Глава 2

– Так ты, значит, занялась карьерой, Дэйзи? – В голосе пышнотелой добродушной леди Джозефины звучал интерес. – Матушку твою, должно быть, сорок ударов хватило.

– Да, матушка не в восторге, – признала Дэйзи. – Она хочет, чтобы мы жили вместе. В доме, который отошел ей после смерти отца.

– Удушливая жизнь для девушки. Пускай матушка благодарит свою счастливую звезду за то, что ты пишешь для респектабельного журнала, а не для скандальных воскресных листков. Ба, да я сама подписана на «Город и деревню». С нетерпением жду твои статьи, милочка.

– Спасибо, леди Джозефина. – Дэйзи повернулась к графине: – Вы с лордом Вентуотером очень любезны. Благодарю, что позволили мне приехать. Я ведь, по сути, напросилась.

– Ну что вы, мисс Дэлримпл, – спокойно и приветливо отозвалась леди Вентуотер.

В ее глазах, прикрытых длинными густыми ресницами, сейчас не было никакой печали. Уж не привиделось ли Дэйзи?

– Генри гордится Вентуотером, – продолжала хозяйка. – Он рад возможности похвастать поместьем.

– Это верно, – заметила ее золовка. – Однако только я знаю Вентуотер вдоль и поперек. Могу позже все тебе показать, Дэйзи. Сейчас-то ты наверняка хочешь пойти в свою комнату, освежиться. После поезда обычно чувствуешь себя такой прокопченной…

Леди Вентуотер, смущенная мягким напоминанием об обязанностях хозяйки, позвонила.

Экономка провела гостью в парадный зал, оттуда – вверх по каменной лестнице, вдоль галереи в восточное крыло. По дороге Дэйзи спросила про упомянутую графом фотолабораторию.

– Да, мисс, все осталось как при мистере Сиднее. Разные устройства и прочее, – заверила экономка. – Пыль протирали регулярно, не сомневайтесь. Это внизу, в бывшей посудомойне. В кухне обычно тьма народу. Спросите дорогу у любого, вам покажут.

– А электричество там есть?

– О да, мисс. Его светлость повсюду электричество провел, оно безопаснее газа. Хотя, скажу я вам, у генератора есть свои плюсы и минусы. Если вам еще что понадобится насчет фотографирования, спрашивайте у меня или у Дрю. Вот, пришли.

Дэйзи шагнула в прямоугольную спальню с высоким потолком: светлую, просторную, с обоями в цветочек, покрывалом и занавесками в тон. Обстановка была старомодной, но удобной, в камине весело горел огонь. У южного окна с видом на пруд стоял маленький секретер. На комоде Дэйзи с облегчением увидела фотоаппарат и треногу.

Молодая розовощекая горничная в шерстяном сером платье, белом чепце и фартуке распаковывала чемодан. Она обернулась и присела в легком реверансе. Дэйзи ответила улыбкой.

– Мэйбл о вас позаботится, мисс, – произнесла экономка и окинула комнату быстрым придирчивым взглядом. – Если она чего-то не сумеет, пошлите за Барстоу, камеристкой ее светлости. Мы отпускаем девушек в восемь вечера, оставляем лишь одну: она разносит грелки и дежурит до полуночи. Ванная за той дверью – на двоих с миссис Петри, ее комната с другой стороны. В одиннадцать в малой гостиной подадут кофе. Обед в час. Что-нибудь еще, мисс?

– Нет, спасибо.

Дэйзи наконец начала согреваться. Она сняла пальто и шляпку, сменила ботинки на туфли, разгладила светло-голубой костюм из джерси, причесалась и припудрила нос.

– Простите, мисс, я не могу открыть сумку.

– Да, она заперта, Мэйбл. Из нее ничего не нужно доставать. Там только фотооборудование.

– Вы журналистка, мисс? – Горничная сделала большие глаза. – Вот ведь здорово, правда! Вы, значит, такая умная!

Дэйзи это позабавило и одновременно польстило. Недовольство Филиппа задело ее так сильно, что даже восторги горничной, вкупе с одобрением леди Джозефины, пришлись весьма кстати. В приподнятом настроении девушка спустилась в малую гостиную.

