-1-
У Яма замерзли шарниры. Мордион прислонил его к стене дома, и там Ям продолжал протестовать. К сожалению, голосовой ящик у него по-прежнему работал.
- Это неправильно. Ты пользуешься моей неподвижностью, чтобы наслаждаться фокусом-покусом.
- Я не наслаждаюсь, - Мордион посмотрел на веселое лицо Чела, когда тот, завернутый в меха, присел в центре пентаграммы.
Чел был доволен – и это главное.
- Кроме того, - продолжил Мордион, - если бы ты последовал моему совету и стоял прошлой ночью у костра, сейчас ты мог бы двигаться и не дать мне практиковать мои темные искусства.
- Я не ожидал такого сильного мороза, - хмуро ответил Ям.
Мордион скривился, поскольку не помнил, чтобы когда-либо было так холодно. Мороз в сочетании с нехваткой еды вызвал у него любопытную головокружительную ясность сознания – возможно, идеальное состояние для работы с магией. Но Чел хорошо питался: Мордион беспечально урезывал ради него свою долю. И магия была ради Чела. Мордион всю осень изучал, как взяться за дело. Рядом с ним, на высушенной морозом земле, аккуратно завернутая в запасную оболочку из набора для ремонта роботов, стояла стопка кожаных книг, которые он попросил у Баннуса. Как он объяснил Энн – мошенничество ради добрых целей.
Мордион улыбнулся. Энн заявила ему, что он одержим.
- Ты думаешь, что беспокоишься о Челе, - сказала она. – Неужели ты не понимаешь, что тебе нравится Чел? И ты занимаешься магией, потому что ты ее любишь!
Возможно, она права, подумал Мордион. Но в тот момент, когда она это сказала, он сердито велел ей пойти поиграть с Челом. Его раздражение было вызвано в основном разочарованием в старых книгах. Они были полны не относящейся к делу магии. Например, как зачаровать пчел или убрать простуду из легких. Ему пришлось самому разбираться, какие правила лежат за чарами, а там, где в книгах рассматривалась теория, они рассуждали раздражающе непонятно, таинственно и неполно. Но сейчас с порожденной морозом ясностью сознания Мордион понял, что именно он должен сделать и как. Девятью травами, и семью травами, и пятью он отделит тэта-пространство вокруг Чела и обернет им тело Чела постоянным коконом. Таким образом Чел сможет взять его с собой, куда бы ни пошел, и безопасно покинуть поле Баннуса – возможно, отправиться в поселок для надлежащего обучения. Сам Мордион не собирался покидать лес. Здесь царили мир и красота – две вещи, к которым Мордион стремился больше всего на свете.
- Готов, Чел? – спросил он.
- Да, но поторопись. У меня начинает сводить тело.
Мордион похлопал ладонями в перчатках из кроличьей шкуры, чтобы разогнать кровь, и снял перчатки. Мороз защипал костяшки пальцев. Мордион поднял отполированный посох и аккуратно погрузил его в первый горшок с травами. С каплей зеленой смеси на кончике посоха и синим огоньком, бегающим вверх-вниз по нему, Мордион приблизился к Челу. Он помазал голову, руки и ноги Чела. Когда он повернулся, чтобы окунуть посох во второй горшок, боковым зрением он заметил Энн, выходящую из-за угла здания. Сначала она уставилась на его мерцающий посох, потом – на Чела, и затем на сосульки, свисающие с соломенной крыши над Ямом. Она вздрогнула и поплотнее запахнула анорак.
Мордион улыбнулся ей. Баннус имел тенденцию присылать Энн в важные моменты. И ее появление подтвердило его впечатление, что он правильно взялся за магию. Но он не позволил себе отвлечься от помазывания. Он наложил на Чела следующий набор трав и повернулся к последнему горшку.
- Что с тобой случилось? – прошептала Энн Яму.
- Замерзла смазка, - ответил тот.
Энн видела, как дыхание Мордиона вырывается в виде пара, когда он касался мерцающим посохом лба Чела.
- Для чего эта магия, которой он занимается?
- Пытается сделать Чела настоящим, - голос Яма звучал гораздо громче, чем нужно.
Мордион знал, что Ям пытается помешать ему, и не позволил этому отвлечь его. Он отступил, закончив помазывание, приготовившись читать заклинание.
