28

Сисси встает, и всего через несколько минут ее жестоко тошнит в таз. Она вытирает рот от остатков рвоты и говорит, что ей лучше теперь, когда эта дрянь покинула организм. Запах отвратительный, и я выношу таз на улицу. Вернувшись, я застаю жаркий спор в разгаре.

— Мы должны сесть в поезд, — говорит Джейкоб, одной рукой держась за локоть другой. — Я уверен, Ученый именно за этим привел нас в Миссию. Это место — вроде зала ожидания, где мы должны будем сесть на поезд в рай. Ладно, это странный зал ожидания, тут я с вами соглашусь. Он полон странных Правил, и правят им железной рукой. Это я понимаю. Но все равно это зал ожидания, — он тяжело вздыхает. — Через неделю мы будем есть в каких-то шикарных местах, нас поселят в роскоши и сделают героями, и мы будем смеяться над этими глупыми подозрениями. Тогда надо будет праздновать, а не думать, что же все-таки Ученый имел в виду. Он привел нас сюда, чтобы мы сели на поезд. Разве это не очевидно?

— Если так, почему он сам не сел на поезд? — возражает Эпаф.

— Он ждал нас, Джина — Источник. Наверное, он хотел сесть на поезд с нами и сам привезти нас в Цивилизацию, — Джейкоб раздраженно взмахивает руками. — Он бы в гробу перевернулся, если бы нас слышал.

— Как раз об этом был мой второй вопрос. Он в гробу. Если он ждал нас, почему покончил с собой? — спрашивает Эпаф.

Джейкоб нервно сглатывает.

— Не знаю, — отвечает он дрожащим голосом. — Может, он ждал, что мы вернемся намного раньше. На много месяцев и даже лет раньше. Когда мы не появились, возможно, он решил, что подвел нас и больше не заслуживает права вернуться в Цивилизацию. Но сейчас мы можем почтить его память, отправившись туда, куда он мечтал однажды нас отвести: в Цивилизацию.

Повисает тяжелое молчание.

— Не знаю, Джейкоб, — тихо говорит Сисси. — Прости меня, но что-то в этой истории с Цивилизацией не так. И в истории с самоубийством Ученого тоже. Думаю, лучше всего мы почтим его память, оставаясь настороже и думая головой. Нам надо узнать больше, прежде чем мы сядем в поезд.

— Как много времени это займет? Неделю? Месяц? Год? — Джейкоб смотрит на ожог на руке Сисси. — Мы не можем оставаться здесь бесконечно.

Сисси замечает его взгляд и убирает руку.

— Здесь у нас есть еда и крыша над головой, — говорит она. — Эта отметина, которую они сегодня мне поставили, ничего не значит. Просто царапина. Даже не больно, — она ободряюще улыбается ему. — Здесь с нами все будет хорошо.

Джейкоб смотрит в пол. В его глазах стоят слезы.

— Ты меня знаешь, Сисси, — голос у него дрожит. — Я никогда не буду оспаривать твое решение. Если ты говоришь, что тебе нужно больше времени, чтобы все выяснить, я тебе верю. Но постарайся выяснить это побыстрее, хорошо? И пообещай, что мы не останемся тут ни на день дольше, чем нужно.

Она подходит к нему и прижимает его голову к своей груди. Его напряжение тут же спадает, он обнимает Сисси за талию и вздрагивает, из-под его зажмуренных век льются слезы.

— Ни на секунду дольше, хорошо, парень? Ты первый узнаешь, что мы уезжаем. Ну, не надо плакать. Ты уже слишком большой для этого.

Джейкоб кивает, вытирает слезы.

— Дурак ты, вот что, — говорит Сисси, ероша его волосы.