Дворецкий как раз ставил поднос с серебряным кофейным сервизом на столик возле леди Вентуотер.

– Вы отослали термос фигуристам на пруд, Дрю? – мягко спросила она.

Ответ дворецкого заглушили слова леди Джозефины:

– Дэйзи! Как раз на кофе!.. Ты знакома с Хью?

Сэр Хью Ментон, чья фигура совершенно потерялась на фоне пышнотелой жены, при появлении Дэйзи встал.

– Приветствую, мисс Дэлримпл. – В его глазах мелькнул огонек. – Вы, я так понимаю, теперь писатель?

Она пожала ему руку.

– Не совсем, сэр Хью. Скорее журналист-новичок.

– А, Джозефина любит предвосхищать достижения друзей, – с нежностью произнес он и снисходительно улыбнулся жене.

– Это лучше, чем предвосхищать неудачи! – парировала та.

– Намного лучше, – кивнула Дэйзи. – Когда мы с вами, леди Джозефина, виделись в последний раз в Лондоне, сэр Хью был в Бразилии. Помню, мы решили, что одно его присутствие там гарантирует отличный урожай кофе и каучука. Надеюсь, поездка прошла успешно, сэр Хью?

– Замечательно, благодарю вас. Впрочем, не думаю, что дело только в хорошем урожае. Я поставил во главе своих плантаций правильных работников и дал им возможность принимать решения. А сам наведываюсь лишь от случая к случаю – для контроля. Грань между вмешательством и попустительством так тонка…

Дэйзи ничуть не сомневалась: балансировать на этой грани сэр Хью умеет прекрасно. У него были не только обширные кофейные и каучуковые плантации в Бразилии, но и отличная репутация успешного дельца, заработавшего немалое состояние в Сити. Несмотря на деловую хватку, сэр Хью не уступал лорду Вентуотеру в обходительности и воспитании, только выглядел при этом современнее и доступнее. Дэйзи он нравился.

Сэр Хью уточнил ее кофейные предпочтения и пошел к столику за напитками для Дэйзи и супруги.

– Хотите кекса с орехами и цукатами, мисс Дэлримпл? – предложила леди Вентуотер.

Для леди Джозефины она отрезала щедрый кусок, не спрашивая. Дэйзи это развеселило.

– Да, с удовольствием, – ответила она: завтрак был уже давным-давно.

В гостиную вошли двое молодых людей.

– Дэйзи, знакомься, мои племянники: Уилфред и Джеффри, – представила их леди Джозефина. – Мисс Дэлримпл пишет очерк о Вентуотер-Корте для «Города и деревни».

– Отличный журнальчик, – заметил Уилфред.

Он – истинный франт, под стать своей сестре – выглядел безупречно: от лаковых туфель до набрильянтиненных волос, источавших легкое благоухание пармской фиалки. Дэйзи легко могла представить, как он лениво загоняет в воротца крокетный шар: более активные занятия вроде катания на коньках Уилфреду явно не подходили. Судя по одутловатым векам, он предпочитал тратить силы не на спорт, а на ночные клубы. Губы его недовольно кривились.

Младший брат, юноша крупный и мускулистый, пробормотал: «Здравствуйте» – и смущенно застыл, не зная, куда девать руки. Стоило Уилфреду вновь заговорить, как Джеффри отошел к кофейному столику.

– Готов поспорить, вы бы предпочли писать о поместье Флэтвордов, мисс Дэлримпл, – манерно процедил старший Беддоу. – Вот где сенсация! Слышали об ограблении?

– Да, но без подробностей. Кажется, все произошло после бала?

– Верно. Говорят, это уже не первое ограбленное поместье. И ведь совсем рядом!.. Мы, между прочим, тоже побывали на том балу. Только отец настоял на раннем отъезде, так что весь ажиотаж мы пропустили.

– Вам вообще повезло, что вы поехали, – заявила леди Джозефина. – Только беспутное семейство лорда Флэтворда могло устроить бал в воскресенье. Не важно, Новый год на дворе или не Новый год… Я удивилась, что Генри позволил вам участвовать. В любом случае отъезд в полночь ничего бы не изменил. Пропажу обнаружили только утром.

– Вы, конечно, правы, тетушка Джо. Простите, схожу за кофе, – вздохнул он и ретировался.

