Как начиналось земледелие?

В конце плейстоцена — начале голоцена в некоторых районах Ближнего Востока появились признаки производящего хозяйства — так археологи называют земледелие и скотоводство. Переход от присваивающего хозяйства (т. е. от охоты, рыбной ловли и сбора урожая дикорастущих растений или съедобных моллюсков) к производящему означал важнейший скачок в развитии производительных сил человечества. Впервые за свою историю, насчитывавшую к тому времени уже по крайней мере 2 млн лет, человек научился контролировать источники своего питания. Некоторые ученые утверждают, что с «изобретением» скотоводства и земледелия ослабла зависимость человека от природы. Это, разумеется, не так, но с наступлением эры производящего хозяйства взаимоотношения человека с природой перешли на новый, более высокий уровень.

Как возникло земледелие и скотоводство и каков был механизм перехода на более высокий уровень первобытного производства? Эти вопросы — одни из важнейших в современной археологии. Существует множество гипотез, авторы которых считают, что толчком к появлению земледелия и скотоводства послужил экологический фактор. При этом исследователи по-разному объясняют направление изменения природных условий в конце плейстоцена и в голоцене.

Одним из первых, кто сформулировал теорию возникновения земледелия и скотоводства, был английский археолог Г. В. Чайлд. В начале своей научной карьеры, стремясь решить проблему происхождения народов, говорящих на индоевропейских языках, он стал заниматься вопросами сравнительного языкознания. Это привело Г. В. Чайлда к необходимости определить механизм зарождения и распространения древнеземледельческих культур. Обратившись к трудам по археологии, он вскоре убедился, что деление первобытной истории на каменный век, эпоху бронзы, эпоху железа еще ни о чем не говорит. Изучив основополагающие работы классиков марксизма, Г. В. Чайлд пришел к убеждению, что только способ производства жизненных благ может служить твердой основой для такой периодизации. Исходя из этих принципов, ученый сформулировал концепцию «двух революций» в истории первобытного общества — «неолитической» и «городской».

Каковы же, по Г. В. Чайлду, были движущие силы неолитической революции? Одной из основных он считал неблагоприятные изменения климата. При этом он опирался на сравнительно недавно широко распространенные представления о том, что климат в аридной зоне становится все суше после плювиального периода, будто бы соответствовавшего оледенению высоких широт. Вслед за многими географами Г. В. Чайлд ошибочно считал, что в начале голоцена на Ближнем Востоке пересыхали реки, исчезали озера, на месте лесов возникали пустыни. В условиях усугублявшейся аридизации люди и животные были вынуждены переселяться на территории, обеспеченные водой: в долины Нила, Тигра и Евфрата, в немногочисленные оазисы (отсюда «теория оазисов» Чайлда). Г. В. Чайлд также полагал, что земледелие началось в долине Нила: загнанные пустыней в нильскую долину, охотники бросали в плодородный ил семена дикорастущих злаков и собирали всходы. Вслед за земледелием наступил черед скотоводства: люди приручали животных, которых недостаток воды заставлял ютиться в тех же оазисах. Животные паслись на искусственных пастбищах, создаваемых людьми, а навоз шел на удобрение полей. Несмотря на наивность многих представлений Г. В. Чайлда и на то, что основные его положения не подтвердились ни археологическими, ни палеогеографическими данными, его теория благодаря попыткам найти материалистическое объяснение историческим процессам в первобытную эпоху оказала значительное влияние на развитие археологии.

Существенный вклад в решение проблемы происхождения земледелия внес американский археолог Р. Брейдвуд. Изучив обширную ботаническую и ботанико-географическую литературу, Р. Брейдвуд пришел к принципиально важному выводу, что идеальной географической зоной для возникновения земледелия была «арка», образованная предгорьями и межгорными долинами хребтов Тавр и Загрос. Эта зона получила название «Благодатный полумесяц».

