За ускользающей тенью

Льет дождь, я и в Санкт-Петербурге уставшая, простуженная, но вернулась и «снова в седле». Нет, кони здесь ни при чем, вчера прямо с самолета дала мастер-класс, а теперь просто доехала на метро до Каменного острова, еще точнее – до дачи Гаусвальд, в которой в далеком 1989 году ненадолго разместилась охотничья резиденция испанского короля из фильма «Дон Сезар де Базан».

«Съемки на Каменном острове продолжались несколько дней.

Дело в том, что в даче располагался ночной санаторий-профилакторий Ленинградского металлического завода, и снимать кино, с криками и светом прожекторов в окна, можно было только до их отбоя. Далее – „пожалуйте на выход, людям рано на работу вставать“. В какой-то из дней съемку из-за непрекращающегося ливня отменили, но сделали это уже после нашего приезда на съемочную площадку. В любом случае, перегнав лошадей в зоопарк, на метро мы все равно уже не успевали. В первый день, точнее, ночь, снимали продолжение проезда кареты графини, приехавшей с карнавала в охотничий домик. Те же кони и кареты, тот же кучер Леша Грызилов.

Михаил Боярский и Анна Самохина на съемочной площадке фильма „Дон Сезар де Базан“

На следующую ночь к карете добавилась лошадь под седлом, для стражника.

Самым трудным на этих съемках эпизодом стал прыжок дона Сезара с крыши в седло. До этого сняли, как Сезар карабкается по лианам (с пропущенными среди них стальными тросиками) на башню, как залезает в окно, как потом, на обратном пути, перепрыгивает с башни на крышу, как к домику подъезжает конный стражник, привязывает к дереву свою лошадь и уходит. Лошадью стражника, на которую и должен был прыгать Сезар, была высоченная, „чтобы меньше с крыши лететь“, учхозовская кобыла Беспримерная.

Прыжок решили снимать двумя кадрами: полет с крыши и приземление, точнее, „приседление“ дона Сезара. В первом кадре каскадер прыгал с крыши в гору поролоновых подушек от кресел, набранных здесь же, в профилактории, и лошадью загороженных от камеры.

Второй кадр снимали уже с актером. Задача была поставлена такая:

– актер стоит ногами на седле, лошадь держит коновод;

– „Камера, мотор“, коновод убегает из кадра;

– актер соскальзывает в седло, разворачивает лошадь и скачет от камеры вглубь кадра.

Я, отчетливо понимая, что лошадь не мотоцикл, одна стоять не будет и это может плохо кончиться, пытаюсь возражать, но бесполезно.

И вот лошадь поставлена в кадр, дон Сезар стоит на седле, поднятыми руками придерживаясь за тонкую ветку дерева.

„Камера, мотор“, держащая лошадь Ирина Галковская, отпустив повод, убегает из кадра, Беспримерная делает шаг за ней. Всего один шаг, но этого достаточно. Абсолютно не ожидавший такого подвоха актер, потеряв равновесие, гремя шпагой и шпорами, вместе с обломившейся веткой летит вниз, на бетонные плиты дорожки. Немую сцену прервал голос из группы зрителей, стоящих за невысокой оградой: „Вроде недолго летел, а сколько всего успел сказать!“»^[37].

Михаил Сергеевич Боярский – советский и российский актер театра и кино, певец, телеведущий, заслуженный артист РСФСР (1984 год), народный артист РСФСР (1990 год). С 1988 по 2007 год – художественный руководитель созданного им театра «Бенефис» в Санкт-Петербурге

Интересно, что я тут делаю? Что пытаюсь понять? Какие следы отыскать вместо того, чтобы спокойно полежать дома в тепле, разбираться со своим самочувствием, наконец, травяные отвары попить, антибиотики? Впрочем, с чего я решила, что если моя героиня умерла от рака, то и я теперь обязана повторить этот путь? Обычная простуда, тривиальное осложнение – сто раз уже было. Бред. А с другой стороны, вдруг предупреждение? Вчера прибегла к последнему средству: сразу по приезду посетила уролога, а сегодня с утреца даже сдала анализы. Ох, и не люблю же я лечиться. Врачам только волю дай. А если, чего доброго, в больницу положат? Знаем мы, какой там интернет, а без него где я информацию раздобуду? Или кинуть клич, мол, все кто знал и любил… приходите ко мне в приемные часы отделения…

В теории, после осмотра дачи Гаусвальда надо доехать до врача и узнать результаты. А что, если все плохо?

Походила кругами, пытаясь представить, как все было на съемочной площадке. До этого они снимали в Ораниенбауме и Крыму. В Крым, что ли съездить?

