ПЛАНЕТА ХОРЛЕНД, ИМПЕРИЯ АРАТАН

Евгений Полоз, 29 лет, гражданин империи

Аратан, техник 2-го ранга

Быстрый перекат, и вот я уже за новым укрытием. Рядом меня страхует Горт, а чуть позади расположилась наша вторая двойка. Все системы скафов переведены в режим радиомолчания, а сканеры работают исключительно в пассивном режиме. В помещении стоит кромешная темень, но активную подсветку включать нельзя. Видимость не превышает двадцати метров, да и на таком расстоянии не сразу разберешь, что скрывает тень на полу — безобидный хлам или фигуру в скафе.

Правда, наши противники в аналогичной ситуации. Но следует учесть, что они намного опытнее, и это дает им неоценимое преимущество. Зато нас больше и мы уже хоть чему-то, да научились. Поэтому результат боя непредсказуем.

Прикрывающая двойка перемещается поближе, и мы продолжаем движение. Тактический мини-экран все так же пуст — метки союзников не в счет. Что ж, на этот раз противник играет от защиты.

Останавливаемся перед небольшим открытым пространством, на другой стороне которого переплетения металлических и пластиковых деталей ограничивают движение по трем узким коридорам. Хорошо, хоть скаф имеет замкнутую систему терморегуляции, и сейчас она приятно охлаждает разгоряченное тело.

Жестами совещаемся о дальнейшем маршруте. Коллективным решением выбираем левый коридор. «Кто бы сомневался? — воскликнут женщины: — Мужики, как всегда, налево».

Эх, ну как не хочется мне углубляться в эти коридоры. Лучшего места для засады и не придумаешь! Но делать нечего, рывком пересекаю открытое пространство и прижимаюсь к стене, стволом отслеживая любое движение. После того как Горт присоединяется ко мне, выдвигаюсь в глубь коридора. Двойка прикрытия в это время благополучно оказывается рядом с Гортом.

Вот незадача! Буквально через 20 метров наш коридор пересекается с другим, образуя Х-образный перекресток. Растягиваться в такой ситуации нецелесообразно, и теперь дистанция между нашими двойками минимальна.

Пересекая перекресток, краем глаза замечаю движение справа от себя. Не раздумывая, всаживаю в это место заряд, одновременно бросая тело вперед. Вспышки ответных выстрелов с этой стороны показывают мне, что движение мне не показалось, но стрелять надо все-таки точнее. Ребята поддерживают меня огнем, освещая коридор летящими разрядами.

Маскироваться больше не нужно, поэтому перевожу все системы скафа в активный режим. Мерзкая полутьма отступает, и дальний конец коридора, из которого летят выстрелы, становится виден как днем. На тактическом экране — всего лишь одна метка. А где же остальные?

Тройка союзников, подавляя любые попытки высунуться, продвигается направо. Шансов при таком раскладе у стрелка противника нет. Но меня не отпускает ощущение неправильности происходящего. На одной интуиции прыжком вылетаю из коридора, чтобы нос к носу столкнуться с двумя темными фигурами, выскочившими из левого коридора. Выстрел, и одна из них падает как подкошенная. Уже чувствуя, что не успеваю, пытаюсь довернуть ствол в направлении второй. Вспышка! И темнота…

Прихожу в себя уже в раздевалке. Улыбающаяся рожа Горта показывает мне, что на этот раз фортуна нам таки улыбнулась. С трудом ворочая онемевшее от попадания парализатора тело, сажусь на кушетке. Новый угол обзора позволяет увидеть, что лишь одна из кушеток занята беспамятным телом, одетым в такой же пилотский скаф, как у меня. На остальных трех кушетках расположились туши в легких скафах с эмблемой службы безопасности корпорации, одним из отделов которой являются те же чистильщики.

Ха, чувствую, будем сегодня праздновать! Не так уж и часто удается нам выиграть у этих дуболомов. И пусть кому-то другому рассказывают про равные условия. Конечно, наши пилотские скафы и их тренировочные относятся к одному и тому же классу и, по сути, практически не отличаются. Зато в службе безопасности работают отслужившие в штурмовых подразделениях, а это значит, что у каждого стоит имплант, аналогичный моему «Воину», как минимум, шестого поколения. И сомневаюсь, что ребята ограничились лишь одним имплантом.

Так что, случаи побед над этими зубрами действительно редки и приносят исключительное удовлетворение. И ничего, что после проигрыша нам приходятся угощать безопасников за свой счет, зато какое удовлетворение испытываешь, когда знаешь, что им, кроме оплаты счетов за пиво, на следующий день предстоит марафон в полной выкладке. Но тут все по-честному — это дополнительное требование поставил начальник СБ корпорации, услышав об условиях, при которых безопасники согласились тренироваться с нами. «Для уравнивания условий пари», — как он сказал.

А расходы… Да какие там расходы? Это такая мелочь по сравнению с возможностью потренироваться в условиях приближенных к боевым и на практике проверить навыки, полученные в тренировочной капсуле.

