Глава 10

Рут отошла от Гаррика, подняла с пола свой халат и накинула на плечи. Взглянув через плечо, она увидела, что он все еще стоит у камина. Белый цвет его рубашки подчеркивал смуглые черты лица и темные волосы. Он склонил голову, глядя на огонь, и, казалось, размышлял о своей мрачной судьбе. Его унылая поза заставила ее сердце болезненно сжаться. Это нехороший признак. Ей необходимо избегать растущего влечения к нему.

Она закусила губу. В прошлом у нее были любовники, которых она обучала разным сексуальным ухищрениям, но она никогда не имела дела с совершенно неопытным мужчиной. Было что-то возбуждающее в идее познакомить его с искусством любовных ласк. Это похоже на процесс создания произведения искусства из куска свежей глины.

В данном случае это означало научить Гаррика, как доставить ей удовольствие. Нет, в более широком смысле — как вообще доставить удовольствие женщине. Она должна помнить, что в конце концов опять останется одна. Так случилось после смерти ее матери. И ничто не изменится, потому что в ее жизни не предвидится никаких перемен. Мужчины, с которыми она имела любовные отношения, всегда покидали ее. И Гаррик не исключение.

Насколько она помнила, они заключили временное соглашение, и пока ей было приятно его общество. И его ласки воспламеняли ее. Он пробудил ней желание, какого она никогда прежде не испытывала. Возможно, ее особенно возбуждало отсутствие у него опыта.

Рут глубоко вздохнула и повернулась, чтобы подойти к нему. Когда она положила руку Гаррику на плечо, он резко обернулся. Она улыбнулась и потянула его к одному из кресел возле камина. Он заколебался.

— Мне надо идти, — произнес он жестким тоном.

— Рановато, — тихо сказала она. — Считается невежливым покидать так быстро будуар женщины после постели.

Гаррик отрывисто кивнул и позволил ей подвести его к одному из кресел. Когда его высокая фигура погрузилась в него, сердце Рут взволнованно забилось. Он был очень привлекателен. Она молча изучала его, а он с мрачным выражением лица смотрел на потрескивающие поленья в камине. Казалось, он не замечал присутствия Рут, а ее сердце рвалось к нему.

Этот мужчина был убежден, что его любовные способности никуда не годились. Он явно стыдился своего тела, так как не захотел предстать перед ней обнаженным. И не просто отказался. Казалось, он был крайне испуган, когда она попросила его раздеться. В чем же тут дело?

Сначала она подумала, что он стесняется размера своего члена, но когда он вошел в нее, она испытала огромное удовольствие, граничащее с восхитительной мукой. Она ощутила его толстую и твердую плоть между своих ног. И хотя его оргазм наступил слишком быстро, она знала, что, приобретя некоторый опыт, он доведет ее до безумия своими ласками. Эта мысль одновременно возбуждала и пугала ее.

Гаррик продолжал сидеть в кресле у камина, когда Рут подошла к небольшому буфету в углу комнаты, где всегда держала коньяк для своих любовников. Открыв дверцы, она увидела также тарелку с сыром и хлебом. Видимо, Долорес заранее позаботилась об этом. Рут подумала, что ей следовало бы рассердиться на подругу, тайно сговорившуюся с Гарриком, но быстро оставила эту мысль. С тарелкой сыра и хлеба в одной руке и с подносом с коньяком и бокалами в другой она вернулась к камину. Увидев ее занятые руки, Гаррик быстро поднялся на ноги и взял у нее поднос. Посуда слегка задребезжала, когда он поставил поднос на круглый столик между креслами.

Рут наполнила бокал французским коньяком и предложила Гаррику. Когда его пальцы коснулись ее пальцев, словно электрический ток пробежал по ее коже. Ее охватила дрожь, когда она наполняла свой бокал. Она не любила спиртное, но в данный момент у нее внезапно возникла потребность успокоить свои нервы. Хотя коньяк и обжег ее горло, помог вновь обрести спокойствие.

Она внимательно посмотрела на Гаррика. На фоне пламени камина его профиль выглядел темным и отчетливо вырисовывались черты крепкого прямоугольного подбородка. Чувственная линия его губ была очень соблазнительной, и Рут вспомнила, как приятно было ощущать его губы на своей коже.

— Кажется, я стал объектом твоего любопытства, — резко сказал он, не глядя на нее.

