Глава 23
О том, что экзотика хороша в малых дозах
Слоны и обезьяны произвели на нас неизгладимое впечатление. И если первые – положительное, то вертлявые наглые кривляки и воришки… Мишка лишился шляпы, а Карел едва не остался без сумки, которую снял с плеча буквально на минуту. Зато мы сразу стали бдительными и внимательными.
А еще особенности сезона дождей. Это тоже добавляло экстрима, потому что было неимоверно жарко и при этом влажно. Просушить одежду и волосы до по-настоящему сухого состояния нам не удавалось на протяжении всех переездов.
Аннушка подошла к отправке нас в Азию иначе, чем к отдыху, и потому ночевали мы где придется. То в отеле, то в апартаментах разной степени комфортности, то в придорожном мотеле, а то и к местным жителям на постой просились. Существами мы были неприхотливыми (особенно после шалашного образа жизни на острове русалок и приключений в Дарколи, когда коротать ночь приходилось там, где она нас застала), а потому смотрели на отсутствие удобств философски. А уж Мишка, который несколько лет вообще бомжевал… Так что порой мы спали на циновках, расстеленных прямо на полу, умывались из миски, выданной улыбчивыми хозяевами лачуг, в которые нас занесло.
О питании в такие моменты лучше промолчать бы, наверное, но я все же скажу! С фруктами все было просто и понятно – они в кожуре. А остальное… Нужно было отбросить брезгливость, а иногда и зажмуриться, чтобы съесть то, что нам давали. Как ни странно, мой артефакт, определяющий яды и вредоносные примеси в пище и напитках, тут работал, хотя пользоваться магией как таковой мы не могли. И дважды мой перстень срабатывал, когда я проверяла подаваемые нам блюда. Нет, ни ядов, ни прочей отравы там не было. Но в одном случае супчик был сварен на воде, в которой, как я подозреваю, кишели микробы и бациллы чего-то заразного, уж не знаю чего именно – холеры, малярии, дизентерии или еще какой-то радости. А во втором – рыба оказалась с душком, и хотя хозяйка дома лопала ее и не морщилась (лишь сдобрила адской смесью различных перцев), мы не решились. Вежливо отказались, посмотрев друг на друга круглыми глазами, и поужинали крекерами из своих запасов и бананами.
Но это были единичные случаи, и на ночь мы тогда останавливались в совсем уж глухих краях, далеких от цивилизации, а пустить нас согласились очень бедные жители деревушки. Мы не сказали тогда ни слова, оплатив постой как договаривались. Ну что ж поделаешь? Уровень жизни у всех разный, люди существуют, как могут.
Но с того раза в рюкзаках у нас всегда присутствовал сухой паек и запасы воды. С ней тоже все было сложно – колодцы присутствовали не везде, водопровод тем более, а даже если и имелся, то употреблять воду из-под крана в таких странах – это свое здоровье не любить.
Однажды во Вьетнаме, когда еще только прибыли в страну, мы ехали мимо речушки, и изнемогающий от духоты Михалиндар изъявил желание искупаться.
– Низзя, – погрозил ему пальцем наш водитель. – Вода плохая, в ней живут паразиты. Живот болеть будет.
– Да я не стану ее пить, – с опаской взглянув на мутную воду, отозвался мальчуган.
– Низзя купаться! Длинный червяк тут заведется, живет долго, – обвел зону живота вьетнамец, а потом показал, насколько длинный червяк может завестись после купания в этой чудесной речке. – Плохая вода.
Мишку ощутимо передернуло, а его и так огромные эльфийские глаза стали вообще на пол-лица.
Карел ощутимо сбледнул, что было заметно даже через загар, и принялся расспрашивать, какие еще сюрпризы могут ожидать туриста. Вот лучше бы не спрашивал, честное слово! Я тут же нашла у себя признаки всех известных науке инфекционных заболеваний. У меня начало крутить кишки, потому что в них наверняка сидел и скалился кто-то ужасный. Потом я поняла, что в моих венах завелась какая-нибудь шистосома, проникающая даже через кожу при купании в зараженной воде. Затем начало зудеть все тело, потому что меня уже не раз кусали кровососущие насекомые, а значит, наверняка наградили каким-нибудь мерзким местным нитевидным червем или чем-то подобным, как минимум чесоткой. Карел и Мишка, глядя на меня, тоже принялись чесаться и дергаться.
– Нет, я так не могу! – не выдержала я к концу поездки, и как только нас привезли и отпустили, бросилась в сторону и активировала заклинание сканирования организма. Пусть лекарем я не была, но основам первой помощи нас обучали. И хотя на Земле магия практически не работала, но хоть что-то заметит ведь?