Разбор полетов был сегодня довольно короткий. Узнаю, как было дело после моего оглушения. Мой удачный прыжок позволил прикрывающей паре развернуться и выстрелить по противнику, который вывел меня из строя. Тот оказался мастером и успел снять одного нашего. В это время Горт методично опустошал магазин, не давая высунуться третьему противнику. Ну, а после наши в два ствола додавили последнего бойца, оказавшегося в невыгодной позиции.

На этом наша утренняя тренировка заканчивается. Приняв душ и попрощавшись с ребятами из службы безопасности, бежим в столовую — до начала рабочего дня осталось всего двадцать пять минут, и опаздывать не хочется.

Бросив взгляд на информационное табло, автоматически отмечаю, что со времени той истории по переделке «Гдаров» для Нолсы прошло уже два месяца. А ведь ситуация тогда получилась не очень приятная для меня. Ведь увлекшись, казалось бы, легким способом заработка, я совсем упустил, что таким образом разрушаю сложившуюся систему отношений между корпорацией и рабочими. И главное, знал же, что заработок от «неучтенных» ценностей из конверсионной техники никак не меньше официального заработка, установленного корпорацией. Но, полностью поглощенный своими проектами, почему-то не учел, что фактически лишаю ребят их доходов.

Еле-еле тогда успокоил сослуживцев, клятвенно пообещав, что это последний проект, к которому привлекаются техники. Сослуживцы так разошлись, что и буффонятина слабо помогала.

В итоге, у меня произошло два серьезных разговора на эту тему. Первый разговор состоялся с, так называемыми, «представителями коллектива». Приперев меня к дверце раздевалки, парочка внушительного размера техников мягко предупредила, что не нужно плевать на коллектив, а то ведь так и утонуть не долго…

Мне почему-то вспомнился незабвенный диалог из кинофильма «Операция Ы и другие приключения Шурика»:

— Послушай, у вас на производстве несчастные случаи были?

— Не, пока еще ни одного не было.

— Будут.

Оставалось лишь заверить их, что «уже все осознал и раскаялся», тем более, я действительно чувствовал за собой некоторую вину.

Второй разговор случился в администрации. Огон сказал, что руководство довольно моей деятельностью и настаивает на продолжении практики освобождения складов от залежалой продукции. В то же время негативное отношение техников к такой работе не прошло мимо его внимания. Остановились на том, что я продолжаю разработку проектов, но привлекать к их выполнению будут только лишь желающих техников в сверхурочное время и, что важно, с почасовой оплатой. Забегая наперед, отмечу, что за следующие два месяца мне удалось продать всего лишь одну небольшую партию переделанных машин.

Но в общем, ситуация с переделкой разрешилась для меня вполне удачно. На операции с «Гдарами» я заработал более 25 тысяч кредов, что очень положительно сказалось на графике выплаты кредита. Мне оставалось погасить чуть более двадцати тысяч. Находясь в Центре помощи переселенцам и принимая решение взять кредит, я и мечтать не мог о таких темпах!

К позитивным моментам также можно отнести завершение изучения четвертого уровня базы «Десантник» и окончание курса обучения в тренировочной капсуле. Теперь, по словам медтехника, мой уровень подготовки теоретически сравним с уровнем кадровой пехоты колониальных войск. Для развития навыков он посоветовал заменить часть тренировок в капсуле реальными тренировками на имеющемся полигоне.

Начавшиеся как развлечение тренировки на полигоне постепенно стали для меня вполне серьезным занятием, особенно после того, как ко мне присоединился Горт и пара других техников. Очень кстати пришлись легкие пилотские скафы третьего поколения, почему-то оказавшиеся в стандартном аварийном комплекте флаеров, пришедших на конверсию месяц назад. Конечно, попадания из боевого оружия они не выдерживают, но зато их ткань довольно прочная и можно не бояться ее случайно порвать, а наличие базовой электроники серьезно помогает оттачивать правильные навыки.

Ну, а закончилось все, как вы уже знаете, совместными тренировками с ребятами из службы безопасности корпорации. И, похоже, такое времяпровождение может стать такой же фишкой нашей секции, как артиллерийские стрельбы в секторе утилизации — за последнюю неделю уже несколько человек интересовались у меня, каким образом можно присоединиться к нашим тренировкам. Интересно, пригодятся ли мне когда-нибудь боевые навыки, полученные сейчас?

От поглощения пищи меня отвлекло входящее сообщение. Оно оказалось от Джабера Зенга, который писал следующее:

«Уважаемый Евгений! Спешу уведомить Вас, что в решении известной Вам проблемы наметились положительные сдвиги. Для дальнейшего прогресса в исследованиях было бы крайне желательно провести дополнительные замеры параметров установленной нейросети в условиях нашей лаборатории. Со своей стороны, гарантирую оплату транспортных и накладных расходов (в разумных пределах). Понимаю, что такая поездка, скорее всего, должна быть согласована с работодателем, и ни в коем случае не тороплю. С уважением, Джабер Зенг».

