ГЛАВА 16

Бесплодные земли

Блеклое ледяное пространство, когда-то бывшее Аравийской пустыней, тянулось и тянулось вдаль, сугроб за сугробом, похожие на белый рассыпанный сахар, туманное небо, почти того же цвета, что и пустая равнина. К концу второго дня Пол понял, что несносный холод перестал быть самой большой неприятностью. Ему стало не хватать цвета, как умирающему от голода человеку не хватает еды.

— Мы зря теряем время, — заметила Флоримель, — мне его до ужаса жалко. Как будто тебя заставили идти сто километров по одним рельсам, а по соседним пролетают поезда. Вся система выстроена для постоянного движения, но мы не можем заставить ее работать.

Они обыскали еще несколько заметенных снегом арабских дворцов, надеясь найти другие ворота — без того же успеха.

— Если бы мы как следует осмотрели это место и поняли как оно устроено, — в очередной раз пожаловался Пол, — мы бы сообразили, где они обычно прячут ворота.

— О, чизз, — сказал Т-четыре-Б. — Ты чо, хочешь чтобы мы рылись в снегу, как проклятые собаки? Низзя.

— Мы уже обо всем договорились. — Только по белым облачкам дыхания можно было понять, что Мартина что-то сказала. Как и остальные, она завернулась в ковер, утащенный из фантастических замков, так что наружу торчало только ее лицо. Пол решил, что она выглядит как куль со стиркой, который ждет стиральной машины. — Мы плывем вплоть до конца реки. По меньшей мере мы уверены, что он существует.

— Я не собираюсь опять спорить. — Пол безнадежно посмотрел на черную реку, медленно влекущую их вперед. — Просто… подумал о Рени и остальных… чувствую себя таким бесполезным…

— Мы все так чувствуем, — уверила его Мартина. — А некоторые из нас чувствуют себя еще хуже.

Они появилась перед ними очень медленно, возможно из-за густого тумана или, возможно, из-за темной холодной воды, приглушавшей их обычные колебания, но Пол и все остальные заметили ворота только тогда, когда были уже прямо перед ними.

— Ого! — сказал Т-четыре-Б. — В воде вокруг лодки — голубой свет.

— Господи, — выдохнула Мартина. — Только не по реке. К берегу!

Все дружно замахали самодельными веслами, кусками великолепных резных панелей, украденных из шкафов и сундуков пустого дворца для борьбы с медленным течением. Когда нос маленькой лодки заскрежетал по мели, все пошлепали на берег через обжигающе холодную воду, потеряв по дороге несколько драгоценных одеял.

— Я не хочу давить на тебя, Мартина, — сказал Пол, его мокрые ноги уже дрожали от холода, — но, если ты провозишься достаточно долго, мы замерзнем до смерти.

Она рассеянно кивнула.

— Мы прямо на краю симуляции. Я попытаюсь найти информацию ворот. — Река и ее берега почти исчезали в тумане в нескольких сотнях ярдах впереди, но из-за какого-то программного фокуса казалось, что впереди видна излучина река и земля за ней. Интересно, подумал Пол, что бы мы увидели здесь до того, как Дред накрыл эту землю убивающим холодом — быть может иллюзию бесконечной пустыни?

— Думаю, что нашла, — наконец объявила Мартина. — Тащим лодку за собой, что не потерять, и идем вперед.

Они пошли за ее маленькой, завернутой в ковер фигуркой через сугробы, как группа заблудившихся горовосходителей, пытающихся не отстать от гида-шерпы. Т-четыре-Б шел медленнее всех, сражаясь с течением и волоча на веревке маленькое суденышко вдоль берега реки. Во время путешествия он больше молчал, и даже его обычное обиженное бурчание стало намного тише, так что Пол спросил себя, не меняется ли молодой человек, быть может взрослеет.

