21
— Куда ты ведешь меня? — спрашиваю я, когда мы быстро идем по улице.
— Я хочу со всем разобраться, Джин.
— Что ты задумала?
— Я иду к Крагмэну. Потребовать от него ответов.
— Сисси, надо соблюдать осторожность, — говорю я десять шагов спустя.
Она останавливается. Ее глаза горят огнем.
— Мы оба знаем, что в этой деревне что-то очень не так. Пленный закатник. Железная дорога, — она качает головой. — Что-то в этой деревне заставило твоего отца покончить с собой, черт возьми! Время соблюдать осторожность прошло!
— Я знаю, Сисси! Но давай попробуем сами копнуть поглубже. Рассказать Крагмэну о наших подозрениях сейчас — не самый лучший шаг.
Она пинает землю.
— Ты кое-что забыл. Для тебя это может быть в новинку, но я тут уже пять дней. Мне уже надоело вынюхивать и играть в детектива. Все, хватит вести себя, как тихони, — она проводит рукой по волосам. — Честно? Я пойду одна, если понадобится. Но предпочла бы вместе с тобой, Джин.
Я вижу, как это для нее важно. Вероятно, она права, и единственный способ получить ответ — бросить вызов прямо. Я вспоминаю девушек, которых видел сегодня утром на мостках, их клейма и татуировки. Их нежелание говорить. Я киваю. Сисси едва не плачет от радости.
— Где Крагмэн? — спрашивает Сисси идущих нам навстречу девушек. Они качают головами, бессмысленно улыбаясь.
— Где Великий старейшина Крагмэн? — спрашиваю я у следующей группы девушек. Они кланяются и качают головой, отказываясь смотреть мне в глаза.
— Это бесполезно! — раздраженно восклицает Сисси.
— Эй! — я замечаю старейшину через открытое окно и окликаю его. Он сидит с кружкой в руке, откинувшись на спинку стула, положив ноги на стол.
Старейшина моргает, глядя на нас затуманившимся взглядом, из кружки проливается пенистый эль.
— Что?
— Скажи мне, где Крагмэн! — кричу я, понимая, что на меня все смотрят.
Сквозь окно я вижу, что посетители заведения, выглядящего как таверна, смотрят на меня. Все они старейшины, и, кажется, мое поведение их забавляет.
— Это не твое дело, — отвечает тот, к которому я обратился.
— Мне нужно срочно поговорить с ним, — я подхожу к окну.
— Всем нам нужно, — говорит он с трудом.
Таверна полна старейшин, находящихся в разных стадиях опьянения. Пивные кружки, винные стаканы и бокалы для виски зажаты в толстых, распухших пальцах. Пары алкоголя смешиваются с табачным дымом и отвратительной вонью, исходящей из их ртов. Я отхожу от окна. Когда я пропадаю из вида, они считают, что я сдался и ушел. Кто-то неразборчиво бормочет по этому поводу. Все смеются. Мы с Сисси застаем их врасплох, врываясь через открывающиеся в обе стороны двери. Смех затихает, ухмылки исчезают с лиц.
— Я сказал, что мне нужно видеть Крагмэна.
Старейшина у барной стойки поворачивается ко мне.
— В чем проблема? Может, я могу помочь? — произносит он делано услужливым голосом.
Я понимаю, что он издевается. Взрыв смеха подтверждает мои подозрения. Но я успеваю заметить старейшину, который слишком старательно смеется и бросает нервный взгляд в дальний конец таверны. На закрытую дверь.
— Он там? — спрашиваю я, указывая на нее.
Смех стихает. Воздух как будто высасывают из таверны и заменяют напряжением.
— Он ведь там, верно?
Я уже иду к двери. Сисси следует за мной.
Все мужчины встают, от их опьянения не остается и следа, как будто его можно просто выключить. Скамейки и стулья скрипят по доскам пола. Они молча преграждают нам путь. Один выставляет руку, упираясь мне в грудь.
— Не далеко ли ты зашел, красавчик? — говорит он.
— Он там. Мне надо с ним поговорить.
— Не получится.
— Тогда скажите ему, чтобы он вышел.
— Нет. Ты должен…
— Крагмэн! — кричу я. — Крагмэн! Мне надо поговорить с тобой. Срочно!
Другие мужчины тоже не теряют времени. В мгновение ока они окружают меня, хватают за шею, за руки, за плечи…
— Это действительно так необходимо? — открывая дверь и выходя к нам, спокойно и непринужденно спрашивает Крагмэн. Он закрывает дверь, поглаживая резную деревянную панель, потом застегивает брюки и заправляет рубашку. Взгляд у него ясный и теплый.
— Нет, правда, можно подумать, что надвигается лавина, — он смотрит на старейшин. — Но никакой лавины нет?
— Нет, нет, — отвечает мужчина. — Просто парень и его девчонка разошлись без повода.
— Скажите, почему у вас в деревне один из них… закатник? — спрашивает Сисси, стоящая рядом со мной.
— О, я вижу, вы успели посетить Дом Пустоши, — говорит Крагмэн. — Я собирался отвести вас туда сам, но, видимо необходимость в этом отпала. И пожалуйста, называйте Миссию как угодно, но только не «деревней». Мы не настолько в глуши.
— Так что здесь делает закатник? — спрашиваю я.
Крагмэн кивает кому-то за стойкой, и спустя пару мгновений перед ним появляются два бокала виски. Он берет по одному в каждую руку.
