Глава первая

В придорожной таверне гостей не ждали. Слишком далеко от широких, просохших после затянувшейся зимы трактов, да и поздно уже. Хозяин постоялого двора даже погасил камин, намекая засидевшимся в главной зале постояльцам, что ночь на дворе и пора по комнатушкам расходиться. Однако трое мужчин, гостивших у него несколько дней, попрежнему гремели костями. Странная у них была игра, неправильная. Трактирщик в свое время несколько лет отслужил в армии Нирана, покуда не посекли его в схватке с балионцами, и потому не привык к таким тихим посиделкам. Какие у них в роте были словесные баталии! Приятно вспомнить. А эти просто бренчали костяшками в деревянной кружке, хлопали ей о стол, смотрели внимательно и, молча, передавали кости по кругу.

Да и мужички, ездящие из Песков на заработки и иногда оставляющие здесь львиную долю добычи, не умели так тихо убивать время.

Трое гостей сидели за дубовым столом, облокотившись о крепкие доски, и изредка потягивая из кружек пиво. Трактирщик точно знал, что пьют они больше для вида. Подозрительные люди, очень подозрительные. Но в последнее время таких стало много. Дезертиры Мереана, наемнички из «бывших» коалиционеров, да и сами коалиционеры, перешедшие на нелегальное положение. С тех пор, как Ниран стал Империей, а недобитая Мирамия заключила мир с Мереаном, много лихого люда на дорогах объявилось. Разбойничать не разбойничали, с этим у новой власти было строго, но слухи ходили разные. Многим не по душе пришлись перемены, хотя, казалось бы, чего возмущаться? Порядка больше, жить спокойнее. Какая разница, в какой стране живешь, если закон не просто буквы на бумаге? Из Песков мужики все также ходят, купеческие караваны тоже не исчезли. Зато страха меньше, если раньше в местных лесах хозяйничали ребята Задорного, обложившего мздой всех честных людей вдоль дороги, так все, зимой отловили бандитов да перебили, как бешеных собак.

Трактирщик тяжело вздохнул и в десятый раз протер стол у потухшего камина. Чего сидят? Спать пора, лиходеи!

Стук копыт на дороге он услышал раньше, чем игроки. Опыт, сколько лет уже здесь живет, по звуку определит и сколько, и кто, и мимо ли едут. Троица лишь на миг оторвалась от игры, а затем жилистый, чернявый, загрохотал костями и бахнул по столу стаканом.

«Пусть играют», – подумал про себя трактирщик. Тем более что ночные гости притормозили у таверны.

– Арни! – он позвал дремлющего в подсобке мальчишкупомощника. – Арни!

Тот мигом выскочил в главный зал, глаза заспанные, растерянные, лицо пустое.

– Коней прими, – трактирщик кивнул на дверь.

Мальчуган мгновение стоял без движения, соображал, а потом тряхнул вихрастой головой и поспешил на улицу. Смышленый парнишка, хоть и беспризорник. Дверь в протопленную залу распахнулась до того, как Арни до нее добежал. На пороге появился рослый мереанец, молча посторонился, пропуская мальчика наружу, и шагнул внутрь. Грохнула старая, но крепкая дверь, стукнули подкованные каблуки. Бряцнуло о поножи оружие странника.

Незнакомец медленно обыскал взглядом уютную залу таверны, задержался на притихших игроках, но ненадолго.

– Добро пожаловать в Зеленую Лозу, господин.

Грубое лицо мереанца ни на миг не утратило налета суровости. Имперец кивнул в ответ, прошел мимо игроков, цепко блуждая взглядом по помещению, сдернул на ходу грязный дорожный плащ и бросил его на один из столов.

– Постояльцев много? – не глядя на трактирщика спросил он.

– Трое, – немедленно ответил тот, и не соврал.

Имперец повернулся к игрокам.

Дверь вновь распахнулась, и в залу вошли еще четверо вооруженных мереанцев. Молча прошли мимо остановивших игру постояльцев.

– Господа будут кушать? – засуетился трактирщик. Гости расселись, и только сейчас он понял, что воины здесь не все, хоть и при оружии. Меч на поясе одного из имперцев смотрелся как лопата в руках дворянина. Нелепо и неуместно, и владелец это чувствовал. Заметно тяготила его такая ноша.

Один из мереанцев, до черноты смуглый, бритый здоровяк, вытащил из голенища сапога свиток и покосился на игроков. Опытный взгляд трактирщика отметил как грамотно держались остальные мереанцы. Расковано, свободно, не мешая друг другу. И главное – руки. Руки у всех, кроме их странного спутника, были на оружии.