– Уилфред – никчемный человек, – посетовала его тетя. – Зато из Джеффри может выйти толк. Он учится в Кембридже и уже боксирует за университетскую команду, а ведь мальчику всего девятнадцать.

Младший Беддоу занял место у кофейного столика и принялся молча поглощать внушительный кусок кекса. Последние крошки угощения быстро исчезли у него во рту. Дэйзи отвела взгляд от Джеффри и обнаружила, что сама обошлась со своим кусочком совсем по-другому: первым делом собрала и съела весь миндаль – дурная детская привычка.

– Еще кофе, Джеффри? – улыбнулась леди Вентуотер.

– Да, спасибо.

– Ненасытная утроба, – с ухмылкой бросил подошедший Уилфред.

Джеффри, ничуть не обидевшись, продолжил есть.

К тому времени, как Дэйзи допила кофе и собралась попросить вторую чашку, Джеффри прикончил уже третий кусок кекса. Он еще лишь раз произнес: «Да, спасибо» – и больше не издал ни звука. Дэйзи приписала его молчание застенчивости.

Леди Вентуотер тоже сидела тихо. Говорил в основном Уилфред – с безнадежным видом человека, который считает своим долгом поддерживать беседу даже в самых трудных обстоятельствах. Он разглагольствовал о «Мюзик-бокс ревю». Дэйзи, побывавшая на представлении, порой вставляла комментарии. Леди Джозефина поинтересовалась декорациями.

– Если декорации красивые, – пояснила она, – их можно рассматривать во время скучных сценок. Ты любишь ревю, Аннабель? Или предпочитаешь музыкальные комедии, как я? – Добродушная леди Джозефина сделала попытку вовлечь в разговор молодую невестку.

– Ревю я не видела, а на музыкальной комедии была лишь однажды.

– Ну конечно, у тебя не было особой возможности ходить в театр, – кивнула леди Джозефина и отвернулась к Уилфреду.

Легкое осуждение в ее голосе удивило Дэйзи, и она решила подбодрить расстроенную графиню.

– Не хотите сходить вместе со мной на дневной спектакль, когда в следующий раз приедете в Лондон, леди Вентуотер?

– О, спасибо, с удовольствием… Только я не знаю… Не могли бы вы называть меня Аннабель, мисс Дэлримпл?

– Да, конечно, но тогда вы зовите меня Дэйзи.

Ни Уилфред, ни Джеффри не обращались к жене отца по имени. Лорд Вентуотер наверняка не одобрил бы подобной фамильярности. Однако и называть ее матерью им тоже было трудно. Неловкая ситуация: мачеха, которая по возрасту ближе к пасынкам, чем к мужу. Дэйзи мысленно посочувствовала графине. Возможно, это и есть причина ее подавленности?

Леди Джозефина допила кофе и выбралась из кресла.

– Ну-с, Дэйзи, провести тебе экскурсию перед обедом? Пойдем с нами, Аннабель. Ты наверняка слышала еще не все наши предания.

– Я бы рада, но меня ждут письма, – извинилась Аннабель.

– Кому ей писать? – пробормотала леди Джозефина, выйдя из гостиной вместе с Дэйзи. – Не понимаю, хоть убей. Когда Генри на ней женился, она была совершенно одинока. Они познакомились прошлой зимой в Италии. Доктора отправили туда Генри поправить здоровье после тяжелого бронхита, а Аннабель только-только овдовела.

Тон леди Джозефины ясно давал понять, какого она мнения об одиноких юных красавицах-вдовах, которые выходят замуж за наивных пожилых богачей-аристократов.

Экскурсию начали с парадного зала, где порой и сейчас устраивали званые обеды.

– Не стану рассказывать тебе то, что ты сможешь узнать и без меня, – прямо заявила леди Джозефина. – В библиотеке есть неплохая книга о доме и об официальной истории клана Беддоу: кто на ком женился, кто был министром при каком правительстве. Зато семейных преданий ты в ней не найдешь.

– Тут я рассчитываю на вас.

