Глава 51

Алекс смотрел на виднеющиеся вдали очертания замка Данфэйлиг. Над стенами изнутри замка поднималась тонкая струйка дыма. Алекс говорил себе, что пожар в замке может возникнуть по дюжине причин — опрокинутая лампа в конюшне, вспыхнувшее масло в кухне, — и все эти причины легко устранить и справиться с огнем. И в поле зрения не было ни одного корабля — определенно хороший признак. Но по мере того, как они подплывали ближе, он смог уже разглядеть разбитые доски ворот. Значит, пираты побывали в замке и ушли.

Дункан отодвинул в сторону человека, стоявшего у руля, и сам твердой рукой повел галеру. Йен и Коннор стояли по бокам от Алекса, не говоря ни слова. И все же Алексу показалось, что прошло полжизни, пока их галера преодолела расстояние, остававшееся до берега.

— Смотри, — указал рукой Йен, — на берегу стоят женщины.

У Алекса от облегчения подогнулись колени. По-видимому, Тормонду хватило времени отослать женщин из замка, и они укрылись на холмах. Алекс медленно выдохнул. Галера еще не царапнула дном дно, а он уже спрыгнул за борт и бежал к берегу.

Среди женщин не было ни Глинис, ни Сорчи, и Алекс подумал, что они могут находиться в замке. По ступенькам в скалистом берегу спускались несколько мужчин. Первым шел Тормонд, он прихрамывал, по его щеке протянулся длинный порез, один его рукав был в крови.

— Хорошо, что ты отослал женщин из замка, — сказал Алекс вместо приветствия. — У нас есть потери?

— Мы сражались столько, сколько могли, но было ясно, что нам не удержать замок, — ответил Тормонд. — Как только я решил, что женщины в безопасности, я сдался, чтобы сохранить как можно больше людей.

— Ты поступил правильно.

Алекс стал подниматься по ступенькам. Ему не терпелось своими глазами увидеть, что его жена и дочь в безопасности. Тормонд пошел за ним.

— Пираты заперли нас в одной из кладовых у стены, пока сами грабили замок.

Алекс поднялся до замка и увидел разбитые ворота. Потребуется немало времени, чтобы раздобыть хорошие дубовые доски на замену, но это сейчас не самое главное. Он шагнул через пролом в воротах и вошел во внутренний двор замка.

— Сколько было нападавших? — спросил он.

Но на уме у него был совсем другой вопрос: почему Глинис и Сорча не выбегают его встречать?

— Было три корабля, все полные людей.

— Три? — Алекс повернулся к Тормонду. — Кому они принадлежали?

— Два — Черному Хью и его братьям. А третьим был корабль Магнуса Кланраналда.

Магнуса? Алексу показалось, что земля уходит из-под его ног.

— Где Глинис?

Тормонд не ответил сразу. Тогда Алекс схватил его за порванную рубашку и встряхнул.

— Где моя жена?

Тормонд отвел взгляд, не в силах смотреть Алексу в глаза, и сказал:

— Мы все обыскали, но нигде ее не нашли. И твою дочь тоже.

Чем дальше корабль пиратов углублялся в залив Лох-Айнорт, тем более зыбкими становились надежды Глинис. В этих местах столько узких бухт и островов, что может пройти не одна неделя, прежде чем Алекс ее найдет. Даже если он отправится на поиски именно сюда, он вполне может ее не отыскать.

Глинис размазала рукавом кровь на лбу. Одно было хорошо: она не на корабле Магнуса.

— Если ты оставишь свой порез в покое, возможно, он перестанет кровоточить.

Глинис подняла голову и увидела, что над ней стоит Черный Хью. Из-за обветренного лица он казался старше своих тридцати с чем-то, но у него было мощное телосложение мужчины во цвете лет.

— Если ты боишься, что я могу тут у тебя умереть, надо было дать что-нибудь, чтобы перевязать рану! — огрызнулась Глинис.

Она отделалась всего лишь порезом. И ужасной мыслью, что умрет от руки Магнуса. Хью очень вовремя оттащил ее бывшего мужа от нее. Между двумя мужчинами разгорелся жаркий спор, Хью твердо стоял на своем: живая заложница гораздо ценнее мертвой.

— Ты могла бы проявить хоть немного благодарности, ведь я спас тебе жизнь, — сказал Хью и улыбнулся, как он, вероятно, считал, обаятельной улыбкой.

— Ты это сделал не для меня! А ради золота, которое мой муж и отец заплатят тебе за мое возвращение.

— За тебя я получу нечто большее, чем золото.

Хью прислонился спиной к перилам и скрестил руки на широкой груди. Глинис понимала, что он ее дразнит, и все-таки не могла не спросить:

— Что же еще?

