на главную   |   А-Я   |   A-Z   |   меню


Глава 11

Выглянув из окна своей спальни, Ноэль увидела опрятную карету, показавшуюся из-за поворота подъездной дороги. Резкий порыв апрельского ветра, все еще хранившего обжигающий холод марта, налетел на экипаж, раскачивая его, пока тот приближался к дому. В карете сидели три человека, которых Ноэль никогда не встречала прежде: миссис Сидни Ньюкомб, ее дочь Маргарет и сын Роберт. Уже прошло больше года, как Ноэль очутилась в этом белом каменном доме. И сегодня она сделает первые осторожные шаги в светском обществе во время чаепития с Констанс и Ньюкомбами.

– Я признаю что, Милдред Ньюкомб не самое предпочтительное знакомство, – размышляла Констанс, отправляя приглашение, – но вполне подходит для наших целей. Она признает только свое мнение и редко обращает внимание на что-либо еще. Так что, если ты допустишь какой-нибудь промах, она даже не заметит. Мне кажется, что ее дочь очень на нее в этом похожа.

Конечно, составляя приглашение, Констанс не предполагала, что Роберт Ньюкомб, с которым сама она не была знакома, приехал из Лондона навестить мать и будет сопровождать ее сегодня во время визита. И все же, Ноэль понимала: она не может вечно прятаться. Безутешный Перси Холлингсуорт отбыл неделю назад, чтобы занять новую должность. Это была возможность для нее воспользоваться всем, чему ее научили.

Ноэль услышала доносящийся снизу шум: Ньюкомбы высаживались из экипажа. Чтобы поддержать убывающую уверенность в своих силах, она стала мысленно перечислять свои достижения: ее манеры за столом безупречны; танцует она грациозно; может исполнить простую пьесу на фортепиано и изъясняется без акцента и грамматических ошибок. Правда, математика и шитье никак не давались ей, но, в конце концов, у любой благовоспитанной молодой девушки могут быть некоторые изъяны, а благодаря усилиям Констанс и мистера Холлингсуорта, их у нее совсем немного. Ноэль даже умела без труда поддержать вежливую беседу, хотя досадно было ограничиваться такими скучными предметы для разговора, как погода или последний роман миссис Рэдклифф [23], в то время как сама она с удовольствием обсудила бы более интересные темы.

Ноэль вздохнула при мысли о том, скольким вещам ей еще предстоит научиться; как хотела бы она сейчас свернуться калачиком в библиотеке, уткнувшись в какую-нибудь книгу из оставленного Перси списка. Вместо этого она медлит здесь, пытаясь найти в себе достаточно мужества, чтобы спуститься вниз. Ноэль подошла к зеркалу и критически осмотрела свои золотисто-каштановые волосы. Длины едва хватало, чтобы можно было слегка прихватить их сзади атласной лентой. Выбившиеся из прически пушистые локоны очаровательно обрамляли ее лицо. Нехотя она взяла узорчатую пейслинскую [24]шаль и накинула на плечи поверх прекрасно сидевшего на ней темно-зеленого кашемирового платья.

– Я готова, львы. – Печально улыбнувшись, Ноэль выскользнула из своей комнаты и приготовилась выйти на арену.


Роберту Ньюкомбу было скучно. К черту! Ни за что нельзя было поддаваться уговорам матери и сопровождать ее сегодня. Конечно, миссис Пэйл приятно его удивила, но даже этого было недостаточно, чтобы компенсировать треклятую поездку в экипаже, во время которой он был вынужден слушать непрекращающуюся болтовню матери и сестры. Проклятие! Как бы он хотел вскочить на коня и отправиться к ближайшему постоялому двору, где можно получить полную кружку эля.

Как только дверь в гостиную отворилась, все остроумные планы, как бы сбежать из дома миссис Пил, приходившие на ум мистеру Ньюкомбу, испарились моментально. Вошедшее создание было настолько восхитительным, что он мог только безмолвно созерцать ее стройную фигуру.

