Два друга бесплатно трапезничают в харчевне; они наблюдают за странной сценкой в порту

— Первое, что надо сделать, — сказал Ма Жун Чао Таю, когда они вышли из здания суда, — это подкрепиться. А то после муштровки этих лентяев я зверски проголодался.

— И в придачу страдаешь от жажды, — добавил Чао Тай.

Они зашли в первую попавшуюся харчевню — маленькое заведение на углу, к юго-западу от здания суда. Она имела претенциозное название Сад девяти цветов. Зал был наполнен звуками приглушенных голосов, народу было очень много. С трудом они нашли места в углу около прилавка, за которым стоял однорукий человек и помешивал лапшу в огромном котле.

Друзья внимательно изучали окружающих. В основном присутствовали владельцы маленьких лавочек, забежавшие перехватить что-нибудь перед вечерним наплывом покупателей. Они с удовольствием поглощали лапшу, заливал ее вином.

Чао Тай схватил за рукав пробегавшего мимо прислужника с подносом, уставленным мисками с лапшой.

— Четыре миски! — сказал он. — И два больших кувшина вина.

— Подождите! — рявкнул прислужник. — Разве нe видно, что я занят?

Чао Тай разразился колоритными ругательствами. Однорукий поднял глаза и уставился на него. Он положил бамбуковый черпак и обошел прилавок; его покрытое потом лицо светилось широкой улыбкой.

— До вас был еще только один посетитель, который так же убедительно ругался! — воскликнул он. — Что привело вас сюда, господин?

— Не называй меня господином, — резко сказал Чао Тай. — Я попал в беду, когда направлялся на север, поэтому мне пришлось забыть про свои титул и свое настоящее имя. Теперь меня зовут Чао Тай. Не могли бы мы перекусить?

— Одну минуту, господин, — закивал однорукий.

Он исчез в кухне и тут же появился в сопровождении толстой женщины с подносом в руках, на котором стояли два больших кувшина вина и большое блюдо с соленой рыбой л овощами.

— Так-то лучше! — удовлетворенно сказал ЧаоТай. — Садись, друг, пусть твоя жена хоть немного поработает!

Хозяин харчевни подвинул себе стул, а его жена заняла место за прилавком. Пока друзья ели и пили, хозяин рассказал о себе: он — коренной житель Пэнлая. После того как его уволили в запас из императорских войск в Корее, он нa скопленные деньги купил это заведение. И дела у нeгo идут неплохо.

— Почему вы работаете в суде? — тихо спросил oн, глядя нa их коричневую форму.

— Потому же, почему ты готовишь лапшу, — ответил Чао Тай, — чтобы заработать на жизнь.

Однорукий посмотрел налево, потом направо. Затем он прошептал:

— Странные вещи творятся здесь! Вы не слышали, что две недели назад задушили судью и тело разрезали на кусочки?

— Вроде бы он был отравлен, — заметил Ма Жун, отпивая изрядный глоток вила.

— Так говорят! — сказал хозяин харчевни. — От судьи остался только фарш! Верьте мне, мало ли что другие болтают!

— Нынешний судья — отличный человек, — произнес Чао Тай.

— Я ничего не знаю о нем, — пожал плечами хозяин, — а вот Taн и Фань люди нехорошие.

— А что дурного ты можешь сказать о Тане? — удивлено спросил Чао Тай. — Мне он показался человеком, который и мухи не обидит.

— Оставим его в покое! — мрачно вздохнул хозяин. — Он… не такой, как все, есть в нем что-то непонятное.

— Что это что-то? — спросил Ма Жунн.

— В провинции происходит что-то странное, такое, чего не объяснить, — сказал однорукий — Я живу здесь с рождения и уверен в этом. С незапамятных времен в нашей местности жили колдуны. Мой отец, бывало, рассказывал…

Его голос сорвался. Он грустно покачал головой, затем залпом выпил подвинутый ему Чао Таем чашу вина. Ма Жун пожал плечами.