Пол не мог не вспомнить юного солдата его эскадрона, парня из Чешира, с девичьим лицом и привычкой говорить о своих родственниках так, как если бы все в траншее знали их и хотели услышать все, что они говорят и думают. Первая же сильная бомбардировка заставила его притихнуть. Увидев то, что немцы хотели сделать с ними, он стал едва цедить слова, как и большинство убежденных мизантропов в траншее.

Через шесть недель его убило во время артобстрела в Савском Лесу^[38]. Пол даже не помнил, что бы он сказал хоть слово в течении нескольких дней до смерти.

Вздрогнув, он остановился. Мартина стояла перед ним и своими слепыми глазами всматривалась в крутящийся туман, как если бы выбирала направление по уличному указателю.

«Куда мы пойдем? В проклятый Савский Лес? Это все не настоящее — во всяком случае те воспоминания, точно. Тебя заставили поверить в это.»

Но он на самом деле пережил это все. Воспоминания о деталях симуляции первой мировой войны ничем не отличались от воспоминаний о его настоящей жизни, или о туманной рутинной работе в Тейте, или о странных годах в башне-крепости Жонглера.

«Так откуда я знаю, что хоть какие-нибудь из этих воспоминаний настоящие? — Он боялся даже думать об этом, и уж конечно не здесь, в ледяном тумане, накрывшем край мира, перед зубцами Чистилища. — Откуда ты знаешь? Откуда ты знаешь, что Пол Джонас твое настоящее имя — и то, что ты считаешь настоящим, случилось на самом деле?»

— Вперед. — Хриплый голос Мартины заставил призраки рассеяться. — Во время перехода мы должны взяться за руки, для надежности.

— Ты нашла Египет? — Пол протянул руку назад и схватился за загрубевшие пальцы Флоримель, а та схватилась за свободную руку Т-четыре-Б.

— Просто ш-шагаем вперед со м-мной — я все объясню, когда п-пройдем. Быстрее! Еще немного, и я з-замерзну до смерти.

Они пошли вперед, голубой свет клубился вокруг их ног; в воздухе дрожали искры, похожие на пьяные светлячки. Статическое электричество подняло волосы Пола.

«Каждая деталь, удивился он. Они продумали каждую деталь…»

Через двадцать шагов он окунулся в обжигающий воздух и яркий свет солнца, которые ударили его как кузнечный молот.

Река никуда не делась, но текла в сотнях метров под ними по дну красного грязного каньона, сверкая в ярком солнечном свете. Они стояли на грязной дороге, не больше дюжины метров в ширину. Как будто опять оказались на склоне черной стеклянной горы.

— Индекс говорит что это… — слегка удивленно начала Мартина. — Додж Сити^[39]. Где-то на диком американском западе, да?

Пол даже присвистнул от удивления, но тут его прервал визг Т-четыре-Б. Они повернулись и увидели, как подросток с ошалелыми глазами пятится от того, что раньше было их лодкой, а сейчас стало большим фургоном на колесах, колеса были со спицами. Но Т-четыре-Б напугал не фургон, а странное животное, запряженное в него.

— Д-д-держал веревку от лодки, типа того, — заикаясь сказал он, остановившись за Полом. — Прошли через ворота, и это вместо, обалдеть!

Косматая черная тварь в постромках напоминала лошадь со слишком большими задними ногами, но на передних были суставчатые пальцы, как у большой обезьяны. Морда слегка короче, чем у лошади, а крошечные уши очень тесно прижимались к бокам выпяченного лба.

— Что это? — спросил Пол. Животное склонилось к траве, росшей за узкой дорогой. — Что-то вымершее?

— Я таких не видела, — сказала Флоримель. — С пальцами! Это что-то сконструированное.

— И совсем не то, что я ожидала, — невидящий взгляд Мартины зашарил по каньону. На дальней стороне находились искаженные фигуры, которых вначале Пол принял за людей, но теперь отчетливо увидел, что это кактусы, росшие на самом краю обрыва. — Не думаю, что в Канзасе были такие большие горы, даже в девятнадцатом веке.

