Глава 20

Сад в Уэксмур-Мэноре был в заброшенном, почти диком состоянии. Должно быть, давным-давно здесь пролегали аккуратные тропинки и были разбиты клумбы, но теперь все заросло и от былого великолепия не осталось и следа. Необрезанные кустарники и многолетние растения тянулись кверху, закрывая вечернее небо, повсюду цвел безудержно разросшийся шиповник, насыщая воздух одуряющим ароматом роз.

Антуанетте даже нравились подобные полудикие заросли, по-видимому, по контрасту с ее собственным тщательно ухоженным садом в Суррее, где нельзя было найти ни одного растения, ни одной травинки, которых не коснулась бы рука садовника.

Она бесцельно бродила по сумеречному саду, безотчетно счастливая, восхищаясь ароматом цветов и размышляя над тем, сколько тут растет известных и неизвестных ей растений.

Невольно она почувствовала, что за ней кто-то следит: было явственное ощущение, что она здесь не одна. Ее взгляд уловил очертания знакомой фигуры, которая мелькнула между стволами яблоневой рощи; к щекам сразу поднялась волна краски, а в груди запылал жар.

Она повернула в сторону лабиринта, так сильно заросшего зеленью, что трудно было найти в него вход. Она притворилась, что никого не заметила; у нее не было сомнений, что он первым подойдет к ней. Едва она наклонилась над каким-то пахучим растением, как почти у самого ее уха раздался знакомый голос. От неожиданности она вздрогнула.

— Воробышек, в ваших волосах застряли лепестки дикой розы.

Антуанетта так резко выпрямилась, что, наверное, упала бы, если бы он вовремя не подхватил ее под руку.

— Нет ничего удивительного, — задыхаясь от волнения, сказала она. — Это не сад, а дикий лес. Неужели здесь нет садовника, который делал бы обрезку деревьев и следил за порядком?

— Сейчас модно, чтобы все росло согласно природе.

Антуанетта вырвала руку из ладони Гейбриела и сделала два быстрых шага в сторону, но он не отставал от нее. В черном наряде и черной маске днем он казался бы привидением, спутавшим день с ночью, но сейчас, с приближением заката, он выглядел романтично и интригующе.

— Сколько карет вы успели ограбить сегодня? — простодушным тоном спросила она.

Она по-прежнему злилась на него из-за Мариетты.

— Да несколько уже успел, моя дорогая.

— О, должно быть, в вашем захолустном Девоне живет немало состоятельных и богатых джентльменов.

— Конечно, и, кроме того, столько же прекрасных и богатых леди. Я предпочитаю грабить их.

Какой нахальный тип! За словом в карман не лезет. Нет, она не ревнива, убеждала себя Антуанетта, Боже сохрани! Но ей стало жаль тех леди, которых ограбил этот дерзкий на язык грубиян.

— Будь я на вашем месте, давно нашла бы какую-нибудь понравившуюся девушку и попросила ее руки, — сказала она. — Знаете, лучше синица в руках, чем журавль в небе.

Он явно удивился услышанному и, иронично покачав головой, улыбнулся:

— Либо вы насмехаетесь надо мной, Антуанетта, либо ревнуете. Ведь вам не по душе мысль, что я буду расточать свои любезности налево и направо? Поверьте мне, из всех женщин в Девоне вы для меня самая прекрасная.

Как это глупо, но ее сердце радостно подпрыгнуло в груди. Она повернула в сторону, стремясь только к одному — удержать между ними дистанцию, чтобы он не заметил, насколько его слова обрадовали ее. Но он опередил ее, схватив за руку. Она пыталась вырваться, но он увлек ее за собой. Он тащил ее, а ей ничего не оставалось, как идти быстрым шагом за ним. Через минуту они оба оказались внутри лабиринта, стены которого сплошь заросли зелеными побегами.

— Отпустите меня! — уже кричала она, пытаясь освободиться.

Гейбриел, не обращая внимания на ее крики и просьбы, кружился вместе с ней внутри лабиринта, забираясь вес глубже и глубже, туда, где стены уже почти смыкались друг с другом, оставляя лишь узкий проход между собой.

— Этот лабиринт был построен для любовницы короля, — объяснил он.

— Для нее?

Антуанетта от изумления открыла рот.

. — Да, все из-за любви.

Они повернули еще за один угол и остановились.

— Вот мы и пришли, — сказал он торжественным тоном, но в голосе сквозила ирония. — Мы в самом центре лабиринта.

Антуанетта тяжело дышала, пытаясь восстановить дыхание. Падавший сверху угасающий свет имел удивительный зеленоватый оттенок, такой, как будто они находились в колодце под водой.

