Глава 137
Вопросы
В то время как мэр Левиншира, казалось, одобрил то как я поступил с фальшивыми актерами, для других все обстояло не так просто.
Согласно железному закону, я был виновен по крайней мере в трех вопиющих преступлениях, каждого из которых было достаточно, чтобы увидеть меня повешенным.
К сожалению, каждый в Левиншире знал мое имя и описание, и я беспокоился, что история могла бежать впереди меня по дороге
Если бы это случилось, я легко мог въехать в город, где местные констебли исполнили бы свои обязанности и задержали бы меня вплоть до появления путешествующего судьи, прибывшего, чтобы судить мое дело.
Так что я показал свою лучшую скорость до Северена.
После двух дней изнуряющей ходьбы, я заплатил за место в карете, следующей на юг.
Слухи быстро путешествуют, но ты сможешь опередить их, если поедешь быстро, и сэкономишь на сне.
После трех дней зубодробительной поездки, я прибыл в Северен.
Карета привезла меня в город через восточные ворота, Так что впервые увидел виселицу, о которой мне рассказывал Бредон.
Вид выцветших костей в железной клетке не облегчил мои переживания.
Маер бросил туда человека за простой бандитизм.
Что же он мог сделать с кем-то убившим девятерых путешественников на дороге?
Я желал отправиться к Четырем Свечам, где надеялся найти Денну несмотря на слова Ктаэ.
Но я был покрыт несколькими днями пыли и пота.
Я нуждался в ванной и щетке, перед тем как я смог бы поговорить с кем-нибудь.
Как только я прибыл в поместье Маера, я отправил кольцо и записку Стайпсу, зная что это кратчайший путь для личной встрече с Маером.
Я возвратился в свою комнату с небольшой задержкой, хотя это и означало небрежно отряхиваться, проходя мимо нескольких придворных в залах.
Только я успел поставить свою дорожную сумку и отправить гонцов за горячей водой, как в дверном проеме появился Стейпс.
- Юный мастер Квоут! - Он просиял и схватил мою руку, чтобы пожать ее.
- Это хорошо, что вы вернулись.
Лорды и леди, но я беспокоился о вас.
Его энтузиазм выжал из меня усталую улыбку.
- Как хорошо вернуться, Стейпс.
Я многое пропустил?
- Многое? - Он рассмеялся.
- Одну свадьбу.
- Свадьбу? - спросил я, но я знал ответ в тот же момент, как сказал это.
- Свадьбу Маера?
Стейпс возбужденно кивнул.
- О, это было великое событие.
Обидно, вы должны были присутствовать на ней, учитывая. - Он знающе посмотрел, но не сказал ничего более.
Стейпс всегда был очень осторожным.
- Они не тратили много времени, не так ли?
- Это было через два месяца после обручения, - сказал Стейпс с оттенком упрека.
- Ничуть не меньше, чем необходимо. - Я увидел, что он немного расслабился и подмигнул мне.
- Что не должно сказать, что они оба в нетерпении.
Я усмехнулся, когда мальчики гонцы прошли через открытую дверь с ведрами кипящей водой.
Плескание, когда они начали заполнять ванну, звучало как сладкая музыка.
Слуга смотрел на них, пока они не ушли, а затем наклонился и сказал тише, - Вы будете рады услышать, что другие наши нерешенные вопросы были решены, как правило, должным образом.
Я тупо посмотрел на него, роясь в моей памяти о том, что он мог иметь в виду.
Так многое случилось с тех пор, как я ушел...
Стейпс увидел мое выражение.
- Кадикус, - сказал он, его рот изогнулся от горечи этого имени.
- Дагон вернул его только через два дня после вашего ухода.
Он ушел в земли не более десяти миль от города.
- Так близко? - удивленно спросил я.
Стейпс мрачно кивнул.
- Он прятался в фермерском доме, как барсук в норе.
Он убил четырех из личной охраны Маера и Дагон поплатился глазом.
В конце концов они схватили его только, когда подожгли это место.