В отличие от Г. В. Чайлда Р. Брейдвуд имел возможность проверять свои теоретические положения во время раскопок. Так, он обнаружил классический раннеземледельческий памятник Калат Джармо в Северном Ираке, ряд неолитических поселений в Киликии (на границе Турции и Сирии). В его работах принимали участие зоологи, ботаники, геологи. Однако в своих построениях Р. Брейдвуд исходил из ошибочного, но достаточно широко распространенного предположения о постоянстве природных условий на Ближнем Востоке на протяжении последних 12 тыс. лет. Р. Брейдвуд считал, что в конце эпохи верхнего палеолита совершенствование орудий охоты привело к резкому уменьшению поголовья животных. Человек был вынужден перейти к сбору растительной пищи. Одновременно увеличивалась оседлость; сборы дикорастущих злаков производились на одних и тех же полях, охотились на определенных животных в зависимости от их сезонных циклов. Накопленный опыт позволил людям постепенно перейти к искусственному выращиванию злаков и к одомашниванию животных. Эту стадию Р. Брейдвуд назвал «зарождением земледелия».

Существуют гипотезы, которые объясняют возникновение земледелия демографическим стрессом, т. е. избыточным населением. Американские археологи Ф. Смит и К. Янг считают, что за последние 20 тыс. лет благоприятные природные условия способствовали значительному увеличению населения в области «Благодатного полумесяца». В результате в конце плейстоцена появились оседлые поселения, что еще более усилило рост народонаселения, а это, в свою очередь, требовало поиска более устойчивых источников пищи. В этих условиях начались эксперименты по искусственному выращиванию злаков.

Оригинальная теория была предложена американским археологом Л. Бинфордом. Он различает две демографические системы в первобытном обществе: закрытую, регулировавшую свою численность за счет внутренних факторов (в основном за счет ограничения рождаемости), и открытую, из которой в случае демографического стресса начиналось отселение в соседние области. На Ближнем Востоке в период зарождения земледелия существовали обе системы. Открытая система располагалась в области «Благодатного полумесяца», наиболее богатой ресурсами растительной и животной пищи, наиболее обеспеченной водой. Периодически эта область оказывалась перенаселенной, что вынуждало часть населения мигрировать в соседнюю область, населенную охотниками и собирателями, — в закрытую систему. Вследствие этого на границе двух зон возникала напряженная ситуация, и именно там отмечался технологический прогресс (местные собиратели высевали злаки и создавали искусственные поля, «имитируя» естественные травостои, распространенные в исходной зоне). Несмотря на свою кажущуюся стройность, схема Л. Бинфорда является чисто умозрительной и не подтверждается археологическими фактами.

Огромный вклад в решение проблемы происхождения земледелия внес выдающийся советский биолог Н. И. Вавилов. Основываясь на огромном фактическом материале, полученном в ходе многочисленных экспедиций в различные районы мира, он определил пять основных центров происхождения культурных растений: юго-западноазиатский, включавший Индию (мягкие и карликовые пшеницы, рожь, лен, бобовые, некоторые огородные культуры); юго-восточноазиатский, включавший Японию (некоторые формы ячменя, овса и проса, соя, отдельные плодовые деревья); средиземноморский (твердые пшеницы, многие формы овса, огородные и плодовые деревья); абиссинский (темноцветные сорта зерновых и бобовых, некоторые эндемичные растения); мексиканско-перуанский (расы картофеля, земляной груши, кукурузы, фасоли, табака, подсолнечника, американского хлопчатника, плодовые растения).

В дальнейшем в ходе исследований Н. И. Вавилов и его ученики неоднократно меняли ареалы и ботаническое содержание центров. Н. И. Вавилов выделял как центры, так и очаги в них. Три очага были выделены в пределах юго-западноазиатского центра: кавказский, переднеазиатский и северо-западноиндийский. В средиземноморском центре насчитывалось четыре очага (пиренейский, апеннинский, балканский и сиро-египетский). Более поздние исследования подтвердили правильность основных положений учения Н. И. Вавилова. Наряду с этим было подтверждено давно сделанное наблюдение, что разнообразие форм того или иного культурного растения в ограниченном регионе не всегда доказывает то, что оно произошло именно здесь. Важно определить причину этого разнообразия, так как оно могло быть вызвано гибридизацией, поздней интродукцией и т. д. Так, установлено, что культурная флора Эфиопии имеет по преимуществу западноазиатское или западноафриканское происхождение, а эндемы появились там сравнительно поздно.

