IV
Ферма Кэммелов
Капская колония
Южная Африка
14 июля 1873 года
Дорогой Хью!
Как я рад получить от тебя весточку! Здесь довольно одиноко и скучно. Ты не представляешь, какое это удовольствие – получить длительное, обстоятельное письмо из дома. Миссис Кэммел, бывшей до замужества Амелией Клэпхем, особенно понравился твой рассказ про Львицу…
Я понимаю, что сейчас уже поздно упоминать об этом, но смерть твоего отца меня сильно потрясла. Школьники не пишут друг другу писем соболезнования. К тому же твою трагедию затмила еще более ужасная трагедия, произошедшая в тот же день. Но поверь мне, многие из нас думали о тебе и говорили о тебе, после того как ты так неожиданно покинул школу…
Я рад, что ты спросил меня о Питере. С того самого дня я чувствовал себя виноватым. Я не видел непосредственно, как утонул этот бедняга, но видел достаточно, чтобы прийти к кое-каким выводам.
Твой кузен Эдвард, как ты однажды очень удачно образно выразился, действительно «был гнилее дохлой кошки». Ты быстро подобрал свою одежду из пруда и с земли, но Питер с Тонио задержались.
Я купался на другой стороне пруда, и я не думаю, что Эдвард с Мики меня заметили. А если и заметили, то скорее всего не узнали меня. В любом случае они со мной ни разу не заводили речь об этом инциденте.
Как бы то ни было, но, когда ты убежал, Эдвард стал еще сильнее окунать Питера с головой. Когда тот выныривал и пытался найти свою одежду, Эдвард плескал ему в лицо воду и снова набрасывался на него.
Я видел, что дело неладно, но, боюсь, тогда я был совершенным трусом. Мне следовало прийти на помощь Питеру, но я не отличался силой и уж точно не был ровней Эдварду и Мики Миранде; я не хотел, чтобы и мою одежду выкинули в пруд. Помнишь, какое было наказание за самовольную прогулку? Двенадцать ударов Хлестуном, и, признаюсь, такое наказание пугало меня тогда больше всего на свете. Поэтому я быстро вылез из воды, схватил свою одежду и постарался скрыться, не привлекая к себе внимания.
Я оглянулся только один раз, уже на краю карьера. Не знаю, что случилось за это время, но Тонио поднимался по крутому берегу раздетый, сжимая в руках комок мокрой одежды, а Эдвард плыл через пруд за ним, оставив Питера барахтаться посередине.
Я решил, что Питеру ничего больше не грозит, но, очевидно, ошибался. Должно быть, он держался уже на пределе сил. Пока Эдвард гнался за Тонио, а Мики наблюдал за ними, никто не заметил, как Питер утонул.
Об этом я, конечно же, узнал уже позже. А тогда я вернулся в школу и незаметно проскользнул к себе. Когда нас допрашивали учителя, я поклялся, что весь день сидел в своей комнате. Потом, когда узнали об этой трагедии, у меня так и недостало храбрости признаться в том, что я тоже был очевидцем.
Да, Хью, гордиться мне, разумеется, нечем. Но хотя бы мне стало немного легче от того, что я рассказал правду…
Хью отложил письмо Альберта Кэммела и посмотрел в окно своей спальни. Письмо многое объясняло, но вместе с тем оставляло еще больше неизвестного, о чем, по всей видимости, Кэммел не догадывался.
Оно объясняло, каким образом Мики Миранда сблизился с семейством Пиластеров до такой степени, что проводил с Эдвардом все каникулы и что родители Эдварда оплачивали все его расходы. Вне всяких сомнений, Мики рассказал Августе о том, что Эдвард практически убил Питера. Но в суде он заявил, что Эдвард бросился на помощь утопающему товарищу. Солгав под присягой, Мики спас Пиластеров от публичного позора. Августа скорее всего испытывала по отношению к нему не только благодарность, но и страх – страх, что он когда-нибудь расскажет правду. От этих мыслей у Хью похолодело в животе. Альберт Кэммел, сам того не ведая, раскрыл истинную причину взаимоотношений Августы и Мики – темных, мрачных и преступных.
Но оставалась еще одна загадка. Хью знал о Питере Миддлтоне еще кое-что, что не знали другие. Устав от того, что все дразнят его слабаком и «дохляком», Питер решил тренироваться, и основой его тренировок было плавание. Он плавал вдоль и поперек этого пруда по несколько часов подряд, надеясь развить тем самым свои мышцы. Его затея не сработала: тощий тринадцатилетний мальчишка не может превратиться в широкоплечего великана, кроме как став мужчиной, а этот естественный процесс нельзя ускорить.
Единственным следствием таких тренировок стало то, что Питер научился держаться в воде, как рыба. Он мог донырнуть до дна, задерживать дыхание на несколько минут, плавать под водой с открытыми глазами и спокойно лежать на спине. Эдвард Пиластер не мог так просто утопить его.
Так как же он погиб?
Альберт Кэммел рассказал правду о том, что видел сам, в этом Хью ему верил. Но должно быть что-то еще. Что-то, что на самом деле произошло в Епископской роще тем жарким днем. Плохой пловец мог погибнуть в результате хулиганской выходки Эдварда Пиластера, но Питер никак не мог утонуть из-за какой-то потасовки между подростками. Если он погиб не случайно, то его убили намеренно.
И, получается, это было предумышленное убийство.
Хью содрогнулся.
Там оставались только три ученика: Эдвард, Мики и Питер. Питера должен был убить Эдвард или Мики.
Или оба.