ГЛАВА ПЕРВАЯ
Среди людей всегда находятся растяпы и простаки. Их просто не может не быть.
Например, как тот ухажер, вьющийся около молодой девушки. Сразу видно — человек глупый, хоть и выглядит интеллигентно. Черный пиджачок с галстуком поверх белой рубашки, стираной, наверное, много-много раз. На носу — очки с прозрачной оправой. Да и походочка, как у пингвина в период спаривания…
С чего ты взял, что он ее ухажер? — прошипел Генка Сорокин. У него привычка такая — шипеть, выплевывая слова вместе со слюной мне в ухо.
Сам погляди, если не видишь, — пробормотал я.
Ну? — глупо переспросил Генка.
От человека, имеющего пять классов образования и опыт жизни на мусорных свалках, трудно было ожидать знания тонкостей амурных дел. Я предпочел ограничиться молчанием, продолжая наблюдать за предполагаемой жертвой.
Парочка пересекла зал и остановилась около окошка кассы. Помимо них и нас с Генкой, вокруг не наблюдалось никого. Как раз мое любимое время — где-то между двумя и тремя часами ночи, — когда лишь самые торопливые и нетерпеливые отваживаются сунуться в подземку.
Мы с Генкой сидели в креслах чуть поодаль от касс. Генка лениво перелистывал утреннюю газету, слушая новости, а я делал вид, что дремлю, время от времени бросая взгляд из-под полузакрытых век на настенные часы. Единственный аэрокатер должен был прийти минут через пятнадцать. Если, конечно, опять не опоздает: в последнее время вполне обычными стали обвалы в запутанных лабиринтах подземки. Давненько их не ремонтировали.
«Из достоверных источников стало известно, что вчера вечером на орбите Луны был обнаружен предмет неизвестного происхождения…» — устало бормотал невыспавшийся диктор из радио.
А ничего девочка. Если бы не этот очкастый уродец, я бы за ней приударил, — прошипел Генка, толкая меня локтем в бок.
У тебя бы не было шансов! — ответил я и зевнул. Наш растяпа с озабоченным видом рылся в спортивной сумке, висевшей у него на плече. Почему-то мне показалось, что и он, и девушка сильно взволнованы. Или, может быть, просто торопятся?
Как это — не было бы шанса? — не унимался Генка. — Да ты знаешь, что я в своем квартале каждую третью поимел!
Корову?
Чего корову?
Поимел, спрашиваю, корову? — Глядя, как удивленно вытягивается Генкина физиономия, я громко захохотал. Почему-то мне пришло в голову, что ему совершенно не идут рыжие усы, которые он отрастил месяц назад. Хотя сам Генка был от них без ума.
Шутишь? Откуда в городе коровы?
Конечно! Вот и я думаю — где ты в городе коров нашел?
Я снова залился смехом. Девушка посмотрела в нашу сторону. Испуганно, или мне просто показалось?
Ладно, Генка, шутки в сторону. Пора действовать.
Пока не прилетел аэрокатер.
Да. И пока здесь никого нет.
Я поднялся и неторопливым шагом направился в сторону входа в подземку — на случай, если девушке с мужчиной вздумается бежать. Остальное Генка сделает сам. Он мастер в подобного рода делах. Чего не скажешь обо мне. Во всех наших делах я являлся не чем иным, как мозговым центром, потому что для моего напарника умножить двенадцать на три было просто чудом, ниспосланным свыше. Силовую же часть операции Генка выполнял просто великолепно.
Не оборачиваясь, я подошел к телефонной будке и остановился, разглядывая ее. Изрядно потрепанная. Ногами ее били, что ли?
Эй, мужик, сигаретки не будет?
Цифровой диск сорван, вместо трубки — кусок провода с оголенными проводами на конце. Кто-то получил большое удовольствие, вырывая ее с корнем.
Постойте, я вот что еще хотел сказать!
Над телефонным аппаратом, на стенке, несколько неприличных надписей, в основном в адрес нынешнего мэра города. Несколько фраз высказаны довольно точно.
Эй… эй! Стой, сволочь!
Вероятно, бежали ко мне. Глухой приближающийся топот ботинок. Я неторопливо обернулся, оценивая ситуацию.
Мужчина-простофиля во всю прыть мчался к выходу. Очков на нем уже не было, из носа текла размазанная по губам и подбородку кровь. Зато сумка болталась на плече, частыми ударами в спину словно подталкивая его. Девушка стояла около путей, прижав руки к лицу и опустив голову. Совершенно недвижимая. А Генка лежал на полу около кассы, скорчившийся, как от сильного удара, и громко хрипел. Видать, наш простак проявил немного героизма. Что ж…
Наверное, мужчина хотел попросить у меня помощи. По крайней мере, в его подслеповатом и испуганном взгляде именно это и читалось, но я не стал слушать. Под курткой у меня была припрятана великолепная электрическая дубинка, одного удара которой хватило на то, чтобы мужчина хрюкнул и растянулся на полу лицом вниз. Прямо у моих ног.