— Вовсе нет. — Рут склонила голову набок. — На самом деле я думаю, какая я счастливая.

Вздрогнув, он повернулся к ней и вопросительно приподнял бровь.

— Счастливая?

— Да. Из всех женщин ты выбрал именно меня своей первой любовницей. — Она озорно улыбнулась ему. — Кроме того, я счастлива, потому что ты предпочел меня, а не миссис Кэмптон.

Гаррик засмеялся, и это порадовало Рут. По крайней мере сейчас он не выглядел таким суровым. Черты его лица заметно смягчились. Легко понять, почему женщины, с которыми он никогда не делил постель, лгали, что были его любовницами.

Из всех светских женщин она единственная заслужила привилегию быть его наставницей в любовных делах. Особенно ей доставляла удовольствие мысль о том, что она превзошла Луизу Кэмптон. Эта женщина неоднократно оскорбляла ее, так что между ними сложились отнюдь не дружеские отношения. Ее взгляд сосредоточился на Гаррике, и она с радостью отметила, что лицо его уже не было таким напряженным.

— Так-то лучше, — тихо сказала она. — Теперь ты выглядишь более расслабленным.

— Я всегда чувствую себя так в твоем обществе, Рут. — Эти слова согрели ее душу.

— Я рада. — Она улыбнулась и наклонилась вперед, чтобы заглянуть в его лицо. Уголки его губ все еще отражали мрачное настроение. — Расскажи мне о своей семье.

Он удивленно посмотрел на нее, и его чувственные губы тронула легкая улыбка. Эти губы были созданы, чтобы дарить наслаждение женщине. Вообразив это, Рут ощутила охватившее ее волнение и поставила свой бокал на столик, чтобы успокоиться. Когда она снова взглянула на Гаррика, лицо его просветлело.

— Ты уже встречалась с Лили. Кстати, она искренне переживает, что причинила тебе боль.

Это заявление застало Рут врасплох, глаза ее расширились, и она отвернулась от него. Инцидент с его сестрой был ей неприятен по многим причинам.

— Я вполне понимаю ее. Уверена, она была искренне обеспокоена твоей судьбой. Так и должно быть. — Не желая продолжать эту тему, она поспешно отвлекла внимание Гаррика другим вопросом: — А каковы остальные члены твоей семьи?

— Винсент — любитель книг. Большую часть времени проводит в нашей библиотеке, не появляясь в обществе. Хотя недавно проявил интерес к званым вечерам, где обычно присутствует некая юная леди. Собираюсь поговорить с ним на эту тему, когда представится возможность. — Лицо его опять приняло хмурый вид.

— Говорил горшок чайнику: «Да ты чумазый!» — мягко упрекнула она его и улыбнулась. — Насколько я помню, ты не очень-то был доволен, когда твоя сестра вмешалась в твои отношения со мной.

— Вмешательство Лили в мои дела было неуместным. Она в отличие от меня не является главой семьи. Я считаю своим долгом удостовериться, что мои близкие родственники вступят в брак с теми, кто будет любить их и заботиться надлежащим образом. — Он плотно сжал губы с выражением твердой решимости на симпатичном лице.

— Прекрасная цель, однако сердцу не прикажешь, — тихо сказала Рут.

— Возможно, но я хочу, чтобы Грейс была счастлива, и того же желаю Винсенту.

То, что он не упомянул Лили, заставило Рут нахмуриться. Означало ли это, что брак леди Линмут был несчастным? Рут мало знала о графе Линмуте, так как тот редко приезжал в город, и с сестрой Гаррика она впервые повстречалась, когда Лили появилась в приюте Святой Агнессы. Видимо, попытка Гаррика сделать счастливыми своих родственников не увенчалась большим успехом.

— А Лили? Ты смог обеспечить ей счастье?

Внезапно появившееся выражение сожаления на его лице говорило, что брак Лили оказался неудачным. Он откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Рут, заметив, как он опечален, коснулась его руки в знак молчаливой поддержки.

— Лили отказывается обсуждать со мной или с кем-либо еще свои отношения с Линмутом. Я никогда не дал бы согласия на этот брак, если бы знал, что она будет страдать. — В его голосе звучало отчаяние, что подчеркивало, насколько он считал себя ответственным за счастье сестры.

— Именно ты всегда заботился о своих младших сестрах и брате, не так ли?

