Глава тридцать шестая

Итак, лотерейные билеты.

Ого! Блеск!

Арчи еще не видел ни одного заполненного и потому остановил пробегавшего мимо продавца из команды Брайана Кокрана.

— Дай-ка взглянуть, — сказал Арчи, протягивая руку.

Парень тут же повиновался, и Арчи польстила такая безропотность. Я — Арчи. Каждое мое пожелание становится приказом.

Под беспокойный гул трибун Арчи внимательно изучил бумажку. На ней было накорябано:

В этом и заключалась простая и ошеломительная красота лотереи — именно такие неожиданные ходы и прославили Арчи Костелло, создав ему репутацию человека, способного прыгнуть выше собственной головы. Одним махом Арчи заставил Рено появиться здесь, стать частью конфетной распродажи, и при этом отдал Рено на милость школы, его однокашников. Бойцы на ринге были лишены своей воли. Им предстояло драться так, как пожелают зрители. Каждый, купивший билет, — а кто бы нашел силы от этого отказаться? — имел возможность поучаствовать в битве, спокойно, без всякого риска понаблюдать с безопасного расстояния, как двое соперников избивают друг друга. Трудность была только одна: заставить Рено выйти на ринг. Арчи знал, что, очутившись там, он уже не сможет отказаться от поединка даже после того, как узнает про билеты. И все его расчеты оправдались. Прелестно!

К Арчи приблизился Картер.

— Продаются со свистом, — сообщил он. Картеру понравилась идея боксерского матча. Он обожал этот вид спорта. Сам он купил целых два билета и с удовольствием выбирал, какие удары назначить, остановившись в конце концов на правом кроссе в челюсть и апперкоте. В последний момент он чуть не отдал эти удары Рено — и так уж замордовали парня, пусть вздохнет. Но рядом стоял Оби, большой любитель совать нос в чужие дела. И Картер проголосовал за Янзу — за этого послушного Арчи пса, всегда готового прыгнуть туда, куда прикажет хозяин.

— Похоже, вечер удался, — ответил Арчи с той самодовольной, всезнающей улыбочкой, которую Картер так ненавидел. — Видишь, Картер, я же говорил, что вы зря подняли панику.

— Не пойму, как ты это проворачиваешь, Арчи, — неохотно признался Картер.

— Да очень просто, Картер. Элементарно. — Арчи помедлил, наслаждаясь недоумением Картера, того самого Картера, который унизил его на последней сходке Стражей. Когда-нибудь он с ним поквитается, но пока довольно и того, что Картер смотрит на него с восхищением и завистью. — Видишь ли, Картер, людям свойственны две вещи: жадность и жестокость. Так что у нас здесь идеальный расклад. По части жадности: каждый платит доллар в надежде выиграть сотню. Плюс пятьдесят коробок конфет. По части жестокости: приятно смотреть, как два дурака бьют, а то и калечат друг дружку, если ты сам в это время спокойно сидишь на трибуне. Вот почему мой замысел сработал, Картер, — потому что мы все скоты.

Картер постарался скрыть отвращение. Арчи был противен ему по многим причинам, но в первую очередь потому, что он умудрялся выставлять всех людей в таком свете — как грязных, развращенных, испорченных. Словно в мире вообще нет ничего хорошего. И однако Картер не мог не признать, что ожидает начала боя с нетерпением, что он сам купил даже не один, а два билета. Допустим, что Арчи прав, — тогда выходит, что и он тоже, как и все, жадный и жестокий? Этот вопрос изумил Картера. Черт возьми, он ведь всегда считал себя порядочным человеком. Он часто пользовался своим положением председателя Стражей, чтобы не позволять Арчи зарываться во время назначения заданий. Но достаточно ли этого для того, чтобы называться порядочным? Это беспокоило Картера. Вот за что он ненавидел Арчи. Из-за него ты всегда чувствовал себя в чем-то виноватым. Не может же мир и вправду быть так плох, как он рисует! Но гомон заполнивших трибуны зрителей, которые требовали поскорее начать бой, заставлял Картера сомневаться на этот счет.

Арчи смотрел, как Картер удаляется от него озадаченный и встревоженный. Отлично. Сгорает от зависти. Да и кто бы на его месте не завидовал Арчи, умеющему всегда в конечном счете брать верх?

— Все билеты проданы, — подойдя, доложил Кокран.

Арчи кивнул, принимая на себя роль молчаливого героя.

* * *

И вот настал решающий миг.

Подняв голову, Арчи окинул стадион взглядом, и это послужило своего рода сигналом. По трибунам пробежал ропот, зрители зашевелились еще оживленнее, градус ожидания ощутимо вырос. Все глаза были обращены на арену, в углах которой, друг напротив друга, стояли Рено и Янза.

Перед рингом возвышалась пирамида, сложенная из последних пятидесяти коробок с шоколадными конфетами. Прожектора заливали стадион ярким светом.