- Где вы достали мех, который носит Чел? – прошептала Энн Яму.
- Волчья шкура, - прогудел Ям. – На нас напали волки. Мордион убил двух.
Мордион твердо продолжил читать заклинание, несмотря на то что его мысли перенеслись на ту яростную битву с волками. Это случилось в сумерки. Когда Чел и Мордион закончили свой скудный ужин, их внезапно окружили темные, похожие на собак фигуры, почти бесшумно посыпавшиеся на них. Ничего не чувствующий Ям схватил из костра горящую ветку. Мордион и Чел защищались палками из охапки дров. Всё вокруг заполнилось звериными глазами, которые светились зеленым в свете ветки Яма. Чел все время кричал:
- Используй свою волшебную палочку, Мордион! Используй волшебную палочку!
Мордион знал, что мог отогнать волков магией или даже убить их всех с ее помощью, но принял решение убить двоих из них обычными средствами. Он был поражен хладнокровием, с которым выбрал самую крупную пару, ударил одного по боку палкой и за тот краткий миг, который это заняло, левой рукой вонзил нож в другого, а потом, бросив нож и палку, свернул шею первого, когда тот прыгнул. Он обнаружил, что мысленно извиняется за это – вероятно, перед Энн. Чел сильно мерз в эту зиму. Им нужны были эти шкуры. Хотя казалось подлым убивать голодное животное, сражение было честным. Волки безжалостно, бездумно и решительно собирались сожрать двух людей, и их было около восьми. Мордион видел их желтые, дикие, пустые глаза.
И они были хитры. Они распознали в Яме с его огнем главную опасность для себя, и четверо из них напали на Яма и повалили его. Когда сражение закончилось, Ям поднялся на ноги с треугольными порезами вдоль серебряной кожи.
Заклинание было закончено. Мордион указал посохом на Чела. Собрал свою волю. На короткое мгновение Чел весь запылал в сети зеленоватого огня. Сработало! А затем…
Мордион и остальные в недоумении наблюдали, как пылающая паутина отрывается от Чела и поднимается в воздух. Она всплывала до тех пор, пока не встретилась с замерзшими ветвями нависающей сосны. Там она исчезла в странной путанице. Побелевшие иголки вздыбились. Вниз посыпались вещи. Чел поднял руки над головой и, хихикая, выбежал из-под опрокидывающегося железного чайника, который, звякнув, приземлился внутри пентаграммы, где до этого сидел Чел. Мордион увернулся от большого перьевого одеяла, и ему в голову ударил свернутый спальный мешок. Две резиновые грелки шлепнулись на крышу дома. Шуба медленно осела поперек кострища, и от нее повалил едкий черный дым.
Мордион сел на ближайший валун и расхохотался.
Энн бросилась вперед и, вытащив шубу, отряхнула ее. Когда она отступила, волоча дымящийся мех, ей под ногу подвернулась бутылка. Энн посмотрела вниз. Ярлык на бутылке гласил: «Микстура от кашля».
- Не совсем правильно сработало, да? – произнесла она дрожащим голосом.
Чел безудержно хихикал. Она посмотрела на Мордиона, сидевшего на валуне, спрятав лицо в ладонях – его спина сотрясалась.
- Мордион! Ты в порядке?
Мордион поднял лицо.
- Просто смеялся. Я позволил своим мыслям блуждать.
Энн была потрясена тем, как исхудало его лицо. Глаза, влажные от смеха, глубоко запали и были окружены синяками.
- Боже мой! Ты выглядишь умирающим от голода!
- Еды было очень мало, - прогудел Ям. – Он кормил Чела, но не себя.
- О, заткнись, Ям, - сказал Мордион. – Ты нарочно отвлек меня.
Энн подобрала с земли одеяло и завернула в него Мордиона. Его плечи чувствовались страшно костлявыми под ее руками. Он развернул рулон ткани, который обычно носил на одном плече и надел его вместо плаща, но она чувствовала кости даже сквозь него.
- Вот, - сказала она. – Используй это одеяло, раз раздобыл его. Не удивительно, что заклинание сработало неправильно. Ты выглядишь слишком слабым, чтобы четко мыслить. Не мог бы ты относиться к себе немного внимательнее?
