Глава 1
Несмотря на начало мая в Подмосковье было достаточно тепло. Даже после полуночи. Под утро, разумеется, холодало, но засиживаться до утра с открытым окном Сергей Горелов и не собирался. Просто днем закрутился с другими делами, а привести в порядок бумаги было необходимо. Еще минут пятнадцать и все, можно будет с чистой совестью отправляться на боковую. Сергей на мгновение задумался, шлифуя в уме очередную формулировку очередного доклада, но тут по глазам его ударила резкая вспышка. Неожиданно стало светло как ярким солнечным днем. Сергей быстро нырнул под стол и стал лихорадочно пытаться расстегнуть кобуру, что от испуга получалось плохо.
К тому моменту, когда пистолет все же удалось вытянуть, все уже кончилось, ночь вернулась. Выбравшись из-под стола, он подбежал к окну и распахнул его пошире.
– Мать вашу! – Вдалеке, где располагалась Москва, медленно поднималось светящееся облако по форме напоминающее гриб. Что это такое Сергею объяснять было не надо, наслушался.
– Сейчас взрывная волна подойдет, – пронеслось в голове. – Или слишком далеко? До Москвы километров тридцать.
На всякий случай он отошел в простенок между окнами, присел и закрыл голову руками.
Через несколько секунд накатился тяжелый гул, задрожали стекла, где-то даже звякнуло. В коридоре загрохотали сапоги, Усадьба просыпалась.
Сергей встал и снова выглянул в окно. Гриб за это время успел подняться еще выше. С чувством матюгнувшись, Горелов подбежал к столу, схватил телефонную трубку и попытался связаться с наркоматом, точнее уже министерством. Связь, как и следовало ожидать, не работала.
– Если ветер в нашу сторону, то дело дрянь. Если накроет этим чертовым радиоактивным следом… А потом член до конца жизни будет на полшестого… Может эвакуировать объект пока не поздно?
Сергей попытался припомнить, что сказали насчет ветра в последней сводке погоды, но безуспешно. Глядя из окна определить направление ветра тоже было проблематично.
– Вроде как раз от Москвы, если ему не мерещится. И что делать?
В кабинет без стука зашел капитан Симаков, отвечающий за охрану Усадьбы. Доложил, что его подчиненные подняты по тревоге и сейчас занимают оборону, но непосредственной опасности Объекту не наблюдается. После чего запросил указаний.
– Еще как наблюдается! – жестко сказал Сергей, кивнув в сторону окна.
– В Москве произошел ядерный взрыв. – И заметив явное недоумение в глазах подчиненного, которого о таких вещах понятное дело не информировали, добавил. – В Москве взорвана бомба большой мощности, основанная на энергии распада атомов. После взрыва таких устройств образуется крайне ядовитое облако. Если его ветром принесет в нашу сторону…
– Понятно, немедленно прикажу всем раздать противогазы, – бодро вытянулся Симаков.
– Отставить, противогазы тут не помогут. От этой гадости они спасают плохо. Будите всех, начинайте подготовку к эвакуации. Еще пошлите бойца глянуть на флюгер на крыше, в смысле, куда на самом деле ветер дует. Может, мы тут зря панику поднимаем. И срочно пригласите ко мне инженера Прутова.
Дождавшись, когда капитан закроет за собой дверь, Сергей уселся за стол.
– В самом деле, не стоит пороть горячку. Куда бы этот чертов ветер не дул он явно небольшой, время есть. Надо подумать.
Думы были не радующие. Ядерный взрыв в центре Москвы это сущий кошмар. Что бомба взорвалось именно в центре, Горелов не сомневался, иначе, зачем вообще было взрывать. В центре Кремль, в центре наркоматы, штабы. Товарищ Сталин тоже, наверное, был там. Мог ли он уцелеть? А еще в городе огромное количество мирных граждан. Сотни тысяч наверное уже погибли, а еще сотни тысяч умрут в ближайшее время. Уцелевшее население придется эвакуировать из столицы. И откуда взялась эта проклятая бомба? Кто враг? Это террористический акт или началась война?
