Сцена первая
Действующие лица
НАРДЫН-НАЩОКИН.
ЛЫЧИКОВ АЛЕКСЕЙ СТЕПАНОВИЧ, отец Саввы.
ФРОЛ СКАБЕЕВ.
ВЕЛИК-БОЯРИН.
ПЕРВЫЙ СТОЛЬНИК }
ВТОРОЙ СТОЛЬНИК } молодые.
ТРЕТИЙ СТОЛЬНИК }
ЧЕТВЕРТЫЙ СТОЛЬНИК, постарше.
САВЕЛЬИЧ Нащокина дворецкий.
ВЕЛИК-БОЯРСКИЙ ДВОРЕЦКИЙ.
СТОЛЬНИКИ МОЛОДЫЕ И СТАРЫЕ.
СЛУГИ.
Москва. Кремль. Ивановская площадка. Перед поднятием занавеса слышен звон к достойной.
Фрол (один, ходит по площадке). Чтой-то нейдет. Давно жду, все нету. Сказали: беспременно, мол, в собор к обедне поедет. Да и как не ехать — тут все стольники собираются лясы на площадке точить. — К достойной отзвонили, а его все нету. Варили, варили кашу: сладка вышла да крутенька; не стала бы в горле? не подавиться бы? — Э, вот и он.
Входит Лычиков-отец.
Фрол (подходя). Алексею Степановичу, господину стольнику, низкий поклон!
Лычиков-отец. А, а! Фролушка! здорово! Сколько зим! С месяц, чай, не видались. Что поделывал? Аль с молодой женой все сидел?
Фрол. С нею, государь, все. Сам ведаешь: с новинки-то в охотку…
Лычиков-отец. Как не знать! Былое дело! — Ну, женился каково?
Фрол. Слава богу, государь.
Лычиков-отец. Что за женой взял? Приданое велико ли?
Фрол. Покуда не видно. А надоть быть тесть смилостивится, даст.
Лычиков-отец. Ну, подавай бог! — А я-то, признаться, на тебя в сердцах был. Попадись ты мне раньше: ругательски бы изругал.
Фрол. За что так? В чем вина моя перед тобою, государь?
Лычиков-отец. Возника эк накачал! Сами лошади в ворота стукнулись. А он, на-поди, в каптане сидит. Мы его спрашивать, а он мычит — вот и все. Дня два, как очумелый, ходил. Где был, куда ездил — не помнит.
Фрол. Выпил грешным делом, государь, на свадьбе.
Лычиков-отец. Через край хватил. А все ты, — ну, уж бог с тобою. С Саввы-дурака что спрашивать — еле жив сам притащился. И то подумал: слава те, что каптану-то назад доставил; а то от Фрола, что взял, назад не жди.
Фрол. Что ты, государь! Да когда же!..
Лычиков-отец. Прощай одначе. В собор пора. И то — поди — к шапочному разбору поспею. К достойне звонили?
Фрол. Давно отзвонили.
Лычиков-отец. Ой! (Идет.)
Фрол. Постой на малость, Алексей Степаныч, словечко сказать твоей чести надо…
Лычиков-отец. Ну, говори скорей…
Фрол. Объявка сделана — слыхал ли? — пропала-де стольничья, Нардын-Нащокина, дочка Аннушка…
Лычиков-отец. Эку новость сказал! Давно вся Москва протрещала и трещать перестала; опять: у ворот всех кремлевских объявка прибита висит, и бирюч в рядах не раз кликал.
Фрол. Что ж, не нашли?
Лычиков-отец. Как в воду канула. — А тебе что?
Фрол. Так думаю: не помогу ли найти.
Лычиков-отец. Не вспомнил я про тебя раньше — старико-т. Нащокин спрашивал: «Не знаешь ли где человека, что отыскать мог? Никаких-де денег не пожалею».
Фрол. Я недорого и взял бы. Потому — отыскать ее мне не трудно.
Лычиков-отец. Ой ли? Так я сейчас ему и объявлю. Он в собор — не видал — проходил?
