Глава 17

Первое, что сделал после приезда в порт, это сразу же запретил покидать корабли экипажу. Капитанов поставил в известность о том, что через шесть дней, ровно в девятнадцать ноль ноль, они должны будут вывести в море оба судна. Но перед этим им придётся заняться приёмкой груза и проверкой, не знаю уже в который раз по счёту, состояния плав средств. Слова мои были восприняты вполне нормально, ничего нового я для моряков не сказал, это обычная процедура перед выходом в дальний поход. Тем более жаловаться людям на то, что они работают у меня всё ещё бесплатно смысла нет, предыдущие долги погашены, а следующую заработную плату, сидя на берегу, можно снова долго не увидеть. Дольше, чем необходимо, в этой организации задерживаться не пришлось. Кроме кораблей посетил ещё и бухгалтерию, она работает в штатном режиме, вопросов ко мне у них и у меня к ним пока нет, поэтому, поимев от встречи друг с другом только положительные эмоции, мы быстренько распрощались, и я без промедления выехал в сторону консервного завода.

На "Апельсине" тоже обрадовались моему приезду, причём в самом прямом смысле этого слова. Морган был вне себя от счастья, что сможет отправить попутным грузом свою продукцию в Сан-Франциско и на Аляску, пускай только и в Подкову Лошади. Чтобы во время погрузки не возникло недоразумения оставил ему письмо, адресованное одному из капитанов, в котором давал добро на принятие груза от этого предприятия. Какое то время мы с моим компаньоном обсуждали перечень товаров для отправки и прикидывали общий вес этой партии, а затем я покинул и эту фирму, и выехал в сторону центра.

Посещение автомобильной мастерской пришлось перенести на завтра, в тёмное время суток там, кроме тех, кто непосредственно занят на производстве, делать не чего, а к ним у меня вопросов в данный момент нет. Зато осталось время, чтобы проверить список уже закупленных товаров, который дотошный Фёдор составил очень грамотно и с подробными пометками.

Встали рано, парни едут в оружейный магазин, расположенный в другом районе города, а я туда, куда не успел вчера. По дороге в мастерскую обдумывал ситуацию, в которую сам себя и загнал. Хотелось всего и сразу, а оказалось, что это совсем не нужно было делать, надо было ограничиться допустим автомобилем или тем же соком, и всё. Разобраться сначала с чем то одним и только после этого подумать, нужно ли тебе ещё что то. А я поступил очень опрометчиво, как же, пришелец из более развитого параллельного мира, всё могу, со всем справлюсь. Теперь придётся исправлять ошибки на ходу, только как это сделать, чтобы потери были минимальными, вот вопрос так вопрос.

Уточнение заявок на поставку грузовиков в Сан-Франциско, много времени не заняло. По графику мы должны поставить туда автомобили, в количестве восемнадцати штук, только в следующем месяце, где то в середине его. Но раз так случилось, что появилась возможность сплавать к ним раньше, будем перекраивать график, перенесём местных потребителей на более поздний срок, а машины, изготовленные для них, отправим в соседний город.

Авто будем перегонять в порт и грузить на корабли, по мере их схода с конвейера. По нашим прикидкам за это время, если считать те грузовики, которые уже стоят на стоянке, у нас образуется двадцать две машины. Заберу все, если конечно они поместятся на палубе. Всё, что положено будет отдать заказчику выгружу в Сан-Франциско, а остаток закину на Аляску. Одну для своих нужд оставлю, а остальные продавать буду, штуки по три баксов, пока они там в диковинку. Я практически уверен, покупатели там найдутся, денег у людей в Подкове достаточно, а ни одного автомобиля в городе я не видел, хотя ездить на нём много куда можно. Надо будет только вместе с машинами и бензин доставить, но его я по дороге закуплю, когда часть груза из трюмов выгрузят, и появиться место для горючего.