Далее был указан адрес лаборатории и перечень транспортных компаний, рейсами которых предлагалось воспользоваться. Планета, на которой располагалась лаборатория Зенга, называлась Эйнория и находилась далеко в глубине имперского пространства. Примерный расчет маршрута говорил о том, что добираться от Хорленда придется не менее пяти суток.

Как по мне, предложение надо было принимать, ведь я также заинтересован в успехе исследований. Почему-то возникала уверенность, что если Зенг заговорил о положительных сдвигах, то шансы поднять параметры моей «Новотех 6У» до максимально возможных сильно подросли. Кроме того, внутренний хомяк напоминал мне о полученной от Зенга бонусной базе, сильно упростившей мне путешествия, и намекал на вероятность получения похожих бонусов.

Правда, просто так на полторы недели с работы меня никто не отпустит. Значит, надо ждать отпуска или искать возможность командировки в тот сектор. К сожалению, уровень технологического оснащения сектора был довольно высоким, что затрудняло попытки привлечь тамошних жителей дешевой, но устаревшей техникой.

По дороге на рабочее место я дал задание Зануде перелопатить информационное пространство Эйнории и близлежащих планет в поисках заказов на устаревшую технику. Во время диалога с ИскИном, нейросеть выдала уведомление о запросе входящего соединения.

— Что-то я сегодня популярен, не к добру это, — пробормотал я себе под нос, давая разрешение на включение связи. Моим собеседником оказался суховатый старичок, внешний вид которого говорил о его почтенном возрасте.

Что примечательно, в Содружестве я видел крайне мало людей с классическими признаками старости. Образовательная база объясняла это тем, что благодаря повсеместному внедрению нейросетей и медицинских капсул внешние признаки старости появлялись у разумных лишь тогда, когда до конца их существования оставалось не более года. То есть на протяжении всей жизни люди находились в хорошей физической форме, но в конце отмерянного срока жизни происходило резкое старение организма.

Но была еще и другая группа разумных, которые выглядели стариками, но не собирались помирать в ближайшее время. Это были разумные, неоднократно проходившие процедуру омоложения. С каждой такой процедурой внешний вид фиксировался на более позднем возрасте. По непонятной причине максимальное количество процедур омоложения для различных людей было разным. Однако для всех количество процедур было конечным. При достижении критического порога пациент, прошедший очередную процедуру омоложения, стремительно старел и умирал в считанные часы.

Ни достоверно объяснить, ни исправить данный факт ученые не могли и лишь связывали такие последствия с неисследованными свойствами разума. Правда, материалов для исследования этой проблемы у ученых было не слишком много, потому как цена каждого следующего омоложения росла в геометрической прогрессии, и немного было в Содружестве разумных, прошедших максимально возможное количество таких процедур.

— Добрый день, господин Полоз! Я — профессор Тажнос и звоню по поводу проекта подводной лодки, — сразу перешел к делу дедуля.

— Очень приятно, профессор, — ответил я, — вы имеете в виду проект подводных лодок, который разрабатывался для администрации Нолсы?

— Совершенно верно! — обрадовался моей догадливости профессор. — Дело в том, что я получил Имперский грант на исследование подводной фауны в колонии Омар. Это планета с уникальнейшим рельефом и специфическим составом коры, который ранее не встречался нашим исследователям. На планете были обнаружены нигде не виданные цепочки биосистем, населяющие сверхглубокие впадины и существующие за счет термальной энергии. Моя работа направлена на выявление взаимосвязи в развитии…

— Это, конечно, очень интересно, но что вы там говорили о проектах? — пришлось прервать мне лекцию словоохотливого профессора.

— Так я вам об этом и рассказывал, — укоризненно посмотрел на меня профессор. — Исследования водной среды планируется проводить в нескольких разных местах. Так как финансирование ограничено, я вынужден подбирать подводную технику не столько по характеристикам, сколько по ее стоимости. К счастью, мой двоюродный племянник работает помощником начальника колонии на Нолсе и был в курсе проекта подводных лодок, разработанного вами. Есть ли в наличии данная техника и можно ли улучшить характеристики одного экземпляра?

— Да, такая техника доступна для заказа, — на всякий случай, проверив по базе, ответил я. — Какие конкретно улучшения проекта вас интересуют?

— Я готов заказать десять экземпляров в предложенной вами конфигурации, но также мне нужен экземпляр, способный гарантированно погружаться на глубину до двадцати пяти километров, — уточнил ученый.

— Думаю, это возможно. Как только проект будет подготовлен, я перешлю его вам. Надеюсь, вы понимаете, что стоимость такого корабля будет значительно отличаться от стандартной комплектации? — решил уточнить я.

— Юноша, не надо задавать глупых вопросов. Разумеется, я это понимаю, — немного раздраженно ответил профессор. — Я очень надеюсь на ваш профессионализм, тем более отзывы моего племянника о вашей технике исключительно положительные.

На этом мы с ним и распрощались. Хоть и немного несдержанный, этот дедуган мне понравился — сразу видно увлеченного своим делом человека, поэтому я решил постараться сделать проект максимально быстро.