Фрол. Прошел.
Лычиков-отец. Так ты здесь подожди. — Как из собора выйдет, подведу тебя. Для-ча старику не удружить? Рад-то, поди, будет! — Где ж она, дочка-то?
Фрол. Замужем. Обвенчана живет.
Лычиков-отец. Э! вот оно что! А мужо-т кто?
Фрол. Мужо-т пред тобой стоит.
Лычиков-отец (отступив от изумления). Что-то? Ты?.. Да как же ты посмел? Эко дерево срубить задумал? Под силу ли, подумал?
Фрол. Не подумавши этакого дела, государь, делать нельзя. Я перекрестясь, как перед Истинным. — Ты только помоги теперь, из беды меня вызволь…
Лычиков-отец. Я?.. Да от таких делов люди бегут.
Фрол. Бежать-то тебе, господин стольник, не приходится.
Лычиков-отец. Меня припутать не хочешь ли?
Фрол. И путать нечего, так не убежишь. Мне теперь что? Пойду да повинюсь. А в чьей-де каптане? — В Лычиковой, мол, государь, в Алексей Степановичевой. — А в возниках кто-де ехал? А его ж, мол, Лычикова, стольничий сын, Савва.
Лычиков-отец. Ка-ак? Савка в возниках ехал?
Фрол. Точно, государь. Вознико-т без задних ног лежал, пьян, — он и поехал…
Лычиков-отец. Я их обоих выезжу! Будут знать.
Фрол. Что, государь, сердишься? Ты лучше бедному человеку помоги.
Лычиков-отец. Помогать тебе? Чем я тебе помогу?
Фрол. А тем: к тестю подведешь, якобы виниться хочу перед ним — раз; а там, чтоб к царю прямо не задумал ехать сгоряча-то жалиться — удержи. Вот и вторая помощь. Чтоб домой ехал, со старухой подумал — вот и третья. А дома со старухой поплачут, авось смилостивятся.
Лычиков-отец. Ну, Фрол, знал я, что ты плут, а этого не думал… (Сжимая кулаки.) То есть взял бы, кажется, теперь тебя за вихры, да по всей-то площадке оттаскал… Да что!.. Проку-то не будет; опять, обедни еще не отошли… И бей тебя не бей, все из-за тебя отвечать придется… да перед кем еще!.. Нащокины — думаешь — шутка люди?.. Ох, Фрол, плут ты, да еще с опаской плутуешь…
Фрол. Нельзя без опаски, государь. У всякого, господин стольник, плута свой расчет.
Лычиков-отец. Не теперь, после жди от меня поминанья себе… А теперь стань тут, отойди к сторонке, пойду я в собор, потом кивну, подходи… Ох, и досадно ж, что оттрепать тебя нельзя… Ну, стой… черт с тобой!.. Тьфу!.. (Плюнул со злости.)
Фрол (один). Ну, не дорого обошлось. — Я думал, придется по площадке на четвереньках поездить: пришлось бы стерпеть ведь… Э, обедня-то отошла. Стольники выходить стали. Отойдем в сторону.
Отходит в сторону. Стольники кучками становятся на площадке. Первый, второй и третий стольники идут, разговаривая, на авансцену.
Первый стольник. А что, господа, как слыхать: государь скоро на Москву будет?
Второй стольник. Не слыхал.
Третий стольник. Я вечор к Матюшкину, к Афанасий Ивановичу, заходил, так он грамотку от государя-то из Покровского получил…
Первый стольник. Что ж государь, Алексей свет Михайлович, пишет?
Третий стольник. А пишет: сокольей охотой все утешается; а еще пишет про нашу братью, про стольников молодых.
Второй стольник. Что такое?
Третий стольник. А пишет: тем еще, мол, утешаюсь, что стольников ежеутр купаю. Иорданка на пруду сделана в ней и купает. Кто по утру к смотру опоздает — полезай в воду.
Второй стольник. Ой ли! (Смеются.)