— Бересфорд, наш опекун, был очень злым и подлым. Однажды я видел, как он до крови отхлестал плетью мальчишку, ухаживающего за лошадьми. — Гаррик осушил свой бокал, и Рут быстро вновь наполнила его. — Я тоже испытал гнев дяди на собственной шкуре, чтобы уберечь остальных от побоев.

— Он бил тебя?

— Иногда, — сказал Гаррик с непроницаемым выражением лица.

Этот краткий ответ говорил о том, что дядя не только бил Гаррика, но и причинял ему другой вред. Этот человек был настоящим извергом. Рут не сомневалась, что Бересфорд виноват в том, что Гаррик вырос таким застенчивым. Это выглядело довольно странно, учитывая его возраст. Видимо, дядя сказал или сделал что-то, отчего Гаррик уверовал, что его тело может вызывать у женщин неприязнь, и по этой причине отказался обнажиться перед ней.

Внезапно сердце ее сжалось от боли и дыхание участилось. Боже милостивый, неужели Бересфорд изнасиловал мальчика? О нет! Хватит ли у нее смелости спросить его об этом? Рут тяжело вздохнула. Этот вопрос беспокоил ее, но она сказала ему, что хочет, чтобы он чувствовал себя здесь как дома. Подобные расспросы не приведут ни к чему хорошему. Она не хотела, чтобы он испытывал неловкость. Он сам расскажет все, если захочет.

Это его дело — поделиться своими секретами или сохранить их при себе. Она намерена предложить ему мир и покой. Это то, чего, по ее мнению, он не имел на протяжении своей жизни. Внезапно глаза ее увлажнились, и она отвернулась, чтобы смахнуть слезинку. Неожиданно сильная рука взяла ее за предплечье и мягко потянула. Рут вздрогнула и посмотрела на Гаррика.

— Ты плачешь, — сказал он, хмуро глядя на нее.

Она покачала головой:

— Нет. Просто соринка попала в глаз.

— Не лги, Рут, — хрипло произнес он и, взяв ее за подбородок, заставил посмотреть на него. — Ты плачешь из-за меня?

Она медленно кивнула, видя его изумление. Рут не знала, что и подумать. Она чувствовала, что между ними опять возникла напряженность.

— Никто никогда не плакал, жалея меня, — сказал он так тихо, что Рут едва расслышала эти слова.

Она удивленно посмотрела на него.

— Даже твои сестры?

— Грейс была еще слишком мала, чтобы понимать, что происходит в доме. — Черты его лица были словно высечены из гранита, и голос был лишен какого-либо чувства. — А Лили в отличие от тебя не имела достаточного представления о жизни и не знала, что мне приходилось терпеть от дяди. Я старался скрывать от сестер и Винсента реальное положение дел.

— И продолжаешь скрывать сейчас. — Ее тихое замечание заставило Гаррика повернуть к ней голову. — Ты думаешь, что, если они узнают о твоей проблеме, пострадает твое достоинство.

Хотя выражение его лица не изменилось, в глазах отразилось горькое сожаление. В этот момент Рут была готова убить Бересфорда за те страдания, которые тот причинил Гаррику. Она знала, какую глубокую боль могут причинить близкие люди.

Боль в связи с отказом от нее отца всегда была с ней. Она старалась не думать об этом, но боль никогда не утихала. И она ни за что не простит того, что сделал отец с матерью. Он не был непосредственным виновником ее смерти, однако его отвратительные поступки довели мать до могилы.

Гаррик, как и она, терпел боль от близкого человека и отказывался дать волю своей обиде. Они оба скрывали свои чувства от окружающего мира, и оба выжили, несмотря на пережитые унижения, оставившие неизгладимый след в душе. Рут вспомнила, кем была, и вернулась к действительности.

Она не могла припомнить, чтобы за последнее время терпела неудачу, когда дело касалось чувственных потребностей мужчины, не говоря уже о потребностях физических. Она надеялась, что добьется успеха и с таким привлекательным мужчиной, как Гаррик. Он напрасно не замечал свою способность очаровать женщину потрясающей улыбкой.

Кроме того, ее завораживала, возбуждала и в какой-то степени даже немного пугала его внутренняя сила. Откровенно говоря, этот мужчина оказывал на нее влияние больше, чем она хотела бы допустить. Она коснулась руки Гаррика, решив по возможности облегчить его душевную боль.