В дверь постучали, Сергей крикнул, чтобы входили. Зашел инженер Прутов. Явно со сна, изрядно растрепанный и небрежно одетый.
– Что случилось? Слышал какой-то взрыв, стекла дрожали. Проснулся, подошел к окну, но ничего не увидел. А потом мне приказали идти сюда.
– У вас окна с другой стороны. А случилось…
Чуть не сбив с ног инженера, в кабинет вбежал Симаков. В коридоре за его спиной слышались возбужденные голоса.
– Ветер от Москвы в нашу сторону, – сразу доложил капитан. – Машины будут на ходу через пять минут. Только имеющегося автотранспорта хватит только человек на тридцать, остальным придется идти пешком. Все люди подняты. Какие будут приказания?
Но Сергей уже успел оценить создавшееся положение.
– Отставить эвакуацию. Все равно не успеем. Всех по списку "А" в бомбоубежище, женщин из обслуживающего персонала туда же. И кто еще войдет, убежище у нас небольшое. Проверьте исправность оборудования, на месте ли газовые фильтры. Электроэнергия пока поступает, повезло, что линия не от Москвы. Но на всякий случай попробуйте запустить наш генератор. Всех остальных просто в подвал. Затыкайте там все имеющиеся дыры подручными материалами, чтобы больше герметичности. И вообще в здании все окна закройте. Все ясно!
– Внешнюю охрану тоже в подвал? – уточнил Симаков.
– Тоже, нечего им на улице делать. Да, еще о запасе воды и пищи надо позаботиться.
Выполняйте!
Дождавшись, когда капитан выйдет, Сергей перевел взгляд на остолбеневшего инженера.
– В Москве рванула атомная бомба, – сходу огорошил он собеседника.
– Но как такое может быть? Вы уверены, что это была именно…
– Потом поговорим, ветер, как вы слышали, в нашу сторону. Что посоветуете делать?
– Ну, если это действительно был ядерный заряд, то бомбоубежище и подвал действительно могут помочь. Как противорадиационное укрытие они вполне сойдут. Да и расстояние до Москвы достаточно большое, смертельной опасности, в общем-то, нет. Даже если радиоактивный след прямо по нам пройдется. Но получать дозу, пусть и не смертельную все же не стоит. Лучше перестраховаться.
– А сколько времени нам следует в бомбоубежище находиться? Для гарантии?
– Ну, сутки, а для гарантии двое суток. Большая часть короткоживущих изотопов за это время успеет распасться. Соответственно, уровень радиоактивного заражения местности снизится на порядки. Был бы у нас радиометр, было бы проще. Часика через четыре замерили бы по факту, и все стало ясно. Может нас еще и не зацепит.
– Понятно, примерно так я и думал. Ладно, идите в бомбоубежище. Вы ведь тоже в списке "А". Так что не мешкайте.
Самому Сергею пришлось еще задержаться, чтобы проследить за изъятием и переносом в бомбоубежище всей секретной документации и некоторого оборудования. Перед тем как спуститься в подвал, он последний раз посмотрел в окно. В стороне Москвы наблюдалось сильное зарево.
В убежище было тесно, ибо людей в него набилось выше нормы. Впрочем, герметичную дверь в подвал, где разместились остальные, закрывать не стали. Работающее фильтровентиляционное оборудование обеспечивало приличное противодавление, так что в проеме двери даже ощущался ветерок. Поразмыслив, Сергей приказал Симакову раз в три часа посылать двоих бойцов в противогазах, чтобы обходили помещения и смотрели из окон, что происходит вокруг. На улицу выходить запретил. Кроме того, он периодически пытался связаться с начальством по установленному в убежище в отдельной клетушке телефонному аппарату. Связи с Москвой по-прежнему не было. Связь с соседним райцентром была, но там никакой толковой информации получить не удавалось. О мощном взрыве в столице они знали, но ничего больше. По радио с их слов тоже молчание. Была мысль: посоветовать районному руководству, загнать людей в бомбоубежища, но делать это Сергей не стал. Во-первых, это не столица и убежищ там кот наплакал. Во-вторых, он им не начальник и слушать его никто не будет. А главное, что можно сделать только хуже. На дворе еще ночь, население спокойно спит в своих домах за закрытыми дверями и окнами. Взрыв, конечно, многих разбудил, но большая часть из них уже вернулась в помещения. Если сейчас объявить тревогу, то масса народу высыплет на улицу и начнет бессмысленно по ней метаться. Вот тут-то их радиоактивным следом и накроет. Пусть уж лучше пока по домам до утра сидят, целее будут.