- И что случилось тогда? - спросил я.
- Не суд, конечно.
- Вопрос был улажен, - повторил Стейпс.
- Должным образом. - Сказал он, наконец, с большим весом мрачной завершенности.
Его обычно добрые глаза были узкими и ненавидящими.
В этот момент круглолицый маленький человек вообще очень мало походил на бакалейщика.
Я вспомнил, как Алверон спокойно сказал: "отрезать его большие пальцы." Учитывая то, что я знал о быстром и решительном гневе Алверона, я сомневался, что кто-то когда-либо увидит Кадикуса снова.
- Разве Маеру удалось раскрыть, почему? - Хотя я и говорил тихо, я оставил остальное недосказанным, зная, что Стейпс не одобрил бы мое открытое упоминание отравления.
- Здесь не место для разговоров, - осторожно сказал Стейпс.
Его тон был слегка обиженным, как будто я должен знать лучше, чем спрашивать его о таких вещах.
Я позволил теме уйти, зная, что я не был в состоянии получить что-нибудь еще из Стейпса.
- Вы сделаете мне одолжение, если принесете Маеру кое-что от меня, - сказал я, идя туда, где я сбросил мою дорожную сумку.
Я зашарил в нем до тех пор, пока я не нашел шкатулку Маера внизу, вблизи у дна.
Я протянул ее Стейпсу.
- Я не уверен, что в ней, - сказал я.
- Но у нее есть свой гребень на крышке.
И это тяжелое.
Я надеюсь, что это может быть частью украденных налогов. - Я улыбнулся.
- Скажи ему, что это свадебный подарок.
Стейпс принял шкатулку, улыбнувшись.
- Я уверен, что он будет в восторге.
Появилось еще трое бегунов, но только два из них пробежали мимо с дымящимися ведрами.
Третий подошел к Стейпсу и подал ему записку.
В другой комнате снова заплескалось и все трое мальчиков снова ушли, украдкой посмотрев на меня.
Стейпс бегло просмотрел записку а затем поднял взгляд на меня.
- Маер надеется, что вам будет удобно встретиться с ним в саду с пятым колоколом, - сказал он.
Сад означал вежливый разговор.
Если Маер хотел серьезного обсуждения, то он вызовет меня к себе в комнаты, или вознаградить меня, позвав через тайный ход, который соединял его покои с моими.
Я взглянул на часы на стене.
Это не были симпатические часы того вида, к которым я привык в Университете.
Это были гармоничные часы с качающимся маятником и все.
Красивая машина, но далеко не так точна.
Стрелки опказывали без четверти пять.
- Эти часы спешат, Стейпс? - спросил я с надеждой.
Пятнадцати минут едва хватало мне, чтобы снять мою дорожную одежду и надеть на себя кружева в достаточно приличном для двора наряде.
Но учитывая слои грязи и кислого пота, которые покрывали меня, это будет столь же бессмысленно, как обвязывать шелковую ленту вокруг дымящейся коровей лепешки.
Стейпс посмотрел через плечо, затем сверился с небольшими механическими часами, которые он держал в кармане.
- На самом деле они отстают на пять минут.
Я потер лицо, обдумывая свои возможности.
Я не был просто растрепан после дня пути.
Я был грязен.
Я то твердо шел под летним солнцем, то проводил дни в ловушке душной горячей повозки.
Хотя Маер был не тем, кто судит о вещах исключительно по внешности, он придавал значение приличиям.
Я не произведу хорошего впечатления, если появлюсь воняющим и грязным.
Незваная, память о железной виселице поднялась в моем уме, и я решил, что не могу ставить под угрозу плохое впечатление.
Не с новостями, которые я принес.
- Стейпс, я не могу быть готовым по крайней мере час.
Я могу встретиться с ним к шестому звонку, если он захочет.
Выражение лица Стейпса стало жестким и оскорбленным.
Его послание было ясным.
Вы просто не запрашивали другое время встречи с Маером Алвероном.
Он спрашивает.
Вы приходите.
Это было обычным делом.