- Зачем? – спросил Мордион, плотно заворачиваясь в одеяло.
- Затем, что ты человек, конечно! – огрызнулась Энн. – Человек должен с уважением относиться к другому человеку, даже если этот человек он сам!
- Что за странная идея!
Мордион внезапно ощутил такую усталость, что начал дрожать. Он подозревал, это из-за того, что Энн снова указала на нечто, о чем он не хотел думать.
Энн к этому времени разозлилась.
- Это не странно, это здравый смысл! Если бы я только знала, что вы голодаете! Как подумаю о Лесной улице, полной магазинов, набитых едой, так бы и пнула себя! Попроси Баннус о еде. Немедленно!
- Я просил, - сообщил Чел, - но ничего не появилось.
- Я схожу в поселок за покупками, когда отдохну, - сказал ему Мордион. – Мне следовало подумать об этом раньше.
Энн поняла, что это как раз тот момент, когда у Мордиона появилась идея сходить за покупками на Лесную улицу. Но он уже был там – несколько часов назад, этим утром. То, как Баннус спутывает время, становилось слишком серьезно!
- Пойдем поиграем, Энн, - Чел потянул ее за руку.
Он снова был довольно маленьким – около десяти лет. Еще больше путаницы! Энн не была уверена, рада она или наоборот – жалеет. Она дружески улыбнулась ему, и они ушли, оставив завернутого в одеяло Мордиона сидеть на камне.
- Мордион не плохой на самом деле, - решил защитить опекуна Чел, когда они шли вниз по реке через рощу, где Мордион – или, может быть, Ям – в надежде установил силки для кроликов.
- Он слишком хороший, если хочешь знать мое мнение.
Раздражение Энн исчезло, когда они дошли до дальнего леса по ту сторону. Здесь царила настоящая зима. Деревья стояли словно черный графический рисунок на фоне снега. Настоящий снег! Несмотря на ужасный холод, Энн поспешила за Челом на открытое пространство, куда наносило снег. Чел был в том возрасте, когда Энн еще могла поспеть за ним, но едва-едва. Мерзлый снег хрустел под их летящими ногами, а дыхание вырывалось облаками. И они бежали и бежали, оставляя позади продавленные синие дыры, пока Чел не нашел глубокий снег за зарослями ежевики, провалившись в него по колени.
- Ух, сколько! – завизжал он и швырнул Энн в лицо обжигающий снежок.
- Ах, ты маленький… паршивец! – Энн нагнулась, зачерпнула снега и швырнула. И промахнулась.
Некоторое время они яростно кидались снежками, пока их волосы не превратились в ледяные сосульки, а руки не стали красно-синими. Анорак Энн по всей спине покрылся снежной коркой. Волчья куртка Чела превратилась в безумный покров тающих белых комьев, прилипших к шерсти. Они оба достигли стадии, когда ни один не хотел признать, что они слишком взмокли, слишком замерзли – и слишком устали, чтобы идти туда, где Чел заметил стаю грачей, которые с гвалтом поднимались вдали с деревьев. Он, покачнувшись, повернулся в ту сторону.
- О, смотри!
Энн посмотрела. Лишь на мгновение. Она увидела только движение и контур, но в то же самое мгновение что-то – инстинкт, интуиция? – заставило ее схватить Чела за куртку на спине и потянуть так быстро, как могла, в сторону от их синих следов на открытой площадке под защиту зарослей ежевики.
- Вниз!- велела она, падая на колени и притягивая Чела к себе.
- Но что… - начал он.
- Шшш! Тихо!
Энн вцепилась в руку Чела, чтобы удостовериться, что он рядом, и они вместе смотрели сквозь колючие завитки ежевики на человека в доспехах, ехавшего по заснеженным полянам на тяжелой боевой лошади. Он ехал всего лишь рысцой, так что прошло довольно много времени, пока он исчез из виду, но они так и не смогли его ясно рассмотреть. Как в насмешку, либо он был за черными деревьями, либо низкое зимнее солнце отражалось на его доспехах, ослепляя и заставляя слезиться глаза. А потом он снова оказывался за деревьями. В чистом воздухе разносился хруст от тяжелых копыт и слабое позвякивание и стук от соединений доспехов. Энн не видела почти ничего, кроме громадной лазурной тени лошади и всадника или проблесков вздымающегося зеленого плаща, но в один момент он оказался достаточно близко, чтобы она почувствовала, как земля дрожит под ее замерзшими коленями. Она еще крепче сжала руку Чела, молясь, чтобы всадник не заметил продавленные тени там, где они играли в снежки, и не решил разузнать, что это. Она подумала о человеке, которого Мартин этим утром видел залезающим на ворота. И ей стало трудно дышать от настоящего ужаса.
