Глава 6 Прощание славянки

Матросы поднимали трап на борт корабля. «Пассат» уже отшвартовывался и своим ходом начал потихоньку разворачиваться на выход из Севастопольской бухты. На берегу зазвучала музыка. Колонки стерео усилителей, выведенные наружу из здания морского вокзала, грянули марш «Прощание славянки». У Алексея на глазах навернулись слезы. Музыка проникала в самое сердце, тревожа своими звуками ранимую душу Алексея. Душа как бы просыпалась и начинала трепетать, словно воробышек, купающийся в лужице после долгожданного летного дождя. Она торжествовала после долгой спячки при звуках старого военного марша. Алексею очень нравился марш. Слушая его, он вспоминал свою далекую молодость, особенно когда служил солдатом в училище. В свободное от службы время Алексей любил наблюдать из окна учебного корпуса за тренировкой курсантов на плацу. Ему нравилось слушать строевые песни. Одна из песен поразила в самое сердце. Песня исполнялась под звуки марша «Прощание славянки». Музыка и слова марша настолько стали созвучны душе, что в какой-то степени определили его будущую судьбу. Он стал завидовать курсантам. Возникло чувство, равное по своей силе первой юношеской любви – Алексей полюбил музыку. Появилось сильное желание стать курсантом, стать защитником Родины. Романтика, навеянная маршем, настолько увлекла, что он добился своего. Потом пришли будни, а с ними и разочарование. Но, не смотря ни на что, Алексей стал офицером. И этот марш стал как бы определяющий точкой отсчета его будущей жизни. Музыка вдруг резко прекратилась, и Алексей увидел, что корабль развернулся и двинулся вдоль Севастопольской бухты. Справа по борту «Пассат» оставлял Северную сторону Севастополя. Эта часть города именовалась Северной. Главной достопримечательностью для Алексея на Северной стороне была церковь Святого Николая. Взгляд Алексея застыл на строении, расположенном на высокой точке района города. Строение представляло собой как бы огромную надгробную пирамиду, увенчанную не звездочкой, а большим, соразмерным с пирамидой крестом. Так выглядит храм. Алексей мысленно молился, испрашивая помощи в морском путешествии у Святого Николая, который является покровителем моряков и первым помощником в многотрудном морском деле. Помолившись, Алексей перешел на корму и, прислонившись к контейнеру, стал наблюдать, как увеличивается расстояние от причала морского вокзала, расположенного рядом с Графской пристанью и их теплоходом, набирающим ход. Над зданием морского вокзала, на горе, Алексей увидел еще один храм – храм Святого Владимира. В этом храме захоронены адмиралы Русского Флота. Алексей перекрестился, поклонившись, прочитал молитву Кресту Господню, испрашивая тем самым для себя защиты от врагов видимых и невидимых в предстоящем своем дальнем морском путешествии. После этого Алексей переместил взгляд вправо на Артбухту, от нее отчалил паром «Металлист». Алексею не однажды приходилось переходить на этом пароме Севастопольскую бухту. Паром ходит до Северной стороны и обратно. Интересное название «Металлист». Естественно оно давалось судну в прямом смысле и имеет непосредственное отношение к изготовителям металла. В последние же времена советской власти этим названием стали называть представителей части развращенной сатанинской музыкой молодежи. Алексей вспомнил, как будучи дома в Подмосковье, нечаянно встретился в электричке, идущей до Москвы, с таким типом. Молодой человек сел на свободное место, расположенное прямо перед Алексеем. Одет был он довольно-таки странно. Длинные, непричесанные волосы у него спадали на воротник короткой кожаной куртки, облепленной непонятно для чего заклепками и цепями. Лицо молодого человека выглядело очень бледным и не благодатным. Взгляд черных больших глаз не выражал ничего, кроме душевного опустошения и тоски. На всем лице его как бы стояла печать, начертанная самим антихристом. Печать убийцы, пытающего убить свою еще не окрепшую в житейских