— Почему мы здесь? — Пол был благодарен за горячее солнце — даже начал потеть. Он бросил на дорогу накидки, ставшие чем-то другим, но из той же материи.

— Прямо как в старом анекдоте, — сказала Мартина. — У меня есть хорошая новость и плохая новость. Хорошая — симуляция Египта существует, или, по меньшей мере, все еще в индексе. Плохая — мы не можем войти в нее из Арабского мира.

— Мы можем войти в нее отсюда?

— Нет, если пойдем по реке, — ответила она. — Речные ворота в конце симуляции открываются в мир, который называется «Тенистая земля» — или назывался раньше. Но, похоже, посреди симуляции есть вторые ворота, которые мы можем использовать.

— И они могут перенести нас в Египет?

— Да, насколько я могу судить. Трудно быть уверенным до конца, я не успела расшифровать коды, указывающие статус. Но я верю, что возможность есть.

— Эй! — крикнул Т-четыре-Б. — Здесь! — Он отошел на несколько шагов от дороги и глядел куда-то в сухую траву. — В земле дыра, вокруг рама. Что-то вроде пещеры с сокровищами, зуб даю.

— Оставайся с нами, Хавьер, — позвала его Флоримель. — Скорее всего это шахта. Опасно, можно свалиться.

— Что сейчас? — спросил Пол. — Как ты думаешь, где могут быть вторые ворота?

Мартина пожала плечами.

— Этот мир называется Додж Сити, так что я думаю стоит начать с города. — Она указала вниз по каньону. — Мы на самом краю симуляции, значит нам туда. Ты что-нибудь видишь?

— Не отсюда. — Он повернулся к Флоримель. — Ты что-нибудь знаешь о лошадях? Похоже эта тварь заменяет их здесь.

Флоримель одарила его мрачной улыбкой.

— Приходилось иметь с ними дело. Я же говорила, что выросла в деревенской коммуне. Почему бы не бросить все тряпки в фургон и не сесть на них? — Она повернулась и позвала Т-четыре-Б, чья черноволосая голова торчала из высокой травы. Его руки ходили вверх и вниз, как будто он чем-то махал. — Черт тебя побери, Хавьер, но если ты упадешь вниз и сломаешь ноги, я не собираюсь тебя вытаскивать. Иди сюда и помоги нам.

— Глубоко, жуть, — сказал Т-четыре-Б, присоединившись к ним через несколько секунд. — Камню надо минуту, чтобы удариться о дно.

— Господи Иисусе, — с усталой скукой сказал Пол, — может быть мы все-таки сядем и поедем?

Все набились в фургон. Флоримель сумела укротить лошадеподобную тварь, хотя Полу показалось, что, забравшись на переднюю скамью и взяв в руки поводья, она выглядела не слишком уверенной в себе. Тем не менее, когда все уселись на твердых скамьях и Флоримель щелкнула языком, тварь послушно пошла вниз. Дорога плавно спускалась вниз по склону горы, глубокий каньон расстилался слева от них, какому-нибудь неудачнику потребовалось бы несколько долгих секунд, чтобы долететь до дна, и Пол даже радовался неспешному шагу.

— Очень странно, — сказала Флоримель. — Эта долина реки кажется такой… грубой, неотделанной. — Действительно, по краям стен каньона шли красные, оранжевые и коричневые полосы, сверкающие как мясо. — Новой.

— Я никогда не бывал здесь, — сказал Пол. — В реальном мире, я хотел сказать, но я согласен с Мартиной — не думаю, что в Канзасе есть такие горные кряжи. Т-четыре-Б, ты что-нибудь знаешь?

Юноша поглядел на него с задней скамьи фургона.

— О чем?

— О Канзасе.

— Это что-то вроде города, верно?

Пол вздохнул.

