Однажды

Кажется, я влюблен, говоришь себе ты.

Так важно произнести эти слова.

Вначале произнести. Объект найдется. Уж будьте уверены, он всегда где-то неподалеку. Да что там, он рядом, на расстоянии вытянутой руки, затаился, выжидает, караулит, изнемогает…

Он здесь. Неважно, тот ли, не тот, неважно, насколько, неважно, чем все закончится.

Просто сказать. Влюблен, черт подери, – свершилось.

И дальше, будто лавина с гор, – сокрушительный обвал, подъем, спуск, – конечно, однажды вам придется очнуться от сладкого забытья, очнуться, спуститься, вернуться. Истерзанным, наполненным, опустошенным.

Встречающим очередную осень, зиму, весну.

Лето.

Однажды, скажете вы, я был…

Заметили, каким бессмысленным бывает лето без предчувствия?

Все эти томные вечера, бессонные ночи, все эти луны, распахнутые окна, безмолвные тени, свидетели чужого счастья?

Однажды я был там. В этой удивительной истории, в этой прекрасной стране. Казалось, я поселился там навсегда.

Странное слово – «навсегда». Его страшишься, от него бежишь, по нему тоскуешь.

Воссоздаешь по деталям, таким, казалось бы малозначительным, порою смешным, эту картину. Каждый кадр. Каждый фрагмент кадра.

Вот здесь ты был, здесь была я, а вон там мы расстались.

А потом, в общем, никакое утро не происходит всуе.

Что говорить о ночи.

Кажется, я влюблен, говоришь себе ты. Объект неважен. Он всегда где-то недалеко, томится, изнемогает, ждет.

И слово «навсегда» уже не кажется чем-то кощунственным, по крайней мере, пока ты веришь в него.