Крым – маленький, за несколько дней можно весь объездить. Пройтись, что ли, по той самой набережной Ялты? Вспомнилось, как в фильме «Воры в законе» легкой походкой шла по ней Анна. Попытаться отыскать крохотный ресторанчик, полюбившийся тогда актерам этого фильма, посидеть там, помедитировать… Самохина упоминала о нем в одном из своих интервью. Хотя где его искать? Все давно уже сто раз изменилось. Как это у Пушкина: «Где прежде финский рыболов, / Печальный пасынок природы, / Один у низких берегов / Бросал в неведомые воды / Свой ветхой невод, ныне там / По оживленным берегам / Громады стройные теснятся / Дворцов и башен; корабли / Толпой со всех концов земли / К богатым пристаням стремятся». Правда, это о Санкт-Петербурге. Но ведь и Крым на месте не стоит.

Ораниенбаум – дворцово-парковый ансамбль на южном берегу Финского залива в 40 км к западу от Санкт-Петербурга. Находится на территории города Ломоносова (до 1948 года – Ораниенбаум) и включает в себя дворцы и парки XVIII века

Действие фильма «Воры в законе» должно было происходить в Абхазии, но руководство Сухуми не дало разрешения на съемки, поскольку прототипом главного героя был их местный криминальный авторитет. Поэтому съемки фильма перенесли в город Ялту, в Крым. Из Ялты можно отправиться в сторону знаменитой медвежьей горы Аю-Даг, в Артеке проходили съемки «Царской охоты».

Не зная, что еще предпринять, я снова включила планшет и практически услышала голос Анны: «Главное – не бояться. Стараться ничего не бояться. Я считаю, что все неприятности от страхов: они заставляют человека „зажиматься“, падать духом. Это нужно в себе побороть, хотя сказать, наверное, проще, чем сделать, ведь каждый выход на сцену – серьезное испытание. А для того, чтобы добиться успеха, его надо очень захотеть. Четко представить себе цель, работать и идти к ней. Правда, хорошо, чтобы по дороге еще немного повезло…». Вот и ответ! С этого момента я вдруг четко поняла, что ничего страшного на самом деле не происходит. Что все страхи от мнительности, что Анна не предостерегает, а помогает мне.

Не успела я так подумать, как зазвонил телефон. Любимый извинялся за последний скомканный разговор, оправдывая свою невежливость тем, что в этот момент как раз подбирал мне подарок, отчего, должно быть, разнервничался. Понятное дело, ведь не каждый день он посещает ювелирный. Впрочем, срочно вручить подарок у него не получится, пришлось уехать на Урал, так что до встречи, впрочем, еще не раз сегодня созвонимся и спишемся. Я слушала его мягкий, такой знакомый, такой родной голос и тихо радовалась. Все хорошо. Страхи от мнительности. Главное – не терять веры в себя, не зажиматься в глупых страхах и уж точно не отождествлять себя с персонажем, каким бы милым он ни казался.

На съемочной площадке фильма «Воры в законе»

С другой стороны, теперь у меня получалось дня три совершенно свободного времени, которое было бы правильнее потратить на посещение мест, значимых для моей героини.

И вот новое чудо. Едва я добралась до дома и открыла почту, на экране возникло приглашение на писательский конвент «Созвездие Аю-Даг» в Крыму. Пригласили провести презентацию, но только ехать нужно уже сегодня. Срочная замена в программе. Должно быть, кто-то заболел или запил. Заказала билеты, впопыхах собрала чемодан. Много ли нужно женщине на три дня? Немерено! Наверное, и ей приходилось так собираться буквально с бухты-барахты и лететь…

Место проведения конвента – Партенит, оттуда через Медведь-гору до Артека и дальше… И вот я уже брожу между скал, пытаясь догадаться, где именно швартовались русские корабли, на один из которых взошла, не ведая о предательстве, княжна Тараканова. Во всяком случае, набережную удалось опознать. Что дальше? Воронцовский замок? Во всяком случае, очень похоже. Или… вполне может получиться, что это не натуральные, а как раз студийные съемки.

Отработав презентацию в первый же день, я поехала в Судак, где любила бывать Анна, после чего отправилась на поиски мест, где проходили съемки фильмов с ее участием. Парки, сады… Жаль, неизвестно, в каких гостиницах останавливалась, в каких кафе обедала. Можно было бы расспросить местных. Наверняка ее запомнили…

Наконец, уже перед отъездом, добравшись до Ялты, я расположилась в открытом кафе на набережной, пристроив рядом с собой чемоданище и сумку с планшетом и документами. Обследую последнее известное мне место, и можно брать такси до аэропорта. Билеты уже на руках.