— Мне кажется, есть другая тема, которую мы могли бы обсудить. Что, если мы объединимся и устроим заговор против презренных негодяев? — Она озорно улыбнулась. — Без некоторых светских персон мир стал бы лучше.

Лицо его просветлело, и он чуть заметно улыбнулся.

— Оказывается, ты кровожадная женщина. Я не знал эту черту твоего характера.

— С моей стороны было бы неразумно демонстрировать ее часто. Я могла бы потерять всякую надежду привлечь к себе поклонников.

— Я уже говорил, что ты недооцениваешь себя, — напомнил он тихо. Выражение его голубых глаз вновь взволновало Рут. Она с трудом восстановила спокойствие и наклонилась к нему с кокетливой улыбкой.

— Должна признаться, мне нравится иметь столь привлекательного мужчину в своей спальне. Особенно способного ученика.

— Ученика? — Он покачал головой с молчаливым протестом.

— Да, именно так, — сказала она и соблазнительно улыбнулась.

Рут поставила свой бокал, отломила маленький кусочек хлеба и протянула его Гаррику. Когда он попытался взять этот кусочек, отвела свою руку.

— Нет, сделай это как чувственный любовник, — попросила она.

Она снова выставила руку и вопросительно посмотрела на него. Он, в свою очередь, бросил на нее быстрый взгляд. Заметив отразившееся на его лице чувство, Рут поняла, что ее любовная связь с ним становится опасной. Она зачарованно наблюдала, как он медленно наклонился вперед и, слегка коснувшись зубами ее пальцев, взял кусочек хлеба.

Жуя хлеб, он не отрывал от нее глаз. Рут, едва дыша, наблюдала за ним. Этот мужчина был рожден искусителем, но пока еще не сознавал этого. А ведь перед ним скорее всего не устоит ни одна женщина.

— Ведь ты понимаешь, что я не могу согласиться, — внезапно сказал Гаррик.

— С чем? Чтобы я обучала тебя изысканным любовным ласкам? — Рут поднесла бокал к губам и сделала небольшой глоток коньяку, чтобы унять внезапно возникшую дрожь, угрожавшую охватить все тело.

— Да. То, что произошло между нами, не должно повториться.

— Почему?

Этот вопрос, казалось, удивил его, так как он резко повернул к ней голову. Рут нахмурилась, внезапно подумав, что она, должно быть, разочаровала его. От этой мысли внутри у нее все сжалось. Он говорил, что ее возраст не имел для него значения, однако, возможно, он изменил свое мнение.

— Я не оправдала твоих ожиданий?

— Что?! — удивленно воскликнул он и отрицательно покачал головой в знак протеста. — Нет, это не так. Ты... ты просто невероятная женщина.

— Гаррик, — тихо промолвила Рут и, наклонившись, накрыла его руку своей ладонью. Он вздрогнул от этого прикосновения. — Поняла, что ты не хочешь, чтобы я видела тебя обнаженным. Поэтому я и предложила тебе другой шарф.

— Именно поэтому и не могу опять заняться с тобой любовью.

Услышав этот решительный ответ, Рут закусила нижнюю губу. Как убедить его, что он может доверять ей? В какой-то степени он напомнил ей страдающего маленького мальчика, не желающего показывать свою боль.

— В таком случае опять завяжи мне глаза, или мы можем заняться любовью в темноте. Я уже говорила, что хочу, чтобы ты чувствовал себя здесь как дома.

Она наблюдала за противоречивыми эмоциями на его лице, и спокойно встретила его взгляд. Бересфорд должен ответить за то, что заставил Гаррика поверить, будто у него безобразное тело и ни одна женщина не захочет его.

Она на деле смогла убедиться в его способности очаровывать. Он закрыл глаза и снова отвернулся от нее. Казалось, его сопротивление слегка поколебалось, и Рут, оставив свое кресло, опустилась на колени перед ним.

— Я хочу тебя, Гаррик, — прошептала она. И это не было ложью.

— Это невозможно, — выдавил он сквозь зубы.

— Ты сказал, что доверяешь мне. Не мог бы ты довериться мне чуть больше? — Она коснулась ладонями его груди и почувствовала, как неистово бьется его сердце под белой льняной сорочкой. — Сними свою рубашку и ничего больше.

Он нежно поцеловал кончики ее пальцев, отчего сердце Рут дрогнуло и учащенно забилось. Гаррик мягко отстранил ее руку и начал медленно расстегивать рубашку. Рут зачарованно наблюдала за ним. Когда он обнажился по пояс, она ахнула. Боже милостивый, как он прекрасен! Какой он крепкий, сильный и мужественный.