— По моему новое, — сказала Мартина. — По меньшей мере я чувствую что-то такое в геологической информации — не знаю как сказать точнее — и это заставляет предположить, что здесь многое уже изменилось и многое меняется как раз сейчас. — Она нахмурилась. — Что там бренчит?

— Очень плохая подвеска фургона, возможно, — кисло сказала Флоримель. — Кстати, эта тварь тащит нас, в отличии он настоящих американских животных. На самом деле я вспомнила…

— Фенфен! — внезапно крикнул Т-четыре-Б, указывая на склон позади них. — Там! Смотри!

Пол повернулся и увидел огромную светящуюся фигуру, выползающую из шахты. Какое-то мгновение было видно только сверкающее сияние, потом из него высунулась чудовищная голова, повернулась к ним и внезапно Пол ясно разглядел ее.

— Господи Иисусе, это же змея!

Но это оказалось нечто большее — еще одна тварь, вроде их лошади: знакомая, но странная. А когда чудовище начало вытягивать из шахты свое тело, Пол увидел, что оно усеяно большими кусками меди и серебра, как если бы его кости были сделаны из металла и проткнули насквозь грубую узорчатую кожу. Вместо мягкой трубы тело состояло из секций, как детская игрушка, но самым странным оказались колеса, прикрепленные под каждой секцией, круглые костяные пуговицы, очень большие.

— Это же… — «Абсурд, сердце стучит от страха, а он ищет подходящий термин.» — Это же шахтный поезд — вагонетки для перевозки руды!

Огромное тело извивалось и скрипело, выползая на дорогу. Какое-то мгновение чудовище пыталось свиться в круг, но на плоском пространстве вдоль обрыва не было достаточно места для его огромных колец. Наконец оно подняло две секции вверх, на несколько метров над землей и его фасеточные розовые глаза уставились на фургон, остановившийся и беспомощный — Флоримель пыталась успокоить испуганную до ужаса лошадеподобную тварь. Язык, твердый, похожий на поток ртути, высунулся изо рта, втянулся обратно, голова упала на дорогу и змея с чудовищной скоростью устремилась к ним.

— Бежим! — крикнул Пол. — Оно ползет сюда. Быстрее!

— Низзя! — Т-четыре-Б скатился на переднюю скамью фургона и выхватил поводья из рук Флоримель. — Однажды сделал такого, я — в Бухте Гадеса.

Он с силой стегнул лошадь поводьями по боку, и та, буквально свистнув от боли и неожиданности, устремилась вниз по дороге с такой скоростью, что фургон едва не перевернулся. Пол успел только вцепиться во что-то. Не успел он восстановить равновесие, как фургон резко повернул, Пол закрутился и обрушился на Мартину, которая едва не перелетела через низкие поручни. Змееподобное чудовище исчезло из вида.

— Улет! — радостно завопил Т-четыре-Б. — Говорю вам, сделал такого, раньше.

— Это не игра! — крикнул ему Пол. — Это чертова реальность.

Флоримель воспользовалась ровной дорогой, перебралась на заднюю скамью, к остальным, и вцепилась в поручни рядом с Полом.

— Если мы выживем, — выдохнула она, — я убью его.

Шансы на спасение быстро уменьшались; дорога стала круче, фургон набрал скорость, но огромная голова змееподобной твари вылетела из-за поворота, за ней трясущееся тело. Колеса и огромная сила набитого рудой тела толкали ее вперед.

Тварь настигала их. Фургон взлетел над камнями, раскиданными по дороге, на мгновение Пол повис в невесомости, потом гравитация вернулась и он резко ударился спиной о лавку. На него упало чье-то тело, Флоримель или Мартина, из него вышибло воздух и он увидел дневные звезды.

Секундой позже фургон наклонился под тревожным углом — это испуганная лошадь протащила его вокруг очередного поворота на двух колесах. Полу даже показалось, что они слетели с дороги и повисли над абсолютной пустотой.