– Дориан! Входи, дорогая, познакомься с нашими гостями.

Создание очаровательно улыбнулось, когда миссис Пэйл представляла ее его матери и сестре. Потом она остановилась перед ним, их глаза оказались почти на одном уровне.

– А это сын миссис Ньюкомб. Мистер Ньюкомб, моя подопечная мисс Поуп.

Мечта подала руку и наградила его такой ослепительной улыбкой, что мистер Ньюкомб на какое-то время потерял дар речи.

– Мое восхищение, мисс Поуп, – он, наконец справившись с собой, принял ее руку и прикоснулся к ней губами.

Маргарет Ньюкомб сердито взглянула на брата. Вообразил себя эдаким светским львом только потому, что достиг совершеннолетия и имеет отдельное жилье в Лондоне. Вот если бы он мог видеть себя сейчас, когда он больше всего похож на влюбленного болвана! Она решительно встала у брата на пути, когда он попытался сманеврировать так, чтобы присесть на канапе рядом с мисс Поуп, и уселась там сама. Проигнорировав его гневный взгляд, она принялась ревниво изучать сидевшую рядом молодую женщину.

Миссис Ньюкомб, тем временем, с гордостью показывала Ноэль безвкусный рубиновый браслет с бриллиантами.

– Мой муж такой щедрый человек. В последнее время я хворала, и совершенно измучилась. Так вот, он посчитал, что это самое малое, чем он может меня подбодрить. Я вас уверяю, мисс Поуп, одышка – первый признак чахотки. И это ужасно меня пугает.

Обратив внимание на красноватый цвет ее лица, Ноэль предположила, что женщина скорее всего слишком туго затягивает корсет, но благоразумно промолчала.

– Мисс Поуп, насколько я понял, вы большую часть своей жизни провели в Индии! – мистер Ньюкомб воспользовался возникшей паузой, чтобы вмешаться в беседу.

– Да, это так. Пока не скончались мои родители.

– Какое несчастье, – миссис Ньюкомб сочувственно поджала губы.

Но ее сын не дал матери возможность принять участие в разговоре.

– Скажите, как вам жилось в Индии? – спросил он.

– А вам приходилось бывать там, мистер Ньюкомб? – невинно поинтересовалась красавица.

– Нет, не посчастливилось.

– Тогда позвольте мне рассказать вам об этой стране, – обезоруживающе улыбнулась она, от чего он почувствовал некоторую слабость в коленях. Очарованный ее безупречными чертами, мистер Ньюкомб внимал, как она описывала обстановку в Кашмире и страшную нищету Калькутты.

Наконец, миссис Ньюкомб решила, что молчала достаточно долго:

– Скажите, мисс Поуп, а как вам понравилось в Англии теперь, когда вы здесь?

– В основном, мои ожидания оправдались, миссис Ньюкомб, – коротко ответила Ноэль.

– О-о-о, – только и смогла произнести Милдред Ньюкомб и оскорбленно засопела. Очевидно, она была недовольна тем, что кто-то, долго проживший среди дикарей язычников, так легкомысленно пренебрегает королевством Его Величества.

Ноэль торжествующе смотрела на женщину, сознавая, что та раздосадована ее ответом. Своенравный озорник в ней подстрекал продолжить:

– Бесспорно, я нашла ее именно такой, как и мечтала – почти что рай, драгоценный камень в оправе серебряного моря. Как только я ступила на английский берег, подумала: эта благословенная земля, этот мир, это королевство – это есть Англия! [25]

Она мило улыбнулась всем Ньюкомбам и скромно сложила руки на коленях.

Констанс чуть не поперхнулась чаем. Маленький чертенок! Она же процитировала Ричарда II, и никто из них даже не заметил.

Миссис Ньюкомб выглядела слегка смущенной.

– Несомненно, вы правы, мисс Поуп, – неуверенно пробормотала она.

