34

Регион Делве, созвездие D5-S0W

Система T-IPZB

«Острие клинка у нашего горла», — думал Виктор, наблюдая скопление кораблей кровавых рейдеров, роящихся вокруг звездных врат LUA5-L. Он полагал, что внутри находятся легионы злобных тварей, истекающие слюной из-за возможности снова напиться человеческой крови. Жуткие гроздья пузырей света мерцали во мраке, когда враг активировал бесчисленные поля ингибиторов деформации; врата T-M0FA также были блокированы. Кровавые рейдеры были столь же полны решимости убить Фалека Грейнджа, как лорд Виктор — спасти его жизнь. Однако теперь обстоятельства благоволили демонам. «Имей веру, Фалек. Мы найдем тебя; Бог не оставит нас настолько, чтобы мы могли потерпеть неудачу».

Невидимый для врага под «мантией», Виктор продолжал медленно огибать звездные врата, приказав себе составить план спасения Фалека от его пленителей. Все врата в системе были блокированы; ни один корабль не мог войти в них или покинуть их без боя. «Ретфорд» исчез в гиперпространстве, но не имел возможности оттуда выйти. Корабль был подбит — похоже, поврежден — и, вероятно, дрейфовал где-то здесь, в самых глубинах небытия меж звездами.

«Она сумеет нас увидеть, несмотря ни на что», — верил он всем его сердцем, ибо больше ничего не оставалось.

Коммлинк открыл канал вязи с Джамиль Сарум. «Это должен быть выход из кошмара».

Регион Делве, созвездие YX–LYK

Система MJXW-P, цитадель матриарха

Джамиль Сарум, одна в своих личных покоях в соборе, уже знала то, о чем Виктор собирался ей поведать.

— Лорд Фалек — на борту спасательного фрегата, — сообщил он. — Корабль покинул станцию Лорадо, но пойман в ловушку здесь, в T-IPZB. Кровавые рейдеры блокируют каждые врата…

— Да, — ответила Сарум, ее глаза были плотно закрыты. — Они неустанно ищут пути убить его.

— Мы сделали все, что могли, — продолжал Виктор. — Лорд Авл и я — все, кто уцелел. Он успел покинуть систему до того, как врата…

— Я знаю судьбу лорда Авла, — прервала его Сарум. — Ваша страсть к сражениям хорошо вам послужила. Господь одарил вас способностями великого воина.

— Благодарю, ваше величество. Каковы будут ваши приказы?

— Вы просили у Него чуда дважды,  — угрожающим тоном произнесла она, ее мускулы сжались. — Вы смеете бросать вызов Ему еще раз?

Джамиль могла ощутить ужас Виктора; она чувствовала вкус желчи у него во рту.

— Оставайтесь, где есть, — продолжила она. — И помните, что Бог прощает вас за неверие.

Она отключила линию прежде, чем он мог ответить.

Это началось подобно землетрясению; поток гнева сотряс ее, насилуя душу с безжалостной жестокостью. Ковыляя к единственному окну в помещении, она с удовольствием выбросилась бы наружу и была бы рада насильственной смерти в пустоте, чтобы убежать от зверя внутри. Стиснув зубы, на дрожащих ногах, она обхватила голову, словно пытаясь освободиться от себя. Подспудный шум подавлял; первородный крик, завывающий, как солнечный ветер, бил по ее душе, пытаясь разорвать ее на части внутри собственного черепа…

И затем — тишина.

Безмятежность, мир и чистота обрушились на чувства Джамиль Сарум. Отступление безумия заставило ее замедлить дыхание; одежда, прилипшая к коже, соскользнула, как только лихорадка прекратилась. Добредя до хрустального бассейна с водой, она окунулась, словно бы стремясь загасить оставленные монстром внутри тлеющие угли. Бисеринки пота стекали по ее щекам; рот пересох, как песок, она жадно глотала воду, сделав паузу, чтобы уставиться на собственное измученное отражение. «Что со мной происходит? — выдохнула она. — Чем я стала?»

