XXXIV САГА ОБ УПЛАНДЕ

На другое утро дождь прекратился, но ветер продолжал бушевать, а вода все поднималась. Но сразу же после обеда неожиданно наступил перелом и установилась вдруг чудесная погода, стало тепло, тихо и отрадно.

Мальчик в прекрасном расположении духа лежал на большой болотной кочке, поросшей нарядной цветущей калужницей, и смотрел ввысь, в голубое небо. В это время он услышал детские голоса. Два маленьких школьника с книгами и корзинками со съестным медленно плелись по узенькой тропке, змеившейся вдоль берега. Вид у них был самый несчастный. Дети подошли совсем близко и, не заметив Нильса, уселись на камне прямо против него.

— Ну и разгневается же матушка, когда узнает, что мы и нынче не ответили урок, — сказал один.

— Да и отец тоже, — добавил другой. И оба, не в силах превозмочь своего горя, громко заревели, к великому удивлению Нильса.

Он уже подумывал, как бы ему утешить чем-нибудь малышей, но тут на тропинке показалась маленькая сгорбленная старушка с милым и добрым лицом. Увидев школьников, она остановилась.

— Что вы плачете, дети? — спросила старушка, и они рассказали ей, что не смогли ответить в школе урок, а теперь им совестно и они не хотят идти домой.

— О чем же был этот трудный урок, который вы не смогли выучить? — спросила старушка.

Дети ответили, что урок был обо всей провинции Упланд.

— Да, может, оно и нелегко учиться по книгам! — посочувствовала старушка, потом добавила: — Вот послушайте-ка, какую историю рассказывала мне когда-то моя матушка об этом крае. Я-то в школу не хаживала, ученой премудрости набраться не могла, но рассказы матушки на всю жизнь запомнила.

— Так вот, значит, сказывала матушка, — начала старушка, присев на камень рядом с детьми, — что в давние-предавние времена была Упланд самой бедной и самой неприглядной из всех шведских провинций. Ничего-то там, кроме тощих глинистых полей да приземистых каменистых холмов, не было. Да так оно, пожалуй, и поныне еще остается во многих местах, хотя нам, тем, кто живет в низине, у самого озера Меларен, эти поля и холмы почти не видны.

Ну вот, так ли, этак ли, только была Упланд и впрямь бедна и убога. И понимала к тому же, что другие провинции считают ее самой ничтожной. Разобрала тут Упланд досада, и так надоела ей эта нищета, что надела она однажды котомку на спину, взяла посох в руки да и отправилась просить милостыни у тех, кому в жизни больше повезло.

Двинулась сначала Упланд на юг и дошла до самой провинции Сконе. Пришла туда, стала жаловаться на бедность и попросила землицы.

— Ума не приложу, что подавать всем этим попрошайкам! — сказала Сконе. — Ну ладно, дай-ка погляжу! А вот! Я недавно вырыла несколько ям, где добывают мергель. Забирай себе землю, которую я выбросила на обочину. Может, она тебе и сгодится.

Поблагодарила Упланд, приняла подарок и направилась в провинцию Вестеръётланд. Здесь она тоже пожаловалась на бедность и попросила землицы.

— Землицы я тебе не дам, — сказала ей Вестеръётланд. — Стану я свои плодородные поля всяким нищенкам раздавать! Хочешь, бери одну из мелких речушек, которые по равнине текут, может, она тебе на что-нибудь да сгодится.

Поблагодарила ее Упланд и завернула в провинцию Халланд. Стала она тут снова жаловаться на бедность и попросила землицы.

— Я не богаче тебя, — отвечала Халланд, — и не мне тебя одаривать. Но можешь выломать себе несколько скал и взять их с собой, если сочтешь, что это окупит твои труды.

Поблагодарила Упланд, приняла подарок и направилась к провинции Бохуслен. Здесь позволили ей набрать в котомку жалких голых шхер — столько, сколько захочется.

— С виду-то они неказисты, зато хорошо защищают от ветра, — объяснила Бохуслен. — Они тебе сгодятся, раз ты, как и я, прибрежная жительница.

Упланд была благодарна за любые дары; она принимала все, не отказываясь, хотя повсюду получала только то, от чего все были рады избавиться. Провинция Вермланд швырнула ей скального грунта. Вестманланд дала цепь горных кряжей. Провинция Эстеръётланд подарила часть дремучего леса Кольморден, а Смоланд почти доверху наполнила ее котомку торфяными болотами, каменистыми осыпями да холмами, поросшими вереском.