Оставшееся время, до отплытия, занимался тем, что помогал мужикам вычёркивать из огромной заявки очередную строчку. Правда один день потратил на то, чтобы приобрести четыре сейфа огромного размера, о которых в списке не говорилось ни слова. Мне они понадобятся для хранения золота, которого у нас, если верить написанному в отчётах, скопилось в Подкове очень много. Его вывозить в соседнюю страну не стану, наоборот на Аляску всё, что имеется здесь, отправлю. Столкнувшись более плотно с таможней и местными порядками по ввозу и вывозу понял, везти его сюда очень опасно, могут не выпустить обратно.

В день отплытия забрали с Данилой из банка всё золото и деньги, в количестве двух миллионов. Люди, работавшие на меня в северной части континента, просили больше, но мне и эти жалко им отдавать, потому что толком не знаю, когда они обратно смогут вернутся, а наличности в сейфе остаётся, всё меньше и меньше. Вдвоём погрузили это богатство на грузовик и достаточно спокойно отвезли всё в порт, хотя поступать так было очень опрометчиво, грабителей с большой дороги и в этом месте хватает.

Самое сложное началось тогда, когда на причале стали собираться те, кто непременно хотел уехать вместе с нами в сторону Аляски. Мне почему то казалось, что их не должно было быть так много. В письме говорилось о четырёх десятка, а тут собралась толпа не меньше сотни. И куда прикажите мне их девать, корабли не приспособлены для перевозки пассажиров, каюты только для экипажа, и самое главное, среди отъезжающих не мало детей, причём очень сопливых. Пришлось самому становиться у трапа и составлять список, в котором писал всё, начиная с имени, отчества и кончая тем, куда конкретно едет и по чьему приглашению. Через два часа выяснилось, лишних нет, все едут именно туда, куда и надо.

В море вышли с опозданием на час, но капитан головного судна меня заверил, что в Сан-Франциско придём вовремя, стрелка барометра стоит на месте, да и его левая нога, не предвещает перемены в солнечной погоде, с попутным ветром.

Коротать время, проведённое в открытом океане, пришлось на палубе, каюту, которую экипаж отдал мне, уступил тем, у кого были грудные дети. Проводил его в компании с двумя торговыми представителями Апельсина, болтающими на любые темы без умолку. Изредка к нам присоединялся Данила, но делал это он скорее из вежливости, потому как вести беседу с земляками ему куда интереснее. Один из словоохотливых молодых людей едет с нами до следующего города, а второй до самого конца. Тот что сойдёт первым везёт заявку в магазины и рестораны Сан-Франциско, а другой, весь ассортимент фирмы, только лишь для изучения спроса, на новом для предприятия рынке. На вторые сутки их болтовни у меня в башке созрела очень неплохая идея. А почему бы и мне не открыть магазин, ну хотя бы в той же Подкове? Это всегда живые деньги, прихода которых у меня давно уже не наблюдается. Надо будет посоветоваться с Морозовым, он в этом городке уже долго обитает, должен был разобраться с ситуацией.

Сан-Франциско встретил нас всё той же солнечной погодой и тем же попутным ветром, который позволил прибыть в порт даже с опережением графика. Но это время безжалостно было съедено во время маневрирования в бухте, так что у причала нас увидели в то время, в которое мы и рассчитывали причалить.

Первыми на землю выезжали машины, делал это я сам и парень, отданный мне в помощь из мастерской. Потом стал выгружаться человек с соками и вареньем, а только за ним было позволено покинуть корабль и всем остальным, но только ровно на сутки.

До покупателя автомобилей доехали без проблем, примерно минут за двадцать. Дорогу водитель первой машины, за которой пристроился и я, туда знал, они до этого продавали им легковушки, так что обошлись без лишних остановок и выяснений, правильно ли едем. Заказчик встретил нас радушно и сильно обрадовался тому, что мы выполнили свои обязательства раньше срока, он тут же забил кузов одного из авто водителями своей организации и они поехали обратно в порт, чтобы перегнать оставшийся там транспорт к себе на стоянку. Я же остался с начальством оформлять документы и пересчитывать деньги, которые мне отдадут на совсем, только после того, как все машины доберутся до места.

