22

Огненный цветок

После ухода великана меня еще долго потряхивает. Немного придя в себя, поворачиваюсь к синим, те застыли в оцепенении и не знают, куда смотреть: то ли на меня, то ли на видеоэкраны, то ли на радары, показывающие силы верховной правительницы, которые движутся на нас со всех сторон.

– Вам нечего бояться, – говорю я. – Капитан этого корабля допустил ошибку, оставив открытыми иллюминаторы, глупую ошибку! Высокий ранг не дает права совершать промахи. Мне нужен новый капитан. Времени у нас немного, поэтому я приму решение в ближайшие шестьдесят секунд.

Вперед проталкивается темнокожая синяя. Сначала мне показалось, что у нее на руках вытатуирован какой-то цветочный орнамент, но оказывается, это длинный поток математических символов: формулы Лармора, Максвелла для искаженного временно-пространственного континуума, теория Уилера и Фейнмана, сотни других незнакомых мне уравнений.

– Дай мне значок капитана, и я прогрызу дырку в пространстве, чтобы доставить тебя на Марс, мальчик, – произносит она монотонным, равнодушным тоном, выражается четко, но при этом будто бы лениво. Ее речь лишена эмоций, остались одни буквы и звуки, повисающие в воздухе, словно еще одна математическая формула. – Я сделаю это, клянусь собственной жизнью!

– Мальчик?! – переспрашиваю я.

– Я в два раза старше тебя. Может, мне следует называть тебя «маленький господин»? Или ты оскорбишься?

Севро приподнимает одну бровь, пораженный неслыханной наглостью этой выскочки.

– Простите ее, господин, – осторожно произносит другой синий. – Она всего лишь младший лейтенант и…

– Как тебя зовут? – перебиваю его я, поворачиваясь к женщине.

– Орион.

– Это мужское имя, – возражает Севро.

– Правда? А я-то не замечала, – с неожиданным для синей сарказмом отвечает она. – Моя секта хотела, чтобы я стала мужчиной, но я преподнесла всем сюрприз.

– Что еще за секта? – спрашивает Севро.

– Она не принадлежит ни к одной из сект. Сначала ее купила секта Коперников, но вскоре они от нее избавились, сами понимаете почему, – снова вступает в разговор тот же синий, рангом явно постарше ее. – Она всего лишь докер!

Орион морщится, поворачивается к нему и, не повышая голоса, заявляет:

– А ты кто такой, Пелус? Педантичный пердун?

– Вот видите, – спокойно объясняет Пелус, – она и правда докер. Ее эмоциональные характеристики не поддаются корректировке. Она не виновата, просто ей не повезло родиться в непристойной среде.

– Возьми свои слова обратно, – говорит она, быстро подходит к Пелусу и бьет его кулаком в лицо.

Тот стонет, падая на спину, как будто его раньше никогда не били. Наверное, так оно и есть. С какой радости синему бить другого синего? Они аналитики, математики, астронавигаторы, драться их никто не учил.

– Мне нравится эта грубиянка, – замечает Севро.

– Постой, господин! Я хочу получить этот корабль! – выходит вперед другой синий, поглядывая на корчащегося на полу Пелуса. – Я этого… заслуживаю! Орион всего лишь… всего лишь необразованная тупица! Уровень ее знаний по астрофизике оставляет желать лучшего, уж не говоря о понимании экстрапланетарной кинетики! Она же даже в обсерватории не училась!

Вперед проталкивается еще один соискатель должности командира.

– Нет, только не Арнус! Он ничего не смыслит в астрофизике, а его теоретические вычисления по меньшей мере неточны! Я был помощником капитана этого судна шесть месяцев под началом Повелителя Праха и служил ему, когда этот сопляк еще пешком под стол ходил! По всем законам логики место капитана должно достаться мне, господин!

Предводители армады продолжают орать в наш интерком. Военные корабли приближаются. В их чревах отважные мужчины и женщины скоро наденут доспехи, поднимутся на борт штурмовиков, которые понесут их через космос, а потом приземлятся на корпус моего корабля, проникнут внутрь и станут молиться о том, чтобы вернуться домой к своим матерям и супругам в целости и невредимости. А в это же самое время мои синие борются за право возглавить мой корабль, оскорбляя друг друга и бросаясь обвинениями в недостаточном знании математики и в отсутствии академической подкованности!

