Глава 6
Сатана выходит на охоту и
находит занятие для бездельников
Рики хмуро остановилась у лестницы и скомандовала:
— Вэл, немедленно пойди и поймай кота! Он забрался в мою комнату. Если его не выгнать, он истопчет всю мою постель своими грязными лапами. А нам хватает работы в доме и без него. Кстати, Руперт всё ещё не приехал!?
Вэл неспешно отложил блокнот и потянулся. Вставать с дивана не хотелось. Прошлую ночь он спал плохо, поэтому неуёмная энергия Рики несколько раздражала. Она–то спала крепко. Ей не приходилось, лёжа с открытыми глазами, вслушиваться в каждый скрип и шорох этого дома.
— Руперт в комнате Синей Бороды. Он заперся там и не показывается.
— После вчерашних событий он, наверное, придумывает, что бы такое предпринять, — предположила Рики.
— Что он может предпринять? И что вообще он там всё время делает тайком от нас? Попробуй, постучись к нему. Правда, он вряд ли выйдет и сердечно поблагодарит за беспокойство.
Рики присела на ступеньку, откидывая со лба непослушные локоны. Она вдруг почувствовала себя маленькой и беззащитной в этом большом старом доме.
— Я не понимаю ни тебя, ни его. Кажется, вы даже радуетесь тому обстоятельству, что какой–то наследник расхаживает поблизости и готовится прибрать к рукам наше жильё. Надо ведь что–то делать, а вы оба и не думаете бороться.
— Послушай, Рики, мы даже не знаем, против чего бороться. ЛеФлер делает всё в наших интересах, мы со своей стороны тоже делаем всё возможное.
— Вэл, ты хочешь остаться здесь или нет?
Вэл оглядел Зал. Хочет он здесь остаться или нет? Он представил себе нового владельца и внезапно понял, что рассердился на нахала. Да, он хочет остаться здесь. Потому что этот дом — часть семьи Рэйлстоунов, ведь руками их предков заложены камни дома. В этих стенах родились родовые легенды, грустные, весёлые, кровавые. И если теперь дом перейдёт в руки какому–то новому владельцу, Вэлу и Рики останется только всю жизнь жалеть об утраченном родовом гнезде. Впрочем, желание бороться за дом выказывала только Рики. Руперту, кажется, было вообще наплевать на притязания загадочного наследника.
— Пойдём ловить кота, — приказала Рики, вставая со ступеньки.
Сатана сидел возле лестницы и, кажется, не замечал подкрадывавшегося к нему Вэла.
Но когда юноша протянул к коту руки, то схватил пустоту. Сатана увернулся и исчез. Только кусочек чёрного хвоста мелькнул из–за двери в комнату Харрисона. Рики кинулась вслед, открывая дверь пошире:
— Боже мой, только бы кот не начал бегать по кроватям! Ах, он залез не на кровать, а под кровать! Где он, Вэл, ты видишь его?
Вэл встал на четвереньки, стараясь заглянуть под кровать. К его изумлению возле изголовья кровати между ней и стеной откуда–то пробивалась полоска света.
— Рики, взгляни, что там в изголовье кровати светится? Прямо возле подушек, у стены!
Рики взобралась на кровать и отодвинула подушки от изголовья.
— Вэл, здесь в стене углубление! Оно было закрыто матрацем. Сатана пробует влезть туда. А до дальней стены тайника не меньше двух футов.
— Надо взять фонарик.
— У Руперта в комнате есть фонарик, я принесу. Только, Вэл, обещай, что не полезешь туда без меня!
— Обещаю, но лучше поторопись.
Луч фонарика высветил деревянную панель, отошедшую от стены, так что над полом образовалась небольшая щель. Старое дерево так искрошилось от времени и покоробилась, что ни за что не желало плотно подходить к полу, как это было когда–то в дни юности здания. Пыхтя и надсаживаясь, Вэл и Рики в конце концов ухитрились приподнять панель над полом примерно на полметра. В образовавшийся ход немедленно скользнул Сатана. Вэл и Рики на четвереньках вползли за ним.
Они оказались в небольшой комнатке, освещенной двумя круглыми окошечками в стене. Словно два глаза снаружи. Почти всю комнату занимали нагромождённые друг на друга ящики и мебель, обёрнутая пыльной мешковиной. В комнате было так пыльно, что Вэл поспешил открыть окошко, впустив утренний ветерок, чтобы проветрить веками не продувавшееся помещение.