Генка продолжал хрипеть и дрыгать ногами. В окошках касс всего на секунду показались два женских личика. Вероятно, сейчас вызовут милицию. Надо было действовать быстрее.
Я нагнулся, рывком срывая сумку с плеча бесчувственного тела, откинул ее в сторону и пошарил по карманам. Улов вышел небольшой: блокнот в кожаной обложке да не слишком пухлый на ощупь бумажник. В брюках торчал пистолет, заткнутый за ремень. Я не стал его брать — совершенно не разбираюсь в оружии, да и ни к чему мне пистолет. Подхватил сумку и быстрым шагом подошел к лежащему Генке. Девушка все еще недвижимо стояла около путей, только уже опустив руки, и не сводила с меня глаз. Посмотрев на нее, я увидел, что по щекам девушки, размазывая тушь, текут слезы. Неужели ей так жалко своего ухажера? Никогда не понимал влюбленных людей.
Генка, ты как, идти сможешь?
С-сука! — прохрипел в ответ Генка.
Я понимаю, но у нас времени нет. Вставай, и поковыляли! — Я нагнулся, ухватив его за плечо.
Генка перевернулся на спину и попытался сесть, прижимая руку к груди. Из его рта вслед за хрипом вдруг с бульканьем хлынула кровь.
А, черт! — Я отпрянул назад и тут только разглядел, что же произошло с Генкой. Вероятно, в него выстрелили (а может, и пырнули ножом). По крайней мере, я отчетливо разглядел два красных пятна, расплывшихся по рубашке. Одно около правого плеча, а второе чуть ниже груди. За него-то и держался Генка. Кровь закапала у него с подбородка, и, открыв рот, Генка прошептал:
Вытащи меня отсюда, Виталик.
Я постараюсь. Что случилось-то?
Он смотрел… в меня… Г-гад… Не ожидал, ничего не успел сделать. Ты остановил его, да?
Остановил. Но я не слышал выстрелов. Ты идти-то сможешь?
Глупо было задавать подобный вопрос. Генка уже сейчас выглядел как оживший мертвец из фильмов ужасов. Кровь залила ему всю рубашку и продолжала идти изо рта и из ран.
Вот тут я действительно растерялся. Что мне оставалось делать, кроме как бежать — ведь с минуты на минуту сюда нагрянет милиция? Наше правило — брать и очень быстро исчезать. Но, с другой стороны, — как я мог оставить Генку? Самого близкого моего друга! Единственного за несколько последних лет. Без него мне уже не выжить. Слишком зависимы мы стали друг от друга…
Я положил сумку на пол, размышляя, как мне взять его удобнее. Посмотрел на девушку. Она все еще неотрывно глядела на меня, слегка склонив голову набок. Скорее заинтересованно, чем испуганно. Тушь оставила у нее на щеках две извилистые дорожки, а глаза стали как будто вдвое больше.
Зря вы это сделали, — прошептала девушка, делая шаг назад. Я заметил, что она почему-то босая. Генка дико захрипел и вцепился рукой в мою куртку. Медлить было нельзя.
Давай, подымайся. — Я рывком поднял Генку на ноги. Он тотчас навалился на меня всем телом, выплюнув в ухо:
— Ты меня в больницу вези. Я выпутаюсь.
Ясное дело, выпутаешься, — проворчал я. О сумке можно было забыть. Самим бы теперь ноги унести.
Девушка отступила еще на шаг, когда мы проходили мимо. Теперь она стояла у самого края платформы, где заканчивался кафель и начинался туннель четырехметровой глубины, чтобы аэрокатеру было достаточно места для посадки.
Смотри, не сорвись. Размажет в лепешку, — зачем-то сказал я. Девушка повернула голову назад и посмотрела вниз. Затем неожиданно резко развернулась на пятках и замерла.
Не вздумай, — сорвавшимся голосом прошептал я, неожиданно поняв, что именно она собирается делать.