Карел, увидев, чем я занимаюсь, сделал то же самое. А когда я осознала, что совершенно здорова, то испустила вздох облегчения, больше похожий на стон экстаза. Михалиндар и Карел тоже были чисты, а наш водитель ничего не понял, только озадаченно посмотрел на наши балдеющие расслабленные физиономии, недоумевая, что за странные туристы ему попались. В общем, экзотика – это, конечно, хорошо, но больно уж нервно.
– Вернемся в Межгород, пойдем к лекарям! – категорично заявила я вечером того же дня. – Пусть сканируют и чистят нас убойной дозой магии. Я же с ума сойду, если буду думать, что во мне живет какой-то червяк и грызет меня изнутри.
– Кира! – воскликнул напарник и выскочил из домика. С улицы понеслись многоговорящие звуки, а Мишка вздохнул и мудро заметил:
– Граф, что с него взять. Ты хоть и маркиза, мам Кир, но ты не кукольная. Ты сильная. Я тоже сильный, а бедный Карел… Надо его закалять.
– Миш, ты поаккуратнее, а то бедный Карел может и не выдержать двойного-то напора. Видел бы ты его три года назад, вот когда он был изнеженным. Сейчас уже… ну, почти и не граф.
– А-а-а, – заулыбался пацаненок. – Это он с тобой водиться начал, да? Ты его испортила. Это хорошо, он теперь настоящий.
– Ну вот те здрасте! – шуточно возмутилась я. – Что значит – испортила? Наоборот, я его всячески улучшаю и делаю из него идеального мужчину.
Мишка захихикал и заговорщицки прошептал:
– Еще немножко осталось. Вот как он достигнет твоего идеала, так всё и изменится. Я подожду.
– Что – «всё»?
– Ну, ма-а-ам! – заморгал эльфёнок. – Ты что, маленькая?
– О чем это вы тут шушукаетесь? – спросил вернувшийся Карел.
– Да так! Ни о чем! – хором отозвались мы с Михалиндаром и подмигнули друг другу.
А ночью во сне ко мне пришло решение проблемы. Ведьма я или не ведьма? Пусть тут не работает классическая магия в том виде, в каком мы привыкли пользоваться ею в других мирах, но ведьминские чары на Земле работали всегда. А значит… Утром я подошла к Мишке, нашептала лично изобретенный заговор, который должен был отталкивать всю заразу, какой бы она ни была, и ткнула его указательным пальцем в лоб.
– Эй! – передернулся мальчишка. – Ты чего?!
– Заговор! – коротко ответила я и поманила Карела. – Иди сюда, и тебе пошепчу, чтобы ничего не приставало из местной пакости.
Напарник моментально все понял, а когда я и его ткнула пальцем в лоб, то на лице иномирного туриста нарисовалось такое несказанное облегчение, что мне даже как-то неудобно стало. Ишь, как он верит в мои силы! Себя я тоже заговорила, разумеется.
После этого путешествовать по экзотической стране стало как-то легче морально, что, впрочем, не отменяло моего твердого желания посетить эльфов-лекарей в Межгороде.
Из шести книг, которые Аннушка велела нам раздобыть в этом азиатском путешествии, мы смогли выкупить лишь три. За сумасшедшую для местного населения цену! Чтобы совершить куплю-продажу, приходилось ехать в ближайший город вместе с владельцем, снимать деньги в банке, передавать наличными (ибо в безналичные платежи аборигены не верили), и лишь тогда нам вручали старинные томики. Еще три талмуда нам сначала не хотели даже показывать. Уж мы и так, и эдак, и деньги предлагали, и помощь… Отчаявшись, я включила свои ведьмовские способности. В совокупности мои чары и волшебная сила хрустящих купюр сделали свое дело, и мы получили возможность отсканировать каждую страничку. Как только у нас появлялся доступ к Интернету, я скидывала все файлы маме по электронной почте с указанием всё распечатать и подшить в папки. На всякий случай я, кстати, отсканировала и те три книги, что нам удалось купить. А то мало ли… Аннушка ведь голову оторвет, если мы не выполним ее поручение.
К концу наших похождений по Юго-Восточной Азии от нее получал удовольствие только Мишка. Эльфёнок реально тащился от всего: от поездок на слонах и на раздолбанных машинах по бездорожью, от грязи по колено (в которой я разрешала ему возиться – лишь бы помылся потом), от экзотических фруктов и ливней с грозами, от климата и возможности бегать чуть ли не в трусах, ибо жарко было ужасно. Он с писком лазил по развалинам (в тех местах, где это было можно) и гонял по улице с местной детворой, когда мы заезжали в деревни… Короче, представитель дивного народа дорвался до приключений и наслаждался каждой секундой. Это не княжеский дом, где нужно было соблюдать этикет, следить за манерами и тем, как ты выглядишь и разговариваешь.