– Не слушай их, господин! – кричит женщина со странным, замедленным темпом речи и падает на колени. – Меня зовут Вирга Аквариус, я изучала физику межзвездных путешествий в Полуночной школе – это куда более серьезное заведение, чем обсерватория! Имею докторскую степень по темной материи и гравитационному линзированию! Позволь мне управлять твоим судном, господин! Если ты отдашь командование другим, то примешь необдуманное и, что самое ужасное, совершенно нелогичное решение!

Способность к анализу подвела этих людей, иначе они заметили бы, что я не спускаю глаз с единственной женщины, которая в отличие от остальных не встала на колени. Орион – та, что вызвалась первой, – стоит, расправив плечи и выпятив грудь, со странным блеском в бледно-голубых глазах. Диалект выдает ее низкое происхождение, ее речь куда резче и примитивнее, чем загадочный язык этих ученых. Скорее всего, она родилась в доках на Фобосе, недалеко от базы Академии. Если Орион и правда докер, если не училась ни в обсерватории, ни в Полуночной школе, как она вообще попала в экипаж этого корабля?

– Чего они так расшумелись? – спрашиваю я у нее, кивая на орущих синих.

– Они все с прибабахом, – ворчит она и тыкает себя в грудь толстым пальцем, – а вот я – нет! А у тебя, – с улыбкой продолжает она, показывая на приближающиеся штурмовики, – остается совсем мало времени. Я знаю, что справлюсь, иначе бы не заговорила первой. Дай мне шанс!

Взглянув на радары, я вижу, что с ближайших эсминцев и крейсеров правительницы был проведен секретный запуск двух штурмовиков. Киваю Севро, и тот кидает ей крылатую звезду капитана.

– Доставь нас к нашему флоту!

– Какие правила применения оружия? – спрашивает она.

– Минимальные потери, – отвечаю я, ведь мы хорошие парни, а вот правительница – злобный тиран, отныне каждый из нас будет играть свою роль.

– Поняла, господин, выполняю.

Мы с Севро наблюдаем за тем, как Орион берет корабль под свое командование и раздает приказы, чтобы привести нас к кораблям Августуса, ожидающим за Рубиконом. Как только я назначаю капитана, все склоки тут же прекращаются. Синие понимают, что шанс упущен, и с радостью и облегчением возвращаются к привычным обязанностям. Знак синих на их предплечьях в тусклом освещении кажется похожим на трезубец.

Странные они существа, как будто не от мира сего. Этот народ жил обособленно в космической бездне, их создали для того, чтобы выдерживать длительные перелеты с Луны без недовольства. У них все общее: кислород, еда, койки, распорядок дня, рабочие места, командование, любовники, секты, стремления, точнее, всего одно – добросовестно выполнять свою работу и двигаться по карьерной лестнице во славу своей секты.

Выхожу на связь по интеркому с остальными судами флота и спутниками Луны. Заблокировать сигнал с флагмана им не удастся. Наши коммуникационные матрицы – верх совершенства, как и на всех кораблях правительницы.

– Сыны и дочери Сообщества, с вами говорит Дэрроу Андромедус из дома Августусов! У меня для вас ужасные новости. Сегодня вечером ваша верховная правительница нарушила закон Сообщества! Мой хозяин, лорд-губернатор Нерон Августус, мирно спал под ее защитой, а она совершила покушение на его жизнь, на жизнь членов его семьи, преторов и слуг. Вместе с домом Беллона она попыталась совершить противозаконное и аморальное убийство более тридцати ауреев. К счастью, ей это не удалось! В отместку я захватил ее флагман. На данный момент мы окружены, мне, а также моему хозяину и его семье угрожает смерть. Если мы не окажем сопротивления, то умрем. Если сдадимся, нас постигнет та же участь. Я не стал зачищать завоеванный корабль. Члены экипажа признали правомерность моих действий и добровольно присоединились к дому, осмелившемуся противостоять тирану Октавии Луне, чья жажда власти неутолима.

Что ж, тут я недалек от истины.

– Несколько часов назад наша правительница приказала мне предать мой дом. Нарушить данные мною обеты. Как и ее отец, она опьянена властью и теперь считает себя императрицей. Она повелела нам склониться, так узрите же наш ответ! – провозглашаю я и отключаю интерком.

– Мистер Пелус, вы знаете, что делать, – тут же раздается голос капитана Орион. – Всыпь этим ублюдкам по первое число, – добавляет она, активирует свои татуировки и погружается в цифровой разговор с остальными членами команды.