Археологические раскопки на Ближнем Востоке дали богатый палеоботанический материал, обработка которого позволила реально представить себе, как начиналось земледелие. В связи с этим становится все более очевидным, что можно говорить о едином центре происхождения большей части зерновых культур. Этот центр совпадает с областью «Благодатного полумесяца», т. е. входит одновременно и в юго-западноазиатский и в средиземноморский центры Н. И. Вавилова.

Какие же были предки у современных хлебных злаков?

Ячмень. Установлено, что наиболее ранний ячмень произошел от дикой формы, известной под названием Hordeum spontanaeum. Это растение ныне широко распространено на Ближнем Востоке. Лучше всего оно развивается там, где вегетационный период достаточно длителен, причем преобладает прохладный климат, а уровень осадков не превышает 90 см в год. Не встречается оно на плоскогорьях с высотами, превышающими 1500 м, однако проникает в полупустынные и пустынные районы (обычно растет в сухих руслах — вади). Наиболее густые всходы дикого ячменя сосредоточены в нижней части пояса дубовых лесов, окружающих Сирийское плоскогорье и бассейн Евфрата, в том числе предгорья Загроса и Тавра, в горах Леванта и в бассейне Иордана.

Ближний и Средний Восток 10—8 тыс. лет назад

1 — ареал дикорастущего ячменя; 2 — ареал дикорастущей пшеницы; 3 — поселения докерамического неолита; 4 — ареал культуры чатал-гююк; 5 — ареал поселений энеолита Закавказья; 6 — ареал джейтунской культуры; 7 — Тепе-Сиалк

Пшеница. Наиболее ранние формы культурной пшеницы, которые находят в земледельческих поселениях на Ближнем Востоке, принадлежат однозернянке (Triticum monococcum) и эммеру (Т. dicoccum). Однозернянка происходит от дикорастущей пшеницы Т. boeoticum, представленной двумя расами, Более мелкая разновидность встречается на Балканах и в Анатолии, более крупная — в Южной Турции, Ираке и Иране. Первичный ареал дикой однозернянки почти точно совпадает с областью «Благодатного полумесяца»: Южная Турция, Северная Сирия, Северный Ирак. Это растение более устойчиво к холоду, чем дикий ячмень, оно может расти на плоскогорьях с высотами до 2 тыс. м.

Что касается эммера, то его дикий предок Triticum dicoccoides морфологически очень близок к своему культурному потомку. В отличие от других прародителей культурных злаков дикий эммер более требователен: он не переносит ни холода, ни жары, ни недостатка влаги; лучше всего растет при сравнительно высоких летних температурах и годовых осадках 500–750 мм.

Различают две расы дикого эммера. Разновидность с мелкими зернами встречается на горных склонах Тавра и Загроса в Турции, Ираке и Иране; она не образует сплошных массивов, встречается спорадически в нижней части яруса дубовых лесов. Другая разновидность, представленная крупными растениями с зернами больших размеров, образует сплошные массивы на базальтовых и известняковых склонах гор, выходящих к верховьям долины Иордана.

Проблема происхождения скотоводства тесно связана с проблемой происхождения земледелия. Не случайно при участии Н. И. Вавилова были составлены карты центров происхождения домашних животных, очень напоминающие карты центров происхождения культурных растений. Здесь тоже было выделено пять центров, в том числе юго-западноазиатский (крупный рогатый скот, лошадь восточного типа, овца, коза, свинья, одногорбый верблюд — дромадер) и средиземноморский (крупный рогатый скот, лошадь западного и лесного типов, овца, коза, свинья, утка, гусь, кролик, кошка и др.). Однако процесс одомашнивания животных принципиально отличался от введения в культуру растений. Как отмечают биологи, одомашнивание животных имело более расплывчатый характер и охватывало значительно более широкие ареалы. Не исключено, что процессы одомашнивания могли происходить независимо в различных центрах. Одомашнивание животных успешно в том случае, когда благоприятный поведенческий стереотип сочетается у животного с какими-то качествами, полезными для человека.