Приехавшая вскоре колонна, по словам очевидцев, произвела на местных просто неизгладимое впечатление, а наш водитель прямо в процессе движения делал рекламу родному предприятию, не стесняясь сбавлять ход или даже совсем останавливаться, чтобы рассказать заинтересованным лицам, где можно приобрести такую технику. Простились с счастливым обладателем новейших грузовых автомобилей очень тепло, он даже предложил довезти нас обратно в порт, теперь уже на своём автомобиле, но я отказался, сославшись на то, что хочу пешком прогуляться по городу. На самом же деле, как только мы покинули территорию автопарка, я посадил водителя на извозчика, а сам отправился туда, где можно было бы узнать, когда будут проходить очередные скачки на ипподроме. Уезжать отсюда хотя бы чего то не заработав не собираюсь, у меня каждая тысяча на счету, в смысле на контроле, поэтому пару десятков их, будут словно подарок.

Ипподром ждал гостей завтра, с одиннадцати часов дня. Там планируется провести аж шестнадцать заездов, это примерно восемь часов работы. Что же отплытие назначу на восемь вечера, постоим в порту лишних шесть часов, ничего страшного с нами за это время не случится. А сейчас мне надо затариться бензином и керосином, первый для тех машин, которые остались на корабле, а второй для керосиновых ламп, куда его здесь ещё применять можно, не для "еропланов" же.

В забегах принимал участие и я с Данилой, причём в прямом смысле этого слова, забег. Мы бегали от одной кассы к другой, скупая у кассиров нужные билеты, абсолютно в каждом заезде, а потом с такой же скоростью сдавали их обратно, получая взамен снова деньги. Я не обращал внимания на то, с какой долей вероятности может прийти к финишу первой та или иная лошадь, мне сейчас и один к двум в радость. Поэтому, когда на этом полу спортивном стадионе всё подошло к концу, мы были самыми уставшими участниками этого обще городского представления и нас можно было точно так же, как и лошадей, вести прямиком в баню.

До порта еле успели доскакать к восьми часам, все в мыле, но с огромным призом в очередном саквояже. Как минимум, бензин с керосином достался мне бесплатно, а если повнимательнее всё посчитать, то и на сладкое ещё чего то наверняка осталось.

Дорога до Подковы, хороших впечатлений о себе не оставила совсем, было холодно, особенно на палубе, часто шёл дождь, а ко всему этому, временами ещё изрядно штормило. Мне пришлось даже распотрошить несколько баулов, в которых хранились тёплые вещи, закупленные для работников рудника и раздать их людям, безвылазно сидящим на палубе, чтобы не замёрзли или не дай бог не заболели.

Когда на горизонте наконец то показался нужный нам берег, радовались этому событию все, без исключения. Люди надеялись на то, что их мучения закончились и они скоро смогут перебраться в тёплые дома, хотя я точно знаю, что для многих из них всё только начинается.

Малая родина встретила мелким дождём и бригадой грузчиков, во главе с начальником рудника Ивановым. Они нас оказывается уже третий день дожидаются здесь, хотя надо заметить, что опоздание наше составило всего лишь сутки. Весело виляя хвостом рядом с геологом бегал и Висяк, определившийся уже с новым хозяином. Меня при встрече он только лизнул в руку, а потом неотступно следовал за Григорием Ивановичем, всем своим видом показывая, кто в доме хозяин.

Разгрузку начали с невиданной в этих местах техники. Мы с водителем, по специальному трапу, выгнали машины сначала на пирс, а потом три из них подогнали к складу, куда будем сгружать вещи и оборудование. Четвёртая же машина, та что будет работать на моё предприятие, тут же преступила к выполнению своих обязанностей, на пару с тягловым транспортом. Сначала выгружать будем горючие, потом то, что будут вывозить на зимовку в последнюю очередь, а под конец то, что пойдёт туда уже завтра. Разгружаем пока лишь один корабль, на втором хозяйничает представитель Апельсина, хотя ему ещё надо определиться, кому чего везти.

