46
Храм снова был пуст, лишь ветер гулял, свободно входя в незапертую дверь, и пахло паленым маслом от выгоревших до основания светильников.
В коридоре валялись тряпки и банки — следы недавнего обыска. Лишь Скейлси смогла уловить боль, пронзившую священника при виде этой картины: ничем не выдал он своего истинного отношения к происшедшему.
— Видеоприемник стоял у меня вот здесь, — сказал он, тормозя возле одной из занавесок.
На стене висела копия картины, оригинал которой был вывешен у входа: два круга с серой перемычкой между ними, постепенно меняющей цвет: пятнистый белый, пятнистый серый, пятнистый черный… или наоборот — как кому приятнее было видеть перед собой свой мир. Было в этом простом изображении что-то такое, что сразу приковывало к себе взгляд и не позволяло его отвести. Буквально через секунду Рипли ощутила, что ей до раздражения хочется замазать некоторые точки, словно нарушающие равновесие в этой картине.
Эти точки были черными.
Можно было подумать, что священник прочитал эти ее мысли: на подходе к видеоприемнику он, не оборачиваясь, сказал:
— Именно эти пятна черного цвета зависят от тебя. Лишь твое отношение к жизни поможет им стать белыми… И пусть они всегда стоят перед твоими глазами — лишь так, точка за точкой, можно исправить общий цвет…
От неожиданности Рипли вздрогнула: она не ожидала от него такого умения, но тут же поняла, что он просто хорошо знаком с картиной: вряд ли только она испытывала при виде нее подобные чувства. Скорее всего, и у него перед глазами были эти «неправильные» точки, ради изменения которых стоило жить.
Видеоприемник включился с легким щелчком — и тут же точки, картины, да и все прочее отошло на второй план.
— Обращение Правительства к народу будет повторяться в течение одной восьмой малого ночного периода, — сообщала с экрана женщина, — слушайте четвертое включение…
— Всем, всем, всем… — возникла на экране морда темного цвета. — Дорогие сограждане! Впервые наша планета стоит перед страшным испытанием, которое мы обязаны выдержать с честью. Только что окончены переговоры с представителями цивилизации Нэигвас, и хотя официального объявления войны мы еще не получили, с нотой такого содержания наше посольство уже ознакомлено.
— Смилуйся над нами, Господи! — изменившимся голосом проговорил священник.
— Нет, только не это! — простонала Шеди.
— Я боюсь, мам! — прижался к Рипли дрожащий бок Скейлси.
— Мы не можем еще точно назвать дату начала военных действий, но обращаемся ко всем добровольцам: для победы необходима поддержка каждого из вас…
— О какой победе он говорит?! — зажмурилась Шеди. — Мы безоружны… Нас сметут за одну секунду…
— Также просьба ко всем гражданам нашей планеты сохранять спокойствие: лишь наша выдержка, мужество и решительность, к которым я вас призываю, помогут нам защитить нашу свободу и жизни…
— Я больше не могу, — Шеди повалилась на пол, закрывая лапами голову.
— Будьте же мужественны, друзья мои, в этот час невиданных испытани й…
— Обращение Правительства к народу будет повторяться в течение одной вось… — перекрыла его голос дикторша.
Священник подошел к видеоприемнику и нажал на выключатель.
— Вот и все… друзья мои, — проговорил он, опуская голову.
— Нет… Нет! — стонала, катаясь по полу, Шеди.
Даже Рипли чувствовала сейчас их ожидающий страх, полный бессилия что-либо изменить. Или это она сама уже переживала вместе с ними?
Почему на черном круге белые точки не казались лишними, и их не хотелось убрать — только черные на белом?
Рипли молчала. Она чувствовала себя не вправе высказывать свои суждения по этому поводу: любые слова оказались бы фальшью. Да и что дали бы ей самой чьи-то слова, если бы, наоборот, Земле кто-то объявил войну?
