В ночных степях, где солнце не встает,

Которым ни конца, ни края нет,

Где огоньки разносят слабый свет,

Ходил стадами чей-то странный скот.

Где южная виднелась сторона,

Равнина простиралась под уклон,

Вплоть до кривой стены, что, как питон,

Была длинна и очень холодна.

И, холодом мне душу цепеня,

Дышала степь — печальный тихий дол.

Вдруг кто-то незаметно подошел

И подозвал по имени меня.

Но, заглянув под черный капюшон,

Я понял, что покойником был он.