Кроме звонков Сергею пришлось разъяснять текущую ситуацию подчиненным, из числа тех, которые были не в курсе насчет ядерного оружия. В особенности успокаивать испуганных женщин, ибо у многих из них глаза находились на мокром месте. На соображения секретности пришлось плюнуть, все равно об атомных бомбах через пару дней в стране будет знать каждая собака.
Когда все более-менее успокоилось, Сергей пригласил к себе в клетушку инженера Прутова, чтобы посоветоваться. Говорили, правда, шепотом, чтобы остальные не слышали.
Выслушав наблюдения Сергея, инженер заявил, что взрыв по всей вероятности был воздушным. То есть бомба была сброшена с самолета на парашюте. Вопрос о том, чья именно это бомба оказался сложнее. Об успешно проведенных год назад испытаниях первого советского ядерного устройства он слышал. Еще бы! Ведь первые два испытания закончились провалом, устройства не сработали, поэтому ему пришлось туго. Начальство нервничало, давило танком. А он соответственно изрядно проел по этому поводу плешь инженеру. Сергею, понятное дело, не докладывали, но по логике вещей боеготовые атомные бомбы у страны к настоящему моменту должны были иметься. Но в то, что на Москву упала одна из этих бомб, он совершенно не верил. Тогда чья?
Англичанам было не до ядерных программ, да и смысла особого нет атаковать СССР подобным образом. Североамериканские штаты мы с этим делом малость притормозили, и опять же им смысла нет. Плюс к тому у перечисленных вроде пока нет в строю бомбардировщиков с подходящим радиусом действия. Остается кто?
– Так вы, помнится, говорили, что Германия с разработкой ядерного оружия быстро не справится? – жестко спросил Сергей у Прутова.
– А вы, помнится, говорили, что Германия вообще на нас не нападет, – нагло ответил тот.
В очередной раз захотелось поставить обнаглевшего подчиненного по стойке смирно и хорошенько отчитать, но матюгаться шепотом…
– По-моему вы забываетесь, товарищ Прутов, – прошипел Сергей.
– Извините. Я хотел сказать, что это в нашей истории они не справились. А в вашей истории расклад существенно изменился. У нас немцы напрягали в войне с СССР все свои силы. А тут у них было три лишних года фактически в тепличных условиях. Вполне могли выкроить немалые дополнительные ресурсы на свой атомный проект. И выкроили.
И еще…, – инженер ненадолго задумался.
– Что, кстати, произошло с тем заводом в Норвегии, на котором ее делали? Я о нем рассказывал.
Сергей неопределенно хмыкнул. – Точно не скажу, меня не информировали, но думаю, что этот вопрос был успешно решен. С помощью наших норвежских товарищей. А что?
– Возможно, именно в этом и кроется ответ. У нас этот вопрос тоже был решен, англичанами, опять же с помощью их норвежских друзей, но гораздо позднее. А так…
Вариант с тяжелой водой, как я говорил, был, в общем-то, тупиковым. Лишившись этого завода, немцы начали искать другие пути. А ученые и инженеры у них отличные. Надо думать, нашли лучшее решение. И вот результат…
– То есть взрывать этот проклятый завод не следовало? – уточнил Сергей. – Тогда какого хрена вы об этом не сказали?