Промчавшийся холодок заставил ее встряхнуться. Как все это нелепо, неестественно, жестоко…
— А что мы теперь будем делать, мама? — Может быть, Скейлси не понимала всей глубины обрушившегося на них несчастья, но общее настроение едва не убивало ее.
«Мы? А я-то тут при чем… Что я могу сделать… — поморщилась от пронзившей ее боли Рипли. — Ну почему все так?!»
— Ну чего им от нас нужно? — продолжала мучиться Шеди.
«Что нужно?» — эти слова показались Рипли похожими на пощечину.
— Шеди… Это те самые, чей корабль нашли мы?
— Да…
— Тогда я знаю, — Рипли сжала кулаки.
Разве совсем недавно и сама она не желала этому миру гибели за смерть своих товарищей?
— Месть? — Рипли показалось, что священник прятал под этим словом горькую усмешку.
— Да… я очень хорошо представляю себе, что они пережили и перечувствовали. Такое очень сложно простить.
— А ты смогла? — испытующе взглянул на нее священник.
Рипли молча погладила Скейлси: «Разве вам нужны еще доказательства?»
— Ну как же так? — Шеди наконец присела и раскачивалась теперь с боку на бок, как при сильной головной боли. — Почему? Неужели же им не объяснили?
— Не все объясненное можно понять, — ответил ей священник.
— Прощать сложно, — подтвердила Рипли. — Ну хорошо, что мне встретились вы все… А если бы я знала только вашего Транслятора и того типа, что валяется сейчас в коридоре? Неужели вы думаете, что дипломатическими переговорами у вас занимались нормальные честные люди? Я не знаю ваших дипломатов как личностей, но еще не родился ни один политик, не запачкавшийся во время своей работы по уши. Вот если бы представители той цивилизации увидели вас: Шеди, Вас, не знаю Вашего имени, если бы хоть у кого-то из них появилась своя Скейлси — неужели они не переменили бы своего отношения к вашей планете?
— Так давайте покажем им священника и Шеди, — с детской непосредственностью предложила Скейлси.
Все молча уставились на нее.
Сказанные девочкой слова, безусловно, были наивны, но почти у всех появились в этот момент схожие мысли.
— А мне лично кажется, — задумчиво проговорил священник, — что им действительно, кроме шуток, стоит показать эту семью. Раз Рипли смогла простить — для них это может послужить примером… Да, если бы можно было попасть к ним! Как знать, иной раз простая точка может изменить общий цвет или сдвинуть чашу весов в противоположную сторону…
— Ну так за чем же дело стало? — подскочила Шеди. Можно было подумать, что не она минуту назад была готова умереть от отчаянья.
— Да вы что… — растерялась Рипли… — Так просто не бывает! Ну что мы — пойдем… Куда, зачем? Что я смогу сказать?
— Все то же, что и нам, — священник прищурился и заглянул ей в глаза, стараясь передать на расстоянии свою мысль. — Пусть это звучит глупо — но мы должны использовать этот, может быть, единственный шанс.
— А этот подлец из секретной службы расскажет нам, где находится посольство… Кстати, у него есть Радиоухо с защитой от случайной пеленгации. Мы можем попробовать связаться с посольством и официально. — Шеди, не долго думая, направилась в сторону тайного хода.
«Благословляю», — тихо прошептал священник.
Большое Эхо лежал и тихо ругался.
— Привет! — склонилась над ним Шеди. — Могу поздравить с самым большим несчастьем за всю нашу историю…
— Что, война уже объявлена? — прошипел Большое Эхо.
— Да. Ты догадлив.
— Я просто все время был в курсе переговоров.
— Хорошо. Теперь от тебя зависит, состоится она или нет.
— Я не разговариваю с предателями.
— Не будь идиотом! Сейчас не время для шуток.
Большое Эхо молча отвернулся.
Стоящая неподалеку Рипли сделала шаг вперед, но Шеди жестом попросила ее оставаться на своем месте.
