М.Швыдкой: «Я не люблю это слово, но геноцид есть геноцид»

Н. Сванидзе. Вопрос, который сейчас очень актуален — ситуация со всем, что. относится к русской культуре в Туркмении…

М. Швыдкой. А какая ситуация? Там трагедия! Там трагедия происходит. Я могу назвать вещи своими именами. С моей точки зрения… я не люблю это слово, но там происходит… воздержусь все-таки его употреблять, наверное, не геноцид, но выдавливание русской культуры, русского языка, русских граждан из жизни республики происходит очевидное, и делать вид, что этого нет, я не могу. При том, что знак был подан значительно раньше — когда закрыли театр оперы и балета, когда закрыли все учреждения культуры, вообще связанные с европейской жизнью. Пострадали тогда не только русские люди, которые работали в этих учреждениях культуры, но пострадали и сами туркмены, потому что в туркменском театре оперы и балета работали люди всех национальностей, проживающих в Туркмении. Это был первый знак, знак очень тревожный. Мы начали исследовать ситуацию, но я никогда не думал, что Туркменбаши захочет нанести удар по русской культуре напрямую. Это… как вам сказать… это признак… я слово не могу найти… это признак… тоталитарного режима. По существу, это признак, когда по национальной принадлежности уничтожается культура. Мы знаем в истории несколько государств такого рода, они крайне плохо заканчивали.

Я министр культуры, а не министр обороны и не министр иностранных дел, поэтому ни угрожать не хочу, ни дипломатических формул придерживаться. Для туркменского народа русский язык, русская культура сделали очень много. Более того, именно русские исследователи, русские писатели сумели рассказать миру через русский язык о том, как живут туркмены, о туркменском эпосе, о душе туркменского народа. То, что сейчас происходит это крайняя недальновидность, ошибка, которая вредит, прежде всего, самим туркменам.

Н. Сванидзе. Михаил Ефимович, вы действительно не министр обороны и не министр иностранных дел, но вы как-то ставите вопрос от лица вашего ведомства о том, чтобы, может быть, как-то активизировать нашу реакцию на то, что происходит в Туркмении?

М. Швыдкой. Видите ли, в чем дело, мы сейчас придерживаемся такой позиции: нам очень важно не навредить людям, в том числе русским людям, которые живут в культуре Туркменистана. Это очень важный момент. А реакция России, с моей точки зрения, должна быть очень острой, очень жесткой, потому что геноцид культуры — это геноцид людей, геноцид граждан. И запрет на русскую культуру, а в Туркмении, по существу, что бы нам ни рассказывали официальные ашхабадские пропагандисты, происходит запрет на русскую культуру. Русская культура всегда была всемирно отзывчивой. Она вбирала в себя боль другого народа и всегда эту боль мощно выражала. Отказываться от такого союзника ни один народ не просто не должен, но, еще раз повторю, это глупо — отказываться от такого союзника. Но я повторю: мы не имеем права, а я представитель правительства, вмешиваться во внутренние дела Туркмении, но то, что мы обязаны дать приют людям русской культуры и людям, которые делали русскую культуру в Туркмении, то, что мы должны создать им условия для работы в России — это факт.

Сейчас мы обратились к нашим коллегам, в посольство с тем, чтобы понять, какова ситуация с деятелями русской культуры, работающими в Туркмении, какие меры предпринимать. Я еще раз повторю: мне очень не хочется, чтобы наше вмешательство или желание помочь привело этих людей в туркменские тюрьмы, я прошу прощения, чтобы они, благодаря нашей помощи или обозначению того, что мы готовы помочь, не оказались в еще более сложном положении, чем сегодня. Я знаю, у меня много товарищей в Ашхабаде, один мой сокурсник в Ашхабаде живет, по какой-то косвенной ин-формации мне на человеческом уровне ясно, что нужно выручать ребят. А как представитель ведомства и правительства, я думаю, что мы сейчас будем делать все, чтобы не просто активизировать нашу реакцию, а чтобы людям помочь. Помочь, не навредив, — это самое сложное сегодня.

«Зеркало» Николая Сванидзе, ВГТРК, 28.06.2003 г.

