Лабиринт

– Вот это да… – со смесью восхищения и тщательно скрываемого испуга в голосе протянула Фелле, выразив общее отношение к увиденному. Четыре человека стояли в обширном зале округлых очертаний и смотрели на громадную каменную змею. Даже не на змею, а на Змея, высотой в три-четыре человеческих роста, чуть изогнувшего плоскую голову в странной конусообразной короне, и презрительно косившегося на людей алыми рубинами глаз. Черный отполированный камень, из которого был вырублен Змей, тускло мерцал в свете наполовину прогоревшего факела, и неудивительно, что поначалу померещилось – огромное существо, извиваясь, выползает из стены. Фелле, не долго думая, выстрелила, тяжелый болт звонко ударился о камень и отскочил.

– Хранитель ночи…. – нарочито зловещим голосом сказал Крысенок и состроил устрашающую рожу. – Всем немедленно посыпать голову пеплом и…

– И не вопить, – завершил фразу Конан. – Все, привал.

Он подошел поближе к Змею, потрогал зеркально гладкую поверхность с чешуйками, изображенными еле заметными штрихами, и прикинул, не забраться ли наверх и лишить подземного червяка его красных зрачков. Даже отсюда было видно, что рубины настоящие и не маленькие. Ладно, не до того. Да и кто его знает, не приспичит ли проклятому истукану ожить, обнаружив, что у него вытаскивают глазки…

Белая невидимая нить, непрерывно протянувшаяся по коридорам и переходам, вела их может и самым коротким путем, но отнюдь не самым легким. Так, например, увиденный Крысенком узкий лаз оказался на месте, но выяснилось, что он до половины залит жидкой холодной грязью, а единственный способ преодолеть его – лечь прямо в это неприятное даже на вид месиво и ползти, постоянно задевая головой нависающие глыбы. Вдобавок пришлось погасить факел – удержать его в руках не было никакой возможности.

Два десятка шагов в полной темноте и вязкой грязи, неохотно отпускающей возящихся в ней людей, показались парой столетий мучений на Равнинах Нергала. Вдобавок Крысенка не оставляла мысль, что какой-нибудь из камней, составляющих потолок, непременно обрушится и именно на его многострадальную голову.

Из проклятого прохода выбрались перемазанными по уши и потеряли один из мешков с припасами – он накрепко зацепился за выступ на потолке и ни за что не пожелал следовать за своим владельцем. К счастью, остальная часть пути до зала оказалась не столь тяжелой – только в одном месте пришлось протискиваться между вставшими торчком шершавыми плитами. Затем долго шли по заметно спускавшемуся вниз коридору, то и дело заворачивавшему то влево, то вправо. Блестели в свете факела потеки воды на стенах, с паническим верещанием срывались с каменных выступов и клочьями пепла носились над головами летучие мыши. Никаких признаков пребывания здесь человека на глаза не попадалось… Коридор вильнул еще раз и оборвался, выведя в зал с мрачно взирающим на незваных посетителей Змеем.

Стоянку устроили подальше от черной статуи – кто ее знает, все ж таки Сет изображен, а не Митра. Пару будущих факелов пришлось использовать на устройство маленького костра – просушить намокшие в грязи припасы и высушиться самим. Крысенок обошел зал вдоль стен, нашел несколько проходов: два образовались явно из-за подвижки земли, три носили следы обработки – у входов в них имелось подобие ступенек, самим проходам придали форму направленного вверх наконечника копья. Значит, в подземельях живут… или жили. Интересно, люди или нелюди?

С этими соображениями Вайд вернулся к догорающему костерку – поделиться новостями.

– Люди-змеи, – уверенно предположила Фелле. – Иначе зачем бы этого…. – она ткнула в сторону зловещей каменной фигуры, – здесь поставили?

– Валузийцы давно перемерли, – возразил Метос. – И, насколько я знаю, они не очень любили подземелья.

– Любили, не любили, – проворчал Конан. – Змееногие ушли из Стигии, это точно, но из некоторые этого сетового племени и посейчас живы. Они прячутся в Черных Королевствах, гадят по мелкому… Может, подземелья принадлежали валузийцам раньше, а после того, как они смылись, пещеры захватил кто-то другой.

– Кто? – поинтересовался Крысенок.