В гостиной воцарилась тишина. Констанс поспешила прервать молчание:

– Скажите, мистер Ньюкомб, наслаждаетесь ли вы своим пребыванием в деревне?

– О да, очень, – он откликнулся с куда большим воодушевлением, чем мог бы наскрести полчаса назад, – в деревне всегда приятно, хотя я отдаю предпочтение городской жизни. Мисс Поуп, осмотрели ли вы какие-нибудь примечательные места в Лондоне?

Ноэль взяла чашку, отпила маленький глоточек и взглянула своими золотистыми глазами на молодого человека:

– Какие места вы имеете в виду, мистер Ньюкомб?

– Ну как же: Лондонский Тауэр, Гайд-парк, Оксфорд-стрит.

– Нет, – призналась она, – пока не довелось.

– Вы должны оказать мне честь позволить быть вашим проводником, – начал уговаривать мистер Ньюкомб, – Это прекрасный город…

– Вздор! – Миссис Ньбкомб резко оборвала сына. – Прекрасный город, вот уж действительно. Честное слово, я не понимаю, что ты находишь в этом городе. Я молюсь о том, чтобы ты, наконец, образумился и осел здесь, где тебе и место.

С удовлетворением Маргарет наблюдала за тем, как смущенно краснеет лицо ее брата.

– Ты же прекрасно знаешь, что приключилось с твоим отцом всего лишь месяц назад, когда он был в Лондоне. – Миссис Ньюкомб повернулась к Констанс и Ноэль с застывшим от негодования лицом. – Бедного человека обокрали во время прогулки по Пикадилли.

Глаза Ноэль широко распахнулись, и Констанс встревожено оглянулась на нее.

Миссис Ньюкомб кружевным платочком промокнула бисеринки испарины, выступившие над верхней губой.

– Я вижу, вы потрясены, мисс Поуп, что такие вещи случаются в нашей цивилизованной стране. Я вас уверяю, в Лондоне это совершенно обычное явление. Город наводнен коробейниками и попрошайками. Но самые ужасные, на мой взгляд, эти вечно снующие повсюду маленькие грязные оборванцы. Воришки, все они – воришки.

– Оборванцы? – Угрожающе процедила Ноэль. – Вы говорите о детях?

– Дети? – Пренебрежительно отозвалась миссис Ньюкомб. – Я не уверена, заслуживают ли они нарекаться этим словом. Да их людьми едва ли можно назвать, мисс Поуп. К тому же, они беспрепятственно везде носятся. Это позор. Любой здравомыслящий человек не может не признать, что этим заразным голодранцам не место среди нас, ведь от них только вред. Насколько было бы лучше, если бы их запирали в приютах или богадельнях. Быть может, для этих целей можно использовать даже тюрьмы.

– А вы не рассматривали возможность повешения? – Вставила Ноэль, приподняв изящно очерченную бровь.

Даже Милдред Ньюкомб пришла в замешательство:

– Но ведь… Я не думаю…

– О, успокойся, мама, – раздраженно проговорила Маргарет, – разве ты не видишь, что мисс Поуп смеется над тобой?

– Ну, право, Маргарет, она ничего подобного не делает! – воскликнул мистер Ньюкомб, пожалуй, с большей уверенностью, чем он чувствовал на самом деле.

В конце концов, Констанс решила, что все слишком далеко зашло.

– Я уверена, вы неверно поняли мою подопечную, дорогая. Позвольте, я налью вам еще чашечку чая. Маргарет, вы должны сказать мне, кто сшил для вас это платье. Готова поклясться, никогда не видела такое количество розовых оборок. Весьма необычно расположить их таким образом на талии.

Переключив свое внимание, миссис Ньюкомб и ее дочь пустились в увлеченное обсуждение последних творений своей портнихи, а мистер Ньюкомб, тем временем, съел четыре шоколадных печенья, завороженный профилем мисс Поуп.