— А теперь нам следует вернуться назад. Выведите меня отсюда, — потребовала она.

— Нет, теперь вы сами должны найти выход.

В его глазах блеснула знакомая усмешка. То, что он задумал, не только не могло понравиться, но просто взбесило ее. Она начала мотать головой из стороны в сторону.

— Нет, вы не можете…

— Погодите, вы еще не слышали того, что я хочу получить взамен за эту услугу, — сказал он.

— Ну что ж, говорите. Только учтите, мой ответ будет прежний: нет и нет.

— Каждый раз, когда вы будете выбирать неверный путь, за мое правильное указание я потребую от вас какую-нибудь деталь вашего наряда. Если вам повезет и вы будете ошибаться не слишком часто, ко времени выхода из лабиринта, возможно, кое-что из нижнего белья останется на вас.

Антуанетта едва могла поверить собственным ушам. Его предложение звучало шокирующе! Как он мог осмелиться предложить ей такое! Внутри ее вдруг заговорила другая Антуанетта, встрепенувшаяся от возбуждения. Конечно; она и виду не подаст, что поняла, насколько провоцирующим было его предложение. В любом случае она не согласна.

— Говорю вам категорическое «нет». Немедленно выведите меня отсюда.

Она скривила губы.

Он помотал головой и начал медленно отступать назад, шаг за шагом. Ее сердце встревожено забилось — она боялась остаться здесь одна, вдали от людей и без чьей-либо помощи.

— До свидания, воробышек, — сказал он с напускным сожалением, затем быстро повернулся и исчез.

— Не покидайте меня, — прошептала она, из гордости не желая громко взывать о помощи.

Затем она глубоко вздохнула. Если он думает, что она будет молить его и соглашаться на все, лишь бы он вывел ее отсюда, ну уж нет. Антуанетта привыкла полагаться на себя в трудных житейских ситуациях, ведь она была полновластной хозяйкой в своем поместье многие годы. Что касается данного случая, то пока не было никакого повода впадать в истерику. Медленно и осторожно она начала идти по лабиринту.

Поначалу было совсем не сложно. Но только поначалу. Все тропинки казались одинаковыми, а когда грабитель заводил ее внутрь, она не обратила внимания на направление движения. Антуанетта больше всего старалась сохранить свое достоинство.

Она упорно искала выход, прислушиваясь к внутреннему голосу. Но всякий раз, когда казалось, что выход из лабиринта вот здесь, за углом, она упиралась в тупик и вынуждена была возвращаться обратно. Положение ухудшалось тем, что зелень, выросшая на гребнях стен, местами смыкалась над ее головой в виде арки, заслоняя свет восходящей луны, и ей приходилось идти в тени и сырости.

Она оказалась как бы в другом мире: в мире эльфов и прочих сказочных созданий, которые, казалось, вот-вот должны были возникнуть перед ней и совсем сбить с толку. Хладнокровная Антуанетта, которая никогда не боялась сказочных персонажей, вдруг начала испуганно оглядываться назад и вздрагивать при каждом шорохе. Один или два раза ей послышался женский смех, которому вторил более тихий мужской, как будто в лабиринте, кроме нее, обитали привидения из прошлого.

— Добрый день! — позвала Антуанетта сначала тихо, затем, от отчаяния, громче.

Ответом была тишина.

— Помогите! — закричала она, но опять не получила ответа. Она даже пару раз окликнула Кумба, но конюх, должно быть, работал далеко от лабиринта. Ей вдруг так захотелось, чтобы кто-нибудь пришел к ней на помощь, но никто не торопился выполнить ее желание.

«Я пропала», — в отчаянии подумала она, поворачивая за очередной выступ стены.

Прямо напротив нее на старом пне сидел и улыбался с озорным видом грабитель, его светлые глаза, еще видимые в прорезях маски, блестели от удовольствия. Но теперь она знала, как он выглядит, и сознание, что ей известен его секрет, придало ей решимости, столь необходимой в таком безнадежном положении.

— Вам нужна помощь, Антуанетта? — елейным голосом спросил он.

— Вам же известно! Да, нужна! — отозвалась она.

— А как насчет моего предложения? Вы обдумали его? Каждый раз, когда я буду указывать вам правильное направление, вы будете расставаться с частью своего туалета. Согласны?

Она прищурилась. Губы его самодовольно улыбались. Ей захотелось отказаться от его помощи, но лабиринт уже пугал ее. В том, что он предлагал, таилось нечто волнующее и возбуждающее. Кроме того, возможно, ей удастся перехитрить его.