— Разве вы невнимательно слушали в Доме Пустоши? Закатник там для образовательных целей. Это напоминает нашим детям — чтобы их проняло как следует, — об опасностях, которые подстерегают их в Пустоши, вне защиты наших стен. Нет, правда, вам стоило слушать лучше, — он протягивает руку ко мне, предлагая стакан.
Я игнорирую предложение:
— Я слушал. А теперь вы послушайте меня. — Глаза Крагмэна расширяются. — Я жил в мире «за стенами». Я знаю, на что они способны, очень хорошо знаю. Они ни перед чем не остановятся, лишь бы получить человеческую кровь. Держа закатника здесь, вы подвергаете опасности всю деревню.
— Закатник надежно заперт, — нервно отвечает Крагмэн. — Если бы ты знал, что это за стекло, ты бы не волновался. Его нельзя разбить. Это стекло…
— Я знаком с технологией, по которой создано это стекло. И более чем знаком с закатниками. В камере она может казаться слабой и смирной, но вот прямо сейчас она сидит и думает, как оттуда выбраться. Поверьте — она найдет способ.
Крагмэн неожиданно теряет значительную часть своей мягкости. Его грудь поднимается, застывает и опускается. Но когда спустя несколько мгновений он снова смотрит на меня, то мягко улыбается. Из складок под его подбородком показывается большая темная родинка. Прямо посередине, как глаз циклопа, только внизу. Из нее торчит несколько волосков, словно струи воды, брызжущие из пробитой банки.
— Миссия работает, как хорошо смазанный двигатель. Наши граждане живут активной, полноценной жизнью. Что еще важнее — они счастливы. Вы видели, как они улыбаются, слышали, как они поют. На самом деле, их счастье — это самое важное для нас. Самое важное. Наш долг — обеспечить им волшебное, блаженное детство. Мы заботимся обо всех их потребностях, обо всех их нуждах, — он смотрит на меня со смесью веселости и злобы. — Обо всех ваших потребностях, обо всех ваших нуждах мы заботились с того момента, как вы сюда пришли. Дали вам еду, медицинскую помощь, одежду, развлечения, — он скалится на меня. — Но, может быть, у вас есть какие-то нужды, о которых мы забыли?
— Не думаю, что понимаю. — Я сбит с толку.
— Разумеется, нет, — говорит он и подмигивает мне. — Ты, вне всякого сомнения, наслаждаешься нашей едой и домом, где тебя поселили. Возможно, — говорит он, ухмыляясь другим старейшинам, — тебе бы не помешало насладиться и нашими девушками. Это легко устроить.
Кое-кто из мужчин усмехается.
— Твой товарищ по оружию, Эпаф, не пренебрегает местными девушками — а их тут более чем достаточно. Уверен, ты заметил, сколько тут у нас хорошеньких. Менее привлекательных мы держим на ферме, подальше от греха.
— С глаз долой — из сердца вон, — замечает один из старейшин, провоцируя еще больше смешков.
— Видишь, — говорит Крагмэн через мгновение, — тут ты должен засмеяться с нами, а мы — похлопать тебя по спине, обнять за плечи и отвести в комнату выбора.
— Я не понимаю, о чем вы, — говорю я.
— Малыш еще не в курсе, — говорит высокий старейшина с бегающими глазами и хлопает себя по выступающему животу.
Остальные мужчины смеются его словам.
— Парнишка немного скованный, бедняжка, — говорит Крагмэн. — Посмотрите, до чего его довело воздержание. Нет, правда, надо было задуматься о его нуждах. Но теперь мы все исправим, так? Пойдем в комнату выбора? Девушек там в изобилии.
— Я так не думаю, — произносит Сисси за моей спиной. — Но, кстати, об изобилии… Откуда вы берете всю эту еду? Откуда все ваши продукты? А лекарства? А инструменты? А столовые приборы? А стекло…
— У вас много вопросов, я понимаю, — говорит Крагмэн, глядя на нас холодным, оценивающим взглядом. Повисает долгая пауза. Наконец он снова улыбается, демонстрируя свое обаяние. — И вы не успокоитесь, пока не получите ответы, — он говорит на удивление невраждебно. — Вы двое, как два любопытных котенка. Мяукаете, словно уличные кошки по весне.
Один из старейшин улыбается, раздвигая губы в кривой усмешке.
Крагмэн фыркает, рассматривая стену крепости.
— Тогда пойдемте, — говорит он, указывая наружу. — Я рад дать вам ответы. У себя в кабинете. Он в угловой башне, недалеко, пара минут отсюда.
В этот момент дверь за его спиной открывается. Оттуда выходит юная девушка. Волосы у нее растрепаны и с одной стороны сбиты наверх.
Она вздрагивает при виде собравшихся мужчин и плотнее заворачивается в одеяло, прикрывая оголившееся плечо. Ее голова смущенно опускается, девушка бормочет извинения и проскальзывает назад, закрывая дверь.
Никто ничего не говорит. Потом Крагмэн оборачивается к остальным, улыбаясь до ушей.
— Ну, — говорит он, обдавая меня запахом винного перегара. — Она-то уж точно в курсе.
От взрыва смеха пол в таверне ходит ходуном. Даже после того, как мы выходим на улицу и идем в кабинет Крагмэна, хохот нас преследует. По обе стороны улицы девушки с оленьими глазами останавливаются и кланяются нам.