Рики уже стягивала с пирамиды какой–то ящик за перевязанную вокруг него бечёвку. Вэл огляделся вокруг:
— Где–то неподалёку должна быть ещё одна дверь наружу. Все эти вещи невозможно было втащить внутрь через такую маленькую щель, через какую мы проникли внутрь.
— А вот и она, эта дверь, — Рики указала на продолговатое углубление в стене. Там действительно была металлическая дверь с засовами, запертыми изнутри. То есть, со стороны Вэла и Рики.
Вэл попробовал было сдвинуть проржавевший засов, но тот не поддался. Пришлось взять в руки старую кочергу, стоявшую в углу возле давно потухшей жаровни. Засов благополучно отодвинулся под действием простейшего рычага. Зато теперь не поддалась дверь. Вэл нажал всем своим весом и та распахнулась, так что юноша вывалился в небольшой коридорчик, выходящий в нежилое крыло дома, простиравшееся прямо в сад. Эта часть здания была разрушена во время налёта англичан в 1815 году. Единственная целиком деревянная чаеть дома была сожжена и никогда больше не восстанавливалась.
— Пойдём посмотрим, где мы, — Рики потянула Вэла за рукав.
Он оглядел пыльные ладони:
— Надо принести ведро с водой, тряпку и швабру и одеться похуже. Лучше осматривать найденное, совмещая приятное с мытьём полов.
Но едва они вышли из кухни, держа в руках необходимое для мытья полов снаряжение, как услышали изумлённый возглас Чарити Биглоу, показавшейся в дверях Большого Зала:
— Боже мой, куда это я попала?
Больше всего Чарити поразил вид одежды брата и сестры Рэйлстоунов, поскольку их костюмы явно не предназначались для ланча с гостями. Рики надела старые брюки Вэла и поношенную рубашку Руперта. Вэл также надел старенькую, но по его мнению достаточно респектабельную одежду. В руках у них торчали несколько швабр, щётки калибром поменьше и целое полотнище материи, предназначенной для разрывания на тряпки.
— Мы нашли потайную комнату, — весело сообщила Рики.
— Нет, секретной эту комнату назвать нельзя, потому что дверь из неё ведёт прямо в коридор, — возразил Вэл.
— Но мы не знали об этой комнате ничего, пока Сатана не указал нам ход. Мы собираемся немного почистить там. На мебели и ящиках осело очень много пыли.
— Ну уж нет! — возмутилась Чарити. — Если вы этим займётесь, я вынуждена буду взяться помогать. И вся перепачкаюсь. Впрочем, всё равно! Ведь другого помощника у вас нет. И это мой кот указал вам путь. Так что, если у вас найдётся комплект старой одежды и для меня, я с удовольствием присоединю свою швабру к вашим.
— Втроём гораздо веселее, — засмеялась Рики. — По–моему, у Вэла где–то завалялись ещё одни старые брюки.
— Мой гардероб к вашим услугам, — поддакнул Вэл, балансируя поклажей, которую он втаскивал по лестнице наверх. — Об одном прошу: не троньте белые шерстяные брюки. Я их берегу на случай, когда нужно будет изображать отдыхающего джентльмена, одетого по последней деревенской моде.
Он открыл дверь потайной кладовой настежь. Распахнутые окошки впускали достаточно воздуха, чтобы внутри проветривалось. Однако света явно не хватало. Сообща было решено перетащить все ящики вниз в Длинный Зал и там хорошенько рассмотреть содержимое. С горячностью охотников за сокровищами компания принялась за работу.
Вэл уже вытаскивал в зал второй ящик, когда суматоха на время приостановилась из–за появления Руперта.
— Что это вы тут делаете?
— Ах! — язвительно улыбнулась Рики. — Мы, кажется, потревожили тебя, Руперт?
— Я просто решил, что наверху прогуливается стадо слонов, решившее устроить танцы. Но что я решил, не имеет значения. А вот что всё–таки вы делаете?
Рики взмахнула в сторону Руперта пыльной тряпкой:
— Решили немного убраться.
От тряпки поднялось большое серое облако.
Руперт чихнул:
— Похвально. Но почему?.. Мисс Биглоу!