Пассажиры давно покинувшие корабли, попали в руки тех, кто позаботится о их дальнейшем будущем. Часть людей к тяжёлому переходу приступит завтра, а остальным придётся ждать, когда за ними придут. На это время им забронировали дома, для временного проживания, такие, в котором и мне пришлось ночевать в первую ночь, проведённую в этом городе.

Обсудив с Ивановым наши дальнейшие действия, попрощался с ним до вечера и пошёл во владения господина Морозова, который уже в курсе, что я прибыл. Возле дома с приметной надписью толпились люди, явно желающие попасть внутрь помещения. Когда я попытался войти туда, меня остановили громким окриком:

—Куда прёшь, америкашка?! Не видишь, морда тряпочная, люди тута в очереди стоят?!

—Так я только спросить - ответил я, возмутителю спокойствия, на родном языке.

—Наш что ли? А чего вырядился так? - не ответив, снова спросил он меня.

Я оглядел говорившего со мной человека, с ног до головы. Это я то вырядился, на себя бы посмотрел?

—Не было больше чего одеть, вот и напялил - не стал я всё таки конфликтовать, со строгим мужчиной.

—Бывает - более дружелюбно ответил он, - а в очередь всё же встань.

Пришлось занимать очередь, чтобы попасть в свой же пункт приёма цветных металлов. А что делать, демократия. Пока стоял на улице, среди краснорожих добытчиков жёлтого металла, много чего полезного услышал. В основном люди, не много под шафе, говорили о том, чего принесли сюда, радовались тому, что наконец то потеплело и теперь добывать "огненного зверя", так они меж собой называли золото, будет проще. Кто то пытался, между делом, выяснить в очереди, не знает ли кто новых направлений способных увеличить объёмы добываемого металла, кому то напротив приходила в голову мысль закончить с этим делом и податься к Иванову, у которого тепло, сытно и зарабатывают не плохо. Короче, когда подошла моя очередь, все местные новости, были мне известны. Но прежде чем войти в дом, пропустил вперёд мужичка, стоявшего за мной и оказавшегося последним в очереди.

—Проходи, папаша, а то мне на долго - предложил я ему.

—Спасибо сынок. Башка болит спасу нет. Вот сейчас сдам, да подлечусь сразу.

Встреча старых друзей, не видевших друг друга долгое время, прошла в тёплой и дружеской обстановке. Правда о здоровье, делах и перспективах, спрашивал в основном я. Вопросы моего товарища крутились вокруг одной темы, войны на Родине.

—Что вы намерены делать, по этому поводу? - спросил меня Савва Тимофеевич, после того, как понял, что свежей информацией я не располагаю.

—Пока ничего. А что я должен делать, по-вашему?

—Использовать все имеющиеся у вас возможности, чтобы помочь стране в трудную минуту - категорично заявил Морозов.

—Да в нашей стране каждая минута трудная - как то само вырвалось у меня.

—Значит вы постоянно должны находится рядом с ней, как любящий сын, с тяжело больной матерью.

—Уж часом он сам тут виски втихаря, без спроса, не попивает? - подумалось мне, после такого заявления.

Да вроде не похоже, глаза не красные, румянец на щеках имеется, но не от запоя, да и руки не трясутся, кажется. Тогда откуда такие мысли в башке, может её так золотой песок опылил, что она оторвалась от реальности.

—Ладно Савва Тимофеевич, про мать мы позже поговорим, если повод, не дай бог конечно, возникнет. Вы мне сейчас лучше покажите и расскажите, чего вы тут на работали, пока я прохлаждался в Лос-Анджелесе.

