибудь дежурный патруль на месте происшествия. На случай, если убийца решит вернуться на место преступления. Ведь убийцы так поступают, и полиция не может этого не знать. Впрочем, не оставили – и слава богу.

– Точно пойдете? – коротко поинтересовался Игорь.

Вопрос не праздный. Дойти до полуразрушенного основного здания усадьбы не сложно, но внутри даже зрячий рискует в любой момент оступиться и сломать ногу, что уж говорить о слепом. Тут никакая трость не поможет. Но Влад все равно решительно вылез из машины и привычным движением эту трость разложил.

Игорь понял его без слов и принял решение без споров. Захлопнул дверцу машины, взял под локоть и потянул вперед, указывая направление.

– Папку не забыл? – на всякий случай уточнил Влад.

– Нет.

Тишина продолжала давить на уши, и Влад непроизвольно напрягал слух больше обычного, силясь уловить хоть что-то. Кончик трости привычно прощупывал дорогу впереди.

– Входим в здание, – прокомментировал Игорь. – Здесь темно. Включу фонарь.

Он был для Влада гораздо больше, чем водитель или поводырь. Отчасти он стал его глазами. Вот если бы еще говорил не через силу, а рассказывал подробнее… Но идеал недостижим, и всегда приходится с чем-то мириться.

То, как изменился пол под ногами и звуки шагов, Влад заметил и сам, конечно. Почувствовал дохнувший в лицо холод, услышал появившееся эхо. Слабенькое, но все же. Звуки в помещении и на улице никогда не бывают одинаковыми.

Через несколько шагов Влад остановился, заставляя Игоря сделать то же самое.

– Что?

В прежние времена водитель просто вопросительно посмотрел бы на Влада. Тому пришлось потратить несколько месяцев, чтобы приучить нового помощника озвучивать вопросы. И ответы.

– Здесь кто-то есть, – очень тихо, но уверенно заявил Влад, прислушиваясь.

Игорь помолчал. Вероятно, тоже прислушивался и водил фонарем вокруг.

– Не вижу.

– Я слышу.

Он действительно слышал тихий голос: тот пока звучал далеко. Слов было не разобрать, но голос совершенно определенно принадлежал женщине.

– Погаси свет, – велел Влад шепотом. – Не нужно, чтобы нас заметили.

Игорь тяжело вздохнул, но спорить не стал. Теперь они наверняка оказались почти на равных. И хотя Игорь продолжал вести его, все-таки видя в темноте направление, только Влад заметил провал в полу: нащупал кончиком трости и успел предупредить о нем.

– Кто кого ведет? – прошептал насмешливо. Все-таки от трости польза есть.

Игорь ответил молчанием. И даже тихонько шикнул на него. Вероятно, теперь и он увидел, что они здесь не одни.

– Что там? – еще тише поинтересовался Влад.

– Свет.

Игорь заставил его прижаться к стене рядом с собой, отпустил локоть, чтобы быть более свободным в движениях. Чуткого слуха Влада коснулся шорох, но женщина, теперь находившаяся гораздо ближе, его наверняка не услышала: ее голос звучал громче. Слова, правда, понятнее не стали. Она читала нараспев какую-то тарабарщину на языке, которого Влад, получивший весьма недурное образование и успевший поездить по свету, никогда не слышал.

– Там женщина, – голос Игоря прозвучал едва громче дыхания, а само дыхание обожгло Владу ухо. Помощник очень старался оставаться незамеченным. – На коленях. Пять свечей горят.

– Как выглядит?

– Не знаю. На ней черный плащ с капюшоном. Стоит спиной.

Голос женщины внезапно оборвался. Неужели услышала их разговор? Это опасение владело Владом недолго: вскоре его уха коснулись пока далекие, но громкие голоса. Компания людей (не меньше трех человек) шла к усадьбе, никого не боясь и не таясь.

Женщина заметалась. Были слышны ее торопливые шаги, резкие выдохи, которыми она тушила свечи. А голоса между тем приближались.

– Нельзя, чтобы нас увидели, – немного нервничая, но все еще пытаясь это скрывать, заявил Влад.

Игорь промолчал, но после небольшой паузы дернул его в сторону. Куда-то потащил, а потом заставил снова прижаться к стене и присесть на корточки. Судя по шагам, далеко они уйти не могли, но там, где только что металась женщина, уничтожая следы своего присутствия, все стихло. То ли она тоже затаилась, то ли ушла через другой выход. Или через выбитое окно.

– Идемте, нам сюда, – послышался молодой мужской голос совсем рядом. – Думаю, это было здесь.

– Я туда не пойду, – капризно заявил звонкий женский. И все шаги замерли друг за другом.

– И чего вдруг? – грубо поинтересовался голос еще одно парня. Звучал он немного нечетко, как будто парню было трудно выговаривать слова. Возможно, он был пьян.

– Я там мертвячку видела! – заявила девица таким тоном, словно парень спросил самую глупую на свете вещь.

– Ой, перестань! – раздраженно бросил первый парень, и шаги возобновились. – Мы уже сюда приехали и сюда дошли. И сделаем, что собирались. Нам никто не помешает: ни менты, ни убийца, ни мертвячка.

– Ребят, может быть, действительно не стоит?

Все-таки их четверо, понял Влад. Просто вторая девушка до сих пор молчала или говорила очень тихо. Но стоило ему услышать ее голос, как он сразу узнал его. Его юная соседка, с которой он буквально накануне ехал в лифте. А чуть раньше, утром, она едва не сшибла его на лестнице. Линии переплетались, штрихи складывались в картину и узел завязывался. От этого в груди появилось странное, щекочущее чувство.

– Юль, хватит уже, – огрызнулся ее нетрезвый приятель. – Идем.

Шаги прошуршали мимо, чуть отдалились. Вероятно, ребята зашли в помещение, где минуту назад неизвестная женщина проводила свой ритуал.

– Можем уйти, – сообщил Игорь.

Значит, дорога свободна, можно выскользнуть из усадьбы незамеченными. Но голоса пришедших все еще были отчетливо слышны, и Владу захотелось узнать, зачем эти люди здесь. Зачем она сюда пришла. Да и он сам пока не сделал то, что собирался.

– Подождем, – отозвался он, сильнее напрягая слух. – Понаблюдаем.

Игорь привычно не стал спорить.

* * *

Усадьба находилась рядом с Шелково, на машине от магазина, в котором работала Юля, до Триумфальной арки, встречающей гостей Грибово, всей езды оказалось двадцать минут с учетом пробки на Центральном проспекте.

Здесь было очень темно, поскольку никакого искусственного освещения на территории усадьбы не предусматривалось, а недавно родившаяся луна пока ленилась. Машину, как и в прошлый раз, пришлось оставить у запертых ворот, а дальше идти пешком.

Даже летом, когда Юля приехала сюда с друзьями впервые, место показалось ей жутким, хотя тогда было теплее, светлее, где-то в деревне звучала музыка и громкие голоса, а ветер иногда приносил запах шашлыков. Рядом чувствовалась жизнь. Сегодня же место выглядело мертвым во всех смыслах.

Тревожно шуршали листвой деревья, мрачно темнели по краям широкого, заросшего высокой травой поля здания флигелей – восточного и западного. А впереди возвышался потрепанный временем дворец. Даже в неверном лунном свете были видны трещины, ползущие по фасаду. Темные провалы окон скрывали за собой какую-то тайну, а вход без дверей походил на огромный разинутый рот, готовый проглотить любого.

Чем ближе они подходили к зданию, тем сильнее дрожала Юля, почти не чувствуя под собой ног. Даже собственные руки, холодеющие от страха, казались чужими.

«Я не хочу туда идти», – билась в голове бессильная мысль, пока глаза вглядывались в огромный темный старый дом.

Наконец взгляд зацепился за то, что могло помочь.

– Стойте! – нервно велела Юля, сама замирая на месте, как вкопанная. – Нельзя туда идти, там кто-то есть…

Она указала остальным на едва заметное мерцание света, пробивающееся сквозь густую поросль кустов откуда-то из глубины здания. Будь на улице светлей, его можно было и не заметить, но в кромешной темноте отсветы были отчетливо видны.

– Да нет там никого, – не слишком уверенно возразил Макс. – Наверное, менты фонарь какой-нибудь забыли, вот он и светится. Здесь некому быть.

– Да даже если и есть? – пьяно и оттого бесстрашно рявкнул Витя. Юля видела, как он выпил еще одну банку коктейля, пока они ехали. – По ушам надаем.

– А если это убийца? – испуганно спросила Мотя, прижимаясь к Максу.

– Тогда мы его скрутим и сдадим копам, – без тени сомнения заявил Витя, уверенно шагая вперед. Правда, его слегка повело в сторону, но он тут же выровнялся.

– Не копам, а ментам, – поправил Макс, следуя за ним и увлекая за собой Мотю. – Копы у америкосов…

– Ой, да задрал ты уже! – огрызнулся Витя, оборачиваясь и снова едва не теряя равновесие. – У них полицейские, у нас полицейские… Чего это их полиция – копы, а наши менты? Чем наши хуже? Или лучше, если уж на то пошло?

Они продолжали пререкаться, шагая к дворцу, и Юле оставалось только пойти с ними. Не стоять же в темноте на улице одной?

Внутри здания снова возникла заминка. Где именно убили Иру или хотя бы обнаружили ее тело, никто не знал, поэтому ребята решили сначала найти помещение, в котором горел свет. Если это действительно полицейский фонарь, то туда им и нужно. Однако очень быстро Мотя заартачилась, узнав коридоры.

– Я туда не пойду! – заявила она, снова тормозя всех.

– И чего вдруг? – раздраженно поинтересовался Витя.

– Я там мертвячку видела! – Мотя выразительно посмотрела на него, как на идиота.

– Ой, перестань! – махнул рукой Макс. – Мы уже сюда приехали и сюда дошли. И сделаем, что собирались. Нам никто не помешает: ни менты, ни убийца, ни мертвячка.

– Ребят, может быть, действительно не стоит? – предприняла последнюю попытку Юля.

– Юль, хватит уже. Идем.

Они снова пошли вперед, не оставляя ей выбора. Юля лишь на секунду затормозила, поравнявшись с другим проходом, который остальные прошли мимо. На мгновение ей показалось, что в кромешной темноте она краем глаза уловила движение и услышала дыхание или даже шепот, но стоило присмотреться и прислушаться, как все оказалось тихо и безжизненно. Юля направила в темноту луч фонарика смартфона, но он осветил лишь обшарпанные стены, кусок проходной комнаты и следовавший за ней коридор. Пустой.

– Странно, здесь ничего нет, – донесся до нее голос из другого помещения, к которому они и направлялись.

Юля поторопилась догнать друзей. Те как раз осматривались, и источником света им служили только такие же фонарики, как у нее. Судя по обрывкам предупреждающей ленты, валяющейся на полу, они действительно нашли место преступления. Только Юля сразу поняла, что кто-то уже побывал здесь до них. Хотя бы потому, что полиция вряд ли свалила бы ленты в углу, как кучу мусора.

– Что же здесь тогда светилось? – тихо и испуганно пискнула Мотя.

Юле тоже очень хотелось знать ответ на этот вопрос. Она скользнула лучом фонаря по темному полу, ища то, что могло служить источником света, но ничего подходящего не увидела. Зато обнаружилось нечто другое.

– Вы только посмотрите на это, – едва слышно пробормотала она внезапно севшим голосом.

К свету ее фонарика присоединились еще три, и заключенная в круг пентаграмма, наполненная непонятными и потому пугающими символами, показалась полностью.

– Ни хрена себе, – выдохнул Макс. – Это еще что такое?

Ни у кого не нашлось для него ответа. Лишь Витя выдал лаконичный, емкий, но совершенно бессодержательный комментарий.

Юля подтянула пятно света ближе к себе и тут же испуганно сделала шаг назад: оказалось, что она наступила на линию круга, и ей это не понравилось. Взгляд зацепился за какие-то капли почти у самых ее ног. Она присела на корточки и потрогала их руками. Воск или что-то вроде того. Воск, оплывший со свечи. Еще податливый. Свет, который они видели, мог исходить от свечей! Но куда они делись?

Она коснулась кончиками пальцев и линий, сходившихся в том месте, где предположительно стояла свеча. Там луч звезды касался круга. Чем это нарисовано? Мел? Да, зеленый мел…

– Ты что-то нашла? – поинтересовался Макс.

– Здесь были свечи, – отозвалась Юля, выпрямляясь. – Не нравится мне все это. Пожалуйста, давайте уйдем!

– Да сейчас пойдем уже, но надо, наверное, что-то сказать.

Макс оторвал луч фонаря от пола и направил его на Юлю, ослепив ее.

– Ой, извини, – он быстро убрал свет. – Просто хотел сказать, что лучше начать тебе. Вы ведь были подругами.

Да, были, но именно поэтому Юля и в более спокойной обстановке не нашла бы слов, чтобы попрощаться с Ирой. А если бы нашла, то не смогла бы произнести: горло снова перехватило и к глазам подступили слезы.

А еще вдруг вспомнился прерванный будильником сон: Ира, выходящая из ее квартиры прямо в коридор старой усадьбы, и женщина, поджидающая ее там. Словно уже тогда Юля подсознательно предчувствовала беду.

– Может, это Ирка тут светилась? – неожиданно подала голос Мотя, бессмысленно рассматривающая в свете своего фонарика стены и потолок, словно на них могла прятаться подсказка. – То есть, не она сама, а ее душа? Говорят, призраки иногда излучают сияние. Или это была та, другая? Настя…

– О, сколько можно нести чушь? – неожиданно резко, громко и зло выкрикнул Витя. – Интересно, если ты очень сильно напряжешься, ты сможешь выдать хоть одну осмысленную фразу?!

Он уже смотрел на груду предостерегающих лент, сваленных в бессмысленную кучу. Пятно света его фонарика заметно дрожало, как и рука. Витю всего трясло.

– Эй, полегче, – одернул его Макс, моментально теряя интерес к Юле и непонятному ритуалу прощания. – Это моя девушка!

– А кто тебе виноват, что ты выбрал абсолютно тупую бабу, которая постоянно говорит глупости, потому что ни одна умная мысль не в состоянии задержаться в ее пустой голове?! – еще громче и еще злее выплюнул Витя. И снова стало слышно, что язык с трудом ворочается у него во рту.

Юля непроизвольно сжалась, горло сдавило сильнее, и взгляд затуманился. То ли от громкого крика, то ли от боли, прозвучавшей в голосе Вити.

– А ну заткнись, – прошипел Макс.

– Это не глупости! – скандально выкрикнула Мотя, чувствуя его поддержку. – Она существует, я сама видела! И все говорят, что это она убила Ирку. Это все Настя! Потому что Ирка потревожила ее покой!

Юле захотелось зажать уши ладонями, как в детстве, но она удержалась, заинтересовавшись словами Моти: «Все говорят». Кто – все? Она такого не слышала еще. Впрочем, для Моти достаточно услышать что-то от одного человека, даже если этот человек она сама, чтобы утверждать, что так говорят все.

И все же образ из сна – женщина в длинной светлой рубахе, приближающаяся к Ирке, – снова встал перед глазами.

– Да неужели? – взорвался Витя. И крикнул в темный потолок: – Так где же она теперь? Мы же тут, тревожим ее покой! Где же эта мертвая стерва, а? Эй, Настька! Выходи, сучка, я тебя порву за Ирку!

Последние слова прозвучали особенно громко и истерично, стало видно, как на его лице и шее от напряжения вздулись вены.

– Перестань, – прошипела Мотя, напряженно озираясь, как будто ждала, что утопленница и правда сейчас войдет в один из дверных проемов. – Прекрати немедленно!

– Это ты перестань, – огрызнулся Витя уже тише, театрально разведя руками. – Видишь? Нет тут никакой Настьки. Какой-то больной урод убил Ирку и…

Он осекся из-за раздавшегося где-то в здании грохота. Словно что-то массивное и твердое свалилось по меньшей мере со второго этажа на первый.

Макс тихо выругался, Мотя заскулила от страха, а Витя повернулся к выходу, со стороны которого послышался шум. Юля тяжело сглотнула, направляя на дверной проем луч фонарика. Теперь он плясал не хуже, чем до этого у Вити.

Все четверо замолчали, затаив дыхание, когда в глубине дома послышался звонкий женский смех. Легкий, веселый и оттого невозможно жуткий. За смехом последовало пение. Не слова, а просто игра голосом, прерываемая все тем же смехом.

– Это она, это она, я же вам говорила, – зашептала Мотя. – Уходим, уходим отсюда!

– Она, говоришь? – зло процедил Витя сквозь зубы. – А вот сейчас я с ней и разберусь!

И он ломанулся вперед и исчез в дверном проеме быстрее, чем кто-либо успел среагировать.

– Витька! – Макс дернулся за ним, но Мотя успела поймать его руку.

– Эй, не бросай меня тут одну!

– Я должен его догнать, – Макс решительно высвободился из ее хватки и кинулся вслед за другом, бросив на ходу: – Ждите здесь!

Девушки остались вдвоем. Где-то далеко снова прозвучал женский смех, эхом прокатившийся по коридорам, а потом крик Макса: «Витька, дебил, вернись!»

После чего все стихло. Смолк смех, стихли шаги ребят.

– Надо уходить, – решительно заявила Юля. – Идем к машине, подождем их там.

Она дернула Мотю за руку, но та неожиданно уперлась.

– Макс сказал ждать здесь!

– А если она придет? Что будем делать, если Настя придет сюда? – выдала Юля единственный аргумент, который пришел в голову.

После него Мотю не пришлось уговаривать: она поспешила к другому выходу даже вперед самой Юли. А та опять застряла на секунду у дверного проема, где ей раньше послышался шум. Там снова что-то зашуршало и, кажется, кто-то даже тихо ахнул. Или просто громко вздохнул. Она замерла, глядя в недра темного коридора. Самого коридора Юля, конечно, не видела, но помнила, что он есть.

Ей показалось, что в темноте кто-то шевельнулся. Или это сама темнота шевельнулась? Юля не знала, но воображение против воли нарисовало складки длинной рубахи в пол, колыхнувшиеся от движения.

На этот раз она не решилась посветить фонариком, просто бросилась бежать дальше, следуя за Мотей. И так бежали они до самой машины Макса.

* * *

– А вот сейчас я с ней и разберусь! – крикнул пьяный парень и куда-то побежал.

Ни Игорь, ни тем более Влад не могли видеть, куда он направился, но оба слышали удаляющиеся шаги. Как перед этим слышали грохот, смех и пение.

– Владислав Сергеевич, – напряженно позвал Игорь.

И в этом лаконичном обращении так и слышалось непроизнесенное: «А не пора ли и нам валить отсюда?»

Влад осторожно выпрямился, но отрицательно качнул головой: нет, не пора. Он все еще собирался сделать то, зачем пришел.

После бегства второго парня девчонки пришли к тому же выводу, что и его помощник. По крайней мере, Влад отчетливо услышал, как соседка, до этого безвольно следовавшая за приятелями, твердо заявила:

– Надо уходить отсюда. Идем к машине, подождем их там.

Вот и прекрасно, подумалось Владу, наконец нужное помещение освободится, хотя бы ненадолго.

Он терпеливо ждал, когда девушки уйдут, но вдруг непроизвольно охнул и отшатнулся назад. Или попытался отшатнуться, потому что за спиной все еще была стена.

В темноте, окружавшей его вот уже три года, что-то шевельнулось. Невнятное очертание, похожее на движение персонажа в старом или просто плохо снятом фильме, где темноту снимают в настоящей темноте и на экране лишь движутся бесформенные силуэты.

Влад моргнул, надеясь увидеть проблеск снова, но увы…

– Порядок? – уточнил рядом голос Игоря.

Влад кивнул, но потом на всякий случай уточнил вслух:

– Да. Отведи меня туда, где были они.

Даже не видя лицо Игоря, он почувствовал его недовольство, но помощник не стал ничего озвучивать. Просто снова взял его под локоть и, убедившись, что путь чист, сделал то, что Влад просил.

– Здесь пентаграмма на полу, – сообщил он, остановившись.

– Вот как? Тогда отведи меня в самый центр и дай папку.

Там, куда Игорь его поставил, Влад сел на пол, не заботясь о чистоте брюк, скрестил ноги по-турецки и достал из папки блокнот и карандаш. Рядом тяжело вздохнул Игорь. Убежавших за призраком ребят не было слышно. Время есть.

Глава 7

Они с Мотей бежали, спотыкаясь, до самой машины Макса. Не будь деревня такой сонной, шоссе – таким пустынным, а Шелково – таким далеким для пешехода, Юля бежала бы до самого своего дома. А так пришлось ждать у запертой машины, обмирая от страха из-за каждого шороха, вглядываясь в темноту, в которой то и дело мерещилась женщина в длинной белой рубахе. Юле казалось, что она несколько раз видела ее среди деревьев, подступавших к усадьбе и скрывавших ее от глаз того, кто смотрел с дороги, как она. Однако стоило моргнуть и всмотреться, как видение исчезало.

Время тянулось невыносимо медленно. Юля то и дело поглядывала на экран смартфона, но часы показывали лишь на минуту больше, чем в прошлый раз, хотя по ее ощущениям прошло непростительно много времени.

Наконец, спустя почти четверть часа, послышались шаги и голоса приближающихся ребят. Витя выглядел потрепанным и грязным, словно его валяли по полу, Макс просто злым.

– Чего вы ушли? – огрызнулся он, едва приблизившись. – Мы полчаса только вас там искали.

Мотя заныла, что им стало страшно, а Юля промолчала. Даже не стала указывать на то, что прошло всего пятнадцать минут и искать их полчаса они никак не могли. В конце концов, ей эти минуты тоже показались вечностью, а теперь хотелось одного: убраться отсюда поскорее и больше никогда не возвращаться!

Обратно в Шелково ехали молча и быстро. Юлю довезли только до большого перекрестка на Центральном проспекте: дальше Макс, Мотя и даже Витя направлялись в другую сторону, а петлять по проспекту никому не хотелось, хотя пробки уже рассосались.

Но здесь Юля ходила постоянно, а потому ничего не боялась. Не смущало даже то, что магазины и забегаловки на ее пути уже закрылись, дорога почти опустела, а пешеходов встречалось заметно меньше, чем обычно, когда она возвращалась с работы на час раньше. Зато горели фонари и знакомые вывески, шуршали шины, звучали голоса, проносились на огромной скорости редкие мотоциклисты. Жизнь пусть и притормозила до утра, но все равно окружала огнями, обволакивала шумами и успокаивала.

Мама была дома, но более позднее возвращение Юли восприняла спокойно. Она никогда не била тревогу, если та задерживалась. У них дома действовал негласный комендантский час: вернуться следовало не позднее одиннадцати, но мама и сама его частенько нарушала.

Сейчас одиннадцатый час только начался, и мама еще гремела на кухне посудой, а по квартире разливался запах готовящейся впрок еды, моментально раздразнивший и заставивший рот наполниться слюной. Семка уже поел, но еще не лег, а бегал по квартире в пижаме, катая на собранном из конструктора «Лего» космолете маленьких игрушечных человечков. У мамы на кухне работал телевизор, и она, должно быть, увлеклась каким-нибудь вечерним сериалом, пока готовила, а потому не заметила, что время отбоя для Семки миновало.

Юля привалилась спиной к двери и выдохнула, улыбнувшись. Обычный воскресный вечер, обычная жизнь. Как хорошо! Если больше не слоняться в темноте по заброшенным усадьбам, со временем удастся забыть и пентаграмму, начерченную на полу, и оплывший воск, и шевеление в темноте, и жуткий смех, сопровождаемый пением. Последнее забыть будет труднее всего, ведь остальному можно найти разумное объяснение, а этому… Юля не знала, как.

Она снова наелась на ночь. Мама жарила очень вкусные котлеты и сделала к ним не менее вкусное пюре: мягкое, сливочное, кремовое. Юля заглотила первую порцию, даже не заметив, и попросила добавки. А потом пила чай с печеньем и совсем не испытывала угрызений совести: надо же немного заесть пережитый в усадьбе стресс? К тому же она весь день почти ничего не ела…

О поездке в усадьбу Юля, конечно, рассказывать не стала, а после ужина сразу пошла спать. Или правильнее сказать: легла в постель, потому что еще не меньше часа потратила на серфинг по соцсетям под музыку в наушниках. В мессенджерах, где тусовались бывшие одноклассницы или нынешние сокурсницы, выставила статус «недоступна», а в общие чаты, в которых обсуждение убийства только нарастало, старалась просто не заходить. Она не понимала, в чем прелесть обсасывания этой темы.

В конце концов глаза начали болеть и слипаться, пришлось отложить телефон, проверив будильник, и вытащить из ушей наушники. Но стоило сомкнуть веки и оказаться в тишине, как перед глазами снова встали обшарпанные коридоры, стены, изрезанные трещинами, темные глазницы окон и колышущиеся при ходьбе складки белой рубахи в пол. В ушах зазвучал звонкий смех, подхватываемый эхом.

Юля раздраженно выдохнула и перевернулась на другой бок, устраиваясь поудобнее и гоня ненужные мысли из головы. Лучше она подумает о завтрашних лекциях или помечтает о том, как учеба закончится и можно будет не разрываться между ней и работой. Тогда, наверное, появится время на личную жизнь… Надо бы все-таки похудеть к следующему лету килограмма на три, а лучше на пять. Тогда можно будет купить то платье, что она видела в магазине рядом с работой. К ним туфли на высоком каблуке и маленькую сумочку, чтобы носить через плечо. Она давно мечтает о маленькой сумочке, не предназначенной для ношения книг, тетрадей и рефератов! Можно будет подобрать туфли и сумочку в тон, так будет красивее. И тогда наконец удастся забыть Сашку и встретить кого-то другого.

На мыслях о «ком-то другом» в памяти всплыл образ Алексея – или просто Лехи. Вот, можно в следующий раз, если он, конечно, случится, все-таки сходить с ним на пиццу, кино или боулинг. Или все сразу! А потом, может быть, даже покататься на мотоцикле. Юля попыталась представить, как это будет, и картинка ей неожиданно понравилась, она даже улыбнулась сквозь постепенно наваливающийся сон. В мечтах всегда было легко вести себя смело и уверенно!

Она почти отключилась, утонув в легком, приятном романтичном сюжете, как вдруг что-то снова разбудило ее. Юля и сама не поняла, что именно. Просто туманная дымка вдруг развеялась и сознание вернулось, захотелось перевернуться. Неудачная поза? Какой-то шум?

Или кто-то тронул за плечо?

Юля приоткрыла глаза и обвела комнату взглядом. Сквозь полупрозрачные занавески пробивался свет с улицы, поэтому видно было хорошо. Нет, пусто.

Она снова раздраженно вздохнула и потянулась к телефону: три часа ночи, пять минут четвертого, если быть точной. Значит, все-таки успела поспать. Может быть, приснилось что-то неприятное, но теперь уже не вспомнить.

Еще раз сменив позу, Юля устроила голову на подушке и натянула одеяло на голое плечо: пора бы спать в чем-то потеплее, до отопления далеко, а ночи становятся холоднее.

Кап-кап-кап…

Приглушенный, равномерный и потому очень раздражающий звук прокрался в уши. Может быть, от него она и проснулась? Странно, когда засыпала, ничто не капало. Но мама могла вставать, правда, Юля не могла придумать, зачем ей открывать на кухне кран посреди ночи.

Кап-кап-кап…

Вылезать из постели не хотелось. Категорически. Это мозг уже полностью проснулся, а тело все еще дремлет и с трудом ворочается. Если встать и пойти на кухню, весь сон окончательно слетит и быстро уснуть обратно не получится. Лучше игнорировать, может быть, усталость и хронический недосып возьмут свое.

Кап-кап-кап…

Некстати вспомнилась страшилка, которую летом начал рассказывать Макс. Да так и не рассказал, потому что Ирка перебила, посмеялась. Интересно, чем же там на самом деле все кончилось? Что случилось с ушедшими на кухню? Почему кран так и продолжал капать?

Кап-кап-кап…

Мозг уже вовсю работал и игнорировать звук никак не получалось. Казалось, вода капает не в раковину, а прямо на голову. Надежды на то, что едва заметный шум разбудит маму и она решит проблему, не было: их с Семкой комната дальше, там, скорее всего, и не слышно, а Юля спит прямо рядом с кухней.

Кап-кап-кап…

С тихим рычанием она сбросила с себя одеяло, резко села, свесив ноги с дивана, прошлепала босиком на кухню, растирая слипающиеся глаза и с трудом удерживая равновесие. Один раз даже не совсем удержала: зацепилась спросонья плечом за дверной косяк и шепотом выругалась.

Кап-кап-кап…

Юля потянулась к вентилям, крутанула оба по часовой стрелке. Или попыталась крутануть, потому что ни один не двинулся с места, оба были закрыты до упора.

«Ну, супер! Значит, кран потек, и мне теперь это всю ночь слушать…»

Она машинально коснулась крана, желая убрать нависающую над раковиной каплю, как будто это могло помочь и все исправить. По спине пробежал неприятный холодок: кран оказался совершенно сухим, ничего с него не капало.

Кап-кап-кап…

Воды нет, а звук есть – как такое возможно? Юля окончательно проснулась, глядя на раковину в ночном полумраке. Может быть, звук идет из трубы? Она наклонилась ухом к сливному отверстию, но равномерное «кап-кап» тут же исчезло.

– Фигня какая-то, – пробормотала Юля, продолжая стоять у раковины и ждать непонятно чего.

Возвращения капанья? Какого-то объяснения? Ей все еще было не по себе, но тоненький голос внутри уже пытался убедить, что звук был частью сна. И исчез, как только она полностью проснулась. Очень глупое объяснение, разумная часть Юли это понимала: на границе сна и яви еще можно перепутать одно с другим, но не тогда, когда уже встала и пошла. Не лунатик же она, чтобы ходить, до конца не просыпаясь!

Время шло, босые ноги на холодном полу мерзли, было тихо. Юля еще раз потрогала кран, потом вентили. Зачем-то открутила один и закрутила обратно. Пара капель после этого упали, но «кап-кап» не вернулось.

Она зябко потерла ладонями голые плечи, повернулась, шагнула к выходу. И остановилась на пороге кухни, почувствовав, как затылок холодеет, а по спине как будто кто-то скребется, требуя обернуться. Но обернуться было страшно, потому что там, у окна, что-то стояло. Что-то темное, лишнее. То, чего не должно быть у задернутой на ночь шторы. Она увидела его мельком, краем глаза, даже не сразу осознала, а теперь поняла: оно было похоже на очертание человека. Но там ведь никого не может быть!

Рука молниеносно коснулась выключателя и кухню залил яркий, слепящий свет. Юля обернулась, отскакивая назад, почти за порог кухни, словно готовясь бежать, но не потребовалось. У окна никого не оказалось.

Она шумно выдохнула, прижимая ладони к лицу. Вот дура! Зачем? Зачем потащилась сегодня в эту усадьбу? Чтобы теперь тихонько сходить с ума от всяких видений? Это в кино за тобой может увязаться призрак невинно убиенной, а в жизни ты просто превращаешься в безумную истеричку.

Безумной истеричкой Юле становиться не хотелось, но она все-таки не удержалась и при горящем свете решила убедиться, что и за шторой никого нет, хотя это было и так видно. Если бы там кто-то прятался, ткань топорщилась бы…

Подойдя к окну, она тихо ойкнула, снова отскочив назад, когда нога угодила во что-то мокрое и очень холодное. Колючий морозный комок снова прокатился по спине: на полу обнаружилась лужица воды, непонятно откуда взявшаяся. С потолка точно ничто не капало, батарея находилась далековато, холодильник тоже, так что никто из них потечь не мог.

А вода была. Мокрая, холодная и очень-очень реальная.

Глава 8

6 сентября 2016 года, 12:30

г. Шелково, Московская область

Ведьма в этой странной истории, полной непонятных символов и страшных легенд, появилась неожиданно, но когда это произошло, Соболев заявил, что иначе и быть не могло. Там, где уже есть пентаграмма и дом с привидениями, просто обязана появиться ведьма. Или хотя бы «потомственная ясновидящая, адепт Школы Двенадцати Сфер», как значилось на найденной в вещах Ирины Рязановой визитке.

Они два дня перебирали ее личные вещи и проверяли контакты. Искали одновременно и след агентства службы эскорта, и любые другие потенциальные финансовые конфликты. Опыт подсказывал Соболеву, что предумышленные и хорошо продуманные убийства как правило случаются на почве материальной выгоды. Короче говоря – из-за денег. Всякая там ревность и прочие сильные эмоции как правило приводят к спонтанным убийствам: в пылу драки или просто ссоры. Месть и зависть и вовсе мотивы для кино или романов.

Однако сразу стало понятно, что никаких финансовых конфликтов в известной всем жизни Ирины Рязановой не было и быть не могло. Никакими капиталами она не владела и в обозримом будущем ничего не наследовала поперед других. Оставалось искать след в ее недавно возникшей тайной жизни.

Когда среди вороха реклам, купонов и флаеров обнаружилась визитка «потомственной ясновидящей», Соболев на несколько секунд завис, разглядывая ее.

– А ведь подруга сказала, что Ирина не имела склонности верить во всякую подобную чертовщину, – подумал он вслух, покосившись на Петра Григорьевича. – Тогда зачем ей визитка какой-то ведьмы?

– Мало ли? – скучающим тоном отозвался тот, пролистывая тетрадку в твердом переплете, которую погибшая использовала как гибрид записной книжки и ежедневника. Таких у нее нашлось три: начаты, но до конца не исписаны, словно в какой-то момент она теряла предыдущую или ей наскучивала обложка. – Схватила где-нибудь или в руки сунули, а она – в карман.

– Или ведьма-ясновидящая – это всего лишь безобидное прикрытие для того, следы чего мы ищем, – возразил Соболев. – И никак не можем найти.

– Обычно эскорт-услуги маскируются под модельные агентства или, на худой конец, промоутеров.

– Да, но ничего подобного мы так и не нашли, а что-то должно быть. Почему бы не в таком виде?

Он махнул визиткой в воздухе, зажав ее между двумя пальцами, и подскочил с места, хватая со спинки кресла легкую ветровку, которую носил не столько из-за боязни простудиться, сколько чтобы прикрывать кобуру с пистолетом. Визитка отправилась в задний карман джинсов вместе с записанным на маленьком листочке адресом, за полминуты найденным в интернете по имени и номеру телефону. У адептки Двенадцати Шаров (или как там?) и сайт свой имелся.

Петр Григорьевич тяжко вздохнул. В отличие от молодого напарника он не мог похвастаться прыткостью и фонтанирующей во все стороны энергией. Поэтому поднял бренное тело со стула гораздо бережнее. И плащ натянул медленнее. За это время шаги Соболева успели протопать по коридору и вернуться, он приоткрыл дверь их кабинета и сунулся головой в щель:

– Вы идете?

– Да куда я денусь?

В то, что они на верном пути, Соболев уверовал, когда припарковался рядом с небольшим двухэтажным зданием. Вывески гласили, что здесь находятся салон красоты, магазин крафтового пива, какой-то магазинчик с одеждой, сумками и прочими аксессуарами и офис страховой компании. Где-то здесь притаился и офис потомственной ясновидящей, не обозначенный ни вывеской, ни рекламой, но убедило его не это, а машина, припаркованная рядом со зданием перед ними.

Черный, тонированный БМВ с уже знакомым номером. По трем цифрам Соболев не смог найти в базе нужную машину. Видимо, потому, что попутал там, у усадьбы, тройку с восьмеркой. Но он был уверен, что это та же машина: марка, цвет, регион и тонировка совпадали. Соболев торопливо записал в телефон номер полностью. Пока нет смысла соваться к водителю и пассажиру, сначала надо узнать, кому машина принадлежит. Но в том, что это не случайное совпадение, Соболев не сомневался. Не бывает таких совпадений.

Проходя мимо машины, он попытался бросить мимолетный взгляд в салон через лобовое, не тонированное стекло, но увидел только пустые передние сиденья и мужчину в темных очках на заднем, лица не рассмотрел. Ладно, с этим он разберется позже.

Офис «ведьмы» находился на втором этаже, в дальнем конце отделанного дешевым пластиком коридора. В коридоре топтался мужик в строгом костюме и белой рубашке, но наметанный взгляд Соболева сразу определил, что это не офисный служащий и даже не какой-нибудь бизнесмен. Мужик больше походил на охранника с военным прошлым. Что такому делать у ведьмы, потенциально имеющей отношение к эскорт-услугам?

– Вы сюда? – поинтересовался Соболев, подойдя ближе и ткнув большим пальцем в дверь, на которой значилась табличка: «Аглая, потомственная ясновидящая».

Мужик посмотрел на табличку, смерил взглядом Соболева и мотнул головой.

– Я туда, – кивнул он на противоположную дверь с вывеской страховой компании.

– А там есть кто?

– Понятия не имею.

Он отвернулся и шагнул ближе к двери страхового офиса, а Соболев еще пару секунд постоял на месте, на всякий случай запоминая мужика. Тот и так казался смутно знакомым, может быть, это он тогда был за рулем БМВ?

Деликатное покашливание Петра Григорьевича заставило Соболева коротко постучать в дверь интересующего их кабинета и дернуть на себя ручку. Убедившись, что внутри никого, кроме хозяйки, он вошел, громко здороваясь:

– Добрый день! Вы Аглая?

Петр Григорьевич вошел следом и захлопнул за ними дверь, а Соболев обвел взглядом кабинет. Тот совсем не походил на магический салон или шатер гадалки на передвижной ярмарке, какие показывают в фильмах. Обычный современный офис с большим письменным столом, стандартным набором техники и уютным уголком в противоположном конце: небольшим столиком, диванчиком и двумя креслами. Вдоль одной из стен тянулся стеллаж со статуэтками, вазой с живым букетом, большой фотографий в рамке: две очень похожие женщины (вероятно, сестры) стоят обнявшись. В конце стеллажа маленькая капсульная кофемашина, несколько маленьких чашек, упаковка порционных сливок и стаканчик с сахарными пакетиками.

За столом сидела женщина, тоже совсем не похожая на ведьму: высокая, стройная, в светлой однотонной блузке и темной, наверняка прямой юбке примерно до колена (поскольку она сидела, некоторые детали Соболеву пришлось додумать). Длинные каштановые волосы аккуратными локонами падали ей на плечи, макияж был сдержанным, «офисным», ничего пестрого или «готичного», чем грешат гадалки. Обычные украшения, обычный маникюр. Женщина с одинаковым успехом могла бы быть и страховым агентом, и риелтором, и юристом, и даже психотерапевтом, но никак не ведьмой.

Когда полицейские вошли, она оторвалась от экрана ноутбука, стоящего на столе перед ней, и окинула их таким же изучающим взглядом, каким Соболев просканировал кабинет и ее саму. Улыбнулась и уточнила:

– Вообще-то, Татьяна. Аглаей звали мою прабабку, а у меня это рабочий псевдоним. А вы?

– Капитан Соболев, майор Разин, мы из полиции.

– Вот как, – ясновидящая Татьяна откинулась на спинку кресла, по лицу ее пробежала тень замешательства. – По какому поводу, позвольте узнать? У меня вполне легальный бизнес.

– Мы здесь по поводу Ирины Рязановой, – подал голос Петр Григорьевич.

– А, эта бедная девочка, – печально протянула Татьяна и поднялась на ноги. – Вы присаживайтесь, я расскажу вам все, что знаю, хотя мы не были близко знакомы. Кофе?

Она сделала приглашающий жест в сторону «уютного уголка». От кофе ни Петр Григорьевич, ни Соболев отказываться не стали. Пусть дамочка расслабится и уверует в то, что она рядовой свидетель.

– Как давно вы были знакомы с погибшей и какого рода отношения вас связывали? – нарочито скучающим тоном поинтересовался Соболев, когда Татьяна села в кресло напротив него. Петру Григорьевичу достался диванчик.

– Она была моей клиенткой. Хотя не сразу ею стала, конечно. Мы познакомились случайно, в торговом центре на проспекте. Стояли в одной очереди за кофе. Меня рядом с ней накрыло очень сильным озарением, я едва не потеряла сознание. Ирочка оказалась достаточно добра, чтобы помочь: поддержала, отвела к скамейке, предложила принести воды.

– Озарением? – нахмурившись переспросил Петр Григорьевич, когда она замолчала.

Татьяна улыбнулась – грустно и снисходительно одновременно.

– Озарением, видением – можно по-разному называть. Если точнее: я увидела кое-что из ее будущего.

– Что именно? – поинтересовался Соболев, стараясь не демонстрировать скепсиса.

– Достаток. Я увидела, что ее ждет предложение, которое круто изменит ее жизнь.

– И вы сказали ей об этом?

Татьяна пожала плечами и кивнула.

– А как иначе? Она, конечно, не поверила, но развеселилась. Ответила что-то вроде: «Вашими бы устами…» Я сказала, что она скоро сама во всем убедится. И дала ей свою визитку.

– Зачем? – сделал вид, что не понял Соболев.

– Я видела, что предложение будет очень спорным и ей трудно будет самой принять решение. Я дала ей визитку и предложила позвонить мне, когда предсказание сбудется. Она позвонила буквально две недели спустя, сказала, что все произошло именно так, как я сказала. И спросила, что я видела, нужно ли ей принять предложение.

– И что вы ей посоветовали?

– Я лишь сказала то, что шептало мне предчувствие: предложение принесет в ее жизнь достаток и все изменит.

– А вы знали, что это за предложение? – уточнил Петр Григорьевич.

Татьяна покачала головой.

– Я обычно не вижу подобные детали, а сама Ира ничего не стала уточнять. Я просто знала, что согласие повысит ее благосостояние и приведет к исполнению какой-то мечты.

– И когда все это происходило? – поинтересовался Соболев.

Татьяна задумалась, вспоминая.

– М-м-м, встретились мы где-то в марте, а позвонила она в первых числах апреля… Да, я как раз собиралась взять небольшой отпуск, но она успела позвонить в тот день, когда я еще была в офисе.

– Надо же, как удачно… И хотите сказать, что вы не имеете отношения к предложению поработать в службе эскорта, которое поступило ей как раз тогда? – хмыкнул Соболев. – Бросьте, Татьяна, не юлите. Нам все известно про вашу контору. Вы ведь рекрутер, да? Или ваша задача именно в такой вот предварительной обработке потенциальной кандидатки?

Он бил вслепую, наугад. Не имея в рукаве ни одного козыря, надеялся взять на испуг. Или хотя бы просто по реакции понять, насколько близок к истине в своей догадке.

Или Татьяна хорошо владела собой, или действительно не имела к эскорту никакого отношения. Лишь тень недоумения снова легла на красивые черты лица, безупречно очерченные брови чуть приподнялись.

– Что за глупости?

– То есть внезапные озарения и бесплатные советы ясновидящей – это не глупость, а предположение, что вы участвуете в схеме вербовки девушек для сомнительного бизнеса, – полная ерунда? – вздохнул Петр Григорьевич. – А вот для нас все выглядит с точностью до наоборот.