схватках душу, предоставившего свое тело по своей воле скопищу бесовскому. Алексею в своей работе приходилось часто встречаться с разного рода мошенниками, рэкетирами, а также другими представителями незаконно добывающих свой хлеб молодых людей. Все они носили на своих лицах печати Каина. Этот сидящий напротив Алексея отличался от них оттенком своей печати, присущей для такого рода юных почитателей сатанинского образа жизни. Лицо явно бесноватого человека взирало как бы сквозь Алексея и других пассажиров электрички в сторону дверей вагона. Алексей испугался его взгляда. Ему вспомнился крик бесноватой девушки, который он услышал в Киево-Печерской Лавре во время одного из молебнов у открытой раки с мощами Святого Феофила. Бес, находящийся в этой девушке, вдруг закричал мужским голосом: «Я не выйду! Я не выйду! Я не выйду!». Голос этот звучал скороговоркой, похожей на звук магнитофонной записи, пущенной на большой скорости. Крики усиливались от степени силы звучащих молитвословий. А когда закончился молебен, он увидел девушку сидящею на корточках, она прикрывала свое лицо ладонями. После того как присутствующие приложились к мощам Святого она резко встала, перекрестилась и также резко приложилась к мощам. Сотворив еще одно крестное знамение, девушка моментально скрылась в проходе пещеры. Алексей был поражен. Такого ему не приходилось видеть никогда. Так Алексей от чуда к чуду стал потихоньку обретать веру. Почитатель тяжелого рока, пронзив своим взглядом пассажиров, достал из-за пазухи плеер с наушниками. Алексей понял его намерение, начал мысленно читать молитву, наблюдая при этом за молодым человеком. Реакция последнего была моментальной. Он быстро спрятал под куртку плеер, и его как ветром сдуло, он устремился в другой вагон, несмотря на то, что в электричке уже не было свободных мест. Алексею стало жалко молодого человека, он ведь по своему недоразумению довел себя до такой степени, что позволил бесам полностью завладеть своим существом. Накануне Алексей прочитал статью в газете. В ней говорилось о том, что музыка имеет возможности как созидательные, так и разрушительные. В обществе, где все дозволено, разрушительные возможности более востребованы представителями бездуховной молодежи. Толпы ряженых юнцов заполняют площади и стадионы. На импровизированных сценах выступают любимые ими рок певцы и певицы. Музыка и голоса доводят до экстаза толпу. Девушки и юноши начинают махать непроизвольно руками в такт музыке, визжать и улюлюкать. Вот где сатана действительно правит бал. Результаты таких концертов для неокрепших юношеских душ бывают очень плачевными. В итоге некоторые из почитателей «металла» становятся бесноватыми, порой заканчивают жизни самоубийством. Вот и этот «металлист» видимо оказался бесноватым, так как сразу отреагировал на мысленную молитву Алексея. В отличие от той бесноватой девушки, уверовавшей в Бога и ведущей постоянную борьбу с поселившимся в ней бесом, молодой человек к Богу не пришел. Он даже не подозревает о том, что его тело стало логовом бесовским. «Металлист» дав гудок, отвлек Алексея от его мыслей. Алексей увидел, что курс парома пересек катер «Пилот», который направился от Графской пристани в сторону «Пассата», чтобы забрать с его борта лоцмана, выводящего корабль Алексея из севастопольской бухты. Теплоход вышел в открытое море. Еще какое-то время, огибая Севастополь с запада на юг, он двигался вдоль берега, на котором находился город. Алексей наблюдал микрорайоны, расположенные вокруг бухт, плавно спускающиеся к морю по склону некрутой возвышенности. Слева, как бы проплывая, оставались бухты: Стрелецкая, Омега, Камышовая, Казачья. Потом береговая черта скрылась от взора Алексея, и он увидел остающиеся перпендикулярно движению их корабля крутые отроги и скалы Фиолента. Алексей мысленно прощался с городом, который как бы вновь его родил во Христе, без которого Алексей, быть может, никогда бы не пришел к вере. «Пути