Глава 94

Спустя восемь дней после отступления Жреца Луны к Восточным воротам подошла группа воинов. Там их уже ждали. Волки, получившие приказ наблюдать, не обнаруживая себя, заметили их задолго до того. Разведка доложила, что воины вооружены тяжелым оружием.

Когда отряд подошел ближе, люди, занимающиеся восстановлением разрушенных стен, побросали свою работу. Испуганные женщины поспешили забрать детей. Ребята, сумевшие убежать от материнской заботы, ринулись занимать удобные места на стене, проскальзывая мимо пытавшихся их ухватить Волков.

Гэн, стоя рядом с Конвеем и Налатаном, старался не обращать внимания на эту возню. Он беспокоился за тех немногих Волков, что сейчас карабкались на стены, занимая оборону. Обернувшись к городу, Гэн нахмурился — по лицу промелькнула тень опасения за женщин и детей, недавно покинувших надежные стены замка.

Как донесла разведка, приближающийся к городу отряд насчитывал всего двадцать всадников. Говорили также, что эти люди пришли с запада. Второй отряд был гораздо подозрительнее. Оставаясь в лесу, он двигался параллельно первому, но не приближался.

Разведчики дознались, что эти двадцать человек, побывав в лагере уцелевших кочевников из племени Летучей Орды и их союзников из Людей Реки, говорили со Жрецом Луны. Жрец уже возложил вину за смерть Жнеи на отступницу Церковь, а за свое поражение — на объединенное могущество нескольких известных колдуний из Олы. Некоторые в его армии верили. Многие нет.

Но эти новые люди, поговорив с ним, отправились прямиком в Олу.

Гэну все это не нравилось.

Поднявшейся на стену Сайле он неожиданно резко заметил, что ей тут не место. Она вскинулась:

— Двадцать человек? Да они едут так, будто отправляются на рынок. Разве это настоящая опасность?

— Мы не знаем, кто они и что им надо. И кого может послать Сестра-Мать, после того как убили ее Жнею. На всякий случай держись подальше.

Сайла покачала головой. Легкий ветерок подхватил густую массу черных волос, и они заколыхались как расправленные крылья. Темные пряди упали на спину и плечи. Поправляя волосы, она провела левой рукой по правому плечу. Тяжелый золотой браслет, охватывающий запястье, блеснул на солнце.

Лошадь ехавшего впереди всадника нетерпеливо гарцевала, вытанцовывая замысловатые фигуры. Внезапно она рванулась вперед, так быстро и неожиданно, что остальные сразу же остались далеко позади.

Вдоль стены прокатилась волна тревоги. Воины проверили луки. Звук доставаемых из ножен мурдатов зазвенел как металлический дождь.

Всадник приближался, грива коня колыхалась на ветру, а хвост несся, как развевающееся знамя.

Взглянув на Гэна, Сайла заметила, как быстро сменяли друг друга выражения на его лице, как будто капли дождя барабанили по воде, — каждое было непохожим на все остальные и таким мимолетным, что исчезало, только появившись. Ее сердце бешено заколотилось в груди. Сайла произнесла лишь одно слово:

— Он?

Ответом была его усмешка. Невольно вскрикнув, она стремглав помчалась вниз по лестнице.

Клас на Бейл соскочил на землю, когда его боевой конь, еще не успев окончательно остановиться, яростно бил копытами, вырывая комья грязи. Подхватив Сайлу на руки, он закружил ее, и она вскрикнула от восторга. Когда он поцеловал ее, мир еще раз закружился, и в глазах у Жрицы Роз потемнело. Сжимая в объятиях и пожирая ее глазами, Клас воскликнул:

— Больше никогда! Никогда не отпущу тебя, не дам уйти. Ни за что.

— Да, — только и смогла произнести Сайла, но это было то единственное слово, ради которого она жила. Именно его ей так долго не хватало. — Мы будем вместе. Мне незачем никуда уезжать. Мы будем жить вместе. Не будет больше походов, не будет…

Он снова поцеловал ее, и стало ясно, что простого «да» было вполне достаточно.

Гэн ждал, стоя в стороне. Наконец Клас заметил его. Мужчины обнялись. Обступившие их Волки тихо перешептывались, указывая на странный черный квадрат, вытатуированный на щеке Класа. Обсуждали шрамы. Послышалось несколько удивленных возгласов, что наставник Гэна немного ниже своего ученика. Другие говорили, что у него мускулы как у степного медведя.