Самыми ранними прирученными человеком животными были мелкий (коза, овца) и крупный (корова) рогатый скот, свинья. Еще раньше, в позднем палеолите, была одомашнена собака. Но это животное было помощником человека в охоте и никогда, за редким исключением, не употреблялось в пищу.

Первым мясным животным, прирученным человеком, была овца. Палеонтолог Д. Перкинс обнаружил признаки доместикации у коз из поселения Зави Чеми Шанидар в Северном Ираке, датированного по радиоуглероду 11 тыс. лет назад. Бесспорные признаки доместикации овцы установлены в слое Бус Мордех поселения Али Кош на Дех-Луранской равнине в Юго-Западном Иране. Диким предком домашней овцы был козел Ovis ammon, обитавший на горных склонах системы Загроса — Тавра. В том же слое поселения Али Кош 72 % всех определенных остатков животных принадлежат домашней козе. Предком домашней козы чаще всего называют безоарового козла Capra aegagrus, широко распространенного на нагорьях Ближнего и Среднего Востока, а также в Средней Азии.

Что касается крупного рогатого скота, то он восходит к вымершему дикому туру, обитавшему в Европе, в Юго-Западной Азии и в Северной Африке. Следует отметить, что группа крупного рогатого скота, помимо европейской коровы, включает яка, буйвола, зебу. Все эти животные имеют несколько различные ареалы и, скорее всего, были одомашнены независимо. Тем не менее крупный советский палеонтолог В. И. Цалкин убедительно показал, что первоначальное одомашнивание тура, приведшее к появлению европейского крупного рогатого скота, произошло в ареале древнейших земледельческих культур Ближнего и Среднего Востока.

На Ближнем Востоке крупный рогатый скот появился несколько позже, чем мелкий. Наиболее ранний памятник, где широко представлен крупный рогатый скот — это Чатал-Гююк в Анатолии (около 6 тыс. лет назад). Напротив, в неолитической Европе крупный рогатый скот преобладал в стаде домашних животных.

Свинья происходит от дикого кабана (Sus scrofa), весьма многочисленного преимущественно в смешанных лесах Евразии и Африки. Поэтому вопрос о месте и времени доместикации свиньи крайне сложен и пока что далек от своего разрешения. Во всяком случае, не позднее 7-го тысячелетия до н. э. свинья становится одним из основных мясных домашних животных на Ближнем Востоке. По данным В. И. Цалкина, свинья из раскопок памятников неолита и энеолита Европы, в частности на юге европейской части СССР и в Крыму, сильно отличается от дикого кабана, что практически исключает возможность одомашнивания в этих районах.

На основании приведенных данных попробуем сформулировать гипотезу относительно механизма возникновения и распространения производящего хозяйства. Прежде всего важнейшим обстоятельством, обусловившим раннее проявление земледелия и скотоводства на Ближнем Востоке, был затяжной экологический кризис, поразивший этот ареал в начале позднего плейстоцена (80–70 тыс. лет назад). Особенно острым кризис был в период последнего оледенения, 25–16 тыс. лет назад, когда на Ближнем Востоке господствовали гипераридные условия. В условиях хронической нехватки пищевых ресурсов происходило ускоренное биологическое и культурное развитие человека. Первое выразилось в сравнительно быстром «возвышении» Homo s. sapiens, который вследствие своих высокоразвитых интеллектуальных способностей оказался наиболее приспособленным к жизни в стрессовых условиях. Ускоренное культурное развитие в первую очередь воплотилось в раннем появлении верхнепалеолитической техники, т. е. орудий охоты. Тем не менее этот существенный технологический прогресс только усугубил экологический кризис: совершенные орудия охоты ускорили уничтожение животных.