Невероятно чумазая Чарити появилась в дверях кладовой. Она, видимо, несколько раз вытирала ладонями щёки, и теперь всё её лицо было серым от пыльных полос. Завидя Руперта, она покраснела и попыталась теми же грязными руками поправить причёску.
— Я, я… — начала она, но Рики прервала её:
— В отличие от тебя, Руперт, Чарити помогает нам. Так что можешь вернуться в свою берлогу и продолжить спячку. Но уж тогда не суй свой любопытный нос в те документы, которые мы найдём, и которые помогут нам в старости избежать дома для престарелых.
— Достойная речь, — Вэл обмахивал себя пыльной тряпкой наподобие веера. — Но лучше всё–таки объяснить ему, в чём дело. Видишь ли, Руперт, кот Сатана отправился на охоту и нашёл занятие для бездельников.
И Вэл рассказал, как они обнаружили сдвижную панель. Выслушав, Руперт рассмеялся:
— Так вы по–прежнему охотитесь за сокровищами? Ну, если вас это хоть немного развлекает, продолжайте.
— Не будь таким несносным, Руперт! — возмутилась Рики. — Если в тебе течёт хоть капля нашей горячей крови, ты должен быть так же заинтересован, как и мы все. Нечего относиться к нам как к забавляющимся детям только потому, что ты два–три раза объехал весь земной шар. Неужели тебя совсем не волнует, потеряем мы Пиратское Логово или не потеряем?
Руперт выпрямился, на его щеках заиграл румянец возмущения. Он хотел было что–то возразить, но лишь сильнее сжал губы. А Рики между тем продолжала:
— И нечего так смотреть на меня! Хватит с нас такого отношения! Скажи, наконец, что ты сам намерен делать?
— Рики! — Вэл прикрыл своей загорелой ладонью рот Рики и повернулся к Чарити. — Прошу извинить нас за столь бурное выражение чувств. Это весьма необычно, уверяю вас.
— Пусти меня! — Рики вывернулась из его объятий. — Я не переживаю, что Чарити услышала. Она должна узнать, что мы из себя по–настоящему представляем.
Краска ушла с лица Руперта. И голос его был почти спокоен:
— Прошу тебя, отвечай только за свой характер, моя девочка. Ты ведь привыкла говорить то, что думаешь, не правда ли? Впрочем, в данном случае ты почти во всём права. Я действительно уделяю мало внимания нашим общим домашним проблемам. Пожалуй, больше я их игнорировать не буду. Так что разреши и мне взглянуть на содержимое этого тайника, Вэл. К тому же, друзья мои, раз уж вы взялись выносить найденное в тайнике, так давайте рассматривать добычу внизу, в Зале. Там можно всё аккуратно разложить.
Рики и Чарити как по команде исчезли в кладовой. А Вэл только обрадовался внезапному интересу Руперта. Они принялись носить ящики вдвоём.
В Зале уже стояли, дожидаясь вскрытия, три ящика.
— Давайте расстелим вон то покрывало, — предложил Руперт, — и разложим на нём содержимое ящиков. Покрывало нам всё равно не нужно.
— Да это же гобелен работы Сеньорэ! — изумилась Чарити.
— А кто такой этот Сеньорэ?
— Франсуа Сеньорэ был лучшим декоратором во всём Нью–Орлеане. Он отделывал жилища аристократов. Теперь каждое его произведение считается коллекционным. Вот, видите инициалы «С» в углу покрывала?
— Оно наверняка стоит больших денег. Может, мы пытаемся вытереть пыль сокровищем? — спросила Рики.
— Мы не можем его продать, — ответил Руперт. — Мы вообще ничего не можем продать из дома до тех пор, пока не будет решён вопрос, кто же законный владелец поместья.
Вэл обошёл ящики, чтобы поближе рассмотреть угол расстеленного на полу покрывала. На ходу он споткнулся о принесённую девушками тёмную коробку, нагнулся и поднял её. По виду это была большая шкатулка, отполированная бесчисленными касаниями рук.
— Интересно, что это? — он подошёл к двери, где было больше света.
— Осторожней, Вэл! — крикнул Руперт. — Там может быть ловушка! Чарити, не дотрагивайтесь, прошу вас!
Руперт впервые заговорил как обычный человек. Его чопорность — а в присутствии Чарити он явно вёл себя как холодный корректный джентльмен — куда–то улетучилась.
Но Чарити уже вытаскивала из шкатулки старинную книгу.
— Это же библия. Очень старая.