— Мы все выясним сами — заметил он. — В этом-то весь интерес. Что же касается Фаня, то им мы займемся позже. Стражники говорили мне, что он вроде бы пропал.

— И лучше бы не нашелся! — с чувством сказал однорукий. — Этот подонок брал деньги со всех без исключения. Он гораздо жаднее, чем его начальник. Но что еще хуже, он не пропускал ни одной юбки. Он — привлекательный негодяй, только небо знает, что он мог натворить! Они с Таном закадычные друзья, и тот его всегда прикрывает.

— Так, — вставил Чао Тай. — Кончились золотые денечки для Фаня. Теперь ему придется работать под нашим руководством. должно быть, он брал много взяток. Я слышал, что у него есть надел земли к западу от города.

— Земля ему досталась по наследству от какого-то дальнего родственника, — сказал хозяин. — От нее немного пользы. Хозяйство находится в уединенном отдаленном месте, вблизи заброшенного храма. Если он пропал там, то, скорее всего, он у них.

— Ты можешь выражаться понятно? — нетерпеливо воскликнул Ма Жун. — У кого это у них?

Однорукий позвал прислужника. Когда тот поставил на стол две огромные миски с лапшой, хозяин заговорил:

— К западу от хозяйства Фаня, где проселочная дорога упирается в главную, стоит храм. Девять лет назад там жили четыре монаха. Они пришли из храма Белого облака, что расположен у Восточных ворот. Однажды утром все четверо были найдены мертвыми, с перерезанным горлом от уха до уха! После них туда больше никого не посылали, с тех пор храм стоит пустой. Но призраки четырех монахов все еще бродят по храму. По ночам крестьяне видят там свет, и все обходят это место стороной. Только на прошлой неделе мой двоюродный брат, который поздно возвращался, видел в лунном свете, как крадучись пробирался обезглавленный монах. Он отчетливо видел, что монах нес свою отрубленную голову под мышкой!

— Боже мой! — вскричал Чао Тай. — Прекрати рассказы о таких ужасах! Как я могу есть, если они стоят около стола?!

Ма Жун загоготал. Затем они серьезно приступили к еде. Когда их миски опустели, Чао Тай встал и полез в рукав одежды за деньгами. Хозяин харчевни положил свою руку на его ладонь и воскликнул:

— Никогда! Мое заведение в вашем полном распоряжении. Если бы не вы, то те корейские мужланы могли бы…

— Ну ладно! — перебил его Чао Тай. — Спасибо за гостеприимство. Но если ты хочешь видеть нас у себя почаще, то больше не плати за нас!

Однорукий начал было горячо протестовать, но Чао Тай крепко сжал его плечо. друзья покинули харчевню.

На улице Чао Тай сказал Ма Жуну:

— Теперь, когда мы наелись до отвала, брат, надо бы поработать. Как ты думаешь, что надо сделать для того, чтобы узнать город?

Ма Жун взглянул в сторону затянутых туманом улиц и, почесав голову, ответил:

— Полагаю, что для этого надо поработать ногами, брат.

Они пошли по улице, держась ближе к освещенным окнам лавочек. Несмотря на туман, гуляющих было много. Друзья лениво Поглядывали на выставленные товары, иногда интересуясь ценами. Добравшись до ворот храма бога войны, они вошли в него, купив благовонные палочки, зажгли их, поместив перед алтарем, и стали молиться за души погибших воинов.

Когда они возвращались, Ма Жун спросил:

— Ты не знаешь, почему мы все время сражаемся у наших границ? Надо поставить этих варваров на место!

— Ты нe разбираешься в политике, брат, — снисходительно заметил Чао Тай. — Наш долг вытянуть их из тьмы и приобщить к нашей культуре.

— Да, проговорил Ма Жун, — но ведь эти дикари совсем другие! Ты знаешь, почему они не обращают внимания на то, что невеста не девственница? А потому, мой друг, что их девушки ездят верхом с детства! Нам совсем не надо, чтобы об этом узнали наши девушки!