Снаружи находилось множество верных, преданных слуг; подразделения паладинов были готовы пожертвовать за нее жизнью; под ее командой была целая армада военных кораблей; и тем не менее она никогда не была более одинока, чем сейчас. Ужас на лице ее отражения подтверждал все, чего боялась Джамиль; она была сиротой в этой вселенной, дрожащей при мысли о том, чем она стала. Религия и вера были прокляты, шансы на выживание для Фалека Грейнджа и Виктора Элиаде фактически свелись к нулю. После них не осталось никого, кому бы она могла доверять; никого, чтобы нести бремя искупления имени Сарум; никто не уехал, никого, способного хранить тайну ее спасения после Судов Испытаний; никого, вхожего в круг Карсота, чтобы посоветовать, когда лучше возобновить борьбу за трон.

Ее страх был тем же, что испытывают неизлечимо больные; те, кто должен существовать со знанием, что процессы, происходящие в них, однажды их уничтожат. Она сознавала, что в нее вторглось нечто темное и зловещее, и никто — ни одна душа — не могла объяснить, почему.

После того как она выпила полные пригоршни воды, ее дыхание восстановилось, и паника начала отступать.

«Я не та, какой я себя помню», — думала она, впервые осознав, что ее физическое тело изменилось. Сбросив пропотевшую одежду, она была испугана — и заинтригована — тем, что она видела. Четкие, скульптурные мускулы; не огромные мужские, но идеальной формы женские; превосходные линии очерчивали каждый мускул ее тела.

Продолжая изучать себя, она посмотрела через плечо на изгиб спины и на выпуклости икр. «Это — мой клон, — поняла она. — Фалек, должно быть, увеличил мою силу, вырастив мускульную ткань при подготовке к моему прибытию… но зачем? Физическая сила — ничто для меня. Почему он сделал это? К чему он готовил меня?»

— Он готовил тебя, чтобы править Империей, — произнес голос. — Именем Его, а не твоим собственным.

Пораженная, Джамиль озиралась кругом безумным взглядом. Но она была одна.

— Ты нарушила древнюю традицию по неверным причинам, — прошипел голос, — и я собираюсь исправить результат.

Джамиль поняла, что это ее собственный голос, который ей не подчиняется. Снова глянув на отражение, она поклялась бы, что там есть кто-то еще, видимый только на периферии зрения.

«Я теряю рассудок. Боже, помоги мне…»

— Бог уже помог тебе. — Другая мгновенно подхватила мысль Сарум. — Ты сильнее, умнее и имеешь особые способности, которых лишены другие. Теперь имей веру… дабы принять то, что Бог даровал тебе, и перестань дрожать перед судьбой!

Джамиль потребовалась минута, чтобы устоять у бассейна. Независимо от того, что это было, — та, что стояла возле нее, была чужой, но до тошноты знакомой.

— Кто ты… — начала она.

— Я — ты! — выкрикнула Другая. — Отделившаяся от хилого разума испуганного, растерянного ребенка, рожденного от династии неудавшихся правителей.

Джамиль хотелось сгинуть; умереть и покончить с этим безумным существованием. Да, имя Сарум было легендой в Империи, но по дурным причинам. Правда, что ее отец был гранд-адмиралом королевского флота, что у Вак’Атиота он оказался разбит джовианами, а минматарское восстание имело место, когда он исполнял свою должность. Она поклялась, что однажды вернет величие своему родовому имени, но только из гордости — вера никогда не имела к этому отношения. Вопреки представлениям о ней народа, Джамиль Сарум не верила ни в Бога, ни в амаррскую религию. Вместо этого, она играла роль евангелического крестоносца, заверяя, что вернет Империю на путь величия, чему приписывала — лживо — боговдохновенную цель.

Фалек Грейндж наставлял ее на каждом шагу, превратив в пламенного вождя, в которого хотели верить амарры.

— Бог существует, — сказала Другая. — Триллионы людей разделяют нашу веру. Думаешь, это случайно? Как ты можешь называть себя достойной править Империей верующих, когда сама слепа к истине? Твои силы имеют божественное происхождение, Джамиль Сарум. Твой дар руководить людьми вдохновлен свыше, и это — не то орудие, которое дается безбожным правителям этого мира.

Она хотела кричать; изгнать демона в себе, но она знала, что, если она позовет на помощь, это лишь ослабит ее образ в глазах тех, кто ищет у нее защиты.

