на главную   |   А-Я   |   A-Z   |   меню


Глава 13

Сара вошла в лифт в тщательно замаскированной шахте внутри пустого погреба в старой богадельне Хайфилда, неподалеку от Центральной улицы. Бросив сумку под ноги, она обняла себя за плечи, съежилась, стараясь казаться как можно меньше. Отступая в угол лифта, она с жалким видом оглядывалась вокруг. Саре ужасно не нравилась эта закрытая коробка, из которой невозможно спастись. Стены и потолок квадратного, четырехметрового лифта были сделаны из тяжелых, железных решеток, а внутри, очевидно, все предварительно покрыли густым слоем смазки — на ее остатки комьями налипла пыль и грязь.

Сара услышала короткий, неразборчивый разговор стигийцев и колонистов, оставшихся в подвале с кирпичными стенами, и наконец в лифт вошла без всякого сопровождения Ребекка. Даже не взглянув на Сару, девочка ловко повернулась на каблуках, и один из стигийцев захлопнул за ней створку лифта. Ребекка толкнула вниз и придержала медный рычаг рядом с дверью, и чуть накренившись, с тихим скрежетом, раздавшимся где-то наверху, лифт начал спускаться.

Тяжелая решетчатая кабина скрипела и терлась о стены шахты — время от времени раздавался резкий визг там, где металл проезжал по металлу.

Их медленно опускали в Колонию.

Как ни старалась Сара сдержать себя, в ее душе постепенно возникало новое чувство, вытеснявшее страх и тревогу. То было предвкушение встречи с домом. Она возвращается в Колонию! Туда, где родилась! Казалось, внезапно ей даровали возможность повернуть время вспять. С каждым метром, на который лифт уходил вниз, стрелки часов крутились назад, возвращая ей час за часом, год за годом. Даже в самых смелых мечтах Сара никогда и подумать не могла о том, что снова сможет увидеть дом. Она безоговорочно отметала саму возможность этого — и потому теперь ей было так сложно осознать, что именно происходит.

Сделав несколько глубоких вдохов, Сара опустила руки и выпрямилась.

Она и раньше слышала о том, что такие лифты существуют, но ни одного не видела.

Прижав голову к решетке лифта, по мере того как кабина, подрагивая, шла вниз, женщина рассматривала стену шахты. Ее освещали лучи светосферы Ребекки: было видно, что стена усеяна множеством крохотных выемок, повторяющихся через равные интервалы. То было свидетельство работы команд землекопов, прокопавших путь к Колонии почти три столетия назад, используя лишь самые простые инструменты.

Мимо проплывали слои разных пород, мерцая всеми оттенками коричневого, красного и серого, а Сара думала о том, сколько пота и крови пролилось при основании Колонии. Сколько людей, поколение за поколением, всю жизнь трудились не покладая рук, чтобы ее построить. А она отвергла все это и сбежала в Верхоземье.

Звук лебедки в верхней части шахты, теперь оставшейся в нескольких сотнях метров над головой Сары, вдруг сделался выше: она переключилась на другую передачу и спуск лифта ускорился.

А значит, с момента ее побега двенадцать лет тому назад и внутри Колонии, и за ее пределами все полностью переменилось. Тогда Саре пришлось преодолеть весь подъем пешком — по каменной винтовой лестнице внутри огромной кирпичной шахты. Путь был долог и очень тяжел еще и потому, что она тащила за собой малыша Уилла. Хуже всего было у самого выхода, когда Сара выбиралась на крышу из столетней дымовой трубы. Она карабкалась по осыпавшимся, покрытым сажей кирпичам, отчаянно пытаясь найти хоть какую-то опору, при этом не переставая волочить за собой плачущего, перепуганного мальчика. Последние силы Сары тогда ушли на то, чтобы не поскользнуться и не упасть вниз, в колодец шахты.

«Не стоит думать об этом сейчас», — одернула себя Сара, покачав головой. Она поняла, что события этого дня вымотали ее окончательно, но все равно нужно было собраться. Еще не вечер. «Соберись», — приказала она себе, бросив взгляд на девочку-стигийку.

Глядя в противоположную от Сары сторону, Ребекка не сделала ни шага с того места, где стояла, сразу за дверью. Время от времени она принималась водить туфлей по стальной плите, служившей полом трясущейся кабины, — Ребекке явно не терпелось достигнуть дна шахты.

«Я бы с ней справилась в секунду». В одно мгновение эта мысль завладела разумом Сары. Девочка-стигийка тут без эскорта — и потому Сару никому не остановить. Намерение крепло, тем более, что Сара знала: у нее осталось мало времени до прибытия вниз.

