Самый счастливый день 

Скара уставилась в зеркало.

Она вспомнила, как смотрела на себя, когда впервые прибыла в Торлби, после того, как сбежала из горящих руин замка своего деда. Теперь казалось, что это было сотни лет назад. Тогда она с трудом узнавала хрупкую девушку в зеркале. Она не была уверена, что нынешняя женщина с заострившимися чертами лица в зеркале лучше. Женщина с гордым пренебрежением в глазах, с безжалостным изгибом рта, с кинжалом на украшенном драгоценными камнями поясе, который, судя по ее виду, она была готова пустить в ход. 

Скара надела браслет, который когда-то носил Байл Строитель, красный камень на нем мерцал. Она вспомнила, как дед отдавал его ей, и подумала, как гордился бы он ею сейчас. Представила его улыбающееся лицо, а потом вздрогнула от мысли о его теле, падающем в костровую чашу. Ей пришлось подавить знакомый рвотный позыв, она закрыла глаза и попыталась успокоить колотящееся сердце. 

Она говорила себе, что освободится, увидев Светлого Иллинга мертвым. Скара почувствовала, как невольница расправляет цепь наверший на ее шее. Цепь, на которой вскоре будет висеть ключ Верховной Королевы. И ощутила холодную тяжесть этой цепи на своих обнаженных плечах, тяжесть содеянного, тяжесть принятых решений.

Вместо того чтобы изгнать призраков Матери Киры и короля Финна, она добавила к ним призраков Светлого Иллинга и его Спутников. Вместо того чтобы освободиться от холодного прикосновения его пальцев в тени Леса, она лишь сильнее приковала себя к его смертельной хватке на поле перед Оплотом Байла.

Мать Оуд была права. Чем быстрее вы бежите от прошлого, тем быстрее оно вас поймает. Все, что можно сделать, – это встретиться с ним лицом к лицу. Принять его. Постараться встретить будущее мудрее, чем прошлое.

Раздался тяжелый стук в дверь, Скара глубоко вдохнула и открыла глаза.

– Войдите.

Синий Дженнер должен был занять на церемонии место ее отца. Это казалось подобающим, поскольку он был ближе всего к тому, что можно назвать семьей. При виде священной ткани на его плече она почувствовала новый рвотный позыв. Ткань, которой замотают ее руку с рукой Горма, чтобы связать их навечно.

Старый налетчик подошел, встал рядом – в зеркале он казался вдвое более потрепанным, чем на самом деле – и медленно покачал головой.

– Вы и впрямь выглядите, как Верховная Королева. Как вы себя чувствуете?

– Словно меня сейчас стошнит.

– Я слышал, девушки так и должны себя чувствовать в день свадьбы.

– Все готово?

Если она надеялась, что великий потоп унес всех гостей куда-то за море, то ее ждало разочарование.

– Вы такого никогда не видели! Королева Лаитлин привезла с собой целые мили белых занавесей, и вся Палата Шепота увешана осенними цветами и устлана осенними листьями. Статуя Единого Бога утратила голову, а вскоре утратит и тело, и Высокие Боги вернулись на свои законные места. Можно говорить что угодно о Праотце Ярви, но он из тех, кто добивается своего.

Скара надула щеки.

– Уже Праотец Ярви.

– Многие люди поднялись в последнее время.

– Поднялись по горе трупов. – Она расправила цепь из наверший на шее, бриллиант Светлого Иллинга блеснул на груди. – А я выше всех.

Дженнер почти не слушал. 

– Люди прибыли со всего Расшатанного моря. Из Гетланда и Ванстерланда. Из Инглефольда, Нижеземья и с Островов. Шенды и баньи и боги знают кто еще, поскольку я уж точно не знаю. Я даже видел посланников Каталии, которые прибыли поговорить с Верховным Королем и обнаружили, что с тех пор, как они здесь были в последний раз, он уже сменился.

– Как настроение?

– Еще много незаживших ран, и всегда есть люди, которые склонны грустить, но большинство счастливо, что Мать Война сложила свои крылья и Отец Мир снова улыбается. Горма многие презирают, еще больше не доверяют Ярви, но любовь к вам пользуется популярностью.

– Любовь ко мне?

– Слава о вас расходится во все концы! Королева-воин, которая сражалась за свою землю, когда больше было некому! Женщина, которая свалила Светлого Иллинга, но поддержала его, когда он умирал! Величие и милосердие вместе, как говорят. Ашенлир снова вернулась. 

Скара удивленно моргнула, глядя на себя в зеркало. Она не помнила никакой поддержки Светлому Иллингу. Только мешочек с бумагами. Она кисло рыгнула, прижала руку к животу и подумала, изводили ли Ашенлир страхи в животе.

– Правда и песни редко ходят вместе, да? – пробормотала она. 

– Даже под одну крышу редко заходят вместе, но ведь скальдов нанимают не за тем, чтобы говорить правду. – Чуть помедлив, Синий Дженнер посмотрел на нее исподлобья. – Вы уверены, что хотите этого? 

Она совсем, совсем не была уверена, но ей не нужно было, чтобы его сомнения громоздились поверх ее собственных. 

– Я заключила сделку. Я не могу повернуть все вспять, даже если бы и хотела. 

– Но хотите ли вы? Может, есть люди и похуже Ломателя Мечей, но, мне кажется, я вас знаю, моя королева. Если бы вы могли выбрать, кого хотите, сомневаюсь, что вы бы выбрали его…

Скара сглотнула. Девушка, которой она была до того, как пламя забрало замок ее деда, возможно, и хотела бы принять другое решение. И девушка, которая крепко прижималась в темноте к Рэйту, тоже. Но она больше не была девушкой.

Она вздернула подбородок и, прищурившись, посмотрела на своего советника. Приняла уверенный вид.

– Значит, ты знаешь меня недостаточно хорошо, Синий Дженнер. Гром-гил-Горм станет сегодня Верховным Королем. Он самый прославленный воин на всем Расшатанном море. Союз Ванстерланда с Тровенландом сделает сильными нас, сделает сильными наш народ, и никогда больше никто не подожжет Йельтофт в ночи! – Она поняла, что кричит, и приглушила голос. Заставила сердце умолкнуть и заговорила голосом разума. – Горм – это муж, которого я бы выбрала. Муж, которого я выбрала.

Синий Дженнер смотрел на свои сапоги. 

– Я никогда не имел в виду, что сомневаюсь в вас…

– Я знаю, что ты имел в виду. – Скара мягко положила руку ему на плечо, и он посмотрел ей в глаза. В его глазах стояли слезы. – Ты был со мной, когда больше не было никого, и я знаю, что ты все еще со мной. Я молюсь, чтобы так всегда и было. Но это мой долг. Я от него не откажусь. – Она не могла так поступить. Как бы больно ни было.

Синий Дженнер расплылся в щербатой улыбке, которая уже начала ей нравиться, и его побитое непогодой лицо покрылось довольными морщинами.

– Тогда давайте выдадим вас замуж.

Они оба обернулись от удара, с которым распахнулась дверь. Мать Оуд стояла и смотрела на них, ее новая роба была слишком длинной и несколько путалась в ногах, грудь вздымалась, а на бледном лбу блестел пот. Не нужно было обладать великим умом, чтобы понять: ее гнетут тяжелые вести. 

– Говори, в чем дело, – бросила Скара, и тошнота начала подкатывать к горлу.

– Моя королева… – Мать Оуд сглотнула, ее глаза округлились на круглом лице. – Гром-гил-Горм мертв.