— Ты не реальна, — сказала Джамиль, пытаясь взять себя в руки. — Этому есть объяснение, и я найду его, справлюсь и избавлюсь от тебя.

— Посмотри на себя,  — усмехнулась Другая. — Вот слабость, от которой я должна тебя избавить. Это всегда было планом Фалека — создать из тебя надлежащую императрицу. У тебя когда-то был потенциал, пока ты не узнала, что Кор-Азор будет коронован. Имей ты хоть единственный клочок веры, ты была бы теперь сильной, как я, а не напуганным ребенком. Ты знаешь, почему было предназначено, чтоб твой защитник проиграл, Джамиль Сарум?

Голая, как в день своего появления на свет, Джамиль вжалась в стену бассейна.

— Что, черт возьми, ты такое? — выдохнула она.

— Испытание веры избранной, предсказанной императрицы, — прошипела Другая. — Проверка сил той, кто могла бы править Империей, той, кому следует верить в истину того, что она проповедует! Открою тебе тайну: Бог знает, что ты планировала нарушить правила Испытаний. И Он дал тебе средство сделать это! Он хочет, чтобы священные традиции были переписаны, и Он избрал тебя, чтоб осуществить это! И вместо того, чтобы это принять, ты это отвергла! Ты была напугана возвышением Кор-Азора, вместо того чтобы разглядеть в нем часть Его великого плана!

Джамиль зажмурила глаза и трясущимися руками поправила волосы, изо всех сил пытаясь сохранить самообладание. «Думай, — сказала она себе. — Вернись мыслями к Коронации, к тому, чтобы быть в коконе имперского линейного корабля „Апокалипсис“, в окружении других наследников и множества капсулиров, наблюдающих поблизости…

…я жду, пока не назовут мое имя, и думаю о приготовлениях, сделанных Фалеком, о месте, где мой клон должен быть возвращен к жизни, о моей уверенности, что все идет согласно плану…

…Я отдала команду самоликвидации. Я собиралась умирать, но я была спокойна, зная, что буду повторно пробуждена, вдали от безумия этого архаичного ритуала и примитивных обычаев древней религии…

…мой корабль распался вокруг меня. Кокон моей капсулы взорвался… и затем… вспышка. Там что-то было… Я чувствовала, как будто за мной наблюдают… и затем тьма…»

— Тьма? — издевательски переспросила Другая. — Открой глаза, ты, дура! Тебя коснулась рука Бога, пока ты спала.

«…потребовалось три года, чтобы меня пробудить. У капсулиров это занимает мгновение, но для меня… три года. Мой Бог».

Сердце Джамиль мучительно билось; она чувствовала, что оно может прорвать грудину. Она тосковала по Фалеку, как по отцу, но на сей раз это чувство походило на желание и отчаяние разом. Она пылала теперь, жаждала быть с ним, как физически, так и духовно. Он владел ключом к пониманию ее нового воплощения; он знал то, что случилось с нею, знал, кем она была прежде… это…

— Ты управляла бы Империей ради мести, — сказала Другая. — Ты сделала бы это, чтобы отомстить за имя, твое имя, которое ничего не значит. Ты хотела защитить безумие своего отца, знаменитого Мекиота Сарума, гранд-адмирала, потерявшего все. Эгоизм рушит империи, Джамиль. Ты должна посвятить завоевания, ожидающие тебя, Господу! Это — единственный возможный крестовый поход, и ты была избрана его возглавить. Предупреждаю: прими эту ответственность, или я отниму ее у тебя.

Джамиль разозлилась, за миг растеряв все свои страхи.

— Ты ничего у меня не отнимешь! — заорала она. — Ты — болезнь, бред, иллюзия… Я сумею победить тебя. Я хочу, чтоб ты ушла! Слышишь меня? Изыди!

— Позволь себе уйти, — сказала Другая. — Очисти себя от слабости и прими судьбу императрицы, Джамиль Сарум. Я приняла Его; если бы ты только знала, что знаю я и что я готова показать, то, возможно, твоя вера бы изменилась…

Джамиль впала в ярость, в безнадежный, бессмысленный гнев, отчаянно желая ударить кого-нибудь, что-нибудь, но вместо этого замерла, а затем при падении разбила стеклянную статую — с ужасным грохотом.