— Ты великолепен, — благоговейно прошептала она и провела пальцами по его груди.

Гаррик смутился под ее пристальным взглядом, и она заметила пульсирующий мускул на его щеке, когда он плотно сжал челюсти. Рут подалась вперед и прижалась губами к его коже. Он снова содрогнулся, однако не отстранился, и она поцеловала его еще раз.

Постепенно ее поцелуи переместились к соску. Она провела языком по кончику, затем ухватила его зубами. Из его груди вырвался глухой стон, и Рут на мгновение взглянула ему в глаза.

— Какая-нибудь женщина говорила тебе, как ты прекрасен? — спросила она.

— Нет, — хрипло ответил он.

Рут улыбнулась и поцеловала его грудь.

— Тебе нравится то, что я делаю?

— Да, — сказал Гаррик, тяжело дыша, когда она снова захватила его сосок зубами. Он застонал. — О Боже, да.

— Я рада, что доставляю тебе наслаждение.

Прижимая ладонь к его груди, она чувствовала удары его сердца. Биение участилось, когда ее губы медленно спустились от центра его груди вниз по узкой полоске волос, уходящей в брюки. В следующий момент Гаррик схватил ее за плечи и приподнял.

Она не протестовала, когда он раскрыл ее губы своими губами с таким умением, что у нее перехватило дыхание. Возможно, он не имел опыта общения с женщиной в постели, но его поцелуи свидетельствовали о том, что он искусный соблазнитель. Это противоречие возбуждало Рут еще больше. Она страстно отвечала ему, и по телу ее пробежала дрожь, когда его язык проник в ее рот и встретился с ее языком. Эта ласка пробудила в ней страстную потребность. Она настолько возбудилась, что почти забыла, кто из них ученик и кто учитель. Он приподнял голову, и Рут увидела страсть в его глазах. Чувствуя, что он все еще колеблется: согласиться с ней или нет, — она поднялась на ноги, взяла его за руку и потянула к постели.

— Ты должен запомнить, что, когда занимаешься любовью, надо обращаться с женщиной так, словно она единственная любовница, которая возбуждает тебя до помрачения рассудка. — Ее сердце дрогнуло, когда она заметила промелькнувшее в его глазах чувство.

— Мне не трудно вести себя так с тобой, Рут, потому что ты действительно сводишь меня с ума.

Боже, если бы она не знала достаточно хорошо этого мужчину, то подумала бы, что он в совершенстве владеет искусством соблазнения. Один только звук его голоса пробуждал желание. Возможно, она напрасно решила учить его чему-то. Этот мужчина вполне способен покорить ее. Рут затаила дыхание, когда он протянул руку и провел большим пальцем по ее нижней, губе. Она едва сдерживалась, испытывая острое наслаждение.

— Скажи, как доставить тебе удовольствие.

И опять его голос очаровал ее настолько, что она поняла, как легко он мог воздействовать на нее.

— Поласкай меня.

У нее вырвался легкий стон, когда он сел рядом и кончиком пальца коснулся основания шеи, а затем скользнул ниже. Гаррик склонил голову, и его горячее дыхание опалило ее кожу. Медленное движение его пальца возбудило ее до такой степени, что ей хотелось кричать, взывая к более интимным ласкам. Когда его палец достиг маленькой выемки на животе, дыхание Рут участилось.

— Тебе нравится это?

Она отметила некоторую неуверенность в его голосе. Тот факт, что этот мужчина не сознавал, насколько его ласки действуют на нее, еще больше возбуждал се. Она кивнула.

— Да, очень нравится. — Их взгляды встретились, и она медленно легла на спину на постели, поглаживая крепкие мускулы его рук. — У каждой женщины есть особенно чувствительные места на теле, и у каждой они специфичны. Тебе необходимо исследовать все тело своей любовницы, чтобы найти эти места.

— Кажется, я уже нашел у тебя одно такое местечко.

Гаррик улыбнулся, и его рука скользнула по ее ноге к лодыжке. Он склонил голову и, целуя ее ногу, двинулся вниз. Каждое прикосновение его губ к ее коже усиливало желание Рут. Ее дыхание сделалось прерывистым.