Для этого пришлось сократить время обеда. Получив заказанный бутерброд с мясом и какой-то сок, я направился в свою комнату. Дав команду Зануде открыть последний проект подводной лодки «Алешпо», я начал готовить перечень необходимых изменений. К счастью, в современной технике внешние нагрузки компенсируются исключительно силовым полем, так что корпус менять не было необходимости. Вместо этого энерговооруженность судна была усилена установкой двух генераторов пятого поколения. Усиленный щит пятого поколения тоже был продублирован. Для размещения этих узлов в удвоенном количестве пришлось урезать жилой отсек, и теперь подводная лодка брала на борт не более пяти человек. Еще пришлось дополнительно поставить специальные системы компенсации поля, ведь я догадывался, что для проведения исследований профессору получение забортных образцов будет жизненно необходимым, а стандартное оборудование на такие большие глубины не рассчитано.

При желании на получившемся кораблике можно было погрузиться на глубину и более 25 километров. Правда, опуститься на такие глубины было возможно, лишь одновременно задействовав оба генератора и щита путем их последовательного подключения. И достаточно было произойти малейшему сбою, как корабль мгновенно превращался в братскую могилу. Еще раз критически осмотрев проект, я отправил его на рассмотрение профессора Тажноса.

Следующее сообщение Тажноса пришло вечером того же дня, когда я расслаблялся после рабочего дня, сидя за столиком в кафе с чашечкой душистого чая. Здесь он называется по-другому, хотя по вкусу — обычный чай. Он писал следующее:

«И снова здравствуйте, господин Полоз! Разработанный вами проект меня полностью устраивает. Теперь я готов подписать предварительный договор, но у меня есть некоторые дополнительные условия. Я специально выделил их по тексту. Прошу ознакомиться с ними и в кратчайшие сроки сообщить о согласии или отказе».

К сообщению прилагался текст стандартного договора с рядом дополнительных условий. По сути, все эти условия сводились к тому, что поставщик обязывался прислать вместе с техникой своего специалиста для сопряжения научного оборудования с устройствами подводной лодки. Ничего особенного, обычная практика подстраховки при использовании техники различного функционального назначения. Для корпорации и меня лично контракт выглядел довольно выгодным.

Но не это сподвигло меня бросить недопитый чай и быстрым шагом двигаться в направлении кабинета начальника технического отдела Астрема Огона. Основной причиной была одна строчка, затесавшаяся в контракте и описывающая пункт поставки техники и место проведения работ. Это был довольно короткий пункт, и в нем значилось: «Империя Аратан, планета Омар, город Одесса».

Техник 1-го ранга Огон оказался на своем месте и с ожиданием смотрел на меня:

— Так-так, опять вы, Полоз. И чем порадуете на этот раз?

— Появилась возможность избавиться от некоторого количества подводных лодок «Алешпо», господин Огон. Но у заказчика есть дополнительные условия, которые могут быть согласованы только руководством, — сообщил я, одновременно отправляя проект договора, полученный от Тажноса.

Начальнику отдела потребовалось несколько минут на прочтение договора, и он снова обратился ко мне:

— Интересное предложение и неплохой шанс продать хотя бы часть этих подводных лодок. Что касается дополнительных условий, то исполнителем придется назначать вас как разработчика проекта, досконально знающего материальную базу. Вы готовы лететь на эту, как ее… ага, на Омар?

— Раз надо, готов, — нейтральным тоном ответил я, не показывая своего удовлетворения.

— Отлично! Я сейчас проверю, есть ли еще кто-то в отделе продаж, и если там кто-то остался, завизированный проект договора будет готов еще сегодня. Я перешлю его по сети, — обнадежил меня Огон.

Распрощавшись с начальником отдела, я вернулся в свою комнату. Следовало дать Зануде задание прошерстить сеть для выяснения обстоятельств появления на другой планете города с земным названием. Далее по распорядку меня ожидала медкапсула — недавно я начал изучать четвертый уровень базы «Кибернетика». Не успел я дойти до медицинского отсека, как мне пришло сообщение от Огона с приложенным проектом договора. Единственное отличие от первоначального предложения было в том, что оплата проживания командированного специалиста возлагалась на заказчика. Не откладывая дело в долгий ящик, я тут же отправил проект договора на адрес Тажноса.

Ответ от профессора ждал меня с самого утра. В сообщении, которое было довольно лаконичным, имелось согласие с условиями договора и предварительный заказ одиннадцати переделанных подводных кораблей, основанных на типе «Алешпо» согласно прилагающейся спецификации. Такая оперативность наглядно иллюстрировала крайнюю заинтересованность профессора в исполнении заказа.

Затягивать выполнение заказа не было никакого смысла. Поэтому в тот же день я занялся работой над первым экземпляром. На электронную рассылку о наличии возможности подзаработать на сверхурочных работах отозвались еще пять человек. Совместными усилиями маленькая подводная флотилия должна была быть готова менее чем за неделю.