Сообразив, что настало время держать ответ перед работодателем, Савва достал из стола толстую книгу и сказал:

—У меня всё готово. Извольте ознакомиться.

—Вы мне для начала живой вес покажите, а бумаги я и потом рассмотреть успею - попросил я его.

К этому времени дом, который первоначально был в аренде, Морозов выкупил и сделал в нём, не знаю законную ли, перепланировку. Здоровенная комната была разделена на три маленьких. В той которой находились мы, принимали гостей, в следующей жил Савва и два его охранника, а вот в третьей, та которая упиралась в стену, выходящую на улицу и в которой не было окон, служила хранилищем. Было оно оборудовано вполне профессионально, во всяком случае в этом месте лучшего просто нельзя было бы и желать.

—Я вам четыре сейфа приволок, а у вас тут у самих самый настоящий сейф имеется - похвалил я товарища.

—Ничего и они лишними не будут, повысят надёжность ещё больше.

—Куда уж больше то? - усмехнулся я, глядя на железную комнату.

Стены, потолок и пол этого не большого помещения обиты листовым железом, наверное, миллиметра в три толщиной, а входная дверь имеет два навесных замка и один внутренний. Самое настоящее банковское хранилище, ничем не хуже того, где я деньги храню.

—Сколько здесь? - спросил я экономиста, наконец то обратив внимание на гору мешков, занимающих почти треть пространства.

—Тысяча шестьсот семьдесят три килограмма и восемьдесят семь граммов - ответил он без запинки.

—Сколько? - не поверил я своим ушам.

—Да, да именно столько, сколько вы услышали. Вам не показалось - выставив грудь вперёд, как будто ожидая, что на неё тут же нацепят орден или на худой конец медаль, подтвердил господин Морозов свои предыдущие слова.

—Откуда столько то? - ошарашенный ответом, спросил я.

—Георгий Иванович подчистил свои закрома, и ваш покорный слуга тоже не сидел сложа руки - так и продолжая стоять в позе победителя, ответил Савва.

То то он мне тут про Родину заговорил. Вон оно в чём дело? Намекнул, вроде бы так, между прочим, что пора мол золотишко в Питер отправлять, слишком много у вас его тут скопилось. А что, может он и прав. Золото много, а денег почти не осталось. Чего там, миллиона три, ну может самую малость по больше. Разве это деньги?

Пока не стемнело, решил перевести в дом-сейф, все ценности, находящиеся на корабле, здесь они под более надёжной охраной будут. Потолкавшись в трюме подумал, что не мешало бы и железные ящики за одно перетащить к Морозову. Завтра наверняка с утра в дорогу двинем, а передоверять такое ответственное дело кому то другому не хочется.

Только когда все сейфы стояли в доме и после того, как стрелки часов перевалили за десять вечера, Савва Тимофеевич приступил к приёму золота, которое мы доставили из Лос-Анджелеса. Занимался он этим два часа и сорок минут, а по их истечении выяснилось, что общий вес нашего золотого запаса составляет две тонны двадцать пять килограмм и двадцать девять грамм.

—Да, с таким весом и на приём к царю батюшке не стыдно показаться - мечтательно закатив глаза, проблеял Савва.

Ничего я ему, по этому поводу, не сказал, выдал только сто тысяч на закуп золота, из тех денег, что привёз и пошёл в гостиницу, где меня уже наверняка заждался господин Иванов.

По знакомому маршруту вышли в пять утра, правда сделали это только я, Григорий Иванович, в компании с Вислоухим и Данила. Остальные выступят позже, им назад не возвращаться. А настырный Иванов чувствую на долго меня к себе тащит.

Геолог шагал по маршруту, как по родной деревне, лишь изредка поглядывая в сторону бегущего, как обычно впереди, Висяка. Он не переставая рассказывал о том сколько и чего они построили, какие тоннели прорыли, где конкретно и сколько намыли, и какие перспективы в дальнейшем ждут наш рудник. Я слушал его и поглядывал по сторонам, любуясь тем, что не так давно казалось мне страшным и ужасным. Вытаскивая из закоулков памяти события почти годичной давности, пытаюсь понять почему так торопился покинуть этот лес, стараясь как можно быстрее оказаться по ближе к цивилизации. И не нахожу ответа, как бы странно это не выглядело.