Когда все четыре колеса коснулись земли, Пол встал на четвереньки, страстно желая выполнить план Флоримель, даже если они сами не выживут после смерти Т-четыре-Б. Но, оглянувшись назад, увидел кошмарную морду в нескольких метрах за ними. Тварь тоже увидела их. Полная железных зубов пасть открылась, показывая непроницаемые глубины, такие же черные, как и дыра, из которой она выползла.

Пол решил, что время задушить подростка еще не настало.

— Она близко! — крикнул он.

Т-четыре-Б пригнулся еще ниже к скамье и изо все сил стегнул поводьями по спине их лошади, но без толку, та и так мчалась на пределе сил. Еще один булыжник, и Пол почувствовал, как опять взлетает в воздух; на мгновение его сердце остановилось, когда он решил, что сейчас вылетит из фургона прямо в ждущие челюсти. Вместо этого он свалился на Флоримель и они оба заскользили к низкой задней стенке фургона.

— Хватай ее! — крикнула Флоримель, когда он пытался распутаться. Сначала Пол не понял, что она умеет в виду, но потом увидел Марину, которая тоже ударилась о зад фургона и лежала, с трудом держась одной рукой и одной ногой; ее левая нога висела в каких-то дюймах над грязью и она была так напугана, что потеряла голос.

Пол подполз к ней вдоль поручней, Флоримель держала его ноги, став чем-то вроде якоря, но он никак не мог крепко ухватить дергающую ногу Мартины, потому что фургон безостановочно подпрыгивал. Т-четыре-Б в тревоге посмотрел назад, и, как бы перестав чувствовать его взгляд, лошадь побежала медленнее. Преследующая змея громко зашипела и поднялась за ними, нависнув над фургоном как внушающая страх фигура на носу корабля викингов.

Лошадь описала крутую дугу вдоль склона горы, и фургон резко вильнул вправо. Пол, Флоримель и Мартина взлетели к наружным поручням; Мартина поднялась над поручнями, какое-то мгновение под ней был только воздух и болезненный полет ко дну каньона. Пол почувствовал, как ее рукав начал выскальзывать из его пальцев, материя трещала по швам, и тут голова дракона резко бросилась вниз и каменные челюсти клацнули в нескольких сантиметрах от головы Пола.

Пол дернул Марину обратно в фургон, по ходу дела ударив ее головой о поручни. Змея опять встала на дыбы, потом приостановилась и, удивленно зашипев, внезапно покатилась в сторону.

Пол встал на четвереньки и глядел, не отрываясь. Голова еще стремилась убить, но хвост змеи не успел резко повернуть, массивное туловище занесло и оно заскользило вниз, окутанное облаком пыли. Пол не отрываясь глядел, как голова билась о горную дорогу, пытаясь зацепиться, но слишком большая часть тела уже соскользнула вниз. Со скрежетом отказавших тормозов голова устремилась вслед за туловищем, солнце сверкнуло на медных узлах и чудовище исчезло за обрывом, как лопнувшая веревка.

Спустя несколько мгновений до них долетел грохот аварии вертикального поезда.

Пол потрясенно опустился на пол фургона. Мартина и Флоримель лежали рядом с ним, тяжело и быстро дыша. Фургон все еще сильно трясло, он мчался вниз по извилистой дороге, опасно накреняясь на поворотах.

— Хавьер, — крикнул Пол. — Тварь сдохла. Остановись!

— Не могу замедлить, лошадь заклинило!

Пол, истощенный, сел. Мальчишка тянул на себя поводья так сильно, как только мог, но лошадь только слегка замедлилась и по-прежнему неслась вниз с горы почти галопом.

— Она не может остановиться, — простонала Флоримель откуда-то снизу. — Фургон летит на нее. Ищи тормоз!

— Тормоз? В фургоне?

— Боже бой, конечно он здесь! — Она встала на колени рядом с Полом, наклонилась к коленям Т-четыре-Б, схватила за что-то и потянула. Стон тормозов, на мгновение колеса застыли, потом опять покатились, но намного медленнее.