За это время Зануда так и не нашел в Галанете никаких сведений о появлении заинтересовавшего меня названия. Честно говоря, даже название планеты встречалось не очень часто, и в большей мере информация касалась именно аномальных параметров коры планеты и различных видов обитателей подводного мира. Мне оставалось надеяться, что нужные сведения получится найти уже на самой планете.

Из информации в сети следовало, что планета является водным миром с минимумом суши. Резкие перепады глубин и довольно изменчивая погода не благоприятствуют промышленному выращиванию пищи, хотя свои нужды в продовольствии относительно молодая колония покрывает с лихвой.

Оживление местной жизни наметилось после проведения расширенных исследований и обнаружения уникальных живых организмов в местных морях и океанах. Зачастившие на планету научные экспедиции способствовали росту зарплат местных специалистов, а нежелание капитанов транспортников, доставляющих экспедиции, улетать с пустыми трюмами — общему росту экспорта колонии.

Население планеты было относительно небольшим, и поэтому на планете еще не ощущалось недостатка суши, но все значимые клочки торчащих из океана скальных вершин уже были заняты населенными пунктами. Грузы на планету с орбиты (и наоборот) доставлялись с помощью орбитального лифта, соединяющего своей нитью столицу планеты и космическую станцию, находящуюся на геостационарной орбите. Грузового космодрома на Омаре не было.

Из-за отсутствия космодрома меня и доставленную технику ожидал спуск на орбитальном лифте. Большие обзорные экраны позволяли в достаточной мере насладиться видами безбрежного океана, с редкими, но хорошо различимыми точками городов, островками разбросанных по водяной глади. После спуска на планету мне еще предстояла поездка на сухогрузе, который доставит технику в Одессу — третий по величине город планеты Омар.

Профессору Тажносу так не терпелось приступить к исследованиям, что он примчался встречать сухогруз лично. К моему удивлению, ему довольно легко удалось договориться с капитаном сухогруза о первоочередной разгрузке партии именно нашей техники. Благодаря этому уже через несколько часов вся партия техники находилась в ангаре, располагавшемся прямо на берегу и имевшем выход к морю.

Исполнение условий договора об оплате проживания профессор решил довольно оригинально — на время выполнения работы моим домом должны были стать те самые подводные лодки, над которыми я буду работать. Я был на профессора не в обиде — жилые отсеки лодки позволяли расположиться не хуже чем в какой-нибудь гостинице. Правда, в отношении питания пришлось пойти на принцип — питаться целую неделю блюдами из простейшего синтезатора, установленного на лодках, я отказался категорически. В результате был найден компромисс, и мне дополнительно выделялась сумма в 30 кредитов, позволяющая посещать несколько раз в день местные заведения общепита.

С утра до вечера я корячился в ангаре, пытаясь с помощью малого ремонтного комплекса приспособить безумные конфигурации научных приборов к системам подводных кораблей, а вечером общался с местными барменами, пытаясь отыскать крупицу информации хотя бы в каких-то местных легендах. Также я посетил местную администрацию и после безрезультатного разговора с одним из клерков отправил официальный запрос, аргументировав свой интерес к названию города поиском соотечественника.

Так прошло четыре дня. Однажды вечером я находился в заведении, в котором бармен пытался мне втюхать какую-то запутанную историю о происхождении названия города. В истории фигурировали жуки, военные, пираты и, конечно, женщины. Причем было такое чувство, что рассказчик придумывает сюжет на ходу, потому как герои постоянно норовили поменять имена или профессии и периодически — даже пол. Не желая дальше терять время на откровенный бред, я оплатил свой заказ и направился к выходу.

При выходе из бара я заметил кого-то ждущих трех молодых парней. Не обращая внимания на них, я собирался пройти мимо, но тут один из них закричал:

— Это он! Стреляй!

Следует поблагодарить последние два месяца тренировок за то, что следующие действия я совершал практически на автомате. Повернув голову на крик, я увидел, что самый крупный из троицы уже поднимает в моем направлении ствол мощного парализатора. Второй — высокий парень с волосами, выкрашенными по местной панк-моде в розовый цвет — возился с карманом куртки, пытаясь достать какое-то оружие. Он стоял ближе всего и был пока не опасен. У третьего — мелкого паренька интеллигентного вида, который кричал, — оружия вообще заметно не было.

Рывком уйдя с линии прицеливания, я вплотную приблизился к «панку», все еще воюющему со своей курткой, и мощным толчком в живот отправил его в направлении крепыша. Хватающий ртом воздух, «панк» только начал свой полет, а крепыш уже успел нажать кнопку парализатора.

Прошипевший разряд задел летящего «панка», в результате чего не ожидавший такого развития событий стрелок оказался сбит на землю бессознательным телом своего дружка. Тут же, оказавшись рядом, я мощным ударом ноги отправил пытающегося встать крепыша в глубокий нокаут.

Весь бой занял по моим прикидкам не более трех секунд, но ситуация изменилась коренным образом. Теперь уже я стоял, поигрывая парализатором, а к стене проулка прижался последний из троицы, с ужасом взирающий на бессознательные тела дружков.