Смуглый разорвал свиток, и таверну озарил яркий свет. Он заполнил залу словно мыльный пузырь, проник через доски на второй этаж и просочился сквозь пол. Игроки даже сжались, испуганно глядя на мереанца.

– Чисто, – буркнул тот. – Старшой, возьми мне рыбы, если есть.

Бойцы расслабились и тут же забыли про странную троицу.

– Мне вина, – проговорил нелепый. – И все.

Тот, кто зашел в трактир первым повернулся к трактирщику.

– Два кувшина вина, жареной рыбы, и мяса три порции. Ну и к мясу чегонибудь.

– Сию минуту! – трактирщик метнулся прочь, надеясь, что кухарка еще не спит. Если спит – придется самому готовить. Нрав у дородной матроны, чьи предки крушили другдругу головы среди озер Сейнара, был тяжелый. Работала она прекрасно, но по ночам ее лучше не трогать.

Другой бы выгнал такого работника в шею, похорошему, но дорога она ему была. Да и где найти желающих и умеющих так готовить почти задарма?

Хозяину Зеленой Лозы повезло. Кухарка отозвалась после первого стука в ее комнату, и уже через полчаса он вынес имперцам ужин.

Игроков в зале не оказалось, за что можно было бы и поблагодарить нежданных гостей, если бы теперь не они оттягивали тот прекрасный момент, когда можно забраться под теплое одеяло и забыться сном. Мереанцы чуть оживились, едва на столе появилось вино и мясо, но приступать к трапезе не спешили.

Нелепый имперец молча налил себе в кружку вина из кувшина, понюхал его и блаженно прикрыл глаза. Бойцы ждали, и только когда тот сделал небольшой глоток – набросились на пищу.

– Комнаты выбирать будете? Есть большая, на третьем этаже. Как раз на пять человек, – услужливо предложил трактирщик.

– Одиночные на третьем этаже есть? – оторвался от еды разведчик.

– Да, господин.

– Рядом с большой?

– Да, господин.

– Берем, – взгляд у воина был отнюдь не пустой, который положено иметь рядовому солдату. Трактирщик бы не удивился дворянскому происхождению имперца. Воистину, необычную компанию занесло в его края.

– Стоп, – вдруг вскинулся нелепый. Глаза его подозрительно сузились и он взял кувшин с вином в руки. – Что в вине?!

– Господин? – не понял его трактирщик.

Смуглый рванулся первым, но пошатнулся и, сделав шаг к изумленному хозяину таверны, тяжело повалился на пол. Ткнулся лицом в тарелку поднявшийся было дворянин.

Нелепый сморщился, чтото прошипел. Лицо имперца исказила омерзительная гримаса:

– Что… в… – глаза мереанца закатились и он рухнул на стол. Соскользнул с лавки третий боец, четвертый уперся руками в доски, буравя бешеным взглядом трактирщика, попытался встать, но обмяк и последовал за товарищем.

– Господа… – потерянным голосом окликнул гостей трактирщик, но спустя миг на него накатила ярость:

– Ли! Иди сюда, Ли!

Старая сейнарская мегера отравила гостей?!

– Ли! – он бросился к лежащему на полу смуглому и с облегчением отметил, что тот дышит. Однако радость мигом уступила место страху. Да, дышит, да, жив. Значит очнется. Очнется и спросит, чем же таким накормили его в придорожной таверне Зеленая Лоза? И вне зависимости от ответа повесит хозяина трактира на старой березе, у дороги.

– Не шуми! – глухо произнесли за его спиной.

Игроки вернулись. Черноволосый держал в руке кинжал и коротким жестом приказал трактирщику отойти.

– Что же вы делаете, душегубы! – в сердцах возмутился тот. – Всю жизнь мне погубили!

– Не шуми я сказал, – спокойно одернул его брюнет. – Борода, иди.

Рыжеволосый молча накинул на себя теплый кафтан и вышел на улицу.

– Что же вы делаете… Как же мне теперь быть?

– Не шуми, Усмий тебя проглоти! – раздраженно бросил черноволосый. – Если ты ложишься под черных – это не значит, что все должны так делать.