Клас снова обнял Сайлу, как будто боясь, что она исчезнет. Гэну он сказал:

— Мы пытались добраться сюда вовремя, чтобы помочь вам. Я рад, что наша помощь не понадобилась.

Гэн с усмешкой поправил:

— Ваша помощь была нужна. Мы победили, но потеряли много людей. Слишком много. Даже такой маленький отряд мог бы помочь.

— У нас есть еще столько же воинов из нашего племени и еще Ночные Дозорные со своими собаками. И в два раза больше воинов Малых.

Гэн моргнул.

— Малых? С тобой?

Нарочито небрежно Клас произнес:

— Разве ты не знал? Мы большие друзья, Люди Собаки и Малые. Они прекрасные воины. — С хитрой усмешкой, он добавил: — Спроси Доннаси. Тебе рассказал бы и Лис, но Жрец Луны сообщил нам, что он умер.

— Мои разведчики донесли, что ты говорил со Жрецом Луны.

— Я предупредил, чтобы он не совался на земли Трех Территорий. Сейчас он договаривается с Людьми Реки, чтобы оставить у них раненых и семьи убитых. Речные не слишком-то радуются.

Сайла сказала:

— Выделите немного земли племени Малых. Еще многие собираются прийти с юга. Они хотят поселиться у подножия холмов и в горах.

— Почему не подходят приехавшие с тобой Малые? — спросил Гэн. — И что со вторым отрядом?

Неопределенно хмыкнув, Клас смиренно взглянул на Сайлу.

— Что-то вроде ритуала. Вроде мужского братства. За все отвечает Тиниллит. Тейт его знает.

Сайла насторожилась. Ритуал и братство замешивали сюда религию.

— Кажется, Малые знают кое-что интересное о мозгах. Что-то вроде того, как подавлять боль.

— Вот именно, — приободрился Клас, еще крепче прижав ее к себе. — У них можно многому научиться. И они поддерживают связи с Церковью.

Отряд Людей Собаки под предводительством Класа уже вошел в город, и повсюду слышались их молодые голоса, восхищавшиеся зданиями. Люди запросто общались. Некоторые из прибывших были ветеранами войны с Алтанаром. Оживленно жестикулируя, они разговаривали громче других, хвастаясь своим опытом и рассказывая истории спустившимся со стен воинам.

Гэн, Сайла и Клас втроем двинулись к замку. Гэн отправил гонцов искать своих ближайших друзей, включая Леклерка и Бернхард, перестраивавших ферму. Все остальные уже собрались в обеденном зале замка, когда, держа шляпу в руке, вошел молодой человек и сообщил, что Леклерк и Бернхард вынуждены остаться, чтобы поговорить со своими соплеменниками, но они приглашают всех остальных присоединиться к ним на ферме.

Эта идея понравилась. Оживленно болтая, все отправились «в гости». Когда они добрались до места, все еще царило праздничное настроение. Луис и Кейт, стоя на крыльце, приветствовали гостей с истинно деревенским радушием, предлагая горячий чай. Стол ломился от свежего хлеба, копченой ветчины, сыра, масла и медовых сладостей.

Сайла заметила, что Леклерк казался чем-то озабоченным. Она поделилась своими мыслями с Лантой. Ее маленькая подруга согласилась:

— Он насторожен. Не сильно взволнован, но ему хочется, чтобы все чувствовали себя хорошо. Мне кажется, он что-то задумал.

Пророчица оказалась не слишком далека от правды. Через некоторое время Леклерк попросил внимания.

— Прошу меня простить, но я хочу попросить всех моих соплеменников отойти от своих жен и мужей и пойти со мной. Нам нужно кое-что обсудить наедине.

Гэн поднялся, держа в руке чашку чая.

— Мы достаточно доверяем друг другу, чтобы позволить вам обсуждать что-то наедине. Мы подождем здесь. Так даже лучше — те, кто останется, разведут огонь. Сегодня мы приготовим еду на улице, ужин будет у костра. Устраивает?