Провинция Сёрмланд не пожелала дарить ничего, кроме нескольких заливов на озере Меларен. Далекарлия также решила, что ни единого клочка суши не уступит, и спросила, не удовольствуется ли Упланд частью реки Дальэльвен.

Напоследок Упланд получила от Нерке несколько заболоченных лугов на берегу озера Йельмарен, и вот тогда-то котомка ее оказалась набитой доверху. Тут Упланд решила, что нет ей больше нужды странствовать и побираться.

Вернулась она домой, стала вынимать все, что насобирала, и тяжко вздохнула: уж больно много всякого хлама ей надавали. Стала она ломать голову, как бы сделать так, чтобы извлечь хоть какую ни на есть пользу от этих даров.

Шли годы, а Упланд без устали благоустраивала свои владения, украшала их. Так что под конец получилось у нее все так, как ей того хотелось.

А в то время шли споры, где в Швеции жить королю и где быть столице государства. Вот и собрались все провинции на совет. Ясно, каждой хотелось, чтобы король ей достался.

Спорили они, спорили, а под конец Упланд и говорит:

— Король, по-моему, должен жить в провинции, которая всех умнее и рачительней.

Все сочли, что это мудрые слова, и решили: провинция, которая покажет себя самой умной и дельной, получит короля и столицу в придачу.

Провинции еще и домой не успели вернуться, а Упланд — тут как тут — гонцов во все края рассылает и всех к себе в гости зовет.

— Уж какое там гостеприимство может оказать нам этот нищий край? — удивились провинции, но приглашение приняли.

А как явились в Упланд, ахнули: застроен весь край чудесными усадьбами, на побережьях стоят города, а по водам, что Упланд окружают, целые флотилии кораблей плывут.

— И не стыдно тебе при таком-то богатстве побираться! — попрекнули ее другие провинции.

— Я позвала вас, чтобы сказать спасибо за ваши дары, — ответила Упланд. — Это благодаря вам я теперь благоденствую.

Первое, что я сделала, когда вернулась домой, — продолжала она, — это провела реку Дальэльвен по своим владениям и устроила на ней два мощных водопада: один у селения Сёдерфорс, другой у Эльвкарлебю. К югу от реки, у Даннемуры, положила я скальный грунт; его я от провинции Вермланд получила. И вот чудо! Она, видать, проглядела, что мне подарила! Грунт-то весь был из железной руды! А вокруг я насадила лес, который отдала мне провинция Эстеръётланд. Ну а коли в одном месте скопились и руда, и вода, и лес, где можно добывать древесный уголь, — ясное дело, быть здесь богатому руднику!

После того, как я все так благоустроила на севере, взялась я за горные кряжи Вестманланда да и растянула их до самого озера Меларен. Образовали они там мысы и острова, а те оделись в зелень и стали прекрасны, точно волшебные сады. Заливы же, которые мне Сёрмланд подарила, я сузила так, что они врезались далеко в сушу и углубились так, что стали пригодны для судоходства и смогли завязать знакомство со всем миром.

Справилась я на севере и на юге со всеми делами и двинулась к восточному берегу. Собрала я там все голые шхеры, скалистые холмы, вересковые пустоши и бесплодные земли, что вы мне от щедрот своих уделили, и бросила их в море. Из них-то и получились мои скалистые острова с островками. А уж для рыболовства и судоходства ничего лучше не придумаешь! Я считаю их наиважнейшим своим богатством.

После этого оставались у меня те несколько горсток земли, которые получила я от Сконе. Их я определила в самую середину плодородной долины Ваксаласлеттен. А медлительную речку, что подарила мне провинция Вестеръётланд, я пустила через равнину и соединила ее с заливами озера Меларен.

Поняли тут провинции, как дело делалось, и хоть они и были чуть раздосадованы, но не могли не признать, что Упланд распорядилась всем как нельзя лучше.

— Многого ты достигла малыми средствами! — сказали провинции. — Стало быть, ты и есть самая мудрая и самая рачительная из нас!

— Спасибо вам на добром слове! — поблагодарила Упланд. — Раз вы так говорите, стало быть, король со столицей мне и достанется!

Разгневались тут было провинции, да что поделаешь? От своих слов негоже отступаться!

Получила Упланд короля со столицей и стала наипервейшей из всех областей Швеции. Но было это вполне справедливо. Ведь разум да рачительность и должны возвышать тех, кто ими наделен.