– А как жить?! Как жить я тебя спрашиваю? По лесам прятаться? Или по трактирам людей убивать? – трактирщика обуяла ненависть. Лютая, выжигающая. – Зачем живете? Нет порядка – убиваете друг друга, есть порядок – убиваете тех, кто его наводит. Кровь нравится? Сражаться надо было, а не по лавкам прятаться! Может и покрошили бы вас, усмийские вы дети!

– Они – усмийские дети, – подал голос третий, доселе молчавший игрок. – Не забыл?

– Это ты забыл! Агона нет, сейчас правит Ваогар Терпимый, паладин Горна, если ты не помнишь! Мереан встал на путь Халда!

– Да без разницы, одна шайка, – пожал плечами тот.

– Вам все одна шайка, если не повашему. Как мне теперь дальшето жить? У меня нет ничего кроме этой таверны!

– Заткнись, а то рядом ляжешь! – черноволосый начал терять терпение.

– А где Ли? – вдруг осенило трактирщика.

– Где надо, – брюнет шагнул к нему, взял его левой рукой за воротник и приложил лезвие кинжала к шее. – А теперь – заткнись!

Рыжебородый вернулся минут через пятнадцать, и не один. Молча отворил дверь, пропуская незнакомца в черном плаще с глубоким капюшоном.

– Кто вы? Что вам надо? – вырвалось у трактирщика. Новый гость его напугал, веяло от него чемто настолько ужасным, что хотелось бежать прочь без оглядки. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

Кинжал проколол кожу.

– Руд, отпусти его, – холодно приказал незнакомец.

– Слушаюсь, – немедленно отреагировал черноволосый.

Человек в плаще подошел к лежащим вповалку телам имперцев.

– Почему вы не сняли амулеты? – недовольно спросил он.

– Простите, господин! – побледнел Руд. Он сразу забыл о трактирщике, и принялся обыскивать бессознательных мереанцев. Постепенно на стол перекочевало пять черных крестов.

Хозяин таверны все это время медленно пятился в сторону кухни, надеясь сбежать через задний двор.

– Стоять! – заметил его движение человек в плаще и откинул капюшон. Трактирщик замер. Убийца Магов… Этого мстителя разыскивали все без исключения северные патрули. Молодой совсем парень: лицо гладкое, пушок над губой, а не усы. И длинные, безнадежно седые волосы, спадающие на плечи. В розовых глазах легендарного убийцы бурлило безумие.

– Гостей у тебя сегодня не было. Эти трое ушли на ночь глядя, чем тебя удивили, но не твое это дело, узнавать куда постояльцы уходят. Лишь бы заплатили, верно?

Трактирщик оцепенело кивнул, не в силах отвести взгляда от бурлящего огня в глазах Убийцы Магов.

– Руд, приведи мне кухарку.

– Эйдор… Она нам помогла!

– Приведи мне кухарку, ничего с ней не будет. Ради ее же безопасности. Мальчонку тоже найди.

Трактирщик закрыл глаза. Мир вокруг него закружился, зазвенел и померк.

* * *

– Хозяин, хозяин! – заколотили в дверь. Хозяин таверны Зеленая Лоза заворчал, провожая последние образы сладкого сна и медленно сел на кровати.

– Чего надо?

– Патруль, хозяин! Спрашивают, были ли вчера гости!

– Какого Усмия? Какие гости? – трактирщик опустил ноги на холодный пол, поежился. – Печь почему не топишь, стервец?

Арни виновато промолчал.

– Шельма, – буркнул хозяин таверны. Гости… Были гости, как же. Три дурных на голову игрока. Несколько дней молча сидели и кидали кости в главной зале, а вчера на ночь глядя ушли, но хоть заплатили и то ладно. Надо комнаты проверить, а то мало ли.

* * *

Тела мереанцев и их коней Эйдор уничтожил сам. Надежно, бесследно. Наложил иллюзию на дорогу, оградив трактирщика от лишних вопросов дознавателей. Те наверняка явятся на поиски пропавших охотников. Убитый ночью чародей сил дал совсем немного, вторая ступень всего лишь. Не первая, конечно, но и не третья. Досадно, в последнее время Мереан старался магов на север не отсылать, а если и попадались волшебники, так увешанные амулетами против чар да с отрядом головорезов. Его боялись, о да, как же его боялись. Убийца Магов, Мститель, Черный Коалиционер – сколько у него теперь славных имен. Год назад он бы и не поверил, что его будут так величать и так страшиться. В той, другой жизни, он и не мечтал о такой славе.

Да она ему и не нужна была.