Наконец, он уехал. Энн ослабила хватку на Челе, и он пошевелился. Она посмотрела на него, думая, что следует похвалить его за то, что сидел так тихо и неподвижно, и увидела, что он просто остолбенел от восторга.
- Что… что это было? – спросил он, с трудом обретя дар речи. – Еще один робот?
- Нет, рыцарь в доспехах на лошади.
- Я знаю лошадь, глупая. Что такое рыцарь?
Это до того, как мы нашли то озеро, подумала Энн. Тогда он знал о рыцарях. Но ее всё еще трясло от ужаса.
- Рыцарь – это человек, который сражается, - отрывисто объяснила она.
Она должна была бы знать, что невозможно вот так отделаться от Чела. Он выкрикивал вопросы: Кто такие рыцари? Чем они занимаются? С кем они сражаются? И как можно стать рыцарем? Так что Энн поплелась вместе с ним обратно, неуклюже переставляя ноги так, чтобы промокшие ледяные джинсы не слишком часто касались кожи, и по пути объясняла, как обучаются на рыцаря. И почему бы не добавить немного пропаганды? Энн сказала Челу, что надо заслужить право быть рыцарем, прежде чем тебя посвятят, а став им, ты должен сражаться и поступать с честью.
Тогда Чел стал настаивать на том, чтобы узнать всё об этом конкретном рыцаре.
- Он живет в замке, да? Он охраняет короля от драконов, да? Он сражается с драконами?
Энн и забыла, как Чел был помешан на драконах в этом возрасте. Она ответила, что да, возможно, рыцарь с драконами сражается. К этому времени они оказались в роще рядом с рекой, и здесь Чел стал, если только такое возможно, еще возбужденнее, чем когда-либо.
- Я стану рыцарем! Я буду сражаться с драконами для короля! – закричал он.
Он схватил сухую ветку и начал рубить ею по деревьям. А когда они подошли к краю рощи и нашли тощего жалкого кролика – или, возможно, зайца, – попавшегося в одну из ловушек, Чел наполовину обезумел от восторга.
- Я буду убивать драконов! – кричал он. – Вот так! Убивать!
И он яростно ударил кролика веткой. Энн тоже закричала:
- Чел, прекрати!
Кролик издал ужасный звук – почти человеческий.
- Прекрати, Чел!
- Дракон! Убивать, убивать, убивать! – вопил Чел, колотя кролика.
Мордион услышал шум, когда сидел, потягивая горячий травяной напиток. Он сбросил одеяло и поспешил к месту действия. Энн увидела, как он почти бегом приближается по тропинке, и с облегчением повернулась к нему.
- Мордион, Чел…
Мордион отшвырнул Чела так, что тот с треском плюхнулся в кучу мерзлого хвороста, одним движением опустился на колени и положил конец агонии кролика.
- Не смей больше никогда так делать! – рявкнул он Челу.
- Почему? – угрюмо спросил Чел.
- Потому что это крайне жестоко.
Мордион собирался продолжить речь, но в этот момент поднял взгляд и увидел лицо Энн.
Она застыла, не в силах отвернуться, видя снова, и снова, и снова, как длинные сильные пальцы Мордиона находят нужное место и как ловко они сгибаются точно под нужным углом, чтобы с тихим хрустом сломать кролику шею. «Ему не пришлось даже смотреть!» – не переставая, думала она. Он был занят, прожигая взглядом Чела. Она все еще слышала слабый ясный щелчок.
Мордион приоткрыл рот, чтобы спросить ее, в чем дело. Но в этом не было смысла. Они оба знали то, что знали, хотя оба не хотели этого.
Что касается Чела, он сидел в куче хвороста, и выражение его лица сменялось от сердитого до просто задумчивого. Похоже, он тоже кое-чему научился.