Глава 21

Такого обучения Алексей ни как не ожидал. Началось с того, что Преподобный вручил ему список литературы на трёх листах.

— Всё это ты должен прочитать и выучить, занимайся.

Когда новый ученик порядком опустошил библиотеку, перетащив множество фолиантов к себе в комнату и заняв ими практически всё свободное пространство, учитель вдруг вспомнил, что пора обедать, а обеда конечно нет. Пришлось бежать на кухню и срочно готовить что-то и утверждённого меню. Так продолжалось неделю, Алексею урывками удавалось посидеть над очередным бестселлером, он ничегошеньки не понимал из того, что там написано, потом бежал на кухню, готовил, накрывал на стол, убирал, мыл посуду. И только лишь после ужина, он мог более или менее сосредоточенно что-то прочитать.

Именно в конце этой ужасной недели, к нему в комнату заскочил Никадим. Споткнувшись о гору книг, он остановился в дверях.

— О Боги, что здесь у тебя творится? Наставник уже видел весь этот бедлам? Только не говори, что ему это всё понравилось.

— А я вообще ничего не говорю, — огрызнулся Алексей.

— Тогда вот тебе мой совет, пока не поздно и он не пожаловал сюда с инспекцией, отнеси всё это барахло назад в библиотеку.

— Но он дал мне список и сказал всё это прочитать и изучить.

— Покажи-ка сей документ.

Алексей порылся в куче папирусов, и, достав нужный, протянул его юноше.

— Понятно, этот старый пень, забыл, что тебя в науке интересует всего только одно, а именно — перемещение меж мирами. Он дал тебе полный курс магии и волшебства, не забыв даже про боевую магию. На всё это у тебя уйдёт лет десять — пятнадцать. Ты располагаешь таким временем.

— Конечно, нет, какие вопросы.

— Тогда неси все в библиотеку. Оставь себе только вот эту, эту и эту книги, — Никадим пометил в списке нужное, а про остальное забудь.

— По большому счёту всё это совершенно бесполезные труды старых маразматиков, и пользы от их изучения вообще никакой. А вот те, что я отметил полезные.

— А если спросит?

— Скажешь, что всё прочитал, а о чём они, так он и сам уже давно забыл. Я и сам, большую часть из них не читал, не то, чтобы учить. А на уроках нес всякую чушь, и всё сходило.

— Понятно, спасибо, «Малыш».

— И вообще, ты на него сильно-то не смотри и прихотям его не потакай. Как чего не понятно, сразу к нему беги, пускай разъясняет, коль взялся учить. Я первое время, тоже всё больше по дому у него работал, тебе ещё хорошо, что он только кухню на тебя повесил, на мне вообще всё хозяйство было. Так вот пахал я, понимаешь, пахал, а по ночам, как ты книги эти читал. Смотрю, а моему учителю до меня и дела никакого нет, знай себе, всё у Князя пропадает, или в своём кабинете, что-то колдует. Набрался я тогда наглости, взял талмуд, какой побольше, и отправился к нему. Говорю, мол, взялся учить, так учи, я в этой книге ни фига не понимаю. Он, не глядя, отобрал у меня книгу, забросил её в дальний угол, и с тех пор занялся моим обучением лично. Вот так, дорогой друг Алексий. А что касательно кухни, так я тебе советую тоже сильно не заморачиваться, а просто найти выход.

И этот выход Алексей нашёл. Он взял меню и отправился к Василию.

— Давненько, давненько не захаживал господин Алексий. Говорят, ты в учёбу подался? От чего тогда одет не по форме?

— Ты ещё указывать мне будешь, как мне одеваться. Вот держи лучше меню и деньги, здесь хватит, — он протянул ресторатору бумагу и небольшой кошель. — Ежедневно, точнее три раза на день, твой посыльный должен приносить в дом Преподобного Просвита блюда, согласно, этого меню, и никакой самодеятельности. Время, там указано. Приносить на чёрный ход, в кухню. Двери там будут открыты. Пускай заносит и ставит на плиту. Посуду будет забирать в следующий раз. Понятен тебе друг мой заказ?

— Как не понять? Всё понятно. Значится, старый колдун тебя на кухню определил? Понятно, давно бы уже так. Оно ведь и мне хорошо, заработок, да и тебе не отрываться по мелочам. Не волнуйся. Всё будем исполнять в лучшем виде.

— Люблю понятливых людей. А сейчас сделай мне чашку кофе и рюмку медовухи. Посижу сигару выкурю да пойду.

— Сей момент, присаживайся.

Кажется, жизнь стала налаживаться. Появилось свободное время. И Алексей уже более внимательно начал прочитывать те книги, которые отобрал для него Никадим. Но понимать он всё равно ничего не понимал. Тогда плюнув на самообучение, он отправился к Наставнику. Тот сидел у себя в кабинете над толстым, древним фолиантом.

— Я ждал тебя, проходи, — не оборачиваясь, произнёс тот, как только ученик открыл двери. — Что всё уже выучил.