Она надеялась достигнуть знакомого места, откуда можно было бы выбраться из лабиринта самостоятельно, потеряв перед этим лишь несущественные части своего туалета; вот когда она посмеется над ним, и тогда не у нее, а у него будет глупый вид.

— Я согласна.

Он остался на том же месте, но его взгляд оценивающе скользнул по ее фигуре.

— Думаю, начнем с платья.

Антуанетта заколебалась. Кроме платья, на ней были нижние юбки и сорочка — одним словом, уйма нижнего белья. Если он полагал, что ее смутит отсутствие платья, то он заблуждался. Она быстро принялась расстегивать крючки.

Гейбриел с восхищением наблюдал за ее действиями.

Она стянула рукава, спустила платье ниже бедер и плавным движением выскользнула из него. Платье упало к ее ногам, она переступила через него, грациозно выпрямившись и ожидая от него дальнейших действий.

Гейбриел ухмыльнулся, подобрал трофей и подал ей руку. Она медленно вложила ладонь в его руку, а он мягко потянул ее вперед так, чтобы она стояла чуть впереди него.

— Сюда, — сказал он и повел ее по одной из тропинок, внешне ничем не отличавшейся от других.

То, что последовало потом, можно было назвать поединком между сознанием и волей. Когда они добрались до как будто знакомого Антуанетте места, она уже рассталась с нижними юбками, сорочкой, а также туфлями. Теперь на ней оставались лишь панталоны, корсет и чулки, зато она вроде поняла, где находится выход. Она остановилась, а когда он бросил на нее вопросительный взгляд, улыбнулась в ответ:

— Благодарю вас, сэр. Однако думаю, что отсюда я сама найду дорогу.

Сделав большие глаза, он пожал плечами и скрестил руки на груди.

— Ступайте вперед, моя дорогая. Вы не перестаете меня удивлять.

Антуанетта чуть помедлила, глядя то на одну тропинку, то на другую. Да, она прекрасно помнила эту развилку, ошибки быть не могло, она была уверена в своей правоте, выход из лабиринта лежал впереди. Бросив на него через плечо победоносный взгляд, она пошла по одной из тропинок.

Она ошиблась, хотя не подозревала об этом. Гейбриел не спеша наблюдал, как медленно, шаг за шагом, таяла ее надежда найти выход, как все неувереннее становились ее шаги. Но разве она знала, как восхитительно выглядит? Жесткий корсет приподнимал ее грудь, панталоны соблазнительно обтягивали зад и бедра, а между ними и чулками виднелась узкая белая полоска кожи, которая буквально сводила его с ума.

Когда она, наконец, остановилась и повернулась к нему лицом, признавая свою ошибку, он уже стоял за ее спиной.

— Что такое?

В ее широко раскрытых глазах застыла беспомощность, се губы дрожали, у нее был такой трогательный вид, что он не выдержал, обнял ее и начал целовать.

Она не сопротивлялась. Стоя на цыпочках, она едва доставала ему до груди, но он наклонился, и ее губы послушно открылись навстречу его губам. Он обхватил ее за ягодицы и чуть-чуть приподнял, сгорая от желания овладеть ею. Она издала слабый вздох:

— Я так была уверена. Как вы узнали, что я ошиблась?

— Я изучил этот лабиринт еще в детстве.

— Но…

— Тише, — оборвал он ее. — Сейчас время платить по счетам, Антуанетта.

Он поцеловал ее, обхватив ладонями голову, но на этот раз она не поддалась его магии. Повернувшись, она побежала в обратную сторону, откуда они пришли. Он последовал за ней, сначала шагом, а потом, видя, что она не останавливается, бегом. Как он и ожидал, она, потеряв голову, свернула в сторону и оказалась в тупике. Именно на это и рассчитывал Гейбриел, настигая ее.

Он догнал ее, обнял рукой за талию и прижался к ее восхитительным округлостям. Она нагнулась вперед, брыкаясь и пытаясь оторвать его руку. Всякий раз, когда она делала резкое движение, он чувствовал, как его охватывает желание. Внезапно она упала вперед, встав на колени и упершись в землю руками. Ему показалось, что все складывается наилучшим образом.

Гейбриел опустился сзади нее на колени, нежно касаясь грудью ее спины. Она повернула голову, явно пытаясь что-то возразить.

— Позвольте мне, — шепнул он ей на ухо, снова целуя ее и прижимаясь щекой к затылку.

— А-а, — тихо сказала Антуанетта, поняв его намерения.

Он улыбнулся, довольный, что их желания совпадают. Он провел рукой по ее груди, соски затвердели, что без слов говорило о ее возбуждении.

— Это не было условием… нашей игры, — лукаво заметила она.