— Ну что, крысеныш, поговорим? — как можно более кровожадно усмехнулся я.

— А-а-а! Я все скажу, только отпустите меня, — неожиданно запричитал он.

— Скажешь, скажешь… Как думаешь, в полиции обрадуются такому подарку? — нагнетал обстановку я.

— Я не хотел, это все Толстый, — кивая головой в сторону крепыша, заскулил «интеллигент».

— Я в администрации работаю и просто по приколу рассказал ребятам, что, похоже, появился инопланетник, который наконец-то получит наследство Старого Ивана, — зачастил мелкий: — А Толстый взял Рыжего («Ни фига себе, рыжий, — подумал я».) и сказал, что это отличный шанс подняться. Для этого надо лишь выбить из инопланетника информацию или заставить его отказаться от своей доли в нашу пользу.

Дальнейшие расспросы трусливого работника местной администрации и, по совместительству, начинающего бандита обогатили меня следующей информацией.

Направление поисков было выбрано правильное, но я искал не совсем там. В центре города располагался паб, где любому желающему с удовольствием расскажут историю о первом жителе острова, а на видном месте размещалось доказательство правдивости рассказа в виде бронированного мини-сейфа, для открытия которого надо было всего лишь ответить на несколько вопросов. Единственная причина, по которой сейф еще не был вскрыт, заключалась в том, что вопросы были изложены на каком-то неизвестном языке.

История началась с того, что отставной военный Иван Запорожченко купил на планете небольшой каменный островок, планируя построить на нем собственный дом. Представьте его удивление, когда после небольшого землетрясения горная гряда, верхушка которой выглядывала из моря и являлась его островом, значительно подросла. Вместо того чтобы оставаться владельцем островка, достаточного лишь для постройки большого дома, Иван оказался владельцем острова, позволяющего расположить на нем целый город.

После того как расчеты подтвердили стабильность новообразовавшейся суши, остров, уже получивший название «Одесса», был выкуплен администрацией планеты. Денег, полученных Иваном от продажи острова, вполне хватило на обеспеченную жизнь и даже на покупку неплохого фрегата. Женившись и прожив довольно долгую жизнь на планете, Иван пропал в одном из вылетов на своем фрегате.

Одним из условий завещания Иван обязал наследников обеспечить своим соотечественникам (буде те объявятся) свободный доступ к маленькому сейфу. Ушлые наследники не только исполнили условия завещания, но и сделали сам сейф дополнительным источником дохода — любому разумному, объявившему себя соотечественником Ивана, предоставлялась возможность попытаться ответить на заданные ИскИном вопросы и открыть сейф. Если же попытка оказывалась неудачной, соискатель платил в кассу заведения небольшую сумму — всего 25 кредитов.

Сейф простоял закрытым уже более сорока лет. За это время у местных жителей возникло поверье, что попытка открыть сейф сама по себе приносит удачу. Стало модным, придя в паб, бездумно потыкать по загадочным значкам и получить отказ в доступе. Неизвестно, были ли владельцы заведения как-то связаны с возникновением такого интересного обычая, но факт в том, что денежный поток за доступ к сейфу в результате сильно увеличился.

Получив координаты паба и напоследок отоварив по куполу идиота, глупость которого втравила меня в эту историю, я, в качестве моральной компенсации, облегчил карманы всей троицы и направил свои стопы в сторону означенного бара. В моих карманах уютно разместились три современных коммуникатора гражданской модели, один анонимный кредитный чип с неизвестной суммой денег, парализатор «Шок-4Д» и древний игольник с обоймой паралитических игл — именно он, в силу своих внушительных размеров, застрял в кармане «панка» и дал мне возможность повернуть ситуацию в свою пользу.

Процедура открытия сейфа никаких проблем не доставила. Бармен даже головы не повернул в мою сторону, когда я направился к сейфу. Ответив на несколько десятков вопросов о Земле в общем и о России в частности, я получил доступ к содержимому сейфа. В недрах сейфа скрывался информационный кристалл со считывателем, который был немедленно подсоединен к моему коммуникатору.

Кристалл содержал видеообращение того самого Ивана Запорожченко и какие-то данные. Не желая задерживаться в пабе (поскольку был не уверен в реакции владельцев на открытие сейфа), я быстро скопировал данные и заодно добавил на кристалл свой номер для связи и небольшой файл, куда была сведена вся имеющаяся у меня информация о координатах Солнечной системы.

Бармен понял, что процесс идет не так как обычно, лишь тогда, когда я на русском языке надиктовал короткое видеопослание следующему соотечественнику и спрятал кристалл со считывателем обратно в сейф. Проигнорировав истерично сигналящего из-за стойки и пытающегося остановить меня бармена, я, под изумленные взгляды посетителей, спокойно прошествовал к выходу и был таков.

Устроившись в уже ставшим привычным отсеке одной из лодок, я приступил к детальному осмотру трофеев. Кредитный чип оказался дешевой моделью и был лимитирован суммой в 10 тысяч кредитов. Сейчас на нем находилась сумма в три с половиной тысячи. Удовлетворенно хмыкнув неожиданному доходу, я приступил к просмотру информации, полученной из сейфа. И для начала запустил видеофайл.

