на главную   |   А-Я   |   A-Z   |   меню


Новый мир, новые порядки

Трудно сказать, насколько далеким от политики гражданам заметно, как ускорилась динамика политических процессов в мире. Сколь быстро происходят сегодня изменения в глобальных трендах и перестановке сил на мировой арене. Как быстро меняются ориентиры и приоритеты развития, соотношения выгод и потерь какой-либо страны в той или иной международной ситуации. Мировой политический процесс сегодня набрал такую скорость, какой не было, наверное, еще никогда в истории человечества.

Причин много. Они коренятся, с одной стороны, в беспрецедентной глобализации финансовых и информационных рынков, рынков сбыта товаров и трудовых ресурсов, заметном сужении и размывании многовекового суверенитета государств, трансформации дипломатии, участие в которой все активнее принимают внешние силы – от гражданского общества и бизнеса до спецслужб и СМИ, всеобщем ослаблении исполнительной власти и традиционных политических институтов. С другой стороны, это ускорение связано с окончательным освобождением мира от ограничений и противовесов, которые в период холодной войны сдерживали, загоняли вглубь или замораживали многочисленные процессы в разных странах, не давая им проявиться в реальности, ибо это противоречило интересам и намерениям двух сверхдержав, монопольно контролировавших тогда мир, а также устойчивому балансу сил, характерному для того периода.

Сегодня эта тугая пружина начинает разворачиваться в полную силу, сметая наши представления о мировой системе и основах ее функционирования, еще недавно казавшиеся незыблемыми. Робкие попытки установить новые правила игры и международные законы почти сразу становятся опять неадекватными. Государствам так или иначе приходится отказываться от договоров, которые они еще недавно подписывали, будучи уверенными в их необходимости и полезности. Политики и военные оказываются в тупике – традиционные представления о союзниках, противниках, о способах обеспечения национальной и глобальной безопасности и т. д. на глазах переворачиваются с ног на голову.

История американской прослушки своих европейских союзников и партнеров по НАТО показала «новое лицо» глобальной системы, а ситуация вокруг Эдварда Сноудена продемонстрировала очень высокую степень неоднозначности и поставила все стороны в тупик, хотя еще десятилетие назад она воспринималась бы только в черно-белых тонах. Что бы ни происходило в мире сегодня, оно неизбежно приобретает такой многоцветный окрас, что старые идеологические представления меркнут перед этой деидеологизированной, но очень динамичной картиной. Мир окончательно ушел от черно-белой модели и перешел на цветную – очень высокого разрешения. Говорить в таких условиях о невозможности двойных, тройных или четверных и т. д. стандартов в политике – значит намеренно ставить себя в проигрышное положение. Ни Москва, ни Вашингтон, ни Пекин такого себе позволить просто не могут.

Нынешний мир, конечно, не отменяет политическую, военную или, тем более, экономическую конкуренцию между странами. Однако она все больше приобретает внегосударственный характер, подчиняя себе национальные элиты. Чем больше страна вовлечена в такую конкуренцию, тем больше ее элиты мыслят глобальными категориями и тем больше сами зависят от глобального мира. И наоборот; чем больше элита оторвана от глобальных трендов, тем больше и ее страна выпадает из них. Именно в эту мышеловку угодил, в частности, национальный суверенитет.

Дискуссия по поводу присоединения Крыма к России в глобальном сообществе будет, безусловно, продолжаться долго. Возможно, мир вообще никогда не достигнет хотя бы относительного единодушия в этом вопросе. Да и нужно ли оно?

В США, к примеру, есть и будут политики и эксперты, для которых то, что произошло в Крыму, является неприемлемым. Их большинство. Сегодня 68 % жителей Америки считают Россию врагом. Спор между ними идет о том, насколько именно она ужасна. Есть здесь и те, кто принимает российскую логику и считает, что Москва в конкретной ситуации могла действовать только так, как она действовала, и ее цели соответствуют национальным интересам России. Таких людей меньше, но все же немало. Много и тех, кто занимает промежуточные позиции, смотрит не сквозь черно-белые очки, а старается видеть всю многоцветность и противоречивость крымской истории. Более 60 % американцев вообще полагают, что США не стоит встревать в конфликт между Украиной и Россией.

В любом случае в Америке разворачивается широкая дискуссия, цель которой не какие-то там санкции, а необходимость понять свои ошибки и просчеты, выработать адекватный взгляд на изменившуюся Россию и найти свою новую политику.