– А меня никто и не спрашивал. Суть дела, в том числе и о бесперспективности в настоящих условиях тяжеловодного реактора была изложена. Но конкретные решения были не за мной. Не припоминаю, чтобы со мной советовались по поводу полезности или вредности уничтожения названного предприятия.
– Меня тоже об этом не прашивали, – заметил Сергей.
– Ну, и, слава богу! А то бы головы не сносили. А вообще ситуация паршивая. Если это немцы, то ядерным ударом по нашей столице дело явно не ограничится. Наносится парализующий удар в главный нервный узел, а одновременно…
Готов поспорить, что именно сейчас многочисленные самолеты люфтваффе долбают наши аэродромы, военные базы, города и прочее. А наземные войска переходят государственную границу.
– Это и ребенку понятно, – отмахнулся Сергей.
– Действительно. Вы лучше скажите, а нам есть чем немцам ответить? О неудачных испытаниях в прошлом году можно было догадаться, вы тогда меня чуть до инфаркта не довели. Насколько я понял больше из недомолвок, руководство решило сосредоточить все силы на варианте с урановыми бомбами? Это правильно, ибо реакторов строить не надо, можно быстрее получить реальный результат. Так есть у нас или нет боеготовые заряды? Хоть один? Подходящие носители?
– Не знаю, – вздохнул Сергей. – Но скорее да, чем нет. Третье испытание год назад было удачным, устройство все же сработало. Так что будем надеяться, что за прошедший год что-то сделали. Кстати, в задержке немалая часть вашей вины. Выяснилось, что в описании конструкции урановой бомбы вы изрядно накосячили. Хорошо хоть в итоге ученым удалось разобраться, что там к чему. Но времени потеряли много, плюс к тому было утрачено значительное количество с большим трудом наработанного оружейного урана. Его бы еще на две бомбы хватило.
Сергей немного помолчал и добавил. – Носители есть точно, хоть и штучные. Высотные, с гермокабинами, перехватить их будет достаточно сложно. До Германии достанут без проблем. Черт! Хваленая московская ПВО ведь тоже видимо не смогла перехватить гитлеровский бомбовоз, несмотря на новые локаторы, и высотные истребители!
Или просто проморгали?
– Всяко бывает, – согласно кивнул инженер. – Но это теперь дело десятое. Разберутся. Накажут кого надо и не надо. Но с удачными испытаниями год назад вы меня порадовали. Если на самом деле есть чем ответить, то дело обстоит не так плохо. Поживем еще!
– Если сейчас есть, кому отдать приказ об ответном ударе, – тяжело вздохнул Сергей. – Наверняка ведь они метили прямо по Кремлю. Жив ли сейчас товарищ Сталин? Кто там вообще из руководства жив остался?
Инженер ничего не ответил, оба подавленно молчали.
Сидеть в бомбоубежище после бессонной ночи было утомительно. Прилечь негде, начинал донимать запах из постепенно наполняющегося отхожего места. Но хуже всего раздражала неизвестность. Установить тут радиоприемник заранее никто не додумался. А тянуть антенну сейчас… Инженер Прутов просился сходить к своему радиоприемнику, пошарить по волнам, послушать, что болтает заграница, пусть даже и в противогазе. Сергей разрешении не дал, послал вместо него Вадика Иванова, неплохо владеющего немецким. Отвел ему на это не более пятнадцати минут.
В оговоренное время тот вернулся, содрал противогаз и доложил, что ничего интересного не услышал. В райкоме же сказали, что по их данным в Москве большие разрушения, город до сих пор горит. Что они отправили туда все имеющиеся пожарные машины. Сообщение это расстроило, грызли сожаления, что так ничего даже и не намекнул товарищам из района. Пожарных было жалко.
В половине первого Сергей снова позвонил в райцентр. Там ему сообщили, что в полдень по радио было принято короткое правительственное сообщение о предательском нападении на СССР фашистской Германии и начале войны с ней. Сообщение зачитал незнакомый диктор, конкретными фамилиями оно подписано не было. Сергей положил трубку, выругался и мрачно уставился на телефонный аппарат.