— Прекрати болтать! — раздраженно воскликнул Чао Тай. Ну вот, кажется, мы заблудились!

Похоже, они попали в жилой квартал. Улица была вымощена гладкими и плоскими камнями, по обеим ее сторонам смутно виднелись высокие стены, ограждающие большие особняки. Было очень тихо, так как туман приглушал звуки.

— Мне кажется, перед нами мост, — сказал Ма Жун. — Должно быть, это канал, пересекающий южную часть города. Если мы пойдем вдоль канала на восток, то, в конце концов, попадем на торговую улицу.

Они пересекли мост и пошли вдоль канала. Вдруг Ма Жун положил руку на плечо Чао Тая молча указал на противоположный берег, едва различимый в тумане. Чао Тай напряг глаза. Похоже было, что группа мужчин несла маленькие открытые носилки. В сером лунном свете, пробивавшемся сквозь туман, он увидел, что на носилках сидит лысый человек со скрещенными ногами и сложенными на груди руками. Он был весь обмотан чем-то белым.

— Кто этот странный человек? — спросил изумленный Чао Тай.

— Бог его знает, — ответил Ма Жун. — Смотри, они останавливаются.

Порыв ветра разогнал туман. Они увидели, что мужчины поставили носилки на землю. Вдруг двое стоящих за носилками подняли дубины и опустили их на голову и плечи сидящего на носилках. Затем туман скрыл их опять. Послышался всплеск воды. Ма Жун выругался.

— К мосту! — прошипел он Чао Таю.

Они побежали обратно вдоль канала. Но в тумане было плохо видно, земля была скользкая, и они довольно долго добирались до нужного места. Друзья быстро миновали мост, затем осторожно пошли по берегу. Никого нe было, стояла тишина. Они исходили вдоль и поперек то место, где видели убийство, но все было тщетно. Вдруг Ма Жун остановился л ощупал руками землю.

— Здесь глубокие следы, — сказал оп. — Наверное, это то самое место, где они утопили беднягу.

Туман немного рассеялся, и они разглядели, что вода всего в нескольких футах от их лог. Ма Жун разделся. Одежду он отдал Чао Таю, разулся и вошел в воду. Вода доставала ему до груди.

— Какое зловоние! — заметил он. — Но я нe вижу никакого мертвеца.

Он пошел вперед. Когда он вернулся и подошел берегу, то почувствовал под ногами толстый слой ила и грязи.

— Ничего не нашел, — пробормотал он с отвращением. — должно быть, мы ошиблись, и это не то место. Здесь нет ничего, кроме глины и камней. А также много вонючего мусора. Какая гадость! Помоги мне выйти на берег.

Начался дождь.

— Этого нам только не хватало! — ворчливо сказал Чао Тай.

У черного хода находившейся рядом усадьбы они увидели навес. Чао Тай спрятался там от ливня, а Ма Жун остался под дождем, чтобы смыть с себя всю грязь. Затем он присоединился к Чао Таюи вытерся насухо шейным платком. Когда дождь кончился, они снова пошли вдоль канала нa восток. Туман почти совсем рассеялся. Слева, по всей улице, были видны задние фасады больших домов.

— Неудачно у нас получилось, — грустно сказал Чао Тай. — Опытные служаки, без сомнения, схватили бы этих парней.

— Даже опытные стражники не смогли бы перелететь через канал! — ответил Ма Жун с кислым выражением лица. — Тот обмотанный парень выглядел очень странно. Этот случай как бы проиллюстрировал рассказы нашего однорукого друга. А теперь давай-ка найдем место, где можно выпить.

Они шли до тех пор, пока сквозь рассеивающийся туман не стали видны неясные блики цветных фонарей. Это были фонари над боковым входом большого трактира. Они обогнули здание и подошли к центральным дверям. Войдя в шикарный зал, они хмуро уставились на надменного хозяина, который с неодобрением взглянул па их мокрую одежду. Друзья поднялись по широкой лестнице. Огни открыли красивые резные двери и очутились в просторном помещении, в котором стоял гул голосов.