Она закрыла глаза, наслаждаясь, когда его губы медленно вернулись к колену, а затем прошлись вдоль бедра к изгибу талии. Ее охватило неудержимое желание, чтобы он немедленно полностью овладел ею. Никогда прежде она не желала мужчину так сильно, так настоятельно.

Она вдыхала его запах и ощущала его сильное мужское тело, когда он навис над ней. Она открыла глаза и, увидев его затуманенный взгляд, почувствовала себя так, словно он целиком поглотил ее. Боже, как она хотела этого!

Рут увидела, как он протянул руку к одному из шарфов, все еще лежащих там, где он оставил их ранее. Она ужасно хотела его в данный момент, но поняла, что должна поступиться своей потребностью, если намерена обучить его, как стать искусным любовником. В глубине сознания звучал внутренний голос, предупреждающий ее прекратить это безумие, но она отказывалась слушать его.

— Подожди, — сказала она, тяжело дыша, и откашлялась, когда он посмотрел на нее. О Боже, когда он смотрит на нее так, невозможно здраво мыслить. Она слегка провела кончиками пальцев по его плечу. — Хороший любовник знает, как доставить женщине удовольствие. Но исключительный любовник стремится к тому, чтобы довести женщину до такого состояния, когда она начнет умолять его удовлетворить ее только ему известным способом.

— Вот так? — тихо сказал он.

Рут едва не задохнулась, когда его рука скользнула по ее животу и, осторожно раздвинув скользкие складки, начала ласкать пальцами чувствительную шишечку внутри. Глаза ее закрылись, и она выгнулась всем телом, обеспечивая ему лучший доступ. Мгновение спустя она почувствовала его дыхание совсем рядом. Он втянул в рот сосок и начал посасывать.

В ней проснулось неукротимое первобытное чувство, приближавшее ее к порогу наивысшего блаженства. С ее губ сорвался громкий крик, и все тело ее начало содрогаться в оргазме. Она вся растворилась в наслаждении. Когда ее дрожь постепенно утихла, Гаррик осторожно освободил ее.

О Боже, она никогда не достигала оргазма так быстро от ласк мужчины. Она посмотрела на Гаррика и увидела удовлетворение на его лице. Ее дыхание все еще было затруднено, и она попыталась собраться с мыслями. Рут поняла, что он быстро овладевает любовной наукой, но не ожидала, что способна так реагировать на его ласки.

— Кажется, я сдал первый экзамен в своем обучении? — Это прозвучало скорее как утверждение, а не вопрос. Судя по веселому тону его голоса, он сознавал, что преуспел в искусстве доставлять ей удовольствие.

— Несомненно, — задумчиво сказала она и кивнула.

— Мне нравится ласкать тебя. — Он склонил голову и слегка сжал ее нижнюю губу зубами. — Но особенно приятно видеть, как ты млеешь в моих объятиях.

Ее щеки покраснели, и, заметив вызывающее выражение его лица, с трудом сдержала охватившее ее чувство. Что происходит с ней, черт возьми? Ведь она не юная дебютантка, встретившаяся со зрелым опытным любовником.

Все как раз наоборот. Это она зрелая опытная женщина, обучающая молодого мужчину искусству любовных ласк. И она уверена, что сможет убедить Гаррика в его способности соблазнить любую женщину, какую пожелает.

— Думаю, ты можешь своими ласками доставить удовольствие любой женщине. — Она слегка охнула, когда его рука прошлась по внутренней стороне ее бедра. Это прикосновение вновь пробудило желание, которое, как она думала, должно бы остыть после оргазма.

— Я не уверен и хочу продолжить более глубокое изучение любовной науки, — сказал он завораживающим голосом и погрузил свои пальцы глубже в ее сердцевину. — Я уверен, что ты можешь еще многому научить меня.

Рут застонала, и ее тело инстинктивно сжало его пальцы. Она вся дрожала от возбуждения, испытывая жгучее влечение. Однако на этот раз она хотела большего. Ее сердце неистово билось, готовое вырваться из груди. Рут протянула руку и погладила его щеку, стараясь контролировать свои эмоции.

— Чтобы соблазнить женщину... — с трудом произнесла она, — ты должен использовать... не только ласки, но и слова...

— Если хочешь услышать, как ты прекрасна, я с радостью окажу тебе такую услугу, потому что нахожу тебя очень красивой, — хрипло произнес он.