— Черт побери, — сказал Пол. — Даже не могу сказать, насколько я счастлив, что ты и это знаешь.

Он по-прежнему катились со свистом вниз, но все четыре колеса оставались на земле. Пол, Мартина и Флоримель со стонами устроились на полу в середине фургона, каменистый склон горы проносился мимо.

— Все целы? — спросил Пол.

— У меня нет половины кожи на руках, — простонала Мартина. — Но жить буду.

— Эй, — крикнул Т-четыре-Б. — Как насчет заряда для водителя?

— Что? — Флоримель потерла поцарапанные колени. — Неужели он хочет наркотики?

— Заряд! — сказал Т-четыре-Б и захохотал. — Ну, ты знаешь, спа!

Пол, чуть-чуть знавший уличный жаргон, догадался первым.

— Спасибо. Он хочет, чтобы мы сказали ему спасибо.

— Поблагодарили его? — проворчала Флоримель. — Я бы его так поблагодарила, что он улетел бы в пропасть.

Т-четыре-Б нахмурился.

— Съела бы змея, сечешь, ты? Включи чердак.

— Ты сделал хорошую работу, Хавьер, — сказала Мартина. — Просто смотри на дорогу, пожалуйста.

Пол расставил ноги пошире и оперся о кузов фургона, глядя на холмы, среди которых вилась дорога. Солнце по-прежнему светило ослепляюще ярко, полдень, может быть чуточку позже.

— Очень сомневаюсь, что змея или эта лошадь, которая везет нас, являются частью первоначального дизайна этого мира, — сказал он. — Это ничего не напоминает вам? — Он уставился на черную линию, появившуюся на гребне холма за ними. Через мгновение он сообразил, что это такое. Кабель! Он встал, помогая себе локтями, и посмотрел вперед. Кабель бежал параллельно дороге, протянутый от одного ствола дерева до другого.

«Телефон? Только не в Додж Сити. Может быть телеграф.» Он опять сел и стал глядеть на холмы и черную линию, бегущую рядом с дорогой.

— Мне это напоминает мир Кунохары, — сказала Флоримель. — Мутации, о которых он говорил, начались и здесь. Возможно Дред сделал что-нибудь и здесь, тоже.

— Быстрый и, возможно, приятный ему способ все испортить, — сказала Мартина, медленно и устало. — А ему надо разрушить так много миров. Достаточно изменить несколько случайных факторов, а потом сидеть и наслаждать тем, как из тщательно сконструированной симуляции получается нечто странное.

Еще одна телеграфная линия, ниже первой, уже две непрерывных черных полосы слева от Пола. Фургон трещал и раскачивался на каменистой дороге. Пол застонал. Трудно представить себе менее комфортабельное путешествие — чудо, что он не сломал себе зубы во время этих зубодробительных прыжков. — Нельзя ли помедленнее?

— Проси Мистера Коня, — сердито сказал Т-четыре-Б.

Телеграфные кабели появились и на другой стороне каньона, и фургон катился между двумя высокими, но неплотными изгородями из черных кабелей. Пол спросил себя, действительно ли это очередное искажение первоначальной симуляции, и, если так, какие сообщения бегут по этому множеству кабелей. Или это пустые копии?

— Мне кажется, я вижу город, — сказала Флоримель. — Смотрите, на дне каньона.

Пол забрался на край фургона и прищурился. Солнце уже не так яростно било в стены каньона, река на дне казалась полоской серебряного огня, но что-то точно находилось на берегу реки прямо перед поворотом каньона и мешало видеть всю долину, что-то слишком правильное, не какой-нибудь дикий камень на дне ущелья.

— Мартина, можешь сказать, это действительно город — Додж Сити, или что-нибудь другое? Я не слишком хорошо вижу.

— Мы очень скоро будем там. — Он потянулась и вяло потерла виски. — Простите меня.