– Откуда мне знать?.. Гномы, например.

– Гномов не существует! – уверенно заявил Вайд. – Это сказки.

– Может, ты скажешь, что и Сета не бывает? – ухмыльнулся киммериец. – Правда, я никогда не слышал, чтобы маленькие бородачи забирались так далеко на юг. Но если бы забрались, то здешние пещеры сразу пришлись бы им по душе.

– Нет, правда, капитан, разве гномы есть? – недоверчиво спросил Крысенок.

– Есть, есть, куда они денутся. Этот народец ничто не берет. Наверно, гномы и при конце мира выжить ухитрятся. В Гиперборее еще живут, в Кезанкии. Сам видел.

– И какие они? – с любопытством спросила Фелле.

– Маленькие, – северянин поднял ладонь над полом на половину человеческого роста. – Совсем как люди – с некоторыми можно иметь дело, а других еще при рождении душить надо. Драться здоровы, за золото душу продадут. Знал я одного типа несколько лет назад – ссориться с ним никому не посоветую. Правда, он был гном только по отцу, а по матери человек.

– А где он теперь? – поинтересовался Метос.

– Где-то в Туране шляется, если жив… Ладно, подъем, пошли дальше. Крысенок, куда?

Серебряная линия точно указывала на один из стрельчатых входов. Вайд наметил путь до следующего зала, просмотрел дорогу – вроде никаких видимых неприятностей не предвидится.

Подземелья заметно изменились – острые углы были предусмотрительно сглажены, выступающие из стен камни сколоты, кое-где пол выложен плитами. Дважды маленький отряд натыкался на самые настоящие лестницы с широкими ступенями, плавно спускавшиеся вниз. Возле второй лестницы произошло неприятное открытие – киммериец заметил следы, четко оттиснувшиеся во влажном песке и, значит, оставленные не очень давно. След был гораздо крупнее человеческого и походил на звериную лапу с двумя пальцами и длинными, не втягивавшимися когтями. Судя по глубине и направлению отпечатков, неизвестное существо – ростом повыше человека и тяжелее раза в два, а то и в три – вышло из правого туннеля, не торопясь пересекло коридор, и скрылось в другом ответвлении.

После этой находки все притихли, при каждом шорохе хватались за оружие и начинали подозрительно оглядываться по сторонам.

После лестниц начался головоломный лабиринт крохотных пещерок, потолок одних уходил высоко вверх, исчезая во тьме, в других приходилось ползти на четвереньках, третьи оказывались заполнены неглубокой, но очень холодной водой. В очередной пещере Метос наткнулся на полуистлевший труп человека, скорчившийся в углу. После беглого осмотра Конан вытащил из-под горки костей туго затянутый и почти не тронутый временем кожаный мешочек, развязал, высыпав горстку тускло блеснувших камней, и вынес приговор:

– Похоже, не стигиец и не дарфарец, а откуда-то с севера. Камешки-то он нашел, но заблудился и помер с голодухи.

«Почему не дарфарец, понятно – рост не тот, и кости тонкие. А почему не стигиец? – Крысенок присел рядом с останками и кончиком кинжала пошевелил скалившийся череп. К изжелта-коричневой поверхности прилипли пряди некогда светлых волос. – Тоже понятно, белые волосы. Не повезло бедному… Интересно, сколько людей забиралось сюда на свой страх и риск? И сколько из них сумели выбраться обратно? Наверху, наверное, уже вечер… Боргеса со своими должен быть уже неподалеку от входа.»

– Пойдем отсюда, – Фелле состроила гримаску, выражавшую крайнее отвращение. – Он воняет… Далеко еще?

– Не очень, – отозвался Вайд. – Пещеры скоро кончатся и дальше почти все время по прямой.

Запутанный лабиринт и в самом деле сменился прямым туннелем, прорубленным в камне светло-желтого оттенка. Здесь можно было даже погасить факел – их и так оставалось немного – вдоль стен, к безмерному удивлению людей, по широким желобам медленно текли красно-оранжевые мерцающие ручейки горячей вулканической лавы, освещая коридор дрожащими багровыми и ярко-алыми сполохами. В ручейках, точно подхваченные течением живые неповоротливые существа, шевелились обломки валунов. Стало очень жарко.