В тот же миг вбежали слуги-амматары, в то время как паладины охраны нервно кружили снаружи, стараясь не смотреть на выставленное на обозрение тело.

Но прежней Джамиль Сарум там больше не было, ибо она была изгнана Другой в глубины собственной души. По-прежнему не открывая глаз, она поднялась на ноги, мягко, но с неестественной силой отстранив слуг, пытавшихся помочь ей.

Они спешили набросить на нее одежду, но она была безразлична к своей наготе, даже горда ею, и спокойно прошла мимо них к пульту коммлинка.

Виктор был в ужасе. «Она знает, что я сомневался в ней», — думал на грани паники. Ему было физически плохо перед перспективой гнева Божьего. Он вознес новую молитву, наверное, сотую, с тех пор как услышал угрозу Сарум, когда она позвала его из пустоты.

— Лорд Виктор, — сказала она. — Ради милосердия своего я предоставляю вам новое испытание веры.

— Ваше величество, пожалуйста, взмолился он. — Мы не имеем связи с божеством, я всего лишь человек…

— Процитирую вам стих из Писаний, — ее голос был чист и холоден, как лед. — «Найди синее кольцо огня, ибо оно содержит единственный ключ к открытию».

Виктор узнал цитату немедленно.

— Книга Судов! — выдохнул он. — Но это — испытание?

Линия связи была мертва, и Виктор почти плакал…

…пока он не понял, что корпус его корабля купается в сине-белом блеске солнца T-IPZB системы звезды типа Oi.

В глубине цитадели матриарха, вдали от бурь, окружавших Джамиль Сарум, ученый по имени Маркус Джрор лихорадочно трудился над расшифровкой надписей на реликтах иной эры. Один из самых талантливых представителей амаррского общества, он был пионером археологических открытий в Новом Эдеме. Многие из них имели беспрецедентное историческое значение, но вести о них никогда не достигали академических кругов или каналов новостей и вообще никому не попадались на глаза.

Ученый до мозга костей, он был также паладином. Дотошный, методичный, он работал в полной изоляции, предпочитая людям общество дронов. На первом месте для него была верность семейству Сарум, Империи же — на втором. С тем, кто превосходил его по рангу, он был холоден, прям и почтителен. С теми, кто стоял ниже него, он был нетерпелив, требователен и совершенно невыносим, особенно с теми, кто не носил форму, имеющую знаки отличия Империи.

Маркус Джрор не имел ни времени, ни желания поддерживать с кем-либо дружеские отношения. И подобно многим другим, связанным клятвой в этой тайной крепости, он уважал Фалека Грейнджа не столько как человека, сколько за неизменную милость к нему Джамиль Сарум. Только по этой причине он разделял ее исключительное горе из-за его исчезновения — не из страха перед божеством, а из-за последствий, которые могла оказать на ее здоровье эта потеря.

Ученые не расположены к суеверным страхам; и конечно, не прагматики вроде Маркуса. Но без ведома Джамиль он, как и Фалек, был рядом с ней во время ее возрождения и слышал, что она говорила тоном и языком, принадлежащим кому-то другому.

Этого он не понимал и потому боялся, что случалось с ним крайне редко.

Физическое и умственное состояние, в корне отличавшееся от того, что планировал Фалек, не могло существовать. Подготовка и исполнение скачка Сарум из прежнего тела в клон были безупречны; были приняты все меры предосторожности, и многоуровневый технический контроль применялся на каждом этапе трансформации клона.

Но что-то изменилось, и никакая теория или объяснение в пределах известных границ науки не могли дать ответ, что произошло. Маркус Джрор боялся не божества. Он боялся того, что было вне пределов его понимания, и опасности, проистекавшей из подчинения госпоже, которая была не совсем в себе.

Джамиль Сарум приказала ему незамедлительно покинуть Новый Эдем и взять с собой оборудование для обследования глубокого космоса и подпространственного слежения. Ему надлежало прибыть к вратам ЕВЫ и оставаться там, прежде всего не выдавая своего присутствия.

Маркус Джрор, ученый и паладин, подчинился ее приказам без колебаний, как бы испуган он ни был.