— Послушай, ты… У нас есть один небольшой шанс: Рипли согласна выступить перед ними от имени Земли. Участие в переговорах представителя третьей заинтересованной планеты…
— Нет! — захрипел Большое Эхо. — Я не позволю им сговориться! У нас будет сразу два врага вместо одного. Эти агрессоры, эти людоеды с Земли — лучше мы будем воевать с Нэигвас! Пока они одни, мы еще можем победить…
— Но кто сказал тебе, что Земля выступит на их стороне, а не на нашей! — заорала, стараясь перекричать его, Шеди.
— Я знаю! Они еще хуже! Это планета убийц: у нас есть о ней кое-какие сведения, о которых ты не имеешь представления.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, но я знаю Рипли. Она была готова пожертвовать жизнью, чтобы спасти ребенка, нашего ребенка. Она рисковала всем, отказываясь дать оружие Транслятору…
— Она и тебя провела, дура! Это хитрые и изворотливые твари… Ты еще пожалеешь, что поверила ей!
— Я знаю ее, — твердо повторила Шеди. — И я знаю, что она единственная может сейчас нам помочь. Или ты сейчас вызовешь посла, или я отберу у тебя телефон.
— Вы можете сделать со мной что угодно, но я предпочту умереть, чем помочь чудовищу с другой планеты навредить нам всем.
Шеди вздохнула. Большое Эхо говорил это искренне.
— Оставь его, Шеди, — Рипли подошла к ней, не обращая внимания на ее новые протесты. — Я понимаю и его. На его месте, быть может, я поступила бы так же. Как его зовут?
— Большое Эхо.
— Большое Эхо, ты слышишь меня? Я уважаю тебя, и как врага, и как героя, — лицо Рипли выглядело очень серьезным, — но ты ошибаешься, и я это тебе докажу. Шеди, возьми телефон…
— Хорошо, — Шеди наклонилась и вынула у него небольшой прямоугольник с кнопками и решеточкой микрофона. — Держи.
— Я не знаю, как им пользоваться…
— Звоните-звоните. Кто вам поверит! — буркнул Большое Эхо. Слова Рипли задели его гораздо сильней, чем показалось Шеди. Неужели эта инопланетянка действительно может оказаться другом? Нет, это невероятно: весь жизненный опыт Большого Эха говорил, что такого не может быть. Враг всегда остается врагом, обиды прощают только идиоты и слабаки. Любое нормальное разумное существо обязано хотеть отомстить за своих, а все остальное — это только красивые слова. Врагу нельзя доверять. Даже если есть хоть небольшое сомнение — уже следует вести себя с тем, кто его вызвал, как с потенциальным врагом.
— Я не знаю, как это делается, — развела руками Рипли, ловя себя на том, что привычка дополнять свои слова жестами уже стала для нее естественной.
— Ладно, я сейчас…
— Не делай этого! — взмолился Большое Эхо. Да, он был готов сейчас унизиться перед женщиной, выпрашивая у нее одолжения — лишь бы только не допустить новой беды.
— Замолчи, дурак! — огрызнулась Шеди.
— Не надо так, — остановила ее Рипли. — Он просто действительно не может мне поверить, даже если бы и хотел. Ведь так?
Большое Эхо прорычал что-то неразборчивое.
Телефон не отвечал. Шеди повторила попытку набрать нужный номер — но посольство молчало.
— Звоните-звоните, — снова поддразнил их Большое Эхо. — Они давно уже висят на орбите, готовясь удрать в любой момент за помощью. Что, приятное для вас известие?
Он захохотал. Пусть попробуют теперь туда добраться!
— Ну что ж, — Рипли снова привычно развела руками. — Похоже, нам не повезло…
— Ну придумай же что-нибудь, мама! — во весь голос закричала незаметно подкравшаяся Скейлси. Священник тоже стоял невдалеке, держа подвешенную на щупальце копию картины с точками.
Рипли опустила голову и задумалась. А что, если…
— Хорошо, — сказала она через несколько минут. — Я знаю, что делать!
Большое Эхо в ответ злобно застонал.