Все согласились. Отряд «соплеменников» верхом отправился вслед за Леклерком и Бернхард. Хозяева отказались обсуждать причины такого путешествия. Дорога не заняла много времени, и вскоре они очутились на гребне холма, откуда открывался вид на небольшую долину. Там все обступили какой-то загадочный, лежащий на земле предмет, спрятанный под чехлом из материи племени Фор. Загадочная конструкция покоилась на четырех толстых деревянных ножках. Спешившись и знаком показав остальным последовать их примеру, Леклерк и Бернхард встали около нее.

Засунув руку в карман, Леклерк извлек оттуда красную книжку, театрально помахав ею в воздухе.

— Люди нашего времени. В капсулах, как и мы. Все это было и прошло. Помните эти числа? Каракули? Это из-за них мы здесь. Радиочастоты. Низкочастотный диапазон.

Взяв книгу, Конвей посмотрел на числа.

— Слишком низкие частоты, Луис.

— Они лучше распространяются. На них легче настраиваться, и я это уже проделал. — Леклерк приподнял материю Фор. Под ней оказался странный предмет.

Картер произнесла:

— Похоже на электронное насекомое. Что это за штука?

В ответ Кейт и Луис ненадолго покинули компанию и вернулись, таща за собой длинные провода. Кейт сказала:

— Луис натянул через долину провод — антенну. Пожалуй, это самое примитивное радио со времен Маркони, но это радио. Оно принимает сигнал.

В воздухе повисло восхищенное молчание. Голос Леклерка дрожал, когда трясущейся рукой он указал на небольшой лимб солнечных часов.

— Видите эти три камня? Когда тень ложится на каждый из них, я слышу сигнал. Длинный. Я бы сказал, что это машина, такая же, как и та, что поддерживала нашу жизнь, простирает мертвую руку через столетия. Но я принимаю и случайные сигналы. Иногда длинные, иногда короткие, но всегда на одной и той же частоте.

Тейт сказала:

— Даже не верится. Кто-то?.. — Она замолчала, подавленная смыслом фразы.

Леклерк кивнул:

— Передает. Причем с большой мощностью, иначе я бы не смог принять сигнал. Нас ищут.

— Или это кто-то такой же, как и мы, — хмуро подала голос практичная Картер. Леклерк кивнул, соглашаясь, хотя ему и не понравилось, что его поправили.

Анспач сказала:

— Ты можешь определить, где находится передатчик?

— Нет, никак. Но мы знаем, где находятся пещеры.

Когтей покачал головой.

— Верно ли твое предположение, что это сигнал?

Бернхард повернулась к нему:

— Оно верно. Мы проверяли. В течение четырех дней.

Конвей осторожно произнес:

— Четыре дня — не слишком большой срок, Кейт.

Вмешалась Тейт:

— А для меня достаточно большой. Луис знает, что говорит. Давайте послушаем, уже время. — Она указала на камень, к которому подбиралась тень от гномона.

— Слушать нечего. — Леклерк указал на крошечный зазор в идущем к земле проводе. — Смотрите сюда.

Сбившись в кучу, люди напряженно молчали.

— Вот! — закричал Леклерк, показывая.

Тейт выпрямилась:

— Это все? Эта крохотная голубенькая искорка? Это и есть твой сигнал?

Слишком увлеченный наблюдением за искрой, Леклерк резанул воздух ладонью.

— Точно вовремя. Как я и говорил.

Долгое время после того, как искра исчезла, все неподвижно смотрели на провод, как будто что-то еще видели. Гнетущая тишина. Первым нарушил молчание Конвей:

— Хорошо, это сигнал. И что дальше?

Картер, вскочив со своего места, отошла на пару шагов и, подняв руку, заговорила, обращаясь ко всем:

— Не спешите… Никто ничего не должен говорить. Кроме нас, есть еще и другие. Нужно подумать.

Тейт возразила:

— Нужно подумать, это правда, но думать быстро. Мы должны решить: отправляться на поиски этих людей или нет. Но Дженет права. Кроме нас, есть еще и другие. Для меня это Налатан. Для нее, Сью и Кейт это Избранные. — Тейт подмигнула Леклерку. — Ну и, может быть, они тоже. — Луис, нахмурившись, заметно покраснел, а лицо Кейт просто пылало. Тейт продолжила: — Если кто-нибудь хочет идти или остаться — это его дело. Я предлагаю решить это по дороге на ферму. Там мы все выскажемся. Никто не будет задавать вопросов, и никто не будет спорить. Согласны?

