3.

Что такое инерционность мышления, Шилин отлично знал. Это когда люди бесконечно тиражируют неудобное старое, и никак не могут увидеть удобное новое. Взять, к примеру, ткани. Ткать полотно научились в ужасно древние времена! И что же люди с тканями делали? Они в них заворачивались, в лучшем случае завязывая на горле, то есть по инерции поступали так же, как их предки, которые заворачивались в звериные шкуры! Только в Средние века дотумкали, что ткани можно кроить и сшивать.

Или взять старинные конторские столы. Письменность придумали раньше стульев, и до девятнадцатого века почти повсеместно писали исключительно стоя!

Шпенёчки на ручных крупорушках приделывали вбок, и тысячи лет выламывали себе кисти рук, пока сообразили сделать их вверх! Носили мешочки с деньгами в руках, не догадываясь пришить их к штанам, чтобы получились карманы. Первые автомобили делали похожими на кареты. В общем, примеров сотни.

Знал это Боб, знал, и сам же чуть не попал в ту же ловушку!

Ещё в день первого полёта, на мысль о котором его натолкнул сосед Василий, Боб задумал летательный аппарат под условным названием «Метла». Но он так и воспринял его, как метлу, как полёт на палочке верхом! Вот ведь пенёк… Собрав модель, уселся посреди конструкции, включил генератор, и произошло то, что должно было произойти. Аппарат крутанулся, и Боб со всего маху грохнулся об пол. «Ньютоновскую физику и Евклидову геометрию ещё никто не отменял», – такой тезис вызрел в башке, когда к нему вернулась способность формулировать мысли нормальным языком. «Через две точки можно провести бесконечное число плоскостей, вот одна и приложила меня о другую».

Теперь, вернувшись к проекту «Метла», он подумал: «Прав был старик Гроховецкий. Надо делать три точки».

Бросив всё, заперся в своём хозблоке, открыл ноутбук и засел за расчёты: конфигурация, площадь, импульс тяги, устойчивость. Попутно придумал понятия сброса и кривизны и ввёл в расчёты соответствующие коэффициенты, чтобы обеспечить ограничения по взлёту. Если по-простому, чтоб аппарат не выкинуло в стратосферу. Холодно там, да и дышать нечем. Мелькнула мыслишка про скафандр, но погодим пока со скафандрами… Нам бы чип управления где добыть. С чипом управления, скажем, от тёщиной компьютерной игрушки, сваять автопилот – плёвое дело.

Заранее хихикая, он пробрался в дом, в комнату тёщи. Сама «баба Тоня» проводила на веранде задушевную беседу с очередной брошенной мужем тёткой. Он прислушался: болтовни у них ещё на час минимум. А ему надо две минуты…

Тёща его, народная семейная целительница, была фанатичным любителем компьютерных игр. Целыми вечерами, вцепившись в ручку джойстика, гоняла самолётики по экрану телевизора. Вот на её джойстик Боб и нацелился. Тихонечко открутил винтик, аккуратненько влез под крышку и отсоединил один только контактик. Всего один! Он ведь не изверг… Потом собрал всё, как было, ушёл крадучись и занялся сборкой модели «Метла-2». Через часик, когда он почти закончил сборку, прибежала тёща с воплем:

– Борька, выручай! У меня там чегой-то игрушка не заводится!

– Ладно, завтра.

– Чего завтра? Почему завтра? Идём, быстро!

– Эх, уговорила! Идём.

Они пошли, он забрал джойстик и чип от игры, и попенял ей:

– Видишь, я ради тебя на всё согласен. Работу бросил, чтобы игрушки твои чинить.

– А надолго это?

– А я не знаю. Ты займись пока обедом-то.

Она пошла на огород, дёргать салат и редиску, а он – в свой хозблок, настраивать чип управления для полёта.

Вскоре аппарат приобрёл такую конфигурацию: длинная палка, руль и седло от велосипеда покойного тестя, в руле два шара, в седле третий, – а сзади треугольный хвост, в котором конус генератора и блок питания. Он как раз любовался результатом, когда тёщин голос гаркнул у него над ухом:

– А это что такое?!

– Это летающий аппарат, – с удовлетворением сказал он. – Называется «Метла».

– Сам придумал?

– Сам.

– И что, летает?

– А чего ж ему не летать-то?

– А-аа, – догадалась она. – Вот почему ты так быстро за хлебушком бегаешь. Теперь давай я слетаю. Только, Борь, на метлу не очень похоже. Это, скорей, балалайка у тебя получилась. Вон, возьми из вязанки хворосту-то, а я за скотчем схожу.

Потом они вязали к хвосту хворост, а Боб объяснял:

– Просто сидишь в седле, и ничего не делаешь. А он тебя будет над лесом кругами гонять, на автопилоте. Когда надоест, вот этот рычажок – видишь? – щёлкнешь на себя, и приземлишься вот на этом самом месте.

– Не, зачем мне так. Я, что ли, инспектор лесоохраны, над деревьями кружить? Ты сделай такой автопилот, чтоб я к селу слетала. Очень мне хочется попа подразнить.

С местным батюшкой у Антонины были натянутые отношения. Он не просто не одобрял её вмешательства в семейные дела прихожан, но с церковного амвона обзывал ворожеей, и всячески настраивал против неё возможных клиенток. Она пошла однажды в церковь, чтобы объяснить ему: не ворожбой она занимается, а ведёт психоаналитические беседы, – так зловредный поп её в церковь не пустил.

– Извини, Тоня, – сказал Боб. – Я перенастраивать чип не стану. Может, потом как-нибудь. И вообще лучше особо не светиться с этими полётами.

Он включил эквиполь, и сказал, когда метла поднялась на метровую высоту:

– Залезай с этого чурбачка.

– Высоко! – пожаловалась тёща.

– Зато при посадке ноги не сломаешь, – успокоил её Боб.

Тёща села в седло, и тут же выдала очередную претензию:

– Неудобно, Борь! И страшно! Вдруг упаду? Ты бы хоть стремена тут приделал.

– Крепче держись за руль, и не упадёшь. А стремена мне взять негде, извини. Не продают их в магазинах. И шпор не продают.

Через несколько минут с криками «Ха! Ха! Хо-хо! У-ху-ху!» бывший бухгалтер Института марксизма-ленинизма, а ныне народная целительница Антонина Николаевна Перепетуя летела над деревней на метле, удаляясь в сторону леса…