Наблюдая за отдыхающими, я силилась представить хрупкую фигурку Анны, ее летящую походку. Вот сейчас она возникнет передо мной, сотканная из солнечного света и теплого ветерка, из цветов и музыки. Хотя вряд ли. Как ни напрягай воображение, вокруг уже совсем другие люди, и одеты они не так, как в том фильме, и повсюду кафешки и уличная торговля. Все отвлекает, не дает полностью перенестись в то время, перелететь временной барьер. Вспомнился недавний сон, в котором меня вдруг подстригли так же, как Анну в том фильме. Тогда я чуть не умерла от ужаса. Теперь эта идея показалась мне даже забавной.

– Извините, что отвлекаю. Я правильно запомнил, черный без сахара?

Я обернулась, и Карл Иванович поставил передо мной крошечный подносик с двумя чашками.

– Извините, здесь не продают пирожное «Анна Павлова». Но зато круассаны такие свежие, будто бы из только что выпекли в Париже. Вот попробуйте.

Я машинально взяла свой круассан, все еще удивленно глядя на неизвестно откуда появившегося знакомца. Круассан действительно был такой, как пекут только в Париже. Или, может быть, так принято говорить, что только в Париже. Зато кофе оставлял желать лучшего.

– Где же портрет, который вы все время носили с собой? – спросила я, внезапно удивившись, что Карл Иванович налегке. Впрочем, кто сказал, что он привязан к этому портрету? Оставил в гостинице, да и пошел погулять. Но, так или иначе, прежде чем я расскажу Карлу Ивановичу, на кого похожа дама на старинном портрете, недурно было бы лишний раз самой оценить сходство.

Ресторанная премия Лавровый лист. 22 марта 2008 года. Санкт-Петербург. «Гранд Отель Европа»

– Портрет? – Карл Иванович удивленно поднял брови. – Ах да… Вот вы о чем… Действительно, был портрет. Помню, даже возил его за собой буквально из города в город, из страны в страну, прихоть, блажь… А тут приехал в Сочи к родственникам, как водится, извлек картину из сумки, повесил на стену. Глядь, а мой правнук смотрит на этот портрет, и такая у него в глазах тоска, просто за сердце взяло. «Подари», – говорит. А я что, я и подарил. И, признаться, даже как-то позабыл о нем. Вот вы когда спросили меня про портрет, я сразу вспомнил, как всю свою жизнь вам в том аэропорту поведал, как над картиной сей трясся, что вот не станет меня, а портрет кто-нибудь на помойку выбросит. А теперь Антоша мой его убережет. Чем плохо?

Я молча пила свой кофе. Казалось странным, нет, скажу больше, подозрительным, что Карл Иванович с детства не расставался с портретом и вот теперь вдруг отдал его без всякого сожаления. Пожилые люди вообще плохо расстаются с вещами, тем более с любимыми вещами. С другой стороны, портрет выбрал себе нового защитника – его право. Подумалось, что и когда Карл Иванович украл портрет, никто не хватился пропажи, так же как теперь он сам отдал самую дорогую для себя вещь, забыв про то, что эта картина, что эта женщина, которую он называл Анной, значила лично для него…

– Антоша прекрасный мальчик, – трещал Карл Иванович, весело бросая крошки воробьям. – Да вот, кстати и он. Сейчас я вас познакомлю.

По набережной, где я минутой раньше тщетно пыталась вообразить себе Анну, шел подросток в джинсах до колена и разношенных кроссовках на босу ногу. Я тут же приметила уже знакомую мне матерчатую сумку. Вот сейчас я снова увижу портрет и тогда уже смогу сказать, действительно ли таинственная дама похожа на Анну или мне это тогда только показалось.

Анна Самохина с поклонником своего творчества

Но неожиданно мальчик пропал. Вот был – и нет. Я вскочила, не желая верить в подобные чудеса. И тут же увидела, как Антон, вскочив на лошадь и помахав нам на прощание, понесся прочь от набережной.

– Молодость! – восхищенно воскликнул Карл Иванович. – Я не говорил, Антоша занимается в конноспортивной секции. Должно быть, встретил друзей и…

Смотря в сторону, куда только что ускакал мальчик с портретом, я понимала, что, даже если Карл Иванович пригласит меня в дом к своим родственникам, я буду вынуждена отказаться. Билеты на самолет до Питера были уже куплены. Поманившая меня тайна так и не пожелала раскрыться.

Юлия Андреева. 2016 г.