Господни неисповедимы! – подумал Алексей – На все воля Божья!» В Севастополе Алексей заложил фундамент зданию, называемому Верой. Еще только фундамент, а вот здание предстояло еще отстроить. Чтобы построить стены этого здания нужно овладеть ремеслом искуснейшего каменщика. Алексей таковым не являлся, а посему начал строить стены медленно, укладывая кирпичик к кирпичику, не ведая о том, сможет ли он осилить такое. Главное не отступаться, не малодушествовать, а нудить себя к исполнению заповедей Господних. А если не получается, то нужно искренне раскаиваться в грехах своих перед Господом в храме на исповеди. Для того чтобы строить здание своей Веры, необходимы чертежи строительства и знающие наставники. Проще сказать – документация и руководитель строительства. Таковой документацией для верующего человека являются Святое Писание, а также книги Святых угодников Божьих. Наставниками являются священники, те, на коих почивает Дух Святой, данный им при рукоположении в священство. Святой дух, сошедший на апостолов, был передан ими своим приемникам, которые в свою, очередь передавали его из поколения в поколение. Священство, уходящее в расколы и ереси, теряло духа Святого и в их приходах по сей день он отсутствует. А где отсутствует Святой дух, там нет и спасения. Да там и не проповедуется Любовь. У раскольников и еретиков ее заменяет ненависть к православным христианам и простым мирским людям. А Господь наш Иисус Христос заповедал нам любить врагов своих. Некоторые говорят – а как же воины? Христос говорил, что войнам быть! Значит там уже не те враги! Значит там враги другие. Это враги Отечества, а их нужно разить! Так говорят Святые Отцы. Его мысли прервал резкий короткий гудок танкера, движущегося навстречу «Пассату» по правому борту. На какое-то время танкер как бы проглотил солнечный красный шар, лежащий на гладкой, слегка покачивающейся поверхности моря. Потом солнце вдруг вынырнуло из-за бака танкера наполовину и стало перемещаться огненной горкой вдоль палубы судна. Скрывшись за кормовой надстройкой, оно снова появилось на блестящей поверхности воды. «Везет топливо в Севастополь. А может быть, и нет, подумал Алексей, Танкер идет транзитом». Кто его знает. В прошлую зиму котельные в Севастополе работали не плохо, а вот в позапрошлую радиаторы в комнатах нагревались через три дня. Электричество и газ часто отключали. Спать приходилось в одежде. Так вот и зимовали. Постояв еще какое-то время и полюбовавшись закатом, Алексей спустился в каюту. Там Володи не оказалось. Алексей прилег на кровать и, устроившись удобнее, прикрыл ноги пледом. Закрыв глаза, он опять погрузился в воспоминания. Алексей никогда не жалел, что стал офицером. В своей жизни он не мог уйти от пророческого восклицания той акушерки, которая принимала роды в июле 1941 года у его мамы. Женщина подняла младенца вверх с возгласом: «Офицер родился!». Пророчество ее сбылось, Алексей действительно стал офицером. В начале своей офицерской службы Алексей жил в лесном гарнизоне, расположенном в десяти километрах от одного из райцентров Владимирской области. Того райцентра, возле которого трагически оборвалась жизнь первого космонавта Юрия Алексеевича Гагарина. Алексей приехал на место службы в сентябре 1968 года. Величественные сосны и ели окружали плотными рядами небольшой военный городок, выстроенный по одной линии вдоль асфальтированной дороги, ведущей из райцентра в сторону окружной бетонки. По бетонке ходили автобусы до ближайших электричек. Все автобусы останавливались напротив КПП военного городка, тем самым давая возможность в течение трех часов добраться до Москвы. В Москве у Алексея жили родные. Поначалу он навещал их, но после того, как Алексей был допущен к несению боевого дежурства, поездки сократились до минимума. Офицеры, допущенные до несения боевого дежурства, не имели права самовольно выезжать из части. Необходимо было писать рапорт с обоснованием такого выезда. Воинская