Постепенно огненные потоки становились все шире, а каменная дорожка посредине все уже. Белая нить туго натянутым канатом уходила в глубину туннеля, значит, какой-то проход там был. Крысенок несколько раз оглядывался – серебристая линия позади людей быстро таяла, ему даже показалось, что она издает еле слышное шипение, точно вода, пролитая на горячие камни.

Конан остановился так внезапно, что Вайд едва не врезался ему в спину, и, встав на цыпочки, заглянул через плечо. Впереди был тот же уводящий вдаль коридор, обгрызенная по краям лавовыми потоками дорожка, и ничего больше.

– Капитан, почему стоим? – поинтересовался Крысенок и тут же получил изрядной силы толчок под ребра, означавший: «Не мешай».

Подошли Метос и Фелле, недоуменно переглянулись, но вопросов задавать не стали, здраво решив, что лучше немного подождать, прежде чем расспрашивать. Наконец, киммериец оглянулся и сказал:

– Фелле, выстрели.

– Куда? – не поняла девушка. – Там кто-то прячется?

– Еще не знаю, но это место мне не нравится. Просто стреляй вперед.

Фелле послушно отцепила висевший на боку арбалет, резким движением натянула тетиву, вложила болт, и, прицелившись, послала стрелу вдоль туннеля. Болт с низким жужжанием пронесся над дорожкой и канул в дымящуюся лаву.

– Ну и? – озадаченно спросил Крысенок. – Ничего не случилось… Может, мне первому пойти, а?

– Стой и не дергайся, – Вайда бесцеремонно отпихнули назад. – На, подержи. Отойдите все назад.

Конан сунул свой мешок в руки Крысенку, и медленно двинулся по каменной дорожке. Здесь было очень подозрительное место – наклонные стены сходились слишком близко, и тропа, которая до того извивалась и поворачивала через каждые пять шагов, вдруг вытянулась ровной линией. Да и зачем надо было выкладывать ее камнями, причем только на этом отрезке? Слишком уж беспрепятственно шел отряд, а в таком месте, как пустующие подземелья, принадлежащие неизвестно кому, обязательно должна стоять ловушка. И не одна, если Конан что-то еще понимает в стигийских нравах. Туннель, заполненный лавой – лучшую возможность трудно представить, упадешь – не выкарабкаешься…

Лезвия вылетели прямо из стены, как показалось троим людям, стоявшим посреди коридора. Хищно-вытянутые, с синеватым блеском, похожие на секиры на длинных рукоятках, стальные штыри дотягивались почти до середины прохода. Мгновением раньше северянин отпрыгнул к самому краю тропы и неподвижно застыл, ожидая, что произойдет. Фелле сдавленно пискнула, мертвой хваткой вцепившись в своих спутников.

Человек, замерший над густым потоком расплавленного камня, пошевелился, сделал один крохотный шаг, другой, минуя чуть подрагивавшие кромки лезвий. Их было пять, Крысенок зачем-то сосчитал их. Когда киммериец добрался до третьего, лезвия бесшумно втянулись назад, словно их тут никогда и не было.

Чтобы через мгновение возникнуть снова, но теперь уже с другой стороны. Туннель на протяжении полутора десятков шагов был просто утыкан ими, с готовностью выскальзывающими из тщательно спрятанных щелей, если человек случайно прикасался к определенным камням, составлявшим дорожку. Это была неплохая проверка на быстроту и сообразительность, и выручало только то, что управлявший секирами неизвестный механизм чуть слышно скрипел перед тем, как вытолкнуть спрятанные железки наружу… Не смазывали его, что ли? Или тут давно уже никто не прогуливался?

Конан благополучно преодолел ловушку (зацепило его всего два раза, и то на излете, когда лезвия уже не могли причинить вреда), убедился, что пакостные сюрпризы на этом закончились, и крикнул оставшемуся далеко позади отряду:

– Крысенок, пошел! Слушай внимательно, они скрипят!

«Кто скрипит? – мысленно переспросил Вайд. – Это я сейчас скрипеть буду… Мамочка дорогая, почему я не остался дома, в Кордаве? Жить-то как хочется!..»

Стараясь держаться у края дорожки, Крысенок боязливо шагнул вперед, припомнив, как совсем недавно самоуверенно предлагал пройтись первым. Хорошо бы он тут прошел – без головы… или без ног. Ой!