– Ну что ж. Поместье заложили еще при правлении Генриха VII. Сделал это первый барон Беддоу, ловкач и хитрец: во время Войны Роз он несколько раз сменил хозяев, но в конце концов примкнул к нужной стороне. Его внук принимал у себя королеву Елизавету. Мало того, он попал в небольшое число тех везунчиков, кого монарший визит не разорил.

– Как же так вышло? – Дэйзи торопливо царапала в блокноте каракули – собственную версию скорописи Питмана.

– Увы, история не самая благородная. Королева, разумеется, нагрянула в Вентуотер с многочисленной свитой. На второй вечер в этом самом зале, во время пышного банкета, мой предок спьяну затеял ссору с одним из придворных. Ее величество давно мечтала от него избавиться, да только безуспешно – он был сыном влиятельного вельможи. Уилфред Беддоу, по-видимому, перебрал и пронзил сердце неугодного придворного во-он тем клинком. Видишь, между алебардами?

Леди Джозефина указала в сторону огромного камина. Над ним на стене, на почетном месте, висел кинжал, инкрустированный драгоценными камнями.

– И Елизавета из благодарности отбыла на следующий же день?

– Именно так. Перед отъездом она, конечно же, изобразила негодование и выразила осуждение. Однако не прошло и года, как было объявлено о создании графства Вентуотер.

Дэйзи рассмеялась:

– Чудесная история, она придаст моему очерку изюминку. Лорд Вентуотер не станет возражать, если я об этом расскажу?

– Да ради бога. Главное, не печатай ничего о скандалах прошлого века, они еще слишком свежи.

Тут почтенная леди пересказала Дэйзи непристойную историю про Берти, принца Уэльского, и его любовницу Лилли Лэнгтри. В этой истории оказался замешан двоюродный дедушка леди Джозефины.

– Генри подобного не одобряет, – добавила она. – Он у нас такой викторианец… Похлеще самих викторианцев. Боюсь, не видать ему с Аннабель счастья.

– Графиня выглядит очень сдержанной, – дипломатично заметила Дэйзи.

– И о-очень молодой… Да еще мой болван-племянник пригласил лорда Стивена Аствика!

Надо же, и тут откровения. Правда, на этот раз Дэйзи стало очень любопытно.

– Что-то я не припоминаю лорда Стивена, хотя фамилия Аствик кажется мне знакомой. Кто он такой?

– Младший брат маркиза Бринбери. При этом – паршивая овца, увы. По слухам, отец лишил лорда Стивена наследства, но он якобы преуспел в Сити. Однако Хью ни капли ему не доверяет.

– Уж кто-кто, а сэр Хью знает точно.

– Хью – самый проницательный человек в Сити, – с гордостью кивнула его жена. – Если бы спросили у Хью, он бы запретил Уилфреду приглашать лорда Стивена.

– Его пригласил Уилфред? Надо же! Никогда бы не подумала. Что их может связывать?

– Жизнь на широкую ногу, – проницательно заметила леди Джозефина. – Хотя, думаю, Уилфреда подговорила Марджори. Она по этому господину с ума сходит. Вбила в свою глупенькую голову, будто влюблена в него без памяти. Слава богу, он не проявляет к девочке ни малейшего интереса. Зато к Аннабель… Но это к делу не относится. Давай поднимемся в покои королевы Елизаветы. Там ничего не меняли с тех самых пор, как она провела в Вентуотере две ночи.

Дэйзи, так и не утолив любопытства, сосредоточила внимание на истории поместья. Блокнот заполнялся все новыми завитушками. Хорошо бы их потом еще расшифровать… Она выслушала очередные предания клана Беддоу: об ужасном семейном расколе, когда старший сын принял сторону парламента в войне против роялистов; о дочерях, закончивших свой век старыми девами, поскольку отец потратил их приданое на строительство новых крыльев особняка; и о невесте регента, которая сбежала с разбойником.

– Впрочем, последнюю историю лучше не упоминай, Дэйзи, – нахмурилась леди Джозефина. – В ней есть намек на нынешнюю ситуацию. Нет-нет, я вовсе не считаю, будто Аннабель уступит искушению, – поспешно добавила она. – Однако нельзя отрицать, что Стивен Аствик – мужчина красивый и совершенно лишенный моральных принципов. Его имя постоянно упоминают в скандальных газетах рядом с именами разных неразборчивых дам.