Нож по-прежнему был при Саре — стигийцы почему-то его не отобрали. Она посмотрела на сумку, лежащую у ног, прикидывая, как быстро сможет извлечь его оттуда. «Нет, это слишком рискованно. Лучше просто ударить ее по голове». Сара сжала кулаки — и вновь распрямила пальцы.

«НЕТ!»

Сара вдруг спохватилась. Позволив ей остаться наедине с девочкой, стигийцы продемонстрировали, что доверяют ей. И все то, что они рассказали Саре, сходилось, казалось правдивым и логичным, и потому она решила, что пока ей с ними по пути. Женщина попыталась успокоиться, несколько раз глубоко вздохнув. Подняв руку, она коснулась шеи, осторожно ощупывая опухшую рану, которую сама себе нанесла.

Еще немного, и все было бы кончено — Сара направила нож в яремную вену, в отчаянии решив воткнуть его туда по самую рукоятку. Но когда Джо Уэйтс принялся кричать и умолять ее, рука ее замерла. Внутренне она была готова к такой смерти: Сара жила со знанием того, что рано или поздно стигийцы ее поймают, и потому тысячу раз репетировала самоубийство.

Не опуская ножа, в окружении молчаливо слушавших стигийцев и колонистов, выстроившихся вдоль стен вокруг нее, Сара выслушала то, что хотели ей поведать Джо и Ребекка, сказав себе, что для того, кто уже и так мертв, несколько секунд жизни ничего не изменят.

И с точки зрения Сары ей было нечего терять — ведь она уже мертва. Смерть казалась неотвратимой. Но рассказ Джо и Ребекки подтвердил то, о чем она уже прочла в записке — и их слова казались правдивыми. В конце концов, стигийцы могли бы казнить ее на месте, прямо в подземелье. Зачем им так стараться спасти ее?

Ребекка рассказала Саре о том, что произошло в тот роковой день, когда погиб Тэм. Как Вечный город накрыл непроницаемый туман, а злодей Уилл запустил какую-то пиротехнику, чтобы привлечь внимание солдат-стигийцев. В последовавшей свалке Тэма заманили в засаду и, приняв за верхоземца, убили. Хуже того, по словам Ребекки, многое указывало на то, что Уилл сам ранил Тэма ударами мачете, чтобы бросить его в качестве приманки для стигийских солдат. От этих слов кровь Сары вскипела. Как бы то ни было, Уилл спас свою никчемную шкуру и заставил Кэла сбежать с ним.

Ребекка также рассказала, что все случившееся видел и Имаго Фрибоун, друг детства Сары и Тэма. По словам Ребекки, затем он пропал, и как она предполагает, Уилл тоже как-то с этим связан. Когда Ребекка говорила об этом, Сара заметила слезы в глазах Джо Уэйтса. Имаго тоже был членом маленькой команды Тэма — а значит, и другом Джо.

Сара никак не могла понять причин кровожадного поведения Уилла, не говоря уже о его бездушном пренебрежении жизнью собственного брата. В какое же бесчестное, вероломное существо он превратился?!

После того как Ребекка пересказала Саре весь ход событий, та попросила минуту наедине с Джо Уэйтсом, и девочка-стигийка, к великому удивлению Сары, согласилась. Ребекка и сопровождавшие ее стигийцы и колонисты послушно покинули подземный зал, оставив их вдвоем.

Только тогда Сара опустила нож, она села в пустое кресло рядом с Джо. Они быстро переговорили, пока Ребекка с эскортом ждала их в туннеле, ведущем в яму с костями. Тараторя не переставая, Джо торопливым шепотом пересказал ей случившееся, подтвердив все, сказанное в оставленной им записке, и ту же версию событий, которую представила Ребекка. Саре необходимо было все услышать вновь, с начала до конца, причем от кого-то, кому, как она знала, можно полностью доверять.

Вернувшись, Ребекка сделала Саре предложение. Если Сара готова объединить силы со стигийцами, ей дадут все необходимое, чтобы выследить Уилла. Так она получит возможность исправить сразу две ошибки: отомстить за убийство брата и спасти Кэла.

От такого варианта Сара отказаться не могла. Слишком многое осталось несделанным.

Поэтому она и оказалась тут, в железной клетке, рядом с заклятым врагом — стигийкой! О чем она только думала?

Сара попыталась представить, что бы сделал Тэм, окажись он в такой ситуации. Но в голову ничего не приходило, и она разволновалась еще больше, принявшись отдирать сгусток крови на шее, ничуть не задумываясь о том, что порез может открыться вновь и рана начнет кровоточить.

