на главную   |   А-Я   |   A-Z   |   меню


7

Пуреськин сидел в своем кабинете, рассеянно смотрел на пушистые, покрытые снегом ветви березы, свисающие по окну. Сегодня утром у него побывала секретарь парткома Радичева, подробно рассказала о делах в «Победе». Долго они проговорили, и Пуреськин окончательно убедился в том, о чем и сам не раз думал: не по плечу стал Потапу Сидоровичу Сурайкину председательский воз — постарел, выдохся, да и здоровье подводить начало. Пора на отдых, а сам он не просится, — вот такая тут деликатная штуковина!..

Отстранение от работы, замена председателя колхоза или другого какого руководителя никогда не были, для Пуреськина легким делом. Каждый раз обсуждение кадрового вопроса заботило его, а случалось, и огорчало, даже расстраивало. Правда, за последнее время решать такие вопросы приходилось нечасто, кадры в районе подобрались устойчивые, это радовало Пуреськина, но жизнь есть жизнь. И вот теперь пришла пора подумать, крепко подумать о Сурайкине — об опытном, одном из старейших в районе председателей колхоза.

Независимо от воли память листала — как страницы перекидного календаря — все прошлое, связанное с Сурайкиным.

О сэняжском колхозе, до этого бывшем в безвестности, впервые заговорили, когда в селе — впервые по району — был проведен водопровод, Пуреськин сам помогал Сурайкину добывать трубы. Было это в первые годы работы Сурайкина на посту председателя колхоза. Вот тогда-то его фамилия и начала называться на совещаниях, мелькать в газетах. Доброе дело, успех ли, популярность окрылили Сурайкина, он начал добиваться, чтобы в село подвели газ. Поторопился и едва, как говорится, не сломал себе шею. Финансовое положение «Победы» было в ту пору весьма посредственное, Сурайкина остерегали, советовали повременить с газификацией, а он словчил: запросил ссуду будто бы для строительства новой фермы и перегнал ее на счет газовщиков. По горячему, так сказать, следу: мимо Сэняжа прошла только что вступившая в строй газотрасса Саратов — Москва. Обман, конечно, выплыл наружу. Ссуду банк отозвал, убытки были отнесены за счет колхоза, а самому Сурайкину райком объявил строгий выговор с занесением в учетную карточку.

Сурайкин признал свою оплошность, основательно взялся за выращивание конопли. Колхозная касса пополнилась, и опять, первый по округе, Сэняж получил газ, правда, балонный. Строгий выговор с Сурайкина сняли, по району снова прошла молва о колхозе «Победа» и его председателе: в каждой избе у них и вода и газ! Словно закрепляя свою славу, колхоз за несколько последующих лет выстроил новый Дом культуры, среднюю школу, детские ясли, жилой дом для колхозных специалистов. В районных сводках почти по всем показателям «Победа» прочно и, казалось, надолго заняла одно из первых мест.

В последнее время хозяйство колхоза незаметно — к великой своей досаде, Пуреськин тоже этого не заметил — начало давать перебои, сползать вниз; медленно росло поголовье скота, продуктивность его оставалась невысокой, в нынешнем году пришлось помогать даже техникой из «Инерки». И это — при всем том, что деньги у «Победы» водятся, земли не хуже, чем у других, людей и, в частности, специалистов в достатке. Как уследить, что человек начинает меняться, что нелучшие черты его характера проявляются все отчетливей? После разговоров с комбайнеркой Ландышевой, толковой девушкой, с той же Радичевой, да и по своим наблюдениям Пуреськин убедился, что Потап Сидорович явно администрирует, молодых специалистов держит, так сказать, на студенческой скамье — не доверяет им, не дает развернуться. И вовсе уж неблаговидную позицию занял насчет строительства откормочного комплекса — скряжничает, отказываясь практически чем-либо помочь строителям. Об этом докладывал Килейкин — ну, ладно, он сторона заинтересованная, пристрастная, допустим, но об этом же убедительно рассказала нынче и Радичева. Нет, против ее веских доводов ничего не возразишь. Пока колхоз не завяз совсем, надо немедленно принимать меры.