На мостике тихо. Секунды проходят одна за другой. На видеоэкране трое серых стреляют золотому в висок. В ангарах оранжевые жмутся к стенам, пропуская военные группировки под предводительством золотых к «аисту». Затем до ангара добирается Рагнар, оранжевые встают вокруг него плечом к плечу с вооруженными алыми, которые следовали за ним по коридорам. Многие погибают. Эти цвета охвачены неимоверной яростью. Да, они умирают, но я чувствую, как разгораются искры мятежа, зажженные в тот момент, когда им разрешили поступать по своему усмотрению. В них робко просыпается индивидуальность, дух свободы! Двери «аиста» распахиваются, и оттуда на помощь низшим цветам и Рагнару приходит Мустанг с моими упырями, хотя Телеманусы стараются держаться подальше от человекообразного чудовища.

Вражеские корабли наконец переходят от слов к делу. На радарах загорается море красных точек. Штурмовики наших врагов один за другим вылетают из окружающих нас судов армады и несутся через пространство к нашему корпусу. Хотят взять нас нахрапом.

Орион открывает боковые амбразуры.

– Как красиво! – шепчет Севро, а я просто молчу.

Рельсотрон разражается очередью по строю штурмовиков, снаряды разносят металл и плоть в ошметки, проносятся дальше, врезаются в фюзеляжи и защитные поля тех самых военных кораблей, откуда был произведен запуск.

Мой новоиспеченный капитан ходит взад-вперед по командному мостику со скрещенными на груди руками. Пятикилометровое судно начинает разворот, вращая артиллерийскими башнями, несущими смерть лучшим кораблям флота правительницы. Орион смотрит на меня вполоборота и произносит, самодовольно улыбаясь, так чтобы все видели:

– Ну а теперь начинаем прогрызать дыру в пространстве, господин!

Она приказывает двигателям сконденсировать темное вещество. Флагман стремительным рывком идет вперед сквозь обломки двух военных кораблей.

На мостике тихо, раздаются лишь отрывистые команды техникам. Целая армия торпед мчится за нами вдогонку. Мы снимаем противоракетные энергополя, потому что наш враг свои уже деактивировал и теперь они бесполезны. Нас окружает светящийся ореол, создающий что-то вроде нейтральной зоны. Залпы рельсотронов обрушиваются на корпус нашего судна, хотя до мостика вибрация не доходит. Оборудование не искрит, проводка не отваливается с потолка. Этот корабль – высшее достижение технического прогресса за последние семьсот лет.

– Твою мать, а ведь, может, и прорвемся! – пихает меня в бок Севро.

Армада вокруг нас поражает своим размахом. Нет, не размахом – масштабом. Эти корабли привели сюда, чтобы внушить благоговейный ужас собравшимся на саммит лордам и их воинским подразделениям за Рубиконом, и это еще только половина флота правительницы! Теперь же армада содрогается изнутри, словно тучный великан, из тела которого вырывается инопланетный паразит, прогрызая себе дорогу прямо через внутренности хозяина.

Мы быстро и элегантно уходим от противников.

Они прекращают преследование у Рубикона, где к нам присоединяется наш скромный флот, а также корабли Кордованов, Телеманусов и Норво. Надеюсь, после сегодняшнего сюрприза под наши знамена встанут и многие другие.

Разглядываю следующий за нами траурный шлейф – обломки металла, тела мужчин и женщин, выпавших из разбитых и искореженных кораблей. Некоторые еще живы, но скоро замерзнут насмерть или задохнутся. Очередная гора трупов на моем пути. Сколько еще жизней мне придется забрать?

Мы с Севро оставляем капитана Орион за главную и идем в инженерный отсек, где оранжевые освобождают нас из помятых скафандров. Оттуда бросаемся в ангар – огромное металлическое депо, хранящее в своем чреве множество кораблей, оборудование, а теперь еще и искалеченных людей. Желтые носятся по ангару, помогая раненым, их отвозят в медчасть, серые и оранжевые переносят тех, кто не может ходить.

Скелет пронзает безоружных золотых лезвием. Крошка и Гарпия помогают желтым. Озираюсь по сторонам и наконец вижу ее, Виргинию. Она стоит под потрепанным крылом «аиста» и говорит с отцом. На левой руке длинная рана, но я притворяюсь, что не замечаю. Один из штурмовиков взял «аиста» на абордаж, а от второго им удалось избавиться, когда тот влетал в ангар.

– Мы ушли от доброй половины флота правительницы, – сообщаю я Августусу.

– Где Куинн? – резко спрашивает Севро. – Ее уже отвезли в медчасть?