часть несла боевое дежурство по охране и обороне неба столицы в своем секторе. Один раз в месяц Алексей заступал на боевое дежурство. Он прощался с женой и Павликом и уходил на неделю в боевой расчет на казарменное положение. С Леной и сынишкой Алексей жил в щитовом доме. Командир части выделил для его семьи комнату а две других занимал начальник штаба подразделения с женой и трехлетней дочерью. Капитан был прямым начальником Алексея. Все было хорошо, но Алексею после четырех с половиной лет казарменной жизни захотелось свободы. Когда он поступал в училище, солдаты сослуживцы говорили: «Куда ты лезешь, Алеша?! Ведь попадешь в глухой лес. У офицеров ПВО жизнь проходит мимо, да еще за колючей проволокой». Но Алексей не послушал их. Несмотря на то, что Алексей был признан одним из лучших молодых офицеров подразделения и его портрет появился на доске почета, путь на учебу в командную академию ему был закрыт. Туда принимали только командиров подразделений. Алексей был старшим техником. В обычную инженерную академию офицеров принимали только до двадцати восьми лет, Алексею же, после выпуска из училища, уже было двадцать семь. Посему мечта о получении высшего инженерного образования становилась несбыточной. Он оказался стар. Алексей не мог смирить себя. Будучи старшиной в училище, вкусив все прелести данные ему властью над сослуживцами курсантами, он уже не мог оставаться без таковой в офицерской среде. В своих мечтаниях видел себя полковником. Он не мог представить себе, что кто-нибудь из бывших его подчиненных будет поставлен выше его. Вот что такое гордость и тщеславие. Эти пороки цвели полным цветом в душе Алексея. Когда ему предложили стать секретарем комсомольской организации, он, не смотря на свой неподходящий возраст, согласился. Такой оборот дела его устраивал. С этой должности он мог быстро переориентироваться на замполита, а после уже без особых проблем попасть в Военно-политическую академию. Получив власть над комсомольцами всего подразделения, Алексей с утроенной силой взялся за наведение должного порядка в подчиненной ему комсомольской среде. Замполиту полка понравилось усердие, с которым Алексей относился к выполнению своих уставных обязанностей. Всех нерадивых комсомольцев Алексей вызывал на бюро и устраивал им коллективные разборки. Выговоры с занесением и просто выговоры посыпались на головы несчастных. Солдатам в основном было плевать на выговоры. Они могли просто сдать свои комсомольские билеты, при этом как бы выпасть из поля общественного воспитания. Другой подход к проблеме возникал у молодых офицеров. Им было не безразлично. Им нужно было готовить себя к вступлению в партию. Без партии карьеры не сделаешь. Беспартийный офицер ограничивался должностью не выше капитана. Беспартийных офицеров в армии практически не было. Начальство стало хвалить Алексея. К достижению своей цели он двигался быстро. Освоив новую аппаратуру и отстрелявшись на полигоне на отличную оценку, Алексей занял достойное место среди техников своей группы. Командир группы, капитан, был очень доволен тем, что у него в группе появился еще один специалист. Вот тут-то и обозначилась другая проблема, о которой Алексей не подозревал. Инженерная служба своих подчиненных просто так на сторону не отдает. А если и отдает, то только тех, которые плохо разбираются в доверенной им технике. Политработник из Алексея не получился. Вскоре ему предложили стать начальником вещевого и продовольственного снабжения полка. Алексей понял, что с этой должности он имеет возможность поступить в Командную академию тыла и транспорта. Несмотря на протесты Лены, твердившей ему о том, что можно потерять все что приобрел, служа на боевой технике, Алексей принял решение стать снабженцем. Вот и пришел час расплаты за авантюризм. С этого дня он стал самым гонимым человеком. Все начальники отвернулись от него, а замполит полка стал часто вызвать его к себе в кабинет для разбирательства