Татьяна оскорбленно поджала губы и неестественно выпрямилась, выдавая напряжение. Так выглядит оскорбленная невинность.

– Я постоянно сталкиваюсь с подобным скепсисом, но с такими обвинениями – впервые, – холодно процедила она. – Давайте я объясню вам, как работаю. Мой дар имеет разные формы. Иногда я пытаюсь заглянуть в будущее сама через спровоцированные видения или карты. Это бывает очень тяжело и пагубно сказывается на моем здоровье, поэтому я беру за это деньги. Но иногда дар срабатывает сам. Когда высший разум хочет что-то передать через меня другому человеку. Видение снисходит без моего участия, а я не имею права о нем умолчать. Иначе дар меня покинет. Так объясняла прабабка, когда я была еще совсем малышкой. Поэтому да, я сказала все Ирине, как видела, без утайки и без денег. Позже, когда она снова обратилась ко мне, я работала с ней уже в общем порядке.

– То есть высший разум послал вам видение, чтобы убедить юную девушку пойти в эскорт? Я правильно понял? – голос Петра Григорьевича прозвучал бесстрастно, но сама формулировка вопроса выдавала его отношение к такой версии.

– Никому из нас не дано понять общего замысла высших сил, – смиренно произнесла Татьяна, сцепив руки на коленях в замок. – Таков был предначертанный ей путь. Но я ни к каким службам эскорта отношения не имею. И даже не знала до сего момента, какое именно предложение ей поступило. Хотя теперь мне многое становится понятнее…

– Например? – тут же ухватился за замечание Соболев.

Татьяна вздохнула, разглядывая свои руки, как будто не хотела рассказывать, но в конце концов заговорила:

– Ира обращалась ко мне еще несколько раз. Сначала попросила погадать на суженного. На мужчину. Ей выпал пиковый король. Это означает темноволосого – или просто темного по ауре – мужчину заметно старше той, которой гадают. К королю тому шло несколько лестных характеристик, в том числе значилось, что он богат, но я не видела любви. Карты просто показывали, что его дорога переплетается с дорогой Иры… до самого конца.

Она осеклась и нахмурилась. Соболеву тоже резануло ухо это «до самого конца». Татьяна сильнее сжала пальцы, так что ногти слегка впились в кожу рук.

– Я не увидела смерти, иначе предупредила бы ее. Почему-то карты это скрыли от меня. Быть может, смерть ее не связана с тем королем напрямую, мы ведь гадали именно на суженного, а не на будущее в целом. А боялась Ира совсем не короля.

– А она кого-то боялась? – удивился Петр Григорьевич. До сих пор подобное утверждение нигде не всплывало.

– Да, каждый раз, приходя ко мне за консультацией, она бормотала: «Только бы Витька не узнал», но никогда не уточняла, что именно он не должен узнать и не просила погадать на этот факт. Полагаю, Витька – это ее парень, а теперь понимаю, чего она боялась. Что он узнает про службу эскорта.

– А она часто приходила к вам за консультацией? На тему чего? – не понял Соболев. – Паспортные данные короля хотела выяснить?

Татьяна печально усмехнулась.

– Образно говоря, да. Она приносила мне разные рекламные буклеты или приглашения на мероприятия, просила «посмотреть», не там ли она встретит короля. Обычно я ничего не видела, а вот в последний раз почувствовала, что король ее близок. Они не обязательно познакомились на том мероприятии, но точно встретились рядом с ним или в тот день.

– Постойте! – вдохновился Соболев. – Хотите сказать, что знаете, на каком мероприятии была Ирина в ночь своей гибели?

– Да, это… – она снова нахмурилась, вспоминая, – это была какая-то закрытая презентация… Кажется, что-то высокотехнологичное. Что-то связанное с робототехникой, но я не помню точно. Это было где-то в Москве.

– Ладно, это уже немало. Спасибо, – поблагодарил Соболев.

Что ж, чутье его не обмануло: ведьма действительно оказалась пусть тонкой, но ниточкой. Хотя, конечно, во весь этот бред с предсказаниями, видениями и гаданием на короля он не верил, но в жизни разные бывают совпадения. Возможно, подобные люди как-то так и работают: раздают всем случайные и максимально обобщенные предсказания, а когда что-то похожее действительно происходит в жизни человека, он превращается для «ясновидящего» в дойную корову, снова и снова приходя за новыми «предсказаниями» уже за деньги.

Больше Татьяна ничего полезного сообщить не могла, да и кофе – весьма вкусный, с явным ореховым оттенком – закончился, поэтому полицейские засобирались уходить. Уже на пути к двери Соболев как бы между делом поинтересовался:

– Вы ведь знаете, что тело Рязановой нашли в старой усадьбе? Что думаете о связанной с ней легенде?

Татьяна скрестила тонкие руки на груди и пожала плечами.

– Сама я призрака там никогда не видела, но место определенно «заряженное».

– Заряженное?

– Да. Место силы. Темной, пульсирующей, ждущей возможности освободиться. Я порой хожу туда для подпитки.

Она посмотрела на него с насмешкой, поэтому Соболев так и не понял, серьезно она говорит, пытаясь произвести должно впечатление, или откровенно издевается. Но самое нужное он для себя выяснил: легенду она знает.

Мужика в костюме в коридоре не оказалось, и черный БМВ за это время успел уехать. Соболев не стал торопиться, остановился и закурил у урны, стоящей рядом с входом в здание: Петр Григорьевич не разрешал ему курить в машине.

– Ну что? – поинтересовался тот, с недовольством косясь на его сигарету. Сам он бросил курить лет пять назад, когда сердце начало пошаливать. – Ищем пикового короля или для начала прессанем мальчишку? Я так понимаю, это тот самый Виктор Смирнов, про которого говорила подруга убитой? Он был с ними тогда в усадьбе, когда им рассказали легенду. Он мог узнать про подработку своей девушки. И ему было бы нетрудно заманить ее в усадьбу, сделав вид, что он по-прежнему не в курсе. Как думаешь?

– Думаю, что двадцатилетние пацаны не обставляют так театрально убийство из ревности, – протянул Соболев, глядя на то место, где недавно стоял БМВ. – Но нельзя исключать вероятность того, что он какой-нибудь психопат. Поэтому проверить его надо. Но и короля обязательно поищем. Что-то мне подсказывает, что теперь найти его будет легко.

* * *

Сидя в машине и ожидая возвращения Игоря, Влад по привычке царапал остро заточенным грифельным кончиком чистый лист блокнота, лежащего на бедре. А мысли его снова и снова возвращались к воскресным событиям в усадьбе.

Врачи предупреждали, что такое возможно, и велели не обольщаться. Сказали, что иногда мозг может играть с человеком злую шутку, заставляя верить в то, что он снова начинает видеть. Едва заметное движение, смутные тени, иногда могут даже появляться проблески света. Это ровно то же самое, что визуальные галлюцинации у зрячего.

За три года с Владом ни разу не случалось ничего подобного. Ни в период тяжелой депрессии, ни потом, когда он сидел на препаратах. Даже озарения, заставлявшие его руку наносить на бумагу многочисленные штрихи, складывающиеся в картинки, никогда не рождали картинок в голове. Именно поэтому ему всегда требовалась помощь другого человека, чтобы узнать: что же он изобразил на этот раз.

Но там, в усадьбе, он определенно что-то увидел. Это не могло быть игрой воображения, ведь он ничего такого не воображал. Тогда что это было? И куда делось? Ответа Влад не знал, но постоянно стремился воскресить в памяти тот проблеск, что поймал его давно уже бесполезный взгляд.

Игорь вернулся достаточно быстро. Хлопок его двери заставил Влада вернуться в здесь и сейчас и осознать, что рука уже не просто скребет кончиком карандаша в одном месте, а снова кладет беспорядочные штрихи один за другим.

– Нашел что-нибудь интересное?

– Только ясновидящую, – коротко выдохнул Игорь.

И, конечно, замолчал. Иногда Влада раздражало, что из него все клещами приходится вытаскивать.

– Ясновидящую? Мне кажется, в Грибово мы столкнулись скорее с ведьмой, чем с банальной предсказательницей судеб.

– Может, она и ведьма, – согласился Игорь. – Может, нет.

– Или вовсе самозванка, – предположил Влад. – Но почему-то нас привели именно сюда.

– И полиция к ней пришла.

Руку наконец отпустило, Влад с облегчением выдохнул. И в то же время напрягся.

– Полиция?

– Угу.

– Они сейчас здесь?

– Там. Здесь только машина.

Вот так треснуть бы его блокнотом по голове! Да жалко. В основном себя, потому что можно промахнуться. Или лишиться и такого помощника, снова став совершенно беспомощным.

– И она здесь, – неожиданно выдал Игорь.

– Она?

– Соседка ваша.

– Она тоже пришла к ведьме? Тьфу… К ясновидящей?

– Не знаю. Сначала шла, потом прошла мимо.

– Ладно, предположим, она оказалась здесь случайно, но полиция точно знает, что делает. Хотелось бы надеяться. Думаю, нам лучше уехать отсюда, пока они не вернулись к машине.

– Куда?

– А что здесь нарисовано?

Влад протянул Игорю блокнот. Тот взял его и какое-то время молча разглядывал рисунок. Просить у него описание всегда было последним делом, даже случайная официантка в кафе могла справиться с задачей куда лучше. Игорь обычно долго молчал, видимо, выбирая, на что ему не жалко потратить слов. Потом выдавал одну деталь. К его чести, всегда самую важную, но все же Владу были интересны все подробности, даже самые незначительные. А их снова приходилось вытаскивать клещами.

В этот раз Игорь превзошел сам себя. Помолчав, он выдал даже не деталь, а лишь короткое резюме:

– Вам пора познакомиться.

Глава 9

6 сентября 2016 года, 15:40

Усадьба Грибово, Московская область

До усадьбы можно добраться и автобусом. Точнее, автобус идет мимо деревни, но останавливается всего в паре минут ходьбы от Триумфальной арки. Этим автобусом и решил воспользоваться Витя, чтобы Макс больше не смог ему помешать.

Половину пути какая-то старушка неодобрительно косилась на него. То ли он ее любимое место занял, то ли ей не нравилась банка пива у него в руках. Выходя на своей остановке, она притормозила рядом с Витей и, покачав головой, заявила:

– Зря ты это, сынок. Не к добру.

Витя едва не подавился последним глотком. Как будто старуха мысли его читала! Но, скорее всего, она все же имела в виду пиво в такой час. И то, что в будний день он шатается по улице, а не работает или учится.

А ему плевать! Выйдя из тарахтящего, пропахшего бензином салона на нужной остановке, Витя нарочно сдавил жестяную банку и швырнул ее в далекие кусты, хотя на остановке имелась урна и даже в настоящий момент не переполненная. Но после гибели Ирки ему не хотелось соблюдать правила. Не хотелось ездить на учебу, не хотелось заниматься делом, не хотелось оставаться трезвым… Ему хотелось орать и лучше матом, а иногда просто выть. От горя, от собственного бессилия и невозможности что-либо исправить или изменить.

Банка оказалась слишком легкой и до кустов не долетела, упала в высокую траву, но на это Вите тоже было плевать. Он сунул руку за пазуху, во внутренний карман куртки, нащупал рукоятку травмата. Тот дорого ему обошелся, особенно если учесть, что у приятеля он взял его только «погонять». Отдал за это свой смартфон, не самой поганой модели, между прочим. И не на время, а навсегда. «За риски», как выразился приятель, который, в свою очередь, стащил травмат у отца.

Но это все несущественные детали. Главное, что оружием он разжился быстро. И теперь может свести счеты с той тварью, что убила Ирку.

В воскресенье, прежде, чем Макс догнал его и завалил, а потом потащил на выход, Витя успел увидеть ее. Хозяйку. Настасью. Или как там ее? Мельком, к сожалению. Она скользнула в дверном проеме, колыхнулись на ходу пронзительно белые складки длинной рубахи. Лица ее он не рассмотрел, даже в профиль: волосы закрывали его темной занавеской. И не смог понять, кто она: призрак, или зомби, или еще кто. Или что. Но зато теперь он точно знал, что она есть, что она существует.

Если уж быть честным с самим собой, то даже если бы не Макс, в тот вечер Витя не пошел бы за ней. И так едва не обделался от страха, застыл на месте, словно парализованный. Потому Макс его и догнал, а так бы хрен… Он позволил себя повалить и вытащить из усадьбы за шкирку, потому что в тот вечер был не готов.

А теперь готов. У него травмат за пазухой и фонарь нормальный. И пусть говорят, что из травматического оружия нельзя убить, он знает лучше. Читал в интернете. Тут важно расстояние и место поражения. Если с близи да в голову – шансы на летальный исход высоки. Если в глаз, так и вообще. А зомби в любом случае стрелять надо в голову, хоть травматом, хоть чем.

Вариант, что девка эта – призрак, Витя тоже предусмотрел, не дурак. Все патроны как следует окропил святой водой и дал просохнуть. И с собой маленькую бутылочку взял, лежит в другом кармане. У матери этой святой воды в холодильнике всегда хватает, чуть ли не каждые три дня из церкви таскает. Умывается ею утром и вечером, утверждая, что это лучше любой косметики и процедур. На этот счет Витя ничего не знал, а вот о том, что святая вода любую нечисть ранит, знал с детства. Всегда считал сказками, но ровно до тех пор, пока не выяснил, что нечисть действительно существует.

В Шелково, когда он садился в автобус, вовсю сияло солнце, как будто природа и не заметила, что наступила осень. Зато здесь, в Грибово, небо затягивали серые облака, и пронизывающий холодный ветер набросился на него сразу, как только он вошел во всегда открытую калитку Триумфальной арки. Витю ударило резким порывом, словно кто-то попытался остановить его. Ну, нет, не выйдет! Он на это не купится.

Выпитые в дороге для смелости и куражу пол-литра пива уже просились наружу, и Витя не стал отказывать себе в удовольствии: помочился прямо на порог беззубого рта – главного входа усадьбы. Где-то предупреждающе каркнула ворона, но Витя только поднял вверх средний палец, сам не зная, кому его показывает. А всем! Кто бы ни пытался его остановить, не выйдет у них. Он за Ирку отомстит, даже если сам тут сгинет!

Нет, конечно, он не собирался на полном серьезе класть собственную голову на алтарь мести, но так мысленный посыл звучал красивее.

В глубине дворца даже днем было темновато. Особенно днем пасмурным. Так что пришлось сразу включить фонарь. И травмат Витя заодно достал, чтобы его не застали врасплох, хотя предполагал, что мертвая стерва вполне может появиться ближе к ночи. Ничего, он подождет. Главное – быть начеку.

Витя обошел весь первый этаж, чтобы сориентироваться. Нашел место, где видел мертвую девицу в прошлый раз, посмотрел, откуда и куда она могла идти. Ничего не понял. Вспомнил, что тот хлыщ говорил про портрет, спрятанный где-то в подвале. А ведь если найти портрет еще при свете дня и расстрелять его, а потом полить для верности святой водой, то Настасья, кем бы или чем бы ни была, наверняка сдохнет окончательно… Особенно если потом его еще и сжечь.

Та часть легенды, в которой говорилось, что портрет не раз пытались уничтожить, как-то ускользнула от внимания Вити, поэтому, воодушевившись этой идеей, он принялся искать вход в подвал. Их нашлось даже два, но оба оказались завалены каким-то крупногабаритным мусором, их лестницы частично обрушились. В общем, полезешь – шею свернешь.

Угробиться в проклятой усадьбе настолько бездарно Вите точно не хотелось, поэтому в подвал он не полез. Еще немного побродил по первому этажу, нашел достаточно надежную на вид лестницу на второй, залез туда, но там не задержался. Здесь обрушившаяся крыша никуда не давала пройти, к тому же где-то внизу послышались голоса и, кажется, даже шаги.

Витя поторопился спуститься обратно на первый этаж, прислушался. Где-то хлопнула дверь, или по крайней мере ему так показалось. Возможно, даже внизу, в том самом подвале, в который нет входа. Если только это собственное воображение не шутит с ним. Он где-то слышал, что в таких вот «заброшках», как их называли в сети, очень быстро едет крыша и чудится то, чего нет и в помине. Так воздействует на психику вид некогда жилого, а теперь разрушенного и заброшенного места. Словно мозг запускает какую-то секретную программу, подсознательно пытается «оживить» мертвое место.

Вот и снова ему послышалось чье-то затрудненное дыхание совсем рядом, словно человек стоял у него буквально за спиной! Витя резко обернулся, дернул фонарик в разные стороны, вскидывая руку с травматом, готовый выстрелить в любого, но никого позади не оказалось. А пару секунд спустя до него дошло, что это его собственное дыхание так странно отразилось эхом в мрачной громадине.

Витя нарочито громко рассмеялся, пытаясь доказать самому себе, что происходящее его только забавляет, ничуть не пугает. Возможно, ему это даже удалось бы, если бы внизу снова что-то не стукнуло, заставив подпрыгнуть на месте и еще раз обернуться.

– Да что ж за… – пробормотал он, добавив к высказыванию пару грубых банальностей.

Пройдя еще немного по пустым коридорам, он опять оказался в том месте, где в воскресенье мелькнула в дверном проеме мертвая Настасья. Вот прямо в том проеме, впереди, и мелькнула!

Витя резко вытер лоб рукой, сжимавшей травмат, покрепче стиснул в другой руке фонарик и шагнул вперед. Сначала резко, дерзко, ведь он здесь уже был и ничего не нашел, но потом замедлился, непроизвольно оттягивая момент, когда надо будет снова выглянуть в коридор. По закону жанра фильмов ужасов там его теперь должна была поджидать мертвая девица и тут же атаковать, разинув пасть…

Однако коридор опять оказался пуст. И в одном направлении, и в другом. Звуки тоже стихли. Витя постоял, прислушиваясь, потом опустил луч фонаря на пол, ища непонятно чего. И нашел. Заметил не сразу, но вдруг осознал, что в пыли и грязи пола протоптан путь к плотно закрытой двери. Дверей во дворце в принципе сохранилось не так много, а таких, чтобы были закрыты, – и вовсе почти не встречалось.

Витя медленно приблизился к ней, осторожно толкнул. Дверь с тихим скрипом отворилась, пуская его в небольшую комнату. Здесь протоптанная в пыли дорожка продолжалась, пересекала комнату и упиралась в стену.

Сердце забилось чаще, и снова дыхание стало таким громким и тяжелым, что показалось чужим. Витя с трудом сглотнул: горло вдруг пересохло, отчаянно захотелось промочить его порцией нового холодного пивка… Вот плюнуть бы на всю эту чертовщину, выбраться наружу, вернуться в Шелково и просто взять пивка, посидеть с Максом и его тупой, как пробка, бабенкой.

Но Витя не мог плюнуть на убитую Ирку. Что, если протоптанная дорожка осталась тут с ее визита? Призраки ведь не могут ничего протоптать. Разве что Настасья все же зомбак…

В усадьбе и конкретно здесь, в этой комнате, было очень холодно, холоднее, чем на улице, но Витя чувствовал, как под курткой покрывается потом. И по виску вдруг стекла щекотная капля. Это, наверное, потому что сердце бьется так, как будто он пробежал пару километров.

В стене, там, где исчезала протоптанная в пыли дорожка, оказалась потайная дверь. Вблизи она выглядела не такой уж потайной, но раньше ее определенно пытались прятать: она почти сливалась со стеной. Стоило ее открыть, как другая дверь, та, что осталась за спиной, с грохотом захлопнулась.

«Сквозняк», – сказал себе Витя. Возможно, именно этот хлопок он и слышал, когда спустился сверху.

За дверью начинался узенький потайной ход, который привел его сначала в коридор, а потом и на лестницу. По ней можно было и на второй этаж подняться, и спуститься в подвал.

После секундного колебания Витя все же принялся спускаться. Он ведь хотел попасть в подвал? Вот прекрасная возможность, нормальная надежная лестница.

Внизу стало еще темнее: сюда не проникал никакой свет с улицы, а потому источником его служил только фонарь. Подвал выглядел таким же ветхим и путанным, как и помещения наверху, только потолок здесь был гораздо ниже, как и температура.

Каждый шаг давался с трудом. Желание плюнуть и свалить возросло многократно, но Витя все равно медленно брел по лабиринту, припоминая и опасения Юли насчет перекрытий, и слова того парня о потайной комнате, где хранится портрет. Найти бы ее скорее – и дело с концом! Не может же подвал быть таким же огромным, как и само здание? Кому он такой нужен?

Витя заглянул в один закуток и обнаружил там бывший винный погреб, в другом, вероятно, когда-то хранилась провизия, а третий снова оказался закрыт дверью. Витя толкнул ее, скользнул лучом фонаря по стенам и едва смог выдохнуть, пробормотав:

– Охренеть…

Он сделал шаг вперед, подошел к противоположной стене и протянул руку, желая потрогать, убедиться, что ему не мерещится.

Стремительное движение у себя за спиной он не заметил.

Глава 10

7 сентября 2016 года, 09:05

г. Шелково, Московская область

Формально занятия в колледже начинались ровно в девять, но Анисимов всегда опаздывал на первую пару минут на пятнадцать. Точнее строго на пятнадцать минут, называя это допустимым академическим опозданием. К этому давно все привыкли, поэтому многие студенты тоже собирались в аудитории ближе к четверти десятого.

Юля же обычно приходила вовремя, занимала любимое место в третьем ряду (достаточно далеко, чтобы не чувствовать себя нос к носу с преподавателем, и достаточно близко, чтобы все видеть, слышать и не отвлекаться) и спокойно дожидалась, пока соберутся остальные.

Но сегодня припозднилась даже она: влетела в аудиторию в начале десятого и только потом вспомнила, у кого первое занятие. Увидев, что преподавателя еще нет, а студенты только собираются, она резко выдохнула и шлепнулась на первый попавшийся стул, чтобы отдышаться.

Юля по-прежнему плохо спала, а потому по утрам вставала тяжело и первые пару часов пребывала в состоянии зомби. Вот и забыла, что сегодня можно было так не бежать. Она уже собиралась пересесть на свое обычное место, когда неожиданно заиграла мелодия входящего вызова.

Телефон заговорил сдержанным, но морозным голосом менеджера с работы:

– Юля, доброе утро. А почему ты еще не на работе? Ты заболела? Если так, то нужно было предупредить…

Успокоившееся было сердце снова встрепенулось и зачастило в груди. Ну да, первое занятие у Анисимова, значит, среда – первый день их общей смены. Но сегодня на работу должна была выйти Ирка… Юля едва не ляпнула это в трубку, но успела остановить себя. Ирки больше нет, поэтому теперь все рабочие дни – ее, по крайней мере, пока она не найдет себе другую напарницу.

– Я… я сейчас буду, простите, – пробормотала она, уже снова закидывая сумку на плечо и вскакивая со стула. – Немного опаздываю просто, но через пять минут буду!

Через пять, конечно, не будет. Это до колледжа она долетела за пять, а магазин находится дальше, даже очень бодрым шагом с переходом на бег здесь как минимум минут десять.

Но хуже всего, конечно, то, что ей работать два дня подряд, сменами по двенадцать часов, а потом через два дня снова… И когда она будет учиться? Конечно, на последнем курсе в их колледже работают уже почти все, но как правило по половине ставки, а не по целой. Эдак можно до конца учебного года и не дотянуть, с таким-то графиком!

Юля погрузилась в эти безрадостные мысли и совсем ничего не видела перед собой, а потому у подножия лестницы едва не влетела в одну из сокурсниц – Галку. Та и не подумала отойти в сторону, наоборот, замерла, преграждая ей дорогу.

Ее всегда звали именно Галкой и никак иначе, и не только потому, что по паспорту она была Галей, а из-за общего сходства с птицей. Маленькая и костлявая, она часто смотрела на людей боком, резко дергала головой и порой странно двигалась, как будто человеческое тело казалось ей неудобным. Она носила только черное и красила короткие волосы в иссиня-черный цвет. Или не красила, а такими ее наградила природа, потому что глаза у нее тоже были настолько темно-коричневыми, что при определенном освещении казались черными. Галка всегда густо подводила их и покрывала веки тенями, отчего глаза казались еще темнее.

В колледже ее не любили, и насколько знала Юля, почти никто с ней не общался. Звали то готом, то ведьмой, то лесбой, то просто фриком. Она огрызалась, посылая недоброжелателей очень заковыристыми формулировками, или делала вид, что никого не замечает.

Кажется, это был первый раз за все годы совместной учебы, когда Галка вступила с Юлей в подобие контакта, уставившись на нее своими черными глазищами, не мигая.

– О, привет… – выдохнула Юля, не зная, что еще сказать. – Прости, не заметила тебя сразу. Я спешу…

– Ты была там? – резко перебила Галка, словно и не слыша ее.

Интересно, сколько обычный человек может не моргать? Или Юле только кажется, что Галка не моргает, потому что она категорически не в состоянии выдерживать такой взгляд и сама постоянно отводит глаза?

– Где?

– В Грибово. В усадьбе. Ты ее видела?

В груди что-то кольнуло. Да что там «кольнуло»? Показалось, что в солнечное сплетение вогнали тонкую длинную ледяную иглу.

– Кого?

Галка закатила глаза. Почти так же, как частенько делала Ира.

– Ткачева, соберись, ты же не лохушка! Призрак ты лично видела? Вы же были там после смерти этой шлюшки Рязановой.

Юля знала, что Галка называет «шлюшками» девчонок, которые ей лично не нравятся (то есть, почти всех), но именно в адрес Ирки ее это покоробило. Так сильно, что она едва не озвучила те несколько ругательств, которыми владела, чтобы послать Галку с ее расспросами. Но удержалась. Она вообще редко позволяла себе ругаться вслух, а тут еще стало интересно: откуда Галка знает про их визит в усадьбу?

В памяти всплыл оплавленный воск на кончиках лучей пентаграммы, и одно из прозвищ Галки – ведьма – вдруг обрело новый смысл. Юля никогда не относилась к этому серьезно, поэтому даже не подумала про сокурсницу, когда увидела то, что походило на следы магического ритуала. Она тогда подумала совсем о другом человеке. И не из-за свечей, а из-за мела. Зеленого мела.

Зеленый обмылок, который в субботу утром дядя Никита требовал с таким воодушевлением, врезался ей в память. К понедельнику, когда дядя по обыкновению заглянул на обед, он уже намертво связался в голове с зеленым же мелом из усадьбы. Пользуясь случаем, Юля поинтересовалась у дяди, как успехи с тараканом и обмылком, а потом между делом уточнила, что это за знающая женщина, которую ему посоветовали.

Дядя Никита был очень рад обсудить это. Видимо, только Юля проявила интерес к его «последней надежде на нормальную жизнь», пусть и не сразу. Он с упоением рассказал, как искал в магазине зеленое мыло и потом долго и нудно «смыливал» его, чтобы остался обмылок.

– А таракана где взял?

– А таракана она мне сама продала, – радостно сообщил дядя. – Всего за тысячу!

Он еще долго рассказывал о проведенном ритуале и о том, что ему теперь нужно писать той самой красной ручкой, пока в ней не закончатся чернила – тогда сглаз окончательно спадет и дела пойдут в гору. Юля в этот бред уже не вникала, только поинтересовалась адресочком ведьмы.

– Что, приворот понадобился? – весело подмигнул дядя. – Или отворот?

Она не удостоила его предположение ответом, но где искать «знающую женщину» он все равно сказал. Юля даже пошла туда на следующий день после занятий, поскольку во вторник у нее было всего две пары и почти весь день оставался свободным. Только она так и не придумала, что хочет сказать той ведьме, поэтому в последний момент испугалась и прошла мимо.

И вот теперь, глядя в темные глаза Галки, Юля вдруг подумала, что та «ведьма», разводящая простачков вроде дяди Никиты на деньги, может и не иметь отношения к свечам, оплывшим на месте убийства. Ведь кто-то погасил их и унес прямо перед тем, как они пришли. Может быть, тот человек оставался где-то поблизости и наблюдал?

– А ты откуда знаешь, что мы там были? – тихо спросила Юля, теперь уже не отводя взгляда.

Галка презрительно скривила губы.

– У твоей второй подружайки язык, как помело, она всем рассказывает, как вы туда ездили. И что делали. Как орал придурочный Витька. И о том, что вы там слышали, а она видела, тоже рассказывает. Только ведь у нее мозгов как у инфузории-туфельки, поэтому я тебя спрашиваю: ты сама призрака видела? Или слышала хотя бы?

Жуткий смех, который Юля отчаянно пыталась забыть, вновь зазвучал в ушах, да так отчетливо, словно она слышит его наяву.

Но откровенничать с Галкой ей совершенно не хотелось, поэтому она все-таки обогнула ее, бросив на ходу:

– Прости, я на работу опаздываю, мне некогда болтать.

Галка не стала ее удерживать, хватая за руки, но одной единственной фразы, брошенной в спину, хватило, чтобы Юля едва не споткнулась, врастая ногами в землю:

– Вам всем капец, – весело сообщила Галка. – Вы ее оскорбили, поэтому она перебьет вас. Одного за другим.

Спина аж зачесалась от желания обернуться, снова посмотреть Галке в глаза, спросить, с чего та это взяла и что вообще знает, но Юля снова удержалась, заставила себя пойти дальше. Ведь она действительно сильно опаздывает.

Всю дорогу к магазину она практически бежала, а потому влетела в двери, задыхаясь. Спорт никогда не был ее сильной стороной.

Менеджер скользнул по ней недовольным взглядом, но торговый зал был еще практически пустым. Одна женщина лениво рассматривала корейские увлажняющие маски, очевидно уже успев отказаться от консультации по ним, вторая в другом конце зала закидывала в корзинку стиральный порошок.

– Юля, в чем дело? – недовольно поинтересовалась Наталья Витальевна, оценив ее взмыленный вид и полное отсутствие макияжа.

– Извините, я совсем забыла… – с трудом выговорила Юля, жадно глотая ртом воздух. И добавила, чтобы как-то смягчить начальство: – Сегодня Ира должна была работать, а я просто… запуталась.

Наталья Витальевна тут же сделала лицо попроще, даже изобразила некоторое подобие сочувствия и коротко кивнула на дверь подсобки. Мол, иди, приведи себя в божеский вид. Юля облегченно выдохнула, порадовавшись, что санкций за опоздание и внешний вид не последует. Но некоторое подобие макияжа все же необходимо, поэтому она подошла к стенду с пробниками, выбирая подходящую пудру, тушь для ресниц и помаду.

Слова Галки не шли из головы, от них холодели руки, но Юля старалась не поддаваться панике. Уже выбрав подходящие тона, она почувствовала странное. Словно кто-то смотрит на нее. Оглянулась по сторонам – никого, обернулась к огромному окну почти во всю стену.

На улице туда-сюда сновали спешащие по своим делам люди, вдоль дороги стояли припаркованные машины, но никого, кто бы на нее пялился, Юля так и не заметила, а потому поторопилась в подсобку, чтобы не гневить менеджера.

7 сентября 2016 года, 21:10

Весь рабочий день, испытывая неловкость за утренний прокол, Юля старалась быть образцовым продавцом, а потому к вечеру у нее больше обычного гудели ноги, болела голова и саднило горло.

В течение дня она успела сбросить в несколько чатов предложение поделить с ней смены в магазине, а парочке человек написала лично, но никто не заинтересовался. У одних работа уже была, другие ее и не искали, третьим не подходил график, а четвертым просто не нравилась роль продавца-консультанта. Можно подумать, для нее это работа мечты!

К закрытию, валясь с ног от усталости, Юля с тоской подумала, что придется уволиться. С менеджером она тоже успела поговорить, но Наталья Витальевна ничем не обнадежила, заявив, что им проще найти и обучить нового человека на полную ставку, чем на половину.

– Мы идем навстречу людям в таких ситуациях, но заниматься дроблением смен на уровне компании никто не станет, – объяснила она со своей обычной холодной сдержанностью. – Если собираешься уйти, не забудь предупредить заранее.

Юля пообещала, что скажет точнее к концу недели, а до тех пор попытается сама найти себе напарницу взамен Иры. Она уже понимала, что искать ей больше негде, но еще надеялась на чудо. Продавцам-консультантам платили не так чтобы много, а за половину смены деньги и вовсе получались скромные, но она уже привыкла их получать и тратить. Да и мама привыкла к тому, что ей не нужно давать деньги на карманные расходы, покупать одежду и косметику.

Из магазина Юля вышла в отвратительном настроении с единственным желанием: поскорее оказаться дома и рухнуть с чашкой сладкого чая на диван перед телевизором. Нет, сначала все-таки поужинать, а потом рухнуть.

Если бы так не болели ноги и голова, она, наверное, не стала бы срезать путь через парк. По хорошо освещенным улицам вдоль дороги идти куда приятнее, чем по кривым тропинкам с редкими, бледно-желтыми фонарями, но срезав можно сэкономить минут пять и быстрее оказаться дома. Обычно Юля пользовалась этой дорогой только по утрам, по вечерам там можно было нарваться на не вполне трезвые компании. Особенно по пятницам и субботам.

Но подходила к концу слишком длинная среда, и она очень устала, поэтому решила рискнуть. Да и ничего особо страшного в парке никогда не происходило, разве что можно было услышать в свой адрес не слишком приятные вещи.

Юля шла быстро, чтобы поскорее оставить позади неприятный участок дороги, смотрела под ноги, стараясь быть максимально незаметной. Но ей не повезло.

Парень вырос прямо перед ней словно из ниоткуда, но на самом деле их компания – человек пять – оккупировала одну из темных лавочек, и Юля просто не заметила их вовремя.

Он был юным, тощим и прыщавым, возможно, еще учился в школе, в старших классах, но обойти себя не дал.

– Эй, куда бежишь, погодь… – жуя жвачку и растягивая слова, заговорил он, не давая ей пройти. – Идем к нам.

Юля промолчала и только снова попыталась проскочить мимо. Школьника, конечно, бояться глупо, но пятеро не вполне трезвых малолеток вполне могли стать проблемой, поэтому она испугалась. Парень поймал ее за плечи неожиданно сильными руками и оттолкнул назад.

– Ну чо ты так? Немая, что ли?

Его приятели уже медленно сползли со скамейки и двинулись к ним. Еще немного, и Юля окажется окружена.

«Да что ж за день сегодня такой?», – промелькнуло у нее в голове.

Сколько раз здесь ходила, даже вечером, – и никто к ней не цеплялся, но сегодня, без сомнений, все должно было пойти не так.

– Пропустите, – нарочито резко, пытаясь не демонстрировать страха, велела она.

Но парней это только развеселило. Они загоготали, переглядываясь и обмениваясь не слишком интеллектуальными и совершенно непечатными комментариями.

– Пропустите или я закричу!

Угроза прозвучала так себе: тут, возможно, кроме них, никого, а с дороги ее никто не услышит. Да и заткнут быстро…

Парней это развеселило еще больше.

– Чо ты такая нервная-то, а? – насмешливо поинтересовался тот, что подошел первым. – Мы ж к тебе по-хорошему, ничо те не сделали, просто хотим, чтоб с нами присела, познакомилась, поболтала.

– А я не хочу, я спешу, – Юля по-прежнему старалась говорить резко и уверенно, но голос все равно выдавал ее страх. – Вам неприятностей захотелось? Так вы их получите. Всю жизнь себе потом испортите.

Она, конечно, блефовала. Чтобы они себе жизнь испортили, их потом должен кто-нибудь найти…

– Ой-ой-ой, – закривлялся один, а второй почти дословно повторил:

– Чо ты наезжать-то сразу? Мы ж к тебе по-хорошему.

Они уже стояли вокруг нее, и постепенно этот круг сужался. Юля зачем-то вцепилась в сумку, перекинутую через плечо, хотя голос разума твердил, что лучше бы как раз отделаться отобранной сумкой, хотя там деньги, библиотечный учебник, смартфон – недорогой и не новый, но уж какой есть, и паспорт.

– Вы бы дали девушке пройти, – раздался за ее спиной незнакомый мужской голос. – Она же сказала, что не хочет с вами сидеть.

Обернулись они все вместе и с одинаковым удивлением уставились на мужчину, остановившегося всего в нескольких шагах от них. Ближайший фонарь светил ему в спину, поэтому лицо пряталось в тени, но не заметить на нем солнечные очки, совершенно неуместные в вечерней темноте, было нельзя. Как и длинную белую трость в руках.

– Ой, дядя, шел бы ты, – раздраженно бросил один из парней. – Твое какое дело?

Мужчина улыбнулся. Спокойно и уверенно.

– Не могу пройти мимо дамы в беде.

– Типа, принц, что ли? – разозлился вдруг первый приставший к ней парень. Он оставил Юлю и приблизился к мужчине. – Думаешь, мы слепого старикашку не тронем?

Улыбка никуда не делась, даже стала немного шире, хотя Юля уже чувствовала настоящий приступ паники: вот достался же спаситель! Как бы его самого не пришлось спасать…

– Что вы, отнюдь, – слегка издевательски ответил мужчина.

– Тогда чо тебя на подвиги потянуло? Думаешь, ты Бэтмен?

Они снова в унисон загоготали, смехом это язык не повернулся бы назвать.

– Нет, – спокойно ответил мужчина и тихо добавил: – Но я привел Бэтмена с собой.

Юля так и не поняла, откуда появился второй: материализовался из небытия или просто вышел из темноты. Двигался он стремительно, в одно мгновение оказался рядом с парнем, угрожавшим слепому мужчине, и ударил его кулаком в лицо. Спокойно так, почти не замахиваясь, но парень тут же потерял равновесие и рухнул на землю.

Его приятели разом забыли про нее и кинулись скопом на «Бэтмена», но тот в лучших традициях американских боевиков легко и непринужденно раздал удары всем по очереди: кому под дых, кому в нос. Только двое рискнули сунуться во второй раз, но потом кто-то самый умный крикнул:

– Валим!

И их как ветром сдуло. Юля осталась наедине со своими странными спасителями.

– Полагаю, все ушли своим ходом, ты никого не зашиб? – обратился слепой мужчина к своему приятелю. Или телохранителю?

– Я легонько, – пробасил тот, поглаживая кулак.

– Я все равно немного волновался. А с вами все в порядке?

Юля лишь спустя пару секунд тишины поняла, что второй вопрос адресован ей, но оцепенение смогла сбросить с себя не сразу.

– Они вам ничего не сделали?

– Нет… Нет, не успели, – выдавила она, делая шаг к мужчине, который теперь почему-то казался смутно знакомым. – Спасибо вам, я уже не знала, что делать.

– Ерунда, – отмахнулся мужчина, а второй многозначительно покосился на него, мол, тебе-то точно ерунда, ты ничего не делал. – Но лучше бы вам не ходить здесь в поздний час, помощи можно и не дождаться.

– Да я… – Юля хотела сказать, что сто раз тут ходила и ничего не случалось, но вдруг поняла, как это неуместно, и лишь мотнула головой, чего он, конечно, не увидел. – Да, пожалуй, больше я так делать не буду. Уж лучше идти на пять минут дольше.

Мужчина вдруг нахмурился, потом слегка наклонился к ней и втянул носом воздух.

– А я вас знаю, – неожиданно заявил он. – Вы моя соседка, мы недавно вместе ехали в лифте, я запомнил запах… ваших духов.

Настала очередь Юли хмуриться, пытаясь вспомнить. А ведь она действительно несколько дней назад ехала в лифте с мужчиной со своего этажа. Еще решила тогда, что он очень невнимательный, раз не заметил, что нужная кнопка уже нажата. Сразу стало жарко и неловко: кто еще невнимателен! Она не поняла тогда, что он слепой…

– Это не духи, – зачем-то смущенно объяснила Юля, – это запах магазина, в котором я работаю. Косметика и химия всякая. За день въедается в волосы и одежду хуже сигаретного дыма.

– Вот как? Тогда все ясно, а то меня удивили эти странные мыльные нотки. Кстати, меня зовут Влад.

И он неожиданно протянул ей руку. Даже не ей… Он просто вытянул руку вперед, немного промахнувшись с направлением, но Юля все равно сообразила, что от нее требуется, и подстроилась, немного сместившись вбок. Хотя приветствие рукопожатием и было для нее немного непривычным.

– Юля.

– А это Игорь, – Влад кивнул на второго мужчину, почти верно определив его местоположение.

– Здрасьте…

Она неуверенно улыбнулась, но Игорь только мрачно посмотрел на нее в ответ и отвернулся. Он оказался не таким общительным.

– Ты домой, Юля? – поинтересовался Влад, стремительно переходя на «ты».

– Да.

– Я тоже. Позволишь тебя проводить, раз уж дом у нас в одном месте?

Юля не нашла причин отказаться. Не то чтобы она действительно этого хотела…

Они медленно побрели по дорожке к выходу из парка, Влад отточенным движением проверял тростью дорогу перед собой. Юля молча поглядывала то на него, то через плечо на шедшего следом Игоря.

– А он ваш?.. – тихо поинтересовалась она, но вопрос так и остался незаконченным, потому что ей так и не удалось выбрать вариант.

– Водитель, охранник, иногда поводырь. В общем, ассистент широко профиля, – улыбнулся Влад. – Весьма полезный человек. Только бука и молчун.

Юля рассмеялась: так забавно прозвучали последние характеристики.

– Вы недавно переехали? Мне кажется, я раньше вас не видела, хотя на площадке так или иначе всех знаю.

– Недавно. Решил сменить обстановку. Москву на что-то поменьше, потише, поспокойнее…

– Неудачный вы выбрали момент.

Они как раз дошли до конца парка и оказались на тротуаре у пока еще забитого машинами проспекта. Еще минут двадцать он будет сиять стоп-огнями и фарами, как новогодняя елка, рычать моторами и гудеть нетерпеливыми сигналами, а потом окажется почти пустым.

– Да, я слышал о том, что у вас случилось, – мрачно кивнул Влад. – Но такое может случиться где угодно.

Юля не стала возражать, хотя успела подумать, что такое могло случиться только в страшной старой усадьбе и больше нигде. Она неловко направила Влада к переходу, раз уж его водитель-поводырь сейчас предпочитал топтаться позади, и потом подсказала, что можно идти.

– Да, я знаю, он пищит быстрее, когда горит зеленый, – заметил Влад, пересекая дорогу вместе с ней.

Один встречный человек едва не налетел на него, уткнувшись в телефон, и даже собирался обругать, хотя был виноват сам, но вовремя заметил очки и трость и промолчал.

– А я никогда не обращала внимания, – призналась Юля, когда они дошли до конца и звук светофора действительно сменился: стал более размеренным.

– Я тоже на многое не обращал внимания раньше.

– А вы не всегда… То есть, вы не родились?..

– Нет, – перебил он. И снова улыбнулся, гася ее неловкость.

Юля кивнула, не отдавая себе отчета в том, что он все равно этого не видит, и повернула к пешеходному мосту, по которому всегда переходила на другой берег узкой речки.

Сегодня на мосту скопилось непривычно много людей, Юля сначала не поняла, в чем дело. У перил стояло человек пятнадцать, и все смотрели на что-то внизу. Сердце неприятно екнуло: в любой другой день толпа могла спонтанно собраться покормить вечно голодных уток, но сегодня не сулила ничего хорошего.