Сейчас, несмотря на то, что прошла целая вечность, ничего не изменилось. Славы ему попрежнему не надо. Все эти имена придумывал отнюдь не он, все их дал народ, и потому ответственность не на Эйдоре. Пусть придумывают, что хотят, у него одна цель, а у них другие потребности. Людям нужен герой, победитель. Армии южных королевств упустили возможность сыграть такую роль, и в нишу идола победы проигравшие поместили его. Бывшего инспектора из Анхора и вампира, охотящегося за магами. В другое время чародей бы растрогался, но не теперь. Он сильно изменился за последний год.

Под магическим куполом, где отдыхал отряд Эйдора, было сухо и тепло, а дым рассеивался в трех четырех футах от костра. Сил такие чары уже не требовали. Они стали его частью. С каждым убитым магом он все глубже и глубже погружался в океан потоков, и чувствовал, как отдаляется от мира физического. Сначала это пугало, теперь… Теперь же вампир не задумывался о таких мелочах, да и та вселенная, мягкая, светлая, ласковая, ему нравилась больше.

Но пока он еще принадлежит иному, более мрачному миру.

Юноша отстраненно вслушивался в беседу, Руд рассказывал о последних новостях, которые выяснил пока они ждали отряд охотников в Зеленой Лозе. Ветерана преследовал странный голод общения, ему необходимо было общаться с кемто помимо спутников. Мирамиец считал, что только так можно почувствовать себя живым. Вращение в узком кругу убивает окружающий мир, отвечал он на иронические замечания товарищей. Эйдор не возражал, и, хотя всю необходимую информацию он черпал из общения усмийцев, расстраивать Руда не хотел. Потому юноша предпочитал его вежливо, хоть и отстраненно слушать.

Новостей как таковых не было. Ваогар, невесть как оказавшийся на троне Мереана, решил возглавить священный поход на Анхор, дабы «жестоко покарать» похитителей Агона. Уже сейчас армии черных собирались у северных границ Зуррага и готовились к штурму мистических Путаных мест. Единственный путь на север. Сумасшедшие шторма на западе испокон века не выпускали людей дальше заливов. Поэтому рыжему паладину придется идти пешком.

Юноша облизнул неожиданно пересохшие губы: Мереан отослал в Зурраг всех своих лучших магов.

– Опять весна, опять война, – недовольно прокомментировал новости Монах. – Людская злоба просыпается вместе с природой, воистину. Дороги подсохли, можно и воевать.

– Интересно, а если Эймор сейчас ударит? – лениво предположил Руд.

– Эймор сидит за своим Заслоном и делает вид, что его не существует. Не полезут безбожники никуда, не смертники. Им бы свои рубежи удержать. Да и что они могут одни? – и без того тонкие губы Монаха сжались в плотную линию. – Без Мирамии они пустое место.

– Ну не скажи, видел я их демонов в деле, страшная вещь, – поделился воспоминаниями Руд. Ветеран вообще очень любил вспоминать ту сечу, наверное, это добавляло ему значимости в собственных глазах.

– Помогли? – Монах иронически поднял брови.

– Ну… Не знаю.

– Ладно, – примиряющее поднял мозолистые ладони Борода, – будет вам! Давайте лучше, братушечки, решать дела наши, да уходить к югу. Меня уже нервируют местные земли.

– Салли, тебя не земли нервируют, ты патрулей боишься, мой беглый раб. Кому ты нужен?

– Злой ты, Монах, – буркнул бородач. – И говоришь обидно.

Эйдор покачал головой, соглашаясь с Салли. Иногда Монах становился невыносим. Кивок вампира не прошел незамеченным, и последователь Халда утих.

– Что отличает простого человека от солдата Империи? – вдруг спросил у костра юноша.

– Мозги, – презрительно буркнул Монах.

– Логично, но не верно, – чародей засунул руки подмышки и наклонился ближе к огню.

– Братушечки вы мои, я загадки ваши гадать не хочу, – насупился Салли.

– Форма? – недоверчиво спросил Руд.

Лицо Эйдора озарила улыбка, юноша перевел бурлящий магией взгляд на товарища и коротко кивнул.

– Планируешь диверсию? – продолжил отгадывать ветеран.

– Имперцам нужно преодолеть Путаные Земли, а без хорошего колдовского боя задача эта непосильна. Я собираюсь в составе их армии пройти в Анхор, – вампир мельком оценил реакцию спутников.

