Великая трагедия XIII века

Когда История уже отмерила половину времени, отведенного ею на эпоху трубадуров, в обществе христианского Запада произошли глубокие перемены^[228]. С начала XII века средиземноморская торговля достигла небывалого прежде подъема; интенсивный рост городов, успех ярмарок в Шампани создали множество новых способов обогащения; в обществе усилилась роль денег, произошло рождение новой социальной группы — негоциантов и купцов и началось расслоение аристократического сословия. Приближенная к власть предержащим (королям и графам) аристократическая верхушка в лице баронов приспособилась к политическим изменениям, выразившимся прежде всего в концентрации власти в руках нескольких старинных родов. Воспользовавшись всеобщим стремлением к обогащению, знатные сеньоры в погоне за богатством увлекли за собой и часть аристократов средней руки. Многие горожане и владельцы замков юга Франции, проживавшие в торговых пригородах или на землях, где производилась добыча руды или находилась дорожная застава, научились извлекать выгоду из своего местоположения. Преодолевая перевал, переходя мост или минуя дорожный перекресток, каждый купец, везущий товар (главным образом тюки с сукном), каждый пастух со своим стадом, каждый солевар со своим мулом был обязан заплатить несколько денье в пользу сеньора, чьи владения он пересекал. Когда стало возможным беспрепятственное сообщение между Италией, Южной Францией и ярмарками в Шампани, изрядную выгоду от этого получили сеньоры, чьи земли были расположены на берегах Роны. В прошлом веке дорожная пошлина наверняка смогла бы прокормить немало мелкопоместных, а то и вовсе безземельных рыцарей, однако новая придворная мода на роскошь, вызвавшая резкий скачок цен на ряд товаров, теперь, скорее, разоряла, нежели обогащала мелких рыцарей, а владетельных сеньоров заставляла изыскивать все новые и новые причины для увеличения поборов.

Концентрация власти выразилась в усилении института монархии; усиление власти английского короля не могло не сказаться на судьбе Аквитании; укрепление власти короля французского не могло не иметь последствий для графства Тулузского; Арагонская монархия окончательно заняла главенствующее положение в отношениях с Каталонией, большей частью Прованса и средиземноморским Лангедоком. Ряд земель сеньоров-южан попал под власть Святого престола. В подчинении у Рима оказалась часть бывших владений графов Барселонских, Монпелье (к этому времени ставший одним из богатейших городов юга Франции и одним из его интеллектуальных центров) с окрестностями^[229] и графство Можио.

В самом начале XIII века над беспечным существованием южнофранцузских дворов нависла страшная угроза. Еще девять коротких лет и радостный и беззаботный золотой век трубадуров навсегда канет в Лету. Так что же случилось?

По разным причинам, перечислять которые было бы слишком долго, именно Лангедок стал объектом пристального внимания римских понтификов; на их взгляд, именно этот край наиболее заражен еретическими вероучениями и именно там пора дать им решительное сражение^[230]. Хотя, если приглядеться внимательно к европейским государствам того времени, можно обнаружить, что на рубеже XII–XIII веков ересь затрагивает многие регионы христианского мира, начиная с Шампани и Рейнских областей. Первые исследования этого вопроса были произведены по велению папы в Северной Италии, в Провансе и Лотарингии. И в то время Лангедок вовсе не казался столь «зараженным ересью», как о том станут говорить епископы в 1167 году на соборе в Туре, а позднее и сам граф Тулузский в послании 1177 года, адресованном генеральному капитулу ордена цистерцианцев, и в донесении, направленном королю Франции в 1179 году, а также папские легаты, отправлявшие свои отчеты римскому понтифику^[231].