Подумать только, какие у нас завелись патриоты, озабоченные проблемами геноцида русских? А помните, с какой помпой была воспринята президентская программа патриотического воспитания на 2002–2005 годы? Нет? Напомним!

Уж справно зажелтели статьи, заметались пугливые тени, заискрилась телеслюна дезинформаторов. И все по единой наводке, согласно коей программа патриотического воспитания (ППВ) на 2002–2005 годы, доверенная тем же Швыдким, есть чуть ли не верх левизны и радикализма. Да что там, ей инкриминируется ни много ни мало — перегиб по части национализма. Ею запугивают, как чем-то жутко ррреволюционным, особенно на местах — областными Швыдкими. Труху и чушь имитируют под жизнеспособную и конструктивную материю. Дураку не понятно, что все это грубо и наспех смонтировано ради обеспечения дымовой завесы. По типу ложных мишеней и соломенных пугал для возгонки русофобской истерии. Вот, мол, как накинулись на программу, ты уж, народ, посочувствуй страда-. лице, поддержи болезную, возлюби мученицу — народней и не бывает! И родней тоже. Вот только кому?

Так и видишь маленькую, косенькую, но шибко шумливую дрезину, с бутафорским «максимом» на фанерном боку. Как дребезжит убогая на семь вершков поперед паровой, ржавой, сгнившей развалюхи, столыпинской еще выделки. А оттеда, с той ручной тарахтелки, три веселых дрезиниста, три природных хохмача (ну, скажем, космоскулые Никола Сванидзе и Вова Максимов, да голощекий Леня Парфенов) грозно упреждающе так и стрекочут: мы мирные люди, но ваш бронепоезд свистит, мол, у нас на хвосте! И посему, раздайсь, поберегись! Полундра, таким образом, господа!

Тот арьергардно-тыловой чудо-зверь-бронепоезд невиданный, знамо дело, и есть ППВ. А в единственном бронированном вагоне — железный комиссар Швыдкой. С виду застенчив. Бронзовый аквилонский загар. Лукавый прищур гражданина Страны. А) Страны Своей и б) страны Его. Батька Михайло, правда, без кожана, бушлата. Даже без гранат и маузера. Но с Соросом и его грантами в башке. И не в ней одной. Впрочем, речь уже не о Швыдком, а о его группе прикрытия и маскировки

Характерный штрих. Отчего-то вдруг острота, широта и объективность, проявляемая оппозиционерами из соседних республик по любому социальному аспекту, вмиг зауживаются и притупляются, как только речь заходит, даже вполголоса (!) о здоровом (подчеркиваю: здоровом) русском национализме. Да что там, наши друзья сразу начинают субъективно злиться.

Иной раз ловишь себя на мысли, что вот так же сосредоточенно щелочно (от слова щелка — узко!) и отрицательно реагируют евреи, услышав слова: «жид» (у коего очень широкое толкование), «русский патриотизм» (тогда как всем другим народам не отказано в праве на патриотизм со знаком плюс). Либо, когда услышат упреки в том, что у евреев непропорционально высокое представительство в российских бизнесе, культуре и власти.

Любое подобное «возникновение» русского отвергается как минимум грифом «без комментариев»

И эта отмашка, к слову, является испытанным методом манипулирования, особенно по ходу дискуссий, когда крыть особо-то и нечем. Ведь прием срезаловки (шукшинское «срезал») «без комментариев» вряд ли способен украсить чью-либо доказательную базу. Ты попробуй все ж таки разубеждать, снизойдя до «комментариев».

«Без комментариев» мы 60 лет ничтоже сумняшеся цитировали «абсолютно правых и непогрешимых» классиков марксизма-ленинизма. Без малейшего намека на право и возможность их не то что критики, а сомнения и последующей проверки в виде диалектического анализа. К чему это — «без комментариев» — привело, известно! .