Лезвия вылетели из своих укрытий и ощутимо толкнули его. Крысенок замахал руками, пытаясь не потерять равновесие и не свалиться в кружащийся у самых ног огненный водоворот.

– Держись! – пронзительно завизжала Фелле. – Держись, чтоб тебя!

Она добавила еще кое-что, отчего сразу расхотелось падать, и появилось сильнейшее желание добраться до безопасного места… а там можно и поведать этой распущенной девчонке, кто она такая и что может сделать со своими указаниями… Скрипит слева, в сторону – раз!..

Путешествие по лавовому коридору Крысенок потом вспоминал только в самых страшных снах, а сейчас поняв, что вокруг него больше ничего не свистит и не пролетает мимо, обдавая ветерком, улегся прямо на дорожке, подложив под голову мешки, и задремал. Как перебирались Фелле и Метос, он не видел, проснувшись от того, что его безжалостно затрясли и силком поставили на ноги, сопровождая действие словами:

– Разлегся тут, понимаешь, как… Куда дальше?

– Туда, – Крысенок ткнул куда-то вперед и шепотом, чтобы не услышал капитан, добавил: – Ненавижу киммерийцев. Дикари-с…

Туннель с потоками лавы действительно скоро закончился, перейдя в другой, более привычный – с низким ровным потолком и гладкими стенами, из которых не вылетало ничего острого и режущего. По плану выходило, что намеченный для следующей остановки зал уже недалеко, и минувший переход вспоминался уже со смешками и ехидными замечаниями. Шли не торопясь, строили предположения, что поделывает сейчас Боргеса и удалось ли ему проникнуть в подземелья; гадали, отчего пытавшиеся забраться в пещеры наемники из Ксоло испытали жуткий страх, а теперь и в помине нет ничего похожего. О необходимости постоянно смотреть по сторонам как-то подзабыли, сочтя, что вряд ли ловушки устроены одна за другой.

Пока Метос не остановился, не попросил факел и не поднял его высоко над головой под удивленное «Ты чего?»

– То ли мне кажется, то ли потолок стал ниже, – озабоченно отозвался Молчун. – Точно, когда мы сюда вошли, я до него не мог дотянуться.

– Может, здесь так построено, – легкомысленно сказал Крысенок.

– А ты видел, чтобы потолок где-нибудь наклонялся? Мы идем по ровному месту, не вниз, – возразил Молчун, и осветил факелом место соединения потолка и стены. – Смотрите, щель.

– Щель, – согласился Конан. – Ну и что?

– А то…

Метос не договорил – где-то высоко над головами людей, за многими слоями камня и земли, что-то глухо рявкнуло, заскрежетало, потолок пещеры ощутимо вздрогнул и опустился на несколько пальцев.

– Ой… – растерянно сказала Фелле. – И правда…

– Ходу! – рявкнул киммериец, не тратя время на дальнейшие рассуждения. – Бегом! Раздавит же, как клопов!

Скрежет наверху прекратился, сменившись на монотонный рокот, но потолок теперь снижался непрерывными толчками, так что вскоре бегущие стали задевать его головой. Пришлось бежать сначала пригнувшись, потом – сложившись в три погибели и почти на карачках. Факел бросили, двигались в полной темноте, потом впереди замаячило сероватое пятно – выход из туннеля. К нему мчались, как заблудившиеся в пустыне путники – к оазису, спотыкаясь, падая, снова вскакивая и ударяясь о ставший еще ниже потолок. Он был уже совсем низко – только проползти, не поднимая головы. Огромная неумолимая масса припечатывала, расплющивала, давила в лепешку, ломая кости и не оставляя никакой надежды на спасение, но четыре человека один за другим кубарем вывалились из отверстия в стене. Замешкавшаяся Фелле застряла, судорожно задергалась, пытаясь выбраться из-под опускающейся плиты. Ее выдернули за руки как раз в тот миг, когда потолок с грохотом опустился, наглухо, так что малейшей щелки не осталось, запечатав коридор, по которому они пришли.