- Стейпс, - сказал я так мягко, как мог.
- Посмотри на меня.
Понюхай меня.
Я преодолел три сотни миль за последний оборот дней.
Я не собираюсь идти гулять в саду покрытый дорожной пылью и воняющий, как варвар.
Рот Стейпса утвердительно нахмурился.
- Я скажу ему, что вы, иначе говоря, заняты.
Прибыло еще больше парящих ведер.
- Скажите ему правду, Стейпс, - сказал я, когда начал расстегивать рубашку.
- Я уверен, что он поймет.
***
После того как я был отскоблен, протерт и должным образом одет, я послал Маеру мое золотое кольцо и карту, которая говорила: - Частная беседа при первой возможности.
В течение часа бегун вернулся с картой Маера, говорящей: - Ждите мой вызов.
Я ждал.
Я послал гонца, чтобы принести обед, а затем ждал весь вечер.
Следующий день прошел без каких-либо сообщений.
И, поскольку я не знал, когда могло прийти известие от Алверона, я вновь был фактически пойман в ловушку в моих комнатах, ожидая его кольцо.
Это было приятное время, чтобы догнать мой сон и принять вторую ванну.
Но я беспокоился, что новости из Левиншира догонят меня.
Тот факт, что я не мог спуститься вниз в Нижний Северен, искать Денну, также вызывало огромное раздражение.
Это был своего рода молчаливый упрек, слишком частый в придворных обычаях.
Сообщение Маера было ясным: Когда я зову, ты приходишь.
Мой приказ или ничего более.
Это было настолько детским, что было возможно только у дворянства.
Тем не менее, нельзя было ничего сделать.
Поэтому я послал мое серебряное кольцо Бредону.
Он прибыл вовремя, чтобы разделить со мной ужин и поведал мне сезон сплетен, которые я пропустил.
Придворный слух мог быть ужасно бесвкусным, но Бредон снял для меня сверху все сливки.
Большинство из них были связаны с вихрем ухаживаний Маера и браке с наследницей Лаклесс.
Они были одурманены друг другом, по видимому.
Многие подозревали, что дело движется к ребенку.
Королевский двор в Ренери был слишком занят.
Принц-регент Алайтис был убит на дуэли, ввергнув большую часть южных окраин в хаос, так как различные дворяне сделали все, чтобы извлечь выгоду из смерти такого высокопоставленного члена двора.
Это также были слухи.
Людям Маера пришлось позаботиться о некоторых бандитах из отдаленной части Элда.
Они были, по-видимому, особыми сборщиками налогов.
Были возмущения на севере, где людям пришлось пострадать из-за второго визита сборщиков Маера.
Но по крайней мере дороги были снова чисты и виновные были мертвы.
Бредон также отметил интересный слух о молодом человеке, который зашел погостить к Фелуриан и вернулся более или менее нетронутым, хотя и ставший несколько фаэподобным.
Конечно, это не был придворный слух.
Это был слух того вида, который можно услышать в таверне.
Слухи низкого происхождения, не достойные того, чтобы знатный человек к ним прислушивался.
Его темные, похожие на совиные глаза весело блестели, когда он рассказывал.
Я согласился, что такие истории действительно были довольно низкопробными, и ниже нашего собственного достоинства.
Мой плащ?
Он был довольно хорош, не правда ли?
Я не мог вспомнить, где точно он был скроен.
Несколько экзотический.
Кстати, я слышал очень интересную песню на днях по поводу Фелуриан.
Не хотите ли послушать ее?
Мы также сыграем в так, конечно.
Несмотря на то, что я провел долгое время вдали от доски, Бредон сказал, что моя игра стала намного лучше.
Казалось, я научился, как играть красивую игру.
***
Излишне говорить, что когда Алверон послал свое следующее приглашение, я пришел.
Мне очень хотелось приехать на несколько минут позже, но я воспротивился этому чувству, зная, что из этого не может получиться ничего хорошего.
Маер ходил сам по себе, когда я встретился с ним в саду.