Иван Запорожченко выглядел как довольно высокий человек среднего возраста, со скуластым лицом и спокойным взглядом серых глаз. Запись проводилась в кают-компании космического корабля, по всей видимости, того самого фрегата.

— Здравствуй, дорогой соотечественник! — начал он. — Для начала представлюсь. Меня зовут Иван Васильевич Запорожченко, в прошлом подпоручик 1-го сводного полка Отдельной Одесской стрелковой бригады Добровольческой армии Одесского района, — тут он прищелкнул каблуками: — На сегодняшний день, старший лейтенант Флота империи Аратан в отставке.

Сделав небольшую паузу, он продолжил:

— История моего прибытия в Содружество отличается от историй тысяч несчастных, попавших в трюм агарских работорговцев разве что счастливым финалом. Меня вместе с несколькими товарищами агары захватили во время отступления нашей бригады от города Одесса. Мне повезло, и благодаря тому, что базовый уровень моего интеллекта превышал 150 единиц, я избежал установки рабской нейросети. Следующие три года я провел в ошейнике на должности корабельного техника, вплоть до момента захвата нашего корабля аратанскими абордажниками.

Узнав от этих парней о возможности вступить в армию и там давить подлых работорговцев, я, не колеблясь, подписал контракт с Флотом на службу в абордажной команде, — он вздохнул. — Не знаю… Наверное, это было не лучшим выбором, но тогда мной руководили исключительно эмоции. А затем началась война с жуками… И стало ясно, что проблемы с работорговцами не так уж и важны.

После войны, я уволился в запас и пару лет проработал в охране вольных торговцев. Попутным ветром меня занесло на планету Омар, где я и познакомился со своей будущей супругой. Про историю с островом ты, наверное, знаешь. Благодаря полученным деньгам, у меня, наконец-то появился шанс отыскать родную планету. Мысли о возможностях, что откроются на Земле человеку, вооруженному технологиями Содружества, и о пользе, которую знания могут принести народам Земли, жгли мне душу все это время.

Рассказ о моих приключениях после покупки фрегата займет слишком много времени, поэтому я его опускаю. Под видом контрабандиста я собирал слухи о маршрутах работорговцев, общался с членами экипажей таких кораблей, покупал данные о диких мирах и добился существенного результата. Собранная информация и личные воспоминания о маршрутах работорговцев и названий секторов и планет, услышанных во время рабства, позволили приблизительно определить район, в котором находится Солнечная система. Оплатив работу кластера навигационных ИскИнов я получил вероятностную модель, наложенную на космическую карту.

Сомнений быть не может, одна из пяти отмеченных на модели систем является Солнечной. Меня отделяет от родной планеты не более пяти слепых прыжков! — радостно улыбнулся он, но тут же помрачнел: — Хотя, если ты смотришь это послание, значит, в моих расчетах допущена ошибка или помешали непредвиденные обстоятельства. Для того чтобы результаты моего труда не рассыпались прахом, я и записываю этот кристалл. Он — моя страховка и мой тебе подарок. Искренне надеюсь, что собранная здесь информация будет не лишней.

На этом запись заканчивалась. С навигационными файлами и той самой вероятностной моделью, о которой говорилось в видеозаписи, я решил разобраться попозже, когда найду специалиста в области космической навигации. Был еще вариант просто переслать эти файлы Виктору, так как он должен был знать подходящие базы в силу своей профессии.

Следующие несколько дней я из ангара вообще не высовывался. Профессор Тажнос не мог нарадоваться моему трудолюбию. Вся аппаратура была установлена на подводные лодки даже раньше оговоренного срока. Пользуясь хорошим настроением профессора, получилось убедить его совместить ходовые испытания наиболее продвинутого экземпляра подводного корабля с доставкой меня к столице планеты.

Ходовые испытания проходили без происшествий — все системы работали идеально. Был протестирован как подводный, так и надводный режим движения, протестирована работа многочисленных анализаторов и приборов для взятия проб. Все было в штатном режиме до того момента, как профессору захотелось проверить работу всех систем на максимальных глубинах.

Погружение подводного корабля на многокилометровую глубину никак не сказывалось на внутренней обстановке судна. Разве что научная часть экипажа сгрудилась у центрального проектора, на который выводилась комплексная информация о состоянии дел за бортом. На глубине 22 километра профессор дал команду остановиться и заняться процедурой взятия забортных проб, что и было незамедлительно исполнено. Процесс отбора проб длился более двух часов и был интересен только ученым. Тогда как я комфортно расположился в жилом отсеке и решил потратить время до прибытия в столицу на обучение.

Из состояния медитации меня, в буквальном смысле этого слова, выбило — в результате сильного рывка корабля, с которым не справились маломощные компенсаторы. Я неожиданно спикировал на пол, больно ударившись плечом об угол спального отсека. Поспешив в рубку, я застал там картину тихой паники — большинство ученых с ужасом смотрело на показатели глубины, которые плавно увеличивались. Более крепкими, оказались рулевой подводной лодки, и профессор. Первый, пытался компенсировать погружение двигателями корабля, а второй — возился с панелью управления автоматами забора проб.

