Конец POV Альбуса Дамблдора.

Гарри очнулся, лежа в мягкой постели. Повертев головой, он увидел рядом больничные койки, из чего сделал вывод, что находиться в больничном крыле, и что сейчас уже ночь. Гарри с большим трудом принял сидячее положение и осмотрел свои руки. Следы ожогов, которые появились у него, когда взорвался философский камень, исчезли. Напульсник НД тоже был на месте, но он молчал, не отвечая на запросы.

— Гарри, мой мальчик, как ты себя чувствуешь? — послышался добродушный старческий голос слева от Гарри. Гарри посмотрел в сторону, откуда звучал голос и увидел Альбуса Дамблдора, директора Хогвартса. Помня о сообщениях о взломе внешнего ядра, которые возникали при зрительном контакте с директором, Гарри тут же отвернулся и стал смотреть на свои руки.

— Словно в меня врезался грузовик, господин директор. Все тело болит.

— Ты просто устал, мой мальчик. Расскажи, что произошло в комнате с зеркалом.

— Там стоял профессор Квирелл и пытался достать философский камень. Затем, он попытался заставить меня посмотреть в зеркало. Точнее, ему приказал голос. Этот же голос велел Квиреллу показать мне себя. Квирелл развязал тюрбан и повернулся ко мне затылком, на котором было лицо. Это было ЕГО лицо, господин директор, лицо убийцы моих родителей!

— Ты видел Волдеморта, мальчик мой?

— Да. Он приказал Квиреллу заставить меня посмотреть в зеркало. А когда камень оказался у меня, он попытался отобрать его у меня, — сказал Гарри и стал лихорадочно думать, как бы объяснить свои ожоги и выжженную комнату.

— Дальше, мальчик мой, — попросил Дамблдор. Внутри директор ликовал, мальчишка уже ненавидит Тома, а значит сделает все, чтобы остановить его. И директор ему в этом поможет.

— Он схватил меня за руки, — неуверенно начал Гарри, — но тут же взвыл, словно это причиняло ему боль. Его руки покрылись ожогами, а я, воспользовавшись этим, оттолкнул Квирелла и набросил ему на лицо мантию, после чего ударил по карману с камнем бомбардой. Потом был взрыв и темнота. Скажите, профессор, что с камнем?

— Ты молодец Гарри. О камне не беспокойся, твое заклинание уничтожило его. Артефакты такой силы очень неустойчивы и требуют бережного обращения.

— А как же Николас Фламель, он же теперь умрет?

— Я все объясню Николасу, а тебе надо отдохнуть. Спи, мой мальчик, — сказал директор, накладывая на Гарри усыпляющее заклинание. Он еще раз проверил ядро Гарри, но оно все еще было нестабильным, и, судя по всему, восстановиться только через месяц.

— «Ничего, в конце июня мальчишка будет в доме у Уизли. Там можно будет вновь наложить на него ограничитель и подружить его с младшим Уизли и молодой мисс Уизли», — подумал Дамблдор, выходя из больничного крыла.

Гарри очнулся через три дня, и первым делом попытался связаться со своим НД, но снова ответа не было. Помятый и обеспокоенный Гарри вернулся в гостиную, где его встретили взволнованные первокурсники. Больше всех волновались Рон и Гермиона, но Гарри не обращал, ни на кого, внимания. Все его мысли были сосредоточены на Заклинателе, который Гарри боялся потерять.

Оставшиеся пять дней прошли мимо Гарри. Мадам Помфри запретила ему колдовать, но преподаватели с радостью выставили ему оценки автоматом, так как он блистал на занятиях в течение всего года. Даже Северус Снейп удивил своих коллег, поставив Гарри «превосходно» по зельям. Гарри не обращал ни на кого внимания даже во время праздничного ужина, но когда он поднялся в спальню и стал готовиться к завтрашнему отъезду домой, он снова попытался связаться с Заклинателем. И в очередной раз не получил ответа.

Подобно зомби, Гарри сел на поезд, уже отчаявшись связаться со своим НД, но не прекращая попыток достучаться до Заклинателя. И только когда поезд отъехал от Хогвартса, перед глазами Гарри всплыло сообщение от НД.

«Восстановление критически-важных систем завершено. Загрузка программного обеспечения завершена. НД Заклинатель приветствует пилота Гарри».