XXXVII

Все условия скоро были порешены. Свадьбу назначили тотчас по окончании траура Фаншон, остановка была только за Ландри. Когда мать Барбо пришла в тот же вечер поцеловать и благословить Фаншон, она сказала, что Сильвинэ снова заболел при известии о женитьбе брата, и поэтому она просила отсрочки на несколько дней, чтобы вылечить и утешить своего другого сына.

— Напрасно сказали вы ему, что он видел меня наяву у своего изголовья, мать Барбо, — сказала маленькая Фадетта. — Теперь его желание будет наперекор моему и я не сумею его вылечить во время сна. Может быть, мое присутствие будет ему неприятно и ухудшит его болезнь.

— Не думаю, — возразила мать Барбо; — когда ему стало худо, он лег со словами: «Где же Фадетта? Она мне помогала, разве она не вернется»? Я обещала ему привести вас и он ждет вас с нетерпением.

— Сейчас иду, только на этот раз буду действовать иначе; прежнее средство ему не поможет, раз он узнает про мое присутствие.

— Вы не берете с собой ни пилюль, никаких лекарств, — спросила мать Барбо.

— Нет, — ответила Фадетта, — ведь телом он здоров, а болен духом. Постараюсь вразумить его, но не ручаюсь за успех. Обещаю вам только терпеливо ждать возвращения Ландри и не просить вас вызвать его до тех пор, пока его брат не поправится. Ландри сам это просил, я знаю, что он одобрит меня за то, что я не тороплю его приезда.

Когда Сильвинэ увидал Фадетту у своего изголовья, он имел недовольный вид и не ответил на её вопрос: не лучше-ли ему? Она хотела пощупать ему пульс, но он отнял руку и отвернулся к стене. Тогда Фадетта знаком удалила всех и потушила лампу, когда все вышли. В комнату вошел свет луны, как раз было тогда полнолуние. Потом она вернулась к Сильвинэ и сказала ему так повелительно, что он беспрекословно ей повиновался:

— Дайте мне ваши руки, Сильвинэ Барбо, и отвечайте мне всю правду. Ведь вы не платите мне за мое беспокойство, я ухаживала за вами не для того, чтобы терпеть ваши дерзости и неблагодарность. Слушайте внимательно мои вопросы и отвечайте без запинки.

— Спрашивайте, что хотите, Фадетта, — ответил Сильвинэ, изумленный строгим тоном этой девочки, которой он часто кидал вслед камнями, в былые времена, за её насмешки.

— Сильвэн Барбо, — продолжала она, — вы, кажется, хотели умереть?

Сильвинэ мысленно вздрогнул от этих слов, но она крепче сжимала его руку, словно подчиняя его своей власти, и он прошептал смущенно:

— Конечно, смерть была бы для меня большим счастьем. Я вижу, что только сгораю и стесняю моих родных своей болезнью и…

— Говорите, Сильвэн, не скрывайте от меня ничего.

— И моей ревностью, которую я не в силах побороть, — удрученно проговорил Сильвинэ.

— И также вашим дурным сердцем, — сказала Фадетта так сурово, что он рассердился и испугался одновременно.