Последовало долгое напряженное молчание. Леклерк рассеянно разбирал свое примитивное радио и закрывал его чехлом. Потом он задумчиво проговорил:

— Мне кажется, это наилучший выход. Наше собственное решение, к которому мы придем, исходя из личных причин. Когда мы вернемся, я буду говорить первым, если никто не возражает. Никто не возражал. Снова воцарилась тишина. Обратная дорога показалась долгой и тяжелой.

У огня их встретил жизнерадостный Гэн.

— Как раз вовремя. Мы скоро начнем готовить. — Вглядевшись в их лица, он осекся. Радость померкла. — Что-то случилось? Почему вы так серьезны?

Они спешились, как будто стыдясь взглянуть в глаза. Тейт сразу же пошла к Налатану, а Конвей быстрыми шагами направился к Ланте. Та встревоженно посмотрела на него, но Конвей лишь покачал головой.

Леклерк сказал:

— Мы пришли к тебе как странники, Мурдат. — Обращение заставило Гэна насторожиться. Леклерк поспешно продолжил: — Ты знаешь, что мы не такие, как все. Ты знаешь, что мы доверяем тебе, как ты доверяешь нам. Сейчас я прошу тебя принять одну тайну. Мы — все люди нашего племени — получили сообщение, посланное способом, известным только нам. Если об этом секрете станет известно за пределами этого собрания, то мы все умрем как колдуны. Но мы не колдуны. Просто мы не такие, как все. Мы просим тебя понять это. Сообщение требует, чтобы мы приняли решение, что делать дальше. Мы расскажем вам все, потому что вы так дороги нам.

Осенив себя Тройным Знаком, Гэн осторожно произнес:

— Кто будет говорить первым? — Нила медленно отошла от него. Также осенив себя Тройным Знаком, она стала в стороне, оставаясь все же поблизости, готовая прийти на помощь.

Клас на Бейл выступил вперед, заслонив плечом Сайлу. По его скулам заходили желваки, когда она отказалась от такого покровительства, с неменьшим упорством шагнув вперед.

Разговор о тайнах и колдунах не ладился.

— Первым буду говорить я, — твердо произнес Леклерк. — Я помог Трем Территориям и вам. И я завидовал вам. Я сказал себе, что хочу править. — Лицо Гэна потемнело. Леклерк не обратил на это внимания. — Я ошибался. Вождя из меня не получится. Но я могу помочь вам. Я могу сделать Три Территории сильнее. Клянусь вам в своей верности. Я остаюсь с вами.

Торжественно кивнув, Гэн взглянул на Бернхард.

— А ты, Кейт Бернхард?

Застигнутая врасплох, Кейт смешалась, руки ее подергивались, а рот растерянно открывался. К лицу прилила краска.

— Дети, Избранные. И… и все остальное. Я хочу сказать, что остаюсь здесь.

Леклерк подошел к ней. Мрачная решимость подчеркивала его неловкость. Но когда он взял ее руку в свою, движения его были нежны и уверенны. Кейт удивленно взглянула на него. Леклерк произнес:

— Если она согласится, я попрошу ее выйти за меня замуж.

Кейт остолбенела. Потом взорвалась:

— Как такой умный человек может вести себя так глупо? Ты кого спрашиваешь, его или меня? Конечно, я выйду за тебя замуж. Я люблю тебя, дурачок. — И она поцеловала его.

Вздох одобрения прокатился по толпе, а когда все стихло, Конвей сказал Гэну:

— Я остаюсь. Здесь можно построить целый мир. Торговля, оборона, а возможно, и завоевания. Это вызов, который я принимаю. — Он отсалютовал, и Гэн улыбнулся, отвечая на приветствие. Когда Конвей повернулся к Ланте, она заключила его в объятия.

— Я бы пошла с тобой. Как замечательно, что мы остаемся.

В словах, произнесенных прямо у его груди, Конвей услышал что-то необычное.

— Почему? Что ты говоришь? Я что, нарушил какой-нибудь из законов Церкви или еще что-нибудь?

Все так же прижимаясь к нему, Ланта покачала головой.

— Уже нет.

Сбитый с толку, он взглянул поверх ее головы на остальных. Губы Сайлы изогнулись в сочувственной усмешке. Гэн насмешливо фыркнул. Взгляд Тейт заставил его почувствовать себя так, как будто он только переступил порог лагеря для новобранцев. Конвей пригнул голову, как приготовившийся к обороне бык.

