Глава 17

Я – поэт Василис Коридис, Катарина и монах, имени которого, к сожалению, не помню, – остались ждать у машины, а Марко ушел. Он ушел уверенно, своей нарочито вальяжной походкой вразвалочку, на встречу с тем, кто ждал его в Соборе. Кто мог ждать Марко в Соборе, который даже ангел назвал музеем, утратившим святость? Какой силой обладает тот, кто ожидает Марко, если даже ангел не знал исхода этой встречи?

Прошло десять минут, потом ещё десять, потом еще двадцать. На площади было по-прежнему тихо. Марко не вышел из Собора. Бросив последний взгляд на часы, Катарина вздохнула и открыла дверь машины: – Поехали, Василис, сорок минут.

– Давай подождем ещё, – предложил я, – вокруг вроде тихо…

– Нет, Марко сказал ровно сорок минут, и мы сделаем так, как он сказал.

– Марко нас простит, вот увидишь. Ему ведь пешком до монастыря часов пять идти придется.

– На войне приказы командира не обсуждаются, его слово для меня закон, – отрезала девушка и, пересев на место водителя, завела двигатель.

В очередной раз я изумился твердости характера и удивительной преданности этой девушки. Интересно, как бы повела себя на её месте моя нубийская принцесса?

Всю дорогу до монастыря мы молчали. Настроение у всех было хуже некуда. Минут через сорок наш внедорожник свернул на проселочную дорогу, оставив позади враждебный мертвый город.

– Сейчас обогнем озерцо, и монастырь покажется, – пробормотал монах, обращаясь скорее к самому себе, нежели к нам с Катариной. – Что там сейчас происходит, один Бог знает. Натворят ведь те ребята дел, как пить дать натворят.

Не могу объяснить, почему, но я совершенно не беспокоился об Арие, оставшейся в монастыре, который, по словам ангела, должны были вырезать одержимые. Какая-то внутренняя уверенность наполняла меня спокойствием.

– Всё будет хорошо, – шептал мой внутренний голос, – Ария, в конце концов, чемпионка антийских игр, с ней не всякий мужчина справится, а подростки… Она таких с десяток переломает.

– Василис, не спи, – Катарина остановила машину. – У нас тут сюрприз. Впереди, не далее, чем в ста метрах, дорогу перегородили два армейских джипа, возле которых стояли люди с оружием.

– Кто это, интересно… одержимые? Раньше у них не было оруж… – БАМ! Лобовое стекло нашей машины пробила пуля, так нетактично оборвав меня на полуслове. Катарина выкатилась из внедорожника и укрылась за деревом, мы последовали ее примеру.

– Пострелять, значит, хотите, – процедила сквозь зубы девушка, – хорошо, давайте постреляем.

Пристроив ствол ружья на естественном изгибе дерева, Катарина прицелилась и выстрелила. Один из врагов упал на дорогу, остальные укрылись за джипами и открыли беспорядочный ответный огонь. Грудь девушки мерно поднималась и опускалась, а зоркие глаза искали новую цель. БАМ! Снова выстрелила Катарина, и второй враг скорчился в грязи.

Смелости у противников, осознавших всю серьезность своего положения, заметно поубавилось. Они стали прятаться лучше, а целиться тщательнее, несколько пуль даже попали в дерево, за которым укрылась Катарина.

– Чего же ты ждешь, стреляй! – воскликнул я, когда очередная пуля пролетела в пугающей близости от моей головы. Девушка проигнорировала мое пожелание. Слившись с окружающей средой, она вся превратилась в слух и зрение. Наконец, нас оглушил третий выстрел Катарины, один из врагов слишком сильно высунулся из-за своего укрытия, за что сразу же поплатился жизнью.

Спутница Марко перекатилась за другое дерево, снова прицелилась и вдруг повернула голову назад, прислушиваясь к чему-то. Через мгновение и я услышал шум моторов сзади. Мы оказались в клещах, те парни, что перекрыли дорогу впереди, были наковальней, а те, которые приближались сзади, – молотом.

– В машину, быстро, – прохрипела Катарина. – Один за руль, второй назад. Дверь не закрывай.

Через несколько секунд мы с монахом уже были внутри, Катарина сняла ещё одного из «наковальни» и запрыгнула следом.

– Вперед, Василис, жми! Перед ударом сбавь скорость до пятидесяти. Я вдавил в пол педаль газа, и мы понеслись вперед. Несколько пуль пробили боковое стекло, и мое левое плечо обожгло болью, сзади тихо застонал монах. «По всей видимости, и он получил свою порцию свинца», – подумал я и, сбросив скорость, приготовился к удару.

Никогда не думал, что столкновение на скорости пятидесяти километров в час может быть таким сильным. Удар грудной клеткой о руль выбил из моих легких весь воздух, перегородившие нам дорогу джипы развернуло в стороны.

Мы пробили «наковальню» и теперь уносились прочь. «Молот» некоторое время висел на хвосте, но скоро и они отстали, по всей видимости, получив приказ прекратить преследование.

– Похоже, вырвались, друзья! – бросил я через плечо. Ответа не последовало. Повернув голову, я увидел безжизненные тела Катарины и монаха, имени которого я так и не запомнил.

– Так не бывает!! – закричал я в бессильной ярости. – С такими ордами рубились и ничего, а тут… Так просто не бывает!

– Не ори, пожалуйста, – застонала сзади Катарина. – Как это я так головой приложилась, а? Ушли, кажись.

– Ушли, Катариночка, ушли! Я-то думал, вы с монахом уже на небеса отправились, а вы ещё тут, слава Богу.

– Я-то точно тут, а вот монах, кажется, нет, – Катарина осмотрела своего соседа. – А, нет, и он тут. Ранен только.

* * *

У ворот монастыря нас встретили отец Борислав, моя жена Ариа и несколько монахов. Я вкратце рассказал настоятелю о последних событиях, произошедших с нами в дороге, он в свою очередь поведал мне о том, что произошло в монастыре. Как и предсказывал ангел, двое пришедших в монастырь подростков обратились в одержимых и зарезали девять монахов. Сперва постучались к отцу Никодиму, а потом пошли по кельям. Единственной, кто успел заметить неладное и среагировать вовремя, была наученная горьким опытом Ариа. Одного из одержимых нубийка убила его же ножом, второй смог удрать.

Что же касается нашей команды, то я был легко ранен в плечо, монах, которого, кстати, зовут брат Николай, получил сквозное ранение в грудь, а Катарина просто ударилась головой во время столкновения.

Очень кстати пришелся чудесный дар Катарины исцелять. Положив одну руку на мое плечо, а другую на рану монаха, девушка прочитала молитву. Уже через полчаса я совершенно забыл про свое плечо, а брат Николай смог встать и самостоятельно дойти до кельи.

Сама Катарина всю ночь провела на крепостной стене, всматриваясь усталыми глазами в ночную темноту. Марко так и не вернулся.