Он стоял прямой и высокий, глядя на весь мир, как будто ему никогда не требовалось опираться на мою руку или использовать трость.
- Квоут, - он тепло улыбнулся.
- Я вижу, что ты нашел время чтобы нанести мне визит.
- Всегда с удовольствием, ваша светлость.
- Пройдемся? - спросил он.
- Прекрасный вид открывается с южного моста в это время.
Я последовал за ним в шаге и мы начали наш извилистый путь среди ухоженных живых изгородей.
- Я не мог не заметить, что ты вооружен, - отметил он с тяжелым неодобрением в своем голосе.
Моя рука бессознательно двинулась к Цезуре.
Она была сейчас на моем бедре, а не за плечами.
- В этом есть что-то предосудительное, ваша светлость?
Я понял, что все мужчины в Винтасе оставляют за собой право препоясаться мечом.
- Это вряд ли надлежаще. - Он подчеркнул слово.
- Я так понимаю, что при королевском дворе в Ренери ни один джентльмен не осмелиться быть увиденным без меча.
- Хорошо сказано для такого как ты, но ты не джентльмен, - хладнокровно отметил Алверон, - о чем ты должен прекрасно помнить.
Я ничего не ответил.
- Кроме того, это варварский обычай, и тот, который со временем принесет королю горе.
Неважно, что обычно в Ренери, в моем городе, моем доме и саде, ты не придешь ко мне вооруженым. - Он повернулся и посмотрел на меня жестким взглядом.
- Я прошу прощения, если совершил какой-нибудь проступок, ваша светлость. - Я остановился и отвесил ему более серьезный поклон, чем сделал до этого.
Представленное мною шоу, казалось, успокоило его.
Он улыбнулся и положил руку мне на плечо.
- Здесь не требуется всего этого.
Пойдем, полюбуемся утренней зарей.
Листья вскоре должны повернуться.
Часть часа мы ходили, дружески беседуя ни о чем.
Я был неизменно вежлив и настроение Алверона продолжало улучшаться.
Если питание его эго удерживало меня в его благосклонности, это была маленькая цена, чтобы заплатить за его покровительство.
- Надо сказать, что этот брак подходит вашей светлости.
- Благодарю. - Он грациозно кивнул.
- Я обнаружил, что это мне по вкусу.
- И ваше здоровье по-прежнему хорошо? - спросил я, сжимая границы публичного разговора.
- Более, чем хорошо, - сказал он.
- Еще одна выгода от супружеской жизни, без сомнения. - Он взглянул на меня и это сказало мне, что он не хотел бы получить дополнительную огласку, по крайней мере не в таком общественном месте, как это.
Мы продолжили нашу прогулку, кивая вельможам, мимо которых мы проходили.
Маер болтал о пустяках, придворных слухах.
Я подыгрывал, ведя мою партию в разговоре.
Но правда была в том, что мне нужно было сделать так, чтобы мы могли серьезно поговорить наедине.
Но я также знал, что Алверон не может быть втянут в дискуссию.
Наши разговоры были ритуальным узором.
Если я нарушил его, то я бы ничего не добился, а только раздражал бы его.
Поэтому я выжидал нужное время, наслаждался ароматом цветов и делал вид, что мне в самом деле интересны дворцовые сплетни.
После четверти часа в разговоре возникла характерная пауза.
Далее мы должны были перейти к дискуссии.
После этого мы могли бы пойти куда-нибудь в достаточно уединенное место, чтобы поговорить о важных вопросах.
- Я всегда думал - наконец сказал Алверон, представляя тему нашей дискуссии, - что все имеют основной вопрос, кто они есть.
- Что вы имеете в виду, ваша светлость?
Я считаю, что все имеют какие-то вопросы, которые ими движут.
Вопрос, который позволяет им спать ночами.
Вопрос, который волнует их, как собаку со старой костью.
Если вы понимаете вопрос человека, он приближает вас к пониманию самого человека. - Он посмотрел искоса на меня, наполовину улыбаясь.