— Что за чертовщина? — сказала Флоримель.

Сначала Пол решил, что она говорит о нежелании Мартины, но потом увидел впереди них еще полдюжины проводов, сбегавших со склона холма и протянувшихся над дорогой как музыкальная запись без нот. В следующее мгновение фургон уже подпрыгивал под тентом из черных линий, и Пол никак не мог избавиться от ощущения, что кабели окружили их со всех сторон. Они висели довольно свободно, метр или два свободного пространства от пары до пары, фургон пока ехал совершенно свободно, но глядеть на это было неприятно.

— Не знаю, — запоздало ответил Пол. — Но мне это сильно не нравится… — Он взглянул мимо Т-четыре-Б — фургон как раз проходил очередной поворот, по прежнему едя в трубе телеграфных проводов. Парень ругался и сильно тянул на себя поводья. Лошадь сама уже пыталась остановиться, но слишком тяжелый фургон за ее спиной толкал ее вперед и суставчатые пальцы напрасно пропахивали дорогу.

В нескольких дюжинах метрах впереди кабели сливались вместе, образуя узел, похожий на кривую черную мандалу^[40], повисшую посреди широкой дороги.

— Иисус Христос, — крикнула Флоримель, когда лошадь запуталась в постромках и фургон начал опасно раскачиваться. — Что…?

Это выглядело как гигантская паутина.

— Наружу! — крикнул Пол. Лошадь уже добралась до внутренней стороны дороги и фургон, достаточно широкий, не мог проскочить за ней. Колеса зарывались в землю и буксовали. Весь фургон начал опрокидываться, при это не переставая стремиться вперед, в ждущее переплетение кабелей, находившее на расстояние броска камня. — Прыгаем — сейчас!

Мартина лежала вокруг его ног. Фургон уже опрокидывался на бок, безжалостно поднимая их к ближней к каньону стороне дороги. Пол наклонился, схватил слепую женщину и попытался подняться вместе с ней на поднимающуюся стенку, надеясь выпрыгнуть на склон, но Мартина была слишком тяжела.

Одно из колес фургона треснуло, как будто пистолет выстрелил. Деревянные щепки пронеслись мимо его лица, фургон застонал, как раненое животное, и опрокинулся на бок.

Выбирать не приходилось. С Мартиной в руках Пол выпрыгнул из фургона. Что-то липкое приняло его на себя, провисло под его весом, и на одно тревожное мгновение он видел под собой только пустой воздух и головокружительный спуск по сумасшедшему склону каньона. Наполовину скользя, наполовину падая по ряду кабелей, он спускался вниз, пока не уселся в неловком болезненном положении на перемычке между двумя черными лентами. Мартина неподвижно лежала у него на коленях.

Прежде, чем он успел поглядеть на остальных, фургон и привязанная к нему лошадь вкатились в паутину, перегородившую дорогу, подняв вверх густое облако пыли. Одна из ног лошади по-видимому сломалась; несчастное создание корчилась в обломках фургона, мелькали покрытые черной шерстью ноги, расколотое дерево смешалось с черными липкими лентами.

Тут же появились создатели паутины — волосатые серо-коричневые тела выбирались из каньона или спускались со склона, пробегая по кабелям как настоящие пауки.

И выглядели эти пауки просто кошмарно. Лица мертвого бизона, высунутые языки и вращающиеся глаза поверх уродливых многоногих тел. Но, хуже всего, у них были человеческие черты, даже более отчетливые, чем у насекомых-монстров в мире Кунохары. Шипя от голодной радости, они спускались вниз по раскачивающимся кабелям. Первые уже добрались до середины сети и начали растаскивать еще живую лошадь, споря между собой тонкими пищащими голосами за лучшие куски и не обращая внимания на крики умирающего создания, которое они уже начали поедать.

Пол попытался подтащить себя вверх, но липкие кабели вцепились в него и не отпускали.