Час, наконец, истек. Стоя рядом с Ноэль, Констанс махала рукой Ньюкомбам, удалявшимся в своем экипаже. Она заметила решительно сжатые челюсти Ноэль и теперь чувствовала облегчение, что оставшаяся часть визита обошлась без происшествий. Если не считать высказывания о детях, Ноэль была сама любезность. Очевидно, что она покорила Роберта и даже сумела вовлечь в беседу Маргарет. В целом, все прошло хорошо, и Констанс была довольна. И все же она не была вполне уверена в успехе, пока Милдред Ньюкомб, надевая шляпку, не прошептала Констанс, насколько это невероятно, чтобы кто-то, выросший в дикой стране, мог оказаться таким милым и хорошо воспитанным.

– Мисс Поуп, негодница, ты была великолепна, – Констанс нежно обняла Ноэль, – И все-таки, в следующий раз я буду выбирать визитеров более осмотрительно. Боже, я и забыла, какой ужасной бывает Милдред.

– В самом деле, Констанс, ты меня удивляешь, – ответила Ноэль с легким упреком, – это не похоже на тебя, так плохо отзываться о несчастных людях.

– Несчастных? Скажи, на милость, что ты имеешь в виду? Вряд ли Милдред страдает.

– Ну, может, сейчас нет, – с невинным видом сказала Ноэль, – но точно будет. Наверное, ты убедишься в этом сама завтра утром. Бедняжка, глаз, наверное, не сомкнет ночью, гадая, куда же он запропастился.

Ноэль опустила в руку Констанс рубиновый с алмазами браслет Милдред Ньюкомб.


Слух о визите Ньюкомбов разлетелся по округе, и вскоре обе женщины оказались завалены приглашениями, а дом заполонили посетители. За две недели Ноэль употребила несчетное множество чашек теплого чая и более чем достаточное количество смородиновых булочек даже для ее завидного аппетита. Оказалось, что большинство знакомых Констанс были вполне доброжелательными людьми, общение с которыми не особенно вдохновляло, но и не слишком обременяло. Кроме того, она обнаружила, что мужчины, с которыми она встречалась, независимо от возраста, кружились около нее подобно мотылькам вокруг пламени. Они воспевали ее красоту, ее остроумие, ее шарм, и готовы были исполнить любой ее каприз.

Время шло, и Ноэль начала забавляться над ними, осторожно выясняя предел своей власти. Она в один день отчаянно флиртовала, только чтобы не замечать свою несчастную жертву в следующий раз. И тем не менее, они толпились возле нее, очарованные ее необыкновенной красотой.

Констанс приняла трудное решение, посчитав, что Ноэль должна начать принимать некоторые приглашения от поклонников, несмотря на то, что в действительности она была замужем. Если бы об этом стало известно, скандал был бы губительным, но у Констанс не было выбора. Такая привлекательная женщина как Ноэль не могла пренебрегать мужским обществом, не вызывая подозрений и опасных домыслов.

Констанс наблюдала, как Ноэль принимала приглашения и старалась примириться с изменениями в жизни девушки. Ее беспокоила враждебность, с которой соседские молодые женщины относились к Ноэль, но, сказать по правде, она не могла их за это осуждать. Изысканная мисс Дориан Поуп произвела фурор, и они вовсе не обрадовались, что их кавалеры обратили взоры в другую сторону.

Однажды утром Ноэль нашла Констанс в оранжерее, составляющую букет из срезанных цветов в черной базальтовой вазе.

– Роберт Ньюкомб настаивает, чтобы я посетила пикник вместе с ним через две недели. Что ты думаешь по этому поводу?

Она подала Констанс белый цветок на длинном стебле.

– Дельфиниум не подходит, милая. Подай мне тот гладиолус.

Ноэль вложила нужный цветок в руку Констанс, затянутую в перчатку.

– Я не вижу причин, почему бы тебе не пойти. Роберт милый молодой человек. Кто будет вас сопровождать?