Третий стольник. А после купанья-де, пишет, жалую: купальщики те едят-де у меня, ежедён обедают, а иные говорят: «Мы нароком не поспеем, так нас-де и выкупают, да и за стол посадят».
Второй стольник. Уж наш брат, стольник, лицом в грязь не ударит. Выгадают везде. (Смеются.)
Третий стольник. Многие, пишет, нароком не поспевают. (Смех.)
Первый стольник. А на Москву когда будет?
Третий стольник. В воскресенье, пишет, а кончае-де в понедельник.
Второй стольник (указывая на первого). Он для того спрашивает «когда будет» — нельзя ли здесь в Москве выкупаться, да пообедать даром. (Смех.)
Подходит четвертый стольник.
Четвертый стольник. А что, господа стольники, — речь вашу перебью, не обессудьте — не случилось ли чего?
Второй стольник. А что?
Четвертый стольник. А видели: Лычиков-то, ровно полоумный, в собор вбежал?
Третий стольник. Ловко поспел. То есть к самому шапочному разбору. — А что?
Четвертый стольник. Подбежал к Нащокину, с ним шептаться стал.
Второй стольник. Може, о своих о делах.
Первый стольник. А что, Нащокиной дочки не сыскали?
Третий стольник. Сыщи ее! Нет, брат, не сыщешь — законопачена где сидит, не выскочит: колом прибита.
Входят: Нащокин, Лычиков, Савельич. Нащокин, с горя по дочке, очень постарел, одряхлел. Савельич его под руку поддерживает. Лычиков идет по другую.
Второй стольник (тихо третьему). Нащокин-то постарел как.
Третий стольник. Еще бы не постареть! Экое горе — а ему не постареть!
Нащокин. Где ж он?
Лычиков-отец. Тута дожидается; велишь подвести?
Нащокин. Ну, подведи его, вора.
Савельич. Посторонитесь, господа. Нардын-Нащокину дорогу уступите.
Стольники дают дорогу. Савельич ведет Нащокина на авансцену. Тем временем Лычиков идет за Фролом и подводит его к Нащокину. Стольники понемногу начинают прислушиваться и потом становятся в полукруг около действующих.
Лычиков-отец (подводя Фрола). Вот, господин, перед тобой стоит.
Нащокин. Это ты-то — Фрол Скабеев, ведомый плут и вор?
Фрол (в ноги). Я, государь, я; великого прощения прошу.
Нащокин. Немало мне на тебя сват мой, Велик-боярин, жалился; как ты его надул, сказывал. Изловить даже просил. — Ну, чего тебе? Вставай да сказывай. Знать, наябедничал что несносно?
Фрол (на коленях). Не встану, государь. На коленях умру, не встану; пока не смилуешься, государь, не встану.
Нащокин. Полно. Не люблю я вою этого вашего слезливого. Вставай; дело говори.
Фрол (вставая). Великое дело; государь…
Нащокин (шутливо). Не велико, да с Велик-боярином? Так ли?
Фрол. Нет, государь, дело-т о дочке твоей, об Аннушке.
Нащокин (вздрогнув). Об Аннушке? О дочке? Аль ведаешь, где она?
Фрол. Ведаю, государь, ведаю.
Нащокин. Где ж она? Где?
Фрол. Замужем, государь, замужем.
Нащокин (его шатнуло от этих слов). Замужем? Кто ж он, ворог-то мой кто, говори!
Фрол. Прости, государь (пал в ноги). Я, государь, твой зять, я сам…
Нащокин. Ты? Ох! (Шатается; Лычиков и Савельич держат его). Ты? — Лжешь, лжешь! Скажи, что лжешь, — озолочу тебя, пожалую.
Фрол (вставая). Рад бы, государь, не могу. Повенчаны мы.
Нащокин. Повенчаны? — Охо-хо-хо! (Горько плачет.)
Савельич. Полно, государь, не убивай себя.
Лычиков-отец. Ох, да полно же! Индо меня слеза прошибла.