«Без комментариев» — то есть априори не заслуживающее доказательств. Однако не смахивает ли подобный прием на догматику? И чем же, скажите, столь пренебрежительный, подход отличается от уже помянутой реакции жидов (отличаем от евреев). Они сразу гвоздят всякого русского за любую попытку вспомнить о «национальной гордости великороссов», будто нам и, вправду, гордиться нечем. Плюс ко всему они никогда не утруждают себя аргументами и комментариями. Позволю себе даже не оспорить, — возразить. Ибо на сей счет свое суждение имею. Так уж получилось, что 3-я мировая война, о которой гадают оракулы, идет полным ходом с той самой даллесовской (точнее, Совета национальной безопасности США № 2011) директивы от 18.08.1948 г. Война эта в «холодном режиме» успешно расправилась с СССР, причем, заметьте, не армейскими средствами, а информационными (манипуляционными) и коррупционнными. Советский Союз переиграли на информационном фронте, на этом же поле гробят Россию. Вот тоже и Ирак разгромили, в первую голову подкупив высший генералитет Багдада. Образно говоря, режим Хусейна был взят взятками.

Где гарантия, что этот же удачно апробированный мздо-ресурс, в подмогу испытанному за 57 лет СМИ-

удству, не будет пущен против командования РФ, не шибко прославленного своею неподкупностью? В условиях тотальной продажности даже то, что у РФ против прямой интервенции имеется атомное оружие, — не гарантия, покуда есть коррумпированная армейская верхушка, с которой можно продублировать тот же опыт, что и с «верными сподвижниками» Саддама. Но с куда меньшими затратами для дающего.

Интервенция России не просто заметна глазу, она поразительно масштабна. Давно все крупные банки, ключевые отрасли и монополии — в руках нерусских или (в виде исключения, как «кость собаке») мизерного числа русских. При этом банковские счета, роскошная недвижимость и семьи первых и вторых — за бугром! Таки кто поручится, что они грудью встанут за Расею-матушку? Даю сто процентов, что такие владельцы «стратегических рубежей и ресурсов» с ходу, при малейшей опасности их гешефту и, тем более, по указке Запада сдадут Россию, обесточат все стратегические объекты и ракеты, обезоружат армию, обескровят народ. И тогда — салют интервентам в касках гринго и на бронетехнике НАТО.

Не согласен я и с утверждением некоторых «патриотов», что нынешние первые лица РФ — «в доску наши». Если бы столько же, что и у нас, в «доску своих» — евреев — было на ключевых постах и в хлебных местечках Израиля, то там бы уж давно устроили иудейскую революцию. Под лозунгом «Долой арабскую оккупацию». Список «наших» приводить излишне, он всем известен. А фамилии Путин, Кудрин, Иванов, Филиппов, Грызлов, Пехтин или Володин погоды не делают. Да и далеко не всегда — ин и — ов венчают исконно русскую фамилию.

Проще говоря, прямая интервенция покамест неактуальна, ибо чересчур разорительна для агрессора. Ну, зачем, право, такие затраты, если «в доску наши» блестяще справляются с ролью могильщиков страны, с опережением делая даже то, о чем их не рискуют попросить заклятые друзья?! Из последних «достижений»: сегодняшними «Власовыми» победоносно ухайдакана система противовоздушной обороны страны. И отныне

даже Кремль беззащитен перед авианалетом с Севера! А если военная интервенция все же начнется, то где гарантия, что к той поре русские не будут доведены до такого состояния, что не сумеют воспользоваться революционной ситуацией, на которую уповают уважаемые марксисты? Чтобы было понятней: к тому моменту низы, даже если захотят революцию, то просто уже «не смогут». Пожалуй, этот тезис требует расшифровки.

Исторические условия революционной ситуации начала прошлого века в корне отличаются от ситуации, которой может уже просто не возникнуть, и, прежде всего, потому, что поколение Железняков, Лазо, Чапаевых и Фрунзе не было протравлено наркотиками, алкоголем, аморализмом, культом секса без границ и СПИДом без окраин. Не в пример поколению пепси и марихуаны.

Уже сегодня более половины призывников в Росармию фактически не годны к прохождению службы. В ближайшем будущем улучшения ждать не приходится. Скорее наоборот. И это свидетельствует лишь о том, что скоро не то что некому будет Родину защищать, но и на революцию мало кто поднимется. Чисто физически. Да и как победить в революции и, тем более, отразить прямую интервенцию, если к тому времени не будет русского солдата, русской армии, а останутся хищные и продажные иноплеменные кондотьеры-наемники из «малокомплектной, компактной армии контрактников»? i

В том и ужас современной интервенции в РФ, российского апартеида и геноцида, что все они — взаимовключенные элементы глобального процесса уничтожения русской нации, единственно способной благодаря своей численности и идейно-классовой сознательности на революцию! Хотя и искомой сознательности, увы, нет. Да и классовая структура крайне размыта. Даже капиталистов нет; Есть криминально и молниеносно разбогатевшие, преимущественно маргинальные типы, у которых никаких исторических и законных оснований считаться классом.