— Разве? А мне казалось, что вы догадывались об этом, дорогая.

Он прижался бедрами к ее бедрам еще плотнее, и на одной из тропинок лабиринта, среди заросших зеленью стен, произошло их очередное божественное слияние, которого жаждал каждый из них.

— Мисс Дюпре! — с улыбкой приветствовал ее сэр Джеймс, вставая с кресла.

Визит судьи произошел утром следующего дня. Когда Мэри поднялась наверх, чтобы сообщить о его приходе, Антуанеттой сразу овладели дурные предчувствия.

— Сэр Джеймс… — Ее глаза от испуга стали не менее круглыми, чем стекла очков. — Неужели вам удалось задержать человека, который…

— Нет, прошу извинить меня, но я не сумел еще найти место, где скрывается негодяй.

Она вздохнула с облегчением и только потом спохватилась, что слишком явно выражает свои чувства.

— Но вы по-прежнему… ищете его?

— Конечно. Мой долг, как представителя власти, следить за соблюдением справедливости.

В этот момент миссис Уоникот внесла поднос с чаем и пирожками, что вызвало у сэра Джеймса несколько вежливых комплиментов. По-видимому, у него с домоправительницей были хорошие отношения. Нисколько не удивившись, Антуанетта приписала их чувству взаимного благорасположения, несмотря на то что сэр Джеймс был поверенным лорда Эпплби. Слишком они были разными, да и жили в разных мирах.

— А вы знали сэра Джона Лэнгли? — начала расспросы Антуанетта, едва закрылись двери за домоправительницей.

— Да, — удивленно ответил он. — Знатный и почтенный джентльмен.

— Кажется, он был весьма уважаемым человеком. У него была семья?

Сэр Джеймс растерялся, но, чуть помедлив, ответил без уверток:

— У него была дочь Присцилла. Она никогда не была замужем и отличалась некоторыми странностями. Ей нравилось собирать травы и варить лечебные отвары для местных жителей. Кроме того, у него еще был сын Адам. Правда, я очень давно не виделся с ним.

— А сколько лет сейчас Адаму? — задала вопрос Антуанетта.

— Пятьдесят, даже больше. А почему вы спрашиваете?

— Так, ради любопытства. А других детей у него больше не было? Или, скажем, других родственников, у которых были дети?

Сэр Джеймс в задумчивости постучал пальцами по подбородку.

— Дети? Думаю, что у слуг были дети, да и у арендаторов.

Он с невинным выражением посмотрел ей в лицо. Поняв его, Антуанетта отказалась от дальнейших расспросов. Если грабитель не лгал и действительно, будучи ребенком, бродил по лабиринту, то сэр Джеймс вряд ли откроет его настоящее имя. После той волшебной прогулки по лабиринту она еще не виделась с грабителем, но при следующей встрече намеревалась задать ему несколько вопросов.

— А теперь лорд Эпплби стал владельцем Уэксмур-Мэнора, — деланно спокойным тоном заметила она.

Судья натянуто улыбнулся:

— Да, теперь он владелец. Можно сказать, настоящая удача, что такой богатый и влиятельный человек будет жить здесь. Мы, местные жители, надеемся, что он пробудит наше захолустье от спячки.

Антуанетта тоже притворно улыбнулась, нисколько ему не веря. Он лгал ей. Впрочем, не только он один, лгали все обитатели Уэксмур-Мэнора, но не все же они были на стороне лорда Эпплби.

Когда они выпили по чашке чаю, сэр Джеймс наклонился вперед и сказал:

— У вас более довольный и уверенный вид, чем в прошлый раз, во время вашего визита ко мне. Полагаю, вы сумели оправиться от потрясения. Право, было бы очень досадно, если бы это происшествие испортило ваше пребывание здесь.

— Да, было бы очень досадно, — согласилась с ним Антуанетта, отпивая глоток чая.

— Вы еще не гуляли по лабиринту?

Блюдце и чашка задрожали в ее руках. Неужели он знал? Но откуда? Она была наедине со своим любовником — по крайней мере, она так считала. Впрочем, она была так увлечена, что, находись в тот момент рядом с ними кто-то посторонний, она бы ничего не заметила.

— Я думаю, будет нелегко найти выход, — попыталась она выкрутиться из неловкого положения.

— Да, конечно, вы правы. Вам нужен проводник, мисс Дюпре.

— Может, вы порекомендуете кого-нибудь? — приторно-вежливо спросила она.

Имя, которое ей так хотелось услышать, едва не сорвалось с его губ. Она не сомневалась, кому принадлежало это имя. Вне всякого сомнения — ее грабителю.