Мустанг молчит. Молчит и смотрит на пандус, по которому спускается Рок с Куинн на руках. Такой бледной, такой высокой и совершенно безжизненной. Севро застывает на месте и теряет дар речи. Ноздри бешено раздуваются, дыхание перехватывает – так выглядит мальчик, который отчаянно хочет заплакать, но знает, что мальчикам этого не положено. Он просто цепенеет, становится похож на привидение. Протягиваю к нему руку, но он отшатывается, не в гневе, а, скорее, в замешательстве. Как будто ему предсказали будущее, а все оказалось совсем не так. Он пятится назад, подальше от ее тела, озирается по сторонам, а потом разворачивается и бросается прочь из ангара.

Рок проходит мимо меня с Куинн на руках. Лицо утомленное, изможденное. Он хочет сказать что-то горькое, но прикусывает губу и молча качает головой. Он до сих пор не знает, почему я напал на него в его покоях перед церемонией, а тут еще и это. Никогда не видел его в таком состоянии.

– Посмотри на нее, – говорит он мне, – посмотри на своего друга, Дэрроу.

Гляжу на Куинн, и вокруг вдруг становится поразительно тихо. Ее мертвое лицо кажется умиротворенным. Почему же мы не можем вдохнуть в нее жизнь? Просто взять и прожить этот день заново? Поступить правильно? Спасти тех, кого мы любим?

Рок с Куинн на руках движется к прозрачному импульсному полю на краю ангара, которое отделяет нас от открытого космоса. Он устало сутулится и с трудом бредет навстречу звездам, чтобы отдать им навсегда потерянную для него девушку.

Из «аиста» выходит Шакал, бросаюсь к нему, требую объяснения. Она умерла, говорит мне он. Просто умерла. Он очень устал, как и все мы.

– Извиняться не стану, – бросает он мне, опуская закатанные рукава, – я сделал все, что смог.

– Конечно, – отвечаю я, хотя меня всего потряхивает, – конечно.

Он спрашивает меня, где камера с моего шлема, а я вообще не понимаю, о чем он.

– Видеозапись, – объясняет он. – Ты хоть понимаешь, что сделал? Двое человек захватили один из самых великих кораблей в истории! Да золотые будут драться за право поднять наши знамена! Для этого надо быстро распространить информацию по моим каналам!

Только сейчас вспоминаю, что Сыны Ареса вставили мне в зуб видеочип, чтобы записать взрыв бомбы. Видеочип активируется при сжатии челюстей. Войдя в кабинет верховной правительницы, я тут же стиснул зубы. Лезу в рот и аккуратно отлепляю чип от десны. Он тоньше волоска. У Шакала загораются глаза при виде такого девайса.

– Где достал? – с уважением спрашивает он.

– На черном рынке, – отвечаю я. – Правительница обречена. Используй запись. Сделай нашу войну честной борьбой.

Отхожу от Шакала и собираюсь уходить, оставив другим расчищать ангар, и вдруг замечаю, что оранжевые и представители низших цветов все как один смотрят на меня. Нельзя быть лидером при помощи одного насилия. Поэтому я присоединяюсь к Крошке и Гарпии, помогаю им переносить раненых в медпункт. Остальные упыри тоже нам помогают. И Мустанг, и даже Виктра.

Последний серый уложен на носилки. Стою в пустом ангаре. Августус ушел на мостик. Шакал избавляется от компании Телеманусов и быстро шагает к коммуникационному узлу. Рядом со мной никого. Рок тоже ушел. Не знаю, что делать, куда идти.

На палубе повсюду следы крови и царапины. Вот они, последствия моих действий. Смотрю на свои руки. Мне так одиноко. Прислоняюсь лбом к холодной металлической стене.

Она подходит ко мне сзади. Кажется, по имени не называет, но точно не уверен. Просто чувствую запах ее влажных волос, прикосновение ее рук. Она крепко обнимает меня сзади.

– Я знаю, что ты устал, – тихо говорит Мустанг, – но ты нужен Севро.

– А Року? – спрашиваю я, поворачиваясь к ней.

Между нами столько недосказанностей. Столько вопросов, оставшихся без ответа. Столько преступлений, за которые мне не будет прощения. Столько гнева и, возможно, все еще слабая искра какого-то другого чувства. Я осознаю это, когда она нежно обнимает меня за шею и ее сильные пальцы словно наполняют меня энергией.

– Не сейчас, – отвечает она.

Значит, Рок думает, что во всем виноват я. Так оно и есть. Они все имеют право так думать. И это еще только начало.