Э, пригорюнится бедняк, да при таком раскладе народ не вытянут ни Сталин, ни Минин. Сознаю, что подобная «рекогносцировка перспектив» оптимизма не придает. Зато она способна перенацелить туманный вектор шапкозакидательской надежды на алгоритм немедленного действия: будить революцию (национально-освободительную, и уже потом классовую) надо не завтра и не дожидаясь военной интервенции, а СЕЙЧАС. Против интервентов, коварно и конкретно взнуздавших Россию!

Я не против революции. Просто она будет другая. Какая? Не дано предугадать никому. Вполне возможно, что Минин проявит себя по ходу невидимой аппаратной работы в недрах власти (как Сталин в 1922–1934 гг.). И, может быть, он уже давно ведет этот подвиг-подкоп. Или, как знать, не объявится ли «Минин» в виде коллективного проекта и даже целого Ордена новых меченосцев?

Удивительная вещь, но наш народ сейчас столь аномально терпелив и покладист, что это не умещается ни в какие рамки, признаки и понятия о революционной ситуации в классической, ленинской, трактовке. Доходы 10 % самых богатых и 10 % беднейших граждан РФ разнятся в 30 раз (независимые эксперты доводят цифру до 67)! 38 миллионов (более четверти населения) — за чертой бедности. Казалось бы, некуда уж больше терпеть и ждать революционной ситуации. Она, по логике былых времен и нравов, должна бы давно разразиться и революционно снести «верхи». Хм, этого-то упорно и не происходит. Похоже, в самом деле, сменились эталоны частот (смена технологий на порядки обгоняет смену поколений во всех сферах жизнедеятельности, не успевающих перестраиваться), а вместе с нею и логика социального поведения.

Вывод: «верхи» в РФ не только не «не могут» (они могут: что хотят, то и творят, сознательно и восторженно гробя страну), а очень «хотят» жить по-старому, но управлять по-новому. Об этом свидетельствует заявление олигархов (Ходорковского) об их походе во власть, в политику.

Но и народ начал шуметь, и разум его вроде как закипает. На митинги протеста выходят миллионы

(только в первомайских демонстрациях участвовало 3 миллиона). Недаром Немцов еще загодя пошел камлать: «Россия беременна революцией» («Парламентская газета», 31 марта 2003).

Что это, как не истерическая пробормотка «верхов»: в стране революционная ситуация, хотя термины могут употребляться всякие — от революционной беременности до революционного аборта. Просто ее, ситуацию, если сильно постараться, можно прошляпить. Его проворонили, свой шанс, в 1933 году германские коммунисты.

На этой параллели уместно повторить афоризм Ленина: «…Великие революции в ходе своей борьбы выдвигают великих людей и развертывают такие таланты, которые раньше казались невозможными». И добавить: можно быть гением, но, ведая, что промедление смерти подобно, опоздать на броневик или не решиться на Канны и Полтаву. Можно, наконец, не пропустить въезд на Аркольский мост, чтоб позднее проспать Ватерлоо. Главное не проспать! Процитируем Марка Твена: «Раз в жизни фортуна стучится в дверь каждого человека, но человек в это время нередко сидит в ближайшей пивной и никакого стука не слышит».

Похоже, что дело нынче совсем и не только в отсутствии (или наличии) революционной ситуации. А в отсутствии (или наличии?!) вождя — Минина. Он необходим России здесь и сейчас. Минин и народ способны «естественным путем» вывести страну из состояния «беременности» (избежав фашистского выкидыша) на новый качественный этап, который достижим только при разгроме латентной интервенции и освобождении России от чужеземных баскаков и набобов.