На самом деле следует сказать, что Путин – очень хороший ученик Запада, действующий в его лучших традициях. Мы уже отмечали, что он позитивно относится к Западу и никоим образом не является природным антизападником или даже антиамериканистом, хотя Европа ему явно ближе. Но посмотрите, какой он приводит аргумент – разбивающий все аргументы тех же американцев или европейцев, – он вспоминает Косово.

В этой связи очень смешно наблюдать, как основные пропагандистские силы России вынуждены сейчас разворачиваться на 180 градусов для обоснования действий собственного правительства. Еще бы! В течение 15 лет Россия категорически отрицала законность действий Запада в Косово, а сегодня вдруг оказалось, что именно схожесть с Косово является главным аргументом легитимности крымского сценария Кремля. Бедные российские политобозреватели, многие из которых на яростной критике Запада в Косово сделали себе имя и карьеру! Сегодня им приходится срочно поворачиваться в противоположную сторону.

После августовской войны 2008 года Москва – тоже весьма справедливо – заявляла, что она не сделала в Южной Осетии ничего такого, что не делали до этого страны Запада. Уже тогда отсылка к западной практике стала основой легитимности действий Москвы, и Запад в конце концов нехотя, но принял эти аргументы. В августе 2008 года Россия сама вбила последний гвоздь в гроб ялтинской системы, которую чуть ли не единолично до этого героически отстаивала.

Действительно, если смотреть беспристрастно, то сходство Косово и Крыма станет очевидным. При всех чудовищных отличиях общая линия одна и та же, особенно с точки зрения правовой практики. При этом у Крыма есть два явных преимущества: во-первых, отсутствие геноцида – удалось не довести ситуацию до массовых жертв, а во-вторых, все-таки был референдум. Получается, что при всей критике Путина Западу нечего сказать по существу. Любопытно, что Барак Обама упомянул на выступлении в Брюсселе референдум в Косово, которого не было. Это грубейшая ошибка спичрайтеров, косвенно показывающая, в какой спешке команда Обамы готовила тексты – что отнюдь не делает ей чести с профессиональной точки зрения, так как речь президента всегда, при любых обстоятельствах должна выверяться и вычищаться до мелочей.

Итак, Москва неожиданно для всех пошла в Крыму по западному политическому пути, но дальше самого Запада, став в определенном смысле законодателем нового тренда в новом миропорядке. Особенно в трактовке национального суверенитета, территориальной целостности и права на обеспечение внутренней безопасности силами извне. Стало понятно, что Россия вступила на тот же путь, по которому движутся Соединенные Штаты, и хочет участвовать в установлении нового миропорядка ровно в такой же степени, в какой в этом процессе участвует Запад. Для Америки это обидно – они такого попросту не ожидали.

В качестве иллюстрации можно привести смешной пример. Первая попытка крымчан показать свою силу в Симферополе – окружить местный горсовет – привела к столкновению русской и татарской общественности. Татары вроде бы вытеснили русских, заняли помещение. Ночью стук в дверь: «Мы оружие привезли, помогите разгрузить». Татары открывают дверь, помогают разгрузить оружие, после чего вежливые вооруженные люди им говорят: «Спасибо большое, теперь идите по домам спать!» Вот это примерно то, что случилось в Крыму с американцами. Американцы вкладывали в Украину миллиарды долларов, думали, что они все понимают, объясняли, как надо жить… А в итоге их вежливо «попросили» из Крыма: «Всем спасибо, все свободны».

Что еще сильно удивило Америку – то, что Россия оказалась настолько проворной. Никто не думал, что события будут развиваться так стремительно и что Путин отреагирует на них так быстро. Никто не ожидал такой скорости от российской бюрократии. Россия в ситуации с Крымом пошла по тому же пути, что и Запад в ситуации с Косово, но продвинулась дальше, сделав это быстрее, эффективнее и к тому же бескровно.

Выяснилось, что у России есть некие войска, которые неожиданно эффективно решают поставленные задачи, и которые при этом умудряются вести себя так, что их очень любит местное население. Россия воссоединилась с Крымом без единого выстрела. Когда делаются заявления наподобие «в Крым вошли российские войска», дотошные журналисты на это спрашивают: «Ну покажите, кто вошел?» Да, 20-тысячный российский корпус в Крыму и так стоял. Но там был еще и 16-тысячный украинский корпус. Почему не произошло боевое столкновение? Значит, не все так просто? Тогда о чем нам тут рассказывают?