– Джордж и Эмма Симпсон вернулись из медового месяца и согласились составить нам компанию, если этих двух можно считать достойным сопровождением. – Она пренебрежительно покачала своей хорошенькой головкой. – Они не заметят, даже если молния ударит прямо перед их носом. Никогда не видела ничего более нелепого, чем эти двое пожирающие друг друга глазами.

– Они влюблены, Ноэль. Ты не должна быть такой циничной.

– Я просто трезво смотрю на вещи, Констанс. К тому же, я не верю в любовь. Это только прелестная выдумка поэтов.

– Вот тут ты ошибаешься, моя дорогая. – Возразила Констанс, отвернувшись от Ноэль, чтобы выбрать очередной цветок. – Любовь существует, и она волшебна.

К Ноэль вернулось воспоминание о том давнем дне в Лондоне, когда Саймон Коупленд произнес почти те же слова. Неожиданно она легко поцеловала Констанс в щеку.

– Прости меня. Я действительно цинична. Просто это никогда не случится со мной.

Констанс поставила последний цветок в вазу и отступила на шаг, оценивая завершенный букет. Наконец она сняла перчатки и повернулась к Ноэль, неодобрительно нахмурив брови.

– Ноэль, ты со мной уже больше года. В следующем месяце Саймон должен вернуться в Англию, и скоро ты уедешь, чтобы занять свое место рядом с ним в Лондоне. – Она помедлила, – Ты довольна своей новой жизнью?

– А почему я должна быть недовольна? – Глаза Ноэль широко распахнулись, – У меня есть больше, чем я могла когда-либо мечтать, и ты замечательно ко мне относишься.

– Я наслаждаюсь твоим обществом, Ноэль. Ты для меня словно дочь, которой у меня никогда не было. Но в последнее время, наблюдая за тобой, я стала тревожиться.

– О чем?

– Я заметила, некоторую – за неимением более подходящего слова, скажу так – жестокость в твоем отношении к мужчинам, увлеченным тобой. Если бы речь шла о какой-то другой девушке, я бы просто предположила, что она равнодушна к чужим чувствам. Но ты не легкомысленная и не поверхностная, Ноэль. Такое поведение совсем не свойственно тебе. Почему? Чего ты добиваешься?

Растроганная искренней заботой, отразившейся на лице Констанс, Ноэль призналась:

– Я расстраиваю тебя, да? Прости, Констанс. Я ни за что на свете не хотела бы обидеть тебя. Ты права, я скверно вела себя. – Ноэль тщательно подбирала слова. – Как будто я актриса и репетирую.

– Репетируешь перед Лондоном?

– Нет, Констанс, перед встречей с Куином Коуплендом.

– Куином?

– Продолжая общаться с его отцом, я осознаю, что становлюсь более уступчивой по отношению к Куину. Думаю, я пробую свои новые силы, чтобы узнать, на что я способна и как этим пользоваться. Я должна быть во всеоружии при встрече с ним, если это произойдет.

Констанс протянула руку и накрыла ладонь Ноэль.

– Ты не представляешь, как мучительно для меня слышать от тебя такое. То, что совершил Куин непростительно, но ты должна оставить эти безрассудные мысли о мести. Ноэль, я знаю Куина с мальчишества. Он мне глубоко симпатичен, но предупреждаю тебя: он опасный противник.

– Я недооценила его однажды, Констанс. Больше этой ошибки я не допущу.

– Ноэль, не пытайся играть с ним, как ты здесь делала это с другими.

Констанс выглядела озабоченной, и Ноэль коснулась своей маленькой рукой ее щеки.

– Я знаю, что ты хочешь как лучше, но я должна прожить свою жизнь по-своему. Пожалуйста, не беспокойся. Я о себе позабочусь. – И с улыбкой, которая подразумевалась как обнадеживающая, Ноэль покинула оранжерею.

Констанс с сожалением покачала головой:

– Это гордость, Ноэль, говорит в тебе, и она тебя погубит.


Глава 10 | Невеста Коупленда | Глава 12