Нащокин. Ох, оставьте вы меня! Уйдите вы все! Дайте мне горе-т свое выплакать! Пять у меня сынов было, всех-то добрых молодцов схоронил! Одна радость осталась — одна дочка, свет-Аннушка! И она-то; она! погубила меня, осрамила! обездолила! Охо-хо-хо! (Плачет.)
Фрол. Воля божья, государь! Прости ты нас, помилуй. Заслужим перед тобой, государь.
Нащокин. Кого… тебя… тебя-то простить? Чести-то моей порушителя? Славы дому моего погубителя? Ворога-то лютого простить? Змею-то подколодную, что меня крадучись насмерть укусила, — ее простить? Задушу тебя, своими старыми руками задушу. (Кидается вперед, но стариковское бессилье одолевает. Его поддерживают.)
Лычиков-отец. Полно же, полно! Господа! за скамеечкой кто сбегал бы! Пожалейте старичка. На ногах не стоит.
В толпе движение.
Нащокин (Фролу). Что ж стоишь? Смейся надо мной, смейся! Ишь, старик задумал за честь свою стать, а сила есть ли, не спросил. Нету силы, нет! Смейся над старым, бессильным! Все смейтесь! Все, кого я обидел когда, — идите сюда! Мстите свои обиды. Бейте меня, плюйте в лицо, ругайтесь надо мной! Не в позор мне будет бесчестье, не в позор! Не так дочка родная опозорила; пуще всех. Обесчестила седую бороду! (Плачет.)
Сзади передают скамейку; третий стольник принимает ее и передает Лычикову.
Третий стольник. Скамеечка — вот она!
Лычиков-отец. Да сядь ты, присядь. Скамеечку принесли.
Нащокин (Фролу). Ты что ж молчишь?
Фрол. Что, государь, сказать? Нет у меня иного слова, как: «прости, государь!» Божья воля, знать, твоей дочке за мной быть.
Нащокин (горько). Божья воля! Ин, так тому и быть! Против воли божьей ничего не поделаешь. Нет! Поглядите-ка, люди добрые, зять у меня какой — вор да плут! А я, дурак старый, чаял дочку за князя какого вельможного отдать! Дочка-т лучше рассудила: с ведомым плутом, с ябедой породнила! Эка честь старику! Ха, ха! (Горько смеется.)
Лычиков-отец. Да полно тебе! Сядь!
Нащокин. Нет, не полно еще: дочку еще поблагодарить надо, на житье благословить…
Лычиков-отец. Так-то лучше! Что клянешь!
Нащокин. Ты, зятек милый! ступай ты домой, и скажи ты жене своей, а моей бывшей дочери, Анне, — мол, послал государь-батюшка такое благословение: ты, мол, дочь, не дочь мне теперь, а хуже гадюки. Жить-де тебе с мужем желает весело, как он же теперь на тебя утешается, стоючи-де на площади, на зятя, мужа твоего, перед добрыми людьми не нарадуется, таково-то весело усмехается. (Горько усмехается; с порывом.). Да скажи еще: проклинает-де тебя, проклинает! Будь ты богом, как отцом, про…! (Шатается, еле не падает. Его подхватывают и усаживают.)
Лычиков-отец. Ох, полно же, полно! Сядь, сядь. Дворецкий, сажай его., насильно сажай. А вы, господа, сжальтесь… корчик водицы старичку… у сторожа.
Голоса. Сейчас, сейчас! Эй, воды! сторож!
В толпе суматоха. Приносят воду. Лычиков поит старика и мочит ему голову водой.
Лычиков-отец. Попей воды, попей! Что? голову помочить? Легче ли? Эх, слезы как льются!
Третий стольник. Слезы, это хорошо. Сердцу легче.
Нащокин (силясь привстать). Ну, Савельич, ступай! сажай меня в каптану! — Едем (встал).
Лычиков-отец. Куда ехать хочешь?
Нащокин. К царю, к царю!..
Лычиков-отец. Куда поедешь? Опомнись! На ногах насилу стоишь!