по поводу жалоб личного состава на плохое питание, на плохую организацию помывки людей в бане, да и на всякие другие недостатки в тыловом обеспечении. Ко всему добавилось еще и то, что Алексей от такой жизни начал выпивать. Выпивать приходилось с председателями колхозов, бригадирами, ну и всякими другими нужными людьми. Жизнь у Алексея превратилась в сплошную пьянку. Один раз в год у него появлялась возможность отдышаться от безумной, изнуряющей его тело и душу тыловой службы. Отпуск! Какая благодать! Получив его, нужно немедленно уезжать за пределы воинской части, потому что если задержаться на какое-то время, то можно его лишиться. Могут отозвать для наведения порядка в службах. За несколько лет такой службы Алексей научился тому, что в первый же день отпуска исчезал из поля зрения начальства. Получив отпуск в июле 1974 года. Алексей решил провести часть отпуска у своих родственников в Махачкале. Купив билет на самолет, Алексей решил прилететь в свой родной Махачкалинский аэропорт в день своего рождения. Ему исполнялось тридцать три года. До службы в армии в Махачкалинском аэропорту Алексей проработал около пяти лет. Начинал разнорабочим, работая на стройке аэровокзала. Работа была тяжелая. Приходилось таскать кирпич и раствор на носилках, обеспечивать работу каменщиков. Зимой на равнине между горами и морем почти постоянно дуют ледяные ветры, от которых на первых порах и спрятаться было негде. Грелись у костров. Аэропорт только начинал строиться, а самолеты уже садились и взлетали. Алексею было очень интересно наблюдать посадки и взлеты этих рукотворных птиц. До своего появления на стройке самолеты он видел только высоко в небе, они казались маленькими, игрушечными. В детстве он очень любил их рисовать, а здесь он увидел их воочию, вблизи. Не думал Алексей, что ему придется когда-либо обслуживать их, да еще летать на них в составе экипажа. От разнорабочего аэропорта он поднялся до авиамеханика по эксплуатации самолета и двигателя. Только в двадцать два года Алексей был призван в ряды Советской Армии солдатом. Это произошло в 1963 году. Попал в город Горький, в батарею обеспечения Горьковского радиотехнического училища, где и прослужил почти два года солдатом. В 1965 году, сдав экстерном, экзамены за одиннадцать классов, поступил в это же училище. В аэропорту Алексей не был одиннадцать лет. Хотелось увидеть родные места, с которыми связаны многие воспоминания. Где прошла юность, которая носила его на крыльях работящего АН-2 по колхозам и совхозам Дагестана и Азербайджана. Все-таки там начиналась его молодость. И вот в тридцать три года, зрелым мужчиной, Алексей спешит вернуться к истокам своей молодости. Молодость – пора греховная для человека, любящего мир, проводящего жизнь в безбожном обществе. Она как пылающий костер, поглощающий своим ненасытным пламенем его, обуянного всякими страстями. Сколько их кипит в этом костре? – целый выводок мерзопакостных змей и змеенышей, шипящих и жалящих. Человек привыкает к их многочисленным укусам. Укусы пока не смертельны, они даже порой приятны своей новизной. Каждая из змей кусает по своему, впрыскивая в несчастного долю своего яда. По мере накопления яда в организме человек теряет образ Божий, данный ему от рождения и становится рабом своих страстей, то есть этих самых змей. Они заставляют его служить себе, доводя несчастного до крайностей. Каждый змей и змееныш олицетворяет собой вселенское зло, во главе которого стоит сам искуситель первых людей, живших в раю, по его лжи, впавших в смертный грех. Этот мерзопакостный клубок поселяется в груди у безбожника, а последний не может избавиться от него до тех пор, пока не снизойдет на него милость Божия. В юности и в дальнейшей жизни Алексей был безбожником. Опьяненный властью, будучи младшим командиром курсантского подразделения, он кипел всякого рода страстями, поначалу доставляющими ему удовольствие. Алексей любил командовать, при этом кричал на