— Ничего я, Твоё Преподобие не выучил. Ни черта я не понимаю во всём том, что там написано.

— Оно и понятно, как можно понять то, что не читаешь?

— Как не читаю? Всё читаю, букву за буквой.

— А ты не буквы читай, слова, да так, чтобы представлять их, чтобы они возникали перед тобой и парили, пока ты их не прогонишь, или не заменишь другими, да не словами парили, а предметами, которые они обозначают. Ежели про страну, какую читаешь, так ты опять же её видеть должен, свысока. А ты читал, читал. Ничего ты не читал. Высвобождай сознание, нырни хоть раз в книгу, только перед этим привязать себя к столу не забудь, чтобы я тебя вытащить мог. Вот что ты сейчас читаешь? — Старик протянул руку за книгой, которая была в руках у Алексея. — Замечательный учебник, «Строение мироздания и многомерность вселенной», — прочитал он на обложке. — Вот и должен ты в неё погрузиться. Пройтись по страницам, ножками их пролистать, увидеть всю Вселенную со стороны, все нити, которые миры связывают. Поля энергетические, квартиру свою в которой сейчас Павел живёт, его мчащегося по трассе. И что бы он оглянулся, почувствовал твой взгляд, а может, и увидел. Понял, горе-ученик? Это хорошо, что ты сумел отбросить всё ненужное, и то, что от кухонных забот нашёл способ избавиться. Это всё твоё время, а его, как я понимаю, у тебя немного. Всё, иди, брат, иди. У меня тоже дела есть. Поработай, если не будет получаться, тогда приходи. — Старик вновь склонился над фолиантом, не обращая больше ни малейшего внимания на ученика, а Алексей пошёл к себе.

Весна пришла как всегда неожиданно и бурно. Яркое солнце окончательно растопило, уже основательно подтаявший снег, могучий Днепр разбух от половодья, напрягся и сбросил ледяные оковы. Широко разлился, затопив левобережье далеко-далеко, так, что берег потерялся, а в нижнем городе, на подоле подобрался к самым домам. Весёлое щебетание птиц радовало душу, воробьи прилетали к открытому днём окну и чирикали, заливаясь, радуясь тёплому солнышку, лёгкому весеннему ветерку, оживающей и расцветающей природе.

Алексей с интересом читал все отобранные книги, но только читал, как не старался он увидеть вместо букв слова, а точнее предметы, ничего не получалось. На эти выходные он пришёл домой. Поздним вечером они с Катериной сидели в гостиной у жарко-растопленного камина.

— Ничего не могу понять. Не получается у меня.

— Что не получается?

— Понимаешь, он говорит, что я должен увидеть слова, а я хоть убей, никак их не вижу.

— Может, не достаточно стараешься? Может, упускаешь что-то главное. Вспомни, как ты учил нас рукопашному бою. Ты говорил. Что мы должны видеть противника насквозь, предугадывать его движение, а силу удара сосредотачивать на вершок впереди руки. «Мысль должна опережать действие», — говорил ты. И мы таки научились. Значит, и ты научишься. Может, надо отбросить все знания, которые у тебя есть. Мысль она должна идти впереди, так же как и в рукопашном бою. Ты должен в неё погрузиться, я думаю так. Не расстраивайся. Всё у тебя получиться.

— На это только и надежды. А что там, в Корпусе, как дела? Со всеми родителями побеседовали, отговорили тех, кого надо было отговорить?

— Да, за это можешь не волноваться. Обучение идёт по плану, стройка продвигается согласно графику, и к новому учебному году вторая очередь должна быть готова. Так что новым кадетам не придётся жить и учится на улице.

— Послушай, как бы нам ещё боевых магов в преподаватели взять?

— А зачем, ты, что хочешь-таки их магии учить?

— Нет, всякое волшебство отброшено изначально, оно является демаскирующим признаком. Я хочу включить их в полосу препятствий. Научить кадетов бороться с ними, уклонятся от всех этих огненных шаров, молний и всякой пакости, которую те могут придумать. Наши мальчики и девочки должны быть готовы к встрече, как с простыми воинами, так и с волшебниками, должны уметь распознавать их и вовремя принимать меры.

— Я подумаю над этим, посоветуюсь с Князем, думаю, он подскажет.

— Да и на следующий год, обязательно надо включить этот предмет в учебный курс.

— Пап, мам, — голос раздался так неожиданно, что Алексей с Катериной чуть не выронили из рук бокалы с горячим вином.

Они вскочили и обернулись, на пороге комнаты стоял Даниил. Этого не могло быть, они не верили своим глазам, а потом, сорвавшись с места, бросились навстречу сыну.

— Сын ты как здесь? Откуда? — Обнимая мальчишку, засыпали они его вопросами.

— Я просто смотрю, вы ещё не спите, вот и решил зайти к вам в гости, вы так давно ко мне не приходили.

— Извини, малыш, просто много работы, были заняты. А почему в гости? Ты что не останешься у нас?

— Нет, мне надо вернуться, я сказал Мадлен, что пойду вас проведать, она не стала возражать, и отпустила, только сказала. Что бы я не долго, а то она будет волноваться.