— Профессор, вы можете мне объяснить, что случилось?! — обратился я к нему.

— Это, безусловно, открытие! — с жаром воскликнул профессор, повернувшись ко мне. Глядя на него, я подумал, что, возможно, ошибся и происшествие все же повлияло на него негативно.

— Нам посчастливилось встретить представителя уникального вида, наличие которого теоретически обосновано в моей монографии «О некоторых особенностях развития морских организмов на сверхглубинах». — Видя мое непонимание, профессор снизошел до простых людей и снисходительно пояснил: — Нас просто скушали, ам-ам.

И даже сделал жест рукой, показывая, как именно «ам-ам».

— А что вы сейчас делаете? — поинтересовался я, имея в виду его манипуляции с пультом.

— Так это же уникальная возможность получения образцов внутренних тканей этого экземпляра! — воскликнул профессор, нажимая кнопку и тем самым запуская аппараты взятия проб. Означенные действия явно не понравились «представителю уникального вида», и еще один резкий толчок чуть не сбил меня с ног.

— Скорость погружения возрастает, компенсировать не получается! — повернув голову, воскликнул рулевой.

— Переключай схему на последовательное подключение. Всем занять свои места и пристегнуться! — посмотрев на глубиномер, скомандовал я, а сам устроился в кресле перед дублирующим пультом. Получив доступ к системе управления, я первым делом проверил состояние генераторов и щитов. С ними пока что было все в порядке. Но глубина быстро увеличивалась — видимо, негативные ощущения заставляли животное (или рыбу, кто его разберет?) прятаться на глубине.

Выведя на экран показатели сканеров, я переключился на управление эмиттерами силового поля. Идея, пришедшая мне в голову, была простой до безобразия — надо было, пользуясь все еще имеющимся запасом энергии, так перестроить конфигурацию силового поля, чтобы с помощью двигателей продавить (или даже прорезать) ткани животного и выбраться на свободу. Но сделать это надо довольно быстро, потому что с каждым метром глубины силовое поле, защищающее нас от запредельного забортного давления, потребляло все больше энергии.

Пояснив идею рулевому, я занялся формированием силового конуса по ходу движения подводой лодки, попытавшись сделать его острие максимально тонким. Добившись желаемой конфигурации, я выдохнул:

— Пора!

Следующие несколько десятков секунд превратились в череду разновекторных толчков, отправивших все незакрепленные предметы летать по рубке. Последнее, что помню, — летящий мне в голову чемодан, предназначенный для хранения проб и образцов.

Первой моей мыслью после возвращения сознания было: «Теперь я знаю, что чувствуют ингредиенты в шейкере». Следующей: «А мы все еще живы».

С трудом отстегнувшись от кресла и потирая огромную шишку у себя на голове, я обвел взглядом беспорядок, творившийся в рубке. Взгляд на глубиномер и вид спокойного рулевого говорил о том, что опасности мы вроде как избежали. В противоположной части рубки профессор и его ассистентка колдовали над лежащим на полу телом своего коллеги. Подойдя ближе, стало понятно, что тому в ближайшее время сильно понадобится медицинская капсула — большинство конечностей ученого были согнуты под разными неестественными углами. Хотя он сам виноват — только недоумок может отстегнуться перед самым началом маневра, с целью поднять выпавшую из кармана записную книжку.

После иммобилизации пострадавшего и подключения медаптечки, сигнализировавшей об отсутствии опасности для жизни, обратили внимание и на мою шишку, наклеив на нее регенерационный пластырь. Вспомнив, что за крепление злополучного чемодана отвечал также пострадавший и отозвав профессора в сторону, посоветовал приставить его к работе, не связанной с погружениями. Профессор сказал, что это полностью совпадает с его мыслями.

Благодаря расстоянию, пройденному во время наших ходовых испытаний, ближайшим местом для получения медицинской помощи оказывалась все та же столица. Нам даже не пришлось менять запланированный маршрут.

Ко времени нашего прибытия на пирсе уже ожидал флаер медицинской службы, в который санитары ловко погрузили пострадавшего. Туда же отправилась ассистентка профессора, на которую накатила запоздалая истерика.

Расставание с Тажносом вышло довольно быстрым. Было заметно, что ему уже не терпится начать исследования полученных в этом приключении образцов. Напоследок он сказал, что в его экспедиции пригодился бы такой сообразительный молодой человек, так что я могу смело рассчитывать на трудоустройство, буде у меня возникнет такое желание.

Я поблагодарил его, но отказался, сославшись на имеющийся у меня долгосрочный контракт с корпорацией. Про себя же подумал: «Спасибо, но у меня столько здоровья нет».

Рулевой, прощаясь, хлопнул по плечу и коротко сказал: «Буду должен».

Через несколько часов я благополучно покинул эту непредсказуемую планету.