Петр Прохорович отвернулся от окна, будто в его заснеженном квадрате выглядев решение, и поручил секретарше срочно созвать, кто на месте, членов бюро.

Это не было официальным заседанием — был просто деловой предварительный разговор о колхозе «Победа» и его председателе Потапе Сидоровиче Сурайкине.

С тем, что Сурайкину пора на отдых, согласились все, но все же и призадумались, когда следом встал вопрос о том, кого взамен рекомендовать председателем. Пуреськин, ненастойчиво любопытствуя, назвал кандидатуру главного зоотехника «Победы» Михаила Назимкина, члены бюро дружно запротестовали.

— Не пойдет, Петр Прохорович, — убежденно сказал председатель райисполкома Сияжаров. — Муж будет председателем колхоза, а жена — секретарь партийной организации? Как им работать? Таких случаев в нашем районе еще не было.

— И по моему мнению, Назимкина рекомендовать не нужно. Коммунист он еще молодой, зоотехником работает недавно, опытом ведения крупного хозяйства не обзавелся, — поддержал второй секретарь Михаил Илларионович.

— А что колхозники скажут? Семейственность, муж и жена, мол, взяли в свои руки весь колхоз! Да и сама Радичева первая же не согласится.

Петр Прохорович дождался, пока все выскажутся, смахнул назад свисающую на глаза черную прядь волос.

— Сегодня утром у меня была Радичева. Дело вот в чем, товарищи. В Сэняже директор школы уходит на пенсию. Радичева очень бы хотела вернуться туда. Чтобы, говорит, ни делала, сельские парнишки-девчонки из головы не выходят. Так что основное возражение против кандидатуры Назимкина может отпасть…

— Получается, как у того кулика: голову вытащим — хвост увязнет, — угрюмо сказал второй секретарь. — Проблема тоже, Петр Прохорович. Не вижу я, кого бы можно было из местных коммунистов избрать секретарем парткома.

— Не найдем из местных товарищей, порекомендуем кого-либо из аппарата райкома. Что же касается Назимкина, дескать, он и коммунист молодой, и опыта у него нет, на это я вот что скажу: и мы с вами не с детства партийными работниками стали. Научится. Сами же твердим, что надо смелее выдвигать молодые кадры. — Пуреськин, усмехнувшись, окинул любопытствующим взглядом присутствующих. — Ну как, товарищи, подумаем?

— Подумать о Сурайкине надо! — горячо, как заступаясь, сказал немолодой заведующий орготделом райкома. — Человек он заслуженный. Как с ним быть?

— Правильно, Петр Емельяныч! — Пуреськин одобрительно кивнул. — С него и начинать надо. Сурайкин коммунист, он поймет. С ним по-хорошему поговорить нужно. И на пенсию проводить с почетом! Одним словом, кому-то из нас нужно поехать к нему.

— Тогда, может, сам и съездишь, Петр Прохорович? — предложил второй секретарь. — Дело деликатное. И человеку приятнее будет.

— Не возражаю, — согласился Пуреськин, незаметно меж тем вздохнув.

— Еще вопрос, Петр Прохорович. — В голосе председателя райисполкома звучало сомнение, чуть ли не замешательство. — При разговоре с Радичевой ты ей сказал о Назимкине?

— Не сказал и не мог сказать, — негромко, с упреком ответил Пуреськин, взглянув в лица товарищей по работе. — Я же сначала хотел посоветоваться с вами.

— А может быть, саму Радичеву и рекомендовать председателем? — задумчиво, что-то про себя взвешивая, сказал второй секретарь. — Лучшей кандидатуры не найти. По всем статьям подходит.

Пуреськин, улыбаясь, признался:

— Я о ней о первой и думал. Ждал, назовете ее или нет. — Он поднялся. — В общем, надо ехать, поговорить сначала с самим Сурайкиным, узнать его мнение. А там видно будет…


предыдущая глава | Ржаной хлеб | cледующая глава