Власть давно корчится и поносит (понос — русский заменитель дизурии), но она никогда не свалится сама. Однажды смехач Питер Лоуренс однозначно приговорил: «Революция есть братание идеи со штыком». Браво, но в таком случае неоднозначно добавим: «А контрреволюция — это союз штыка с задницей вчерашнего эксплуататора идеи». Поверьте, бывшим партбоссам Ельцину, Горбачеву, Яковлеву, Г. Попову, Чубайсу, Хакамаде при всех их богатствах торчать на штыке не очень уютно, — ведь как бы Минин пинка не дал.

Короче, ситуация скорее есть, чем ее нету. А Минина нет. Или просто не видно, а он есть? Нам дано узнать это, и очень скоро. Поелику без Минина век России вряд ли окажется дольше среднестатистической жизни россиянина, срок которой имеет устойчивую тенденцию к ударному сокращению.

Плюс к этому не всегда признавалось, но в условиях России социальная революция имела и национально-освободительную подоплеку. Мы всегда в той или иной форме бились против интервенции — явной или латентной. То же и сейчас! Россия, вообще, уникальная страна, которую до «революционной ситуации» доводили, вперед прочих, интервенты: нерусские властолюбцы, фавориты, ссудные грабители и банкиры (от Бирона, Дантеса, Бенкендорфа, Нессельроде до Гинзбурга, Полякова, Симановича, Витте), либо их агенты. Или сейчас разве не то же?

Таким образом, любая «революционная ситуация» в России, если копнуть, унавоживалась интервентами. И нынче это проявляется настолько явно, гибельно и глобально, что опять же и потому открытая интервенция не представляется актуальной.

Хотите, не хотите, предстоящая революция грозит быть не просто классовой (зазубрите: класса буржуазии нет, ибо нувориши-ньюрусы исторически несостоятельны и не легализованы), а национально-освободительной. Это усугубляется и тем, что класс, претендующий наречься капиталистическим, на 90 и более процентов выткан чужеземными нитками. Чего стоят 8–9 (плавающая цифра) главных миллиардеров, захапавших, по скромным прикидкам, сверх половины национального богатства?!

Что касается русского национализма, то это лишь констатация того факта, что современный национализм в его крайних проявлениях (пока лишь словесных) — есть печальная реакция части русских на то, что их загнали в угол геноцида и апартеида на собственной земле, причем без права даже заикаться об этом!

И вот, поди ж ты, свои и бьют по рукам. Это что же выходит: чуть громче и резче слово правды — и тут же ты «националист»? А Минин-то, пардон, кем в таком случае был?! Может быть, интернационалистом или, чего доброго, космополитом — полонистом и варяголюбом? Мы, что ли, со всех сторон обложены и обречены?

Нам нужны не табуирующие шоры и не окаймляющие красные флажки, а всезнание, чтобы быть готовыми к аргументированному ответу на любой лозунг, востребованный народом. Ведь реакция не обходится без предшествующего раздражителя. И уж коль она возникает, то отвечать на нее следует опять же не ярлыками («без комментариев») и не голословными «не приемлю», а попыткой вдумчиво разобраться во всех источниках и предпосылках.

Одной из вреднейших догм марксизма, на мой взгляд, является абсолютизация «интернационализма» (в приверженности к нему, увы, клялись палачи Лейба Троцкий-Цедербаум и Роза Землячка). Такой подход в I межнациональных отношениях, как показали последние десятилетия, однобок, предполагая обязательства, ответственность и помощь со стороны русских и не предполагая со стороны других, особенно «меньших братьев», ничего, кроме их прав, в т. ч. на неблагодарность и «прощение долга» тому, кто большой и сильный.

Несомненно, обобщать опасно, речь не про всех. Но никто не сможет оспорить факта, что большинство «младших братьев» ничуть не страдают по поводу своей неблагодарности в адрес русских.

Не спорю, мое отношение к «интернационализму» — не безобидное проявление юношеского максимализма. Потому как убежден: принцип интернационализма нельзя абсолютизировать. Это не «священная корова». Прежний подход себя исчерпал, явив массу несправедливостей и боком ударив именно по русским. В то время как другие народы уже десятки лет законно «обижаются» на русских за все лиха и ненастья, даже за капризы погоды. А нам не смей и рта раскрыть? Столь односторонне удобный «интернационализм», само собой, вполне устраивает другие народы и республики, где русским не разрешают того, что в России щедро дозволено их представителям.