Нащокин (стучит клюшкой). Нет, нет, развести их, развести! Ее в монастырь какой дальний — на хлеб да на воду. (Фролу.) А тебя — слыхал про Даурскую землю? Куда Аввакума протопопа ссылали? и тебя туда ж!.. (Делает несколько шагов.)
Лычиков-отец. Постой! Куда бежишь? (Сажает его.) Опомнись: царя-т и на Москве нет, в Покровском. Поезжай лучше домой, к жене, с ней посоветуйся. Эдакое дело не подумавши делать хочешь!
Нащокин. Нет, еду, еду… (Торопливо встает.) Ох, под сердцем тяжело что-то… Ох, ох! (Садится.)
Лычиков-отец. Что? тяжело? А еще ехать хотел! Выпей воды еще, выпей. Да домой поезжай. Домой. К жене.
Хлопочет около него. В это время входит Велик-боярини обращается к второму стольнику.
Велик-боярин. Что тут за крик был? Ажно в воротах слышно было. Э, да это сват, кажись! (Указывая.) Нащокин? что с ним?
Второй стольник. Он и есть. Тут…
Велик-боярин, не дождавшись ответа, подходит к Нащокину и, дотронувшись до плеча, говорит.
Велик-боярин. Сват! сватушка! Что с тобой?
Лычиков-отец. Ох, Велик-боярин, вовремя пришел — хоть ты разговори его.
Велик-боярин. Сват! а, сват!
Нащокин (подняв голову, смотрит на Beлик-боярина). Ты это, сват? а? (С горькой усмешкой.) Что тебе? Аль опять за тем же? Что, Фрола-плута сыскал ли?
Велик-боярин (изумлен). Ты с чего же про Фрола? С тобой-то что? (Лычикову.) Аль он ума решился?
Нащокин. Не решился, сват, нет! (Горько.) А вот ты Фрола ищешь, найти не можешь, — а я не искал, да с ним, с плутом, породнился! (Указывая.) Вот он живой перед тобой стоит: любуйся.
Велик-боярин. Этот-то! Эй, дворецкий! Люди, вяжи его!
Дворецкий и люди бросаются на Фрола.
Дворецкий. У меня и веревка на него припасена. (Вытаскивает веревку из кармана.)
Фрол (рванулся и пал Нащокину в ноги). Государь-батюшка, заступись! Какой ни на есть, все ж зять я тебе.
Велик-боярин. Сват, выдай мне, выдай. (Приступает.)
Нащокин. Сват! не дури! Аль не слышишь: ведь какой ни на есть, все ж зять он мне. Ишь, государем-батюшкой зовет! (Фролу.) Ступай… ступай ты домой! Жди — какое тебе от меня решенье выйдет. (Фрол встает и уходит; Нащокин сидит, повеся голову.).
Велик-боярин. Сват, упустил его плута зачем же? Какой он тебе зять! Аль…
Лычиков дергает его за рукав, отводит немножко и шепотом объясняет, в чем дело.
Нащокин (силясь подняться). Сват, Алексей Степаныч, ведите меня! (Его подымают и ведут.) Ох, обессилел совсем! Обессилел и ополоумел.
Лычиков-отец. К жене едешь?
Нащокин. К жене, к жене, доеду ль только?
Велик-боярин. Ты мне протори за зятя-то заплати…
Нащокин (усмехаясь). Я тебе — протори, а мне-то бесчестье кто заплатит! (Уходит.)
Все, кроме первого и третьего стольников, уходят.
Первый стольник. Как думаешь, простит старик Фрола?
Третий стольник. Как, чай, не простить! Тоже сердце родительское тронется! Эк плакал — жалко на старичка глядеть было.
Первый стольник. А ведь Фроло-т не глуп! С кем породнился — подумай! А мы вот холостыми дураками бродим.
Третий стольник. Смелость тоже на эти дела нужна. Кому, брат, талан, а кому — два, а кому и кукиш с маслом. И с тем живешь. (Уходят.)
Перемена.