— Что такое?

Ланта топнула ногой.

— Мне не хотелось говорить тебе это так. Но, похоже, все остальные догадались. Я беременна.

Конвей подхватил Ланту на руки, и они засмеялись, как дети. Он гикнул, потом завыл по-волчьи. Ланта сначала зажала руками уши, а потом прикрыла ему рот. Пристыженный, Конвей опустил ее на землю, неловко извинившись:

— Что я делаю? С тобой все в порядке? Я не сделал тебе больно?

Нила сухо сказала:

— Несколько дней назад она выдержала битву, Мэтт Конвей. Я думаю, от таких упражнений с ней ничего не случится. — Поздравляю, Ланта, такая хорошая новость. — Снова раздались крики одобрения. Ланту обступили женщины, обнимая и поздравляя.

Когда суматоха поутихла, Конвей подвел Ланту к огню, напротив Тейт. Когда они сели, он прошептал:

— Я люблю тебя. Никогда еще не был так счастлив. — Ланта улыбнулась, взглянув с благодарностью и пониманием, и еще крепче прижалась к нему.

Подойдя к Гэну, Картер пожала плечами.

— Избранные — мы нужны им. Я хочу сказать, я нужна. Я остаюсь.

Анспач сказала:

— Я тоже. Эти дети теперь для меня как родные. Я не могу уйти. Ни за что.

Отойдя от Класа, Сайла, громко смеясь, бросилась обнимать обеих женщин.

— Я чуть не умерла, затаив дыхание. Вы не представляете, как я рада. Я ухожу с Класом на восток. Хочу основать там монастырь. Я собиралась попросить вас стать в нем настоятельницей Ирисов и настоятельницей Фиалок.

Гэн прервал их изъявление чувств:

— Быть последней не похоже на тебя, Тейт. Мне кажется, я знаю причину.

Тейт сидела у огня, держа «вайп» на коленях. Заговорив, она погладила его, как будто лаская любимое животное. Намеренно не замечая сидящего рядом, плечо к плечу, Налатана, она устремила колкий взгляд прямо на Гэна.

— Ты прав. Я ухожу. Хочу узнать, что там такое. — Внезапно самообладание изменило ей. На какую-то долю секунды взгляд ее задержался на друзьях, как будто выдавая что-то сокровенное. — Твоя судьба, Гэн Мондэрк, — это слава твоего племени, и долгое время твоя судьба была нашей. Мы росли в лучах твоей славы. Но даже у тех, кто остается здесь, есть свои цели. Моя далеко отсюда. Я не знаю где. Я буду искать ее. За стенами.

Налатан обнял ее за плечи. Вздрогнув, Тейт вздохнула. Как будто отпуская что-то дорогое, но выросшее и больше ей не принадлежащее, она с облегчением уступила его силе.

Остальные оставили их одних, подчиняясь невысказанному, но принятому всеми соглашению. Налатан сказал:

— Мы с тобой разные. И мы не такие, как все. Удивительно, как я нашел тебя. Спасибо за то, что ты сказала, что мы должны идти. Ты уверена, что сделала это для себя? Не потому, что мне противны стены?

— Я сделала это потому, что я этого хочу. — Тейт сжала его руку. — Теперь у меня есть все, чего я хотела. Кроме еды. Мы будем есть или нет? — Они весело засмеялись, присоединяясь к остальным.

Остаток вечера прошел без особых событий, хотя и несколько странно. На всем лежала печать какого-то уныния, но в то же время чувствовалось, что принято решение, так долго откладываемое и наконец найденное. И если смех иногда был неестественным, то теплота никогда не покидала его. Они сидели вокруг костра, прогоревшего так, что неяркое свечение почти утонуло в свете мириад звезд. Очарованные этим великолепием, друзья не спешили расходиться.

Наконец, поднявшись, Гэн сказал:

— Вряд ли мы когда-нибудь еще увидим такую ночь все вместе. Какое это было время! Завтра будет новый день. Многое предстоит сделать. Мы построим новый мир и откроем еще множество новых миров. Мы посеем мечты и пожнем радость! А потом снова посеем мечты. И так без конца.

1

Мурдат — прозвище, данное Гэну Мондэрку воинами.