Этот зал оказался в много раз больше того, где стоял Змей. Ветвистые наросты на стенах, похожие на кораллы южных морей, переливались оттенками тускло-синего и зеленого цветов, превращая зал в подобие морского дна. Не меньше десятка чернеющих выходов, облицованных серым с красными прожилками камнем, уводили куда-то в глубины подземелий, над каждым из них красовались золотисто поблескивающие круглые щиты с изображениями невиданных животных, точно составленных из кусочков различных зверей…

– За такую прогулку надо требовать отдельную плату! И причем не в золоте, а в камешках. – проворчал киммериец, бросив быстрый взгляд по сторонам – не явился ли кто поглазеть, что за подозрительного вида личности вываливаются прямо из стен. В сероватом полумраке зала ничто не шевельнулось. Спутники варвара сидели возле стены и шумно пыхтели, пытаясь отдышаться, постепенно приходя в себя и начиная оглядываться.

– Зачем столько дверей? – спросил неизвестно у кого Крысенок. – А нам вот туда…

Он махнул рукой в сторону прохода, украшенного щитом, на котором извивалась зелено-оранжевая змея с крохотными крылышками, и удивленно сообщил:

– Между прочим, мы уже почти добрались…

– Почти – это как? – уточнил Конан.

– По коридору, второй поворот налево, прямо и направо, – отозвался Крысенок. – Если нас не надули и карта не врет, то нужная вещичка лежит там.

– Слушайте, а что за вещь-то? – полюбопытствовала Фелле. – Сколько про нее говорите, а толком ни разу не разъяснили.

– Потому что сами не знаем… Тихо!

Где-то в темноте многочисленных коридоров раздались тяжелые шаги, сопровождаемые отчетливым клацаньем – точно вдалеке неторопливо шла огромная собака, стуча когтями по камням. Шаги приближались, царапающие звуки становились все громче, и, наконец, неизвестное чудище размытой тенью возникло в черноте туннеля. Постояло, соображая, кто потревожил его покой, угрожающе рыкнуло и ввалилось в зал.

– О-ох… – выдохнула Фелле. – Ну и урод…

Виденные раньше следы могли быть оставлены только этим зверем или же подобным ему. Он напоминал кабана, правда, ростом превышал человека раза в три и уверенно держался на задних, широко расставленных кривоватых лапах, заканчивающихся парой слегка изогнутых длинных когтей. Такие же когти зловеще поблескивали на передних лапах, больше похожих на руки, и свисающих почти до колен. Вытянутое рыло с торчащими вверх желтоватыми клыками чуть подергивалось – зверь принюхивался. Крохотные глазки, спрятанные в густой коричневой с рыжеватым отливом шкуре, отсвечивали злыми красными огоньками. Существо медленно наклонило голову, казавшуюся слишком крупной и вдобавок украшенную плоскими страховидными рогами с острыми кромками, и звучно фыркнуло.

– Обычный кабанчик, только здоровый, – с излишним спокойствием сказал Конан. – Не дергайтесь, он тут не один.

Для поддержки сородича в назревающей драке из коридоров появились еще два зверя, поменьше размером, но зато настроенных куда более воинственно. Заняли места по бокам и оскалили клыки, негромко, но свирепо хрюкая – точь-в-точь разъяренные кабаны, собирающиеся напасть на забредших в их владения охотников. Одна из зверюг притащила с собой утыканную шипами дубинку и теперь вызывающе помахивала ею.

Позади Вайда раздался до боли знакомый свистяще-шипящий звук, какой издает хорошо смазанный меч, покидая ножны. Крысенок попытался встать на ноги, не смог и отполз в сторону, тихо постукивая зубами. Сны, увиденные на корабле после того, как он заглянул в карту, начинали сбываться. Кто знает, что придет вслед за кабаноподобными страшилищами? Вайд с детства боялся неведомых тварей, что создаются воображением, прячутся в темноте и выползают с приходом ночи, а потому не слишком соображал, что делает. У него оставалась одна ясная мысль – немедленно уйти отсюда. Убраться подальше, прежде чем из мрака полезут новые чудовища и разорвут их всех в мелкие клочки…

Крысенок, на которого не обращали внимания ни люди, ни чудища, начал ползком продвигаться вдоль стены к ближайшему проему. Дополз, перевалился через низкий порожек, с трудом встал, и, пошатываясь, побежал невесть куда, не обращая внимания на разносящиеся за спиной выкрики и низкое рычание.