Я сквозь пальцы смотрела на все это свинство, ибо сама недалеко ушла по возрасту и считала, что детство прекрасно, а потому можно почти всё, если это не приносит вреда и не имеет плохих последствий. Хочешь прыгать в луже и глине? Да не вопрос, лишь ополоснись после этого колодезной водой и переоденься в чистые вещи. Желаешь лазить по деревьям как обезьяна? Вперед! Только не грохнись и не ворчи, что тебя страхуют снизу.
– Ты потрясающая мама! – заявил мне Мишка после того, как я разрешила ему носиться по лужам, играя в мяч, с деревенской малышней, пока мы пытались уговорить хозяина древней книги продать ее нам.
А когда эльфёныш прибежал обратно, чумазый как сто тысяч поросят, я онемела. Чистыми у него оставались только глаза. Карел закусил губу, чтобы не расхохотаться, и с интересом стал ждать моей реакции. Древний дедок, хозяин фолианта, тоже беззубо улыбнулся, отчего его узкие глаза вообще превратились в щелочки.
– М-м-м… – выдала я, стараясь не обращать внимания на мужчин. – Миш, мы скоро уезжаем. В машину тебя такого водитель не пустит, поэтому бери своих новых друзей и беги отмываться. Стирайся вместе с одеждой. Потом топай сюда, я дам тебе сухие вещи. Все понял?
– Ага! – развернулся он на пятках и усвистел.
– Ти осинь доблая, – прошамкал дедушка, имя которого я не смогу повторить. – Мальсик любит тебя. Он станет холосым мусиной.
Кстати, в тот же день я отомстила напарнику за поругание моей филейной части после похищения меня Красавчиком Жаном. Когда мы направились к ожидающей нас машине-развалюхе, я наклонилась, зачерпнула полную пригоршню грязи и позвала:
– Карел! – И как только он обернулся, с довольным видом все это размазала по его офигевшей физиономии.
– И что это было? – шокированно поинтересовался парень, вытаращившись на меня.
– Я же обещала отомстить, – блаженно улыбаясь, ответила я. – Знаешь, мне значительно полегчало.
– Ну ты… Ну ты! Ну и ты! – отплевываясь, возопил граф Вестов.
– Ага! Мишка, идем. Подождем его в машине, пока он сходит умыться.
Михалиндар, зажимая рот обеими ладошками, часто закивал и пошлепал в нужную сторону. И только там залился смехом.
– За что ты его?
– О-о-о, Мишань… Он знает за что. Полей-ка мне из бутылки, я помою руку…
В общем, как-то так всё и происходило с различными незначительными вариациями. Но зато мы увидели собственными глазами древние храмы, места удивительной красоты, погрузились в иную культуру. И никто из нас не предполагал, что случится буквально через пару дней…
Нет, в этот раз не я попала в беду. Скорее, нас настигли отголоски чужой трагедии, а именно – войны во Вьетнаме, случившейся в середине XX века. Мне и в голову не приходило, что в наши дни могут сохраниться такие ее следы. В моем восприятии мы были в туристическом краю, в джунглях, среди всего такого зеленого, радужного и мирного. И так до поры до времени оно и было…
Мы добирались до соседнего селения пешком, так как было совсем недалеко. Сначала шагали по дороге, а потом сделали глупость – решили срезать путь через заросли. Господи, если бы я только могла предположить, что на участке между двумя мирными селениями может оказаться такое…
Карел шел первым, прокладывая путь и раздвигая ветки, если они мешали, а мы с Мишкой шлепали по влажной почве следом и играли в «съедобное – не съедобное», шуточно перекидываясь словами. Внезапно Карел наступил на что-то, что издало под его ногами противный скрип, мелькнула тень, и мой напарник страшно закричал…
Сработала старая партизанская ловушка, за все эти долгие годы никем не обнаруженная, не замеченная и не убранная, в которую и угодил Карел. Не знаю и знать не хочу, как называлась она в годы войны. Не представляю, почему она не сгнила за столько лет… Карел наступил на нажимную пластину, а другой конец доски, словно рычаг, «выстрелил» вверх. Та часть, что предназначалась для убийства, представляла собой решетку, к которой были привинчены длинные колья. И вот именно они насквозь проткнули тело моего друга, выступив со спины.
– Карел!!! – истошно завизжала я, бросаясь к нему.
Мишка рыдал от ужаса и ломал руки, глядя на нанизанного на колья человека.
– Ки… – изо рта напарника хлынула кровь.
– Молчи! Молчи! – схватилась я за голову, в панике пытаясь сообразить, что делать. – Мишка, заткнись! – рявкнула на мальчишку, отвлекающего меня своими рыданиями.
Не знаю, как у нас с эльфёнком хватило сил стащить тяжелого высокого парня с этих кольев. Наверное, именно вот в таком состоянии аффекта хрупкие женщины могут поднять автомобиль, придавивший их ребенка.