На середину арены вышел Картер с молоточком в руке. Ударить было не по чему, и Картер просто поднял его вверх. Зрители откликнулись на это нетерпеливыми криками, свистом, аплодисментами. «Давай уже!» — завопил кто-то.

Картер жестом попросил тишины.

Но тишина наступила и так.

Подвигаясь поближе к платформе ради лучшего обзора, Арчи втянул в себя воздух, точно упиваясь ароматом этого сладчайшего из событий. Но он выпустил его обратно в изумлении и замер на месте, увидев, как на арену поднимается Оби с черным ящичком в руках.

* * *

Посмотрев на Арчи, который стоял у ринга опешив, с раскрытым ртом, Оби злорадно ухмыльнулся. Еще никому и никогда не удавалось так ошеломить великого Арчи, и Оби наслаждался своим минутным торжеством. Он кивнул Картеру, уже направляющемуся к Арчи, чтобы сопроводить его на арену.

Накануне, когда Оби предложил воспользоваться черным ящиком, Картер согласился не сразу. Дело будет происходить не на совещании Стражей, заметил он; так как же мы заставим Арчи тянуть жребий?

У Оби уже был наготове ответ — причем такой, какой дал бы, скорее всего, сам Арчи. «Там соберутся четыреста человек, и они будут требовать крови. А чьей конкретно, им все равно. Про наш черный ящик знает вся школа — как Арчи сможет отвертеться?»

Но ведь нет никакой гарантии, что Арчи вытянет черный шарик, возразил Картер. Черный означал бы, что ему придется занять место одного из противников на ринге. Но в ящике пять белых шариков и только один черный. Арчи занимает пост назначающего уже очень долго, и до сих пор он ни разу не достал черный шарик.

«Есть же закон больших чисел, — ответил Картеру Оби. — Вдобавок Арчи надо будет тянуть два раза — один за Рено, второй за Янзу».

Картер уперся в Оби взглядом. «А может?..» — его голос вопросительно закруглился.

«Нет, подстроить ничего не удастся. Где я, по-твоему, возьму шесть черных шариков? А кроме того, Арчи слишком умен — нам его не перехитрить. Но кто знает? Может быть, ему наконец перестанет везти».

И они пришли к соглашению. Оби выйдет с черным ящиком перед тем, как начнутся вытаскивание билетов и сам поединок. Именно это он и сделал сейчас — появился на ринге, в то время как Картер двинулся навстречу Арчи.

— Ну вы даете, ребята, — сказал Арчи, уворачиваясь от Картера, который хотел взять его за руку. — Я могу подняться туда сам, Картер. И заметь — скоро я спущусь обратно.

В груди Арчи холодным плотным комком сгустилась ярость, но внешне он сохранял спокойствие. Как всегда. У него было чувство, что все пройдет без сучка и задоринки. Я — Арчи.

При виде черного ящика зрителей охватила оторопь, и на трибунах наступила еще более глубокая тишина, чем несколько секунд тому назад. Прежде его видели только члены организации Стражей и их жертвы. В ярких лучах прожекторов маленький деревянный ящичек выглядел старым и жалким — наверное, когда-то это была шкатулка для украшений. И все же в школе о нем ходили легенды. Для потенциальных жертв он воплощал собой возможное освобождение, защиту, орудие против всемогущества Стражей. Кое-кто и вовсе сомневался в его существовании: Арчи Костелло никогда бы такого не допустил. Но теперь он был вынесен на свет божий — пожалуйста, глядите. И вся школа глядела, вытаращив глаза. В том числе и Арчи, который уже протянул к нему руку, готовясь достать шарик.

Вся процедура заняла примерно минуту, не больше, поскольку Арчи решил покончить с ней побыстрее, прежде чем остальные успеют толком сообразить, что происходит. Нечего устраивать из этого целый спектакль, давать Оби с Картером лишний шанс покрасоваться. Поэтому, опередив любые возможные возражения, Арчи мигом сунул руку в ящичек и вытащил оттуда шарик. Белый. Оби разинул рот от удивления. Все развивалось чересчур стремительно. Он хотел, чтобы Арчи как следует подергался, а зрители поняли, что творится на платформе. Ему хотелось растянуть церемонию, выжать из ситуации как можно больше интриги и драматизма.

Арчи снова потянулся к ящичку, и Оби уже поздно было мешать этому движению. Он затаил дух.

Шарик был спрятан в кулаке Арчи. Он протянул руку в сторону зрителей и застыл, выпрямившись. Шарик должен был оказаться белым. Не для того он зашел так далеко, чтобы все сорвалось в последний момент. Арчи обратил к трибунам лицо, на котором играла легкая улыбка. Прикидываясь невозмутимым, он в это мгновение рисковал всем.

Он раскрыл ладонь и показал шарик так, чтобы его было видно каждому.

Белый.