– Что-то случилось? – напряженно поинтересовался Влад.

– Пока не знаю, – пробормотала Юля, не спрашивая, как он понял.

Через несколько шагов ей стали видны полицейские машины, припаркованные у спуска к набережной. Ближе к воде они подъехать просто не могли. Юля ускорила шаг, Влад последовал за ней.

Пока они подходили, зевак на мосту стало больше и пробраться к перилам оказалось уже проблематично, но Юля все равно пробилась. Пробилась – и тут же пожалела об этом, потому что как раз в тот момент из реки вытащили тело и положили сначала на покрытый коротко стриженной травой берег. Над телом тут же склонился какой-то седой мужик, закрывая от зевак лицо утопленника, но Юле оно было и не нужно.

Она узнала его по одежде, а в лицо, наверное, все равно не узнала бы, потому что после пребывания в воде то наверняка изменилось. Но одежды и фигуры оказалось достаточно.

– Господи… Витька… Только не это… – забормотала она, в ужасе отступая назад.

До тех пор, пока не уперлась в кого-то, кто стоял позади и не успел отойти. Или не стал отходить, потому что не увидел ее приближения.

– Юля, что случилось? – раздался над ухом встревоженный голос Влада.

А рядом пробасил Игорь, озвучивая происходящее:

– Тут полиция. Вытащили из реки парня. Мертвого.

– Нам всем конец, – прошептала Юля, вспоминая слова Галки. – Она перебьет нас. Одного за другим.

Глава 11

7 сентября 2016 года, 21:40

Юля и сама не поняла, как оказалась на чужой кухне с чашкой горячего чая в руках. Просто там, на мосту, когда ее захлестнуло сначала волной узнавания, а потом осознания, она едва не захлебнулась эмоциями. Среди которых доминировал страх. Или даже – ужас.

И вновь в ушах звенел веселый, с сумасшедшинкой смех, отражающийся от стен старой усадьбы, а следом звучало мрачное предсказание Галки: «Она перебьет вас… Одного за другим».

Кажется, Юля даже заплакала. От жалости то ли к Вите, то ли к себе. Новый знакомый, по совместительству сосед, и его молчаливый охранник увели ее с моста, подтолкнули в направлении дома.

Вот только в итоге она почему-то оказалась не у себя, а у Влада. На абсолютно темной кухне, словно во всем доме отключили электричество, но это точно было не так: во-первых, когда они подходили, другие окна светились, а во-вторых, хозяин квартиры только что вскипятил воду в электрическом чайнике.

Второй мужчина куда-то пропал. Наверное, в любой другой ситуации Юля занервничала бы: не доверяла она незнакомцам. Особенно тем, кто испытывал странную любовь к темноте. Но Влад почему-то не вызывал у нее опасений. Может быть, потому что был слепым и оттого казался уязвимым.

Он сел за небольшой кухонный стол напротив нее. Теперь в его руках не было трости, да и очки он успел снять, но в темноте Юля толком не могла разглядеть, что у него с глазами.

– А можно я включу свет? – осторожно спросила она, найдя взглядом светящийся огонек выключателя. Значит, освещение здесь все-таки есть.

– Да, конечно, – поспешно ответил Влад, неловко махнув рукой в неопределимом направлении. – Там где-то должен быть выключатель. Извини, забыл. Обычно мои гости сами его включают, когда он им нужен.

Только теперь до нее дошло: Влад не испытывает странной любви к темноте, просто лампы не в состоянии эту темноту для него развеять. А вот ее вспыхнувшая под потолком люстра заставила сощуриться: свет больно ударил по отвыкшим от него глазам. Интересно, сколько ж она просидела здесь?

Вернувшись за стол, Юля наконец смогла более внимательно рассмотреть соседа. Его глаза оказались совершенно обычными, серыми. Никаких следов травм. Просто их взгляд ни на чем не фокусировался.

А лицо у него красивое, подумалось ей. Или скорее – приятное? Юля не особенно разбиралась в таких вещах. Частенько популярные актеры или певцы, по которым с ума сходили знакомые девчонки, казались ей почти неприятным, кукольными. И наоборот, когда она сама говорила о ком-нибудь: «А он симпатичный», Ирка и другие только фыркали и закатывали глаза.

– Ну давай, рассказывай, что у вас там за проклятие? – бодро и как-то слишком легко предложил Влад, сложив на столе руки. Почти как прилежный школьник на уроке.

– Проклятие? – переспросила Юля дрогнувшим голосом.

– Фильм такой есть, – с улыбкой пояснил Влад. Улыбка у него тоже была красивая: доброжелательная и немного печальная. – Там всех, кто заходил в определенный дом, потом убивала какая-то женщина. Точнее, ее призрак… Или что-то в этом роде. Там, на мосту, ты бормотала: «Она нас всех убьет… Мы там были, и теперь она нас всех убьет». Кто вы? Где были? И кто вас должен убить?

Юля удивленно приподняла брови. Надо же, а она и не помнит, как все это говорила. Точно думала, а оказывается – думала вслух. Она сделала глоток обжигающе горячего чая, не зная, с чего начать. Вкуса напитка совсем не почувствовала, но зато успела решить, что правильнее всего начать с начала.

– Летом мы поехали с друзьями в Грибово… Это усадьба, тут недалеко. Не помню уже, кто предложил…

Стоило заговорить, как ее стало уже не остановить. Юля выложила ему все, как на духу: и про то, как к ним подсел Алексей (в этом месте она сбилась, перескочив на его недавний визит в магазин, и объяснила, что только теперь узнала, как его зовут), и про рассказанную им историю, и про то, как половина из них пошла искать не то саму Настасью, не то ее портрет, и как потом орала в ужасе Мотя, утверждая, что видела призрак. Она рассказала ему о ночном звонке Иры и даже о том, откуда та возвращалась и как подрабатывала, а потом перескочила на Галку и ее мрачное предсказание, которое уже начало сбываться…

Влад слушал молча, не перебивая и не задавая вопросов. Улыбку на его лице сменило выражение сосредоточенности. Чем больше Юля откровенничала, проговаривая вслух события и порожденные ими страхи, тем больше понимала: это звучит как бред укурившейся истерички. И взрослый человек вроде Влада уже вот-вот должен начать смеяться над глупой девчонкой.

Но он не смеялся. Сидел, едва заметно хмурясь, пустой, невидящий взгляд был направлен куда-то мимо Юли, а она сама не могла оторваться от его лица. Боялась пропустить момент, когда он выдаст свое недоверие? Но ни капли скепсиса в его чертах так и не отразилось. Под конец ей даже показалось, что он давно не слушает, а думает о чем-то своем.

Но оказалось, что он все-таки слушал.

– Не думаю, что тебе есть, о чем волноваться, – серьезно заявил Влад, когда она замолчала.

Юля почувствовала укол разочарования. Конечно, он не отнесся к ее бредням серьезно и сейчас подробно объяснит, что никаких мстительных призраков не бывает, разве что в кино. Но Влад сказал совсем не то, что она ожидала:

– Очевидно, сам по себе летний визит ни к чему страшному не привел. Ирина погибла, когда вернулась в усадьбу. Одна или вдвоем с кем-то… Твой второй друг – Витя, да? – тоже мог вернуться в усадьбу один по той или иной причине. Тогда если ты не станешь соваться туда в одиночестве, тебе ничего не грозит. А лучше и вовсе держаться от нее подальше.

Она удивленно моргнула, недоверчиво глядя на него. Он говорил так спокойно и уверенно, словно имел дела с проклятыми местами постоянно. Только поэтому Юля решилась рассказать ему и ночной эпизод:

– Мне кажется, она приходила ко мне. В ночь с воскресенья на понедельник. Я проснулась часа в три, ни с того ни с сего. Услышала, что на кухне капает вода из крана. То есть, мне так показалось, что из крана, но на деле кран был хорошо закрыт и никакая вода с него не капала. А потом я видела силуэт у окна. Возможно… не знаю, что-то видела, какую-то тень. Когда включила свет, там никого не оказалось, но на полу осталась лужа. Воде неоткуда было там взяться… Это она приходила. Не знаю, зачем.

– М-да, тогда все может быть хуже, чем мне сначала показалось, – признал Влад. И голос его вновь звучал вполне серьезно. – Возможно, Ирина в свой последний визит что-то сделала… Что-то, что привело сначала к ее гибели, а потом… Дальнейшее уже спровоцировал ваш визит в воскресенье.

И снова что-то кольнуло, на этот раз смутная тревога. Юля удивленно посмотрела на Влада.

– Откуда вы знаете, что мы ездили туда в воскресенье?

– Ты же сама только что рассказала, – невозмутимо парировал Влад, но Юле все равно стало не по себе. Она совершенно не помнила, чтобы успела упомянуть этот момент. В голове крутила, но все отвлекалась и, как ей казалось, так до него и не дошла.

Наверное, она ошиблась. У нее в голове сейчас винегрет, приправленный пережитым на мосту стрессом. Наверняка она успела упомянуть поездку. Иначе откуда бы он узнал? Не читает же он мысли…

– И что же мне теперь делать? – спросила, посмотрев на него с надеждой. Если он так спокойно реагирует, может быть, знает, как вести себя в подобных ситуациях? Что, если он какой-нибудь охотник за привидениями? Или экзорцист… Хотя нет, они должны быть священниками… Кажется.

– Я бы предложил понять, что именно было сделано и попытаться это исправить.

– Но как? Хотя бы понять? Ира мертва, она уже не расскажет… Разве что пообщаться с ее духом… Боже, что я несу?

Она закрыла лицо руками, по привычке прячась от осуждающего взгляда, но потом вспомнила, что Влад не может осуждающе на нее посмотреть. Или посмотреть как-то иначе. Ни в какие эмоции взгляд его не окрашивается.

А он снова улыбался, доброжелательно и печально одновременно.

– Ты сказала, она ехала в усадьбу с кем-то, так? Можно попытаться найти того человека и расспросить. И есть вариант проще: поговорить с тем, кто хорошо знает усадьбу и ее историю, а также саму легенду. Быть может, подсказка кроется где-то в деталях, нам пока неизвестных.

– Леха! – тут же радостно воскликнула Юля. – Он наверняка знает больше, чем нам тогда рассказал. Правда, он не успел оставить мне никаких контактов, но говорил, что он местный, живет в Грибово. Там не такая большая деревня, обычно в таких местах все всех знают. Думаю, можно просто поехать туда и спрашивать у всех подряд о нем.

– Мы с Игорем можем тебя отвезти и составить компанию.

Энтузиазм Юли сразу схлынул, она настороженно отпрянула.

– Зачем?

– Ну, во-первых, на машине быстрее. Во-вторых, ты видела Игоря в действии: в случае непредвиденных осложнений с какими-нибудь отморозками он незаменим.

– Нет, я… Я имела в виду: вам это зачем? Неужели у вас нет более важных дел?

– Дай-ка подумать, – он демонстративно задумался. – С тех пор, как потерял зрение, я не работаю, и недавно переехал, поэтому ни друзей, ни даже просто знакомых у меня тут нет. Да, знаешь, пожалуй, я совсем ничем не занят.

Юле вдруг стало его очень жалко. Что-то такое проскользнуло в нарочито бодрых интонациях, что заставило посмотреть на ситуацию под другим углом. Действительно, что вообще делают люди, которые ничего не видят? Из занятий, пришедших в голову первыми, подходило только: слушают музыку, но нельзя же заниматься этим постоянно?

Да и ей пригодится сопровождение, эпизод в парке это очень хорошо продемонстрировал.

– Завтра я снова работаю весь день, а в пятницу могу поехать, – решилась она.

Придется, конечно, прогулять учебу, но на это Юля вполне могла сейчас пойти. Она и так работает и учится уже неделю без выходных, ей просто необходим маленький перерыв. Особенно если предположить, что речь действительно идет о жизни и смерти. Ее жизни и смерти.

– Тогда просто зайди ко мне, когда будешь готова ехать, – предложил Влад. – Я вызову Игоря и отправимся.

– Хорошо. Спасибо.

– Да не за что.

– Я пойду?

– Конечно.

Он поднялся из-за стола вслед за ней, но до прихожей добрался медленнее. Он вообще двигался непривычно медленно и плавно.

Юля нашла в прихожей свою сумку, которую, как выяснилось, бросила прямо на пол. Куртка все-таки висела на крючке небольшой вешалки. Других вещей рядом с ней не оказалось.

Пока она собирала вещи, Влад молча стоял рядом, скрестив руки на груди и наклонив голову. Кажется, прислушивался к происходящему. Юля поймала его невидящий взгляд и еще раз подивилась тому, что глаза кажутся абсолютно здоровыми. Она не удержалась и помахала рукой перед его лицом, но Влад никак на это не отреагировал. А ей снова стало стыдно.

– Еще раз спасибо за то, что помогли. И за то, что выслушали.

– Всегда пожалуйста, – усмехнулся он. – Чего-чего, а слышу я пока хорошо.

– Но вы отнеслись к этому серьезно, – заметила Юля, снова почувствовав сомнения. – И… поверили моим словам, хотя я сама себе не верю. А вы? Вы верите, что Настасья существует?

Влад невозмутимо пожал плечами и спокойно объяснил:

– Обычно люди врут, преследуя какие-то цели. Как правило, личную выгоду. Иногда – чтобы привлечь к себе внимание. Я не вижу… В смысле, не могу предположить, в чем может быть твоя выгода, но я слышу, что ты напугана. Не знаю, существует призрак или нет, но ты его боишься. И в это я верю.

Глава 12

8 сентября 2016 года, 11:20

На этот раз Соболев не стал шататься по кабинету, а занял место напротив Петра Григорьевича, скрестив на груди руки и вытянув перед собой длинные ноги. Сам Петр Григорьевич вновь потягивал чай, но сегодня пустой: в кабинете следователя не нашлось даже сахара, только чайные пакетики, баранки тоже кончились.

– Причина смерти – и на этот раз в этом нет ничего странного – утопление, – нарочито бодрым тоном сообщил эксперт Логинов, привычным движением шлепнув на стол перед Велесовым пластиковую папку с отчетом.

За столом места ему не хватило, поэтому он пристроился на узком подоконнике. Велесов быстро глянул на Соболева, но тот даже не шелохнулся и уж тем более не потянулся к папке, поэтому отчет достался ему. Следователь быстро пробежал страницы глазами и уточнил: – Травма затылка? Его ударили или он сам ударился?

– Второе вероятнее, – меланхолично сообщил Логинов. – Похоже, что парень упал, ударился затылком, но травма эта не была смертельной, хотя и спровоцировала кровотечение. Возможно, и потерю сознания. Потом он оказался в реке, где и захлебнулся.

– А он мог удариться головой при падении в реку? – поинтересовался Соболев.

– Теоретически мог. Теперь уже сложно сказать, как именно дело было. Тело пробыло в воде больше суток, а ничто так хорошо не уничтожает следы возможного преступления, как вода.

– Но это вполне мог быть и несчастный случай где-то выше по течению реки, – резюмировал Петр Григорьевич со вздохом, выдающим надежду. – И тогда к нашей первой жертве этот парень не имеет никакого отношения.

– Не считая того, что успел стать нашим главным подозреваемым прямо перед тем, как погиб, – заметил Велесов тоскливо.

– По крайней мере, это точно не серийник, – вставил свои пять копеек непривычно мрачный Соболев.

– А я бы не стал пока сбрасывать со счетов серию, – возразил Логинов задумчиво.

Оперативники недовольно покосились на него, следователь просто поморщился, как от зубной боли, но эксперта это не остановило:

– Да, у нас разнополые жертвы и может показаться, что во втором случае не соблюден ритуал первого. Но! Все зависит от того, что именно считать фиксацией убийцы и основой его ритуала. Обе жертвы ранее бывали в усадьбе, это мы точно знаем со слов свидетелей. Обе умерли от утопления и – что гораздо важнее – захлебнулись именно речной водой. Усадьба находится как раз выше по течению реки, поэтому нельзя исключать вероятность того, что парень попал в воду рядом с ней. И уж тем более вполне мог получить травму головы хоть в том же самом помещении, где погибла Рязанова. Мог и на пентаграмме полежать.

– И алкоголь в крови тоже присутствует, – еще больше погрустнев, признал Велесов.

– Ну, по сравнению с Рязановой, он, можно сказать, был трезв, – хмыкнул эксперт.

– И все же серийники редко выбирают разнополых жертв, – не согласился Соболев. – Да и что это за фиксация такая: обязательно утопить в речной воде?

– Проклятие Хозяйки, – неожиданно пробормотал Петр Григорьевич, грустно глядя на чай в своей кружке. Не любил он несладкий. Или тогда уж хотя бы с конфеткой…

Грустя об отсутствующем лакомстве, он не сразу заметил три вопросительных взгляда коллег. А когда заметил, торопливо пояснил:

– Это среди молодежи уже начали поговаривать. Кто-то где-то вбросил, и теперь это обсуждают почти как доказанный факт.

– Кто говорит? – не понял Соболев.

– Так они и говорят, – меланхолично пожал плечами Петр Григорьевич. – Молодежь.

– А вы откуда это знаете? – Велесов недоверчиво прищурился.

– Так у меня Машке столько же, сколько было этим обалдуям. Я когда вчера домой пришел, она меня сразу и просветила. Кстати, она из своих твиттеров-шмитеров и всяких там граммов о парнишке из реки знала еще до моего прихода.

– А что именно говорят? – заинтересовался Соболев.

– Ну так то и говорят, – Петр Григорьевич посмотрел на него в некотором раздражении. – Что обоих убила Хозяйка из усадьбы. Вот, представляешь, еще недавно про нее слыхом не слыхивали, а теперь Машка на меня посмотрела так, словно я отстал от поезда лет на пятнадцать. Примерно так же она смотрела, когда я спросил у нее, кто такой этот Крид…

– Петр Григорьевич, – мягко, но настойчиво перебил Велесов, – вы сейчас это к чему? Думаете, ребят и правда убил призрак?

Соболев выразительно моргнул, уставившись на Велесова и надеясь, что надежда в голосе следователя ему послышалась с недосыпа.

– Я? – Петр Григорьевич удивился даже сильнее Соболева. – Нет, конечно. Я говорю, фиксация у того, кто это сделал, может быть на легенде. И тогда все сходится: жертв он выбирает не по полу, а по факту визита в усадьбу, а главная часть ритуала именно в утоплении.

Петр Григорьевич отсалютовал кружкой Логинову, и тот согласно кивнул в ответ, добавив только:

– Или она.

– Думаете, убийцей может быть женщина? – удивился Велесов. В его представлении маньяки-убийцы всегда были мужчинами. Нет, он знал, что бывает иначе, но никак не мог принять этот факт.

– Пока ничто этому не противоречит, – равнодушно пожал плечами эксперт. – Рязанова вполне могла приехать в усадьбу с женщиной, например, со знакомой из службы эскорта или с кем-то из Шелково. В обществе подруги женщины порой пьют куда свободнее, чем в обществе мужчины, подсознательно считая это более безопасным. А уж после того, как она перестала соображать, воду ей в рот наливать мог хоть ребенок. Парня тоже вполне могли просто столкнуть с крутого берега в реку, он ударился и утонул – тут физическая сила тоже не нужна, достаточно фактора неожиданности. И женщина-убийца в нашей ситуации даже более логична: женщине проще проассоциировать себя с Хозяйкой и убивать от ее имени.

– Или все может быть проще, и на самом деле нет никакого маньяка, повернувшегося на легенде о Хозяйке, – вклинился наконец непривычно молчаливый Соболев. – Рязанову убил ее пиковый король, а парень или что-то видел, или что-то узнал. В общем, он мог быть для него угрозой, возможно, пытался шантажировать, вот и оказался в реке.

– Для кого? – не понял Петр Григорьевич, поставив бесполезный и совершенно невкусный чай на стол.

– Для пикового короля, – невозмутимо повторил Соболев.

– Это что… кличка какая-то? – не понял Велесов.

Приподнятые брови эксперта Логинова тоже свидетельствовали о живом интересе.

– Нет, это та ведьма…

– Ясновидящая, – педантично поправил Соболев, но Петра Григорьевича его замечание с мысли не сбило:

– …нагадала нашей первой жертве, что на вечеринке или где-то рядом ее ждет встреча с пиковым королем – состоятельным мужчиной намного старше. И будет он с ней до конца ее дней. Который, как выяснилось, ожидался в ту же ночь.

Велесов с интересом посмотрел на Соболева. Тот довольно улыбнулся.

– Я так понимаю, у тебя есть кандидат на роль этого короля?

Оперативник кивнул и вывел на экран смартфона фотографию мужчины в строгом костюме с широкой уверенной улыбкой «эффективного менеджера».

– Знакомьтесь, Владислав Сергеевич Федоров, сын Сергея Александровича Федорова, основателя холдинга «Вектор».

– Как-то не тянет он на короля, – серьезным тоном возразил Петр Григорьевич, присмотревшись к фотографии. – Молодой слишком, совсем пацан.

– Этой фотографии года четыре, свежее не нашел, – признался Соболев со вздохом. – Федоров работал с отцом и старшим братом, но три года назад попал в аварию, долго восстанавливался и в бизнес так и не вернулся. Никто толком не знает, где он и чем занимается последние годы. Как только он отошел от дел, пресса быстро потеряла к нему интерес. Сейчас ему почти тридцать четыре, что вполне тянет на «мужчину постарше» для двадцатилетней девицы.

– Ну, предположим, – не сдавался Петр Григорьевич, – но где он пиковый-то? У него, вон, и глаза серые, и волосы светлые. А ведьма…

– Ясновидящая…

– …сказала, что пиковый король – это темноволосый мужчина.

– Темноволосый или просто темный по ауре, – поправил Соболев. – А у кого же аура может быть темнее, чем у убийцы?

– Ребят, погодите, – снова подал голос Логинов, переводя растерянный взгляд с одного оперативника на другого, – вы сейчас на полном серьезе обсуждаете, подходит ли этот тип под описание «пикового короля», выданного гадалкой?

Велесов, который до того момента с интересом слушал, мотнул головой и тоже изобразил на лице сомнение.

– Да, действительно… С чего вообще возник этот мужчина? – поинтересовался он, кивая на как раз погасший экран смартфона. – Почему именно он?

– Потому что я дважды видел его машину на местах, связанных с нашим расследованием. Она стояла рядом с усадьбой в тот день, когда обнаружили тело Рязановой. Я видел ее лично, хотел пообщаться с водителем и пассажиром, но они сразу уехали, как только поняли, что я их заметил. Я тогда номер целиком рассмотреть и записать не смог, но мы встретили эту машину снова у дома, где находится офис ведь… тьфу, ясновидящей. Тогда-то я номер записал целиком и пробил по базе. Машина принадлежит Владиславу Сергеевичу Федорову. И я почти уверен, что это его водитель топтался тогда в коридоре, – добавил Соболев, глядя на Петра Григорьевича.

– Ну, уже теплее, но пока этого мало, – заметил следователь, задумчиво почесывая длинным тонким пальцем висок. И со стороны это выглядело до того комично, что Соболев отвернулся от греха подальше.

– А я еще и не закончил, – заявил он. – Наша ясновидящая Татьяна видела приглашение на мероприятие, на котором была Рязанова в свой последний вечер. Точно не запомнила, но сказала, что оно было связано с робототехникой. И как раз такая закрытая презентация именно в тот вечер проводилась холдингом «Вектор».

– И как выглядит твоя версия? – поинтересовался Велесов. – Они встретились на презентации, она рассказала ему про усадьбу, он, стукнутый головой после аварии, отвез ее туда, убил, маскируясь под легенду, а потом приехал на следующий день посмотреть, как оно там?

– Почти так, – Соболев театрально пожал плечами. – С небольшой поправкой: Федоров недавно купил квартиру в нашем городе. Угадайте где? По тому же адресу, по которому проживает подруга обеих жертв. Вполне возможно, он познакомился и с Рязановой, и с легендой еще здесь. А что у него там в голове творится после аварии, если он в семейное дело не вернулся, одному богу известно. Может, он и стукнутый. Или чего-то с Рязановой не поделил, а усадьба и легенда ему просто под руку подвернулись.

– Но зачем он приезжал к ведьме? – спросил Петр Григорьевич уже без прежнего скепсиса.

– Возможно, подозревал, что она может что-то знать. Про него или про мероприятие, на которое ездила Рязанова. Но когда его водитель нас увидел, стало понятно, что устранять ее поздно. Вот ее и не тронули.

– Красивая версия, но хлипенькая, – резюмировал Велесов после непродолжительного молчания. – А у таких людей адвокаты – хуже цепных псов. На них так просто не надавишь на допросе, чтобы сам все рассказал. Надо бы для начала уточнить, действительно ли они оба были на той презентации…

– Федорова могло там и не быть, но он не мог о ней не знать. Мог даже посоветовать брату эскорт-агентство, если знал о работе Ирины.

– Тогда надо хотя бы проверить, была ли Ирина именно на той презентации. А то мало ли… Сколько их в Москве каждый день проводят? Езжайте, расспросите персонал места, где проводилось мероприятие «Вектора». Может быть, там и название агентства знают.

Соболев кивнул и пружинисто вскочил с места, выглядя гораздо бодрее, чем в начале совещания. Петр Григорьевич только трагично вздохнул.

8 сентября 2016 года, 13:55

Сегодня Игорь остался в машине, а Влад поднялся на второй этаж небольшого здания, в дальнем конце которого притаился офис потомственной ясновидящей Аглаи. После недолгих колебаний он решил записаться к ней на прием, чтобы поговорить лично. Игорь опознать ее не смог, заявил, что толком не видел женщину, проводившую ритуал в усадьбе, но зато они оба слышали ее голос. И если там была Аглая, Влад почти не сомневался, что сможет ее узнать, пообщавшись какое-то время.

На его деликатный стук из-за двери раздалось радушное:

– Да-да, войдите!

Что он и сделал, предварительно сложив трость в неприметную трубку, на которую никто не обращал внимания. Слепой взгляд по обыкновению скрывали темные очки. Войдя, он закрыл за собой дверь и остановился у порога, дожидаясь реакции на свое появление.

– Добрый день. Аглая? Меня зовут Влад, я звонил вам утром.

– Да, конечно, проходите, – пригласила она все тем же гостеприимным тоном. Голос прозвучал знакомо, но пока плохо соотносился с тем, что он слышал в усадьбе.

Что ж, может быть, она и ясновидящая, но, как и большинство обычных людей, не видит того, что прямо у нее перед глазами. Влад улыбнулся.

– С удовольствием. Если вы мне поможете.

И он выставил согнутую в локте руку, как делал всегда, чтобы Игорю было удобнее его направлять.

Повисла тишина, выдавшая замешательство хозяйки кабинета, после чего раздался торопливо приближающийся стук каблуков по полу.

– Извините, – чуть понизив голос, произнесла Аглая, беря его под руку. – Я не поняла сразу.

Влада обдало запахом ее духов, от которого неожиданно закружилась голова и участился пульс. Запах, голос, деликатное прикосновение к руке… Ощущения смешались, соединились, ударили в голову, спустя какой-то невидимый курок. По всему телу прокатилась горячая волна, которой он никак не ожидал.

– Такое случается постоянно, – отозвался он неожиданно охрипшим голосом, доверчиво следуя за ней. – Правда, от ясновидящей я ожидал большего.

Из-за внезапного неповиновения голоса, последняя фраза прозвучала грубо, как укор. Аглая неловко откашлялась, усаживая его на диван. Сама села рядом, что Влада не обрадовало. Ему нужно было сосредоточиться, а при такой опасной близости это никак не удавалось сделать. Запах духов обволакивал, и даже когда она его не касалась, он чувствовал тепло ее тела.

– Я не смотрю постоянно в будущее, это слишком сложно, – со вздохом ответила Аглая. – Да и нужно знать, что именно ищешь, чтобы увидеть.

– Я не это имел в виду, – Влад попытался снова улыбнуться, но губы теперь слушались так же плохо, как и голос, поэтому получилась, скорее всего, какая-нибудь кривая гримаса. – Мне всегда казалось, что ясновидящие – это просто очень наблюдательные люди, умеющие вовремя делать правильные выводы.

– Так вы скептик? – ее голос сразу выдал улыбку. – Зачем же вы тогда пришли ко мне?

Влад уже и сам не знал. Даже испытал непреодолимое желание извиниться и поскорее ретироваться. Ему требовалось время и пространство, чтобы осмыслить происходящее.

Но он не шелохнулся, только сжал в кулаки внезапно вспотевшие руки и быстро облизнул пересохшие губы. «Дыши глубже, – велел себе раздраженно. – Это просто женщина».

Внушение не помогло, потому что Аглая оказалась не просто женщиной. Что-то было в ней такое, что заставляло его реагировать… Нет, не как изголодавшегося по женской ласке мужчину, хотя после аварии его отношения с женщинами сами собой сошли на нет. Сначала реабилитация, потом депрессия, потом таблетки, чтобы выйти из депрессии… Ему было не до женщин, даже особого желания общаться с кем-либо не возникало. А когда он выбрался из этого всего, им полностью завладел другой интерес, женщины по-прежнему оставляли равнодушным.

И вот теперь он горит и задыхается, сердце в груди бьется в истерике, но это все не похоже на вожделение. Скорее, на панику. И в этот раз Влад очень сомневался, что ему удалось скрыть свои эмоции.

Ее ладонь, осторожно накрывшая судорожно сжатый кулак, подтвердила, что он себя выдал.

– Не нервничайте так, Влад. Я понимаю, что ломать собственные представления о мире нелегко. Давайте не будем погружаться в причины вашего визита, если вам некомфортно об этом говорить. Я просто сделаю вам расклад на картах, обычных. Можете считать это игрой и не относиться серьезно к результату, но обещайте запомнить все, что я вам скажу. И если что-то из моих предсказаний сбудется, как следует подумайте, проанализируйте. А когда сможете перешагнуть через скептицизм и страх перед истиной, вы придете на полноценный сеанс. Идет?

Он судорожно кивнул, почти не слыша, что именно ему говорят. Эти интонации… Они рождали в голове вспышки: яркие и болезненные, но такие мимолетные, что ему никак не удавалось ухватиться за них и понять, что они означают.

Аглая убрала руку и встала, каблуки вновь отбили дробь по полу. Запах духов не исчез, но стал значительно слабее, дав возможность сделать несколько размеренных глубоких вздохов. Голова прочистилась, осталась только слегка болезненная пульсация в правом виске, но ее он вполне мог игнорировать. Даже сердце слегка успокоилось, а жар схлынул. Влад смог разжать кулаки и сцепить руки в замок, что в его представлении должно было выглядеть более естественно для его позы в целом. Он еще раз облизнул губы, а когда Аглая вернулась и снова села рядом, Владу уже удалось сохранить самообладание.

Зашуршали карты, пока гадалка их тасовала, потом она попросила Влада накрыть колоду ладонью и сдвинуть.

– Так, посмотрим… – пробормотала она, раскладывая карты. – Прошлое… О, Влад, у вас очень старая душа, вы не первый раз ходите по этой земле. И не так давно ваша жизнь круто изменилась… Вы потеряли зрение недавно?

– Да. Три года назад.

– Кстати, вектор перемен обозначен как «к лучшему». Так что даже если вам сейчас кажется иначе, со временем поговорка «Нет худа без добра» продемонстрирует вам себя во всей красе.

– Буду ждать с нетерпением, – насмешливо отозвался Влад.

На стол легло еще несколько карт.

– Настоящее… – Аглая вздохнула. – В настоящем у вас есть важное дело. Я бы даже сказала миссия, которая затмевает почти все…

Она вдруг осеклась и, кажется, даже дыхание задержала, шелест карт тоже стих.

– В чем дело?

– Карты показывают рядом с вами женщину. Молодую и очень для вас важную, но… ей грозит смертельная опасность.

– Молодая женщина? – напрягся Влад. – Моя сестра?

– Нет, не родственница, – успокоила Аглая. – Но она сейчас вам очень близка. Или просто находится очень близко.

Влад тяжело сглотнул. Юля? Пожалуй, если не считать сестры, в его окружении это сейчас самая близкая женщина… Просто потому что единственная и живет с ним на одном этаже.

– И ей грозит смертельная опасность? Именно смертельная?

– Да, – подтвердила Аглая. – Она может погибнуть. Вы знаете, о ком идет речь?

– Предполагаю.

Она немного помолчала, как будто ждала, что он сейчас расскажет подробнее, но Влад ничего не сказал, поэтому Аглая продолжила:

– В будущем ваш путь… возможно, имеется в виду та самая миссия, которой вы себя посвятили, ведет к свету через тьму… Но на пути опасность, и если вам не удастся с ней справиться, из тьмы вам не выбраться.

– Звучит многообещающе…

– Извините, уж как есть. Я не имею обыкновения врать клиентам за их же деньги. Если карты предупреждают об опасности, вы должны о ней знать. Неизменно только прошлое. Настоящее скоротечно, а будущее можно исправить, если приложить усилия. Некоторые испытания предопределены, но исход зависит только от нас.

Влад кивнул в знак понимания и на всякий случай поинтересовался:

– Это все? Или есть что-то еще?

– Последняя карта осталась – что у вас на сердце. Хотите, чтобы я ее перевернула?

– Да уж давайте, хуже не будет, я полагаю.

Она перевернула карту.

– На сердце у вас смятение. Вы чувствуете себя потерянным.

На этот раз улыбка получилась легко и непринужденно.

– Что ж, как минимум в этом ваши карты не ошиблись, – тихо признал Влад. – Благодарю, Аглая, я подумаю обо всем, что вы мне сказали. И если надумаю, вернусь за новыми предсказаниями.

– Я буду вас ждать, – в ее голосе тоже снова послышалась улыбка. – Потому что точно знаю, что вы вернетесь.

Влад не стал комментировать это предсказание. Расплатившись, он поднялся с дивана и позволил отвести себя к двери. На прощание она коснулась его плеча, и утихший было ураган эмоций снова взбрыкнул, поэтому Влад поторопился сбежать.

Но к тому моменту, как он спустился по лестнице и вышел из здания к ожидавшей его машине, внешне он снова был невозмутим.

– Как успехи? – поинтересовался Игорь, когда Влад сел на свое обычное место позади него и пристегнул ремень безопасности.

– Это она. В усадьбе в воскресенье была Аглая. Но примечательно не это. Я встречался с ней раньше.

– Где?

– Не помню, – Влад сокрушенно покачал головой. – Пытаюсь вспомнить и не могу. Она или не узнала меня, или сделала вид, а я… Я точно знаю запах ее духов и голос, но мы встречались давно, когда я еще видел. Тогда я так не запоминал запахи и звуки. Может быть, получится вспомнить позже.

* * *

Когда за странноватым клиентом закрылась дверь и звук его шагов в коридоре стих, Аглая – в миру Татьяна – щелкнула замком. Следующий посетитель был записан только на четыре часа, но ей не хотелось, чтобы кто-то случайно вломился и помешал.

Она вернулась за столик, на котором так и остался расклад на Влада, и хмуро посмотрела даму червей, выпавшую ему в настоящем. Рядом с ней лежала пиковая дама, которую она деликатно обозвала «смертельной опасностью». Когда клиент слеп в прямом смысле этого слова, трактовать карты на свой лад становится даже проще.

Татьяна собрала остальные карты, перетасовала, а обеих дам оставила в центре нового расклада, соединив рубашками, червовую положила сверху. Накрыла колоду рукой, сосредотачиваясь, а потом сдвинула, переложила и принялась раскладывать заново.

Карты ложились одна за другой, и с каждой новой красивое лицо хмурилось и мрачнело сильнее. Когда свое место заняла последняя, Татьяна резко выдохнула и покачала головой.

– Вот, значит, кто перешел мне дорогу. Ну ладно, мы еще посмотрим.

И она быстро смешала карты.

8 сентября 2016 года, 20:50

Юля приметила Галку еще за четверть часа до закрытия магазина. Та топталась в разделе скрабов и увлажняющих кремов и лосьонов для тела, периодически высовываясь и поглядывая на нее. Сначала это казалось забавным, потом начало раздражать, потому что менеджер тоже заметил странное поведение посетительницы и даже связал его с Юлей.

– Вам что-нибудь подсказать? – нарочито официальным тоном поинтересовалась Юля у Галки, незаметно подкравшись к ней со спины.

Та дернулась, резко оборачиваясь, но тут же напустила на себя независимый вид и отмахнулась:

– Я просто смотрю.

– На меня? – язвительно уточнила Юля. После второго рабочего дня подряд она пребывала в скверном настроении.

Галка не глядя схватила какую-то баночку и выставила ее перед собой, как щит.

– Выбираю, чем бы помазаться, чтобы кожа была мягкая и шелковистая. Ну, знаешь, как в той рекламе.

Юля покосилась на баночку и неожиданно для самой себя широко улыбнулась. Галка слегка промахнулась, залезла уже в следующую секцию товара.

– Тогда не советую это средство.

– Почему? – с некоторым вызовом уточнила Галка.

– Потому что это воск для эпиляции.

Галка развернула баночку к себе, внимательно прочитала надписи и раздраженно фыркнула, резким движением ставя ее на место.

– Как вы только во всем этом разбираетесь? Все баночки-скляночки выглядят одинаково.

– Это развиваемый навык, – заверила ее Юля, скрещивая руки на груди и выжидающе глядя на сокурсницу. – Что ты здесь делаешь?

– Это же магазин. Общественное место. Мне не нужна причина, чтобы здесь находиться. Чего ты до меня докопалась?

– Потому что ты за мной следишь. Пришла посмотреть, как меня прикончит Хозяйка? Вынуждена тебя разочаровать: она едва ли сделает это здесь.

– У тебя мания преследования. – Галка нервно дернула тощими плечами и отвернулась к полкам с товарами. – Или на фоне стресса, или на фоне мании величия. Я здесь просто коротаю время, даже не знала, что ты работаешь сегодня.

– Ну да, конечно… – Юля покачала головой и устало махнула рукой. – Ладно, черт с тобой.

Она уже собиралась уйти, когда в голову пришла неожиданная мысль:

– А тебе работа не нужна? – без особой надежды поинтересовалась она, снова поворачиваясь к Галке. – Я ищу кого-нибудь вместо… кхм… Иры, с кем можно было бы поделить смену здесь.

Галка мрачно посмотрела на нее исподлобья.

– Рехнулась? Где я и где магазины косметики?

– Ну-у-у, – протянула Юля насмешливо, – сейчас-то ты здесь, коротаешь тут время. А ведь это можно делать за деньги.

Сокурсница скривилась и огрызнулась:

– Да пошла ты…

– И правда, – выдохнула Юля обессиленно, – пойду, пожалуй.

Она надеялась, что на этом инцидент окажется исчерпан и Галка, узнав, что ее слежка раскрыта, отправится по своим делам, но не тут-то было. Сокурсница так и крутилась в магазине, пока другой консультант не сообщил ей о закрытии и не попросил пройти на кассу или на выход.

Но и тогда Галка не ушла далеко. Юля увидела ее, как только вышла из магазина сама. Та особо и не пряталась: стояла в сторонке, зажав в пальцах длинную тонкую сигарету. Конечно, куда без нее? Нервный, готичный и немного трагичный образ Галки без сигареты выглядел бы незаконченным. Ей бы еще мундштук…

– Ты решила меня проводить? – раздраженно поинтересовалась Юля. Это сталкерство уже начало ее злить.

– Не понимаю, о чем ты. Здесь не запрещено стоять.

– Ну, если у тебя нет более важных дел в жизни, кроме как таскаться за мной, то на здоровье!

Юля повернулась и зашагала прочь так быстро, как могла, стараясь не оглядываться. Но вскоре услышала за спиной торопливые шаги и оклик:

– Ну ок, погоди, не беги, я поговорить хотела…

Это прозвучало почти нормальным тоном, без высокомерного кривляния с попыткой продемонстрировать собственное превосходство, поэтому Юля все же притормозила и дала себя догнать.

– Чего ты хочешь?

– Ты не ответила мне вчера, – напомнила Галка, натягивая на ладони рукава джинсовой куртки. Для которой, если разобраться, было уже слишком прохладно, особенно после заката. – Видела ли что-то в усадьбе…

– Почему тебя это так интересует? – Юля с любопытством покосилась на нее. – Ты что-то знаешь об этой истории?

Галка пожала плечами.

– Не больше, чем остальные. Просто мне интересно, что там. И есть ли там что-нибудь.

– А ты веришь, что там действительно может быть призрак?

Галка промолчала. Они дошли до перекрестка в этом напряженном молчании, и только глянув на светофор, на котором медленно шел обратный отсчет до зеленого сигнала, неожиданно поинтересовалась:

– А ты есть не хочешь? Может, зайдем за картошкой фри?

Юля знала, что картошка фри для нее – не лучший выбор, но есть действительно очень хотелось, а еще больше хотелось чем-нибудь себя порадовать, поэтому согласилась. И повернула к Макдональдсу, который находился через дорогу, но Галка потянула ее в другую сторону.

– Даже не думай есть в этой поганой забегаловке. Там дальше по проспекту есть «Бургер Кинг».

– Чем он лучше? – нахмурилась Юля. – Такая же забегаловка, и еда такая же.

К тому же это место всегда было ей не по пути, поэтому она туда не ходила. Но Галка только снова закатила глаза и крепче сжала ее руку, заставляя идти за собой.

– Я сделаю вид, что этого не слышала. «Бургер Кинг» – король бургеров!

Утверждение было спорным, к тому же они нацелились не на бургер, но сил спорить у Юли не нашлось, поэтому она просто безвольно последовала за Галкой.

– Я всегда интересовалась этой темой, – призналась та десять минут спустя, когда они уже снова шли вдоль проспекта, держа по большой порции горячей, маслянистой картошки, щедро пересыпанной солью. – Загробным миром, призраками, паранормальным. Я «Сверхъестественное» смотрю половину своей жизни, можно сказать, росла с братьями Винчестерами.

– О, я его видела, – почему-то обрадовалась Юля. – Не подсела, но Дин ничего такой, забавный.

За это она снова удостоилась негодующего взгляда.

– Я сделаю вид, что этого не слышала, – повторила Галка с еще более мрачным выражением.

Юля не стала уточнять, в чем именно прокололась.

– Но это всегда было просто страшной сказкой на ночь, и я никогда не искала монстра в шкафу или под кроватью. Я всегда разделяла выдумку и реальность, понимаешь?

Юля как раз от жадности закинула в рот сразу три большие картофельные палочки, которые там плохо помещались, и их пришлось утрамбовывать, поэтому смогла только кивнуть и «угукнуть» в ответ.

– А в феврале все изменилось, – продолжила Галка непривычно тихо. – Я скачала это приложение… По приколу, его кто-то из френдов у себя на странице выложил. «Чудовищ.net» называлось^[2]. Оно якобы показывало всякую невидимую глазом нечисть, которая живет рядом с нами. И я действительно кое-что увидела. Оно сидело под ванной, таращилось на меня такими страшными, дикими глазами…

– Ты уверена, что оно действительно было? Может, это просто какой-то прикол? – предположила Юля, наконец прожевав.

Они как раз дошли до моста и не сговариваясь остановились, прислонившись к перилам.