- В всяком случае, я всегда в это верил.
Я на мгновение задумался.
- Я должен буду с вами согласиться, ваша светлость.
Алверон поднял бровь на это.
- Как, так легко? - Голос у него был слегка разочарованный.
- Я ожидал от тебя некоторых возражений.
Я покачал головой, радуясь легкой возможности, чтобы представить тему из моих собственных.
- Я был обеспокоен этим вопросом уже несколько лет, и я полагаю, что буду беспокоиться об этом еще несколько лет.
Поэтому то, что вы говорите имеет для меня превосходный смысл.
- В самом деле? - спросил он с жадностью.
- И что же это?
Я рассматривал вопрос, говорить ли ему правду.
О своих поисках Чандриан и смерти моей труппы.
Но для этого не было никакой реальной возможности.
Это секрет все еще сидел в моем сердце, тяжелый, как большой гладкий камень.
Это была слишком личная вещь, чтобы сказать кому-то такому умному, как Маер.
Более того, это бы показало мою кровь Эдема Руэ, нечто, что я не сделал достоянием общественности при дворе Маера.
Маер знал, что я не знатного происхождения, но он не знал, что моя кровь настолько низкая.
- Это должно быть тяжелый вопрос, раз ты так долго его взвешиваешь, - пошутил Алверон, пока я колебался.
- Ну, я настаиваю.
На деле я хочу тебе предложить обмен - вопрос на вопрос.
Быть может мы сможем помочь друг другу с ответом.
Я едва ли мог надеяться на лучшее поощрение, чем это.
Я на мгновение задумался, осторожно подбирая свои слова.
- Где находятся Амир?
- Кроваворукие Амир, - Алверон мягко размышлял сам с собой.
Он искоса взглянул на меня.
- Я полагаю, что ты не спрашиваешь, кто сотворил их тела?
- Нет, ваша светлость, - сказал я мрачно.
Его лицо стало задумчивым.
- Интересно. - Я облегченно выдохнул.
Я наполовину надеялся, что он отмахнется ответом, сказав мне, что Амир были уже веками мертвы.
Вместо этого он сказал: - Я много изучал Амир, когда был моложе, знаешь ли.
- Действительно, ваша светлость? - сказал я, удивленный своей удачей.
Он посмотрел на меня и чуть заметная улыбка коснулась его губ.
- Не то, чтобы удивительно.
Я хотел быть одним из Амир, когда был мальчиком. - Он выглядел чуть-чуть смущенным.
- Но все истории темны, ты знаешь.
Они делали важные вещи.
Они сделали трудный выбор, к чему никто не был готов.
Подобные вещи пугают людей, но я считаю, что они были большой силой добра.
- Я всегда думал точно так же, - признался я.
- Только из интереса, какой была ваша самая любимая история?
- Атрейон, - немного грустно сказал он.
- Я не думал об этом в последние годы.
Я мог прочитать Восемь клятв Атрейона по памяти. - Он покачал головой и посмотрел в мою сторону.
- А ты?
- Атрейон немного кровав для меня, - признался я.
Алверон выглядел довольным.
- Они не назвали бы Амир кроваворукими ни за что, - сказал он.
- Татуировки Цирадае вряд ли были декоративными.
- Правда, - признал я.
- Тем не менее, я предпочитаю сэра Савиена.
- Конечно, - сказал он, кивая.
- Ты романтик.
Какое-то мгновение мы шли молча, поворачивая за угол и прогуливаясь мимо фонтана.
- Я был очарован им, когда был ребенком, - наконец сказал Алверон, как будто это признание было немного неловким.
- Мужчины и женщины со всей силой церкви за ними.
И это в то время, когда все атуранские силы стояли позади церкви. - Он улыбнулся.
- Храбрые, жестокие и не отвечающие никому, кроме себя и Бога.
- И остальных Амир, - добавил я.
- И, в конечном счете, понтификом, - закончил он.
- Я полагаю, ты читал его провозглашение, декламируя его?
- Да.