Ребекка чуть повернула голову, но не смотрела в сторону Сары, словно чувствовала, какая буря разыгралась в душе и мыслях женщины. Кашлянув, она мягко спросила:

— Как ты, Сара?

Сара уставилась на затылок девочки-стигийки, на темные волосы цвета воронова крыла, падавшие на безукоризненно белый воротник, и заговорила с враждебными нотками в голосе:

— Просто супер. Со мной такое случается каждый день.

— Я знаю, как тебе тяжело, — успокаивающе произнесла Ребекка. — Может быть, хочешь что-то обсудить?

— Да, — ответила Сара. — Ты же пробралась в семью Берроузов. Все эти годы ты провела в одном доме с моим сыном.

— С Уиллом… Да, совершенно верно, — ответила Ребекка не колеблясь, но тут же перестала водить носком ботинка по полу лифта.

— Расскажи мне о нем, — потребовала Сара.

— Горбатого могила исправит, — произнесла стигийка, позволив фразе застыть в воздухе, пока они продолжали медленно опускаться вниз. — Что-то с ним было не так, с самого начала. Друзей находил с трудом и чем старше становился, тем больше уходил в себя, отдалялся от других.

— Нет сомнений, он был одиночкой, — согласилась Сара, вспоминая, как часто наблюдала за Уиллом, погруженным в свои раскопки.

— Ты ведь и половины всего не знаешь, — проговорила Ребекка чуть дрогнувшим голосом. — Порой он меня пугал до смерти.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Сара.

— Ну, он хотел, чтобы ему все приносили на блюдечке: и одежду стирали, и еду готовили… все на свете. Чуть что не по нему — и он тут же устраивал скандал. Ты бы видела: секунду назад все было отлично, и вдруг он выходит из себя, входит в раж, орет как ненормальный и все в доме разносит. В школе у него постоянно были проблемы. В прошлом году он подрался, жутко избил нескольких одноклассников. Они ему ничего не сделали! Просто Уилл потерял контроль и принялся колотить их лопатой. Нескольких потом увезли в больницу, но он ничуть не переживал из-за того, что натворил.

Сара молчала, стараясь переварить услышанное.

— Нет, ты себе представить не можешь, на что он был способен, — тихо продолжила Ребекка. — Мачеха Уилла знала, что его следует показать врачу, но была чересчур ленива, чтобы что-то предпринять. — Ребекка провела ладонью по лбу, словно воспоминания причиняли ей боль. — Возможно… возможно, это миссис Берроуз виновата в том, что он стал таким. Она о нем не заботилась.

— А ты… для чего тебя туда послали? Следить за Уиллом… Или чтобы меня поймать?

— И то, и другое, — бесстрастно ответила Ребекка, полностью развернувшись к Саре. — Но главной задачей было вернуть тебя. Губернаторы желали, чтобы тебя остановили: твое исчезновение вредило Колонии. Непорядок. Все должны быть на своих местах.

— И тебе удалось выполнить задание, верно? Даже доставила меня живьем. Они небось чертовски тобой довольны.

— Не совсем так. В любом случае, ты сама решила вернуться домой. — Ничто в поведении Ребекки не указывало на то, что она радуется своему успеху. Девочка вновь повернулась к двери. Время от времени мимо нее мелькали ярко освещенные входы на разные уровни: свет ламп отражался в блестящих иссиня-черных волосах Ребекки.

После паузы девочка вновь заговорила:

— Наверняка тебе было очень непросто выживать все это время, постоянно на шаг опережая нас, изо дня в день общаясь с безбожниками… — Ребекка помолчала несколько секунд. — Тебе было тяжело вдали от всех, кого ты знаешь?

— Да, порой, — ответила Сара. — Говорят, за свободу приходится дорого платить.

Она понимала, что ей не стоит раскрываться перед стигийкой, но при этом чувствовала невольное уважение к девочке. Ребекку отправили во враждебный мир Верхоземья из-за Сары. И в таком юном возрасте. Почти всю свою жизнь девочка провела на поверхности, в доме Берроузов; у них с Сарой так много общего.

— А как ты? — спросила ее Сара. — Как ты справлялась?

— Для меня все было по-другому, — ответила Ребекка. — Жизнь в изгнании стала моим долгом. Все это немного напоминало игру, но я никогда не забывала, кому должна хранить верность.

Сара вздрогнула. Хотя эти слова, казалось, были сказаны без всякого упрека, реплика Ребекки стала ударом ниже пояса, задевшим Сарино обостренное чувство вины. Она вновь забилась в угол лифта и скрестила руки на груди.