— А почему в шкатулке? — непонимающе спросил Вэл.
— В них когда–то хранили семейные библии. К тому же большая крышка шкатулки служила подставкой для письма. Такая небольшая парта, умещающаяся на коленях. Я впервые вижу такую не в музее, а в жилом доме. Давайте посмотрим, что ещё там, на обратной стороне крышки.
Вэл откинул верхнюю крышку шкатулки до конца, взглянул и обомлел:
— Это же Джо! Тот же улыбающийся череп, что и на гербе Рэйлстоунов! Значит, это наша библя, наша письменная шкатулка.
Рики округлила глаза:
— Тогда, может быть, это библия самого пирата Дика!
— Вполне возможно, — согласился Вэл.
— А внутри больше ничего нет? — нетерпеливо поинтересовалась Рики.
— Увы. Ни золота, ни бриллиантов. По–моему, их отсутствие делает находку менее ценной, тебе не кажется?
— Дайте–ка мне вашу шкатулку, — попросил Руперт.
Он положил тёмный ящичек на пол и вставил в щель между двумя склеенными пластинами крышки лезвие перочинного ножичка.
— Я справлюсь с работой гораздо быстрее, если вы все перестанете дышать мне в затылок, — пробормотал он, полуобернувшись. Компания позади него чуть–чуть отодвинулась. А две дощечки крышки раздвинулись, открывая пустую полость.
— Ничего нет! — разочарованно простонала Рики.
Вэл тоже рассердился:
— Да, только старая разорванная шёлковая обивка.
— Думаю, надо почистить эту вещь и заменить обивку внутри. Как тайник эта замечательная доска может ещё нам пригодиться, — Руперт отложил находку в сторону.
Дальнейшее рассмотрение содержимого ящиков дало в основном неутешительные результаты: залежи пыли, высохшая крыса, от которой с отвращением отвернулся даже Сатана, большая коллекция образцов паутины по углам ящиков. Каждый ящик приходилось открывать, обтерев пол вокруг и вымыв руки. Почти все ящики, укутанные мешковиной, оказались изящными сундуками, окованными железом.
— Это сундук невесты, — определяла находки Чарити. — Вон тот — мужской, а тот — принадлежал моряку. Я бы сказала, что все они относятся к семнадцатому веку.
— Тысяча шестьсот девяносто третий год, — прочитал Руперт. — Здесь на металлическом узоре в виде листа дуба выгравирована надпись, очевидно, дата изготовления. Наверное, этот сундук невесты принадлежал француженке–аристократке, которая вышла замуж за нашего предка–пирата.
— Той самой леди Риканде? — Рики бережно погладила крышку сундука. — Тогда он — мой! Ты не против, Руперт?
— Пожалуйста. Но сундук заперт, а ключей у нас нет. Поэтому тебе придётся подождать, пока мы не найдём приличного специалиста по замкам.
— Меня это не волнует, главное, что сундук мой. То есть, меня, конечно, волнует, когда его откроют. Но я потерплю, — Рики снова погладила резной узор.
— А что здесь? — Вэл перешёл к другому сундуку. Этот был не столь изящно украшен резьбой и железные оковы на нём заметно изъела ржавчина.
— Это морской сундук, — Руперт осторожно коснулся крышки. — Он гоже заперт и лучше не пытаться сокрушить замок без ключа. Те, кто делал эти замки, предусмотрели множество хитростей для незванных гостей. Не зная секрета замка, можно получить удар лезвием, на которое нанесён яд, или попасть рукой в капкан. Без специалиста этот сундук лучше не открывать.
— Тогда давайте посмотрим, что в третьем.
— Боюсь, что в нём нет ничего достойного, — усмехнулась Чарити. — Ключ от сундука привязан к ручке сбоку. Поэтому внутри, по–моему, нет ничего ценного. Иначе ключ спрятали бы.
Третий сундук был обит чьей–то шкурой, вытертой от времени.
— И всё–таки его следует открыть, хотя бы из чистого любопытства, — приказала Рики. — Руперт, Вэл, беритесь за работу.
Они открыли сундук. В нём не оказалось ничего, кроме книг.