—Вам здесь не надоело, Григорий Иванович? - спросил я так и продолжавшего, о чём то говорить, геолога.

—Простите не расслышал. О чём вы спросили? - переспросил он меня.

—Я спрашивал, не надоело ли вам жить в дали от города?

—Не смешите меня Максим Сергеевич. Чтобы мне, старому разведчику недр, да надоело?

Мне в городе тяжело, а здесь я дома. Посмотрите вокруг и сами всё поймете.

Я потому и спрашиваю, что уже посмотрел, но вслух сказал совсем другое.

—Так вы считаете, что рудник может ещё увеличить объёмы добычи?

—Уверен. Всё говорит об этом и кроме того я считаю, что вы обязаны расширить площадь арендуемого участка. Но об этом позже поговорим. Давайте вернёмся к этому вопросу после того, как доберёмся до места.

Вот значит для чего он просил прихватить с собой тысяч триста. Они чего тут себе думают, что я эти цветастые бумажки рисую, что ли?

Заимку было не узнать. Да и как её можно было узнать, когда даже на месте избушки велись раскопки, а жилой посёлок находился примерно на километр ниже, по течению реки, ближе к океану. Там стояло что то около пятнадцати полноценных деревянных домов, правда с крохотными окошками, вместо тех, к которым мы все привыкли. Иванов повёл нас сразу туда и поселил в том доме, где квартировал сам.

—Сейчас в баньку сходим, потом отдыхайте, а завтра, с утра, поведу вас на новый участок - обрадовал он меня.

После бани отдыхать не стал, хотя за время перехода очень устал. Отвык я ходить на такие расстояния, да и ночевать в лесу, где ещё снег местами лежит, тоже было не в радость. Однако хотелось мне повнимательнее рассмотреть, что твориться на этом, самом настоящем, руднике, где добыча золота ведётся уже не примитивным способом, а с помощью пускай и не хитрого, но всё же оборудования, и с применением взрывчатых веществ. То что ландшафт изменился, это я сразу приметил. Тот холмик, где завалило Сергия был раскурочен до неузнаваемости, вместо несчётного количества ям была одна, но такого размера, что при желании в ней можно было делать озеро и выпускать в него рыбу, для разведения. Но не это меня поразило больше всего, удивлён я был тем, как работали люди. Делали они всё без спешки, но с такой уверенностью в правильности своих действий, которая сразу же бросалась в глаза.

Когда стемнело Иванов рассказывал мне о своих успехах и неудачах, которые, как выяснилось, всё же имели место быть. По его первоначальному предположению, жила, которую он здесь обнаружил, должна была основную свою силу показать в восточной части участка, а как сейчас он считает, там будут встречаться только мелкие россыпи. Основное же залегание, как раз там, куда он завтра собирается меня отвести.

Новый участок располагается сразу же за речкой, от старого он ей же и отделён. На этот раз геолог провёл на нём изыскания и теперь его размеры в ширину не такие огромные, как у того, который сейчас разрабатывается. В длину золотоносный пласт тянется на многие километры, где то он по прикидкам Иванова меньше, где то возможно совсем прерывается, а в некоторых местах, специалист просто уверен в этом, будут найдены просто колоссальные запасы металла.

В связи с тем, что мне самому пришлось облазить все шурфы и выслушать прямо в них не одну лекцию по горному делу, домой возвратились только на четвёртые сутки, но с полной уверенностью в том, что мой специалист не ошибается в своём твёрдом решении застолбить и эту землю. Вечером, когда помылись и согрелись, Григорий Иванович, на карте, показывал мне участок, на который он сегодня же собирается заполнить заявку, а уже завтра, по утру, мы пойдем оформлять её и оплачивать. После увиденного в натуре и объяснений, полученных на природе, я был полностью на его стороне, не смотря даже на то, что денег за эту землю придётся выложить не на много меньше, чем за первый участок.