– Я сначала тоже так подумала, но потом количество чудовищ рядом стало расти, а я начала их… замечать уже без приложения. Слышала, чувствовала, иногда даже видела, как колеблется воздух там, где приложение показывало этих тварей.

С каждым словом ее голос становился все эмоциональнее, и Юля поняла, что это не игра и не выдумка. Галка рассказывала о том, что ее действительно напугало.

– И как ты с этим боролась? – затаив дыхание, спросила она, вспоминая тень, что стояла у окна на кухне.

– Да никак. Начала паниковать, пыталась показать родителям, но они сказали, что я заигралась. А потом после очередного обновления приложение стало работать иначе и само прогнало чудовищ. И все прекратилось. Только одно осталось. Думаю, то, что под ванной, но я больше его не видела, а оно себя никогда никак не проявляло. Потом я и вовсе снесла приложение, но думаю обо всем этом до сих пор.

– А его еще можно где-то скачать? – поинтересовалась Юля осторожно. Ей бы пригодилась возможность увидеть невидимое.

– Нет, ссылки на него больше не работают.

– Жаль…

Галка пытливо посмотрела на нее, но Юля продолжала ковыряться в остатках картошки.

– Ты ее видела, да? – не то со страхом, не то с надеждой спросила Галка.

– Слышала, – поправила Юля. – Там, в усадьбе. Слышала ее смех. И видела мокрые следы на полу. И… не знаю, что-то видела, возможно, но… Это было просто движение в темноте. Наверное, мне показалось.

– Обосраться! – восторженно выдала Галка, явно обрадованная этим признанием.

Так громко, что две идущие мимо них женщины вздрогнули и с укором посмотрели на обеих. Юле стало неловко, и она повернулась лицом к реке, упираясь локтями в перила.

– Да, от страха, – кисло отозвалась она, сминая опустевшую упаковку из-под картошки. – Возможно, Хозяйка еще приходила ко мне домой. Не уверена, но, кажется, я ее видела. Так что не исключено, что ты права: она перебьет нас всех. И я следующая.

– О… – только и смогла выдохнуть Галка, тут же растеряв весь энтузиазм. Но через пару секунд так же резко приободрилась: – Надо этому как-то помешать, вот и все. Всегда есть какой-то выход. Вот в «Звонке» надо было просто скопировать проклятую кассету и дать посмотреть другому…

Она осеклась под осуждающим взглядом Юли. Это не было похоже на решение проблемы, скорее, на ее усугубление.

– Ладно, тогда у нас есть шикарный и практически безотказный рецепт от братьев Винчестеров. Надо пересыпать останки Хозяйки солью и сжечь их! Призрак будет уничтожен.

– Да, только… Ее ведь утопили, знаешь? Лет двести назад. Найти в реке то, что от нее осталось, будет проблематично.

– Да, засада… – пробормотала Галка, заметно приуныв.

И они обе молча уставились на бегущую под ними воду, которая в вечерней темноте казалась почти черной. Где-то там, выше по течению реки, эта же самая вода пробегала мимо проклятой усадьбы. И Юля никак не могла отделаться от мысли, что Хозяйка тоже смотрит на нее. Возможно, даже прямо сейчас.

Глава 13

9 сентября 2016 года

Мама разбудила ее незадолго до своего ухода, удивившись, что Юлька не встала сама. Сонно сев на постели и зябко потерев голые плечи (она так и не перешла на более теплый вариант пижамы), та честно сообщила, что в колледж сегодня не собирается.

– А чего так? – удивилась мама, замерев в дверном проеме.

Она уже была при полном параде: узкая прямая юбка до колен, свежая блузка – более нарядная, чем в обычные рабочие дни, аккуратный макияж и уложенные локонами волосы. Знакомый запах недавно распыленных на кожу и волосы духов щекотал Юле нос.

– Устала, – буркнула Юля, потирая глаза. – Нужен перерыв.

Мама на секунду задумалась, явно решая, не требуется ли провести с дочерью разъяснительную беседу на тему ответственности и серьезного отношения к учебе. И в итоге решила, что не требуется.

– Ну и хорошо, заберешь Семку из школы, а то бабушка мне уже всю плешь проела на тему того, что у нее на дачу времени и сил не остается. Позвоню ей, обрадую, что они хоть сейчас могут ехать к своим патиссонам. Или что там у них растет.

Последние слова долетели до Юли уже из прихожей. Сонливость как рукой сняло: она подскочила и бодро зашагала вслед за матерью.

– Ма-ам! Я не могу, у меня дела.

– Какие? – удивленно обернулась к ней та.

Она уже вытащила из обувницы туфли на высоком тонком каблуке, хотя обычно носила на работу каблук пониже и поустойчивее.

– Неважно, – отмахнулась Юля. – Мои дела.

– Тогда постарайся закончить их к половине первого, – тон матери остался невозмутим, – у Семки сегодня пять уроков. Сем, – тут же переключилась она на сына, – хватит копаться, выходить пора.

Как всегда вялый, сонный и недовольный по утрам, младший брат неторопливо возился со шнурками, изображая на лице вселенскую скорбь.

– Мам, я могу не успеть, пусть его дедушка заберет как обычно, а я потом приведу домой, как освобожусь.

– Ну, знаешь, милая, не у одной тебя дела, – парировала мама, одновременно влезая ногами в туфли и натягивая на себя легкий плащ. – И у нас еда вся закончилась, закажите на обед пиццу, а на ужин придумай что-нибудь, я там деньги оставила на кухне.

– Тебя к ужину, я так понимаю, не ждать? – насупилась Юля, сердито скрещивая на груди руки.

– Я буду поздно, – немного виновато признала мама. – Или, может быть, завтра.

– Опять?! Ма-ам, ну хоть сегодня можешь не бросать нас?

Слова вырвались быстрее, чем Юля успела их обдумать. И очень удивили маму, которая как раз поправляла перед зеркалом волосы.

– Хоть сегодня? А что сегодня такого?

Юля смущенно пожала плечами. Она просто боялась оставаться ночью дома одна (Семка не в счет). Едва ли мама сможет защитить ее от злобного призрака, но с ней все же как-то спокойнее.

– Двое моих друзей погибли с разницей в несколько дней, – напомнила Юля тихо, косясь на Семку, который все-таки закончил с одним ботинком и с той же неторопливостью взялся за второй. Ей не хотелось пугать младшего брата, но тот как будто и не слушал их разговор. – Мне кажется… У меня такое чувство, что меня тоже что-то преследует. И я могу стать следующей.

– О, Юлька… – огорченно протянула мама и шагнула к ней, погладила по покрытому мурашками плечу. – Я понимаю, что подобные вещи в твоем возрасте воспринимаются тяжело, но не надо выдумывать всякое. Просто не задерживайся, забери брата из школы и побудь вечером дома – и вот увидишь, ничего страшного с тобой не случится. А завтра поговорим об этом, если захочешь, ладно?

Она улыбнулась, быстро чмокнула дочь в щеку, схватила одной рукой свою сумку, другой – школьный рюкзак Семки, привычно поморщилась от тяжести последнего, и велела:

– Все, идем, дозавяжешь шнурок в лифте. Ветровку не забудь. – Переведя взгляд на Юлю, она добавила: – В половину первого, не забудь и не опаздывай. Семка, идем.

И мама стремительно вышла за дверь, цокая каблуками, за ней угрюмо поплелся брат, а Юля осталась одна, чувствуя, как изнутри жжет обида. Вот так всегда: попытаешься сказать о чем-то, что тревожит, и слышишь в ответ: «Не выдумывай». Послушать маму, так проблемы только у нее, а у Юли сплошь выдумки.

Задвижкой она лязгнула так, словно пыталась ее оторвать, а для поднятия настроения к утреннему кофе достала из шкафа печенье и решила, что этим ее завтрак сегодня и ограничится. В холодильнике все равно были только яйца, а яичницу совсем не хотелось. Мама обычно закупала продукты и готовила на неделю вперед в выходные, но к четвергу-пятнице все заканчивалось и до субботы приходилось действовать по обстоятельствам.

Завтракала и собиралась Юля достаточно быстро, чтобы оставить себе побольше времени на поиски Алексея. В итоге была готова уже в начале десятого, и тут ее одолели сомнения. Они не договаривались с Владом ни на какое конкретное время, он просто велел зайти, когда она будет готова. Но имел ли он в виду девять утра? Помнит ли он вообще о своем предложении? Или его порыв давно прошел?

Гадать не имело смысла, поэтому, с трудом преодолевая неловкость, Юля просто позвонила в соседнюю дверь. Влад открыл не сразу, но показался на пороге при полном параде: в черных брюках и рубашке, как и в вечер их знакомства, гладко выбритый и пахнущий чем-то ментоловым, с еще чуть влажными после умывания висками и расчесанными на пробор светлыми, коротко стриженными волосами.

– Юля? – уточнил он, слепо уставившись перед собой.

– Да, я… хм… Вы сказали зайти, когда буду готова… Вот, я готова…

– Прекрасно, я тоже готов, – заверил он, посторонившись, чтобы она смогла войти. – Сейчас вызову водителя.

После недолгого колебания Юля шагнула в квартиру, заметив между делом:

– С вашей стороны очень опрометчиво вот так распахивать дверь перед каждым. А вдруг там были бы грабители?

– Для меня проблематично посмотреть в глазок, – усмехнулся он, беря с комода смартфон

– Можно хотя бы спрашивать: «Кто там?»

– Я возьму твой совет на вооружение, – пообещал Влад.

Юля только молча кивнула, завороженно наблюдая за тем, как он разблокировал экран, а потом ткнул в него пальцем.

– Телефон, – равнодушно сообщил механический голос.

Влад ткнул в экран еще раз.

– Вызовы, – доложил все тот же голос.

Еще одно нажатие и лаконичное сообщение: «Игорь». Влад ткнул пальцем последний раз и поднес телефон к уху.

– Это специальный софт для… слабовидящих, как нас принято деликатно называть, – пояснил он, слушая гудки. – При первом нажатии он озвучивает, во что я попал пальцем.

– Ясно, – отозвалась Юля, понимая, что привычного кивка в данном случае будет недостаточно.

На том конце как раз ответили, и Влад, пожелав собеседнику доброго утра, сообщил, что они готовы ехать, и велел «подходить». Сбросив вызов, он уточнил для Юли:

– Игорь живет в доме через дорогу, будет у машины через пару минут. Хочешь пока кофе?

– Я уже пила, спасибо.

– Тогда можем потихоньку спускаться.

Очень быстро она поняла, что на самом деле на кофе и не было времени: пока Влад надел пиджак – такой же черный, как и все остальное – обулся, надел темные очки, взял трость, сложенную в неприметную трубку, и запер квартиру, озвученные «пара минут» прошли. Когда они вышли из подъезда, Игорь уже ждал их на водительском сиденье и сразу запустил двигатель.

– Ух ты, – не удержалась от восторженного выдоха Юля, увидев черный БМВ с умеренно тонированными стеклами. – Классная машина. Красивая.

Влад только улыбнулся.

* * *

Доехали они быстро и молча. Влад, как показалось Юле, о чем-то думал, сама она не решалась завязать разговор, а Игорь, судя по всему, вовсе не испытывал потребности болтать. Лишь когда водитель припарковал машину на небольшом пятачке рядом с автобусной остановкой и коротко сообщил: «Приехали», Влад оживился.

– Думаю, расспрашивать лучше тебе самой, – предложил он. – Игорь не особо разговорчив, а мне трудно выбирать стратегию общения, поскольку я не вижу собеседника. Но мы оба пойдем с тобой и будем рядом.

Юля согласилась, но довольно быстро пожалела, что не поехала одна: она заговаривала с каждым, кого встречала на улице или примечала во дворе, но большинство настороженно косились на мужчин, маячащих у нее за спиной, торопливо отмахивались и заявляли, что не знают никакого Алексея.

Пока в одном из дворов ей не повстречался мужичок неопределенного возраста, задумчиво куривший на лавочке. Юля окликнула его, спросила, не может ли он ей помочь, и тот сразу же радушно откликнулся, подошел ближе к забору и никак не прореагировал на ее провожатых.

– Чего тебе, красавица? – улыбаясь, поинтересовался мужичок. – Чем смогу – помогу.

Как только он оказался рядом и заговорил, его позитивный настрой сразу стал понятнее: невзирая на ранний час, мужичок уже успел «принять на грудь». Но это совершенно не помешало Юле задать свой вопрос.

– Лешка-то? Байкер? – как будто даже обрадовался собеседник. – Да, знаю такого! Он вон в том доме живет, но там редко бывает, разве что ночует иногда… А так он у Кирюхи в гараже торчит обычно.

«Гараж Кирюхи» на деле оказался маленькой автомастерской у дороги с большой пыльной облезлой и выцветшей на солнце надписью: «Шиномонтаж». Здесь играла музыка в духе тяжелого рока, у распахнутых дверей на пока еще теплом осеннем солнце стояла потрепанная жизнью Волга, под капотом которой с энтузиазмом ковырялись двое. Еще пара парней сидели на стареньком, заляпанном диванчике, который, вероятно, вытащили из недр гаража по случаю хорошей погоды, что держалась с самого начала осени. Оба, ничего не замечая вокруг, увлеченно тыкали в экраны смартфонов, слишком дорогих для деревенских, как показалось Юле. Ее собственный был гораздо скромнее. Чуть дальше блестели натертыми боками три тяжелых мотоцикла, поставленных на подножки параллельно друг другу.

Вот теперь Юля по достоинству оценила присутствие Влада и, особенно, Игоря, потому что иначе даже не приблизилась бы к компании. А так, чувствуя их молчаливое присутствие за спиной, она спокойно подошла к машине, подозревая, что один из копающихся под капотом парней и есть Алексей, и громко поздоровалась.

Все четверо отвлеклись от своих занятий и удивленно посмотрели сначала на нее, а потом и на ее сопровождающих.

– Юля? – удивился тот самый парень, в котором она и заподозрила Алексея. – Вот сюрприз. Ты какими судьбами здесь?

– Тебя искала, – не стала скрывать она. – Можем поговорить?

Он медленно вытер перепачканные руки о какую-то ветошь, поглядывая то на нее, то на Влада с Игорем. Сегодня на нем вновь были джинсы и футболка с коротким рукавом, как в их первую встречу в усадьбе, а потому со всеми своими татуировками выглядел он довольно угрожающе. И в то же время – настороженно.

– Это еще кто? – резким тоном поинтересовался один из парней, сидевших до этого на диване.

Юля и не заметила, когда он успел вскочить и убрать смартфон. Теперь парень подошел ближе, постукивая по ноге какой-то железкой, которую крепко сжимал в правой руке, и недобро косясь на Влада и Игоря.

– Это со мной, – пожала плечами Юля, не желая углубляться в объяснения.

– Из полиции? – хмуро поинтересовался Алексей.

– Разве я похож на полицейского? – поинтересовался Влад, делая несколько шагов вперед и демонстративно проверяя дорогу перед собой тростью.

Однако никого это не убедило. Парни по-прежнему хмурились и переглядывались, а тот, что держал в руке металлическую штуковину неизвестного Юле назначения, дергался все заметнее.

– Леш, послушай, я просто поговорить хочу, – мягко заверила Юля, чувствуя, что обстановка по непонятной причине начинает накаляться.

– О чем? – все так же хмуро уточнил Алексей, не делая попыток подойти к ней. Теперь он опасливо косился только на Игоря, очевидно, решив, что незрячий Влад не представляет угрозы.

– Мы хотели расспросить вас об усадьбе, не стоит так напрягаться, – вклинился Влад.

– А чего вам там надо, в усадьбе этой? – уже не просто нервно, а зло спросил парень с железкой, делая несколько шагов к ним.

Игорь в мгновение ока оказался рядом: просто вдруг вырос на пути нервного парня, отрезая ему подход к ним.

– Возможно, это прозвучит глупо, но мы всего лишь хотели больше узнать о легенде… – торопливо пояснила Юля, вдруг сообразив, из-за чего они могли напрячься и почему интересовались, не из полиции ли ее сопровождающие. Никому не хочется попасть в поле зрения полиции в связи с убийством. – О том призраке – Настасье.

– У-у-у, кажется, к нам пожаловали любители страшилок, – весело протянул женский голос.

Из недр гаража медленно выплыла высокая худощавая девица в кожаных штанах. Чем-то она была похожа на Ирку, как показалось Юле, только красилась более вызывающе да волосы, свернутые в неаккуратный пучок на затылке, были каштановыми. Она подошла к парню, который все еще держал в руках смартфон, и обняла его за талию. Тот по-хозяйски положил руку ей на плечи.

– Нам просто интересна местная легенда, – вежливо поправил Влад.

А Юля тем временем огорченно отступила назад, оказавшись с ним бок о бок. Она вдруг поняла, что им ничего не светит. Ребята по непонятной причине встретили их в штыки. То ли просто не любят чужаков, то ли Влад и Игорь их так напрягли. Может быть, у них есть негативный опыт общения с полицией: не секрет, что те частенько ищут не столько настоящего преступника, сколько возможность повесить на кого-нибудь труп.

– Тут все просто, – подал голос парень, копавшийся под капотом вместе с Алексеем. Юля почему-то решила, что он и есть Кирюха. – Настьку кто-то разозлил, и она теперь будет убивать, пока не успокоится. И лучшее, что тут можно сделать, – не лезть к ней. Тогда она, возможно, успокоится быстрее.

– Ясно, – покорно отозвалась Юля, сжимая предплечье Влада, давая ему молчаливый знак не лезть больше с расспросами. – Извините, что побеспокоили.

И она потянула его прочь, а за ними последовал и Игорь.

– Почему мы так быстро ушли? – удивился Влад. – Мы ведь даже толком не расспросили их.

– Как вы верно заметили раньше, я вижу их лица, а потому могу выбрать стратегию разговора, – тихо хмыкнула Юля, торопливо шагая прочь. – И в данном случае лучшая стратегия: не лезть с разговором. Не знаю, в чем проблема, но они явно не расположены к беседам.

– Юль!

Настойчивый оклик заставил ее оглянуться: Алексей широкими шагами догонял их, теперь уже доброжелательно улыбаясь.

– Вы идите, я догоню, – попросила Юля Влада. Тот только кивнул в ответ.

– Ты прости, – повинился Алексей, догнав ее и дождавшись, пока Влад отойдет подальше. – И меня, и моих друзей. Полиция уже докапывалась до нас, а участковый давно грозит всем тюрьмой. То музыку слушаем громко, то гуляем не там, то смеемся не так…

Он махнул рукой, давая понять, что пристают к ним по мелким, ничего не значащим поводам.

– В общем, потому не любят ребята ментов…

– Он мой сосед, – перебила Юля. – Просто по доброте душевной согласился подбросить сюда. И составить компанию, чтобы я не влипла случайно в неприятности. А это его водитель, потому что, сам понимаешь, он не может водить.

– Да, понятно… – растерянно пробормотал Алексей, поглядывая на ушедших далеко вперед Влада и Игоря.

Те как раз притормозили, чтобы не выпускать Юлю из поля зрения.

– Кто ж знал? А ты меня, значит, искала? – Алексей довольно улыбнулся. – Только из интереса к усадьбе? Или все же… был еще какой?

Юля смущенно опустила взгляд, но не сдержала улыбку.

– Мое предложение провести вместе время все еще в силе, между прочим, – добавил Алексей, ободренный ее реакцией. – Как насчет завтра? Только не говори, что работаешь.

– Не скажу, – нервничая, отозвалась Юля, напомнив себе, что обещала в следующую их встречу быть посмелее. – Завтра я свободна.

– Тогда я… позвоню тебе, ладно? И договоримся точнее.

Юля согласилась. Они обменялись номерами, после чего Алексей вернулся к друзьям, а Юля поспешила догнать Влада и Игоря.

– Я так понимаю, все же не зря съездили? – улыбнулся Влад, когда она приблизилась.

Игорь к тому моменту ушел вперед, убедившись в том, что никого ни от чего защищать не нужно.

– Вы что, подслушивали? – от неожиданности и неловкости возмутилась Юля.

– Не намеренно. У меня теперь очень чувствительный слух. Это компенсационное… – он поморщился, – чего-то там, не помню. Но встретиться с ним наедине – хорошая идея. Возможно, при общении тет-а-тет он более охотно поделится столь необычной информацией, как призрак в усадьбе.

– Да, я тоже так подумала, – солгала Юля, не моргнув глазом.

* * *

– А ведь усадьба, где все произошло, где-то здесь рядом, да? – поинтересовался Влад, когда они вернулись к машине.

– Да, – с содроганием ответила Юля, обернувшись к деревьям, в просвете между которыми виднелось здание одного из флигелей. Она точно не знала, какого. – Буквально в двух шагах. Надеюсь, вы не собираетесь туда пойти?

– Да нет, пожалуй, воздержусь, – хмыкнул Влад, открывая дверцу и залезая в машину. Юля моментально последовала его примеру. – А то эта мадам со скверным характером еще увяжется за мной.

– Вы же вроде не верите в нее?

– Я не говорил, что не верю, – поправил он невозмутимо. – Я говорил, что не знаю, существует ли призрак. Но если его там нет, то зачем нам туда идти? А если он там есть, то зачем его лишний раз тревожить? Разве я не прав?

– Звучит разумно, – хмыкнула Юля, пристегивая ремень безопасности. И тихо добавила: – Хоть и странно для взрослого.

– Взрослого? – насмешливо переспросил Влад. – Сколько тебе лет?

– Двадцать один, – нехотя призналась Юля. Она уже поняла, что ляпнула глупость.

– Ну да, в двадцать лет все, кому уже миновало тридцать, тоже казались мне стариками…

– Я не говорила ничего подобного! Просто утром попыталась рассказать об этой ситуации маме, а она велела не выдумывать. И подруга как раз вчера рассказывала: когда в ее жизни случилось нечто подобное, она тоже пыталась обратиться за помощью к родителям, но те только отмахнулись. А вы… Вы ведете себя так, словно допускаете, что призрак существует. Это странно, если честно. Почему?

Игорь сдал назад, выруливая с места их парковки, плавно выехал на почти пустую дорогу, и они помчались обратно в Шелково, а Влад все молчал, то ли не собираясь отвечать на ее вопрос, то ли просто не зная, как сформулировать ответ.

– Три года назад я попал в автомобильную аварию, – наконец произнес он отстраненно. Совсем не то, что Юля ожидала услышать. – Ехал рано утром из одного города в другой по довольно пустынному шоссе. Сначала шел дождь, но постепенно почти прекратился. Дорога была мокрой, а я, наверное, немного рассеян, потому что мало спал. В общем, я не помню точно, как и почему моя машина съехала с дороги и врезалась в дерево. Может быть, уснул за рулем. Это основная версия случившегося. Я разбил голову об руль. Сотрясение, гематома, я впал в кому. Когда вышел из нее, поначалу был частично парализован, но постепенно гематома рассасывалась, и ко мне возвращалась подвижность. Вернулось все, кроме зрения.

Он снова замолчал, то ли погрузившись в воспоминания, то ли забыв, к чему начал этот разговор. Юля сначала терпеливо ждала продолжения, а потом осторожно поинтересовалась:

– А в машине не было этих… подушек безопасности? Разве они не должны защищать от подобного?

– Должны, – согласился Влад. – Но они по какой-то причине не сработали. И это не единственная странность. Я ехал по навигатору в телефоне. Последнее, что помню, как часы на приборной панели показывали шесть утра, помню, где был в тот момент. Потом – провал. И следующее воспоминание о том, как меня нашли. Помню мужчину, который пытался вытащить меня из машины, как он спрашивал, жив ли я. Это длилось всего несколько секунд прежде, чем я снова отключился, но в тот момент я еще видел. И я видел, что солнце успело сесть, все происходило в свете фар чужой машины. Значит, было уже больше девяти вечера. Прошло пятнадцать часов. И за эти пятнадцать часов я продвинулся по шоссе всего на двадцать километров.

– Как так? – удивилась Юля.

– Понятия не имею. Я пытался задавать вопросы, но к тому моменту с аварии прошло уже несколько месяцев. Отец и брат отмахнулись от меня. Сказали, что я мог попасть в аварию утром, а нашли меня только вечером. Но это странно, согласись. Пусть шоссе там не очень загруженное, но не может такого быть, чтобы за весь день там никто не проехал. Или что все проехавшие просто проигнорировали попавшую в аварию машину. Да и если в аварию я попал утром, то как вечером пришел в себя? Почему сразу после этого в больнице впал в кому и мне потребовались аппараты, чтобы просто дышать? Почему гематома ждала так долго, чтобы образоваться и едва не убить меня? А если все же в аварию я попал незадолго до того, как меня нашли, то где я был все это время? Что делал? И почему этого не помню? Почему проехал так мало? Столько вопросов… Но никто не стал искать на них ответы.

– А сами вы что об этом думаете? Что с вами было? – завороженно глядя на его профиль, поинтересовалась Юля.

Влад только пожал плечами.

– Провалился в черную дыру. В параллельное измерение. Был похищен пришельцами. Просто впал в беспамятство. Столкнулся с чем-то настолько ужасным, что память это заблокировала… Кто знает? Я наверняка знаю только одно: примерно в шесть часов утра пятнадцатого апреля две тысячи тринадцатого года та моя жизнь, в которой я никогда не стал бы слушать рассказы о призраке в старой усадьбе, закончилась. И того меня, который не допускал существование подобных вещей, не стало. Из комы вернулся кто-то другой. И этот человек ничего не исключает.

Тишину, снова повисшую в салоне, трудно было назвать уютной. Какое-то время Юля даже дышать старалась потише, но потом откашлялась и произнесла нарочито бодро:

– Что я могу сказать? Повезло мне.

Влад улыбнулся, его профиль перестал быть таким скорбным.

– Да, пожалуй. По крайней мере, я знаю, что такое, когда от тебя все отмахиваются и никто не хочет помочь, а сам ты… слишком беспомощен.

– А эта гематома, – осторожно уточнила Юля, – с ней уже ничего нельзя сделать? Она теперь никогда не… рассосется?

– Врачи считают, что нет. Она превратилась в уплотнение… Нечто вроде опухоли. Хорошая новость в том, что она статична: расти не будет. Плохая: к ней не подобраться без риска убить меня во время операции. Так что жить мне теперь с ней до конца моих дней.

– Очень жаль, – вздохнула Юля.

– Да, мне тоже, – согласился Влад отрешенно. И добавил уже более легким, энергичным тоном: – Хорошо хоть, что я достаточно богат, чтобы иметь возможность не думать о хлебе насущном и организовать себе более или менее комфортное существование, несмотря на ограниченные физические возможности.

– О, вот как! – Юля улыбнулась.

Она, конечно, видела, что квартира у него отделана и обставлена исключительно хорошо, а учитывая сроки ремонта, работы обошлись явно недешево. Да и машина его стоила ненамного меньше квартиры в Шелково. И все же действительно «богатые» люди в ее представлении жили как-то иначе.

– О какой же строчке в списке Форбс мы говорим? – поддела она.

Влад рассмеялся и признал:

– Нет, ни меня, ни моей семьи в том списке нет. Хотя мой старший брат наверняка туда однажды попадет.

– Значит, вы не богаты, а в лучшем случае состоятельны, – нарочито разочарованно протянула Юля.

– Ладно, будем считать так, – легко согласился он.

БМВ как раз въехал во двор их дома, поэтому разговор сам собой сошел на нет. Уже в лифте Юля, бросив взгляд на часы, спросила:

– А что нам делать дальше? С Хозяйкой, я имею в виду.

– Думаю, действовать по-прежнему плану: расспросить Алексея и попытаться выяснить, с кем твоя подруга возвращалась домой. Еще бы понять, имеет ли какое-то отношение к ее смерти та пентаграмма, о которой ты говорила. Или это какая-то отдельная игра…

Лифт остановился на их восьмом этаже, дверь, скрипя, отъехала в сторону. Юля вышла первой, Влад последовал за ней. Сейчас, когда невидящий взгляд скрывали очки, а трость была сложена, он совсем не походил на слепого: шел достаточно уверенно, хоть и медленно, как всегда.

А за дверью во внутренний коридор их ожидал сюрприз в виде уже знакомых Юле полицейских. Вот только имен их она не помнила, поэтому просто поздоровалась и поинтересовалась:

– Вы ко мне?

– Нет, мы к вашему соседу, – бодро сообщил тот, что помоложе, в упор глядя на ее спутника.

Тот остановился, как только она обратилась к полицейским. Со стороны могло показаться, что он смотрит на них сквозь темные стекла очков.

– Вы Владислав Федоров? – меланхолично поинтересовался полицейский постарше.

– Да, это я, – отозвался Влад. – Чем обязан?

– Пройдите с нами, у нас есть к вам несколько вопросов.

– А здесь вы их задать не можете?

– Нет, не можем.

– Тогда сожалею, но мне сейчас неудобно с вами куда-либо идти. Давайте назначим встречу…

– Вам придется пройти с нами сейчас, – перебил полицейский помоложе. – Вы задержаны по подозрению в убийстве Ирины Рязановой.

Юля обернулась и испуганно посмотрела на Влада. А он только улыбнулся.

– А вот это уже интересно.

Глава 14

9 сентября 2016 года, 12:05

Соболев давно не чувствовал себя так глупо. А ведь как хорошо все начиналось! Красиво так складывалось, как он любит: Владислав Федоров оказался связан и с подругой убитых, и с последней для Ирины Рязановой вечеринкой, и с местом преступления. Состоятельный чудик, он три года назад исчез с радаров тех узких кругов, в которых был широко известен. И эта его авария, после которой он залег на дно, стал затворником. Может быть, сильное потрясение или травма вызвали сдвиг у него в мозгах. Или он подсел на наркотики, что часто происходит с людьми, у которых долго и болезненно заживают травмы. В общем, что-то из этого могло стать причиной такого странного первого убийства.

Когда в ресторане, арендованном холдингом «Вектор» для закрытой презентации, один из официантов, работавших в тот вечер, опознал Ирину Рязанову, цепочка красиво ложащихся фактов замкнулась. Правда, Велесов по молодости все равно опасался делать резкие телодвижения в отношении сына состоятельного и влиятельного отца, поэтому велел для начала просто поговорить с ним, не предъявляя никаких обвинений. Они так и собирались сделать, но сукин сын просто выбесил его своим надменным: «Давайте назначим встречу»! Вот Соболев и сорвался…

А этот гаденыш буквально рассмеялся им в лицо и демонстративно разложил длинную белую трость… И теперь сидит перед ним в кабинете, слепо таращась в пространство. Кто ж знал, что он слепой? Об этом нигде не было ни полстрочки, ни даже намека.

Петр Григорьевич мрачно посматривал на них из-за своего стола, вздыхал и кряхтел, елозя на скрипучем офисном кресле. Сам Соболев растерянно постукивал кончиком ручки по бланку протокола допроса, не зная, с чего начать. Зачем он вообще его сюда привез? Да все затем же: разозлился, психанул и не пожелал отступать. И если теперь Велесов об этом узнает… Впрочем, нет, Велесова он не боится, тот его только смешит время от времени. А вот если этот хлыщ пожалуется папочке, то с Соболева могут и погоны снять. Теоретически. Такой скандал: по подозрению в убийстве задержан слепой!

А этот гад сидит и улыбается. Весь такой холеный, прилизанный… И машина с водителем за ними до самого Управления тащилась такая, какую Соболев никогда в жизни себе не купит. Даже если взятки начнет брать. А ведь они ровесники, Федоров даже на полтора года его моложе.

– Мы долго еще будем здесь сидеть? – вежливо поинтересовался Федоров, все также глядя в пустоту. – Простите мое нетерпение, но я ведь не вижу, что происходит. И не слышу, чтобы что-нибудь происходило, поэтому у меня складывается впечатление, что вы просто на меня пялитесь. А вы, кажется, хотели поговорить.

Изъясняется-то как! «Простите мое нетерпение»… Соболев не выдержал и скорчил гримасу, передразнивая собеседника, словно ему внезапно снова стало пять лет. А что? Тот же все равно не видит.

Федоров действительно остался невозмутим, зато Петр Григорьевич красноречиво кашлянул.

– Вы были знакомы с Ириной Рязановой? – начал Соболев со стандартного вопроса. Уж раз влип в такую некрасивую ситуацию, придется делать морду кирпичом и гнуть свою линию.

– Нет.

– Уверены? Может быть, вы встречались с ней при жизни, просто не знали, что это она?

– Исключено. В Шелково я приезжал всего один раз, на показ квартиры. Всем остальным: ремонтом, обустройством, перевозом вещей – занималась моя сестра. Я переехал сюда второго сентября, но ни с кем из местных в тот день не контактировал. Как и в день… просмотра, если это можно так назвать в моем случае.

– Может быть, вы пересекались на других… вечеринках? – предположил Соболев. – Ваша компания могла и раньше нанимать то же эскорт-агентство.

– Простите?

Маска спокойствия на его лице дрогнула. Впервые за время их общения. Светлые брови сдвинулись к переносице, на лбу появилась тревожная складка, но взгляд остался таким же равнодушно-пустым.

– Ирина Рязанова работала в эскорт-агентстве, – медленно разъяснил Соболев, внимательно следя за выражением лица собеседника. – Вечером второго сентября вашей компанией проводилась закрытая презентация, на которой присутствовали девушки из этого агентства. Вы там были?

– Нет, меня там не было, – Федоров быстро вернул маску на место. – Я уже три года не участвую в делах компании и не посещаю мероприятия. Именно поэтому мое нынешнее состояние известно очень узкому кругу лиц.

– Где вы провели ночь со второго на третье сентября?

– В своей новой квартире. И на вашу беду у меня ночевала сестра, поэтому она может подтвердить, что я никуда не отлучался. Я уже не говорю о том, что без водителя я далеко отлучиться не в состоянии. И мой водитель может подтвердить, что я его в ту ночь не вызывал.

Соболев поморщился. Нет, показания близких родственников, а также людей, в финансовом плане зависимых от подозреваемых, обычно не считались непробиваемым алиби, но в совокупности с другими обстоятельствами явно перевешивали в сторону невиновности Федорова.

– Почему вы решили переехать сюда? – поинтересовался Соболев. – Почему Шелково?

– Почему нет? – Федоров равнодушно пожал плечами. – Мне захотелось сменить обстановку, вот я и решил перебраться за МКАД. Говорят, тут по сравнению с Москвой чуть ли не другая страна.

– Но я уверен, что предложений на рынке недвижимости хватает, – возразил Соболев. – Наверняка были места позеленее или города побольше. Почище, в конце концов, а то у нас тут все-таки пара вредных предприятий еще работают. Почему вы выбрали именно Шелково?

– Название понравилось. И меня все устраивало: удаленность от Москвы, местоположение в городе, этаж, количество комнат, высота потолков. Хозяева были готовы к сделке, цена выглядела привлекательно. Вид из окна, как вы понимаете, меня не особенно волнует. Конечно, я мог выбрать какое-то другое место. И возможно, какой-то другой следователь… или кто вы? В общем, кто-то другой пытал бы меня на тему, почему я выбрал его город. Это просто случайность, что я оказался именно в вашем.

– Случайность? – хмыкнул Соболев. – Вы совершенно случайно переехали в дом по соседству с тем, где жила убитая, прямо накануне ее убийства. И выбрали квартиру прямо напротив той, где живет подруга жертвы. И где эта самая жертва была всего за несколько часов до своей гибели. Вы хотите убедить меня в том, что все это случайное совпадение?

– Или так, или сама судьба привела меня в эту квартиру именно в тот день, – развел руками Федоров. – Вам какой вариант больше нравится? Вы верите в судьбу и предназначение?

– Не морочьте мне голову! – снова разозлился Соболев. Петр Григорьевич еще раз выразительно кашлянул, но напарник его проигнорировал. – Молодую девчонку убили, а потом, возможно, и ее приятеля. Вам это кажется забавным? А мне нет! Вы как-то связаны с этой историей. И если вы не убийца, то что-то знаете. И я хочу это услышать! Иначе я закрою вас на сорок восемь часов до выяснения обстоятельств.

– Так, ладно, это перестало быть забавным, – теперь и голос Федорова прозвучал раздраженно. – Я, кажется, имею право на звонок? Мне хотелось бы им воспользоваться.

«Ну, вот и все», – обреченно подумал Соболев. В лучшем случае этот парень сейчас позвонит адвокату.

– Валяйте, – разрешил он, чтобы не усугублять.

Федоров вытащил из кармана смартфон, весьма необычным образом пообщался с ним и сказал в трубку совсем не то, что Соболев ожидал услышать:

– Игорь, ты же здесь?.. Прекрасно, тогда никуда не уходи, я сейчас выйду, ты будешь мне нужен.

– Эй, мы еще не закончили, – возмутился Соболев. Не столько потому, что у него действительно осталось много вопросов, сколько просто из нежелания выпускать инициативу из своих рук.

– Нет, господин… как вас там?

– Капитан Соболев, – резко напомнил тот и зачем-то добавил: – Андрей Владимирович.

– Андрей Владимирович, – неожиданно мягко, но при этом очень настойчиво, заговорил Федоров, – мы с вами закончили. Вы прекрасно понимаете, что я невиновен в гибели этих ребят. Вы и задержали-то меня по нелепой ошибке, потому что не знали, что я ослеп после той аварии. Так уж вышло, что в раскрытии этого преступления я заинтересован не меньше, чем вы. Поэтому я готов вам помочь, если вы поделитесь со мной информацией.

– Мы не раскрываем информацию, связанную со следствием, – подал голос Петр Григорьевич. Просто потому, что сам Соболев промолчал, заинтересовано слушая.

– Как вы можете помочь? – уже спокойнее поинтересовался он.

Федоров подался вперед, приближая к нему свое лицо, и понизил голос:

– Раз вы пришли ко мне, я полагаю, что вы по-прежнему не знаете, с кем Ирина уехала с вечеринки в тот вечер. Из этого я делаю вывод, что вы так и не узнали название эскорт-агентства, а потому не смогли допросить других девушек. Вам также явно велели не лезть с расспросами к гостям, а особенно – к организаторам мероприятия, иначе вы бы знали, что меня там не было, а также о том, что я слеп, потому что уж мой брат об этом в курсе. Я могу узнать для вас как минимум название агентства, а также могу поговорить с братом и другими гостями, показать им фотографию Ирины. Может быть, ее кто-то узнает. Мне никто не помешает это сделать, и со мной эти люди будут говорить с большим энтузиазмом и откровенностью, чем с вами.

Он говорил, а Соболев все смотрел в его глаза, подсознательно ожидая, что вот-вот их взгляд на чем-то сфокусируется: очень уж нормальными, здоровыми они выглядели. В конце концов, не удержался: помахал рукой прямо перед его носом. Никакой реакции. Кроме, разве что, кривой ухмылки.

– Должен вам сказать, что когда люди так делают, я, конечно, не вижу этого, но обычно чувствую или тепло ладони, или запах.

Соболев тихо скрипнул зубами.

– Какого рода информация вас интересует?

– Андрей, – предостерегающе окликнул Петр Григорьевич, но больше говорить ничего не стал.

– Сущая ерунда. Ясновидящая Аглая… Вы были у нее после убийства Ирины. Она как-то связана с этим делом?

Брови Соболева удивленно скакнули вверх. Так может быть, вот в чем дело? Может быть, причина его переезда сюда – Аглая, которая на самом деле Татьяна? Поэтому его машина и крутилась тогда у ее офиса? Но что он делал у усадьбы?

– Ирина несколько раз обращалась к ней за гаданием. А вы знакомы с Аглаей?

– Да. А с усадьбой она как-нибудь связана?

– В каком смысле?

– В прямом: есть ли какая-то связь между ней и усадьбой, в которой вы нашли тело Ирины?

Соболев растерянно пожал плечами.

– Она сказала, что иногда ходит туда для подзарядки или что-то в этом роде.

Казалось, Федорова этот ответ обрадовал: он облегченно выдохнул и снова отклонился назад, откинулся на спинку неудобного стула, на который его посадили.

– Кстати, а что вы делали рядом с усадьбой третьего числа? – тут же поинтересовался Соболев.

– Да так, – отмахнулся Федоров. – Изучал местные достопримечательности.

– Неужели? – язвительно усомнился Соболев. – Как вы вообще туда попали на машине? Проезд ведь был закрыт.

– А там есть «черный вход», так сказать. Со стороны церкви целая секция в заборе отсутствует, и машина вполне в состоянии проехать.

– Вот как? И вы уже на второй день пребывания в городе об этом знали?

Федоров снова пожал плечами и невинно улыбнулся.

– Что я могу сказать? Всякое в жизни бывает.

9 сентября 2016 года, 14:30

Соболев Владу понравился. Говорил, конечно, сквозь зубы и в целом слишком много воли давал собственным эмоциям, но в раскрытии преступления был явно заинтересован. Что в современном мире представителям закона свойственно далеко не всегда.

Капитан любезно снабдил его фотографией Ирины Рязановой и собственной визиткой, а после проводил к выходу, где дожидался Игорь.

– Едем в офис, – лаконично велел Влад. – Мне нужно срочно поговорить с братом.

Игорь как всегда не стал задавать вопросов, только довел его до машины.

У головного офиса отцовской компании в Москве имелось собственное здание. Небольшое, но стильное, возведенное с нуля на пустыре еще в самом начале десятых годов. Далеко не в центре, но относительно близко к станции метро, что упрощало путь на работу и тем сотрудникам, что добирались своим ходом, и тем, кто предпочитал личный автомобиль: проблем с парковкой здесь не было.

Сам Влад начинал работать в компании, когда помещения они еще арендовали, а его старший брат Артем наверняка застал времена, когда «офис» был лишь красивым словом и неказистой комнатой где-то в недрах здания самого первого предприятия. За двадцать лет компания сильно изменилась.

Даже за последние три года измениться успело многое. Например, его перестали узнавать на посту охраны, а пропуска в здание у него теперь не было. Он сам от него отказался. Поэтому спокойно отреагировал на просьбу сообщить, к кому идет, и показать паспорт.

– Мне нужен Артем Федоров.

– А вам назначено? – осторожно уточнила девушка-секретарь, занимавшаяся выдачей пропусков.

– Нет, но я уверен, что господин Федоров меня примет.

Он достал из внутреннего кармана пиджака паспорт и протянул его вперед, надеясь, что не ошибся с направлением.

Девушка паспорт взяла не сразу: как и многие, поначалу растерялась. Люди почему-то всегда чувствовали себя неловко рядом с ним, как будто его слепота чем-то их задевала или мешала. Но вскоре зашуршали страницы, потом повисло молчание, после которого прозвучало тихое, сдавленное: «О, ясно». Следом раздался шорох снимаемой телефонной трубки, и девушка вежливо произнесла:

– К Артему Сергеевичу приехал брат. Узнай, пожалуйста, может ли он его сейчас принять.

Ответ, очевидно, оказался положительным, потому что девушка обрадованно выдохнула, поблагодарила и вернула Владу паспорт, в придачу к которому выдала магнитную карточку пропуска.

– И Игорю сделайте еще один, пожалуйста, он меня проводит, – вежливо попросил Влад. – Благодарю.