Теперь американцам, нравится им это или не нравится, быстро или небыстро, но придется признать тот факт, что Россия стала одним из соучредителей строительства нового мирового порядка. Судя по всему, больше Россия не собирается допускать монополии Запада на установление миропорядка, как это происходило на наших глазах последние 25 лет – с бесконечными кризисами, неустойчивостью и огромным количеством вновь возникающих проблем. Вообще, монополия – это путь к ошибкам. И монополия во внешней политике – такой же путь к ошибкам, как и любая другая. Поэтому с точки зрения стратегии миропорядка нельзя не приветствовать то, что на арене появился новый игрок, способный выступать в роли оппонента.

Чем интересна позиция России? Россия говорит: «Постойте, но вы же нас всегда обманывали. Вы обещали, что не будет расширения НАТО на восток. А теперь вы нам просто заявляете: мало ли, что вы обещали. Вы же не выполняете своих обязательств – как с вами договариваться?» Спусковым моментом стали договоренности 21 февраля 2014 года, когда представители западного истеблишмента неожиданно отказались от своих гарантий.

Президент Путин начал задавать Западу неудобные вопросы. Америка – напомнил он – взяла на себя роль посредника. Но что происходит? Нам долго объясняли, что демократия – это воля народа. Но ведь референдум в Крыму прошел! Это же и есть воля народа. Такие цифры подделать нельзя. И что нам теперь пытаются сказать – что у народа нет право на самоопределение? А как же международное право? Нет, мы не говорим, что Косово – это хорошо. Мы по-прежнему считаем, что это плохо. Но мы возвращаем те же объяснения, которые приводила Мадлен Олбрайт, а нам говорят, что это неправильно.

Нам все время объясняли, что есть незыблемые экономические свободы и свобода слова. Почему же тогда вводятся санкции против журналистов? Что же получается – людей бьют за то, что у них есть своя позиция, называя ее пропагандой? Но вот мы видим спокойно работающие радиостанции «Голос Америки» и «Радио «Свобода», трансляция которых запрещена на территории Соединенных Штатов, потому что это пропаганда. А журналисты, которые делают авторские программы, попали под санкции. Как говорится в старом анекдоте, «и вот эти люди запрещают нам ковырять пальцем в носу?»

Совсем недавно некий американский политик высокого уровня, работавший одно время в администрации, сказал одному из авторов этой книги в частном разговоре: «Всем уже понятно, что начиная со второго президентского срока Билла Клинтона мы постоянно использовали Россию. Мы постоянно обманывали ее. На первом этапе мы все время ждали реакции. Один раз нам это сошло с рук, и второй, и третий, и пятый. Мы привыкли к тому, что Россия ничего не делает. Мы ее используем, мы ее обманываем, мы ее «разводим», и ничего не происходит. Мы втянулись. И постепенно расслабились. И когда сейчас наконец Россия встрепенулась и решила дать нам отпор, мы оказались не готовы».

Иными словами, американская элита хорошо понимает, что так или иначе какая-то нечестность была на самом деле. Это не придумка россиян. И то, что мир сегодня возвращается к противостоянию сродни холодной войне, вызвано отнюдь не Кремлем – а отношением американцев к России, как к стране проигравшей, которую можно использовать в своих интересах. Использовали ее сравнительно деликатно, но тем не менее очень активно, а главное, постоянно, не видя никакого сопротивления со стороны России. Но оказалось, что Россия ничего не забывала. Оказалось, что сопротивление росло, Россия готовилась, и когда появилась возможность, моментально ею воспользовалась, к большому изумлению американцев.

Удивительно, что американцы не отследили ряд подготовительных моментов. Конечно, Россия даже близко не планировала никакого форсированного присоединения Крыма. Но она планировала национализацию элиты. Поэтому был приказ о закрытии счетов, о переводе бизнесов. Это показывает некий уровень предвидения в российской элите, понимания, куда направлен вектор. Америка этого не отследила.

Соединенные Штаты оказались не готовы к серьезному восприятию России – не как страны, где надо строить демократию, а как страны, у которой есть свои интересы. У нее есть и свои заморочки, но они российские, не надо пытаться их переделать, с ними надо жить. Америка же не переделывает Китай или арабские страны. А Россия почему-то стала в ее руках этакой лабораторной мышью. И то, что этого делать нельзя, американцы никак не могли понять.


Крым: История с географией | Русский вираж. Куда идет Россия? | Россия, которой нет