Какое-то время обе молчали, а лифт продолжал опускаться со скрипом и стрекотом.

— Теперь уже недалеко, — объявила Ребекка.

— У меня к тебе последний вопрос, — резко сказала Сара.

— Конечно, — рассеянно ответила Ребекка, глядя на часы.

— Когда все закончится… когда я сделаю то, что должна… меня оставят в живых?

— Конечно. — Ребекка изящно развернулась и посмотрела на Сару. Она широко улыбнулась. — Ты снова станешь частью Колонии, будешь жить с Кэлом и с матерью. Ты важна для нас.

— Но почему? — нахмурилась Сара.

— Почему? Сара, разве это не очевидно? Ты же наша блудная дочь!

Ребекка улыбнулась еще шире, но Сара не смогла ответить тем же. Она совершенно запуталась. Может, ей самой чересчур сильно хочется верить в то, о чем говорит девочка. Внутренний голос настойчиво призывал Сару к осторожности. Но она не пыталась его заглушить. Горький опыт научил Сару: если дела идут так хорошо, что в это невозможно поверить, значит, почти наверняка верить и не стоит.


В конце концов кабина лифта подпрыгнула, приземлившись на упоры на дне шахты, от чего и Сара, и Ребекка подскочили на месте. Снаружи двигались тени. Сара разглядела руку в черном рукаве, потянувшую назад решетчатую дверь, и Ребекка с уверенным видом вышла из лифта.

«Ловушка? Тут мне и конец?» — застучало у Сары в голове.

Женщина осталась внутри лифта, но выглянула в коридор с отделанными металлом стенами, где в темноте скрывались два стигийца. Они стояли по обеим сторонам массивной железной двери, примерно в десяти метрах впереди. Ребекка подняла светосферу и жестом позвала Сару за собой, направившись к двери. То был единственный выход из коридора: на двери, покрытой блестящей черной краской, красовался грубо намалеванный нуль. Сара знала, что они оказались на самом нижнем уровне и что по другую сторону двери находится шлюз, затем еще одна дверь, а за ней — Квартал.

Вот он, последний шаг: если она пройдет через шлюз, то вернется назад в Колонию — и на самом деле навсегда окажется в лапах стигийцев.

Один из двух стигийцев, чье кожаное пальто до пят скрипело при каждом движении, вышел на свет и тонкими белыми пальцами потянул за край двери, отведя ее назад так, что она звякнула, ударившись о стену. Никто не произнес ни слова, и звук гулко разнесся по туннелю. Черные волосы стигийца, тщательно зачесанные назад, у висков начинали седеть, да и лицо его отличалось желтоватым оттенком и было изрезано морщинами. Складки на обеих щеках были так глубоки и уродливы, что казалось, будто оно вот-вот сложится вдвое.

Ребекка наблюдала за Сарой, ожидая, пока та войдет в шлюз.

Сара колебалась: все внутри нее кричало, что ей нельзя проходить через эту дверь.

Рассмотреть другого стигийца было сложнее, поскольку он оставался в тени, за спиной девочки. Когда на него наконец упал свет, Саре поначалу показалось, что он куда моложе первого: морщин не видно и волосы чистейшего иссиня-черного цвета. Но продолжая его разглядывать, девушка поняла, что он старше, чем она подумала поначалу: худое лицо было вытянуто до того, что щеки слегка впали, а глаза в тусклом свете напоминали полные зловещих тайн пещеры.

Ребекка продолжала смотреть на Сару.

— Мы пойдем вперед. Приходи, когда будешь готова, — произнесла она. — Хорошо, Сара? — мягко добавила девочка.

Старший из двоих стигийцев обменялся взглядами с Ребеккой и едва заметно кивнул ей, когда все трое вошли в тамбур. Сара слышала, как позвякивают их ботинки на рифленом полу цилиндрической комнаты, а затем шипение, с которым открылась вторая, задраенная дверь, — и почувствовала, как лица коснулся поток теплого воздуха.

Потом все затихло.

Они вошли в Квартал, ряд больших пещер, соединенных туннелями, где разрешалось селиться лишь наиболее доверенным жителям Колонии. И некоторым из них под надзором стигийцев дозволялось торговать с верхоземцами, чтобы получать сырье, которое невозможно было вырастить или добыть в Колонии или в лежащем под ней слое — в пугающих Глубоких Пещерах. Квартал чем-то напоминал пограничный город, да и условия жизни тут были не лучшими из-за постоянно грозивших обвалов и прорывов верхоземской канализации.