Кабинеты отца и брата находились на последнем – третьем – этаже. Когда-то здесь было и его рабочее место. Теперь оно принадлежало Олегу, мужу сестры, и Влад до сего момента искренне считал, что его это абсолютно не волнует. Но впервые за три года снова оказавшись в общей приемной, куда выходили двери всех трех кабинетов, почувствовал, что это не совсем так.

Непосредственно в кабинет его проводила личная секретарша Артема – Катерина. Влад сразу понял, что брат не один: еще у самой двери в нос ударил запах удушливого мужского парфюма Олега.

– Вот так сюрприз, – сдержанно прокомментировал Артем, пока Олег помогал Владу найти кресло. – Что тебя привело?

Как всегда, лаконичен, по-деловому строг и собран, не желает тратить время на лишние расшаркивания и отвлеченные беседы. Артем был старше на восемь лет, и последние годы фактически руководил компанией, хотя формально главой все еще считался их отец. Они никогда не были близки. То ли из-за разницы в возрасте, которая в детстве выглядела огромной пропастью, то ли из-за разных матерей. Но Влад помнил, что всегда восхищался Артемом: его умом, серьезностью и деловой хваткой. И старался быть на него похож. А старший брат в свою очередь большую часть жизни искал одобрения отца, как будто пытаясь компенсировать предательство матери, когда-то сбежавшей от них обоих. Вот так и вышло, что ни один из них никогда даже и не помышлял о будущем, не связанным с развитием «Вектора».

– У меня к вам неожиданный, но очень важный вопрос, – ответил Влад, отгоняя лишние мысли. – Второе сентября, ваша закрытая презентация. Вы видели вот эту девушку? Не обратили внимания, с кем она общалась и с кем уехала?

Он извлек из кармана фотографию, переданную Соболевым. В кабинете на какое-то время повисло молчание, но Влад слышал, как Олег передал фотографию Артему.

– Нет, я ее не видел, – ответил брат первым. – А в чем дело?

– Олег, а ты? – поинтересовался Влад, игнорируя вопрос. Его насторожило, что зять промолчал.

– Да вроде нет, – не слишком уверенно отозвался тот. – Не поручусь, конечно, там было много людей, и я весь вечер с кем-нибудь говорил. А что? Кто эта девушка?

– Она из службы эскорта. И ее убили вскоре после вечеринки.

– Это прискорбно, – холодно уронил Артем. Его тон давал понять, что на безымянную девушку ему плевать. – Но какое отношение к ней имеешь ты?

– Она друг моего друга, – уклончиво ответил Влад, забирая у Олега фотографию. – Когда выяснилось, что она была на вашей вечеринке, меня попросили узнать, с кем она общалась и с кем уехала. Возможно, этот человек убийца или свидетель.

– О как, – немного нервно отозвался Олег. В его голосе чувствовалась натянутая улыбка. – Жаль, если я ее и видел, то не запомнил. И тем более не обратил внимания на то, с кем она тусовалась.

– Жаль, – повторил за ним Влад, неосознанно передразнивая тон. – Придется расспросить других гостей. Полагаю, Тем, твой секретарь даст мне список?

– Ты что, серьезно собираешься лезть к ним с фотографией и расспросами? – в тоне Артема прорезался намек на раздражение. – Тебе больше заняться нечем?

Влад улыбнулся. Удивительно, что все его об этом спрашивают. Интересно, чем, по их мнению, он должен заниматься?

– Я обещал помочь другу. И я помогу. Еще мне нужны название и контакты агентства, через которое вы заказывали девушек для вечеринки. Полагаю, с этим не возникнет проблем? Вы ведь имеете дело только с легальными конторами, правда?

Он поднялся из кресла в гробовом молчании и выжидающе замер. Наконец Артем признал:

– Насколько это возможно, когда дело касается услуг вроде эскорта. Катя даст тебе распечатку с их контактами. Но, Влад, не майся дурью. Там было очень много важных для нас людей, которые не хотят слышать слова вроде «эскорт» и «убийство».

– Тогда странно, что вы вообще пригласили этих девушек, чтобы развлекать столь прекрасных людей, – хмыкнул Влад. – Что ж теперь поделать? Я надеялся, что кто-то из вас… – он сделал паузу и демонстративно повернулся к Олегу. Пусть многозначительный взгляд навсегда выбыл из его арсенала выразительных средств, подобное тоже производило впечатление. – Ее видел. Но раз нет, придется идти по списку.

Влад повернулся и неторопливо направился к двери. Даже более неторопливо, чем передвигался обычно, давая Олегу – а может быть, и Артему, если тот тоже все понял – время принять решение.

Времени им хватило: Олег догнал его, стоило только выйти за дверь, Влад даже не успел сделать шаг в сторону секретарей.

– Я видел ее, – тихо сообщил зять практически ему на ухо, поймав за локоть. – Общался с ней. Она в каком-то смысле сопровождала меня в тот вечер…

– Так вот как ты проводишь время, пока твоя жена помогает брату-инвалиду? – Влад не удержался от едкого тона.

– Послушай, она просто меня сопровождала, ничего такого. Помогала привлечь внимание нужных людей и радовала глаз, делая вечер не таким утомительным. Мы несколько раз потанцевали – и все. Это не измена.

– Думаешь, Кристина разделит твою точку зрения на ситуацию?

– А зачем ей об этом знать? Брось, Влад… Можно подумать, ты своим женщинам всегда и все честно рассказываешь!

– Со своими женщинами я как-нибудь сам разберусь, – огрызнулся Влад. – Как минимум, я ни на одной не был женат, но это сейчас не имеет значения. Речь идет не о каких-то абстрактных женщинах, а о моей сестре. И в последнее время ее очень огорчает твое отношение к ней. Ты пойми меня правильно. Я благодарен за то, что ты тогда меня спас: не проехал мимо, отвез в больницу… Но если ты будешь огорчать мою сестру, я сделаю все, чтобы ты исчез и из нашей жизни, и из жизни компании. И пусть тебя не обманывает мое состояние. Я, может быть, и слеп, но зато у меня уйма свободного времени. Если я решу потратить его на то, чтобы разобраться с тобой, тебе мало не покажется. Надеюсь, мы друг друга поняли?

После неприлично долгого молчания Олег наконец обронил короткое и злое «да». В такие моменты Влад особенно сильно жалел, что больше не может видеть выражение лиц своих собеседников. Что-то подсказывало ему, что там происходило много интересного.

– Тогда у меня последний вопрос по поводу той девушки: она уехала с вечеринки с тобой?

– Да нет же! – от волнения Олег выкрикнул это так громко, что наверняка привлек внимание секретариата. Потому что продолжил он сдержаннее: – Говорю же, мы общались только во время мероприятия. Уехала она с кем-то из своих подруг. В смысле, коллег.

– Вот как? Ты ее видел? Знаешь имя? Или хотя бы можешь описать?

– Никого я не видел, – буркнул Олег. – Только как Ирина садилась в такси, в котором уже сидела другая женщина. Вряд ли ее склеила какая-нибудь наша гостья. Вот я и решил, что она взяла такси на пару с кем-то из своих.

– Понятно, – протянул Влад, укладывая в голове полученную информацию. Картина начинала потихоньку вырисовываться. – Что ж, спасибо, что поделился и избавил меня от необходимости выяснять все это через третьи руки.

– Надеюсь, все это останется между нами.

– Если Тина повеселеет, то я определенно не стану ее расстраивать подобным.

Олег вздохнул, из чего Влад сделал вывод, что намек он понял. После этого ему осталось только дойти до стойки секретарей, передать им карточку Соболева и попросить выслать на указанный на ней адрес электронной почты данные, о которых успел предупредить Артем. Катерина заверила, что все будет отправлено еще до того, как Влад покинет здание, но он все же попросил Игоря перезвонить Соболеву для подтверждения. Заодно сообщил оперативнику о том, что с вечеринки Ирина уехала с женщиной.

– Куда теперь? – поинтересовался Игорь, когда все было улажено.

– Домой, – выдохнул Влад, откидываясь на спинку сиденья и чувствуя приятную усталость. За один этот день в его жизни произошло больше событий, чем за последний месяц.

Глава 15

9 сентября 2016 года, 17:45

Галка неожиданно написала ей в половине шестого. Юля очень удивилась, получив от нее сообщение. В четверг они обменялись контактами, почувствовав внезапную близость после откровенного разговора о странных событиях в жизни, но почему-то ей казалось, что этим все и закончится. И уж тем более Юля не ждала, что сокурсница станет интересоваться, почему она пропустила учебу. Разве что Галка успела понадеяться, что Хозяйка Юлю все-таки утащила прошлой ночью.

Но все оказалось прозаичнее: Галка нашла в сети, по ее собственному определению, «обалденный видос» про усадьбу Грибово, который требовалось срочно посмотреть. На просьбу прислать ссылку отреагировала неожиданно: заявила, что сама придет и покажет. «Хочу видеть твою физию», – объяснила она.

Юля не стала возражать. Брата она из школы уже забрала, для большего удовольствия покормила пиццей прямо в пиццерии и даже погуляла с ним по его обожаемой набережной. Пока Семка лазил по причудливым конструкциям, воображая себя как минимум суперменом, она стояла в сторонке, слушала музыку и думала о Владе.

Как у него там сложилось с полицией? Он выглядел спокойным и уверенным, когда его забирали. А полицейские казались сбитыми с толку его слепотой, вероятно, не знали о ней. Но все же они увезли его. Кто их знает, как они дело повернут? Юля не доверяла полиции и правосудию. По крайней мере, когда с час назад они с Семкой наконец дошли до дома, Влад на звонок в дверь не отозвался.

Галка принеслась довольно быстро и с порога объявила, что им нужен большой экран компьютера, смартфон для просмотра не подойдет. Она была по-настоящему взбудоражена, но наотрез отказалась объяснить словами, что такого нашла.

– Сама увидишь, – таинственно понизив голос, пообещала она.

Юля не стала спорить, но компьютер был занят. Он стоял в ее комнате, и она часто им пользовалась для учебы, но формально принадлежал Семке, потому что купил его папа Боря – мамин второй муж и Семкин отец. Подарил сыну чуть больше года назад, когда тому исполнилось семь, но на самом деле компьютер был больше нужен Юле для учебы и маме для работы, когда приходилось брать ее на дом. Семка на нем только играл.

– Ой, да просто прогони малого, пусть пока телек посмотрит, – фыркнула Галка, нетерпеливо топнув ногой.

Но у Юли возникла идея получше: появился прекрасный повод еще раз проверить, вернулся ли Влад. Если видео касается усадьбы, ему тоже будет полезно его… послушать. Лишь бы у него был компьютер. И лишь бы он сам уже был дома.

Оставив брата играть – ближайшие полчаса-час тот едва ли заметит ее отсутствие – она потянула Галку за дверь и позвонила в соседнюю.

– Мой сосед мне… как бы это сказать? Помогает в этой… ситуации, – осторожно объяснила она, не глядя на сокурсницу.

– Неужели? – удивилась Галка. – Он помогает тебе избавиться от преследования призрака?

Юля не успела ответить: за дверью послышались шаги, а потом и голос:

– Кто там? – вежливо поинтересовался Влад.

Чем вызвал у Юли широкую улыбку и вздох облегчения.

– Влад, это я! Откройте, пожалуйста.

Он открыл, и на его губах тоже играла лукавая улыбка.

– Надо же, – протянул он, как всегда глядя куда-то в пустоту, – опять не грабители. Заходи.

И посторонился. Галка посмотрела на Юлю не то удивленно, не то возмущенно: возможно, она пока не поняла, почему ее так демонстративно проигнорировали. Юля решила не усугублять неловкую ситуацию, раз уж не догадалась предупредить заранее.

– Влад, я не одна, со мной… подруга из колледжа, – сообщила она, находя на стене выключатель и щелкая им. – Она кое-что нашла про усадьбу, хочет показать мне. Я решила, что лучше нам вместе… ознакомиться.

В последний момент на язык само прыгнуло более подходящее слово вместо «посмотреть», и Юля успела похвалить себя за деликатность, но Галка моментально все испортила:

– А он что, слепой?

Юля бросила на нее испепеляющий взгляд, а Влад только повернулся в ее сторону, ориентируясь на голос.

– Весьма удачная догадка, – похвалил он и, как и при знакомстве с Юлей, вытянул вперед руку. – Влад.

– Да я уж поняла, – хмыкнула Галка, тряхнув его руку. Возмущенный взгляд Юли она игнорировала. – А я Галя, но все зовут просто Галкой. Или мерзкой стервой.

– Думаю, я остановлюсь на Галке, если ты не против. Так что вы хотели посмотреть?

– Один видосик на ютубе. Комп есть? Только не планшет, а нормальный.

– Есть ноутбук, – сообщил Влад, делая немного неловкий приглашающий жест в сторону одной из комнат. Дверь во вторую была плотно закрыта. – Хотите кофе?

От кофе они отказались. Юля сбегала на кухню лишь для того, чтобы принести себе стул, поскольку офисное кресло, стоявшее за письменным столом, тут же оккупировала Галка. Влад сел на диван. Оттуда экран ноутбука было не видно, но ему это и не требовалось.

На ноутбуке оказалось установлено то же программное обеспечение, проговаривавшее вслух все (или почти все), что происходило на экране. Галка пробормотала что-то невнятное и неодобрительное по этому поводу, но Влад и Юля сделали вид, что ничего не услышали. Наконец включился ролик, который Галка растянула на весь экран и велела:

– Только смотрите внимательно… Ну, то есть, ты смотри, а вам мы главное расскажем.

Юля раздраженно закатила глаза, решив, что больше «мерзкую стерву» с собой сюда не возьмет. Влад промолчал, лицо его выглядело сосредоточенным: вероятно, он внимательно слушал. Галка сделала звук громче.

Очень быстро Юлька испытала разочарование: ничего интересного на экране не происходило. Просто какой-то мужик под загадочную музыку, подходящую какому-нибудь ужастику, бродил по заснеженной усадьбе ночью, снимая то в режиме ночного видения, то в обычном, врубив мощный фонарь. Он рассказывал легенду, которую она уже знала, и ходил по помещениям, которые она и так видела, то и дело сообщая, что ему здесь очень не по себе. Иногда останавливался и громко спрашивал: «Кто здесь? Здесь есть кто-нибудь? Дух, отзовись!»

Однако едва она заскучала, Галка встрепенулась:

– Вот-вот, сейчас, смотри внимательно. Видишь?

Юля вгляделась: мужчина вошел в какую-то комнату, подошел к окну. Камера была направлена на пустой провал, за которым кружили, поблескивая в свете фонаря, летящие с неба редкие снежинки. Обычный режим ненадолго сменился на ночной, и стали виднее очертания деревьев и протоптанная в снегу тропинка. А потом…

– Ох, ни фига себе!.. – не сдержалась Юля. Она даже вздрогнула от неожиданности.

– Что там? – поинтересовался Влад, потому что автор ролика ничего не заметил и не прокомментировал, а продолжил рассказывать про времена, когда в бывшей усадьбе организовали санаторий.

– Видела, да? – улыбнулась Галка. – То ли еще будет!

– Что там произошло? – повторил Влад более нетерпеливо.

– Там кто-то есть, – принялась объяснять Юля. – На улице. Сейчас было видно, как какая-то тень шарахнулась между деревьями.

– Человек или призрак? – нахмурился Влад.

– Пока непонятно, слишком темно.

– А вы смотрите дальше, – велела Галка. И на этот раз забыла сделать уточнение для Влада. – Сейчас будет интереснее.

Они снова замерли у экрана, но ждать пришлось долго. Видеоблогер успел слазить на второй этаж, потоптаться там и сделать вывод, что смотреть тут нечего. Пока камера показывала куски обрушившейся крыши, где-то за кадром раздался грохот, вызвавший бурную реакцию не только у оператора, но и у Юли с Владом. Галка рассмеялась, довольная произведенным эффектом.

– Что это было? – поинтересовался Влад.

– Пока не знаем, источник шума где-то далеко, за кадром, – объяснила Юля. – Может быть, сейчас выясним.

Она наклонилась вперед, приближая лицо к экрану и жадно всматриваясь в дрожащее изображение: мужик с камерой заметно испугался и теперь торопливо спускался обратно на первый этаж.

– Кто здесь? Если здесь кто-то есть, прояви себя снова! – попросил подрагивающий голос за кадром.

Наложенная на видео музыка стихла, теперь было слышно только шумное дыхание оператора да шорох шагов, когда тот поворачивался вокруг своей оси, снимая помещение, в котором оказался.

А потом мужчина громко охнул и даже выругался, а Юлька от неожиданности отпрянула назад и вскочила так резко, что стул с оглушительным грохотом опрокинулся на пол.

– Охренеть! – воскликнула она под хохот Галки, остановившей видео и вернувшей его на несколько секунд назад, чтобы запечатлеть на стоп-кадре то, что так испугало Юлю.

– Что? Что там? – встревоженно и заинтересовано спросил Влад.

– Не может быть, – бормотала Юля, глядя в экран и качая головой. – Разве такое можно записать?

– Юля, что там? – снова нетерпеливо потребовал Влад, но она все еще была слишком шокирована, чтобы ответить.

– Да, не зря я хотела показать это лично, оно того стоит! – возбужденно воскликнула Галка.

– Значит, это все правда? – пробормотала Юля.

– Если вы сейчас же не расскажете, что там увидели, я тресну вас обеих своей тростью, – пригрозил Влад.

Юля очнулась и принялась описывать, заодно поднимая с пола стул:

– В общем, он там в какой-то комнате позвал призрак, а потом крутился вокруг своей оси, а когда в кадр попал дверной проем, там прошла… она. Точно такая, какой ее описывают: босая, с мокрыми волосами, в белой ночной сорочке до пола. Лица не видно из-за волос, но в целом похоже на то, что описывала Мотя.

– Это еще одна твоя подруга? – уточнил Влад. – Которая тоже была в усадьбе?

– Да.

– Странное имя у нее…

– Она вообще-то Матильда, – хихикнула Галка. – Видать, мама хотела назвать ее красиво, весомо и необычно. Не знала, что девчонку все Мотей будут звать.

– Да бог с ним, с именем, – нервно вклинилась Юля. – Там призрак на видео! Настоящий призрак, это все не сказки! Хозяйка существует!

– Но разве призрака можно снять на видео? – усомнился Влад. – Это точно не мистификация?

– Фотографии призраков существуют, – невозмутимо заявила Галка. – Правда, большинство называют мистификацией и их. И считается, что пленка фиксирует то, чего человеческий глаз не видит. Я уж не говорю о том, что это должна быть именно пленка, а не цифровое видео, но… – она пожала плечами. – Мы видим то, что видим. И прежде, чем говорить о мистификации, о которой твердят и в комментах, посмотрите дальше.

Она включила воспроизведение, и Юля снова жадно уставилась в экран. Оператор то ли был в глубоком шоке и плохо соображал, то ли оказался неробкого десятка, но после небольшого промедления побежал за призраком, а не от него.

Когда он добрался до коридора и выглянул в него, призрак как раз скользнул в другую комнату, дверь которой с громким грохотом захлопнулась за ним.

– Вот черт… Твою мать, – пробормотал оператор, но заставил себя пойти следом.

Однако когда он распахнул дверь, комната оказалась пуста. Мужик переключал режимы, светил фонарем во все стороны, но ничего не помогло. Женщина исчезла.

Юля рассказала все это Владу, хотя по причитаниям автора видео и так можно было понять, что происходит. Вскоре после этого ролик закончился: блогер предпочел убраться из усадьбы.

– Вот так, – резюмировала Галка. – Да, в комментах твердят о подставе, но куда тогда делась тетенька?

– На видео, конечно, сейчас и не такое можно изобразить, киношек типа «Ведьма из Блэр» хватает, – заметила Юля, ежась. – И если бы я сама не слышала тот смех в усадьбе, я бы первая сказала, что все это чушь. Но я его слышала, поэтому видео убеждает меня в том, что призрак существует. И он придет за мной…

– А почему именно за тобой? – неожиданно задался вопросом Влад. – Ты сказала про Мотю, и я подумал: а ведь с тобой, Ирой и этим парнем… Как его?

– Витей.

– Да, с ним… С вами была еще парочка: Мотя и?..

– Макс, – снова подсказала Юля. – Да, они были с нами и в первый раз, и во второй.

– За кем-нибудь из них Хозяйка приходила?

– За Мотей точно нет, иначе все знали бы, – уверенно заявила Галка. – Она об этом треплется постоянно: о том, как была в усадьбе, и что там видела. Если бы Хозяйка ее навещала, она орала бы и про это.

– А Макс бы не стал, – подхватила Юля. – Даже если его спросить, вряд ли скажет. Даже если что-то видел. Особенно если что-то видел.

– Но с другой стороны, если бы он что-то видел, он Мотин фонтан уже прикрыл бы, – продолжила Галка. – Или хотя бы попытался, а он обычно просто топчется рядом и ухмыляется, что в сети, что в реале.

– Юль, тогда, может быть, и тебя никто не преследует? – осторожно предположил Влад. – И надо просто держаться подальше от усадьбы? Ты уверена, что действительно видела Хозяйку той ночью у себя на кухне?

Юля тяжело вздохнула и насупилась. Никакой уверенности ни в чем у нее не было. Только предчувствия и страхи.

Влад не стал допытываться, верно истолковав ее вздох.

– Ладно, давайте хотя бы в теории рассмотрим версию, что эта запись – мистификация. У любой мистификации есть какая-то цель и чья-то выгода. Этот блогер извлек какую-нибудь выгоду из ролика?

– Ну, это у него самое популярное видео. – Галка уткнулась в экран и щелкнула мышкой по паре ссылок. – На нем больше всего просмотров. И я бы сказала, что он мог так раскручивать свой канал, но… Видос залили в начале июня. До этого на канале несколько месяцев была тишина. И после этого тоже. Он даже на комменты не стал отвечать. Если это раскрутка, то очень странная.

– Залито в июне? – ухватился Влад. – Почему так поздно? Мне показалось, что видео снято зимой: там снег все время под ногами хрустел.

Юля с Галкой переглянулись. Последняя при этом изобразила на лице удивленное восхищение: вот тебе и слепой. Она сама смотрела видео несколько раз и не задалась вопросом, что заставило автора так долго ждать.

– Поговорить бы с этим блогером, – продолжил Влад. – Может быть, он объяснит, чего ждал так долго. Или расскажет о посещении усадьбы что-то еще.

Галка снова пощелкала мышкой и вынесла вердикт:

– Из контактных данных – только ссылка на профиль в ВК, но судя по всему, он не заходил туда уже пару месяцев. Могу написать ему сообщение, если хотите, но не знаю, когда он на него отзовется и отзовется ли.

– Напиши, – уверенно велел Влад. – Скажи, что нас очень заинтересовало видео и что есть несколько вопросов. А за исходную запись без монтажа мы готовы заплатить.

– А мы готовы? – удивилась Юля.

– Готовы, – кивнул Влад. – Оставь ему мой номер в качестве контакта. Пусть звонит сразу мне.

Галка послушно выполнила все его распоряжения, уточнив только номер телефона. После чего отчиталась:

– Все, отправила. Для верности еще под видео написала, что пытаюсь связаться с автором. Теперь только ждать.

Влад согласился и обещал сразу сообщить, если с ним свяжутся, а Юля решила, что пора им и честь знать, поэтому поблагодарила хозяина квартиры и потянула Галку к выходу. Уже когда за ними закрылась дверь, та вдруг поинтересовалась:

– А что у тебя с твоим магазином? Нашла новую напарницу?

– Да какое там, – махнула рукой Юля, делая шаг к своей двери, но не приглашая Галку войти. Она была благодарна ей за внезапное участие, но пока была не готова проводить с ней время. – Придется увольняться, одна я целую смену в последний год учебы не потяну.

– Ясно, – протянула Галка. Неожиданно сочувственно. – Сильно ударит по карману?

– Да уж приятного мало, конечно, – призналась Юля. – Но ничего. Попытаюсь найти что-то еще. Мама вроде обещала пристроить к себе на преддипломную практику. Может быть, получится устроиться за деньги. А если нет, тоже не смертельно. Просто придется отложить на время все свои хотелки.

Галка кивнула и вдруг потрепала ее по плечу.

– Это если тебя раньше не достанет мертвая стерва, – нарочито бодро заметила она. – Ладно, если что, пиши. Держи в курсе. Чао.

Юля проводила Галку взглядом, чувствуя, как губы снова расползаются в улыбке. Та оказалась довольно забавной девчонкой. Своеобразной, но забавной. Когда за ней захлопнулась дверь на этаж, Юля скрылась за своей.

А Влад, внимательно слушавший их разговор, от своей входной двери наконец отошел.

Глава 16

10 сентября 2016 года, 03:05

Она шла босиком по холодной земле, по влажной траве навстречу ветру, раскидывающему в стороны волосы. Все казалось размытым и обрывочным, словно она была в бреду. Куда идет и зачем, Юля не помнила, но смутно осознавала, что идет вдоль реки, а впереди горят огни костров.

То, что ее ведут два конвоира, осознала не сразу, а только после тычка в бок, когда упала. Плавно, как в замедленной съемке в кино, не почувствовав боли. Ее сразу рывком подняли на ноги, и прямо перед ней оказался человек в балахоне с капюшоном. Юля попыталась рассмотреть его лицо, но не смогла: внутри капюшона черным дымом клубилась темнота, но, кроме нее, никто этого как будто не замечал, хотя вокруг собралось немало людей.

Человек поднял руку, картинно указывая тьмой в форме пальца на лодку, покачивающуюся у берега. И какой бы оглушенной ни чувствовала себя Юля, вид этой лодки испугал ее. Она снова повернулась к человеку, собираясь умолять о пощаде, но тьма под капюшоном вдруг закопошилась активнее и полетела ей в лицо летучими мышами.

Юля зажмурилась, попыталась закрыться от мелких тварей руками, но те не послушались. Когда она снова открыла глаза, над ней плыло светлеющее небо, а руки оказались прочно привязаны веревками к телу. Она лежала в лодке, медленно и бесконтрольно плывущей вниз по реке и стремительно набирающей воду.

– Помогите, – беззвучно шевельнулись губы, но никто не услышал.

Небо исчезло, над головой сомкнулась вода, но Юля не почувствовала ни мокроты, ни холода. Она даже не пошла ко дну, просто безвольно зависла в темноте, не чувствуя ни рук, ни ног и понимая, что следующий вдох станет последним в ее жизни. Ощущала она лишь ужас и отчаяние.

Что-то закрутило ее, она вновь открыла глаза и увидела перед собой женское лицо. Очень бледное, почти бескровное, в обрамлении темных длинных волос. Они медленно поднимались над головой и расползались в разные стороны, длинная белая рубаха колыхалась вокруг тощего тела.

Юля поймала мертвый взгляд утопленницы и в ужасе закричала, забыв о том, как дорог ей кислород и как бесполезно кричать под водой. Из рта вырвались только пузырьки воздуха, на время скрывшие за собой пугающее лицо, а следом все-таки пришлось вдохнуть.

Но как ни странно, ее это не убило. Вместо этого Юля проснулась, лежа лицом в подушку, приподнялась на согнутых руках, повинуясь древнему инстинкту – бежать и спасаться, но тут же снова рухнула на постель. Скованное сонной негой тело не желало никуда бежать, а осознание того, что она дома и в безопасности, успокоило. Юля машинально потянулась рукой к смартфону, чтобы посмотреть время. Три часа ночи. Опять.

Она прикрыла глаза и с тихим стоном перевернулась на спину. А вот нечего смотреть на ночь всякую ерунду! В следующий раз надо слать Галку с ее «видосиками» подальше. Только снова накрутила себя дурацкими мыслями…

Кап-кап-кап.

На этот раз Юля не услышала мерный звук с кухни, а почувствовала, как на лицо одна за другой упали холодные мокрые капли. Глаза резко распахнулись, и она снова встретилась с мертвым взглядом. Женщина висела над ней под самым потолком, ее волосы плыли по воздуху, как и во сне, да и вся она выглядела так, словно все еще находится под водой.

Юля заорала. Громко и надрывно, засучив ногами, но поначалу только сильнее запуталась в одеяле. Еще одна упавшая на лицо капля отрезвила: Юля стремительно перекатилась по разложенному дивану, свалилась с него на пол, с трудом выпуталась из одеяла и бегом выскочила за дверь, захлопнув ее за собой.

Остановилась, переводя дыхание и крепко держа ручку, прислушалась. В комнате было тихо.

– Юлька, ты чего? – поинтересовался сонный голос.

Вздрогнув, она повернулась и увидела рядом брата, потирающего глаза. Пижама с пингвинами и свет ночника в прихожей вернули ей ощущение реальности. Юля выпустила ручку двери, почувствовав себя полной идиоткой.

– Н-ничего, – с трудом выдавила она. – Сон дурной приснился. Иди спать.

Семка пожал плечами и поплелся обратно в свою комнату, а Юля уже хотела открыть дверь в свою, когда услышала шорох. Кто-то скребся в дверь. Изнутри.

– Открой, – послышался тихий шепот. – Иди ко мне.

И снова сработал инстинкт: Юля бросилась бежать, по пути сгребла в охапку не успевшего уйти далеко Семку и выскочила в общий коридор, благо, дверь оказалась закрыта только на задвижку: ключи искать не пришлось.

Отпустив Семку, она принялась звонить и колотить рукой в дверь Влада, то и дело тревожно оглядываясь на свою: та не захлопнулась, осталась приоткрытой, видимо, задвижка скользнула обратно и помешала. Поначалу тяжелое металлическое полотно висело неподвижно, а потом заметно качнулась, открываясь шире.

– Влад! – заорала Юля, рискуя разбудить не одного соседа, а всех. – Влад, откройте!

Семка испуганно вжался в угол рядом с соседской дверью, а их собственная открывалась все шире. Юле даже показалось, что на ее край легли сероватые тонкие пальцы, но рассмотреть не смогла: распахнулась та дверь, в которую она так отчаянно ломилась. Юля схватила Семку и юркнула в появившуюся щель, едва не сшибив с ног хозяина квартиры. И тут же захлопнула дверь за собой, скрипнула засовом и шагнула назад, дрожа и едва удерживаясь от того, чтобы не заскулить от страха.

Когда озябшего плеча коснулась теплая рука, она вздрогнула и дернулась, снова схватив и прижав к себе брата, который, кажется, не плакал только потому, что находился в глубоком шоке.

– Юля, тише, – послышался в темноте голос Влада.

Она с облегчением выдохнула, потянулась и щелкнула выключателем, прихожую залил яркий свет.

Перед ней стоял встревоженный Влад, взъерошенный и помятый со сна, босой, в джинсах и футболке с коротким рукавом.

– Что случилось?

– Она там, – с трудом выдавила Юля. – У меня в квартире.

– Кто?

– Настасья. Хозяйка. Она пришла за мной. Пожалуйста, помогите мне. Сделайте что-нибудь.

– Юль? – тоненьким голосом позвал Семка.

Влад опустил голову, как будто пытался посмотреть ниже, на источник звука.

– Это мой брат, Семка, – объяснила Юля.

Влад улыбнулся, неловко махнул рукой в знак приветствия и нарочито легким, веселым тоном поздоровался:

– Привет, Семка. Я Влад. Приятно познакомиться. Ты не бойся, это просто игра такая. Ночное приключение.

– Мне не нравится эта игра, – сердито заявил Семка, снова потирая глаза. Или вытирая их, потому что следом он шмыгнул носом. – Она страшная.

– Да, пожалуй, не очень удачная. Хм… Ты иди пока в комнате посиди, ладно? А мы с Юлей доиграем, и она за тобой придет.

Юля некстати подумала, что прозвучало это немного двусмысленно, и порадовалась, что таких смыслов восьмилетний мальчик пока не знает. Она отвела Семку в гостиную, включила верхний свет и там, усадила брата на диван и присела на корточки рядом, заглянув ему в глаза.

– Ты прости, что напугала. Бояться нечего, правда. Здесь мы в безопасности. Поэтому просто посиди тут немного, а я сейчас вернусь. Хорошо?

Она старалась говорить спокойно и уверенно. И улыбаться. Чтобы он поверил.

Семка какое-то время молча смотрел на нее, а потом лукаво улыбнулся в ответ.

– А на завтрак будут шоколадные шарики?

Юля тихонько рассмеялась. Похоже, со своей задачей она справилась, раз брат начал торговаться, вместо того чтобы канючить, умоляя ее не уходить.

– Будут, – пообещала она. – Сколько захочешь.

Семка кивнул, давая понять, что сделка одобрена, и Юля вышла из гостиной, прикрыв за собой дверь.

Влад ждал ее в прихожей, прислушиваясь к происходящему в общем коридоре и, как ей показалось, собираясь туда выйти.

– Нет, стойте! – велела Юля, для верности схватила его за руку и попыталась оттащить от двери. – Не выходите туда! Вдруг она все еще там?

Влад чуть повернул голову к ней, но от двери не отошел.

– Ты можешь нормально объяснить, что произошло? – немного недовольно потребовал он.

Юля принялась сбивчиво пересказывать случившееся, одновременно торопясь, чтобы убедить его, и стараясь говорить тихо, чтобы брат случайно не услышал.

– Вы едва успели открыть, потому что она уже вылезала из квартиры…

– А сейчас она там? Посмотри, у меня на двери должен быть глазок.

Глазок действительно был, и Юля с трудом, но заставила себя посмотреть в него. В коридоре никого не оказалось, только дверь ее квартиры стояла нараспашку.

– Никого не видно, – признала она. – Но это не значит, что там никого нет. Что, если она… оно где-то затаилось?

– А может быть, тебе просто приснился дурной сон? – предположил Влад.

Юля закрыла лицо руками и бессильно застонала. Теперь и он туда же! А ведь после ролика должен бы верить в призрак больше… Впрочем, он-то его не видел.

Плеча снова коснулась теплая ладонь, привлекая ее внимание.

– Давай пойдем и проверим, ладно? Как я понял, дверь вы оставили открытой, но ведь это не очень хорошо, правда?

– А если оно там? Что мы будем делать? У вас есть какой-то план? – в отчаянии поинтересовалась Юля.

Влад пожал плечами.

– Сориентируемся по ситуации. Как минимум, мы всегда можем убежать. Идем.

* * *

Он открыл дверь и вышел в коридор первым, запоздало сообразив, что так и не обулся: плитка обожгла ноги холодом. Влад решил не возвращаться, чтобы лишний раз не дергать Юлю: второй раз может не получиться убедить ее выбраться из квартиры. Он просто не стал задерживаться в коридоре.

В прихожей Юля сразу щелкнула выключателем, зажигая свет. Она не отставала от него ни на шаг, цепляясь то за руку, то за футболку. Скорее всего, даже не осознавала этого.

– А где ваша мама? – поинтересовался Влад, чтобы немного отвлечь ее. Пока никакой опасности он не замечал: в квартире было абсолютно тихо.

– Она… – Юля замялась. – В общем, она сегодня у друга ночует.

– У друга?

– У мужчины.

– А, ясно. Ты не могла бы меня направлять? Я ведь не ориентируюсь у тебя дома.

Юля кивнула и подтолкнула его для начала в сторону ближней комнаты, объяснив, что там спит Семка. Едва они вошли, сразу щелкнул еще один выключатель.

– Похоже, здесь никого, – заметила она тихо. И еще тише пробормотала: – Господи, как глупо…

Да, ситуация складывалась нелепая: она привела домой слепого соседа, чтобы тот поискал монстра у нее под кроватью. То есть над кроватью.

Влад сделал еще один шаг, и как оказалось – зря. В ногу впилось что-то маленькое, острое и твердое. Он вскрикнул, едва не выругался, но вовремя стиснул зубы и удержался, схватившись рукой за босую ступню.

– Что случилось?

– Я наступил на что-то, – сквозь зубы процедил Влад, растирая больное место.

– Ой, простите, это Семка потерял детальку от «Лего»! Идемте отсюда, тут все равно никого не было.

И она потянула его ко второй комнате, дверь в которую, вопреки ее рассказу, оказалась приоткрыта. Это напугало Юлю еще сильнее, поэтому она снова вцепилась в его предплечье, надеясь удержать. Но он все равно толкнул дверь и вошел. И она вошла следом, все еще крепко держась за него.

– Никого, – шепнула несколько секунд спустя не то облегченно, не то разочарованно.

Влад покрутился вокруг своей оси, прислушиваясь и принюхиваясь. А потом застыл в одном положении. Это произошло снова: в темноте, в которую теперь всегда смотрели его глаза, что-то шевельнулось. На мгновение даже показалось, что он увидел силуэт. Тот повернулся и пропал, а Влад позволил себе выдохнуть.

– Что сейчас передо мной? – зачем-то поинтересовался он.

– Окно, – немного удивленно ответила Юля. – Почему-то открытое.

Она отпустила его руку, потом он услышал шорох закрываемой оконной створки. Мог ли он видеть движение подхваченной ветром занавески? Нет, с чего бы?

– Похоже, в квартире никого, – резюмировал Влад.

– Да, – угрюмо признала Юля. – Но я видела ее, Влад! Клянусь вам, она была прямо здесь, парила надо мной под потолком. Ну я же не сумасшедшая!

В ее голосе ему послышали нотки возвращающейся истерики. А еще она заметно шмыгнула носом. Он сделал несколько осторожных шагов, ориентируясь на ее голос, и снова нашел ладонью плечо, покрытое мурашками. Юля дрожала. Что бы она ни увидела, ее это напугало до чертиков.

– Вы мне, конечно, не верите, – обвиняющим тоном заявила она. – Но я знаю, что видела. Она была здесь, она приходила за мной. Как тогда. Я просто не могу здесь остаться.

– И не нужно, – мягко заверил Влад. – Просто погаси везде свет, возьми какой-нибудь плед, подушку и ключи. Поспите с братом у меня на диване. Идет?

Она снова шмыгнула носом, поворачиваясь к нему. Влад попытался представить, какое у нее сейчас выражение лица, но ничего не вышло: он был не в силах представить себе даже само ее лицо. Зато благодарность с налетом удивления в ее голосе была слышна хорошо:

– Спасибо.

10 сентября 2016 года, 09:15

Влад проснулся от того, что кто-то сопел у него над ухом. Очень громко и весьма сосредоточенно. И слишком близко, чтобы это могла быть Юля: ей пришлось бы встать для этого на колени. Да и вряд ли Юля пришла бы в его спальню с утра, чтобы посопеть.

– Семка?

Голос со сна прозвучал хрипло и немного грубо, но парня, судя по всему, это не смутило.

– Доброе утро, – поздоровался он. Вежливый. – Ты уже проснулся?

– Твоими молитвами, – хмыкнул Влад, слегка потягиваясь и разминая затекшие мышцы. – Который час?

– Уже девять, – сообщил Семка. – А у тебя есть шоколадные шарики? Юля обещала, что они будут на завтрак.

Вот они и добрались до сути: ребенок проголодался. Влад сел на кровати, растирая руками лицо и мысленно перебирая в голове содержимое холодильника и кухонных шкафов. Впрочем, шоколадным шарикам там было взяться неоткуда: он такое не ел.

– Шариков нет, – признал он, – но есть кое-что получше.

– Да? – в голосе Семки слышалось явное сомнение в том, что что-то может оказаться лучше, чем пресловутые шарики.

– Как насчет тостов с шоколадно-ореховой пастой?

Мальчик снова посопел и в конце концов изрек:

– Я бы попробовал.

– Отлично, тогда беги на кухню и ставь чайник. Умеешь ставить чайник?

– Мне же восемь! – оскорбленно отозвался Семка и потопал на кухню.

– Интересно, это много или мало? – пробормотал Влад, имевший весьма слабое представление о том, что ребенок должен или хотя бы может уметь в этом возрасте: у него не было ни детей, ни племянников.

Он встал, нашарил рукой домашние джинсы, лежавшие на кресле: все-таки девушка в гостях. Хорошо, что ночью, разбуженный ее звонком, он натянул штаны, еще не успев проснуться, на автомате. Иначе получилось бы неловко. Ему вдруг стало интересно, в чем ночью пришла она. Влад касался только каких-то тонких лямок на плече, но были это лямки ночной сорочки или майки – не знал. Разгулявшуюся фантазию пришлось присмирить, чтобы не отвлекала. С чего вообще он стал об этом гадать?

Не считая возни на кухне, в квартире стояла тишина: Юля еще не проснулась. Проходя мимо гостиной, Влад прикрыл дверь, чтобы не будить ее: пусть девчонка поспит. Большой вопрос, когда ей удалось уснуть этой ночью.

Мысли попытались вернуться к ночному происшествию, но Влад им не дал. О том, что это могло быть и что значить, он подумает чуть позже. Не раньше, чем выпьет чашку кофе, а сейчас предстояло сосредоточиться на приготовлении завтрака.

Прежде, чем дойти до кухни, он ненадолго заглянул в туалет и в ванную, приводя себя в порядок. Бриться, конечно, времени не было, но следовало хотя бы умыться и причесаться.

– Чайник вскипел, – с легким укором сообщил Семка, едва он вошел.

– Чудесно, сейчас будет все остальное.

Хотя он жил тут всего чуть больше недели, Влад уже хорошо знал каждую комнату, в том числе кухню. Помнил, где что стоит или лежит, постоянно держал в голове образ помещения и содержимого шкафов – иначе было нельзя. Поэтому со стороны могло показаться, что он прекрасно все видит, лишь нарочито плавные движения и перебор предметов на ощупь отличали его от обычного человека.

Влад извлек из шкафа пакет с тостовым хлебом, нарезанным на кусочки, сунул пару в тостер. Потом достал из холодильника обещанную пасту для Семки и мясную нарезку для себя. Наливать вслепую кипяток всегда было немного опасно, поэтому кружки он держал широкие и вместительные, наливал в них жидкости не больше половины. Чай во имя удобства заваривал только из пакетиков.

Тостер щелкнул, подбрасывая хлеб. Влад переложил его на тарелку и вместе с кружкой кипятка поставил на стол, а потом добавил баночку пасты, пакетик чая и столовый нож.

– С остальным справишься? – уточнил на всякий случай.

Ответом стала тишина, но следом зашуршала сначала обертка пакетика, потом снимаемая с банки крышка. Видимо, мальчик с непривычки кивнул. Вскоре он уже хрустел тостом и громко прихлебывал горячий чай.

– Вкусно, – резюмировал он. – Действительно лучше шариков.

Влад довольно улыбнулся, и услышал, как скрипнула недавно закрытая дверь. Похоже, дать Юле поспать не получилось.

* * *

Она проснулась от солнца, настойчиво светившего прямо в лицо. Занавески в квартире Влада совершенно не спасали: они были легкими, воздушными, полупрозрачными и совершенно непрактичными. Не говоря уже о том, что их, конечно, никто даже не задвинул. Впрочем, это едва ли помогло бы. Проснувшись, Юля первым делом подумала, что мужчина – к тому же слепой – вряд ли повесил бы на окна такое. Подобные занавески могла выбрать только женщина. Ей почему-то стало интересно, что это за женщина и где она сейчас.