– Зачем нам туда? – Монах всем видом говорил о том, что идея ему не нравится. Человек он в отряде был новый, законов еще не понял, не осознал, что его мнение Эйдора не интересует.

Юноша не ответил. Рассказывать им про Барса, который поведал об опоенном Добрым Зельем Ладомаре? Объяснять, зачем на самом деле столько волшебников разной силы лишилось жизни за прошедшую зиму? Они не поймут.

– Гиблое дело, братушечки, – покачал головой Салли. – Одно дело патрули громить, да колдунов отлавливать. Видал я те отряды, у имперцев, коли в ногу на марше не попал – потом розгами перед строем огуляют.

– У нас весь юг, – недовольным голосом напомнил Монах. – Весь проклятый Небесным Горном юг. Куда вы на север смотрите?

Эйдор склонил голову набок и с интересом посмотрел на угрюмого спутника.

– Работы невпроворот, какой Анхор? Глупо! – продолжал тот. – Слуги Усмия топчут землю здесь, а не гдето там за Путаными местами. Опомнитесь!

– Что тебе лично сделал Усмий? – поинтересовался, наконец, вампир.

Монах опешил:

– Что ты такое говоришь, командир?! Он есть зло! Все создания его порождены огнем скверны! Он сам вышел из глубин Подземных Кузен дабы обрушить наш мир, и только Халд, наша вера и наша борьба сдерживают проклятого! Все усмийцы ненавидят живое и мечтают привнести царствие своего божка на нашу землю!

Эйдор никому не говорил, что он усмиец. Помнил, какое отношение у простого люда к таким новостям. Знал, что правда о нем отпугнет самых преданных соратников. Поэтому он лишь многозначительно хмыкнул, но продолжать беседу не стал. За него в болезненный разговор влез Руд:

– А я слыхал, что это Халд и Усмий создали Горн и Кузни, а не как обычно считают. Типа магия, тосе.

Монах вздрогнул, словно его ударили, осатанело посмотрел на ленивого ветерана, а тот с рассеянной улыбкой продолжил:

– Я вообще много чего слыхивал. Разные люди поразному болтают. И верят в разное. Но кто, скажи мне мой верующий друг, знает точно, а?

– За такие слова тебя бы в Халдии… – прошипел Монах.

– Ну, мыто не в Халдии, – взгляд Руда стал жестче. – А если бы и там были – какое тебе вообще дело кто во что верит?

– Истинная вера…

– Нет истинной веры, дурик, – поморщился ветеран. – Вон храмы стоят, чудеса показывают? Да тебе любой маг любое чудо образует, на Эйдора глянь – чем не бог? Хошь – дождь огненный, хошь потоп мировой организует, верно ведь?

Вампир вновь хмыкнул, заинтересованно слушая беседу.

– Верят все в то, во что привыкли. Я вот считаю, что одна бабка другой чегото сказала, та третьей ляпнула и пошло поехало. Исказилось, перекинулось, поменялось, а вы все верьте в это, дурики.

– Прекрати! – вскочил на ноги Монах. – Прекрати немедленно!

– Ребяты… – умоляюще протянул Салли. Разговор накалился.

– И мне глубоко плевать на то, что ты именуешь истиной верой, – повысил голос Руд. Он уже не был расслаблен, он больше не казался ленивым собеседником, коротающим в разговоре время. – Потому что ты также не прав как и все другие. И изза таких как ты, у нас постоянно кровью земля залита! Веру себе придумали, и давай всех по ней равнять!

– Ты будешь гореть в пламени Подземных после смерти… – с ненавистью прошипел Монах.

– После смерти меня сожрут черви!

– Хватит, – резко вмешался Эйдор. Ситуация перестала его забавлять. – Оба заткнулись.

– Горн слышал каждое твое слово, – процедил Руду Монах.

Он погиб через два дня, при переправе через разлившуюся реку. Вдруг покачнулся, коротко вскрикнул и сорвался с камня, на который ступал. Течение проволокло его через пороги и выплюнуло разбитое тело в небольшой, окованный льдом затончик. Руд и Салли, конечно, погоревали, но недолго, Монах прибился к ним недавно, и потому привыкнуть к нему никто особо не успел.

Эйдор же, довольный результатом своей волшбы, продолжил строить свой план по проникновению в армию. Его жизнь это его жизнь, и вампир не собирался более терпеть неприятных ему людей. Если комуто хочется терзать окружающих желчью и ненавистью – пусть делает это в другом мире, может быть, лучшем. А у анхорца совсем другие заботы.