Получилось так, что заплатили мы даже больше, чем в первый раз. И не потому, что земли взяли больше, а из-за того, что царь наш или их, кто его разберёт, своим указом велел увеличить пошлину, за получаемую в аренду землю, в связи с военными действиями в стране. Во всяком случае именно такое объяснение получили мы от чиновника, подписывающего бумаги. Правда, на свой гонорар цену он не поднял, мотивируя это тем, что царь далеко, а мы тут, рядом и на первом месте между нами, как людьми благородными, должно стоять взаимоуважение и взаимопонимание. А что, я с ним полностью согласен.

Получив на руки документы, позволяющие определить границы наших интересов и начать подготовительные работы, геолог, с очень русской фамилией, пошёл догонять очередной караван, выдвинувшийся в сторону рудника несколько часов назад. Мне же предстоит провести в этом городишке ещё несколько дней. Прямо сейчас займусь оформлением документов, на уже проданные машины и часть бензина, ту, которую отдаём в придачу к ним. Потом буду принимать вождение у одного из наших переселенцев, ставшего, за время моего отсутствия, водителем и не побоюсь этого слова, механиком, с помощью рабочего из мастерской, носящей моё имя. А завтрашний день полностью посвящу Савве Тимофеевичу, даже не так, скорее всего он мне его посвятит, по мере возможности конечно же. Хочу получить от него конкретные разъяснения, как он себе представляет доставку золота в Россию и наш переезд туда. У меня, на эту тему, нет абсолютно никаких позитивных мыслей. На сколько я понимаю мне придётся ехать в никуда и начинать в нём всё с нуля, но даже не это главное, я совсем не представляю, что делать с несколькими тоннами драгоценного металла после того, как мы окажемся на берегу. Вот пускай он мне на эти вопросы и ещё не большую кучку, не очень важных, и даст ответ. А то лозунги кидать мы все мастера.

В обратную дорогу наши парусники вышли, не имея на борту почти никакого груза. Если конечно не считать за груз нескольких старателей и представителя скупки золота с американской половины города, пожелавшего доставить пару своих тяжеленых ящиков, до Сан-Франциско, на нашем транспорте. Нам в этот город можно было бы и не заходить, но почему бы одному из моих кораблей не отбить хотя бы зарплату экипажа, за этот поход, таким образом.

Во время плавания делать было совсем нечего. Я пытался и даже не раз, заняться чтением, но книги, имеющиеся в распоряжении капитана судна, были в основном художественными, а после того, как научился быстро читать, литература такого плана интересовать меня перестала. Пришлось снова ограничиться задушевными беседами с представителем "Апельсина", изредка разбавляемыми разговорами с сотрудником скупки, которые для меня оказались очень полезными, в плане понимания этого бизнеса.

В городе, имеющем в своём распоряжении бухту похожую на вопросительный знак, один из моих кораблей задержался на сутки, а второй поплыл сразу домой. После того, как высадили всех пассажиров, потратил какое то время на то, чтобы загрузиться несколькими тоннами бензина, который в этом месте процентов на тридцать дешевле, чем у нас. Основная добыча нефти ведётся именно в районе Сан-Франциско, а переработка её осуществляется только здесь. Горючего нам сейчас требуется много, так как продажа произведённых в мастерской автомобилей осуществляется при наличии в баке, каждого из них, двадцати литров бензина, а заявок на тот момент, когда я покидал город, было уже сто восемьдесят три. Перекидав на борт триста двадцати литровых, жестяных канистр, мы, ближе к вечеру, благополучно вышли на морской простор и отправились вдогонку за напарником, у которого фора была всего то часов восемь.