Следом навалились воспоминания о прошедшей ночи, заставив закрыть лицо руками и застонать. Теперь, при свете дня, Юля чувствовала себя до невозможности глупо. То, что ночью пугало до истерики и даже в квартире Влада не давало спать до раннего утра, теперь казалось всего лишь дурным сном.

Шум на кухне отвлек ее и от этих мыслей. Поскольку Семки рядом не было, она сразу поняла, что брат, всегда просыпавшийся по выходным безбожно рано, даже когда никому никуда не надо было идти, уже пошел искать еду. Приглушенный мужской голос давал понять, что хозяин квартиры тоже не спит. Она потянулась за мобильным, который прихватила с собой после их с Владом инспекции квартиры, посмотрела на часы: половина десятого. Не так уж и рано.

Острое чувство неловкости заставило вылезти из-под пледа и потопать на кухню самой: нечего разлеживаться, надо хотя бы с приготовлением завтрака Владу помочь, раз уж они доставили ему столько хлопот.

Однако оказалось, что с завтраком справились без нее: Семка сидел за столом, по обыкновению болтая ногами, уплетал тосты с шоколадной пастой и запивал их чаем. Влад, по всей видимости, услышал ее шаги и повернулся, приветствуя своей дежурной улыбкой.

– Доброе утро.

– Доброе, – поздоровалась она тихо, ежась от утренней прохлады. Дома она накинула бы на голые плечи какую-нибудь кофту, но здесь такой возможности не имела. Оставалось только порадоваться, что Влад ничего не видит, иначе ходить по квартире малознакомого мужчины в одной тонкой маечке на бретельках и пижамных штанах было бы совсем неприлично. – Вам чем-нибудь помочь? В смысле, с завтраком.

– Сделай нам кофе, – он кивнул на кофемашину и повернулся к тостеру, закинул в него еще пару кусков хлеба. А потом уточнил: – Ты пьешь кофе?

– Без кофе день не начинается, – улыбнулась Юля, подходя к навороченному монстру и тыкая кнопочку наугад. Машина зажужжала и защелкала, включаясь, а Юля отправилась на поиск чашек. – Вы какой пьете? Черный, с молоком? С лимоном? Сахар?

– А я не пью кофе, – вставил Семка. – Он гадкий.

– Славно, что ты это наконец запомнил, – хмыкнула Юля.

– Черный, – ответил на ее вопрос Влад. – Там настроено на стандартную чашку крепкого эспрессо – я пью такой. Если тебе нужно, просто переставь режим. А в холодильнике должно быть молоко. Только потом верни все, как было, пожалуйста, иначе я останусь и без кофе, и без молока.

– Без проблем, – заверила Юля.

– Ты будешь тосты с мясом или с пастой, как твой брат?

– Мне хватит кофе.

– Зря. Плотный завтрак – залог хорошего дня.

– Возможно, но мне по утрам не хочется есть.

Он не стал настаивать, но поставил на стол тарелку с бутербродами для себя и еще одну с парой запасных кусочков тостов, а рядом положил распечатанную упаковку нарезки, безмолвно предлагая все же угощаться.

Юля приготовила кофе для него и для себя и заняла за столом место напротив Семки, оставив Владу стул, стоявший в торце. Он сел и медленно повел рукой параллельно столу. Она догадалась, что он ищет чашку и взяла его за руку, чтобы помочь и направить, быстрее, чем успела это обдумать. А когда обдумала – смутилась. Может быть, он не хочет, чтобы ему помогали?

Однако Влад только спокойно поблагодарил. Юля по привычке просто кивнула, но быстро исправилась:

– Не за что.

Какое-то время они просто молча ели. Семка уминал уже третий тост и, кажется, всерьез намеревался оставить Влада без шоколадной пасты. Юля пила кофе и поглядывала на соседа. Тот сидел так, что солнце светило ему прямо в глаз, но ему это не доставляло неудобств. Повинуясь неожиданному порыву, она закрыла глаза, пытаясь понять, как это утро выглядит для него.

Ее окутала темнота, но наверняка не такая, как у него: даже сквозь опущенные веки Юля ловила солнечный свет. Но двигаться сразу стало страшно: вдруг что-то зацепишь? Она чувствовала стул под собой, запах кофе и шоколада, слышала хруст тостов, когда от них откусывали кусочек. Но долго она так не просидела: открыла глаза, чтобы сделать еще один глоток кофе, не рискнула подносить чашку к губам на ощупь. Не хватает только облиться.

Влад же пил и ел достаточно уверенно, хоть и двигался медленно. Должно быть, он уже привык и лучше координирует движения без визуальной поддержки. И слышит наверняка гораздо больше, он сам говорил об этом в Грибово.

Вспомнив про деревню и усадьбу, Юля потянулась к телефону, чтобы проверить сообщения. Глупо, конечно, ждать приглашения так рано, но она ничего не смогла с собой поделать.

Сообщение действительно оказалось уже в телефоне: пришло еще в четыре утра. Или, скорее, ночи. Алексей звал ее в кино в районе пяти вечера и предлагал после сеанса поиграть в боулинг. Губы сами собой расплылись в улыбке.

– Что там? – неожиданно поинтересовался Влад. Вероятно, она выдала себя каким-то звуком.

– Алексей. Зовет в кино и боулинг.

– Прекрасный план, – сдержанный тон плохо вязался с позитивной оценкой, поэтому Юля вопросительно покосилась на Влада.

– Думаете, не стоит? – по-своему интерпретировала она.

– Почему же?

– Ну… Мои друзья мертвы, а я, возможно, просто схожу с ума. Подходящее ли это время для свиданий?

– Мы же хотели, чтобы ты расспросила его подробнее о призраке, – напомнил Влад.

– Но я могу прямо сказать, что меня интересует деловая встреча для важного разговора. Необязательно заворачивать это в обертку романтического свидания.

– Но хуже-то от этого точно не будет. Послушай, если все случившееся ночью тебе привиделось, видео, которое нашла твоя подруга, – подделка, и нет никакого призрака, то свидание просто необходимо. Оно поможет тебе развеяться, переключиться. Возможно, ты слишком много думаешь о гибели своих друзей, о призраке и об усадьбе. Но если тебе не привиделось и призрак действительно охотится за тобой, то нужно использовать все возможности, чтобы узнать как можно больше и как можно скорее. В неформальной обстановке больше шансов вызвать Алексея на откровенность. Попробуй узнать у него, что призрак может хотеть от тебя.

– Думаете, он воспримет мои расспросы всерьез? – усомнилась Юля. – Как бы в «дурку» не сдал…

– Не обязательно все честно рассказывать. Веди разговор гипотетически. Скажи, что… Не знаю… Например, что ты решила написать книгу по следам этих событий. И для большей интриги и напряжения тебе нужно, чтобы призрак из усадьбы преследовал героиню даже за ее пределами, только ты не знаешь, как это обосновать. А после поинтересуйся, нет ли какой подсказки в легенде, почему так может происходить.

Юля недоуменно хлопнула глазами.

– Я? Книгу?

– Я же не предлагаю тебе ее писать. Просто скажи, что хочешь попробовать. Писать не обязательно. Уверен, миллионы людей собираются в этой жизни написать книгу или даже начинают, но никогда ее не заканчивают. А у большинства не идет и дальше задумки.

– Он поднимет меня на смех, – несчастным тоном предположила Юля.

– Зато в «дурку» не сдаст, – обезоруживающе улыбнулся Влад.

Юля опасливо, хоть и немного запоздало, покосилась на Семку: стоило ли вести подобные разговоры при нем? Но брат, перемазавшись шоколадной пастой, сидел с отсутствующим видом и то ли не слушал их, то ли не придавал словам значения.

– Да, пожалуй, вы правы, – согласилась она. – Это может сработать.

Юля быстро настрочила ответное сообщение и отложила телефон с громким выдохом. Все, свидание назначено.

– А что вы думаете? Если она действительно приходила, то почему ко мне привязалась? Почему именно ко мне?

– Пока не знаю. Но подозреваю, что как только мы поймем почему, придумаем, и как от нее избавиться. Я надеюсь.

Юлю его слова не убедили. В тех фильмах ужасов, что она иногда смотрела, понимание проблемы редко приводило к ее решению.

– Уж лучше бы мне привиделось, – пробормотала она.

– В этом случае и волноваться не о чем.

Поскольку все доели (даже Юля ухватила с тарелки один тост), пришла пора возвращаться домой. Влад предложил проводить их и еще раз обойти квартиру, но она отказалась.

– Вы уже и так много для меня сделали. Мне не хочется напрягать вас еще больше, – извиняющимся тоном объяснила Юля, стоя в его прихожей и прижимая к груди сложенный плед. Семка уже топтался в общем коридоре, обнимая подушку. – Днем совсем не страшно.

– Ладно, – не стал настаивать Влад. – Тогда хорошего тебе дня, повеселись как следует. Но не позволяй парню слишком много. Даже если он скажет, что такой, как ты, никогда не встречал, что все время думает о тебе и что у тебя самые невероятные глаза, в которых для него отражается весь мир.

Юлю его замечание немного покоробило.

– Вы так уверены, что ничего из этого не может быть правдой? – обиженно спросила она, насупившись. – Вы же даже не видели ни меня, ни моих глаз…

Она осеклась, недовольно поморщившись. Так ли надо было снова проходиться по его слепоте? Его слова, конечно, несколько задели, но все равно… Некрасиво как-то получилось.

Однако Влад не смутился и не обиделся.

– Юля, я уверен, что у тебя невероятно красивые глаза. И однажды кто-то посмотрит в них и поймет, что ты для него – весь мир. Но поверь: так красиво он тебе об этом не расскажет. Чем больше мужчина чувствует к женщине, тем труднее ему даются слова. А чем легче они льются, тем меньше значат. Просто имей это в виду. Это я тебе как мужчина говорю.

– Хорошо, – уже не так обиженно согласилась Юля. – Я это учту.

Глава 17

10 сентября 2016 года, 15:05

Телефон зазвонил как раз тогда, когда карандаш в руке Влада замер, закончив наносить штрихи на блокнотный лист. Пальцы еще немного сводило от напряжения, и сердце билось быстрее, чем обычно, как всегда случалось в моменты таких «приходов». И как назло – рядом никого, кто мог бы описать рисунок. Придется ждать Игоря.

А пока Влад ответил на звонок. Судя по тому, что играла стандартная мелодия, а не голосовое уведомление с именем абонента, его вызывал какой-то незнакомый номер.

– Я вас слушаю.

В трубке послышался шорох, похожий на тяжелое дыхание, но заговорили на другом конце не сразу.

– Это вы написали мне сообщение? – наконец поинтересовался женский голос.

Женский. Влад удивился: он был уверен, что они писали мужчине.

– Вы по поводу видео про Грибово? – на всякий случай уточнил он.

– Да. О каком вознаграждении идет речь? Сколько вы готовы заплатить?

Она говорила, заметно нервничая, очень неуверенно, как будто чего-то боялась. Влад явственно представил себе, как женщина по другую сторону трубки кусает губы, сжимая в руке смартфон.

– Это будет зависеть от того, сколько вы сможете мне рассказать. Честно говоря, я думал, что автор той видеозаписи – мужчина.

– Это мой муж, – после небольшой паузы объяснила женщина. И зачем-то уточнила: – Гражданский. Он вам уже ничего не расскажет, он погиб недавно.

– О… Сочувствую вашей утрате, – машинально отозвался Влад. – Как это произошло?

В трубке снова послышалось тяжелое дыхание, и он спросил наугад:

– Это как-то связано с Грибово?

Судорожный вдох превратился во всхлип, но женщина довольно быстро взяла себя в руки.

– Можно и так сказать, – тихо ответила она. – Он снова поехал туда в мае. С самого февраля был одержим этой идеей и усадьбой. Все что-то читал и бормотал, а потом снова поехал туда. На обратном пути разбился на машине.

– Вот как? – удивился Влад. Значит, блогер не утонул. Тогда понятно, почему эту смерть никто с усадьбой не связывал. – По своей вине или по чужой?

Собеседница снова громко вздохнула, но на этот раз обошлось без всхлипов.

– Он сильно разогнался и не справился с управлением. Всегда водил очень осторожно, а тут… В полиции сказали, что он был обдолбан… Ну, в смысле, на наркоте, но Глеб никогда с таким не связывался, так что я думаю, они соврали… Уж не знаю зачем. Так что там насчет денег?

– В настоящий момент я прикидываю ценность имеющихся у вас материалов, – невозмутимо объяснил Влад. – Видео было загружено в июне, когда ваш… муж уже погиб. Вы его загрузили?

– Да. Думала, может, буду продолжать вести его канал, у меня в компьютере остались все его пароли…

– А почему он сам этого не сделал? Там ведь… настоящая сенсация, разве нет?

Она снова помолчала. То ли придумывала объяснение, то ли пыталась сформулировать.

– Я сама не знаю, если честно. Он тогда вернулся белее полотна. Все пересматривал свои записи. Я думала, он монтирует, а оказалось, он лазил по всяким оккультным форумам, что-то выяснял. Я спросила, чего он медлит, а он только отмахнулся. Сказал, что не готов делиться таким.

– Зачем он поехал туда снова? – продолжал допытываться Влад.

– Сказал, что должен ее найти. Мол, он испугался и подвел ее, а теперь должен вернуться, найти и освободить.

– Кого?

– Понятия не имею. Из усадьбы он прислал мне ролик секунд на десять, но там ничего непонятно: какая-то темная комната и перевернутый потрет на стене…

– Перевернутый потрет? – перебил Влад, на мгновение теряя контроль над голосом и выдавая возбуждение, которое вызвали эти слова.

– Да.

– В смысле… К верху ногами?

– Нет, в смысле, лицевой стороной к стене… Что-то в этом роде. Не знаю, я не всматривалась, мне видео показалось жутким, а потом… – и она снова всхлипнула.

– У вас сохранился этот ролик?

– М-м-м, кажется, да. Он вам тоже нужен?

– Мне нужно все, что связано с этой усадьбой. Давайте так: вы сейчас пришлете мне в сообщении любые реквизиты, на которые вам удобно получить деньги. Я переведу вам сумму в качестве благодарности за беспокойство и этот рассказ. Если вы загрузите куда-нибудь исходное видео о той поездке в усадьбу и ролик, который ваш муж прислал вам во время своей второй поездки… От нее больше ничего не сохранилось?

– Нет, мне кажется, он не снимал. Во всяком случае, камера его осталась дома. А телефон тоже не пережил аварию.

– Ясно. Хорошо. Так вот, если вы пришлете мне все исходники, то после проверки материалов я переведу вам сумму в два раза больше. Вас устроит такой договор?

Женщина заверила, что устроит, и отключилась.

Влад откинулся на спинку офисного кресла и задумчиво постучал пальцем по корпусу смартфона. Значит, портрет действительно существует, он где-то в усадьбе и тот блогер смог его найти. Невероятно…

Порыв немедленно связаться с Юлей Влад подавил. Пусть девочка отдохнет, развеется на своем свидании. Она и так в диком стрессе, минувшая ночь это хорошо продемонстрировала.

Влад набрал номер Игоря. Пока что хватит и его.

10 сентября 2016 года, 16:45

На назначенное свидание Юля пришла на четверть часа раньше оговоренного срока. Она знала, что это неправильно: Ирка всегда учила немного опаздывать, мол, ничего страшного, парень подождет. Но сама Юля терпеть не могла куда-либо опаздывать, всегда старалась приходить вовремя, но часто получалось так, что приходила раньше.

Вот и сегодня так получилось. Ей удалось скрыть свое ночное приключение от мамы. Правда, пришлось вступить в преступный сговор с братом, и на этот раз завтраком из шоколадных шариков она не отделалась. Теперь ей предстояло потратиться на какого-то робота, что обещало подорвать ее и без того бедственное финансовое положение, но по крайней мере Семка промолчал.

Мама о ее словах накануне и своем обещании поговорить в субботу то ли забыла, то ли решила не проявлять инициативу. Юле теперь тоже говорить не хотелось: что она могла сказать? Поэтому она просто помогла маме с покупками, после чего стала готовиться к встрече, лаконично объявив, что вечер проводит с друзьями. Наверняка нервный перебор вещей в шкафу в поисках, чего бы надеть, выдал, что встречаться она собирается не с девчонками, но мама не стала лезть с расспросами. Ограничилась рекомендацией, которой Юля и воспользовалась, и одолжила туфли, благо размер у них был одинаковый.

И вот теперь Юля подходила к площади перед кинотеатром, слегка покачиваясь на непривычно высоких каблуках, хотя выбранный сеанс начинался только через полчаса. К ее удивлению – и радости – Алексей уже был на месте: стоял у одной из урн и вальяжно курил, наблюдая за мелким пацаном, кормившем голубей булкой.

Заметив Юлю, он тут же выбросил сигарету и улыбнулся. В кожаной куртке и потертых джинсах он выглядел круто и невероятно привлекательно. Настолько, что у нее сердце едва не выпрыгнуло из груди.

– Привет, – неловко поздоровалась она, не зная куда деть руки.

– Привет, красавица.

Он наклонился и без спроса чмокнул ее в щеку, окутав запахом сигарет и одеколона, тут же обнял за плечи и подтолкнул к кинотеатру.

– Молодец, что пришла пораньше. Там адские очереди за попкорном. И хорошо, что я заказал билеты через сайт, а то сидели бы в какой-нибудь заднице.

Юля только молча кивнула. Она давно не ходила на свидания, да и прежние кавалеры были моложе и скромнее, поэтому немного растерялась. Разве должна она вот так сразу позволять себя обнимать? Или это нормально, просто она отвыкла? Ей не хотелось показаться ни нервной недотрогой, ни слишком доступной. Но руку его она в итоге не скинула: еще обидится.

К счастью, Алексей не стал давить: во время сеанса не лез руками, куда не следует, а с интересом наблюдал за сюжетом, наворачивая попкорн из огромного – самого большого из имевшихся – ведра.

Постепенно Юля расслабилась и вполне искренне смеялась над его комментариями, которые порой он выкрикивал так громко, что слышали и смеялись все.

Обещанный боулинг под пиццу и пиво тоже был. Пиво Юля пить не собиралась, но Алексей заказал на двоих, не спрашивая, и она не стала спорить. Он, конечно, обыграл ее с разгромным счетом: его шары летели в кегли с такой скоростью, что у последних не оставалось шансов устоять. Они разлетались в разные стороны, сшибая соседей. Лишь изредка по краям умудрялись уцелеть одна или две. Юлины шары чаще скатывались в канаву, так и не добравшись до цели: она редко играла и совсем не умела бросать. Алексей пытался учить ее, показывая, как надо стоять, но при этом постоянно касался, разворачивая то ее бедра, то плечи, и Юля так нервничала, что почти не слышала объяснений.

– Нам надо почаще сюда ходить, – резюмировал он, когда закончилось их время и табло над дорожкой погасло. – Тут все дело в практике: чем больше играешь, тем лучше получается.

Юля снова согласилась: да, если играть, например, каждую неделю – а не раз в полгода, как она, – то быстро натренируешься. Неожиданно для самой себя она вдруг порадовалась вынужденному увольнению. Это освободит массу времени, которое она сможет потратить на такие вот приятные встречи. И даже исчезновение источника дохода уже не так пугало: Алексей за все платил сам, спокойно и охотно, не морщась от цен, хотя некоторые Юле казались неадекватными, и не делая из этого большого подвига.

Был в ее жизни один кавалер: демонстративно страдал из-за каждого потраченного на свидании рубля. Выглядело это очень неприятно. Уж лучше бы прямо предложил платить пополам, она бы не обиделась. А он в итоге все свел к тому, что за свои расходы имеет право на вполне конкретный бонус. Юля предпочла отдать деньгами: не так уж много он на нее потратил.

Алексей тратил больше и ни на что такое не намекал. По крайней мере, пока. Просто с удовольствием проводил с ней время. Когда они снова оказались на улице, наслаждаясь свежей осенней прохладой, он лишь предложил:

– Ну как? Не созрела еще полетать на байке?

Юля вспомнила пол-литровый бокал пива, который он выпил, и заявила, что не созрела. Вместо этого предложила прогуляться по аллее, начинавшейся за площадью. Ей ведь еще требовалось его расспросить, и она об этом не забыла.

Алексей не стал настаивать, согласился прогуляться и снова обнял за плечи. Но теперь Юля уже отнеслась к этому спокойно.

Они медленно пошли по прогулочной зоне, где сновало немало мамочек с колясками и детьми, влюбленных парочек и пожилых людей. Разговор не клеился, и Юля не знала, как лучше направить его на тему усадьбы, но Алексей внезапно сделал это сам:

– Слушай, а чего вы расспрашивали про усадьбу и ее легенду? Какой вам интерес? У вас что, какое-то частное расследование убийства твоей подруги?

Вопрос прозвучал… напряженно, что немного удивило Юлю. Он боится, что она подалась в частные детективы? Или, наоборот, хочет присоединиться? Или что-то еще?

– Да нет, что ты! – нарочито удивленно рассмеялась она. Мол, как тебе такое только в голову пришло? – Я просто… – она сглотнула, но версии лучше той, что предложил Влад, так и не придумала: – Просто я решила попробовать написать книгу.

Он притормозил и недоверчиво покосился на нее.

– Книгу? Какую? Историческую?

– Нет, скорее… мистическую.

– Фэнтези, что ли?

– Ну почему сразу фэнтези? Мистический триллер с элементами этого… детектива! Ну знаешь, типа: компания молодых людей в Купальскую ночь растревожила призрак в старой усадьбе, после чего одна девушка погибла, а другую призрак теперь преследует…

– Это тебя, что ли? – насмешливо уточнил Алексей, шагая дальше.

– Почему сразу меня? – насупилась Юля. – Мою героиню. Вымышленную.

– А с чего он ее преследует, если она больше не ходит в усадьбу?

– Вот и я думаю, – обрадовалась Юля так, словно он угадал ее заветное желание. – С чего он может ее преследовать? Поэтому и искала тебя, хотела расспросить подробнее про легенду. Может, там есть какие-то зацепки на эту тему? Получится практически история по мотивам реальных событий. Может быть, я на ней прославлюсь и разбогатею?

На короткое мгновение Юля так вдохновилась своей ложью, что сама поверила в большое будущее гипотетической книги, совершенно забыв, что не умеет такое писать.

Алексей рассмеялся, чуть сжав ее плечи.

– Извини, придется придумать что-то свое. Никого призрак не преследует, просто надо держаться подальше от усадьбы – и будет тебе счастье.

– Ты в этом уверен? – разочарованно уточнила Юля.

– Абсолютно.

– А ты сам его когда-нибудь видел? – вдруг поинтересовалась Юля, удивив даже себя. – Призрака Настасьи? Ты же ходишь в усадьбу время от времени…

Алексей долго молчал, даже убрал руку с ее плеч, вытащил сигарету и прикурил.

– Честно говоря, я в такие вещи сам не особо верю, – наконец признался он. – Но Настасью один раз видел. И несколько раз слышал.

– Но тебя она не тронула. Почему?

Алексей пожал плечами.

– Может быть, я никогда не делал того, что она категорически не приемлет? Не искал ее.

– Но если ты ее видел…

– Я имею в виду не призрак, а портрет. В усадьбе то и дело кто-то шастает, но далеко не всех потом находят мертвыми. Может быть, Настасья карает только тех, кто лезет к ее портрету? Защищается, чтобы его снова не попытались уничтожить.

Между ними на какое-то время повисло молчание: Алексей курил, Юля думала над его словами. Версия была не хуже других, но кое-что в ней не клеилось: она-то портрет никогда не искала. Даже в тот вечер, когда другие пошли искать Настасью, осталась сидеть у костра. И во второй свой визит тоже ничем ей не угрожала, никуда не лезла. У Настасьи было куда больше причин преследовать Мотю и Макса, но она почему-то увязалась за ней. Почему?

– Эй, чего ты притихла? – весело поинтересовался Алексей, выкинув сигарету и снова обняв ее за плечи. – Уже придумываешь сюжет?

– Да, – рассеянно отозвалась Юля. – Ищу ответы на вопросы.

– Да ладно, не парься ты так, – махнул он рукой. – Это же фантастика, можно ничего не объяснять. Оно так просто потому, что оно так. И все. Пипл схавает.

– Не скажи, – возразила Юля. – Я вот читала пару книг Марины Врановой. Там тоже мистика, и призраки, и все такое прочее, но все достаточно логично объясняется. Потому ее и читают.

– Или она просто удачно выбрала себе продюсера. Или как это называется у писателей?

Как это называется у писателей, Юля не знала.

– Ладно, бог с ними, с ужастиками. Лучше скажи мне: у тебя любовная линия там будет? Скажем, какой-нибудь крутой байкер из местных пацанов героически вступается за героиню перед темными силами…

Юля рассмеялась и поиграла бровями, загадочно улыбаясь.

– Кто знает? Может быть, и будет.

– Обязательно добавь, – серьезно заявил он, многозначительно глядя на нее. – Читательницам понравится.

У Юли от его взгляда перехватило дыхание и сердце вновь забилось быстрее. Ах если бы в жизни все было так просто, и он действительно мог защитить ее от темных сил…

Когда они нагулялись, Алексей проводил ее до дома. Юля уже собиралась юркнуть в подъезд, поблагодарив его за чудесный вечер, но он удержал ее за руку, развернул к себе и заглянул в глаза. Так пристально, что сердце уже даже не забилось, а почти выпрыгнуло из груди. Его пальцы нежно коснулись ее щеки, а лицо придвинулось ближе.

– Я провел с тобой чудесный вечер, – тихо и немного хрипло произнес Алексей, обдавая ее запахом сигарет и пива. – Ты невероятная девушка, ты это знаешь? Я еще там, в усадьбе, понял, что ты не такая, как все.

Наверное, если бы не напутствие Влада, выданное утром, сейчас бы в ее животе вспорхнул рой бабочек. Но его слова некстати всплыли в памяти, и вместо щекотного волнения Юля почувствовала только легкое разочарование. И злость. На Влада: за то, что испортил ей впечатление от такого вечера. Не мог промолчать?

Из чувства протеста она позволила Алексею себя поцеловать. В конце концов, может быть, это Влад не умеет говорить красивые слова симпатичным ему женщинам? Не все же люди одинаковые.

– Как насчет встречи завтра? – почти шепотом спросил Алексей, отрываясь от ее губ.

– Завтра я работаю, – так же тихо ответила Юля. – Но скоро уволюсь. И во вторник я свободна. Во второй половине дня.

– Тогда до вторника?

Она широко улыбнулась.

– До вторника.

По лестнице к двери она буквально взлетела, напоследок помахала Алексею рукой и скрылась в подъезде.

Дыхание удалось перевести только у лифтов. И тогда же Юля почувствовала легкий укол совести: разве имеет она право чувствовать себя так хорошо, когда друзья погибли и вокруг творится непонятная чертовщина?

Но даже если права такого она не имела, все равно ничего не могла с собой поделать.

Глава 18

10 сентября 2016 года, 21:30

Дома Юлю ждал сюрприз в виде неожиданных гостей. И если присутствие дяди Никиты не было таким уж из ряда вон выходящим событием, то его спутницу точно не ждал никто.

Мама против обыкновения перехватила Юлю еще в прихожей, стоило той войти. Забавно округлила глаза, всем своим видом давая понять: «Я в этом безумии не замешана, но сделать ничего не могу».

– В чем дело? – поинтересовалась Юля, но мама не успела ответить: из ее комнаты вышел дядя, а следом за ним какая-то женщина. В руках она держала толстую черную свечу. – Что происходит?

– Юльчик, привет, – дядя подошел ближе и чмокнул ее в щеку. – Хорошо, что ты пришла.

Вид у него был такой, словно надвигается конец света и сегодня их последний вечер на Земле. Но испугало даже не это, а женщина, которая приблизилась, сверля ее взглядом и резко поднесла свечу почти к самому ее лицу. Юля инстинктивно отпрянула, а свеча с тихим шипением погасла.

– Все понятно, – мрачно и торжественно произнесла женщина. – Это связано с тобой.

– Что связано? – испуганно уточнила Юля, переводя вопросительный взгляд со скептически хмурящейся мамы на скорбного вида дядю, а следом и на странную женщину. – Вы кто?

– Юль, это Аглая, я рассказывал тебе о ней. Сегодня она позвонила, сказала, что чувствует что-то темное. И оно связано с моей семьей. Не со мной, а именно с семьей. Вы и есть моя семья, вот я и попросил ее прийти. Взглянуть поточнее, так сказать…

– Угу, и продать нам чудодейственное спасение, – недовольно хмыкнула мама, хмуро поглядывая на Аглаю.

Та ничуть не смутилась и не обиделась. Только мягко улыбнулась, убирая свечу от Юли.

– Я уже сказала, что мне не нужны деньги. Не в этот раз. Мой визит к вам – жест доброй воли. Никита мой клиент, и я здесь ради него. Ведь если не остановить распространение скверны, она погубит сначала вас, а потом и его. Это заразно, как болезнь.

Юля растерянно моргнула, теперь переводя взгляд только с дяди на Аглаю и обратно. Помощь пришла, откуда она ее не ждала.

– О какой скверне вы говорите?

– Пока точно не знаю, но это связано с тобой, и оно было в твоей комнате.

– Свеча Аглаи дважды погасла там, – добавил дядя Никита напряженным шепотом.

– Но чтобы понять, что именно за тобой увязалась, мне нужно с тобой поговорить. Лучше наедине, чтобы ты чувствовала себя свободно, – Аглая выразительно посмотрела на Юлину маму, и та недовольно фыркнула.

– Ник, забери свою ненормальную ведьму и уходите, – строго велела она. – Нечего Юльке голову морочить всяким сглазом…

– Это не глаз, – встрял Семка внезапно, стоя на пороге их с мамой комнаты. Видно, он неверно расслышал слово. – Это призрак. Юльку преследует призрак из усадьбы!

Юля едва не застонала от отчаяния. Маленький предатель! Теперь не получит никакого робота, договорились же! Но по-настоящему разозлиться на брата у нее не получилось: тот не ябедничал, а испугался Аглаю с ее предсказаниями и черной свечой. По тревожной складке на обычно гладком лбу было видно, что он переживает за сестру и хочет, чтобы ей помогли.

– Какой еще призрак? – снова возмутилась мама, теперь поворачиваясь к Юле. – Что за ерунда?

Той отчаянно захотелось сбежать. Уйти и вернуться через часик, надеясь, что все разойдутся и не будут лезть к ней с вопросами. Еще сутки назад она огорчалась, что никому, кроме Влада и Галки – не самых близких ей людей, – нет дела до ее проблемы. И вот внезапно в нее оказалось посвящено все семейство.

– Называя смертельную угрозу ерундой, вы дочь не защитите, – строго заявила Аглая. – Пожалуйста, Лидия Викторовна, позвольте мне переговорить с Юлей наедине. Я уверена: что бы ни происходило, это можно решить.

– Даже не… – начала мама, но Юля ее перебила:

– Ма-ам, давай я поговорю с ней? Хуже ведь не будет? Мы просто поговорим.

Мама вздохнула, раздраженно всплеснула руками и пошла прочь, приговаривая:

– Делайте, что хотите. Мне есть, чем заняться.

Она ушла на кухню, а Аглая поманила Юлю в ее комнату. Дядя Никита попытался последовать за ними, но ведьма – или кто она там? – его остановила:

– Нам нужно поговорить наедине.

Дядя не стал спорить, поэтому Аглая и Юля прошли в комнату последней вдвоем. Ведьма закрыла за ними дверь, повернулась и велела:

– Рассказывай.

– О чем? – неуверенно уточнила Юля. Ее сбивало с толку то, что женщина перед ней больше походила на психотерапевта из американских фильмов, чем на ведьму. Это напрягало, казалось, что если она сейчас разоткровенничается, за ней придут санитары.

– О том, что произошло с тобой в усадьбе. Я так понимаю, имеется в виду Грибово? Ты должна была что-то сделать, чтобы призрак за тобой увязался.

Помедлив, Юля принялась пересказывать обстоятельства и события своего первого визита в усадьбу, а потом и второго. Сначала рассказ получался сдержанным и сухим, она просто перечисляла факты, но постепенно говорить становилось легче. Аглая внимательно слушала и перебила только один раз: когда Юля добралась до описания второго визита.

– Подожди! Что за пентаграмма там была начерчена?

– Понятия не имею. Просто пентаграмма: звезда в круге.

– Там были какие-нибудь символы?

– Были, но я их не запомнила. Какие-то закорючки…

– Ты как-то взаимодействовала с рисунком? – строго поинтересовалась Аглая.

Юля пожала плечами и уже хотела покачать головой, но остановила себя, глаза ее испуганно расширились.

– Я наступила на линию круга. И потом трогала… рукой.

– А подходя к усадьбе, вы видели свет в той комнате, как бы мерцание свечей, так?

– Да, и там был оплывший воск, еще мягкий.

– Значит, вы своим появлением прервали какой-то ритуал, проводившийся с помощью пентаграммы, а потом ты практически вошла в нее…

– Я не вошла! – перебила Юля. – Я лишь немножечко наступила.

– Извини, милая, – сочувственно улыбнулась Аглая, – в данном случае этого могло быть достаточно. А твой друг проходил по пентаграмме? Тот, который тоже погиб?

– Я не знаю, – Юля растерянно помотала головой. – Я не обратила внимания. Он вдруг слетел с катушек, начал орать, угрожать Настасье, призывать ее появиться… И она появилась.

Аглая, медленно шагавшая из стороны в сторону со скрещенными на груди руками, остановилась и удивленно повернулась к Юле.

– Появилась? Ты ее видела?

Юля помотала головой.

– Мы ее слышали. Она смеялась и пела.

Аглая нахмурилась, как будто этот факт не укладывался в ее представления о происходящем. Но потом она встряхнула головой, решая, что это не так уж и важно.

– Теперь слушай меня внимательно. Первая девушка, твоя подруга, погибла в усадьбе третьего числа, ночью. Насколько я знаю, второго парня последний раз видели живым шестого. В СМИ нет точного времени его гибели, но думаю, это произошло или шестого вечером, или седьмого в самом начале суток. По идее, это означает, что ты сейчас уже должна быть мертва: Настасья должна была прийти за тобой девятого или ранним утром десятого. Обычно призраку требуется трое суток, чтобы восстановить потраченную контактом с живым силу и нанести еще один удар…

– Она приходила, – побелевшими губами призналась Юля. – Ночью. Я проснулась, а она парила надо мной, как в воде плыла. До этого она мне снилась, и в том сне я чуть не… утонула в реке. Но я проснулась! Увидела ее и… сбежала. К соседу.

– Молодец, – улыбнулась Аглая. – Правильно сделала. Ты спугнула призрак и выиграла для себя сутки. Но сегодня он придет снова и будет приходить, пока не убьет тебя.

Юля обхватила себя руками, чувствуя, как в горле встает ком, а к глазам подступают слезы. Аглая подошла и успокаивающе положила руку ей на плечо.

– Не переживай, я знаю, как тебе помочь.

– Правда? – Юля посмотрела на нее с надеждой.

– Тебе надо смыть пентаграмму.

Она замолчала, и Юля какое-то время ждала продолжения, но так и не дождалась.

– И все? Смыть пентаграмму – так просто?

Аглая снова улыбнулась.

– Ну, в общем-то, да. Понимаешь, против воли ты стала частью незавершенного ритуала. Мы не знаем, что это был за ритуал, но он мог так или иначе обращаться к Настасье. Других причин, почему она увязалась за тобой, я не вижу. Ты наступила на пентаграмму, прикоснулась к ней, не имея защиты, как, вероятно, имел тот, кто ее начертил. Поэтому Настасья решила, что ты та, кто потревожил ее покой. Знай мы, что за ритуал, можно было бы его завершить, но мы не знаем. Поэтому самый верный способ его закончить – смыть пентаграмму. Универсальный способ, скажем так. Но! Ты должна сделать это сегодня в полночь. Сегодня – потому что иначе Настасья придет за тобой снова. В полночь – потому что это самое активное время, смена суток, обнуление.

Юля непроизвольно затаила дыхание, в груди только гулко билось сердце, болезненно ноя и предчувствуя беду. Явиться в усадьбу в полночь? Не самоубийство ли это?

Но с другой стороны: попытки держаться от нее подальше плодов не принесли. Может быть, настало время перестать прятаться и шагнуть опасности навстречу?

10 сентября 2016 года, 22:30

Тем не менее, нестись опасности навстречу, сломя голову, Юля точно не собиралась. Прежде спокойно проводила Аглаю и дядю под настороженным взглядом матери.

– Что она тебе наговорила? – поинтересовалась та, когда дверь за гостями закрылась.

– Да ничего такого, – отмахнулась Юля. – Велела поплевать через левое плечо и выбросить что-то из одежды, в чем я была в усадьбе, – и тогда со мной все будет хорошо.

Юля улыбнулась, удивившись, откуда в ее голове взялся этот странный ритуал. Может, действительно стоит попробовать написать книгу? Фантазия, вон, вполне работает.

Мама немного растерянно улыбнулась в ответ.

– И что ты собираешься выбросить?

– Носки, – пожала плечами Юля. – Они все равно уже третий раз рвутся на пальце, сколько можно их зашивать? Так что я дешево отделалась.

– Ну, лишь бы тебе от этого стало легче, – вздохнула мама, похлопав ее по плечу и вернувшись к готовке.

Юля вызвалась ей помочь, а через час картинно вспомнила о том, что так и не взяла конспекты за пропущенную пятницу.

– Я быстро сбегаю к Галке, она тут рядом живет, – сказала, уже доставая из обувницы кроссовки.

– Да чего тебе на ночь глядя ходить? – удивилась мама. – В понедельник просто отксеришь у кого-нибудь.

– Я не люблю ксерить, – нахмурилась Юля. – Листочки потом теряются, а переписать уже становится лень. А так пока переписываешь, заодно и вникаешь, что там было. Я быстро, – пообещала она и чмокнула маму в щеку. Та только вздохнула и пробормотала что-то о неугомонных «шилопопиках».

Пока за ней закрывали дверь, Юля делала вид, что идет к лифтам, но как только щелкнула задвижка, она вернулась в общий коридор и тихонько прокралась к двери Влада, надеясь, что в этот раз он все-таки не станет спрашивать, кто там. Мама, конечно, вряд ли услышит ее из кухни, но если она вдруг задержалась у двери… Могло получиться нехорошо.

Однако все сложилось еще хуже: на звонок никто не ответил, квартира отозвалась гробовой тишиной.

Юля растерялась: она была уверена, что в такой час Влад будет на месте. И очень надеялась, что он согласится вызвать водителя и отправиться с ней в усадьбу, чтобы в полночь смыть пентаграмму. Он отзывался и на более странные ее просьбы, а в компании с ним и Игорем ей будет не так страшно: призрак ведь не нападает, когда ты не один.

Она обреченно привалилась спиной к двери, соображая, что делать. Жаль, ей не пришло в голову записать номер его телефона, когда он диктовал его Галке…

Так, стоп! Но у Галки-то в отправленных сообщениях он сохранился! А контакт самой Галки у нее есть.

Юля достала смартфон, открывая мессенджер, в котором они общались, но звук приехавшего на этаж лифта ее отвлек. А пару секунд спустя в коридоре появился и сам Влад. Как всегда, в темных очках, но на этот раз в джинсах и спортивной толстовке. Тоже черных. Интересно, он другие цвета в одежде не признает? Только футболка, в которой он встретил ее ночью, была светлой.

– Влад, как хорошо, что вы пришли! – обрадовалась Юля, стараясь говорить тихо.

Он удивленно остановился, немного не дойдя до нее.

– Юля? Что-то случилось?

– Да! Вы можете отвезти меня в усадьбу? Сейчас. Точнее, мне нужно быть там ближе к полуночи, а еще нужны тряпка и вода.

Он ошарашенно «завис» на несколько секунд, осмысливая ее слова. И вместо конкретного ответа предложил:

– Давай сначала зайдем ко мне, там поговорим.

Юля горячо согласилась: чем дольше она торчала в коридоре, тем больше было шансов, что мама ее услышит.

– Так зачем нам в полночь быть в усадьбе со столь странным набором… хм… артефактов? – поинтересовался он, аккуратно ставя спортивную сумку рядом с небольшим комодом, на котором, как Юля успела запомнить, всегда оставлял сложенную трость.

Она торопливо пересказала ему визит Аглаи, не заметив, как он вскинул голову, среагировав на это имя, и закончила предложенным способом избавления.

– Я, конечно, не знаю, насколько она действительно понимает в таких вещах, но это хоть какой-то вариант. Надо попробовать, как думаете?

– Подожди, нам действительно нужно сначала подумать и обсудить, прежде чем кидаться в этот омут с головой. У меня тоже есть кое-какая новая информация, но сначала хотелось бы принять душ, я только после тренировки. Это займет не больше пяти минут, а время до полуночи еще есть.

– Вы были на тренировке? В смысле, в тренажерном зале? – удивилась Юля.

– А что такого? – в свою очередь удивился и как будто даже обиделся он. – Я слеп, а не парализован, слава богу.

– Да нет, я не в том смысле, – смутилась она. – Просто… поздновато как-то.

– Зал работает круглосуточно. А я не успел раньше: день пошел немного не по плану. Ты пока побудь в гостиной. Или, если чего-то хочешь, то с моей кухней ты уже знакома. Чувствуй себя как дома. Я быстро.

Он скрылся за дверью ванной комнаты, а Юля побрела в гостиную, поскольку угощаться ничем не хотела. Войдя, остановилась, оглядываясь. Она была здесь и накануне, и только что провела ночь, но ни в первый раз, ни во второй ее внимания не хватило на изучение обстановки. Теперь же она отметила отсутствие телевизора и присутствие старомодного кнопочного музыкального центра. Ее взгляд остановился на письменном столе, за которым они с Галкой сидели, когда смотрели видео. Сейчас ноутбук был убран на край стола, а по центру лежала пластиковая папка, из которой торчал уголок листочка с, как ей показалось, рисунком.

Юля осторожно подошла ближе, закусывая губу и воровато оглядываясь. В ванной вовсю лилась вода, поэтому она позволила себе аккуратно подцепить край папки пальцами и приоткрыть ее, чтобы посмотреть на содержимое. Неужели слепые могут рисовать?

Верхний рисунок, краешек которого привлек ее внимание, сначала заставил брови удивленно подпрыгнуть, а потом вызвал на губах смущенную улыбку. Это была она. Вполне узнаваемый ее портрет. Каждой девушке приятно обнаружить такое, но несколько мгновений спустя улыбка медленно погасла.

Узнаваемый портрет, нарисованный слепым? Человеком, который ее ни разу не видел? Или рисовал не он, а кто-то другой? Но кто? Игорь? Сомнительно. Юля приметила дату в уголке рисунка: третье августа. Третьего августа они даже не были знакомы.

Она отложила лист в сторону и принялась перебирать другие. Рисунков было много. На одних изображались отдельные здания: например, их дом со стороны дороги или то строение, где принимала клиентов Аглая. На других – какие-то места: она узнала церковь в Грибово, маячившую на заднем плане изображения забора с обвалившейся секцией. Большинство рисунков были датированы августом, лишь несколько сентябрем.

Что за чертовщина? Что все это значит?