Генка глухо закашлял. Я почувствовал, как что-то липкое медленно стекает по шее за шиворот, но не обратил на это внимания. Мне вдруг подумалось, что вечер складывается не слишком удачно. Вот и осталось его довершить разглядыванием разбившейся насмерть девушки на дне посадочной ямы. Одним медленным и вялым движением, как будто она стояла в воде, девушка занесла ногу над пропастью. Я непроизвольно дернулся в ее сторону, опуская хрипящего Генку на пол, вытянул руки и…
Почему-то мне показалось, что я не успею. Девушка выскользнет из моих рук, как перышко, и неслышно упадет в темноту туннеля. Раздастся глухой звук, как будто упал мешок с картошкой, а я не буду видеть ее из-за тем-ноты. Только представлять, что осталось от бедной девушки, парня которой мы только что ограбили. Возможно, мне потом всю жизнь будет сниться тот самый момент, когда я смотрю на исчезающий в темноте женский силуэт в белом платье… Ухватить ее за талию и оттащить метра на два от туннеля оказалось легче легкого. Едва мои руки коснулись ее спины, девушка обмякла, потеряв сознание. В самый раз. Теперь можно с легким сердцем оставлять и ее, и парня, а самим сматываться подобру-поздорову. Хватит с меня сегодня благотворительности. Осталось только вызвать Генке врача, а самому засесть недели на две на чьей-нибудь квартире. Можно даже и у Генки пожить, пока он не выздоровеет. Хотя, скорее всего, милиция нагрянет к нему, как только выяснится, от чего Генка пострадал. Да и сестра его — вредная баба. Меня на дух не переносит, словно это я виноват в том, что у них родители закоренелые алкоголики, и поэтому она с детства должна была работать, чтобы прокормить своего младшего братца. Здорово он ей отплатил, ничего не скажешь.
Я посмотрел на спасенную. Недурна. Я бы даже сказал, что как раз в моем вкусе. Наверняка привлекает взгляды парней на улице. Может, именно поэтому я и спас ее? Но все равно она не в своем уме. С чего бы ей бросаться в туннель из-за того, что кто-то огрел ее хахаля дубинкой по голове и забрал деньги? А что за странные слова она говорила, когда я тащил Генку?
Я повернулся в его сторону, но в это время в кармане у девушки кто-то тихо произнес:
Вероника?
Портативный голосовой информатор! Ого-го! Пошарив по карманам девушки, я извлек на свет небольшую металлическую коробочку светло-серого цвета.
Вероника, Максим, как слышно? Я еще раз повторяю — как слышно? Черт, да ответьте же!
На бледном диске замигал синий огонек — говоривший ждал ответа. Честно говоря, я знал, как обращаться с информатором, только понаслышке. Это относительно новое изобретение и пока доступное только людям с огромными карманами. Интересно, что тогда оно делает у девушки по имени Вероника? На богатеньких особ и она, и ее парень не тянули.
Синий огонек моргнул и переменился на зеленый. Все тот же мужской голос, с легкой хрипотцой (возможно, от помех), взволнованно пробормотал:
— Да вы хоть знак подайте!.. Вероника! Нажми на курсор!.. Где Максим! Он рядом? Где вы оба? Ответьте!
Максим — это, наверное, хахаль, которому я успешно облегчил ношу. Мне хотелось остаться на пару минут, чтобы послушать, что еще будет бормотать мужской голос, но Генка вдруг громко, взахлеб, вздохнул и выблевал недавний бутерброд с сосиской прямо на кафельный пол. В это же мгновение подземку наполнил дикий рев турбин, и в туннель влетел аэрокатер. Поток сопровождающего воздуха отбросил Веронику в сторону, да и меня самого чуть не сбил с ног. Генка что-то прокричал, но я уже ничего не слышал: уши заложило, как при бомбежке. Недаром при входе в подземку раньше выдавали специальные ушные тампоны. Теперь уже нет, потому что почти никто не ездит.
Стальной обтекающий бок аэрокатера задрожал, выплевывая посадочную лесенку и образовывая входную дверь. А затем вновь стало тихо.
Я приподнял голову, осторожно вглядываясь в раскрывшуюся перед нами кабину. Как правило, у аэрокатеров шестиместные кабинки, но с недавних пор сократили до четырех для увеличения скорости. Мне повезло — все кресла были пусты. Вскочив на ноги, я первым делом схватил Генку под мышки и, кашляющего и хрипящего, затащил в кабинку. Генка еще пытался сохранять равновесие, но не удержался и упал на бок, на второе кресло. Девушка лежала недвижимая, но дышала. Отлично, все так и оставим, а теперь пора сматываться.
Если бы не одно «но»…
Возле Максима стояло трое. Три мужика. Скорее всего, они появились пару минут назад, пока я был занят Генкой. Все, как один, в черных пиджаках, с зализанными назад волосами и мрачными взглядами. Один лениво покручивал в руке металлическую цепь. Второй похрустывал пальцами. Третий не сводил глаз с лежащей девушки.
Местные фортсайдеры — отпрыски богатеньких родителей, ищущие острых ощущений. Не стоит упоминать, что их не всегда безобидные шалости никогда и никем не преследуются. Я без труда представил, что они могут сделать с беззащитной Вероникой в подземке. Хотя сейчас сюда приедет милиция. Но что она сможет сделать? И успеет ли?
Была не была! Я резво подхватил Веронику одной рукой (а второй рукой — сумку, не пропадать же добру) и затащил ее в кабинку, затем запрыгнул следом. Высажу где-нибудь по дороге.
Выражение лиц фортсайдеров изменилось, но за нами они уже никак не успевали. Аэрокатер завибрировал всем корпусом. Лесенка плавно скользнула внутрь, вход затянулся, и мы молниеносно понеслись в лабиринт подземки.