Существенное улучшение хозяйственной ситуации наступило в позднеледниковое время. Повышение температур и влажности, начавшееся около 16 тыс. лет назад, привело к распространению лесов и саванн и к увеличению биомассы. Этот рубеж совпал и с началом нового этапа в технологии первобытного человека — с изобретением микролитической техники, с помощью которой изготавливали совершенные орудия. В то же время начиналось интенсивное рыболовство и сбор съедобных растений. Все это приводило к росту населения, увеличению размеров поселений и к расширению области обитания. По-видимому, важнейшим моментом в истории первобытного населения Ближнего Востока было проникновение в область «Благодатного полумесяца», в естественные ареалы дикорастущих злаков пшеницы и ячменя. Широкое использование эпипалеолитическим населением дикорастущих злаков доказывают многочисленные находки вкладышей серпов — кремневых пластин с характерной заполированностью, а также пестов и тёрочников — орудий, употреблявшихся для обработки растительной пищи.

Критическим этапом в предыстории производящего хозяйства был промежуток времени 11–10 тыс. лет назад, когда на Ближнем Востоке вновь установились гипераридные условия. Вероятно, тогда «работала» оазисная модель Г. В. Чайлда. Довольно многочисленное население, имевшее уже длительный опыт употребления в пищу дикорастущих злаков, сосредоточилось в сравнительно немногочисленных оазисах, обеспеченных водой. Вполне возможно, что в этих оазисах люди пытались имитировать естественные травостои, высевая на увлажненных участках семена злаков. Имея возможность наблюдать за естественным циклом размножения животных, сосредоточившихся у тех же источников воды, люди могли производить здесь первые опыты по одомашниванию козла и барана.

Примерно 10 тыс, лет назад началось послеледниковое потепление и увлажнение. Увеличение вегетационного периода создало исключительно благоприятные условия для развития зарождающегося земледелия. Распространение растительности увеличило пастбища для скота. Это были естественные предпосылки для развития производящего хозяйства. Изобретение земледелия и скотоводства было важнейшим скачком в развитии производительных сил первобытного человечества. Г. В. Чайлд был, безусловно, прав, когда ставил «неолитическую» революцию в один ряд с промышленной революцией XVII–XVIII вв. Получение доступа к устойчивым источникам пищи, возможность контролировать эти источники имели огромные исторические и социально-экономические последствия. Устойчивое питание, а также обогащение пищи белками и углеводами привели к некоторому удлинению продолжительности жизни и соответственно брачного периода. Вследствие этого произошел демографический взрыв — резкое увеличение численности и плотности населения. С этого времени явственно вступает в действие демографический фактор, отмеченный многими исследователями. Уже для раннеземледельческих культур характерно увеличение числа и размеров поселений. Появляются крупные центры, численностью более 1 тыс. человек. Тем не менее с началом земледелия увеличение оседлости неизбежно сопровождалось усилением миграционных процессов. Раннеземледельческая экономика была исключительно неустойчива.

Из этнографических наблюдений известно, что неблагоприятные климатические условия (засухи или, наоборот, ливневые дожди), почти не отражаясь на хозяйстве бродячих охотников-собирателей, имели катастрофические последствия для примитивных скотоводов. Резкое понижение урожайности могло вызвать засоление почв (следствие экстенсивного земледелия) или опустынивание (результат вытаптывания растительности стадами коз и овец). Эти обстоятельства, а также эпидемии, возникавшие в скученных поселках, приводили к тому, что нередко ранним земледельцам приходилось покидать насиженные места и уходить в поисках новых земель. Таков был механизм распространения земледелия и скотоводства.

Часто размещение производящего хозяйства на огромных пространствах Старого Света объясняют миграциями племен земледельцев и скотоводов. Имеются даже математические расчеты, определяющие скорости таких миграций. Однако новые археологические данные заставляют отказаться от прямолинейной миграционной модели.

Какие-то миграции, безусловно, происходили: это следует из того, что большая часть хлебных злаков и предковых форм домашних животных концентрируются в одном районе — в «Благодатном полумесяце». Но эти миграции носили ограниченный характер. В основном происходило вовлечение в земледельческое и скотоводческое производство местных мезолитических племен, которые обучались у пришельцев с Ближнего Востока и передавали благоприобретенные навыки своим соседям.