Сердце екнуло и едва не остановилось, когда Юля нашла еще один рисунок со своим участием. Она стояла в том самом парке, где они познакомились, рядом на земле валялись малолетние гопники, а чуть дальше стояли Влад и Игорь. Юля скосила глаза на дату и напрягла память. Нет, познакомились они точно седьмого, а тут было указано шестое. Так это что же получается? Их встреча и ее спасение были подстроены? Заранее задуманы и организованы?

Следующий рисунок заставил ее шумно втянуть ртом воздух: на нем оказалась изображена Ира. Ее лицо было не так хорошо прорисовано, но Юля узнала платье, в котором подруга отправилась на вечеринку и в котором, соответственно, погибла. А еще нарисованная девушка лежала внутри пентаграммы, раскинув руки и ноги по лучам звезды. В уголке стояла дата: 31 июля.

– Боже мой, – едва слышно шепнула Юля.

И только теперь заметила, что шум воды в ванной стих. Дрожащими руками она быстро запихнула рисунки обратно в папку. Едва не уронила ее и только теперь заметила, что на столе под папкой лежит еще один. Увидев его, она до боли закусила губу, чтобы не издать никаких звуков, потому что за спиной уже послышался звук открываемой двери и шаги.

– Так вот, как я сказал, у меня тоже есть некоторые новости, – бодро сообщил Влад, проходя мимо гостиной в спальню. – Мне сегодня звонила девушка того блогера, которому мы писали. Оказывается, он тоже погиб, но не утонул, а разбился на машине.

Очень тихо, стараясь даже дышать бесшумно, Юля скользнула в прихожую. Остановилась, когда Влад появился на пороге спальни, застегивая на себе свежую рубашку. Он прошел вперед и замер буквально в нескольких шагах от нее. Она окончательно перестала дышать, глядя на него с ужасом.

– Юль? – позвал он, нахмурившись. – Ты где? Ты отзовись, а то, знаешь ведь, я тебя не вижу. Ты в гостиной или на кухне?

Она промолчала, понимая, что если заговорит, голос выдаст ее местоположение. Влад шагнул в гостиную, снова зовя ее по имени, и Юля воспользовалась этим моментом, чтобы подхватить свои кроссовки и сумку и сделать еще несколько шагов к двери. Но тут ее ждала преграда в виде засова, который просто невозможно отодвинуть бесшумно.

– Юля, что за глупые игры?

Пока Влад раздраженно задавал этот вопрос, она максимально аккуратно отперла дверь, но он все равно обернулся, услышав тихий скрип. Тогда Юля выскочила в коридор и бегом кинулась к лифту прямо босиком. К счастью, тот все еще стоял на этаже, но открывался невыносимо медленно, а потом так же тягуче неторопливо его дверь ползла обратно, сколько бы Юля ни жала на кнопку.

Но она успела: лифт закрылся и тронулся, а Влад так и не появился.

Глава 19

10 сентября 2016 года, 22:42

Обулась Юля уже в лифте и из подъезда выскочила, как пробка из потревоженной бутылки игристого вина, побежала прочь, в темноту, то и дело оглядываясь на дверь, но та оставалась неподвижна. Лишь отбежав на достаточное расстояние и спрятавшись в тени деревьев в чужом дворе, она позволила себе перевести дыхание.

Несколько секунд стояла неподвижно, не зная, что делать дальше. Как вернуться домой, если в соседней квартире живет потенциальный маньяк? Никак иначе она не могла объяснить найденные на столе рисунки: Влад сначала фантазировал, а потом воплощал свои больные фантазии в реальность. Вот почему он так внимательно слушал ее рассказы и постоянно предлагал помощь – просто втирался в доверие. Одно непонятно: почему именно она? Где и когда он успел на нее «запасть»?

Мысли беспорядочно метались в голове, но по мере того, как успокаивалось дыхание, организовывались и они. Юля полезла в сумку, перерыла ее содержимое, но в конце концов нашла визитку, еще неделю назад врученную тем полицейским… Соболевым, как утверждал картонный прямоугольник.

Дрожащими руками она набрала номер и приложила смартфон к уху, напряженно слушая гудки. Ответили ей достаточно быстро.

– Андрей Владимирович? – прочитала Юля с визитки. – Это Юля Ткачева, подруга Иры. Послушайте, вы были правы насчет моего соседа… Влада. Это он! Он убил Иру, я уверена!

– Что? С чего вдруг?

– Вы же сами его задерживали! Значит, у вас были причины…

– Ну, мы… ошиблись, – недовольно проворчал Соболев. – Он же… слепой.

– Я не знаю, как он это делает. У него ведь есть помощник, водитель, очень странный тип! Такой угрюмый и очень сильный… А может быть, Влад вообще как-то симулирует слепоту! Я нашла у него рисунки: там усадьба, и пентаграмма, и Ирка, а еще там я! И все это очень… натуралистично, а как он мог это нарисовать, если он действительно слепой? Пожалуйста, приезжайте скорее, пока он не уничтожил рисунки. Он наверняка понял, что я их видела!

– Подождите… – заметно напрягся Соболев. – Что там про Ирку и пентаграмму?

– У него есть рисунок, где мертвая Ирка лежит в пентаграмме. Звездочкой! Эта пентаграмма есть там, в усадьбе, начерчена на полу…

– Об этом нигде не сообщалось, – пробормотал Соболев и тут же пообещал: – Юля, мы сейчас приедем. Вы дома?

– Нет! И я не вернусь туда, пока вы его не заберете… Но дома мои мама и брат. Я боюсь, он может причинить им вред, но пугать их тоже не хочу.

– Я все понял, мы скоро будем. Держитесь от своего соседа подальше и найдите для себя безопасное место.

На этом разговор оборвался, а Юля нервно рассмеялась. Безопасное место? Да где же ей взять безопасное место?

Она оглянулась по сторонам. Пустой двор, темные, почти пустые улицы. И где-то там призрак Настасьи ждет, когда она уснет. А может быть, придет за ней даже в том случае, если она не будет спать. Часа в три ночи, как обычно.

Нет, нужно смыть пентаграмму, как посоветовала та ведьма… Или ведунья? Неважно! Надо добраться до усадьбы и все сделать, это хоть какой-то шанс. И если Влад ей не помощник, то остался только один человек, к которому она может обратиться: Галка.

Юля снова взялась за смартфон, но на секунду замерла в сомнениях, вспоминая последний рисунок, датированный сегодняшним числом. По спине пробежали колючие мурашки. На том рисунке внутри пентаграммы лежала уже она. С перерезанным горлом. А на вершинах звезды стояли зажженные свечи. Он нацелился на нее…

Закусив губу, Юля все же набрала номер новой подруги. Полиция задержит Влада, а они с Галкой тем временем смоют пентаграмму. И она избавится от обеих угроз.

* * *

Влад слышал, как открылась дверь и Юля выбежала в коридор, судя по звуку – босиком, но не последовал за ней. Во-первых, у него все равно не было шансов ее догнать. Во-вторых, были все шансы напугать еще больше. Ведь она явно чего-то испугалась. Но чего? Что такого могло произойти за те несколько минут, что он был в душе?

Он мысленно представил квартиру. Целиком, потому что не знал, где именно Юля дожидалась его возвращения. На кухне, как и в спальне, не могло быть ничего пугающего. Да и не пошла бы она в спальню: эта девушка не из тех людей, что суют свой нос везде, не чувствуя границ дозволенного.

Ноутбук? Может быть, она нашла материалы, присланные щедрой подругой погибшего блогера? Там даже его пугало многое. Ничего другого в голову не приходило: по крайней мере, до ноутбука он ее уже допускал, как и до холодильника, она могла и полюбопытствовать…

Влад вернулся в гостиную, нашел рукой стол, но вместо ноутбука пальцы нащупали пластиковую папку. Проклятье, он совсем забыл о ней! Как можно было оставить ее без присмотра на самом видном месте, да еще предложить Юле чувствовать себя как дома? Если она открыла папку и перебрала рисунки, не удивительно, что сбежала в панике. Вот идиот…

Он едва не зарычал: так разозлился на самого себя. Быстрее, чем обычно, Влад дошел до прихожей, где на комоде остался лежать смартфон. По пути плохо вписался в дверной проем и чувствительно приложился плечом о косяк, но даже не обратил внимания.

Проклиная собственные беспомощность и медлительность, он вызвал из памяти номер Игоря. Тот ответил гораздо медленнее, чем обычно. Не ожидал звонка, ведь Влад отпустил его на весь вечер еще до похода в тренажерный зал, куда предпочел прогуляться самостоятельно. Иногда он так делал: выходил из зоны комфорта и пытался справиться с рутиной самостоятельно.

– Игорь, ты мне срочно нужен, – заявил Влад в трубку, пропуская обычное вежливое приветствие. – Поторопись. Возможно, придется ехать в усадьбу, хотя я надеюсь, что у нее хватило ума просто вернуться домой… Слушай, где-то поблизости в такой час можно купить букет цветов?.. Да, хорошо, загляни туда и возьми любой готовый. Я все объясню, когда придешь.

10 сентября 2016 года, 23:01

Галка отреагировала на внезапную и довольно странную, если рассудить здраво, просьбу подозрительно легко. Когда Юля добралась до ее дома, она уже ждала у подъезда. Рядом с ней стояло ведро, в котором лежал непрозрачный пакет.

– Там бутылка воды, щетка и жидкое мыло, – объяснила Галка в ответ на вопросительный взгляд. – Кстати, весьма непросто было все это вынести, учитывая, что я вроде как в клуб потусить пошла.

– Ты гений, – искренне выдохнула Юля, понимая вдруг, что ей тоже стоит придумать для мамы какое-то объяснение, почему она не вернется в течение десяти минут.

– Еще я вызвала такси, – Галка махнула смартфоном. – Автобусы в Грибово так поздно не ходят, так что придется добираться самим. Какая легенда у тебя?

Юля пожала плечами.

– Я сказала, что возьму у тебя пятничные конспекты. Но это не объяснит такой долгой задержки.

– Тогда напиши маме, что у меня дома нет предков, я организовала девичник и пригласила тебя остаться.

Юля предпочла позвонить. Решила, что тогда мама точно не станет волноваться. Впрочем, опыт подсказывал ей, что та удовлетворилась бы и сообщением.

Однако мамин голос прозвучал даже бодрее, чем она ожидала услышать. И как-то очень уж странно та отреагировала на новость про девичник:

– Вот как? – было слышно, что она улыбается. – Да, конечно, повеселитесь. Но разве ты завтра не работаешь?

– Я успею заскочить домой перед работой, – заверила Юля, немного сбитая с толку маминым тоном.

– Хорошо, но только не забывай о разумной осторожности, – с еще более странным выражением добавила та. – Кстати, если это важно: цветы доставили, ты немножко с ними разминулась. Надеюсь, ты меня скоро познакомишь со своим новым кавалером. Хорошего тебе вечера.

И мама отключилась, а Юля недоуменно уставилась на погасший экран смартфона. Какие еще цветы? О чем она вообще? Кто мог отправить ей цветы? Кто вообще в реальном мире отправляет цветы с курьером? Такое только в фильмах бывает…

Неужели Алексей? Тогда все становится более или менее понятно. Видимо, мама решила, что она сбежала на продолжение романтического свидания.

– Все в порядке? – уточнила Галка, настороженно глядя на нее.

– Да, все супер. Особенно если ты действительно приютишь меня до утра.

– Не вопрос. Когда мы вернемся, родаки все равно будут спать. А утром уже будет неважно, увидят они тебя или нет.

Юля заторможено кивнула, но больше ничего не сказала, поскольку наконец подъехало такси.

Водитель с подозрением косился на них всю дорогу, а когда притормозил у пустой автобусной остановки, все-таки поинтересовался:

– Вы уверены, что вам сюда? Может, вас к какому-то конкретному дому подвезти?

– Нет-нет, нам сюда, – заверила Галка, отдавая деньги.

– Чего вас сюда понесло на ночь глядя? – удивился водитель, переводя взгляд с Галки на Юлю и обратно. Кажется, он пытался понять, вменяемы ли они.

– Как чего? Грибы будем собирать. Это же Грибово, – с убийственной серьезностью заявила Галка, показывая ему ведро.

Таксист моргнул, переваривая это объяснение.

– Разве их по ночам собирают? С утреца же надо…

– С утреца только неудачники собирают, когда лучшее уже забрали себе ночные грибники. Имейте в виду на будущее.

Она махнула водителю рукой на прощание и потащила давящуюся от нервного смеха Юлю к Триумфальной арке. Неуместная веселость последней моментально улетучилась. Снова пробрал озноб, а ужас пудовыми гирями повис на ногах, превращая каждый шаг в настоящий подвиг.

Плохая идея, это была очень плохая идея! Юля едва удержалась от того, чтобы не кинуться обратно к остановке в надежде, что водитель еще там. Если бы не уверенность, что и вне усадьбы она может не пережить эту ночь, что Хозяйка обязательно снова явится за ней, то она ни за что не осталась бы.

А так пришлось идти, да еще тащить в полуразрушенное здание Галку. Пока подходили к дворцу, обе молчали. Внутри подруга тихо выругалась, едва не провалившись в какую-то дыру в полу, а потом громко охнула Юля, когда поняла, что в комнате с пентаграммой снова горят свечи.

Как она могла не заметить этого снаружи? В прошлый раз ведь было видно!

Юля попыталась схватить Галку за руку и остановить, но та уже умчалась вперед и замерла на пороге нужного им помещения, зачарованно глядя на горящие на вершинах звезды свечи.

– Чума просто, – выдохнула она, поворачиваясь к Юле. – Откуда они взялись?

Юля медленно покачала головой, не в силах вымолвить ни слова. Объяснение могло быть только одно: кто-то зажег эти свечи в тот краткий промежуток времени, когда они уже вошли во дворец, но еще плутали по коридорам. То есть буквально только что.

Неужели Влад мог добраться сюда раньше них? Ведь полицейские должны были его задержать!

* * *

Вероятность того, что Юля вернется домой, убедившись в отсутствии преследования, была маленькой, но Влад очень на это надеялся. Проверять сам не пошел: не хотелось именно сейчас объяснять матери, кто он и откуда знает ее дочь. Поэтому вместо себя послал Игоря под видом курьера, доставляющего цветы, велев сказать, что у него букет для Юлии. Если та дома, она обязательно выйдет.

Но дома ее не оказалось, цветы приняла мать, объяснив, что Юля ненадолго вышла: отправилась к подруге. Под подругой, конечно, подразумевался он, Влад, но теперь юная соседка ему больше не доверяла. Куда еще она могла пойти?

Вариант придумался только один: к Галке. Кроме погибших Ирины и Вити, Влад знал в окружении Юли троих: Галку и неких Мотю с Максом. С последними она не была близка, а вот Галку посвятила в проблему с призраком, и та активно помогала.

– Неужели она все-таки поперлась в усадьбу? – раздраженно процедил Влад сквозь зубы.

Если Юля, сбежав от него, отправилась к Галке, то несомненно. Эта девица точно не из тех, кто станет взывать к голосу разума и уговаривать пересидеть дома. Надо было повременить с душем и сначала рассказать Юле все, что он выяснил, а теперь она не осознает и десятой части опасности, которую таит в себе Грибово.

– Едем в усадьбу, – велел Влад Игорю, дожидавшемуся дальнейших распоряжений. – И как можно скорее.

Верный «ассистент широкого профиля» по обыкновению не стал ни возражать, ни задавать вопросов. Только помог Владу побыстрее дойти до лифта и спуститься к машине.

Однако едва они тронулись, как Игорь вдруг резко затормозил: Влада, не ожидавшего подобного маневра, кинуло вперед, от столкновения носа со спинкой переднего сиденья уберег ремень безопасности.

– В чем дело?

– Полиция. Велят выйти из машины.

Игорь приспустил стекла в окнах, и Влад сам услышал голос Соболева, требующий остановиться и выйти из машины для разговора. Его пальцы нервно сжались на сложенной трости. Вот же дурочка, еще и ментам нажаловалась! Впрочем, после всех своих проколов и того, что Юля увидела, Влад не мог судить ее слишком строго. Он сам виноват в сложившейся ситуации, а девочка просто действует в условиях недостаточной информации.

Вот только если он подчинится требованию Соболева, последний рисунок может стать реальностью гораздо быстрее, чем все остальные.

– Есть возможность прорваться? – тихо поинтересовался Влад, как будто полицейские могли его услышать.

– Если нужно, – после недолго молчания заявил Игорь. – Но они сядут на хвост.

– Тогда погнали. А потом постарайся их стряхнуть. Только… сделай это поближе к усадьбе. Нам нужна небольшая фора.

Игорь промолчал. Машина просто резко сдала назад, а потом так же решительно снова кинулась вперед, но уже в другую сторону. Влад схватился за ручку двери, чтобы не так сильно мотало, и непроизвольно стиснул зубы. Сейчас он как никогда сильно ненавидел свою слепоту, потому что не видел, что происходит, и не мог оценить, насколько критична ситуация. Оставалось надеяться, что Игорь все сделает в лучшем виде. Как делал всегда.

10 сентября 2016 года, 23:20

Все выглядело точно так, как на рисунке, не хватало только ее трупа с перерезанным горлом в центре круга, поэтому Юля на несколько секунд застыла, парализованная страхом.

– Вот это странно, правда ведь? – напряженно уточнила Галка рядом.

Ее голос заставил Юлю очнуться. Как раз вовремя, чтобы заметить, как в углу помещения в темноте шевельнулась тень. Была это призрачная Хозяйка или Влад с ножом – разглядеть она не успела, потому что испуганно вскрикнула, схватила Галку за руку и дернула назад, к выходу. Подруга от неожиданности выронила ведро, и то с грохотом рухнуло на пол, так и осталось лежать рядом с пентаграммой.

Не успели девушки добраться до главного входа, как на улице послышался звук автомобильного двигателя, по пустым окнам ярким светом мазнули фары. Юля резко затормозила, едва не теряя равновесие и с ужасом понимая, что в комнате все-таки был не Влад и даже не Игорь: те, очевидно, только что приехали. Значит, Хозяйка.

– Кажется, мы оказались между молотом и наковальней, – прошептала она.

– Тогда надо срочно валить и прятаться, – заявила Галка. – Может быть, молот с наковальней друг друга уничтожат?

Едва ли им могло так повезти, но спрятаться было хорошей идеей. Для верности стоило выключить фонарики на смартфонах, так их сложнее будет заметить, но шансы убиться в полуразрушенном здании резко возрастали, поэтому делать этого они стали. Просто свернули в первый попавшийся коридор – главное, что он не вел в комнату с пентаграммой. Потом свернули еще раз. И еще. Бежали, толком не разбирая дороги, следя только за тем, чтобы никуда не провалиться и ни за что не зацепиться.

У Юли сердце грозило остановиться в любую минуту: то ли от бега, то ли от страха. Наконец им попалась на глаза комната с сохранившейся на петлях дверью, куда они и юркнули, мгновенно эту дверь за собой захлопнув.

Привалившись к облезлому полотну спинами, они торопливо обвели помещение фонариками, убеждаясь, что оно маленькое, замкнутое и контролируемое. Едва Юля успела облегченно выдохнуть, Галка подала голос, прозвучавший крайне напряженно:

– Постой! А это случайно не та комната, в которую вошел призрак в том видео? Где он еще исчез?

Юля напрягла память, но не смогла вспомнить, поскольку видела запись всего один раз и комнату не рассматривала, но тем не менее страдальчески простонала:

– Только этого не хватало!

– Тише! – тут же шикнула на нее Галка.

Она повернулась и припала к двери ухом. Юля повторила ее действие, пытаясь понять, что та услышала. Наконец ей показалось, что и ее уха коснулся отдаленный шум: звук шагов и даже голоса. И то, и другое приближалось, но девушки не сразу поняли, что приближаются они не за дверью, а за спиной. Осознание пришло в последний момент, когда слова говоривших стали отчетливыми и понятными:

– Я сейчас сам проедусь по точкам, разложу товар, а ты дерни Серого, пусть подключается. Заказов на этой неделе много, я не могу все делать сам.

– Может, просто взять пару шестерок? Пусть делают закладки за мелкий процент. Проще и безопаснее.

– Ага, и сдадут тебя легко, когда попадутся. Или свалят с товаром. Не, я никому не…

Голос оборвался вместе со скрипнувшей за их спинами дверью, притаившейся в стене и в темноте полностью сливавшейся с ней.

Девушки обернулись, испуганно глядя на вышедших из стены парней. Те с удивлением посмотрели на них. Вот только испуганным выглядел лишь один.

– Леша? – тихо пискнула Юля, не веря собственным глазам.

Глава 20

10 сентября 2016 года, 23:10

Звонок Юли застал Соболева выходящим из Управления. Петр Григорьевич как раз зудел о том, как он мечтает о нормальном выходном, когда можно будет поесть соленой рыбки под пиво, бездумно пялясь в телевизор. Сам Соболев в тот момент хотел двух вещей: закрыть дело, найдя убийцу, и выспаться. А потом повидаться с сыном. Сегодня утром уже пришлось позвонить бывшей и признаться, что он не сможет отвезти его на стадион. Та только хмыкнула и ответила: «Не проблема», но сколько яда и презрения было в той фразе! Или ядом стало чувство вины?

Впрочем, дело уже почти безнадежно «остыло». Даже если считать смерти девушки и парня – одним делом. Если сегодня не убьют кого-то еще и это официально не превратится в серию (чего Соболев, конечно, не хотел), оно повиснет.

И вот где-то на середине этой мысли и раздался звонок перепуганной девицы. Одно то, что она так уверенно свидетельствовала против своего соседа, с которым совсем недавно, как им показалось, хорошо общалась, давало повод еще раз с ним поговорить. А потом она упомянула какой-то рисунок, точно повторяющий место преступления в том виде, в котором они его нашли. Эти подробности намеренно не передавались прессе и тщательно охранялись. Конечно, обнаружившая труп женщина тоже видела, в какой позе и где лежала убитая, но ее, как могли, застращали, суля все кары за разглашение тайны следствия.

Крошечные сомнения оставались ровно до того момента, как Федоров отказался выйти из машины и вместе со своим водителем дал деру. Это стало первым его свидетельством против самого себя и как минимум неподчинением представителю правоохранительных органов, что тоже является поводом для задержания.

Оставалось только его поймать. И сначала задача не выглядела сложной. В городе Соболев просто старался не потерять черный БМВ, считая, что опасные маневры могут привести к аварии с никому не нужными жертвами, а за городом попытался прижать к краю дороги. Но не тут-то было: автомобиль, до того почти соблюдавший скоростной режим, сразу принялся демонстрировать более мощный двигатель, не давая себя даже догнать. Какое-то время он просто держался на безопасном расстоянии, а потом вдруг резко рванул вперед и через несколько секунд растворился в темноте.

– Что, черт побери, это было? – прорычал Соболев, переключая свет фар на дальний и понимая, что машина Федорова просто исчезла. Не могла же она взлететь, он же не Бэтмен…

Почему-то мысль о Бэтмене заставила его сначала скинуть скорость, а потом и вовсе остановиться, съехав на обочину.

– В чем дело? – недовольно поинтересовался Петр Григорьевич. – Так мы его точно не догоним.

– Если будем ехать не в ту сторону, то тоже, – отозвался Соболев, утыкаясь взглядом в экран смартфона, на котором уже открыл сервис с картой местности.

– Думаешь, он свернул?

– А вы смотрели «Бэтмен: Начало»? Там в одной из сцен бэт-мобиль, за которым в темноте гонится полиция, выключает фары и все огни, сбрасывает скорость и прячется в темноте. Я думаю, он сделал нечто подобное и свернул… вот здесь, – он ткнул пальцем в экран. – Так, куда же ты едешь? Неужели, опять в Грибово? Ах ты ублюдочный сукин сын…

Соболев отбросил телефон и торопливо развернулся, поехав в обратную сторону.

– Он едет к той дыре в заборе, которую упомянул на допросе, – объяснил он Петру Григорьевичу, которого от резкого движения с такой силой бросило на дверцу, что он едва не приложился о стекло головой. – Медом ему там, что ли, намазано, в усадьбе этой?

10 сентября 2016 года, 23:20

Игорь уверенно держал скорость, не снижая ее даже тогда, когда дорога кончилась и машина поскакала по колдобинам и ухабам. Он коротко сообщил, что полиция потеряла их на повороте к Грибовской церкви, а когда машина наконец остановилась, велел остаться в салоне. Однако Влад твердо возразил:

– Нет, ты должен завести меня внутрь.

– Зачем?

– Полиция будет здесь через пару минут. Увидят меня, заберут и уедут.

– Как?

– Я говорил Соболеву про ту дыру в заборе. И если он не идиот – на что я очень надеюсь – то быстро сообразит, куда мы направились, и последует за нами. У нас есть всего несколько минут форы, пока он разбирается, разворачивается и ищет проезд. Когда доберется сюда, нужно заставить его войти во дворец. Если я прав в своих предположениях, то нам пригодится его помощь.

– Ясно.

Больше Игорь вопросов задавать не стал. Влад услышал, как щелкнул замок бардачка, а потом – пистолет, в котором проверили обойму. Несколько мгновений спустя Игорь помог ему выбраться из машины и повел к зданию. На этот раз Влад не стал раскладывать трость, полностью доверился своему поводырю, даже не запоминал дорогу, а потому совершенно не понял, куда его привели.

– Оставайтесь здесь, – тоном, не терпящим возражений, приказал Игорь, заводя его в какой-то угол. – Я найду ее.

Прикосновение его руки исчезло, прошуршали и стихли шаги. Влад остался в непроницаемой темноте один. Вжавшись в угол и стараясь слиться с обстановкой, он до боли вслушивался в тишину, пытаясь уловить момент, когда полиция окажется здесь. Он не должен позволить им найти себя раньше, чем будет найдена Юля. Игорь – большой молодец, но один может и не справиться.

Тихий шорох где-то рядом заставил Влада вскинуть голову и покрутить ею, пытаясь определить источник звука. Это были чьи-то шаги – легкие, почти невесомые. Точно не полицейские, те едва ли умеют так ходить.

Он еще раз повернул голову и замер. На этот раз видение оказалось довольно четким: он действительно различил силуэт в темноте.

Влад сразу решил, что перед ним женщина, хотя видел лишь общие черты человеческого существа с узкими плечами в чем-то длинном и бесформенном. Но это наверняка была Настасья – кто же еще? Единственное, чего он не понимал, – это как у него получается ее видеть?

Женщина постояла, как будто тоже разглядывала его, а потом повернулась и пошла прочь.

– Нет, постой, – пробормотал Влад растерянно, боясь, что она сейчас исчезнет.

Он пошел следом. Разложил трость, выставил вперед руку для верности и просто старался не отстать.

Но видение как будто никуда и не торопилось, а хотело, чтобы он последовал за ним.

10 сентября 2016 года, 23:25

Немая сцена, когда девушки смотрели на троих вышедших из стены парней, а те на них, длилась секунд десять. Юля сразу узнала всех, а не только Алексея, с которым всего несколько часов назад весело проводила время. Кроме него, тут были и те два парня, что сидели на диване рядом с гаражом Кирюхи, тыкая в экраны неприлично дорогих смартфонов, пока их до невозможности красивые байки грели бока на солнце.

Обрывок разговора повис в воздухе между ними, и хотя ни один из парней не держал в руках ничего противозаконного – самый бешенный только нес на одном плече явно чем-то нагруженный рюкзак – Юля все поняла. Эти слова, подозрительная обеспеченность и многочисленные сообщения и предупреждения в городских группах в соцсетях о возможных «закладках» наркотиков в общественных местах, в том числе на детских площадках, сложились в единую картину.

Юля перевела ошарашенный взгляд с Алексея на его нервного приятеля и дернулась, собираясь открыть дверь, но у того в руках в одно мгновение оказался пистолет.

– Даже не думай. Рыпнешься – пристрелю. Обеих.

Девушки вновь испуганно замерли, держа руки со смартфонами на виду и стараясь превратиться в подобие каменных изваяний, чтобы не дать парню повод, но тот вдруг хмыкнул.

– Впрочем, все равно придется вас прикончить…

– Подожди, – резко оборвал его Алексей. – Дэн, давай обсудим это.

– Что тут обсуждать? – Дэн недовольно покосился на него. – Предлагаешь отпустить их, чтобы они в ментовку донесли? Нет, Лех, прости, но придется тебе поискать другую бабу. Эта нас сдаст.

– Тихо, – неожиданно шикнул на них третий парень. – Слышите?

Все пятеро замолчали, задерживая дыхание и прислушиваясь: в коридоре за дверью кто-то шел, стараясь не слишком шуметь, но шаги все равно гулким эхом отражались от голых стен. Стоило ребятам замолчать, как они тоже резко стихли.

– Похоже, они уже кого-то привели, – прошипел Дэн. – Тех мутных мужиков, например, что были с ней в прошлый раз.

– Затаиться надо, – шепнул третий.

– А ну, идите сюда, – поманил Дэн девушек, но те даже не шелохнулись, испуганно таращась на пистолет в его руке. – Сюда, сказал!

Ни Юля, ни Галка не сделали ни шагу, поэтому он сам подошел к ним, грубо схватил Юлю за руку и ткнул ствол под ребра.

– Только пискни.

Он дернул ее на себя, но рядом моментально оказался Алексей и попытался оттащить Дэна от Юли, но добился только того, что приятель направил ствол на него.

– Не пугай, – огрызнулся Алексей, тем не менее отступив. – Я-то знаю, что это травмат.

– С такого расстояния через глаз и травматом мозги можно вынести…

Хлопнувшая вдруг дверь оборвала их спор: пока они препирались, Галка умудрилась выскочить в коридор и дать деру. Тот, чьи шаги привлекли их внимание, бросился бежать за ней, а Дэн и Алексей моментально забыли о своих разногласиях и одновременно потащили Юлю к потайной двери в стене, куда уже юркнул третий.

Какое-то время Юля с трудом понимала, где находится и что происходит. Лучи фонариков плясали, как припадочные, ее тянули за руку и подталкивали сзади сначала по узким коридорам, потом по такой же лестнице вниз, потом снова по коридорам, пока все вчетвером они не завалились еще в какое-то помещение и за ними не захлопнулась дверь.

Только тут Алексей и двое других парней немного успокоились и остановились, прислушиваясь к тишине. А потом Дэн зло пнул дверь.

– Вот, сука… – процедил он и повернулся к Алексею. – Это все из-за тебя! Это из-за тебя вторая дрянь сбежала! Теперь нам конец, понял? Мы конченые!

Юля попятилась назад, желая отойти подальше от мечущегося из стороны в сторону психованного наркодилера, загнанного в угол. В отличие от него она не была настроена так оптимистично и подозревала, что за Галкой погнался или ненормальный Влад, или его водитель, но в любом случае добраться до полиции шансов у нее почти не было.

– Так, ладно, – Дэн неожиданно остановился, скидывая с плеч рюкзак и ставя его на пол. Следом он вручил пистолет третьему парню, имени которого никто пока так и не назвал. – Ты присматривай за этой, а я пойду найду вторую.

– Тебе точно ствол не нужен? – уточнил парень, но Дэн только отмахнулся.

– Я ее и так завалю, – заявил он, достав откуда-то нож, лезвие которого вылетело из рукоятки, повинуясь нажатой кнопке. – Лишь бы успеть догнать. Потом брошу в ту пентаграмму, пусть вся эта чертовщина еще немного на нас поработает. А эту потом в реку кинем, как того парня. Только смотри в оба, чтобы наш Ромео нам опять все не испортил.

Он покосился на Алексея, который нарочно или случайно оказался на одной линии с Юлей, словно прикрывая ее от любого нападения, после чего выскочил за дверь.

С ее тихим хлопком в голове Юли все разрозненные факты подкинуло вверх, а потом они упали уже совсем в другом порядке, сложившись в новую картину.

– Это вы, – пробормотала она, – вы убили Иру и Витю…

Алексей обернулся к ней, случайно направив луч фонарика прямо в глаза, но тут же исправился.

– Парня – да, признаю, мы, – неожиданно спокойно заявил он. – Девку – нет. Нас тут даже не было в тот вечер, когда ее грохнули. А парень сюда залез и все увидел. Он не оставил нам выбора.

Луч фонаря обежал комнату, и Юля машинально оглянулась, следуя за ним. Это было не просто одно из помещений с уцелевшей на петлях дверью. Здесь стояли столы с каким-то химическим оборудованием и пара старых шкафов. На одном из столов лежали туго набитые пакеты, и Юле не хотелось знать наверняка, что в них. Похоже, здесь наркотики не только раскладывали в маленькие порционные пакетики, но и… готовили.

И Витя это нашел. Зачем он вообще сюда полез? Как здесь оказался? Хотел свести счеты с Настасьей?

– Мы не хотели, чтобы кто-нибудь пострадал, – добавил Алексей, пристально глядя ей в глаза. – Для того и оживили старую легенду. Вика… его девушка, ты с ней встречалась тогда у гаража… Она несколько раз изображала Настасью. Когда мы слышали, как кто-нибудь сюда забредает, всегда старались напугать. Я и к вам тогда подсел и историю рассказал, чтобы вы держались подальше от этого места. Остальные разыграли маленький спектакль перед вами, чтобы закрепить эффект. Ведь это работало: всего за год сюда почти перестали ходить. Люди сами убедили себя, что так было всегда. Так было бы и дальше…

– Ты ей еще чистосердечное напиши, – ворчливо перебил его парень, которому Дэн оставил пистолет. – А вдруг она диктофон включила?

Он резко подскочил к Юле, выхватил из ее руки смартфон и с силой швырнул на пол. Аппарат разлетелся на части, но она не успела сильно огорчиться. Юля даже понять ничего не успела, потому что следом Алексей резко ударил приятеля сзади, воспользовавшись тем, что тот повернулся к нему спиной.

Небольшая потасовка в темноте – и парень оказался без сознания на полу.

– Идем, – Алексей схватил ее за руку, в другой сжимая отвоеванный травмат. – Надо выбираться отсюда, иначе они тебя убьют. А теперь уже и меня заодно.

От темноты, шума, шока новых открытий и постоянно сменяющихся событий Юля плохо соображала, но концепция «валим, чтобы выжить» была достаточно простой, чтобы мозг даже сейчас смог ее воспринять. Она последовала за Алексеем, понимая, что сейчас он ее единственный шанс выбраться из этой передряги живой.

Они выскочили в коридор и куда-то побежали. Юля ничего не видела, но Алексей ориентировался даже в почти полной темноте. Они уже добрались до лестницы, когда наверху вдруг послышался грохот распахнувшейся двери и шум шагов. Кто именно приближался, было непонятно, поэтому Алексей решил, что лучше с этим человеком не встречаться.

И снова они побежали по узким коридорам подземного лабиринта, куда-то постоянно сворачивая, пока не уперлись в тупик. Буквально налетев на глухую стену, оба остановились, тяжело дыша, Алексей еще и красочно выругался, нервно заметавшись по крошечному закутку.

– Здесь есть другой выход? – сипло спросила Юля. В горле пересохло от страха и беготни.

– Нет… не знаю… Открытые спуски в подвал давно обрушились, нам подвернулся только этот потайной ход, но могут быть и другие…

Он вдруг осекся: где-то вдалеке раздался полный ужаса крик, через пару секунд захлебнувшийся и резко оборвавшийся. Юля и Алексей настороженно затаились, прислушиваясь, но ни один не смог понять, кто именно кричал. Точно не Галка: голос был мужским.

– Всем оставаться на местах, это полиция! – донесся до них новый крик, и на этот раз Юля отчетливо узнала голос Соболева. – Здание окружено! Положите оружие и оставайтесь на местах, держите руки на виду и не делайте резких движений. Любое ваше сопротивление будет нарушением закона и может привести к печальным последствиям: я вооружен!

Юля не удержалась от радостного вздоха и даже шагнула обратно, но Алексей схватил ее за плечо и крепко сжал, развернув к себе.

– Я не пойду в тюрьму, – заявил он, снова глядя ей в глаза.

И на секунду Юле показалось, что он собирается взять ее в заложницы, но пальцы на ее плече внезапно разжались, а потом осторожно коснулись щеки.

– Знаешь, а ты ведь мне тогда действительно понравилась. Жаль, что все так вышло. Но я тебе клянусь: к смерти твоей подруги я не имею отношения. Я с женщинами не воюю. Ты иди, – он кивнул на коридор, по которому они пришли. – Полиция теперь тебя защитит. А я поищу другой выход. Не говори им про меня… Я просто тихо свалю, обещаю. Ты больше никогда обо мне даже не услышишь.

Она кивнула, чувствуя, что на этот раз сказать ничего не получится: горло отчего-то сдавило. Алексей протянул ей зажигалку: прямоугольную, массивную, заправленную бензином. Из тех, что можно поджечь – и она будет гореть, пока не захлопнешь крышку. С этой зажигалкой Юля и пошла обратно.

Соболев повторил свою тираду еще раз, но многочисленные стены отражали его голос и мешали сориентироваться. Юля свернула куда-то наугад, двигаясь до невозможности медленно. Зажигалка дрожала в ее руке и освещала не так много, как хотелось бы. Каждый новый поворот давался с трудом: страх почти полностью сковывал ее. Юле все больше казалось, что она ходит кругами. Что за дурацкая архитектура, кто так строит?

Еще один поворот – и ноги вновь свело от страха, они буквально приросли к земле. Свет зажигалки рассеял тьму в очередном глухом закутке, и Юля увидела в углу уже знакомую женскую фигуру в длинной белой рубахе. Лицо женщины оставалось в тени, и очень хотелось себя убедить в том, что это ряженая подружка того парня, что так и остался для нее безымянным, но она знала, что это не так.

Фигура качнулась вперед, приближаясь, и это помогло сбросить с себя паралич: Юля вскрикнула и бросилась бежать.

Глава 21

За едва различимым силуэтом Влад, как ему показалось, шел довольно долго. Сам не зная зачем. Его вело то ли любопытство, то ли выжигающая всякую осторожность надежда, что это – первый шаг к возвращению зрения.

Видение плыло медленно, то ли никуда не торопясь, то ли специально подстраиваясь под его возможности. Словно заманивало куда-то. Или просто – манило.

Они шли друг за другом сквозь коридоры с провалами в полу и пустые дверные проемы, иногда путь им преграждали двери – едва держащиеся на петлях и висящие вполне уверенно, а узкая лестница опустила их в подвал. Время от времени чуткого уха Влада касался топот чужих шагов, какие-то выкрики, но сейчас ему не было до других никакого дела. Он шел словно под гипнозом, опутанный невидимыми нитями.

Еще одна дверь – и внезапно он остался один. Силуэт исчез, и сколько Влад ни крутился вокруг своей оси, больше так ничего и не увидел. Куда бы его ни вели, он наконец пришел.

Касаясь рукой стены, Влад принялся обходить помещение по кругу, изучая его. То оказалось до отвращения маленьким, поэтому на раму портрета он наткнулся почти сразу. Изучил его кончиками пальцев, убедился, что тот висит лицевой стороной к стене.

Сердце в волнении забилось быстрее. Рука сжала край рамы, в голове закружился хоровод из разрозненных фактов.

Портрет оттянул на себя часть силы Настасьи, из-за чего она не смогла постоять за себя и была убита. Согласно легенде, после загадочной гибели хозяина усадьбы портрет тоже не раз пытались уничтожить, но он не поддавался, а по дому неприкаянно бродил дух. Портрет убрали в подвал и повесили лицевой стороной к стене, да так тут и оставили. Настасья вроде как все равно появлялась, но редко и уже не так явно, словно ей стало тяжелее это делать. Прошел слух, что ее портрет может предсказать будущее. Главное – удержаться и не перевернуть его, не посмотреть на изображение. Потому что тогда она тебя убьет, как убила предавшего ее любовника и, вероятно, кого-то еще, ведь не просто так ее сослали в подвал, заперли, а ключ выбросили.

Но с чего вообще кому-то переворачивать портрет? Разве и так недостаточно страшно с ним разговаривать? Особенно для суеверных и одновременно богобоязненных людей прошлых веков, чурающихся всякой чертовщины… Возможно, имелось в виду, что Настасья будет уговаривать снять портрет и повернуть его.

Двигаясь словно во сне, Влад сложил трость, положил ее рядом с собой на пол и после секундного колебания снял портрет со стены и перевернул, поставил на пол.

Вроде, ничего. Он коснулся шершавой поверхности холста, покрытой краской, почувствовал легкое, но весьма болезненное покалывание в пальцах. Как будто что-то мелкое и решительное кусается, но не в состоянии прокусить кожу мелкими зубами.

– Ты не можешь меня убить, потому что я тебя не вижу, – неожиданно догадался он. – Привела меня сюда, но все равно не можешь. И не понимаешь почему.

Покалывание исчезло, его обдало холодом, словно в лицо ударил неизвестно откуда взявшийся сквозняк, но секунду спустя это ощущение исчезло. Где-то поблизости раздался мужской крик, почти моментально оборвавшийся, но заставивший вздрогнуть, пустивший холод внутрь. Черт побери, как же он позволил втянуть себя во все это? Как вообще оказался в этом проклятом месте? Зачем?

Но Влад прекрасно знал ответ на свой вопрос. Он здесь из-за своих рисунков. Они привели его сюда. Рисунки и желание помочь едва знакомой девушке, над которой нависла смертельная угроза. А если верить накопанным блогером данным и собственным подозрениям, то сразу несколько угроз.

«Он сказал, что должен ее найти, – вспомнились Владу слова подруги погибшего парня. – Мол, он испугался и подвел ее, а теперь должен вернуться, найти и освободить».

Найти и освободить. Вот чего хочет Настасья: чтобы ее нашли и освободили. А если никто ее не спасет, она спасет себя сама. Ценой жизни Юли, но как можно винить в циничном подходе к вопросу ту, что томится в подвале уже пару веков?

В лабиринте коридоров раздался новый крик: на этот раз дальше, более протяжный, женский.

– Юля…

Кулаки сжались сами собой, Влад с трудом подавил порыв броситься искать ее. Толку-то от него? Что он может – слепой и беспомощный? Он не в состоянии защитить даже себя, вот разве что против портрета его состояние является защитой…

– Портрет… Все дело в твоем портрете… – пробормотал он. – Он взял часть твоей силы и держит тебя здесь. Он твоя тюрьма. Не будет портрета – не станет и тебя.

Вот только портрет уже пытались уничтожить, но ничего не помогло. Его смогли только повесить лицом к стене, чтобы не смотреть… Повернешь портрет – умрешь… Влад вдруг понял, что он уже все сделал. Он освободил Настасью. Осталось понять, как ее остановить.

Внезапная идея ему самому показалась бредом, но ничего другого в голову не пришло, поэтому он полез в карман.

* * *

Зажигалка быстро погасла, ее пламя не было рассчитано на такие резкие движения, поэтому бежать пришлось в темноте, отчего казалось, что Хозяйка прямо за ее спиной: Юля практически чувствовала ее ледяное дыхание у себя на затылке.