— Она будет волноваться, да эта женщина вообще ни о чём и ни о ком никогда не волновалась. — Возмутился Алексей.

— Нет пап, ты не прав, она очень за меня переживает. Она добрая, а злая только снаружи. Просто ей такой надо быть, а внутри она добрая и одинокая. Мы часто с ней сидим на краешке обрыва, и она мне рассказывает сказки.

— Погоди, доберусь я до этой сказочницы.

— Пап, мам, а чем вы так сильно заняты были. Что не могли прийти ко мне в гости?

— Дело в том, сынок, что папа пошёл учиться, и теперь он дома бывает только по редким выходным дням.

— Ух, ты, интересно. Пап и на кого ты учишься?

— Да ни на кого, сын. Просто хочу научиться ходить между мирами.

— Как, а разве ты не умеешь?

— Нет, сынок, не умею, кабы умел, то давно пришёл бы и забрал тебя домой.

— Да ведь это совсем просто. Я думал, все умеют с самого детства. Ты просто смотришь туда, куда тебе надо попасть или на того к кому тебе надо попасть, а потом делаешь шаг, и вот ты уже там куда шёл.

— Нет, сын, оказывается это не так просто, как кажется на первый взгляд. Я вот ни как не могу увидеть того места, куда хочу попасть.

— Ты просто не хочешь видеть. Открой своё сознание, освободи его и всё сразу встанет на свои места. Давай руку, я тебе покажу.

Даниил взял большую отцовскую руку в свои маленькие ладони, мгновение постоял с закрытыми глазами, а потом поднял голову вверх.

— Смотри. Что ты там видишь?

Алексей поднял взор и чуть не упал от головокружения. Потолка не было, исчез и второй этаж дома, над ними была чёрная бесконечность, но не привычное небо с мириадами звёзд, а именно пустая бесконечная чернота. И вся эта чернота была пронизана яркими, светло-зелёными полосами. Одни были толстым. Другие совсем тоненькими, они соединялись и разъединялись, причудливо переплетались и расходились. От всех от них, как от толстых, так и от тоненьких, вниз спускались нити. Три такие нити заходили и в их комнату, и присоединялись, к ним троим.

— Что это?

— Это, энергетические поля, вот этими нитями мы присоединены к ним, через них мы можем черпать энергию. Если в нашей магистрали её мало. Можно переключиться на другую, более мощную. Если мне нужна энергия, я её беру. Как только начинаю брать, нить расширяется, вот смотри.

Он начал делать какие-то непонятные движения, и нить действительно стала толще, а когда остановился, она вновь пришла в прежнее состояние.

— По ним ты можешь подняться вверх и рассмотреть всех своих знакомых, они будут не концах своих нитей. Если человек тебе знаком, на кончике горит красный огонёк. Тебе только стоит присмотреться к нему, и ты его увидишь, а потом можешь смело ступать.

Даниил выпустил руку отца, потолок мгновенно вернулся на своё место.

— Видишь папа всё просто. А если забраться туда, совсем высоко, то видно все миры от Чертогов Порядка, до Пределов Хаоса. Все-все. И можно свободно в любой пойти. Только там не интересно.

— Ты что так свободно гуляешь по ним?

— Да Мадлен мне разрешает. Джеральд не разрешал, а Мадлен разрешает. Она только говорит, чтобы я в Лимб не заходил. Говорит, что там страшно даже ей, а уж мне, маленькому мальчику и подавно.

Даниил ещё долго рассказывал родителям о том, где бывает и чем занимается. Потом они пошли проведать спящую сестричку. Дарина мирно посапывала в уютной кровати, накрывшись почти с головой одеялом.

— Пап, мам, а можно я буду приходить к ней играть?

— Конечно можно сынок, ведь она твоя сестра.

— Я знаю, вас почти всегда нет дома, а ей, наверное, скучно со своей няней. Мне тоже часто скучно одному. Мадлен она хоть и хорошая, но тоже часто уходит куда-то по делам, и мне приходиться быть одному. Конечно, там есть слуги, но они противные, и я с ними не люблю играть. А так я буду к Дарине приходить, нам вдвоём будет веселее.

— Конечно сын, только, пожалуйста, не напугай Владу с Матрёной.

— А кто это?

— Влада, это няня Дарины, а Матрёна наша экономка. На ней весь дом. Я их, конечно, предупрежу, что ты должен приходить, но прошу тебя не появляться первое время внезапно. Лучше заходить из соседней комнаты.

— Хорошо пап, я буду осторожен.

— Вот и договорились.

— А теперь мне пора, Мадлен уже, наверное, волнуется.

— А если мы тебя просто не отпустим.

— Нет так нельзя, я ведь слово дал, что не буду долго задерживаться.

— Ну, коль слово дол, тогда надо идти. До свидания сын.

— До свидания, а ты пап, меньше читай, а больше старайся увидеть. У тебя всё получится.

С этими словами мальчишка растворился в воздухе, а родители ещё долго сидели, молча, думая каждый про своё.