Мы пришли к небольшому выгнутому мосту из дерева и камня, а потом остановились в верхней части арки и смотрели на воду, наблюдая, как лебеди медленно маневрируют.
- Ты знаешь, что я нашел, когда был моложе? - спросил Маер.
Я покачал головой.
- Как только я стал слишком старым для детских рассказов об Амир, я начал задаваться вопросом о более конкретных вещах.
Сколько Амир было здесь?
Сколько было дворян?
Сколько лошадей могли они выставить на поле для вооруженных действий? - Он повернулся немного, чтобы оценить мою реакцию.
- Я был в Фелтоне в то время.
У них есть старые атуранские мендари (прим. нечто вроде "хранилища памяти" ), где они держат церковные записи для всех северных окраин.
Я просмотрел их книги в течении двух дней.
И ты знаешь, что я обнаружил?
- Ничего, - сказал я.
- Вы ничего не нашли.
Алверон повернулся и посмотрел на меня.
Выражение его лица содержало тщательно контролируемое удивление.
- Я обнаружил тоже самое в Университете.
- Казалось, как будто кто-то удалил там информацию об Амир из Архивов.
Не всю, конечно.
Но там было мало подробностей.
Я мог видеть, как Маер делает собственные выводы и это вызвало жизнь за его умными серыми глазами.
- И кто мог делать подобные вещи? - подсказал он.
- Кто мог бы сделать это лучше, кроме самих Амир? - сказал я.
- Это означает, что они все еще где-то здесь.
- Таким образом это твой вопрос, - Алверон снова пошел, медленнее, чем до этого.
- Где Амир?
Мы вышли на мост и начали обходить вокруг пруда, а лицо Маера было полно серьезных размышлений.
- Веришь, что я думал то же самое после поиска в мендари? - Спросил он меня.
- Я думал, что Амир, возможно, избежали участи предстать перед судом.
Ушли в подполье.
Я думал, может быть даже есть в мире Амир после всего этого времени, действующие в тайне ради высшего блага.
Я почувствовал волнение, скопившееся в моей груди.
- Что вы узнали? - спросил я нетерпеливо.
- Узнал? - Алверон выглядел удивленным.
- Ничего.
Мой отец умер в тот же год и я стал Маером.
Я отбросил это, как мальчишеские фантазии. - Он посмотрел на воду и мягко скользящих лебедей.
- Но если ты обнаружил это же на другом конце света...
- Он затих.
- И я пришел к тому же выводу, ваша светлость.
Алверон медленно кивнул.
- Вызывает беспокойство, почему этот секрет может быть важным. - Он оглядел сад в стенах его поместья.
- И в моих собственных землях.
Мне не нравится это. - Он повернулся ко мне спиной, его глаза были острыми и чистыми.
- Как ты предполагаешь искать их?
Я печально улыбнулся.
- Как отметила ваша светлость, независимо от того, насколько хорошо я говорю или хорошо образован, я никогда не буду дворянином.
Мне не хватает связей и ресурсов для исследования этого настолько тщательно, как хотелось бы.
Но с вашим именем, открывающим двери, я мог бы провести поиск во многих частных библиотеках.
Я мог бы получить доступ к архивам, а также к частным записям или слишком скрытым, чтобы быть удаленными...
Алверон кивнул, его глаза не оставляли меня.
- Я думаю, что понял тебя.
Я, например, дал бы многое, чтобы узнать истину о данном вопросе.
Он отвел взгляд, когда сверху раздались звуки смеха, смешиваясь с шагами группы приближающейся знати.
- Ты должен дать мне побольше подумать об этом, - сказал он мягким тоном.
- Мы обсудим это позже в более приватной обстановке.
- Какое время было бы удобно для вас, чтобы встретиться, ваша светлость?
Алверон посмотрел на меня долгим изучающим взглядом.
- Приходи в мои покои этим вечером.
И так как я не могу дать ответ, позволь мне предложить тебе мой собственный вопрос, вместо этого.
- Я ценю вопросы столь же много, ваша светлость.