Сара наклонила голову, чтобы, прищурившись, всмотреться в темную шахту лифта над ней. Она поняла, что зря обманывала себя, думая, будто у нее еще есть выбор. Бежать некуда, даже если она того захочет. Она уже не хозяйка своей судьбы, ее жизнь — в руках стигийцев, с того самого момента, как она отвела нож от горла. По крайней мере, она еще жива. Да и что самое худшее они могут с ней сделать? Убить после того, как подвергнут одной из самых жутких своих пыток? В любом случае конец один. «Или сейчас умрешь, или потом». Терять ей нечего.

Последний раз обведя взглядом кабину лифта, Сара пошла к сумрачному внутреннему тамбуру шлюза. По всей длине овальной комнаты проходили глубокие выбоины. Ноги Сары скользили на заляпанных грязью железных бороздках пола, и ей пришлось держаться за стены. Женщина медленно добрела до открытой двери на другом конце. Предвкушение встречи с родным домом становилось все сильнее и сильнее.

Сара выглянула наружу. До нее донеслась мерзкая речь стигийцев, пронзительный стрекот, немедленно прекратившийся, стоило всей троице ее заметить. Они поджидали ее на некотором расстоянии, на другой стороне большого туннеля. Насколько Сара могла разглядеть в лучах светосферы Ребекки, он был пуст: впереди протянулась мощенная булыжником дорога, и рядом — каменная полоса тротуара, на котором и стояла Ребекка со стигийцами. Домов тут не было; Сара сразу поняла, что перед ней туннель, служащий большой дорогой; возможно, он ведет в одну из складских пещер, усеивавших окраины Квартала.

Сара медленно перенесла ногу через порог шлюза и поставила ее на блестевшую от влаги мостовую. Потом все так же медленно переставила другую ногу, полностью выйдя на улицу. Ей не верилось, что она и впрямь вновь оказалась в Колонии. Сара собралась сделать еще шаг вперед — и вновь засомневалась. Оглянувшись через плечо, она посмотрела на стену, элегантной аркой взмывавшую ввысь, чтобы соединиться с противоположной стеной, построенной точно таким же образом, хотя самый верх в полутьме разглядеть не получалось. Сара протянула руку и коснулась стены возле двери, прислонив ладонь к одному из огромных прямоугольных блоков, аккуратно вырезанных из известняка. Она почувствовала легкое гудение массивных вентиляторов, благодаря которым по туннелям циркулировал воздух. Все это было так не похоже на беспорядочную вибрацию верхоземского города над ее головой. Неизменность ритма успокаивала ее, словно биение материнского сердца.

Сара втянула в себя воздух. И тут же почувствовала знакомый запах: привычную легкую затхлость, в которой чувствовалось нечто от каждого жителя Квартала и еще большей по площади Колонии, находившийся под ним. Этот запах ни с чем не спутаешь, а она так давно его не вдыхала.

Она вернулась домой.

— Ты готова? — спросила Ребекка, нарушив ход Сариных мыслей.

Сара резко повернула голову в сторону троих стигийцев.

И кивнула им.

Ребекка щелкнула пальцами, и из теней на мостовую въехала запряженная лошадьми повозка, чьи железные колеса стучали по камням. Такие кареты — черные, угловатые, с четверкой снежно-белых коней — нередко встречались в Колонии.

Она остановилась возле Ребекки — кони били копытами и раздували ноздри, желая продолжить свой путь.

Строгий экипаж чуть качнулся, когда внутрь забрались трое стигийцев, и Сара медленно прошла к нему через дорогу. На месте кучера сидел колонист, пожилой человек в поношенной фетровой шляпе, сердито уставившийся на Сару маленькими глазками. Когда Сара прошла мимо лошадей, ее смутила суровость его взгляда. Она прекрасно знала, что он о ней думает. Возможно, кучер понятия не имел, кто она такая, но ему достаточно верхоземской одежды на ней и стигийского эскорта — для него она была врагом, ненавистным врагом.

Стоило Саре ступить на тротуар, и кучер сплюнул, едва не попав в нее. Сара тут же ступила на плевок, размолов его каблуком, словно давя отвратительное насекомое. Затем она посмотрела прямо на кучера, демонстративно возвращая ему полный ненависти взгляд. Они смотрели друг на друга в упор — так прошло несколько долгих секунд. Глаза кучера горели от гнева, но затем он вдруг моргнул и опустил взгляд.

— Что ж, начнем, пожалуй, — громко произнесла Сара и забралась в экипаж.


N.B. ВНИМАНИЕ — СВИНЕЦ НА СТЕНАХ — СНАРУЖИ ВЫСОКАЯ РАДИОАКТИВНОСТЬ?! | Глубже | Глава 14