Лос-Анджелес встретил такой, непонятно откуда появившейся, жарой, от которой желание трудиться сразу же исчезло напрочь. Посадив тех, кому было по дороге, в припаркованный у нашей портовой конторы грузовичок, выехал в сторону центра с огромным желанием по быстрее добраться туда, поверхностно ознакомиться с тем, что произошло за прошедшее время в подконтрольных предприятиях и срочно вернуться на побережье. Неделя отдыха, в одном из многочисленных отелей, мне не повредит. Я не собираюсь гулять, напиваться до потери пульса, а просто позагораю и поплаваю, если смогу, в ещё прохладной воде и посвежевшим, готовым к новым трудовым подвигам, вернусь обратно, ровно через неделю.

Однако утро следующего дня преподнесло такой сюрприз, от которого пришлось отложить отдых на долгий срок.

Перед тем, как начать обход, заскочил в библиотеку, чтобы пролистать газеты за прошедший месяц. Вот в одной из них и узнал, что автомобильная корпорация, выпускающая легковые автомобили под маркой "Клэр", запустила в серию грузовичок, на базе легковушки, обозвав его очередным женским именем "Мод". Это известие явилось для меня полной неожиданностью, причём, если до конца быть точным, то неожиданностью в квадрате. Конечно, рано или поздно событие это произошло бы и тут ничего не поделаешь. Меня не оно расстроило и насторожило, а то, что начальная цена нового транспортного средства, сошедшего с конвейера, всего две недели назад, была на двести долларов ниже той, которую просили мы, за своё изделие.

Пытаясь больше узнать, о новом автомобиле огромного завода, перелопатил все имеющиеся в библиотеке газеты, но не обнаружил в них ни намёка на его характеристики. Была только рисованная картинка, хвалебные отзывы первых покупателей и заявление одного из руководителей о том, что предприятие, в скором времени, приступит к выпуску ещё одного грузового автомобиля, большей грузоподъёмности. Не заходя на биржу, тут же поехал в мастерские, надо узнать, в курсе ли члены нашего дружного коллектива о произошедшем на другом побережье страны и если в курсе, то посоветоваться, с некоторыми из его представителей о том, что делать дальше.

Кому надо было быть в курсе события, были о нём оповещены, в первый же день появления информации в городе, причём теми, кого оно непосредственно касалось, нашими заказчиками.

Управляющий и главный инженер встретили меня уже с готовым предложением, так что мне оставалось либо принять его, либо выдвинуть своё, встречное. Но выбор у нас был не велик, а информации имелось очень мало, поэтому удивляться тому, что наши предложения совпали, не стоило. Через несколько минут, после встречи на высшем уровне, на нашем изделии появился новый ценник, который ни на цент не превышал тот, что поставили Нью Йоркские производители на новый свой автомобиль. Действовать он будет с тех заказов, которые ещё не забрали со стоянки за ангаром, покупатели. Спорить с тем, что наша прибыль прилично сократилась смысла нет, но и утверждать, что скоро мы начнём работать себе в убыток я бы тоже не стал, нам до этого ещё далеко.

Просидел на авто заводике до обеда, кроме производственных вопросов обсудили и экономические. На счету предприятия скопилась приличная сумма денег, которую без меня трогать никто не решался. Для начала я предложил вернуть мне хотя бы что то из тех средств, что были предоставлены предприятию в трудную минуту, а только потом решать, на что потратить заработанные деньги, на расширение производства или на модернизацию уже существующего. По поводу того, чтобы сегодня же вернуть часть суммы, выданной мной в качестве беспроцентного кредита, возражений не было, а вот по остальному к единому мнению не пришли, так что пришлось отложить принятие решения на более поздний срок.

Оставлять бизнес в тот момент, когда появился серьёзный конкурент не стоит, об отдыхе на берегу океана надо забыть, не смотря на располагающую к этому погоду, ну хотя бы на какое то время. К такому решению пришёл я на обратном пути в город.