подчиненных, иногда без всякой надобности. Очень гордился собой, окружал себя всякого рода льстецами и угодниками, которых всегда выделял из основной массы курсантов. Для наведения уставного порядка в батарее Алексей изощрялся буквально во всем. Бывало, приведя батарею с обеда и дав команду на вход в казарму, встанет с боку и проследит, кто и как входит в помещение. Вытирают ли курсанты подошвы сапог перед входом. Из тех, кто не вытер ноги, Алексей тут же на построении формирует команду по натирке полов, тем самым лишая их положенного послеобеденного отдыха. Жалоб на него не поступало. Люди боялись расправы. Вот какой змей гордыни и власти овладел им. За свое полуторагодичное правление Алексей внушил некоторым такой страх, что они даже после двадцати лет сознавались в боязни его колкого тяжелого взгляда. Это одна из змей, жалящих и приводящих его в гнев, проглядывала своими испепеляющими глазами сквозь его зрачки. За долгие годы Алексей не смог до конца избавится от этой гадины. Кроме этого в груди Алексея свил гнездо целый клубок и другой гадости. Самым большим из этого клубка был змей гордыни, безраздельно властвующий над ним в те далекие времена. Одним из свирепых змеев, властвующих Алексеем, оказался «зеленый змий» – змей пьянства. Когда Алексей стал интендантом, змей, найдя для себя благоприятную почву, начал безудержно расти и жиреть от каждого выпитого Алексеем стакана водки. Поглощая большие порции алкоголя, змей испражнялся, загаживая нутро Алексея, тем самым создавая благоприятные условия для взращивания в душе Алексея и других гадин. Весь выводок, сопутствующих змею гадюк, сосал его душу и, ослабленное водкой, молодое тело. Пришло возмездие. Алексей сильно страдал. Был гоним начальниками, дело шло к увольнению из армии. Ему воздавалось за содеянные грехи в прошлом. Каким-то чудом он еще оставался в армии. Так в пьяном угаре подходил к своему тридцати трехлетию. Находясь на капитанской должности, уже не рассчитывал получить капитанское звание, хотя по срокам вполне мог бы стать капитаном. Звание старшего лейтенанта ему присвоили, как бы авансом, надеясь, что в будущем исправится. Он еще молод и не до конца изучил хозяйственную деятельность. Для того чтобы стать снабженцем, нужны годы кропотливого труда. А он вместо приобретения такового опыта ударился в пьянство. Лена плакала после каждой его пьянки, она требовала от него, чтобы он оставил должность снабженца и попросился на технику. Гордыня Алексея не позволяла ему этого сделать, он упорно продолжал служить на той же должности. Ему было стыдно возвращаться через несколько лет на должность техника. Протрезвившись после очередной пьянки, Алексей всегда каялся перед Леной. Какое-то время после всего наделанного им он не пил, но подходил день, в который он снова брался за наверстывание упущенного. Перерывы между пьянками постепенно сокращались, постепенно Алексей пришел к тому, что их не стало совсем. Таким образом, Алексей стал стремительно приближаться к своему краху. Начальство закрывало глаза на его нетрезвость, видимо только из-за того, что на эту должность не очень-то кто и рвался. Они знали, что снабженцы в своих делах часто прибегают к выпивке и без нее иной раз решить какой-либо важный вопрос не представляется возможным. Алексей пользовался такой привилегией и всегда находил причины, оправдывающие его нетрезвое состояние. Но, все равно при таком раскладе дел Алексея в итоге ожидал полный крах, а он так мечтал об академии. Каждый год писал рапорта, но результат был один – ему отказывали. Отказывали не за пьянки, а за упущения по службе. В конце концов, ему сказали, чтобы он забыл об этом желании навсегда и больше не подавал никогда рапортов. Это был последний удар по его надеждам на изменение своего бедственного положения в пьяной монотонной жизни. Алексей с горя еще больше принялся за выпивку. Крах приближался быстро и неотвратимо, только чудо могло спасти Алексея от пьянства.