9

Лоренцо смотрел на младшего брата. Куда делся мальчик, которого он так любил и привык опекать? Вместо него перед ним стоял молодой, уверенный в себе и в своих силах муж чина.

Когда именно произошла эта перемена, Лоренцо не знал. Но сердце его переполняли радость и почти родительская гордость.

— Джанни! Это великолепно! Как ты сумел найти нужные слова? Утраченный золотой век — тема не новая. Но ты говорил так, что невольно верилось: новый золотой век не за горами. — Он положил руку на плечо юноше. — Я горжусь тобой, горжусь, что у меня такой брат.

Джанни смущенно откашлялся, прежде чем смог заговорить.

— А я всю жизнь горжусь тобой. Честное слово. Спасибо. — И в приливе чувств бросился брату на шею. — Прости, что помешал вам с Вивиан. Я не думал…

Лоренцо похлопал его по спине.

— Ничего. У нас вся ночь впереди.

— Тогда я пойду. Когда завтра я помашу рукой, знай, я машу тебе и маме.

— Вот увидишь, она проплачет все шествие. Я напечатаю комплект фотографий, чтобы она могла смотреть на своего замечательного сына в торжественный момент его жизни всякий раз, когда ей станет тоскливо.

Джанни отвел глаза. Лоренцо не знал, расценивать ли это как знак того, что он уже окончательно определился со своими планами или нет. Но решать эту проблему придется потом, не сейчас.

Женщина его мечты собиралась сказать ему что-то жизненно важное. Но их прервали. У Лоренцо возникло дурное предчувствие, что Вивиан намерена уволиться и уехать, чтобы выйти замуж за неизвестного ему спасителя.

Он не мог, не желал мириться с этим.

То, что испытывала Вивиан к своему рыцарю, было всего лишь поклонением, восхищением. Отнюдь не той необыкновенной близостью, которой наслаждался Лоренцо все эти дни. Вот поистине редкий пример духовного родства — и физического притяжения. Любовь, за которую не жалко и умереть.

Сгорая от нетерпения выразить свои чувства, Лоренцо подождал немного после ухода Джанни и устремился к Вивиан.

К несказанному его удивлению, дверь спальни была приоткрыта. Он осторожно толкнул ее и заглянул в комнату. Царящий там полумрак все же позволил ему разглядеть, что кровать пуста. Где же Вивиан?

И тут Лоренцо заметил ее: одетая, она спала в кресле.

Бедняжка! Должно быть, дошла до крайней степени утомления, присела на минутку да так и уснула. Сердце Лоренцо сжалось от нежности. Было бы преступлением будить ее.

Стараясь ступать как можно тише, он подо шел к креслу и поглядел на спящую. Лицо ее казалось трогательно беззащитным. Сейчас, в полумраке, скрадывающем тусклый цвет ее волос, без очков, она выглядела моложе своих тридцати — тридцати пяти. Лоренцо залюбовался ровно изогнутыми дугами бровей, пухлыми губами.

Он осторожно взял Вивиан на руки — как ребенка. Она оказалась удивительно легкой точно перышко. Держать ее на руках — какое счастье! Так бы и не отпускал всю жизнь! Лоренцо потребовалось поистине железное самообладание, чтобы опустить свою драгоценную ношу на кровать.

И тут выдержка оставила Лоренцо. Поспешно повернувшись, он выскочил из комнаты — видеть ее в кровати было выше его сил. Так и тянуло лечь рядом. Холодный душ — вот единственное спасение. Не просто холодный — ледяной. И, стоя под обжигающе холодными струями, он поклялся себе, что это последняя ночь, которую он проводит в одиночестве, сгорая от неутоленной страсти.