Рики снова разочарованно вздохнула и Вэл укоризненно спросил:
— А что ты ожидала? Увидеть скелет? Мне кажется, дух дедушки Рика, или кто там бродит по дому ночами, был большим шутником. Он, может быть, сейчас глядит на нас из угла и посмеивается. Ещё бы! Мы нашли тайник, полный вещей, и думали, будто предел наших мечтаний уже близок. А выясняется, что наша находка — пустой обман, все надежды развеялись в дым. Судя по всему, в доске для письма было указано местонахождение клада. Вот только, знать бы, есть ли в указанном месте что–нибудь ценное. А то опять найдём какую–нибудь рваную подкладку. И ещё хорошо, что мы не можем открыть остальные сундуки. Там наверняка с внутренней стороны крышек стоит: «С первым апреля, дорогие родственнички!» Пожалуй, на такие фантастические штучки наш дядюшка Дик был вполне способен.
Чарити открыла какую–то папку, вытащенную из сундука и ахнула:
— Боже мой!
— Только не говорите, будто нашли то, что мы ищем, — не унимался Вэл. Но Чарити, не слушая его, глядела как зачарованная на вытащенный из папки рисунок:
— Это же Одюбон, подлинник.
— А по–моему, всего лишь рисунок птички, — пожала плечами Рики.
Но Руперт уже взял рисунок и папку в свои руки:
— Не может быть! Вы уверены?
— Разумеется. Хотя, конечно, лучше взять этот рисунок в музей для квалифицированной экспертизы. По–моему, он прекрасен!
Руперт уже пересчитывал листки в папке:
— Один, два, три… их здесь всего шесть.
— Но как мог Одюбон попасть в Пиратское Логово? — раздумывала Чарити.
— Довольно просто, — ответил Руперт. — Ведь он жил в Нью–Орлеане. Хотя у нас нет документов, свидетельствующих о том, что он гостил в Пиратском Логове, такое вполне могло произойти. К тому же присутствие в доме рисунков подтверждает, что художник побывал здесь. Завтра я покажу их ЛеФлеру. Не следует оставлять ценности лежать без пользы.
Чарити грустно проводила взглядом папку с рисунками, которую Руперт уже спешил убрать:
— Да, полагаю, не надо им лежать без пользы. Только подумать, что кто–то владеет такими вещами…
— За них не получишь достаточно денег, — заметила практичная Рики. — Даже свои счета не сможешь оплатить.
Рики не могла допустить, что сокровищем может быть назван листочек бумаги с карандашным наброском. Для Рики сокровище всегда должно было выглядеть однозначно: как принадлежащие лично ей большие бриллианты. Вот почему содержимое папки её нисколько не взволновало. И Вэл вдруг понял, что его находка ценных рисунков тоже разочаровала. В конце концов сокровище должно быть сокровищем.
Но Руперт уже отнёс папку к себе в спальню, где она была заперта в один из загадочных чемоданов–дипломатов.
Нераскрытые сундуки отнесли подальше к стене и оставили до прибытия специалиста. В это время на пороге Зала появилась Летти–Лу и объявила, адресуясь к Руперту:
— Миста Рэйлстоун, ланч на столе, вас дожидается. Если вы не пойдёте есть, всё простынет.
— Сейчас идём, — откликнулся Руперт.
— Поставь ещё один прибор, Летти–Лу, — скомандовала Рики. — Для мисс Биглоу.
— Уже поставила, мисс Канда. Так вы идёте?
— Видите, как нами командуют? — пожаловалась девушка Чарити. — Поэтому оставайтесь на ланч, прошу вас.
Чарити попыталась возразить, но Рики остановила её:
— Кого же угощать, как не друзей? Оставайтесь, выпьем кофе. А ты, Вэл, ступай мыть руки. Что значит, уже мыл? Пойди вымой ещё раз, они у тебя как у землекопа!
— Рики любит строить из себя строгую мамочку, — пояснил Вэл удивлённой Чарити. — Как только перестаёшь замечать её наставнический тон, он проходит. Но в том, что руки следует ещё раз помыть, Рики, увы, права.
И он отправился в ванную, сопровождаемый ворчанием Рики:
— Не вздумай вытираться гостевым полотенцем. Ты знаешь: они висят только для того, чтобы все видели, что они есть.
Когда Вэл вышел из ванной, в Длинном Зале никого не оставалось. Семья, не дождавшись его, уселась за ланч. У лестницы лежала небрежно отброшенная шкатулка с крышкой для письма. Вэл подобрал её, полагая, что имеет полное право взять себе эту старинную вещицу.