– Чтобы Аннабель сбежала с лордом Стивеном? – изумленно переспросила Дэйзи и повернула голову от башенного окна, за которым всадник на гнедом коне скакал по парку.

– Они были когда-то знакомы, а теперь он ее добивается: настойчиво и совсем не по-джентльменски. Ведет себя очень нагло. Бедный Генри, похоже, в полной растерянности. Не знает, что делать. Не может же он вышвырнуть из дома брата Бринбери, точно неотесанного хама. Они с Бринбери состоят в одном клубе!

– Боже, ну и дела… Просто кошмар.

– Заметь, Генри слишком галантен, чтобы подозревать жену. Я, собственно, даже не уверена, знает ли он, что происходит у него под носом. Видишь ли, мой брат – настоящий стоик, бесстрастный и невозмутимый. Никогда не угадаешь, о чем он думает. Я считаю своим долгом его просветить, но Хью мне категорически запрещает. – К ее глазам подступили слезы, второй подбородок задрожал.

– Уверена, лорд Вентуотер полностью контролирует ситуацию, леди Джозефина, – успокаивающе погладила ее по руке Дэйзи.

– Ох, милочка, прости, что нагрузила тебя нашими бедами. Однако выговориться – такое облегчение. А вас, нынешнюю молодежь, ничто не шокирует. Ладно, давай все забудем. Куда мы забрели? Ах да! В этой самой комнате Карла Второго застали в объятиях юного кузена тогдашней леди Вентуотер. Больше его не приглашали.

Леди Джозефина говорила без умолку. Записывая ее рассказы в блокнот, Дэйзи дала себе слово понаблюдать за обитателями Вентуотер-Корта. Для будущей романистки интриги прошлые далеко не так увлекательны, как интриги настоящие.

Вскоре в очередном башенном окне Дэйзи увидела, что фигуристы возвращаются от пруда к дому.

– Боже мой, как бежит время! – воскликнула леди Джозефина, глянув на часы на запястье. – Если хочешь до обеда осмотреть бальный зал, надо идти вниз.

– Да, конечно. Как странно! Лорд Стивен, похоже, перед самым обедом куда-то уезжает?

Направлявшийся к воротам серый «ланчестер» притормозил, к нему подошел Аствик и заговорил с шофером.

– Видимо, снова отправляет своего слугу по каким-то делам, – раздраженно ответила леди Джозефина. – Моя горничная говорит, этот слуга постоянно в разъездах. Если б он еще и хозяина с собой прихватил!..

Оставив неприятную тему, леди Джозефина провела Дэйзи в бальный зал и защебетала о пышных балах своей молодости. Огромный зал кутался в пыльные ткани, словно в саван. Дэйзи решила, что не станет просить его эксгумировать – в старой части дома и без того достаточно интересных мест для фотосъемки.

– Нынешняя молодежь, правда, предпочитает ночные клубы, – вздохнула леди Джозефина. – Ну что, милочка, все лучшее я тебе показала. Смело броди по дому, разглядывай что хочешь. Если возникнут вопросы, я постараюсь на них ответить.

– Спасибо вам большое, леди Джозефина. – Дэйзи полистала записную книжку. – У меня уже набралось немало материала. А еще есть отличные идеи насчет фотографий. Я бы хотела снять семью на фоне камина в парадном зале. Как думаете, лорд Вентуотер даст согласие?

– Я с ним поговорю, – пообещала леди Джозефина.

В общей гостиной – длинной красивой комнате, обставленной в стиле эпохи Регентства, – уже собралось несколько членов семьи. Фенелла стояла рядом с Джеймсом, который разливал напитки. Тетушке он смешал джин с вермутом, а Дэйзи попросила себе рюмочку полусухого хереса.

– До обеда мне лучше не пить коктейлей, иначе о работе на сегодня придется забыть.

– Да, трудно навести резкость на фотоаппарате, если нет резкости в глазах, – усмехнулся Джеймс.

– А мою стенографию тяжело расшифровывать даже на трезвую голову. Спасибо. – Дэйзи взяла рюмку и огляделась.