Впереди заплясал луч чьего-то фонарика, и Юля поднажала, надеясь, что это Соболев, но в последний момент поняла, что перед ней Дэн. Остановиться уже не успела, да и деваться было некуда: сзади ей все еще чудился призрак, а коридор в этом месте не имел ответвлений.

Юля практически влетела в Дэна, едва не сшибив его с ног, но он устоял, хоть его и развернуло. Она рванула бежать дальше, но он схватил ее за руки и дернул на себя.

– Попалась, дрянь! – выплюнул он. – Что вы сделали с Михой? Где твой дружок-предатель? Говори!

Он грубо встряхнул ее, но Юля продолжала вырываться, бессвязно мыча и поглядывая в темноту за его спиной. Ей казалось, что Хозяйка приближается, хоть она и не видела ее больше.

– Пусти! – наконец смогла выдавить она внятно. – Надо бежать отсюда! Она уже здесь! Ты что, не чувствуешь? Надо бежать!

– Ты припадочная, что ли? Хватит орать! Я тебя, суку, сейчас прирежу!

Он разжал пальцы одной руки, чтобы снова вытащить нож. Видимо, надеялся, что вид оружия отрезвит ее, но Юля сейчас гораздо сильнее боялась Настасью, чем его. Почувствовав частичную свободу, она дернулась сильнее, впилась ногтями в держащую ее руку, отчего Дэн взвыл, пальцы второй руки тоже разжались. Так резко, что Юля потеряла равновесие и шлепнулась на пол.

Она тут же перевернулась на четвереньки, отползла подальше и снова пружинисто подскочила на ноги, ожидая, что ее вот-вот схватят, но Дэн отчего-то не стал этого делать. Юля услышала, как он захрипел у нее за спиной, потом раздалось тихое бульканье и звук падения тела, но она не притормозила и не оглянулась, чтобы посмотреть. «Не оборачиваться!» – это единственное правило, которое она вынесла из всех погонь в разных киношках. Будешь оборачиваться – зацепишься ногой и рухнешь. Так случалось всегда.

В кромешной темноте зацепиться ногой можно было и глядя вперед, но ей повезло. Она добралась до конца коридора и повернула вместе с ним, только тут наконец встретив препятствие.

Препятствие оказалось мягким и теплым, оно выругалось удивленным голосом Влада. Юля сначала обрадовалась, но потом вспомнила, что вообще-то совсем недавно убегала от него, и, охнув, отпрянула.

– Юля? – позвал он, каким-то невообразимым образом узнав ее. Не то по короткому звуку, не то вновь по запаху.

Она вжалась в стену, не желая поворачивать назад к призраку-убийце и не видя в темноте, как миновать потенциального маньяка из плоти и крови. Снова между молотом и наковальней…

– Юля, пожалуйста, не бойся меня! – торопливо и очень убедительно произнес Влад. – Я знаю, чего ты испугалась, но это совсем не то, что ты подумала. Я объясню тебе эти рисунки, клянусь, но сейчас нам обоим нужно выбираться отсюда. Я не причиню тебе вреда, я здесь не для этого.

Она с трудом сглотнула и после недолгого колебания уточнила:

– А для чего?

– Чтобы помочь. Понимаю, сейчас тебе трудно мне поверить, но попытайся. Я не трогал твою подругу и твоего друга, ничего не замышлял против тебя. Просто иногда я знаю, что случится. Иногда я рисую то, что еще только произойдет. Или кто-то рисует это моей рукой – не знаю. Звучит как бред, конечно, но это не больший бред, чем преследующая тебя утопленница.

Ничего себе заявления! Но если задуматься, то он прав: предвиденье уж точно не более фантастично, чем то, что гонится за ней. И сейчас оно пугало ее гораздо больше, поэтому Юля шагнула к Владу, пытаясь в темноте найти его руку.

– Там Хозяйка. Я видела ее. Она идет за мной. Кажется, она убила того парня… И другого тоже… Надо бежать…

– Возможно, не надо, – не слишком уверенно предположил Влад. – Думаю, ее там больше нет.

– С чего вдруг?

– Иначе бы она уже была здесь, пока мы болтали, как думаешь? Может быть, у меня все-таки получилась моя маленькая хитрость.

– Какая еще хитрость?

– Посмотри сама.

В темноте коридора засветился экран его смартфона, подсвечивая их бледные, напряженные лица.

– Открой галерею. Последнюю фотографию.

Юля послушно сделала, как он велел. На экране появилась картина, подсвеченная вспышкой. Пустая.

– Что это?

– А что ты видишь?

– Картину… Только на ней ничего нет, просто холст, какой-то фон… Это должен быть портрет?

Влад нахмурился, словно не ожидал такого.

– Даже так? Интересно. Посмотри следующую. Кажется, я для верности сделал парочку.

Юля провела по экрану пальцем, перелистывая фотографию. И снова охнула, едва не выронив смартфон: с экрана с того же самого портрета на нее смотрело знакомое лицо. То самое, что она видела во сне, а потом и проснувшись. Руки задрожали.

– Это она, Настасья, – прошептала Юля.

Влад накрыл ее руку своей, нащупывая кнопку блокировки экрана, чтобы фотография исчезла.

– Да.

– Но как? Почему на одной фотографии она есть, а на другой – ее нет?

– Настасья хотела покинуть портрет. Его нарисовали против ее воли, он пленил ее, стал для нее погибелью и тюрьмой. Вот только выбраться из него оказалось для нее так же сложно, как и людям уничтожить сам портрет. Ей нужно было новое пристанище. Вот почему она преследовала тебя: она не собиралась тебя убивать, не твое тело. Она хотела занять его.

– Что? – Юля вновь растерянно хлопнула ресницами. – Но почему именно мое?

– Сложно сказать, я могу только гадать. Мне кажется, что-то пробудило ее, а рядом оказалась ты.

– Но тут была не только я, – немного истерично возразила Юля. – Ирка, Мотя, эта Вика без конца тут ходила и изображала из себя призрак! Почему не кто-то из них? Почему я?

– Ну… В заметках блогера, которые мне переслали, было сказано, что темные сущности ищут сосуд почище… Возможно, только ты оказалась достаточно невинна…

– Стоп! Вот не надо! Я, может, и не работаю в эскорте, но, извините за интимную подробность, невинность – это все-таки не ко мне.

Его бровь выразительно выгнулась, но Влад постарался сохранить невозмутимое выражение лица.

– Я ведь не про физиологическую невинность говорю. Я про чистоту взглядов и помыслов. Да и ты могла оказаться пусть не идеальным, но как минимум наиболее подходящим вместилищем. Как бы там ни было, но я ее обманул. Дал другое вместилище. Фотография – это ведь тоже изображение, а изображение имеет над ней власть. Ее сила перешла сюда. Вторая фотография это доказывает. Как и то, что мы все еще живы.

Юля машинально снова нажала кнопку, чтобы экран смартфона ожил, но не смогла заставить себя разблокировать его. Фотография пугала ее до паралича.

– Но… теперь она заперта здесь, так? Это не свобода.

– Да, верно. А ты… попробуй удалить фотографию, – предложил Влад после паузы.

Юля недоверчиво покосилась на него, но сделала, как он велел, подтвердив, что желает избавиться от файла навсегда и на всех устройствах.

– Получилось, – удивленно выдохнула она, до последнего уверенная, что процесс обязательно сорвется.

– Похоже, цифровой носитель оказался не так надежен, как физический, – улыбнулся Влад. – Может быть, теперь Настасья обретет покой. И оставит в покое тебя.

Юля успела облегченно улыбнуться в ответ, но тут в коридоре послышались быстрые тяжелые шаги, по стене заскользил луч фонарика. Она снова шарахнулась, на этот раз инстинктивно пытаясь спрятаться за Владом. Кого там еще принесло?

По глазам ударил яркий свет и голос капитана Соболева строго велел:

– Никому не двигаться! Держите руки так, чтобы я их видел!

– О, капитан, прекрасно, – вполне искренне обрадовался Влад, чем заметно сбил полицейского с толку. – Вы очень вовремя. Поможете нам выбраться?

11 сентября 2016 года, 01:35

– Все так запуталось, потому что в этом месте в одно время столкнулись разные интересы и переплелось несколько событий.

Влад говорил спокойно, даже немного лениво, что было вполне нормально для столь позднего часа даже с учетом всех волнительных событий. Наручники на него надевать не стали, хотя Соболев и порывался, но Юля его отговорила. Игоря, на момент их выхода на поверхность пристегнутого к ручке в автомобиле оперативника, наоборот, освободили.

Когда они только выбрались из подвала, у усадьбы уже стояло несколько машин: БМВ Влада, более скромный седан Соболева и два патрульных автомобиля, освещавших все всполохами мигалок. Позже подъехали другие: еще несколько обычных полицейских, пара машин без опознавательных знаков и одна с надписью: «Следственный комитет».

Галка оказалась жива и здорова. Она нервно пританцовывала у патрульной машины и кинулась им навстречу, едва заметила. Ни с того ни с сего почти задушила Юлю в объятиях, чем несказанно удивила ту.

– Вот же… Думала, они тебя грохнули! – радостно выдохнула Галка, отстраняясь. – Извини, что слиняла, но я так испугалась… Зато я этого за собой увела, – она кивнула на угрюмо молчавшего Игоря, – и ментам потом показала, как в подвал спуститься.

– Да все ты правильно сделала, – улыбнулась Юля. И покосившись на Игоря добавила: – Правда, этот оказался все же на нашей стороне.

Галка немного удивилась ее заявлению, но ничуть не расстроилась, только легкомысленно пожала плечами.

Потом им пришлось ждать под присмотром пары молодых полицейских с очень серьезными лицами. Соболев запретил кому-либо уезжать, сказал, что потребуются подробные объяснения, кто, как и почему тут оказался, а также – что произошло.

– Я там нашел два трупа, – мрачно сообщил он. – Два парня. Насколько понимаю, это те накродилеры, о которых нам сказала Галина. Но вроде бы их было трое?

Он вопросительно посмотрел на Юлю, и та не выдержала его взгляд.

– Третий сбежал… Ну, мне так кажется. Он… пошел за Галкой и не вернулся. Думаю, сбежал.

Взгляд Соболева ощущался на макушке горячей точкой, но в конце концов полицейский кивнул и пробормотал:

– Разберемся.

И ушел. Вернулся только через полтора часа в сопровождении очень молодого, но тоже очень серьезного следователя и пожилого пузатого коллеги, с которым ходил всегда. Тогда-то у них наконец и потребовали объяснений.

Юля попыталась описать события и открытия этого вечера, но получилось очень сбивчиво, поэтому инициативу перехватил Влад. Но начал он издалека.

– Во-первых, несколько местных ребят организовали в подвале развалин нарколабораторию, где не то что-то варили, не то просто расфасовывали.

– Скорее всего, и то, и другое, – вклинилась Юля, и Влад согласно кивнул.

– Чтобы никто их не разоблачил и не путался под ногами, они принялись оживлять и распространять легенду о Настасье. Их подруга изображала призрак, а они сами рассказывали историю всем, кого встречали здесь.

– Как нам тогда в июле, – снова подключилась Юля.

– Я заподозрил нечто такое, когда Галина показала нам видео одного блогера, снимающего ролики на так называемых заброшках. Я хоть и придерживаюсь широких взглядов, но абсолютно уверен в одном: не способна цифровая камера так четко зафиксировать призрак. Ну, а где есть мистификация, там есть чья-то выгода. У самого блогера выгоды не было: он погиб до того, как видео оказалось в сети. И что интересно: разбился на машине по дороге из усадьбы, находясь в наркотическом опьянении, хотя наркотики никогда не принимал. Насколько я понимаю, он вернулся в Грибово в поисках портрета Настасьи, о котором узнал на тематических форумах. Даже нашел его и послал видео подруге, но почему-то отвлекся и оказался в лаборатории. Эти комнаты рядом. Каким-то образом он случайно вдохнул наркотик… а может, и специально попробовал, как в кино показывают. Суть в том, что его, как говорится, повело, начало глючить. Он напрочь забыл, зачем приехал, и поспешил вернуться домой, но… не справился с управлением.

– Почему вы мне все это не рассказали? – не то просто удивленно, не то даже немного обиженно поинтересовалась Юля.

– Я собирался, но ты убежала, – напомнил Влад.

– Так, ладно, к черту блогера, – отмахнулся Соболев. – Давайте ближе к делу. Вы хотите сказать, что Ирину Рязанову убили эти молодцы? Ради своей легенды?

– Вы очень торопитесь, Андрей Владимирович, – укоризненно заметил Влад. – Мы сейчас доберемся до гибели Ирины. Но сначала – пентаграмма. Она к убийству, насколько я понимаю, не имеет никакого отношения. Ее начертила ведьма Аглая…

– В миру Татьяна, – хмыкнул Соболев.

Влад только приподнял брови, давая понять, что этой детали не знал, и продолжил:

– Она, как я понял с ваших слов, ходит сюда, чтобы «подзаряжаться» мистической энергией усадьбы. Вероятно, действительно в это верит, поскольку делает это не на публику. Мы с Игорем случайно застали ее здесь за этим занятием уже после убийства. Скорее всего, она и до проводила свои ритуалы.

– Постойте, – поняла вдруг Юля, – мы ведь тоже почти застали тот ритуал!

Заметив вопросительный взгляд Соболева и его коллег, она быстро рассказала им об их втором визите в усадьбу для прощания с Ириной. Тот только покачал головой, а его старший напарник пробормотал что-то о безмозглой молодежи, но Юля проигнорировала обоих, повернувшись к Владу:

– Значит, в тот вечер вы тоже были в усадьбе?

– Каюсь, был. И вас слышал. О чем едва не проговорился тебе при первой встрече.

– Так, не отвлекайтесь, – поторопил Соболев. – Хорошо, пентаграмму нарисовала Аглая. Кто убил Ирину?

– Тут есть два варианта, – сдержанно заметил Влад. – Первый самый простой. На вечеринке Ирина перебрала. Что-то… Вот тут я не уверен, что именно, но чьи-то слова или какие-то события настроили ее на мистический лад и заставили вспомнить о том, что портрет Настасьи предсказывает судьбу…

– Может быть, она все-таки встретила там пикового короля, – снова подал голос полицейский постарше.

– Что, простите? – не понял Влад.

– Аглая нагадала Ирине пикового короля, якобы она встретится с ним на вечеринке или как минимум в тот вечер, и он будет с ней до конца ее жизни. Пиковый король – это состоятельный темноволосый мужчина заметно старше, – объяснил Соболев.

Влад кашлянул, как будто едва не подавился с трудом проглоченными словами, и деликатно подтвердил:

– Да, был там такой один… Ясно, значит, поэтому она и решила поехать в усадьбу: уточнить у Настасьи дату свадьбы.

– Или хотя бы поездки на курорт, – грустно вздохнула Юля.

– Но с кем она поехала? – нахмурился следователь и повернулся к Соболеву. – Ведь вы так и не смогли этого выяснить?

– Думаю, что все же с кем-то из коллег, – быстро предположил Влад. Даже слишком быстро. – Но вторая девушка или не доехала до усадьбы, решив, что ей это не нужно, или ее тело еще только предстоит найти. Я все же надеюсь на первое, но она по понятным причинам никогда не пойдет с вами на контакт, считая, что все равно ничего полезного сказать не сможет. Как и водитель того такси, что их везло.

– Ладно, предположим, – кивнул Соболев. – Я так понимаю, вы думаете, что тут она наткнулась на наших накродилеров?

– Нет, это не они, – брякнула Юля и сама испугалась, когда все снова вопросительно уставились на нее. Даже Влад повернул голову в ее сторону. – М-м-м… Один из них так сказал. Он признал, что они убили Витю, когда тот залез к ним, но сказал, что Иру они не трогали, что их тут не было.

– Это всего лишь означает, что тут не было его, – возразил Влад. – Мог быть кто-то другой, кто не признался потом даже своим товарищам. Возможно, потому что Ира была первой, кого он убил для сохранения тайны. И решил заодно обставить все в духе легенды, а для пущей убедительности положил ее тело в пентаграмму, чтобы все выглядело еще более зловеще.

– Дэн, – охнула Юля. И уточнила для остальных: – Один из них, тот, которого называли Дэном, хотел убить Галку и бросить ее тело в круг пентаграммы. Сказал, мол, пусть вся эта чертовщина еще на нас поработает. Он был самым психованным из них. Наверное, он мог убить Иру…

– Так, стоп, вот теперь у меня вопрос, – перебил Соболев, – откуда вы все знаете про это? Про то, что тело лежало в пентаграмме? Я так понимаю, это у вас даже зарисовано где-то, что и напугало Юлию.

– Все просто, Андрей Владимирович, – голос Влада не дрогнул ни на секунду, ничем не выдав волнение, если то имело место быть. – Мы с Игорем первыми нашли тело. Приехали осматривать достопримечательности, как я вам и говорил. Зашли в усадьбу, а там такое. Да, мы поступили неправильно, не вызвав полицию сразу. У меня не было желания сталкиваться с органами в первый же день после переезда. Я понимал, как странно это будет выглядеть. Но пока я боролся со своей нерешительностью, Игорь заметил, как в усадьбу зашла женщина с собакой. Мы поняли, что она все равно сообщит, куда следует. И даже подождали, чтобы в этом убедиться. Тогда вы нас и видели. Рисунки, которые так напугали Юлю, нарисовал Игорь, он иногда балуется карандашом.

Полицейские и следователь посмотрели на водителя Влада, неподвижно стоявшего поблизости в виде памятника самому себе. Он только невозмутимо кивнул, подтверждая слова нанимателя.

– Так, ну, вроде пока все складывается, – кивнул Соболев.

– Одно непонятно, – подал голос еще один мужчина, незаметно подошедший во время обсуждения. Юле он показался смутно знакомым: когда-то она уже видела эти густые седые волосы. – Кто убил самих наркодилеров? Выглядят они так же, как и Ирина: причина смерти – утопление, во рту полно воды. Если это еще и вода из реки, то я совсем ничего не понимаю. Потому что пьяную девушку еще можно утопить на суше, не оставив следов сопротивления, но трезвых здоровых парней? Кто мог это сделать?

– Один из них? – не слишком уверенно предположил Влад. – Один ведь сбежал.

– Нет, не сбежал, – возразил седой мужчина. – Мы нашли три тела.

Юля резко втянула в себя воздух и до боли закусила губу, чтобы не расплакаться прямо на месте. Не хотела лишних вопросов и объяснений.

– Тогда возможно, был четвертый, – поторопился скорректировать свою догадку Влад, отвлекая от нее внимание. – Тот, кто остался незамеченным нашими девушками. Тот, кому имело смысл убить подельников, чтобы они его не сдали.

– Один из них упомянул какого-то Серого, – вставила Галка, обрадованная, что ей тоже есть, что сказать. – Мол, надо его дернуть, а то чего они сами крутятся…

– А еще есть некий Кирюха, хозяин шиномонтажа в Грибово, – добавил Влад. – Могут быть и другие.

– Все может быть, – кивнул седой. – Но как? Они были в сознании, они сопротивлялись бы…

– Не знаю я, как он это сделал, – немного раздраженно отмахнулся Влад. – Не могу же я знать все! Но либо это был неизвестный сообщник, либо разгневанный дух Настасьи. Сами решайте, какая версия вам больше подходит для отчетов…

Глава 22

11 сентября 2016 года, 09:05

Ее снова разбудил солнечный свет. Он нахально лег на лицо, одновременно лаская теплом и беспощадно просачиваясь под закрытые веки, прогоняя сновидение, хотя Юля совсем не выспалась. Она шевельнулась, пытаясь лечь так, чтобы солнце не попадало на нее, но такого положения на диване Влада просто не оказалось. Единственное, что на какое-то время помогло, – это зарыться лицом в подушку.

Ночью, когда полицейские их отпустили, как-то само собой так получилось, что она отправилась ночевать не к подруге, как собиралась, а к соседу. Игорь, конечно, первым делом довез их всех до дома Галки и притормозил, но Юля на тот момент была уже слишком сонной и уставшей, чтобы среагировать. А сама Галка ничего не сказала, только попрощалась со всеми и выскочила в холодную темную осеннюю ночь.

Лежать лицом в подушку оказалось неудобно, поэтому уснуть снова Юле не удалось. К тому же она услышала шаги, замершие на пороге комнаты. Голос Влада деликатно поинтересовался:

– Ты уже проснулась?

Она с трудом подавила тяжелый вздох, заворочалась, садясь на диване, и с неохотой отозвалась:

– Да.

– Я так и подумал, – бодро заявил он, без приглашения проходя в комнату и примеряясь к месту на диване.

Юля торопливо подобрала ноги и сдвинулась к другому краю, практически сев на подушку и закутавшись в одеяло. На этот раз Влад как будто заранее подготовился к ее ночевке и выдал полный комплект постельных принадлежностей.

– Неплохо для слепого, да? – хмыкнул он, садясь рядом.

Юля непроизвольно улыбнулась и призналась:

– Я иногда даже забываю, что вы слепой. А порой действительно кажется, что вы симулируете.

– Да, я часто слышу это, – заметил Влад, и его улыбка получилась натянутой. – Люди не учитывают, что человек адаптируется, когда с ним происходит такое. И учится заменять зрение другими органами чувств.

– Какая-то там компенсация, я помню. Хорошо, что вы так к этому относитесь. В смысле, что просто живете дальше, не делая из этого трагедию.

Улыбка окончательно исчезла с его лица, он отвернулся и вздохнул.

– Всякое бывало за минувшие три года. Я прошел все стадии принятия факта своей… неполноценности. Были и отрицание, и гнев, и торг… Депрессия длилась очень долго. Дольше, чем мне того хотелось бы. Но я дожил до стадии принятия, что само по себе неплохо. Честно говоря, именно внезапно свалившийся на меня… дар, если можно так назвать, вытащил меня из этой бездны.

– Рисунки?

– Да.

Юля помялась несколько секунд, не уверенная, стоит ли копаться в этом. Разговор мог оказаться для Влада неприятен и даже болезнен, а ей совсем не хотелось его расстраивать. Но взглянув на его спокойный профиль, она в конце концов решилась. Ведь он сам пришел и затронул тему.

– Как именно это работает?

– Сам не знаю, – пожал плечами он. – Я беру лист бумаги и простой карандаш, а рука все делает сама. Это не видение в прямом смысле этого слова, потому что… Я ничего не вижу. Даже не понимаю, что именно рисую, мне приходится спрашивать у других. Иногда оно снисходит само, я просто ощущаю зудящую потребность в правой руке. Иногда мне удается спровоцировать это, тогда рисунок получается ответом на заданный мною вопрос. Порой ответом очень отстраненным и образным, требующим время, чтобы его понять.

– Но к чему все это? Почему это с вами происходит?

Он снова пожал плечами, побарабанив пальцами по деревянной части диванной ручки.

– Кто-то… или что-то хочет, чтобы я вмешивался в определенные события. Возможно, мои слова прозвучат глупо и пафосно, но я верю, что меня привели в ваш город специально. Может быть, это действительно какая-то миссия, я не знаю. Думаю, со временем я выясню. А пока моей задачей было спасти тебя.

– Меня? – усомнилась Юля. Ей казалось маловероятным, что какая-то сверхъестественная сила стала бы так напрягаться ради нее. Почему тогда оно не спасло Иру? Или Витю? – А может быть, целью была Настасья? И ее освобождение?

Влад задумался ненадолго и медленно кивнул.

– Возможно.

– А могла она убить Иру?

На этот раз он уверенно покачал головой.

– Нет, я уверен, что твою подругу убил не призрак, а человек из плоти и крови. Настасья не могла этого сделать. Ее портрет висел лицевой стороной к стене, в темноте, его много лет никто не видел. Каким-то образом это блокировало ее силу. Все, на что ее хватало, – это редкие явления. Она приходила к тебе не для того, чтобы убить. Полагаю, она и вселиться в тебя не могла. Просто звала. Ей нужно было, чтобы ты пришла в усадьбу, нашла ее портрет и перевернула его. Но это сделал я, вызволив ее силу. Когда оказалось, что со мной она ничего сделать не может, она первым делом отправилась за теми, кто весь последний год осквернял ее дом своей лабораторией и использовал ее образ. К счастью, я успел пленить ее снова до того, как она добралась до тебя.

Юля кивнула и неожиданно для себя шмыгнула носом.

– Жаль только, что она успела добраться до Лешки…

– Тебе его жалко? – удивился Влад.

Это прозвучало так, что Юля смутилась собственных чувств и попыталась оправдаться:

– Он помог мне. Защитил от своих… подельников. И он был… очень милым, понимаете? И сказал, что я действительно ему понравилась… Мне кажется, он был не таким уж плохим человеком. У него родители и два младших брата. Когда мы гуляли, он рассказывал про них. Сказал, что помогает всем… Он не для себя все это делал! Ну, или не только для себя…

– Это, конечно, делает его хорошим сыном и братом, – холодно заметил Влад, – но не делает хорошим человеком. Юль, он продавал наркотики. Людям, у которых тоже есть родители, дети, братья и сестры. Он участвовал в убийстве твоего приятеля Вити, а у того, насколько я знаю, тоже родители остались.

Юля шумно вздохнула и прикрыла глаза, кивая.

– Да-да, я все это понимаю. Вы правы, конечно… Просто… Понимаете, кажется, я успела в него немножечко влюбиться, – едва слышно призналась она.

– Тогда порадуйся, что все закончилось так быстро. Тебе какое-то время будет грустно, но останутся только приятные воспоминания об одном свидании. Если бы все длилось дольше, и ты успела бы сильнее им увлечься, твоя жизнь могла превратиться в ад. Это в романах отношения с плохими парнями – постоянный источник драйва. А в жизни это только источник проблем и опасности. Результат в любом случае был бы печален. Ни к чему хорошему роман с наркодилером привести не может.

Юля снова покивала, но на этот раз молча. Ей нечего было возразить на его доводы, очень уж логично они звучали. Но эмоции редко подчиняются логике.

– Самое ужасное, что я их отчасти понимаю, – добавила она, хотя никому другому никогда не сказала бы этого. Но Влад действовал на нее как-то странно. Может быть, потому что не видел, а потому разговор с ним отчасти напоминал исповедь, какой ее показывают в фильмах. – И Алексея с его приятелями, и Ирку с ее эскортом. Я еще только заканчиваю учиться, но заранее знаю, что даже когда устроюсь на постоянную работу, так и не смогу позволить себе многие вещи. Например, красивый байк или хотя бы обычную машину. Отдых на красивом далеком острове… да хотя бы просто за границей! Мне никогда не обзавестись собственным жильем… Я буду вкалывать пять дней в неделю, и мне будет едва хватать на первоочередные нужды. Я никогда не смогу позволить себе многое из того, что люди вроде вас имеют, не замечая…

Она осеклась, запоздало подумав, что это прозвучало как претензия, но Влад определенно не был виноват в том, что живет на другом уровне.

К счастью, он не обиделся, его голос прозвучал ровно и спокойно:

– Никто из нас не обращает внимания на то, что имеет. Мы так устроены, что замечаем только то, чего нам не хватает. И ты права, я не могу их понять. Но зато понимаю другое: тебе тоже чего-то не хватает, но ты не продаешь ни наркотики, ни себя. Это твой выбор, а они сделали другой. Вот почему Настасья выбрала тебя. И раз уж мы заговорили о занятиях и источниках дохода, я хочу сделать предложение. Деловое.

Поворот разговора получился таким неожиданным, что Юля не сразу сориентировалась, а Влад замолчал, как будто ждал ее разрешения анонсированное предложение озвучить.

– М-м-м, да? Какое?

– Мне нужен еще один ассистент. Игорь парень хороший, но умеет делать не все. Мне нужен кто-то, кто будет ближе к… помощнице по хозяйству, что ли? Ты умеешь готовить?

– Я? Да… Немного…

– Прекрасно! Думаю, пару раз в неделю смахнуть пыль с мебели для тебя тоже не составит труда, а для глобальных уборок я предпочитаю нанимать профессионалов, только за ними тоже хорошо бы, чтобы кто-то присматривал. Еще потребуется делать покупки: уверен, с заказом по интернету ты справишься, но иногда придется бегать в магазин рядом с домом за срочными мелочами…

– У вас что, обычной хозяйки дома нет? – вырвалось у Юли. – Ну там… Жены… женщины.

Влад удивленно вздернул брови.

– Ты ночуешь у меня уже второй раз, ты видела когда-нибудь здесь женщину?

– Нет, но мало ли… Может, она в отъезде, а вы пока развлекаетесь. Кто-то же повесил эти невероятно стильные, но совершенно непрактичные занавески…

Она кивнула на окно, но он, конечно, этого не увидел, только удивился вслух:

– У меня стильные занавески?

– Скажу честно: офигенные!

– Это сестра выбирала. Она тут все обустраивала. И пока я жил в Москве, подобными вещами занималась тоже она. Но сюда ей неудобно ездить, а мне не хотелось бы ее лишний раз утруждать. У нее и своя жизнь имеется. Мне проще платить за помощь… Так, что еще мне будет нужно? Химчисткой и прачечной заведует Игорь: отвозит и забирает вещи, так удобнее. Поэтому… Разве что какие-то мелкие поручения. Это все будет отнимать у тебя пару часов в день, ты сможешь гибко вписывать работу в свое учебное расписание. Учитывая, что живем мы рядом, на дорогу время тратить не придется.

Юля не знала, что ему ответить. Нет, конечно, работа ей очень нужна, особенно если учесть, что она в данный момент нагло прогуливала смену в магазине и даже не могла позвонить предупредить, поскольку ее смартфон так и остался валяться где-то там в подвале усадьбы, но домашняя прислуга? Она уже хотела сказать, что ей это не очень интересно, как Влад перешел к главному:

– Я готов платить тебе столько же, сколько ты получаешь за полную ставку в своем магазине.

Открывшийся для отрицательного ответа рот моментально захлопнулся, а в голове закрутились шестеренки, запустившие подсчеты. Полная ставка в магазине предполагала чуть больше сорока часов работы в неделю. Он предлагает платить столько же, а работать в четыре раза меньше?

– В чем подвох? – настороженно уточнила Юля.

– А должен быть?

– Слишком щедрое предложение. Подвох обязателен.

– Да, ты права, – он обезоруживающе улыбнулся. – Есть один момент. Время от времени будут дополнительные просьбы с моей стороны.

– Оу…

– Ничего неприличного, если ты об этом подумала, – быстро добавил Влад. – Речь о рисунках. Как я уже упоминал, я не знаю, что рисую. Игорь не самый словоохотливый человек, его описания всегда скупы. Мне кажется, ты больше подойдешь для такой задачи. Плюс, возможно, тебе придется иногда помогать мне разбираться с тем, чего требуют от меня рисунки.

– Например?

– Собирать информацию. Возможно, сопровождать меня при встречах с людьми. Я не вижу их лиц, а это, как я уже говорил, порой очень усложняет переговоры.

– И это все? – все еще напряженно уточнила Юля.

– Это все, – согласился Влад. – Но это очень важная часть. И я уверен, что именно ты должна мне помогать в таких вещах.

– Почему?

– Потому что рисунки привели меня не просто в твой город, а на один с тобой этаж. Они вели меня именно к тебе. Может быть, мне и предстояло освободить Настасью, но я должен был сделать это с твоей помощью. Я должен был встретиться с тобой. Именно с тобой. А это значит, что либо ты должна помочь мне с моей… миссией, в чем бы она ни заключалась, либо… – он усмехнулся, снова пожав плечами, и весело закончил: – Либо мы созданы друг для друга, рано или поздно поженимся и будем жить долго и счастливо. Сама выбирай, какой вариант тебе больше нравится.

Юля нервно икнула от последнего заявления и после непродолжительно молчания выдала:

– А я могу подумать? Все это немного неожиданно. Мне бы сначала с нынешней работой разобраться.

– Конечно, подумай, – легко согласился Влад. – Я не тороплю. Может, пока позавтракаем? Кстати, да, завтраки мне готовить не нужно, с ними я сам справляюсь. Но я никогда не буду против твоей компании, даже утром.

Юля улыбнулась, в глубине души уже согласившись с его предложением.

– Завтрак – это прекрасно, я ужасно проголодалась. Вы идите, я догоню. Мне бы… – она поправила одеяло, в коконе из которого так и сидела. – Одеться надо.

– О, да, конечно, – заметно смутился он, быстро вставая. – Прости, не подумал. Некоторые вещи я все же… упускаю из виду. Жду тебя на кухне.

Он успел сделать несколько шагов к двери, прежде чем она задержала его:

– Влад! А вы уверены, что пентаграмму не надо стирать? Зачем вообще Аглая пришла и сказала мне про нее? Этого я так и не поняла.

Влад остановился, но почему-то не обернулся. Впрочем, ему в любом случае не требовалось разговаривать с человеком лицом к лицу.

– Не знаю. Может быть, она сама искренне заблуждается в своих способностях, а может быть, это был спектакль для твоего дяди, чтобы впечатлить его и вытрясти еще немного денег. Может быть, она и вправду что-то смутное ощущала, просто не смогла правильно понять свои ощущения.

Юле этих версий оказалось достаточно, но когда он сделал еще шаг вперед, она снова его окликнула:

– Влад!

– Что?

– Спасибо вам. За то, что спасли мне жизнь.

– Был рад оказаться полезен, – улыбнулся он в ответ.

11 сентября 2016 года, 19:03

Сообщение пришло с незнакомого номера как раз в тот момент, когда Татьяна уже погасила в кабинете свет и взялась за ручку двери. Смартфон был у нее в другой руке, поэтому она притормозила и переключила внимание на него.

«Не смей мне мешать. Ты знаешь, что тебя за это ждет», – гласило сообщение. Ни подписи, ни уточнений, но Татьяна почувствовала, как от лица отлила кровь и похолодели руки. С трудом сглотнула и убрала аппарат в сумку, от греха подальше. Еще выронит – не хотелось бы покупать новый, мороки много. Ответа сообщение не требовало, как и подтверждения получения. Отправитель просто предупреждал ее о последствиях необдуманных действий. И давал шанс еще раз их обдумать.

Убрав смартфон, Татьяна наконец толкнула дверь, сделала шаг в коридор и снова резко остановилась, словно споткнулась.

– Добрый вечер, – вежливо поприветствовал ее слепой мужчина, стоявший у стены прямо напротив двери.

Она хорошо его помнила и не стала делать вид, что не узнала.

– Я же говорила, что вы еще вернетесь.

– И я вернулся, – доброжелательно подтвердил он, отталкиваясь от стены. – Забавно, как работают предсказания, правда? Иногда кажется, что они сбываются по той лишь причине, что были сделаны.

– Хотите сказать, что пришли, просто чтобы сбылось мое предсказание? – удивилась Татьяна.

– Нет, я пришел поблагодарить за предупреждение. Оказалось, что близкой мне женщине действительно угрожала смертельная опасность. К счастью, ее удалось… устранить, и теперь моя подруга в полной безопасности. Не без вашей помощи.

Улыбка Татьяны стала напряженной и неуверенной. Мужчина вроде бы говорил отстраненно, слепые глаза прятались за непроницаемыми стеклами темных очков, но на губах играла вполне доброжелательная улыбка. Вот только все это не вязалось со стальными нотками в голосе, то и дело прорезавшимися на определенных словах. Они заставляли воспринимать сказанное как намек на угрозу.

– Надеюсь, что с ней и в дальнейшем все будет в порядке, – добавил Влад. – Как вы думаете?

Татьяна снова тяжело сглотнула, не совсем понимая, в чем дело. То ли на нее так повлияло сообщение, что ей теперь везде чудится агрессивный подтекст, то ли Влад в курсе ее визита к Юле и его причин и пришел именно для того, чтобы дать ей понять: он все знает. Так или иначе, а она решила, что лучшим ответом станет:

– Уверена, с ней все будет хорошо. Теперь.

– Я так и думал. Хорошего вам вечера, Аглая.

Он повернулся, раскладывая трость, и пошел прочь, к лестнице. Татьяна не стала торопиться, предпочитая дать ему уйти, а потом уже идти самой. Но прежде, чем он свернул за угол, не удержалась от еще одного предсказания:

– Вы придете ко мне снова, Влад.

– Обязательно, – не стал возражать он и скрылся из вида.

* * *

– Едем домой, – прозвучало ожидаемое распоряжение, как только хлопнула задняя дверца.

Однако впервые Игорь не стал торопиться выполнять распоряжение хозяина, наблюдая за тем, как современная ведьма выходит из здания, оглядывается по сторонам, мазнув рассеянным взглядом по их машине, и идет в противоположную сторону.

– Почему вы им не сказали? – поинтересовался он.

Влад сзади устало вздохнул.

– Кому и что я должен был сказать?

Игорь поморщился. Не любил он тратить лишние слова.

– Полиции. Что Аглая привезла Ирину в усадьбу.

– Во-первых, я в этом до конца не уверен, – строго возразил Влад. – Во-вторых, она мне еще нужна. Я должен сначала вспомнить, откуда ее знаю. Мне кажется, это важно.

– А если она убийца?

– Тогда я должен вспомнить прежде, чем полиция ее поймает. Мы едем или нет?

Игорь послушно завел двигатель. Его лимит на разговоры на сегодня был исчерпан.

11 сентября 2016 года, 21:30

Михаил Велесов испытывал смешанные чувства. С одной стороны, он был рад, что оба убийства оказались раскрыты, да к тому же до кучи найдена и нейтрализована подпольная нарколаборатория, устранена преступная группировка. Это было со всех сторон хорошо: и для статистики раскрываемости, и для чистоты города, и с судом не надо возиться. Преступники не только найдены и обезврежены, но еще и наказаны, пусть и непонятно кем. Пока в отчетах будет фигурировать неустановленный соучастник, а там они посмотрят.

Но с другой стороны ему казалось, что все самое интересное в этом деле прошло мимо него. Если вообще было. Не то чтобы он чувствовал себя таким уж агентом Малдером, хотя и в его детстве имелась странная история, заставлявшая иначе смотреть на мир. Но что-то все равно не давало покоя.

Рабочий мобильный телефон зазвонил уже поздно вечером, что было не такой уж редкостью, но немного удивило, учитывая, что со срочными формальностями разобрались еще ночью, а прочие ждали до понедельника. Еще больше удивил непривычный номер – с кодом Санкт-Петербурга.

– Добрый вечер, Михаил Петрович, – произнес мягкий мужской голос. – Это Евстахий Велориевич. Нурейтдинов, из Института Исследований Необъяснимого, вы с неделю назад приглашали нас на консультацию…

– Да, конечно, я вас помню, – вздохнул Велесов.

«Надо было все-таки принять их предложение тогда», – пришла в голову запоздалая мысль. Они бы взяли под наблюдение усадьбу, возможно, обследовали бы ее и нашли лабораторию раньше. Парень мог остаться жив, по крайней мере.

– Я по поводу той пентаграммы, что вы просили изучить. Извините, что так долго: задача оказалась непростой, а другой работы навалилось много.

– Понимаю, но это вы извините, мне следовало позвонить. То дело уже раскрыто. Вот буквально сегодня ночью и раскрылось. Пентаграмма оказалась ни при чем: ее начертил один человек, а убийца потом просто воспользовался для антуража.

– О, вот как… Хм… Что ж… На самом деле, я очень рад это слышать. Потому что в таких вещах всегда намного лучше, если кто-то просто перерисовывает символы, толком не зная их значения, и ничего не имея в виду.

Велесов вежливо согласился, но потом не удержался:

– А что означают эти символы? Просто интересно… Для общего развития.

– Похоже, что это довольно редкая, я бы сказал, практически кустарная магия, явно созданная из обломков разных древних школ. Именно потому было так трудно найти значения символов и их современную трактовку.

– И что это оказалось? – задерживая дыхание подтолкнул его Велесов. – Не томите.

– Высвобождение.

– Высвобождение?

– Да.

– Чего?

– Тут возможны варианты: духа, силы, энергии. Эта пентаграмма может использоваться в ритуале, который, скажем так, приоткрывает дверь. Только поймите меня правильно: я говорю метафорически, а не о какой-то реальной двери. Ритуал, который я нашел, требует принесения человеческой жертвы, поэтому я решил, что это действительно ваш случай: ведь убитая лежала именно внутри пентаграммы, так?

– Да, именно так и лежала, – признал Велесов задумчиво.

– Что ж, я рад, что это совпадение. Если тело девушки просто положили в круг без соблюдения ритуала, значит, ничего и не произошло. И уже не произойдет.

– А если… нет? Что должно было произойти? Или еще только может произойти?

Нурейтдинов помолчал, нервно откашлялся и наконец изрек:

– Боюсь, что именно это меня и напугало: я понятия не имею.

Эпилог

Юля как всегда торопилась, поэтому услышав, как на площадке открылись двери лифта, не стала дожидаться обычного щелчка задвижки, а побежала к общей двери.

– Подождите! – крикнула, надеясь, что кто-то из соседей притормозит закрытие дверей, но пассажир лифта этого не сделал.

Юля все равно успела просочиться в стремительно закрывающуюся щель.

– Извини, не вижу кнопок, – улыбнулся ей Влад. – Доброе утро.

– Доброе, – отозвалась она, чувствуя, как градус настроения резко повышается. – Ничего страшного, я же успела.

Лифт плавно поехал вниз, сегодня по какой-то причине плавнее и медленнее, чем всегда.

– Ты успела обдумать мое предложение? – поинтересовался Влад, пока они спускались.

– Да, – призналась Юля. – Из магазина меня уволили, оштрафовав за прогул, поэтому я готова приступить хоть завтра. Но давайте вы будете и меня называть ассистентом широкого профиля?

– Не нравится название помощница по хозяйству? – поддел он. – Как насчет должности персонального помощника? Звучит достаточно внушительно?

– Вполне!

Лифт остановился, привычно дернувшись, но двери не открыл, хотя на экране горел первый этаж. Юля нервно нажала кнопку принудительного открытия, но ничего не добилась. Вот только застрять сейчас не хватало!

– В чем дело? – поинтересовался Влад.

– Понятия не…

Она осеклась: лифт неожиданно снова тронулся. Юля испуганно шагнула к Владу и вцепилась в его руку, потому что поехал лифт туда, куда поехать не мог: снова вниз. На экране друг друга принялись сменять отрицательные значения.

– Этого просто не может быть… – выдохнула Юля, вспоминая городскую легенду, которую летом рассказывала Мотя. – Мы едем в преисподнюю.

Влад ничего не успел ответить: лифт остановился, и его двери с грохотом и скрежетом разъехались в стороны. За ними оказалась темнота. Такая абсолютная, что даже еще не погасшее освещение лифта ее не рассеивало.

– Что ж, мы приехали, – ненормально спокойно произнес Влад. – Идем?

– Там… – Юля с трудом сглотнула. – Нет, я боюсь: там совсем-совсем ничего не видно. Очень темно.

На его губах появилась уже хорошо знакомая улыбка.

– В моем мире всегда темно, – заявил Влад, раскладывая трость и делая уверенный шаг вперед.

1

Подробнее о команде исследователей необъяснимого читайте в циклах «Нормальное аномальное» («Секретное досье») и «Секретное досье. Новые страницы».

2

Подробнее историю о приложении можно прочитать в романе «Чудовищ.net».