— Я хочу отомстить, так же как и Магнус. Но Магнус человек примитивный и страшно нетерпеливый. В отличие от него я получу удовольствие от игры, отомщу племяннику и в конце концов получу еще и золото.

Глинис подумала, что она может использовать тщеславие Хью в своих целях. Если удастся задеть его гордость, возможно, он проговорится, в чем состоит его игра.

— И ты думаешь, что тебе удастся одолеть Коннора? — спросила она. — Говорят, он очень умный.

— Так-то оно так, но у Коннора есть одно очень слабое место. — Хью посмотрел куда-то вдаль и наконец произнес: — Коннор не колеблясь отдаст жизнь за любого из этих троих, Алекса, Йена или Дункана.

То же самое можно было сказать и про любого из этих четверых. Глинис спросила себя, как Хью собирается использовать против Коннора это его хорошее качество.

— На островах всем известно, что Алекс клялся никогда не жениться, — пояснил свою мысль Хью. — Поэтому, когда я услышал, что он взял жену, я сразу понял, что это могло случиться только в одном случае: Алекс нашел женщину, без которой не может жить.

— Это было не совсем так. — Глинис искоса посмотрела на Хью. — Алексу нужна была мать для его дочери, а я оказалась под рукой.

Хью издал короткий смешок, похожий на лай.

— Ха! Вот так мужчины остаются в дураках.

Дурой была Глинис, но она не собиралась признаваться в этом Хью.

— Мнение вора и пирата для меня ничего не значит, даже меньше чем ничего.

— Похоже, Алексу нравится твой острый язык. — Хью забарабанил пальцами по перилам, действуя Глинис на нервы. — Уверен, он сделает все, чтобы тебя вернуть. А мой племянник Коннор пойдет на это ради Алекса.

— Коннор хороший человек, не понимаю, как случилось, что в вас течет одна кровь, — сказала Глинис.

Хью поскреб бороду.

— Признаться, меня это самого удивляет. Для вождя горцев преданность — недостаток, и Коннору он будет стоить жизни.

Глинис повернула голову к Хью.

— Даже так?

— Точно. — Глинис заметила, что глаза у Хью желтые, как у волка. — И ты, детка, будешь приманкой в моей ловушке. Они придут за тобой вместе, все четверо, а я буду ждать.

Значит, Хью задумал все это заранее: островок Лох-Айнорт на Южном Уисте. Он послал Коннора и его друзей по ложному следу на внешние острова специально для того, чтобы потом заманить их в ловушку.

— Это место подходит идеально. — Хью показал на маленький островок в заливе, в это время они проплывали по узкому каналу между этим островком и берегом. — Здесь, напротив моего лагеря, я и половина моих людей будем ждать в укрытии. Мы пропустим под водой между островком и берегом две цепи и поймаем их корабли в ловушку. Им не сбежать.

— Они опытные воины и почуют неладное, — заметила Глинис, очень надеясь, что именно так и произойдет.

— Когда они увидят тебя, полуголую, привязанную к бревну на берегу, они поплывут прямиком в мою ловушку. — Хью улыбнулся своим мыслям. — Не сомневаюсь, при виде такого зрелища Алекс просто ослепнет от ярости.

— Ты зря тратишь время. Алекс за мной не придет. — Глинис изо всех сил старалась говорить бесстрастно. — Ты знаешь его репутацию, я ему уже надоела.

— В таком случае я буду так разочарован, что отдам тебя Магнусу. Конечно, после того, как тобой по очереди попользуются мои братья. — Хью засмеялся. — Впрочем, я все равно собирался этим закончить.

Это важные слова, их надо запомнить. Нельзя вылезать отсюда раньше времени, пока все плохие дяди не уйдут. Но один плохой дядя увел маму. И она знает куда: Лох-Айнорт на Южном Уисте. Только бы не забыть эти названия. Сорча в темноте мысленно повторяла их снова и снова, чтобы не забыть. Потом она произнесла их шепотом, пробуя звуки своим ртом.

Она почти забыла темную грязную комнату с большой мышью, где ее нашел отец. Но в этом маленьком темном месте воспоминания вернулись и грозили снова вытеснить из ее головы слова. Одежда, которой Сорча была накрыта, сохранила запах ее матери, и Сорча вдохнула этот запах. Она услышала голоса, но это был не ее отец, поэтому она заткнула уши и стала беззвучно произносить слова одними губами, пока голоса не удалились. Ее сердце билось так громко, что слова было трудно расслышать. Но она будет сильной, как Скейтах, королева воинов. Она будет сильной, как ее мама.