Неподалеку от нее Уилфред, манерно растягивая слова, пересказывал мачехе незамысловатый сюжет мюзикла Эла Джолсона «Бомбо». Уилфред то и дело жадно припадал к бокалу – скорее всего, уже не первому. Херес в рюмке Аннабель оставался почти нетронут. Молодая графиня, похоже, совсем о нем позабыла. Она стояла, опустив голову: то ли слушала пасынка с гораздо большим интересом, чем заслуживал его рассказ, то ли блуждала в своих мыслях.

У камина сэр Хью обсуждал что-то с Филиппом. Видимо, политику: Дэйзи уловила имена Бонара Лоу и Ллойд-Джорджа. Рядом с ними Марджори со скучающим видом курила сигарету в длинном черепаховом мундштуке. На дне бокала юной модницы плескались остатки розового джина. Дэйзи предположила, что в рюмке Филиппа – сухой херес. Филипп любил сладкие вина, но считал, что эта любовь компрометирует его мужественность, поэтому в компании всегда заказывал сухие аперитивы. Он едва заметно морщил нос при каждом глотке, чем подтверждал догадку Дэйзи.

Леди Джозефина подплыла к мужу, и Марджори вскоре откололась от их группки, подошла к напиткам, протянула брату бокал.

– Налей мне, старина Джимми.

– Может, лучше возьмешь рюмку поменьше? Отец придет с минуты на минуту.

– Какой ты нудный… – Она демонстративно затянулась сигаретой и выпустила дым через плечо.

Дэйзи, не желая присутствовать при семейной перепалке, торопливо отошла к Аннабель с Уилфредом. Графиня подняла голову и улыбнулась с отсутствующим видом.

– Вы были на новом представлении в театре «Аполлон», мисс Дэлримпл? – спросил Уилфред.

– Зовите меня, пожалуйста, Дэйзи. Еще не была. Интересное?

– Да, вполне сносное, знаете ли. Концовка прямо-таки… – Старший Беддоу запнулся при виде вошедшего лорда Стивена. – Прямо-таки изящная, – выдавил он, и в его взгляде вспыхнула неприязнь.

Дэйзи вела светскую беседу с Уилфредом, а сама наблюдала за лордом Стивеном. Тот подошел к напиткам. Марджори встретила его томным взглядом.

– Лорд Стивен всегда пьет сухой мартини, – сообщила она брату.

– Плесните-ка мне джина, дружище, – незамедлительно попросил лорд Стивен.

– Конечно. – Джеймс ехидно глянул на надувшую губки сестру и протянул гостю стакан. Затем с не меньшим ехидством в голосе продолжил: – Послушайте, Аствик, не могли бы вы узнать у моей мачехи, желает ли она добавки?

– С удовольствием.

Любезный тон никого не обманул: на узких губах лорда Стивена заиграла хищная усмешка, в жестких глазах вспыхнул огонек.

– Мне надо поговорить с тетушкой Джо, – пробормотал при приближении Аствика Уилфред и ретировался.

Зачем он пригласил человека, которого терпеть не может? Дэйзи недоумевала.

– Мисс Дэлримпл, – кивнул ей лорд Стивен, не отрывая взгляда от графини. – Аннабель, дорогая, Беддоу попросил узнать, не подлить ли вам вина. Вижу, он напрасно беспокоился.

Аствик провел пальцами по тыльной стороне ее ладони, сжимавшей полную рюмку.

– Спасибо, не нужно. У меня все есть. – Ладонь дрогнула, янтарная жидкость заиграла бликами.

– Все? На свете мало счастливцев, у которых есть все, – произнес Аствик с многозначительной усмешкой. – Я вот к ним не принадлежу.

– А я принадлежу, лорд Стивен.

Дэйзи так и не поняла, что именно делает Аннабель: флиртует в надежде дать ему отпор или нарочно завлекает, изображая неприступность.

– Ну вот, опять. Вы обещали звать меня Стивеном. Мисс Дэлримпл решит, будто вы не считаете меня своим другом. Заверяю вас, мисс Дэлримпл, мы с Аннабель очень давние и очень хорошие друзья. Правда, дорогая? – Он положил ладонь поверх руки леди Вентуотер.

– Правда, Стивен. – Ее голос дрогнул от сдерживаемых чувств.

Она не скинула ладонь Аствика и не отодвинулась сама.