А что делать дальше, я не представляла. Бросала все реанимационные заклинания, какие только знала. Зажимала руками раны, из которых вытекала жизнь дорогого мне человека. Но магия… Не работает она на Земле нормально! Заклинания подействовали, но лишь чуть-чуть. К тому же нет у меня лекарских способностей…
– Карел, миленький! Родненький! Я прошу, ты только не умирай, – рыдала уже и я в голос, вглядываясь в его лицо. – Пожалуйста! Не оставляй меня! Умоляю, не уходи!
– Мам Ки-и-ир! – выл Мишка.
– Карел! Не смей! Слышишь?! Не смей оставлять меня одну! Ну же! Держись! Каре-е-ел! Ну как же я без тебя?
Его глаза закрылись, и я сама завыла от безысходности и отчаяния. Только не он! Господи, пожалуйста! Только не Карел!
В ступоре уставилась на свои окрашенные алым ладони, и в мозгу что-то щелкнуло. Кровь! Моя кровь, в которой ныне присутствует магия темной феи.
Трясущимися руками выхватила из кармана перочинный нож, зубами вытянула лезвие, так как пальцы соскальзывали, и полоснула себя по запястью.
– Карел! Держись, родной мой! Еще немножечко потерпи! Я прошу тебя! – захлебываясь слезами, умоляла я.
Тонкая струйка моей крови стекала в открытые раны напарника, а я все говорила и говорила, сама не зная, кого успокаиваю и подбадриваю: его или себя.
Мишка подозрительно притих, но я только мазнула по нему взглядом. Эльфёнок застыл, словно в трансе, глядя не на нас, а будто вглубь себя, и что-то шептал одними губами, делая какие-то странные жесты. Не то молился, не то пытался колдовать. Но мне было не до него. Единственное, что меня волновало, бьется ли еще сердце мужчины, без которого я не смогу жить.
Не знаю, сколько времени прошло. Для меня оно замерло в тот миг, когда я поняла, что сейчас останусь без Карела. Я все плакала и плакала, и когда прозвучал его слабый голос, едва не упала в обморок.
– Кирюш, ты решила меня утопить в своей крови? Пережми вену.
– Живой?! Живой! – завопила я, обнимая его за шею и покрывая лицо поцелуями. – Боже мой! Карел! Не смей! Слышишь? Никогда не смей меня оставлять! Только попробуй еще хоть раз…
– Кирюш… – Мне на спину легла его рука.
– Живой!
Я ничего не соображала, кроме того, что кровь феи, когда-то вытащившая с того света меня, сейчас спасла и его. И он снова говорит, криво улыбается и даже пытается меня обнять и утешить. А потом почему-то оказалось, что мы самозабвенно целуемся. Причем выяснилось это только тогда, когда нас позвал Михалиндар:
– Мам Кир! Вы бы хоть умылись сначала, переоделись. А потом уже и тискались.
– Что? – обалдела я и вытаращилась на парня, с которым только что целовалась. – Мы не… Это не… Я не…
– Мы не… – лукаво улыбнулся Карел и слабо погладил меня по щеке.
– Это ничего не значит! – Я отстранилась, глядя на то, как он садится и смотрит на свою продырявленную во многих местах футболку. – Да? Мы же не?..
– Не, не… – не глядя на меня, подтвердил он и покосился на скалящегося счастливого Мишку.
– Я… я просто была в шоке! В состоянии аффекта. Да, Миш? И вообще! Как ты посмел умирать у меня на руках? А как же я? Как мне жить, если бы тебя не стало? Как ты вообще посмел?!
– Добро пожаловать на мое место, Кирюш, – вздохнул напарник. – Теперь понимаешь, что испытывал я, когда ты умирала?
Я промолчала.
Потом мы сидели, собираясь с силами и приходя в себя от потрясения. Мишка выдал нам воды и по шоколадке, и вот мы, сидя на мокрой земле, перепачканные с ног до головы грязью и кровью, пили прямо из бутылок и грызли сладкое. Разрез на моем запястье затянулся сам, а чуть позднее и от ран Карела не осталось следа. Лишь чуть более розовые, чем остальная кожа, пятна.
Испытывать судьбу еще раз и продолжать путь по джунглям мы не решились. Для начала пометили испорченной футболкой место смертельной ловушки, чтобы рассказать о ней местным жителям. Потом вернулись по своим следам обратно на дорогу, и брели по ней в мирном молчании, держась за руки. Ну ладно, не держась… Это я вцепилась в Карела, боясь отпустить его хоть на секунду. Такого ужаса, как сегодня, я не испытывала даже тогда, когда сама умирала. Оказывается, терять кого-то намного страшнее, чем уходить за грань самому.