Между тем русские издревле, это историей доказано, интернационалисты в том плане, что — за мир между народами. Оно конечно, мир миром, но неужели трудно понять: если один упертый народ ни в какую

не хочет дружить, то сосед не обязан ради самой «интернациональной» идеи напяливать хомут, подстилаться и жертвовать собой, убеждая «непонятливого упрямца»?!

Собственно, уже порядком прискучило повторять, что нормальных «азербайджанцев, чеченцев и проч.» я уважаю. Не зря же говорят: оправдывается неправый. Так ведь у нас и случай сегодня особый, исключительный: затронут самый больной вопрос? Что ж, в этом свете неоспоримым доказательством моего уважения прошу считать проходящее красной нитью через всю статью особое отношение к Сталину (Джугашвили). Сталин-Джугашвили! Да, любой русский державник скажет, что этот грузин — более русский, чем те 70 % равнодушных Ивановых и Сидоровых, что позволили себя взнуздать менее чем 1 % чужаков. И кто б из старых русских возражал против новых Сталиных и Багратионов, Ганнибалов и Баграмянов, против растущей поросли новых Гамзатовых и Шогеновых? Только ведь почему-то все больше Бараевых и Радуевых. А ростовщики Джафары и баи Одиловы, десантировавшись на российских просторах, на порядки превосходят плеяду современных Насреддинов и Джамбулов!

Сугубо против таких представителей «гостеприимного юга» и направлено острие моего тезиса о тех «гостях», которые сели на шею русских. Но ведь: накипело! Мне. Тут. В России. Обрыдло сюсюкать и оправдываться с оговорками. Достали! Когда мы, русские, слишком учтиво заигрываем, нас топчут. Факт. Опыт доказывает: уважают силу и правду. А правда никогда не бывает бело-пушистой. Она глаза колет. Есть у нее и еще одно неприятное свойство:

«За державу», конечно, обидно. Как обидно и то, что трагическую реплику таможенника Верещагина все чаще произносят с нотками иронии. Например, когда хотят пройтись над безнадежно «невменяемо упрямым и неисправимым» мечтателем-патриотом. Мол: «Обидно, ну и обижайся за Державу, которой уж нет, которую мы, и низкие, и подлые, а глянь-ка, — изничтожили, этаку великую и тысячелетнюю! А ты такой гордый, грусти, рыдай и обижайся за безвозвратно и невозбранно утраченную химеру».

Однако, вопреки всему, верю. Не в химеру, а в Державу, которую возродят хлебосольный русский и добропорядочный гость. Не Кудрин и Сванидзе, а Минин и Сталин. В соединении этих имен — символика преемственности и союза, а не только железное доказательство того, что отнюдь не всех инородцев я гонитель бездумный.

Что касается популярного не столь давно клише: «Патриотизм — это последнее прибежище негодяев», то позволю себе ремарку.

«Патриотизм — последнее прибежище негодяев». Да, кому только не приписывали эти слова. От С. Джонсона и А. Бирса до Л Толстого и Ф Достоевского. Кто только не носился с ними, тем самым невольно примеряя фразу к шкале собственного негодяйства. А ведь вся мудрость этого, заметим, опять же выдранного из контекста фрагмента в том, что даже последний подлец, на котором уж и пробы-то ставить негде, в последнем порыве самореабилитации пытается приникнуть к последнему оберегу — святой идее патриотизма, ловко списав всю свою прежнюю подлость на, как выяснилось, заботу о «Патрии». В самом деле, чем оправдывал свое предательство генерал А. Власов? Любовью к Родине! Весьма, прямо скажем, «странною любовью». А к чему, после всех своих «либерал-кульбитов» и «демо-загогулин», припадали наши «рыночники-реформаторы» от Б. Немцова до «едреного» охвостья? То-то же…

Вадим Кожинов в последнем интервью:

«Сегодня людей делят на «демократов» и «патриотов». Это неправильно. Есть патриоты, которые «за» Российскую империю, а есть — которые «за» Советский Союз. На самом деле и те, и другие не достойны этого имени. Потому что истинный патриот — это тот, кто любит свою Родину, а не общественный строй…»

(Труд-7, 8.02.2001).