— Да, женщине нравятся... такие комплименты... — Она старалась говорить ровным тоном. — Но иногда нам по вкусу и сомнительные слова.

— Что ты имеешь в виду? — Он озадаченно наморщил лоб, и приятные движения его пальцев замедлились. Ей хотелось умолять его не останавливаться.

— Непристойные, запретные слова.

— Какие, например?

Он прервал свои ласки, и Рут была готова закричать от разочарования. Вместо этого она протянула руку и провела пальцами по твердым мускулам его груди. Затем медленно скользнула пальцем вниз по узкой полоске волос, уходящей в брюки.

— Например, такое слово как «трахаться», — тихо сказала она и внезапно почувствовала желание говорить на таком языке.

— И женщинам нравится слышать это? — Он отстранил ее руку и прижал к кровати.

Желание Рут слегка ослабло, однако она по-прежнему жаждала его ласк.

— Не всегда. Лишь в определенные моменты. Запретные слова возбуждают... шокируют... звучат чрезвычайно эротично.

— Когда следует воспользоваться такими словами? — Его глаза потемнели от страсти.

— В момент, когда твоя любовница близка к оргазму.

Гаррик склонил голову и поцеловал ее у основания шеи.

Это был очень нежный, ласковый поцелуй.

— Сейчас еще не подходящий момент? — Он перенес свои поцелуи на ее плечо.

— Нет. Но мне нравится то, что ты делаешь.

— Мне тоже.

Она засмеялась, уловив в его голосе мальчишеское самодовольство.

Он тотчас резко поднял голову. Изменившееся выражение его лица заставило Рут пожалеть о своей реакции. Из всего того, что сделал его дядя, смех, несомненно, явился одной из причин унижения Гаррика. Она спокойно встретила его взгляд.

— Смех в спальне вполне допустим, Гаррик. Я засмеялась, потому что мне нравилось то, что ты делал, и я рада, что тебе тоже нравится ласкать меня. — Она не отрывала от него глаз, пока не убедилась, что он расслабился. Потом склонила голову к плечу. — Пожалуйста, продолжай.

Гаррик улыбнулся, услышав повелительный тон в ее голосе. Его смех поразил Рут своей глубиной и соблазном. Он снова принялся целовать ее плечо, и она закрыла глаза, наслаждаясь его ласками. Затем она ощутила жар его дыхания на своем затылке, когда он, откинув ее волосы, сжал зубами мочку уха.

— А так тебе нравится? — прошептал он.

— Очень нравится. — Она повернула голову и поцеловала его руку. — Нравится, когда ты ласкаешь меня в любом месте.

Он приподнял голову и с довольным видом пристально посмотрел на нее. Очевидно, он уловил, что она сделала акцент на словах «в любом месте». Он обхватил ее грудь и начал водить большим пальцем вокруг соска.

— Здесь тоже?

Рут затрепетала от этого прикосновения. О Боже, этот процесс обучения подверг ее невероятному испытанию. Гаррик мог легко манипулировать ее чувствами одним только голосом и прикосновением. Он уже многому научился, а когда завершится последний урок, сможет покорять женские сердца одним только взглядом. Способный ученик!

— Да, но сейчас я думаю только о том, как приятно ощутить тебя внутри, — тихо сказала она. Его рука замерла на ее груди, и она увидела в его взгляде страсть, смешанную со страхом. Впервые она настоятельно просила его. — Пожалуйста, Гаррик. Я хочу почувствовать, как твой твердый член входит в меня и как заполняет меня, пока мы оба не насытимся.

Он сглотнул слюну и вздохнул, а она, затаив дыхание, ждала ответа. Ответ пришел незамедлительно. На лице его отразилось страстное желание, и в то же мгновение он прильнул к ее губам жадным поцелуем. Рут вся затрепетала, когда он отодвинул зубами ее нижнюю губу, открывая доступ в глубину рта.

В тот момент, когда их языки сплелись в страстном танце, по всему телу Рут прокатилась горячая волна. Ее сознание затуманилось под влиянием коньяка и от ощущения жара мужского тела. Внутренний голос предупреждал ее о грозящей опасности, но она проигнорировала это предупреждение. Вместо этого она с радостью принимала поцелуи Гаррика, и когда он приподнял голову, она застонала, протестуя. Ее веки затрепетали, и она, открыв глаза, увидела его потемневшее от страсти лицо. Оно выражало некоторое сожаление, когда он начал завязывать ей глаза.